Какие суда могут заходить в черное море

Обновлено: 25.04.2024

После инцидента у Керченского пролива с бронекатерами Украины неоднократно слышны заявления из Вашингтона о том, что в Черное море к Керченскому проливу и даже Крымскому мосту может быть направлен флот ВМС США для демонстрации силы. Возможно ли это и чем ответит Россия на такую демонстрацию.

Авианосцы и атомные субмарины в Черное море не могут заходить в любом случае – это противоречит правилам Доктрины Монтре. Теоретически в Черное море могут быть отправлены корабли класса крейсер, эсминец и фрегат. Но здесь есть одно существенное «но».

Дело в том, что, согласно той же Доктрине Монтре, совокупный тоннаж военных кораблей нечерноморских стран в Черном море не должен превышать 30 тысяч тонн.

То есть, это может быть одновременно 3 крейсера типа «Тикондерога» (водоизмещение 9,3 тысячи тонн каждый) или 3 эсминца типа «Арли Бёрк» (водоизмещение 8,5 тысячи тонн). Или 7 фрегатов «Оливер Хаззард Пери» (водоизмещение 4,2 тысячи тонн).

Также возможен вариант комбинации – например, несколько фрегатов, крейсер и/или эсминец.

Пуск крылатой ракеты “Томагавк” с крейсера УРО типа “Тикондерога”

Такой флот вполне может считаться большим. Особенно если учесть, что у России в Черном море нет ни одного крейсера (единственный “Москва” ушел на модернизацию). У России нет даже ни одного корабля класса “эсминец”. А ракетных кораблей малого класса “фрегат” всего 4 единицы (они часто выходят на патрулирование в Средиземное море к берегам Сирии).

Насколько опасен такой флот

Крейсера и эсминцы ВМС США оснащены системами «Иджис». Также все они вооружены крылатыми ракетами типа «Томагавк», причем на борту крейсера свыше сотни таких ракет, а на борту эсминца от 8 до полусотни. А фрегаты несут различное ракетное вооружение других классов.

Это – серьезная угроза. В том числе угроза безопасности Крымского моста, если целью демонстрации силы будет этот стратегический объект.

Чем может ответить на угрозу ЧФ России в Крыму

Владея Крымом, Россия, по сути, в военном плане “владеет” Черным морем. Все корабли других стран могут лишь «жаться ближе» к восточным грузинским, южным турецким или западным берегам, принадлежащим Румынии, Болгарии и Украине.

Крым и особенно Севастополь и ЮБК – это, по сути, огромный непотопляемый авианосец почти ровно посередине Черного моря, с которого контролируются проливы и простреливаются все направления. Причем шахтные ПУ ПКР России находятся под надежной защитой скальных пород, а самоходные ПУ ПКР легко меняют место дислокации и тоже являются трудно уязвимыми.

Так вот, как писали сами моряки ВМС США, неуютное чувство тревоги у них возникает еще во время прохождения пролива Босфор. Потому что их берут под свой контроль (то есть, «берут на прицел») радары противокорабельных ракетных установок береговой обороны Черноморского флота РФ в Крыму.

Каждый фут, который проходят любые НАТОвские корабли, отслеживают наши системы с момента входа в Черное море.

Подземный Береговой РК “Утес” – расположение и дальность действия

Наш «спрятанный» в севастопольском скальном бункере комплекс ПКР «Утес» с ракетами «3М44 Прогресс» дальностью 460 км способен одним выстрелом уничтожить любой военный корабль.

Ракеты комплексов «Бал» и «Бастион» в зависимости от класса работают на удалении в несколько сотен километров. Они могут работать и по наземным целям, и в качестве противодесантной обороны.

БРК “Утес” на боевом дежурстве под Севастополем Комплекс “Бастион” на учениях в Крыму

Кроме того, все помнят, как в апреле 2014 года наш фронтовой бомбардировщик с комплексом РЭБ на борту полностью вывел всю электронику американского эсминца «Дональд Кук», зашедшего в Черное море «поиграть мускулами». Это ослепило и обездвижило корабль, превратив его в баржу – или, если проще, в неуправляемую легкую надводную мишень. Данныйт “эксперимент” при необходимости можно легко повторить, но только уже с более новыми системами РЭБ.

Также не стоит забывать о возможностях собственно Черноморского флота. Он располагает ПЛ типа «Варшавянка», шумность хода которых ниже шумности волнения моря. Они настолько незаметны, что в НАТО им присвоили прозвище «черные дыры».

Помимо этого ЧФ располагает малыми кораблями (класса “корвет”) с ракетами «Калибр», которые тоже «не подарок», если судить по их боевому применению в операции в Сирии.

Выводы

Некоторые либеральные и украинские комментаторы в соцсетях все еще ждут и верят, что на помощь Украине в Черном и даже в Азовском морях и в Керченском проливе у Крымского моста придут авианосцы и грозные крейсера ВМС США.

Как становится понятно из статьи, это неправда. ЧФ и береговая оборона Крыма полностью контролируют акваторию Черного моря. И при заходе любого корабля США американские моряки мечтают только об одном – убраться бы поскорее из этой «западни» по добру, по здорову.

В завершение хочу напомнить, что один военный эксперт сказал: «Третьей мировой войны никто не хочет. Но если корабли ВМС США в Черном море будут угрожать Крыму или Крымскому мосту, то время их жизни составит не более 10 минут».

Не забудьте ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.

Таинственная гибель ракетного крейсера «Москва» стала одной из самых черных вех в истории ВМФ РФ. При неустановленных на данный момент обстоятельствах на флагмане Черноморского флота, находившемся неподалеку от побережья Одесской области Украины, произошли пожар и детонация боезапаса, после чего гвардейский крейсер затонул при попытке отбуксировать его в Севастополь. Ведутся ожесточенные споры о том, что он там делал и не была ли его ударная мощь избыточной для морской блокады Одессы. Другой важный вопрос заключается в том, какой именно корабль сможет его заменить в качестве флагмана.

Охота на «Москву»

Угроза морского десанта под Одессой с первых дней специальной военной операции была фактором, сдерживающим в данном регионе значительную воинскую группировку ВСУ. Неизвестно, планировался ли в Генштабе ВС РФ десант на самом деле или ставка делалась только на его имитацию. Но теперь уже понятно, что без флагмана Черноморского флота и БДК «Саратов», потерянных за первые полтора месяца СВО, данная военно-морская операция едва ли состоится.

Большие вопросы вызывает то, что именно делала «Москва» в одиночку в северо-западной части Черного моря. Его основное вооружение составляют противокорабельные ракеты «Вулкан» с дальностью полета до 1000 километров, призванные уничтожать самые крупные корабли противника, вплоть до авианосцев ВМС США. Против последних оставшихся на плаву суденышек ВМСУ эта мощь выглядит откровенно избыточной. Для ударов по наземным объектам крейсер не был оснащен крылатыми ракетами «Калибр», которые очень хорошо себя показали в ходе спецоперации. Для блокады Одессы вполне хватило бы фрегата проекта 11356Р «Адмирал Эссен». Осуществлять противовоздушное прикрытие российского десанта, если бы тот все же состоялся? Возможно, но реальность десантной операции имеющимися у ВМФ РФ силами при условиях активного противодействия ВСУ вызывала определенные сомнения.

Тогда зачем ему было находиться под Одессой?

Не исключено, что дело напрямую касается страны «Р», на возможную роль которой в произошедшей трагедии мы тонко намекали ранее. После учиненного разгрома украинской аэродромной сети оставшиеся истребители ВВС Незалежной перебрались в соседнюю Румынию. Об этом еще месяц назад рассказал официальный представитель российского военного ведомства генерал-майор Игорь Конашенков:

Вместе с тем нам достоверно известно об украинских боевых самолетах, ранее перелетевших в Румынию и другие приграничные страны. Обращаем внимание, что использование аэродромной сети этих стран для базирования украинской боевой авиации с последующим применением против российских вооруженных сил может расцениваться как вовлечение данных государств в вооруженный конфликт.

Появление под Одессой «Москвы» вполне могло быть связано с попыткой отслеживания ее радиолокаторами полетов украинских самолетов с территории Румынии. В связи с этим крайне зловещей выглядит информация о появлении в Одессе специалистов некой румынской ЧВК, под которую могли мимикрировать натовские военные, с тем чтобы «взять на прицел» российский крейсер.

Мы не знаем, что там произошло на самом деле, но, если к гибели флагмана Черноморского флота РФ напрямую окажутся причастны военнослужащие блока НАТО, это вполне себе казус белли. По этой причине не стоит удивляться тому, что в Минобороны РФ не спешат с оценками произошедшего, отправив в Севастополь спецкомиссию для детального изучения данной трагедии. От результатов ее расследования будет зависеть очень многое.

Еще интереснее вопрос о том, какой корабль станет новым флагманом Черноморского флота РФ. В опубликованной накануне статье мы рассуждали о возможности применения больших авианесущих кораблей в Черном море. Было выдвинуто предположение, что, будь в паре с «Москвой», например, ТАВКР «Адмирал Кузнецов» с несколькими десятками палубных истребителей и вертолетов ДРЛОиУ, подкрепленных 1-2 фрегатами, дело могло бы сложиться совершенно иначе. Естественно, наши «диванные адмиралы» страшно возбудились и возмутились, порешив, что в «черноморской луже» авианесущим кораблям делать нечего. Что ж, определенный резон в этом, наверное, есть, но, видимо, реальные российские адмиралы совсем уж бестолковы.

Ирония заключается в том, что после «Москвы» следующим флагманом Черноморского флота должен стать универсальный десантный корабль проекта 23900 «Митрофан Москаленко». Сейчас он и его собрат по проекту «Иван Рогов», который пойдет на Тихоокеанский флот, строятся в Керчи. Полное водоизмещение первого российского УДК достигает 40 000 тонн, он сможет нести до 16 вертолетов Ка-27, Ка-29, Ка-31, Ка-52К и до 4 БПЛА. Если же отечественный ВПК осилит создание самолета с коротким взлетом и вертикальной посадкой, то оба вертолетоносца превратятся в легкие авианосцы. В Севастополе в прошлом году начались работы по созданию береговой инфраструктуры для обслуживания «Митрофана Москаленко». Возможно, будь рядом с «Москвой» вертолетоносец, оснащенный несколькими вертолетами ДРЛОиУ Ка-31 и ударными Ка-52К, а также пара фрегатов, все сложилось бы иначе. Правда, замыслы Минобороны РФ по замене крейсера на УДК в качестве флагмана на «черноморской луже» по факту полностью противоречат глубокомысленным суждениям и выводам наших «диванных адмиралов», но кого это волнует?

Между тем в состав Черноморского флота «Митрофан Москаленко» должен войти на рубеже 2027-2029 годов. На переходный период флагманом может стать, например, фрегат проекта 11356Р «Адмирал Эссен». Возможно, в дальнейшем, до ввода в строй УДК, его заменит какой-нибудь из новых фрегатов проекта 22350 или даже 22350М, которые будут спущены на воду в ближайшие годы.

Не забудьте ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.

150 лет назад подписан «Договор об изменении некоторых статей Парижского трактата 1856 года», утвердивший восстановление суверенных прав России на Черном море

Самый известный памятник Севастополя — Затопленным кораблям. Его изображение растиражировано по всему миру в миллионах экземпляров. Он же украшает герб города и… двухсотрублевую банкноту. В 1854 году, во время первой обороны Севастополя, ее руководитель адмирал Нахимов принял решение затопить у входа в главную бухту города устаревшие корабли Черноморского флота, чтобы преградить путь англо-французской эскадре.

Русская Троя

Оборона Севастополя вошла в историю человечества как «Русская Троя» — так ее назвал Виктор Гюго. Русские солдаты и матросы покрыли себя неувядаемой славой — город русских моряков до сих пор остается большим историко-культурным музеем-заповедником Крымской войны под открытым небом. Его основные памятники — Затопленным кораблям, адмиралам Нахимову и Корнилову, генералу Тотлебену, поручику Толстому, матросу Кошке, Панорама, Исторический бульвар, Малахов курган.

«Да, два флота, самые мощные, какие только есть во всем мире, унижены, разгромлены; да, храбрая английская кавалерия истреблена; да, эти горные львы, шотландцы в серых мундирах, да, наши зуавы, наши спаги, наши венсенские стрелки, наши несравненные, невозместимые африканские полки изрублены, искрошены, уничтожены; да, эти ни в чем не повинные народы — наши братья, ибо нет для нас чужеземцев — перебиты; да, клочья мозга и внутренностей, вырванные шрапнелью и раскиданные во все стороны, висят в кустарнике вблизи Балаклавы, прилипают к стенам Севастополя», — описал потери союзников в той войне Гюго.

Нам завещанное море

Такие же чувства одолевали и Александра Михайловича Горчакова, который сразу после Крымской войны стал министром иностранных дел Российской империи. Это было трудное время для страны. По подписанному в 1856 году Парижскому мирному договору Россия потеряла право иметь на Черном море военный флот и была отстранена от первых ролей в международной политике.

Вернуться на Черное море и на авансцену мировой политики — такой была задача Горчакова. Выполнить ее с помощью силы тогдашняя Россия не могла. Нужно было сосредоточиться и искать более сложные пути. Именно так — «Россия сосредотачивается» — сформулировал суть внешней политики нашей страны после Крымской войны Александр Михайлович.

И 21 августа 1856 года в российские посольства поступила циркулярная депеша МИД, которую было приказано довести до сведения иностранных правительств. «Россию упрекают в том, что она изолируется и молчит перед лицом таких фактов, которые не гармонируют ни с правом, ни со справедливостью. Говорят, что Россия сердится. Россия не сердится, Россия сосредотачивается», — говорилось в этом историческом документе.

Горчакову удалось не допустить создания нового единого европейского фронта против России во время восстания в Польше в 1863 году — нас тогда поддержала бисмарковская Пруссия. Взамен немецкий канцлер получил от Горчакова нейтралитет России в войне Пруссии с Данией в 1864 году, с Австрией в 1866 году и с Францией в 1870 году. А ослабление Австрии и Франции, в свою очередь, позволило России отказаться выполнять самые тяжелые статьи Парижского трактата.

В октябре 1870 года, когда поражение французов в войне с Пруссией стало неизбежным, Горчаков известил европейские державы о том, что Россия больше не считает себя связанной ограничениями, запрещающими ей иметь военный флот на Черном море. Русские корабли вернулись в Севастополь. Официально это было оформлено ровно 150 лет назад Лондонской конвенцией, подписанной 13 марта 1871 года и ставшей одной из крупнейших побед российской дипломатии.

Время, чтобы сосредоточиться

Казалось бы, все это — дела давно минувших дней. Однако на самом деле между теми историческими событиями и днем сегодняшним удивительно много параллелей. И связаны они с тем, что борьба за Крым из-за его стратегического географического положения в Черном море идет на протяжении столетий и не завершится никогда.
Как максимум — оторвать полуостров от России; как минимум — лишить нашу страну возможности иметь на Черном море свой военный флот — многовековая мечта Запада.

Она отчасти осуществилась после распада СССР, когда Крым оказался частью независимой Украины. Черноморский флот России стал базироваться на полуострове на основе договора с Украиной, который был рассчитан до 2017 года. Американские политики и их агенты в Киеве в буквальном смысле подсчитывали дни, остававшиеся до ухода российских моряков. На одном из украинских информационных ресурсов был установлен счетчик, который отсчитывал: «До вывода Черноморского флота России из Крыма осталось … дней».

Конец этому обратному отсчету был положен 18 марта 2014 года, в день подписания Договора о принятии Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации. «В свои права вступает снова родная русская земля», — повторили тогда многие крымчане строки Тютчева.

Если в XIX веке на то, чтобы «сосредоточиться», России понадобилось 15 лет — от знаменитого горчаковского циркуляра до подписания Лондонской конвенции, то на рубеже XX-XXI столетий на это ушло 23 года, пока в 2014 году Крым не вернулся наконец в родную гавань. Тогда и началась модернизация Черноморского флота, до тех пор всеми силами сдерживаемая Украиной, отказывавшейся давать разрешение на базирование на полуострове новых российских боевых кораблей и техническое переоснащение старых.

Кстати, в январе 2012 года, за два с небольшим года до возвращения Крыма, Президент России Владимир Путин опубликовал программную статью, которая не случайно называлась «Россия сосредотачивается — вызовы, на которые мы должны
ответить».

«В 1990-х страна пережила настоящий шок распада и деградации, огромных социальных издержек и потерь. Тотальное ослабление государственности на таком фоне было просто неизбежно. Мы действительно подошли к критической черте, — писал президент. -…Нам потребовалось огромное напряжение сил, мобилизация всех ресурсов, чтобы выбраться из ямы. Собрать страну. Вернуть России статус геополитического субъекта».

Рецепты Горчакова

Этот статус Россия подтвердила весной 2014 года, поддержав стремление абсолютного большинства крымчан вернуться на Родину и защитив их выбор. Тем не менее США и их союзники не смирились с «потерей Крыма», пытаясь не признавать воссоединение полуострова с Россией.

В этой ситуации дипломатический опыт Горчакова, управлявшего российской внешней политикой в XIX веке в условиях не менее серьезного противостояния с Западом, по-прежнему остается востребованным. Его изучению будет посвящена, в частности, запланированная на март нынешнего года международная конференция «Черноморский вопрос в фокусе мировой политики. К 150-летию Лондонской конвенции 1871 года».

Как рассказывает один из организаторов конференции Михаил Юрлов, важным аспектом стало фактически полное совпадение ситуации, сложившейся после 1856 года, и той, в которой оказалась Россия после крымских событий 2014 года. Вновь формальными причинами международной напряженности стали геополитические события вокруг Крыма, вновь предпринимаются попытки изолировать Россию.

«Территориально распад СССР в 1991 году отбросил Россию на несколько столетий назад, к началу XVII века, — объясняет доктор политических наук, заведующий кафедрой «Политические науки и философия» Севастопольского государственного университета Александр Ирхин. — Возвращение Крыма ситуацию немного поправило, мы оказались уже в конце XVIII века, в Екатерининском периоде».

Именно тогда, после первого присоединения Крыма, Запад начал формировать механизм сдерживания России в Черноморском регионе, одним из элементов которого и стала Крымская война 1853-1856 годов, которую некоторые историки называют «нулевой мировой».

«Эти обстоятельства формируют аналогии между XIX веком и сегодняшним днем, — констатирует Ирхин. — Нас пытаются втянуть в новую Крымскую войну. Работают те же механизмы: «коллективный Запад» пытается сдерживать Россию на Дальнем Востоке, на Балтике и на Черном море, при этом основной зоной конфликта между Западом и Россией становится именно Черноморский регион. Не случайно здесь сейчас фактически постоянно присутствуют корабли военно-морского флота США».

По мнению ученого, в этой ситуации взвешенная внешнеполитическая линия Горчакова является образцом для России. Есть сразу несколько горчаковских «рецептов», которые остаются актуальными и сегодня. Первый: нельзя позволить втянуть себя в новую Крымскую войну. Второй: нужно сыграть на противоречиях, которые есть между США, Европейским союзом и Турцией, и не позволить им создать единую антироссийскую коалицию по примеру той, что удалось сколотить перед Крымской войной в XIX веке.

Что позволено России и не позволено США

«Сегодня ключевую роль для баланса сил в Черном море играет принятая в 1936 году конвенция Монтре, названная так по имени города, где был подписан этот исторический документ, уже почти столетие определяющий режим прохода через Босфор и Дарданеллы», — говорит Ирхин.

Ключевые ограничения конвенции Монтре для военных кораблей нечерноморских держав:

могут находиться в Черном море не более 21 суток,
общий тоннаж не может превышать 30 тысяч тонн.

Эта конвенция существенно ограничивает пребывание в Черном море военных кораблей нечерноморских держав, обеспечивая таким образом доминирование в этом бассейне России и Турции. Не будь этих правил, американские корабли чувствовали бы себя у наших берегов намного вольготнее. Турция же, даже являясь партнером США по НАТО, неохотно пускает американцев в Черное море, стараясь сохранить таким образом за собой ведущую роль в регионе.

Ирхин приводит характерный пример — во время пятидневной российско-грузинской войны в 2008 году Турция в критический момент не пропустила через проливы американские военные корабли на том основании, что они не уведомили об этом в установленный срок. А когда положенное время истекло и американцы вошли в Черное море, основные события у берегов Грузии уже завершились.

Ключевые ограничения конвенции Монтре заключаются в следующем — она устанавливает различный режим прохода военных кораблей для флотов черноморских и нечерноморских государств.

Черноморские государства при условии предварительного уведомления властей Турции могут проводить через проливы в мирное время свои военные корабли любого класса. А вот для военных кораблей нечерноморских держав введены существенные ограничения по классу (проходят лишь мелкие надводные корабли) и по тоннажу.

Общий тоннаж военных судов нечерноморских государств в Черном море не может превышать
30 тысяч тонн (с возможностью повышения этого максимума до 45 тысяч тонн в случае увеличения военно-морских сил черноморских стран). При этом срок их пребывания здесь не может превышать 21 сутки.

Фактически именно конвенция Монтре во многом не дает США возможности развязать новую Крымскую войну. В данный момент сохранение действия этого договора критически важно для сохранения роли России в Черноморском регионе, отмечают эксперты. И здесь наши интересы совпадают с турецкими, несмотря на множество противоречий между странами.

Фото из открытых источников

20 июля сего года исполняется юбилейная дата 85 лет со дня подписания всемирно значимой Конвенции Монтрё. Она определила статус Черноморских проливов на долгие годы. О значимости этих проливов писал ещё Карл Маркс в статье: «Действительно спорный пункт в Турции» (1853 г.), сегодня он опять становится действительно спорным вопросом, разделившим турецкую общественность на два лагеря после заявления Р. Эрдогана построить «Стамбульский канал».

И здесь опять уместно возвратиться к Марксу, потому что истоки заявления те же: «Торговое значение Дарданелл и Босфора делает их также и военными позициями первого ранга, т.е. такими позициями, которые будут иметь решающее значение в каждой войне. Аналогичными пунктами являются Гибралтар и Гельсингер на Зунде. Но Дарданеллы даже важнее этих пунктов вследствие своего географического положения…»

Исходя из этого, вопрос сегодня возник к Конвенции Монтрё не из-за юбилейной даты, а скорее из-за экономического передела мира, потому что здесь и слепому видно, что, кто владеет проливами, владеет Ближним Востоком и не только!

Для одних политических сил Турции соглашение 1936 г. (Конвенция Монтрё) является гарантией суверенитета страны. Для Эрдогана это отказ от наследия Ататюрка, сторонники которого хотят представить Конвенцию Монтрё, как кабальное соглашение, подобное Версальскому договору для Германии, ведь она была принята из-за недружественного поведения Турции в период первой мировой войны против Антанты. Но пока это внутриполитическая турецкая борьба, способная перерасти в международный вопрос. В любом случае России нужно быть очень активной на турецком направлении, чтобы не позволить ущемить свои интересы при возможном пересмотре Конвенции Монтрё.

История Черноморских проливов, а в это понятие входят Босфор, Мраморное море и Дарданеллы, восходит в доисторические времена. Но особенно борьба за них обострилась с занятием Константинополя турками-османами. С тех пор начинается противостояние Турции с Россией, которая пыталась завладеть этими проливами.

Режим Черноморских проливов – одна из самых старых проблем международных отношений, затрагивающих жизненные интересы всех черноморских государств. В течение ряда столетий эта проблема привлекала внимание также многих нечерноморских держав и в первую очередь Англии, Франции, Италии, Германии, сегодня к этому вопросу подключается и США. И каждая из них оказывала давление на Турцию в создании режима плавания по ним. Проливы неоднократно становились ареной острых военно-политических столкновений.

В период Крымской войны 1853-1856 гг. Турция открыла противникам России проливы и дала возможность англо-французской эскадре войти в Чёрное море и высадить десант в Крыму.

В период первой мировой войны 1914-1918 гг., когда Турция была ещё нейтральной, она пропустила в Чёрное море немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау», которые затем напали на русский флот и черноморские порты России.

По окончании первой мировой войны и с победой социалистической революции в России вопрос о режиме проливов вступил в новую стадию.

В 1920 г. империалистические государства навязали Турции так называемый Севрский мирный договор, который полностью игнорировал интересы черноморских государств в проливах, и фактически был направлен против их безопасности. Советская Россия не могла признать Севрский договор и решительно выступила против него.

Уже в 1921 г. между кемалистской Турцией и Советской Россией был подписан двусторонний договор о дружбе, в котором предусматривалось, в частности, что установление режима проливов подлежит компетенции прибрежных к Чёрному морю государств. Однако вскоре Турция отступила от этого принципа и в 1923 г. в нарушение собственных интересов, а также интересов других черноморских государств, подписала Лозанскую конвенцию. (Исторический урок – В.К.)

Лозанская конвенция о режиме проливов, подписанная 24 июля 1923 г. попирала суверенные права Турции и создавала возможность иностранным военным кораблям беспрепятственно проходить проливы. Корабли могли проходить днём и ночью без всякого разрешения или каких-то формальностей и даже без предупреждения турецких властей.

Советский Союз и ряд других государств не могли согласиться с такими условиями Лозанской конвенции и не только не ратифицировали её, но и продолжали бороться против неё.

Спустя 13 лет Лозанская конвенция была пересмотрена на международной конференции, состоявшейся в Монтрё (Швейцария) в 1936 году. На конференции в Монтрё была выработана Конвенция о режиме Черноморских проливов, которая действует и в настоящее время.

Конвенция подтвердила принцип права свободного прохода и плавания в проливах и объявила свободным проход через проливы торговых судов всех стран. В приложении к Конвенции определены сборы и повинности, которые могут быть взысканы с транзитных судов, как-то за обеспечение Турцией необходимого навигационного оборудования, за состояние спасательной службы и другие обслуги проливов.

Если рассматривать Конвенцию в целом, исходя из исторического опыта и 85 – летней практики её применения, то можно сказать, что она хотя и устраивает всех, но нужно отметить, что ряд её статей не отвечают современным требованиям.

Вопрос о пересмотре Конвенции встал после окончания второй мировой войны, когда Турция совершала враждебные действия против союзников в пользу фашистской Германии, пропуская её военные корабли в Чёрное море. В августе 1945 г. на Берлинской конференции трёх держав (Англия, СССР и США) было принято решение о пересмотре Конвенции, как не отвечающей условиям данного времени. В соответствии с этим решением каждое из трёх правительств должно было вступить в переговоры с турецким правительством.

Но начавшаяся «холодная война» отодвинула этот вопрос в тень, так как Турция, став членом агрессивного блока НАТО, полностью стала подыгрывать той стороне, игнорируя интересы СССР. Так в январе 1966 г. в Чёрное море, не первый случай, прошли два американских военных корабля, вооружённых ракетами. Между тем по духу Конвенции Монтрё заход ракетных военных кораблей в Чёрное море расценивался как провокационный, и такие случаи продолжаются всё чаще. А наша дипломатия молчит, проглатывая нарушения Конвенции Монтрё…

Почему сегодня возник интерес Турции к вопросу Конвенции? Явно его подогрели разногласия с НАТО и наглое давление США на интересы страны. Вопросы, касаемые Конвенции Монтрё, вызывают в Турции бурные эмоции. Это и понятно.

Дело в том, что она накладывает на Турцию определённые обязательства. Согласно Конвенции Монтрё проливы Босфор и Дарданеллы объявлены свободными для торгового судоходства, и Турция ничего не получает с транзита, кроме платы за услуги по обслуге проливов, а могла бы зарабатывать миллиарды долларов в год. Потом, она обязана контролировать заходы в Чёрное море военных судов нерегиональных стран (общий тоннаж 45 тысяч тонн) и нахождение их в Чёрном море не более 21 дня. А это головная боль в связи с активной деятельностью США в этом регионе.

России надо помнить о Конвенции Монтрё в связи с вопросами Северного Морского Пути, какой статус его ожидает? Поэтому нашим дипломатам рано отдыхать от мировых забот, а надо постоянно помнить, что кроме СМП есть и Черноморские проливы, значение которых ещё никто не отменял. У дипломатии не должно быть второстепенных вопросов, есть постоянные интересы страны!

Мнения, высказываемые в данной рубрике могут не совпадать с позицией редакции

Фото из открытых источников

Политолог Дмитрий Солонников выразил мнение, что потенциальной угрозы для РФ от военных учений США и НАТО в Чёрном море нет, так как эти маневры не перерастут в атаку на российскую сторону (слава Богу успокоил – В.К.). По его словам, данные маневры являются элементом психологического давления. А что тогда это? Или я дурак, или политолог темнит!

Я не дипломат и не государственный деятель, а просто моряк в прошлом, который знаком с Конвенцией о режиме Черноморских проливов (конвенция Монтрё), принятой 20 июля 1936 года, вступившей в действие девятого ноября 1936 года. В этом году исполнилось 80 лет этому заметному документу в международной жизни, чему свидетельствует его долгожительство без существенных изменений. Юбилей этого документа практически не был отмечен не только на международном уровне, но даже в странах кровно заинтересованных в этом документе.

Я, как моряк, знаком с этим документом в части касающейся каждого мореплавателя, но не в его юридических тонкостях. И вот, в связи с надвигающимися непонятно какими-то военно-морскими учениями в Чёрном море, решил почитать эту Конвенцию и у меня возник ряд недоумений.

Странно звучит, но даже Польша претендует на свою роль в Чёрном море, не имея выхода к нему. И все черноморские страны, в том числе и Турция, как блюститель этой Конвенции, молчат. Выходит, что Чёрное море, имея статус внутреннего моря, в том числе и по Конвенции Монтрё, негласно превращается сегодня в международное, как Средиземное. А где же здесь голос ООН, прибрежных государств в свою защиту, в том числе и России (издревле море называлось Русским – В.К.), их дипломатических представителей?

Понятно в современных условиях при переделе сфер влияния в мире вопрос Черноморских проливов очень важен, особенно при давлении на Россию во всех сферах. Тем более удивительно молчание нашей дипломатии нашей дипломатии по нарушению некоторых норм Конвенции Монтрё.

В международном практике в понятие «Черноморские проливы» включаются Босфор, Мраморное море и Дарданеллы.

Черноморские проливы соединяют закрытое Чёрное море с открытым Средиземным и через Гибралтарский пролив с Атлантическим океаном. Через Суэцкий канал и Красное море они соединяют Чёрное море с Индийским океаном.

Именно большое экономическое и стратегическое значение проливов и явилось причиной исключительно острой борьбы на протяжении ряда столетий между крупными державами за господство над проливами. О стратегическом значении проливов для России свидетельствует тот факт, что на протяжении менее чем 100 лет южные рубежи нашей Родины четыре раза подвергались нападению агрессоров, вторгшихся в Чёрное море через Дарданеллы и Босфор. Возникает вопрос – проведение учения флотов НАТО в Чёрном море сегодня, не является ли подготовкой пятого вторжения на территорию России?

Другой вопрос – надо понимать, что закрытие Турцией проливов для русского военного флота во время русско-японской войны 1904-1905 гг. (забытый ныне вопрос – В.К.) поставило Россию в чрезвычайно тяжёлое положение, так как Черноморский флот был лишён возможности участвовать в боевых операциях против японского флота. Возможно ли сегодня такое, под каким либо надуманным предлогом? Вполне. Тогда все наши пункты МТО как в Тартусе, так и в Судане окажутся отрезанными от метрополии. Выводы будут самые печальные. А пока мы уповаем на лояльность Эрдогана, предпочитая закрывать глаза, на чьей стороне он играет.

Современный режим Черноморских проливов определяется Конвенцией Монтрё, заключённой на международной конференции в швейцарском городе Монтрё 20 июля 1936 г. и вступившей в силу 9 ноября 1936 г.

Проход военных кораблей прибрежных держав объявлен в мирное время свободным при условии выполнения некоторых требований. Так, только черноморским державам разрешается проводить корабли любого тоннажа, приравненные к классу линейных кораблей (корабли водоизмещением свыше 10 000 т. или корабли водоизмещением до 8 000 т, которые имеют орудия калибра выше 203 мм). Эти корабли должны проходить через проливы в одиночку в сопровождении не более двух миноносцев. Только черноморские державы могут проводить через проливы подводные лодки.

Нечерноморским державам разрешается проводить через проливы только лёгкие надводные корабли. Они не имеют права проводить корабли, приравненные к классу линейных кораблей, подводные лодки и вообще любые корабли водоизмещением свыше 10 000 т, или имеющие артиллерию калибром свыше восьми дюймов.

Общий тоннаж военных кораблей, которые могут послать в Чёрное море в мирное время не прибрежные государства, установлен в 30 000 т, а кораблей одной из держав – в две трети этого тоннажа.

Военные корабли не черноморских держав независимо от цели прихода могут находиться в Чёрном море не более 21 дня.

Эти нормы были прописаны в 1936 году и Турция, как известно, не раз нарушала эти нормы, пропуская в Чёрное море военные корабли, враждебные прибрежным государствам Чёрного моря. С тех пор многое изменилось. Появились ракетные корабли, корабли, несущие корабельную авиацию и прочие изменения в вооружении кораблей. Но оговорены ли они в Конвенции, и кто за этим следит и контролирует?

Не вызывает ли это сегодня искушение в Турции, являющейся членом агрессивного блока НАТО, подыгрывать странам, являющимся членам этого блока? Ответа на этот вопрос нет, по крайней мере, в открытой прессе.

Став членом блока НАТО, Турция систематически разрешает посещать проливную зону под видом «визитов вежливости» крупным соединениям американских и английских военных кораблей, в том числе и оснащённых ракетными установками. Вот теперь «визиты вежливости» перерастают в проведение военно-морских учений с участием не черноморских государств. Что это, как не ползучая агрессия?

А наши дипломаты молчат. Ведь многие статьи Конвенции со дня её принятия устарели и, пользуясь этим, Турция и враждебные нам государства устанавливают новые правила в свою пользу. Справедливо ли это?

Нужно бить во все колокола, пока эта справедливая Конвенция Монтрё не превратилась во враждебный документ для России!

Мнения, высказываемые в данной рубрике могут не совпадать с позицией редакции

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: