Имеет ли суд право не применять международные договоры

Обновлено: 15.04.2024

1. Суд обязан разрешать гражданские дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов государственной власти, конституций (уставов), законов, иных нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации, нормативных правовых актов органов местного самоуправления. Суд разрешает гражданские дела, исходя из обычаев делового оборота в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами.

2. Суд, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу.

3. В случае отсутствия норм права, регулирующих спорное отношение, суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм разрешает дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права).

4. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, суд при разрешении гражданского дела применяет правила международного договора. Не допускается применение правил международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации. Такое противоречие может быть установлено в порядке, определенном федеральным конституционным законом.

5. Суд в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации при разрешении дел применяет нормы иностранного права.

Судебная практика и законодательство — ГПК РФ. Статья 11. Нормативные правовые акты, применяемые судом при разрешении гражданских дел

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 3 постановления Пленума).

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Предоставление суду соответствующих полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из общего конституционного принципа подчинения суда только закону (статья 120, часть 1, Конституции Российской Федерации), нашедшего свое развитие в пункте 1 статьи 3 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года N 3132-I "О статусе судей в Российской Федерации" и части первой статьи 11 ГПК Российской Федерации, согласно которым судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации и другие законы и только на основе закона разрешать гражданские дела. Гарантией же соблюдения судом указанных требований являются установленные Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации процедуры проверки судебных решений судами вышестоящих инстанций и основания для отмены или изменения судебных решений.

Именно из принципа судейского руководства процессом, а также принципа самостоятельности судебной власти вытекает закрепленное в статье 67 ГПК Российской Федерации дискреционное полномочие суда по оценке доказательств, необходимое для эффективного осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из конституционного принципа подчинения судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1, Конституции Российской Федерации), получившего свое развитие в пункте 1 статьи 3 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и части первой статьи 11 ГПК Российской Федерации, в силу которых судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы и иные нормативные правовые акты и только на их основе разрешать гражданские дела.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно абзацу первому пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в пунктах 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Именно из принципа судейского руководства процессом, а также принципа самостоятельности судебной власти вытекает закрепленное в статье 67 ГПК Российской Федерации дискреционное полномочие суда по оценке доказательств, необходимое для эффективного осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из конституционного принципа подчинения судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1, Конституции Российской Федерации), получившего свое развитие в пункте 1 статьи 3 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" и части первой статьи 11 ГПК Российской Федерации, согласно которым судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы и иные нормативные правовые акты и только на их основе разрешать гражданские дела.

В силу п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" (далее - постановление Пленума Верховного Суда РФ о судебном решении) решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ).

9. При рассмотрении трудовых дел суду следует учитывать, что в силу частей 1 и 4 статьи 15, статьи 120 Конституции РФ, статьи 5 ТК РФ, части 1 статьи 11 ГПК РФ суд обязан разрешать дела на основании Конституции РФ, Трудового кодекса РФ, других федеральных законов, иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, а также на основании общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации, являющихся составной частью ее правовой системы.

Вопреки утверждению в жалобе, аналогия закона в данном деле применена быть не может, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 11 ГПК РФ она применяется в случае отсутствия норм права, регулирующих спорное правоотношение, тогда как установление Правительством Российской Федерации порядка выплаты денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения военнослужащих, прямо предусмотрено Законом о накопительно-ипотечной системе.

2. Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Вопреки утверждению в жалобе, аналогия закона в данном деле применена быть не может, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 11 ГПК РФ она применяется в случае отсутствия норм права, регулирующих спорное правоотношение, тогда как установление Министром обороны Российской Федерации порядка выплаты денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения военнослужащих, соответствует постановлению Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2005 г. N 686.

В апелляционной жалобе заявитель, считая решение суда первой инстанции незаконным и необоснованным, принятым с нарушением норм материального и процессуального права, просит о его отмене и принятии нового решения об удовлетворении заявленных требований. Указывает на то, что выводы суда первой инстанции о законности оспариваемых положений Правил не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, суд не применил подлежащие, по его мнению, применению часть 1 статьи 11 ГПК РФ, часть 2 статьи 16 Закона о защите прав потребителей, статью 421 ГК РФ, пункт 6 статьи 12 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ), часть 1 статьи 5 Закона о судах общей юрисдикции, статью 215.1 УК РФ, а также суд не применил Закон Рязанской области от 15 февраля 2010 г. N 11-ОЗ "О гарантиях осуществления полномочий депутата представительного органа, должностного лица местного самоуправления Рязанской области" и применил статью 546 ГК РФ, не подлежащую применению.

14. Постановлением от 14 июля 2015 года N 21-П Конституционный Суд дал оценку конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.И. Тыщенко оспаривает конституционность подпункта "в" пункта 2 статьи 51 Федерального закона от 28 марта 1998 года N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе", предусматривающего такое основание досрочного увольнения с военной службы, как невыполнение военнослужащим условий контракта, а также статей 11 "Нормативные правовые акты, применяемые судом при разрешении гражданских дел", 13 "Обязательность судебных постановлений", 196 "Вопросы, разрешаемые при принятии решения суда", 330 "Основания для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке" и 387 "Основания для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке" ГПК Российской Федерации.

Именно из принципа судейского руководства процессом, а также принципа самостоятельности судебной власти вытекает закрепленное в статье 67 ГПК Российской Федерации дискреционное полномочие суда по оценке доказательств, необходимое для эффективного осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из конституционного принципа подчинения судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1, Конституции Российской Федерации), получившего свое развитие в пункте 1 статьи 3 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" и части первой статьи 11 ГПК Российской Федерации, согласно которым судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы и иные нормативные правовые акты и только на их основе разрешать гражданские дела. Гарантией же соблюдения судом указанных требований являются установленные Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации процедуры проверки судебных постановлений судами вышестоящих инстанций и основания для их отмены или изменения.

15 января 2020 года Владимир Путин в послании Президента Федеральному Собранию вынес на обсуждение ряд конституционных изменений. Первое среди них – изменение, гарантирующее приоритет Конституции над требованиями международных договоров и решениями международных органов.

Давайте разберемся с юридической стороной этого вопроса.

Что есть сейчас

В соответствии с частью 1 статьи 15 Конституции РФ

Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

То есть в Конституции установлено верховенство Основного закона над внутренним правом. Однако нас интересует выше ли Конституция международного права. Прямо на это Конституция ответа не дает.

В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

При внимательном прочтении этой нормы видно, что ей предусмотрен приоритет международных договоров над законами. Значит для ответа на вопрос о том, выше ли Конституция международного права, и в частности международных договоров, нужно понять является ли Конституция законом в смысле этой нормы, то есть сказано ли в части 4 статьи 15 о том, что международный договор выше Конституции. Для ответа на этот вопрос нужно узнать официальное толкование этой нормы.

В соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд (КС) дает толкование Конституции. В соответствии со статьей 6 того же ФКЗ решения КС обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

В силу полномочия КС на толкование Конституции и обязательности его решений правовые позиции этого специального суда составляют неотъемлемую часть самой Конституции и подлежат непосредственному применению как любой закон. Значит если КС сформулировал позицию по вопросу соотношения Конституции и международного права, то мы должны непосредственно применять эту позицию, и принимать изменения в Конституцию нет необходимости.

Так вот такая позиция была сформулирована в пункте 2.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П. Более того, она проходит красной нитью через все Постановление. КС пишет:

Вместе с тем, как следует из Конституции Российской Федерации, ее статей 4 (часть 1), 15 (часть 1) и 79, …, ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, …, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации.

Таким образом, КС однозначно решил вопрос о соотношении Конституции и международного права: Конституция имеет приоритет в силу суверенитета Российской Федерации, верховенства Конституции как основного закона и недопустимости имплементации в правовую систему государства международных договоров с нарушением конституционных предписаний.

Итак, мы выяснили каково существующее регулирование.

Президент Путин, внеся предложение, сказал следующее:

Необходимо внести изменения, которые гарантируют приоритет Конституции. Это означает буквально следующее: требования международных договоров и решения международных органов могут действовать только в той части, когда они не противоречат нашей Конституции.

То есть, фактически предложено закрепить в Конституции правовую позицию КС, которая итак имеет юридическую силу и непосредственное применение.

Не критикуя данное предложение по существу, скажу о трудностях реализации данного предложения. Дело в том, что статья 15 Конституции, которую мы рассматривали, относится к основам конституционного строя РФ (глава 1 Конституции) и в силу статьи 135 Конституции может быть пересмотрена только в особом порядке, также как и положения глав 2 и 9. Порядок этот следующий:

1. Положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.

2. Если предложение о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации будет поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, то в соответствии с федеральным конституционным законом созывается Конституционное Собрание.

3. Конституционное Собрание либо подтверждает неизменность Конституции Российской Федерации, либо разрабатывает проект новой Конституции Российской Федерации, который принимается Конституционным Собранием двумя третями голосов от общего числа его членов или выносится на всенародное голосование. При проведении всенародного голосования Конституция Российской Федерации считается принятой, если за нее проголосовало более половины избирателей, принявших участие в голосовании, при условии, что в нем приняло участие более половины избирателей.

Что написано в этой статье: для внесения изменений в статью 15 Конституции надо пройти голосование в Парламенте, а затем созвать Конституционное Собрание, которое должно либо принять новую Конституцию (либо вынести ее проект на референдум) либо разойтись. Проблема состоит в том, что федеральный конституционный закон, в соответствии с которым должно созываться и работать Конституционное Собрание, еще не принят, хотя проекты этого закона есть. Да-да, Конституция (и данная 135 статья) вступила в силу в 1993 году, и с тех пор до настоящего времени такой важнейший закон не был принят. Что же делать?

Вариант 1. Принять ФКЗ о Конституционном Собрании и уже в соответствии с ним принимать изменения в статью 15. Если этого не сделать, конституционный порядок внесения изменений в Конституцию будет не соблюден.

Вариант 2. Внести изменения не в статью 15, а в статью 79 (глава 3 Конституции)[1].

В соответствии со статьей 79 Конституции

Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации.

Предложение дополнить данную статью обоснованно в части приоритета Конституции над решениями международных организаций, но в части приоритета Конституции над международными договорами такое дополнение представляется обходом закона, а именно статьи 135 Конституции.

Вариант 3. Внести изменения не в статью 15, а в статью 125 Конституции (часть 2), то есть дополнить полномочия Конституционного Суда[2].

Сейчас КС не может проверять на соответствие Конституции вступившие в силу международные договоры, а проверка решений международных организаций возможна только силу пункта 3.2 статьи 3 ФКЗ о Конституционном суде. Предлагается дополнить полномочия КС так, чтобы он мог признавать международные договоры и решения международных организаций неконституционными и следовательно не подлежащими применению.

Это предложение в части полномочия по проверке конституционности вступившего в силу международного договора противоречит правовой позиции Конституционного суда, выраженной в Определении от 2 июля 2013 года N 1055-О.

КС пишет об этой позиции:

…проверка конституционности федерального закона о ратификации международного договора, в том числе по порядку принятия, по общему правилу, может быть осуществлена лишь до момента вступления данного международного договора в силу (который обычно не совпадает с моментом завершения процесса принятия соответствующего федерального закона о ратификации международного договора); иное не только противоречило бы общепризнанному принципу международного права pacta sunt servanda и ставило бы под сомнение соблюдение Российской Федерацией добровольно принятых на себя международных обязательств…

Давайте разберемся с юридической стороной этого вопроса.

Что есть сейчас

В соответствии с частью 1 статьи 15 Конституции РФ

В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ

Итак, мы выяснили каково существующее регулирование.

Президент Путин, внеся предложение, сказал следующее:

1. Положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.

Вариант 2. Внести изменения не в статью 15, а в статью 79 (глава 3 Конституции)[1].

В соответствии со статьей 79 Конституции

КС пишет об этой позиции:

Конституционный суд РФ вернулся к вопросу о временном применении международных договоров. На этот раз по запросу правительства РФ судьи исследовали проблему, как решать вопрос о компетенции международного арбитража по разрешению споров между государством и иностранными инвесторами, если положения международного договора в РФ действуют временно и документ не ратифицирован.

В правительстве РФ обнаружили в этом постановлении правовую коллизию, после чего обратились в высшую юридическую инстанцию страны с ходатайством о разъяснении. По мнению федеральных властей, указанное толкование ФЗ "О международных договорах в РФ" может необоснованно пониматься как допускающее временное применение международного договора в части согласия РФ на передачу споров с иностранными инвесторами на рассмотрение международного арбитража, так как статья 10 ФЗ "Об иностранных инвестициях в РФ" в принципе разрешает такой порядок действий.

- Временно применение международных договоров о наделении иностранных инвесторов правом обратиться за защитой не только в государственный суд, но и в международный арбитраж означало бы потенциальное ограничение сферы судебного контроля и должно осуществляться на основании закона, - считают заявители. - В противном случае исполнительная власть обладала бы возможностью изменения компетенции судебной власти, в том числе в части осуществления контроля над самой судебной властью. Такой подход не может соответствовать Конституции РФ.

В деле "по мотивам Игоря Ушакова" есть также коллизия между исполнительной и законодательной властью, так как заключение международных договоров относится к компетенции правительства, а их ратификация - прерогатива парламента. Принимая во внимание, что в международном праве к настоящему моменту в отношении временного применения международных договоров не сформировались общепризнанные нормы, КС подчеркнул, что существенное значение в этом случае приобретает национальное регулирование. В России, в частности, существует прямой конституционный запрет на введение в действие международных договоров, не соответствующих Основному закону страны. При этом закрепляется правоприменительный приоритет норм международного договора перед нормами федерального закона, однако это должно быть сделано с соблюдением всех законодательных процедур. Иными словами, на включение новых положений в правовую систему страны должны согласиться Госдума и Совет Федерации.

- Подписание от имени РФ международного договора, подлежащего ратификации и предусматривающего его временное применение, с очевидностью не может означать согласия правительства РФ на распространение положения о временном применении на нормы, затрагивающие исключительные полномочия федерального парламента, - подчеркнул КС, посчитав, что иное толкование означало бы нарушение конституционного принципа разделения властей.

На основании этих доводов суд определил, что его постановление 2012 года "не допускает временного применения положений международного договора, которые предусматривают разрешение международным арбитражем споров между РФ и иностранными инвесторами, даже если данный международный договор был официально опубликован, без принятия федерального закона о его ратификации". Из чего следует, что временное применение положений международного договора не дает иностранному инвестору права на обращение исключительно в международный арбитраж.

Один из экспертов «АГ» подчеркнул, что и ст. 79 Конституции, и конкретизирующие ее законопроекты позволяют признать неконституционным только истолкование международного договора, а не сам договор. Другая обратила внимание на выбивающуюся из общей картины поправку в Семейный кодекс, согласно которой не должны применяться международные договоры, противоречащие не только Конституции, но и основам правопорядка и нравственности. Третий эксперт считает, что государство не может ссылаться на национальное право, в том числе и на Конституцию, для обоснования неисполнения международного договора.

14 октября президент внес в Госдуму несколько законопроектов о приоритете Конституции (№ 1036233-7; № 1036226-7; № 1036249-7; № 1036240-7; № 1036254-7). «АГ» попросила экспертов объяснить, изменится ли что-то после реализации этих инициатив.

Как сообщает ЦИК России, по результатам общероссийского голосования за принятие поправок высказались около 78% россиян

Напомним, что в соответствии с новой редакцией ст. 79 Основного закона решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Конституции, не подлежат исполнению в России. Законопроекты направлены на реализацию этой поправки в Семейном и Гражданском кодексах, АПК, ГПК, УПК и ряде иных нормативах актов, которые упоминают о международных договорах России.

В одних случаях, как, например, в поправках к Закону о торгово-промышленных палатах, используется формулировка из Конституции. В других то же правило звучит несколько иначе. Так, в АПК предложено указать, что не допускается применение правил международных договоров в их истолковании, противоречащем Конституции.

Во всех поправках дополнительно отмечается, что такое противоречие «может быть установлено в порядке, определенном федеральным конституционным законом». При этом законопроект № 1036254-7 предусматривает изменение ст. 34 Закона о международных договорах. Предполагается, что КС РФ сможет разрешать вопросы о возможности:

исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Конституции России;
исполнения решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда, налагающего обязанности на Россию, если это решение противоречит основам публичного правопорядка нашего государства.

Аналогичное полномочие КС упомянуто в президентском законопроекте о масштабных поправках в Закон о Конституционном Суде (№ 1024643-7).

Юрист-международник Наталия Секретарева заметила, что среди предлагаемых поправок особенно выделяется поправка в Семейный кодекс: «Предлагается не применять правила международных договоров в их истолковании, противоречащем не только Конституции, но и основам правопорядка и нравственности. Страшно представить, кто и как будет решать, какие договоры нравственны, а какие нет».

Международные договоры все-таки придется исполнять

«В целом поправки воспроизводят новый конституционный текст, поэтому едва ли что-то добавляют к существующему с 1 июля порядку. Кроме того, российские суды и до 1 июля не особо стремились исполнять международные нормы, плохо было всегда», – отметил глава международной практики Международной правозащитной группы «Агора» Кирилл Коротеев.

Наталия Секретарева пояснила, что законодатель собирается наделить КС полномочиями принимать решение о «невозможности исполнения» актов межгосударственных органов в случае, если истолкование договора противоречит Конституции.

Впрочем, в этом нет ничего нового. Можно также смело утверждать, что, как и раньше, эти полномочия Суд, скорее всего, будет использовать так же редко, как и до лета 2020 г. В любом случае, такое решение КС не снимет с России международно-правовой обязанности исполнять неугодное решение – согласно ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров государства не могут ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения ими договора.

«Противоречие между истолкованием международного договора и конституционными положениями, исходя из текста новой редакции Конституции (п. “б” ч. 5.1 ст. 125), компетентен устанавливать только Конституционный Суд. На данный момент можно полагать, что решения иных органов и должностных лиц в этом серьезном вопросе неприемлемы и недопустимы», – убежден адвокат АП Архангельской области, к.ю.н. Владимир Цвиль.

Кирилл Коротеев, напротив, не уверен, что противоречие между истолкованием договора и Конституцией будет устанавливать именно Конституционный Суд на основании обновленного Закона о КС: «С уверенностью сказать этого нельзя, хотя законопроект, скорее, об этом. Статья 79 Конституции в новой редакции действует непосредственно, а значит, любой суд теоретически может признать какое-то толкование международного договора неконституционным. На самом деле, практика судов такова, что им не нужен КС. Если они встречают неудобный для государственных органов аргумент, основанный на международном праве, они просто никак его в решении не отражают». Не стоит забывать и о том, что ст. 15 и 17 Конституции остались незатронутыми, т.е. международное право по-прежнему имеет приоритет над федеральными законами, заметил эксперт.

Владимир Цвиль подчеркнул, что и ст. 79 Конституции, и конкретизирующие ее законопроекты позволяют признать неконституционным только истолкование международного договора, а не сам договор. Его конституционность КС вправе оценивать только до вступления в силу, напомнил эксперт. С ним солидарен и Кирилл Коротеев: «Статья 79 в новой редакции не позволяет признавать неконституционным ратифицированный международный договор. Нератифицированный можно было проверять на конституционность и раньше, с 1993 г.».

Наталия Секретарева также считает, что как в ст. 79 Конституции, так и в законопроекте о поправках в Закон о КС говорится лишь о проверке на соответствие Конституции решений межгосударственных органов. «При этом, конечно, именно прецедентная практика международных договорных органов и формирует содержание соответствующих договоров. Например, невозможно сказать, какие именно права защищаются той или иной статьей Европейской конвенции, не обращаясь к текстам решений ЕСПЧ», – считает эксперт.

Однако даже если «полномочие по неисполнению» остается централизованным в КС, ничего не меняется, подчеркнул Кирилл Коротеев: «Закрепление в Конституции этого полномочия не устраняет нарушение международного права. Как минимум с 1930-х гг., если не с более раннего времени, нормой обычного международного права считается запрет государствам ссылаться на национальное право, в том числе на Конституцию, для обоснования неисполнения международных договоров».

Какое толкование может стать неконституционным

По мнению Владимира Цвиля, ключевым критерием понимания и реализации соответствующего полномочия КС является момент появления официального истолкования: «Предполагается, что в момент заключения текст международного договора и придаваемый ему смысл соответствовали национальной Конституции, в ином случае договор не был бы заключен. Поэтому и в тексте Конституции РФ, и в предлагаемых законопроектах речь идет о том истолковании, которое появилось после заключения международного договора и смысл которого не был надлежащим образом имплементирован в национальную правовую систему». Однако, учитывая меняющиеся реалии, нельзя исключать и иного понимания формулы истолкования международных договоров, добавил эксперт.

Кирилл Коротеев напомнил, что толкование – уяснение смысла правовой нормы.

Это какая-то дикая позиция, которую я часто слышу от российских судей и от государственных органов в суде – «мы закон не толкуем». То есть они прямо и открыто применяют законы, смысла которых не понимают. Естественно, в правоприменении и в разрешении споров толкование просто необходимо. Повторюсь, нельзя применить норму, смысла которой не понимаешь. ЕСПЧ толкует Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Другие международные договоры могут толковаться при необходимости другими судами или органами. Например, Международным Судом ООН, Комитетом по правам человека, Трибуналом по морскому праву, конференцией государств – участников договора, арбитражем.

Эволюция Конституции началась гораздо раньше

Конституционный Суд РФ рассмотрел запрос Минюста России о возможности исполнения постановления ЕСПЧ о выплате компенсации в 1,8 млрд евро экс-акционерам нефтяной компании

Владимир Цвиль заметил, что и до принятия последних конституционных поправок КС указывал на возможность анализа решений межгосударственных органов на предмет их конституционности (постановления от 6 декабря 2013 г. № 27-П; от 14 июля 2015 г. № 21-П). По мнению адвоката, именно из-за этого в декабре 2015 г. в Законе о КС появилась ст. 104.1, посвященная данному полномочию.

Позднее, напомнил Владимир Цвиль, Суд использовал это полномочие в рамках двух конкретных дел: признал неисполнимыми постановления ЕСПЧ по делам ЮКОСа и «Анчугов и Гладков против России».

Это подтверждает идею о том, что конституционные положения могут изменяться без изменения текста. Поэтому, что касается положения о возможности неисполнения противоречащих Конституции РФ решений межгосударственных органов, то соответствующая эволюция Конституции началась не сейчас, а гораздо раньше. На данный момент мы видим лишь определенный этап этого процесса, заключающийся в оформлении и нормативной легализации уже сложившейся практики.

При этом, подчеркнул Владимир Цвиль, анализируемый механизм обеспечения «национального иммунитета» сложно оценивать в его «чистом» виде вне общей политико-правовой атмосферы и вне конкретного вопроса: «Исходя из объективных и меняющихся факторов могут быть и положительные и отрицательные последствия реализации этого механизма. Например, представляется правильной защита нашего правопорядка от идей нетрадиционного понимания семейных ценностей. С другой стороны, не хочется, чтобы посредством анализируемого конституционного механизма реализовывались субъективные политические цели».

Поэтому важен не сам по себе текст закона, а то, как он будет пониматься и применяться, убежден адвокат. «Иными словами актуален вопрос не о самом по себе механизме “национального иммунитета”, а о том, в каком политическом режиме жить этому механизму. В частности, важен вопрос о реальной независимости Конституционного Суда», – заключил Владимир Цвиль.

Зарубежная практика все-таки отличается от российской

Конституционный Суд провозгласил постановление о возможности исполнения постановления Европейского суда по правам человека

Владимир Цвиль отметил, что в практике европейских государств (например, Германии и Австрии) бывали случаи применения национальными конституционными судами концепции ограниченной правовой силы постановлений ЕСПЧ, когда такие постановления противоречили фундаментальным конституционным ценностям. «Вместе с тем эти случаи носили исключительный характер», – подчеркнул адвокат.

Иностранные высшие суды порой отступают от правых позиций международных судов, признала Наталия Секретарева. Но эти ситуации, по ее словам, кардинально отличаются от российской: «Зарубежные суды руководствовались намного более высокой планкой, чем российский законодатель и КС, которые считают: достаточно того, что “неправильное” толкование противоречит даже не самой Конституции, а решениям Конституционного Суда».

Еще более суров к российской действительности Кирилл Коротеев: «Такое откровенное пренебрежение международным правом, закрепленное в Конституции, мы едва ли где найдем. Конечно, есть проблемы и в развитых демократиях – Соединенное Королевство не устает подливать масла в огонь, и в практике арабских государств, заявляющих оговорки к международным договорам о правах человека. Но даже Кыргызская Республика, изменяя в 2016 г. свою Конституцию неконституционным путем, просто исключила нормы о приоритете международного права, но не ввела, скажем, полномочия своей Конституционной палаты прямо отказываться от исполнения международных норм».

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: