Дела о каких преступлениях рассматривались в церковном суде

Обновлено: 25.04.2024

Каноны предполагают, что за многие грехи человека следует на годы отлучать от Причастия. Однако сейчас многолетние отлучения - дело церковного суда. При этом из ведения судов изъяты дела о разводах и повторных браках. Профессор Московской духовной академии протоиерей Владислав Цыпин рассказывает о том, в каких ситуациях могут столкнуться с церковным судом простые прихожане и миряне, работающие в храмах и церковных учреждениях.

- Чаще всего церковный суд разбирает дела о нарушении духовенством церковных установлений. В каких случаях миряне могут оказаться подсудны церковному суду?

- Понятно, что исходя из современной церковной дисциплины житейские грехи - не предмет разбирательства в церковных судах, это повод для принятия решения духовником, который может наложить епитимью. Но если мирянин является церковным работником, состоит на церковной должности, он может оказаться под церковным судом за правонарушение. Но и для простых прихожан мы можем представить экстремальные случаи. Например, необходимость действительного отлучения от Причастия или совершенного отлучения от Церкви. В таком случае, если дело имеет совершенную ясность, архиерей может принять решение, исходя, например, из прямого заявления, сделанного самим мирянином, об его отпадении от Церкви, когда не требуется дополнительного расследования. Но если есть обстоятельства, которые надо выяснять, если сам обвиняемый в каком-то тяжком церковном преступлении отрицает факт своей вины, то епархиальный суд может рассмотреть дело и такого мирянина. Кроме того, в «Положении о церковном суде» указаны и «прочие дела» как объект рассмотрения в церковном суде, а под «прочими» могут пониматься самые разные дела.

- До революции церковный суд рассматривал и бракоразводные дела мирян.

- Такие вопросы сейчас решаются во внесудебном порядке или, по крайней мере, лично архиереем. Однако легко себе представить, что тот или другой правящий архиерей сочтет целесообразным бракоразводные дела передавать для предварительного рассмотрения в епархиальный суд. Это не значит, что так непременно стоит поступать, из «Положения о церковном суде» это не вытекает, но по крайней мере, это «Положению» и не противоречит.

Конечно, в синодальную эпоху бракоразводный процесс был сложным делом. Другое дело, что тогда не существовало отдельных судебных церковных учреждений. Духовная консистория была исполнительным и одновременно судебным учреждением при полноте власти правящего архиерея. Однако в те времена при огромных размерах епархий, при множестве приходов, вопросы расторжения и браков решались Духовной консисторией. У архиерея недоставало времени войти в рассмотрение всякого дела. Каждый день он должен был подписать многие десятки документов, изучить которые он физически не мог. В Духовной консистории многое решалось фактически окончательно, но полномочия Консистории были ограниченными, полнота власти архиерея сохранялась. Это касалось и судебных дел. Поскольку тогда никакой другой регистрации браков, кроме церковной, не существовало, понятна вся серьезность отношения к этому. И всякий бракоразводный процесс предварительно решался в епархии, то есть рассматривался Духовной консисторией, выносилось заключение правящего архиерея, а потом дело передавалось в Святейший Синод и там еще раз рассматривалось. В Синоде принималось окончательное решение.

Понятно, что принципиальное отличие современной ситуации заключается в том, что браки заключаются и расторгаются в государственных учреждениях, в загсах и гражданских судах. Самостоятельно и отдельно, независимо от гражданской регистрации браков, Церковь решать эти вопросы не может. Это было бы действием в каком-то пустом пространстве, или возникала бы нежелательная конкуренция с государственным законодательством о браке. Раз Церковь учитывает государственный статус брака, то особенного значения исследования обстоятельств расторжения брака, который и без того уже на момент обращения к архиерею, например, три года не существует, нет.

- С одной стороны, в «Основах социальной концепции» написано, что разрешение на повторный брак дается только невиновной в распаде семьи стороне. Но разве кто-то разбирается сейчас, какая сторона виновна?

- Я не буду утверждать, что никто не разбирается, потому что епархий у нас много и подходы могут быть у разных архиереев разными, более строгими и менее строгими. Канонический принцип ясен: только невиновная сторона имеет право на вступление во второй брак. Правда, надо учитывать, что под виновностью разумеется не вообще какая-то виновность, - всегда все виновны, - речь идет о каких-то определенных действиях, которые рассматриваются как разрушающие брак.

В начале ХХ века Святейший Синод проявил икономию и дозволил виновной стороне также вступать в повторный брак, но спустя определенное время. Это время вычислялось как канонический срок прещения за ту вину, из-за которой брак распался. Обыкновенно это прелюбодеяние. Как минимум, каноном назначалось семь лет. Можно было попросить о сокращении этого срока - однако не более чем вдвое. То есть, три с половиной года, по меньшей мере, должно было пройти. Хотя большая часть канонов указывает на 15-летнее отлучение.

- Вы сказали о том, что отлучать от Причастия тоже может суд. А разве простой приходский священник, принимая исповедь, не может сказать человеку, что ему не следует причащаться сколько-то времени?

- Тут есть разные моменты. Не допустить к Причастию в виду нераскаянности в грехе, конечно, священник может. А если речь идет о покаянии в грехе, совершенном ранее, и о епитимье, то длительные сроки отлучения от Причастия, вообще говоря, возбраняются. Они не просто вышли из практики. В синодальное время издавались указы, которыми воспрещалось отлучать от Церкви и Причастия кающихся грешников, даже если они совершили деяние, за которое, по канонам, отлучение полагается.

Надо сказать, что эта практика восходит к гораздо более ранним временам, чем синодальная эпоха в России. Смягчение канонической дисциплины происходило уже в ранний византийский период. Каноны создавались, когда, хотя Церковь уже стала свободной, почти торжествующей, все еще были памятны времена гонений. Поэтому каноны отражают христианскую этику времен гонений. Тогда исповедание Христа по закону влекло за собой смертную казнь, и грубые житейские грехи хотя и случались, но исключительно редко. Поэтому налагались длительные отлучения от Причастия. Когда же весь мир стал христианским, все и вся вошли в Церковь, то, как известно, от этого уже христианского мира монахи уходили в пустыню. Следовательно, и грехи человеческие были обыкновенным явлением в жизни крещеного мира. Применять прежние строгие меры, отлучать на 7, 15 лет - значило бы опустошать храмы.

Есть еще одно обстоятельство. Все-таки власть отлучать от Причастия, которая бы связывала всю Вселенскую Церковь, и никто бы уже такого отлученного не мог бы причастить, принадлежит епископам. Священник, налагая епитимью, делает это как лицо, имеющее духовный авторитет, то есть с согласия исповедующегося. Это пастырский совет, а не судебный приговор, после которого никто не может причастить этого грешника.

А если архиерей отлучает от Причастия, то никто не может причастить этого человека без пересмотра дела. Разумеется, если человек не скроет свое отлучение.

Священнические прещения имеют иной характер. Это надо ясно понимать. Каноны, устанавливающие длительные сроки отлучения от Причастия, имели в виду публичный суд у епископа, когда грехи публично назывались, не скрывались. Тайная исповедь - это явление уже более позднее. И тогда же радикально смягчалась церковная дисциплина. Еще у Василия Великого указываются длительные сроки отлучения от Причастия, а уже Иоанн Постник вводит в 2-3 раза более короткие сроки.

У нас во времена святого князя Владимира христиане не подвергались гонениям, народная культура оставалась полуязыческой. И невозможно было применять к прихожанам канонические сроки отлучения от Причастия. Но, скажем, в XVII веке церковная дисциплина стала более строгой, и ее надо было вводить в берега во времена уже синодальные. Тогда и издавались уже упомянутые мною акты, фактически запрещавшие отлучать на долгий срок от Причастия. Но остается оговорка: кающихся грешников. Если же грешник «кается» только в том смысле, что он, мол, понимает, что это нехорошо, но намерения изменить образ жизни не выражает, такового не надо допускать до Причастия ввиду отсутствия настоящего покаяния. Другое дело, что речь в этом случае идет не об епитимье, а о необходимости дождаться, когда же он, наконец, в самом деле покается и переменит образ жизни.

- Случается слышать, что священники и сегодня отлучают людей от Причастия на много лет. Если человек столкнулся с наложением такой епитимьи, куда ему обращаться?

- Если что-то подобное происходит, когда речь идет о бывших грехах человека, который никогда раньше не исповедовался, то такая мера, конечно, крайне удивительна.

- А если речь идет о недавнем аборте, например?

- Если речь идет о недавнем аборте, сделанном женщиной, которая никогда ранее не исповедовалась, то, может быть, и уместна епитимья, но в том виде, в котором она сейчас назначается: поклоны, особенно усердные молитвы, а не отлучение от Причастия.

- Все же, куда деваться человеку, если ему батюшка сказал: «Тебе нельзя причащаться пять лет», например?

- Понятно, что все вопросы может решить архиерей, но если это сказал просто один из священников, то можно обратиться к другому священнику.

- То есть власти другого священника хватит для снятия такой епитимьи?

- Он может на это и не пойти, если отнесется очень серьезно. Поэтому, в конце концов, все вопросы решает архиерей. Но есть еще, кроме того, епархиальный духовник. Хотя он, главным образом, исповедует священнослужителей епархии, он тоже может как-то решить подобный вопрос.

То есть, канонически, отлучающий от Причастия священник действует обоснованно, но дело в том, что такая практика не существует, по меньшей мере, полторы-две тысячи лет. А указами Святейшего Синода она вообще воспрещена под угрозой извержения из сана тех пресвитеров, которые налагают подобные епитимьи. Покойный Святейший Патриарх Алексий II напоминал на епархиальных собраниях, что применять епитимью, связанную с длительным отлучением от Причастия, нужно с крайней разборчивостью и лишь в исключительных случаях.

17 мая 2010 года в трапезных палатах Храма Христа Спасителя прошло первое в новейшей истории Русской Православной Церкви заседание Общецерковного Суда. Что такое Общецерковный суд? Из кого состоит Общецерковный суд? Как осуществляется работа Общецерковного суда? Как и когда решения Общецерковного суда вступают в законную силу?

«Сотворити в них суд написан» (Пс., 149, 9)

17 мая 2010 года в трапезных палатах Храма Христа Спасителя прошло первое в новейшей истории Русской Православной Церкви заседание Общецерковного Суда. На судебном заседании были рассмотрены дела и иски четырех клириков различных епархий Русской Православной Церкви. По всем делам были вынесены решения, которые утвердил Святейший Патриарх Московский и всея Руси.

Что такое Общецерковный суд?

В действующем сейчас Уставе Русской Православной Церкви так говорится о церковной судебной системе:

« Судебная власть в Русской Православной Церкви осуществляется церковными судами посредством церковного судопроизводства. Никакие другие церковные органы и лица не вправе принимать на себя осуществление функций церковного суда» ( статья 1 главы VII Устава РПЦ ).

Сегодня в нашей Церкви существует трехступенчатая судебная система.

«Суд в Русской Православной Церкви осуществляется церковными судами трех инстанций:

а) епархиальными судами, имеющими юрисдикцию в пределах своих епархий;

б) общецерковным судом, с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви;

в) высшим судом — судом Архиерейского Собора, с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви.» (статья 4 главы VII Устава РПЦ).

В этой системе Общецерковный Суд по сути занимает основополагающую роль, поскольку он рассматривает как дела первой, так и второй инстанции.

Что такое судебные инстанции?

Все суды, как в светском, так и в церковному судопроизводстве, в четком соответствии со своими функциями делятся на инстанции. Так в светском уголовном и гражданском процессе различают суды первой, второй и надзорной инстанций. Суды первой инстанции принимают решения по существу рассматриваемого дела. Суды второй инстанции рассматривают кассационные или апелляционные жалобы на решения судов первой инстанции. В надзорную же инстанцию входят суды, обладающие правом проверять законность и обоснованность решений и приговоров суда, уже вступивших в законную силу. И если, в церковном судопроизводстве, Епархиальный суд обладает правами только первой инстанции, то Общецерковный суд может рассматривать дела как в первой, так и во второй инстанции. В первой инстанции он рассматривает дела (см. пункт 1 статьи 28 Положения о церковном суде):

в отношении архиереев (за исключением Патриарха Московского и всея Руси — дела касающиеся его может рассматривать только суд Архиерейского Собора);
в отношении клириков, назначенных на должность руководителей Синодальных и иных общецерковных учреждений;
в отношении иных лиц, назначенных на должность руководителей Синодальных и иных общецерковных учреждений;
иные дела в отношении вышеуказанных лиц, переданные Патриархом Московским и всея Руси или Священным Синодом в Общецерковный суд первой инстанции, включая дела по наиболее существенным спорам и разногласиям спорам между архиереями;

Во второй же инстанции Общецерковный суд рассматривает дела (см. пункт 2 статьи 28 Положения о церковном суде):

рассмотренные епархиальными судами и направленные епархиальными архиереями в Общецерковный суд для окончательного разрешения;
по апелляционным жалобам сторон на решения епархиальных судов;
рассмотренные высшими церковно-судебными инстанциями Русской Православной Церкви Заграницей или Самоуправляемых Церквей и переданные предстоятелями соответствующих Церквей в Общецерковный суд;
по апелляционным жалобам сторон на решения высших церковно-судебных инстанций Русской Православной Церкви Заграницей или Самоуправляемых Церквей (при наличии в данных Церках высших церковно-судебных инстанций).

Наконец, по поручению Патриарха Московского и всея Руси или Священного Синода, Общецерковный суд вправе пересмотреть в порядке надзора вступившие в законную силу решения епархиальных судов (см. пункт 3 статьи 28 Положения о церковном суде).
Суд Архиерейского Собора рассматривает в первой инстанции только дела по догматическим и каноническим отступлениям в деятельности Патриарха Московского и всея Руси (пункт 1 статьи 31 Положения о церковном суде). Также суд Архиерейского Собора рассматривает во второй инстанции дела в отношении архиереев и руководителей Синодальных и иных общецерковных учреждений (пункт 2 статьи 31 Положения церковном суде):

рассмотренные Общецерковным судом первой инстанции и направленные Патриархом Московским и всея Руси или Священным Синодом на рассмотрение Архиерейского Собора для вынесения окончательного решения;
по апелляционным жалобам архиереев или руководителей Синодальных и иных общецерковных учреждений на вступившие в законную силу решения Общецерковного Суда первой инстанции.

Суд Архиерейского Собора может, по представлению Священного Синода или Патриарха Московского и всея Руси, рассмотреть иные дела, подсудные нижестоящим церковным судам, в случае, если данные дела требуют авторитетного судебно-соборного решения, а также, пересмотреть в порядке надзора вступившие в законную силу решения Общецерковного суда или, опять же по представлению Патриарха Московского и всея Руси или Священного Синода рассмотреть вопрос об облегчении либо отмене канонического наказания в отношении лица, осужденного предыдущим Архиерейским Собором (см. пункт 4 статьи 31 Положения о церковном суде).
Также следует помнить, что согласно статье 2 главы III Устава РПЦ, Архиерейский Собор созывается не реже одного раза в четыре года и, что для осуществления своих судебных полномочий, Архиерейский Собор должен еще сформировать соответствующую Судебную комиссию, которая может действовать только в период соответствующего Архиерейского Собора. В то же время, как Общецерковный суд осуществляет свою деятельность на постоянной основе и по сути на его плечи ложится основной груз церковного судопроизводства.

Из кого состоит Общецерковный суд?

Общецерковный суд состоит из председателя и четырех членов в архиерейском сане, которые избираются Архиерейским Собором по представлению Президиума Архиерейского Собора сроком на четыре года (см. пункт 1 статьи 29 Положения о церковном суде). Председатель Общецерковного суда также назначается Архиерейским Собором. А Святейший Патриарх Московский и всея Руси назначает из числа избранных членов суда его заместителя председателя и секретаря Общецерковного суда. Дела по обвинению архиереев в совершении церковных правонарушений Общецерковный суд рассматривает в полном составе, остальные же дела могут быть рассмотрены в составе не менее трех судей во главе с председателем Общецерковного суда или его заместителем.
26 июня 2008 года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, одновременно с принятием Положения о церковном суде, избрал и его членов. Ими стали:

митрополит Екатеринодарский и Кубанский Исидор, назначенный также председателем Общецерковного суда;
митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий (Украинская Православная Церковь), назначенный заместителем председателя Общецерковного суда;
архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий;
архиепископ Полоцкий и Глубокский Феодосий (Белорусская Православная Церковь);
епископ Дмитровский Александр, викарий Московской епархии, назначенный секретарем Общецерковного суда.

Для обеспечения деятельности Общецерковного суда создается аппарат Общецерковного суда. Сейчас, временно, функции аппарата Общецерковного суда возложены на Управление делами Московской Патриархии.

Как осуществляется работа Общецерковного суда?

Общецерковный суд принимает к рассмотрению дела только на основании распоряжения Патриарха Московского и всея Руси или Священного Синода Русской Православной Церкви. Можно сказать, что сама работа Общецерковного суда состоит из двух этапов. Первый этап заключается в подготовке конкретных дел к рассмотрению на заседаниях Общецерковного суда. Этот этап осуществляется аппаратом суда, а как упомянуто выше, сейчас функции аппарата осуществляются Управлением делами Московской Патриархии. Подготовленные дела, в свою очередь, поступают к рассмотрению на заседаниях самого суда. Эти заседания, согласно Положению о церковном суде, проводятся в г. Москве. Также, в особых случаях и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Общецерковный суд может провести свое выездное заседание на территории любой епархии Русской Православной Церкви.

Как и когда решения Общецерковного суда вступают в законную силу?

После того, как Общецерковный суд провел заседание и принял на нем судебное решение по рассматриваемому делу, это решение, вместе с другими документами, передается председателем Общецерковного суда на рассмотрение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Только после утверждения такого решения Патриархом оно вступает в законную силу. Естественно, что на это может уйти определенное время, зависящее от массы факторов.

Так, в случае с первым заседанием Общецерковного суда, на период рассмотрения его решений Святейшим Патриархом Московским и вся Руси Кириллом пришлись: визит в Россию Патриарха Константинопольского Варфоломея, переговоры делегаций Русской и Константинопольской Православных Церквей , мероприятия празднований Дней славянской письменности и культуры, посещение Патриархом Кириллом Казанской Свято-Амвросиевской женской пустыни в Шамордино и Свято-Введенской Оптиной Пустыни, посещение Святейшим Патриархом Кириллом Санкт-Петербурга, очередное заседание Священного Синода, визит Патриарха в Тульскую, Петрозаводскую и Смоленскую епархии, масса богослужений, встреч и выступлений в Москве. Вполне естественно, что при таком напряженном графике служения Святейшего Патриарха, а также при очень внимательном отношении Его Святейшества к принимаемым Общецерковным судом решениям, утверждение этих решений не произошло одномоментно. И было очень грустно наблюдать, как этим пробовали воспользоваться некоторые нечистоплотные средства массовой информации, устраивая форменную истерику вокруг еще не вступивших в законную силу и не опубликованных решений, выдавая за них всевозможные выдумки так называемых экспертов и аналитиков.

Какие дела были рассмотрены Общецерковным судом в этот раз?

Итак, 17 мая 2010 года в трапезных палатах Храма Христа Спасителя прошло первое заседание Общецерковного Суда Русской Православной Церкви. В ходе этого заседания Общецерковный суд Русской Православной Церкви рассмотрел четыре дела:

апелляционную жалобу запрещенного клирика Воронежской епархии священника Андрея Васильевича Шереметова на решение епархиального суда Воронежской епархии о его извержении из сана;
дело о запрещении в священнослужении клирика Хабаровской епархии священника Валерия Владимировича Паташенко, переданное в Общецерковный суд для окончательного решения архиепископом Хабаровским и Приамурским Марком;
в порядке надзора решение епархиального церковного суда Ростовской-на-Дону епархии о признании клирика епархии протоиерея Александра Владимировича Тимченко виновным в нарушении правила святых Апостолов 27-го в ходе инцидента 22.05.2009 г. на территории Введенского прихода г. Ростова-на-Дону;
в первой инстанции заявление клирика Псковской епархии протоиерея П.А. Адельгейма о церковных правонарушениях настоятеля храма святых Жен-мироносиц Псковской епархии священника С.И. Иванова — в виде составления и подписания недействительного протокола Приходского собрания от 14.03.2008 г., а также незаконного исключения из состава приходского собрания храма святых Жен-мироносиц Псковской епархии ряда членов, в том числе протоиерея П.А. Адельгейма; и управляющего Псковской епархией митрополита Псковского и Великолукского Евсевия в виде утверждения упомянутого недействительного протокола;

Таким образом на первом заседании Общецерковного суда были по сути исполнены все из возможных функций этой церковной судебной инстанции. В первом случае была рассмотрена апелляционная жалоба на решение суда первой инстанции, во втором дело переданное епархиальным архиереем для окончательного решения, в третьем осуществлено надзорное производство и, наконец, в четвертом дело в первой инстанции с обвинением в церковном правонарушении архиерея и клирика его епархии.

Игумен Савва (Тутунов)

Вот как, специально для портала «Православие и мир«, прокомментировал рассмотренные дела секретарь Управления делами Московской Патриархии игумен Савва (Тутунов):

«Наибольшего внимания судей потребовало дело, касающееся дисциплинарного взыскания в отношении одного из клириков Ростовской-на-Дону епархии. Оно было наиболее насыщенным и, можно сказать, сложным. Внимательное изучения дела позволило судьям Общецерковного суда придти к выводу о неправомерности решения епархиального суда.

Что касается дела, связанного с обращением клирика Псковской епархии протоиерея Павла Адельгейма, то сложности в нем особой не было, тем более, что факты уже были установлены светским следствием. Особо упомянуть о нем есть смысл лишь потому, что заявитель публикует в «Живом Журнале» пространные комментарии относительно состоявшегося решения Общецерковного суда. Полагаю, что публикация решения суда все расставит на свои места«.

Судебная система Русской Православной Церкви. Инфографика журнала Встреча

Текст присяги церковного судьи:

Я, нижепоименованный, вступая в должность церковного судьи, обещаюсь Всемогущему Богу пред Святым Крестом и Евангелием в том, что при помощи Божией буду стремиться проходить предстоящее мне служение судьи церковного суда во всем согласно со Словом Божиим, с канонами Святых Апостолов, Вселенских и поместных соборов и святых отцов, и со всеми церковными правилами, законоположениями и установлениями.

Обещаюсь также, что при рассмотрении всякого дела в церковном суде буду стремиться действовать по совести, справедливо, подражая Праведному и Милосердному Вселенскому Судии Господу нашему Иисусу Христу, с тем, чтобы решения, выносимые церковным судом с моим участием, ограждали паству Церкви Божией от ересей, расколов, нестроений и бесчиния и помогали преступившим заповеди Божий придти к познанию Истины, к покаянию, исправлению и конечному спасению.

Участвуя в принятии судебных решений, обещаюсь иметь в мыслях не свою честь, интерес и выгоду, но славу Божию, благо Святой Русской Православной Церкви и спасение ближних, в чем да поможет мне Господь благодатию Своею, молитв ради Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых. В заключение сего обещания целую Святое Евангелие и Крест Спасителя моего. Аминь.

Когда решение о создании церковных судов было принято в Русской Православной Церкви?

Архиерейский собор 2000 года принял новый Устав Русской Православной Церкви, который предусматривает существование церковных судов на уровне как епархий, так и всей Церкви в целом. В то же время образование общецерковного суда было отложено до принятия положения о деятельности таких судов. В 2004 году Священный Синод принял только временное положение о церковном суде для судопроизводства на епархиальном уровне, а образование общецерковного суда было опять отложено. Итак, сложившаяся фактически система находится в некотором противоречии с Уставом 2000 года, который предусматривает существование общецерковного суда. Вероятно, предстоящий Архиерейский собор эту проблему должен решить: либо образовать общецерковный суд, либо принять иное решение, зафиксировав его в Уставе.

Временное положение предоставляет архиереям возможность выбора: либо образовывать специальный орган церковного суда в своей епархии, либо, в соответствии с более ранним Уставом 1988 года, сохранить судебные полномочия за епархиальным советом.

Епархиальный суд

Что находится в компетенции епархиального суда?

В таком суде рассматриваются дела по обвинению клириков и мирян епархии. Правящий архиерей решает, рассматривать ли дело единолично или передать его для рассмотрения церковному суду. Как правило, он рассматривает его сам, когда оно предельно ясное. Например, клирик вступил во второй брак: здесь не требуется исследования, достаточно документального подтверждения факта, чтобы лишить такого клирика сана. Если же все-таки требуется выяснение факта совершения церковного преступления, то дело рассматривается в судебном порядке епархиальным судом или епархиальным советом.

Епархиальный церковный суд не выносит приговора по делу. Он устанавливает факт совершения церковного преступления и лицо, совершившее это преступление, а также дает каноническую справку по делу. На основании принятого епархиальным судом или епархиальным советом постановления решение принимает правящий архиерей. Иногда окончательное решение по делу принимает Святейший Патриарх - в тех случаях, когда речь идет об отлучении мирянина от Церкви, пожизненном запрещении клирика в служении или извержении его из сана.

Если дело передается в епархиальный суд, то правящий архиерей все равно участвует в судебных заседаниях?

Правящий архиерей может сам возглавить епархиальный суд, либо назначить председателем такого суда викарного архиерея или пресвитера. Архиерей также назначает его заместителя и секретаря суда из пресвитеров. Двух других членов суда, также из пресвитеров, выбирает епархиальное собрание. Конечно, желательно, чтобы члены суда, включая и председателя, имели юридическое образование, высшее богословское образование, были канонистами, но прямым, непременным условием это не является. Таким образом, правящий архиерей участвует в судебном заседании, если он берет на себя должность председателя. Он, естественно, может участвовать в заседании и в том случае, если сочтет такое участие целесообразным.

Отец Владислав, в материалах Поместного собора 1917-1918 годов встречаются положения о том, что и миряне также могут участвовать в составе церковного суда. Почему это не предусмотрено сейчас?

Я бы тут сделал такое уточнение: прямо о церковном суде Собор постановления не вынес. Материалы, выработанные соответствующим отделом, не были приняты на пленарном заседании Собора, и тогда церковных судов как самостоятельных отдельных органов образовано не было. Возможность существования отдельных церковных судебных учреждений поддерживалась большинством, но не всеми членами Собора. Это были лишь идеи Собора, но не окончательное соборное решение.

На последних Соборах было сочтено, что иерархический церковный порядок не совсем совместим с возможностью рассмотрения обвинений клириков мирянами. По действующему Уставу Русской Православной Церкви архиереи могут быть судимы лишь коллегией архиереев. Стоит ли полагать другой принцип для пресвитеров? Поэтому и клирики, и миряне предстают перед коллегией, включающей пресвитеров под председательством, возможно, архиерея.

На настоящий момент положение об общецерковном суде не разработано и не принято. В соответствии с Уставом РПЦ от 1988 года функции этого судебного органа исполняет Священный Синод.

Правящий архиерей принимает решение об образовании церковного суда в своей епархии. Если такой суд не образован, то судебные дела рассматриваются епархиальным советом в соответствии с более ранним Уставом РПЦ от 1988 года и временным положением.

В вопросах об апелляции по делам пресвитеров, диаконов и мирян дело может быть передано на рассмотрение Архиерейскому собору, но только в том случае, если общецерковный суд (сейчас Священный Синод) сочтет это необходимым.

Какие вопросы сейчас преимущественно рассматриваются в епархиальных судах?

Это в основном дела клириков, потому что практика совершенного отлучения мирян от Церкви или даже отлучения от причастия на длительные сроки сравнительно редка. Клириков же извергают из сана, либо, что чаще бывает, запрещают в служении на определенный срок или пожизненно. За что? Как за деяния, совершенные умышленно, так и за неумышленные - например, за неумышленное убийство. В наше время такое чаще всего случается на дорогах. По канонам, это влечет за собой десятилетнее отлучение от причастия мирянина или извержение из сана клирика.

Другое дело, что практика церковных судов гораздо более снисходительна, икономична, чем это предусматривают каноны и по отношению к клирикам и, в особенности, по отношению к мирянам. Во многих случаях вместо извержения из сана практика ограничивается пожизненным или только временным запрещением в служении.

Кто может обращаться в церковный суд? Зависит ли это от его вероисповедования?

Это вопрос решен определенно: по делам, связанным с вероисповедованием, свидетелями, а значит и обвинителями, возбуждающими дело, могут быть лишь лица православного исповедования, не замешанные в церковных преступлениях сами, не обвинявшиеся ранее в расколах и в расколах не участвующие, то есть безукоризненного исповедования православные христиане. Если же речь идет о преступлениях нравственного характера, то тогда свидетелем может быть любой человек, независимо от вероисповедования. Скажем, речь идет об уголовном преступлении, которое вменяется клирику, или же о дорожно-транспортном происшествии, в котором виновен клирик - свидетелем здесь может быть любое лицо без ограничений.

Гражданский и церковный суд

Каково соотношение гражданского и церковного суда? Скажем, в Дании заявляющий о своем неверии священник не может быть лишен сана из-за апелляций к гражданским государственным законам. Возможно ли такое в России?

Невозможно. Дело в том, что в Дании Церковь не отделена от государства, и поэтому государственная компетенция распространяется на внутрицерковные отношения. У нас же Церковь от государства отделена. Церковное наказание в России не лишает наказанного никаких гражданских прав, и у него нет основания обращаться в светский суд. Хотя казусы подобного рода случались. Миряне подавали жалобы в гражданские суды в связи с отлучением их от причастия, и даже принимались решения на этот счет, но, разумеется, это было грубой ошибкой, не имеющей канонических и юридических оснований. Другое дело, что совершение уголовных преступлений во многих случаях является совершением и церковных преступлений, и церковные суды на основании вынесенных гражданскими судами обвинительных заключений, но не автоматически, а все-таки через рассмотрение дел, могут принимать решение о лишении сана. Но в данном случае приговор гражданского суда является просто отправной точкой для рассмотрения дела. Он не связывает церковный суд.

Почему, в отличие от гражданского, заседания церковного суда носят закрытый характер?

Для церковных судов публичность неуместна, потому что предметом исследования на таких судах являются часто поступки, имеющие особенно сильный нравственный аспект. Надо сказать, что некоторые дела уголовного характера, но связанные с семейными отношениями, с личной нравственностью, в порядке исключения гражданскими судами рассматриваются также закрыто. Если делать суд открытым, кто на него придет? И православные, и неправославные, и враждебно относящиеся к Церкви. Не будем же мы, пропуская в помещение, где происходят судебные заседания, требовать: "Предъявите свидетельство Вашего православия". Есть и другие соображения, которые делают нецелесообразным открытое публичное рассмотрение дел.

Этот основной принцип, вследствие которого полнота судебной власти в Церкви принадлежит: в епархии - епископу, а во всей Церкви - епископату в его совокупности, сохранялся в Русской Церкви на протяжении её истории. Следует заметить, что, вместе с тем, епископ издревле осуществлял свое служение судьи не обособленно, но при активном содействии и сотрудничестве клира [2].

Русская Церковь, принимая христианство от Византии, позаимствовала у неё основные принципы церковного устройства, в том числе устройства церковного суда. Вместе с тем, компетенция епископского суда была существенно расширена. Значительная часть судебных дел по вопросам гражданским (к примеру, по делам об умыкании невест) была отнесена к юрисдикции церковного суда. Такую уступку можно объяснить тем, что древнерусское светское право, которое сводилось к обычному праву, очевидно уступало принесенному из Византии греческими иерархами церковному законодательству. Кроме того, по всем без исключения подсудным делам клириков судил епископ. С развитием церковного землевладельчества к исключительной юрисдикции епископского суда были отнесены и миряне, жившие на церковных землях.

Таким образом, епископский суд включил в себя как дела по собственно церковным правонарушениям, так и дела по нарушениям гражданским. В связи с этим и устройство церковного суда было двойным. Суд по гражданским вопросам епископ совершал опосредовано - через своих мирских представителей: архиерейских бояр, дьяков, десятильников и прочих светских чиновников. Суд же собственно духовный совершался архиереем либо вместе с помощниками из числа духовенства, либо опосредовано - через них, причем окончательное решение в любом случае принадлежало самому епископу. Апелляционный суд и суд по делам епископов принадлежали собору епископов во главе с митрополитом.

С наступлением синодального периода дела светского характера изымаются из ведения церковных судов. Само церковное судопроизводство постепенно бюрократизируется вместе со всей системой церковного управления. На уровне епархиальном этот процесс получает свое завершение после издания Устава духовных консисторий в 1841 году. Присутствие консистории, в котором концентрировалась вся епархиальная административно-исполнительная деятельность, ведало и судебными делами в епархии. Подготовленные и предрешенные консисторией дела утверждались архиереем. Несмотря на право архиерея направлять дела на повторное рассмотрение консистории, громадный бумажный поток, давивший на епархиальных преосвященных, приводил к тому, что епископ визировал решения консистории, подчас не вникая в подробности дела. Высшая судебная власть в то время принадлежала Святейшему Синоду.

В контексте реформы гражданского суда 1864 г. возник вопрос и о реформе суда церковного. Созданный обер-прокурором Д.А. Толстым комитет под председательством архиепископа Макария (Булгакова) подготовил проект церковной судебной системы, основанной на принципах гласности суда, состязательности, независимости судебной власти от административной, причем, что касается последнего, судьи ставились в фактически независимое положение, в том числе, и от епархиального архиерея, но поставлены под надзор светских представителей обер-прокуратуры. Это исключение епископов из судебной системы стало предметом суровой критики со стороны профессора Московской Духовной академии А.Ф. Лаврова, и основной причиной того, что проект был отвергнут подавляющим большинством епархиальных архиереев.

В те же предсоборные годы раздавались голоса в пользу отстранения епископа, как носителя административной власти, от участия в церковно-судебной системе, а также в пользу введения в церковные суды не только клириков, но и мирян. Эти голоса возобладали на Всероссийском церковном соборе в 1917-1918 гг. Предложенный соборным Отделом о церковном суде "Устав об устройстве церковного суда" устанавливал четыре судебных инстанции (благочиннический суд, епархиальный суд, церковно-областной суд, высший церковный суд) полностью независимых от инстанций церковно-административных. В частности, "Устав" оставлял за епархиальным архиереем лишь право "прокурорского надзора" над деятельностью епархиального суда, то есть право, в случае своего несогласия с его решением, направлять дело в областной суд. Ряд дел, вместе с тем, были отнесены к единоличной компетенции епархиального архиерея, что сохраняло status quo ещё консисторской судебно-административной системы. Наконец, "Устав" предполагал введение не только клириков, но и мирян во все создаваемые церковно-судебные инстанции. Принятый после жарких споров пленарным заседанием Собора, "Устав" столкнулся с вето Епископского совещания, едва ли не единственный раз за весь ход Собора воспользовавшегося правом отвергнуть постановление собора двумя третями своих голосов. Мотивируя свое решение, архипастыри указывали, прежде всего, на то, что "у епископа отнимается право ведать всеми судебными делами и решать их по закону и по совести епископоской", в чем члены Епископского совещания видели несоответствие "учению Слова Божия (Мф. 18, 15-19; 1 Тим. 5, 19-21), церковным канонам (1 Всел. Соб. 5 пр., IV, 9; VII, 4, Антиох. Соб. 4, 6, 9 пр., Карф. Соб 10, 12, 14, 15, 117 и др.) и преданию Церкви (см. Апост. Постановления кН. II, гл. 11-13, Иоанн Златоуст и др.)" [3]. Преждевременное завершение Собора не позволило Отделу о церковном суде переработать и повторно представить на суд соборян проект реформы церковного суда.

Первый уставной документ Русской Церкви в новейший период её истории - "Положение об управлении Русской Православной Церкви" 1945 года лишь упоминает о принадлежности высшей судебной власти Поместному собору.

Пробел в правовом урегулировании церковно-судебной системы Русской Церкви восполнил Поместный собор 1988 года. Принятый им "Устав об управлении Русской Православной Церкви" предполагал четыре судебных инстанции: 1) епархиальный совет под председательством епархиального архиерея, причем ряд дел относились к единоличной компетенции последнего (VIII.19 и 51); 2) Священный Синод (V.32); 3) Архиерейский собор (III.7); 4) Поместный собор (II.6-7). Процессуальный аспект церковно-судебной системы "Устав" 1988 года не оговаривал, отсылая к обычном праву - к "принятой в Русской Православной Церкви процедуре церковного судопроизводства" (VIII.51).

К Юбилейному Архиерейскому собору 2000 года, учрежденная Священным Синодом Комиссия по внесению поправок в "Устав об управлении Русской Православной Церкви" подготовила новый проект устава, в котором, в частности, предполагалось "более четко и конкретно прописать юрисдикцию и деятельность церковного суда, определив его компетенцию и порядок разрешения церковных споров" [4]. В новый "Устав Русской Православной Церкви" вошла отдельная глава, посвященная церковному суду и предусматривавшая три церковно-судебных инстанции: 1) епархиальный суд; 2) общецерковный суд; 3) суд Архиерейского собора. Порядок деятельности всех трех судебных инстанций в "Уставе" подробно не описывался: предполагалось, что он будет детализирован в ещё не созданном на тот момент "Положении о церковном суде".

В преддверии очередного Архиерейского собора, созыв которого ожидался в 2004 году, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий поручил в 2003 году Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви подготовить проект "Положения" для дальнейшего рассмотрения на Соборе. Однако, как отмечал в своем докладе на Архиерейском соборе 2004 года председатель Комиссии протоиерей Владислав Цыпин, по представлении проекта Комиссии "на благоусмотрение Святейшего Патриарха и в процессе дальнейшего обсуждения документа было сделано заключение о том, что этот проект отличается избыточной детализацией, чрезмерно сложен процессуально и не соответствует реальному кадровому потенциалу нашей Церкви, а также ввиду громоздкости проектируемого судебного аппарата требует значительных финансовых затрат, превышающих возможности большинства епархий. Подготовленный Комиссией проект был использован затем в качестве материала для выработки более лаконичного документа - "Временного положения о церковном судопроизводстве для епархиальных судов и епархиальных советов, выполняющих функции епархиальных судов"".

Основным принципом, положенным в основу "Временного положения", стал делегированный характер епархиального судопроизводства: осуществляемая епархиальным судом судебная власть проистекает из канонической власти епархиального архиерея. В компетенцию суда вошел вывод о виновности или невинности обвиняемого лица, и каноническая оценка деяния; окончательное же решение по делу, в том числе решение о наложении наказания, было сохранено за епархиальным архиереем. Помимо установления этих основных принципов документ подробно расписывал процессуальный аспект деятельности епархиального суда.

"Временное положение" было принято 1 октября 2004 года Священным Синодом Русской Православной Церкви (см. журнал N69) "для руководства им епархиальными судами, а в случае их отсутствия епархиальными советами", и доведено до сведения прошедшего 3-8 октября Архиерейского собора.

Следующее слово в укреплении церковно-судебной системы Русской Православной Церкви принадлежит грядущему Архиерейскому собору.

[1] Святой Игнатий Антиохийский. Послание к ефесянам, VI.

[2] Уже древнейшие памятники христианской письменности (Дидаскалия, Апостольские постановления. ) свидетельствовали о том, что пресвитеры и диаконы содействовали епископу в судебном расследовании и совершении суда.

[3] Цит. по Е. В. Белякова. Церковный суд и проблемы церковной жизни. М., 2004. С. 191.

[4] Из выступления председателя Синодальной комиссии митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла.

Иеромонах Савва (Тутунов), канд. богословия, преподаватель Московской Духовной академии

На Епархиальном собрании Москвы был сформирован состав церковного суда. О том, какие вопросы входят в компетенцию церковного суда, как происходило избрание его членов и как будет строиться работа, корреспонденту "ТД" рассказал заместитель председателя Епархиального церковного суда Москвы профессор Московской духовной академии протоиерей Владислав Цыпин.

Протоиерей Владислав Цыпин

- Отец Владислав, на Епархиальном собрании Московской городской епархии 23 декабря 2009 года был избран Епархиальный суд. Как это происходило и кто был избран?

- Епархиальный суд состоит из пяти лиц. Председателя, заместителя и секретаря назначает правящий архиерей, и на Епархиальном собрании Святейший Патриарх просто объявил о сделанных им назначениях. А двух лиц выбирали на Епархиальном собрании таким образом: каждый священник вписывал в бюллетень своего кандидата. Должны были быть избраны двое, получившие наибольшее число голосов. Но когда подсчитали, то оказалось, что наибольшее количество голосов получили два духовника московского духовенства - протоиерей Георгий Бреев и протоиерей Николай Важнов из Зачатьевского монастыря. Они не могли быть введены в Епархиальный суд с сохранением должностей духовников. Им самим было предложено выбрать, что они хотят: стать судьями или остаться духовниками. Они захотели остаться духовниками. А на третьем и четвертом месте с одинаковым числом голосов были протоиерей Леонид Ролдугин и протоиерей Димитрий Смирнов. Отец Димитрий был отведен Святейшим Патриархом в связи с тем, что он занимает должность председателя Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами. Поэтому протоиерей Владимир Чувикин, ректор Перервинской семинарии, занявший по числу голосов пятое место, стал вторым избранным в Епархиальный суд.

- Почему епархиальный духовник не может быть членом церковного суда?

- Потому что он принимает исповедь у священников и хранит тайну исповеди. Представьте себе ситуацию, в которой бы рассматривалось дело того, кто исповедовался у судьи. Духовник был бы связан. Суд был бы сосредоточен на выяснении какого-то факта. В результате исповеди факт был бы духовнику известен, но он не имел бы права об этом объявить. Он занял бы двусмысленное положение при обсуждении такой темы. Это достаточно очевидно. Обычно в наше время духовники освобождаются даже от каких бы то ни было административных должностей.

- В «Положении о церковном суде» сказано, что суд рассматривает церковные правонарушения. Но обычному человеку не вполне понятно, какие конкретно деяния подразумеваются. Можно ли привести примеры?

- Это может быть нарушение церковного порядка, порядка богослужений. Разумеется, речь идет о злостном нарушении, а не о том, что кто-то по неумению неправильно возглас сказал. Нарушение порядка церковного управления. Присвоение себе не принадлежащих полномочий, неисполнение священником указаний правящего архиерея. Опять же, если речь идет о неумении, то, наверное, это дело подлежит не суду, а просто рассмотрению вопроса о служебном несоответствии, а если это сознательное, откровенное, явное неподчинение правящему архиерею со стороны священника, то это уже преступление против церковного благочиния и порядка церковного управления.

- «Делегированный характер» полномочий церковного суда, если говорить простым языком, означает, что фактически суд очень зависим от правящего архиерея? Архиерей сам передает дело в суд, если оно требует исследования, а не прозрачно? Получается, что суд не столько судит, сколько расследует?

- Это совершенно ясно и определенно. Судебная власть принадлежит епископам: на высшем уровне - Архиерейскому Собору, на следующем уровне - Общецерковному суду, имеющему исключительно архиерейский состав, на епархиальном уровне - правящему архиерею. Так что судебные полномочия епархиальных судов делегированы архиереем, и епархиальные суды не призваны выносить приговоры, судебные постановления. Их задача - установить факт церковного правонарушения, определить виновных лиц, меру виновности и представить каноническую справку по делу, с тем чтобы само судебное решение принимал уже архиерей.

- А если сам архиерей поступает против канонов?

- Архиерей подсуден Общецерковному суду. Ранее он был подсуден Синоду, а сейчас судебные полномочия Священного Синода переданы Общецерковному суду, который имеет архиерейский состав. Правда, если Общецерковный суд принимает решение, связанное с перемещением на архиерейских кафедрах, то такие решения утверждает Синод. Общецерковный суд не уполномочен увольнять архиереев. Поэтому, если суд выносит решение, предусматривающее освобождение архиерея от должности, то утвердить его должен Синод, который является единственным органом, полномочным замещать епископские кафедры.

- Архиерейский Собор собирается раз в четыре года, а Общецерковный суд?

- По необходимости. Для клириков и мирян Общецерковный суд - апелляционная (и последняя) инстанция, а для архиереев апелляционной инстанцией является Архиерейский Собор.

- Дело в суд передает архиерей. А кто может выдвигать обвинения, чтобы начать дело?

- Обратиться к архиерею, конечно, может любой человек. Однако если этот человек не принадлежит к Церкви, находится под церковным отлучением, если это запрещенный клирик, отлученный от Причастия мирянин, то такие лица не могут выдвигать обвинение, если оно носит церковный характер (то есть пастырский, богословский, литургический). Если же речь идет об обвинении клирика в делах, рассматриваемых в гражданских государственных судах, то такое обвинение принимается в любом случае.

- Вы имеете в виду уголовно и административно наказуемые деяния?

- Бывает, что параллельно уголовному наказанию нужна и церковная санкция. Уголовные суды не решают вопросы об отлучения от служения. Естественно, церковная власть может опираться на уже вынесенные приговоры, если таковые имеются. Но можно представить и другие случаи, когда окажется целесообразным рассмотреть вопрос до рассмотрения его в государственном суде.

- Может ли дело в церковном суде иметь характер имущественной тяжбы?

- Конечно, денежные иски не могут удовлетворяться церковными судами. Но можно себе представить какие-то внутрицерковные споры, тяжбы. И возможно, что они будут разрешаться через суд. Скажем, речь идет о споре двух церковных учреждений между собой, может быть, и об имуществе. Переложить деньги из одного личного кармана в другой личный карман приговором церковной власти невозможно. Даже если это клирики или церковные работники, такие дела решаются гражданскими судами. Но когда речь идет о каком-то имущественном споре двух церковных учреждений, церковная судебная власть может это дело решить, и, соответственно, оно может быть рассмотрено Епархиальным судом. Так что рассмотрение исковых тяжебных дел предусмотрено, хотя их денежная сторона, в основном, вне компетенции церковных судов.

- До Епархиального собрания 23 декабря 2009 года и избрания членов Епархиального суда все судебные решения по Московской епархии принимал Святейший Патриарх?

- Святейший Патриарх в качестве епархиального архиерея всегда выполняет одни и те же очерченные канонами задачи. Я полагаю, что до образования Епархиального суда, принимая церковно-судебные решения, он мог опираться на заключения Епархиального совета. Кроме того, в Москве с давних пор существует дисциплинарная комиссия, которая также могла рассматривать подобные дела. Я не думаю, что у Патриарха, в том числе у приснопамятного Патриарха Алексия II, была возможность лично рассмотреть с начала до конца каждое дело, ни с кем не консультируясь. Материалы для принятия решений ранее готовили другие церковные учреждения.

- Сейчас дисциплинарная комиссия сохраняется? Как разделяются полномочия суда и этой комиссии?

- Да, комиссия сохраняется. Полномочия разделяются просто. Судебные решения по отношению к священникам - это, например, извержение из сана, пожизненное или временное запрещение в служении. Но ведь бывают и меньшие прещения, которые, собственно, не являются судебными наказаниями, а дисциплинарными санкциями: выговор, замечание, перемещение по должности, связанное с заключением, что на прежней должности человек оказался не на месте, неадекватен, - то есть понижение по должности в порядке наказания, - это за пределами компетенции Епархиального суда, потому что, по существу дела, это не судебные дела.

Хотя не всякое административное перемещение, кажущееся понижением, может и должно рассматриваться как наказание. Например, если священника из богатого прихода перемещают в бедный, это не значит, что его наказывают. Это может быть проявлением особенного к нему доверия, основанного на убеждении, что он может этот захудалый приход поднять.

- Для принятия решения о понижении в должности нужна дисциплинарная комиссия?

- Архиерей, разумеется, вправе сам принять такое решение, но ему приходится каждый день принимать много решений, поэтому они должны быть подготовленными. Существование такого рода комиссий - как, впрочем, и Епархиального суда, - никак не ограничивает полномочия архиерея. Я знаю, что когда вопрос о церковных судах рассматривался в течение ряда лет, у некоторых почему-то возникало представление, что эти суды как-то ограничат архиерейскую власть. Но это совершенно безосновательно, поскольку это было бы неканонично.

- Мы говорили о том, что епархиальные духовники не могут быть членами суда. Но есть епархии, в которых другая логика: епархиальные духовники автоматически являются членами суда. Там говорят, что духовник предлагает решения, не озвучивая того, что ему известно из исповеди. Ему все известно, ему уже не нужно никаких доследований.

- Понятно, что ему может быть все известно и он может предложить очень хорошее решение. Но есть другая сторона вопроса. Будут ли грешные, но все-таки имеющие совесть священники искренни на исповеди у него впредь, когда они узнают, что он дал замечательный совет об извержении из сана, потому что ему было все известно из исповеди, а архиерей, зная, что ему все известно из исповеди, изверг из сана? Что подумают другие священники?

- Чем отличается право епархиального духовника налагать епитимью от судебного права архиерея? Если священник в результате совершенных грехов имеет канонические препятствия к служению и он об этом рассказывает на исповеди, то что за этим следует обычно?

- Следует пастырский совет священника, принимающего исповедь.

- Самостоятельно сообщить архиерею?

- Возможно, это будет совет сказать о таком обстоятельстве архиерею. Но духовник не вправе открыть тайну исповеди архиерею. Он может, самое большее, сказать архиерею, что есть проблема канонического характера. Но не более того: тайна исповеди остается тайной исповеди.

- Налагать прещение на исповедующегося священника епархиальный духовник не может?

- Он может дать совет епитимийного характера, но, разумеется, это не может быть связано со статусом кающегося священника. Духовник не может запретить ему служение, так же, как он не может ему сказать, чтобы он, например, в течение месяца не исполнял своих пастырских обязанностей. А вот если ситуация серьезная и, с точки зрения духовника, нетерпимая, он, во-первых, должен посоветовать этому священнику обсудить вопрос с правящим архиереем, но, если этого не происходит, он может и доложить архиерею о существовании проблемы.

- Насколько суды - повседневная вещь в Церкви?

- Прещения налагаются часто. Чаще всего до сих пор архиереи это делали лично, и впредь возможно, что они не увидят особой необходимости обращаться в суды. Доложат архиерею дело, и он сразу поймет, что тут и как и что тут нечего расследовать. Все ясно. Например, священник вступил во второй брак, - дело ясное, определенное, документы подтверждают, никто ничего не скрывает; архиерей может принять решение без исследования. А если кто-то кого-то в чем-то подозревает, обвиняет, то необходимо расследование, хотя понятно, что возможности церковного суда ограничены. Мы же не можем привести свидетелей повесткой и принуждением. В то же время церковные должностные лица могут быть (под угрозой увольнения, лишения сана) приведены в качестве свидетелей. Криминалистические методы расследования едва ли нам могут быть доступны. Речь может идти лишь о свидетельских показаниях и документах, а не об отпечатках пальцев и подобном.

- Есть ли статистика, сколько в Москве судебных случаев в год?

- Я думаю, что пока мы можем просто сказать о количестве запрещений и извержений из сана, то есть о канонических прещениях по отношению к духовенству. Когда Святейший Патриарх на Епархиальном собрании сообщал статистические сведения, он сказал, что в настоящий момент в служении запрещен 31 московский клирик. И ведь далеко не все они были подвергнуты прещениям именно в этом году. Скажем, 10-20 случаев таких прещений на тысячу человек духовенства в год. И все эти прещения были наложены до образования Епархиального суда.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: