Защита личности от необоснованного обвинения какой суд

Обновлено: 18.04.2024

Обвинение – это утверждение о совершенном определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в установленном процессуальным законом порядке (п.22 ст.5 УПК).

Обвинение как процессуальная деятельность и функция возникает в подавляющем большинстве случаев по всем делам публичного и частно-публичного обвинения в досудебных стадиях уголовного процесса и реализуется в ходе предварительного расследования, проявляясь в процессуально-правовой форме с момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого или составления обвинительного акта.

Возникнув в стадии предварительного расследования, обвинение осуществляется непрерывно на протяжении ряда последующих стадий, особенно в ходе судебного разбирательства.

Прокурор (ст. 37 УПК РФ) является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной УПК, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.

Следователь (ст.38 УПК РФ) – должностное лицо, уполномоченное в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу.

Руководитель следственного органа (ст.39 УПК РФ) - должностное лицо, возглавляющее соответствующее следственное подразделение, а также его заместитель.

Органы дознания (ст.40 УПК РФ) – государственные органы и должностные лица, уполномоченные в соответствии с УПК РФ осуществлять дознание и другие процессуальные полномочия (п.24 ст.5 УПК РФ).

Начальник подразделения дознания (ст.40.1 УПК РФ) - должностное лицо органа дознания, возглавляющее соответствующее специализированное подразделение, которое осуществляет предварительное расследование в форме дознания, а также его заместитель.

Дознаватель (ст.41 УПК РФ) – должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания, осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные полномочия, предусмотренные УПК РФ.

Потерпевший (ст.42 УПК РФ) – это физическое лицо, которому преступлением причинён физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда.

Частный обвинитель (ст.43 УПК РФ) – это лицо, подавшее заявление в суд по уголовному делу частного обвинения в порядке, установленном ст. 318 УПК РФ, и поддерживающее обвинение в суде.

Гражданский истец (ст.44 УПК РФ) – это физическое лицо или юридическое лицо, предъявляющее требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинён ему непосредственно преступлением. Решение о признании гражданским истцом оформляется определением суда или постановлением судьи, следователя, дознавателя. Гражданский истец может предъявить гражданский иск и для имущественной компенсации морального вреда.

Представителями потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя (ст.45 УПК РФ)могут быть адвокаты, а представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, также иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации представлять его интересы. По постановлению мирового судьи в качестве представителя потерпевшего или гражданского истца могут быть также допущены один из близких родственников потерпевшего или гражданского истца либо иное лицо, о допуске которого ходатайствует потерпевший или гражданский истец.

Для защиты прав и законных интересов потерпевших, являющихся несовершеннолетнимиили по своему физическому или психическому состоянию лишенных возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, к обязательному участиюв уголовном деле привлекаются их законные представители или представители.

Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты

Защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод является принципиальным требованием, заложенным в назначении уголовного судопроизводства. Такой подход определяет особую значимость реализации функции защиты, осуществляемой участниками уголовного процесса со стороны защиты, к которой в соответствии с п.46 ст.5 УПК РФ относятся: обвиняемый, а также его законный представитель, защитник, гражданский ответчик, его законный представитель и представитель.

Кроме перечисленных лиц, в главе 7 УПК, раскрывающей полномочия участников этой группы, называется еще и подозреваемый. Данное обстоятельство связано с тем, что подозреваемый не является субъектом, против которого выдвинуто обвинение, но в отношении него есть подозрения о причастности к совершению преступления, от которых он вправе защищаться.

Сторона защиты включает в себя всех тех участников процесса, которые противостоят уголовному преследованию, исходя из своего личного правового интереса в результатах уголовного судопроизводства (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный), или оказывают этому содействие, исходя из выполняемых обязанностей (защитники, представители).

Подозреваемый (ст.46 УПК РФ) – это лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, либо лицо, которое задержано по подозрению в совершении преступления, либо лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения, либо лицо, которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в ходе дознания (ч.1 ст.46 УПК).

Обвиняемый (ст.47 УПК РФ) – – это лицо, в отношении которого:

1) вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого;

О выявлении конституционно-правового смысла ст. 125 см. Постановление КС РФ от 21.11.2017 N 30-П.

УПК РФ Статья 125. Судебный порядок рассмотрения жалоб

1. Постановления органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные действия (бездействие) и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Если место производства предварительного расследования определено в соответствии с частями второй - шестой статьи 152 настоящего Кодекса, жалобы на действия (бездействие) и решения указанных лиц рассматриваются районным судом по месту нахождения органа, в производстве которого находится уголовное дело.

(часть 1 в ред. Федерального закона от 30.12.2015 N 440-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

2. Жалоба может быть подана в суд заявителем, его защитником, законным представителем или представителем непосредственно либо через дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, орган дознания, следователя, руководителя следственного органа или прокурора.

(в ред. Федеральных законов от 24.07.2007 N 214-ФЗ, от 30.12.2015 N 440-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

3. Судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа, прокурора не позднее чем через 5 суток со дня поступления жалобы в судебном заседании с участием заявителя и его защитника, законного представителя или представителя, если они участвуют в уголовном деле, иных лиц, чьи интересы непосредственно затрагиваются обжалуемым действием (бездействием) или решением, а также с участием прокурора, следователя, руководителя следственного органа. Неявка лиц, своевременно извещенных о времени рассмотрения жалобы и не настаивающих на ее рассмотрении с их участием, не является препятствием для рассмотрения жалобы судом. Жалобы, подлежащие рассмотрению судом, рассматриваются в открытом судебном заседании, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 241 настоящего Кодекса.

(в ред. Федеральных законов от 08.12.2003 N 161-ФЗ, от 24.07.2007 N 214-ФЗ, от 02.12.2008 N 226-ФЗ, от 30.12.2015 N 440-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

4. В начале судебного заседания судья объявляет, какая жалоба подлежит рассмотрению, представляется явившимся в судебное заседание лицам, разъясняет их права и обязанности. Затем заявитель, если он участвует в судебном заседании, обосновывает жалобу, после чего заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица. Заявителю предоставляется возможность выступить с репликой.

5. По результатам рассмотрения жалобы судья выносит одно из следующих постановлений:

1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение;

2) об оставлении жалобы без удовлетворения.

6. Копии постановления судьи направляются заявителю, прокурору и руководителю следственного органа.

(в ред. Федерального закона от 24.07.2007 N 214-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

7. Принесение жалобы не приостанавливает производство обжалуемого действия и исполнение обжалуемого решения, если это не найдет нужным сделать дознаватель, начальник подразделения дознания, начальник органа дознания, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа, прокурор или судья.

(в ред. Федеральных законов от 24.07.2007 N 214-ФЗ, от 30.12.2015 N 440-ФЗ)

1. Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон.

2. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо.

3. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

4. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Комментарий к ст. 15 УПК РФ

1. Состязательный уголовный процесс традиционно характеризуется следующими существенными признаками:

- деятельностью в нем двух противоположных сторон - обвинения (уголовного преследования) и защиты. Это необходимо постольку, поскольку для всякого состязания необходимы как минимум два конкурирующих субъекта;

- процессуальным равенством сторон. Состязание будет справедливым только тогда, когда противоборствующие стороны находятся в одной "весовой категории", т.е. обладают сравнимыми возможностями по отстаиванию своих интересов. Однако в части четвертой комментируемой статьи говорится не о равенстве, а о равноправии сторон перед судом, т.е. равенстве прав, а не процессуальных возможностей. Тем не менее фактически процессуальный статус государственного уголовного преследователя во многом не совпадает с правами и обязанностями обвиняемого и защитника. Даже в судебном заседании, где стороны, казалось бы, имеют внешне тождественные права по представлению и исследованию доказательств, заявлению ходатайств и отводов, высказыванию мнений, выступлению в судебных прениях и т.д. (ст. 244), в целом их процессуальное положение весьма различается. Так, бремя доказывания, как правило, лежит на обвинителе, а все сомнения толкуются в пользу обвиняемого (ст. 14). Что касается досудебного производства, то комментируемая статья (ч. 4) даже не требует обеспечения здесь равноправия сторон - это декларируется только для судебного производства;

- наличием независимого от сторон суда. В состязательном процессе суд не может принимать на себя осуществление ни обвинительной, ни защитительной функций. Он приступает к делу лишь по обвинению, представленному уголовным преследователем, и не вправе выходить за рамки, очерченные в обвинении. Суд не наделен правом возбуждать уголовное дело. Это ведет к тому, что главной движущей силой состязательного процесса является спор сторон по поводу обвинения. "Нет обвинения - нет и процесса" - одно из важных правил состязательности, вытекающее из принципа независимости суда. Соответственно, ни одна из сторон в состязательном процессе также не может брать на себя даже часть судейской функции, ведь в противном случае суд не был бы отделен от сторон. Однако данное условие не вполне выдерживается в УПК, и некоторые судебные полномочия, связанные с разрешением дела по существу или применением процессуального принуждения, продолжают оставаться в руках органов уголовного преследования. Так, следователь, дознаватель могут на досудебном производстве принимать окончательное решение по существу дела, прекращая уголовное дело или уголовное преследование, причем не только по реабилитирующим, но и так называемым нереабилитирующим основаниям (см. о них коммент. к гл. 4). Именно уголовный преследователь (дознаватель, следователь) принимает здесь решения об отводе своих процессуальных противников - защитника и представителя гражданского ответчика (ст. 72). Следователь и дознаватель наряду с судом собирают и используют доказательства, с помощью которых устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу (ч. 1 ст. 74), т.е. сразу получают судебные доказательства, в то время как в процессуальных системах, последовательно придерживающихся состязательного начала (Англия, США, Италия и др.), предусмотрена особая судебная процедура проверки и признания допустимыми в качестве судебных всех доказательств, которые сторона уголовного преследования собрала и сочла возможным представить на предварительном производстве. Наконец, дознаватель, следователь предъявляют обвинение не перед лицом суда в судебном заседании, как это должно происходить в истинно состязательном судопроизводстве, а в закрытом инквизиционном порядке (см. об этом также коммент. к гл. 23).

2. Не следует отождествлять состязательный процесс лишь с одной его формой - частно-исковой, которая характерна в основном для гражданского и арбитражного судопроизводства, а также (до известной степени) и производства по делам частного обвинения в процессе уголовном. В частно-исковом процессе процессуальное положение сторон действительно стремится лишь к их формальному равноправию, а суд всегда пассивен в собирании доказательств, возлагая всю ответственность за доказывание на сами стороны. Напротив, в публично-состязательном процессе должно обеспечиваться не формальное равноправие, а предоставление сторонам взаимно уравновешивающих друг друга возможностей в деле доказывания. Роль суда в публично-состязательном уголовном процессе также далеко не пассивна - он вправе и даже обязан активно участвовать в собирании и проверке доказательств в тех случаях, когда необходимо поддержать справедливое равенство сторон (например, сторона в ходе допроса свидетеля оставила без внимания обстоятельства, которые явно имеют определяющее значение для решения вопроса о виновности, например, алиби и т.п.) или обеспечить исполнение императивных требований уголовно-процессуального закона, касающихся процесса доказывания (например, в случаях обязательного назначения судебной экспертизы, если стороны не заявляют об этом ходатайства). Конституционный Суд РФ подтвердил, что функция правосудия в уголовном процессе предполагает право суда по своей инициативе собирать доказательства в целях проверки доводов и доказательств сторон . Посредством такой субсидиарной (вспомогательной) активности суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. В современном состязательном процессе должностные лица государственных органов - участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения, несмотря на выполняемую ими функцию уголовного преследования, не освобождены от выполнения при расследовании преступлений и судебном разбирательстве уголовных дел конституционной обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина, в том числе от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, иного ограничения прав и свобод .

См.: Определение КС РФ от 20 ноября 2003 г. N 451-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гр. Веккера С.В. на нарушение его конституционных прав положениями ст. ст. 86, 87, 235, 252, 253, 283 и 307 УПК РФ".

См.: Постановление КС РФ от 29 июня 2004 г. "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы" // РГ. 2004. 7 июля. N 143.

Под ред. А.В. Смирнова "КОММЕНТАРИЙ К УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМУ КОДЕКСУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" (ПОСТАТЕЙНЫЙ), 5-е издание

Воронов Александр Алексеевич, профессор кафедры адвокатуры и правоохранительной деятельности Российской академии адвокатуры и нотариата, адвокат Воронежской областной коллегии адвокатов, доктор юридических наук.

В статье анализируется проблема нарушения судом права на защиту гражданина в уголовном судебном процессе.

Ключевые слова: Конституция , правосудие, суд, адвокат, справедливость, право на защиту, уголовный процесс.

Unknown constitution or why doesn’t the Supreme Court of Russia acknowledge the absence of a lawyer in the criminal procedure to be a violation of law?

Voronov Aleksandr Alekseevich, professor of the Chair of Legal Profession and Law-Enforcement Activities of the Russian Academy of Legal Profession and Notariat, lawyer of Voronezh District Board of Lawyers, doctor of juridical sciences.

In article the problem of violation by court of the right for protection of the citizen in criminal trial is analyzed.

Key words: Constitution, justice, court, lawyer, justice, right for protection, criminal trial.

Данная публикация непосредственно связана с конкретным уголовным делом, в котором автору пришлось участвовать на всех стадиях процесса, включая его рассмотрение в апелляционной инстанции. К сожалению, те последствия и те выводы, которые стали результатом рассмотрения дела, не только коренным образом противоречат Конституции и уголовно-процессуальному закону России, но и ставят под сомнение многие коренные устои формирования принципов справедливости и состязательности российского уголовного судопроизводства.

Если отталкиваться от теоретических канонов, то сегодня по смыслу конституционных норм и норм уголовно-процессуального закона одним из важнейших принципов законного и справедливого осуществления правосудия в уголовном процессе является принцип состязательности.

Согласно ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо.

Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Именно данное требование является неуклонным условием справедливого судебного разбирательства.

В соответствии с Постановлением Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1 «О применении судами норм УПК РФ» в связи с вопросами, возникшими в судебной практике по применению некоторых норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ), Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановил обратить внимание судов на их обязанность при рассмотрении уголовных дел и вынесении решений соблюдать установленные главой 2 УПК РФ принципы уголовного судопроизводства, имеющего своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. С учетом требований ст. 118 и ч. 3 ст. 123 Конституции РФ суд не вправе по собственной инициативе принимать меры к доказыванию виновности подсудимого в совершении преступления.

Ситуация, являющаяся предметом настоящей публикации, заключается в том, что одним из районных судов города Воронежа рассматривалось уголовное дело по обвинению трех подсудимых в совершении ряда особо тяжких преступлений. Соответственно, защиту указанных граждан осуществляли три адвоката по соглашению. Вначале дело шло по обычному для подобного случая сценарию: проводились допросы свидетелей, исследование документов, оглашение различных протоколов и т.д. Когда же в деле (как это часто бывает) стали выявляться несоответствия и несостыковки в доказательной базе стороны обвинения, тогда Суд, как сегодня модно стало говорить, стал активным участником процесса якобы установления объективной истины по делу, как бы предвосхищая идею законодательной инициативы Следственного комитета во главе с его руководителем А.И. Бастрыкиным вкупе с некоторыми депутатами Государственной Думы РФ, направленной на введение в УПК РФ нового (а может быть, хорошо незабытого старого) института установления объективной истины по уголовному делу.

Мы не будем здесь обращать внимание на многочисленные нарушения закона как со стороны обвинения, так и со стороны Суда в указанном процессе (практически все адвокаты периодически с ними вынуждены сталкиваться) — остановимся лишь на двух из них, наиболее вопиющих.

У автора сложилось впечатление, что современный судебный уголовный процесс «наработал» судебную практику таким образом, что одну из первостепенных ролей суд и сторона обвинения отводят показаниям лиц, данным ими при первоначальном допросе в качестве подозреваемых, и считают, что именно эти показания наиболее достоверные и правдивые. При этом никто не хочет замечать, что именно на начальной стадии расследования и происходят самые многочисленные нарушения: угрозы в адрес подозреваемых; применение к ним различных форм физического и психологического воздействия; нарушение права на защиту (либо адвокат не приглашается вовсе, а затем недобросовестные адвокаты проставляют задним числом свои подписи в протоколах, либо изначально в деле участвует «милицейский адвокат», для которого долг и профессиональная ответственность не более чем пустой звук).

Соответственно, даже если затем в деле появляется добросовестный адвокат (как правило, после заключения соглашения на защиту) и он со своим подзащитным корректирует позицию защиты, следствию данные обстоятельства уже не столь важны, поскольку нужные им показания уже получены, запротоколированы и скреплены подписью «милицейского адвоката».

В нашем случае в отношении одного из подсудимых произошло аналогичное нарушение, и сторона защиты обратила внимание Суда на то обстоятельство, что первоначальный протокол допроса одного из подсудимых (назовем его К.) является недопустимым доказательством по причине того, что допрос проводился в отсутствие защитника, а факт сказанного подтверждается также тем, что в протоколе имеется запись о том, что протокол был прочитан не подсудимым (подозреваемым) К., а неким другим подозреваемым Б. и его защитником (причем совсем иным). К тому же в момент допроса подозреваемый К. находился в тяжелом болезненном состоянии и не способен был адекватно воспринимать ситуацию и отвечать на вопросы. В суде, кроме того, было установлено, что данный факт подтверждается не только показаниями подсудимых, но и некоторыми оперативными сотрудниками.

Здесь следует также напомнить, что в соответствии с п. п. 6 — 8 ст. 190 УПК РФ по окончании допроса протокол предъявляется допрашиваемому лицу для прочтения либо по его просьбе оглашается следователем, о чем в протоколе делается соответствующая запись. В протоколе указываются все лица, участвовавшие в допросе, и каждый из них должен подписать протокол, а также все сделанные к нему дополнения и уточнения.

Факт ознакомления с показаниями и правильность их записи допрашиваемое лицо удостоверяет своей подписью в конце протокола. Допрашиваемое лицо подписывает также каждую страницу протокола.

Можно обратить внимание, что представленный Суду протокол допроса подозреваемого К. не выдерживает никакой критики, однако Суд с наводки государственного обвинителя вызвал в судебное заседание следователя, проводившего предварительное расследование, с такой целью (наше мнение, — А.В.), чтобы данный следователь дал показания и сделал заявление о том, что неправильные данные в протоколе о подозреваемом и его адвокате всего лишь техническая ошибка. Сказанное свершилось, и Суд, даже не проверяя ничего (включая подлинность подписи адвоката, подписавшего протокол), несмотря на возражения защитников, мгновенно признает указанный протокол допроса допустимым доказательством. Очевидно, что подобные действия позволяют путем «выявления» технической ошибки нивелировать любые огрехи в следственных протоколах.

Но это не главное в настоящей публикации.

Отметим еще раз, что в нарушение закона районный суд г. Воронежа, не выяснив мнения всех защитников, удовлетворил ходатайство государственного обвинителя. Особенность данного незаконного действия состоит также и в нарушении судьей принципа состязательности, так как, в частности, показания свидетеля С., данные в Суде ранее, фактически устраняли один из вменяемых подсудимым эпизодов, и данные действия о возобновлении следствия и повторном допросе явствуют о фактическом обвинительном уклоне судьи.

С точки зрения соблюдения закона в соответствии со ст. 271 УПК РФ председательствующий опрашивает стороны, имеются ли у них ходатайства о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов или об исключении доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ. Лицо, заявившее ходатайство, должно его обосновать.

Суд, выслушав мнения участников судебного разбирательства, рассматривает каждое заявленное ходатайство и удовлетворяет его либо выносит определение или постановление об отказе в удовлетворении ходатайства.

Лицо, которому судом отказано в удовлетворении ходатайства, вправе заявить его вновь в ходе дальнейшего судебного разбирательства.

В соответствии со ст. 249 УПК РФ защитник подсудимого участвует в исследовании доказательств, заявляет ходатайства, излагает суду свое мнение по существу обвинения и его доказанности, об обстоятельствах, смягчающих наказание подсудимого или оправдывающих его, о мере наказания, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства.

При неявке защитника и невозможности его замены судебное разбирательство откладывается. Здесь позволим сделать замечание относительно рассматриваемой ситуации: даже если защитник не явился, не уведомив суд, или суд не признал его отсутствие неуважительным, все равно судья обязан отложить рассмотрение дела.

То, что произошло в рассматриваемом случае, — грубейшее и недопустимое нарушение закона — лишение гражданина права на защиту.

По смыслу статей 17 (часть 1) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации и корреспондирующих с ними положений Всеобщей декларации прав человека (статья 8) , Международного пакта о гражданских и политических правах ( пункт 2 и подпункт «а» пункта 3 статьи 2 ) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 1 статьи 6) , государство обязано обеспечить полное осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной и эффективной.

Право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам и одновременно выступает гарантией всех других прав и свобод, и в силу статьи 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации оно не может быть ограничено ни при каких обстоятельствах. Право на судебную защиту предполагает конкретные гарантии эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости; из статьи 46 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 19 (часть 1) , 47 (часть 1) и 123 (часть 3) , закрепляющими равенство всех перед законом и судом, право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, следует, что конституционное право на судебную защиту — это не только право на обращение в суд, но и возможность получения реальной судебной защиты в форме восстановления нарушенных прав и свобод в соответствии с законодательно закрепленными критериями, которые в нормативной форме (в виде общего правила) предопределяют, в каком суде и в какой процедуре подлежит рассмотрению конкретное дело, что позволяет суду (судье), сторонам, другим участникам процесса, а также иным заинтересованным лицам избежать правовой неопределенности в этом вопросе.

Здесь намеренно приводится небольшой перечень основных нормативно-правовых актов, закрепляющих одно из важнейших конституционных прав человека и гражданина, которое, как оказывается, не опасаясь никакой ответственности, суды могут легко нарушать.

Нормальным продолжением данной истории стало обжалование защитой приговора в апелляционном порядке в Воронежский областной суд, однако, несмотря на тот факт, что указанные доводы, подтверждающие грубое нарушение судом первой инстанции уголовно-процессуального законодательства и конституционного права на защиту, были отражены в протоколе судебного заседания, в жалобах адвокатов и в их выступлениях, об этих нарушениях Судебная коллегия по уголовным делам Воронежского областного суда в своем определении об отказе в удовлетворении апелляционных жалоб не указала ни единого слова, — ему не было дано никакой правовой оценки. По сути, суд апелляционной инстанции признал законным проведение судебных заседаний по уголовным делам без адвокатов.

Суды первой и апелляционной инстанций почему-то не учли тот факт, что если бы при рассмотрении ходатайства государственного обвинителя о повторном допросе свидетеля С. присутствовал адвокат, то он мог бы (как требует закон) привести доводы, влекущие судебный отказ в удовлетворении ходатайства о повторном допросе свидетеля С. и, соответственно, исключение из приговора ряда эпизодов совершения преступлений.

В рассматриваемом случае грубое нарушение районным судом г. Воронежа УПК РФ (и не только одно) легло в основу обвинительного приговора.

В дальнейшем при обжаловании приговора в кассационную инстанцию (а речь ведется о конце 2012 г. — начале 2013 г., т.е. о периоде, когда кассационное обжалование было тождественно сегодняшнему апелляционному), жалоба адвоката, как и положено, попала на рассмотрение к одному из судей Воронежского областного суда (назовем его П.), который вынес более чем странное постановление об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции по причине того, что, якобы изучив представленные материалы, судья П. указал, что доводы защиты о допущенных нарушениях норм уголовно-процессуального законодательства в ходе рассмотрения уголовного дела судами первой и апелляционной инстанций основаны на произвольном толковании адвокатом положений закона, голословны, неубедительны, поэтому поводом к отмене судебных постановлений признаны быть не могут.

Действующее на тот момент законодательство ( ст. 401.15 УПК РФ) в качестве оснований отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке устанавливало существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В качестве наиболее серьезных нарушений УК РФ и УПК РФ, а также Конституции РФ выступают лишение подсудимого права на защиту (или нарушение его права на защиту), использование при вынесении приговора недопустимых доказательств, искажение фактов и т.д.

В рассматриваемом случае, по мнению судьи областного суда П., факт рассмотрения уголовного дела по особо тяжкой статье в отсутствие адвоката является голословным, неубедительным мнением защиты, основан на произвольном толковании положений закона и не является нарушением норм уголовно-процессуального законодательства в ходе рассмотрения уголовного дела судами первой и апелляционной инстанций, хотя все обозначенные нарушения суда полностью отражены в протоколе судебного заседания.

Сами понимаете, что судья областного суда П. фактически сделал все необходимое, чтобы пресечь защите возможность дальнейшего обжалования незаконных судебных постановлений. К тому же подобными действиями вся незаконность суда первой и апелляционной инстанций была попросту «похоронена», поскольку на тот момент (2013 год) по действующему УПК РФ нельзя далее подать жалобу в Верховный Суд РФ, если не пройдены все этапы предыдущих инстанций, а судья П. этой возможности намеренно не предоставил.

В связи с изменениями в УПК РФ, принятыми в конце декабря 2013 г., у защиты появилась возможность подачи кассационной жалобы в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ, однако и там жалоба сначала должна быть рассмотрена одним из судей Верховного Суда, который и должен решить ее судьбу. И он ее решил, причем достаточно своеобразно, также отказав защите в передаче кассационной жалобы на рассмотрение Судебной коллегии Верховного Суда России.

Так как мнение судьи Верховного Суда, отраженное в его постановлении об отказе в передачи жалобы на рассмотрение Верховному Суду, формально обжалованию не подлежит, то фактически оно и является своего рода позицией высшей судебной власти России относительно необходимости участия адвокатов в судебных заседаниях при рассмотрении уголовных дел. Хотелось бы зачитать его выдержки.

«Доводы кассационной жалобы (поданной в Верховный Суд РФ) удовлетворению не подлежат по следующим основаниям:

Изложенные в жалобе доводы защитника сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ.

В соответствии с требованиями ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалоб суд кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального права, регулирующих вопросы права.

В судебном заседании было обеспечено равенство сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, ни в ходе досудебного производства, ни при рассмотрении уголовного дела судом не установлено.

Нарушений требований законодательства, влекущих отмену или изменение обжалуемых судебных решений, не установлено.

Оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется, поэтому необходимо отказать в передаче кассационной жалобы защитника для рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции».

Справедливости ради отметим, что указанный судья подвел «итог» рассматриваемому делу — по действующему российскому законодательству никаких способов и возможности дальнейшего обжалования не предусмотрено, остается только надежда на Европейский суд, к мнению которого наши суды прислушиваться не любят.

Очень надеемся, что изложенные факты будут проанализированы Общественной палатой России и в итоге будут сделаны соответствующие выводы. Думаем, что это вопрос времени.

И наконец, жаль, что из-за большой занятости Президент России не может ознакомиться с каждыми (данными) судебными постановлениями. Вероятно, тогда у него также мог бы возникнуть вопрос: а кому же он в ряде случаев подписывает удостоверения судьи — тем лицам, которые стоят на страже прав граждан, или наоборот? Также жаль, что никто из судей, грубо нарушающих право на защиту граждан, не понес до сих пор никакой ответственности, хотя, как всегда бывает, — бесконечно подобное безобразие продолжаться не может.

Источник: Журнал «Адвокатская практика», № 5, 2014 год

1. Уголовное судопроизводство имеет своим назначением:

1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;

2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

2. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Комментарии к ст. 6 УПК РФ

1. В данной статье приведены идеальные функции уголовного судопроизводства (уголовного процесса). В п. 1 ч. 1 коммент. ст. говорится о функции обвинения, а в следующем пункте - о функции защиты.

2. В целях устранения существующих разногласий между учеными в понимании уголовно-процессуальной функции было предложено понятие функции рассматривать в трех взаимосвязанных проявлениях: как идеальную (назначение, обязанность), как реальную (имевшее место в действительности определенное направление правоприменения) и как сущностную (такое направление деятельности, которое напрямую вытекает из назначения уголовного процесса) функцию.

3. Помимо функций обвинения и защиты в уголовном процессе принято выделять как минимум еще одну - функцию разрешения дела. К тому же некоторые ученые обосновывают наличие в уголовном процессе также функций расследования преступлений, обеспечения расследования и др.

4. Верховный Суд РФ обращает внимание судов на их обязанность при рассмотрении уголовных дел и вынесении решений соблюдать установленные главой 2 УПК принципы уголовного судопроизводства, имеющего своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод .

См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 5.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: