Будет ли удовлетворен иск гражданки степановой
Обновлено: 26.04.2024
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Горшкова В.В.,
судей Романовского С.В. и Гетман Е.С.
при участии прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Ореховой В.С. к Кондратьевой Л.С., Родину В.А. о признании договоров дарения, купли-продажи недействительными, истребовании имущества из чужого незаконного владения, признании права собственности
по кассационной жалобе представителя Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., на решение Невского районного суда г. Санкт-Петербурга от 25 сентября 2015 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г.,
заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В., выслушав прокурора Генеральной прокуратуры РФ Власову Т.А., полагавшую, что жалобу следует удовлетворить, объяснения Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., и ее представителя Рассохина А.А., поддержавших доводы жалобы,
Орехова В.С. обратилась в суд с иском к Кондратьевой Л.С., Родину В.А. о признании недействительными договора дарения квартиры, расположенной по адресу: <. >, заключенного 17 марта 2014 г. между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С., и договора купли-продажи указанной квартиры, заключенного 6 мая 2014 г. между Кондратьевой Л.С. и Родиным В.А., об истребовании указанной квартиры из чужого незаконного владения Родина В.А., о признании за Ореховой В.С. права собственности на квартиру.
В обоснование заявленных требований истец указала, что названное жилое помещение принадлежало ей на праве собственности.
С 2011 года Орехова В.С. неоднократно находилась на лечении с заболеваниями, связанными с нарушением мозгового кровообращения и в момент подписания договора дарения квартиры своей сестре Кондратьевой Л.С. в связи с наличием психического заболевания, обусловленного преклонным возрастом и цереброваскулярной болезнью, не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. Воля на отчуждение квартиры у Ореховой В.С. отсутствовала, так как психическое заболевание не позволяло ей правильно формулировать правовые цели.
Ссылаясь на положения пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, истица полагала, что договор дарения квартиры от 17 марта 2014 г. является недействительной сделкой.
На основании пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации просила признать недействительным и договор купли-продажи квартиры от 6 мая 2014 г. в связи с отсутствием у продавца Кондратьевой Л.С. права отчуждать жилое помещение.
Просила также применить положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, истребовать квартиру из чужого незаконного владения настоящего собственника Родина В.А., признать за ней право собственности на жилое помещение.
Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 сентября 2015 г. в удовлетворении иска отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г. решение суда первой инстанции отменено в части, признан недействительным договор дарения квартиры по адресу: <. >, заключенный между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С. 17 марта 2014 г. В остальной части решение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе представитель Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., просит отменить решение суда первой инстанции полностью, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г. в части отказа в удовлетворении требований о признании договора купли-продажи недействительным, истребовании квартиры из чужого незаконного владения, признании права собственности на квартиру.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В. от 19 октября 2016 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, объяснения относительно кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.
В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Такие нарушения норм права допущены судами при рассмотрении настоящего дела.
Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 167, 177, 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации и пришел к выводу о том, что Родин В.А., покупатель по договору купли-продажи жилого помещения от 6 мая 2014 г., является добросовестным приобретателем, поскольку приобретал квартиру, подаренную Кондратьевой Л.С. сестрой Ореховой В.С., которая высказывала намерения продать квартиру и проживать вместе с сестрой в городе Бресте.
Кроме того, суд указал, что при приобретении квартиры Родин В.А., не имея специальных познаний в области психиатрии, не мог предположить, что при оформлении договора дарения в пользу своей сестры Кондратьевой Л.С., с которой даритель намерена была постоянно проживать, Орехова В.С. не понимала значения своих действий и не могла руководить ими.
Отменяя решение суда в части, суд апелляционной инстанции, принимая во внимание заключение судебно-психиатрической экспертизы, исходил из того, что на момент заключения договора дарения 17 марта 2014 г. Орехова В.С. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, а потому, применив положения части 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, признал недействительным договор дарения, заключенный 17 марта 2014 г. между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С.
Вместе с тем, оставляя без изменения решение суда первой инстанции в остальной части, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что признание недействительным договора дарения не является основанием для удовлетворения иска Ореховой В.С. об истребовании имущества у добросовестного приобретателя спорной квартиры Родина А.В., поскольку в ходе рассмотрения дела не установлено наличие совокупности условий, предусмотренных пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что обстоятельства выбытия квартиры из владения Ореховой В.С. помимо ее воли в ходе судебного разбирательства подтверждения не нашли, поскольку сделка совершена с выражением Ореховой В.С. соответствующего этой сделке волеизъявления, но с пороком воли.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что обжалуемые судебные акты приняты с нарушением норм действующего законодательства и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.
В соответствии с пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.
В пункте 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" разъяснено, что по смыслу пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.
Выбытие имущества из владения собственника помимо его воли является основанием для истребования такого имущества от добросовестного приобретателя.
В силу пункта 1 статьи 171 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства.
Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость.
В соответствии со статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения (пункт 1).
Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (пункт 2).
Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса (пункт 3).
Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.
Следовательно, имущество, отчужденное первоначальным собственником квартиры, не понимавшим значение своих действий и не способным руководить ими, может быть истребовано от добросовестного приобретателя.
Как установлено судом и следует из материалов дела, жилое помещение, расположенное по адресу: <. >, принадлежало на праве собственности Ореховой В.С., <. >года рождения.
17 марта 2014 г. Орехова В.С. произвела отчуждение указанной квартиры по договору дарения, заключенному с сестрой Кондратьевой Л.С.
26 мая 2014 г. Орехова В.С. снята с регистрационного учета по месту жительства по адресу: <. >, в связи с переменой места жительства в Республику <. >.
Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы от 11 августа 2015 г. на момент заключения договора дарения от 17 марта 2014 г. и подписания заявления в Управление Росреестра по Санкт-Петербургу о переходе права собственности по состоянию на 17 марта 2014 г. Орехова В.С. в силу грубого интеллектуально-мнестического снижения (снижение памяти, нарушение внимания, дезориентировка, непродуктивность мышления) не могла понимать значения своих действий и руководить ими.
На основании данного заключения суд апелляционной инстанции признал договор дарения от 17 марта 2014 г., заключенный между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С., недействительным на основании статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации. Указанный вывод никем из участников дела не оспаривается.
Таким образом, установлено, что Орехова В.С. на момент заключения договора дарения и подписания заявления о переходе права собственности была не способна понимать значение своих действий и руководить ими, а значит, заключение данного договора и отчуждение квартиры происходили помимо ее воли.
Суд апелляционной инстанции этого не учел и не применил пункт 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, что привело к неправильному разрешению дела.
Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права являются существенными, без их устранения восстановление нарушенных прав и законных интересов заявителя кассационной жалобы невозможно.
Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
Всего решений в базе: 6 5 2 7 3 0 9 1
Всего найдено документов: 65273091. Показано документов: 1000
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Гадоев Хасан Саттарович
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Рахматов Музаффар Алиярович
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Каландаров Акмал Азаматович
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Семенов Алексей Анатольевич
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Машарипов Тимурбек Кувондикович
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Силин Илья Юрьевич
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 8 июля 2022 г.
Хамраев Бахтиёр Бабакулович
Поступило: 8 июля 2022 г.
ООО МКК "Страна Экспресс"
Келдибеков Д.Б.
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 12 июля 2022 г.
Соловьёв Дмитрий Васильевич
Поступило: 8 июля 2022 г.
Болтаев Фирдавс
ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области
Поступило: 8 июля 2022 г.
ООО "Консалт Плюс"
Сагитова И.Н.
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 13 июля 2022 г.
Азнобаев Борис Сергеевич
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 13 июля 2022 г.
Петровский Владимир Николаевич
Поступило: 8 июля 2022 г.
Иванов Александр Борисович
Поступило: 8 июля 2022 г.
Решение вынесено: 14 июля 2022 г.
Тихомиров Артем Артурович
Поступило: 8 июля 2022 г.
ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области
Суслов Роман Викторович
I. Разрешение споров, возникающих из договорных отношений
1. Наличие долговой расписки у заимодавца подтверждает неисполнение денежного обязательства со стороны заемщика, если последним не будет доказано иное.
И. обратилась в суд с иском к Д. о взыскании долга по договору займа и процентов за пользование чужими денежными средствами.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении иска И. отказано.
Судом установлено, что в подтверждение договоров займа и их условий в материалы дела истцом представлены расписки, из содержания которых следует, что 20 марта 2008 г. Д. взяла 200 000 руб. под 4% в месяц на неопределенный срок, обязалась выплачивать проценты от суммы каждый месяц 20 числа наличными, остальную сумму обязалась вернуть по требованию. 30 октября 2008 г. Д. взяла 100 000 руб. под 4% и обязалась отдавать 20 числа каждого месяца проценты от суммы.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суды исходили из того, что между сторонами по делу не был заключен договор займа, а имеющаяся в деле расписка не подтверждает факт получения денежных средств именно у истца, поскольку не содержит сведений о заимодавце и обязательства Д. по возврату указанных в расписке сумм И.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном порядке признала ошибочными выводы судов первой и апелляционной инстанций, указав следующее.
ФЗ от 26.07.2017 N 212-ФЗ ст. 807 ГК РФ изложена в новой редакции.
В соответствии со ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.
Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.
С 01.06.2018 ФЗ от 26.07.2017 N 212-ФЗ в ст. 808 ГК РФ слова "не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда" заменены словами "десять тысяч рублей".
Согласно ст. 161, 808 ГК РФ договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда заимодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы. В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющий передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы.
Таким образом, для квалификации отношений сторон как заемных необходимо установить соответствующий характер обязательства, включая достижение между ними соглашения об обязанности заемщика возвратить заимодавцу полученные денежные средства.
На основании п. 1 ст. 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.
В силу п. 1 ст. 162 ГК РФ нарушение предписанной законом формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки на показания свидетелей, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства.
Исходя из изложенного передача денежной суммы конкретным заимодавцем заемщику может подтверждаться различными доказательствами, кроме свидетельских показаний.
Из материалов дела следует, что при рассмотрении дела ответчик имела намерение заключить мировое соглашение с истцом, фактически выражала лишь несогласие с начисленными процентами.
Однако эти обстоятельства, имеющие существенное значение для квалификации правоотношения сторон, в нарушение требований ч. 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198 ГПК РФ оценки судебных инстанций не получили.
Кроме того, судами не было учтено, что, по смыслу ст. 408 ГК РФ, нахождение долговой расписки у заимодавца подтверждает неисполнение денежного обязательства со стороны заемщика, если им не будет доказано иное.
Ссылка суда на то, что истцом не было представлено иных (кроме расписки) доказательств в обоснование заявленного иска, является несостоятельной, поскольку обязанность представления доказательств, опровергающих факт заключения договора займа с конкретным заимодавцем, лежала на ответчике Д.
2. Последствием признания недействительным условия кредитного договора об уплате комиссионного вознаграждения за обслуживание счета, как ущемляющего права потребителя, является возмещение возникших убытков, наличие и размер которых подлежат доказыванию потребителем. Положения ст. 28 и 30 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" к отношениям сторон кредитного договора применению не подлежат.
Ш. обратился в суд с иском к банку и с учетом уточнения исковых требований просил о применении последствий недействительности ничтожной сделки в части, взыскании комиссии, неустойки, штрафа, судебных расходов.
Решением районного суда, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, исковые требования Ш. удовлетворены.
Судом установлено, что между Ш. и банком был заключен договор на получение персонального кредита в офертно-акцептной форме.
Обязательства банка перед истцом по предоставлению суммы кредита были исполнены в полном объеме. Принятые на себя обязательства Ш. исполнял надлежащим образом, платежи по кредиту и проценты за пользование денежными средствами уплачивал ежемесячно.
Помимо платежей по кредиту и процентов за пользование денежными средствами истцом ежемесячно уплачивалась комиссия за обслуживание счета, сумма которой подтверждена выпиской по счету и ответчиком не оспаривалась.
Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования, а также суд апелляционной инстанции, оставляя решение суда без изменения, исходили из того, что включение банком в кредитный договор условия об уплате комиссионного вознаграждения за обслуживание счета, который выполняет функции ссудного счета, ущемляет установленные законом права потребителя и согласно ст. 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей) является основанием для признания такого условия недействительным. В связи с этим, на основании ст. 28 и 30 Закона о защите прав потребителей в пользу истца была взыскана неустойка за просрочку исполнения обязанности по возврату комиссии.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном порядке признала выводы судебных инстанций ошибочными по следующим основаниям.
Согласно п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.
В соответствии с ч. 1 ст. 29 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" процентные ставки по кредитам и (или) порядок их определения, в том числе определение величины процентной ставки по кредиту в зависимости от изменения условий, предусмотренных в кредитном договоре, процентные ставки по вкладам (депозитам) и комиссионное вознаграждение по операциям устанавливаются кредитной организацией по соглашению с клиентами, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Пунктом 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" разъяснено, что под финансовой услугой следует понимать услугу, оказываемую физическому лицу в связи с предоставлением, привлечением и (или) размещением денежных средств и их эквивалентов, выступающих в качестве самостоятельных объектов гражданских прав (предоставление кредитов (займов), открытие и ведение текущих и иных банковских счетов, привлечение банковских вкладов (депозитов), обслуживание банковских карт, ломбардные операции и т.п.).
В силу п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными. Если в результате исполнения договора, ущемляющего права потребителя, у него возникли убытки, они подлежат возмещению изготовителем (исполнителем, продавцом) в полном объеме.
Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (п. 1 ст. 15 ГК РФ).
Из содержания указанных норм в их взаимосвязи следует, что последствием признания недействительным условия кредитного договора (например, об уплате комиссионного вознаграждения за обслуживание счета), как ущемляющего права потребителя, является возмещение возникших убытков, наличие и размер которых подлежат доказыванию потребителем.
Это судебными инстанциями учтено не было.
Суды первой и апелляционной инстанций ошибочно применили к отношениям сторон положения ст. 28 и 30 Закона о защите прав потребителей, регламентирующих последствия нарушения исполнителем сроков выполнения работ (оказания услуг) и сроков устранения недостатков выполненной работы (оказанной услуги), поскольку действия кредитной организации по взиманию комиссии по обслуживанию счета не являются тем недостатком работы (услуги), за нарушение сроков выполнения которой может быть взыскана неустойка на основании названного закона.
В отношении Верещакова Г.В. было возбуждено производство по делу о банкротстве и впоследствии введена процедура реструктуризации долгов, в ходе которой Альфа-банк обратился с заявлением о включении в РТК 3,4 млрд. руб. долга по договору поручительства.
Ранее банк обратился с аналогичным требованием в общеисковом порядке; производство по этому делу было приостановлено в связи с проведением по делу судебной экспертизы.
За 5 дней до даты рассмотрения требования кредитора банк подал в гражданском деле ходатайство о приостановлении производства по делу в связи с введением в отношении ответчика процедуры реструктуризации долгов.
Однако суд, рассматривающий дело о банкротстве, оставил требование Альфа-банка без рассмотрения, поскольку исковое производство по требованию банка не было ни приостановлено, ни прекращено (было только подано ходатайство об его приостановлении).
Мотивируя судебный акт, арбитражный суд указал, что представление ходатайства о приостановлении производства по делу за пять дней до судебного разбирательства в арбитражном суде первой инстанции не может свидетельствовать о безусловном его удовлетворении судом общей юрисдикции, учитывая невозможность его разрешения до возобновления приостановленного по иному основанию производства.
Позиция ВС:
В ст. 213.11 Закона о банкротстве приведены последствия введения реструктуризации долгов гражданина:
- требования кредиторов по денежным обязательствам могут быть предъявлены только в порядке, установленном Законом о банкротстве;
- исковые заявления, которые предъявлены не в рамках дела о банкротстве гражданина и не рассмотрены судом до даты введения процедуры реструктуризации долгов, подлежат оставлению без рассмотрения.
Таким образом, исковое заявление банка подлежало безусловному оставлению без рассмотрения.
Неправильное применение судами к рассматриваемой ситуации разъяснений, содержащихся в пунктах 28 и 29 постановления № 35, поставило реализацию банком своих прав в процедуре банкротства должника в зависимость от процессуальной невозможности рассмотрения судом общей юрисдикции поданного банком ходатайства, что недопустимо.
Исходя из данных разъяснений, подача кредитором в исковом производстве ходатайства о приостановлении или прекращении производства по делу свидетельствует о его волеизъявлении в выборе дальнейшего способа защиты права и сама по себе служит достаточным основанием для рассмотрения его требования в рамках дела о банкротстве.
Банк совершил необходимое процессуальное действие (подал в суд общей юрисдикции ходатайство о приостановлении искового производства).
При изложенных обстоятельствах у судов в любом случае не имелось оснований для оставления требования банка без рассмотрения.
Обособленный спор направлен на новое рассморение в арбитражный суд первой инстанции.
Комментарий:
Определение выглядит довольно противоречивым. Если исковое заявление банка подлежало безусловному оставлению без рассмотрения в силу ст. 213.11 Закона о банкротстве, то зачем далее Верховный Суд дополнил, что подача банком ходатайства о приостановлении производства по делу свидетельствует о его волеизъявлении в выборе дальнейшего способа защиты права? Ведь на самом деле никакого выбора у банка не было.
Кредиторы имеют выбор между исковым производством и делом о банкротстве на стадии наблюдения: в соответствии с п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве после введения процедуры наблюдения по ходатайству кредитора приостанавливается производство по делам, связанным с взысканием с должника денежных средств. Кредитор в этом случае вправе предъявить свои требования к должнику в порядке, установленном Законом о банкротстве.
Разъяснение данной нормы дано в пунктах 28 и 29 постановления № 35.
Если исковое производство не приостановлено, то требование кредитора, предъявленное в рамках дела о банкротстве на стадии наблюдения, подлежит оставлению без рассмотрения (п. 29 постановления № 35).
Если исковое производство было приостановлено, а впоследствии в отношении должника введена процедура конкурсного производства, то суд по своей инициативе или по заявлению любого участвующего в деле лица возобновляет производство по делу и оставляет иск без рассмотрения (п. 28 постановления № 35).
Таким образом, введение в отношении ответчика-гражданина процедуры реструктуризации долгов по своему влиянию на судьбу нерассмотренных исков влечет те же последствия, что и введение в отношении ответчика-юрлица процедуры конкурсного производства, т.е. в обоих случаях иск подлежит оставлению без рассмотрения.
Создается впечатление, что разъяснения, изложенные на 4-й странице определения (см. выше выделенный курсивом текст, начиная со слов «неправильное применение судами…») даны вовсе не для дел о банкротстве граждан, а для дел о банкротстве юридических лиц, в рамках которых на стадии наблюдения у кредиторов есть выбор между исковым производством и делом о банкротстве (в отношении исков, поданных до его возбуждения).
В таком случае разъяснения следует понимать следующим образом:
- если на дату рассмотрения требования кредитора в процедуре наблюдения кредитор подал в суд, рассматривающий аналогичное требование в общеисковом порядке, ходатайство о приостановлении производства по делу,
- то требование этого кредитора в рамках дела о банкротстве подлежит рассмотрению по существу независимо от того, удовлетворено ли судом заявленное ходатайство и вынесено ли определение о приостановлении производства по делу (оно могло быть не вынесено по независящим от кредитора причинам, например, из-за отложения дела на длительный срок, или приостановления производства по делу по иному основанию, как было в рассматриваемом случае).
Возникает вопрос, как быть, если позднее кредитор отказался от своего ходатайства о приостановлении производства по делу?
Данная ситуация также урегулирована постановлением № 35 (п. 29) применительно к случаю, когда на момент рассмотрения требования кредитора суду не было известно о наличии искового производства:
«Если же будут вынесены и определение по результатам рассмотрения требования в деле о банкротстве, и решение суда в рамках искового производства, то в случае противоречия этих судебных актов рассматривающий дело о банкротстве суд руководствуется принятым в рамках дела о банкротстве судебным актом.»
В целом определение облечает жизнь кредиторов, ведь некоторые судьи подходили к вопросу формально и отказывались рассматривать требование кредитора в деле о банкротстве (юрлиц) в отсутствие определения о приостановлении искового производства.
Теперь при наличии у суда сомнений можно ссылаться на мотивировочную часть Определения ВС РФ от 21.05.2018 № 305-ЭС17-21937.
Возникновение рассматриваемой ситуации в рамках дела о банкротстве физлица выглядит совершенно курьезно при наличии в Законе прямого указания на то, что после введения реструктуризации долгов ранее поданные иски подлежат оставлению без рассмотрения. Похоже, что суды в рамках дел о банкротстве физлиц по инерции применяют правовые подходы, выработанные для применения в рамках дел о банкротстве юридических лиц.
Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.
Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.
Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 19 января 2016 г. N 5-КГ15-180 Суд отменил апелляционное определение об отказе в удовлетворении иска по делу о признании принявшим наследство, признании права собственности в порядке наследования по закону, поскольку суд не учел, что на требования о признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону и признании права собственности исковая давность не распространяется
Обзор документа
Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 19 января 2016 г. N 5-КГ15-180 Суд отменил апелляционное определение об отказе в удовлетворении иска по делу о признании принявшим наследство, признании права собственности в порядке наследования по закону, поскольку суд не учел, что на требования о признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону и признании права собственности исковая давность не распространяется
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Кликушина А.А.,
судей Вавилычевой Т.Ю. и Назаренко Т.Н.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело
по иску Кучеренко А.В.
к Верталинской Я.В.
о признании принявшим наследство, признании права собственности в порядке наследования по закону, признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону
по кассационной жалобе Кучеренко А.В.
на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2015 г.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Кликушина А.А., выслушав объяснения Кучеренко А.В., поддержавшего доводы кассационной жалобы, Верталинской Я.В., возражавшей против доводов кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:
Решением Преображенского районного суда г. Москвы от 3 февраля 2015 г. иск удовлетворен.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2015 г. решение суда первой инстанции отменено и по делу вынесено новое решение об отказе в удовлетворении иска.
В кассационной жалобе Кучеренко А.В. просил отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2015 г. и оставить в силе решение Преображенского районного суда г. Москвы от 3 февраля 2015 г.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Кликушина А.А. от 15 декабря 2015 г. кассационная жалоба заявителя с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в жалобе, возражения на нее, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что имеются основания для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2015 г. и оставления в силе решения Преображенского районного суда г. Москвы от 3 февраля 2015 г.
В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Такие нарушения норм материального права были допущены судом апелляционной инстанции по настоящему делу.
Как установлено судом, 18 августа 1997 г. умер Кучеренко В.Г. (л.д. 11).
После его смерти отрылось наследство в виде трехкомнатной квартиры, расположенной по адресу: .
Завещание Кучеренко В.Г. не составлялось.
Наследниками Кучеренко В.Г. по закону первой очереди являлись: сын Кучеренко А.В., . года рождения, дочь Верталинская (Кучеренко) Я.В. и отец наследодателя - Кучеренко Г.П.
23 января 1998 г. Верталинская Я.В. обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, открывшегося со смертью Кучеренко В.Г. При этом Верталинская Я.В. указала, что других наследников не имеется (л.д. 49).
Законный представитель наследника Кучеренко А.В. - Кучеренко Г.М. (мать истца) с заявлением о принятии наследства либо об отказе от него Кучеренко А.В. в предусмотренный законом срок к нотариусу не обращалась.
Отец наследодателя - Кучеренко Г.П. наследство после смерти сына не принимал.
6 марта 1998 г. Верталинской Я.В. на спорную квартиру нотариусом было выдано свидетельство о праве на наследство по закону (л.д. 12).
На основании данного свидетельства 24 марта 1998 г. Верталинская Я.В. зарегистрировала за собой в Управлении Росреестра по г. Москве право собственности на спорную квартиру (л.д. 24).
Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Кучеренко А.В., суд первой инстанции исходил из того, что Кучеренко А.В., являясь на момент смерти отца несовершеннолетним, проживал в спорной квартире и проживает до настоящего времени, вступил во владение наследственным имуществом и пользовался им, что свидетельствует о принятии им наследства. При этом суд указал, что на день открытия наследства Кучеренко А.В. в силу своего несовершеннолетнего возраста не мог в полном объем понимать и осознавать значимость установленных законом требований о необходимости своевременного принятия наследства. Ненадлежащее исполнение Кучеренко Г.М., являвшейся законным представителем истца, обязанности действовать в интересах несовершеннолетнего не должно отрицательно сказываться на правах и интересах этого ребенка как наследника.
Доводы ответчика о пропуске истцом срока исковой давности не были приняты во внимание судом, поскольку суд пришел к выводу о том, что нарушенное право истца не связано с лишением владения его спорным имуществом.
Отменяя решение суда первой инстанции принимая по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд апелляционной инстанции исходил из того, что истцом не представлено доказательств, свидетельствующих о фактическом принятии им наследственного имущества после смерти отца Кучеренко В.Г. Кроме того, истцом по требованиям о признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону, выданного Верталинской Я.В., об оспаривании права собственности Верталинской Я.В. на квартиру, без уважительных причин был пропущен срок исковой давности, что в силу положений пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что данные выводы суда апелляционной инстанции сделаны с существенным нарушением норм материального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.
Абзацем вторым пункта 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.
Согласно статье 546 Гражданского кодекса РСФСР, действовавшей на момент открытия наследства, для приобретения наследства наследник должен его принять. Принятое наследство признается принадлежащим наследнику со времени открытия наследства
В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 34 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" наследник, принявший наследство, независимо от времени и способа его принятия считается собственником наследственного имущества, носителем имущественных прав и обязанностей со дня открытия наследства вне зависимости от факта государственной регистрации прав на наследственное имущество и ее момента.
Таким образом, закон связывает момент возникновения у наследника права собственности на наследственное имущество с моментом открытия наследства в случае, если наследство было принято в порядке и способами, установленными законом.
Согласно статье 546 Гражданского кодекса РСФСР, признается, что наследник принял наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом или когда он подал нотариальному органу по месту открытия наследства заявление о принятии наследства. Принятое наследство признается принадлежащим наследнику со времени открытия наследства.
Аналогичные положения закона содержатся в статье 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации, действующей на момент рассмотрения дела судом.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации принятие наследства осуществляется подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления наследника о принятии наследства либо заявления наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство.
Признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности, если наследник вступил во владение или в управление наследственным имуществом (пункт 2 данной статьи).
Согласно пункту 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" под совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, следует понимать совершение предусмотренных пунктом 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации действий, а также иных действий по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу. В качестве таких действий, в частности, может выступать вселение наследника в принадлежавшее наследодателю жилое помещение или проживание в нем на день открытия наследства (в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания).
В целях подтверждения фактического принятия наследства (пункт 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации) наследником могут быть представлены, в частности, справка о проживании совместно с наследодателем.
Поскольку на момент открытия наследства Кучеренко А.В., . года рождения, являлся несовершеннолетним, то законным представителем, наделенным правами действовать в защиту его прав и интересов, в том числе как наследника согласно положениям статьи 64 Семейного кодекса Российской Федерации являлась его мать Кучеренко Г.М., которая в интересах несовершеннолетнего фактически приняла наследство, вступив во владение и пользование наследственным имуществом, выбрав место жительства Кучеренко А.В. в спорной квартире и неся бремя содержания спорного имущества, от принятия наследства в интересах несовершеннолетнего Кучеренко Г.М. как его законный представитель не отказывалась.
Сведений об обратном материалы дела не содержат.
Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции в нарушение положений статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не привел доказательства, которые опровергали бы выводы суда первой инстанции.
При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции о недоказанности принятия истцом наследства путем фактического вступления в права наследования спорным имуществом, противоречит обстоятельствам дела и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Таким образом, приняв наследство, Кучеренко А.В. стал собственником спорного имущества с момента открытия наследства, а именно с 18 августа 1997 г.
Получение же Кучеренко А.В. свидетельства о праве на наследство являлось его правом, а не обязанностью (пункт 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании").
Согласно пункту 1 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
Как установлено судом, Кучеренко А.В. как собственник доли в спорном жилом помещении, проживая и пользуясь им, несет расходы по его содержанию, владеет и пользуется спорным помещением.
Заявляя требование о признании права собственности на принадлежащую ему в силу закона долю в спорной квартире, истец фактически настаивает на устранении нарушения своего права не связанного с лишением владения, путем оспаривания выданного Верталинской Я.В. свидетельства о праве на наследство и ее права собственности на квартиру.
Суд первой инстанции удовлетворил заявленные требования, установив, что Кучеренко А.В. принял наследство со дня его открытия.
Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции применил к исковым требованиям Кучеренко А.В. срок исковой давности по заявлению Верталинской Я.В. как самостоятельное основание для отказа в иске (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не может согласиться с указанным выводом суда апелляционной инстанции по следующим основаниям.
Согласно пункту 1 статьи 196 и пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
Исковая давность не распространяется на требования, предусмотренные статьей 208 Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, если эти нарушения не были соединены с лишением владения.
Учитывая фактическое принятие Кучеренко А.В. наследства, владение и пользование спорной квартирой до настоящего времени, с учетом положений статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений, изложенных в указанном выше Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г., требования Кучеренко А.В. подлежали рассмотрению судом как иск об устранении нарушения права, не связанного с лишением владения (негаторный иск), против которого исковая давность по заявлению стороны в споре не применяется.
Данные обстоятельства и указанные нормы действующего законодательства не были учтены судом апелляционной инстанции.
При таких обстоятельствах является правильным вывод суда первой инстанции о том, что на требования о признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону и признании права собственности в силу статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность не распространяется.
С учетом изложенного, оснований для отмены решения суда первой инстанции и принятия по делу нового решения об отказе в иске у суда апелляционной инстанции не имелось.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2015 г. подлежит отмене, а решение Преображенского районного суда г. Москвы от 3 февраля 2015 г. - оставлению в силе.
Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2015 г. отменить, оставить в силе решение Преображенского районного суда г. Москвы от 3 февраля 2015 г.
| Председательствующий | Кликушин А.А. |
| Судьи | Вавилычева Т.Ю. |
| Назаренко Т.Н. |
Обзор документа
Гражданин обратился в суд с иском к своей сестре, потребовав в т. ч. признать недействительным ее свидетельство о праве на наследство по закону.
Как указал гражданин, его сестра является (наряду с ним) наследницей по закону после смерти отца.
Истец от наследства - квартиры - не отказывался. Он являлся несовершеннолетним на момент смерти отца, проживал (и продолжает) в данном помещении.
Между тем ответчица оформила свидетельство о праве на наследство и зарегистрировала право собственности на квартиру отца лишь на себя, чем нарушены интересы истца.
СК по гражданским делам ВС РФ сочла требования обоснованными и пояснила следующее.
По ГК РФ наследство принимается путем подачи по месту открытия наследства нотариусу (иному уполномоченному лицу) заявления о принятии наследства либо о выдаче свидетельства о праве на него.
Признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о его фактическом принятии, в частности, если он вступил во владение или в управление таким имуществом.
В целях подтверждения фактического принятия наследства наследником могут быть представлены, в частности, справка о проживании совместно с наследодателем.
В рассматриваемом случае мать истца как его законный представитель на момент открытия наследства от данного имущества не отказывалась. В интересах несовершеннолетнего она фактически приняла наследство, вступив во владение и пользование квартирой, несла бремя ее содержания.
Т. е. истец фактически вступил в наследство. Получение же им упомянутого свидетельства - право, а не обязанность.
Вывод о том, что срок исковой давности пропущен, ошибочен.
Заявляя требование о признании права собственности на принадлежащую по закону долю в спорной квартире, истец фактически настаивал на устранении нарушения своего права, не связанного с лишением владения.
Исходя из ГК РФ, исковая давность не распространяется в т. ч. на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, не связанных с лишением его владения.
Таким образом, на требования о признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону и признании права собственности подобного наследника исковая давность не распространяется.
Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:
Автор статьи
Читайте также: