Как сделать суд независимым
Обновлено: 08.05.2024
Если посмотреть на нашу советскую историю после революции и до 60-х годов прошлого столетия то можно заметить, что советские суды не были профессиональными: не было к примеру такого требования, что судьи должны иметь высшее юридическое образование и необходимый стаж по юридической специальности. Это были так называемые «народные судьи», которые вершили «народный суд» по своему классовому усмотрению, в противоположность буржуазным судьям, профессиональным, но [с точки зрения советского человека] представляющим классовые интересы.
Советские народные заседатели
Суды в СССР были частью правоохранительной системы, это было закреплено и в Конституции, и в учебниках. Суд был лишь последней инстанцией в цепочке уголовного преследования «милиция — прокуратура — суд», и функцией этой инстанции было, проверив качество работы следствия и прокуратуры, ставить печать судебного решения. Поэтому народные заседатели неслучайно назывались «кивалами».
Советская судебная система вращалась вокруг уголовного права
Поскольку собственность в Советском Союзе была государственно-социалистической и хозяйственные споры в государственном арбитраже между советскими предприятиями занимали несущественную долю дел, советская судебная система вращалась вокруг уголовного права, Уголовного кодекса, то есть была системой административно-уголовного принуждения. Эту ситуацию, когда уголовная юстиция была ответом на все вопросы, унаследовала и постсоветская судебная система, и до сих пор от этой ситуации не ушла. Эта проблема очень ярко проявляет себя в том, что экономические споры чаще всего решаются уголовными преследованиями, давлением на предпринимателей, на бизнес.
По каким признакам можно судить о том, что наша судебная система и наши судьи не являются независимыми?
Эти критерии просты. Первым и главным признаком является то, что в публичных делах, когда уголовное дело и обвинение инициирует государство, суд больше, чем в 99% случаев, встает на позицию органов предварительного расследования и государственного обвинения. У нас порядка 90% дел — это дела публичные, и доля оправдательных приговоров ничтожно, исчезающе мала: на сегодняшний день — 0,13-0,14%. Российский судья в среднем выносит оправдательный приговор один раз в семь лет. По делам частного обвинения, когда инициатором выступает прежде всего гражданин, когда не затронуты интересы государства и [в процессе] не присутствует прокурор, процент оправдательных приговоров довольно высокий — более 20%, но доля таких дел очень мала.
В принципе, роль судьи заключается в том, чтобы по высоким стандартам оценивать убедительность доказательств, представленных следователем, обеспечивать судебную защиту обвиняемому, устранять ошибки (не того обвинили, не нашли достаточно доказательств причастности обвиняемого к преступлению и так далее), ограничивать произвол правоохранительных органов и следствия. Можно ли, исходя из этого, назвать независимым суд, который практически не спорит со следствием?
Вина признана, значит, поработали не зря.
Обычно на такие аргументы Верховный суд говорит: примерно 25% дел заканчиваются деятельным раскаянием при примирении сторон и прекращении дела в суде, поэтому нельзя сказать, что у нас приговоры на 99% обвинительные. На это мы отвечаем: чтобы человек смог примириться в суде с пострадавшим и компенсировать ущерб, например за нанесение ущерба средней тяжести здоровью, а судья — прекратить дело, обвиняемый должен признать свою вину. И это всегда устраивает следствие и прокуратуру, поскольку такой исход не ставит вопрос о качестве их работы: вина признана, значит, поработали не зря.
Любой оправдательный приговор — это скандал для следствия и прокуратуры
Любой оправдательный приговор — это скандал для следствия и прокуратуры: ведь выходит, что работали напрасно, обвинили невинного человека; суд его оправдал, следовательно, оправданный может подать иск на компенсацию ущерба или жалобу на неправомерные действия. Оправдательный приговор — это всегда выговор следователю, санкции прокурору, который поддерживал обвинение. Отсюда рождаются паллиативные решения: назначить срок, равный предварительному заключению, с освобождением в зале суда. Но при этом обвиняемый получает судимость, хотя все понимают, что он невиновен, а судья просто не может принять другое решение.
Мифология настаивает на том, что 0,15% оправдательных приговоров — это признак высочайшего качества работы следственных органов. В действительности это говорит о том, что судья не может поставить под угрозу карьерный интерес сотрудников двух смежных ведомств. А это и есть наследие смычки судов с правоохранительными органами, которая досталась нам от советского периода, наследие той профессиональной культуры, которая считает: следователь зря не работает, если есть уголовное дело, значит, человек виновен. Независимый судья не обращает внимания на межведомственные отношения, а невозможность пойти против следствия и прокуратуры отражает отсутствие внутренней независимости судей и независимости автономии всей судебной системы.
«Судебная работа родственна канцелярской, судьи очень мало значат в этом «конвейере»
— В гражданском производстве нет серьезных уголовных санкций вплоть до лишения свободы, и оно предполагает высокую степень автономии судебной власти. Но и там удовлетворяется порядка 96% исков. То есть те, кто защищаются, могут отстоять свои позиции только в 4% случаев. Это редкий по мировым стандартам показатель правосудия, в большинстве стран вероятность победы истца не такая высокая и доля неудовлетворенных исков выше. Порядка 30% нагрузки по гражданским искам генерирует государство, чиновники, которые не сами решают вопросы по налоговым недоимкам, отчислениям в Пенсионный фонд, обязательным платежам, а отправляют их в суд. Около 20% исков генерирует ЖКХ, иски по неплатежам за коммунальные услуги, как и иски государства, как правило, удовлетворяются автоматически. Еще 30% — это иски по договорам займа, кредитным договорам, также бесспорные. Другими словами, в нашем гражданском процессе очень большая доля исков, фактически не содержащих судебных споров. То есть наш суд — это машина, которая просто штампует своим авторитетом те решения, которые уже содержатся в исковых требованиях.
Мы часто слышим: это следствие роста правовой культуры, следствие того, что судебная система пользуется большим доверием. Это верно только отчасти, в отношении тех исков, когда граждане самостоятельно решают, что будут разрешать свой спор в суде, а не у какого-нибудь «решальщика». Но огромное количество исков — обязательны, вы просто обязаны идти в суд, а суд обязан рассмотреть иски. Поэтому подавляющее большинство исков — напомню, 96% — удовлетворяется. То есть, по большому счету, судебная система могла бы их вообще не рассматривать, если бы существовали альтернативные процедуры и механизмы. Эти однотипные дела превращают работу судьи в конвейер, когда главное правильно собрать все документы, оформить, отписать решения. Никакого реального спора нет, а времени уходит очень много. В среднем мировой судья рассматривает около 140 дел в месяц — уголовных, гражданских, административных. И для настоящего правосудия, для действительно важных и глубоких дел просто не остается ни времени, ни энергии. Профессия судьи все больше напоминает профессию клерка, потому что требуется не юридическая грамотность, не внутренняя свобода, не умение писать убедительные решения, а внимательность, тщательность, дисциплина, соблюдение сроков. Судебная работа родственна канцелярской, и судьи очень мало значат в этом «конвейере».
(Кстати, в 2012-13 году мы впервые провели объемный опрос судейского корпуса, проанализировали 1800 стандартных анкет и установили, что 65% судей — женщины, в основном пришедшие из аппарата суда, а также судьи, имеющие заочное образование, а это тоже, как правило, женщины. И они больше ценят дисциплину, исполнительность и в меньшей степени независимость. Среди судей, которые вышли из прокуратуры, больше мужчин и меньше заочников, и они больше ориентированы на независимость и справедливость. Но таких меньшинство).
И еще одно негативное последствие. С 2000 года количество исков, которые рассматривает судебная система по гражданским делам, почти утроилось. Этот бесконечный поток дел, огромная нагрузка порождают внушительную армию судей. Что очень накладно для государственных финансов, государственных институтов. Притом что часто предметом исков являются маленькие платежи — по 3-5-10 тысяч, а час работы судьи стоит 3,5 тысячи. Вопрос о недоимке в 4 тысячи рублей судья решает за несколько заседаний, и судебная система работает в убыток.
«Зиночка» никогда не примет решения, которое бы не понравилось председателю суда
Наша судебная система не является автономной, а судьи — независимыми, и фактически они незначимы. Как так получилось?
В судебной системе важнейший вопрос — качество кадров. Потому что, в отличие от законодательной или исполнительной власти, которые осуществляются органами власти, организациями, судебная власть осуществляется личностью, конкретным судьей в момент принятия и вынесения судебного решения. Судебная власть всегда персонифицирована: нет какого-то абстрактного суда, а есть конкретный судья, который является носителем судебной власти и реализует эту власть в личном качестве.
Статья 120 Конституции гласит: судьи независимы. По Конституции судьи должны брать на себя ответственность. Но если они как личности воспитываются, социализируются специфическим образом, то можно даже не ограничивать их свободу и независимость: они и сами не хотят пользоваться независимостью. Независимость востребована далеко не каждым. Очень многие готовы работать в иерархической организации, под начальством, и не готовы принимать самостоятельные решения, нести ответственность, то есть соответствовать всему комплексу ценностей, норм, которые связаны со свободой. Поэтому, кстати говоря, у нас предприниматели составляют только 4-5% населения. Это — во-первых.
Во-вторых, кто в основном подает документы [в экзаменационную комиссию при коллегии судей], чтобы стать судьей? Подавляющее большинство — это кандидаты, которые отработали в аппарате суда, как правило, начиная с должности секретаря судебного заседания. Именно перспектива пересесть в судейское кресло заставляет работать в этой должности 3-5 лет, получая 15-20 тысяч рублей в месяц. Как недавно раскрыл Верховный суд, прямо из секретарей сразу в судейское кресло перескакивают только 4%. Но и это ужасно. Ни в одной стране мира профессия судебного клерка и профессия судьи не смешиваются. Если ты пошел работать в суд клерком, то никогда не станешь судьей: ты просто выбрал другую жизнь, другой путь. У нас в России пути клерка и судьи состыкованы, это феномен постсоветского времени, и особенно 2010-х годов. Почему? С 2011 года был введен принцип несменяемости судей, их пожизненного назначения. Вообще принцип несменяемости судей и пожизненного назначения, когда судью невозможно снять, уволить, — это основа независимости всей судебной системы (наряду с зарплатой, не зависящей от исполнительных органов, с тем, что все профессиональные вопросы решаются сообществом судей, а не внешними органами, наряду с автоматизированным распределением дел). Но в наших условиях несменяемость судей предполагает, что если вы хотите управлять судебной системой, то должны четко понимать, какие кадры туда попадают, чтобы они были проверенными, предсказуемыми, без сюрпризов.
«Председатель суда может обеспечить любое судебное решение»
— Председатель суда номинально — это «первый среди равных», формально у него нет какой-то особой власти, у него административно-хозяйственные полномочия — по распределению дел, подписыванию отпусков и так далее. Это как менеджер по общей организации работы суда, не более. Председатель назначается сроком на пять лет, не более чем на два срока в одном и том же суде. Так говорит закон о статусе судей. Но на деле, во-первых, согласие председателя суда играет решающую роль при назначении судьи в данный суд. Во-вторых, судья распределяет дела, а они бывают сложные и простые. Значит, председатель суда может легко обеспечить судье срыв нормативного срока рассмотрения дел. В то же время, зная личные характеристики судьи, кому какие дела расписывать, председатель может предсказать будущее решение. Наконец, председатель распределяет премии судьям. У председателей не было бы никаких рычагов воздействия, никаких возможностей административного давления на судей, если бы председатели ротировались: побыл председателем четыре года — потом снова перешел в рядовые судьи. Но у нас председательский корпус работает по принципу «однажды председатель — навсегда председатель»: отработав председателем в одном суде, дальше ты идешь председателем в другой. Слететь с позиции председателя суда и уйти в рядовые судьи могут только неудачники и злостные нарушители корпоративной культуры. Как правило, если ты попадаешь в корпус председателей, то остаешься там навсегда и оттуда уходишь на пенсию. Таким образом, институт председателя суда превратился в обособленный от рядовых судей аппарат, касту, инструмент, который обеспечивает целостность управления судебной системой, судебными решениями. Вам не нужно звонить конкретному судье, не нужно оказывать давление на отдельных судей — достаточно коммуникаций с председателем суда: ни один судья не станет принимать решение, не посоветовавшись с председателем, и «хороший» председатель всегда может обеспечить любое решение.
Преемственность советской и постсоветской судебной системы
Это тоже говорит о преемственности советской и постсоветской судебной системы. В Советском Союзе народные судьи избирались гражданами на так называемых выборах. Но все кандидаты были членами партии и, чтобы выдвинуться на выборы, получали обязательную партийную рекомендацию. В связи с перестройкой требование партийности судей было отменено, суды перешли к системе, когда судей, по предварительному отбору судейского сообщества, назначает президент Российской Федерации. Но на деле был создан мощный институт председателей судов, который контролирует кадровый отбор.
«Какой-то компромат на кандидата в судьи можно найти всегда»
Председатели судов — не единственный институт и способ кадрового отбора. Президент назначает судей не только в России, но и в подавляющем большинстве стран. Но там он просто подписывает [соответствующие указы], полагая, что судейское сообщество само проверило и выбрало наиболее качественные кадры.
К примеру, у нас же существует кадровая комиссия при президенте Российской Федерации, или, как она полностью называется, комиссия по предварительному рассмотрению кандидатур на должность федерального судьи при президенте Российской Федерации (мировые судьи, как правило, утверждаются Законодательным собранием региона, федеральные судьи, то есть с районного уровня и выше, сначала рекомендуются представителем президента в коллегии судей и кадровой комиссией при президенте и назначаются непосредственно главой государства). Деятельность комиссии, которая состоит из 20-25 человек, обосновывается тем, что если не проверять кандидатуры судей, их декларации, не проверять их имущество, не вести прослушки и не брать показания, то на судейский корпус попрет коррупция; что необходимо, чтобы судейский корпус был укомплектован из очень честных и принципиальных людей, которые не подвержены коррупции и не имеют никаких коррупционных связей, с помощью которых ими можно управлять. Но дело в том, что в кадровую комиссию при президенте, которая не прописана ни в одном законе, в чине генералов входят заместители руководителей силовых структур: замы председателя ФСБ, министра внутренних дел, федерального прокурора и так далее, также туда входят сотрудники кадрового управления администрации президента, Верховного суда и один представитель общественности. Эта кадровая комиссия рассматривает оперативные материалы на судей, декларации о доходах, любую другую информацию. И принимает решение рекомендовать или не рекомендовать кандидатуры президенту. И здесь можно увидеть главный механизм влияния правоохранительных органов на назначение судей, вообще на судебную систему — через эту кадровую комиссию. Особенно внимательно кадровая комиссия относится к назначению председателей судов. Каждый кандидат тщательно прорабатывается, с ним будут беседовать оперативники, на него соберут все оперативные справки. И будущий или переназначаемый председатель прекрасно понимает, что если он будет конфликтовать с правоохранительными органами, если не будет выносить или рекомендовать те решения, которые рекомендуют правоохранительные органы, то при следующем назначении кадровая комиссия найдет причины, чтобы не пустить его на председательскую должность. Причины для отказа не регламентированы законом, основания могут быть любыми: например, выяснилось, что кандидат когда-то уклонялся от армии. По закону это не является основанием для отказа, но реально может таким основанием послужить. Или какие-то например, административные штрафы. Часто мировой или федеральный судья — это женщина, допустим 30 лет, каждый день она рассматривает огромное количество дел, личная жизнь у нее очень ограничена, она не может пойти куда-то повеселиться. И как ей заводить семью? Понятно, что ее знакомые — это адвокаты, следователи, прокуроры, поэтому многие браки «профессиональны». Но если у судьи муж из правоохранительных органов или тем более адвокат, это будет расценено как конфликт интересов и послужит основанием для отказа в назначении. Как говорят сами судьи, «судья должен быть круглым сиротой». То есть какой-то компромат можно найти всегда. Следовательно, тонкое воздействие кадровой комиссии, которая тоже корнями уходит к исполнительной власти, на назначение судей образует важнейший повседневный механизм управления судебной системой. Поэтому судей опять же легче всего брать из аппарата суда: они проверены, понятны и легче проходят все эти фильтры.
День Конституции РФ — 12 декабря по новому стилю или 29 ноября по старому стилю, православному календарю.
Рождество в большинстве стран мира — 25 декабря по новому стилю. А ведь, между тем, по православному календарю — это 12 декабря.
Случайна ли такая связь, к тому же эфемерная, между светским и религиозным, между Миром Горним и земной юдолью конституционных скорбей? Уверен, что да.
Но кто-то возразит, ссылаясь на то, что есть все же фактор, который объединяет 12 и 25 декабря: сильная вера в чудо; ввиду чего к онституции, как и рождественские повествования надлежит читать детям с детского сада, ведь это на самом деле вдохновляющие и утешающие истории, добрые сказки и т.д.
Ну а раз и так возможно, то почему бы 12 декабря не пофантазировать? Насчет самостоятельных и сильных судов в РФ, независимых от законодательной и исполнительной власти?
И ведь добиться их появления совсем не сложно. Всего две важных вещи требуются.
Не случайно же 6 декабря 2016 г. Председатель КС РФ на IX съезде судей этой теме посвятил особое внимание: «Весь мир идет по пути специализации судов: если не судебных органов, то судей. Мы пока что недооцениваем эту тенденцию. Мне могут возразить, что у нас-то как раз имеет место другая тенденция, обозначившаяся после прекращения действия Высшего Арбитражного Суда. Действительно, положительный эффект недавно проведенной реорганизации высших судебных органов очевиден. В том числе с точки зрения конституционной законности. Не скрою, в период, непосредственно предшествующий объединению двух высших судов, Конституционный Суд при рассмотрении конкретных дел не раз сталкивался с несогласованностью практики судов общей и арбитражной юрисдикций. Несогласованностью, по существу угрожающей соблюдению конституционного принципа правовой определенности. Ныне, когда для единообразия судебного правоприменения созданы все институциональные предпосылки, важно в полной мере этим воспользоваться, направив усилия не только на поддержание единства судебной практики, но и на укрепление ее правовых основ.
Во-вторых, возглавить такой новый суперсуд дóлжно лицу, которое непосредственно до этого было Президентом РФ. Само собой, пожизненно и с соответствующими гарантиями несменяемости. Новому же Президенту РФ надо будет сосредоточиться прежде всего на отмене пресловутых санкций и на поиске новых путей кооперации России и развитых стран Запада: у его предшественника такое, к сожалению, никак не получится.
Более того, в полне осуществимо (и даже необходимо) создание в рамках Судебного департамента мощной силовой структуры для обеспечения защиты судов, в том числе от террористических угроз.
Кто в таких условиях смог бы потом утверждать, что новый ВС РФ, возглавляемый таким председателем, как и подчиненные ему суды, не являются самостоятельными, не обладают силой или же зависимы от законодательной и исполнительной власти?
И юристы в РФ наконец-то получат то, чего всегда хотели.
Видимо, нет: Президент РФ сферой судебной власти интересуется и намерен навести в ней порядок. К тому же у него юридическое образование, ввиду чего есть возможности ответы на вопросы насчет квалификации найти и дать.
Цивилизации homo sapiens промежутки времени, когда властвовали именно что судьи, известны: см., например, Книгу Судей .
Правда, некоторые эту Эпоху Судей, н есмотря на ее «юридическое» именование, могут называть «смутным временем, характеризующимся вспышками… межэтнического насилия». В ответ на это другие возразят, что так было лишь потому, что судей было много, а нужен был один судия, и что в будущем у России при условии реализации вышеописанного варианта вполне есть шанс обрести Книгу Судьи, которой вполне могла бы стать все та же Конституция РФ.
В свете предложенной здесь фантазии ликвидация ВАС РФ выглядит в новом свете: получается, что это был всего лишь первый технический шаг, но сделанный очень заблаговременно и просчитанный глубоко, в деле реализации стратегии создания в РФ суда, независимого от иных ветвей власти. «Ничего личного, просто дело».
Новую интерпретацию можно тогда дать и многим другим событиям/историям, связанным с такой ликвидацией.
При этом позиция КС РФ, отказавшегося, как известно, по существу анализировать многие надлежащим образом донесенные до него депутатами ГД РФ (да, всего 3 года назад это было еще возможно, даже если сегодня такое звучит про таких депутатов фантастически) доводы о неконституционности решения о ликвидации ВАС РФ, может быть интерпретирована известной фразой «Умри ты сегодня, а я — умру завтра».
Но, само собой, все это из области домыслов. Как гласит одна шутка, «В школе проходили произведение „Конституция РФ“: много канцелярита и никакого сюжета, но зато какая фантазия!».
Даже некоторые критики советских судов системы сегодня признают, что существовавшая ранее судебная система была более порядочна и правосудна.
Согласно Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", суд, как орган государственной власти, призван осуществлять судебную власть путем отправления правосудия при рассмотрении гражданских, уголовных и иных дел, а также реализующий другие полномочия, принадлежащие судебной власти, в порядке, установленном законом, в соответствии с Конституционные принципами, к которым относятся:
- осуществление правосудия только судом;
- независимость судей; несменяемость судей;
- неприкосновенность судей; гласность судебного разбирательства;
- состязательность и равноправие сторон; устность судебного разбирательства; участие граждан в отправлении правосудия.
С момента принятия Конституции 1993 года, в процессе не простого развития российской государственности, судебные принципы в большинстве своем утратили предназначение, заложенное в их нормах и правилах. Ныне существующую судебную систему России, нельзя назвать правосудной. В судах царит произвол и беззаконие, нарушаются пава граждан на справедливое судебное разбирательство по гражданским и административным делам, нередки судебные приговоры лицам проходящим по голословным делам, вина которых в достаточной мере не доказана. Судебная система России практически повсеместно поражена коррупцией, одной из форм проявления которой, является взяточничество и иными коррупционными проявлениями. Все это, вызывает недоверие граждан к суду.
Как сделать суд независимым, а судей научить выносить правосудные решения: Подробнее ➤
5 шагов к независимому суду: Подробнее ➤
Достаточно ли этого?
Независимость судебной власти -это принцип, согласно которому вердикт судебной власти должен быть справедливым, беспристрастным и честным, и не подвергаться манипуляциям со стороны других государственных или политических, или частных интересов. Для достижения этой цели судьи должны быть свободны в принятии решений на основе фактов и закона без угрозы репрессий в финансовом, физическом или профессиональном плане.
Для обеспечения независимости судебной власти на поведение судей накладываются существенные ограничения. Это включает в себя запрет судьям выносить решение по делу, в котором он или она лично заинтересованы в исходе этого дела.
Как достигается независимость судебной власти?
Для содействия независимости судей судьи должны быть защищены от угроз репрессий, а процесс отбора судей должен быть открытым, справедливым и беспристрастным.
Защита от репрессий в первую очередь достигается за счет сохранения заработной платы и должности судей вне досягаемости внешних сил. Конституция большинства стран предусматривает, что судьи занимают свои должности пожизненно. Заработная плата судей защищена, и она не может быть снижена, пока они находятся на своем посту. Эти два положения обеспечивают гарантию пребывания в должности и оплату труда судьи, позволяя им беспристрастно и справедливо применять закон ко всем сторонам, находящимся перед ними.
Отбор судей должен осуществляться строго в соответствии с достоинствами кандидатов, а не по политическим или личным соображениям. Это ключ к гарантии того, что судья будет действовать беспристрастно. Отбор судей также должен быть свободен от дискриминации по признаку пола, цвета кожи, расы, социального статуса или политической принадлежности.
Значение независимости судебной власти
Современный принцип независимости судебной власти выступает за разделение властей. Это разделение власти создает законодательный орган, который играет большую роль в внесении изменений в Конституцию и законов, особенно в отношении судебных решений, которые могут оказать негативное влияние на стабильность народа.
Судьям с выгодным пакетом оплаты труда и постоянным пребыванием на должности предоставляется все необходимое время для тщательного изучения конституции, законов и деталей конкретного дела, не беспокоясь о личной выгоде или защите.
Независимость судебной власти позволяет судьям выносить вердикт, который может противоречить интересам других ветвей власти, таких как президент или законодатель. Судья может вынести справедливое решение по таким вопросам, как предвзятая политика и чрезмерное государственное регулирование.
Независимость судебной власти помогает судьям толковать закон, не опасаясь наказания. Это понятие важно, поскольку оно обеспечивает стабильность и непрерывность правовой системы, поскольку существует гарантия беспристрастного разрешения споров.
Независимость судебной власти предусматривает импичмент коррумпированным судьям и тем, кто совершает тяжкие преступления, обеспечивая тем самым, чтобы судьи действовали только в наилучших интересах народа, а не ради личной выгоды.
Принцип независимости судебной власти помогает в создании сдержек и противовесов между всеми ветвями власти. Это приносит демократию и способствует благому управлению, тем самым создавая стабильность и развитие для страны.
Независимость судебной власти позволяет всем гражданам пользоваться свободой и свободой, гарантированными Конституцией, независимо от того, являются ли они частью меньшинства или большинства.
Независимость судебной власти является основополагающей гарантией справедливого судебного разбирательства и предварительным условием верховенства закона.
Вывод
Независимость судебной власти является неотъемлемой частью закона, дающей всем гражданам уверенность в том, что закон будет одинаково и справедливо применяться ко всем. Судебная власть на протяжении многих лет использовала эту независимость для защиты прав человека и принятия непопулярных решений даже против воли большинства.
Это содержание отражает личное мнение автора. Она точна и правдива, насколько известно автору, и не должна подменять беспристрастный факт или совет по юридическим, общественным, политическим или личным вопросам.
Мой отец, давно уже ушедший из жизни, был судьей. Начинал в 1953 г., еще при Иосифе Сталине, в одном из судов МВД – существовали тогда и такие, потом был назначен судьей военного трибунала и всю оставшуюся жизнь проработал в системе военных судов.
Из юношеских разговоров и бесед с ним уже во взрослом возрасте остались отрывки воспоминаний о вопросах справедливости, о высоком предназначении суда, о сомнениях и глубоких переживаниях думающего судьи при вынесении судебного решения, о несправедливости правовой системы при коммунистическом режиме, о бесчеловечных законах и неправосудных судебных решениях, о путях развития права и возможных изменениях в судебной системе. Особенно врезался в память его рассказ о том, как председатель военной коллегии Верховного суда Василий Ульрих лично расстреливал приговоренных, в том числе расстрелял народного комиссара юстиции Николая Крыленко.
Тем не менее передо мной никогда не стояли вопросы, кем быть и что делать. Так и произошло: окончив юридический факультет Военного университета, я несколько лет работал судьей гарнизонного военного суда, затем преподавал право и учил будущих военных судей в своей альма-матер. После увольнения с военной службы в 1992 г. стал адвокатом и основал фирму «ЮСТИНА».
Председатель ВАС РФ Вениамин Яковлев образно представлял правосудие птицей, одно из крыльев которой – прокуратура, второе – адвокатура, а голова и тело птицы – это и есть суд. И я всегда воспринимал правоведов – судей, адвокатов, прокуроров, следователей – как единую профессиональную корпорацию (хотя, конечно, многие с этим не согласны и адвокату сегодня почти невозможно стать судьей). Полагал и полагаю, что статус юриста должен быть един, как нужны единые требования к получаемому юридическому образованию, этике, к стандартам качества работы. Должны быть сформированы единые квалификационные коллегии – совершенно недопустимо существующее положение, когда в квалификационных коллегиях судей нет никого из профессиональных юристов, кроме собственно судей.
В идеале центральной фигурой всей юриспруденции и венцом юридической карьеры должен быть, безусловно, Судья. (У американцев есть такое выражение: «Право – это то, что скажет о законе судья».)
Сейчас в России около 30 тыс. судей. И, конечно же, это уже не судьи времен Василия Ульриха или его заместителя по Военной коллегии Верховного суда СССР Ионы Никитченко. И право уже совсем не то. Во всяком случае, давно уже нет смертной казни, не отрицаются основные юридические постулаты верховенства права. Россия с 1996 г. – в Совете Европы и находится под юрисдикцией Европейского Суда по правам человека. Идет сложная, многотрудная «тонкая настройка» судебной системы. И предметный разговор об этом может быть долгим и вестись профессионалами, обществом, экспертами, он сложен и многоаспектен.
Но главное, из-за чего сегодня маловероятно какое-либо существенное изменение судебной системы и почему адвокаты не идут в судьи, – в стране нет запроса на независимое правосудие. Именно независимое, что всегда выделяло собственно адвокатуру в юридическом сообществе.
Кстати, адвокату как никому другому нужно независимое и справедливое правосудие. Почему? Все мы хотим «продавать» рынку свои юридические знания, умения и опыт, но не связи, блат и возможности.
Независимый суд появляется, когда он нужен власти. Это происходит лишь там, где есть нормальная политическая конкуренция, сменяемость власти путем выборов, когда правящая элита осознает необходимость собственной защиты в рамках независимого суда, в том числе защиты своей собственности, при смене властных элит. Сейчас же, пока это не осознано, независимый суд не нужен никому, кроме граждан.
Исследователи Института проблем правоприменения подготовили доклад об источниках пополнения судейского корпуса и сообщили, что адвокатский опыт мешает получить рекомендации ККС
Юристы и адвокаты это хорошо чувствуют. Казалось бы, при том, что юристов в стране около 2 млн, мы все могли бы надеяться на то, что судебная корпорация наполнится лучшими из лучших. Но этого не происходит, что показали результаты исследования Института проблем правоприменения об источниках пополнения судейского корпуса.
В судебной системе сегодня очень большое количество вакансий, и только в крупных городах на место судьи претендуют несколько человек, чаще конкурс провести не из кого. Такая неудовлетворенность статусом российской судебной власти и нежелание юристов иных профессий становиться судьями (как выяснили исследователи, около 65% судей пришли из аппарата суда, где кандидат обретает навыки работы в бюрократической системе), помимо отсутствия ее независимости, мне кажется, кроется еще и в ощущении в обществе ее несправедливости. Речь идет именно об ощущении, потому что у каждого из нас могут быть разные представления о справедливости.
А ведь в разговоре о судебной системе очень важно понимать, для чего вообще нужен суд и в чем собственно фундаментальный смысл работы судьи.
На мой взгляд, лучшее определение сущности суда и судебной работы дано в ст. 10 Всеобщей декларации прав человека, где сказано, что «каждый человек для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на основе полного равенства на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом». Главное, для чего создан суд – определение наших прав в гражданских делах и установление обоснованности обвинения в уголовных. Нет ни слова ни о задаче борьбы с преступностью, ни о защите «государственных» интересов или чьих-то «чувств» и т.п.
Правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах, прежде всего, конкретного человека. Не организации, не государства, не партии, не социальных групп, а конкретного человека. У нас же, как представляется, главные цели суда – обеспечение, прежде всего, государственных интересов (под ними могут пониматься и абсолютно ложные интересы олигархов и бюрократии) и единства практики (правильной или неправильной – неважно), а не достижение справедливого правосудия по конкретному делу. Поэтому и показатели судебной отчетности – стабильность и единство судебной практики, а не срез доверия людей к суду.
Об этом свидетельствует и анализ заключений Квалификационной коллегии судей, проведенный исследователями по результатам рассмотрения 959 кандидатур на должность судьи в 2014–2015 гг., который позволил обнаружить, что характеристики, связанные с дисциплинированностью, встречаются практически в каждом заключении претендента на должность судьи. В то же время указания на независимость и беспристрастность кандидата встречаются только по одному разу. Отмечена справедливость кандидата – три раза. Отсюда исследователями был сделан обоснованный вывод: «сейчас при приеме в судьи наиболее важными качествами личности считаются исполнительность и дисциплинированность». За три года с момента проведенного исследования мало что изменилось, мне представляется, положение даже усугубилось.
Конечно же, в такой системе ценностей предложение омбудсмена по делам предпринимателей Бориса Титова, предлагающего установить чуть ли не квоту для приобретения адвокатами статуса судьи, ничего, по сути, не даст, даже если таких адвокатов найдется необходимое число.
Кроме того, юристов пугают запредельные нагрузки судей, которые выдерживают только женщины – их по статистике в судебной системе около 70%. Препятствием также являются слишком широкие полномочия председателей судов. Причем не только при назначении на должности судей и при обеспечении материальными благами, но и при осуществлении правосудия. Иными словами, есть ощущение, что судебная власть построена как закрытая корпорация, основанная на иерархических бюрократических принципах, связанных со стремлением председателей судов быть не первыми среди равных, а управлять судейским корпусом, в том числе набирать послушных судей.
Все это не свойственно сущности правосудия.
Вопросы о том, что можно сделать, чтобы изменить ситуацию, и при каких условиях адвокаты будут стремиться продолжить свою юридическую карьеру в суде, очень сложны. Рецепта нет. Но ясно, что отсутствие в России независимой судебной власти в подлинном ее виде не позволит что-либо существенно изменить.
И это означает, что всем нам можно и нужно делать все от нас зависящее в направлении создания независимой судебной власти именно как власти.
Автор статьи
Читайте также: