Кто из российских юристов обращался к вопросам адвокатской этики

Обновлено: 01.05.2024

1. Закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или требования доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных настоящим Кодексом, не могут быть исполнены адвокатом.

(пункт 1 с изменением, внесенным решением VI Всероссийского съезда адвокатов от 22 апреля 2013 г.)

2. Адвокат не вправе давать лицу, обратившемуся за оказанием юридической помощи, или доверителю обещания положительного результата выполнения поручения.

(пункт 2 с изменением, внесенным решением VI Всероссийского съезда адвокатов от 22 апреля 2013 г.)

3. Адвокат не должен принимать поручение, если его исполнение будет препятствовать исполнению другого, ранее принятого поручения.

4. Адвокат не должен ставить себя в долговую зависимость от доверителя.

5. Адвокат не должен допускать фамильярных отношений с доверителем.

6. При отмене поручения адвокат должен незамедлительно возвратить доверителю все полученные от последнего подлинные документы по делу и доверенность, а также при отмене или по исполнении поручения - предоставить доверителю по его просьбе отчет о проделанной работе.

(пункт 6 с дополнением, внесенным решением VI Всероссийского съезда адвокатов от 22 апреля 2013 г.)

7. При исполнении поручения адвокат исходит из презумпции достоверности документов и информации, представленных доверителем, и не проводит их дополнительной проверки.

8. Обязанности адвоката, установленные действующим законодательством, при оказании им юридической помощи бесплатно в случаях, предусмотренных законодательством, или по назначению органа дознания, органа предварительного следствия или суда не отличаются от обязанностей при оказании юридической помощи за гонорар.

(пункт 8 с дополнением и изменениями, внесенными решением VI Всероссийского съезда адвокатов от 22 апреля 2013 г.)

9. Если после принятия поручения, кроме поручения на защиту по уголовному делу на предварительном следствии и в суде первой инстанции, выявятся обстоятельства, при которых адвокат был не вправе принимать поручение, он должен расторгнуть соглашение. Принимая решение о невозможности выполнения поручения и расторжении соглашения, адвокат должен по возможности заблаговременно поставить об этом в известность доверителя с тем, чтобы последний мог обратиться к другому адвокату.

Со времен зарождения адвокатуры адвокат, принимая каждое новое поручение, не только разрабатывает стратегию защиты, но и моделирует тактику ее применения, неизменно сталкиваясь при этом с рядом этических вопросов.

Этика – одна из древнейших категорий, сформулированных человечеством. Еще в IV в. до н.э. Аристотель писал: «…этическое… – составная часть политики. В самом деле, совершенно невозможно действовать в общественной жизни, не будучи человеком определенных этических качеств, а именно человеком достойным» 1 .

С давних времен просвещенное человечество осознало, что эффективное взаимодействие в обществе возможно только при условии взаимного уважения. На протяжении веков представители адвокатской профессии занимали активную гражданскую позицию, являлись участникам общественных отношений и политических течений, поэтому этические нормы играли в их деятельности не меньшую роль, чем нормы законов.

Первые этические нормы адвокатской профессии зафиксированы еще во времена Древней Греции, когда судебный спор между сторонами выигрывался в основном за счет превосходства в красноречии. Было установлено правило, ограничивающее время для судебных прений по отдельным категориям дел. Время измерялось с помощью водяных часов (по типу песочных). Так и появилось известное выражение «лить воду».

Определенных этических правил придерживались и адвокаты Древнего Рима при подготовке защитительных речей.

Античная адвокатура оказала существенное влияние на формирование и развитие адвокатских корпораций других государств в более поздние периоды. С развитием профессии трансформировались и ее этические нормы, которые впоследствии были облечены в сборники (кодексы) – своды этических правил профессионального поведения адвокатов.

В 1842 г. французский юрист Франсуа Этьен Молло опубликовал Правила адвокатской профессии во Франции (сборник традиций французской адвокатуры, включавший 153 статьи). В 1908 г. были приняты Правила профессиональной этики адвокатов США (70 параграфов). В 1913 г. член Совета присяжных поверенных округа Московской судебной палаты А.Н. Марков составил Правила адвокатской профессии в России (1189 статей).

Думаю, многие коллеги согласятся с мнением Жюля Фавра о том, что адвокатура – профессия творческая, девиз адвоката – исследование и свобода 2 , в связи с чем может возникнуть вопрос: необходимы ли творческой профессии этические нормы? Не будут ли они сковывать адвоката в выборе тактики защиты и не лишат ли его возможности эффективно отстаивать интересы доверителя?

Мировое адвокатское сообщество, используя накопленный многовековой опыт, давно нашло ответы на эти вопросы.

А.Н. Марков по этому поводу выражал следующую позицию: свобода творчества адвоката ограничена принципами адвокатуры, правилами профессии и строгими рамками норм закона, только в пределах которых он имеет возможность создавать свои шедевры< 3 .

Современное российское адвокатское сообщество, осознавая нравственную ответственность перед обществом, чтя и уважая опыт предшественников, осознавая, что без определенных этических норм развитие профессии и ее авторитет невозможны, в 2003 г. приняло Кодекс профессиональной этики адвокатов. Однако, к сожалению, некоторыми представителями адвокатской профессии требования о необходимости соблюдения этических норм при общении с коллегами, а также при участии в судебных заседаниях нередко игнорируются, а «скандализация правосудия» позиционируется как якобы эффективный способ защиты прав доверителя. Развитие СМИ и интернета позволило быстро распространить такой подход к защите среди неограниченного круга лиц, в связи с чем отдельные граждане – потенциальные доверители – задались вопросом: не является ли именно агрессивная, излишне эмоциональная, эпатажная манера защиты тем эффективным приемом, который позволит добиться наилучшего результата? Для профессионала ответ очевиден.

Безусловно, адвокат является не только независимым правовым советником, но и человеком, которому ничто человеческое не чуждо. Сложно представить защитника, который длительное время находится рядом с доверителем, испытывающим разной степени страдания, и остается к ним безучастен. Порой вопиющая несправедливость и явное беззаконие, свидетелями которых нередко становятся адвокаты, способны спровоцировать у них «торнадо» гнева, готового обрушиться на оппонентов.

Однако «адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии» (п. 1 ст. 4 КПЭА). За этой формулировкой Кодекса кроется не тотальный запрет на проявление каких-либо эмоций, а призыв к профессионалу всегда оставаться таковым, невзирая на внешние раздражители. Основная задача адвоката – добиться максимально благополучного для доверителя результата, и, если в какой-то момент эмоции захлестывают насколько, что мешают конструктивно мыслить, это может как минимум существенно осложнить достижение желаемого результата, а как максимум – сделать его невозможным.

К сожалению, наблюдаемый нередко «обвинительный уклон» уголовного судопроизводства выражается не только в количестве обвинительных приговоров, но и в самой атмосфере судебного разбирательства. Встречаются случаи, когда участники процесса демонстрируют пренебрежительное отношение к защите, зачастую граничащее с откровенным неуважением, и задача защитника – даже в такой непростой ситуации сделать все возможное для достижения наилучшего для подзащитного результата, сохраняя при этом собственное достоинство. Безусловно, это не означает, что адвокат-защитник должен занимать соглашательскую позицию. Публичный характер адвокатской деятельности предполагает возможность столкновения различных точек зрения и проявления эмоций, в том числе негативных, при их отстаивании. Эта проблема не нова для адвокатуры, однако умелое владение словом и самоуважение помогают достойно выходить из сложных ситуаций.

Совет АП г. Москвы не усмотрел в действиях адвоката, игнорировавшего замечания судьи, нарушений законодательства об адвокатуре и норм КПЭА

Как-то французский адвокат Дюмон произносил речь дольше обычного, и председатель Новион попросил его перейти к заключению. «Я готов, – отвечал тот, – если суд находит, что сказанного достаточно, чтобы выиграть дело. В противном случае я имею представить еще несколько очень веских доказательств и не считаю себя вправе о них умалчивать, не нарушая обязанностей и не изменяя доверию, которым почтил меня мой клиент». Ему позволили завершить речь, и он выиграл дело. Другой французский адвокат, Фуркруа, только что начал речь, когда суд, признав его дело проигранным, встал для совещания. «Господа! – воскликнул адвокат, – я прошу оказать мне по крайней мере милость, в которой суд мне не вправе отказать! Прошу дать мне удостоверение, которое бы оправдало меня в глазах клиента, что суд, не выслушав меня, постановил решение». Суд, пораженный этими словами, сел, и Фуркруа продолжил речь 4 .

Использование всех предусмотренных законодательством процессуальных инструментов, включая те, которые могут вызвать недовольство процессуальных оппонентов и нередко – суда (активная защита, заявление обоснованных отводов, возражений на незаконные действия, многочисленные ходатайства, а также обжалование незаконных действий правоохранителей), составляют сущность адвокатской деятельности. Судебный процесс – состязательный; каждая из сторон должна доказать свое право, что неизбежно приводит к столкновению позиций. Задача адвоката в ходе такого состязания – не превратить «поле процессуальной битвы» в «балаган», достойно и аргументированно противостоять процессуальным оппонентам.

Конечно, для последних активный адвокат «неудобен», поэтому они стремятся его «обезвредить», используя в том числе механизм подачи обращений (жалоб) в органы адвокатского самоуправления. «Многие обращения выглядят (а в объяснениях адвокатов это всегда звучит) как реакция судьи или следователя на уровень накала при разбирательстве по делу», – отмечал в комментарии «АГ» вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант. Именно поэтому использование адвокатом безукоризненно отработанного набора процессуальных инструментов, а также метода их подачи, не умаляющего достоинство участников процесса и самого заявителя, является для защитника надежным «щитом».

Как правило, в ходе дисциплинарного производства выясняется, что адвокат основывал свою позицию на нормах права и КПЭА, вел себя достойно, но непреклонно, в связи с чем основания для привлечения его к дисциплинарной ответственности отсутствуют.

Мосгорсуд указал, что шестимесячный срок, предусмотренный для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, течет с момента поступления сведений, указывающих на нарушение, а не с момента поступления любого обращения в адвокатскую палату

Так, Совет АП г. Москвы отказал в привлечении адвоката А. к дисциплинарной ответственности за то, что в ходе судебного заседания адвокат неоднократно указывала суду и участникам процесса на многочисленные процессуальные нарушения, поскольку ее действия были направлены на защиту доверителя. Также Совет палаты прекратил дисциплинарное производство в отношении адвокатов О. и Р., которые корректно публично высказали свою позицию по резонансному делу.

Совет АП Санкт-Петербурга прекратил дисциплинарное производство в отношении адвоката Г., которая, реализуя активную защитительную позицию, заявила отвод судье, обосновав его ссылками на нормативные акты и фактические обстоятельства дела, а также используя слова, не унижающие кого-либо из участников процесса и суда.

В единичных случаях по итогам дисциплинарного производства органы адвокатского самоуправления вынуждены принимать решения о прекращении статуса адвоката, освобождаясь тем самым от случайных людей, которые, несмотря на принятую присягу, не прониклись духом адвокатского сообщества.

С развитием института присяжных заседателей этические нормы адвокатской профессии приобрели особую актуальность. В практике нередки случаи, когда присяжные подсознательно отождествляют адвоката с его доверителем, «проецируя» на защитника как положительные, так и негативные эмоции. От того, какое впечатление останется у присяжных от поведения адвоката в ходе разбирательства, может зависеть мнение, которое сложится у них о подсудимом, что, в свою очередь, может повлиять на суждение о возможности совершения последним инкриминируемого ему деяния.

Судебные речи известных адвокатов прошлого: Ф.Н. Плевако, П.А. Александрова и С.А. Андреевского и их современных коллег: Г.П. Падвы, Г.М Резника, а также результаты их деятельности демонстрируют, что лучшего для доверителя результата может достичь адвокат, уважающий себя и участников процесса, вооруженный знанием правовых норм и виртуозно владеющий ораторским искусством.

1 Аристотель. Сочинения в четырех томах. Том 4. Большая этика. Академия наук СССР. Москва. 1983.

2 Фавр Жюль (Jules Claude Gabriel Favre, 1809–1880) – французский правовед, адвокат, политический деятель, участник революции 1848 г., член законодательного Собрания Франции, министр иностранных дел Франции, министр внутренних дел Франции, сенатор.

3 Правила адвокатской профессии в России. Составил член Совета присяжных поверенных округа Московской судебной палаты А.Н. Марков. Москва. 1913 г.

В ходе дискуссии президент ФПА Юрий Пилипенко отметил, что адвокатура должна стать базой для объединения российских юристов в одну корпорацию с едиными этическими правилами и требованиями к профессии.

Как сообщается на сайте ФПА, 7 по 10 ноября в МГУ им. Ломоносова прошел ежегодный семинар по этике юриста, организуемый Юридическим факультетом МГУ, институтом «Право общественных интересов» (PILnet) и юридическими фирмами DLA Piper и White & Case. В этом году он был посвящен теме «Профессиональная ответственность и этика юриста на мировом рынке юридических услуг». В ходе мероприятия представители российской адвокатуры и международных юридических фирм обменялись мнениями по некоторым проблемам профессиональной этики и перспективам развития сферы оказания квалифицированной юридической помощи.

Разница между этикой юриста и этикой адвоката

Организатор семинара от Юридического факультета МГУ и модератор сессии о регулировании юридической профессии, доцент Гаяне Давидян обратилась к участникам с вопросом, насколько объединяет юристов профессиональная этика и есть ли разница между этикой юриста и адвокатской этикой.

Отвечая на него, президент ФПА Юрий Пилипенко отметил, что подходы адвокатской этики у́же и глубже. Он подчеркнул, что для органов корпоративного самоуправления «альфой и омегой, оправданием бытия» является работа с адвокатской этикой – дисциплинарное производство, формирование подходов, принципов, разбор конкретных дел, превращение их в прецеденты, публикация и вовлечение как можно большего количества участников в дискуссии.

Партнер DLA Piper Сергей Колчин указал, что для него разделение на адвокатов и юристов в большей степени условное. По его мнению, главное для юриста – высокие профессиональные качества («надо получать качественную специальность» – по окончании высшего учебного заведения выбирать определенную область и совершенствоваться в ней). Он заметил, что в начале 1990-х гг. Россия сильно отставала от западной юридической культуры – «мы не были равны с западными юридическими компаниями в вопросах этики». Сейчас же ситуация начинает выравниваться, считает он, имея в виду прежде всего юридические фирмы: «представления об этике у нас становятся общими, европейскими», хотя, например, на следствии и в прокуратуре ситуация иная.

Советник ФПА Василий Раудин высказал мнение, что профессиональная этика существует не сама по себе, а в определенных юридических сообществах. Она предполагает наличие определенных этических принципов, дисциплинарную процедуру, повышение квалификации, и это есть у профессиональных юридических сообществ – адвокатуры, судей, прокуратуры и других, а также в отдельных юридических фирмах, где занимаются вопросами этики. «У юриста может быть мораль, нравственность, но профессиональную этику он обретает, когда становится членом более узкого профессионального сообщества, – считает Василий Раудин. – Поэтому профессиональная этика юриста – в большей степени научное понятие, которое объединяет в себе этику этих сообществ».

Партнер White & Case Андрей Донцов обратился к практической роли этики: если адвокат совершает действия, неправомерные с точки зрения этики, то может быть исключен из профессии. При этом ситуацию, когда человек, которого с позором изгнали из адвокатуры, появляется в суде, спикер назвал неправильной. По его мнению, следует прийти к созданию единой саморегулируемой организации, чтобы человек, который не отвечает определенным требованиям, не мог оказывать юридические услуги.

Продолжая тему прикладного значения этики, заместитель председателя Комиссии ФПА по этике и стандартам Александр Орлов назвал ее «регулятором, без которого мы не можем обойтись». Он проследил изменения правил поведения во времени, рассказав о том, что присяжного поверенного привлекали к ответственности за вывешенную над входом в его дом табличку с указанием его профессии, и тяжким дисциплинарным проступком считалось не подать руку коллеге в суде. «Нравственность общества меняется, и, соответственно, юридическая этика меняется», – пояснил Александр Орлов.

Вице-президент АП г. Москвы Николай Кипнис высказался, что в основе общих стандартов адвокатской этики в конечном счете лежит категорический императив Канта, но принятые и признанные стандарты испытывают влияние различных процессов, происходящих не только в юридическом сообществе, но и за его пределами. Это и динамика человеческих отношений, и меняющийся мир. Так, пределы сохранения адвокатской тайны – вопрос не только отношений адвоката с доверителем, но и борьбы государства с глобальной угрозой, которую несет человечеству терроризм.

Федеральная палата адвокатов в своей правовой позиции отрицательно высказалась о подавляющем большинстве предложенных изменений

Касаясь этой темы, Юрий Пилипенко сообщил, что российским адвокатам сейчас приходится прилагать немалые усилия, чтобы сохранить адвокатскую тайну. В марте будущего года в России планируется проверка ФАТФ – Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег – и адвокатура уже чувствует это давление. Росфинмониторингом подготовлен законопроект о внесении изменений в Закон об адвокатской деятельности и в Закон о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, согласно которым предлагается, в частности, ввести в Кодекс профессиональной этики адвоката институт ответственности за нарушение требований «антиотмывочного» законодательства.

Напомним, ФПА дала негативный отзыв на законопроект, отметив, в частности, что ряд его положений противоречит установленным в законе принципам адвокатуры и адвокатской деятельности и международным правовым актам, а также возлагает на адвокатуру несвойственные ей функции.

Возможна ли единая юридическая профессия с общей этикой?

Гаяне Давидян, признавшись, что ее мечта – «чтобы у нас была единая профессия и единая этика», задала участникам дискуссии вопрос о том, возможна ли в России реформа, которая к этому приведет.

Юрий Пилипенко напомнил, что такой вопрос звучит в течение семи последних лет. По его мнению, адвокатура должна стать базой для объединения российских юристов в одну корпорацию с едиными этическими правилами и требованиями к профессии. Но решение о том, каким должно быть регулирование сферы оказания квалифицированной юридической помощи (или рынка юридических услуг, если использовать терминологию, принятую в нерегулируемой части профессии), – «это дело государственное, это не вопрос желания адвокатуры, это вопрос государственной политики», – отметил президент ФПА РФ.

«Идет дискуссия, люди готовятся к тому или другому развитию событий, привыкают, меняют свое мнение постепенно, находят плюсы в том и минусы в другом… Это очень позитивно, потому что нельзя сказать, что в объединении этих двух очень похожих сообществ или в их дальнейшем разъединении есть только отрицательные или только положительные стороны», – считает Сергей Колчин.

По его словам, принимать окончательное решение еще рано, поскольку общество пока не готово к этому: «Двадцать лет назад у нас люди еще не понимали, что такое частная собственность. Если будет расти количество юридического образования в обществе, повышаться социальная грамотность, будут постепенно сформированы и юридические правила работы с клиентом – то, что связано с “адвокатской монополией”. Поэтому, я думаю, очень хорошо, что не принимаются эти правила сейчас… Я очень боюсь “сырых” документов, они приносят вред государству больший, чем отсутствие документов».

Андрей Донцов, касаясь возможности введения общих правил поведения и ответственности за их нарушение, сказал: «Воспитание в нашей профессии – это поощрение позитивных действий и непоощрение либо наказание негативных действий. Если у нас не будет действенного механизма наказания либо поощрения, мы будем руководствоваться исключительно своими тонкими душевными порывами, а они у всех разные, и только на порывах далеко не уедешь, потому что жизнь длинная, а порывы – вещь временная».

Юрий Пилипенко заметил, что в большинстве цивилизованных стран «адвокатская монополия» уже введена. Продолжая эту тему, Василий Раудин сослался на исторический опыт, показывающий, что эффективность любого процесса повышается, если за его осуществление отвечает конкретное лицо или организация. По приведенным им статистическим данным, в 45% государств мира де-юре установлена абсолютная «адвокатская монополия» на оказание юридической помощи, в 25% она существует де-факто, в 95% действует исключительное право адвокатов на судебное представительство, и только в 5% стран (среди них Эстония, Конго и Россия) «адвокатская монополия» отсутствует. «Хотелось бы присоединиться к той части мира, где этот вопрос решен более эффективно», – заключил Василий Раудин.

АДВОКАТ ПРОТИВ АДВОКАТА

О проблемах принятия к производству дела против коллеги-адвоката

2 ноября 2015 г. на сайте Федеральной палаты адвокатов было размещено разъяснение Совета Адвокатской палаты Республики Адыгея по проблеме этичного поведения адвоката при ведении дела против своего коллеги. Вопросы, поднятые в этом разъяснении, являются актуальными, а сложившаяся в России процессуальная практика позволяет дать на них достаточно ясные ответы.

Речь идет о ситуациях, в которых адвокат совершает юридически значимые действия в отношении и одновременно во вред своего коллеги по корпорации. Например, адвокат инициирует в отношении другого адвоката проверку. Так, адвокат Д. в своем заявлении в прокуратуру просила дать уголовно-правовую оценку сведениям, содержащимся в жалобах адвоката З. Или не менее распространенная ситуация, когда адвокат принимает в производство гражданское дело по иску к другому адвокату о ненадлежащем исполнении последним своих профессиональных обязанностей.

Этические правила, регулирующие эту весьма неприятную для адвокатов и адвокатуры ситуацию, закреплены в ч. 4 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката (далее – Кодекс). Этих правил в Кодексе три:
1. Обязанность сообщить в Совет.
2. Обязанность сообщить коллеге.
3. Обязанность примирить.

Это достаточно разнообразные правила и поэтому имеет смысл рассмотреть их по отдельности.

Обязанность сообщить в Совет
Это правило сегодня буквально звучит так: «Адвокат обязан уведомить Совет о принятии поручения на ведение дела против другого адвоката». И тут сразу же возникает вопрос о цели данного правового предписания: зачем? и кому это нужно? На этот вопрос дал ответ президент ФПА РФ Ю.С. Пилипенко, который указал на связь ст. 15 КПЭА с правом адвоката обращаться в Совет за разъяснением, т.е. у защитника есть право на получение рекомендаций Совета палаты. Презюмируется, что ситуация, связанная с принятием поручения на ведение дела против другого адвоката, является этически сложной. И потому адвокат обязан уведомить Совет. Поддерживая эту идею, считаем, что дача совета является задачей этого нормативного предписания. За этой задачей стоит какая-то цель, вернее, цели, а именно: балансировка отношений, помощь в трудной жизненной ситуации и имидж корпорации.

Балансировка отношений. Положение адвоката как непосредственного субъекта для нападения со стороны другого адвоката может привести к созданию неприязненной атмосферы в адвокатской корпорации. Именно поэтому советы адвокатских палат призваны нейтрализовать данную угрозу. Эта цель, заложенная п. 4 ст. 15 Кодекса, подтверждается и советами адвокатских палат: «Положения рассматриваемой нормы (п. 4 ст. 15 Кодекса. – Прим. авт.) имеют своей целью сбалансировать возможные проблемы между членами адвокатского сообщества, а также позволить органам адвокатского корпоративного самоуправления при необходимости контролировать возникший между двумя адвокатами конфликт в целях недопущения дестабилизации внутрикорпоративных взаимоотношений между адвокатами».

Это весьма мудрая и важная цель. Дело в том, что органы адвокатского самоуправления часто воспринимаются адвокатами как карательные. Но ведь карательная функция у них всего лишь субсидиарная. Основная же функция – создание благоприятной корпоративной среды. И потому необходимо усилить эту «балансирующую» цель п. 4 ст. 15 Кодекса. Дело в том, что адвокаты часто обращаются в Совет за разъяснением с целью использовать Совет адвокатской палаты как «дубинку» для давления на адвоката – процессуального противника. И советы (в том числе и квалификационные комиссии), как правило, эту функцию исполняют. Они часто «давят» на адвоката-ответчика с целью принудить последнего признать иск, тем самым прекратив спор.

Помощь в тяжелой жизненной ситуации. Адвокат, находясь под юридическим ударом, нуждается в помощи своей корпорации. Это означает, что корпорация должна сделать все возможное, чтобы смягчить этот удар. Корпорация может, например, проконтролировать, чтобы «нападающий» коллега-адвокат вел себя максимум корректно, или создать условия для мирного разрешения конфликта с наименьшими потерями для адвоката, находящегося в подобной ситуации.

Имидж корпорации. Быть ответчиком, подозреваемым – дело, социально не привлекательное. Когда член корпорации оказывается в подобном статусе, это негативно влияет на имидж всего сообщества. К сглаживанию подобных ситуаций и направлены требования ч. 4 ст. 15 Кодекса. Взятие под контроль «сора из избы», точный и милосердный механизм урегулирования конфликтной ситуации – это именно то, что будет способствовать сохранению и даже укреплению положительного имиджа российской адвокатуры.

Срок обращения. Проблема, которая возникла в правоприменительной практике при выполнении п. 4 ст. 15 Кодекса, – срок обращения в Совет с уведомлением. Так, адвокат Р. пояснил, что в ст. 15 Кодекса не установлен четкий срок, в течение которого адвокат должен уведомить Совет адвокатской палаты, членом которой он является, о принятии им поручения. Адвокат Р. считал, что уведомление должно быть сделано в разумных пределах – до вступления решения суда в законную силу.

Действительно, если не поторопиться с обращением, то задача дать совет адвокату в трудной этической ситуации окажется недостижимой. Следует напомнить, что в самой первой редакции Кодекса ч. 4 ст. 15 выглядела так: «Поручение на ведение дела против адвоката в связи с его профессиональной деятельностью может быть принято другим адвокатом только после предварительного уведомления Совета». Понятно, что на практике выполнить данное требование было весьма проблематично. Адвокату приходится принимать быстрые решения, но отсутствие сроков для уведомления, как мы убедились на приведенном примере, может привести к нивелированию института уведомления. И поэтому мы согласны с разъяснением Совета Адвокатской палаты Республики Адыгея о том, что: «Адвокат, принявший поручение на представление доверителя в споре с другим адвокатом, должен уведомить Совет адвокатской палаты субъекта в течение трех рабочих дней с момента, когда стало известно (письменно либо путем электронной почты или факсом) о том, что им принято данное поручение на представление доверителя в споре против другого адвоката».

Уведомление доверителя. Первый, кто должен узнать о намерении адвоката обратиться в Совет адвокатской палаты с уведомлением о принятии поручения на ведение дела против другого адвоката, – это доверитель адвоката. Здесь мы предлагаем следующую формулировку рекомендаций: «В первую очередь адвокат, принявший поручение на представление доверителя в споре с другим адвокатом, должен уведомить своего доверителя о требованиях КПЭА в этой части (уведомление Совета АП, уведомление адвоката, принятие мер о разрешении спора мирным путем)».

Согласие доверителя. В иерархии ценностей адвокатской профессии ценность воли доверителя стоит выше корпоративных целей. Именно поэтому при обращении в Совет адвокатской палаты с уведомлением о принятии поручения на ведение дела против другого адвоката необходимо испросить согласие на это от своего доверителя. В случае если доверитель не даст на это своего согласия, руководствуясь его волей, а также требованием института адвокатской тайны, адвокат должен отказаться от намерения обратиться с уведомлением в Совет. Однако при этом он должен осознавать о возрастающих рисках своего возможного неэтичного поведения в данной ситуации. Предлагаем сделать следующие разъяснения: «Один вариант уведомления составляется в письменной форме, на котором ставится одна из двух резолюций доверителя “одобряю” или “запрещаю”. В случае последней отметки адвокат не направляет уведомление в Совет адвокатской палаты, но осознает возрастающий риск своего возможного неэтичного поведения в данной ситуации в отношении своего коллеги. Если риск слишком велик, адвокат должен отказаться от ведения дела».

Роман МЕЛЬНИЧЕНКО,
доцент, к.ю.н.

Полный текст статьи читайте в печатной версии «АГ» № 23 за 2015 г.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Разъяснение Комиссии Федеральной палаты адвокатов по этике и стандартам по вопросу применения мер дисциплинарной ответственности (утв. решением Совета Федеральной палаты адвокатов от 15 мая 2018 г. (Протокол № 3))

Обзор документа

Разъяснение Комиссии Федеральной палаты адвокатов по этике и стандартам по вопросу применения мер дисциплинарной ответственности (утв. решением Совета Федеральной палаты адвокатов от 15 мая 2018 г. (Протокол № 3))

В порядке подпункта 2 пункта 5 статьи 37.1 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», пункта 5 статьи 18.2 Кодекса профессиональной этики адвоката Комиссия Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации по этике и стандартам дает следующее разъяснение по вопросу применения пункта 4 статьи 18 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, а также основания и порядок привлечения адвоката к ответственности (пункт 2 статьи 4 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Как отметил Конституционный Суд РФ в Определении от 17 июня 2013 г. № 907-О возложение на адвоката обязанности соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и решения органов адвокатской палаты, а также наделение адвокатской палаты правом прекращения статуса адвоката направлены на обеспечение адвокатуры квалифицированными специалистами, обладающими высокими профессиональными и морально-нравственными качествами.

В связи с чем, наделяя адвокатские палаты контрольными полномочиями в отношении адвокатов, законодатель тем самым признает, что именно адвокатские палаты должны оценивать степень и характер нарушений, допущенных адвокатами, и определять в пределах своих полномочий меру их дисциплинарной ответственности (в частности, указанная позиция сформулирована Конституционным Судом РФ в отношении полномочий нотариальных палат при рассмотрении вопросов деятельности адвокатуры и нотариата (Определение от 8 декабря 2011 г. № 1714-О-О)).

В силу подпунктов 1 и 2 пункта 2 статьи 17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» статус адвоката может быть прекращен по решению совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, на основании заключения квалификационной комиссии при неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем; нарушении адвокатом норм Кодекса профессиональной этики адвоката.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 21 мая 2015 г. № 1089-О, данные положения, предусматривая основания применения меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также нарушения адвокатом норм Кодекса профессиональной этики адвоката, направлены на исключение из числа адвокатов лиц, не отвечающих предъявляемым к ним требованиям.

Статья 18 Кодекса профессиональной этики адвоката определяет, что нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (пункт 1).

Пункт 2 данной статьи устанавливает, что не может повлечь применение мер дисциплинарной ответственности действие (бездействие) адвоката, формально содержащее признаки нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, однако в силу малозначительности не порочащее честь и достоинство адвоката, не умаляющее авторитет адвокатуры и не причинившее существенного вреда доверителю или адвокатской палате.

При определении меры дисциплинарной ответственности должны учитываться тяжесть совершенного проступка, обстоятельства его совершения, форма вины, иные обстоятельства, признанные советом адвокатской палаты существенными и принятые во внимание при вынесении решения (пункт 4 приведенной статьи).

При этом, как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, юридическая ответственность, если она выходит за рамки восстановления нарушенных неправомерным деянием отношений или возмещения причиненного этим деянием вреда, является средством публично-правового реагирования на правонарушающее поведение, в связи с чем вид и мера ответственности лица, совершившего правонарушение, должны определяться исходя из публично-правовых интересов, а не частных интересов потерпевшего (Определения от 24 апреля 2002 г. № 102-О, от 23 мая 2006 г. № 146-О, от 21 декабря 2006 г. № 562-О, от 20 ноября 2008 г. № 1034-О-О, от 8 декабря 2011 г. № 1714-О-О).

Согласно пункту 6 статьи 18 Кодекса профессиональной этики адвоката мерами дисциплинарной ответственности являются замечание, предупреждение и прекращение статуса адвоката.

В связи с чем по общему правилу к адвокату применяются меры дисциплинарной ответственности в виде замечания и предупреждения, прекращение статуса адвоката может применяться в случае грубого или неоднократного нарушения адвокатом законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, в том числе Кодекса профессиональной этики адвоката.

О тяжести совершенного адвокатом проступка может свидетельствовать допущение адвокатом грубого и явного проявления поведения, которое умаляет авторитет адвокатуры, порочит честь и достоинство адвоката. Например, суд отнес к таковым действия адвоката по продаже квартиры доверительницы с указанием цены значительно ниже рыночной, притом, что в качестве покупателя по данному договору выступала супруга адвоката (Апелляционное определение Московского городского суда от 6 июля 2017 г. по делу № 33-22731/2017). В другом деле суд посчитал поведением, умаляющим авторитет адвокатуры, грубое и явное проявление неуважения к сотрудникам судебной системы в помещении канцелярии мировых судей с использованием в их адрес нецензурной брани (Апелляционное определение Верховного Суда Республики Адыгея от 2 декабря 2014 г. по делу № 33-1539/2014).

Также о тяжести совершенного адвокатом проступка может свидетельствовать недопустимое и несовместимое со статусом адвоката отношение к исполнению профессиональных обязанностей. Так, адвокат покинула судебное заседание без уведомления об этом судьи, не дожидаясь окончания судебного заседания, не присутствовала на оглашении приговора, фактически отказалась от принятой на себя защиты подсудимого, что повлекло необходимость замены защитника подсудимого на стадии оглашения приговора. Кроме того, адвокат была обязана обжаловать приговор, однако этого ею сделано не было. Суд счел, что ненадлежащее отношение адвоката к исполнению обязанности по защите прав подсудимого противоречило основному назначению адвокатуры, что признано адвокатской палатой существенным нарушением (Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 10 марта 2015 г. по делу № 33-2019/2015). В другом деле, оценив, в том числе протоколы судебных заседаний и пояснения самого адвоката, из которых следует, что адвокат участвовал только в двух заседаниях суда из имевших место шести заседаний по делу, суд пришел к обоснованному выводу о наличии у совета адвокатской палаты оснований для принятия решения о прекращении статуса адвоката (Апелляционное определение Московского городского суда от 6 ноября 2015 г. по делу № 33-40695/2015).

Мера дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката может применяться и в случае неоднократного нарушения адвокатом законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, в том числе Кодекса профессиональной этики адвоката. Систематический характер нарушений, совершенных адвокатом, может быть установлен в рамках текущего дисциплинарного производства. Например, Омский областной суд в Апелляционном определении от 29 апреля 2014 г. по делу № 33-2656/2014 согласился с выводами совета адвокатской палаты о прекращении статуса адвоката, поскольку действия адвоката носили умышленный характер и были направлены на систематические нарушения графика дежурств адвокатов. Также о неоднократности нарушения могут свидетельствовать результаты предыдущих дисциплинарных разбирательств. Так, Ростовский областной суд в Апелляционном определении от 10 февраля 2014 г. по делу № 33-884/2014 указал, что решение совета адвокатской палаты о прекращении статуса адвоката является результатом оценки, в том числе предшествующего поведения адвоката и его отношения к исполнению своих профессиональных обязанностей. При избрании меры дисциплинарной ответственности советом принято во внимание то, что адвокат на протяжении длительного времени систематически нарушает нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, в связи с чем неоднократно привлекался к дисциплинарной ответственности.

В процессе избрания меры дисциплинарной ответственности, в частности при оценке формы вины, советам региональных палат следует выяснять, не является ли совершение адвокатом правонарушения следствием несогласованных действий самой адвокатской палаты. Так, суд пришел к обоснованному выводу о том, что нарушение порядка оказания юридической помощи адвокатом произошло вследствие несогласованности действий совета адвокатской палаты. С одной стороны, до адвокатов было доведено вновь принятое положение о назначении адвокатов для участия в уголовном деле через центр автоматизированного назначения защитников, с другой стороны, представитель совета адвокатской палаты в районе продолжал выдавать адвокатам ордера на защиту подсудимых по уголовным делам в соответствии с ранее действовавшим порядком (Апелляционное определение Пермского краевого суда от 4 декабря 2013 г. по делу № 33-11565/2013). В ином дисциплинарном производстве адвокату вменялось осуществление защиты подозреваемого по назначению дознавателя в июне вне графика дежурств адвокатов. Суд установил, что график дежурств на год был составлен и утвержден решением совета адвокатской палаты в мае, действие графика определено с первого июня. Между тем с указанным графиком адвокат не был ознакомлен под роспись, как того требует решение совета адвокатской палаты. А опубликован для всеобщего сведения адвокатов график был только в июле (Апелляционное определение Оренбургского областного суда от 18 апреля 2013 г. по делу № 33-2074/2013).

- признание адвокатом своей вины в совершении дисциплинарного проступка;

- совершение адвокатом действий, направленных на исправление совершенного им дисциплинарного проступка, например, погашение адвокатом после возбуждения дисциплинарного производства задолженности по уплате обязательных взносов в адвокатскую палату;

- отсутствие дисциплинарных взысканий;

- награждение адвоката ведомственными и (или) государственными наградами и др.

При этом состояние здоровья адвоката, наличие на иждивении адвоката несовершеннолетнего ребенка, наличие неисполненных денежных обязательств перед третьими лицами, специализация адвоката в области уголовного судопроизводства и т.п. не могут быть приняты советом адвокатской палаты во внимание, поскольку наличие указанных обстоятельств не является основанием для освобождения адвоката от дисциплинарной ответственности.

Настоящее Разъяснение вступает в силу и становится обязательным для всех адвокатских палат и адвокатов после утверждения Советом Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации и опубликования на официальном сайте Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации в сети «Интернет».

После вступления в силу настоящее Разъяснение подлежит опубликованию в издании «Вестник Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации» и в издании «Адвокатская газета».

Обзор документа

По общему правилу к адвокату применяются меры дисциплинарной ответственности в виде замечания и предупреждения. Прекращение статуса адвоката может применяться в случае грубого или неоднократного нарушения законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, в том числе Кодекса профессиональной этики адвоката.

О тяжести совершенного адвокатом проступка может свидетельствовать допущение грубого и явного проявления поведения, которое умаляет авторитет адвокатуры, порочит честь и достоинство адвоката. Например, суд отнес к таковым действия адвоката по продаже квартиры доверительницы с указанием цены значительно ниже рыночной, притом что покупателем выступала супруга адвоката.

Также о тяжести совершенного проступка может свидетельствовать недопустимое и несовместимое со статусом адвоката отношение к исполнению профессиональных обязанностей.

Разъяснено, какие обстоятельства могут свидетельствовать о систематическом характере нарушений, совершенных адвокатом.

В процессе избрания меры дисциплинарной ответственности, в частности при оценке формы вины, советам региональных палат следует выяснять, имели ли место несогласованные действия самой адвокатской палаты.

При вынесении решения о применении к адвокату мер дисциплинарной ответственности советом адвокатской палаты могут быть приняты во внимание и иные обстоятельства, в том числе признание адвокатом своей вины, исправление дисциплинарного проступка, например, погашение задолженности по уплате обязательных взносов в адвокатскую палату. Можно учитывать также отсутствие дисциплинарных взысканий и наличие ведомственных и (или) государственных наград.

При этом состояние здоровья адвоката, наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, наличие неисполненных денежных обязательств перед третьими лицами, специализация адвоката в области уголовного судопроизводства и т. п. не могут быть приняты во внимание. Наличие указанных обстоятельств не является основанием для освобождения от дисциплинарной ответственности.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: