Истина в суде это

Обновлено: 12.05.2024

Принцип судебной истины. Суд может законно применять юридическую норму не к каким-то абстракциям, а к конкретным юридическим фактам, полно и правильно установленным в предусмотренном законом порядке (в порядке судебного доказывания). Без изучения обстоятельств дела немыслима судебная правоприменительная деятельность. Именно поэтому закон возложил на суд обязанность устанавливать действительные обстоятельства дела, права и обязанности сторон (ст. 14 ГПК) как условие законного и обоснованного разрешения гражданского дела.

Итоги судебного познания в юридической литературе было принято определять как объективную истину. При этом одни авторы переносили философское учение об истине в судопроизводство, другие называли эту истину абсолютной или относительной. Термин «истина» был закреплен в ст. 60 ГПК (до новой редакции статьи в 1995 г.). Данное положение вызывает некоторые сомнения. Прежде всего, результаты изучения материалов дела нельзя считать абсолютной истиной и противопоставлять ее относительной истине. Между названными видами объективной истины нет и не может быть непереходимой грани. Самая простая истина всегда неполна.

В процессуальной литературе смешивались два гносеологических вопроса:

1. Может ли быть результат судебного познания верным отражением действительности, т.е. носит ли он истинный характер? На этот вопрос следует дать утвердительный ответ. Судебное исследование обстоятельств рассматриваемого дела может и должно приводить к полному и правильному знанию той или иной совокупности фактов, имеющих значение для правильного разрешения дела.

2. Можно ли результаты судебного познания определять как абсолютно полное изучение обстоятельств дела? В теории познания диалектического материализма каждое знание рассматривается как диалектическое сочетание, как единство абсолютной и относительной истин.

Вместе с тем полагаем, что результаты судебного познания не совсем правильно определять как истину в философском значении этого понятия. Истина применима в сложных познавательных процессах таких объектов, как космос, человеческий мозг, структура земной коры и т.п. И если процесс познания бесконечен, то и истина представляет собою постоянно развивающийся процесс. Суд же интересуют конкретные факты взаимоотношений спорящих сторон. В этом смысле познавательную деятельность суда можно считать фактологической и сравнивать ее с деятельностью, например, летописцев, архивариусов и т.д.

Для судебного познания характерны следующие черты: а) нацеленность исключительно на юридические факты; б) проведение в гражданской процессуальной форме, т.е. в установленном законом порядке; в) ограниченность в основном материалом, представляемым сторонами; г) проведение исключительно с целью законного, обоснованного и справедливого разрешения гражданского дела в рамках спорного правоотношения.

Целесообразно поэтому итоги судебного познания именовать судебной или юридической истиной, тем самым подчеркивая ее специфичность.

Своеобразие судебной истины определяется и тем, что суд исследует не все обстоятельства, имеющие значение для дела, а лишь представленные ему спорящими сторонами (ст. 14 ГПК). Суд обязан принимать без доказывания общеизвестные факты и факты, установленные вступившим в законную силу решением или приговором (ст. 55 ГПК).

Гражданскому процессу известны и так называемые доказательственные презумпции, когда из одних установленных фактов предполагается существование других. Последние не доказываются, их включение в судебное решение означает, что в него вносятся вероятные сведения.

В действующий ГПК включены и юридические фикции, смысл которых состоит в том, что суд принимает заведомо несуществующие факты за реально происходившие и связывает с этими фактами определенные юридические последствия (ст. 65, 70, 74, 111,112 ГПК). Следовательно, судебная (юридическая) истина существенно отличается от объективной истины в ее философском понимании.

Сказанное, конечно, не означает отказа от истины в судопроизводстве. Речь идет только о своеобразии судебной (юридической) истины.

Содержание принципа судебной истины составляют нормативно закрепленные требования прежде всего к суду, а также к лицам, участвующим в деле, и к другим участникам процесса полно и всесторонне установить обстоятельства дела. Гражданский процессуальный кодекс не только формулирует требование отыскивать истину, но и определяет пути ее достижения в ходе судебного доказывания. Гарантиями установления истины по делу являются гражданская процессуальная форма и принцип состязательности.

К решению данной задачи привлекаются все участники производства в суде первой инстанции. Стороны обязаны обосновывать свои требования и возражения (ст. 50 ГПК), суд определяет состав фактов, подлежащих доказыванию, и пределы судебного познания. Данное правило распространяется на прокурора, органы местного самоуправления и иных субъектов, защищающих права других лиц от своего имени. Свидетели, эксперты и переводчики должны добросовестным выполнением своих функций в гражданском процессе способствовать отысканию истины по делу.

Кодекс отводит суду особую роль в решении задачи установления обстоятельств дела. Функции суда следующие: а) определять предмет доказательств по делу; в) излагать в постановляемом решении выясненные обстоятельства и обосновывать свой вывод о фактической стороне дела соответствующими доказательствами.

Ошибки в установлении истины закон определяет как основания к отмене решения с направлением дела на новое рассмотрение судом первой инстанции.

Принцип судебной истины (принцип, определяющий процессуальную деятельность).В соответствии с данным принципом суд может законно применять юридическую норму не к каким-то абстракциям, а к конкретным юридическим фактам, полно и правильно установленным в предусмотренном законом порядке (в порядке судебного доказывания).

Без исследования обстоятельств дела немыслима судебная правоприменительная деятельность. Именно поэтому закон возложил на суд обязанность устанавливать действительные обстоятельства дела, права и обязанности сторон (ст. 12 ГПК) как условие законного и обоснованного разрешения гражданского дела.

В юридической литературе итоги судебного познания было принято определять как объективную истину. Однако вряд ли можно согласиться с таким утверждением, поскольку истина не может быть «объективной» или «необъективной» — истина либо есть, либо ее нет.

При этом одни авторы переносили философское учение об истине в судопроизводство, другие называли эту истину абсолютной или относительной. Ранее термин «истина» был закреплен в ст. 60 ГПК РСФСР (до новой редакции статьи в 1995 г.). Однако данное положение вызывает некоторые сомнения. Прежде всего результаты изучения материалов дела нельзя считать абсолютной истиной и противопоставлять ее относительной истине. Между названными видами объективной истины нет и не может быть непереходимой грани. Самая простая истина всегда неполна.

В процессуальной литературе всегда смешивались два гносеологических вопроса.

Может ли быть результат судебного познания верным отражением действительности, т. е. носит ли он истинный характер? На этот вопрос следует дать утвердительный ответ. Судебное исследование обстоятельств рассматриваемого дела может и должно приводить к полному и правильному знанию той или иной совокупности фактов, имеющих значение для правильного разрешения дела.

Можно ли результаты судебного познания определять как абсолютно полное изучение обстоятельств дела? В теории познания диалектического материализма каждое знание рассматривается как диалектическое сочетание, как единство абсолютной и относительной истин.

Вместе с тем представляется, что результаты судебного познания не совсем правильно определять как истину в философском значении этого понятия. Истина применима в сложных познавательных процессах таких объектов, как космос, человеческий мозг, структура земной коры и т. п.

И если процесс познания бесконечен, то и истина представляет собой постоянно развивающийся процесс. Суд же интересуют конкретные факты взаимоотношений спорящих сторон.

Для судебного познания характерны следующие черты:

— нацеленность исключительно на юридические факты;

— проведение судебного познания в гражданской процессуальной форме, т. е. в установленном законом порядке;

— ограниченность в основном материалом, представляемым сторонами;

— проведение исключительно с целью законного и обоснованного разрешения гражданского дела в рамках спорного правоотношения.

Поэтому итоги судебного познания целесообразно именовать судебной истиной, тем самым подчеркивая ее специфичность.

Своеобразие судебной истиныопределяется и тем, что суд исследует не все обстоятельства, имеющие значение для дела, а лишь представленные ему спорящими сторонами (ст. 12 ГПК). Суд обязан принимать без доказывания лишь общеизвестные факты и факты, установленные вступившим в законную силу решением или приговором (ст. 61 ГПК).

Кроме того, гражданскому процессу известны и так называемые доказательственные презумпции, когда из одних установленных фактов предполагается существование других. В связи с этим последние не доказываются, их включение в судебное решение означает, что в него вносятся допустимо возможные сведения.

В ГПК включены и юридические фикции.В отличие от презумпций фикции не основаны на предшествующем опыте или известных фактах, а возникают по воле законодателя для защиты нарушенных прав и законных интересов физических и юридических лиц (ст. 79, 118, 119 ГПК). Например, если сторона уклоняется от участия в экспертизе либо не представляет экспертам необходимые материалы и документы для их исследования, а без этого невозможно провести экспертизу, то суд вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

Кроме того, фикция — это заведомо неистинное положение, принимаемое за истинное, тогда как презумпция исходит из высокой степени вероятности и истинности, являясь предположением истины. Так, юридической фикцией может также являться норма, согласно которой днем смерти лица, объявленного умершим, считается день вступления в силу решения суда о признании последнего умершим.

Из этого следует, что судебная истина существенно отличается от объективной истины в ее философском понимании. Вместе с тем это не означает отказа от истины в судопроизводстве. Речь идет в данном случае лишь о своеобразии судебной истины.

Гарантиями установления истины по делу будут являться гражданская процессуальная форма и принцип состязательности.

К решению данной задачи привлекаются все участники производства в суде первой инстанции. Стороны обязаны обосновывать свои требования и возражения (ст. 56 ГПК), а суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Указанное правило распространяется на прокурора, органы местного самоуправления и иных субъектов, защищающих права других лиц от своего имени. Свидетели, эксперты и переводчики должны добросовестным выполнением своих функций в гражданском процессе также способствовать отысканию истины по делу.

Гражданский процессуальный кодекс отводит суду особую роль в решении задачи установления обстоятельств дела. Функции суда в данном случае заключаются в следующем:

— определять предмет доказывания по делу;

— излагать в принимаемом решении все выясненные обстоятельства и обосновывать свой вывод о фактической стороне дела соответствующими доказательствами.

Ошибки в установлении истины закон определяет как основания к отмене решения с направлением дела на новое рассмотрение судом первой инстанции (ст. 362 ГПК).

1. ГПК РФ нигде не говорит об истине как принципе гражданского процессуального права. Отсутствие прямого указания на установление истины по гражданским делам совсем не означает, что современный суд ее не устанавливает. Судебное решение должно быть основано на установленной истине, на фактах, доказанных в судебном заседании.

Принцип законности в гражданском процессе означает, что при рассмотрении и разрешении судом отнесенных к его ведению дел должна строго соблюдаться установленная законодательством процессуальная форма деятельности, т.е. порядок определения лиц, участвующих в деле, возбуждения процесса, извещения и вызовов участников процесса, подготовки дела к судебному разбирательству, ведения судебного заседания, обжалования решения или определения, а также исполнения решения суда.

Правильному применению закона всегда предшествует процессуальная деятельность сторон по установлениюоснований возникновения, изменения или прекращения субъективных прав и обязанностей сторон, т.е. по установлению юридических фактов. Процесс познания включает в себя как установление фактов, с которыми стороны связывают возникновение, изменение или прекращение их права, так и правовую оценку установленных судом фактов. Спор сторон в исковом производстве чаще всего и сводится к установлению или отрицанию фактов, имеющих правовое значение по делу.

Если по конкретному делу суд не установил полно и верно фактических обстоятельств по делу, прав и обязанностей сторон, т.е. истины, то нельзя и принять законное действие.

Истинным называется суждение, в котором верно отражается объективная реальность.

Под истиной в гражданском процессе понимается верное суждение судьи (судей) о действительно фактических обстоятельствах по делу в их правовой оценке. Установление фактов предшествует акту применения нормы (норм) права.

Законодательство о гражданском судопроизводстве предусматривает перечень доказательств, с помощью которых устанавливаются фактические обстоятельства, порядок их представления, истребования, правила оценки доказательств (гл. 6 ГПК РФ). В интересах реализациипринципа объективной истины, в качестве его гарантии установлена обязанность суда осуществлять руководство гражданским процессом. Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при разрешении гражданских дел (ч. 2 ст. 12 ГПК РФ). Решение суда должно быть обоснованным (ст. 195 ГПК РФ).

Гарантией принципа объективной истины выступает норма об основаниях отмены или изменения решения суда в кассационном порядке. Неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также их недоказанность являются основаниями к отмене решения (п. п. 1, 2 ч. 1 ст. 362 ГПК РФ).

Истина рождается в споре. Методом достижения истины в гражданском процессе выступает состязание сторон в условиях равноправия.

2. Принцип юридической истины в арбитражном процессуальном праве выражен в содержании ст. ст. 65 - 66 и др. АПК РФ и представляет собой правило, согласно которому арбитражный суд разрешает подведомственные ему дела в пределах представленных сторонами доказательств.

Иногда данный принцип называют принципом формальной истины, имея в виду, что арбитражный суд не должен стремиться выяснить подлинные взаимоотношения сторон.

Ранее, до реформы 1991 - 1992 гг., в арбитражном процессе выделялся принцип объективной истины, когда государственный арбитраж был обязан принять все меры для установления истины по делу, прав и обязанностей сторон. Для установления объективной истины в процессе государственный арбитраж, а в гражданском процессе - суд общей юрисдикции (до реформы 1995 г.) должен был убедиться в существовании тех фактов, на которые ссылаются стороны в обоснование своих требований и возражений. При этом для государственного арбитража и суда общей юрисдикции было важно обеспечитьвсестороннее, полное и объективное исследование действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон.

В настоящее время в соответствии с принципом юридической истины арбитражный суд разрешает дело на основании представленных сторонами доказательств, суд не вмешивается в процесс доказывания, а лишь определяет, какие факты должны быть доказаны и какая сторона должна их доказать, т.е. распределяет между ними обязанности по доказыванию.

Принцип юридической истины взаимосвязан с принципом состязательности и определяет, что арбитражный суд теперь может отказать в удовлетворении иска, например за недоказанностью, а сам не будет принимать мер к установлению обстоятельств дела.

Из принципа юридической истины вытекают следующие требования:

- арбитражный суд исследует обстоятельства дела в пределах доказательственной информации, представленной сторонами;

- арбитражный суд не собирает по общему правилу по своей инициативе доказательств;

- в отдельных случаях арбитражный суд вправеистребовать доказательства по своей инициативе (ч. 5 ст. 66 АПК РФ);

- при отказе стороны от представления по требованию арбитражного суда письменного либо вещественного доказательства арбитражный суд вправе разрешить дело на основании имеющихся в деле доказательств.

Таким образом, судебная реформа меняет функции суда в процессе, превращая его больше в арбитра, чем в заинтересованного в установлении истины участника судебного процесса. Арбитражный суд исходит из тех доказательств, которые собраны самими сторонами, не вмешиваясь в процесс доказывания.

Законодательство о гражданском судопроизводстве предусматривает перечень доказательств, с помощью которых устанавливаются фактические обстоятельства, порядок их представления, истребования, правила оценки доказательств. В интересах реализации принципа объективной истины, в качестве его гарантии установлена обязанность суда осуществлять руководство гражданским процессом. Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при разрешении гражданских дел. Решение суда должно быть обоснованным (ст. 195 ГПК РФ).

Гарантией принципа объективной истины выступает норма об основаниях отмены или изменения решения суда в кассационном порядке. Неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также их недоказанность являются основаниями к отмене решения. Истина рождается в споре. Методом достижения истины в гражданском процессе выступает состязание сторон в условиях равноправия.

Принцип диспозитивности заключается в возможности участвующих в деле лиц, и в первую очередь сторон, распоряжаться своими материалами и процессуальными правами. Этот принцип определяет движение процесса по делу, переход его из одной стадии в другую. В соответствии с принципом диспозитивности возбуждение гражданского дела, определение предмета и основания иска, обжалование решения, обращение его к исполнению зависят от волеизъявления истца. Начало диспозитивности пронизывает все гражданское судопроизводство от возникновения конкретного гражданского дела до исполнительного производства. Заключение мирового соглашения определяется волей обеих сторон, а признание иска зависит от позиции ответчика. Стороны сами выбирают способы защиты. Суд без обращения к нему с иском (заявлением) заинтересованных лиц не возбуждает гражданского дела.

Заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законом, обратиться в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав или охраняемых законом интересов.

Свобода распорядительных действий сторон имеет некоторые пределы, т. е. ограничения, определяемые в интересах принципа законности.

Суд не принимает, в частности, признания иска ответчиком, не утверждает мирового соглашения сторон, если эти действия противоречат закону, правовым актам или нарушают права и охраняемые законом интересы других лиц.

Что есть истина? Вопрос вопросов философской науки получил весьма специфическое преломление в доктрине уголовного процесса, прежде всего в контексте ее (истины) совместимости с принципом состязательности, охраны прав и свобод человека и гражданина, презумпцией невиновности и прочими завоеваниями либеральной реформы уголовного судопроизводства новейшего времени.

Мнения ожидаемо разделились на pro et contra: часть исследователей высказала убеждение в том, что истина – это высший закон правосудия, другие принялись «ругать» ее фетишем и наследницей советского прошлого. К сожалению, основная масса работ по рассматриваемой проблематике, на мой взгляд, продолжает носить сугубо умозрительный характер, что не позволяет неискушенному читателю уловить практическую составляющую возможного реформирования уголовного судопроизводства в предложенном ключе. Однако, как известно, все наши знания предназначены в конце концов для того, чтобы вернуться обратно в практику и активно влиять на ее развитие[2].

В этой связи, давайте попробуем взглянуть на дискуссию об истине в уголовном процессе с утилитарной точки зрения и ответить на вопрос: что в практическом плане представляет собой институт установления истины в уголовном процессе и возможно ли его вплетение в ткань состязательного уголовного судопроизводства?

I. Истина в уголовном процессе.

Прежде всего, следует определиться с углом зрения, отражающим авторское отношение к предложенной проблематике. Анализируя институт установления истины в уголовном судопроизводстве необходимо исходить из того, что содержание понятия «истина» в уголовном процессе и в гносеологии не совпадает, как не совпадают по содержанию и многие другие изначально философские категории, используемые в уголовном процессе, например «личность», «справедливость», «права человека» и т.д. Более того, попытки искусственной имплантации философских категорий в правовое поле, как это попытались сделать авторы указанного выше законопроекта, на мой взгляд, заранее обречены на провал, поскольку такие категории во всей своей абстрактной неопределённости просто не годятся для целей правового регулирования. Таким образом, говоря об установлении истины в уголовном судопроизводстве, мы вкладываем в него строго определенный юридический смысл, отличный от более широкого понимания истины в философской науке.

При таком подходе в самом общем виде под установлением материальной (объективной) истины в уголовном процессе следует понимать такой подход к доказыванию, при котором субъект доказывания осуществляет его:

по собственной инициативе,
вне зависимости от доказательственной активности сторон,
руководствуясь при этом принципом всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела (средство достижения истины).

Если же инициатива в доказывании принадлежит сторонам, а суд, оставаясь относительно пассивным, выступает лишь в качестве независимого арбитра в споре сторон, говорят о формальной (юридической) истине[3].

При этом надо иметь в виду, что в обоих случаях истина по своей сути остается юридической, поскольку процесс ее отыскания всегда связан определенными процессуальными (юридическими) правилами и процедурами. Это очень важное уточнение в том смысле, что я не склонен ставить знак равенства между установлением истины и раскрытием преступления «во что бы то ни стало». Правила допустимости доказательств остаются незыблемыми, и в этом смысле они, конечно, в определенной степени затрудняют установление материальной (объективной) истины в угоду истине юридической. Но это не предмет спора, а данность, которую необходимо учитывать каждому криминалисту-практику.

Здесь необходимо сделать еще одно важное дополнение. Было бы большим заблуждением считать, что пассивный суд не стремится к установлению истины. Однако в рамках так называемой чистой состязательности она рождается в споре сторон. При этом стороны самостоятельно собирают доказательства для предоставления их суду, однако, в отсутствие независимого[4] органа, обязанного действовать объективно, всесторонне и беспристрастно, вынуждены соблюдать определенные процедуры, связанные с взаимным раскрытием доказательств, что в значительной степени обеспечивает объективность предоставляемой суду информации.

На основании изложенного позволю себе подвести некоторые предварительные итоги:

а) понятие истины в философском смысле не тождественно понятию истины в уголовном процессе, поэтому любые философские споры на основе обусловленности одного понятия другим не имеют практической ценности;

б) истина в уголовном процессе, как ее не назови, суть истина юридическая, поскольку ни один существующий процессуальный порядок не предусматривает ее отыскание в отрыве от юридических процедур;

в) дискуссия об истине в уголовном судопроизводстве по своей сути сводится к выбору оптимальной модели уголовно-процессуального доказывания, что, впрочем, не мешает каждой из существующих моделей по-своему стремиться к отысканию истины[5].

II. Истина и состязательность.

В рамках правовой дискуссии довольно часто выдвигаются суждения о том, что институт установления истины в уголовном судопроизводстве вступает в непримиримое противоречие с его же принципом состязательности. Для того, чтобы понять так ли это, необходимо прежде всего разобраться с содержанием данного принципа. Такой разбор представляет определенную сложность, поскольку единого подхода к содержанию принципа состязательности на сегодняшний день в доктрине нет. В самом общем виде данный принцип в уголовном судопроизводстве можно свести к следующим тезисам:

а) жесткое разграничение процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела, соединенное с запретом совмещения их в одном лице;

б) наделение сторон обвинения и защиты равными правами и возможностями в отстаивании своей позиции перед судом;

в) ограничение роли суда в процессе созданием необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Дискуссия противников и сторонников института установления материальной (объективной) истины развернулась вокруг последнего пункта и свелась, по сути, к противоположным ответам на вопрос: должен ли суд быть активным участником отыскания истины независимо от инициативы сторон или его роль сводится к пассивному арбитру в споре, опять таки независимо от активности сторон в процессе[6]. Активность суда в практическом плане означает его возможность самостоятельно допрашивать свидетелей, назначать производство экспертизы, а также иным образом собирать доказательства по собственной инициативе в целях полноты и объективности судебного разбирательства. По мнению противников института установления объективной истины такая активность суда на практике может обернуться восполнением неполноты предварительного расследования, а значит является реализацией функции обвинения, что для суда недопустимо. С точки зрения юриста-практика должен сказать, что такие опасения не лишены оснований, но об этом чуть ниже. В любом случае, можно констатировать, что активная роль суда, стремящегося к установлению истины, подвергается остракизму со стороны сторонников чистой состязательности с точки зрения чрезмерного вмешательства государства со всеми его властными институтами в ход уголовного судопроизводства. В этом смысле такое чрезмерное вмешательство не может не отражаться на интересах сторон (особенно, когда все участники, призванные объективно и беспристрастно исследовать в ходе предварительного расследования материалы уголовного дела, находятся на стороне обвинения), что на мой взгляд нельзя признать допустимым.

III. Истина и состязательность в российском уголовном процессе.

Действующий УПК РФ, в отличие от предшествующих ему процессуальных законов[7], никак не упоминает ни об истине, ни о средствах ее достижения. Вместо этого правоприменителю предлагается смесь континентальной и англо-саксонской моделей построения уголовного судопроизводства с отказом от установления материальной истины, состязательностью на стадии предварительного расследования и пассивным судом-арбитром. При ближайшем рассмотрении, однако, выясняется, что УПК РФ закрепляет по сути классическую смешанную модель уголовного судопроизводства, активно сдобренную нормами-декларациями в духе чистой состязательности. Такое положение вещей явилось результатом очень непростой и разнонаправленной работы составителей нового российского процессуального кодекса[8].

Для иллюстрации сказанного, приведу два положения, которые имеют отношение к рассматриваемой проблематике:

1. В главе 6 УПК РФ следователь поименован в качестве стороны обвинения. Следовательно, в силу ч. 2 ст. 15 УПК РФ на него не могут быть возложены функции стороны защиты. Но в то же время он обязан в рамках расследования устанавливать обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния (п. 5 ст. 73 УПК РФ), а при их установлении вынести постановление о прекращении уголовного дела (гл. 29 УПК РФ), что, по идее, налагает на него обязанность в определенных случаях действовать в интересах защиты. Получается, что на стадии предварительного расследования реализация принципа состязательности в отношении следователя сводится к декларативному отнесению его к стороне обвинения, что, конечно, в определенной степени не может не дезорганизовывать его работу. Попытка же провести содержательный анализ процессуального статуса следователя приводит к убеждению, что на стадии предварительного расследования реализован как раз принцип установления материальной истины путем всестороннего, полного и объективного исследования материалов уголовного дела. Чем еще можно объяснить положения ч. 4 ст. 152 УПК РФ и ч. 2 ст. 154 УПК РФ, где всесторонность, объективность и полнота (как средства достижения материальной истины) упоминаются в качестве ценностных характеристик предварительного расследования?

2. Активность суда положениями УПК РФ действительно ограничена, что не позволяет говорить о том, что принцип установления материальной истины в настоящее время распространяется и на судебные стадии. В отличии от УПК РСФСР 1960 года российский суд не вправе по собственной инициативе возбудить уголовное дело, вернуть материал для производства дополнительного расследования, самостоятельно допрашивать свидетелей и иным образом восполнять неполноту предварительного расследования. Учитывая, помимо прочего, последствия отказа государственного обвинителя от обвинения, а также всевозможные сделки со следствием и правосудием, можно уверенно сказать, что в стадии уголовного судопроизводства материальная истина уступает место формальной в полном соответствии с принципом состязательности. Вместе с тем нельзя не отметить, что на практике правоприменитель зачастую сталкивается с явным непринятием судом своих ограниченных функций, что выражается, например, в активном допросе свидетелей и потерпевшего фактически вместо государственного обвинителя, а также содействии последнему в восстановлении допустимости доказательств, полученных с нарушением требований процессуального закона[9]. Происходит это во многом потому, что государственный обвинитель ведет себя в процессе пассивно, а суд, несмотря на декларативные нормы о состязательности, продолжает считать себя обязанным устанавливать истину, то есть самостоятельно сделать за прокурора его работу. Беседуя со многими судьями, критикующими пассивность прокурора в процессе, мне приходилось слышать, что суд-де орган борьбы с преступностью, а некомпетентность отдельного участника уголовного судопроизводства (в данном случае прокурора) не может являться препятствием для установления истины по делу. Хотя все понимают, что это не от хорошей жизни.

IV. Истина и состязательность. Возможность симбиоза.

Возможность сблизить позиции противников и сторонников института установления истины по уголовному делу видится мне в создании модели построения уголовного судопроизводства, учитывающей основные «болевые» точки каждой из сторон дискуссии. В этой связи хочу предложить несколько тезисов, в самом общем виде отражающих суть авторского видения такой модели.

1. Суд, осуществляя свою основную и единственную функцию в уголовном процессе (функцию разрешения уголовного дела) не может являться в полном смысле субъектом доказывания как его понимает УПК РФ (ст. 85). Поясню сказанное. В ходе судебного разбирательства суд может быть сколь угодно активным в своем желании правильно разрешить дело, но изначально он связан пределами судебного разбирательства, которые задает сторона обвинения. Выход за такие пределы для суда невозможен. Поэтому в ходе судебного разбирательства суд всего лишь осуществляет ревизию доказательственного потенциала сторон с тем, чтобы в итоге соотнести его с парадигмой обвинительного заключения на предмет истинности или ложности содержащихся в нем тезисов как относительно вины, так и в части предложенной обвинением правовой квалификации содеянного. При этом он не вправе собирать доказательства, тем более по собственной инициативе, поскольку обратное неминуемо уводит его от функциональных начал разрешения дела в сторону обвинения или защиты. При такой постановке вопроса судебное разбирательство выступает в качестве средства верификации знания стороны обвинения об обстоятельствах деяния путем состязательного исследования доказательств сторон, и в этом смысле, суд, безусловно, выступает в качестве одного из ключевых субъектов отыскания юридической истины по уголовному делу.

2. Осуществление стороной обвинения возложенной на нее законом функции (уголовное преследование) невозможно без полного, объективного и всестороннего расследования. В свою очередь необходимость всесторонности и объективности расследования вынуждает нас четко отделить функцию обвинения от самостоятельной функции в уголовном процессе – функции расследования уголовного дела, которая осуществляется специально уполномоченным и независимым должностным лицом – следователем. Независимость следователя от сторон в рамках осуществления расследования уголовного дела, с одной стороны, диктует необходимость в отказе от самостоятельного принятия им правоприменительных решений о начале расследования (возбуждение уголовного дела), его прекращении (прекращение уголовного преследования), а также о привлечении лица в качестве обвиняемого, что является безусловной прерогативой стороны обвинения. С другой стороны, следователь не должен завесить от позиции сторон (в частности, стороны обвинения) в отношении необходимости применения мер процессуального принуждения.

3. Объективность и всесторонность расследования уголовного дела должна достигаться в том числе через предоставление возможности стороне защиты (вне зависимости от ее (стороны) желания такой возможностью воспользоваться) активно участвовать в процессе сбора доказательств вообще и опровержения доказательств обвинения (например, путем предоставления стороне защиты возможности осуществить перекрестный допрос свидетелей обвинения) в частности.

4. Подобный подход, при котором расследование уголовного дела осуществляется независимым следователем при участии сторон, а результаты такого расследования становятся объектом оценки беспристрастного, но, в известной степени, пассивного[10] суда, на мой взгляд, способен, во-первых, придать элемент состязательности наряду с судебными и досудебным стадиям уголовного процесса, а во-вторых, обеспечить достижение юридической истины без совмещения функций сбора, проверки и оценки доказательств, с одной стороны, и уголовного преследования с другой, в руках стороны обвинения, объективность и беспристрастность которой подвергаются последнее время обоснованному сомнению.

Предложенные в настоящей работе тезисы так называемой «оптимальной» модели построения уголовного судопроизводства я планирую расширять в рамках отдельного исследования, чему, безусловно, будут способствовать критические замечания и содержательные дополнения читателя. Вместе с тем, оставаясь убежденным противником коренной переработки процессуального закона, считаю принципиально возможным на основе переосмысления и модернизации существующей модели уголовного процесса России создать условия, при который истина в уголовном судопроизводстве будет рождаться в муках состязательности на благо правосудия.

[2] Философия в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / под ред. проф. Е.Е. Несмеянова. – М.: Гардарики, 2000. С. 278.

[3] Не сложно обнаружить, что концепция материальной истины характерна для романо-германской системы уголовно-процессуального права. В свою очередь англосаксонская система концепцию материальной истины отвергает, оставаясь в парадигме истины формальной.

[4] Независимого, в первую очередь, от интересов сторон.

[5] В этом смысле я полностью разделяю точку зрения Л.В. Головко, изложенную в журнале Библиотека криминалиста. Научный журнал. №4(5), 2012. С. 65 – 87.

[6] Видимо, правильнее будет сказать, в рамках такой активности.

[7] Имеются в виду Устав уголовного судопроизводства 1864 года, УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 годов.

[8] Подробнее см.: Мизулина Е.Б. Как создавался УПК // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2002.

[9] Например, по собственной инициативе вызывает и допрашивает следователя, проводившего предварительного расследование, об обстоятельствах производства спорных следственных действий. В итоге после такого допроса доказательство, полученное в результате следственного действия, признается допустимым полностью или в интересующей обвинение части.

[10] Пассивного в том смысле, что он пассивно относится к стремлению стороны обвинения навязать ему повторное расследование уголовного дела, чем снять с себя часть ответственности (если не всю) за судьбу публичного обвинения.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: