Можно ли ограничить государственный суверенитет международное право

Обновлено: 27.04.2024

В наши дни происходит переосмысление государственного суверенитета как международно-правовой категории, что на практике ведет к возникновению ряда проблем, связанных с данным общественным институтом, и от того, как будут решены эти проблемы, во многом зависит будущее суверенных государств и политической картины мира.

Одним из базовых принципов современного международного права является принцип невмешательства государств во внутренние дела друг друга, который тесно связан с принципом государственного суверенитета. Однако на современном этапе развития международных отношений он вытесняется путем глобализации и давления со стороны мирового сообщества ради становления публичных интересов. Противопоставление государственного суверенитета и глобализации остается спорным вопросом на мировой арене.

Целью изучения данной работы является исследование проблематики противопоставления принципа государственного суверенитета и интересов международного сообщества, основанных на процессе глобализации и интеграции.

В процессе изучения используются следующие методы научного познания: формально-юридический, сравнительно-правовой, исторический, метод анализа.

Государственный суверенитет и международное право: проблемы соотношения.

Государственный суверенитет – независимость государственной власти от всякой иной власти внутри страны и вне ее, выраженная в ее исключительном, монопольном праве самостоятельно и свободно решать все свои дела. В настоящее время мировая цивилизация столкнулась с серьезным системным кризисом, одним из проявлений которого является трансформация национально-территориальной государственности, в течение последних столетий выступавшей основной политической формой существования наций и народов. В условиях экономической, информационной и политической глобализации традиционное содержание понятия «государство» и суверенная государственность как явление все чаще ставятся под сомнение. Государство все чаще рассматривается как изживающая себя сущность, в которой современный мир более не нуждается. На место государства, в качестве более актуальной политической структуры, пытаются поставить «мировое сообщество», как некий единый субъект, исходя из интересов которого должна проводиться политика всех стран и народов. Понятие государства нередко заменяется категориями федерализма, автономии, регионализма, которые выступают как некая альтернатива угасающей территориальной государственности. Соответственно, происходит отрицание суверенитета как необходимого и значимого качественного признака государства. В связи с глобализацией экономического, культурного и политического пространства в зарубежной науке выдвигаются альтернативы международному и государственно-правовому принципу суверенитета. В качестве более приемлемого правового инструмента организации общественной жизни предлагается принцип автономии в условиях федерализма, который рассматривается уже не как одна из форм территориально-государственного устройства, а гораздо шире - как форма полицентризма власти в различных социальных и политических системах. В целом ряде случаев государственный суверенитет заменяется народным или национальным суверенитетом или рассматривается не как самостоятельный политико-правовой феномен, а как производное от них явление.[1]

Обеспечение государственного суверенитета является важной юридической составляющей данной категории, и представляет собой комплекс правовых, организационных, военных, экономических и политических мер, применяемых на законных основаниях органами власти в целях предупреждения и предотвращения посягательств на юрисдикцию проявляющихся как на внутригосударственном уровне, так и с внешней стороны.

Политические, экономические и организационные меры, составляющие механизм обеспечения государственного суверенитета не охватываются тематикой настоящего исследования, и поэтому сосредоточим внимание на правовых аспектах такого механизма. Это положение подтверждается многочисленными международными актами: к примеру, «поддержание и укрепление международного мира и безопасности основаны на свободе, равенстве, самоопределении и независимости, уважении суверенитета государств, а также на неотъемлемом суверенитете государств над своими природными ресурсами, независимо от их политических, экономических или социальных систем или уровней их развития, полное соблюдение принципа отказа от интервенции и невмешательства во внутренние и внешние дела государств имеет важнейшее значение для поддержания международного мира и безопасности и для осуществления целей и принципов Устава ООН»[2]

Правовое обеспечение государственного суверенитета состоит в разработке, принятии и реализации на практике нормативных актов, закрепляющих суверенные права и юрисдикцию органов власти на соответствующей территории. Также в качестве необходимого элемента правового обеспечения суверенитета следует рассматривать ответственность физических, юридических лиц, а также государств за его нарушение или попытки нарушения".[3]

С юридической точки зрения все правовые средства обеспечения государственного суверенитета можно условно разделить на две группы, в зависимости от того, какие нормы являются их основой. Первая группа - внутригосударственные правовые средства - выражены в создании странами собственной правовой системы, независимой от иностранного влияния, где закреплены суверенные права власти на правотворчество, привлечение к ответственности, а также верховенство власти на всей территории государства.

Вторая группа - международно-правовые средства - не устанавливаются самостоятельно государством, а представляют собой одно из правовых последствий признания за территорией статуса субъекта международного права.

Одним из важнейших международно-правовых средств обеспечения государственного суверенитета выступают принципы международного права, относящиеся к статусу государств. Принципами международного права называются руководящие начала, определяющие правила поведения субъектов международного права, возникшие как результат общественной практики. Принципами называются нормы международного права, но одни из них издавна назывались принципами, другие стали называться так в силу своей значимости и роли в международно-правовом регулировании. Принципы носят императивный характер в отличие от других международно-правовых норм. Международно-правовые принципы обязательны для всех субъектов правовой системы, независимо от их участия в создании и признании этих принципов. Особенности их нормотворчества выражаются в том, что принципы объективируются в универсальных договорах или обычаях. В то же время принципы являются общими по отношению к другим международно-правовым нормам и имеют важнейшее значение для международного сообщества в деле поддержания международного правопорядка, представляя собой его основу.[4]

С проблемой международной правосубъектности тесно связаны вопросы признания. Если рассматривать государственный суверенитет в качестве элемента международной правосубъектности, то признание со стороны уже существующих субъектов международного права становится одновременно констатацией факта суверенности власти, наличия у неё исключительных государственных прерогатив.[5]

В настоящее время вопросы признания весьма подробно исследованы как в отечественной, так и в зарубежной юридической литературе. Различные авторы неоднозначно трактуют понятие и признаки государственно-правового признания, но все сходятся в одном: в том, что появление на карте мира нового субъекта международного права возможно только по факту признания со стороны других государств.

Обобщенная оценка взглядов различных авторов на понятие признания в международном праве позволяет предполагать, что оно представляет собой международно-правовое действие субъекта международного права, которым он (субъект) констатирует наличие юридически значимого события, факта или поведения субъекта международного права. Следовательно, посредством акта признания уже существующее государство соглашается с соответствующими изменениями в международном правопорядке и/или международной правосубъектности. Признание, в частности, констатирует выход на международную арену нового государства или правительства и направлено на установление между признающим и признаваемым государствами правоотношений, характер и объем которых зависит от вида и формы признания. Признание означает, что государство признает новое государство как юридическое лицо со всеми правами и обязанностями, вытекающими из международного права.

Международное право не содержит норм, которые ограничивали бы суверенное право любого государства признавать другое государство, возникшее в результате самоопределения. Не содержит оно и норм, препятствующих признанию нового государственного образования в случае, если последнее отделяется от другого государства, невзирая на его несогласие. А вот любое вмешательство одного государства в процесс самоопределения в другой стране, тем более оккупация или приобретение (полностью либо частично) самоопределяющейся территории, является, как уже говорилось выше, несомненным нарушением международного права.

В Декларации о принципах международного права 1970 г. перечисляются неправомерные действия государств, которые являются нарушением принципа невмешательства: применение политических, экономических и других мер с целью подчинения себе другого государства или получения от него любых выгод; организация, помощь, разжигание, финансирование, поощрение вооруженной, подрывной, террористической или иной противоправной деятельности с целью изменения строя другого государства путем насилия; вмешательство во внутреннюю борьбу в другом государстве Устав ООН ни в коей мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства.[6]

Устав ООН предусматривает единственное исключение из этой нормы, которое сформулировано в ст.2, п.7, который гласит, что если Совет Безопасности ООН установит, что события в каком-либо государстве угрожают международному миру и безопасности, то такие события перестают быть внутренним делом данного государства. При этом действия ООН в случае данных событий не будут вмешательством во внутренние дела государства.[7]

Также следует сказать о соотношении принципа невмешательства и защите прав и свобод человека. Соблюдение прав и свобод личности - не только внутренняя компетенция государства, так, например, из ст.55 Устава ООН вытекает, что нарушение прав человека в любом государстве является угрозой международному миру, при этом прекращается действие принципа невмешательства на государство-нарушитель.

В наши дни многие государства, например США, используют данные положения Устава ООН для осуществления своих корыстных целей - достаточно вспомнить войну в Ираке, которая официально была вызвана мнимым наличием ядерного оружия у суверенного Ирака, а на деле - стремлением сменить политический режим на более лояльный по отношению к Соединенным Штатам.

Принцип территориальной целостности является одним из международных императивов, направленных на обеспечение суверенитета Данный принцип в настоящее время в том или ином виде нашел закрепление в национальном законодательстве большинства стран мира в контексте права на отстаивание любыми средствами собственной целостности от внешних посягательств. На международно-правовом уровне принцип закреплен в единой формулировке с принципом неприменения силы или угрозы силой в п 4 ст 2 Устава ООН Устав обязал всех членов ООН воздерживаться в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности государств Под территориальной неприкосновенностью в Уставе ООН понимается полный и исключительный суверенитет государства над своей территорией, исключающий какое бы то ни было иностранное вооруженное или невооруженное вмешательство и воздействие вне зависимости от того, имеет или нет такое посягательство целью отторжение части государственной территории.

Заключительный акт СБСЕ 1975 года расширяет содержание принципа, включая в него положение о том, что территория государства не должна быть объектом любых (а не только военной оккупации или насильственного приобретения) прямых или косвенных мер использования силы.[8]

Принципы территориальной целостности государств и нерушимости границ имеют одинаковую предметную направленность - обеспечение безопасности и целостности территории и неприкосновенности границ, а также ряд совпадающих нормативных элементов Принцип нерушимости границ в большей степени, чем принцип территориальной целостности и неприкосновенности государств обеспечивает неприкосновенность и особенно стабильность границ, обязывая не оспаривать их и не требовать изменений, что отвечает интересам укрепления мира и развития добрососедских отношений между государствами.

Неоднозначность в применении мер по обеспечению принципов международного права, применимых к суверенитету государств вызвана не только разногласиями стран в политической плоскости, но и в самой сложившейся во второй половине XX века форме правового закрепления отдельных принципов Речь идет о том, что отдельные принципы международного права, не будучи четко определены и закреплены нормативно, формируют неоднозначные взгляды на их содержание и иногда и на их соотношение между собой.

Каюмова А.Р., доцент кафедры международного и европейского права Казанского государственного университета, кандидат юридических наук.

В доктрине международного права слова "юрисдикция", "территориальное верховенство" и "суверенитет" очень часто используются если не как синонимы, то как близкие по своему смысловому значению термины. Вот что по этому поводу замечает профессор Ян Броунли: "Компетенция государства в отношении его территории обычно описывается в терминах "суверенитет" и "юрисдикция", и студент сталкивается с терминологией, которая непоследовательно используется в юридических источниках, должностными лицами, государственными деятелями, которые ставят ее политическое значение на передний план. Либеральное использование терминов "суверенитет" и "юрисдикция" юристами влечет неточное определение комплекса прав, обязанностей, полномочий, привилегий и иммунитетов государств". По мнению профессора, отождествление терминов достаточно объяснимо, и при этом он соотносит суверенитет и юрисдикцию как общее и частное. Нормальный объем прав государства, типичные проявления правовой компетенции описываются обычно как суверенитет, а специфичные права или уменьшенный объем прав государства упоминаются как юрисдикция (пер. автора) .

См.: Brownlie lan. Principles of public international law. Fifth edition // New York. Oxford University Press Inc., 1998. P. 106.

Слово "суверенитет" (англ. sovereignty; нем. souverenitat; франц. souverainete), как большинство употребляемых политологических и юридических терминов, имеет латинские корни. В переводе со старолатинского superanus (supremus) означает "наивысший". В правовой, философской и политической доктрине понятие "суверенитет" возникло в период становления наций в Европе, в эпоху буржуазных революций и было развито в работах Ж. Бодена, Т. Гоббса, И. Альтузиуса, Д. Локка, Ваттеля, Ж.Ж. Руссо и других философов и ученых.

Первые попытки определения государственного суверенитета, а также комплекса суверенных прав, присущих государству, были сделаны еще в Средневековье Жаном Боденом (1530 - 1596). Суверенитет, по Бодену, - постоянная и абсолютная власть государства, высшая и свободная от законов власть над подданными, власть неотчуждаемая, неизменная и не подлежащая давности . Начиная с этого периода, суверенитет стал рассматриваться в качестве необходимого и отличительного признака государства.

Понятие государственного суверенитета. Курс международного права в 6 томах. Т. II. 1967. С. 38.

Суверенитет - политико-правовое свойство государства, имеющее внутригосударственный и международный аспекты . Внутренним проявлением и органической частью суверенитета выступает территориальное верховенство (территориальный суверенитет). Такое верховенство означает, что государственная территория находится под исключительной и полной властью лишь одного государства и недоступна для действия властей другого государства . Принцип исключительной компетенции государства на своей собственной территории - это отправная точка при разрешении большинства вопросов, касающихся международных отношений. В деле об инциденте в проливе Корфу в 1948 г. Международный суд отметил, что уважение территориального суверенитета независимыми государствами является одним из основных устоев международных отношений .

См.: Международная правосубъектность (некоторые вопросы теории) / Отв. ред. Д.И. Фельдман. М.: Изд-во "Юридическая литература", 1971. С. 26.
См.: Молодцов С.В. Некоторые вопросы территории в международном праве // Советское государство и право. 1954. N 8. С. 63.
См.: Краткое изложение решений, консультативных заключений и постановлений Международного суда ООН (1948 - 1991) // Документ ООН ST/LEG/SER.F/1.

Современный подход к содержанию и правовой природе суверенитета и как его составляющей территориальному верховенству государства наиболее полно изложен в работах Н.А. Ушакова, Б.М. Клименко, С.В. Черниченко, Е.Т. Усенко, С.Н. Бабурина и ряда других ученых. Территориальное верховенство государства определяется как "высшая власть по отношению ко всем лицам и организациям, находящимся в пределах его территории, исключающая деятельность публичной власти другого государства" , или "осуществление государством суверенной власти над всеми лицами и организациями в пределах своей территории (imperium) и верховное публично-правовое владение этой территорией (dominimum)" , или "компетенция государства в отношении его территории" .

Клименко Б.М., Порк А.А. Территория и граница СССР. М.: Изд-во "Международные отношения", 1985. С. 20.
Тимченко Л.Д. Международное право. Харьков: Изд-во "Консум", 1999. С. 285.
Бабурин С.Н. Территория государства (правовые проблемы). Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М., 1998. С. 8.

Соотношение территориального верховенства государства и его юрисдикции несколько десятилетий назад подробно анализировал видный ученый профессор Б.М. Клименко, и именно его позиция наиболее близка сегодня большинству российских международников. Суть ее заключается в том, что верховенство государства как высшая власть в пределах его территории включает в себя и юрисдикцию этого государства, т.е. "права его судебных и административных органов в соответствии со своей компетенцией рассматривать и разрешать все дела на данной территории", однако "понятие территориального верховенства гораздо шире понятия юрисдикции, поскольку оно выражает всю полноту государственной власти во всех ее конституционных формах, и, кроме того, в то время как полная и исключительная власть государства ограничена пределами его территории, юрисдикция государства распространяется за его пределы" .

Курс международного права в 7 томах. Т. 3. М., 1989. С. 12.

Согласно действующему международному праву юрисдикция государства распространяется на расположенные вне пределов государственной территории объекты: воздушные, морские и речные суда; космические корабли, станции и другие космические объекты; искусственные острова и сооружения в море и на его дне; научные станции в Антарктике; помещения дипломатических и консульских представительств. Эти объекты продолжают сохранять правовую связь с государством, даже находясь за пределами его государственных границ, поэтому воспринимаются в ряде случаев как государственная территория (к таким объектам в международно-правовой доктрине иногда применяется термин "условная территория" или "квазитерритория").

См.: Международное право. Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М.: Изд-во "Норма", 2006. С. 569.

Кроме того, поскольку юрисдикция государства распространяется на его граждан, то, выезжая на время за границу, они продолжают оставаться под юрисдикцией своего государства. Л. Оппенгейм определял правомочия государства осуществлять верховную власть над своими гражданами внутри страны и вне ее как личное верховенство (imperium, политический суверенитет) . Такая юрисдикция не может осуществляться в полном объеме, и за пределы территории за гражданами следует только предписательная или законодательная юрисдикция.

Многие ученые говорят о том, что территориальный суверенитет имеет позитивный и негативный аспекты, при этом "первый касается исключительной компетенции государства в отношении территории, а второй предполагает обязательство учитывать и защищать права других государств" . Поэтому территориальное верховенство не исключает в ряде случаев определенных изъятий из юрисдикции государства (например, в отношении дипломатических представителей и других лиц, пользующихся международной защитой). Особо следует выделить случаи нахождения на территории иностранного государства контингента вооруженных сил другого государства, направленного с различными целями (участие в миротворческой операции, оказание гуманитарной помощи и т.д.). Международные договоры о статусе такого национального контингента, как правило, оставляют лиц, участвующих в миссии, под юрисдикцией собственного государства (Типовое соглашение о статусе сил между ООН и странами, в которых проводится операция, 1990 года ).

Таким образом, в отечественной доктрине международного права соотношение суверенитета, территориального верховенства и юрисдикции сводится к следующей формуле: юрисдикция - один из элементов территориального верховенства государства, которое, в свою очередь, является составной частью его суверенитета. Территориальное верховенство шире понятия юрисдикции, однако юрисдикция не ограничивается территориальным верховенством государства, а в ряде случаев выходит за пределы его территории.

Означает ли данная формула, что юрисдикция должна восприниматься как часть суверенитета государства? Ответ на этот вопрос лежит в плоскости теоретического и практического осмысления возможности ограничения двух этих категорий.

Может ли быть ограничена юрисдикция государства? Безусловно, причем это ограничение возможно как в пределах территории государства, так и вовне.

Юрисдикция государства в пределах его территории помимо указанных выше случаев (изъятия из юрисдикции определенной категории лиц) может быть ограничена исходя из приоритета международной юрисдикции.

Например, в доктрине международного права сегодня уделяется много внимания международной юрисдикции, в том числе работе международных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии и по Руанде и функционированию Международного уголовного суда. Трибуналы имеют особый правовой статус, вытекающий из их учреждения на основе резолюций Совета Безопасности ООН в качестве подведомственных органов Совета. Как следствие этого, они действуют в рамках резолюций Совета, обязательных для стран - участниц ООН. При этом Статуты трибуналов исходят из приоритета юрисдикции Трибунала над национальными судами, он может официально просить национальные суды передать производство по делу в соответствии с Уставом. Иначе говоря, национальная юрисдикция может быть ограничена юрисдикцией трибуналов.

Статут Международного уголовного суда (МУС), который вступил в силу в 2002 г., создает иную модель уголовной юрисдикции, которая не согласуется ни с существующими моделями национальной юрисдикции, ни с существующей юрисдикцией в рамках международных трибуналов ad hoc. Речь идет о принципе дополнительности (комплементарности), который устанавливает, что юрисдикция МУС вводится в том случае, когда национальные правовые системы не могут или не желают осуществлять юрисдикцию. В качестве критерия, определяющего неспособность государства осуществить судебное преследование, отмечаются полный либо существенный развал или отсутствие судебной системы, когда государство не имеет возможности вести судебную процедуру (ст. 17). Предполагает ли отсутствие возможности на реализацию юрисдикции ее ограничение? Полагаем, что да.

Что касается возможности ограничения национальной юрисдикции за пределами государственных границ, обратимся к решению Постоянной палаты международного правосудия по судну "Лотос": "Верно, что во всех правовых системах фундаментальным принципом является территориальный характер уголовного закона, но не менее верно и то, что все или почти все эти системы распространяют свою юрисдикцию на преступления, совершенные за пределами данного государства, причем они это делают способами, которые в разных государствах различны. Принцип территориальности уголовного закона не является, следовательно, безусловным принципом международного права и никоим образом не совпадает с территориальным суверенитетом" .

Цит. по: Эдуардо Хименес де Аречага. Современное международное право / Пер. Ю.И. Папченко; Под ред. Г.И. Тункина. М.: Изд-во "Прогресс", 1983. С. 272.

Профессор де Аречага пишет: "Государство не может законным образом применять свое законодательство или осуществлять юрисдикцию, если оно никак не связано с возникшими на иностранной территории правоотношениями, которые оно намерено регулировать. " . Иначе говоря, если интересы государства каким-то образом затронуты или субъектом правоотношения выступает гражданин этого государства, оно может претендовать на осуществление юрисдикции (соответствующие положения об осуществлении экстратерриториальной юрисдикции содержатся во многих международных договорах). Другое дело, что в пределах своей территории государство может воспользоваться этим правом на юрисдикцию в полном объеме, а за ее пределами - в ограниченном либо не воспользоваться вовсе.

Приведенные примеры ограничения юрисдикции государств показывают, что если воспринимать ее как часть суверенитета, то возможно говорить и об ограничении суверенитета как такового.

Концепции ограниченного и абсолютного суверенитета в доктрине государственного и международного права возникли одновременно с самим понятием "суверенитет" (о полноте и неделимости суверенитета говорил еще Жан Боден). Отечественная и зарубежная наука знает немало сторонников и той и другой точек зрения: теория абсолютного суверенитета государства связана с именами Т. Гоббса и Б. Спинозы , Г. Гегеля, А. Лассона; об ограниченном суверенитете говорили Л. Оппенгейм, А. Фердросс, И.Д. Левин, В.А. Василенко.

См.: Ушаков Н.А. Суверенитет в современном международном праве. М.: Изд-во "Международные отношения", 1963. С. 69.

Сегодня повышенный интерес к проблеме ограничения суверенитета государств связан с двумя основными моментами. В первом случае речь идет о возможности вооруженного вмешательства мирового сообщества по решению Совета Безопасности ООН (так называемое принудительное ограничение суверенитета). Второй случай связан с созданием и деятельностью международных организаций, обладающих элементами наднациональности (ЕС, ВТО). На основе учредительных договоров об их создании и в пределах своей компетенции они уполномочены, в лице своих независимых институтов, принимать юридически обязательные для государств-членов нормативно-правовые акты и обеспечивать их соблюдение. В целях реализации этого механизма государства передают часть прав, входящих в их внутреннюю компетенцию, такой международной организации, положения о делегировании суверенных прав государства органам международной организации содержатся в конституциях этих стран (так называемое добровольное ограничение суверенитета).

Профессор В.А. Карташкин отмечает, что в современных международных отношениях суверенитет государств подвергается серьезным ограничениям в следующих случаях:

когда государство добровольно принимает на себя определенные международные обязательства;
когда оно становится участником двустороннего или многостороннего договора;
когда государство вступает в ту или иную международную организацию, принимая на себя соответствующие обязательства;
когда международными или региональными органами принимаются решения, имеющие обязательную силу для государств;
когда государство признает верховенство международных норм над национальным законодательством .

Концепция ограничения государственного суверенитета, на наш взгляд, подвергается обоснованной критике в работах многих современных ученых. Да, можно говорить о том, что проблемы, стоящие перед человечеством в эпоху глобализации, служат катализатором кардинальных изменений структуры международных отношений: происходит выдвижение на передний план прав и интересов личности, усиливается роль международных организаций. И.И. Лукашук говорил даже о постепенном перерастании международного права в право международного сообщества, приоритетной функцией которого должно стать обеспечение интересов международного сообщества в целом, однако "этот приоритет не означает ущемления интересов государств" .

Лукашук И.И. Глобализация и международное право // Международное право - International Law. Спец. выпуск. Июнь. 2001. С. 23 - 24.

На наш взгляд, признание возможности ограничения суверенитета государства, а значит, и существование несуверенных государств автоматически возвращают уровень развития международного права на несколько столетий назад, когда можно было говорить о "цивилизованных" и "нецивилизованных" народах и государствах. Более того, утверждать об ограничении суверенитета государства в современную эпоху кажется некорректным в контексте общепризнанного принципа суверенного равенства государств, имеющего характер нормы jus cogens, отклонение от которой ни индивидуально, ни по соглашению субъектов международного права недопустимо. Декларация о принципах международного права 1970 г. гласит, что все государства пользуются суверенным равенством, под которым понимается в том числе юридическое равенство и право пользоваться правами, присущими полному суверенитету.

Считаем обоснованным мнение А.А. Моисеева о том, что появление утверждений об ограничении суверенитета происходит "по причине ошибочного приравнивания суверенитета, являющегося неотъемлемым и сущностным качеством государства, к суверенным правам государства, которые называются суверенными только потому, что они государственные" .

Моисеев А.А. Критика концепции относительного государственного суверенитета // МЖМП. 2007. N 3/67. С. 22.

В XVI в. Жан Боден отождествлял суверенитет с комплексом прав, проистекающих из него, и относил к ним: право законодательства; право войны и мира; право назначения высших должностных лиц; право верховной юрисдикции; право на верность и повиновение; право помилования; право чеканки монеты; право налогообложения .

См. об этом: Манелис Б.Л. Проблема суверенитета и ее значение в современных условиях. Ташкент: Изд-во "Наука", 1964. С. 76 - 77.

Однако суверенитет не состоит из комплекса прав, и об этом говорил еще профессор И.Д. Левин , а является их основанием, выражая и характер их осуществления.

См.: Левин И.Д. Суверенитет. М., 1948. С. 74.

Именно свойство суверенитета позволяет государству осуществлять присущие ему внутренние и внешние функции, обеспечивает его право и дееспособность как по смыслу внутреннего права, так и с точки зрения права международного, порождает его права и обязанности. А вот содержание этих суверенных прав и обязанностей, по нашему мнению, находится в прямой зависимости от многих факторов: внутренней стабильности, отражающейся на уровне политического, экономического и социального развития государства в целом; от характера международных отношений государства, степени его интеграции в международное сообщество. Эти факторы и сказываются на объеме прав суверенного государства, который может быть в ряде случаев ограничен, и наглядный тому пример - ограничение юрисдикции. Однако это ни в коем случае не означает ограничения суверенитета государства.

Следовательно, суверенитет - это свойство государства, характеристика которого является неизменной, а проявлением этого свойства и внутри территории государства, и за ее пределами являются суверенные государственные права и обязанности. Одним из прав государства, обоснованных его суверенитетом, является возможность регулировать общественные отношения при помощи издания нормативно-правовых актов и добиваться их соблюдения посредством применения механизма принуждения, иначе говоря, осуществлять юрисдикцию.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Одними из самых важных законов VII созыва ГД в сфере безопасности стали принятые в развитие поправок к Конституции нормы о защите суверенитета и территориальной целостности страны. Но был и ряд других инициатив, рассказываем о них подробнее

Защита суверенитета

Гражданами России были одобрены поправки в Конституцию, в соответствии с которыми «Российская Федерация обеспечивает защиту своего суверенитета и территориальной целостности. Действия (за исключением делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами), направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, а также призывы к таким действиям не допускаются».

Во исполнение принятых поправок в Конституцию депутатами ГД были приняты законы, которыми предусматривается ответственность за действия, направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, и за призывы к таким действиям. Поправки внесены в Уголовный кодекс РФ, КоАП и статью 31 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Запрет на вмешательство во внутренние дела государства

В соответствии с изменениями в Основной закон, «Российская Федерация принимает меры по […] недопущению вмешательства во внутренние дела государства».

Еще один важный механизм защиты от иновмешательства — запрет для лиц, занимающих государственные должности РФ, иметь гражданство и вид на жительство другого государства, а также счета и ценности в иностранных банках за пределами России. Он также был закреплен поправками в Конституцию и отраслевое законодательство.

Изменения в законодательство об иноагентах

Был принят целый комплекс поправок в законодательство об иноагентах. В частности, один из законов предусматривает возможность признания иностранными агентами физических лиц, определяет их статус и ответственность. По аналогии с правовым регулированием деятельности НКО, выполняющих функции иноагента, устанавливается уведомительный порядок учета общественных объединений, функционирующих на территории РФ без госрегистрации и получающих иностранное финансирование в целях участия в политической деятельности. Разъясняющий материал вы найдете по ссылке.

Кроме того, была введена уголовная ответственность за злостное уклонение от исполнения обязанностей по представлению документов, необходимых для включения в реестр НКО-иноагентов, поправки в КоАП и целый ряд других законов.

Совершенствование антинаркотического законодательства

В соответствии с законом статью 230 УК РФ предлагается дополнить новым квалифицирующим признаком — использование при совершении преступления интернета. Одновременно законом предлагается усилить и ответственность за склонение к наркопотреблению, если оно по неосторожности повлекло смерть двух и более лиц. Лишение свободы в этом случае может составить от 12 до 15 лет.

Ужесточение наказания за склонение детей к самоубийству

Были приняты поправки в Уголовный кодекс, в соответствии с которыми за склонение к самоубийству максимальное наказание было увеличено с 6 до 10 лет лишения свободы. Повышенная ответственность также установлена за склонение и содействие совершению самоубийства, повлекшее смерть двух и более несовершеннолетних — от 8 до 15 лет лишения свободы.

Защита детей от «колумбайн-сообществ»

Законом разрешается оперативная блокировка так называемых колумбайн-сообществ в соцсетях. Блокировке подлежит не только информация, которая направлена на вовлечение несовершеннолетних в совершение противоправных действий, представляющих угрозу для их жизни или здоровья, но и контент, склоняющий к действиям, опасным для несовершеннолетних. Контент будет блокироваться немедленно. Также вводится процедура незамедлительного информирования правоохранительных органов, что дает возможность оперативного выявления лиц, совершающих преступления.

Борьба с лидерами преступного мира

Законом введена уголовная ответственность за лидерство в преступных сообществах, а также ужесточается наказание за участие в организации преступного сообщества, руководство и участие в нем. Сам факт лидерства в преступной иерархии будет караться лишением свободы от восьми до 15 лет с возможным максимальным штрафом до 5 млн рублей. О том, какие еще наказания ждут лидеров и представителей преступного мира, читайте подробнее в нашем материале.

Также была ужесточена уголовная ответственность за вербовку террористов, вплоть до пожизненного лишения свободы.

Усиление контроля за оборотом оружия

Введен запрет на приобретение, хранение, ношение и использование оружия лицами, не прошедшими медосвидетельствование на наличие медицинских противопоказаний. Перечень таких противопоказаний, а также методику тестирования устанавливает Правительство.

Освидетельствование, которое смогут проводить только государственные и муниципальные медорганизации, должно будет включать психологическое тестирование и анализы на наличие в организме наркотиков, психотропных веществ и их метаболитов.

Документом также «устанавливаются основания для лишения человека права на хранение и ношение оружия по результатам проведенных исследований». Данная система будет носить цифровой характер, чтобы исключить фальсификацию медсправок.

Также была повышена ответственность за незаконное изготовление, восстановление боевых свойств и продажу в интернете оружия, боеприпасов и взрывных устройств.

Блокировка телефонов мошенников

Поправки в законодательство позволяют оперативно блокировать использование мобильной связи в местах лишения свободы. Операторы мобильной связи обязаны прекращать оказание услуг по тем абонентским номерам, с которых осужденные, находящиеся в исправительных учреждениях, или лица, содержащиеся в следственных изоляторах, осуществляют противоправную деятельность. Это позволяет пресечь случаи телефонного мошенничества.

Борьба с «телефонным терроризмом»

Конфиденциальность данных оперативников

Запрещается разглашать сведения об оперативно-розыскной деятельности и частной жизни сотрудников правоохранительных, контролирующих органов и военнослужащих. Поправки внесены в Закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» для уточнения оснований и порядка конфиденциальности сведений о защищаемом лице.

Новые правила использования беспилотников

ФСИН, МВД, Росгвардия, ФСБ, Служба внешней разведки и ФСО смогут пресекать нелегальные полеты дронов в целях защиты жизни, здоровья и имущества граждан, обеспечения проведения неотложных следственных действий, оперативно-розыскных и антитеррористических мероприятий. В свою очередь полиция также сможет пресекать полеты беспилотников над местом проведения публичного, массового мероприятия и прилегающей к нему территории. Это необходимо для обеспечения безопасности граждан. О том, какие правила действуют для использования беспилотников в нашей стране – читайте здесь.

Борьба с распространением «фейк-ньюз»

Усиление безопасности Рунета

Закон о «суверенном Рунете» позволит защитить российский сегмент интернета от внешних угроз и атак. Также законом создается возможность для минимизации передачи за рубеж данных, которыми обмениваются между собой российские пользователи. О том, как именно будет работать этот закон, читайте в нашем материале.

Ограничение выезда за рубеж для экс-сотрудников ФСБ

Ограничение на выезд за границу может быть введено сроком до пяти лет со дня увольнения с военной службы в органах Федеральной службы безопасности. Ограничения на выезд за рубеж не будут распространены на всех сотрудников органов безопасности, а коснутся преимущественно тех, кто был осведомлен в сведениях особой важности или совершенно секретных сведениях. Подробнее читайте в нашем разъясняющем материале.

В современную эпоху глобализации стремительно возрастает роль международного правового регулирования различных групп отношений. Активизировались дискуссии о появившемся в сфере международных отношений явлении наднациональности и его соотношении с категорией государственного суверенитета. Данное явление провоцирует немало изменений в сфере правового регулирования отношений в общемировом масштабе. Что касается вопроса влияния наднациональности на суверенитет государства, то автор заключает следующее. Наблюдая передачу государствами - членами международной организации в результате «наднационализации» лишь некоторых своих суверенных полномочий органам этой организации, мы становимся свидетелями деформации представления о священности и абсолюте государственного суверенитета в его классическом понимании. Как следствие, существует риск фактического ограничения суверенитета государства с точки зрения его полноты и абсолюта. В результате анализа позиций исследователей по изучаемой проблематике и выявления основных признаков надгосударственности (наднациональности) сделан вывод, что из двух существующих моделей наднациональности предпочтительной является неинституциональная, которая олицетворяет собой, с точки зрения автора, внеорганизационно-договорную форму международной интеграции. В настоящее время наблюдается тенденция увеличения роли и влияния международного права на национальные правовые системы не только в сфере торгового регулирования, но и в иных областях (например, в сфере обращения с отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами). В результате происходит унификация существующих правовых систем, способствующая умалению уникальности и идентичности государств и народов, которые являются неотъемлемым условием обеспечения их национальной безопасности в современном мире. Наднациональное правовое регулирование происходит, в частности, под эгидой защиты прав и свобод человека. Однако такой лозунг, по всей видимости, служит лишь формальной вывеской международного правового движения и не имеет права на существование ввиду неразрывности и равноценности трех групп интересов «личность - общество - государство». Автор статьи приходит к следующему выводу: чтобы противостоять указанным процессам, исключающим прогрессивное развитие стран и народов и их процветание, государствам необходимо обеспечить разумное сочетание средств национального и международного правового регулирования, не допускающее смешения сфер их действия, и разработать внутренние механизмы защиты прав и интересов субъектов общественных отношений.

Ключевые слова

Об авторе

Список литературы

1. Абдакимова М. Ю. Государственный суверенитет и элементы наднациональности в компетенции межправительственных организаций // Вестник КарГУ. - 2007. - № 1.

2. Балданов Б. Б. Место международно-правовых договоров в системе источников российского права // История государства и права. - 2010. - № 11.

3. Каюмова А. Р. Международная юрисдикция и наднациональность: вопросы соотношения // Юридические записки. - 2014. - № 1.

4. Мещерякова О. М. Соотношение наднациональности и суверенитета государств - членов международной организации // Правовая инициатива. - 2013. - № 5.

5. Салеев И. В. Соотношение международных договоров и внутреннего законодательства Республики Беларусь // Белорусский журнал международного права и международных отношений. - 2000. - № 3.

6. Сорокин В. В. Юридическая глобалистика. - Новосибирск, 2011.

7. Шпакович О. Н. Наднациональность в праве международных организаций // Вестник международных организаций. - 2012. - № 2 (37).

Республики в составе РФ в своих конституциях зафиксировали наличие государственного суверенитета. Президент РФ предложил исключить данную норму из конституций республик. По мнению Н. А. Ушакова (Институт государства и права РАН), республика обладает суверенитетом, т. к. в ст. 5 Конституции РФ записано, что она является государством. Оцените ситуацию. Что означает термин «ограниченный суверенитет»?

Как указано в научной статье А. В. Тонконогова

Ограниченный суверенитет — это геополитическое положение страны в мире, которое характеризуется формальной юридической независимостью от других государств и наций в соответствии с нормами международного права, но фактической невозможностью принимать на уровне легитимной власти самостоятельных решений.

Полагаясь на ст. 5 Конституции РФ нельзя исключить данную норму из конституций республик.

Для более детальной консультации, с разъяснением норм действующего законодательства Российской Федерации или судебной практики, а так же если Вам необходима помощь в составлении документов, Вы можете обратиться в чат. Услуги, оказываемые юристами в чате, платные. Минимальные тарифы установлены правилами сайта.
С уважением, Александра.

Очень показателен в плане вашего вопроса вывод Конституционного суда

в Постановлении Конституционного Суда РФ от 07.06.2000 N 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона „Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации“, в котором положения о суверенитете Республики Алтай были признаны не соответствующими Конституции РФ.

Суверенитет, предполагающий, по смыслу статей 3, 4, 5, 67 и 79 Конституции Российской Федерации, верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории и независимость в международном общении, представляет собой необходимый качественный признак Российской Федерации как государства, характеризующий ее конституционно — правовой статус.
Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет Российской Федерации, в силу Конституции Российской Федерации, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т.е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации.
Следовательно, использование в статье 5 (часть 2) Конституции Российской Федерации применительно к установленному ею федеративному устройству понятия „республика (государство)“ не означает — в отличие от Федеративного договора от 31 марта 1992 года — признание государственного суверенитета этих субъектов Российской Федерации, а лишь отражает определенные особенности их конституционно — правового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера.

При этом согласно Статье 73 Конституции РФ

Вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: