Что происходит если государство увеличивает налоги
Обновлено: 16.05.2024
Налоговый манёвр — это перераспределение налоговой нагрузки: снижение одних налогов за счёт увеличения других.
Как правило, такие изменения происходят в пределах одной отрасли экономики. Самый известный налоговый манёвр последних лет — это снижение экспортной пошлины на нефть и нефтепродукты с 30 до 0% в 2019–2024 годах при одновременном повышении для нефтяников налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ).
Главные цели налогового манёвра:
- более выгодный экспорт нефти и нефтепродуктов (с 2019 года экспортная пошлина ежегодно снижается на 5 процентных пунктов, в 2024 году она обнулится);
- снижение зависимости экспортёров от нефтяных цен на глобальном рынке;
- увеличение переработки нефти на российских НПЗ (этому способствует рост цен на нефть на внутреннем рынке за счёт повышения НДПИ).
В итоге федеральный бюджет будет получать доходы от нефтяной отрасли за счёт НДПИ, а не экспортных пошлин. В июне 2020 года в Минфине прогнозировали, что за 6 лет благодаря налоговому манёвру бюджет получит 1,3–1,5 трлн рублей, при условии, что нефть будет стоить $42–43 за баррель (такую базовую цену заложили в бюджет).
Пример употребления на «Секрете»
«В какой-то период нефтяные компании даже снижали переработку, так как параметры налогового манёвра подталкивали их экспортировать сырьё, тем более цены на нефть на мировом рынке растут».
(Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков о том, как ослабевший рубль обеспечил нефтяникам миллиардные прибыли.)
Критика
Критики налогового манёвра отмечают, что из-за него повышаются цены на бензин — в них закладывается рост стоимости нефти на внутреннем рынке, а она дорожает за счёт увеличения НДПИ. В результате возникает ситуация, когда бензин в России стоит дороже, чем, например, в США.
Высокие цены на бензин выдавливают с рынка независимые сети АЗС, которые сами не производят топливо, а закупают его на оптовой бирже.
Значительные изменения в налоговом законодательстве проводятся и в других отраслях. Например, с 2022 года планируется увеличить НДПИ в металлургической отрасли. А с начала 2021 года в России действует закон о льготах для IT-отрасли, по которому налог на прибыль для российских разработчиков снизился с 20 до 3%, а страховые взносы — с 14 до 7,6%. Эти изменения также называют налоговым манёвром.
Компенсировать выпадающие доходы в IT-сфере хотят за счёт иностранных компаний. Одно из предложений Минцифры — обязать иностранные фирмы, которые заказывают ПО у российских программистов, платить за россиян налог на доходы физических лиц (НДФЛ).
Подобный опыт уже есть: ещё в 2017 году в России ввели «налог на Google». Он затронул иностранные IT-компании, которые продают в России электронные услуги через интернет — игры, фильмы, музыку, программы, предоставляют облачное хранение данных, получают доход от рекламы и т. д. Google, Microsoft, Apple, Facebook и другие IT-гиганты платят с продаж НДС по ставке 16,67%.
Новые предложения о повышении налоговой нагрузки с 2021 года противоречат ранее озвученным принципам налоговой стабильности и делают налоговую политику еще более непредсказуемой. Реализация таких предложений на фоне текущей нестабильной обстановки станет еще одним негативным фактором, сдерживающим восстановление экономики, считает аналитик Института комплексных стратегических исследований кандидат экономических наук Вера Кононова
Судя по новостям о налоговой политике последних месяцев, в ней наметился своеобразный «разворот». Если в кризисном II квартале принимались налоговые послабления в виде отсрочек выплат налогов и снижения ряда выплат для малого бизнеса, то теперь практически все меры налоговой политики на 2021 год, о которых было объявлено, направлены на повышение налоговой нагрузки. В итоге к мерам по повышению налога на доходы физических лиц добавилось резкое увеличение акцизов на табачные изделия, повышение НДПИ для широкого круга добывающих отраслей, а также пересмотр налогообложения контролируемых иностранных компаний. Не стоит забывать, что в 2021 году все это будет происходить на фоне ранее запланированных мер — индексации акцизов на бензин, автомобили, алкогольную продукцию, повышения пороговых уровней оплаты труда для начисления страховых взносов, отмены ЕНВД (что означает необходимость смены налогового режима для более чем 1,9 млн налогоплательщиков), завершения действия «коронавирусных» отсрочек по налогам и постепенного сокращения налоговых льгот.
Насколько возрастет при этом налоговая нагрузка на экономику? Пока что официального ответа на этот вопрос нет — известны лишь отдельные данные о дополнительных поступлениях, которые обеспечит повышение того или иного налога. В последние годы уровень налоговой нагрузки на экономику (оценивается как отношение поступлений налогов и аналогичных им платежей, включая таможенные пошлины и страховые взносы, к ВВП) уже имел четкую тенденцию к росту. По данным Минфина, если в 2016 году налоговая нагрузка в России оценивалась на уровне 28,6% ВВП, то в 2019 году — уже 32,6% ВВП. Рост налоговой нагрузки по отношению к ВВП с высокой вероятностью продолжится и в 2020-2021 годах, ведь современные средства контроля над налогоплательщиками обеспечивают высокую собираемость налогов даже на фоне падения деловой активности.
Не секрет, что такая «перезагрузка» во многом связана с попытками сгладить текущую бюджетную ситуацию — минимизировать дефицит бюджета. Однако последствия такой налоговой политики для экономики могут оказаться куда более серьезными, чем просто увеличение выплат со стороны тех или иных групп налогоплательщиков. Крайне важно, что вся ситуация с изменением налоговой политики дает обществу четкий сигнал: налоговая политика непредсказуема, и в текущей ситуации она только усиливает общую нестабильность в экономике.
Отказ от стабильности и предсказуемости
Важно и то, что новые налоговые меры оказались для участников экономики неожиданными. Например, ни одна из мер налоговой политики, предложенных в последние месяцы, не фигурировала в «Основных направлениях бюджетной политики» на 2019-2021 годы — документе, призванном определять перспективные направления корректировки налоговой системы на перспективу.
Более того, по риторике публичных выступлений официальных лиц все чаще заметно видение налоговой политики не как инструмента по достижению социально-экономических целей, а всего лишь как способа пополнения бюджета, притом за счет тех участников экономики, которые имеют на это средства. Например, при обосновании новых мер налоговой политики представители правительства все чаще используют аргументы о «сложной ситуации», необходимости «всем участвовать в решении проблем», говорят о необходимости повышения налогообложения для так называемых доходных отраслей. По сути это говорит о том, что череда мер по повышению налогов может продолжаться и далее, поскольку «сложная ситуация» пока что далека от разрешения.
Однако непредсказуемость налоговой политики, угнетающая деловую активность, сама становится одним из факторов, препятствующих восстановлению экономики. Ведь каждое новое неожиданное предложение по повышению налоговой нагрузки разрушает доверие между обществом и властью и лишь усугубляет негативные ожидания относительно ухудшения условий ведения бизнеса.
Препятствие для восстановления экономики
Рост налоговой нагрузки и непредсказуемость налоговой политики может стать серьезным негативным препятствием для восстановления деловой активности, и особенно инвестиционной. Информационный фон, созданный вокруг «налоговой повестки», и реальные факты о принятии мер, повышающих налоговую нагрузку, — все это является негативным сигналом как для российских, так и для иностранных инвесторов, снижающим их интерес к российской экономике. Нарушение обещаний не повышать налоговую нагрузку — это дополнительный неблагоприятный фактор инвестиционного климата с точки зрения инвестора, накладывающийся на наличие административных барьеров, низкий уровень защиты прав собственности и т. п.
Вызывает опасение и то, что совсем недавно эти риски получили реальное подтверждение. Недавний пример с повышением НДПИ продемонстрировал, что действующие механизмы специальных инвестиционных контрактов (СПИК) и соглашений о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), которые должны обеспечивать инвесторам защиту от неблагоприятных изменений законодательства, на самом деле обеспечивают ее лишь в ограниченных пределах. И хотя после негативной реакции бизнеса была введена отдельная норма, исключающая повышение нагрузки по НДПИ для проектов, реализуемых в рамках СЗПК, сам факт возникновения такой коллизии говорит о высокой уязвимости инвестиционных проектов к изменениям в налоговой политике.
Необходимо также учитывать, что повышение налогов на одни рынки или секторы экономики не проходит бесследно для других. Так, резкое повышение акцизов на табачные изделия, по оценкам участников рынка, приведет к расширению доли «теневого сектора» на табачном рынке, а следовательно, и к ограничениям продаж у тех компаний, которые являются добросовестными налогоплательщиками. Повышение НДПИ на твердые полезные ископаемые (в том числе и на сырье для металлургической промышленности) будет оказывать сдерживающее влияние на перерабатывающие производства, работающие на этом сырье. Например, основная часть железорудной продукции направляется не на экспорт, а на переработку внутри страны. Нужно принимать во внимание и высокую материалоемкость металлургических производств. Например, по отчетам производителей черных металлов, стоимость материалов может составлять более 70% от себестоимости продукции, при этом доля железной руды — более 10-12%.
В целом текущий подход к налоговой политике, который в значительной степени опирается на поиск возможностей по увеличению налоговых доходов бюджета, не учитывает, что в условиях экономического спада увеличение изъятий из одних отраслей экономики приведет к ограничениям в работе других. А это, в свою очередь, отразится на возможностях восстановления экономики, а значит, в том числе на доходах бюджета.
Необходимые изменения
Налоговая политика, допускающая спонтанные изменения в налоговой системе и ориентированная преимущественно на рост поступлений в бюджет, в текущей ситуации не просто принципиально неверна, но и крайне опасна для экономики. Ориентация на сиюминутное получение средств может окончательно лишить экономику возможностей восстановления, а также создания основы для роста в долгосрочном периоде. В сложившейся ситуации, характеризующейся экономическим спадом и высокой неопределенностью будущего развития, стабильность и предсказуемость налоговых условий становится еще важнее для участников экономики, чем в периоды экономического роста. В этой связи в ближайшие годы налоговую политику целесообразно ориентировать на создание бизнес-среды, максимально стабильной и комфортной для долгосрочных инвестиций (прежде всего в перерабатывающих отраслях и сфере услуг). При этом отдельное внимание следует уделить предсказуемости налоговой политики как для бизнеса, так и для населения — прежде всего путем заблаговременного публичного обсуждения налоговых мер.
Необходимо также пересмотреть сложившееся в фискальных органах отношение к дефициту бюджета. Нужно учитывать, что дефицит федерального бюджета — это временное явление, устранение которого напрямую зависит от восстановления деловой активности в стране. При этом сейчас у властей есть достаточно возможностей решить проблему дефицита, не прибегая к ужесточению фискальной политики. Уровень государственного долга России по итогам 2019 года был одним из самых низких в мире (12,3% ВВП). Даже при двукратном росте в ближайшие годы (что вряд ли потребуется, учитывая имеющиеся резервы) он останется на довольно низком по мировым меркам уровне. Это дает правительству широкие возможности по стимулированию экономики за счет наращивания долговой нагрузки без ущерба для устойчивости бюджетной системы.
Доходы состоятельных россиян следовало бы обложить повышенным налогом в 20-24%. Такое предложение содержится в отзыве ВШЭ на проект федерального бюджета на 2021-2023 годы. Налог на прибыль компаний тоже следовало бы поднять с 20 до 30%. Бегства капиталов в офшоры после введения таких мер не случится, уверены эксперты.
Повысить налоги на неинвестируемые личные доходы состоятельных россиян предложили эксперты Высшей школы экономики. Эта инициатива, как сообщает РБК в пятницу, 6 ноября, содержится в экспертном отзыве ВШЭ на проект закона о федеральном бюджете на 2021-2023 годы.
Ставку налога следует поднять до 20–24% для доходов физлиц свыше 12 млн и 24 млн руб. в год. Напомним, сейчас ставка НДФЛ составляет 13%. Повышать налог эксперты предлагают в сочетании с инвестиционным вычетом.
Прогресс в налоговой сфере
Даже если это предложение не будет одобрено, со следующего года для физических лиц будет действовать прогрессивная ставка налогообложения, то есть растущая в зависимости от размера доходов.
То есть, с 2021 года впервые за 20 лет будет введена ставка, повышенная с 13% до 15%, для граждан с доходами выше 5 млн руб. в год или более 416 тыс. руб. в месяц.
При расчетах повышенного налога будут учитываться такие доходы, как, например, зарплата, дивиденды, доходы от продажи ценных бумаг, а разовые доходы, например от продажи личного имущества, из базы для повышенного налога исключены.
За счет этого бюджет может пополниться на 60 млрд руб. дополнительных доходов в 2021 году, 64 млрд руб. в 2022 году и 68,5 млрд руб. в 2023 году. Средства будут направляться на лечение детей с редкими тяжелыми (орфанными) заболеваниями.
Обложить повышенной ставкой, считают эксперты ВШЭ, необходимо и бизнес. Стоило бы вернуться к ставке 24% или даже к 30% по налогу на прибыль (сейчас ставка этого налога составляет 20%). Речь идет о повышенной ставке на неинвестируемые средства компаний и корпораций.
Как считают в ВШЭ, действующий уровень контроля за налогами и текущая внешнеэкономическая ситуация «существенно ограничивают возможности бегства национального капитала» и вывода денег за рубеж.
Иными словами, бизнес, столкнувшись с повышением налогов не начнет прятать доходы, массовой эмиграции налогоплательщиков не случится, уверены эксперты.
Минфин сообщил РБК, что новые форматы изменений по НДФЛ и налогу на прибыль для компаний сейчас не разрабатываются.
Вода камень точит
Тем не менее вероятность повышения НДФЛ имеется, уверен партнер КПМГ Донат Подниек: «Это наглядно демонстрирует весь период действия плоской 13% ставки. Сразу после ее введения с 2001 года регулярно появлялись инициативы по возвращению к прогрессивной шкале, и 20 лет спустя эти инициативы концептуально реализовались».
Российскому бюджету негде взять дополнительные доходы, на чью-то помощь рассчитывать не приходится, отмечал ранее президент Владимир Путин.
«Нам не к кому идти с протянутой рукой, поэтому мы должны все-таки придерживаться тех правил, которые позволили нам сохранить здоровую макроэкономическую ситуацию в стране за предыдущие годы», — говорил он 29 октября.
В Европе, например, есть «строгая», но «добрая тетушка», у которой всегда можно попросить помощи. Это Германия, считает президент России.
Ранее 23 сентября Путин заявлял, что решение о повышении НДФЛ на состоятельных россиян является справедливым.
«Еще одно решение в сфере налоговой политики, которое я считаю справедливым и нравственно обоснованным, об этом мы долго говорили и долго держали 13% НДФЛ. И правильно делали, потому что когда мы ввели плоскую шкалу, собираемость налогов в стране резко подросла», — отметил президент в ходе выступления перед сенаторами в Кремле.
Глава государства отметил, что сейчас ситуация изменилась, и с 1 января граждане, чьи доходы превышают 5 млн руб. в год, будут выплачивать налог на доход в размере 15%.
Плоская шкала НДФЛ действует в России с 2001 года. Запрос на прогрессивную шкалу в российском обществе назрел, считает эксперт Института комплексных стратегических исследований Вера Кононова.
«Однако тот вариант, который был предложен с дохода свыше 5 млн рублей, больше похож на полумеру. Прогрессивные ставки вводят для увеличения поступлений в бюджет или для «выравнивания» нагрузки по налогу на разные группы населения. Но это предложение не обеспечит ни того, ни другого», — заключает эксперт.
Сейчас самая высокая ставка подоходного налога в Швеции — 61,85%. В Дании она составляет 55,8%, в Германии — 47,5%, в Китае, Великобритании, Испании, Франции и ЮАР — 45%, в США — 37%. Из стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС) прогрессивная шкала введена в Армении — до 36%. В Белоруссии ставка равна 13%, в Казахстане и Киргизии — по 10%.
Судя по всему, мы попали в классический замкнутый круг. Главным способом стимулирования буксующей экономики правительству видятся «стратегические проекты», то есть увеличение государственных инвестиций. Стало быть, необходимо наращивание или по меньшей мере неснижение соответствующих бюджетных расходов. На фоне уже заявленной эскалации социальных и оборонно-правоохранительных обязательств это требует постоянного повышения доходов государства. Бюджет текущего года в условиях стагнации вытягивают лишь нефтяная конъюнктура и инфляционно-девальвационный бонус, но ни то ни другое признать устойчивым источником поступлений нельзя.
В будущем разрыв между растущими финансовыми потребностями и имеющимися у государства ресурсами обречен на резкое увеличение.
«Временно» прибегнуть к дефицитному финансированию тоже не выход. Как и ожидалось, бурные дебаты о судьбе «бюджетного правила», как по мановению волшебной палочки, прекратились, поскольку стало очевидно, что, несмотря на мизерный по мировым меркам размер нашего государственного долга (порядка 10% ВВП) и кажущееся обилие госсобственности на продажу, сколько-нибудь крупный бюджетный дефицит в суровой посткрымской реальности финансировать по большому счету нечем — ни внутри страны, ни вне ее.
И вот в верхах впервые за много лет всерьез заговорили о необходимости повышения налогов: то ли регионам будет разрешено вводить налог с продаж, то ли увеличатся ставки НДС и/или НДФЛ.
Однако предлагаемые шаги представляют собой не продукт перспективного мышления, а скорее конвульсивную реакцию на обстоятельства без попытки их как-то проанализировать и рассмотреть возможные альтернативы.
Во-первых, совместимо ли повышение налогов с желаемым возобновлением экономического роста?
Разумеется, увеличение налоговых ставок, мягко говоря, экономическому росту не благоприятствует. Во всяком случае МВФ рекомендует государствам, нуждающимся в увеличении доходов, сначала подумать о расширении налоговой базы (в частности, отмене всяческих льгот и изъятий) или изменении структуры налогообложения и только затем при необходимости повышать ставки.
Не исключено, что разговор о повышении ставок означает признание неспособности правительства отменить наиболее весомые налоговые льготы, за которыми стоят влиятельные интересы.
Но если уже состоявшийся рост налогов для бизнеса просто неприятен, то их нависающее над экономикой повышение в будущем может оказаться гораздо хуже, поскольку подрывает уверенность в завтрашнем дне, а, стало быть, столь нужные нам инвестиции.
Во-вторых, есть ли какие-то иные варианты покрытия фискального разрыва, помимо увеличения налогов?
Разумеется, есть. Заметим, что те страны, которые повышали в последние годы налоги, делали это в основном вынужденно по причине больших дефицитов на фоне опасного уровня госдолга. Очевидно, что это не наш случай; действительно, в этом списке практически нет нефтедобывающих государств.
Главным направлением фискальной политики должно стать сокращение раздутых и неэффективных государственных расходов, это куда более рациональный подход. Как свидетельствует ряд исследований, для таких сокращений есть изрядный потенциал; влияние подобных расходов на ВВП может быть не просто нулевым, а даже отрицательным. Поэтому в нынешних условиях можно и нужно провести глубокое преобразование расходной части бюджета, которое как минимум меньше повредит развитию, чем повышение налогов.
Кроме того, не слишком ли расточительно повышать налоговое бремя, притом что ранее уплаченные налоги и пошлины в виде бюджетных кубышек — Резервного фонда и Фонда национального благосостояния — вложены в зарубежные госбумаги под близкие к нулю ставки процента и не используется в отечественной экономике? Да, после финансового кризиса 2007-2009 годов бюджетные фонды приобрели почти сакральный статус. Между тем их роль в преодолении трудностей того периода обычно преувеличивается, а наполнение заметно пострадало не только из-за кризиса, но и за счет укрепления рубля в реальном выражении к корзине валют (примерно на 60% с начала 2003 года по осень 2013-го). Речь здесь, разумеется, идет не о расходовании накопленных средств, а о хорошей возможности по-новому взглянуть на внутренние противоречия в давно устаревшей конструкции, не дающей никаких гарантий от потрясений и лишь создающей иллюзию защищенности.
Наконец, даст ли повышение налогов ожидаемый фискальный эффект?
Проблема в том, что предполагаемый налоговый «маневр» ровным счетом ничего не меняет в идеологии и конструкции отечественной фискальной системы, которая, несмотря на все новомодные программные и онлайновые «примочки», по сути своей остается архаичной. Так, предоставление регионам права вводить налог с продаж не поможет обеспечить сбалансированность субфедеральных бюджетов. И не потому что недостаточно по размеру, а из-за полного разрушения принципов бюджетного федерализма, понимаемого как сочетание самостоятельности и ответственности. Губернаторы неоднократно убеждались на собственном опыте, что главное — это выполнять команды сверху, тогда все огрехи будут покрыты центром, а инициатива, напротив, совершенно не приветствуется и даже наказуема. Заинтересованности в достижении бюджетной сбалансированности у самих субъектов федерации нет — неслучайно число регионов-доноров сегодня меньше, чем даже в кризисном 1998 году.
Механистичное повышение НДС или НДФЛ тоже не принесет пользы, даже дополнительные доходы тут не гарантированы.
Ведь для того чтобы быть принятым обществом, увеличение налогового бремени на бизнес и граждан должно сопровождаться наращиванием объема и/или повышением качества предоставляемых государством услуг. При общей деградации и сворачивании социальной сети, сокращении доли расходов на образование, здравоохранение и экономическое развитие в федеральном бюджете и хроническом дефиците бюджетов региональных ожидать этого не приходится. Потому неизбежен увод бизнеса и личных доходов в тень, какие бы жесткие карательные меры параллельно ни принимались.
Вот и выводы экспертов МВФ свидетельствуют, что, хотя совокупная фискальная нагрузка в России на фоне государств с сопоставимым уровнем социально-экономического развития не столь высока (примерно 35% от ВВП), возможности для повышения налогов серьезно ограничены. Россия почти так же близка к теоретическому пределу увеличения налогового бремени, как и развитые страны Западной Европы, собирающие в виде налогов свыше 40% ВВП (Франция, Бельгия и др.). Неоднократный перенос полноформатного вступления в действие единого налога на недвижимость физических лиц (последний раз осенью прошлого года) не случаен: к решениям о повышении налогов в Кремле до сих пор были не готовы.
Но теперь это уже не так важно. Многолетняя разбалансированная экономическая политика российских властей рано или поздно должна была принести соответствующие плоды. И вот наконец они созрели: нам предстоит выбор между двух больших зол — устойчивой стагнации и хронического фискального дефицита.
Начало нового календарного года традиционно связано с налоговыми изменениями. И 2021 год, несмотря на потрясший мир "коронакризис", не стал исключением.
Перемены были обоснованы разными причинами. Это и стремление государства помочь экономике: поддержать пострадавшие отрасли, создать более привлекательные условия для приоритетных бизнес-сфер. И стремление того же государства получать стабильный доход с налогов.
Начало 2021 – конец ЕНВД
Несмотря на негодование предпринимателей, специальный налоговый режим ЕНВД, просуществовавший 22 года, был отменен (п. 8 ст. 5 Федерального закона от 29 июня 2012 г. № 97-ФЗ). Это стало самым значительным изменением в налоговом законодательстве для малого и среднего бизнеса.
Большинство некрупных компаний ранее выбирали для работы именно ЕНВД. Ставка налога не зависела от прибыли, а была фиксированной. Это стало и главной причиной его отмены. Государство недополучало налоги с предприятий на ЕНВД, дела у которых шли неплохо. В среднем предприятия на УСН платили в 27 раз больше налогов, чем "вмененщики". По некоторым оценкам, с отменой ЕНВД у 60% предпринимателей налоговая нагрузка выросла.
Изменения в налоговых режимах
Последствия отмены ЕНВД постарались максимально смягчить, внеся изменения в другие налоговые режимы.
Патентную систему, например, доработали согласно Федеральному закону от 23 ноября 2020 г. № 373-ФЗ (далее – Закон № 373-ФЗ) так, чтобы ей могли воспользоваться больше предприятий малого и среднего бизнеса, и она стала более выгодной:
- расширен перечень видов деятельности, дающих право воспользоваться патентом (п. 2 ст. 346.43 Налогового кодекса);
- увеличены доступные размеры площадей торгового зала для общепита (п. 6 ст. 346.43 НК РФ);
- компаниям на патенте разрешили уменьшать налоговую ставку на размер страхового взноса (п. 1.2 ст. 346.51 НК РФ).
- среднюю численность работников увеличили до 130 человек (подп. 15 п. 3 ст. 346.12 НК РФ)
- доходы за отчетный период ограничили 200 млн руб. (п. 4 ст. 346.13 НК РФ).
Перед компаниями, использовавшими ЕНВД, встал вопрос, какой режим налогообложения выбрать, чтобы минимально увеличить налоговую нагрузку. Многим организациям, которые подошли под новые критерии, я советовала патентную систему: она удобна для сезонного бизнеса, не надо вести сложный бухучет, а налоговые платежи можно платить в два этапа. Правда, тут я направляю всех предпринимателей к региональному законодательству. Именно оно в конечном счете устанавливает ставки и физические показатели бизнеса на патенте. Существовать одному и тому же бизнесу на патенте в разных регионах может быть по-разному выгодно или невыгодно вовсе.
С УСН чуть сложнее. Напомним, есть два варианта режима: "доходы минус расходы" и "доходы 6%" (ст. 346.14 НК РФ, ст. 346.20 НК РФ). Тут выбор можно было сделать исходя из следующей схемы: если расходы бизнеса больше 50% от выручки, то выбрать лучше "доходы минус расходы". Но всегда есть индивидуальные особенности бизнеса, поэтому я рекомендую консультироваться с бухгалтером или налоговым консультантом, прежде чем делать выбор.
Совсем небольшому бизнесу можно было рассмотреть налог на профессиональный доход и получение статуса самозанятого. Налоговый режим выгодный, но имеет много ограничений. Годовой доход не должен превышать 2,4 млн руб., нельзя нанимать работников и есть серьезные ограничения по видам деятельности (ст. 4 Федерального закона от 27 ноября 2018 г. № 422-ФЗ). Поэтому я бы предостерегла от выбора НПД тех, кто планирует развиваться и масштабироваться. Данный режим больше подходит для сферы услуг: "муж на час", услуги фотографа, мастера маникюра и т. д.
По данным ФНС России, из числа определившихся на конец 2020 года предпринимателей 57,5% выбрали УСН, 40% – патент, 2,5% – налог на профессиональный доход.
Налоговые каникулы
Чтобы выгода от налоговых каникул была для вас максимальной, я советую регистрировать ИП в начале года: освобождение от уплаты налога у вас будет на два полных года.
Прогрессивная ставка по НДФЛ
С 2021 года ввели повышенную ставку НДФЛ 15% для тех, чей годовой заработок превысит 5 млн руб. (п. 1 ст. 224 НК РФ). Эти изменения, как ожидается, позволят получать государству на 60 млрд руб. в год больше. Доходы с повышенного НДФЛ государство направит на дорогостоящее лечение детей со сложными заболеваниями.
Налоговый маневр для IT-компаний
Государство решило поддержать приоритетную для развития экономики сферу IT, установив льготные тарифы по налогам (Федеральным законом от 31 июля 2020 г. № 265-ФЗ внесены соответствующие поправки в НК РФ). Так:
- страховые взносы с 15% снижены до 7,6% (подп. 8 п. 2 ст. 427 НК РФ);
- налог на прибыль – для ОСН – снижен с 20% до 3% (п. 1.15-1.16 ст. 284 НК РФ);
- при соблюдении ряда условий не облагается НДС реализация и передача прав на ПО (подп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ).
Есть и ограничения: льготами могут воспользоваться только компании, разрабатывающие отечественное ПО.
Чего ждать дальше?
Не так давно стало известно о новом проекте поддержки бизнеса, который сейчас готовит государство. Как стало известно 15 февраля 2021 года из протокола совещания первого вице-премьера Андрея Белоусова, среди прочих мер планируется разработка нового налогового режима, который должен стать переходным с УСН и патента на общий.
Достаточно неплохая инициатива, если вспомнить, что ОСН является, наверное, самым сложным налоговым режимом и в плане финансовой нагрузки, и в плане ведения бухгалтерского учета. Но все же тенденция идет не к снижению налогового бремени для компаний. Скорее всего, система будет актуальна именно для тех, кто вырос из патента и УСН. А те, кто уже сейчас на ОСН, так и останутся на нем.
Правда, новый режим не стоит ждать в ближайшее время. Скорее всего, проект доработают только к концу текущего года, и изменения, по традиции, вступят в силу в начале 2022 года.
Некоторые налоговые изменения произойдут, скорее всего, при создании новых мер поддержки отраслей бизнеса, пострадавших во время продолжительного локдауна. Уже продлили льготный кредит для компаний на обеспечение ФОТ, правда, по ставке 3% (Постановление Правительства РФ от 27 февраля 2021 г. № 279). Возможно, какая-то часть наиболее пострадавших сфер бизнеса сможет рассчитывать на поддержку со стороны государства.
Советую не пренебрегать этим и пользоваться всем, что предоставляет государство. Большинству клиентов летом 2020 года мы помогли получить поддержку, и это стало для них хорошим подспорьем: никто не обанкротился, не закрылся. Сложность некоторых процессов вступления в программы поддержки нивелируется выгодой от получения этой поддержки.
Автор статьи
Читайте также: