Какие последствия по мнению верховного суда рф влечет организационная и экономическая зависимость

Обновлено: 28.04.2024

Юридическая компания «Пепеляев Групп» сообщает о принятии Пленумом Верховного Суда РФ Постановления*, разъясняющего спорные моменты, возникающие при расследовании уголовных дел по экономическим составам.

Определены лица, имеющие право обращаться в правоохранительные органы с заявлениями о совершении преступления в сфере предпринимательской деятельности.

Пленум ВС РФ обратил внимание, что уголовные дела по преступлениям, являющимся делами частно-публичного обвинения, могут быть возбуждены исключительно по заявлению потерпевшего.

Комментарий ПГ: Делами частно-публично обвинения являются, в частности, преступления в сфере предпринимательской деятельности. Например, мошенничество (ст.ст. 159–159.6 УК РФ), присвоение или растрата (ст. 160 УК РФ), причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ).

В этой связи в Постановлении конкретизированы лица, имеющие право выступать от имени организации заявителями при обращении в правоохранительные органы по делам частно-публичного обвинения:

единоличный руководитель организации;
руководитель коллегиального исполнительного органа (например, председатель правления акционерного общества);
лицо, уполномоченное руководителем коммерческой организации представлять ее интересы в уголовном судопроизводстве.

орган управления, в компетенцию которого входит избрание, назначение руководителя и (или) прекращения его полномочий (например, совет директоров);
лицо, уполномоченное этим органом обратиться с таким заявлением.

В случае подписания заявления в правоохранительные органы иными лицами, в том числе сотрудниками организации, данное заявление не будет являться поводом для возбуждения уголовного дела.

Верховный суд в очередной раз акцентировал внимание на понятии совершения преступления в сфере предпринимательской деятельности.

Ранее Пленум ВС РФ в Постановлении от 19.12.2013 № 41 (в ред. от 24.05.2016 года) уже давал разъяснение по вопросу отнесения преступлений, предусмотренных ст. 159-159.6, 160 и 165 УК РФ, к совершенным в сфере предпринимательской деятельности.

Так, к таковым относятся деяния, если они совершены лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность самостоятельно или участвующим в предпринимательской деятельности, осуществляемой юридическим лицом, и эти преступления непосредственно связаны с указанной деятельностью. К таким лицам относятся:

индивидуальные предприниматели в случае совершения преступления в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим им имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности;
члены органов управления коммерческой организации в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо при осуществлении коммерческой организацией предпринимательской деятельности.

В рассматриваемом нами Постановлении Верховный суд вновь акцентировал внимание на критериях отнесения указанных преступлений к совершенным в сфере предпринимательской деятельности, повторив, по сути, ранее изложенную позицию. При этом Суд привел примеры лиц, которые относятся к членам органа управления коммерческой организацией:

член совета директоров (наблюдательного совета);
член коллегиального исполнительного органа коммерческой организации (например, правления акционерного общества);
лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа (директор, генеральный директор, председатель производственного кооператива и т.п.).

Наличие оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу не является безусловным основанием для ее применения.

Заключение под стражу в качестве меры пресечения не применяется в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, в том числе в случае уклонения от уплаты налогов и сборов, за исключением определенных обстоятельств.

подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории РФ;
его личность не установлена;
им нарушена ранее избранная мера пресечения;
он скрылся от органов предварительного расследования или суда.

Комментарий ПГ: На практике наличие хотя бы одного из перечисленных обстоятельств уже само по себе приводило к применению меры пресечения в виде заключения под стражу.

Между тем Верховный суд указал, что даже при наличии перечисленных обстоятельств, позволяющих применить меру пресечения в виде заключения под стражу, необходимо исходить из каждого конкретного случая и рассматривать возможность избрания более мягкой меры пресечения.

Согласно позиции Пленума ВС данная мера пресечения не может быть избрана в отношении не только индивидуальных предпринимателей или членов органа управления организации, но и их соучастников, к которым относятся организатор, подстрекатель и пособник.

Понятие лица, впервые совершившего преступление, было определено в пункте 2 Постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2013 № 19 (ред. от 15.11.2016) «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», согласно которому это лицо:

а) совершившее одно или несколько преступлений (вне зависимости от квалификации их по одной статье, части статьи или нескольким статьям Уголовного кодекса РФ), ни за одно из которых оно ранее не было осуждено;

б) предыдущий приговор в отношении которого на момент совершения нового преступления не вступил в законную силу;

в) предыдущий приговор в отношении которого на момент совершения нового преступления вступил в законную силу, но ко времени его совершения имело место одно из обстоятельств, аннулирующих правовые последствия привлечения лица к уголовной ответственности (например, освобождение лица от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности исполнения предыдущего обвинительного приговора, снятие или погашение судимости);

г) предыдущий приговор в отношении которого вступил в законную силу, но на момент судебного разбирательства устранена преступность деяния, за которое лицо было осуждено;

В рассматриваемом нами Постановлении Верховный суд вновь вернулся к этому понятию, указав, что лицо признается впервые совершившим преступление, если оно не имеет неснятую или непогашенную судимость за преступление, предусмотренное той же статьей, от ответственности по которой оно освобождается.

Комментарий ПГ: В основе данной позиции лежит конституционный принцип (ч. 1 ст. 49 Конституции РФ), согласно которому каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, предусмотренные данным Кодексом, связанные с судимостью (ч. 6 ст. 86 УК РФ).

В целях возможности освобождения от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности лицу, впервые совершившему преступление, необходимо возместить ущерб и (или) произвести денежное возмещение (ст. 76.1 УК РФ).

Верховный суд допустил возможность возмещения ущерба и (или) денежное возмещения не только лицом, совершившим преступление, но и по его просьбе (с его согласия) другими лицами. При этом указано (с цитированием п. 2 примечаний к ст. 199 УК РФ), что по преступлениям, связанным с уклонением от уплаты налогов, возмещение ущерба допускается и организацией, уклонение от уплаты налогов с которой вменяется лицу.

Обращаем внимание, что 30 ноября 2016 г. Президент РФ подписал Федеральный закон, № 401-ФЗ, которым внесены дополнения в ст. 45 НК РФ, допускающие уплату налога за налогоплательщика иным лицом. Уплаченные иным лицом суммы налога должны быть зачтены налоговым органом в счет исполнения обязанности налогоплательщика по уплате налога, в том числе в случае уплаты налога иным лицом в счет возмещения ущерба, причиненного в результате преступлений, предусмотренных ст. 198 – 199.2 УК РФ.

Комментарий ПГ: Указанное нововведение также устраняет неопределенность при квалификации налоговым органом поступивших денежных средств, уплаченных иным лицом в счет возмещения ущерба за налоговое преступление.

Одним из альтернативных условий для освобождения от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, указанных в ч. 2 ст. 76.1 УК РФ (уклонение от уплаты таможенных платежей, неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное банкротство, фиктивное банкротство и иные), является перечисление в федеральный бюджет дохода, полученного в результате совершения преступления, а также денежное возмещение в размере двукратной суммы дохода, полученного в результате совершения преступления.

Пленум ВС РФ определил, что под доходом для целей денежного возмещения признается общая сумма незаконного обогащения, полученная в результате совершения преступления, без вычета произведенных расходов, т.е. валовый, а не чистый доход.

Комментарий ПГ: Столь широкое определение понятия дохода на практике может привести к невозможности освобождения от ответственности на основании ч. 2 ст. 76.1 УК РФ.

В Постановлении Пленума ВС РФ даны разъяснения по ряду возникших на практике вопросов, связанных с расследованием уголовных дел по экономическим составам, что должно положительно сказаться на проведении оценки уголовно-правовых рисков и правовых последствий.

Однако приходится констатировать, что некоторые позиции Верховного Суда РФ ранее уже были изложены в других постановлениях, что может свидетельствовать об их особой актуальности и необходимости повторного обращения на них внимания.

Принятое Постановление позволяет повысить точность оценки уголовно-правовых рисков, связанных с проведением правоохранительными органами проверки или расследования по уголовным делам в сфере предпринимательской деятельности, а также наиболее эффективно осуществлять защиту лиц, попадающих в зону риска по экономическим преступлениям.

Специалисты компании «Пепеляев Групп» обладают обширным опытом в уголовно-правовой защите руководителей и сотрудников компаний на всех стадиях уголовного судопроизводства с момента начала проведения доследственной проверки (вызовы для дачи объяснений, получение от полиции запросов о предоставлении информации и т.д.) и до ведения защиты в суде, а также по осуществлению защиты прав и законных интересов компании при их нарушении третьими лицами.

*Постановление Пленума ВС РФ от 15.11.2016 № 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности».

Ст. 75 ТК РФ определяет возможность и порядок изменения (расторжения) трудовых отношений с работниками в случае смены собственника организации-работодателя. Подробнее об этом читайте в ответах на часто задаваемые вопросы, в нашем материале.

Ст. 75 ТК РФ: официальный текст

Что считается сменой собственника?

Но такое мнение ошибочно.

В соответствии с содержанием ст. 213 Гражданского кодекса РФ собственником имущества хозяйственного общества является само это общество. То есть применять нормативы ст. 209 и 235 ГК РФ не к самому хозяйствующему субъекту, а к владению его уставным капиталом нельзя. Переход уставного капитала организации от одного лица к другому не является переходом права собственности на имущество этой организации.

Что же имели в виду законотворцы, составляя нормы ст. 75 ТК РФ?

Под сменой собственника для целей ст. 75 ТК РФ следует понимать только события, приводящие к перемене формы собственности:

переход имущества, находящегося в федеральной собственности, собственности субъектов РФ и муниципальной собственности в частную собственность (например, в результате приватизации);
обратный переход имущества из частной собственности в государственную (например, при национализации);
переход государственной собственности между различными уровнями (например, из собственности субъекта в федеральную).

ЗАПОМНИТЕ! Перемена частных акционеров (участников) хозяйствующего субъекта не влечет за собой перемену формы собственности этого субъекта на его имущество. Поэтому нормы ст. 75 ТК в этом случае применяться не могут.

Что не считается сменой собственника в соответствии со статьей 75 ТК РФ?

Опираясь на критерии перемены собственности, можно понять, почему некоторые реорганизационные моменты в жизни организации к смене собственника не относятся.

Ключевым аспектом здесь будет то, что само право собственности у организации на ее имущество не изменяется.

Поэтому к смене собственника не относятся:

перемены ведомственной подчиненности или типа государственной или бюджетной организации (имущество организации все равно остается бюджетным);
реорганизации путем слияний, присоединений, делений и преобразований (форма собственности не меняется).

Когда смена собственника считается состоявшейся?

После этого возникают и права на распоряжение ресурсами организации, в том числе возможность проводить кадровые изменения в соответствии со ст. 75 ТК РФ.

Какие последствия влечет смена собственника для лиц, занимающих ответственные посты в организации?

Новый собственник имеет право на формирование нового руководящего состава организации. Для этого в ст. 75 ТК закреплена возможность завершить трудовые отношения со следующими работниками, назначенными прежними владельцами:

руководителем;
заместителями руководителя;
главным бухгалтером.

Можно отметить, что такое формирование руководящего состава характерно именно для бюджетных структур. Это следует как раз из того, что понимали под сменой собственника законодатели, и подтверждает определения ВС РФ.

В крупных коммерческих структурах при перемене акционеров (участников) смена управленческого аппарата часто затрагивает гораздо больший круг работников. Замена осуществляется по принципам:

работник, от которого хотят избавиться, в силу должностных полномочий может оказывать существенное влияние на определенную сферу деятельности компании (например, на финансовые потоки);
такой работник назначен на свое место прежними акционерами (участниками).

При этом трудовые отношения с этими работниками следует расторгать по иным основаниям, предусмотренным в ТК РФ. Не по ст. 75 ТК.

Как прекращаются трудовые отношения с руководящим составом при смене собственника?

Новый собственник должен определиться в том, как поступить с прежним руководством, в течение 3 месяцев с момента возникновения у него права собственности. Если срок в 3 месяца пропущен, дальнейшее расторжение трудовых договоров по ст. 75 ТК невозможно.

Вправе ли новый собственник расторгнуть договор с главным бухгалтером разъяснили эксперты КонсультантПлюс. Если у вас нет доступа к системе К+, получите пробный онлайн-доступ бесплатно.

Ст. 181 ТК РФ предусматривает добавочные компенсационные выплаты при увольнении руководящего состава по ст. 75 ТК. Размер таких выплат по ТК установлен не менее 3-кратного среднемесячного дохода. Окончательная сумма компенсации и порядок ее выплаты могут быть дополнительно установлены договором с работниками.

НА ЗАМЕТКУ! Выплаты увольняемым по ст. 75 ТК могут быть больше, но не меньше положенных по ст. 181 ТК.

Порядок оформления увольнения схож с порядком увольнения по сокращению штатов.

Новому владельцу организации понадобится:

уведомить работника о прекращении его трудового договора (в сроки, зафиксированные в ст. 75 ТК);
получить письменное подтверждение того, что подлежащий увольнению сотрудник ознакомился с уведомлением;
издать приказ об увольнении, с которым увольняемый должен быть ознакомлен под подпись в течение 3 дней. Если получить расписку сотрудника на приказе не получается, делается соответствующая запись ответственным лицом в самом приказе либо составляется отдельный акт;
оформить трудовую книжку работника;

ВАЖНО! Основанием для увольнения, которое следует указывать в записях в трудовой и приказе, является не ст. 75 ТК РФ, а п. 4 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, т. к. в ст. 75 ТК определено только право нового собственника провести кадровые изменения после вступления в права владения имуществом. Для реализации этого права существует основание, изложенное в п. 4 ч. 1 ст. 81 ТК (увольнение руководства при смене собственника).

Какие последствия влечет смена собственника для рядовых работников?

В ст. 75 ТК закреплена норма, не позволяющая увольнять рядовых сотрудников по инициативе нового собственника.

Вместе с тем сотрудники вправе принять самостоятельное решение уйти с работы в связи с изменившейся ситуацией. Для таких случаев ТК РФ предлагает отдельное основание для увольнения, изложенное в п. 6 ч. 1 ст. 77. Чтобы воспользоваться им, работнику достаточно написать заявление об увольнении с указанием актуальной причины.

Кроме того, новый собственник должен проинформировать всех работников о состоявшихся переменах персональными уведомлениями, в которых должна быть разъяснена и возможность отказаться от сотрудничества на новых условиях. В таких уведомлениях может предусматриваться специальный раздел, в котором работник собственноручно вписывает свое согласие или несогласие продолжать работу в данной организации после того, как поменялся собственник.

Дальнейшая процедура увольнения идет в том же порядке, что и прочие увольнения по инициативе работника.

ВАЖНО! Поскольку в данном случае инициатором увольнения считается работник, трудовым законодательством не предусмотрены дополнительные компенсации увольняющемуся. Однако некоторые выплаты, конкретно для случая перемены собственника, могут быть включены в трудовые или коллективные договоры.

Вправе ли новый собственник проводить увольнения по сокращению?

Да, такое право возникает после государственной регистрации перехода права собственности.

При этом новый собственник обязан соблюдать все требования законодательства в отношении процедуры увольнения по сокращению, а также будет нести всю полноту ответственности в случае нарушения ТК РФ.

Вправе ли новый собственник изменять условия трудовых договоров?

Весь Трудовой кодекс построен на защите прав граждан на труд, с учетом того, что работник в сотрудничестве с работодателем является более слабой стороной. В связи с этим отдельной нормой внесен запрет на изменение основополагающих условий договоров с работниками по одностороннему решению работодателя (ст. 72 ТК). При этом неважно, является ли этот работодатель новым собственником.

В основополагающие условия, в частности, следует включить:

трудовой функционал;
место выполнения работы;
права и обязанности работника;
права и обязанности работодателя;
условия труда;
оплату труда;
социальное обеспечение.

Исключение из правил ст. 72 ТК предусмотрено только одно — кардинальное изменение условий труда:

организационных;
технико-технологических (ст. 74 ТК).

ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ! Единственное, что нельзя менять в трудовых договорах ни при каких условиях, — сама трудовая функция. Такое изменение можно расценивать как принудительный труд, что дополнительно запрещается в ст. 60 ТК РФ.

Если смена собственника влечет за собой перемены в обстоятельствах, указанных в ст. 74 ТК, то внесение корректив в договоры с работниками позволяется при выполнении норм ч. 2 ст. 74:

работники должны быть уведомлены о будущих изменениях в письменной форме не позднее чем за 2 месяца до начала реализации изменений;
в ситуации, когда работник соглашается трудиться в новых условиях, корректировки в его договор вносятся в стандартной письменной форме;
в ситуации, когда работник не соглашается на перемены, положено предлагать ему иную работу, подходящую для его квалификации и опыта. Если таких вакансий нет, должны предлагаться иные варианты работы, отвечающие профессиональным и медицинским критериям допуска. Если же перевод на новую работу так и не состоялся, работника допускается уволить по п. 7 ч. 1 ст. 77 ТК.

Что делать, если сотрудник отказывается продолжать работу в связи со сменой собственника имущества организации? Ответ на этот вопрос есть в КонсультантПлюс. Получите бесплатный демо-доступ к К+ и переходите в Путеводитель по кадровым вопросам, чтобы узнать все подробности данной процедуры.

Как корректируется коллективный договор при смене собственника?

Новому собственнику не вменено в обязанность выполнять положения коллективного договора, который не им заключался. Соответственно, при смене собственности коллективные договоры подлежат перезаключению.

Это делается не сразу: дается переходный период продолжительностью в 3 месяца, в течение которого:

В случае несогласия части коллектива с новыми условиями договора порядок урегулирования ситуации между новым работодателем и несогласными трудиться на новых условиях сотрудниками изложен выше.

Как действуют трудовые договоры с работниками при реорганизации?

Возможны две группы изменений юрлиц:

изменение количества юрлиц, существующих до реорганизации;
изменение самого юрлица.

В случае изменения самого юрлица (например, его правовой формы) все еще проще. Все обязанности и обязательства по трудовому договору должны переходить от прежнего работодателя к новому в полном объеме.

То есть при реорганизации юрлица в трудовых договорах с работниками могут измениться только характеристики юрлица-работодателя. Условия же договоров должны остаться прежними, в отличие от случаев смены собственника.

Более полную информацию по теме вы можете найти в КонсультантПлюс.
Пробный бесплатный доступ к системе на 2 дня.

Ликвидация — достаточно длительный процесс, который заканчивается внесением записи в ЕГРЮЛ о прекращении деятельности юрлица. С этого момента юрлицо больше не существует, то есть оно более не имеет прав и не несет никаких обязанностей. В частности, с юрлица уже нельзя взыскать долг, оно не может выступать в суде в качестве истца или ответчика.
При этом права и обязанности ликвидированного юрлица по общему правилу никому не переходят, но есть изъятия из этого правила.
Между тем, свои последствия при ликвидации юрлица имеет не только внесение записи в ЕГРЮЛ о прекращении его деятельности. Определенные последствия наступают и после внесения записи о том, что юрлицо находится в процессе ликвидации.

Каковы правовые последствия внесения записи в ЕГРЮЛ о нахождении юрлица в процессе ликвидации
После внесения в ЕГРЮЛ записи о нахождении юрлица в процессе ликвидации:
1)не допускается (п. 2 ст. 20 Закона о госрегистрации юрлиц и ИП):
вносить изменения в учредительные документы юрлица;
регистрировать новые юрлица, учредителем которых будет ликвидированное юрлицо;
включать ликвидируемое юрлицо в состав учредителей (участников) уже созданных юрлиц;
реорганизовывать юрлица, участником которых является ликвидируемое юрлицо;
2)прекращается исполнительное производство, за исключением исполнительных производств, не связанных с имущественными взысканиями (п. 6 ч. 1 ст. 47 Закона об исполнительном производстве, см. также Позицию АС округов);
3)требования заявляются исключительно ликвидатору (ликвидационной комиссии). Заявлять требование в суд можно, только если ликвидатор (ликвидационная комиссия) отказал в удовлетворении требования или уклонился от его рассмотрения (п. 1 ст. 64.1 ГК РФ, см. Позицию АС округов).
При этом некоторые суды считают, что допустимо предъявлять требование в суд без предварительного его предъявления ликвидатору (ликвидационной комиссии) (см. Позицию АС округов);
4)запрещается принудительно взыскивать с данного лица налоги, сборы, пени, штрафы (см. Позицию АС округов);
5)отчуждение имущества при недостаточности денежных средств для удовлетворения требований кредиторов возможно только через торги, если стоимость отчуждаемого объекта имущества согласно утвержденному промежуточному балансу 100 тыс. руб. и более. Указанное правило не касается учреждений (п. 4 ст. 63 ГК РФ).
В иных не указанных выше случаях внесение записи о нахождении юрлица в процессе ликвидации не ограничивает его право заключать сделки, то есть в рамках процесса ликвидации юрлицо еще может вести хозяйственную деятельность.

Каковы правовые последствия внесения записи в ЕГРЮЛ о прекращении деятельности юрлица
После внесения в ЕГРЮЛ сведений о прекращении юрлица:
1)его ликвидация считается завершенной, а юрлицо — прекратившим существование без перехода в порядке универсального правопреемства его прав и обязанностей к другим лицам (п. 1 ст. 61, п. 9 ст. 63 ГК РФ);
2)правоспособность юрлица прекращается (п. 3 ст. 49 ГК РФ);
3)обязательства, в которых участвовало юрлицо, прекращаются, кроме случаев, когда законом или иными правовыми актами исполнение обязательства ликвидированного юридического лица возлагается на другое лицо (по требованиям о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и др.) (ст. 419 ГК РФ).
Кроме того, с момента внесения указанной записи считаются погашенными (п. 5.1 ст. 64 ГК РФ):
1)требования, не признанные ликвидационной комиссией, если кредиторы по таким требованиям не обращались с исками в суд;
2)требования, в удовлетворении которых решением суда кредиторам отказано;
3)требования кредиторов, не удовлетворенные по причине недостаточности имущества ликвидируемого юридического лица и не удовлетворенные за счет имущества лиц, несущих субсидиарную ответственность по таким требованиям.
Учтите, что данное правило касается ограниченного круга юрлиц, а именно тех юрлиц, которые не могут быть признаны несостоятельными (банкротами) (п. 5.1 ст. 64 ГК РФ). Например: казенные предприятия, учреждения, политические партии и религиозные организации.

С уважением, адвокат Анатолий Антонов, управляющий партнер адвокатского бюро «Антонов и партнеры.

По мнению одного из адвокатов, ВС сконцентрировал внимание на двух проблемных аспектах, возникающих при рассмотрении дел, связанных с признанием сделок недействительными и применением последствий недействительности, и его выводы окажут позитивное влияние на практику, поскольку они направлены на устранение возможных злоупотреблений со стороны участников процесса. Другой полагает, что допущенные судами апелляционной и кассационной инстанций существенные нарушения норм материального и процессуального права есть не что иное, как результат поверхностного, не основанного на глубоком правовом анализе и применении разъяснений ВС подхода к рассмотрению подобных споров.

В ноябре 2013 г. ООО «Научно-производственное объединение “Югстройсервис”» (продавец) и ГБУ РД «Дирекция МЖСП» (покупатель) заключили госконтракт на строительство жилого дома в г. Хасавюрте и передачу квартир в нем в собственность Республики Дагестан для выполнения программы «Обеспечение жильем молодых семей». Стоимость госконтракта составила около 103 млн руб., его срок был продлен до конца 2018 г. Поскольку застройщик не выполнил договорные обязательства, госзаказчик обратился в суд иском о взыскании с ответчика порядка 67 млн руб. основного долга, 20 млн руб. процентов за пользование чужими денежными средствами и 164 млн руб. неустойки.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что между сторонами спора фактически сложились правоотношения, возникающие из договора подряда на строительство дома. Результаты выполнения работ оформлялись актами, подписанными обеими сторонами, а также справками о стоимости выполненных работ; заказчиком производилась их приемка и оплата. Таким образом, ответчик выполнил работы на 56 млн руб., а истец произвел оплату в размере свыше 65 млн руб. По акту сверки взаимных расчетов задолженность по госконтракту в пользу застройщика составила 4,4 млн руб.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований со ссылкой на то, что спорные правоотношения регулируются нормами гл. 37 ГК РФ о подряде и Закона о госзакупках № 94-ФЗ. Поскольку госконтракт был заключен без проведения торгов и в отсутствие условий для осуществления закупки у единственного поставщика, он является ничтожной сделкой в силу ч. 2 ст. 168 ГК.

Впоследствии апелляция отменила данное решение и взыскала в пользу ответчика свыше 66 млн руб. основного долга и проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 20 млн руб. При этом взыскивать неустойку она не стала со ссылкой на то, что спорный госконтракт был признан ничтожным в полном объеме. Тем самым апелляционный суд, соглашаясь с выводами первой инстанции о ничтожности сделки и отсутствии оснований для удовлетворения требования о расторжении госконтракта, одновременно признал неправильными ее выводы о том, что такой отказ должен влечь и отказ в удовлетворении производных требований истца. В дальнейшем окружной суд поддержал выводы второй инстанции.

В связи с этим «Югстройсервис» обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд, и тот согласился с его доводами. Так, Экономколлегия отметила, что в рассматриваемом случае апелляционный суд по своей инициативе решил применить последствия недействительности ничтожной сделки в виде односторонней реституции, признав, что на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение, подлежащее взысканию в пользу истца вместе с процентами за пользование чужими средствами по ст. 395 ГК с момента получения обществом платежа.

При этом ВС напомнил, что суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, а также в иных предусмотренных законом случаях (п. 4 ст. 166 ГК). Однако в рассматриваемом деле апелляция не указала обстоятельства и мотивы, по которым применила избранные ею последствия недействительности ничтожной сделки, и какие именно публичные интересы подлежали защите таким способом.

«Согласно отраженным в постановлении суда апелляционной инстанции основаниям, по которым в апелляционной жалобе ГБУ РД “Дирекция МЖСП” заявлено требование о проверке законности и обоснованности решения, учреждение обжаловало выводы суда первой инстанции о ничтожном характере сделки, а взыскание с общества различных сумм обосновывала отказом от исполнения контракта и его расторжением. Как следует из дела и содержания судебных актов, стороны не выражали сомнения в действительности сделки, до возникновения спора обоюдно осуществляли исполнение взаимных обязательств, направленных на исполнение контракта. Исходя из положений ст. 9, 65 АПК РФ, при решении вопроса о применении по своей инициативе последствий недействительности ничтожной сделки суд должен был вынести указанный вопрос на обсуждение сторон», – отмечается в определении.

Однако, посчитал ВС, апелляция не выносила вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки на обсуждение сторон, исходя из ее судебного акта и данных протокола заседания. Данное обстоятельство, заметил Суд, повлияло на исход разбирательства, поскольку ответчик был лишен возможности заявить возражения и обосновать свою позицию по вопросу применения последствий недействительности сделки (в том числе заявить о пропуске срока исковой давности), – то есть выбрать способы процессуальной защиты. По смыслу п. 2 ст. 167 ГК взаимные предоставления по недействительной сделке, которая была исполнена обеими сторонами, считаются равными, пока не доказано иное. При удовлетворении требования одной стороны недействительной сделки о возврате полученного другой стороной суд одновременно рассматривает вопрос о взыскании в пользу последней всего, что получила первая сторона, если иные последствия недействительности не предусмотрены законом.

ВС добавил, что апелляция не установила размер взаимных предоставлений. Присуждая истцу свыше 66 млн руб., вторая инстанция не привела обоснование расчета и проигнорировала имеющиеся в деле противоречия в этом аспекте, которые были представлены сторонами (например, тот факт, что задолженность по госконтракту перед ответчиком превысила 4 млн руб.). Кроме того, начислив проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму возвращаемых денежных средств, апелляционный суд не учел п. 55 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств», запрещающего такое действие в рассматриваемом случае.

«В то же время при наличии доказательств, подтверждающих, что полученная одной из сторон денежная сумма явно превышает стоимость переданного другой стороне, к отношениям сторон могут быть применены нормы о неосновательном обогащении (подп. 1 ст. 1103, ст. 1107 ГК РФ). В таком случае на разницу между указанной суммой и суммой, эквивалентной стоимости переданного другой стороне, начисляются проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, с момента, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств», – отметил ВС, который отменил судебные акты апелляции и кассации, вернув дело во вторую инстанцию.

Партнер юридической компании Tenzor Consulting Group, адвокат Антон Макейчук полагает, что в комментируемом определении Верховный Суд сконцентрировал внимание на двух проблемных аспектах, возникающих при рассмотрении дел, связанных с признанием сделок недействительными и применением последствий недействительности. «В принимаемых судебных актах нижестоящие инстанции обязаны не только формально указывать о необходимости применения последствий признания сделки недействительной, но и раскрывать обстоятельства и мотивы такого решения. Данное замечание ВС представляется оправданным, поскольку на практике суды не всегда указывают в мотивировочных частях судебных актов, из каких соображений они пришли к выводу о необходимости применения последствий недействительности сделки», – отметил он в комментарии «АГ».

По мнению адвоката, такая позиция ВС окажет благотворное влияние на судебную практику, поскольку в аналогичных делах стороны процесса попросту лишены возможности избрать эффективные средства правовой защиты, что, как в рассматриваемом деле, приводит к нарушению баланса интересов и процессуальных гарантий, обеспечиваемых при отправлении правосудия. «К тому же вынесение вопроса о возможности применения последствий недействительности на обсуждение с участниками процесса есть не дискреция судов, а их обязанность, возложенная процессуальным законом. Эти нормы процессуального законодательства выполняют превентивную функцию для предотвращения нарушений судами, хотя сама конструкция процессуального механизма содержит некоторые пробелы», – заметил Антон Макейчук.

Он добавил, что в силу п. 2 ст. 167 ГК общим последствием признания сделки недействительной является двусторонняя реституция. «Именно поэтому ВС исправил ошибку нижестоящих судов и указал на невозможность начисления законных процентов на всю сумму оплаченных работ. В случае признания сделки недействительной ни один из участников такой сделки не должен отвечать в одностороннем порядке, что вытекает из сути института двусторонней реституции. Сформированная в определении позиция ВС видится очень действенной, поскольку направлена на устранение возможных злоупотреблений со стороны участников процесса, которые преследуют цель по итогам аналогичных разбирательств получить больше встречного предоставления, обеспеченного контрагентом», – резюмировал адвокат.

Руководитель гражданско-правовой практики НКО СКА «Арм Юст», адвокат Юрий Арутюнов полагает, что рассматриваемое определение, в первую очередь, является очередным напоминанием для нижестоящих судов о необходимости указания обстоятельств и мотивов принимаемых решений. «Так, принимая решение о применении последствий недействительности ничтожной сделки в виде односторонней реституции, суд апелляционной инстанции не указал обстоятельства и мотивы, по которым он пришел к выводу о необходимости применения в данном деле избранных им последствий недействительности ничтожной сделки, и какие именно публичные интересы подлежат защите таким способом. Кроме того, Экономколлегия была вынуждена напомнить о разъяснениях, изложенных в п. 55 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7», – заметил он.

По мнению адвоката, допущенные судами апелляционной и кассационной инстанций существенные нарушения норм материального и процессуального права есть не что иное, как результат поверхностного, не основанного на глубоком правовом анализе и применении разъяснений ВС подхода при рассмотрении подобных споров.

Перечень актов, регулирующих трудовые отношения, определен в ст. 5 ТК РФ. Ключевым параметром является «содержание норм трудового права». Особо отмечено, что отношения, регулируемые гражданско-правовыми договорами, не охватываются нормами трудового законодательства, если только не «маскируют» под собой трудовые (ст. 15 и 16 Кодекса).

В то же время в ст. 2 ГК РФ не указано, что Кодекс регулирует трудовые отношения. Из этого можно заключить, что ст. 10 (пределы осуществления гражданских прав, запрет злоупотребления правом) ГК к трудовым отношениям не должна применяться.

В то же время законодательное регулирование трудовых отношений стремится нивелировать злоупотребления со стороны как работника, так и работодателя. Гражданское законодательство изначально исходит из принципа равенства сторон и содержит немало правил, направленных на поддержание равноправия. В таких условиях применение ст. 10 ГК в части запрета на злоупотребление правом в трудовых отношениях (поскольку ТК и иные законы и подзаконные акты не содержат аналогичных норм) было вопросом времени. Поэтому на практике как Верховный Суд РФ, так и нижестоящие суды в своих актах постепенно расширяют сферу применения ст. 10 ГК.

ВС РФ в Постановлении Пленума от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление Пленума ВС № 17) предпринял успешную попытку «внедрить» ст. 10 ГК в трудовые отношения. В п. 27 постановления он разъяснил судам, что делать в ситуациях злоупотребления правом:

«…при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны работников»;
«При установлении судом факта злоупотребления работником правом суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе…».

Несмотря на то что в постановлении отсутствуют ссылки на ст. 10 ГК, было очевидно, чем руководствовался Верховный Суд, давая подобные разъяснения.

Подход был воспринят судами 1 и даже входил в обзоры практики судов субъектов РФ 2 . Суды и сейчас довольно активно применяют это толкование. Например, при подаче кассационной жалобы работодатель указал на злоупотребление работником его правами со ссылкой на ст. 10 ГК 3 . Кассационный суд вместо утверждения, что данная норма не может применяться при рассмотрении трудового спора, со ссылкой на ст. 21, 192 ТК и ст. 10 ГК проанализировал поведение работника, но не усмотрел в нем признаков злоупотребления: «Не являются основанием для отмены вступивших в законную силу судебных постановлений доводы жалобы о необоснованном неприменении судом положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации», и далее: «Злоупотребление правом со стороны работника судом не установлено».

Аналогично поступают и иные суды, проверяя заявления сторон о злоупотреблении правом: вместо отказа в связи с неприменимостью ст. 10 ГК к трудовым правоотношениям они оценивают поведение сторон, усматривая либо не усматривая в нем злоупотребления 4 .

Стоит отметить, что вопреки расхожему мнению суды выявляли злоупотребления правом со стороны работников даже в период пандемии COVID-19 и на основании этого отказывали в восстановлении в должности. Например, в конце 2020 г. суд обосновал отказ в удовлетворении требований работника следующим образом 5 : «При таких обстоятельствах неисполнение требований работника, противоречащих трудовому законодательству, неукоснительное исполнение которых возложено на работодателя (ст. 67 Трудового кодекса РФ), не может быть вменено ему в вину, поскольку исполнение требований работника в ущерб соблюдению законности, соблюдение которой направлено, в первую очередь, на защиту прав и интересов наиболее уязвимых участников правоотношений – работников, влечет ответственность именно работодателя. При установленных по делу обстоятельствах суды пришли к обоснованному выводу о наличии в действиях истца признаков злоупотребления правом, регламентированного статьей 10 ГК РФ, применив соответствующие правовые последствия с учетом разъяснений, данных в п. 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2».

Изначально разъяснения в Постановлении Пленума ВС № 17 содержали указание на применение ст. 10 ГК именно при рассмотрении дел о восстановлении на работе. Если проанализировать приведенные примеры из практики, становится очевидным, что суды стараются использовать эту норму как раз при рассмотрении данной категории дел. Однако не всегда они ограничиваются применением норм о злоупотреблении правом только в ситуациях восстановления в должности: случаи применения ст. 10 ГК к работнику содержат примеры не только «материального» злоупотребления правом, но и «процессуального». Например, некоторые суды усматривают злоупотребления при подаче иска о восстановлении, а не при оценке поведения сторон в трудовых отношениях. Так, суд отклонил иск работника, который днем ознакомился с решением общества об увольнении его с должности генерального директора, вечером того же дня обратился в поликлинику для открытия листка нетрудоспособности, на следующий день был уволен, а впоследствии обратился в суд в связи с тем, что увольнение состоялось в период нетрудоспособности. Как указано в решении 6 , «истец в нарушение положений трудового договора не поставил ответчика в известность относительно своей временной нетрудоспособности, тем самым искусственно создал условия для последующего обращения в суд с требованиями о признании увольнения незаконным, т.е. злоупотребил предоставленными ему правами».

Приведенные случаи не означают, что норма о злоупотреблении правом применяется только к работникам. Аналогичной «проверке» подвергается поведение и работодателей 7 .

Кроме того, ст. 21 ТК установлена обязанность работника «добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором». Сейчас на эту статью также часто ссылаются суды и лица, участвующие в деле, чтобы «оправдать» применение норм гражданского права. К сожалению, зачастую эта логика не описывается, но ее можно проследить в мотивировочной части судебного акта – там, где перечислены применимые нормы 8 : «Однако данный вывод суда противоречит положениям статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации и статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку желание истца получить связанные с ее работой документы в целях последующей защиты нарушенного права не свидетельствует об осуществлении ею своих прав исключительно с намерением причинить вред работодателю и не может быть расценено как злоупотребление правом» 9 .

Тем не менее попытка «сблизить» трудовые отношения и ст. 10 ГК о пределах осуществления гражданских прав довольно заметна. При этом примечательно, что аналогичной обязанности добросовестного поведения в трудовых отношениях ст. 22 ТК «Основные права и обязанности работодателя» не содержит.

Также интересно, что конституционность ст. 21 ТК (в части добросовестного исполнения обязанностей) неоднократно пытались оспорить в Конституционном Суде РФ в совокупности с иными нормами ТК 10 . При этом КС ни разу не усмотрел нарушений данной нормой прав работника.

Что же требуется для обоснования недобросовестности стороны? Приведенная практика указывает на следующие особенности. Во-первых, необходимо как минимум сделать заявление об этом. Постановление Пленума ВС № 17 не содержит четких указаний, что суд вправе самостоятельно применить ст. 10 ГК 11 . В связи с этим полагаю, что стороне, апеллирующей к нормам о злоупотреблении правом, лучше все же сделать соответствующее заявление.

Во-вторых, одной лишь ссылки на ст. 10 ГК, несмотря на разъяснения Верховного Суда, может быть недостаточно, поэтому ее лучше подкреплять соответствующей статьей из Трудового кодекса (например, ст. 21) в отношении работника. В отношении работодателя можно сослаться на ст. 22 ТК, указав, что поведение, отличное от регламентированного данной нормой, считается недобросовестным.

В-третьих, недостаточно сделать только заявление о злоупотреблении правом (пусть и со ссылками на статьи ТК) – необходимо конкретизировать, в чем оно выразилось и почему действия участника спора являются злоупотреблением правом. Поскольку вывод о наличии либо отсутствии злоупотреблений устанавливает суд в каждом конкретном случае, универсального ответа на вопрос о том, что считается злоупотреблением, а что – нет, не существует. Верховный Суд в Постановлении Пленума ВС № 17 (п. 27) привел ориентиры (сокрытие нетрудоспособности, если это имело существенное значение для ситуации, сокрытие членства в профсоюзе), из которых следует, что основной критерий – это сокрытие тех обстоятельств, которые могли существенно изменить спорную ситуацию.

Однако в приведенных примерах прослеживается еще один довольно значимый критерий: использование прав с очевидным намерением воспрепятствовать другой стороне осуществлять ее права либо нормально функционировать (например, выдвижение требований, не предусмотренных законодательством, или чрезмерное использование своих прав, которое может быть расценено как попытка саботировать деятельность). Последнее доказать намного сложнее, поскольку ст. 10 ГК презюмирует добросовестность при использовании своих прав.

Таким образом, ст. 10 ГК уверенно применяется судами в трудовых правоотношениях. Кроме того, суды часто признают злоупотреблениями те или иные действия работника и работодателя и на основании этого принимают решения. Рассмотренные примеры относятся скорее к вопросам восстановления в должности или оспаривания дисциплинарных взысканий за нарушения локальных актов работодателя – на что и указано в Постановлении Пленума ВС № 17. Случаи применения ст. 10 ГК вне контекста увольнений довольно редки – в основном она используется не для разрешения дела по существу, а как «вспомогательная» норма 12 . В любом случае утверждать о незаконности применения ст. 10 ГК к трудовым правоотношениям, на мой взгляд, неправильно, так как даже с точки зрения аналогии закона это возможно. Тем не менее более правильным представляется закрепление положений ст. 10 ГК дополнительно или отдельной нормой в ТК.

1 См., например, определения президиума Ярославского областного суда от 28 июля 2004 г. № 44-г-122; Московского областного суда от 22 февраля 2005 г. по делу № 33-1470; Липецкого областного суда от 11 августа 2008 г. по делу № 33-1446/2008.

2 См., например, Обзор практики рассмотрения судами Калининградской области в 2008 г. гражданских дел о восстановлении на работе; Обзор судебной практики Челябинского областного суда от 11 января 2010 г.; п. 28 справки Пермского краевого суда от 18 сентября 2009 г. «Актуальные вопросы применения трудового законодательства федеральными судами Пермского края».

11 Вопрос о применении ст. 10 ГК по инициативе суда в судах общей юрисдикции однозначно не решен.

Коллегия по экономическим спорам Верховного суда разобралась в вопросе субординации требований участников ООО. Оба участника давали банкротному обществу займы, однако в реестре оказалось требование только одного из них – того, кто вышел из компании до начала процедуры банкротства.

В ООО «Бэст» было две участницы, каждая из которых обладала 50%-ной долей в уставном капитале. Каждая из них, Ольга Григаревичюс и Наталья Погорелова, предоставляла компании займы. Так, Григаревичюс выделила около 9 млн руб., которые пошли на покупку здания в Санкт-Петербурге. Судя по материалам дела, займы на «схожую сумму» давала и Погорелова, но когда компания стала приближаться к банкротству, она вышла из состава участников.

В мае 2018 года в отношении общества ввели процедуру наблюдения (дело № А56-42355/2018). Григаревичюс попыталась добиться включения долга в реестр. Суды ей отказали: по мнению трех инстанций, требование носит корпоративный характер. Его нельзя противопоставить требованиям независимых кредиторов. Значит, его следует удовлетворить в порядке ст. 148 закона о банкротстве – за счет имущества банкрота, которое не продастся в ходе конкурсного производства или останется после расчета со всеми кредиторами. Погорелову восстановили в составе участников общества, поскольку ее заявление о выкупе доли признали ничтожным.

Григаревичюс оспорила судебные акты в ВС. Она полагает, что вывод судов нарушает принцип равенства кредиторов, поэтому она оказывается в худшем положении по сравнению с другой участницей общества, аналогичное требование которой суды согласились включить в реестр. На этом настаивал представитель Григаревичюс в ходе заседания. Он отметил, что обе стороны вносили одинаковые суммы в одно время. По сути, речь идет о корпоративном споре. По мнению заявительницы, не имеет значения то, что Погорелова на момент банкротства уже вышла из состава участников: характер требования определяется на момент возникновения обязательства – когда она еще была в этом статусе. Также стоит учесть, что Погорелову восстановили в статусе участника, считает заявительница. Другой аргумент заявительницы – она давала займы, когда компания не была в кризисном состоянии, следовательно, нет повода понижать очередность требования.

Верховный суд в Определении от 1 ноября 2019 года № 307-ЭС19-10177 в рамках этого же дела о банкротстве № А56-42355/2018 уже высказался по аналогичным доводам Григаревичюс. Он указал, что при новом рассмотрении спора помимо вопроса о финансовом состоянии должника на момент получения от участника займов надо проверить доводы Григаревичюс о том, что ее требование идентично требованию Погореловой. ВС сослался на ст. 19 Конституции (принцип равенства, гарантирующий защиту от всех форм дискриминации при осуществлении прав и свобод). Он означает помимо прочего «недопустимость введения не имеющих объективного и разумного оправдания ограничений в правах лиц, принадлежащих к одной категории», отметили в ВС. Например, запрет различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях. «Если доводы Григаревичюс будут подтверждены, то суду необходимо решить настоящий спор, в том числе принять во внимание названный конституционный принцип равенства», – указал ВС.

Вопреки доводам конкурсного управляющего и представителя Погореловой, последующий выход участника из общества не меняет правовую природу требования из займа, отметила коллегия Верховного суда.

– Природа денег чем отличается? – неоднократно задавала вопрос председательствующая судья Ирина Букина. Однако представители Погореловой настаивали, что проблема в другом: речь идет о корпоративном конфликте, в котором одна из сторон ведет себя недобросовестно. «Применение принципа равенства возможно при добросовестности, а не когда один действует намеренно во вред другому», – настаивала представитель. По версии представителей Погореловой, ее выход из общества был попыткой решить корпоративный конфликт миром, а Григаревичюс инициировала контролируемую процедуру банкротства. Представители последней занимали противоположную позицию и указывали, что к кризису в компании привели действия оппонентов: то, что Погорелова вышла из состава участников и потребовала выплатить все займы, которые она давала.

– Правовая природа долга одинаковая? – в очередной раз задала вопрос судья.

– Погорелова – добросовестный кредитор, а Григаревичюс злоупотребляет правом, – снова заявили представители ответчика.

Тем не менее коллегия ВС приняла решение отменить акты нижестоящих судов и включить требования Григаревичюс в реестр кредиторов.

Такое решение ожидаемо, согласен адвокат КА Юков и Партнеры Юков и Партнеры Федеральный рейтинг. группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Уголовное право 4 место По количеству юристов 12 место По выручке 17 место По выручке на юриста (более 30 юристов) Профайл компании × Александр Соловьёв: подход АС Северо-Западного округа нарушает принцип равенства. «Схожие действия лиц, находящихся в равном положении, не должны влечь разные последствия. Если оба участника долго плыли в одной лодке и гребли в одном направлении, то для оценки их действий не столь важно, что один из них впоследствии вышел из лодки», – заметил он.

По словам Соловьёва, на практике суды часто пренебрегают принципом равенства, по-разному разрешают аналогичные обособленные споры и создают ситуацию, когда один участник оказывается «равнее» другого. Такой подход противоречит основополагающим принципам права. Верховный суд уже не один раз* указывал на необходимость соблюдать конституционный принцип равенства.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: