Как надлежит решить вопрос о судьбе незаконно добытого имущества

Обновлено: 25.04.2024

При истребовании имущества из чужого незаконного владения собственник вправе также потребовать от лица, которое знало или должно было знать, что его владение незаконно (недобросовестный владелец), возврата или возмещения всех доходов, которые это лицо извлекло или должно было извлечь за все время владения; от добросовестного владельца возврата или возмещения всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества.

Владелец, как добросовестный, так и недобросовестный, в свою очередь вправе требовать от собственника возмещения произведенных им необходимых затрат на имущество с того времени, с которого собственнику причитаются доходы от имущества.

Добросовестный владелец вправе оставить за собой произведенные им улучшения, если они могут быть отделены без повреждения имущества. Если такое отделение улучшений невозможно, добросовестный владелец имеет право требовать возмещения произведенных на улучшение затрат, но не свыше размера увеличения стоимости имущества.

Комментарий к ст. 303 ГК РФ

1. Комментируемая статья определяет судьбу расходов на содержание имущества, доходов и улучшений, извлеченных (произведенных) его владельцем за период незаконного владения. Во многом правила сформулированы с учетом того, было ли владение добросовестным.

2. Недобросовестный приобретатель обязан вернуть (возместить) собственнику доходы - как денежные, так и натуральные поступления от вещи (ст. 136 ГК), которые были (могли быть) получены за весь период незаконного владения. При добросовестном приобретении вещи указанная обязанность возникает только с того момента, когда лицо узнало либо должно было узнать о неправомерности своего владения (например, с момента предъявления виндикационного иска).

3. В свою очередь, любой приобретатель (добросовестный или недобросовестный) вправе потребовать от собственника возмещения необходимых расходов, понесенных в связи с содержанием имущества. Данное право закреплено с целью обеспечения баланса интересов собственника (предотвратить небрежное и бесхозяйное обращение с вещью) и приобретателя (не допустить неосновательного сбережения на стороне собственника). Толкование положений ГК позволяет считать необходимыми расходами лишь такие, которые являются разумными и достаточными с точки зрения поддержания вещи в пригодном состоянии. Однако поскольку термин является оценочным, постольку установление размера таких расходов зависит от учета всех конкретных обстоятельств.

Критерий недобросовестности имеет особое значение для определения периода, за который могут быть взысканы необходимые расходы. Добросовестный приобретатель вправе получить возмещение начиная с того момента, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения, а недобросовестный приобретатель - за весь период незаконного владения. Это правило объясняется тем, что добросовестный приобретатель не возвращает собственнику те доходы, которые он получил (или должен был получить) от использования имущества до того момента, когда он узнал или должен был узнать о незаконности владения.

В целом указанное положение разумно, однако признать его универсальным трудно. В частности, оно не учитывает ситуаций, когда имущество не приносит никаких доходов. В подобных случаях лишение добросовестного владельца права на компенсацию расходов на содержание имущества (за период добросовестного владения) явно ущемляет интересы приобретателя. До внесения соответствующих изменений в законодательство единственным способом восстановления баланса интересов является иск из неосновательного сбережения, который может быть предъявлен к собственнику (ст. 1102 ГК).

4. Исключением из правила о возмещении приобретателю только необходимых расходов является положение о судьбе улучшений. Последние представляют собой не вызванные необходимостью дополнительные расходы, повышающие эксплуатационные и иные полезные свойства вещи. Отделимые улучшения, которые могут быть отделены без повреждения имущества, добросовестный приобретатель вправе оставить себе. Неотделимые улучшения подлежат компенсации лишь в размере, не превышающем соответствующее увеличение стоимости вещи, и с учетом принципа разумности.

В ГК не определена судьба улучшений, произведенных недобросовестным приобретателем. Очевидно, что по смыслу закона отделимые улучшения могут быть изъяты таким приобретателем. Напротив, неотделимые улучшения не подлежат компенсации, поскольку в соответствии с принципами разумности и справедливости недобросовестный приобретатель не может ставиться в более выгодное положение по сравнению с собственником или добросовестным приобретателем.

5. В комментируемой статье не решен вопрос о расходах на роскошь, т.е. таких расходах, которые не вызваны необходимостью и зачастую являются неразумными по своему размеру и (или) бесполезными с практической точки зрения. Анализ ст. 303 позволяет сделать вывод, что такие издержки не подлежат специальной компенсации, но при возможности отделения их от вещи возвращаются любому приобретателю.

Судебная практика по статье 303 ГК РФ

Разрешая спор, суд апелляционной инстанции, повторно оценив представленные доказательства по правилам статей 65, 71 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и руководствуясь положениями статей 303, 322, 608, 1102 и 1105 Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом разъяснений, изложенных в пункте 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 17.11.2011 N 73 "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды", пришел к выводу, что в спорный период общество недобросовестно (зная об отсутствии у арендодателя полномочий на сдачу имущества в аренду) пользовалось имуществом ИП Гусева А.Б., в связи с чем должно возместить неосновательно сбереженные доходы в пользу собственника.

Принимая обжалуемые судебные акты, суды, руководствуясь положениями статей 209, 210, 303, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, исследовав и оценив в порядке статьи 71 АПК РФ представленные в дело доказательства, не усмотрели оснований для удовлетворения встречного иска Росимущества.
Суды установили, что Росимущество более 12 лет не участвовало в работе по обеспечению сохранности здания - объекта федеральной государственной собственности (памятника исторического наследия Российской Федерации), не осуществляло полномочия собственника: не принимало надлежащим образом помещения после реставрационных работ, не принимало мер по надлежащей регистрации и исключению из него заведомо неправильных сведений относительно прав собственности Российской Федерации на объект культурного наследия.

Исследовав и оценив доказательства по делу в соответствии со статьей 71 АПК РФ, суды с учетом заключения судебной строительно-технической экспертизы от 22.01.2016 установили факт сдачи объекта с нарушением сроков; подписание актов по форме КС-2, КС-3 на сумму 3 118 206 руб. и оплату обществом выполненных работ на сумму 2 041 564 руб. и, руководствуясь статьями 303, 310, 329, 330, 395, 702, 711, 720, 721, 723, 740, 754 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.01.2000 N 51 "Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда", пришли к выводу о необходимости оплатить только качественно выполненные работы стоимостью 243 007 руб. 56 коп., взыскав также 28 178 руб. 75 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами.

Разрешая заявленные требования Территориального управления Росимуществом по Белгородской области при новом рассмотрении дела, суды, руководствуясь положениями статей 303, 1102, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями Пленума ВАС РФ N 73 от 17.11.2011 "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды", учитывая, что строительство автозаправочной станции было закончено в 2003, пришли к выводу о том, что размер арендной платы должен быть рассчитан с учетом рыночной стоимости земельных участков.

В обоснование иска Общество сослалось на то, что основным видом его деятельности является сдача в аренду принадлежащих на праве собственности помещений в здании, расположенном по адресу: город Москва, пр-т 60-летия Октября, д. 9, стр. 2. Между тем, ввиду нахождения принадлежащего Обществу имущества в чужом незаконном владении ответчиков, истец был лишен возможности распоряжаться имуществом, а ответчиками мог быть получен доход в размере 146 614 000 рублей, который подлежит возврату собственнику на основании статьи 303 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс).

Суды первой и апелляционной инстанций, исследовав по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь статьями 4, 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 218, 301, 303, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, приведенными в пунктах 58, 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", пришли к выводу об обоснованности иска Фонда и отсутствии оснований для удовлетворения иска Общества.

Удовлетворяя исковые требования, суды руководствовались положениями статей 15, 303, 382, 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, приведенными в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", приняли во внимание выводы, содержащиеся в определении Верховного суда Республики Татарстан от 15.09.2016 по делу N 33-15157/2016, и обстоятельства, установленные судебными актами Арбитражного суда Республики Татарстан по делам N А65-7179/2013, N А65-1000/2013. При определении суммы, подлежащей взысканию в пользу истца, суды учли результаты судебной экспертизы.

общество "Югдон" обратилось в Арбитражный суд Удмуртской Республики с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Исток" (далее - общество "Исток") о взыскании 792 283, 68 руб. доходов в связи с незаконным владением имуществом, заявленного на основании статьи 303 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также 5 409, 68 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 12.12.2013 по 01.09.2015, исходя из расчета арендной платы 38 050 руб. в месяц, в соответствии со статьей 395 ГК РФ.

Подборка наиболее важных документов по запросу Судьба арестованного имущества в приговоре (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Судьба арестованного имущества в приговоре

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2021 год: Статья 115.1 "Порядок продления срока применения меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество" УПК РФ "Довод кассационной жалобы о том, что на момент совершения оспариваемого договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ срок ареста спорной квартиры истек и в установленном законом порядке продлен не был, противоречит ч. 3 ст. 115, ч. 2 ст. 115.1, п. 11, ч. 1 ст. 299 УПК РФ в их системном единстве, по смыслу которых отдельная процедура продления предусмотрена только в отношении ареста имущества, находящегося у других лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми либо несущими по закону материальную ответственность за их действия; судьба же ареста, наложенного на имущество обвиняемого, подлежит разрешению в приговоре, либо может быть разрешена на основании отдельного постановления следователя, вынесенного в порядке ч. 9 ст. 115 УПК РФ."

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 01.03.2022 N 77-1/2022
Приговор: По ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество).
Определение: Приговор оставлен без изменения. Доводы жалоб в той части, что судом не разрешен вопрос о судьбе арестованного имущества потерпевшего ПАО " " не влекут за собой отмену приговора, поскольку они не поддержаны представителем ПАО " " в судебном заседании и в данном случае судьба арестованного имущества может быть определена в порядке гл. 47 УПК РФ.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Судьба арестованного имущества в приговоре

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Наложение ареста на имущество других лиц в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска
(Булатов Б.Б., Борбат А.В., Дежнев А.С.)
("Российский следователь", 2019, N 8) См., напр.: Каштанова Н.С. О необходимости совершенствования уголовно-процессуального закона в части определения судьбы арестованного имущества при вынесении приговора суда (п. 11 ч. 1 ст. 299 УПК РФ): теоретико-практическое исследование // Российский судья. 2017. N 7. С. 37 - 41; Искандиров В.Б. Наложение ареста на имущество в уголовном процессе: Дис. . канд. юрид. наук. Челябинск, 2012. С. 157 - 158; и др.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: О сроках и пределах наложения ареста на имущество при производстве по уголовному делу
(Никифорова Е.Ю., Меженина Е.В.)
("Сибирское юридическое обозрение", 2020, N 2) Уголовно-процессуальный закон обязывает не только следователя, дознавателя при принятии ряда процессуальных решений указывать сведения о наложении ареста на имущество (п. 8 ч. 2 ст. 213, ч. 5 ст. 220, ч. 3.1 ст. 225 УПК РФ), но и суд в ходе назначения судебного заседания решать вопросы по поступившему уголовному делу о продлении срока ареста или его отмене (п. 5 ч. 1 ст. 228 УПК РФ). Также необходимо при этом решать судьбу арестованного имущества при прекращении уголовного дела или уголовного преследования, постановлении приговора (п. 2 ч. 3 ст. 239, п. 11 ч. 1 ст. 299 УПК РФ).

Нормативные акты: Судьба арестованного имущества в приговоре

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.2011 N 21
(ред. от 18.12.2018)
"О практике применения судами законодательства об исполнении приговора" к) о принятии мер по охране имущества или жилища осужденного, оставшихся без присмотра, когда суд не решил этот вопрос при вынесении приговора;

Из-за ошибки, допущенной администрацией одного из сельских поселений, материально пострадал местный житель. Гражданину дали участок, который не имели право давать. Сотки были из лесного фонда. Ошибку увидели слишком поздно, когда гражданин уже почти построил на участке дом. Право собственности на землю гражданину отменили. За компенсацией трат гражданин пошел в местный суд, полагая, что за ошибки надо платить. Но в суде он проиграл. Там решили, что если здание стоит как стояло, то компенсация истцу не положена, так как утраты имущества не случилось.

Проблемы начались несколько лет спустя, когда обнаружилось, что его участок находится в составе лесного фонда и в федеральной собственности. Ну а местные чиновники не имели права эту землю трогать. Потом был суд, который решил, что у гражданина прав на землю нет. Человек потребовал заплатить ему за моральный вред. Его истец оценил почти в четыре миллиона рублей.

Но в местных судах с гражданином не согласились. По мнению судей, у него есть "свободный доступ к построенному дому, вопрос о том, надо ли снести или изъять строение, не разрешен".

Пришлось гражданину идти в Верховный суд. Там с решением коллег не согласились и разъяснили термин "утрата имущества", так как нижестоящие суды трактовали это понятие неправильно.

Верховный суд сказал, когда речь идет об утрате имущества, это не обязательно означает его "физическое уничтожение". "Под утратой имущества следует понимать лишение права владения, пользования и распоряжения этим имуществом", - объяснил Верховный суд.

В нашем случае суд признал действия администрации района, передавшей в собственность участок, противоправными. Учитывая, что к тому времени истец почти построил дом, основываясь на чиновничьем разрешении, местные суды должны были сначала выяснить некоторые важные обстоятельства. Это необходимо, подчеркнул Верховный суд, чтобы разобраться, был ли гражданину причинен ущерб и идет ли речь об утрате имущества.

Вот список того, что должен был установить местный суд, чтобы правильно решить спор. Первое - есть ли у истца возможность законно владеть, пользоваться и распоряжаться объектом. Второе - может ли гражданин завершить стройку и зарегистрировать на дом право собственности. И третье - может ли человек легально жить в доме и им распоряжаться - дарить, продавать и прочее.

Ничего из этих важных обстоятельств местные суды не установили. А еще Верховный суд напомнил о Лесном кодексе, который запрещает строить дома на землях лесного фонда.

Так что все решения по этому делу отменены и Верховный суд велел спор пересмотреть.

Конституционный суд РФ признал не соответствующим Конституции ряд положений Уголовно-процессуального кодекса РФ, касающихся вопросов, которые должны разрешаться судом при вынесении приговора.

Поводом для оценки конституционности ч. 1 ст. 73 (обстоятельства, подлежащие доказыванию), ч. 1 ст. 299 (вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора) и ст. 307 (описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора) УПК РФ стала жалоба жительницы Волгоградской области. В марте 2016 года несколько граждан были признаны виновными по ст. 159 УК РФ и осуждены за хищения денег вкладчиков жилищно-строительного кооператива. За потерпевшими было признано право на удовлетворение гражданских исков, а вопрос о размере возмещения вреда передан на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства. При этом был сохранен до полного возмещения вреда арест, ранее наложенный на ряд имущественных объектов. В их числе – двухкомнатная квартира в Волгограде и автомобиль женщины, участвовавшей в уголовном деле как свидетель. В качестве обвиняемой, гражданского ответчика или лица, обязанного возместить вред, причиненный виновными, она не привлекалась.

Владелица автомобиля и квартиры подала кассационные жалобы, однако они остались без удовлетворения. Суды указывали, что обстоятельства, послужившие основанием для наложения ареста на имущество, не отпали, и нашли подтверждение в ходе рассмотрения уголовного дела по существу: эти объекты были переданы одной из осужденных в собственность свидетельницы, являвшейся соучредителем юрлица, созданного для сохранения денежных средств и имущества, добытых преступным путем.

Женщина подала жалобу в КС РФ, указывая, что ч. 1 ст. 73, ч. 1 ст. 299 и ст. 307 УПК РФ не соответствуют Конституции, поскольку из-за пробела в действующем правовом регулировании позволяют суду после вступления приговора в силу сохранить арест, ранее наложенный на имущество, без установления, доказывания и изложения в приговоре обстоятельств, подтверждающих, что это имущество получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества. Если решение вопроса о судьбе имущества, подлежащего конфискации, урегулировано УПК РФ, то в отношении имущества, не подлежащего конфискации, но подвергнутого аресту для обеспечения гражданского иска имеется, по мнению заявительницы, правовая неопределенность, позволяющая ограничивать права его собственников.

Как отметил КС РФ, наложение ареста на имущество не может быть произвольным и должно быть обусловлено предполагаемой причастностью конкретного лица к преступной деятельности или предполагаемым преступным характером происхождения конкретного имущества либо основываться на законе, устанавливающем материальную ответственность лица за действия подозреваемого или обвиняемого.

Наложение ареста на имущество иных лиц допускается лишь в целях обеспечения предполагаемой конфискации имущества или сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам по уголовному делу, и лишь при условии, что относительно имущества имеются достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования преступной деятельности.

Вынося приговор, суд разрешает в нем, помимо прочих, вопросы о том, подлежит ли удовлетворению гражданский иск, в чью пользу и в каком размере, как поступить с имуществом, на которое наложен арест, как поступить с вещественными доказательствами. Вместе с тем в предмет доказывания по уголовному делу, в состав вопросов, разрешаемых судом при постановлении приговора, и в содержание описательно-мотивировочной части обвинительного приговора формально не включен вопрос о правовых основаниях использования имущества лица, не являющегося обвиняемым или материально ответственным, для возмещения причиненного потерпевшему вреда. Это позволяет оставить вопрос об обоснованности ареста нерешенным.

Наложение ареста на имущество относится к мерам процессуального принуждения и носит временный характер. Поэтому наложение ареста на имущество в целях обеспечения гражданского иска в уголовном деле не может выходить за временные рамки уголовно-процессуальных отношений, связанных с расследованием и разрешением данного уголовного дела.

Таким образом, сохранение ареста на имущество лица, не являющегося обвиняемым или материально ответственным, для обеспечения гражданского иска после вступления приговора в законную силу означает несоразмерное и необоснованное умаление права собственности, не отвечает конституционным критериям справедливости и соразмерности ограничений прав и свобод, не обеспечивает гарантии охраны собственности законом и гарантии судебной защиты, а потому противоречит Конституции РФ.

Дальнейшее после постановления приговора производство по гражданскому иску в целях разрешения вопроса о размере возмещения также предполагает возможность обеспечения иска посредством наложения ареста на имущество, который, однако, не может произвольно применяться к имуществу лица, не являющегося обвиняемым или лицом, несущим материальную ответственность.

Тем не менее необходимость достижения баланса прав и законных интересов лица, на имущество которого наложен арест, с одной стороны, и прав потерпевших, с другой стороны, не исключает правомочия федерального законодателя осуществлять правовое регулирование такого ареста для целей возмещения причиненного вреда. К нему может относиться предоставление надлежащих процессуальных гарантий защиты прав лиц, у которых находится это имущество, и установление процедурных механизмов перевода ареста этого имущества из уголовного в гражданское судопроизводство в случае признания в приговоре права на удовлетворение гражданского иска при обосновании в нем фактической принадлежности имущества, находящегося у лица, не являющегося подозреваемым, обвиняемым, осужденным или материально ответственным, лицу, признанному приговором виновным в совершении преступления.

В результате КС РФ признал ч. 1 ст. 73, ч. 1 ст. 299 и ст. 307 УПК РФ не соответствующими Конституции в той мере, в какой они позволяют сохранять после вступления приговора в законную силу арест, наложенный в рамках производства по уголовному делу на имущество лица, не являющегося обвиняемым или лицом, несущим по закону материальную ответственность за его действия, в целях обеспечения гражданского иска.

Правоприменительные решения, вынесенные в отношении заявительницы и основанные на оспариваемых положениях УПК, подлежат пересмотру в установленном порядке.

Постановление КС не подлежит обжалованию и вступает в силу со дня официального опубликования.

Конституционный суд РФ. Фото: Moscow Live

Конституционный суд РФ огласил постановление по делу о проверке на соответствие Основному закону страны нормы Гражданского кодекса РФ об истребовании имущества от добросовестного приобретателя. Заявитель проиграл виндикационный иск, связанный с покупкой находящейся в совместной собственности бывших супругов квартиры.

Согласно судебным материалам, Владимир Гуков почти двадцать лет являлся титульным собственником квартиры в Ангарске. В августе 2015 года, через два месяца после развода, он без согласования с экс-супругой продал жилище своему родственнику. Спустя год у квартиры опять сменился владелец. По договору купли-продажи им стал Евгений Мокеев. В 2018 году бывшая супруга Гукова в суде добилась раздела совместно нажитого имущества и признания сделки по продаже квартиры ее бывшим мужем недействительной. Женщина дождалась, пока решение вступит в законную силу, и подала уже к Мокееву виндикационный иск. В 2019 году суд пошел ей навстречу и истребовал у Мокеева ½ долю спорной квартиры, а также исключил из ЕГРН запись о нем как о собственнике жилья. Доводы ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, а трехлетний срок исковой давности истек, были отклонены. Апелляционная и кассационная инстанции оставили решение в силе.

В своей жалобе в КС Мокеев указал, что лишился ½ доли единственного жилья в результате применения судами п. 1 ст. 302 ГК РФ. При этом сделка купли-продажи между ним и родственником Гукова не признана недействительной. По мнению заявителя, данное правовое регулирование не гарантирует защиту прав собственности тем, кто действовал осмотрительно и разумно при заключении договора купли-продажи и не мог знать об отсутствии полномочия на распоряжение жилым помещением, поскольку это будет установлено на основании судебного решения значительно позднее, и, кроме того, лишает его даже компенсации. Мокеев указал, что оспариваемая норма на практике становится основанием для истребования от законного титульного владельца (добросовестного приобретателя) доли жилого помещения, находящегося у него на праве собственности, и потому противоречит Конституции РФ.

Позиция КС (в изложении пресс-службы суда) свелась к следующему. Имущество признается совместной собственностью супругов независимо от того, на чье имя из них оно приобретено, — сведения в ЕГРН могут не содержать информации об общей совместной собственности. Таким образом, факт внесения в этот реестр записи с указанием одного из супругов не отменяет законного режима имущества, и оба супруга являются его собственниками.

Разумное и осмотрительное поведение добросовестного приобретателя, полагающегося на сведения ЕГРН, не предполагает выяснения им судьбы этого имущества. Иное возлагало бы на покупателей недвижимости все риски, связанные с признанием недействительными сделок, совершенных третьими лицами, и тем самым подрывало бы доверие граждан к государственной регистрации недвижимости.

Вместе с тем, как указал КС, бывший супруг, сведений о котором не имеется в реестре, должен сам контролировать сохранение за собой права на имущество и позаботиться о его своевременном разделе или хотя бы о внесении указания о себе как о сособственнике в запись о регистрации права. В отсутствие же таких действий недопустимо возложение неблагоприятных последствий совершения сделки на добросовестных участников гражданского оборота.

Обстоятельства дела могут свидетельствовать о незаинтересованности бывшего супруга судьбой своего имущества или означать, что данное лицо полагалось на осуществление правомочий бывшим супругом.

Допускается, что отчужденное спорное имущество не может считаться выбывшим из владения сособственника, не участвовавшего в сделке, помимо его воли. При этом права такого бывшего супруга могут быть защищены путем предъявления требований к другому супругу. Но гражданин, приобретший жилое помещение у третьего лица, обладает меньшими возможностями по оценке рисков, чем бывший супруг — участник общей совместной собственности. Таким образом, не подлежит удовлетворению иск бывшего супруга, который не принял меры по оформлению своего права собственности, но добился признания сделки о ее продаже недействительной, предъявленный к добросовестному приобретателю, полагавшемуся на данные ЕГРН и ставшему собственником законно. Иное нарушало бы баланс прав и интересов всех участников гражданского оборота, отметил КС.

КС пришел к выводу, что в данном истолковании оспариваемая норма не противоречит Конституции РФ и не предполагает истребования жилого помещения в делах, аналогичных рассмотренному.

Кроме того, КС указал, что законодатель вправе внести изменения в правовое регулирование отношений, связанных с государственной регистрацией прав на имущество, находящееся в совместной собственности бывших супругов.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: