Жертва судебной ошибки краткое содержание

Обновлено: 25.04.2024

Выкидыш является «ошибкой факта , сделанного судом в суде при оценке вины обвиняемого лица» . Это определение предполагает, что суд, которому стало известно о деле в результате этой ошибки, должен быть в состоянии найти эту ошибку и нейтрализовать ее .

Это может быть только фактическая ошибка, то есть «ошибка, связанная с существованием факта или оценкой ситуации» . Это свидетельство, которое не существовало или невозможно было бы истолковать во время вынесения приговора, и которое будет обнаружено впоследствии, свидетельство, которое не было должным образом принято во внимание или которое было учтено в большей степени, чем они должны были быть .

В случае уголовного дела , выкидыш результатов правосудия в убеждении в качестве невинного человека или оправдания (или оправдательного ) реального виновника преступления . Следует отметить, что феномен судебной ошибки, хотя и изучается в основном в отношении преступности , касается всех отраслей права .

Хотя кто-то Может сказать себе, что можно воспользоваться феноменом судебной ошибки, чтобы компенсировать недостатки службы правосудия, например, дав ложные показания , Судебная ошибка вредит надлежащее отправление правосудия , поскольку оно ослабляет доверие общества к судебной системе и может побудить потерпевшего занять место системы, признанной неисправной .

Резюме

Проблема

Причины согласно отчету Министерства юстиции Канады

В отчете Министерства юстиции Канады , в котором изучается ситуация в Канаде, а также изучаются исследования, проведенные во всем мире (в частности, в Соединенных Штатах и Европе), указывается несколько причин судебных ошибок:

упорство в следовании только одной теории ;
неверная идентификация в судебной медицине ;
ложные показания ;
заключенные информаторы ;
ошибка в толковании доказательств (некомпетентность экспертов);
получение неюридической экспертизы (например, медицинской ) по вопросам правосудия;
фабрикация ложных показаний милицией, экспертами, главными действующими лицами;
признания под страхом более сурового наказания.

Расположение различных субъектов правосудия

Место судей в процессе

Судьи должны соблюдать процедуру, вынося обоснованные решения и полагаясь на доказательства ( доказательства ).

Трудности, с которыми может столкнуться полиция

В полиции собирается на земле , чтобы провести расследование , которое позволит оправдать судебные процессы или отказаться от них.

Гарантии

Столкнувшись с полицией

В полиции приходят первые в хронологическом порядке процесса, они несут ответственность за расследование . Таким образом, если теоретически правосудие также имеет власть над расследованием через прокурора , оно полагается на работу полиции.

Государство должно обучать свои сотрудник полиции соблюдать судебную процедуру и тяжущийся . Если государство не обучает своих агентов должным образом, оно может нести ответственность за ошибки, которые они совершают, например, грубые ошибки полиции . Действия полиции всегда должны быть юридически обоснованными , и истец, задержанный полицией, имеет право задавать им вопросы о юридических основаниях своих действий.

Горстка государственных агентов Может захватить Генеральную инспекцию национальной полиции , «полицейскую полицию», чтобы контролировать полицейскую службу .

Перед лицом справедливости

Тексты Укажите, что лицам, признанным жертвами судебной ошибки, должна быть выплачена компенсация . Так обстоит дело с Международным пактом о гражданских и политических правах в пункте 6 его статьи 14.

Многие судебные приказы предлагают процедуры обжалования , которые позволяют возобновить расследование по делу и, следовательно, иногда, чтобы избежать судебной ошибки.

Должностные лица судебной власти должны соблюдать точные юридические процедуры и обосновывать свои решения.

Существуют дисциплинарные комиссии, которые могут судить мировых судей, не соблюдающих закон.

В самых тяжких уголовных преступлениях ( преступления ) судят по судам присяжных , в котором жюри состоит из граждан. Граждане, назначенные на роль присяжных, могут использовать личное убеждение, чтобы повлиять на решение, что может быть для них способом противодействия государственным злоупотреблениям .

Последствия

Эта статья может содержать неопубликованные работы или непроверенные утверждения ( Сентябрь 2020 г. ).

Вы можете помочь, добавив ссылки или удалив неопубликованный контент. Смотрите страницу обсуждения для более подробной информации.

Для жертвы судебной ошибки

Очевидно, что жертва судебной ошибки рискует получить психологическую травму, важность которой пропорциональна важности судебного разбирательства. Полиция, опасаясь поражения, не может легко взять на себя инициативу и подвергнуть сомнению дело, которое уже было закрыто и вынесено судебное решение. В этом случае фактическая ошибка может быть устранена только в том случае, если человек или сам журналист представят на глазах у полиции доказательства, которые будут противоречить ожиданиям судей. В противном случае человеку придется перевернуть страницу и научиться жить со своей травмой.

На службу правосудию

Даже после того, как его ошибка была обнаружена, суды могут неохотно признавать ее публично, опасаясь потери авторитета. Слишком много ошибок может дискредитировать справедливость. Однако правосудие может работать только как общественная услуга , и когда обнаруживается судебная ошибка, любой может чувствовать себя виноватым за то, что доверяет полиции, вместо того, чтобы сомневаться в этом, отсутствие веских доказательств.

В случае частноправовых споров также возможно прибегать к частным системам правосудия , таким как альтернативные методы разрешения споров .

Издание 1991 года. Сохранность хорошая. В книгу вошел роман "Жертва судебной ошибки" Эжена Сю, автора знаменитых книг "Парижские тайны" и "Агасфер" .

Содержание:

Жертва судебной ошибки

Издательство: "Новелла" (1991)

Формат: 84x108/32, 416 стр.

Другие книги автора:

Книга	Описание	Год	Цена	Тип книги
Парижские тайны (комплект из 2 книг)	Сю Эжен - известный французский писатель. В популярном романе "Парижские тайны" даны картины бедствий и… — Дагестанское книжное издательство, (формат: 84x108/32, 1488 стр.) Подробнее.	1992	580	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 3 книг)	В популярном романе известного французского писателя прошлого века Эжена Сю (1804-1857) даны картины жизни… — Тимп, (формат: 84x108/32, 946 стр.) Подробнее.	1993	490	бумажная книга
Агасфер (комплект из 4 книг)	Эжен Сю известный и незаслуженно забытый французский писатель. "Агасфер" (Вечный жид) - это роман-"фельетон" … — Терра, Вся Москва, (формат: 84x108/32, 2856 стр.) Французская литература Подробнее.	1990	660	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 3 книг)	В популярном романе известного французского писателя прошлого века Эжена Сю даны картины жизни богачей и… — Приоритет, (формат: 84x108/32, 1520 стр.) Подробнее.	1992	390	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 2 книг)	В популярном романе известного французского писателя прошлого века Эжена Сю (1804-1857) даны картины жизни… — Фирма Арт, (формат: 70x100/16, 960 стр.) Подробнее.	1993	460	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 2 книг)	Сю Эжен (1804-1857) - известный французский писатель. В популярном романе "Парижские тайны" даны картины бедствий… — Дом, (формат: 60x90/16, 1184 стр.) Семейный роман Подробнее.	1993	230	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 2 книг)	Роман известного французского писателя Эжена Сю "Парижские тайны" завоюет внимание читателей увлекательным… — СЕЙМЪ, (формат: 84x108/32, 1304 стр.) Подробнее.	1991	320	бумажная книга
Жертва судебной ошибки	"Жертва судебной ошибки" - новый для советского читателя роман Эжена Сю, автора знаменитых книг "Парижские… — Новелла, (формат: 84x108/32, 412 стр.) Подробнее.	1991	80	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 2 книг)	Сю Эжен (1804-1857) - известный французский писатель. В популярном романе "Парижские тайны" даны картины бедствий… — Пресса, (формат: 84x108/32, 1408 стр.) Подробнее.	1993	330	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 2 книг)	Роман «Парижские тайны», написанный известным французским писателем Эженом Сю в 1842—1843 гг., принес ему… — Томирис, Борисфен, (формат: 84x108/32, 1248 стр.) Подробнее.	1993	260	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 2 книг)	Роман известного французского писателя Эжена Сю "Парижские тайны" завоюет внимание читателей увлекательным… — Художественная литература. Санкт-Петербургское отделение, (формат: 84x108/32, 1260 стр.) Подробнее.	1992	320	бумажная книга
Парижские тайны (комплект из 2 книг)	Сю Эжен (1804-1857) - известный французский писатель. В популярном романе "Парижские тайны" даны картины бедствий… — Республиканский центр "Ветераны за мир", (формат: 84x108/32, 1340 стр.) Подробнее.	1991	180	бумажная книга
Агасфер (комплект из 6 книг)	Агасфер, или Вечный жид,— персонаж христианской легенды, возникшей в позднем средневековье. В одноименном… — Пресса, (формат: 84x108/32, 1820 стр.) Подробнее.	1992	180	бумажная книга
Жан Кавалье	Эжен Сю (настоящее имя Мари Жозеф) известен современному читателю как автор романов "Парижские тайны" и… — Кавказский край, (формат: 84x108/32, 448 стр.) Ряд исторических романов Подробнее.	1992	120	бумажная книга
Под ударом	Этой книгой издательство начинает выпуск серии произведений Эжена Сю. В своем раннем романе "Под ударом"… — Останкино, (формат: 84x108/32, 256 стр.) Подробнее.	1991	140	бумажная книга

Эжен Сю

Эже́н Сю (Мари́ Жозе́ф Эже́н Сю, фр. Marie Joseph Eugène Sue , 26 января 1804, Париж — 3 августа 1857, Анси) — французский писатель, один из основоположников массовой литературы.

Содержание

Ранние годы

В 1825-1827 годах Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях на Гваделупу, Мартинику и Антильские острова. Корвет "Бреслав", на котором он плыл, принял участие в кровопролитном Наваринском сражении. Отец, Сю, известный хирург, скончался в 1830 г. и оставил сыну миллионное состояние, что позволило Сю жить "на широкую ногу" и вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе.

В ранних произведениях Сю — повестях и романах из морского быта - ощущается влияние Фенимора Купера. Самые известные из них — «Кернок-пират» («Kernock le pirate», 1829), «Цыган» («El Gitano», 1830), "Атар Гюль" («Atar Gull», 1831), "Саламандра" («La Salamandre», 1832), "Коатвенская сторожевая башня" («La Vigie de Koat Ven», 1833).

Уже в первых произведениях Сю проявился его талант рассказчика и вместе с тем характерное для его зрелых сочинений соединение жестокости и юмора. В его исторических романах «Латреомон» («Latréaumont», 1837), "Маркиз де Леторьер" («Le Marquis de Letorriere», 1839), "Жан Кавалье" («Jean Cavalier», 1840) влияние Вальтера Скотта сочетается с элементами готического романа.

Бытовые и социальные романы

За историческими романами последовали бытовые (иногда их именуют "салонными"): написанный под влиянием Шодерло де Лакло и Б. Констана «Артюр» («Arthur», 1838), "Чёртов холм" («Morne au Diable»), "Тереза Дюнуайе" ("Therese Dunoyer"), "Паула Монти" ("Paula Monti", все - 1842). В этой группе наибольший интерес представляет роман «Матильда» ("Mathilde ou Memoires d'une jeune femme", 1841), который имел в своё время чрезвычайно громкий успех (в том числе и в России) и который собирался перевести на русский язык Достоевский. В "Матильде" дана яркая картина современной Сю общественной жизни, ощущается влияние дружившего с Сю в молодые годы Оноре де Бальзака (который, правда, осудил этот роман).

Все названные произведения составляют, однако, лишь подготовительный период в творчестве Сю; его литературная слава основана не на них, а на социально-авантюрных романах, написанных в 40-х годах. Сю проникся социалистическими теориями, волновавшими тогдашнюю Францию и подготовившими движение 1848 г.; он стал сторонником философских и экономических учений Фурье, Ламеннэ, Кабэ, Сен-Симона и Прудона. Источник всех человеческих страданий он видит в эгоизме общественной организации.

Индивидуальная нравственность обусловлена, по убеждению Сю, общественным строем. Все общество виновато в преступлениях и пороках пролетариата. Сю выступает пламенным защитником интересов низшего класса и страстно обличает аристократию и духовенство как виновников страданий народа. Этим духом проникнуты знаменитые в своё время и переведённые на все европейские языки романы «Парижские тайны» («Les Mystères de Paris», 1842—1843), «Вечный жид» («Le Juif errant», 1844—1845), а также шестнадцатитомный исторический роман-река "Тайны народа" («Mysteres du Peuple», 1849-1857). Сю писал их в виде романов-фельетонов, имевших огромный успех. Помимо актуального идейного содержания, романы эти увлекали драматическим изложением, фантастичностью, сложностью интриги, драматизмом и неожиданностью бесконечно разнообразных эпизодов. С другой стороны, психологический схематизм и нарушения правдоподобия оттолкнули от Сю читателей последующих поколений.

Среди других романов Сю: «Мартен-найдёныш" ("Martin, l'enfant trouve", 1847), цикл "Семь смертных грехов" ("Les Sept Peches Capitaux», 1847-1851), "Дети любви" («Les Enfants de l’аmоur»,1850), "Жильбер и Жильберта" («Gilbert et Gilberte», 1853), "Фернан Дюплесси" («Ferdinand Duplessis», 1851- 1853), "Семья Жуффруа" («La famille Geoffroy», 1853-1854). В молодости Сю сочинил в сотрудничестве с другими авторами несколько водевилей и драм: "Сын человеческий" («Le fils de l’homme», 1830), "государственная тайна" («Le Secret d’Etat», 1841) и др.), a впоследствии переделал для сцены некоторые свои нашумевшие романы и повести (в том числе "Латреомон", "Матильда", "Парижские тайны" и "Вечный Жид"). Сю был избран депутатом Законодательного собрания (1850), но выдающейся роли в политической жизни ему сыграть не удалось. После государственного переворота 1851 года он оказался в ссылке в Савойе, в ту пору не входившей в состав Франции.Последние годы жизни писателя прошли в живописных, но совершенно изолированных от бурной политической жизни местах - на берегу озера Анси.

Эжен Сю и Россия

В России интерес к творчеству Сю проявился уже в самом начале 1830-х годов. Публикации переводов его морских повестей и сочувственные статьи о его творчестве чередовались с материалами критического характера. Среди переводчиков был и молодой Гончаров (перевод фрагмента из "Атар-Гюля" стал началом его литературной карьеры). Особый же успех выпал в России на долю "Парижских тайн" (во многом по их образцу были написаны "Петербургские трущобы" Всеволода Крестовского).По мнению исследовавшей эту проблему Е.Б. Покровской, по количеству переводов на русский язык Сю следовал непосредственно за Бальзаком и Гюго.

Экранизации

Роман "Парижские тайны" экранизировался семь раз. Из этих экранизаций наиболее известен фильм Андре Юнебеля(1962, в роли Родольфа - Жан Маре). Представитель коммерческого кино, Юннебель усилил "бульварный" характер сюжета.

Электронные ресурсы

Литература

Чекалов К.А. Жанровый поиск раннего Э.Сю (рубеж 1830-1840-х годов) // Французская литература 30-40-х годов XIX века. «Вторая проза». М., Наука. – 2006.
Фролова Р.И. Э. Сю в русской литературе и критике // Романтизм и реализм в литературных взаимодействиях. - Казань: Казанский Государственный университет. - 1982. - С. 32-43.
Покровская Е.Б. Литературная судьба Е. Сю в России // Язык и литература. - Т. V. - Л.: РАНИОН. - 1930. - С. 227-252.
Atkinson N. Eugène Sue et le Roman feuilleton. - Paris: 1929.
Svane B. Si les riches savaient! L'univers romanesque d'Eugène Sue. - Copenhague: 1987.
Bory J.-L. Eugène Sue. - P.: 2000.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

См. также в других словарях:

жертва — сущ., ж., . Морфология: (нет) кого/чего? жертвы, кому/чему? жертве, (вижу) кого/что? жертву, кем/чем? жертвой, о ком/чём? о жертве; мн. кто/что? жертвы, (нет) кого/чего? жертв, кому/чему? жертвам, (вижу) кого? жертв, (вижу) что? жертвы,… … Толковый словарь Дмитриева

жертва — ы, мн. же/ртвы, жертв, ж. 1) Предмет или живое существо (обычно убиваемое), приносимые в дар божеству по обрядам некоторых религий. Принести в жертву ягненка. Искупительная жертва. [Оракул] стоял в наряде пребогатом, завален жертвами, мольбами… … Популярный словарь русского языка

жертва — ы; ж. 1. Предмет или живое существо (обычно убиваемое), приносимые в дар божеству по обрядам некоторых религий. Ж. богам. Предназначить кого л. в жертву. Принести в жертву ягнёнка. 2. Устар. = Жертвоприношение (1 зн.). Совершать жертвы. Приносить … Энциклопедический словарь

жертва — ы; ж. см. тж. жертвенный 1) Предмет или живое существо (обычно убиваемое), приносимые в дар божеству по обрядам некоторых религий. Же/ртва богам. Предназначить кого л. в жертву. Принести в жертву ягнёнка. 2) устар … Словарь многих выражений

Деледда — (Грация) современная итальянская писательница; род. 1873 г. Уроженка Сардинии, Д. прекрасно описывает родную действительность, знакомит читателя с замкнутой, своеобразной жизнью, уцелевшими от далекого прошлого нравами и обычаями, невежеством,… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Лезюрк — (Жозеф Lesurques, 1763 1796) известная жертва судебной ошибки. Сын состоятельных родителей, Л., в 1796 г., был заподозрен в ограблении близ Льерсана денежной почты, сопровождавшемся убийством почтаря. Служанки гостиницы, где останавливался… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Эжен Сю - автор 80 книг. Из известных произведений можно выделить: Парижские тайны, Парижские тайны. Том 1, Парижские тайны. В 2 кн.. Все книги можно читать онлайн и бесплатно скачивать на нашем портале.

В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804 - 1857) даны картины жизни богачей и бедняков - высшего света и "дна" Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес читателей . Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с зо.

Классика жанра авантюрного романа первой половины XIX века. Многочисленные тайны парижского "дна", неожиданные повороты событий. Это произведение Эжена Сю неоднократно экранизировалось. Разнообразные многочисленные герои, связанные между собой сетью тайн и закрученных интриг. Невозможно оторваться от чтения! Богатое оформление гравюрами, тонкая мелованная бумага, тканевый переплет с тиснением зол.

Роман известного французского писателя Эжена Сю "Парижские тайны" завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги - люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века.

Эжен Сю (1804-1857) - известный французский писатель, произведения которого, по популярности сопоставимы с романами Александра Дюма. Наибольший успех Эжену Сю принесли романы "Парижские тайны" и "Агасфер". Впервые в одном томе полностью публикуется роман "Агасфер", увлекающий читателей драматичностью изложения сюжета, фантастичностью и сложностью интриги, разнообразием сплетения судеб действующих.

Агасфер, или Вечный жид, персонаж христианской легенды, возникшей в позднем средневековье. В одноименном романе французского писателя Эжена Сю Агасфер - таинственный благодетель, который прошел огромный путь, чтобы понять: отказывая в помощи

Во второй том вошли пятая - восьмая части романа.

В третьей книге серии мы знакомим читателя с малоизвестным романом французского писателя «Жан Кавалье», посвященном столь же малоизвестной странице истории Франции – восстанию камизаров, одной из последних вспышек религиозных войн, одной из последних отчаянных попыток гугенотов отстоять свое право на свободу мысли. Это прекрасный образец жанра исторических хроник, неизменно пользующегося успехом .

В третий том вошли девятая - одиннадцатая части романа французского писателя Эжена Сю.

В четвертый том вошли двенадцатая - четырнадцатая части романа французского писателя Эжена Сю "Агасфер".

В пятый том вошли части пятнадцатая, шестнадцатая (главы I-XXVI) романа французского писателя Эжена Сю "Агасфер".

В шестой том вошла шестнадцатая часть (окончание) романа французского писателя Эжена Сю.

Агасфер, или Вечный жид,— персонаж христианской легенды, возникшей в позднем средневековье. В одноименном романе французского писателя Эжена Сю (1804—1857) Агасфер — таинственный благодетель, который прошел огромный путь, чтобы понять: отказывая в помощи слабому, отталкивая ущербного, человек обрекает на вечные муки не только себя, но и весь свой род. Автор «Агасфера» создает особый тип авантюр.

Эжен Сю (1814-1857) известный и незаслуженно забытый французский писатель. «Агасфер» (Вечный жид) - роман-»фельетон», так назывались во Франции произведения, которые печатались в периодических изданиях. Основным требованием к ним был увлекательный и авантюрный сюжет, прочно завладевший вниманием читателей. В романе четко прослеживается антиклерикальная направленность, выразившаяся в изобличении пр.

Агасфер - герой средневековой легенды, еврей-скиталец, осужденный Богом на вечное существование и странствование за то, что не дал Христу, изнемогавшему под тяжестью креста, отдохнуть на пути к месту распятия. Таинственный образ Агасфера,

Эжен Сю (1814-1857) известный и незаслуженно забытый французский писатель. "Агасфер" (Вечный жид) - роман-"фельетон", так назывались во Франции произведения, которые печатались в периодических изданиях. Основным требованием к ним был увлекательный

По убеждению Эжена Сю, автора романа "Парижские тайны", в преступлениях и пороках пролетариата виновато все общество. Автор в романе выступает пламенным защитником интересов низшего класса, обличает аристократию и духовенство как виновников страданий народа. Роман интересен литературной формой, драматизмом изложения, сложностью интриги. Части 1-3.

Этой книгой издательство начинает выпуск серии произведений Эжена Сю. В своем раннем романе "Под ударом" известный французский писатель, родоначальник авантюрного жанра ("Агасфер", "Парижские тайны" и др.) предстает в новом для читателя облике. Перед нами типичная сентиментальная повесть первой половины XIX века со всей ее спецификой, трогательная, порой наивная, но наполненная неподдельным аром.

Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века.«После короткого молчания вдова казненного сказала дочери:– Пойди и при.

Главная героиня романа - девушка из обедневшей английской семьи, ее зовут Мэри. Оставив родителей и сестер, она по рекомендации отправляется работать гувернанткой в Париж, не подозревая о том, сколько трудностей встретится на ее пути. Кузен Дуглас, собиравшийся жениться на Мэри, очень богат, но теперь из-за банкротства семьи Мэри может изменить свое решение. В девушку влюбляются молодые люди, род.

Агасфер - герой средневековой легенды, осужденный Богом на вечную жизнь и скитания за то, что не дал Христу отдохнуть по пути на Голгофу. В одноименном романе-сатире французского писателя Эжена Сю Агасфер - таинственный благодетель, прошедший огромный путь для того, чтобы понять: отказывая в помощи слабому, человек обрекает на вечные муки не только себя, но и весь свой род. Автор в романе открыто.

Издание 1991 года. Сохранность хорошая. В книгу вошел роман "Жертва судебной ошибки" Эжена Сю, автора знаменитых книг "Парижские тайны" и "Агасфер". Книга «Жертва судебной ошибки» автора Эжен Сю оценена посетителями КнигоГид, и её читательский рейтинг составил 8.40 из 10.
Для бесплатного просмотра предоставляются: аннотация, публикация, отзывы, а также файлы для скачивания.

Переводчики: не указаны
Серия: не указана
ISBN (EAN): 5-85065-009-1
Языки: Русский
Возрастное ограничение: не указано
Год написания: 1991

Рецензии на книгу

Написано 0 рецензий

Посмотрите еще

Впервые на русском - один из самых поразительных романов начала XXI века. Эта преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, протаранила все списки бестселлеров и заслужила восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Подобно автору, герой этого романа много лет скрывался от закона. Лишенный .

Двенадцатилетняя Моллинэр Блэкуотер возвращается домой, в Империю, из-за края своего мира — из загадочной земли «варваров»- Rooskies, которых Империя медленно, но верно вытесняет на север. Молли наделена опаснейшим даром магии, запрещённой в Империи, и носители этого дара подвергаются преследованиям Особого Департамента. Получится ли у Молли переиграть их? Ведь только так она может спасти себя.

Здорово было бы повстречать в Дремучем лесу настоящих фейри. Так думала рыжеволосая девочка по имени Сара Джейн Диллард — по крайней мере, пока не познакомилась с волшебным народом поближе. Однажды она нашла в лесу странного человечка, сплошь утыканного отравленными стрелами. Сара Джейн отнесла его на ферму к тетушке Лилиан — одинокой старушке, о которой поговаривали, что она колдунья. И вышло так.

История о сокровищах, ключ к местонахождению которых был зашифрован. Один из героев сумел разгадать его, используя остроумную систему подсчета знаков шифра и сопоставление с частотой использования букв в английском языке.

В тяжёлый для Родины час раса Сияющих продолжает вести смертельную битву. Их враги бесчисленны, а их лидеры бессмертны – ведь сражаются и погибают не сами Правители Тёмных миров, а лишь их аватары. Гибель в бою для них означает не более чем потерю дорогостоящего оборудования, и страха перед смертью они не испытывают. А вот воины Сияющих умирают по-настоящему, и слова «страх» они не знают по иной п.

Толстые, мужские пальцы стальным замком сомкнулись на белой, тонкой женской шее. И вырвавшийся из ее искореженного гримасами боли и страха рта, вырвался звук, мало похожий на крик женщины. Хлестнув по ватной тишине ночной пустоши, он быстро угас, сменившись на приглушенные стоны и шорохи борьбы, растворились в тумане, затерявшись в утробном уханье близкого болота…

«…приговаривается к пожизненному сроку заключения…» – эти страшные слова, когда-то прозвучавшие в Его судьбе, в тот момент слышались Ему точно так же, как сейчас стон, бьющейся под ним женщины – тихо, малозначительно и совершено его не касаясь.

Скрип отворившейся клетки, зазвучал тихим реквиемом. Струна Его жизни лопнула и все звуки мира: беснующийся в истерике зал, понукания торопливого конвоя и недовольное урчание «воронка» стали для Него таким же малозначительными и посторонними, так же как и дремотно дышащее болото.

Жизнь замерла. Прекратилась. Умерла. Или…?

В запасе у Него, правда, еще был последний, светлый момент – пересыльная тюрьма. «Пересылка» с ее хаосом и духотой переполненных камер, мешаниной исковерканных судеб, статей, подпунктов и вытекающих из них «ничтожных», в сравнении с Его, сроками наказания. В страхе, озираясь вокруг, Он еще не понимал – не догадывался, что все эти Коли, Жоры, Косые и Фазаны, по очереди, спящие на набитых вонючими телами нарах, живущие по непонятному «зоновскому уговору» и от того еще более противные Его естеству, очень скоро останутся в его памяти последними «нормальными» людьми с «гарантированным» будущим. Сама же «пересылка» с ее стенами, решетками, охранниками и вовсе будет вспоминаться как место, где был сделан последний глоток свежего воздуха и сказаны, услышаны последние, значимые слова.

Но экскурсы в память вскоре сошли на нет – потерлись временем. Ядовитая зелень стен, стальные прутья в узкой амбразуре под потолком, да длинные виляющие коридоры, изо дня в день выводящие на прогулку, замутили краски былого, превратив воспоминания в нечто чуждое, выхваченное из полузабытого сна.

Кстати, насчет снов. Сны Ему перестали сниться сразу же по «приезду». Каждое утро Он просыпался в липком горячем поту, уставшим и помятым. Просыпался от ощущения, что в камере царит жуткая духота, и что сокамерник лежит не у противоположной стенки, а куда ближе. Настолько ближе, что буквально пышет ему в ухо. Как долго все это продолжалось, Он не помнил. Помнил только, что было это давно, еще тогда, когда время тянулось медленно. Но все же тянулось. Оно встало после ответа на последнюю поданную апелляцию. И больше не ощущалось. В жизни «осужденного на жизнь» остались только утренняя побудка, завтрак, обед, прогулка и ужин. Все остальное толкало в петлю…

– Свалить значит хочешь?

– Хм, – впервые за время здешней жизни на Его угрюмом лице появилось что-то похожее на улыбку, – Точно! Бегу! Извини, с собой не зову.

– С-сука! – кулак ударил в лицо сокамерника, прежде чем тюремщики успели защелкнуть на выкрученных запястьях наручники.

Обыска как такового не было. «Кумовья» – незваные гости тюремных камер – заранее знали, что искать и где искать. В противном случае они не церемонились – в считанные секунды выворачивали камеру наизнанку.

«Камера… Хата…Какой же у нее был номер? » – за столько лет заключения номер, ненавистной тюремной камеры, казалось, на всю жизнь должен был пропечататься в Его памяти каленым железом. Но на поверку оказалось, что глубокие шрамы души способны затягиваться.

Его мысли «завернувшие» в темные закоулки памяти о «долгом прошлом» не смогли найти этот номер. Они, петляли по коридорам тюрьмы, поднимаясь с одного яруса на другой, проходя тем самым путем, каким Его многие годы водили на прогулку и обратно. В мыслях Он вдруг вновь шел в свою камеру. Шел должно быть с прогулки. Сгорбленный, с «застегнутыми» за спиной руками. Вот Он одолел последний лестничный пролет, завернул за «отрешеченную» от лестницы площадку, и зашагал по сумрачному траурно-зеленому коридору. Мимо проплывали одинаковые утопленные глубоко в стену железные двери-близнецы с запертыми окошками и с замызганными до черноты заглушками глазков. Первая, вторая, третья… и так до бесконечности…

«Хотя нет! Вот она. Моя…»

Ошибиться было невозможно. За многие годы Он привык, что вместе с приказом: «стой, лицом к стене», с перезвоном отпирающих дверь камеры ключей, из легких улетучиваются последние капли свежего воздуха, заменяясь на рождаемую замшелым строением и его постояльцами, спертую смесь газов, травящих организм и дурманящих рассудок.

Но вот дверь медленно отворилась, пронеся мимо глаз белый трафарет «№312» и Он шагает внутрь. Оперативники закончили свое дело, никакой надежды на «освобождение» не осталось. Удавка на Его глазах пошла по рукам и скрылась за дверью.

Сокамерник сменился. Но веры уже не было никому. Двухместка превратилась в одиночку.

– Ну, ну. Не хочешь, не говори.

– За что вы сидите?

– А то вы не знаете?

– А все же? Мне хотелось бы узнать ваше мнение…

– Я не начальник. Я ваш врач – ваш психолог, – заметно поморщившись, оборвал сидящий напротив него врач. – Вы пришли сюда – в мой кабинет и я хочу вам помочь.

– Я не пришел, меня привели…

– Так за что вы сидите?

Встречи с психологом стали регулярны, так же как и завтрак, обед, прогулка.

– Поймите, ваша проблема в том…

В чем его проблема психологу знать было не дано – этого Он и сам не знал. Но, несмотря на это, встреч со скрывающим под белым халатом погоны «костоправом душ человеческих» Он не избегал – все же какое никакое, а общение. Правда, тому, что каждая такая встреча начиналась с вопроса: «За что сидите? » – радоваться не приходилось. И пусть, со временем, вопрос этот стал восприниматься как визитная карточка тюремного психолога, он обижал и угнетал.

Столь странное общение протянулось ни один месяц. Можно было сказать, что Он даже сдружился с Валентин Борисовичем и день, в который не слышал его дурацкого «за что сидишь? » – считал черным.

Но всему приходит конец…

– Скажите, Валентин Борисович?

– Только откровенно… Без базара.

– Зачем вы со мной возитесь? Работа такая?

– Пойми, – Валентин Борисович, с ним на «ты» был уже давно, но в свой счет, ему таких «вольностей» не позволял, – я хочу помочь твоей психике, если хочешь душе, успокоиться. Чтобы ты смог достойно снести годы жизни здесь.

– Хм-м. И для этого, вы, каждый раз спрашиваете меня, за что я сижу?

– Да. Твоя проблема в том, что ты еще не смирился с тем, что тебя смогли поймать и осудить. Все еще живешь понятиями воли. Считаешь себя не пойманным, не обвиненным…

– Ты должен осознать свою вину. Перестань играть в невиновность. Пойми, твой суд прошел два года назад.

– Но вы же знаете…?

– Да знаю. Ты подавал на пересмотр дела. Подавал на апелляцию. Просил о смягчении наказания. Так?!

– Вот видишь? – при этих словах в пальцах Валентин Борисовича вновь как при первых встречах зацокали костяшки четок, – Ты уже сделал первый шаг на трудном пути осознания.

– Конечно. Через апелляцию, с верой в свою невиновность, ты дошел до прошения о смягчении. Значит?

– Что значит? – Он напрягся, в ожидании подвоха.

– Что, ты, осознал свою виновность…

– Но еще не осознал всей тяжести свершенного…

Встреч с тюремным психологом больше у него не было. Точнее были – его порой «под ручки» оттаскивали в «кабинет психологической разгрузки», усаживали на прикрученный к полу стул – напротив невозмутимо перебирающего четки врача. Но молчаливое сидение на табуретке и получасовое разглядывание рисунка волнами постеленного линолеума было единственным, чего теперь мог добиться от него Валентин Борисович. «Психолога» хватило на несколько немых сеансов, и очередной этап Его тюремной жизни остался позади.

Все вернулось на круги своя. Отложившихся в памяти ярких моментов не стало вовсе. Остались лишь вехи, по которым хоть как-то можно было «сверять свои тюремные часы».

Он опустился. Перестал следить за собой и со временем мог бы превратиться в бессловесную тень мифического узника замка Иф. Но тюремные власти с их добровольно-принудительной системой, как могли, следили и за здоровьем и внешним видом своих пожизненных подопечных. Они не дали Ему скатиться на животный уровень, но превратили в среднестатистическую серую массу, похожую на остальных заключенных не только цветом и покроем робы, но и «моделью» прически, невыразительным цветом лица и потускневшим взглядом. Таких в спец тюрьме для пожизненно заключенных было пожалуй большинство. Узнавать их в лицо – лицо с напрочь отсутствующим выражением эмоций, с каждым годом становилось все сложней и сложней. Из заключенных выветривались личности, черты характеров, черты лиц. Единственным отличием таких призраков были лишь невзрачные, как и они сами, номерки нашитые на грудь…

– Эй, как тебя? – после стольких лет молчаливого непринятия в один прекрасный момент вдруг подал голос сокамерник. – Подойди-ка…

– Кажись, мне конец.

– Зачем? – глупее вопроса задать было просто нельзя. Он понимал это и без скользнувшей по лицу умирающего презрительной ухмылке, но ни чего более умного сказать не мог, так как в мозгу крутилась, наверное, еще более глупая мысль:

«Повезло. Еще не много, и отмучается…»

– Я тебе оставлю, хе-хе, в наследство «кобуру»…

– «Кобуру»? Зачем? Что с ней делать?

– Дурак? Сколько живешь, а «фени» не ведаешь. Кобура, это дыра в стене. Будешь по ней общаться с соседями. Береги ее. За зря… – кашель и без того мешавший говорить, оборвал слова соседа и больше не дал произнести ему ни слова.

– Я… Сергей, – поворошив память, с некоторой задержкой ответил Он.

– Его увезли, в больничный блок.

– А что так? Тубик?

– Что? А, туберкулез? Да, да… А вы кто?

Как и когда сокамерник смог пробить в стене отверстие, и не досталось ли оно ему так же в наследство от кого-то еще, Сергей не знал. После того как их общение прервалось на вопросе: «За что сидишь? » – Сергей с ним не разговаривал и теперь мог только строить предположения. Но главное было ни это. За то время, что он сидел – как это по «фене» – «мотал срок», Сергей ни разу не чувствовал в себе потребности общения. Конечно, бывало, перекидывался с кем-нибудь на прогулке парой другой слов и все. Большего Он и не хотел, и даже более того, боялся. Со времен «психолога» Ему претила сама мысль, что кто-то будет лезть к нему в душу и заглядывать в глаза.

Но тут в Сергее буквально воспылало желание пообщаться. Поговорить с неведомым ему и очевидно не знающим его соседом или может быть соседями. Тем более, что кроме маленькой дырочки, прокрученной в стене, ни что их больше не соединяло. А значит ни Сергей, ни его собеседник не могли ни то, что уловить ноток фальши, но и посмотреть друг на друга.

– Тише. Тише. Дубаки заметят.

– Охранники. Ночью побазарим.

Ночь в тюрьме наступала по приказу. Властная рука дергала ручку рубильника. Свет в камерах гас. После чего лишь мерцающая полоска, пробивалась из коридора сквозь щели двери, да тусклый лик луны расплывался по грязному стеклу зарешеченного окна камеры. Обычно Сергей не ждал отбоя. Он не думал, о нем вовсе, воспринимая гашение лампы как данное свыше. Но в тот день ему не терпелось. Он жаждал поскорее услышать удаляющуюся поступь охранников, спешащих занять свои места в «красном уголке», и все для того чтобы, приникнуть к «кобуре» и позвать неизвестного ему Проху.

– Не кричи я здесь.

– … – ну, вот и все, отозвавшись на зов, сосед был буквально в пятнадцати сантиметрах от Сергея, и как ему казалось, готов был внимать каждое его слово – только говорить было нечего.

– Чего молчишь, Сережа? – ответом на молчание отозвалась просверленная стена.

– Понятно. Давно сидишь, наверное. Говорить не разучился?

– Да. Наверное, разучился.

– Ну, ничего, это мы поправим, – обнадежил спокойный, немного даже посмеивающийся голос. – Курить будешь.

– Буду, – ни с того ни с сяго ответил Сергей, последний раз бравший в рот сигарету в девятом классе.

Привязанная к тонкой палочке сигарета и спичка появились из отверстия.

– Какой еще коробок?

– Ну, этот спичечный – с чиркалкой.

– Ты что дурак?! О стену зажжешь.

– А, понял, понял, – Сергей гневался на себя за такой, не подобающий «ветерану пожизненного заключения», наив, и это сразу же отразилось на его тоне и желании общаться. – За столько лет забыл, как в детстве зажигал спичку о стену школьного туалета. Спасибо. Я сейчас курну по быстрому – потом поговорим.

– Подожди. Серега, братан, подожди. Ты давно на зоне?

– Как это? Не считаешь что ли?

– Считал, да сбился. Какой сейчас год?

– Десятый. Две тысячи десятый. Эй, Серега, где ты там? Чего молчишь?

Больше на «связь» Сергей не выходил. Да и не до этого было. Ночь прошла в тоске, кошмарах, в поисках способа самоубийства. А утром тюремщик, пришедший для того чтобы вывести на Его прогулку, нашел брошенную на пол и забытую сигарету с привязанной к ней спичкой и после недолгого дознания прогулка сменилась карцером, темнота и духота которого лишь усилила полученный шок.

«Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…» – словно не веря своим подсчетам еще и еще раз зажимая пальцы подсчитывал Сергей и всякий раз сокрушался, произнося последнюю цифру. – Пятнадцать. Пятнадцать. Пятнадцать лет…»

– Ты, будто и не сидел, червонца с лишним! Ночи подожди, заметут…

– Один вопрос! Всего один! Ответь.

– Года еще нет! Все?!

– Нет, нет. А ты откуда?

– И я, – с вздохом счастья отозвался Он.

И вновь томительное ожидание. Отсчет текущего времени по стуку сердца. Сердца, которое, казалось вот-вот, разорвется не выдержав пытки. И все для того, чтобы, дождавшись «отбоя», позвать соседа и приникнув ухом к пробитой в кирпиче дырочке услышать:

«За что сидишь, Сережа? »

«За что? За что сижу? – эхом повторив вопрос, отозвалось вышедшее из под Его контроля сознание. – А какая собственно теперь разница. Сижу… Можно конечно сказать, что ни за что. И при этом остаться у навек оглохшей и онемевшей «кобуры». Кому здесь нужна моя правда? Ни кому. А мне же нужен этот сосед».

– Чего замолчал, Сережа? Иль не хочешь говорить?

– Нет, нет, – испугался Он и в этом испуге с легкостью взял на душу, то от чего так долго открещивался. – За убийства.

– Не знаю… Наверное.

– Ну, ты крут братишка! – всхлипнул неведомый Ему сосед, так словно захлебывался слюной от зависти. – И как ты их?! Бритвой на части или…

«Помелуха» или по официальному амнистия, «осужденных на жизнь» ни касалась, ни каким боком. Но все же и в темно-серых корпусах спец тюрьмы, бывали свои исключения. Отнюдь не всегда ворота тюрьмы открывались для того, чтобы принять в свои стены очередного осужденного на долгую жизнь. Бывали случаи, что распахнувшись они выпускали кого-нибудь из заключенных.

Порою суд, пересматривая дело, смягчал степень наказания, и «счастливчик» уезжал на Большую землю, досиживать свой значительно «уменьшившийся» срок в другом заведении. С Ермолаевым же Сергей Павловичем – закоренелым и жестоким убийцей-маньяком произошел и вовсе единичный для пятакского спецзаведения случай.

В один из солнечных осенних дней, когда природа приукрасившись желтеющими нарядами только готовилась обнажить свое естество, Он впервые за почти двадцать лет шагнул за территорию лагерного двора.

Истинный убийца был найден, и Сергей после недолгих поздравлений и советов вышел на волю.

Сердце должно было петь: «Свобода, свобода! » Но вместо этого оно ныло и сжималось от страха. Поданный автомобиль и ожидающий у пирса катер, как и весь мир были чуждыми ему. Но, так, или иначе, нужно было приспосабливаться и привыкать. И Сергей стал осваиваться. Для начала к мягкому, высоком сиденью микроавтобуса.

Он шел «домой» после первой в этом, уже заканчивающемся, месяце шабашки. Брел уставший и измученный. В кармане обветшавшего пиджака скомканной в маленький шарик лежала сотня и россыпь какой-то мелочи. Честно и с большим трудом заработанные деньги в Его понимании являлись залогом скорого расслабления. И расслабление его уже лежало на дне пакета, засыпанное пакетиками с китайской лапшей. Теперь надо было только побыстрее добраться до обжитого им теплого подвала, влить дозу, одну, другую и, подвинув спящую на матрасе Машку, провалиться в небытие.

Предвкушая это, Он, насколько позволяли его стареющие ноги, летел по темной пустоши в сторону горящих в ночи окон спального района. С каждым шагом желание выпить нарастало, грозя через несколько шагов, заставить остановить бег, сорвать пробку и, зажевав хрустящий брикет, опустошить с полбутылки.

«Да. Наверное, так и надо», – уже приглядывая место где бы можно было сесть, думал Сергей, чувствуя как в предвкушении холодеют пальцы и все тело охватывает мандраж.

В конце концов, желание пересилило осторожность, и Он променял возможность упасть на теплый матрас на мгновенное удовлетворение. Без ножа, как и подобает бомжу, с его стажем, Сергей быстро откупорил бутылку и сделал долгожданный глоток. Отдышался. Глотнул второй раз и полез за «брикетом».

По телу разошлись теплые волны не только греющие плоть и душу, но и снимающие напряжение, накапливавшиеся в Нем каждый день, каждый час, ежеминутно – всю жизнь. На зубах уже хрустела лапша, горло принимало четвертую или пятую порцию «Столичной», а Ему все чего-то не хватало. То ли гуляющий по ночи ветерок, то ли сырость болота, то ли полная луна, прожектором висящая над головой, не давали расслабиться. Да так, что хотелось выть, броситься бежать, крушить, рвать и опять выть.

Но надо было идти в родимый подвал и прижиматься к живой батарее Машке. Иначе болезнь – больница. Прощай подвал. Прощай шабашки. И Сергей, недовольный пониманием этого, сунул недопитую бутылку в пакет и зашагал прежней дорогой.

Последний, слабый удар, привел Его в чувство. Это был даже не удар, а так, близкая к предсмертной, конвульсивная судорога, переставшего бороться тела. И именно это остановило Его, не дав довести дела до конца. Его истинное, неведомое ему самому естество, еще секунду назад, упивавшееся яростью от оказываемого сопротивления, в предвкушении наивысшего наслаждения заставлявшее дрожать все тело, вдруг успокоилось. Сошло, вместе с последним ударом ослабевшей женской руки. И теперь, лежащее под ним, почти бездыханное, податливое тело, не пробуждало в нем ни каких чувств и желаний.

«Кто это? Что я делаю?! Как она попала сюда?! Зачем это я?!»

«Не-е-ет. » – разнесся над пустошью звериный вопль, от которого, казалось, даже ползущий по земле туман остановился и потерял свою непроницаемость.

Хватка, клещами стискивающая горло несчастной, ослабла. В следующий момент Сергей уже бежал прочь от места преступления.

Над пустошью стояла мертвая тишина. Даже болото, казалось, потеряло «дар речи» от увиденного ужаса. В ушах же задыхающегося от бега Сергея стояли хрип несчастной, да перебивающий его слащаво-противный голос соседа-Прохи:

«Ну, давай, Сережа, давай, расскажи еще раз как ты их…? С подробностями только. С подробностями…»

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: