Какой вид защитительной позиции невозможен в судебной речи

Обновлено: 25.04.2024

После окончания судебного следствия суд переходит к выслушиванию судебных прений, содержание и порядок которых определены в ст. 292 УПК РФ.

Судебная речь адвоката в уголовном процессе – это публичное выступление защитника обвиняемого (может быть, и представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика), произнесенная в судебном заседании и обращенная к суду в целях психологического и юридического воздействия на них при изложении выводов защитника в пользу защищаемого им гражданина.

Содержание речи адвоката определяется позицией по делу. Согласно сложившейся практике выделяют три основные защитительные позиции, определяющие объем и построение речи по конкретному делу:

1) позиция о смягчении наказания;

2) позиция об изменении квалификации содеянного;

3) позиция об оправдании подсудимого.

Цель защитительной речи адвоката двояка. С одной стороны, надо обосновать свою позицию по делу, с другой – убедить суд в своей правоте. Выступление в прениях должно быть заранее спланировано и составлено. Основными характеристиками успешной речи являются ее краткость и содержательность.

Защитительная речь состоит из вступительной (описательной) части, анализа и оценки доказательств и данных о личности подсудимого, анализа причин, способствовавших совершению преступления, а также заключения.

Анализ и оценка доказательств проводятся по определенной схеме:

1) каждое доказательство анализируется отдельно, а затем – в совокупности со всеми остальными; 2) анализ и оценка показаний свидетелей зависят от того, с чьей стороны он выступал. Здесь необходимо убедить суд в том, стоит или не стоит доверять тем или иным показаниям свидетелей;

3) в отношении показаний потерпевшего надо проявить такт и сдержанность;

4) при оценке экспертизы стоит обратить внимание на личность эксперта, данные, которые ему были представлены, техническое и юридическое обоснование его выводов.

В заключение необходимо подчеркнуть узловые моменты позиции защиты. При этом нельзя напрямую подчеркивать слабость обвинения.

Защитительная речь имеет определенные особенности при производстве по уголовному делу с участием присяжных заседателей. В данном случае в роли судей выступают граждане, не являющиеся профессиональными юристами. Поэтому адвокату следует сосредоточиться на эмоциональной стороне своей речи при характеристике личности подсудимого. В ходе представления доказательств будет целесообразно использовать наглядные пособия, схемы, фотографии и т. п. Это поможет им воссоздать картину случившегося.

При выступлении адвокат должен смотреть на присяжных, не теряя визуального контакта.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Вопрос 59. Выступление адвоката – защитника по уголовному делу. Вступительное заявление. Участие защитника в допросе на судебном следствии. Содержание и форма выступления адвоката-защитника в судебных прениях. Структура защитительной речи адвоката.

Вопрос 59. Выступление адвоката – защитника по уголовному делу. Вступительное заявление. Участие защитника в допросе на судебном следствии. Содержание и форма выступления адвоката-защитника в судебных прениях. Структура защитительной речи адвоката. Частью 2 ст. 243 УПК

Вопрос 402. Прения сторон и последнее слово подсудимого. Особенности построения адвокатом защитительной речи при коллизионной защите.

Вопрос 402. Прения сторон и последнее слово подсудимого. Особенности построения адвокатом защитительной речи при коллизионной защите. Прения сторон и последнее слово подсудимого. Прения – это речи ряда участников процесса, указанных в законе. Прения представляют

34. ПРИЗНАКИ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ

34. ПРИЗНАКИ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ Письмо – одно из средств коммуникации и один из способов фиксации речи.Письмо – средство общения, в котором посредством графических знаков и правил их сочетания запечатлены мысли человека.В письме выделяются две стороны: смысловая

СУДЕБНЫЕ РЕЧИ известных русских юристов

СУДЕБНЫЕ РЕЧИ известных русских юристов Издание третье, исправленноеГосударственное издательствоЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫМОСКВА -

3. Качества воздействующей речи

3. Качества воздействующей речи Судебная речь имеет целью убедить судей и присяжных заседателей в правильности позиции оратора. Для этого она прежде всего должна быть понята составом суда, а также всеми слушателями. Значит, первое необходимое качество судебного

2. Назначение судебной речи

2. Назначение судебной речи «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон», - записано в ст. 123 Конституции РФ. Судебный процесс - это разбирательство судом общей юрисдикции, судом с участием присяжных заседателей, арбитражным судом

3. Отличительные черты судебной речи

1. Убедительность судебной речи

1. Убедительность судебной речи Основным качеством судебной речи, которое обусловлено ее назначением, является убедительность - обоснованность всех тезисов и выводов.Убежденность и убедительностьУбедительная речь - речь, содержащая мысли, подтвержденные фактами,

2. Логические ошибки в речи

2. Логические ошибки в речи В процессе рассуждения необходимо соблюдать сформулированные логикой правила. Непреднамеренное нарушение их из-за логической небрежности, недостаточной логической культуры воспринимается как логическая ошибка.Ошибки в логике рассужденияВ

3. Языковые средства, создающие логичность речи

3. Языковые средства, создающие логичность речи Техника аргументации предполагает выбор оратором определенных речевых средств, которые содействовали бы четкой смысловой связности речи и отражали бы логику рассуждения и логику изложения.Специальные средства

Тема 4. КОМПОЗИЦИЯ СУДЕБНОЙ РЕЧИ

Тема 4. КОМПОЗИЦИЯ СУДЕБНОЙ РЕЧИ Создать вступление к речи, чтобы привлечь слушателя, возбудить его внимание и подготовить его к своим поучениям; изложить дело кратко и ясно, чтобы все в нем было понятно; обосновать свою точку зрения и опровергнуть противную и сделать это

1. Логическая структура судебной речи

1. Логическая структура судебной речи Для того чтобы привлечь внимание суда и произнести убедительную речь, судебному оратору важно продумать, как построить речь, в какой последовательности излагать то, что необходимо сказать. Усилить эффективность воздействия речи

1. Экспрессивность судебной речи

1. Экспрессивность судебной речи Чтобы судебная речь стала по-настоящему воздействующей, нужно искать такую форму выражения, которая привлекла бы внимание суда.Рациональное и эмоциональное в судебной речиВ предыдущих темах мы рассмотрели логическое, или рациональное,

1. Спонтанность судебной речи

1. Спонтанность судебной речи Устная речь охватывает все сферы коммуникации, различные по лингвистическим характеристикам, речевые жанры от типично разговорных неофициальных диалогических высказываний до таких устных монологических произведений официального

2. Разговорные конструкции в судебной речи

2. Разговорные конструкции в судебной речи Отсутствие момента обдумывания во время произнесения судебной речи ведет к тому, что в ней появляются конструкции, общие с разговорной речью.Смещение синтаксической перспективы высказыванияТак, оратор, начав оформление

Выступление защитника в судебных прениях — важный этап защиты. В адвокатской практике существуют три основные защитительные позиции, которые обуславливают содержание, структуру и объем речи защитника. Они сводятся к просьбе:

— о смягчении наказания;

— о переквалификации деяния;

— об оправдании подсудимого.

Пункт 5 Стандарта устанавливает, что адвокат должен согласовать с подзащитным позицию по делу исходя из презумпции невиновности. То есть речь идет об одной позиции, но не о совокупности двух позиций. Если презумпция невиновности на стороне защиты, то адвокату нельзя соглашаться с виновностью подзащитного, когда подсудимый отрицает ее. Но если защитник сойдет с этой позиции, то он забывает благоприятную стороне защиты презумпцию невиновности и лишает себя одного из лучших своих доводов. Фактически в этом случае защитник помогает обвинению.

Исходя из адвокатской этики, адвокат при осуществлении защиты должен следовать одной позиции подсудимого, самостоятельно выбирая тактику и средства защиты. Защитительная речь должна состоять из опровержения доводов обвинения и подтверждения позиции защиты. Защитник при выборе позиции защиты связан той позицией, которую занял его подзащитный, даже если он и не соглашается с ней.

Ошибка возникает, когда защитник занимает двойственнную позициию. Адвокаты называют позицию защиты об оправдании подсудимого генеральной, а позицию о назначении минимального наказания — факультативной. Подобное «раздвоение» объясняют тем, что подсудимый обязывает защитника избрать такую альтернативную линию защиты. Так, в конце всего судебного следствия защитник отстаивает невиновность своего подзащитного в выдвинутом обвинении. В своей речи в прениях снова дает оценку доказательствам, собранным предварительным следствием и исследованным в судебном следствии. Он еще раз доказывает невиновность подзащитного, но завершает свою речь обращением к суду с просьбой при вынесении приговора и назначении наказания учесть обстоятельства, смягчающие наказание подсудимого.

Последней просьбой защитник разрушает свою позицию, занятую ранее и согласованную с подзащитным.

Защитники в такой ситуации избранную двойную тактику защиты подкрепляют письменным заявлением подсудимого. На взгляд судьи, такая тактика защиты является проигрышной и уязвимой, она ослабляет позиции стороны защиты, направленные на оправдание подсудимого. Если суд слышит от защитника, что подсудимый не виновен, но ему надо смягчить наказание, то это скорее можно расценить как признание вины. В данной ситуации позиция адвоката означает «ни войны, ни мира». Известный судебный деятель П. Сергеич писал: «Не допускайте противоречия в своих выводах. Это правило нарушается нашими защитниками. Они подробно и старательно доказывают полную неприкосновенность своего клиента к преступлению, а потом заявляют, что на случай, если бы их доводы не показались присяжным убедительными, они считают себя обязанными напомнить им обстоятельства, могущие служить основанием к снисхождению. Несколько заключительных слов обращают всю защиту в пепел. Лицо, привлеченное в качестве обвиняемого, может быть либо виновным, либо невиновным. Третьего не дано. Альтернативы быть не может. Лучшая форма рассуждения перед судьями — это дилемма, одно из двух».

Известный советский правовед И. Д. Перлов также говорил, что это наиболее сложный и трудный вопрос: обвиняемый отрицает свою вину, а защитник не находит в деле оснований для того, чтобы разделить его позицию. Где же выход? Ученый предлагал, чтобы защитник, не оспаривая правильность отрицания подсудимым своей вины, предоставлял суду возможность самому дать оценку этому отрицанию. Но если суд не согласится с подсудимым, то он просит суд учесть смягчающие ответственность подсудимого обстоятельства.

Анализируя изложенное, считаем, что, допустив противоречия в своих выводах, защитник оставил своего подзащитного без защиты, поскольку высказал просьбу принять во внимание смягчающие обстоятельства, а значит, он фактически признал виновность своего подзащитного в совершении преступления, хотя подзащитный занимает позицию отрицания вины. Адвокат должен убедить подзащитного, чтобы создать ясность позиции защиты для участников другой стороны, для всех лиц, участвующих в судебном заседании, прежде всего для суда.

Четкая позиция адвоката помогает суду уяснить суть дела, позицию стороны защиты по делу. Следует согласиться с П. А. Лупинской, которая справедливо отмечает, что защитник должен четко определить свою позицию. Он не вправе выступать перед судом с альтернативными предложениями: оправдать подсудимого либо, если суд признает его все же виновным, изменить квалификацию обвинения или назначить минимальную меру наказания. Наличие таких альтернативных вариантов противоречит интересам защиты подсудимого, делает оба вывода малоубедительными для суда. Защитник должен сказать все, что можно привести в пользу подсудимого, но сделать только один вывод — тот, который он считает наиболее правильным по итогам судебного следствия и наиболее благоприятным для его подзащитного.

Окончание защитительной речи адвоката не может идти вразрез с ее началом, иначе она подрывает всякое доверие к подсудимому. Такая архитектура речи, на наш взгляд, недопустима, поскольку малейшие сомнения в невиновности подсудимого утрачиваются с подачи стороны защиты. Иногда ясно, что факты и в самом деле навлекают на подзащитного сильные подозрения в причастности к преступлению. Но мысль недоговоренная порой сильнее мысли, выраженной прямо. Поэтому защитник не может в прениях утверждать, что не вполне убежден в невиновности подзащитного, и просить суд о снисхождении. Такое поведение адвоката является опрометчивым и непростительным.

Между тем альтернативная линия защиты встречается в судебной практике.

Из практики. Президиум Вологодского областного суда, проверяя доводы жалобы о несоответствии позиции адвоката К. в прениях сторон позиции самого осужденного, указал следующее. Как видно из показаний Д., он отрицал свою вину в разбойном нападении. Утверждал, что в ходе обоюдной драки с вооруженным ножом П. он также достал нож и, размахивая им в ходе самообороны, мог задеть потерпевшего по руке. Кроме того, нанес П. несколько ударов ногами и руками по телу. В протоколе судебного заседания речь адвоката К. действительно изложена противоречиво. Из протокола следует, что, поддержав позицию подзащитного в прениях, адвокат обратил внимание суда на отсутствие доказательств хищения и на непризнание подсудимым своей вины в причинении тяжкого вреда здоровью П., однако просил квалифицировать действия Д. по ч. 1 ст. 114 УК. Для разрешения указанных противоречий президиум заслушал адвоката К., который пояснил, что записанная в протоколе судебного заседания фраза о квалификации действий Д. по ч. 1 ст. 114 УК была предложена им как один из вариантов в случае, если суд отвергнет доводы защиты о невиновности Д. в причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Данные адвокатом пояснения нашли подтверждение в материалах дела. Из протокола судебного заседания видно, что Д. против доводов адвоката не возражал. В кассационной жалобе на приговор, а впоследствии и в надзорной жалобе осужденный не только не указал на нарушение его права на защиту, но и просил квалифицировать его действия по ч. 1 ст. 111, ч. 1 ст. 158 УК, фактически признавая вину в причинении тяжкого вреда здоровью П. В суде второй инстанции адвокат К. поддержал изменившуюся позицию своего подзащитного. При указанных обстоятельствах президиум признал, что право осужденного Д. на защиту нарушено не было (постановление президиума Вологодского областного суда от 01.02.2016 № 44у-10).

Недавно оказался в суде апелляционной инстанции, где рассматривались апелляционное представление прокурора и апелляционные жалобы осужденных. Два адвоката – видимо, не пожелавшие тратить много времени на изучение дела, – в ходе судебного заседания поддержали жалобы подзащитных, при этом не утруждаясь какой-либо аргументацией, и решительно возразили против апелляционного представления гособвинителя, не растрачивая при этом лишних слов. Такая лапидарная позиция судебную коллегию не убедила и даже не удивила – приговор был отменен по основаниям, указанным в апелляционном представлении.

В связи с этим у меня возник обоснованный вопрос: для чего коллеги пришли в процесс, в чем был смысл их сольных и бессодержательных выступлений? Осужденные вполне могли обойтись и без их «поддерживаю» и «возражаю». Это примерно то же самое, как если бы испытывающий телесные боли пациент пришел к врачу, а тот вместо рецептов и назначений пожелал ему крепкого здоровья и отправил восвояси.

Ранее в материале «Когда защита признается неэффективной» я уже поднимал проблему «пассивной» защиты и приводил позиции Европейского Суда по правам человека по делам, рассмотренным в отношении России.

О прецедентах Европейского Суда по правам человека и отечественной практике оценки судом качества оказания юридической помощи

Следует признать, что отечественные суды нередко достаточно равнодушно относятся к тому, что в ходе предварительного расследования защитник, проявляя процессуальную пассивность, лишь исправно подписывает следственные документы, а в суде добросовестно сидит рядом с подсудимым, не проявляя пассионарности.

Такую лояльность, на мой взгляд, можно объяснить тем, что адвокатская активность по оспариванию доводов обвинения судей порой раздражает, им не хочется заниматься связанной с этим дополнительной работой.

Однако пассивность стороны защиты устраивает далеко не всех судей, и тому есть наглядный пример.

Так, судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда вынесла весьма показательное апелляционное определение от 14 августа 2019 г. по делу № 22-1242/2019, выдержку из которого, на мой взгляд, стоит процитировать.

«По мнению Судебной коллегии, при рассмотрении данного уголовного дела судом первой инстанции допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи.

В соответствии с п. 8 ч. 7 ст. 47 УПК РФ подсудимому должно быть обеспечено право на защиту, которое он может осуществлять лично либо с помощью защитника.

Согласно ст. 50 УПК РФ защитник приглашается обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами с согласия обвиняемого. По просьбе обвиняемого участие защитника обеспечивается следователем, судом.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 29 мая 2012 г. № 1014-О, если назначенный следователем или судом защитник не устраивает обвиняемого ввиду его низкой квалификации, занятой им позиции по делу или ввиду другой причины, обвиняемый вправе отказаться от его помощи, что, однако, не должно отрицательно сказываться на процессуальном положении привлекаемого к уголовной ответственности лица. В этом случае следователь, суд обязаны выяснить у обвиняемого, чем вызван отказ от защитника, выяснить сущность и юридические последствия такого отказа и при уважительности причин предложить заменить защитника.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации ч. 3 ст. 50 УПК РФ, закрепляя порядок замены одного защитника другим, не предполагает принятие судом на ее основании произвольных решений о замене защитника и не освобождает суд от обязанности обосновать необходимость и допустимость такой замены.

Из материалов дела видно, суд назначил подсудимому Г. защитника – адвоката Г.

Подсудимый Г. обратился в суд с ходатайством о замене адвоката, впоследствии заявил отвод адвокату Г., мотивируя тем, что адвокат Г. не устраивает его ввиду низкой квалификации, не согласовывает с ним позицию защиты, в судебное заседание приходит неподготовленным, без документов, бездействует во время допроса свидетелей, он вынужден сам заявлять ходатайства, задавать вопросы свидетелям, защищаться от предъявленного обвинения.

Постановлением судьи в удовлетворении ходатайства Г. об отводе защитника-адвоката Г. – отказано. Мотивируя судебное решение, суд указал на отсутствие оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 72 УПК РФ, в том числе о том, “…что адвокат Г. ознакомился с материалами уголовного дела, в судебных заседаниях осуществлял полномочия по защите интересов подсудимого, поддерживал ходатайства подсудимого, задавал вопросы свидетелям. Таким образом, доводы подсудимого о том, что адвокат не готов к судебному заседанию и не осуществляет его защиту, являются необоснованными”.

Между тем, как следует из протокола судебного заседания, адвокат Г. на протяжении всего судопроизводства фактически никакого участия по защите подсудимого Г. не принимал, то есть уклонился от осуществления своих обязанностей по защите интересов Г. Все ходатайства: об исключении из перечня доказательств – показаний свидетеля, заключения эксперта, видеозаписи контрольной закупки, о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом и другие – были заявлены подсудимым, вопросы свидетелям задавал подсудимый.

Из ответа начальника межмуниципального отдела МВД России “Рославльский” следует, что в период судебного следствия адвокат Г. подсудимого Г. в ИВС МО МВД России “Рославльский” не посещал.

Вместе с тем защитительная адвокатская деятельность – это всегда действия и решения адвоката, диктуемые предназначением адвоката-защитника, статусом подзащитного, его позицией, обусловленные моментом, когда он вступил в процесс. Квалифицированная юридическая помощь адвоката-защитника подзащитному может выражаться советом, словом, действиями, составлением того или иного документа, участием в тех или иных процессуальных действиях.

В любом случае защитительная адвокатская деятельность не может быть бесследной, бессловесной, бездейственной, никак не выражающейся вовне (здесь и далее выделено мною. – Н.Г.).

Для осуществления защитительной адвокатской деятельности УПК РФ предоставляет адвокату-защитнику полномочия, предусматривая его права и обязанности (ст. 53 УПК РФ). Именно с их помощью обеспечивается квалифицированная юридическая помощь подзащитному, именно они позволяют реализовать согласованную с подзащитным тактику защиты.

Защитительная речь адвоката – это одна из форм защитительной деятельности, и в ней должны быть показаны результаты мыслительной деятельности адвоката относительно выдвинутого обвинения, позиции государственного обвинителя, в ней должны найти отражение доказательства, исследованные в суде, их анализ с точки зрения единой позиции защитника и его подзащитного.

Выступая в судебных прениях, адвокат Г. лишь высказал свою позицию по предъявленному Г. обвинению в совершении преступлений, речь адвоката не содержит анализа исследованных в суде доказательств, чем фактически отказался от защиты подсудимого Г.

Таким образом, подсудимый Г. был лишен юридической помощи в судебном заседании, что привело к нарушению требований ст. 48 Конституции РФ, ст. 16, 47 УПК РФ, а также могло повлиять на принятие судом правильного решения, в связи с чем приговор суда подлежит отмене, а уголовное дело, в соответствии со ст. 389.22 УПК РФ, – направлению на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе, поскольку в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, неустранимые в суде апелляционной инстанции».

Приведенные выводы суда, на мой взгляд, могут быть полезны при изучении материалов уголовного дела для апелляционного или кассационного обжалования.

С одной стороны, объектом повышенного внимания должна стать степень активности участвовавшего в защите адвоката на различных стадиях уголовного процесса. Так, если выяснится, что защитник в ходе предварительного расследования при отрицании обвиняемым своей вины не заявил ни одного ходатайства, а в ходе судебного разбирательства не задал ни одного вопроса, не составил ни одного процессуального документа, кратко и формально выступил в прениях, не подал апелляционную жалобу либо подал, но в ней не изложена позиция осужденного, отсутствует анализ доказательств и не приведены основания для отмены приговора, а также не ознакомился с протоколом и аудиозаписью судебного заседания, то новому защитнику впору ставить вопрос о нарушении права обвиняемого на защиту, приводя аргументацию, очень убедительно описанную в апелляционном определении Смоленского облсуда.

С другой стороны, приведенный судебный акт обязывает некоторых адвокатов-защитников перестать «присутствовать» в помещениях следственных кабинетов и залах судебных заседаний и начать «участвовать», используя свои процессуальные полномочия, предусмотренные ст. 53 УПК и ст. 6 Закона об адвокатуре, а также положения Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, которым установлены соответствующие минимальные требования к деятельности адвоката:

Защитник закончил свое выступление и в зале заседаний раздались аплодисменты. Это похоже на сцену из фильма, но эффектные судебные монологи встречаются не только в кино. Адвокатам и в жизни удавалось поразить присяжных заседателей и добиться победы для своего подзащитного. Большая часть известных речей относится ко второй половине XIX века, когда в результате судебной реформы суды стали по-настоящему независимыми от полицейского следствия. Но нашлась и пара дел из современности.

Речь Федора Плевако по делу Лукашевича

Речи легендарного адвоката Федора Плевако, который практиковал в XIX веке, считают образцом судебного красноречия и ораторского искусства. Зачастую его судебные монологи краткие и непринужденные, будто они не были тщательно подготовлены заранее . Известный юрист Анатолий Кони говорил, что Плевако – «человек, у которого ораторское искусство переходило во вдохновение». Плевако руководствовался не только логикой, но и уделял внимание психологическим факторам. Он вызывал к подсудимым чувство сочувствия и так добивался к ним снисхождения.

Многие судебные выступления Плевако вошли в сборники и публиковались. В том числе и речь по делу Лукашевича. 25 октября 1878 года в имении своего отца Николай Лукашевич застрелил мачеху Фанни Лукашевич. Его обвинили в умышленном убийстве, а защитник (Федор Плевако) настаивал на переквалификации убийства как совершенного в припадке умоисступления. Дело в том, что после появления мачехи отношения в семье разладились, происходили постоянные скандалы. Свою речь Плевако начал с того, что умышленное убийство – это самое страшное зло.

«Фанни Владимировна, которая как-то особенно умела вызывать к себе ненависть людей, окружавших ее, нисколько не думала о примирении с пасынком. Напротив, она систематически, искусственно старалась волновать его и для этого придумала еще новый способ – судебный процесс. Она заявляет мировому судье, что пасынок оскорбил ее, ссылается на массу свидетелей».

На все это накладывается новость о смерти брата. Не только родственники, но и люди, которые знали семью, были уверены, что в его смерти виновата Фанни Лукашевич. Для подсудимого, по словам Плевако, было одно утешение – это имение отца, откуда мачеха съехала. При этом сказала мужу выплачивать ей определенную сумму на содержание. Адвокат объяснил, что в роковой день мачеха решила вернуться в имение, именно тогда, «когда возмущение в доме достигло самых крайних пределов».

В итоге Лукашевича признали виновным в убийстве, совершенном в припадке умоисступления. Присяжные вынесли оправдательный вердикт.

Речь Петра Александрова по делу Засулич

Революционерку и социалистку Веру Засулич обвинили в покушении на убийство Петербургского градоначальника генерала Трепова. 24 января 1878 года она пришла к Трепову на личный прием под видом заявительницы и выстрелила в него из пистолета. Преступление квалифицировали как умышленное, с заранее обдуманным намерением. По версии Засулич, ее возмутили беззаконные действия генерала Трепова, приказавшего высечь розгами политического подследственного Алексея Боголюбова, который содержался в доме предварительного заключения. Дело рассмотрел Петербургский окружной суд с участием присяжных заседателей 31 марта 1878 года. Защитником Засулич был адвокат Петр Александров. Александров говорил своим коллегам: «Передайте мне защиту Веры Засулич, я сделаю все возможное и невозможное для ее оправдания, я почти уверен в успехе».

«Передайте мне защиту Веры Засулич, я сделаю все возможное и невозможное для ее оправдания, я почти уверен в успехе».

В своем судебном выступлении адвокат провел связь между поркой Боголюбова 13 июля и выстрелами в Трепова 24 января. Он объяснил, что у подсудимой не было какого-то личного мотива, с градоначальником она была не знакома до покушения. И сразу она не собиралась совершать это преступление. Юрист рассказал о жизни и судьбе Засулич. В 17 лет она познакомилась со студентом Сергеем Нечаевым (как оказалось, государственным преступником). По его просьбе Засулич несколько раз передавала письма, ничего не зная об их содержании, а после получила обвинение в государственном преступлении и провела 2 года в заключении.

Засулич узнала о том, что случилось с Боголюбовым. Она ждала справедливости, что кто-то вступится за беспомощного каторжанина. Ее волновал и другой вопрос: кто вступится за судьбу других несчастных?

«Засулич создала и закрепила в душе своей навеки одну симпатию – беззаветную любовь ко всякому, кто, подобно ей, принужден влачить несчастную жизнь подозреваемого в политическом преступлении. «Когда я совершу преступление, – думала Засулич, – тогда замолкнувший вопрос о наказании Боголюбова восстанет. Мое преступление вызовет гласный процесс».

В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, – женщина, которая со своим преступлением связала борьбу за идею во имя того, кто был ей только собратом по несчастью всей ее жизни. Она может выйти отсюда осужденной, но она не выйдет опозоренною, и остается только пожелать, чтобы не повторились причины, производящие подобные преступления», – сказал Александров.

Засулич отказалась от последнего слова. Прения были объявлены оконченными. За преступление ей грозила тюрьма, но присяжные в итоге признали ее невиновной.

Как только прозвучал вердикт, в зале началось столпотворение. Все аплодировали и кричали: «Браво!». А речь Александрова потом опубликовали во многих российских газетах и перевели на иностранные языки.

Речь Сергея Андреевского по делу Богачева

10 апреля 1892 года во дворе дома № 8 по Владимирской улице Петербурга студент А. Богачев нанес своей жене пять ударов ножом. Раны оказались легкими, злоумышленника задержали на месте преступления. Богачев признал себя виновным в покушении на убийство жены, но затем передумал: сказал, что нанес ранения жене в состоянии запальчивости и чрезмерной раздражительности. Защищавший Богачева адвокат Сергей Андреевский просил снисхождения для своего доверителя и уверял, что у тот не было умысла на совершение преступления.

В своих речах Андреевский всегда ставил на первый план личность подсудимого, его жизнь и условия, в которых он совершил преступление. Андреевский считал, что уголовные адвокаты должны учиться раскрывать человеческую душу, как это делают в художественной литературе. Кстати, до того, как стать адвокатом, Андреевский работал прокурором и ему даже предлагали выступать по делу Засулич с обвинением, потому что тот зарекомендовал себя как первоклассный судебный оратор. Но Андреевский отказался.

В своей речи по делу Богачева адвокат рассказал о тяжелой судьбе подзащитного. В детстве тот потерял родителей, всю жизнь жил небогато. К 20-ти ему удалось устроиться секретарем в газету «Новое время» и получать стабильный и хороший доход. Он решил жениться по любви, уверял адвокат. Но, по мнению Андреевского, у невесты были другие взгляды. Луиза Глеб-Кошанская не любила Богачева. Она была замечена в связи с другим и брак ей нужен был для того, чтобы считаться в обществе порядочной женщиной. Другая причина – деньги и связи супруга. Избранница Богачева с помощью своего супруга хотела добиться мечты стать актрисой. Проблемы в их семье начались сразу после свадьбы: сначала теща с еще одной дочерью поселилась у новобрачных, потом жена тайно поступила в драматическую школу и стала бесконечно тратить деньги мужа. Все скандалы заканчивались тем, что влюбленный Богачев уступал. Ему даже пришлось поругаться с редактором из-за критического отзыва, который «Новое время» опубликовало про его супругу. А после, забеременев, жена попыталась избавиться от ребенка. В итоге Богачев потерял работу, влез в долги, а супруга с матерью и сестрой съехали из квартиры, за которую он уже не мог платить. Адвокат уверял, что пережив это, его подзащитный уже не мог отвечать супруге «вечной любезностью и ангельской добротой».

«Разобрав это дело, мы можем поверить подсудимому, что он действовал в состоянии мгновенного потемнения рассудка, что ужасных слов – «надо убить ее» он себе не говорил. Это была какая-то бессмысленная кровавая потасовка после долгих подвигов удивительного терпения, великодушия и рабства, – одна из тех бессмысленных сцен, которые возможны только после напряженных семейных несогласий, поддерживаемых опытной интриганкой».

Андреевскому удалось добиться снисхождения для доверителя и доказать, что преступление не было умышленным, Богачева признали виновным в покушении на убийство жены в запальчивости и раздражении и приговорили к ссылке в Томскую губернию.

У Андреевского есть и другие известные судебные монологи. Стенографы приходили практически на все его дела, чтобы потом публиковать выступления в газетах. В 1891 Андреевский выпустил сборник своих судебных речей, а после этого молодые адвокаты начали цитировать части из его монологов в своих заседаниях.

Речь Владимира Спасовича по делу Кроненберга

После рассказа о жизни и семейных отношений подсудимого адвокат Владимир Спасович перешел к главному вопросу: имеют ли право родители наказывать своих детей? Он говорил, что из всего следствия ясно, что прутьями отец наказал свою только лишь однажды. А врачи, которые выступали на процессе, говорили, что «повреждения не имели особенного влияния на здоровье ребенка». Поэтому защитник наводил присяжных заседателей на мысль, что родители могут наказывать детей способами, которые не вредят их здоровью. Что его доверитель имел право воспитывать и наказывать свою дочь, если был недоволен ее поведением.

«Говорят: «За что же? Разве можно так строго взыскивать за несколько штук чернослива, сахара?» – Я полагаю, что от чернослива до сахара, от сахара до денег, от денег до банковских билетов путь прямой, открытая дорога».

В итоге коллегия присяжных заседателей оправдала Кроненберга. Общественность широко обсуждала это решение. Шли споры о законности оправдания отца, который избил дочь, и об институте адвокатуры, которая защитила виновного.

Для Спасовича это было дело по назначению, после которого он получил много критики. Не исключено, что он мог как-то от него отказаться, но не стал. Салтыков-Щедрин был очень недоволен адвокатом: «Всего естественнее было бы обратиться к господину Спасовичу с вопросом: если вы не одобряете ни пощечин ни розог, то зачем же ввязываться в такое дело, которое сплошь состоит из пощечин и розог?» Федор Достоевский одобрил оправдание Кроненберга, ведь это помогло сохранить семью, но порицал Спасовича за то, что он перечеркнул чувство сострадания к ребенку своими заявлениями: «Девочка, ребенок; ее мучили, истязали, и судьи хотят ее защищать, – и вот какое бы, уж, кажется, святое дело!».

Речь Михаила Барщевского в Конституционном суде

В октябре 2019-го Конституционный суд рассмотрел жалобы трех москвичек, пострадавших от репрессий. Женщины не могли много лет получить гарантированную законом компенсацию – бесплатные квартиры взамен тех, что у них отняли. Самыми эмоциональными и яркими были, разумеется, речи заявителей. Но внимания заслуживает и монолог представителя Правительства России в КС Михаила Барщевского. Он взял слово после представителя правительства Москвы, который выразил мнение, что постановка «детей ГУЛАГа» в общую очередь – это справедливое решение. Барщевский начал выступление с извинений, обращенных к заявителям, «от имени части, по крайней мере, москвичей за то, что услышали». Потом он рассказал историю своей семьи: дед был расстрелян, бабушка чудом осталась в живых, но была выслана, а отцу удалось вернуться в Москву лишь в середине 1950-х.

«Власть, государственная власть, сломала жизни. А сегодня кто-то находит юридические крючки, чтобы сказать: «Мы ни за что не отвечаем, мы здесь ни при чем». Мы с вами – вы, мои коллеги, и я – мы власть сегодняшняя. И если мы не отвечаем за действия власти предшествующей, то подумайте о том, что будет с нашими потомками».

В итоге КС обязал законодателей обеспечить жертв репрессий правом на жилье. Он признал противоречащими Конституции положения региональных законов и закона Москвы, которые не признают за детьми репрессированных право на улучшение жилищных условий.

Речь Генри Резника по делу Лебедева

Одну из знаковых в современное время судебных речей произнес адвокат Генри Резник в защиту коллеги Александра Лебедева. В середине декабря 2017 года Лебедева обвинили в том, что он предъявил суду в качестве доказательства заведомо подложную справку (она подтверждала, что его подзащитная не нарушала условия домашнего ареста). Следствие привело показания врача-педиатра, которая выписала эту справку. По ее словам, доверительница Лебедева попросила выдать документ «задним числом». Следствие решило, что адвокат обязан был знать об этом, а значит, он предъявил суду заведомо подложный документ.

Лебедев же свою вину не признал. Он заявил, что был уверен в подлинности бумаги. В отношении адвоката сначала возбудили уголовное дело по ч. 3 ст. 303 УК – фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении, а затем переквалифицировали на вмешательство в деятельность суда (ст. 294 ). Из-за истечения срока давности дело могли прекратить. Обвинение просило оштрафовать его на 200 000 руб. и освободить от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности.

Но Лебедев ходатайствовал о том, чтобы дело продолжали слушать. Его защита настаивала на полном оправдании. В суде Резник заявил, что адвокатская деятельность основана на доверии – при получении документов от доверителя адвокат считает их подлинными и не проверяет достоверность. Резник добавил, что защитник не должен превращаться в судью для своего доверителя и сомневаться в доказательствах, которые представил подзащитный. Поэтому у представителя нет другого выбора, кроме как просить приобщить в процесс документ, который просит приобщить заявитель.

Поддержать Лебедева пришли около 40 юристов и адвокатов, потому что профессиональное сообщество считает это дело «посягательством на природу профессии». Если Лебедева признают виновным, то и любое действие адвокатов в процессе можно будет истолковать как «воспрепятствование правосудию», предупредил Резник.

«Федеральная палата адвокатов воспринимает это несостоятельное уголовное преследование как атаку недругов адвокатуры на ее базовые основы. Убежден, эта атака на наш правозаступный институт захлебнется. Но хотелось бы пресечь ее здесь, в первой инстанции районного суда, наиболее приближенного к защите прав и свобод простых граждан – наших доверителей. Адвокат Лебедев, честно и добросовестно выполнявший свой профессиональный долг, подлежит оправданию. Такие одиозные дела не должны появляться на судейских столах».

В итоге в 2019 году Тверской районный суд оправдал адвоката Лебедева. Сам адвокат рассказал, что суд не увидел в его действиях воспрепятствования правосудию. Суд не принял во внимание и факт приобщения к делу подложной справки, потому что этот документ представила доверительница.

При создании подборки использовались материалы:

И.Я. Козаченко. Истина и закон. Судебные речи известных российских и зарубежных адвокатов. Книга 2.

Судебная речь носит состязательный характер,что является ее особенностью. Обвинение и защитана равных основаниях отстаивают свою точку зрения перед судом.

Принцип состязательности – важнейший принцип судопроизводства, закрепленный в Конституции РФ. Он предполагает:

1) отделение функций обвинения и защиты от функции правосудия и их размежевание между собой;

2) наделение сторон равными процессуальными правами для осуществления их функций;

3) руководящее положение суда в процессе и предоставление только суду права принимать по делу решение.

Состязательный характер судебных прений помогает суду всесторонне и объективно проанализировать все обстоятельства дела, принять обоснованное, взвешенное решение и вынести справедливый приговор. Таким образом, чтобы оказать желаемое воздействие на судей и других участников процесса, судебная речь должна быть обязательно доказательной , и убедительной, содержать обоснованные выводы по вопросам, надлежащим разрешению судом. Речи обвинителей и защитников носят преимущественно оценочный характер и отличаются нравственно-правовой направленностью. Судебные речи призваны играть важную воспитательную роль, особенно когда судебное заседание идет при открытыхдверях, а рассматриваемое дело является социально значимым. Очень важно показывать присутствующим в зале судебного заседания общественную опасностьсовершенного преступления, прививать чувство уважения к закону и правопорядку.

Необходимо также иметь в виду, что судебная речь – не только сухой анализ деяния, его квалификация, исследование и выводы из представленных доказательств, это еще и творческий процесс. Он требует от выступающего не только юридических знаний, но и владения риторическими навыками и умениями, ораторским искусством, большой, напряженной работы над собой.

В юридической практике обычно выделяются различные виды судебных речей, а именно:

1) прокурорская, или обвинительная, речь;

2) общественно-обвинительная речь;

3) адвокатская, или защитительная, речь;

4) общественно-защитительная речь;

5) самозащитительная речь обвиняемого.

Каждый вид судебной речи имеет свое процессуальное и функциональное назначение, отличается особенностями построения и содержания.

После произнесения речей участники судебных прений могут выступить еще по одному разу с репликой по поводу сказанного. Реплика – это самостоятельная речь, ответ, возражение одного участника судебных прений на заявление другого.

Своеобразным видом судебной речи является напутственное слово председательствующего в суде присяжных.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

33. ВИДЫ, ФУНКЦИИ, ХАРАКТЕРИСТИКИ РЕЧИ

33. ВИДЫ, ФУНКЦИИ, ХАРАКТЕРИСТИКИ РЕЧИ Речь – исторически сложившаяся в ходе материальной преобразующей деятельности людей форма общения, опосредованная языком. Речь – это язык в действии. В ходе речевого общения происходит непрерывное кодирование и раскодирование

24. ВИДЫ, ФУНКЦИИ, ХАРАКТЕРИСТИКИ РЕЧИ

24. ВИДЫ, ФУНКЦИИ, ХАРАКТЕРИСТИКИ РЕЧИ Речь – исторически сложившаяся в ходе материальной преобразующей деятельности людей форма общения, опосредованная языком. Речь – это язык в действии. В ходе речевого общения происходит непрерывное кодирование и раскодирование

Виды гипсокартонных листов и особенности их применения

Виды гипсокартонных листов и особенности их применения Гипсокартонные листы в зависимости от назначения бывают четырех видов (табл. 5.1):? обычные (ГКЛ);? влагостойкие (ГКЛВ);? с повышенной сопротивляемостью воздействию открытого пламени (ГКЛО);? влагостойкие с повышенной

Виды каркасно-обшивных перегородок и особенности их применения

Виды каркасно-обшивных перегородок и особенности их применения Перегородки из гипсокартонных листов проектируются с металлическим каркасом, одинарным или двойным, со звукоизоляционным заполнением из минераловатных или стекловатных плит, с одно-, двух– или

2.3. Виды и особенности паломничества

2.3. Виды и особенности паломничества В науке обычно выделяют несколько видов паломничества, классифицирующихся по различным признакам:1) по числу участников и семейной принадлежности – индивидуальные, семейные и групповые паломничества;2) по продолжительности –

22. Особенности ораторской речи

22. Особенности ораторской речи Ораторская речь – это особая форма речевой деятельности в условиях непосредственного общения, это речь, адресованная определенной аудитории, публичная речь.Такая речь произносится с целью информирования слушателей и оказания на них

43. Понятие судебной речи

43. Понятие судебной речи «Судебное красноречие, – писал Н. И. Карабчевский, – красноречие особого рода. На него нельзя смотреть лишь с точки зрения эстетики. Вся деятельность судебного оратора – деятельность боевая. Это вечный турнир перед возвышенной и недосягаемой

45. Характеристика судебной аудитории

45. Характеристика судебной аудитории Известный американский специалист по социальной психологии Д. Майерс писал: «Мы можем рассматривать зал суда как социальный мир в миниатюре, в котором повседневные социальные процессы усиливаются и имеют самые серьезные

48. Логические основы убедительности судебной речи

48. Логические основы убедительности судебной речи Судебный оратор должен быть не только хорошим специалистом в области права, но и обладать высокой логической культурой, т. е. уметь мыслить правильно, логично и последовательно строить свое выступление, обосновывать

15. Речь и ее функции. Виды речи

15. Речь и ее функции. Виды речи Язык является средством общения, которое было выработано человечеством в процессе своего развития представляющим систему знаков Когда язык используется в целях общения, то возникает речь.Язык и речь – хотя и очень близкие, но все же

Виды казино и их особенности

Виды казино и их особенности Казино – это крупные легальные игорные дома. Небольшие игорные дома могут размещаться и в маленьких полуподвальных помещениях, иногда даже без ярких вывесок. Однако чаще всего это большие, красиво освещенные здания с парковкой для машин.

Рассекатели (лейки) душа, их виды и особенности

Рассекатели (лейки) душа, их виды и особенности Рассекатели (по народной терминологии), или лейки – на языке слесарей-сантехников, являются важной составной частью душа, устанавливаемого над ванной.Рассекатели (лейки) изготавливаются нескольких видов: 1) из нержавеющей

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: