Обнуление сроков удо конституционный суд

Обновлено: 02.05.2024

Суд посчитал, что неопределенности в вопросе самостоятельного исчисления срока, дающего право ходатайствовать об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, назначенного в порядке замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, нет

В комментарии «АГ» адвокат заявителя жалобы Виктор Ермолаев отметил, что в деле его доверителя поставлена точка и в целом вопрос можно разрешить путем обращения инициативной группой осужденных к органам власти, наделенным законодательной инициативой. Юрист Ольга Подоплелова с сожалением отметила, что определение закрепит уже сложившуюся практику обнуления сроков для УДО при переводе на принудительные работы.

Конституционный Суд в Определении № 2099-О от 28 сентября не нашел оснований для принятия жалобы на положения п. «в» ч. 3 ст. 79 и абз. 4 ч. 2 ст. 80 УК, которые, по мнению заявителя, не позволяют осужденному за особо тяжкое преступление точно определить срок наказания, после отбывания которого у него возникает право ходатайствовать об УДО после замены лишения свободы более мягким видом наказания, и не позволяют разумно предвидеть последствия обращения с ходатайством о замене наказания в виде лишения свободы принудительными работами в форме аннулирования срока для обращения с ходатайством об УДО.

Повод для обращения в КС

Адвокат подал жалобу после того, как осталось в силе решение ВС о том, что при замене неотбытой части наказания более мягким видом отбывание назначенного по приговору наказания прекращается, а исполнению подлежит избранное в порядке замены наказание

Напомним, в деле осужденного Ильи Ерехинского Колпинский районный суд г. Санкт-Петербурга пришел к выводу о том, что при замене лишения свободы принудительными работами необходимый для УДО срок исчисляется с момента замены, а не с момента назначения изначального наказания. Первая инстанция сослалась на п. 2 Постановления Пленума ВС от 21 апреля 2009 г. № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания», где указано, что если наказание осужденному было смягчено актом амнистии, помилования или суда, то при применении УДО или замене неотбытой части наказания более мягким видом фактически отбытый срок следует исчислять, исходя из срока наказания, установленного актом амнистии, помилования или судебным актом. Апелляционная инстанция оставила постановление в силе.

Судья Третьего кассационного суда общей юрисдикции отказался передавать жалобу на рассмотрение, однако судья ВС Александр Ботин, согласившись с адвокатом, пришел к выводу, что право на УДО у осужденного за особо тяжкое преступление возникает после фактического отбытия 2/3 срока наказания, назначенного по приговору, а не 2/3 срока принудительных работ, назначенных в результате замены. После этого кассационный суд отменил акты нижестоящих инстанций и направил материал об УДО на новое рассмотрение.

Адвокат доказал в ВС, что необходимый для УДО срок исчисляется с момента назначения наказания, а не его замены

Судья ВС подтвердил, что в случае замены наказания более мягким его видом право на условно-досрочное освобождение возникает после отбытия установленного в УК срока наказания, назначенного именно приговором

Генпрокуратура обжаловала это решение в Верховный Суд. По ее мнению, исчисление необходимого для УДО срока с момента назначения наказания, а не его замены «неоправданно ставит в более льготное положение осужденных, в отношении которых уже минимизирована уголовная репрессия, в сравнении с теми, кто при прочих равных условиях продолжает отбывать назначенное по приговору суда более суровое наказание, и ведет к несоразмерному сокращению неотбытой части наказания в виде лишения свободы».

16 июля 2020 г. Верховный Суд пришел к выводу, что необходимый для УДО срок в том случае, если ранее была произведена замена наказания более мягким, исчисляется с момента такой замены, а не назначения первого вида наказания. Иной подход применения правил об УДО после замены наказания более мягким свидетельствует о повторном учете личности осужденного и обстоятельств отбытия им наказания, что не соответствует целям уголовного наказания и нормам УК об освобождении от наказания, подчеркнула Судебная коллегия.

Кроме того, по мнению ВС, первая кассация не учла Определение Конституционного Суда № 3357-О/2019 (на которое сослалась и Генпрокуратура. – Прим. ред.). В нем КС указал, что законодатель «ввел такое регулирование, при котором освобождение положительно характеризуемого осужденного от дальнейшего отбывания наказания путем замены его оставшейся части более мягким видом наказания аннулирует неотбытую часть прежнего наказания». С принятием в соответствии со ст. 80 УК постановления о замене неотбытой части наказания более мягким видом отбывание назначенного по приговору наказания прекращается, а исполнению подлежит избранное в порядке замены наказание. Помимо этого ВС сослался на тот же п. 2 Постановления Пленума № 8, который ранее применил суд первой инстанции, а затем отметил в кассационном представлении заместитель генпрокурора.

ВС: В случае замены наказания более мягким необходимый для УДО срок исчисляется с момента такой замены

На этом основании Суд отменил определение нижестоящей инстанции. Адвокат АП Ленинградской области Виктор Ермолаев, защищающий Илью Ерехинского, пояснил «АГ», что к тому моменту доверитель, отбыв 2/3 срока принудительных работ, уже воспользовался правом на УДО в толковании ВС.

Позднее выяснилось, что судья Виктор Смирнов остался при особом мнении. Он исходил из того, что аннулирование неотбытой части наказания, назначенного по приговору, не равнозначно освобождению от наказания. Судья заметил, что ни замена наказания, ни УДО не наступают автоматически. Они производятся на основании ходатайства осужденного, которое может быть удовлетворено только при наличии условий, предусмотренных УК. «При таких обстоятельствах, когда законодатель допускает последовательное применение к одному и тому же осужденному положений ч. 2 ст. 80 и п. “в” ч. 3 ст. 79 УК РФ, делать вывод о том, что такой осужденный имеет какие-либо преимущества перед другими осужденными, нет никаких оснований», – посчитал Виктор Смирнов.

Судья ВС высказал особое мнение о моменте возникновения права на УДО в случае замены наказания более мягким

Виктор Смирнов, в отличие от двух других судей, участвовавших в рассмотрении дела, пришел к выводу, что необходимый для УДО срок исчисляется с момента назначения первоначального наказания

Позднее адвокат подал надзорную жалобу, ее поддержал Благотворительный фонд помощи осужденным и их семьям (признана в РФ НКО, выполняющей функции иностранного агента. – Прим. ред.), который направил в Президиум ВС свое заключение по этому делу. Однако судья Верховного Суда Олег Борисов не стал передавать жалобу на рассмотрение Президиума.

В феврале 2021 г. Виктор Ермолаев направил вторую надзорную жалобу в ВС. Однако заместитель Вячеслава Лебедева – председатель Судебной коллегии по уголовным делам Владимир Давыдов – посчитал, что оснований для передачи надзорной жалобы в Президиум Верховного Суда нет.

Тогда Виктор Ермолаев и юрист Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям Ольга Подоплелова подготовили жалобу в Конституционный Суд. Они попросили признать положения п. «в» ч. 3 ст. 79 и абз. 4 ч. 2 ст. 80 УК не соответствующими Конституции, поскольку они не позволяют осужденному за особо тяжкое преступление точно определить срок наказания, после отбывания которого у него возникает право ходатайствовать об УДО после замены лишения свободы более мягким видом наказания, и не позволяют разумно предвидеть последствия обращения с ходатайством о замене наказания в виде лишения свободы принудительными работами в виде аннулирования срока для обращения с ходатайством об УДО. Также авторы жалобы попросили признать нормы неконституционными в связи с тем, что они связывают возникновение у осужденного за особо тяжкое преступление права на УДО с отбыванием им 2/3 наказания, назначенного в порядке абз. 4 ч. 2 ст. 80 УК, а не наказания, назначенного приговором, и аннулируют срок обращения с ходатайством об УДО после замены лишения свободы принудительными работами в порядке абз. 4 ч. 2 ст. 80 УК.

КС оснований для принятия жалобы не нашел

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд отметил, что федеральный законодатель ввел такое регулирование, при котором освобождение положительно характеризуемого осужденного от дальнейшего отбывания наказания путем замены его оставшейся части более мягким видом наказания аннулирует неотбытую часть прежнего наказания. При разрешении соответствующего вопроса судом оцениваются позитивные изменения в поведении осужденного, свидетельствующие о возможности смягчения уголовной репрессии до необходимого и достаточного минимума принудительных мер, обеспечивающих достижение целей наказания. С принятием в соответствии со ст. 80 УК постановления о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания отбывание назначенного по приговору наказания прекращается, а исполнению подлежит избранное в порядке замены наказание (Определение КС от 17 января 2013 г. № 2-О).

Конституционный Суд сослался на ряд своих судебных актов и отметил, что, в отличие от такой замены, условно-досрочное освобождение осужденного является отказом государства от полной реализации назначенного судом наказания, если его дальнейшее исполнение перестает отвечать целям восстановления социальной справедливости, а также исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Тем самым возникающие в процессе исполнения любого уголовного наказания, включая назначенное в порядке замены, вопросы (в том числе предусмотренные ст. 79 и 80 данного Кодекса) подлежат самостоятельному разрешению в установленном ст. 396–399 УПК порядке и предполагают разную оценку поведения и личности осужденного.

Суд заметил, что на такое же понимание этих институтов ориентирует Постановление Пленума ВС от 21 апреля 2009 г. № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания», разъяснившее, что в случаях, когда наказание осужденному было смягчено актом амнистии или актом помилования либо определением (постановлением) суда, при применении условно-досрочного освобождения от наказания или замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания суду следует исчислять фактически отбытый срок наказания, исходя из срока наказания, установленного актом амнистии или актом помилования либо определением (постановлением) суда.

«Приведенное правовое регулирование неопределенности в вопросе самостоятельного исчисления срока, дающего право ходатайствовать об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, назначенного в порядке замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, не содержит. Сама же такая замена направлена на улучшение положения осужденного и не препятствует последующему применению в установленном законом порядке оснований для освобождения от отбывания избранного судом наказания», – резюмировал Конституционный Суд.

В деле доверителя поставлена точка

В комментарии «АГ» Виктор Ермолаев отметил, что в деле его доверителя поставлена точка. Данный вопрос в целом можно разрешить путем обращения инициативной группой осужденных к органам власти, наделенным законодательной инициативной.

Конституционный Суд провозгласил постановление о возможности исполнения постановления Европейского суда по правам человека

Ольга Подоплелова посчитала, что КС проигнорировал аргументы жалобы, и в первую очередь то, что сложившиеся в рамках Совета Европы стандарты требуют как можно более ранней постановки вопроса об УДО в рамках отбывания наказания в виде лишения свободы. При этом принудительные работы ранее и Комитетом Министров Совета Европы, и самим КС (в деле об исполнении Постановления ЕСПЧ «Анчугов и Гладков против России») квалифицировались именно как лишение свободы. Отступление от этой позиции необоснованно.

Ольга Подоплелова с сожалением отметила, что определение КС закрепит уже сложившуюся практику обнуления сроков для УДО при переводе на принудительные работы. Остается надеяться на то, что Минюст, также обративший внимание на проблему, будет последователен в разработке законопроекта, добавила она.

Поправкой в ст. 79 УК предусмотрено, что осужденному, которому неотбытая часть наказания заменена более мягким видом, срок, когда может быть применено УДО, исчисляется с момента начала срока отбывания изначального наказания

Ранее в комментарии «АГ» эксперты положительно оценили поправки. В частности, одна из них полагает, что поправки по смыслу ст. 10 УК РФ должны распространяться не только на тех, кто переведется на принудительные работы после их вступления в силу, но и тех, кто уже воспользовался возможностью замены наказания. По мнению другого, теперь суды не будут расширенно толковать закон, исчисляя начало срока, необходимого для реализации права осужденного на УДО при замене неотбытой части наказания принудительными работами.

Правительство РФ внесло в Госдуму проект изменения в ст. 79 УК РФ (законопроект № 103503-8), предусматривающий, что, если осужденному неотбытая часть наказания заменена более мягким видом, срок, после фактического отбытия которого может быть применено условно-досрочное освобождение, исчисляется с момента начала срока отбывания наказания, назначенного по приговору. Проект закона разработал Минюст России.

В проекте указывается, что осужденному, неотбытая часть наказания которому заменена более мягким видом, срок наказания, после фактического отбытия которого может быть применено УДО, исчисляется с момента начала срока отбывания изначального наказания

Как ранее писала «АГ», необходимость корректив авторы законодательной инициативы объясняют внесенными в 2018 г. в ст. 53.1 и 80 УК изменениями: были сокращены сроки фактически отбытого наказания, после которого возможна замена лишения свободы принудительными работами, по сравнению со сроками, необходимыми для замены лишения свободы более мягкими видами наказания или для применения УДО. Таким образом, у осужденного в первую очередь возникает право на замену наказания в виде лишения свободы принудительными работами, а в дальнейшем – право на условно-досрочное освобождение. Между тем реализация данных норм на практике фактически ухудшает положение осужденных при исчислении судами сроков возникновения права на УДО после замены неотбытой части наказания более мягким видом.

В комментарии «АГ» адвокат АП Ленинградской области Виктор Ермолаев тогда отмечал, что предлагаемые Минюстом изменения в полной мере соответствуют процессуальной позиции защиты по делу Ильи Ерехинского – эту позицию адвокат последовательно отстаивал во всех судебных инстанциях, включая Верховный и Конституционный суды РФ, и с ней на разных этапах обжалования и в особом мнении соглашались некоторые судьи ВС и Третьего кассационного суда общей юрисдикции.

По мнению юриста Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям (включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента. – Прим. ред.) Ольги Подоплеловой, поправки должны по смыслу ст. 10 УК РФ распространяться не только на тех, кто после вступления изменений в силу переведется на принудительные работы, но и тех, кто уже воспользовался возможностью замены наказания.

Советник ZKS Геннадий Есаков констатировал, что механизм «обнуления» срока, достаточного для применения УДО при предшествующей замене наказания более мягким видом, давно вызывал вопросы, поэтому отказ от этого правила (которое, к слову, напрямую не следовало из закона, а было, скорее, продуктом судейского толкования) нельзя не приветствовать. Однако, добавил он, это лишь маленький фрагмент общей «картины» применения УДО в последние годы.

Адвокат АП Белгородской области Борис Золотухин отмечал, что вставший на путь исправления осужденный за особо тяжкое преступление после отбытия двух третей срока наказания сегодня стоит перед выбором: ходатайствовать об изменении вида исправительного учреждения или об УДО. При этом в случае удовлетворения ходатайства по виду учреждения право ходатайства об УДО для него откладывается. «Законодатель оставляет возможность после отбытия двух третей срока просить об УДО и, что важно, предлагает исчислять этот срок от момента начала фактического отбывания наказания», – подчеркивал он. По мнению Бориса Золотухина, законопроект не встретит препятствий на своем пути, тем более он не требует финансовых затрат.

Адвокат АП Тульской области Сергей Сорокин высказал предположение, что теперь суды не будут придавать закону расширенное толкование о начале исчисления срока, необходимого для реализации права осужденного на УДО при замене неотбытой части наказания принудительными работами.

Отметим, что поправки в ст. 80 УК о корректировке сроков, после фактического отбытия которых для осужденных к лишению свободы за совершение особо тяжких преступлений возможна замена неотбытой части наказания принудительными работами, а также изменение в ст. 78 УИК о сокращении с двух третей до половины срока фактически отбытого наказания, после которого возможен перевод из исправительной колонии строгого режима в колонию-поселение, в Госдуму пока не внесены.

Судья ВС отказался передавать на рассмотрение жалобу адвоката, который борется за право осужденных к лишению свободы получать УДО на равных условиях вне зависимости от того, пользовались они правом на замену наказания или нет

Адвокат сообщил «АГ», что намерен добиваться передачи жалобы на рассмотрение через председателя Верховного Суда. По словам юриста Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям, организация рассчитывает поставить вопрос о конституционности ст. 79 и 80 УК перед КС РФ. Другой эксперт «АГ» утверждает, что постановление судьи ВС противоречит фундаментальным началам Уголовного кодекса.

Ранее судьи Верховного Суда занимали разные позиции

В деле Ильи Ерехинского Колпинский районный суд г. Санкт-Петербурга пришел к выводу о том, что при замене лишения свободы принудительными работами необходимый для УДО срок исчисляется с момента замены, а не назначения изначального наказания.

В обоснование своей позиции первая инстанция сослалась на п. 2 Постановления Пленума ВС от 21 апреля 2009 г. № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания», где указано, что если наказание осужденному было смягчено актом амнистии, помилования или суда, то при применении УДО или замене неотбытой части наказания более мягким видом фактически отбытый срок следует исчислять, исходя из срока наказания, установленного актом амнистии, помилования или судебным актом. Апелляционная инстанция оставила постановление в силе.

Сначала судья Третьего кассационного суда общей юрисдикции отказался передавать жалобу на рассмотрение, однако в Верховном Суде Виктору Ермолаеву удалось добиться, чтобы его жалоба была рассмотрена в кассации по существу. Судья ВС Александр Ботин, согласившись с адвокатом, пришел к выводу, что право на УДО у осужденного за особо тяжкое преступление возникает после фактического отбытия двух третей срока наказания, назначенного по приговору, а не двух третей срока принудительных работ, назначенных в результате замены. После этого кассационный суд отменил акты нижестоящих инстанций и направил материал об УДО на новое рассмотрение.

Адвокат снова отстаивает в ВС исчисление срока для УДО с момента назначения наказания, а не его замены

В Суд поступило кассационное представление заместителя Генпрокурора РФ, который полагает, что после замены лишения свободы принудительными работами срок, без отбытия которого невозможно ходатайствовать об УДО, начинает течь заново

Однако Генпрокуратура обжаловала это решение в Верховный Суд. По ее мнению, исчисление необходимого для УДО срока с момента назначения наказания, а не его замены «неоправданно ставит в более льготное положение осужденных, в отношении которых уже минимизирована уголовная репрессия, в сравнении с теми, кто при прочих равных условиях продолжает отбывать назначенное по приговору суда более суровое наказание, и ведет к несоразмерному сокращению неотбытой части наказания в виде лишения свободы».

16 июля Верховный Суд пришел к выводу, что необходимый для УДО срок в том случае, если ранее была произведена замена наказания более мягким, исчисляется с момента такой замены, а не назначения первого вида наказания. «В результате замены наказания, назначенного по приговору суда, назначается новый, более мягкий вид наказания, а поэтому в качестве назначенного наказания для применения положений ст. 79 УК РФ принимается то наказание, срок которого определяется исходя из последнего принятого на этот счет решения», – сказано в определении. Иной подход применения правил об УДО после замены наказания более мягким свидетельствует о повторном учете личности осужденного и обстоятельств отбытия им наказания, что не соответствует целям уголовного наказания и нормам УК об освобождении от наказания, подчеркнула Судебная коллегия.

ВС: В случае замены наказания более мягким необходимый для УДО срок исчисляется с момента такой замены

Кроме того, по мнению ВС, первая кассация не учла Определение Конституционного Суда № 3357-О/2019 (на которое сослалась и Генпрокуратура. – прим. ред.). В нем КС указал, что законодатель «ввел такое регулирование, при котором освобождение положительно характеризуемого осужденного от дальнейшего отбывания наказания путем замены его оставшейся части более мягким видом наказания аннулирует неотбытую часть прежнего наказания». С принятием в соответствии со ст. 80 УК постановления о замене неотбытой части наказания более мягким видом отбывание назначенного по приговору наказания прекращается, а исполнению подлежит избранное в порядке замены наказание.

Помимо этого ВС сослался на тот же п. 2 Постановления Пленума № 8, который ранее применил суд первой инстанции, а затем отметил в кассационном представлении заместитель генпрокурора.

На этом основании Суд отменил определение нижестоящей инстанции, но не стал передавать дело на новое рассмотрение. Позднее Виктор Ермолаев пояснил «АГ», что к тому моменту его доверитель, отбыв две трети срока принудительных работ, уже воспользовался правом на УДО в толковании ВС.

Судья ВС высказал особое мнение о моменте возникновения права на УДО в случае замены наказания более мягким

Сразу после заседания в Верховном Суде Виктор Ермолаев сообщил «АГ», что один из судей решил подготовить особое мнение. Когда материалы вернулись в первую инстанцию, выяснилось, что при особом мнении остался судья-докладчик по этому делу Виктор Смирнов.

Он исходил из того, что ч. 3 ст. 79 УК не содержит отдельных правил исчисления срока неотбытого наказания, необходимого для положительного решения вопроса об УДО в случае замены наказания более мягким видом. Аннулирование неотбытой части наказания, назначенного по приговору, не равнозначно освобождению осужденного от наказания, подчеркнул Виктор Смирнов: «В отличие от освобождения от наказания, при замене неотбытой части наказания наказанием более мягкого вида исполнение приговора суда не прекращается. Следовательно, не прекращается в этом случае и течение срока, предусмотренного ч. 3 ст. 79 УК РФ».

Судья также заметил, что ни замена наказания, ни УДО не наступают автоматически. Они производятся на основании ходатайства осужденного, которое может быть удовлетворено только при наличии условий, предусмотренных УК. «При таких обстоятельствах, когда законодатель допускает последовательное применение к одному и тому же осужденному положений ч. 2 ст. 80 и п. “в” ч. 3 ст. 79 УК РФ, делать вывод о том, что такой осужденный имеет какие-либо преимущества перед другими осужденными, нет никаких оснований», – полагает Виктор Смирнов.

Судья ВС выразил согласие с доводом адвоката о том, что законодатель, принимая Закон от 27 декабря 2018 г. № 540-ФЗ о замене неотбытой части лишения свободы принудительными работами в более ранний срок, чем иными видами наказания, не собирался лишить осужденных, которые таким правом воспользуются, возможности освободиться по УДО в тот же срок, по истечении которого они могли бы воспользоваться УДО, если бы не попросили о замене наказания. «Противоположная трактовка изменений в ст. 80 УК РФ носила бы дискриминационный характер по отношению к осужденным, которые своим положительным поведением заслужили замену лишения свободы принудительными работами», – процитировал Виктор Смирнов довод из возражений адвоката.

Адвокат решил поставить вопрос об УДО перед Президиумом ВС

Надзорная жалоба Виктора Ермолаева поступила в Верховный Суд 1 сентября. Аргументы защитника сводились к следующему:

часть 3 ст. 79 УК не содержит отдельных правил для исчисления срока неотбытого наказания в случае его замены более мягким;
к неправильному применению ч. 3 ст. 79 УК привело отождествление двух самостоятельных и различных по смыслу уголовно-правовых понятий: «назначение наказания» и «замена наказания»;
при выполнении требований ст. 80 УК РФ суд не назначает наказание, а постановление о замене неотбытой части наказания более мягким не может подменять приговор;
недопустимо ссылаться на п. 2 Постановления Пленума ВС № 8, поскольку имело место не смягчение наказания, а замена его неотбытой части без изменения приговора;
подход Судебной коллегии не соответствует целям Закона от 27 декабря 2018 г. № 540-ФЗ о замене неотбытой части лишения свободы принудительными работами и ставит осужденного, который воспользовался правом на замену, в неравное положение с теми, кто продолжил отбывать лишение свободы и поэтому раньше получил право на УДО.

Адвокат настаивает, что Генпрокуратура и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда неправильно применяют положения ст. 79 УК РФ

4 сентября Благотворительный фонд помощи осужденным и их семьям направил в Президиум Верховного Суда свое заключение по этому делу (о чем ранее также писала «АГ»).

Поданная адвокатом надзорная жалоба, отметил Фонд, поднимает принципиально важную проблему, которая затрагивает широкий круг осужденных. «С конца 2019 г. в Фонд поступают многочисленные обращения граждан с просьбой о консультации о порядке применения условно-досрочного освобождения при замене неотбытой части наказания в виде лишения свободы принудительными работами. Так, на сегодняшний день в Российской Федерации работает 17 исправительных центров и 70 изолированных участков, функционирующих как исправительные центры, в которых состоят на учете 5437 осужденных к принудительным работам, – указано в документе. – При этом, как отмечает ФСИН России, если изначально принудительные работы назначались лишь как альтернатива лишению свободы за преступления небольшой тяжести или за неосторожные преступления, то с начала 2019 г. этот вид наказания стал применяться и в порядке замены наказания в виде лишения свободы более мягким после отбытия определенной ч. 2 ст. 80 УК РФ части срока. По утверждению ведомства, “около 190 тыс. заключенных колоний имеют формальные основания подать ходатайства о переводе на принудительные работы… более 6,7 тыс. человек такие ходатайства уже подали”».

5 октября Верховный Суд приобщил к производству информацию от Фонда в качестве заключения.

Судья ВС отказался передавать жалобу в Президиум

Организация направила в ВС заключение о международных и конституционно-правовых стандартах в области назначения наказания в виде лишения свободы и права на условно-досрочное освобождение

Изучив надзорную жалобу защитника, судья Верховного Суда Олег Борисов не нашел оснований для ее передачи на рассмотрение Президиума.

По мнению Олега Борисова, Судебная коллегия справедливо исходила из того, что замену наказания более мягким нельзя игнорировать при решении вопроса о применении ст. 79 УК: «Так как при этом повторно учитываются данные о личности и обстоятельства отбывания наказания (в том числе и за период отбывания наказания в виде лишения свободы), что противоречит целям уголовного наказания и смыслу гл. 12 УК РФ».

Судья ВС не согласился с тем, что исчисление необходимого для УДО срока с момента замены наказания ставит осужденного, который воспользовался правом на замену, в неравное положение с теми, кто таким правом не воспользовался и, продолжив отбывать лишение свободы, смог получить УДО раньше. По смыслу ст. 79 и 80 УК осужденный к лишению свободы вправе выбрать, с каким ходатайством обратиться в суд – об УДО или о замене неотбытой части наказания более мягким видом, пояснил свою позицию Олег Борисов.

«Кроме того, для лиц, отбывающих наказание в порядке замены в виде принудительных работ, законодатель предусмотрел право на обращение в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания после отбытия не менее двух третей срока наказания, назначенного за особо тяжкое преступление (п. “в” ч. 3 ст.79 УК РФ), при том что лица, которым наказание в виде лишения свободы в порядке ст. 80 УК РФ заменено более мягким видом наказания, таким правом не обладают», – отметил судья ВС.

Он настаивает на том, что нижестоящая инстанция правильно обратила внимание на Определение КС № 3357/2019. «Таким образом, в результате замены наказания, назначенного по приговору суда, избирается новый, более мягкий вид наказания, в связи с чем в качестве наказания для применения положений ст. 79 УК РФ, как правильно отмечено в кассационном определении Судебной коллегии, принимается то наказание, срок которого определяется исходя из последнего принятого решения», – заключил Олег Борисов.

Адвокат намерен идти дальше, а эксперты «АГ» категорически не согласны с судьей ВС

Виктор Ермолаев сообщил «АГ», что в настоящий момент изучает постановление и готовит правовую позицию для дальнейшего обжалования. «С подходом судьи ВС не согласен. Полагаю возможным и необходимым обжаловать постановление председателю Верховного Суда», – подчеркнул защитник.

По мнению юриста Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям Ольги Подоплеловой, в настоящий момент можно сказать о том, что позиция ВС, по большому счету, сложилась окончательно: при замене лишения свободы принудительными работами срок для обращения с ходатайством об УДО обнуляется. «Тем не менее с таким подходом сложно согласиться. Верховный Суд руководствовался позицией Генпрокуратуры, которая настаивает на том, что при замене наказания государство минимизирует уголовно-правовую репрессию в отношении человека, а потому он дольше должен находиться в исправительной системе. Однако такой подход порочен с точки зрения ресоциализации как цели изоляции человека от общества», – полагает эксперт.

Кроме того, подчеркнула она, и Конституционный Суд, и ЕСПЧ исходят из того, что принудительные работы являются лишением свободы в широком смысле и представляют собой лишь фактическое смягчение режима изоляции от общества. «Поэтому срок для УДО в данном случае должен быть единым, и у заключенного должна быть возможность как можно раньше поставить вопрос об УДО. Мы работаем в тесном контакте с адвокатом Виктором Ермолаевым и рассчитываем, что в ближайшее время поставим вопрос о конституционности ст. 79 и 80 УК РФ перед КС», – сообщила Ольга Подоплелова.

Адвокат АП Ярославской области, декан юридического факультета ЯрГУ им. П.Г. Демидова, д.ю.н. и председатель Ярославского отделения Ассоциации юристов России Артем Иванчин считает, что постановление судьи ВС незаконно и противоречит фундаментальным началам Уголовного кодекса.

«В указанном акте фактически продублированы все те доводы, которые легли в основу Определения ВС РФ от 16 июля 2020 г. Вместе с тем нужно и важно понимать, что в ст. 79 УК РФ имеется очевидный пробел, а в случае пробела толкование закона осуществляется на основании правовых принципов, – пояснил эксперт. – В данном же случае с учетом не только принципа равенства, но и принципов законности и вины, предполагающих знание лицом четких последствий своего поведения, есть все основания истолковать любые сомнения и неясности ст. 79 УК в пользу лица, претендующего на условно-досрочное освобождение». Поэтому в случае замены наказания более мягким необходимый для УДО срок должен исчисляться с учетом ранее отбытого срока прежнего (замененного) наказания, полагает Артем Иванчин.

«Что же касается одной из ключевых посылок критикуемых судебных актов – о недопустимости повторного учета личности осужденного – то и она представляется ложной. Применение норм УК о наказаниях, их назначении и освобождении от их отбывания дает нам массу примеров повторного учета тех или иных фактических обстоятельств дела и положительных сведений о личности преступника», – напомнил эксперт.

Ранее, комментируя особое мнение Виктора Смирнова, Артем Иванчин рассказывал, как несколько раз может учитываться возмещение причиненного ущерба. «Еще пример: признание вины сначала учитывается как смягчающее наказание обстоятельство при назначении наказания, а затем повторно учитывается при применении ст. 79 УК РФ. И подобные примеры можно без труда приумножить. Разве после этого есть основания ссылаться на недопустимость повторного учета личности? Риторический вопрос», – заключил адвокат.

Осужденный оспаривает «обнуление» срока досрочного освобождения при замене наказания

Президиум Верховного суда рассмотрит жалобу осужденного Ильи Ерехинского, касающийся механизма условно-досрочного освобождения (УДО). Сейчас осужденные могут претендовать на УДО после того, как отбудут определенную часть срока. Но если суд меняет лишение свободы на принудительные работы, то право на УДО «обнуляется». По мнению заявителя, период, необходимый для подачи документов на условно-досрочное освобождение, должен отсчитываться с момента приговора — и не зависеть от замены наказания. Эта проблема может коснуться до 190 тыс. заключенных, указывают в правозащитном фонде «Русь сидящая». Эксперты фонда подготовили по этому вопросу экспертное заключение «amicus curiae» для Верховного суда: они указывают что «обнуление» сроков не только незаконно, но и препятствует социальной адаптации осужденных.

Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото

В ноябре 2016 года Кингисеппский городской суд приговорил Илью Ерехинского к четырем с половиной годам лишения свободы за умышленное причинение тяжкого вреда здоровья, повлекшее по неосторожности смерть (ч. 4 ст. 111 УК РФ). В 2019 году Тосненский городской суд заменил это наказание на принудительные работы — когда осужденные проживают и трудятся в специальных исправительных центрах. Вскоре после этого мужчина подал ходатайство об УДО, поскольку отбыл необходимые две трети срока. Однако Колпинский райсуд указал, что теперь срок, необходимый для УДО, отсчитывается заново — с первого дня принудительных работ. Судьи сослались на постановление пленума ВС РФ №8 от 2009 года.

«Логика суда поставила моего подзащитного в неравное положение с другими осужденными, которым оставшийся срок лишения свободы не заменялся на принудительные работы. Они по отбытии двух третей срока вышли на свободу»,— заявил “Ъ” адвокат Виктор Ермолаев, представляющий интересы Ильи Ерехинского. Он попытался оспорить решение в вышестоящих судах и дошел до Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда. Господин Ермолаев настаивал, что ст. 79 УК РФ, которая регламентирует право на УДО, не содержит отдельных правил о пересчете сроков при замене наказания.

В январе 2020 года судья Верховного суда согласился с доводами адвоката и перенаправил дело в Третий кассационный суд общей юрисдикции. Там решения районного и городского судов признали незаконными; дело было направлено обратно в Колпинский райсуд. После этого в Верховный суд обратилась Генпрокуратура. Ведомство заявило, что при замене фактически происходит назначение нового наказания — а значит, и срок не должен оставаться прежним. «Если во время замены назначается новое наказание, то получается, что постановление суда в порядке ст. 80 УК РФ может подменять собой приговор. Это в корне неверно и противоречит Уголовному кодексу»,— уверен Виктор Ермолаев.

Тем не менее ВС встал на сторону Генпрокуратуры и признал правомерность «обнуления» срока УДО.

Судья ВС Виктор Смирнов, участвовавший в рассмотрении обращения, не согласился с коллегами. В своем особом мнении он поддержал доводы адвоката: «В отличие от освобождения от наказания, при замене неотбытой части наказания наказанием более мягкого вида исполнение приговора суда не прекращается. Следовательно, не прекращается в этом случае и течение срока». Судьи Верховного суда «крайне редко» выражают особое мнение в уголовной сфере, пояснил Виктор Ермолаев. Он предположил, что Виктор Смирнов высказал его из-за «очевидных неточностей» в рассуждениях коллег-судей.

По словам адвоката, к делу Ильи Ерехинского «было приковано внимание значительного числа осужденных», отбывающих принудительные работы. А решение Верховного суда привело к отказам в УДО и другим заключенным. Это побудило адвоката подать надзорную жалобу, хотя Илья Ерехинский за время разбирательств уже воспользовался правом на «обнуленное» УДО. Теперь точку в вопросе о сроках условно-досрочного освобождения рассмотрит президиум Верховного суда.

«Дело Ильи Ерехинского — первое в своем роде, дошедшее до Верховного суда. Однако с проблемой расчета сроков УДО уже сталкиваются осужденные в разных регионах. Поэтому очень важно, чтобы суд наконец разрешил правовой спор»,— рассказала “Ъ” юрист Фонда помощи осужденным и их семьям «Русь сидящая» Ольга Подоплелова.

Сейчас в России работают 17 исправительных центров и 70 изолированных участков, в которых находятся 5437 осужденных к принудительным работам, напомнила она. Но по статистике ФСИН, около 190 тыс. заключенных имеют основания подать ходатайство о переводе на принудительные работы.

В начале сентября «Русь сидящая» направила в президиум Верховного суда независимое экспертное заключение «amicus curiae» (лат. «друг суда»). Подобный документ — первый в практике фонда. «Такое участие всегда предполагает, что в деле стоит важная правовая проблема, а решение по нему сформирует определенную практику, в связи с чем требуется учесть множество факторов и аргументов,— пояснила госпожа Подоплелова.— Мы представили дополнительные сведения, на которые стороны ранее не опирались в своих позициях». Авторы доклада анализировали документы ООН, решения ЕСПЧ и рекомендации Комитета министров Совета Европы. Эксперты фонда пришли к выводу, что аннулирование сроков для УДО не соответствует международным и конституционным требованиям. Они нашли также минимум два довода против. Во-первых, замену неотбытой части наказания нельзя считать смягчением приговора. «Принудительные работы являются одной из форм лишения свободы и сопряжены с существенными социальными ограничениями»,— отмечается в документе. Во-вторых, срок должен быть четко регламентирован в законе — и не может быть настолько долгим, чтобы обесценивать применение УДО. «Срок реального заключения должен быть минимизирован из-за возрастающих негативных последствий социальной изоляции, и вопрос об УДО должен ставиться как можно раньше»,— отметила госпожа Подоплелова. Правозащитники подчеркивают, что принудительные работы были введены в российское законодательство как раз для «планомерной и контролируемой интеграции осужденных в общество» и затруднения с правом на УДО могут свести на нет позитивный эффект.

Конституционный суд разрешил отправлять осужденных пенсионеров на принудительные работы

Конституционный суд (КС) признал, что положения Уголовного кодекса (УК), которые устанавливают предельный 60-летний возраст для назначения принудительных работ осужденному, не соответствуют Основному закону страны. Такое ограничение ведет к дискриминации пожилых осужденных и необоснованно мешает им заменить часть неотбытого наказания на более мягкое, следует из опубликованного в понедельник постановления суда (.pdf). Эксперты говорят, что такое разрешение будет востребовано только после того, как замена наказания на более легкое перестанет «обнулять» сроки для УДО.

Фото: Хуберт Голстейн, Коммерсантъ

Поводом для проверки положений уголовного законодательства стала жалоба осужденного к 10 с половиной годам лишения свободы бывшего полицейского из Татарстана Владимира Егорова, которому Скопинский райсуд Рязанской области отказался заменить неотбытую часть срока на принудительные работы. При этом суд сослался на ст. 53.1 УК. Она гласит, что принудительные работы могут применяться как альтернатива лишению свободы, но не должны назначаться несовершеннолетним, инвалидам первой или второй группы, беременным или имеющим маленьких детей женщинам, военнослужащим, а также мужчинам и женщинам, достигшим соответственно 60-летнего и 55-летнего возраста (эти цифры не изменились, несмотря на принятое в 2018 году решение о поэтапном повышении пенсионного возраста до 65 лет у мужчин и 60 лет у женщин). Заявитель доказывал, что такое положение ограничивает его право на смягчение условий отбытия наказания, а следовательно, нарушает конституционный запрет на дискриминацию по возрастному признаку.

КС с этим согласился, разъяснив, что возрастное ограничение для назначения принудительных работ установлено потому, что людям пенсионного возраста не может быть вменена обязанность трудиться. Но такое ограничение не должно приводить к умалению права на смягчение наказания, настаивает суд. По его мнению, ходатайство о замене неотбытой части наказания принудительными работами прямо свидетельствует о персональном желании трудиться, и в такой замене не может быть отказано только лишь из-за возраста. Поэтому ч. 7 ст. 53.1 УК не соответствует Конституции, решил КС.

До внесения соответствующих поправок в действующее законодательство мужчинам, достигшим 60 лет и отвечающим всем необходимым условиям для замены наказания, не может быть в этом отказано, говорится в постановлении.

Руководитель юридического департамента организации «Русь сидящая» (включена Минюстом в реестр иноагентов) Ольга Подоплелова называет это решение обоснованным. Но в нынешних реалиях замена неотбытого срока принудительными работами не будет пользоваться популярностью среди осужденных, предупреждает она,— по крайней мере до тех пор, пока не введут запрет на обнуление сроков подачи ходатайства об УДО после перевода на принудительные работы. Сейчас, напоминает эксперт, это работает так, что осужденный должен выбирать: либо УДО, либо принудительные работы. И как правило, он отдает предпочтение УДО. Это совершенно логично, отмечает госпожа Подоплелова, ведь в этом случае человек получает возможность вернуться домой. Она добавляет, что условия содержания в исправительных центрах пока часто оставляют желать лучшего.

В 2020 году вопросом исчисления сроков для УДО после замены наказания на более мягкое занимался Верховный суд (ВС). Тогда в «Руси сидящей» подсчитали, что проблема может коснуться 190 тыс. заключенных. Там подготовили экспертное заключение «amicus curiae» для ВС, в котором говорилось, что обнуление сроков не только незаконно, но и препятствует социальной адаптации осужденных. Однако ВС решил, что при такой замене необходимый для УДО срок обнуляется и должен исчисляться с момента замены. В 2021 году Минюст подготовил проект поправок к УК и УПК, меняющих правила пересчета в пользу осужденных: по новым правилам, отсчет сроков для УДО в любом случае должен начинаться с момента назначения наказания. Госдума планировала рассмотреть этот законопроект в марте 2022 года, но потом его обсуждение перенесли на январь 2023-го.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: