Обладает ли адвокат иммунитетом от уголовной юрисдикции

Обновлено: 28.04.2024

На примерах из практики профессор кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук Александр Чучаев рассказал об особенностях иммунитетов в уголовном судопроизводстве, при этом подчеркнув, что отсутствие единой терминологии и единого подхода к определению круга лиц, не подлежащих допросу или наделенных правом не давать свидетельские показания, может привести к нарушению закона и неправильной квалификации действий соответствующего лица.

В начале своего выступления на тему «Иммунитеты в уголовном праве России» спикер отметил, что в уголовном праве отсутствует концепция, посвященная иммунитетам. Первое упоминание о них, отметил он, содержалось в Посольском приказе 1549 г. Впоследствии иммунитеты получили развитие, когда активизировались действия России на международном уровне (торговля, усиление политических и экономических отношений, а также межгосударственных связей), – т.е. когда возникла необходимость обеспечивать безопасность представителей России на территории других государств и, в свою очередь, зарубежных представителей на территории нашей страны. Далее иммунитеты распространились и на другие отрасли права.

Спикер подчеркнул, что ученые до сих пор не могут прийти к однозначному выводу о том, место ли иммунитетам в уголовном праве или они относятся к иным правовым отраслям, либо это вообще комплексный институт на стыке нескольких отраслей. Например, согласно примечанию к ст. 151 УКРФ лица, занимающиеся бродяжничеством или вовлекаемые в него, не подлежат уголовной ответственности за это. Некоторые специалисты считают это своего рода иммунитетом, другие трактуют как состояние крайней необходимости.

В современном уголовном законодательстве указаны несколько видов иммунитета (прим. к ст. 205, 206, 308, 316 и 322 УК РФ), а также две группы «привилегированных» лиц: те, кто не может быть привлечен к даче свидетельских показаний, и те, кто вправе отказаться их давать.

Вторая категория иммунизированных лиц, которые прямо не указаны в прим. к ст. 308 УК РФ, – адвокаты. Согласно ст. 56 УПК РФ адвокат не подлежит допросу в качестве свидетеля, если он является защитником подозреваемого (обвиняемого).

В отношении близких родственников и иных лиц, не являющихся адвокатами, но осуществляющих защиту подозреваемого (обвиняемого), лектор пояснил, что дело не в том, кто осуществляет защиту, а о каких сведениях идет речь при допросе данного лица. Если они касаются сведений, связанных с осуществлением защиты по уголовному делу, данное лицо не может быть допрошено, а также не может нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний.

Особое внимание спикер уделил проблеме, связанной с ситуациями, когда близкие родственники являются свидетелями совершаемых преступлений, в том числе на протяжении длительного времени (насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних, иные преступления в отношении супруга (супруги), детей и т.д.). В литературе, отметил Александр Чучаев, в том числе со ссылкой на зарубежный опыт, ставится вопрос об ограничении в подобных случаях иммунитета близких родственников. Данная проблема, подчеркнул он, требует более широкого обсуждения.

Спикер добавил, что к числу иммунизированных также относятся лица, которые пересекли госграницу России с целью получения политического убежища.

Кроме того, в соответствии с Кодексом административного судопроизводства РФ свидетельским иммунитетом наделены Уполномоченный при Совете Федерации по правам ребенка, в том числе уполномоченные в субъектах Федерации, Уполномоченный по защите прав предпринимателей, в том числе в субъектах РФ. Они, в частности, не могут быть допрошены по обстоятельствам, ставшим им известными в ходе исполнения должностных обязанностей. В то же время Уголовный кодекс РФ не содержит указаний на этот счет. Таким образом, данные лица не являются субъектами преступления по ст. 308 УК РФ, но только в том случае, если речь идет об указанных обстоятельствах.

Также иммунитетом в суде обладают члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы и представительных органов местного самоуправления. Указанное процессуальное положение, пояснил спикер, основано на федеральном законодательстве о статусе данных лиц. При этом данное право распространяется не только на период исполнения должностных обязанностей, но и на последующие. Также не могут быть допрошены в суде по соответствующим делам арбитры и сотрудники постоянно действующих арбитражных учреждений.

Лектор добавил, что с недавних пор появилась новая процессуальная фигура – медиатор, который также наделен свидетельским иммунитетом.

В заключение спикер подчеркнул: чтобы понять проблему иммунитета в уголовном праве и круг иммунизированных лиц, необходимо анализировать не только международные документы, процессуальные кодексы, но и федеральные законы, поскольку отсутствие единой терминологии и единого подхода к определению круга лиц, не подлежащих допросу или наделенных правом не давать свидетельские показания, может привести к нарушению закона и неправильной квалификации действий соответствующего лица.

«Адвокаты должны помогать своим доверителям избежать этой участи. С учетом бланкетности существующих норм и отсутствием в УК РФ подобных определений это достаточно сложно», – заключил Александр Чучаев.

Статья 6. Полномочия адвоката

1. Полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском и административном судопроизводстве, а также в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации.

2. В случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности. Никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления соглашения об оказании юридической помощи (далее также - соглашение) для вступления адвоката в дело.

3. Адвокат вправе:

1) собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и иных организаций в порядке, предусмотренном статьей 6.1 настоящего Федерального закона. Указанные органы и организации в установленном порядке обязаны выдать адвокату запрошенные им документы или их копии;

(пп. 1 в ред. Федерального закона от 02.06.2016 N 160-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

2) опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь;

3) собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации;

4) привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи;

5) беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности;

6) фиксировать (в том числе с помощью технических средств) информацию, содержащуюся в материалах дела, по которому адвокат оказывает юридическую помощь, соблюдая при этом государственную и иную охраняемую законом тайну;

7) совершать иные действия, не противоречащие законодательству Российской Федерации.

4. Адвокат не вправе:

1) принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если оно имеет заведомо незаконный характер;

2) принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случаях, если он:

имеет самостоятельный интерес по предмету соглашения с доверителем, отличный от интереса данного лица;

участвовал в деле в качестве судьи, третейского судьи или арбитра, посредника, прокурора, следователя, дознавателя, эксперта, специалиста, переводчика, является по данному делу потерпевшим или свидетелем, а также если он являлся должностным лицом, в компетенции которого находилось принятие решения в интересах данного лица;

состоит в родственных или семейных отношениях с должностным лицом, которое принимало или принимает участие в расследовании или рассмотрении дела данного лица;

оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица;

3) занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя;

4) делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает;

5) разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя;

6) отказаться от принятой на себя защиты.

5. Негласное сотрудничество адвоката с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, запрещается.

Конституция РФ гарантирует равенство всех перед законом и судом, равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Принцип равенства перед законом отражен в основных нормативно-правовых актах, дозволяющих применение мер принуждения в отношении человека и гражданина РФ (ст. 4 УК РФ, ст. 1.4 КоАП РФ).

Исходя из специфики деятельности должностных лиц и общественных деятелей государства, законом установлены конкретный режим их правовой защиты, специальный механизм ограничения прав и особый порядок уголовного судопроизводства.

Положениями ст. 8 и 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре) установлены гарантии независимости адвоката.

Во-первых, запрещено вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование ей каким бы то ни было образом.

Во-вторых, адвокат не может быть привлечен к ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в силу приговором суда не будет установлена его виновность в преступном деянии (бездействии).

В-третьих, не допускается истребование от адвокатов, а также от работников адвокатских образований, адвокатских палат или Федеральной палаты адвокатов РФ сведений, связанных с оказанием юридической помощи по конкретным делам.

В-четвертых, адвокат, члены его семьи и их имущество находятся под защитой государства. Органы внутренних дел обязаны принимать необходимые меры по обеспечению безопасности адвоката и членов его семьи, а также сохранности их имущества (п. 4 ст. 18).

В-пятых, уголовное преследование адвоката осуществляется с соблюдением гарантий, предусмотренных в отношении него уголовно-процессуальным законодательством.

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 17 декабря 2015 г. № 33-П уже рассматривал вопрос о вмешательстве в адвокатскую деятельность посредством уголовного судопроизводства и пришел к выводу, что названное вмешательство невозможно без предварительного судебного контроля. Иное означало бы возможность для одной из сторон уголовного процесса (стороны обвинения) беспрепятственно вторгаться в осуществление автономной и конфиденциальной деятельности другой стороны (подозреваемого, обвиняемого и его адвоката), что искажало бы суть гарантированного ст. 123 (ч. 3) Конституции РФ принципа осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

Кроме того, КС РФ отметил, что федеральный законодатель, реализуя свои дискреционные полномочия, указанные в ст. 71 (п. «в», «о»), 72 (п. «л» ч. 1) и 76 (ч. 1 и 2) Конституции РФ, и исходя из того, что приоритет УПК РФ, закрепляющего общие правила уголовного судопроизводства, перед другими федеральными законами не является безусловным, в том числе в случаях, когда в федеральном законе устанавливаются дополнительные гарантии прав и свобод граждан, был вправе осуществить соответствующее правовое регулирование не в отраслевом законодательстве, а в специальном законе, каковым является Закон об адвокатуре.

При этом КС РФ учел практику Европейского Суда по правам человека, исходя из которой вмешательство в профессиональные секреты может иметь отрицательные последствия для надлежащего отправления правосудия и, следовательно, – для прав, гарантированных ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция). ЕСПЧ, в частности, пришел к выводу, что в демократическом обществе проведение обыска в жилище и конторе адвоката без достаточных оснований и при отсутствии гарантий от вмешательства в профессиональные секреты адвоката (который не подозревался в совершении какого-либо преступления, а выступал защитником обвиняемого по уголовному делу) не является необходимым, в связи с чем в рассматриваемом случае налицо нарушение ст. 8 Конвенции (постановление ЕСПЧ по делу «Колесниченко против России» от 9 апреля 2009 г.).

Однако важно помнить, что вмешательство в адвокатскую деятельность может происходить и в рамках административных процедур и также иметь отрицательные для прав человека последствия.

Пример тому – Определение КС РФ от 5 февраля 2015 г. № 236-О, в котором Суд высказал правовую позицию, предполагающую ограничение права гражданина России на квалифицированную юридическую помощь адвоката при производстве по делу об административном правонарушении. Суд, в частности, указал, что установленный КоАП РФ порядок разрешения дел об административных правонарушениях ориентирован преимущественно на внесудебную процессуальную форму, имеющую упрощенно-ускоренный характер, и обычно не сопровождается проведением административного расследования, в связи с чем объективно более приспособлен для самостоятельной защиты заинтересованным лицом от привлечения к административной ответственности и одновременно менее финансово затратен для осуществления такой защиты при посредстве иных лиц, включая адвоката.

Следует подчеркнуть, что данная позиция противоречит позиции Европейского Суда, который пришел к выводу о нарушении прав заявительницы (см. постановление по делу «Михайлова против России»). Кроме того, указанная позиция КС РФ умаляет, на мой взгляд, право на защиту при производстве по делам об административных правонарушениях.

В настоящее время у госорганов остается возможность влияния на адвоката и его деятельность посредством применения мер, не связанных с уголовным преследованием, – в частности, в рамках таких регламентированных КоАП РФ процедур, как привод, доставление, задержание, досмотр, и правомочий, установленных ведомственными законами, а также федеральными законами «О судебных приставах» и «О полиции», в то время как процессуальные оппоненты со стороны обвинения ограждены от подобного воздействия.

Стоит отметить положения ст. 123 Конституции РФ, предписывающие, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон: защитника (адвоката как лица, чья деятельность связана с защитой прав человека) и обвинителя (должностного лица органов расследования или прокуратуры в зависимости от стадии производства либо процессуального действия).

Думается, что равные права необходимы не только в судебном заседании, но и за его пределами – в частности, равенство в механизмах и возможностях защиты от уголовного и административного принуждения.

Адвокатская деятельность требует охраны и защиты ввиду гарантированных Конституцией РФ принципов равноправия и равенства. В отношении норм, регулирующих процессуальный статус должностных лиц, причастных к судопроизводству, можно констатировать, что адвокат находится не в равном с другими участниками судопроизводства положении.

Так, согласно п. 2 ст. 42 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» не допускаются задержание, привод, личный досмотр прокурора, а также досмотр его вещей и используемого транспорта, за исключением случаев, предусмотренных для обеспечения безопасности других лиц и задержания при совершении преступления. Аналогичное положение о недопустимости применения мер принуждения в отношении должностных органов расследования содержится в ч. 3 ст. 29 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации».

Как видим, должностным лицам стороны обвинения, прокурорам, следователям и руководителям следственных органов, в отличие от адвокатов, ведомственными законами гарантирован иммунитет от применения некоторых мер процессуального принуждения, в том числе при производстве по делам об административных правонарушениях.

Полагаю, что отсутствие в Законе об адвокатуре указания на недопустимость задержания, привода, личного досмотра адвоката, досмотра его вещей и используемых им транспортных средств, за исключением перечисленных случаев, умаляет гарантии независимости адвоката в сравнении с другими лицами, задействованными в судопроизводстве.

Неравенство выражается также в защите прав адвокатов государством. Несмотря на гарантии, установленные п. 4 ст. 18 Закона об адвокатуре, в Федеральном законе «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» не содержится прямого указания на адвокатов как лиц, подлежащих госзащите. То есть если адвокат не является защитником или представителем по делу, в применении мер госзащиты ему может быть отказано, в том числе по иным надуманным основаниям, как показал случай с адвокатом Ириной Бирюковой, о котором ранее писала «АГ».

При этом в Федеральном законе «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» (далее – Закон о госзащите судей) предусмотрен более высокий уровень защиты прокуроров, следователей и т.д.

Без изменения подобного «разноправия» при защите профессиональных прав, в том числе от возможности применения мер принуждения, с чем ежедневно сталкиваются адвокаты, сохраняется угроза вмешательства в адвокатскую деятельность за рамками уголовных процедур. Соответственно, существует угроза нарушения прав не только адвокатов, но и подзащитных – их эффективной защиты и доступа к правосудию.

Считаю, что ни один адвокат не должен подвергаться уголовным, гражданским, административным или иным санкциям либо угрозам их применения вследствие того, что давал советы или представлял интересы доверителя в соответствии с законом. Для надлежащего обеспечения этих принципов защитнику необходимо обладать гражданским и уголовным иммунитетом от преследований за соответствующие заявления, сделанные им в письменной или устной форме при добросовестном исполнении его профессиональных обязанностей в суде, трибунале или другом юридическом либо административном органе. О такой необходимости упоминают также Стандарты независимости юридической профессии Международной ассоциации юристов, принятые 7 сентября 1990 г.

Таким образом, полагаю, что единственно правильный и эффективный механизм защиты прав адвокатов в условиях деспотичных выпадов в сторону профессионального сообщества – введение иммунитета. Корпорации следует предпринять меры для защиты адвокатуры от произвола должностных лиц, госорганов, небеспристрастных судей.

В свете участившихся случаев посягательств на права адвокатов, свободу их передвижения, реализацию их, а также их подзащитных прав и свобод необходимо, с моей точки зрения, ввести дополнительные процессуальные гарантии от произвольного применения мер принуждения со стороны должностных лиц, различных органов и судов. Поскольку в современных условиях применение мер принуждения без достаточных оснований в отношении адвокатов становится обычным делом, адвокатуре нужна дополнительная защита, в том числе законодательная.

Думается, что в свете необходимости укрепления гарантий реализации положений Конституции РФ (ст. 48) Закон об адвокатуре (ст. 18), КоАП РФ и Закон о госзащите судей требуют дополнений:

ст. 18 Закона об адвокатуре, на мой взгляд, следует дополнить п. 6 следующего содержания: «Не допускаются задержание, привод, личный досмотр адвоката, досмотр его вещей и используемых им транспортных средств, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других лиц, а также случаев задержания при совершении преступления»;
ч. 2 ст. 1.4 КоАП может быть изложена так: «Особые условия применения мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении и привлечения к административной ответственности должностных лиц, выполняющих определенные государственные функции (депутатов, судей, прокуроров, сотрудников Следственного комитета Российской Федерации, адвокатов и иных лиц), устанавливаются Конституцией Российской Федерации и федеральными законами»;
ввести в действие п. 8 ст. 2 Закона о госзащите судей, в котором указать на адвоката как подлежащее госзащите лицо.

Полагаю, что установление адвокатского иммунитета и усиление механизма госзащиты укрепят позиции адвокатуры на передовой.

На примерах из практики спикер рассказал об особенностях иммунитетов в уголовном судопроизводстве, при этом подчеркнув, что отсутствие единой терминологии и единого подхода к определению круга лиц, не подлежащих допросу или наделенных правом не давать свидетельские показания, может привести к нарушению закона и неправильной квалификации действий соответствующего лица.

Как сообщает пресс-служба ФПА, с завершающей лекцией на вебинаре Федеральной палаты адвокатов РФ 21 апреля выступил профессор кафедры уголовного права МГЮА, д.ю.н. Александр Чучаев, который рассказал об иммунитетах в уголовном праве России.

В начале выступления спикер отметил, что в уголовном праве отсутствует концепция, посвященная иммунитетам. Первое упоминание о них, рассказал он, содержалось в Посольском приказе 1549 г. Впоследствии иммунитеты получили развитие, когда активизировались действия России на международном уровне (торговля, усиление политических и экономических отношений, а также межгосударственных связей), – то есть когда возникла необходимость обеспечивать безопасность представителей России на территории других государств, и, в свою очередь, зарубежных представителей на территории нашей страны. Далее иммунитеты распространились и на другие отрасли права.

Спикер подчеркнул, что ученые до сих пор не могут прийти к однозначному выводу о том, место ли иммунитетам в уголовном праве или они относятся к иным правовым отраслям либо это вообще комплексный институт на стыке нескольких отраслей. Например, согласно примечанию к ст. 151 УК РФ лица, занимающиеся бродяжничеством или вовлекаемые в него, не подлежат уголовной ответственности. Некоторые специалисты считают, что это своего рода иммунитет, другие – что это не что иное, как состояние крайней необходимости.

В современном уголовном законодательстве указаны несколько видов иммунитета (прим. к ст. 205, 206, 308, 316 и 322 УК), а также две группы «привилегированных» лиц: те, кто не может быть привлечен к даче свидетельских показаний, и те, кто вправе отказаться их давать.

Вторая категория иммунизированных лиц, которые прямо не указаны в прим. к ст. 308 УК, – адвокаты. Согласно ст. 56 УПК адвокат не подлежит допросу в качестве свидетеля, если он является защитником подозреваемого (обвиняемого).

В отношении близких родственников и иных лиц, не являющихся адвокатами, но осуществляющих защиту подозреваемого (обвиняемого), лектор пояснил, что дело не в том, кто осуществляет защиту, а о каких сведениях идет речь при допросе данного лица. Если они касаются информации, связанной с осуществлением защиты по уголовному делу, данное лицо не может быть допрошено, а также не может нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний.

Кроме того, в соответствии с КАС РФ свидетельским иммунитетом наделены Уполномоченный при Совете Федерации по правам ребенка, в том числе уполномоченные в субъектах Федерации, Уполномоченный по защите прав предпринимателей, в том числе в субъектах РФ. Они, в частности, не могут быть допрошены по обстоятельствам, ставшим им известными в ходе исполнения должностных обязанностей. В то же время УК не содержит указаний на этот счет. Таким образом, данные лица не являются субъектами преступления по ст. 308 УК, но только в том случае, если речь идет об указанных обстоятельствах.

Также иммунитетом в суде обладают члены Совета Федерации и депутаты Госдумы и органов местного самоуправления. Указанное процессуальное положение, пояснил спикер, основано на федеральном законодательстве о статусе данных лиц. При этом данное право распространяется не только на период исполнения должностных обязанностей, но и на последующие. Также не могут быть допрошены в суде по соответствующим делам арбитры и сотрудники постоянно действующих арбитражных учреждений.

«Адвокаты должны помогать своим доверителям избежать этой участи. С учетом бланкетности существующих норм и отсутствия в УК подобных определений это достаточно сложно», – заключил Александр Чучаев.

АДВОКАТ ПОД СЛЕДСТВИЕМ

Некоторые проблемы производства по уголовным делам в отношении адвокатов

Правоприменительная практика изобилует примерами возбуждения уголовных дел в отношении адвокатов, которые вызывают значительный общественный резонанс, компрометируя институт адвокатуры. На актуальность данной проблемы было обращено внимание и Совета ФПА РФ, что выразилось в разработке «Рекомендаций по обеспечению адвокатской тайны и гарантий независимости адвоката при осуществлении адвокатами профессиональной деятельности».

Адвокатское сообщество нуждается в предоставлении правовых гарантий неприкосновенности для беспрепятственного осуществления своих полномочий, чтобы ни один адвокат не мог быть незаконно и необоснованно подвергнутым уголовному преследованию. Учитывая изложенное, следует признать, что в современных условиях изучение вопросов правового регулирования и практики привлечения к ответственности адвокатов продолжает сохранять свою актуальность.

Возбуждение уголовного дела в отношении адвоката
Адвокат является одним из участников уголовного судопроизводства. Чтобы адвокат мог беспрепятственно осуществлять свою профессиональную деятельность и при этом был огражден от всяческого давления, законодатель наделил данное лицо гарантиями независимости. Такими гарантиями выступают и предусмотренные гл. 52 УПК РФ особенности при производстве по уголовным делам в отношении адвоката (процессуальный иммунитет).

Вопрос о процессуальном иммунитете лиц, в отношении которых применяется предусмотренный гл. 52 УПК РФ особый порядок производства по уголовным делам, является одним из самых сложных и дискуссионных в юридической науке. При производстве по уголовным делам в отношении лиц, имеющих особый правовой статус, также возникают большие сложности.

Необходимо подчеркнуть, что процессуальный порядок производства по уголовным делам в отношении адвоката имеет свои особенности, обусловленные его правовым статусом. Проявляется это в следующем.

Во-первых, адвокат входит в категорию лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам (п. 8 ч. 1 ст. 447 УПК РФ).

Во-вторых, решение о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката либо о привлечении его в качестве обвиняемого принимается руководителем следственного органа Следственного комитета РФ по субъекту РФ (п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ).

В-третьих, если отсутствует решение суда о возбуждении в отношении адвоката уголовного дела, то следственные действия в отношении адвоката осуществляются только с согласия суда (ч. 5 ст. 450 УПК РФ).

Связано это в первую очередь с тем, что при осуществлении своей деятельности адвокат нуждается в правовых гарантиях для беспрепятственного осуществления своих полномочий, в том числе и от незаконного и необоснованного уголовного преследования.

На наш взгляд, трудно согласиться с О.В. Добровляниной, считающей, что «порядок привлечения адвокатов к уголовной ответственности за совершенные преступления должен быть обычным, неспециальным» 1 .

Значение особого порядка производства по уголовным делам в отношении адвокатов было подчеркнуто КС РФ, которое «проявляется, в частности, в особенностях процедуры возбуждения уголовного дела, привлечения в качестве обвиняемого, избрания меры пресечения и производства отдельных следственных действий, имеет целью обеспечение беспрепятственного исполнения указанными лицами своих профессиональных либо иных обязанностей, их независимости и самостоятельности, а также исключение попыток необоснованного привлечения к уголовной ответственности; повышенные гарантии неприкосновенности этих лиц обусловлены их особым правовым статусом и являются важным условием защиты публичных интересов, связанных с характером выполняемых ими профессиональных функций» (определение КС РФ от 14 декабря 2004 г. № 392-О).

Как справедливо указывается в юридической литературе, «наделение неприкосновенностью адвокатов в виде применения к ним особого порядка возбуждения уголовного дела не мешает привлечению их к ответственности за совершенные ими преступления и не создает обстановки безнаказанности за неправомерные действия» 2 .

К сожалению, порядок производства по уголовным делам в отношении адвокатов в ходе уголовного судопроизводства и оперативно-розыскных мероприятий (далее – ОРМ) нередко нарушается. Уголовное преследование адвокатов осуществляется далеко не всегда справедливо, в этой связи необходимо согласиться с Ю.И. Стецовским, считающим, что «гарантии прав адвоката в случае его привлечения к уголовной ответственности вряд ли достаточны» 3 .

Первоначально ст. 448 УПК РФ предусматривала, что решение о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката либо о привлечении его в качестве обвиняемого принимается прокурором, однако в результате реформирования законодательства в данную статью были внесены многочисленные изменения.

В настоящее время возбуждение уголовного дела в отношении адвоката, как указывалось выше, находится в компетенции руководителя следственного органа Следственного комитета РФ по субъекту РФ (п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ) и надзирающего за ним прокурора, наделенного правом отмены этого постановления в течение 24 часов с момента поступления его копии (ч. 4 ст. 146 УПК РФ), что, как справедливо заметил Е.В. Семеняко, «не ограждает защитников от ведомственного произвола» 4 .

На наш взгляд, решение законодателя о том, возбуждать или нет уголовное дело в отношении адвоката, зависит только от руководителя следственного органа Следственного комитета РФ по субъекту РФ, следует признать порочным. Думается, что законодатель незаслуженно исключил обязательное заключение судьи на данное следственное действие, в то время как, например, для члена СФ РФ и депутата ГС ФС РФ необходимо получение представления Генерального прокурора РФ; для Генерального прокурора РФ и председателя Следственного комитета РФ необходимо заключение коллегии, состоящей из трех судей ВС РФ, принятое по представлению Президента РФ; для судьи КС РФ необходимо согласие КС РФ; для судьи ВС РФ, верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, федерального арбитражного суда, военного суда необходимо согласие Высшей квалификационной коллегии судей РФ; для иных судей необходимо согласие соответствующей квалификационной коллегии судей.

Таким образом, внесенными изменениями в гл. 52 УПК РФ законодатель значительно упростил порядок возбуждения уголовных дел в отношении адвоката, ликвидировал те незначительные гарантии, которые были предусмотрены УПК РФ, и, по сути, превратил в фикцию положения Закона об адвокатуре.

Данная тенденция создает условия для злоупотреблений со стороны правоохранительных органов в части преследования неудобных и принципиальных адвокатов, что не обеспечивает надлежащих гарантий независимости адвокатов. Поэтому существующие гарантии независимости адвоката в случае его привлечения к уголовной ответственности вряд ли можно признать достаточными.

В первую очередь это относится к единоличному принятию решения руководителем следственного органа Следственного комитета РФ по субъекту РФ, что вряд ли можно признать справедливым.

Адвокату сложно защититься от произвола следователя, поэтому, как отмечает Е.В. Семеняко, санкцию на возбуждение уголовного дела в отношении адвоката должен давать прокурор 5 . Некоторыми авторами предлагается «прибегнуть к системе, предусматривающей наличие согласия либо заключения совета адвокатской палаты субъекта о наличии в действиях адвоката признаков уголовно наказуемого деяния, после принятия которого возможно вынесение решения о возбуждении уголовного дела уполномоченным лицом» 6 .

На наш взгляд, для возбуждения уголовного дела в отношении адвоката необходимо законодательно вернуть в п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ обязательное получение «заключения судьи», при этом конкретизировав судебный порядок дачи судом заключения о наличии либо отсутствии в действиях адвоката признаков состава преступления.

Безусловно, постановление о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката можно обжаловать прокурору, руководителю следственного органа или в суд, однако, как показывает практика, данный путь не является оптимальным. К тому же срок рассмотрения жалобы может затянуться до момента рассмотрения уголовного дела по существу. Именно поэтому необходим судебный контроль за возбуждением уголовного дела в отношении адвоката.

Кроме того, для соблюдения гарантий независимости адвокатов при вынесении заключения о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката судья обязан усмотреть в его действиях признаки состава преступления.

Для того чтобы заключение судьи не было предвзятым, оно обязательно должно рассматриваться в условиях состязательности, при этом суд обязан обеспечить охрану прав и свобод адвоката, возможность адвоката в судебном заседании пользоваться помощью защитника, а также предоставлять доказательства.

Стоит отметить, что не во всех случаях судьи соглашались с доводами сначала прокуроров, а затем и руководителей следственных органов о наличии в действиях адвоката признаков состава преступления 7 . Именно наличие предварительного судебного контроля за законностью и обоснованностью возбуждения уголовных дел в отношении адвокатов являлось сдерживающим фактором от произвола правоохранительных органов.

Таким образом, существующий процессуальный порядок возбуждения уголовного дела в отношении адвокатов, при котором отсутствует предварительный судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения уголовных дел в отношении адвокатов, не обеспечивает гарантий их независимости.

Специфика производства по уголовным делам в отношении адвокатов
Существуют определенные особенности осуществления в отношении адвокатов ОРМ и следственных действий. Законодателем установлено, что проведение любых ОРМ и следственных действий допускается только на основании судебного решения (п. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре). Следовательно, проведение любого ОРМ в отношении адвоката возможно только на основании судебного решения.

Однако ни УПК РФ, ни Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» не предусматривают получение судебного решения для проведения ОРМ в отношении адвокатов. Как видно, имеется противоречие между указанными нормативно-правовыми актами.

Думается, что существующий порядок производства по уголовным делам в отношении адвокатов заключается в том, что положения гл. 52 УПК РФ предусматривают лишь особенности порядка возбуждения уголовного дела, поскольку «после возбуждения уголовного дела либо привлечения адвоката в качестве обвиняемого в порядке, установленном ст. 448 УПК РФ, следственные и иные процессуальные действия в отношении адвоката проводятся в общем порядке» 8 .

Таким образом, при наличии возбужденного уголовного дела в отношении адвоката как лица с особым правовым статусом все следственные действия осуществляются в обычном порядке, за исключением указанных в ст. 450 УПК РФ. Если же уголовное дело не было возбуждено в отношении адвоката, то все следственные действия в отношении него производятся только с согласия суда.

При этом действующее законодательство не предусматривает возможность получения органами следствия согласия суда после проведения следственных действий в отношении адвокатов либо процедуру судебной проверки законности таких действий (кассационное определение ВС Республики Калмыкия от 31 мая 2012 г. по делу № 22к-231/2012; определение Санкт-Петербургского городского суда от 23 апреля 2013 г. № 33-5408/2013).

Трудно согласиться с Е.И. Фадеевой, считающей, что производство всех следственных действий в отношении адвокатов исключительно на основании судебного решения не является оправданным, поскольку это поставит их в неравное положение с другими отдельными категориями лиц 9 .

Суды трактуют данную норму следующим образом: «п. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре не устанавливает неприкосновенность адвоката, не определяет ни его личную привилегию как гражданина, ни привилегию, связанную с его профессиональным статусом, поскольку она предполагает получение судебного решения при проведении в отношении адвоката лишь тех ОРМ и следственных действий, которые вторгаются в сферу осуществления им собственно адвокатской деятельности – к каковой в любом случае не может быть отнесено совершение адвокатом преступного деяния, как не совместимого со статусом адвоката» (определения КС РФ от 22 марта 2012 г. № 629-О-О, от 17 июля 2012 г. № 1472-О, от 22 апреля 2014 г. № 732-О, кассационное определение ВС РФ от 26 июля 2012 № 47-012-30сп-а и другие).

Поскольку Закон об адвокатуре предусматривает более широкие гарантии для адвоката как лица, обладающего особым правовым статусом, следовательно, в данном случае указанный Закон должен иметь приоритет перед УПК РФ, поскольку при коллизии между общим и специальным актами применяется последний. Кроме того, как указал КС РФ, ст. 7 УПК РФ по своему конституционно-правовому смыслу не исключает применение в ходе производства процессуальных действий норм иных – помимо УПК РФ – законов, если этими нормами закрепляются гарантии прав и свобод участников соответствующих процессуальных действий» (абз. 6 п. 2 определения КС РФ от 8 ноября 2005 г. № 439-О).

Поэтому любые ОРМ и следственные действия в отношении адвоката должны проводиться исключительно в установленном законом порядке и с соблюдением соответствующих гарантий судебного контроля. Однако, как показывает практика, при проведении ОРМ и следственных действий в отношении адвокатов действующие нормы законодательства сотрудники правоохранительных органов нередко игнорируют.

Нельзя согласиться с мнением Е.И. Фадеевой о необходимости «дополнить ч. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре следующим положением: “На период расследования возбужденного в отношении адвоката уголовного дела он отстраняется от должности”» 10 . На наш взгляд, подобное вело бы к массовым нарушениям прав адвокатов.

Под должностным лицом понимается лицо, в соответствии со специальными полномочиями осуществляющее функции представителя власти. Адвокат же не осуществляет функции представителя власти. Кроме того, целью адвокатской деятельности является оказание квалифицированной юридической помощи, а не выполнение должностных обязанностей.

Таким образом, существующий процессуальный порядок производства по уголовным делам в отношении адвоката не обеспечивает его защиту от произвола со стороны правоохранительных органов. Гарантии независимости адвоката, закрепленные Законом об адвокатуре, не нашли своего отражения в УПК РФ.

По нашему мнению, существующий порядок уголовного судопроизводства, осуществляемого в отношении адвоката, свидетельствует об ограничении гарантируемых и охраняемых законом прав адвокатов в связи с чем необходимо более четко регламентировать данный вопрос в УПК РФ.

Предложения и рекомендации
Для устранения существующих проблем необходимо принятие следующих мер.

1. Дальнейшее совершенствование законодательства, предусматривающего защиту профессиональных прав адвокатов и гарантий их деятельности.

2. С целью устранения коллизий в части закрепления иммунитета адвоката в сфере уголовного судопроизводства снять существующие противоречия между Законом об адвокатуре, УПК РФ и Законом «Об оперативно-розыскной деятельности».

3. С целью реализации предварительного судебного контроля за законностью и обоснованностью возбуждения уголовных дел в отношении адвокатов вернуть в п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ обязательное получение «заключения судьи», при этом конкретизировав судебный порядок дачи судом заключения о наличии либо отсутствии в действиях адвоката признаков состава преступления.

4. С целью обеспечения надлежащей защиты адвокатов от незаконного уголовного преследования более четко регламентировать порядок уголовного судопроизводства, осуществляемый в отношении адвокатов.

Полагаем, что изложенные предложения и рекомендации будут использованы при правоприменении и совершенствовании законодательства с целью обеспечения надлежащих гарантий деятельности адвокатов.

адвокат Краснодарской краевой коллегии адвокатов,
эксперт ФПА РФ

1 См.: Добровлянина О.В. Особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц: автореф. дис. … к.ю.н. Екатеринбург, 2010. С. 22.
2 См.: Дабижа Т.Г. Особенности процедуры привлечения адвоката к ответственности // Адвокат. 2012. № 9. С. 15.
3 Стецовский Ю.И. Защита адвоката от уголовного преследования // Адвокат. 2007. № 9. С. 27.
4 Семеняко Е.В. Адвокат под статьей // РГ. 2009. № 4928 (104).
5 Семеняко Е.В. Указ. соч.
6 Дабижа Т.Г. Указ. соч.
7 См., например: Колоколов Н.А. Последние новеллы УПК РФ: баланс обвинительной власти стабилизируется // Уголовное судопроизводство. 2009. № 2. С. 31.
8 См.: Кудрявцев В.Л. Гарантии независимости адвоката как условие обеспечения квалифицированной юридической помощи в деятельности адвоката (защитника) в уголовном судопроизводстве // Адвокат. 2008. № 5. С. 34.
9 Фадеева Е.И. Особенности осуществления следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий в отношении адвоката как гарантия обеспечения его неприкосновенности // Адвокатская практика. 2009. № 3. С. 41.
10 Фадеева Е.И. Производство по уголовным делам в отношении адвокатов // Адвокат. 2008. № 5. С. 35.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: