Может ли адвокат представлять интересы родителей в школе

Обновлено: 07.05.2024

Нужна ли доверенность от отца ребенка 14 лет на право представления его интересов в школе, если я состою в официальном браке с его матерью и ребенок признан судом находящимся на моем иждивении. Или достаточно будет доверенности от матери ребенка, то есть моей супруги? Отец ребенка родительских прав не лишен, не ограничен в них, проживает в другом городе, официально состоит в другом браке. Спасибо!

Можно ли матери собственноручно составить доверенность на представление интересов ребёнка в школе, чтобы представляла интересы старшая сестра 19 лет?

Может ли несовершеннолетний ребенок 14 лет, имея паспорт, от своего имени, в присутствии законного представителя (папы) оформить нотариальную доверенность на предоставление его (ребенка) интересов в школе родной тете? Мамы умерла. Папа не всегда может присутствовать в школе. Школа давит данной доверенностью.

Возможно ли сделать доверенность дедушке и бабушке на представление интересов ребенка. Что бы они могли без присутствия родителей подать документы в школу! Это возможно сделать?

Проживаю временно не в России, в Испании. В России бывшая жена подала иск о частичном разделе имущества.

В разделе участвуют 3 машины: 2 в России, числятся на мне и 1 за рубежом, тоже числилась ранее на мне.

В суд она предоставила как по мне не понятные бумаги, которые даже не знаю как приняла судья по машине, которая находится за рубежом. Самолично оценила её путём каких-то экспертов (удалённо), по описанию. Дело в том, что на момент суда этот авто был продан мною, хотя и был куплен в браке. Был продан за сумму в десять раз меньше её стоимости, на которую бывшая жена «состряпала» отчёты.

По двум машинам была назначена судебная экспертиза в России. Мне звонили лично и спросили, хочу ли я оценивать? Я сказал, что да, так как предыдущая оценка бывшей жены, была естественно не в мою пользу.

В ходе процесса в моём случае мне досталась одна, по сути «корыто» ничего практически не стоящее авто и деньги от продажи машины за рубежом (на неё есть все документы на Испанском языке, можно перевести).

В итоге суд постановил, за ней оставить хорошую машину. Мне, так как я (как по её бумагам липовым), владею зарубежной машиной и «корытом». И должен ей ещё к выплате 300 с лишним тысяч!

В заседание, я теоретически не могу присутствовать, с материалами дела, не знаю как даже ознакомиться, оценка двух авто в России, мало того, что прошла без меня, так ещё и приписали ту, не стоящую машину, которой я владел за рубежом. Видеосвязь для участия в суде не предусмотрена, на мои ходатайства, а я писал их два и подал до заседания:

1. О не рассмотрении дела без моего присутствия;

2. Об просьбе официального моего уведомления только по электронной почте,

Я не получил от судьи никакого письма, в место этого тупо решение!

На сегодня, я даже естественно не получаю корреспонденцию, которая приходит из суда, так как не живу в России. Смотрю дела только на сайтах суда и мне присылают по эл. Почте уведомления о заседании.

Сразу скажу, что доверенность на представления моих интересов, пытаюсь сделать уже несколько месяцев и только через консульство! НЕТ приёма практически вообще. Нас много и очередь вообще отсутствует. Всё расписано и забито на месяцы вперёд!

Нужна помощь в консультации и в составлении и подачи апелляции соответственно.

Так же добавлю, что она пользуется всё это время и до развода, той машиной, которая хорошая и я не против, возит ребёнка в школу. И большая часть имущества по факту используется ей и я не против.

Предлагаю адвокатскому сообществу обсудить, как подтверждать право адвоката быть представителем иных участников, кроме подозреваемого и обвиняемого, в уголовном процессе.

Вопрос этот не так прост, как может показаться на первый взгляд. Мы попытались обсудить данную тему в Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов в Санкт-Петербурге, и были высказаны прямо противоположные мнения, начиная с предположения, что подтверждением полномочий может быть только или преимущественно ордер, и заканчивая утверждением, что адвокату в этом случае не нужно вообще никакого документа, кроме адвокатского удостоверения.

Постановка данного вопроса на заседании Комиссии была вызвана утверждением Минюстом РФ новой формы ордеров, где необходимо прописывать процессуальное положение защищаемого или представляемого лица. Нередки случаи, когда непосредственно в ходе процессуального действия следствие меняет процессуальное положение доверителя: чаще всего – с подозреваемого на обвиняемого, но может быть и с подозреваемого на свидетеля (мы разбирали именно такой случай).

Формально в соответствии с решением Минюста РФ адвокат при каждом изменении процессуального положения доверителя обязан выписывать новый ордер с указанием измененного статуса его подзащитного в уголовном процессе.

В ордере у обратившегося адвоката, естественно, было написано, что он защищает подозреваемого, а запасного ордера у него с собой не оказалось, и следователь не допустил его к представлению интересов свидетеля, несмотря на то что адвокат и его доверитель требовали занести в протокол факт подтверждения свидетелем полномочий адвоката на представление его интересов либо дать им время для доставления нового ордера. Следователю также предложили принять от доверителя в подтверждение полномочий адвоката рукописное заявление либо доверенность, но и в этом было отказано. В отложении процессуальных действий следователь тоже отказал и, пока адвокат бегал по прокурорским кабинетам, допросил его доверителя.

Насколько прав был следователь и насколько правы были адвокат с доверителем? Выскажу свое мнение по данному вопросу.

Ордер как подтверждение полномочий адвоката упоминается в УПК РФ единственный раз. В ч. 4 ст. 49 УПК РФ указано: «Адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера». Защитник есть только у подозреваемого и обвиняемого. Таким образом, для защитника подозреваемого и обвиняемого обязателен ордер, и, естественно, защищать права как подозреваемого, так и обвиняемого может только адвокат.

Представителями интересов потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя (если это не мировой суд) могут быть адвокаты (ст. 45 УПК РФ), но требований к наличию у них ордеров УПК РФ не содержит. В мировом суде представителем может быть любое лицо, допущенное судом по заявлению ходатая. Специальных положений о том, что адвокат представляет интересы и права свидетелей или гражданских ответчиков, в УПК РФ нет, а значит, их могут представлять также лица, не являющиеся адвокатами.

У всех этих участников уголовного процесса – не защитники, но представители. Естественно, если представитель – не адвокат, то у него просто не может быть ордера. Следовательно, такой представитель в любом случае подтверждает свои полномочия иными документами, но эти документы в УПК РФ не прописаны. Возможно, это доверенность или устное заявление клиента и запись в протоколе. Было бы странно предположить, что права адвокатов ограничены в большей степени, чем права иных представителей, а следовательно, и адвокат не обязан иметь ордер при представлении интересов иных участников уголовного процесса, кроме обвиняемого и подозреваемого.

Что гласит закон?
Процессуальные нормы, регламентирующие осуществление адвокатской деятельности (как установил Конституционный Суд РФ в определении от 8 ноября 2005 г. № 439-О и др.), содержатся не только в УПК РФ, но и в Федеральном законе от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». При этом, как указал Конституционный Суд РФ, при коллизии законов должен быть применен именно тот закон, который предоставляет гражданам наибольшую защиту прав и свобод.

В п. 2 ст. 6 Федерального закона № 63-ФЗ прописано следующее: «В случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности». Отраслевой адвокатский закон не содержит для адвоката разрешения действовать как-то иначе, поэтому либо ордер (если это прямо предусмотрено законом), либо доверенность (в иных случаях) для адвоката обязательны.

Как оформляется доверенность на представление при уголовном производстве, в УПК РФ не указано. Полагаю, что необходимо обратиться к нормам ч. 1 ст. 185 ГК РФ: «Доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами. Письменное уполномочие на совершение сделки представителем может быть представлено представляемым непосредственно соответствующему третьему лицу».

Согласно этой норме нотариального заверения доверенности, непосредственно предоставляемой доверителем следователю, закон не требует, поэтому такая доверенность может быть выполнена в простой письменной форме, в том числе письменным или устным заявлением (ходатайством) о допуске представителя и записью в протоколе, подтвержденной личной подписью заявителя. Такая доверенность может быть исполнена доверителем в присутствии следователя по совету адвоката. Адвокат обязан подсказать своему доверителю данное действие, иначе последний может остаться без представителя.

Позиции и аргументы
При обсуждении адвокатами данной темы было высказано мнение, что не следует к уголовно-процессуальным отношениям применять нормы гражданского права об оформлении доверенности. Правовая суть доверенности как документа гражданско-правовых отношений никак не может быть связана именно с «защитой» (уголовный процесс) либо «оказанием правовой помощи» (консультирование), так как доверенность позволяет совершать действия уполномоченному за доверителя, а это в уголовном процессе (по крайней мере при отобрании показаний свидетеля) недопустимо.

Возражая на это, замечу, что специальный порядок оформления доверенности в УПК РФ (в отличие от ГПК РФ) не указан. А значит, выдача доверенности всегда остается в рамках гражданско-правовых отношений и регулируется общим порядком, установленным ГК РФ (если бы это было иначе, то порядок выдачи доверенности или иного удостоверения права представления должен быть указан в УПК РФ). При этом ограничение прав доверенного лица при даче свидетельских показаний вытекает из знаний и возможностей представителя.

Некоторые адвокаты комиссии выразили следующее мнение: «Что касается помощи свидетелям по уголовному делу, то в соответствии с п. 6 ч. 4 ст. 56 УПК РФ свидетель вправе являться на допрос с адвокатом в соответствии с ч. 5 ст. 189 настоящего кодекса. Положения с. 5 ст. 189 УПК РФ отсылают нас к ч. 2 ст. 53 УПК РФ: “Если свидетель явился на допрос с адвокатом, приглашенным им для оказания юридической помощи, то адвокат присутствует при допросе и пользуется правами, предусмотренными частью второй статьи 53 настоящего Кодекса. По окончании допроса адвокат вправе делать заявления о нарушениях прав и законных интересов свидетеля. Указанные заявления подлежат занесению в протокол допроса”. Таким образом, адвокат свидетеля пользуется правами защитника, но с определенными изъятиями. Следовательно, по общему правилу вступление защитника возможно при предъявлении удостоверения и ордера. Полагаем, что наличие ордера является обязательным для любого вступления адвоката в уголовное дело».

Мои возражения на данное мнение понятны из текста статьи.

Повторюсь: право на защиту и его реализация в виде участия адвоката не могут быть поставлены в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело (определение Конституционного Суда РФ от 28 мая 2009 г. № 803-О-О, от 8 февраля 2007 г. № 257-О-П). При отсутствии указания в УПК РФ на ордер как на единственно возможное подтверждение полномочий адвоката отказ в представлении интересов является прямым нарушением прав и свобод человека и гражданина, препятствием для обеспечения защиты.

Буду рад узнать мнение адвокатов по данному вопросу.

Владислав ЛАПИНСКИЙ,
член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов
и взаимодействию с Уполномоченным по правам человека
при Совете адвокатской палаты Санкт-Петербурга,
председатель президиума Санкт-Петербургской коллегии адвокатов
«Юристы – за конституционные права граждан»

В июне 2020 г. Ставропольское региональное отделение ФСАР совместно с АП Ставропольского края открыли на территории региона образовательный проект «Дети V праве», ориентированный на детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В течение учебного года адвокаты проводили интерактивные занятия с воспитанниками детских домов. Программа состояла из 9 блоков, посвященных истории адвокатуры, правовому статусу детей-сирот, вопросам гражданства, особенностям регистрации актов гражданского состояния, имущественным правам, праву на наследство и материнский капитал, социальным гарантиям, семейно-правовой, административной, уголовной и иным видам ответственности. В новом учебном году мы намерены продолжить проект и поделиться опытом с коллегами из других регионов.

Занятия с детьми позволили выявить ряд проблем, носящих системный характер. К примеру, всеми детскими домами была отмечена проблема предоставления жилых помещений. Самих детей в большей степени заинтересовали вопросы алиментных обязательств со стороны лишенных родительских прав родителей. Потребность в подобном правовом просвещении прослеживалась не только у детей, но и у сотрудников воспитательных учреждений. Хотя проект не предусматривал оказания несовершеннолетним квалифицированной юридической помощи на бесплатной основе, на практике адвокатам нередко приходилось выходить за пределы изначально поставленных задач и консультировать несовершеннолетних, обратившихся за правовой помощью. Таким образом, на вопрос о том, нужен ли ребенку адвокат, дети сами ответили утвердительно.

Итак, необходим ли адвокат ребенку, какие на сегодняшний день существуют законодательные препятствия для оказания профессиональной юридической помощи несовершеннолетним и возможно ли их преодолеть? Попробуем разобраться.

Первое: необходимость представительства

Вряд ли можно поставить под сомнение утверждение о том, что ребенок в силу присущих ему особенностей (физической и умственной незрелости) не может полноценно самостоятельно реализовывать и защищать свои права и законные интересы. Учитывая это, нормы международного права гарантируют первоочередную защиту прав несовершеннолетних (восьмой принцип Декларации прав ребенка – при любых обстоятельствах ребенок должен быть среди тех, кто первым получает защиту и помощь. Во всех действиях в отношении детей – независимо от того, какими организациями или органами, в том числе законодательными, эти действия предпринимаются – первоочередное внимание должно уделяться наилучшему обеспечению интересов ребенка).

Однако это не означает, что права родителей на воспитание, развитие и руководство ребенком нивелируются. Основная роль в реализации и защите прав несовершеннолетних принадлежит их родителям, усыновителям, опекунам, попечителям, приемным родителям, а также организациям различной ведомственной принадлежности для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (ст. 155.2 СК РФ), органам опеки и попечительства до решения вопроса об устройстве ребенка, оставшегося без попечения родителей, в семью или соответствующее учреждение (ст. 121 СК).

В свою очередь, представители принимают меры по реализации (содействию в реализации) прав ребенка, недопущению нарушения его прав и охраняемых законом интересов третьими лицами, а также по защите нарушенного права или охраняемого законом интереса ребенка.

Второе: необходимость адвоката

Как показывает судебная практика, законные представители не всегда выполняют возложенные на них обязанности надлежащим образом. Это может выражаться, например, в их бездействии (необращении в суд или иные инстанции), а также противоречащей интересам ребенка (в собственных интересах) реализации прав ребенка. Защита прав или законных интересов ребенка со стороны представителей нередко ненадлежащая, несвоевременная, недостаточная. Об этом свидетельствует, в частности, статистика дел, по которым заявления поступили как от самого лица по достижении им совершеннолетия, так и от прокурора, органа опеки, уполномоченного по правам ребенка.

Адвокат, в свою очередь, действует исключительно на основании соглашения, заключенного с одним из законных представителей ребенка, либо в рамках программы по оказанию бесплатной юридической помощи (далее – БЮП). Федеральным законом о бесплатной юридической помощи в Российской Федерации предусмотрено несколько категорий несовершеннолетних, которым может быть оказана бесплатная правовая помощь:

дети-инвалиды, дети-сироты, дети, оставшиеся без попечения родителей, лица из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей;
несовершеннолетние, содержащиеся в учреждениях системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних;
дети лица, умершего или погибшего в результате чрезвычайной ситуации, а также их законные представители, если обращение к адвокату связано с обеспечением и защитой прав и законных интересов указанной категории несовершеннолетних.

В рамках регионального законодательства возможны изменения.

Как показывает практика, позиция законных представителей может расходиться не только с позицией несовершеннолетнего, для защиты интересов которого или для оказания помощи которому они привлекаются судом (ч. 3, 4 ст. 37 ГПК РФ), но и между самими представителями. В свою очередь, встречаются случаи, когда привлекаемый по таким делам орган опеки и попечительства ограничивается письменным заявлением о рассмотрении дела в отсутствие представителя. Зачастую в таких заявлениях даже не отражена позиция госоргана по возникшему вопросу. В этом смысле адвокат, назначаемый судом в порядке ст. 50 ГПК, не только в состоянии оказать несовершеннолетнему лицу профессиональную юридическую помощь, но и не вправе уклониться от непосредственного участия в судебном заседании.

При таких обстоятельствах представляется, что для усиления позиции ребенка в гражданском процессе и предотвращения нарушения его прав законными представителями в деле дополнительно должен участвовать адвокат по назначению суда, что следует прямо закрепить в ст. 50 ГПК и иных нормативных правовых актах.

Третье: наилучшие интересы ребенка и необходимость вмешательства

Особого внимания, на мой взгляд, заслуживает вопрос о нарушении семейных прав ребенка. В этой области очень важно соблюдение баланса частных и публичных интересов, а также интересов ребенка и родителей. С одной стороны, право ребенка жить и воспитываться в семье в совокупности с приоритетным правом родителей на воспитание, образование и определение других важных аспектов, касающихся жизни и развития ребенка, должно быть защищено от необоснованного и излишнего вмешательства в эту сферу третьих лиц, в том числе контролирующих органов. С другой – при наличии спора о детях, выявлении противоречий между интересами родителей (лиц, их заменяющих) и ребенка, нарушении или злоупотреблении родительскими правами, ненадлежащем исполнении родителями (лицами, их заменяющими) возложенных на них обязанностей по отношению к ребенку такое вмешательство с целью защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего необходимо.

В свою очередь, представители органа опеки и попечительства помимо оказания правовой помощи несовершеннолетнему выполняют несколько функций – обследуют его жилищно-бытовые условия, опрашивают ребенка, выясняют его мнение, участвуют в судебном заседании, фактически пользуются процессуальными правами третьих лиц, выносят свои заключения, на мой взгляд, нивелируя тем самым в этой части значение суда. Не умаляя роль органов опеки и прокурора в деле пресечения нарушений прав несовершеннолетних, следует в то же время отметить, что не всегда их заключения отвечают законным интересам ребенка.

При таких обстоятельствах, в условиях ненадлежащей защиты, а также учитывая отсутствие судов, специализирующихся на семейных делах (отдельных судей-специалистов), на практике зачастую наступают негативные последствия, а именно:

снижение потенциальной возможности урегулирования спора;
формальный подход при разрешении спора по существу, без учета истинных интересов и потребностей сторон, в том числе ребенка;
психологическая травма, нанесенная ребенку судебным разбирательством;
распад семьи;
отказ от добровольного и противодействие принудительному исполнению судебного решения;
необходимость повторного обращения в суд.

В качестве примера приведу случай из собственной адвокатской практики. Ленинский районный суд г. Ставрополя отказал в удовлетворении требований истца об оспаривании отцовства. Суд определил наилучшие интересы ребенка, которые заключались в том, что при исключении записи об отце ребенок лишился бы права на алименты. Ставропольский краевой суд, пересмотревший дело, отменил решение и принял новое, которым удовлетворил исковые требования.

При этом краевой суд сослался на Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» и указал, что если одновременно с иском об оспаривании отцовства матерью ребенка либо опекуном (попечителем) не заявлено требование об установлении отцовства в отношении биологического отца ребенка либо такое требование не предъявлено биологическим отцом, а лицо, записанное в качестве отца ребенка, возражает против удовлетворения иска, в исключительных случаях для наилучшего обеспечения интересов ребенка и исходя из приоритетной защиты его прав и интересов (ст. 3 Конвенции ООН о правах ребенка от 20 ноября 1989 г., п. 3 ст. 1 СК РФ), а также с учетом конкретных обстоятельств дела (например, длительных семейных отношений между ребенком и лицом, записанным в качестве его отца, устойчивой эмоциональной привязанности ребенка к этому лицу, намерения последнего продолжать воспитывать этого ребенка и заботиться о нем как о собственном) суд может отказать в удовлетворении иска об оспаривании отцовства.

Ввиду того что, согласно свидетельству о рождении, ребенок родился в мае 2018 г., а брак был расторгнут в октябре того же года, судебная коллегия пришла к выводу, что семейные отношения длительными не являются, какой-либо привязанности ребенка в силу возраста не усматривается, намерения продолжать воспитывать этого ребенка и заботиться о нем у отца нет.

Данное дело, на мой взгляд, показательно – родители договорились между собой, инициировали процесс, заранее определили тактику поведения в суде, намеренно не явились на процедуру отбора биологических образцов. Представляя интересы истца, я была вынуждена следовать его позиции. При этом о ребенке никто, кроме суда первой инстанции, решение которого впоследствии было отменено, не задумался.

Четвертое: медиация

С учетом изложенного, как я полагаю, чтобы избежать некоторых описанных последствий, необходимо в первую очередь улучшить действующий порядок защиты прав и законных интересов ребенка. При этом, на мой взгляд, стоит обратить внимание на несудебные процедуры разрешения спора – в частности, медиацию.

Вместо этого предлагается установить в новом Законе о медиации дополнительные гарантии беспристрастности и независимости медиатора с действующим статусом адвоката

По моему мнению, потенциал адвокатуры в области защиты гражданских и семейных прав несовершеннолетних задействован не в полной мере. Количество процедур медиации – при ее необязательности – ничтожно мало. Однако мировой опыт свидетельствует, что к урегулированию семейных споров, большая часть которых связана с необходимостью учета интересов и защиты прав детей, институт медиации применим наилучшим образом.

В этом отношении показателен пример японских коллег, где практика медиации весьма развита. Думается, что введение обязательной досудебной медиации с участием адвокатов-медиаторов решило бы ряд обозначенных проблем.

Пятое: невозможность заключения соглашения именно с ребенком

Как указывалось, адвокат может представлять интересы ребенка на основании соглашения. Исходя из положений ст. 26 и 28 ГК РФ, такое соглашение представляет собой гражданско-правовой договор (п. 2 ст. 25 Закона об адвокатуре), который может быть заключен от имени ребенка только его законным представителем. Для заключения соглашения несовершеннолетним в возрасте 14–18 лет требуется согласие законного представителя.

Считаю, что невозможность заключения соглашения непосредственно с ребенком противоречит нормам международного права и положениям Конституции РФ, устанавливающим правовые гарантии защиты прав ребенка в случаях злоупотребления родителями и иными законными представителями их правами, ненадлежащего выполнения ими их обязанностей, в том числе по защите прав своих детей, а также противоречит буквальному содержанию ст. 20 Закона о бесплатной юридической помощи, поскольку обращение к адвокату самих несовершеннолетних может быть связано с необходимостью защиты их прав, нарушаемых или ненадлежащим образом защищаемых законными представителями.

В отсутствие надлежащих правовых механизмов, полагаю, может быть применен подход, сформированный в отношении недееспособных лиц. Ярким примером служит Постановление ЕСПЧ от 27 марта 2008 г. по делу «Штукатуров против России» и последовавшее за ним Постановление Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2009 г. № 4-П, в котором указывалось, что по смыслу положений ч. 1 и 2 ст. 19, ч. 2 ст. 45, ч. 1 ст. 46, ч. 3 ст. 55, а также ст. 60, 123 Конституции право таких лиц на защиту их интересов, в том числе судебную, не может быть ограничено по сравнению с правами дееспособных лиц. То есть при решении вопроса о признании этих граждан недееспособными они вправе излагать суду свою позицию по делу лично или через выбранных ими представителей, а также обжаловать судебное решение, в том числе вступившее в законную силу, в кассационном и надзорном порядках.

В соответствии с ч. 2 ст. 286 ГПК лицо, признанное судом недееспособным, может самостоятельно или через выбранных им представителей инициировать обращение в суд с заявлением о признании его дееспособным. Таким образом, не допуская по общему правилу личного совершения недееспособными лицами гражданско-правовых сделок, закон предусматривает в данном случае исключение из общего правила, признавая возможным заключение таким лицом соглашения с адвокатом (выбранным им представителем) о представлении его интересов в суде.

Указанное подтверждает практика применения нормы п. 6 ч. 1 ст. 20 Закона о бесплатной юридической помощи, которой признается право недееспособного лица непосредственно обратиться к адвокату за оказанием БЮП по вопросам, связанным с обеспечением и защитой его прав и законных интересов.

Исходя из конституционных положений о неотчуждаемости основных прав и свобод человека и принадлежности их каждому от рождения, непосредственном действии прав и свобод, равенстве всех перед законом и судом (ст. 17–19 Конституции), самостоятельная реализация права на юридическую помощь должна быть доступна каждому – независимо от возраста, дееспособности и состояния здоровья. В силу прямого указания Конституции (ч. 3 ст. 56) право на юридическую помощь не подлежит ограничению.

Таким образом, полагаю, что по аналогии с недееспособными лицами за несовершеннолетними стоит признать и законодательно закрепить право на самостоятельное заключение соглашения с адвокатом без возрастных ограничений.

Шестое: аналогия с уголовным судопроизводством

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК участие адвоката в деле по обвинению (подозрению) несовершеннолетнего в совершении преступления обязательно. Законодательством предусмотрено участие в защите по назначению не только в отношении подозреваемого или обвиняемого несовершеннолетнего, но в ряде случаев – и для представления интересов несовершеннолетнего потерпевшего: дети в возрасте до 16 лет, в отношении которых было совершено преступление против половой неприкосновенности, также обеспечиваются защитником за счет государства согласно ч. 2.1 ст. 45 УПК.

Причины, по которым несовершеннолетнему, совершившему преступление, необходим адвокат, следующие:

в силу объективных причин ребенок особенно нуждается в защите. С целью исключить нарушения прав несовершеннолетних государством предусмотрен ряд мер, в числе которых обеспечение детей обязательным защитником в сфере уголовного судопроизводства;
недостаточная правовая грамотность законных представителей. В стрессовой ситуации законные представители ребенка нередко теряются, идут на поводу у следователей, подписывают все, что те им предлагают, ухудшая тем самым положение представляемого;
необходимость отслеживания особого процессуального порядка. Например, допрос ребенка не может длиться больше двух часов подряд и в совокупности более четырех часов в день;
податливость ребенка, которого легко запугать, ввести в заблуждение, склонить, например, к признанию вины либо к оговору.

Такие же особенности характерны и для гражданского судопроизводства, при этом адвокат несовершеннолетнему не назначается.

Подводя итог, отмечу, что возможности адвокатуры в защите прав и законных интересов несовершеннолетних по гражданским и семейным спорам могут быть задействованы в полной мере. Закрепление на законодательном уровне обязательного участия адвоката в гражданских делах такого рода способствовало бы, на мой взгляд, эффективному досудебному урегулированию семейных споров, надлежащей профессиональной защите прав и законных интересов несовершеннолетних в суде.

Следует признать, что система действующего законодательства не предусматривает прав ребенка на объективного советчика в случае нарушения его прав, как и гарантий конфиденциальности, заключающихся в неразглашении данных, полученных в результате работы с ребенком по делу. При этом ни сотрудник органа опеки, ни психолог, ни прокурор не являются советниками ребенка. Только адвокат может оказать в этом отношении квалифицированную правовую помощь и не нарушить при этом права ребенка. При таких обстоятельствах, а также с учетом общемировых тенденций полагаю, что необходимо разделить функции органов опеки и прокуратуры, а у ребенка должны быть правосубъектность в процессе и адвокат.

Возможность оказания ребенку внешней – независимой от законных представителей – квалифицированной юридической помощи во многом обусловлена волеизъявлением последних, в обязанности которых входят представление интересов подопечных в правоотношениях с любыми третьими лицами, органами и организациями и содействие в реализации и защите их прав (п. 2 ст. 7 Закона об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации). Это приводит к тому, что в ряде случаев несовершеннолетние лишены полноценной и качественной защиты их прав и законных интересов из-за злоупотребления законными представителями их правами, неисполнения или ненадлежащего исполнения ими своих обязанностей, а также бездействия (действий) во вред подопечным. Особенно ярко это проявляется в семейных отношениях, когда ребенок находится фактически в бесправном положении, а выразителем его мнения выступает родитель (опекун).

Например, в уголовном деле, в котором 12-летний ребенок был признан потерпевшим от истязаний (ст. 117 УК РФ), изъят из семьи и помещен в учреждение, оказывающее социальную поддержку нуждающимся в ней детям, наряду с органами опеки и попечительства, выступающими в качестве законного представителя ребенка, его права и законные интересы защищает также адвокат, соглашение с которым в интересах несовершеннолетнего заключила его старшая сестра – в первую очередь, в целях сбора доказательственной базы для привлечения виновного лица к уголовной ответственности.

Процессуальное положение детей в гражданских спорах

В отличие от уголовного процесса, где статус несовершеннолетнего потерпевшего и его представителя (как по закону, так и привлеченного к участию в деле на основании соглашения) в той или иной степени регламентирован, в гражданском процессе квалифицированная юридическая помощь детям фактически недоступна в силу их особого правового положения – участия в деле не лично, а через законных представителей, органы опеки и попечительства, прокуратуру, призванных выступать в их интересах в спорах, затрагивающих законные интересы несовершеннолетних.

При этом представляется, что именно органы опеки и попечительства играют ключевую роль в контроле и профилактике нарушений, защите прав и представлении интересов ребенка, особенно в случаях конфликта его интересов с интересами родителей (опекунов). Таким образом, участие госорганов при разрешении спора призвано поддерживать баланс интересов ребенка и его законных представителей и направлено на защиту и обеспечение прав детей в семье.

К сожалению, на практике этот принцип реализуется далеко не всегда.

О возможностях адвокатуры в защите прав и законных интересов несовершеннолетних по гражданским и семейным спорам

Так, в одном из дел из моей адвокатской практики в результате недобросовестных действий нотариуса и регистратора несовершеннолетний лишился квартиры, предназначенной ему по заключенному между его родителями алиментному соглашению о единовременном исполнении обязанностей по его содержанию путем передачи недвижимого имущества. После смерти матери и ограничения отца в родительских правах квартира была включена в наследственную массу, в связи с чем подлежала разделу между ребенком и другими наследниками. На заявления несовершеннолетнего о защите его имущественных прав прокуратура и органы опеки ответили отказом, мотивируя отсутствием полномочий по оспариванию такого рода сделок и действий регистратора. По достижении возраста 14 лет ребенок обратился в суд самостоятельно. В настоящее время ему оказывается квалифицированная юридическая помощь (в том числе путем представления его интересов в суде) на основании соглашения, заключенного в его интересах опекуном (бабушкой).

В то же время из-за отсутствия четкой регламентации процессуального положения детей в гражданских спорах, затрагивающих их интересы (например, путем выражения мнения в порядке ст. 56 Семейного кодекса РФ, привлечения в качестве третьего лица, в частности, в случае лишения кого-либо из его родителей родительских прав по достижении ребенком возраста 14 лет 1 , выступления в гражданском судопроизводстве в качестве истца 2 ), несмотря на признание их интересов первоочередным объектом защиты в таких делах, возможность самостоятельной реализации ими права на представительство и получение квалифицированной юридической помощи затруднительна по ряду причин, начиная от возраста, с которым закон связывает объем дееспособности, и заканчивая процессуальным статусом.

Возможность заключения соглашения об оказании юридической помощи непосредственно с ребенком

Поскольку адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем (ст. 25 Закона об адвокатуре), актуален вопрос о возможности его заключения для оказания квалифицированной юридической помощи непосредственно с ребенком.

Несмотря на то что интересы родителей (опекунов) и ребенка должны согласовываться между собой, не исключена возможность их конфликта в процессе воспитания. Считаю, что при разрешении подобных ситуаций интересы ребенка всегда должны превалировать и именно на их защиту должна быть направлена любая помощь, в том числе юридическая. Под таким приоритетом следует понимать, во-первых, главенство законных интересов детей над интересами законных представителей, а во-вторых, наиболее благоприятные и здоровые (в большей степени психологически, а не только материально) условия роста и развития ребенка, максимально соответствующие возрасту и естественным потребностям, – т.е. в наибольшей степени способные обеспечить его права и удовлетворить законные интересы. Правовая квалификация указанных обстоятельств позволяет обеспечить и защитить интересы ребенка в споре, целью оказания юридической помощи в котором является предотвращение их нарушения, что согласуется с концепцией приоритета интересов детей. Таким образом, можно утверждать, что интересы ребенка являются главенствующим критерием оказания адвокатом квалифицированной помощи.

Право на судебную защиту, равно как и право каждого на получение квалифицированной юридической помощи, носит универсальный характер и не подлежит ограничению (ст. 46, 48, ч. 3 ст. 56 Конституции РФ). Неотъемлемый и абсолютный характер права на судебную защиту подтверждается правовой позицией Конституционного Суда РФ, отраженной в Постановлении от 21 января 2020 г. № 3-П.

КС: Адвокат вправе обжаловать решение суда о признании доверителя недееспособным даже без доверенности

Суд подчеркнул, что способом реализации конституционного права лица, признанного недееспособным, на судебную защиту является обжалование такого решения выбранным им адвокатом, даже при отсутствии доверенности, специально оговаривающей такие полномочия

Реализации права на судебную защиту наряду с другими правовыми средствами служит институт судебного представительства, обеспечивающий заинтересованному лицу получение квалифицированной юридической помощи, а в случае невозможности личного участия в судопроизводстве – доступ к правосудию (ст. 48, 52 Конституции). Ребенок наравне с иными субъектами имеет право на получение такой помощи, которое не должно зависеть от воли и усмотрения законного представителя, особенно в случаях его действий (бездействия) не в интересах несовершеннолетнего.

Указанный тезис поддерживает судебная практика, которая признает за ребенком право самостоятельно защищать его интересы в суде независимо от законных представителей, их правовых позиций и взглядов.

Например, Московский городской суд отменил определение первой инстанции об оставлении без рассмотрения искового заявления, поданного несовершеннолетним, о его вселении в жилое помещение, определении порядка пользования им и его доли по оплате ЖКУ, а также взыскании убытков в виде расходов на оплату арендуемого жилья, расходов на оплату услуг представителя, со ссылкой на отсутствие доказательств его эмансипации. Дело было направлено для рассмотрения по существу заявленных требований 3 .

На право несовершеннолетнего, достигшего 14 лет, самостоятельно обратиться в суд для защиты его прав, нарушенных в результате невыполнения родителями обязанностей по его воспитанию, указал президиум Мособлсуда 4 . Аналогичной позиции придерживается и Воронежский областной суд, дополнительно обративший внимание на необходимость выяснять позицию ребенка по существу спора 5 .

В связи с этим, как показывает адвокатская практика, соглашение об оказании квалифицированной юридической помощи может быть заключено как непосредственно с ребенком, так и в его интересах по поручению третьих лиц. По общему правилу несовершеннолетние, начиная уже с возраста 6 лет, без согласия родителей могут совершать сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо госрегистрации (п. 2 ст. 28 ГК). Тем не менее заключение адвокатом соглашения с лицами, не достигшими 14 лет, затруднительно в силу особенностей их развития и степени зрелости, а также отсутствующей гражданской процессуальной дееспособности.

Заключение соглашения в интересах ребенка по инициативе лица, выступающего в его защиту (например, родственника, благотворительного фонда, правозащитной организации и т.д.), возможно как при отстранении (самоустранении) законных представителей от исполнения обязанностей по воспитанию, содержанию и обеспечению прав ребенка, в том числе на получение образования и медпомощи, так и в случае действий законных представителей не в его интересах и бездействия органов опеки и попечительства. Представляется, что в целях самозащиты ребенок – независимо от возраста – вправе самостоятельно обращаться к адвокатам с целью получения квалифицированной юридической помощи в том или ином объеме.

Например, согласно разъяснениям Совета АП Санкт-Петербурга от 4 апреля 2020 г. письменная форма соглашения об оказании юридической помощи считается соблюденной при выдаче доверителю квитанции в счет оплаты первичной консультации, что говорит об отсутствии необходимости в принципе заключения соглашений с детьми в целях их правового консультирования. Открытым остается вопрос об оплате такого рода помощи с учетом того, что адвокатская деятельность, как правило, не осуществляется на безвозмездной основе (п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре), а дети не во всех случаях являются получателями бесплатной юридической помощи (ст. 20 Закона о бесплатной юридической помощи в Российской Федерации). Однако в силу их особого правового статуса и социальной направленности их обращений представляется, что оказание правовой помощи детям во всех случаях может быть осуществлено pro bono 6 , что, на мой взгляд, не исключает случаи оплаты такой помощи детьми за счет собственных средств или исполнения указанной обязанности за них любыми третьими лицами (благотворительными фондами, правозащитными организациями, общественными деятелями, родственниками и любыми иными заинтересованными лицами).

Однако поскольку из ст. 56 Семейного кодекса РФ вытекает, что только несовершеннолетние от 14 до 18 лет вправе лично защищать в суде свои права, свободы и законные интересы в случаях, предусмотренных федеральным законом, по делам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых и иных правоотношений, заключение соглашения о представлении интересов детей в суде ограничено указанными возрастными рамками доверителей. В таких случаях, полагаю, доверенность на ведение дел в суде может быть выдана несовершеннолетним самостоятельно, без обязательного предварительного получения письменного согласия законных представителей 7 . Представление интересов ребенка в гражданском процессе может также осуществляться адвокатом на основании ордера (ч. 5 ст. 53 ГПК).

Оказание квалифицированной юридической помощи детям особо актуально, учитывая, что имущественную ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, они несут самостоятельно, в том числе по сделкам, совершенным ими, на общих основаниях, предусмотренных ГК, и лишь при отсутствии у них доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, он возмещается полностью или в недостающей части законными представителями ребенка, если тот не докажет, что вред возник не по их вине.

Представляется, что в случае оказания квалифицированной юридической помощи непосредственно детям деятельность адвоката в современной России станет реальной гарантией и залогом осуществления конституционного принципа защиты детства, определяющего статус несовершеннолетних как особых субъектов правоотношений, в том числе семейных; верховенства прав детей над правами законных представителей в спорах, затрагивающих интересы несовершеннолетних, в случае конфликта между ними и действий взрослых во вред детям, отстранения от их воспитания и бездействия органов опеки и попечительства; доступа детей к правосудию как единственному реальному способу защиты их от фактически безграничной свободы усмотрения родителей и опекунов при определении методов их воспитания и условий жизни, а также права на получение квалифицированной юридической помощи.

1 См. материалы гражданского дела № 02-2530/2019, находившегося на рассмотрении Нагатинского районного суда г. Москвы (номер дела в суде апелляционной инстанции – Московском городском суде - № 33-9060/2020).

2 См. материалы гражданского дела № 2-5521/2021, находящегося на рассмотрении Щербинского районного суда г. Москвы.

3 Апелляционное определение Мосгорсуда от 22 сентября 2020 г. по делу № 2-298/2020.

4 Постановление президиума Мособлсуда от 26 февраля 2014 г. № 102 по делу № 44г-69/14.

5 Апелляционное определение Воронежского облсуда от 17 ноября 2016 г. по делу № 33-7947/2016.

6 На возможность в некоторых случаях оказывать детям квалифицированную юридическую помощь pro bono (например, в дни правовой помощи детям) также указано в статье адвоката Ильи Прокофьева.

7 Письмо ФНП от 22 июля 2016 г. № 2668/03-16-3 «О Методических рекомендациях по удостоверению доверенностей» (вместе с «Методическими рекомендациями по удостоверению доверенностей», утв. решением правления ФНП от 18 июля 2016 г., протокол № 07/16).

Решён ли вопрос по доверенности законного представителя ребёнка в школе?

Ответы на вопрос:

Представление интересов лица младше 18 лет возможно любым лицом, которое полностью дееспособно, включая возраст. Практика показывает, что большинство доверенностей оформляют на родственников, например, бабушек или дедушек, а также на преподавателей.

Есть много ситуаций, когда может потребоваться доверенность, фиксирующая возможность представления интересов детей. Среди них:

поездки за границу;

госпитализация или срочное медицинское вмешательство;

взаимодействия с органом власти;

доступ к данным о детях, которые находятся в лечебном, оздоровительном, образовательном или воспитательном учреждении;

любые действия, связанные с имущественным интересом несовершеннолетнего;

соревнования или конкурсы с выездом из своей местности.

Получается, что любые действия могут совершаться только законными представителями. Но если они в данном случае не способны по каким-либо причинам представлять интересы, то этим может заниматься третье лицо. Наличие доверенности считают обязательным условием.

Наталья. Законный представитель потому так и называется, что он представляет права и интересы ребенка в силу прямого указания закона. В доверенности, законный представитель не нуждается.

Такую доверенность родители несовершеннолетнего ребенка могут оформить на основании статей 185, 185.1 Гражданского кодекса Российской Федерации и на основании статей 61, 64 Семейного кодекса РФ на совершеннолетнего дееспособного родственника или на чужого гражданина у нотариуса.

Решен ли этот вопрос Вами или нет, юристы этого Юридического сайта не в курсе.

О судебной практике по этому вопросу Вы можете ознакомиться на сайте Сегежского городского суда Республики Карелия и скопировать там для себя и для нотариуса (при необходимости) Решение этого суда от 16.01.2019 по делу № 2-361/2019.

Надеюсь, что мое юридическое разъяснение с ссылками на нормативные акты на ваш юридический вопрос было полезным для Вас.

Выпишите доверенность бабушку или дедушку у нотариуса.

СЕМЕЙНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Статья 55. Право ребенка на общение с родителями и другими родственниками

1. Ребенок имеет право на общение с обоими родителями, дедушкой, бабушкой, братьями, сестрами и другими родственниками. Расторжение брака родителей, признание его недействительным или раздельное проживание родителей не влияют на права ребенка.

В случае раздельного проживания родителей ребенок имеет право на общение с каждым из них. Ребенок имеет право на общение со своими родителями также в случае их проживания в разных государствах.

Вы можете на любое лицо через нотариуса оформить доверенность, тогда представитель может без проблем посещать школу и забирать ребёнка.

- см. ст. 185 ГК РФ.

Когда родители т.е. законные представители ребёнка выехали в другой город на заработки, а ребёнок с бабушкой и дедушкой, как быть.

Ответы на уточнение:

Необходимо оформить нотариальную доверенность в этом случае.

Лучше в данной ситуации оформить временное опекунство.

Чтобы уехать на заработки и не переживать за свое чадо необходимо обратиться в орган опеки и назначить бабушку и дедушку временными опекунами на время вашего отсутствия в соответствии со ст.13

Для того, чтобы в случае необходимости бабушка и дедушка могли вызвать врача в случае необходимости, так как доверенность не даёт такого права

Статья 13. Назначение опекунов или попечителей в отношении несовершеннолетних граждан по заявлению их родителей, а также по заявлению самих несовершеннолетних граждан

1. Родители могут подать в орган опеки и попечительства совместное заявление о назначении их ребенку опекуна или попечителя на период, когда по уважительным причинам они не смогут исполнять свои родительские обязанности, с указанием конкретного лица. В акте органа опеки и попечительства о назначении опекуна или попечителя по заявлению родителей должен быть указан срок действия полномочий опекуна или попечителя.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: