Если договор залога не зарегистрирован судебная практика
Обновлено: 26.07.2024
Редакция закон.ру обратила внимание на интересный кейс и предложила обсудить его перспективы рассмотрения в Верховном суде Российской Федерации. Проанализировав судебные акты судов трёх инстанций можно сделать следующий прогноз, который мы подробно изложили в нашем материале.
Признает ли Верховный суд договор залога между должником и займодавцем недействительной сделкой или нет?
30 марта 2020 года определением Верховного суда №305Э-ЭС19-202082 судья Самуйлов С.В. передал для рассмотрения в судебном заседании кассационную жалобу Кудрина М. А. по делу № А40-210795/2016.
В качестве оснований для передачи указано, что заслуживают внимания доводы о том, что залог подпадает под шестимесячный период, предшествовавший возбуждению дела о банкротстве и направлен на обеспечение исполнения обязательства Должника перед займодавцами как отдельными кредиторами, возникшего до совершения залога, а также, что целью заключения договора залога явилось причинение вреда кредиторам, путем изъятия единственного ликвидного имущества должника.
Предлагаем более подробно разобраться с обстоятельствами указанного спора, проанализировать правовые позиции судов трех инстанций, рассмотревших дело и сделать прогноз на возможный итог рассмотрения дела Верховным судом РФ.
Обстоятельства дела.
Заявитель по делу о банкротстве – ООО «Торговый Альянс Дионис».
Должник – Лысюк Александр Сергеевич.
26 марта 2016 года между Должником и Смаглием П.И., Кузнецовым Г.В. заключен договор целевого займа № 1 года на общую сумму 22 000 000 руб. (по 11 млн. руб. от каждого). Сумма займа была предоставлена на срок до 01.06.2016 года для целей расчета с кредиторами ОАО «Молоко».
05 мая 2016 года между Должником и займодавцами заключен договор залога № 1 (государственная регистрация от 16.05.2016 года) во исполнение обязательств Должника перед залогодержателями по договору займа № 1 от 26.03.2016 года.
17 мая 2016 года в связи с неисполнением Должником обязательств по договору займа между сторонами заключено Соглашение № 1 о передаче залогодержателям (Смаглию П.И. и Кузнецову Г.В.) шести объектов недвижимого имущества, принадлежащих Должнику на праве собственности и входящих в производственную базу ОАО «Молоко».
24 мая 2016 года была проведена государственная регистрация права долевой собственности Смаглия П.И. и Кузнецова Г.В. на принадлежавшие должнику объекты недвижимости.
16 ноября 2016 года в отношении Должника возбуждено дело о банкротстве. В последующем в отношении должника введена процедура реализации имущества на шесть месяцев (решение суда от 15.02.2017 г.).
В рамках дела о банкротстве финансовый управляющий обратился в суд для оспаривания соглашения № 1 от 17.05.2016 года о передаче имущества залогодержателям.
Также кредитор Кудрин М.А. обратился в суд с заявлением об оспаривании всего комплекса заключенных сделок: договора целевого займа № 1 от 26.03.2016 г., договора залога № 1 от 05.05.2016 года и соглашения № 1 от 17.05.2016 года поскольку, по общим основаниям в соответствии со ст. 170 ГК РФ, как притворные сделки, которые прикрывают безвозмездную передачу имущества от Должника двум конкретным кредиторам, а также по специальным основаниям, установленным главой III.1. Закона о банкротстве.
Определением арбитражного суда города Москвы от 30.04.2019 г. заявленные требования финансового управляющего и конкурсного кредитора Кудрина М.А. были удовлетворены частично – соглашение № 1 от 17.05.2016 г. признано недействительной сделкой, применены последствия недействительности в виде взыскания со Смаглия П.И. и Кузнецова Г.В. по 2 200 000 рублей 00 копеек, в признании ничтожными сделками договора целевого займа № 1 от 26.03.2016 г.и договора залога № 1 от 05.05.2016 г. было отказано.
Правовая позиция судов.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований о признании спорных договоров ничтожными сделками, суды трех инстанций посчитали, что притворность не доказана кредитором, поскольку из буквального содержания договора целевого займа № 1 от 26.03.2016 г. и иных имеющихся в деле доказательств не следует, что, заключая договор займа, стороны прикрывали иную сделку, реальность займа была подтверждена займодавцами, а должник получение денежных средств в заем не оспаривал.
В качестве подтверждения финансовой возможности выдачи займов сторонами были представлены договоры займа с третьими лицами, налоговые декларации в отношении третьих лиц о финансовой возможности предоставить необходимые суммы денежных средств, более того, третье лицо было опрошено в качестве свидетеля в судебном заседании.
Вместе с тем, установив, что действия ответчиков по заключению Соглашения № 1 от 17.05.2016 г. в условиях неплатежеспособности должника при наличии неисполненных обязательств перед иными кредиторами были направлены на причинение вреда кредиторам, указанное Соглашение было признано судом недействительным на основании пункта 1 статьи 61.3, а также п. 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с тем, что в результате заключения спорного Соглашения кредиторы – Смаглий П.И. и Кузнецов Г.В. получили предпочтительное удовлетворение своих требований по договору целевого займа.
Правовая оценка дела.
Если оценивать последовательно все оспариваемые сделки, то пожалуй, договор займа меньше всего вызывает вопросов, поскольку судом была проверена реальность заемных отношений, а также установлена финансовая возможность займодавцев предоставить указанные в договоре денежные суммы, хотя из содержания судебных актов и не следует, проверялись ли судом обстоятельства передачи денежных средств (снятие наличных денежных средств через банкомат или получение в банке), а также иные обстоятельства обуславливающие перемещение денежных средств от третьих лиц к должнику.
Особое внимание при анализе рассматриваемого дела мне хотелось бы уделить договору залога от 05.05.2016 г., в отношении которого, как мне кажется, также имелись основания для признания недействительной сделкой, поскольку в случае признании его недействительным и применения последствий недействительности, требования ответчиков, включенные в реестр требований кредиторов должника были бы лишены статуса залоговых, а имущество подлежало реализации в общем порядке с последующим распределением денежных средств пропорционально включенным в реестр требований кредиторов Должника требованиям.
- Договор залога № 1 от 05.05.2016 г. как сделка с предпочтением по п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве:
Определением Арбитражного суда г. Москвы от 16.11.2016 года в отношении Должника возбуждено производство по делу о банкротстве № А40-210795/16.
Учитывая позицию Верховного суда РФ, сформированную в Определении от 17.10.2016 № 307-ЭС15-17721(4), для соотнесения даты совершения сделки, переход права на основании которой (или которая) подлежит государственной регистрации, с периодом подозрительности учету подлежит дата такой регистрации, то фактически дата регистрации договора залога – 16.05.2016 г. попадает в шестимесячный период подозрительности для целей оспаривания сделки по основаниям п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве.
Обращает на себя внимание, что судами указанному обстоятельству не только не дана какая-либо оценка, но и, более того, сделан противоположный вывод о том, что соглашение от 17.05.2016 г. о передаче заложенного имущества, на основании которого 24.05.2016 г. произведена государственная регистрация права долевой собственности залогодержателей на объекты недвижимого имущества должника, заключено в течение 6 месяцев и 1 дня до возбуждения дела о банкротстве (стр. 11 Определения от 30.04.2019 г.). К сожалению, данный подход к исчислению сроков подозрительности остался незамеченным как для суда апелляционной, так и кассационной инстанции.
Вместе с тем, из содержания п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве следует, что состав недействительности сделки с предпочтением носит формальный характер, поскольку независимо от того, что спорный договор залога совершен в пределах шести месяцев до возбуждения дела о банкротстве, при наличии условий, предусмотренных абз. 2 и 3 п. 1 указанной статьи, недобросовестность залогодержателей не подлежит доказыванию (абз. 1 и 2 п. 12 Постановления ВАС РФ от 23.12.2010 г.№ 63).
При этом, судами была установлена осведомленность залогодержателей о неплатежеспособности должника и, как следствие, заинтересованность в совершении оспариваемых сделок в части соглашения от 17.05.2016 г., однако, не было учтено то обстоятельство, что очередность удовлетворения требований кредиторов нарушена непосредственно самим договором залога № 1 от 05.05.2016 г., а соглашение от 17.05.2016 г. было, по сути, следствием заключенного договора о залоге.
Таким образом, у судов имелась вся совокупность обстоятельств для признания договора залога от 05.05.2016 года недействительной сделкой на основании п. 3. ст. 61.3 Закона о банкротстве.
- Договор залога № 1 от 05.05.2016 г. как подозрительная сделка по п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве:
Если при оценке рассматриваемого договора залога как недействительной сделки по п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве могут возникнуть вопросы в части исчисления шестимесячного срока для определения периода подозрительности, то почему судом не дана оценка данному договору в части применения к нему положений п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве не совсем понятно из проанализированных судебных актов.
Вместе с тем, полагаю, что у судов также имелись основания для того чтобы квалифицировать договор залога № 1 от 05.05.2016 г. как подозрительную сделку, повлекшую вред кредиторам.
Для большего понимания, предлагаю обратиться к следующий инфографике, которая позволит оценить весь комплекс совершенных сделок в совокупности на предмет их подозрительности.
Как видно из представленной графики, менее чем за год до возбуждения в отношении Должника производства по делу о несостоятельности произошло отчуждение недвижимого ликвидного имущества, принадлежащего должнику, в пользу двух заинтересованных кредиторов преимущественно перед другими на сумму 22 млн. рублей.
Из чего можно сделать вывод, что последовательное заключение ряда сделок между должником и заинтересованными лицами в качестве конечной цели преследовало вывод из конкурсной массы должника недвижимого имущества, в результате чего был причинен вред имущественным правам независимых кредиторов.
В частности, о причинении вреда имущественным правам кредиторов, может свидетельствовать тот факт, что наложение обременения на ликвидное имущество, за счет которого возможно удовлетворение требований кредиторов, в соответствии с положениями статьи 138 Закона о банкротстве существенно снижает (на 80-90%) размер денежных средств, которые бы кредиторы получили при реализации необремененного залогом имущества, что, кстати, и произошло в результате признания соглашения от 17.05.2016 г. недействительным при сохранении договора залога от 05.05.2016 г.
Чтобы оценить различные последствия признания оспариваемых сделок недействительными, также предлагаю к инфографике.
Из представленной сравнительной графики видно, что в случае недействительности договора залога от 05.05.2016 г. конкурсные кредиторы вправе рассчитывать на более значительное удовлетворение своих требований, нежели чем при недействительности только Соглашения от 17.05.2016 г.
Стоит обратить внимание, что наибольшее удовлетворение кредиторы смогли бы получить в том случае, если бы вместе с соглашением от 17.05.2016 г. и договором залога от 05.05.2016 г. был признан недействительным и договор займа от 26.03.2016 г., при этом не имеет значения по какому из оснований статьи 61.2 Закона о банкротстве оспариваются указанные сделки, поскольку сформировавшаяся на сегодняшний день судебная практика исходит из того, что судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.
Поскольку, как следует из материалов спора, конкурсным кредитором Кудриным М.А. было указано на применение как общих, так и специальных оснований Закона о банкротстве при оспаривании заключенных договоров, а отказ в иске в связи с ошибочной квалификацией недопустим, поскольку не обеспечивает разрешение спора, определенность в отношениях сторон, соблюдение баланса их интересов и не способствует максимально эффективной защите прав и интересов лиц, участвующих в деле, то полагаю, что судам надлежало установить все обстоятельства заключения оспариваемых сделок на предмет наличия оснований, предусмотренных, в том числе, п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Учитывая вышеизложенное, на мой взгляд, у судов имелась совокупность обстоятельств для признания договора залога от 05.05.2016 года недействительной сделкой и на основании п. 2. ст. 61.2 Закона о банкротстве.
В любом случае, все приведенные выше мысли являются только предположениями и субъективной оценкой обстоятельств дела, которые можно почерпнуть из оспариваемых судебных актов, а окончательную точку в споре поставит Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, которая рассмотрит данное дело уже 14 мая 2020 года.
С повышенным интересом будем ожидать разрешения указанного спора, но уже сейчас есть ощущения, что судебные акты по делу № А40-210795/2016 будут изменены или отменены высшей судебной инстанцией.
Здравствуйте! Договор залога в обеспечение денежного займа, к сожалению по закону не подлежит регистрации в росреестре. В росреестре подлежат регистрации исключительно сделки связанные с недвижимым имуществом.
Случаи государственной регистрации договора залога перечислены в статье 339.1 ГК РФ
Статья 339.1. Государственная регистрация и учет залога
1. Залог подлежит государственной регистрации и возникает с момента такой регистрации в следующих случаях:
1) если в соответствии с законом права, закрепляющие принадлежность имущества определенному лицу, подлежат государственной регистрации (статья 8.1);
2) если предметом залога являются права участника (учредителя) общества с ограниченной ответственностью (статья 358.15).
1. В договоре залога должны быть указаны предмет залога, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. Условия, относящиеся к основному обязательству, считаются согласованными, если в договоре залога имеется отсылка к договору, из которого возникло или возникнет в будущем обеспечиваемое обязательство.
Стороны могут предусмотреть в договоре залога условие о порядке реализации заложенного имущества, взыскание на которое обращено по решению суда, или условие о возможности обращения взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке.
2. В договоре залога, залогодателем по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, обязательство, обеспечиваемое залогом, включая будущее обязательство, может быть описано способом, позволяющим определить обязательство в качестве обязательства, обеспеченного залогом, на момент обращения взыскания, в том числе путем указания на обеспечение всех существующих и (или) будущих обязательств должника перед кредитором в пределах определенной суммы.
В договоре залога, залогодателем по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, предмет залога может быть описан любым способом, позволяющим идентифицировать имущество в качестве предмета залога на момент обращения взыскания, в том числе путем указания на залог всего имущества залогодателя или определенной части его имущества либо на залог имущества определенных рода или вида.
3. Договор залога должен быть заключен в простой письменной форме, если законом или соглашением сторон не установлена нотариальная форма.
Договор залога в обеспечение исполнения обязательств по договору, который должен быть нотариально удостоверен, подлежит нотариальному удостоверению.
Несоблюдение правил, содержащихся в настоящем пункте, влечет недействительность договора залога.
Несоблюдение формы договора залога влечет его недействительность (п. 3 ст. 339 ГК РФ). В соответствии с пунктом 3 статьи 339 ГК РФ и пунктом 1 статьи 19 Закона об ипотеке (в редакции, действовавшей на день заключения договора) ипотека подлежит государственной регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее – ЕГРП) в порядке, установленном Федеральным законом от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (далее – Закон о регистрации). Как установлено пунктом 1 статьи 11 Закона об ипотеке (в редакции, действовавшей на день заключения договора), государственная регистрация договора, влекущего возникновение ипотеки в силу закона, является основанием для внесения в ЕГРП записи о возникновении ипотеки в силу закона.
Нотариальный реестр уведомлений о залоге движимого имущества существует уже шесть лет. Наличие записи в этом реестре позволяет залогодержателю противопоставить принадлежащее ему право залога в отношении третьих лиц. В частности, момент регистрации уведомления имеет первостепенную роль при разрешении споров о прекращении залога в случае смены собственника вещи (пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК), а также при определении залогового старшинства (п. 10 ст. 342.1 ГК).
Не так очевидно значение уведомления о залоге в делах о банкротстве. Может ли отсутствие регистрации уведомления послужить основанием для отказа в удовлетворении заявления кредитора о признании его требования обеспеченным залогом за счет имущества должника?
Судебная практика по подобным спорам неоднородна.
Так, например, в Постановлении от 23.04.2018 по делу № А50-7536/2016 Арбитражный суд Уральского округа указал, что кредитору не может быть отказано в установлении залогового приоритета по причине отсутствия регистрации уведомления в реестре:
«… правила учёта залогов распространяются на отношения залогодержателя с третьими лицами, также являющимися залогодержателями одного и того же (полностью или в соответствующей части) имущества должника.
В свою очередь, ни положения Гражданского кодекса Российской Федерации, ни положения Закона о банкротстве не содержат норм, согласно которым кредиторы, не обладающие статусом залоговых кредиторов, имеют право противопоставить свои требования кредиторам, чьи обязательства обеспечены залогом имущества должника, при этом само по себе наличие у указанных категорий кредиторов обоюдонаправленного интереса на удовлетворение их требований за счёт имущества должника в процедуре банкротства не умаляет залогового приоритета последних.
Таким образом, суд округа находит вывод судов о том, что отсутствие записи об учёте залога … на спорные транспортные средства должника безусловно исключает возможность признания за ним статуса залогового кредитора, поскольку указанный факт влечёт нарушение прав иных кредиторов должника, ошибочным, основанным на неправильном толковании п. 4 ст. 339.1 Гражданского кодекса…».
Подобная позиция также отражена в Постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 10.02.2020 по делу № А76-6677/2019.
В Постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 24.12.2019 по делу № А07-34985/2017 суд занял противоположную позицию:
«Обеспеченность залогом требований кредиторов при банкротстве должника существенно повышает вероятность их удовлетворения по сравнению с кредиторскими требованиями, не имеющими такого обеспечения. Равным образом, любой залоговый кредитор в целях полноты удовлетворения своих требований заинтересован в исключении залогового статуса у требования любого иного кредитора, конкурирующего с ним за конкурсную массу должника, которой, как правило, недостаточно для полного удовлетворения кредиторов.
В связи с этим предполагается, что все кредиторы заинтересованы в том, чтобы требование кредитора, обеспеченное залогом движимого имущества, в отношении которого не внесена запись в реестр уведомлений, в соответствии с абзацем третьим пункта 4 статьи 339.1 ГК РФ не считалось бы обеспеченным залогом для целей распределения конкурсной массы должника, поскольку остальные кредиторы являются в таком залоговом обязательстве третьими лицами.
По общему правилу принадлежащее кредитору право залога на движимую вещь, неопубличенное в установленном порядке, не может быть противопоставлено в деле о банкротстве должника-залогодателя другим кредиторам».
Отсутствие регистрации также послужило основанием для отказа в удовлетворении требований залогодержателя в следующих судебных актах: Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 22.06.2020 по делу № А75-11719/2018, Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 15.06.2020 по делу № А73-4601/019, п. 1 Рекомендаций, принятых по итогам семинара-совещания по актуальным вопросам применения законодательства о несостоятельности (банкротстве), утв. на заседании президиума Арбитражного суда Западно-Сибирского округа 06.03.2020.
По моему мнению, второй подход, из которого следует обязательное наличие регистрации уведомления о залоге, более полно отвечает целям и задачам законодательства о банкротстве.
- Данный подход позволяет исключить значительную часть злоупотреблений со стороны аффилированных к должнику кредиторов.
В делах о банкротстве достаточно часто встречаются всевозможные серые схемы. Правило об обязательной регистрации уведомления о залоге позволит исключить недобросовестные практики, в том числе случаи подписания договоров залога задним числом.
- Будут защищены интересы кредиторов на этапе вступления в договорные отношения с должником.
При согласовании условий договора стороны проводят хотя бы минимальную проверку своих контрагентов. Наличие скрытых залогов поставит кредиторов в затруднительное положение: в таких условиях невозможно адекватно просчитать риски неисполнения должником своих обязательств, а также оценить состав его имущественной массы.
В любом случае последнее слово в формировании практики остается за Верховным Судом; увидеть правовую позицию экономической коллегии по такого рода спорам было бы интересно.
ИП взял кредит в банке, а в обеспечение этой сделки другой ИП заложил магазин и землю. Через пять лет стороны заключили дополнительные соглашения и продлили срок возврата денег. Договор об изменении залога при этом не зарегистрировали, а ИП в итоге так и не погасил кредит. Банк просил суд выплатить долг и обратить взыскание на заложенное имущество. Первая инстанция удовлетворила требования, однако апелляция и кассация с ней не согласились. ВС разъяснил, может ли банк обратить взыскание на заложенное имущество.
Кредит, залог и допсоглашения
- 23 июля 2012 года ИП Багатыр Салаватов взял в «Россельхозбанке» кредит 5 млн руб. до 16 июля 2017 года. А в обеспечение ИП Магомедсалам Каркесов дал банку в ипотеку магазин и земельный участок.
- 3 августа 2012 года управление Росреестра зарегистрировало залог недвижимости.
- Через пять лет, 20 декабря 2017 года, Салаватов и банк заключили допсоглашение к кредитному договору и продлили срок возврата до 16 ноября 2018 года. Каркесов с банком тоже подписали новое допсоглашение, где указали новую дату погашения кредита. Но эту сделку они не зарегистрировали.
- В июне 2019 года «Россельхозбанк» подал в суд на Салаватова, который не вернул кредит, и Каркесова.
Банк просил расторгнуть кредитный договор, вернуть задолженность в размере 6,5 млн руб. и обратить взыскание на заложенные магазин и участок. Каркесов направил встречный иск о признании договора ипотеки от 23 июля 2012 года незаключенным. 4 декабря 2020 года Арбитражный суд Республики Дагестан (дело № А15-2461/2020) взыскал с Салаватова в пользу банка 6,5 млн руб.
Требование к Каркесову и его встречный иск суд выделил в отдельное производство.
Позиции судов разошлись
В отзыве на первоначальный иск Каркесов со ссылкой на п. 1 ст. 335 ГК и правила этого же закона о поручительстве указал, что если залогодатель — третье лицо, а срок залога не определен, то обязательство прекращается по истечении года в случае непредъявления иска кредитором. Но в апреле 2021 года суд первой инстанции отказал предпринимателю (дело № А15-4646/2020). Сделку оставили в силе, так как в договоре залога стороны согласовали все существенные условия.
А вот требование банка суд удовлетворил и обратил взыскание на магазин и участок. Ведь дополнительное соглашение к ипотечному договору от 20 декабря 2017 года обязательно для банка и предпринимателя независимо от его регистрации. Согласно п. 3 информационного письма Президиума ВАС от 25.02.2014 № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными», сторона договора, не прошедшего государственную регистрацию, не вправе ссылаться на его незаключенность.
В своих рассуждениях первая инстанция применила норму о поручительстве со ссылкой на открытый перечень оснований прекращения залога по п. 1 ст. 352 ГК. Согласно п. 4 ст. 367 ГК в редакции на момент заключения сделки, поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю. Сейчас это правило есть в п. 6 той же статьи. Суд указал, что срок погашения кредита истек 16 ноября 2018, а банк предъявил иск в июне 2019 года, то есть уложился в годичный срок.
16-й ААС отказал банку и заметил, что дополнительное соглашение банка и Каркесова от 20 декабря 2017 года следовало зарегистрировать. Так как этого не сделали, срок действия обязательства определяют в соответствии с договором залога — до 16 июля 2017 года. Суд пришел к выводу, что залог прекратился через год, 16 июля 2018 года. Значит, банк опоздал.
Кассационная инстанция согласилась с выводом апелляции, что необходимо зарегистрировать допсоглашение к договору залога. АС Северо-Кавказского округа указал, что из-за отсутствия срока действия залога применяются правила о прекращении поручительства, выданного третьим лицом.
Что сказал ВС
ВС согласился с выводом суда первой инстанции, что дополнительное соглашение о переносе срока выплаты кредита на 16 ноября 2018 года применяется независимо от его регистрации. Коллегия заметила, что «Россельхозбанк» подал иск в июне 2019 года и уложился в трехлетний срок.
Мнения юристов
Суды до сих пор указывают на незаключенность договора из-за отсутствия государственной регистрации, отмечает Елена Менде, адвокат Балтийская коллегия адвокатов имени Анатолия Собчака Балтийская коллегия адвокатов имени Анатолия Собчака Региональный рейтинг. × В пример эксперт приводит постановление АС УО от 20.03.2018 № Ф09-8798/16 по делу № А34-4851/2015, решение Арбитражного суда Москвы от 20.08.2021 по делу № А40-29056/21 и постановление 9-го ААС от 18.06.2021 № 09АП-34064/2021 по делу № А40-259769/2020. Адвокат отмечает, что определение ВС призывает нижестоящие инстанции оценивать реальные отношения между сторонами.
По мнению Алексея Агеева, партнера юридической фирмы Ru.Courts, вопрос о применении правила абз. 2 п. 1 ст. 335 ГК в деле не имел решающего значения, поскольку не истек ни годичный, ни трехгодичный срок давности. При разъяснении этого положения ВС проявил «полезную дальновидность». Вероятно, суд сделал это, чтобы в будущем избежать аналогичных споров, где такая проблема может стать принципиальной, считает Агеев.
Алена Ермоленко, руководитель практики ФБК Право ФБК Право Федеральный рейтинг. группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Антимонопольное право (включая споры) группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Семейное и наследственное право группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Фармацевтика и здравоохранение группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Природные ресурсы/Энергетика группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Частный капитал группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (mid market) Профайл компании × , поддерживает точку зрения, что положения п. 6 ст. 367 ГК (ранее п. 4 этой же статьи) не должны применяться к договорам залога, заключенным до 1 июля 2014, но измененным дополнительными соглашениями после этой даты. Эксперт отмечает, что суды уже разрешали споры аналогичным образом. Например, в деле № А55-19947/2019 рассматривали иск об обращении взыскания на имущество третьего лица по договору залога, заключенному в 2011 году, и измененного дополнительными соглашениями в 2015 году. Суды двух инстанций отказали в требованиях по мотиву пропуска годичного срока, установленного п. 6 ст. 367 ГК. Арбитражный суд Поволжского округа в постановлении от 2 июля 2020 года отменил акты нижестоящих инстанций и отправил дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области. Он указал, что, несмотря на последующее изменение договора залога, годичный срок на предъявление требований не применяется.
Банк выдал кредит под залог участков, которые предоставила дружественная заемщику компания. Кредит вернули лишь частично, поэтому банк потребовал обратить взыскание на участки. Но суды встали на сторону залогодателя и сослались на пропуск срока, который по правилам составляет один год с момента исполнения по основному обязательству. Председателя экономколлегии заинтересовал довод о том, что требование о досрочном погашении никак не влияет на срок залога, и судьи, которые рассмотрели спор, по-видимому, с этим согласились.
Сроки залога
«Атлас» сначала расплачивался по кредиту, но в итоге обанкротился. Абсолют Банк предъявил требование о досрочном погашении кредита в июле 2017 года – еще до того, как появилось решение о несостоятельности «Атласа». Позднее банк включился в реестр с требованием на 969 млн руб. А затем в 2019 году решил забрать у АО «Рублевка» заложенные земельные участки в счет непогашенной части кредита (дело № А41-46643/2019). «Рублевка» заявила встречный иск, в котором попросила признать отсутствующим залог на земельные участки.
Арбитражный суд Московской области удовлетворил первоначальный иск, а во встречном отказал. Апелляция поступила наоборот. 10-й ААС решил, что банк опоздал с требованием об обращении взыскания на заложенное имущество. В договоре отсутствовал срок действия обеспечения, а в таких случаях договор залога прекращается, если кредитор не предъявит к залогодателю иск в течение одного года с момента наступления срока исполнения основного обязательства, в том числе с учетом досрочного востребования.
Делая этот вывод, апелляция сослалась на постановление Пленума ВАС № 42 о поручительстве, которое в силу нормы ГК действует и на случаи предоставления залога третьим лицом.
С этим решением согласился и Арбитражный суд Московского округа, и судья ВС Олег Шилохвост. Вмешалась председатель экономколлегии Ирина Подносова, которая все же передала жалобу Абсолют Банка на рассмотрение. Заявитель настаивает, что в договоре была указана дата окончательного погашения кредита – 16 августа 2019 года. И даже если он предъявил требование о досрочном погашении, то это не влияет на срок залога, который, по мнению банка, длился до 16 августа 2020 года.
Специальная норма ГК
Представлять интересы банка-заявителя в Верховном суде пришли сразу четыре юриста. Они заявили, что банк обратился в суд в пределах срока действия залога. «Банк имел право обратиться в суд до 16 августа 2020 года. Это константа, с этим не спорит никто», – заявил представитель.
Юрист банка подчеркнул, что до 1 июля 2015 года годичный срок для требования на залоговое имущество действительно нужно было считать с момента досрочного предъявления требования. Но затем в Гражданском кодексе появилась специальная норма – абз. 2 п. 6 ст. 367 ГК. «Она говорит о том, что досрочное требование по основному обязательству не влияет на срок действия залогового обязательства», – заявил представитель.
Он объяснил, почему правильно будет применить именно эту норму. Из ее буквального содержания не следует, что эта норма применяется исключительно для случаев, когда был согласован срок в договоре залога. А еще в конце прошлого года ВС утвердил новое постановление Пленума по делам о поручительстве, где в одном из пунктов установил: досрочное требование по основному обязательству не изменяет срок действия залога, и его нужно считать так, как будто досрочного требования не было.
Юристы банка даже подготовили большой плакат со схемой, объясняющей изменения в ГК относительно сроков действия залога, но суд не захотел на нее смотреть.
Зато Иван Разумов поинтересовался у представителей банка, почему проценты по просрочке обязательства банк начисляет ежемесячно, а срок исполнения обязательств считает от 16 августа. Юристы объяснили это тем, что на просроченные проценты начислялась неустойка, а вся задолженность должна была быть возвращена 16 августа – это прописано в договоре. «Они в любом случае подлежат уплате не позднее оплаты основного долга», – объяснили юристы.
ВС внес определенность
Наталья Колерова из S&K Вертикаль S&K Вертикаль Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное и наследственное право группа Частный капитал 3 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 10 место По выручке 24 место По количеству юристов Профайл компании × , которая представляет интересы АО «Рублевка», заявила, что в этом деле основополагающее значение имело одно обстоятельство. «Срок залога не был согласован. Он просто отсутствует», – заявила она. Поэтому ссылка оппонентов на абз. 2 п. 6 ст. 367 ГК несостоятельна – эта норма, по мнению Колеровой, посвящена ситуациям, когда стороны выразили четкую волю на то, чтобы их обязательства действовали в определенный срок. Этого не было в соглашении между «Рублевкой» и Абсолют Банком – в нем стороны просто написали: «До полного исполнения обязательств по основному договору».
«Мы оказываемся в существенно худшем положении, потому что мы вынуждены ждать наступления срока окончания залога, тогда как срок был рассчитан на то, что все это время обязательство будет исполняться и нагрузка будет уменьшаться по мере оплаты», – заявила юрист.
Колерова подчеркнула, что при рассмотрении этого дела нужно было учитывать положения постановления Пленума ВАС № 42, а не прошлогоднего постановления Пленума ВС. Ведь эти разъяснения вышли уже после рассмотрения дела в трех инстанциях, а банк как профессиональный участник оборота должен был учесть разъяснения ВАС еще при заключении договора залога.
Заслушав мнения сторон, тройка судей под председательством Елены Зарубиной довольно много времени провела в совещательной комнате, чтобы затем согласиться с позицией Абсолют Банка и «засилить» решение первой инстанции. Таким образом, ВС признал, что срок действия залога нужно считать без учета досрочного востребования, от даты, прописанной в договоре как последний день для возврата долга.
Интересы банка в Верховном суде, а ранее в нижестоящих судах с 2019 года по целой группе сложных судебных споров, направленных на принудительное взыскание с должников, связанных с группой компанией «Подиум Маркет», ее бенефициаром лично, в том числе и спора, связанного с земельными участками Рублевка, расположенными в одном из престижнейших мест Подмосковья защищала команда юристов юридической компании A.Т. Legal A.Т. Legal Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) × - Николай Титов, Павел Ганин, Михаил Чернышев.
Адвокат Николай Титов, соучредитель a.t.Legal отметил, «что характер действий лиц, связанных с фактическим бенефициаром, значительно затрудняли мероприятия, направленные на погашение кредиторской задолженности по ранее выданному «Абсолют Банк» кредиту, осуществляемые специалистами a.t.Legal. Имущество, вошедшее в конкурсную массу должника Подиум Маркет помимо обязательств перед кредитной организаций обременено обязательствами перед рядовыми поставщиками одежды и аксессуаров ранее публично успешного в Москве ритейлера. Кроме того, публичные сведения о прошлом опыте структур, работавших под названием «Podium market», и французской банковской группы Societe Generale, поставили перед командной a.t.Legal сложную задачу, которая в тоже время была успешна выполнены в интересах «Абсолют Банка».
«Итоги рассмотрения указанного дела являются значимыми для формирования новой судебной практики в контексте применения Постановления Пленума по делам о поручительстве № 45 от 24.12.2020, и, надеемся, поставят точку в вопросе определения сроков для предъявления в будущем подобных исков об обращении взыскания на предмет залога» – пояснил адвокат.
Автор статьи
Читайте также: