Закончив расследование материалы дела были переданы в суд ошибка

Обновлено: 25.04.2024

Адвокаты Геннадий Гаплевский и Борис Золотухин в комментарии «АГ» рассказали, что специально не обжаловали возобновление уголовного дела в отношении их подзащитного, чтобы использовать эту ошибку следствия в суде. При этом они сообщили, что сейчас рассматривается вопрос обжалования постановления суда о прекращении дела, с тем чтобы по делу был вынесен оправдательный приговор. По словам Бориса Золотухина, судья также вынес два частных постановления в отношении прокурора и руководителя следственного органа в связи с незаконным привлечением их доверителя к уголовной ответственности.

26 февраля Борисовский районный суд Белгородской области вынес постановление (имеется у «АГ») о прекращении уголовного дела по ст. 111 УК РФ из-за грубых процессуальных нарушений, допущенных следствием.

Адвокаты АП Белгородской области Геннадий Гаплевский и Борис Золотухин, защищавшие подсудимого, рассказали «АГ» об избранной ими тактике защиты, позволившей использовать ошибки следствия против него самого.

Следствие колебалось в том, в отношении кого возбудить дело

26 мая 2017 г. в селе Горянка Борисовского района Белгородской области произошла драка между жителем села Павлом Якимовым и неизвестным лицом, в результате которой Якимов получил перелом правой большеберцовой кости и иные травмы. Полученные им повреждения стали причиной тромбоэмболии легочной артерии, в результате чего он скончался в больнице спустя две недели после инцидента.

13 июля правоохранительные органы возбудили уголовное дело в отношении Сергея Ушакова по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ. По версии следствия, именно он участвовал в драке с Якимовым и умышленно причинил ему тяжкий вред здоровью. Исходя из материалов дела свидетелем драки стал коллега Ушакова Евгений Диденко.

18 апреля 2018 г. старший следователь Борисовского межрайонного следственного отдела СУ СКР по Белгородской области своим постановлением (имеется у «АГ») прекратил уголовное дело в отношении Ушакова в связи с непричастностью подозреваемого к совершению преступления. При этом расследование уголовного дела продолжилось, но подозреваемым по нему уже стал Евгений Диденко.

Уже на следующий день Диденко было предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 111 УК РФ. По версии следствия, в день совершения преступления обвиняемый находился рядом с домом потерпевшего и был очевидцем его словесной перепалки с Сергеем Ушаковым. По мнению следственного органа, Павел Якимов попытался нанести удар металлической трубой Ушакову, но тот выбил орудие и оно упало на землю, не причинив тому вреда. Далее Евгений Диденко поднял трубу, поскольку у него возник преступный умысел на причинение тяжкого вреда Якимову, которому вечером того же дня он нанес несколько ударов, причинив травмы, повлекшие его смерть.

Тем не менее 9 июля 2018 г. руководитель следственного органа отменил постановления старшего следователя от 18 и 19 апреля, прекратив уголовное преследование Евгения Диденко по ч. 4 ст. 111 УК РФ (документ имеется у «АГ»). В постановлении было указано, что решение о прекращении уголовного дела в отношении Ушакова было преждевременным, а решение о продолжении уголовного преследования Диденко – необоснованным. В отношении Сергея Ушакова вновь возбудили уголовное дело, но 14 августа оно также было прекращено за отсутствием состава преступления.

В тот же день следствие выделило в отдельное производство материалы дела о признаках преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, ст. 109, п «з». ч. 2 ст. 111, ч. 4 ст. 114, ч. 1 ст. 118 УПК РФ. Спустя два дня по факту смерти Якимова было возбуждено уголовное дело по ст. 109 УК РФ, предусматривающей ответственность за причинение смерти по неосторожности (соответствующее постановление имеется у «АГ»).

Дело ушло в суд, но тот прекратил его из-за процессуальных нарушений

6 ноября 2018 г. уголовное дело было переквалифицировано на п «з». ч. 2 ст. 111 УК РФ, поскольку Павел Якимов не обращался за медицинской помощью к травматологу после нападения на него и в последующие дни, как ему было рекомендовано медиками при оказании неотложной помощи. Пострадавший обратился в больницу лишь спустя 10 дней после получения травмы. «Таким образом, в действиях неустановленного лица отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 109 УК РФ, так как между действиями неустановленного лица и наступлением смерти Павла Якимова отсутствует прямая юридическая причинно-следственная связь», – отмечалось в документе.

30 мая 2019 г. Евгению Диденко вновь предъявили обвинение. В обвинительном заключении (есть у «АГ») отмечалось, что он умышленно причинил тяжкий вред здоровью потерпевшего, повлекший значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

Уголовное дело поступило в Борисовский районный суд Белгородской области. В ходе судебного процесса обвиняемый не признал вину, настаивая на том, что драка произошла между потерпевшим и Ушаковым, а он просто стоял в стороне и не наносил ударов потерпевшему.

Защитники подсудимого просили суд оправдать его в связи с недоказанностью его вины в причинении Якимову телесных повреждений. Кроме того, они обратили внимание суда на то, что в деле имеется неотмененное постановление руководителя СО Борисовского межрайонного следственного отдела СУ СКР по Белгородской области от 9 июля 2018 г. о прекращении уголовного преследования в отношении Диденко.

После изучения материалов дела суд согласился с доводом защиты о том, что уголовное преследование подсудимого, предъявление ему обвинения 30 мая 2019 г., проведение с ним следственных и процессуальных действий осуществлялись при наличии неотмененного постановления о прекращении уголовного дела в отношении него по тому же факту.

«Это обстоятельство в силу п. 5 ст. 27, ч. 1 ст. 254 УПК РФ является основанием для прекращения производства по уголовному делу в отношении Евгения Диденко. С учетом изложенного суд не дает оценку исследованным в судебном заседании доказательствам, представленным стороной обвинения в подтверждение вины подсудимого в совершении преступления и стороны защиты в подтверждение его невиновности. На основании п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ в связи с прекращением производства по делу за Диденко следует признать право на реабилитацию», – отмечено в судебном постановлении.

Адвокаты рассказали об избранной ими тактике

В комментарии «АГ» адвокат Геннадий Гаплевский сообщил, что в апреле 2018 г. стал защитником Евгения Диденко по назначению органа следствия, но после вступления в дело заключил со своим подзащитным соглашение. В дальнейшем, на стадии предварительного расследования в дело также вступил Борис Золотухин.

«Я доволен прекращением уголовного дела, оно длилось очень много времени, мой доверитель был на подписке о невыезде, а следствие неоднократно пыталось заключить его под стражу, – рассказал Геннадий Гаплевский. – Основная ошибка следствия, на мой взгляд, заключается в процессуальном нарушении, когда сначала правоохранительный орган выносит постановление о прекращении уголовного преследования в отношении конкретного гражданина, а затем – постановление о выделении дела в отдельное производство с регистрацией этих материалов и продолжает такое преследование того же лица».

По словам адвоката, защита специально не обжаловала факт возобновления уголовного дела в отношении их подзащитного в рамках ст. 125 УПК РФ при наличии неотмененного постановления о прекращении его уголовного преследования. «Этим мы намеревались прекратить уголовное дело в суде, что и в итоге получилось. Несмотря на факт прекращения уголовного дела, мы бы хотели добиться вынесения оправдательного приговора в отношении Евгения Диденко, так как в рамках судебного разбирательства никто из свидетелей обвинения не подтвердил факт его причастности к преступлению. Кроме того, в суде эксперты не пояснили характер причиненных травм, в а самом уголовном деле нет никаких доказательств, свидетельствующих о виновности подсудимого. Очень рад плодотворному сотрудничеству с Борисом Золотухиным, у нас получился замечательный и эффективный тандем по защите нашего доверителя», – рассказал Геннадий Гаплевский.

В свою очередь Борис Золотухин отметил, что рассматриваемый случай наглядно иллюстрирует, какие действия следствия стоит обжаловать в рамках ст. 125 УПК РФ, а какие – нет. «Сначала защита доказала, что потерпевший своевременно не обратился за медицинской помощью, поэтому нет оснований для привлечения к уголовной ответственности по ч. 4 ст. 111 УК РФ. С медицинской точки зрения, покойный выжил бы, если бы ему оказали качественную медицинскую помощь. Мы бы могли обжаловать постановление следователя о возобновлении уголовного преследования подзащитного, но не стали этого делать, так как данная ошибка следствия была очень ценной и ее не нужно было “выпячивать” слишком рано. В настоящее время защита рассматривает возможность подачи жалобы на судебное постановление о прекращении дела, так как наш подзащитный должен быть оправдан в суде», – пояснил он.

Адвокат добавил, что помимо прекращения уголовного дела судья также вынес два частных постановления в адрес прокурора и руководителя следственного органа. «Предполагаю, что речь в данных документах идет о незаконном привлечении правоохранительными органами к уголовной ответственности Диденко после вынесения постановления о прекращении его уголовного преследования», – подчеркнул Борис Золотухин.

Задачей предварительного следствия и суда является рассмотрение всех возможных версий совершенного преступления с целью установления объективной истины. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1" О судебном приговоре» сказано, что при постановлении приговора «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены".

Поводом к написанию настоящий статьи явился один из случаев вопиющего непрофессионализма следователя, ошибки которого надлежащим образом не были оценены судом, что, по мнению автора, привело к незаконному и необоснованному осуждению гражданина К.

Поскольку, к сожалению, подобные ситуации в следственной и судебной практике не единичны, позволю себе поделиться результатами своей оценки обстоятельств данного дела.

Фабула дела такова.

Гражданин Т. Тобольским районным судом Тюменской области был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УПК РФ («Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека»).

Поводом для привлечения Т. к уголовной ответственности явилась дорожная ситуация, связанная с тем, что на автомобильной трассе Тюмень – Сургут потерпевшая П., управляя легковым автомобилем, выехала на полосу встречного движения, и, допустив столкновение своего автомобиля с двумя другими автомобилями, погибла. По мнению стороны обвинения, это произошло в результате того, что другой водитель – обвиняемый Т., также управляя легковым автомобилем, в результате обгона грузового автомобиля, двигавшегося в попутном направлении, выехал на полосу движения П., чем создал помеху движению автомобиля потерпевшей.

Обвиняемый Т. вину свою не признал, т.к. полагал, что инкриминируемого ему деяния на самом деле не совершал.

Однако суд не принял доводы стороны защиты во внимание, и в отношении Т., как отмечалось выше, был вынесен обвинительный приговор.

На чем же строились доводы защиты? Вот об этом я и хотел бы поведать читателю, так как непосредственно участвовал в качестве защитника на всех стадиях уголовного процесса по данному делу. И чтобы не изощряться в теоретических изысканиях, далее приведу извлечения из своей кассационной жалобы в защиту Т. (имена и фамилии участников производства по делу мной не называются). При этом в связи с ограниченностью объема статьи говорить обо всех выводах суда, которые не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, мы не будем.

Итак. «Суд в приговоре, как на доказательство вины Т. в совершении преступления, ссылается на флеш-карту, изъятую в ходе выемки у свидетеля Б., протокол ее осмотра следователем, а также осмотр указанной флеш-карты и просмотр зафиксированной на ней видеозаписи в ходе судебного заседания.

Вместе с тем, давая оценку данным доказательствам, суд не учел, что в протоколе осмотра видеозаписи изложены умозаключения следователя, которые не соответствуют зафиксированной на ней дорожной ситуации, а также другим доказательствам по делу.

Так, в протоколе осмотра видеозаписи следует, что в момент разъезда встречного легкового автомобиля с другим легковым автомобилем, зафиксировано, что «водитель грузового транспортного средства съезжает на правую обочину, чтобы предотвратить ДТП».

Однако в ходе просмотра данной видеозаписи в суде установлено, что указанное обстоятельство не соответствует действительности. Кроме того, по делу не установлен и не допрошен водитель «грузового транспортного средства» с целью установить, предпринимал ли он на самом деле попытку съехать на правую обочину, как это утверждает следователь, а если да, то с какой целью.

Кроме того, в протоколе осмотра значится, что «в момент заноса встречного легкового автомобиля установлено, что это автомобиль MITSUBISHI типа «седан». Каким образом следователь установил, что это именно автомобиль MITSUBISHI, а не автомашина другой модели типа «седан», в протоколе не значится. В протоколе нет никаких данных о государственном регистрационном номере этого автомобиля и о том, кто управлял данным автомобилем. Не было этого установлено и при просмотре видеозаписи в ходе судебного разбирательства.

Из протокола также следует, что «водитель автомобиля «Н» CR-V грубо нарушил требования пункта правил 11.1 ПДД РФ и не предпринял никаких попыток для предотвращения дорожно-транспортного происшествия». Однако на исследованной видеозаписи на самом деле нет никаких сведений о механизме дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погибла водитель П.. Видеозапись не содержит информации и о том, как маневр обгона попутного транспортного средства водителем Т. связан с дорожно-транспортным происшествием.

Согласно оглашенных в судебном заседании показаниям свидетеля К., явившегося участником ДТП, следует, что о том, как автомобиль под управлением погибшего водителя П. оказался на встречной полосе он не знает. Но от сотрудников полиции ему известно, что кто-то из очевидцев ДТП передал им флеш-карту, на которой запечатлен момент нарушения ПДД водителем внедорожника. Кто из сотрудников полиции сообщил ему об этом, а также кто управлял внедорожником, он суду не сообщил.

Свидетель Н.. допрошенный в суде, занимался расследованием данного уголовного дела. Но очевидцем ДТП он также не являлся. Тот факт, что Т. мог совершить преступление, является лишь его предположением, которое он сделал на основании просмотра видеозаписи, зафиксированной на флеш- карте, изъятой у свидетеля Б.

В соответствии ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств следователем проводится, в том числе, путем установления их источников.

В данном же случае в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства дела источник происхождения флеш-карты не установлен.

Согласно показаниям свидетеля Щ. (сотрудника ГИБДД) во время осмотра места происшествия к нему подошел один из участников ДТП - водитель Б., который передал ему флэш-карту с вышеуказанной записью.

В свою очередь, свидетель Б., допрошенный в ходе предварительного следствия и в суде, пояснил, что на месте ДТП эту флеш-карту ему передал неизвестный мужчина, личность которого органами следствия и судом на момент судебного следствия не установлена.

Таким образом, ни органы следствия, ни суд не установили, кому на самом деле принадлежит переданная свидетелю Б. флеш-карта, когда и при каких обстоятельствах выполнена хранящаяся на ней видеозапись. Не установлен, не изъят, не осмотрен и не признан вещественным доказательством по делу видеорегистратор, посредством которого осуществлялась видеозапись на данную флэш-карту.

Кроме того, как отмечалось выше, свидетель Б. передал флеш-карту свидетелю Щ. (сотруднику ГИБДД) во время осмотра места ДТП 4 января 2013 года. А согласно протоколу выемки флэш-карта была изъята следователем у свидетеля Б. только 17 января 2013 года.

Осужденный Т., который просматривал видеозапись, зафиксированную на флеш-карте в кабинете следователя 4 января 2013 года, просмотрев видеозапись в судебном заседании, заявил, что дорожная ситуация, которую он увидел в суде, не соответствует той, которую он видел, просматривая видеозапись 4 января 2013г.

В связи с этим у стороны защиты возникло предположение, что в период с момента получения информации о наличии флеш-карты у свидетеля Б. (4 января 2013 года) до ее выемки следователем (17 января 2013 года), во время ее нахождения вне материалов уголовного, дела кем-то могло быть внесено изменение в файл с видеозаписью.

Учитывая вышеизложенное, стороной защиты на предварительном следствии и в суде неоднократно заявлялись ходатайства о признании вещественного доказательства – флеш-карты с видеозаписью, а также протокола ее осмотра недопустимыми доказательствами.

Однако в удовлетворении данных ходатайств следователем и судом было отказано. Тогда стороной защиты в суде было заявлено ходатайство о назначении и производстве в отношении указанной видеозаписи видеотехнической судебной экспертизы с целью установления ее подлинности. Однако без всяких к тому законных оснований в удовлетворении данного ходатайства было также отказано.

В данном случае суд существенно нарушил следующие положения уголовно-процессуального законодательства:

положение части 2 статьи 50 Конституции РФ, которая предусматривает, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.
положение части 3 статьи 7 УПК РФ, в соответствии с которой нарушением норм настоящего кодекса судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким образом доказательств.
положение части 1 статьи 75 УПК РФ, согласно которой доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса.

В результате сомнение в достоверности видеозаписи, хранящейся на вышеуказанной флеш-карте, не только в ходе предварительного следствия, но в ходе судебного разбирательства, не устранено.

Кроме того, следует отметить, что задачей предварительного следствия и суда является рассмотрение всех возможных версий совершенного преступления с целью установления объективной истины. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1 «О судебном приговоре» сказано, что при постановлении приговора «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены» (п.4).

В приговоре суд ссылается на показания свидетеля Н. (следователя, который расследовал уголовное дело) о том, что на видеозаписи видно, как «автомобиль Мицубиси съехал на обочину, когда автомобиль Т. создал аварийную ситуацию, выехав на полосу встречного движения при наличии на ней автомобиля. Это причинно-следственная связь. По данному уголовному делу проверялись и другие версии ДТП, но они не подтвердились».

Этот вывод противоречит обстоятельствам дела хотя бы потому, что на самом деле столкновение автомобиля потерпевшей П. с другими автомобилями произошло не на обочине, куда выехал автомобиль потерпевшей Мицубиси, как отмечено выше, а на противоположной части дорожного полотна, т.е. на полосе встречного движения.

Кроме того, суд не выяснил у свидетеля Н. и не указал в приговоре, какие именно версии для проверки данного умозаключения и каким-образом проверялись по делу.

Вместе с тем, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства сторона защиты неоднократно настаивала на необходимости проверки следующих версий:

о нарушении Правил дорожного движения самой потерпевшей или другими участниками дорожного движения;
о возможности возникновения столкновения автомобиля, которым управляла потерпевшая, с другими автомобилями в связи с технической неисправностью транспортных средств – участников ДТП;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могли способствовать внешние условия на участке ДТП, техническое состояние дороги и т.д.;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могло способствовать неудовлетворительное психофизиологическое состояние водителей транспортных средств – участников дорожно-транспортного происшествия.

С целью проверки этих версий стороной защиты неоднократно заявлялись ходатайства о назначении судебной экспертизы дорожно- транспортного происшествия, судебной автодорожной экспертизы, судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизу), комплексной судебно-медицинской, психофизиологической и инженерной экспертизы психофизиологического состояния потерпевшей и других участников дорожно-транспортного происшествия.

В соответствии со ст. 159 УПК РФ следователь обязан рассмотреть каждое заявленное по делу ходатайство. При этом обвиняемому и его защитнику не может быть отказано в производстве экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.

Таким образом, следователь, отказав стороне защиты в назначении судебных экспертиз для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, существенно нарушил право обвиняемого Т. на защиту. Суд же, проигнорировал данное нарушение. Кроме того, он также отказал в удовлетворении ходатайств о назначении судебных экспертиз.

Указанные нарушения, привели к тому, что в отношении Т. постановлен не законный и не обоснованный приговор. При постановлении данного приговора суд первой инстанции проигнорировал разъяснение Верховного Суда Российской Федерации о том, что «в соответствии со ст.302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях», и что при его постановлении «следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ), согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу (п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1 «О судебном приговоре»).

Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда не только не проверила указанные доводы, указанные в апелляционной жалобе, но и необоснованно отказала в ходатайстве стороне защиты в повторном исследовании в судебном заседании видеозаписи, зафиксированной на флэш-карте, являющейся вещественным доказательством по делу».[1]

В качестве завершения данного повествования хотелось бы отметить еще один интересный факт, свидетельствующий о профессиональном уровне некоторых следователей.

В суде, допрашивая свидетеля Н. (следователя, расследовавшего дело, о котором шла речь выше), я спросил у него, на каком основании он принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизы). Он, приняв важный вид на «полном серьезе» с «переполнявшей» его гордостью сообщил суду следующее: «Я не посчитал нужным этого сделать, т.к. я лучше других следователей разбираюсь в автомобилях и являюсь специалистом в этом вопросе. В связи с этим «меня и поставили» расследовать дела о дорожно- транспортных происшествиях. Осматривая автомобили, столкнувшиеся в результате ДТП, я видел, что в техническом состоянии все эти автомобили были исправны?» И это при том, что по внешнему виду одного только автомобиля потерпевшей, было видно, что он восстановлению вряд ли полежит.

В связи с этим напрашиваются вопросы: «А может быть действительно, зачем назначать по уголовным делам какие-то там экспертизы, использовать специальные познания в науке, технике искусстве или ремесле, раз сами следователи – специалисты «широкого профиля»? А может нам и суды не нужны, раз легко соглашаются с мнением таких следователей?».

Источник: Архив Тобольского районного суда Тюменской области, уголовное дело № 1-39/2013

Если информация, размещенная на сайте, оказалась вам полезна, не пропускайте новые публикации - подпишитесь на наши страницы:

А если информация, размещенная на нашем сайте оказалась вам полезна, пожалуйста, поделитесь ею в социальных сетях.

Адвокаты сочли, что все три правовые позиции ВС РФ по процессуальным вопросам в сфере уголовного права имеют важное значение для правоприменительной практики. Особо их внимание привлекли разъяснения Суда касательно оснований для возвращения уголовного дела прокурору и отмены оправдательного приговора.

Как сообщала ранее «АГ», 25 декабря Президиум Верховного Суда утвердил Обзор судебной практики № 4 за 2019 г., который содержит 49 позиций по уголовным, административным, гражданским и арбитражным делам.

Первой в обзоре представлена позиция Президиума ВС, который указал, что если на момент вступления в силу акта об амнистии факт совершения лицом нового умышленного преступления в течение испытательного срока условного осуждения не был подтвержден вступившим в законную силу приговором, то такое лицо не может быть признано злостным нарушителем порядка отбывания наказания.

Далее в обзоре приведены три позиции Суда по процессуальным вопросам.

ВС уточнил, когда суд вправе вернуть уголовное дело прокурору

Документ содержит 49 правовых позиций, большую часть из которых представила Судебная коллегия по экономическим спорам

В п. 44 обзора рассмотрен случай, когда Верховный Суд отменил постановление суда о возращении уголовного дела прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ, в связи с отсутствием оснований, препятствующих его рассмотрению судом.

Верховный Суд отметил, что в постановлении суд первой инстанции указал на отсутствие в обвинительном заключении описания преступных действий, свидетельствующих о намерениях или действительном получении обвиняемыми незаконного вознаграждения, и описания доказательств личной корыстной заинтересованности обвиняемых в совершении растраты. Однако по смыслу закона как растрата квалифицируются противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника, в том числе путем его передачи другим лицам, включая юридические, круг которых не ограничен соучастниками виновного и близкими ему лицами.

«Утверждение суда о необходимости допросов следователем специалистов и экспертов, включенных в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, а в противном случае обвинительное заключение не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, является несостоятельным», – отмечено в разъяснении ВС. Суд также пояснил, что эксперты и специалисты были включены следователем в данный список по ходатайству стороны защиты, которое было заявлено и удовлетворено по окончании предварительного следствия. При этом сторона защиты не ходатайствовала о допросе в ходе следствия специалистов и экспертов, а лишь просила включить их в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание.

В этой связи Верховный Суд назвал преждевременным вывод суда о неполноте экспертного заключения, поскольку исследование доказательств по делу не было завершено, а в случае возникновения у суда сомнений в правильности, объективности и полноте заключения эксперта они могли быть разрешены судом путем допроса в судебном заседании экспертов, участвовавших в проведении экспертизы. При этом суд не лишен возможности назначения дополнительной либо повторной экспертизы.

Таким образом, указал ВС, суд, не завершив судебное следствие, не предоставив сторонам обвинения и защиты возможность в полном объеме представить все доказательства, не исследовав их в совокупности, фактически дал оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, а также сослался на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК РФ, и возвратил уголовное дело прокурору.

Управляющий партнер МАБ «Глинка, Рубинштейн и партнеры» Евгений Рубинштейн отметил, что в рассматриваемом случае ВС РФ подробно описал алгоритм определения вопроса о законности возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. «В судебном решении по конкретному делу Верховный Суд разъяснил, что требуется различать описание события преступления или его части и доказательства, которые подтверждают их. Если обвинение сформулировано с описанием конкретных действий, а доказательства этих действий в обвинительном заключении не приведены, то это не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Очевидно, что этот вопрос относится к существу дела, и его разрешение должно найти отражение в приговоре», – пояснил адвокат.

По его мнению, в указанном деле нашел подтверждение ранее известный тезис: если следователь не представил доказательств фактического обстоятельства, являющегося составной частью фабулы обвинения, то это может являться основанием для оправдания, переквалификации деяния или принятия иных решений по материально-правовым вопросам уголовного дела, но никак не основанием для возвращения уголовного дела прокурору для того, чтобы следователь собрал «недостающие» доказательства.

Евгений Рубинштейн также выделил другую правовую позицию ВС, представляющую определенный интерес для защиты, которая, по его мнению, изложена Судом вскользь. «Процессуальная ситуация проста: на этапе окончания ознакомления с материалами уголовного дела следователь удовлетворил ходатайство о включении в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание со стороны защиты, отдельных экспертов и специалистов. Указанные лица на стадии предварительного расследования не допрашивались. Известная и распространенная практика заключается как раз в другом – следователи отказываются включать таких лиц на том основании, что они не допрашивались. Верховный Суд РФ не только не увидел в решении следователя какого-то нарушения, но и добавил, что, поскольку сторона защиты избрала такую тактику вовлечения экспертов и специалистов в уголовное судопроизводство, то следователь и не обязан был их допрашивать», – пояснил он.

Адвокат добавил, что после включения таких лиц в список лиц со стороны защиты именно на суд возлагается обязанность их вызвать и допрашивать в соответствии с инициативой стороны защиты. «Поэтому сам по себе факт отсутствия допроса этих лиц на стадии предварительного расследования не может являться основанием для возвращения уголовного дела прокурору», – подытожил Евгений Рубинштейн.

Управляющий партнер АБ «ЕМПП», адвокат Сергей Егоров выделил указание ВС на то, что дело может быть возвращено прокурору только при наличии существенных и неустранимых нарушений для рассмотрения дела судом. «Верховный Суд ориентирует нижестоящие суды на то, что в случае сомнений в необходимости возврата дела прокурору суд может разрешить этот вопрос после завершения судебного следствия. В целом судебная практика идет по пути формализации оснований для возврата дела прокурору. Если даже явные недостатки и нарушения, допущенные следствием, в принципе устранимы в ходе суда, они подлежат устранению самим судом», – заключил эксперт.

Адвокат АП г. Москвы Арсен Егиазарян отметил, что при разрешении вопросов о возврате уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ суду нужно оценить возможность его рассмотрения: достаточность материалов, корректность обвинительного заключения и т.д. «Суду необходимо указывать на существенные ошибки. Например, изложенное в обвинительном заключении обвинение не соответствует изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. В таких случаях прокуратура обычно соглашается с тем, что в процессе судебного заседания возможно устранить данную ошибку, но она является существенной и поэтому подлежит устранению до начала рассмотрения дела в суде», – пояснил эксперт.

Он добавил, что в ст. 237 УПК указан перечень оснований для возврата дела прокурору. «Те основания, которые были приведены судом в рассматриваемом случае для возврата дела прокурору, не столь однозначны, ведь они прямо не предусмотрены ст. 237 УПК. Следовательно, они носят преждевременный характер, ведь, по сути, оценка доказательств в соответствии со ст. 67 УПК РФ осуществляется судом», – отметил Арсен Егиазарян. В этой связи адвокат согласился с выводами ВС РФ.

Управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов считает, что суд не должен использоваться в качестве инструмента «работы над ошибками» для следствия или «полировки» обвинительного заключения, предоставляя возможность обвинению исключить нарушения закона, допущенные при расследовании уголовного дела, и устранить препятствия для постановления обвинительного приговора.

«ВС счел, что суд не вправе давать оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, без фактического их исследования и предоставления всех доказательств, без проведения полноценного судебного следствия и ссылаться на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК, для возвращения уголовного дела прокурору, – полагает эксперт. – В противном случае практика применения института искажает его смысл и используется для различных злоупотреблений, направленных на восполнение неполноты и недостатков предварительного расследования, и для того, чтобы свести к нулевому значению возможность вынесения оправдательного приговора».

В каких случаях недопустимо ухудшение положения осужденного?

Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ также включила в обзор правовую позицию о том, что при пересмотре судебного решения в кассационном порядке суд вправе вынести определение, влекущее ухудшение положения осужденного, лишь по тому правовому основанию и по тем доводам, которые указаны в кассационном представлении или кассационной жалобе потерпевшего (п. 45 документа).

В рассматриваемом случае Верховный Суд указал на ошибку президиума Хабаровского краевого суда, который при вынесении своего судебного акта не учел п. 21 действовавшего в то время Постановления Пленума ВС РФ от 28 января 2014 г. № 2. Так, краевой суд при пересмотре постановлений нижестоящих судов только по жалобе осужденного Т. отменил постановление о смягчении наказания осужденному по ч. 5 ст. 69 УК РФ, тем самым ухудшив положение последнего. Ведь пересмотр кассацией судебного решения в сторону ухудшения положения осужденного допускается только по жалобе потерпевшего или по представлению прокурора.

Комментируя разъяснение ВС, Алексей Иванов отметил, что фундаментальное право на защиту принадлежит гражданину, попавшему на орбиту уголовного и уголовно-процессуального законов, – ведь только он либо лицо, действующее в его интересах, могут реализовывать свое право и оценивать его, поэтому суд обязан лишь обеспечить условия для полноценной реализации этого права. «Именно на процессуальных обязанностях сторон выстраиваются пропорции уголовного процесса и баланс между защитой и обвинением. Следовательно, существующее процессуальное равновесие не должно нарушаться подменой процессуальных обязанностей», – пояснил адвокат. В этой связи он поддержал вывод Верховного Суда о том, что отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту не допускается.

ВС пояснил, в каких случаях недопустима отмена оправдательного приговора

В п. 46 обзора высшая судебная инстанция пояснила, что не допускается отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту. Оправдательный приговор может быть изменен по указанным мотивам лишь в части, касающейся основания оправдания, по жалобе оправданного, его защитника, законного представителя и (или) представителя.

По итогам нового апелляционного рассмотрения оправдательный приговор в отношении Д. был отменен, а его уголовное дело по ч. 3 ст. 238 УК РФ было направлено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В итоге Д., ранее оправданный по уголовному делу, вновь приобрел процессуальный статус обвиняемого. Впоследствии Президиум Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики отменил апелляционный приговор и передал уголовное дело на новое рассмотрение в тот же апелляционный суд в ином составе. Далее апелляция вновь отменила оправдательный приговор, направив уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда отменила постановление президиума республиканского суда и апелляционное определение, передав уголовное дело на новое рассмотрение в кассационный суд другого субъекта РФ. Высшая судебная инстанция сочла, что президиум республиканского суда ухудшил правовое положение Д. вопреки требованиям ст. 401.6 УПК РФ. Согласно этой норме пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения.

Верховный Суд добавил, что ни оправданный Д., ни его защитник не ходатайствовали об изменении основания оправдания. Таким образом, нижестоящая инстанция проигнорировала соответствующие разъяснения п. 19 Постановления Пленума ВС РФ о практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве, от 30 июня 2015 г. № 29.

Евгений Рубинштейн отметил, что правая позиция неоднократно формулировалась Верховным Судом РФ, но в силу ее повторяемости теперь она изложена очень подробно – оправдательный приговор не может быть отменен по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту. «Здесь требуются размышления более глубокого порядка, нежели ссылки на известное Постановление Пленума Верховного Суда РФ о практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», – полагает он.

По мнению эксперта, в основе вышеуказанного постулата лежит идея о том, что нельзя использовать нарушения прав обвиняемого против самого обвиняемого. «Фигура обвиняемого в уголовном процессе (при всем объеме предоставленных ему прав) очень уязвима и слаба по сравнению с публичной властью, ведущей производство по уголовному делу. Поэтому неслучайно правам обвиняемого уделяется много внимания в науке. Если в ходе производства по уголовному делу был постановлен оправдательный приговор и при этом еще были нарушены права обвиняемого, то сам по себе факт нарушения публичной властью прав обвиняемого не может обусловливать отмену оправдательного приговора», – пояснил адвокат. Он также предостерег, что иной подход может привести к ущербной и ужасной практике: если по уголовному делу недостаточно доказательств вины обвиняемого, то при проведении процессуальных действий необходимо нарушить права обвиняемого, чтобы отменить приговор в суде апелляционной инстанции.

По словам Алексея Иванова, такая правовая позиция направлена на исключение случаев произвольного поворота к худшему при пересмотре судебного решения в кассационном порядке и выступает ориентиром повышения гарантий лиц, в отношении которых рассматривается уголовное дело.

Сергей Егоров назвал важными разъяснения Верховного Суда РФ о том, что положение осужденного лица не может ухудшено в случае пересмотра приговора при отсутствии требуемых УПК оснований. «Если прокурор и/или потерпевший не заявляют о пересмотре приговора в кассационном порядке, то суд кассационной инстанции даже при наличии явных ошибок нижестоящих судов не вправе ухудшать положение осужденного, – подчеркнул адвокат. – При истечении годичного срока с даты вступления в силу оправдательного приговора последний может быть изменен только в части основания оправдания по жалобе оправданного или его защитника». По мнению эксперта, такие разъяснения ВС РФ следует только приветствовать, ведь они препятствуют расширительному толкованию норм УПК РФ судами при принятии решений, фактически ухудшающих положение осужденных.

В свою очередь Арсен Егиазарян полагает, что такие разъяснения Верховного Суда РФ значимы для практики ввиду своего справедливого и законного характера. «Отмена оправдательного приговора возможна лишь по действительно существенным, а не надуманным обстоятельствам, – отметил адвокат. – Направление дела на новое рассмотрение является отменой оправдательного приговора и ухудшением положения лица, что справедливо было отмечено защитником обвиняемого».

Судья, принявший жалобу к своему производству, должен проверить законность и обоснованность действий (бездействия) и решений должностных лиц, осуществляющих расследование уголовного дела, прокурорский надзор или ведомственный контроль за расследованием в течение 5 суток со дня поступления жалобы.

Жалоба в суд на действия и решения следователя – неотъемлемое право участников уголовного судопроизводства. Подача жалобы в суд предусмотрена ст. 125-126 УПК РФ.

Судебный порядок обжалования: подача жалобы в суд

Статья 125 УПК РФ предусматривает, что в суд могут быть обжалованы постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа:

об отказе в возбуждении уголовного дела;
о прекращении уголовного дела;
иные решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Как правило, жалоба подается в районный суд по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.

Однако при этом необходимо учитывать следующие положения ст. 152 УПК РФ, определяющие место производства предварительного расследования:

1) если преступление было начато в одном месте, а окончено в другом месте, то уголовное дело расследуется по месту окончания преступления.

2) если преступления совершены в разных местах, то по решению вышестоящего руководителя следственного органа уголовное дело расследуется по месту совершения большинства преступлений или наиболее тяжкого из них;

3) предварительное расследование может производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей в целях обеспечения его полноты, объективности и соблюдения процессуальных сроков;

4) если преступление совершено вне пределов Российской Федерации, уголовное дело расследуется:

по основаниям, предусмотренным статьей 12 Уголовного кодекса РФ;
в соответствии со статьей 459 УПК РФ;
по месту жительства или месту пребывания потерпевшего в Российской Федерации;
по месту нахождения большинства свидетелей;
по месту жительства или месту пребывания обвиняемого в Российской Федерации, если потерпевший проживает или пребывает вне пределов Российской Федерации;

5) по мотивированному постановлению руководителя вышестоящего следственного органа уголовное дело может быть передано для производства предварительного расследования в вышестоящий следственный орган с письменным уведомлением прокурора о принятом решении.

Жалоба в суд может быть подана самим гражданином, права которого нарушены, его защитником, законным представителем или представителем.

Подача жалобы в суд по выбору заявителя возможна непосредственно через канцелярию суда либо через дознавателя, следователя, руководителя следственного органа или прокурора.

В жалобе необходимо указать конкретное должностное лицо, действие (бездействие) или решение которого обжалуется, в чем выражается обжалуемое действие или решение, и какие права заявителя при этом нарушены.

Перед подачей жалобы подготовьте ее в двух экземплярах. Один из них необходимо передать адресату, а на втором попросить лицо, принимающее жалобу, поставить отметку об ее приеме (дату, входящий номер). В дальнейшем это поможет обосновать другую жалобу в случае волокиты с проверкой ваших доводов, содержащихся в основной жалобе.

Если жалоба в суд подается подозреваемым или обвиняемым, находящимися по стражей, она должна быть направлена адресату немедленно после ее получения администрацией места содержания под стражей.

В случае, когда подозреваемый или обвиняемый, содержащиеся под стражей, ходатайствуют о личном участии в судебном заседании при рассмотрении жалобы судом, суд обязан удовлетворить данное ходатайство.

Если же рассмотрение жалобы в суде связано с необходимостью участия в судебном заседании лица,осужденного к лишению свободы и находящегося в месте отбытия наказания, вопрос об его участии зависит от усмотрения суда. Вместе с тем, суд, разрешая этот вопрос, должен учесть все обстоятельства дела, в том числе характер затрагиваемых конституционных прав, необходимость дачи осужденным показаний в судебном заседании, и принять обоснованное и мотивированное решение о форме участия осужденного в судебном разбирательстве.

Рассмотрение жалобы в суде

Судья, принявший жалобу к своему производству, должен проверить законность и обоснованность действий (бездействия) и решений должностных лиц, осуществляющих расследование уголовного дела, прокурорский надзор или ведомственный контроль за расследованием в течение 5 суток со дня поступления жалобы.

Проверка доводов, содержащихся в жалобе, осуществляется в судебном заседании с участием заявителя, его защитника, законного представителя или представителя, если они участвуют в уголовном деле, а также иных лиц, интересы которых непосредственно затрагиваются обжалуемым действием (бездействием) или решением. В судебном заседании также участвуют следователь, прокурор или руководитель следственного органа.

Неявка указанных лиц, своевременно извещенных о времени рассмотрения жалобы и не настаивающих на ее рассмотрении с их участием, не является препятствием для рассмотрения жалобы судом.

Как правило, жалобы, рассматриваются в открытом судебном заседании. Исключение составляют следующие случаи:

рассмотрение жалобы в суде может привести к разглашению государственной или иной охраняемой федеральным законом "тайны";
жалоба касается уголовного дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими возраста шестнадцати лет;
жалоба касается уголовного дела о преступлении против половой неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях и может привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участников уголовного судопроизводства либо сведений, унижающих их честь и достоинство;
если необходимо обеспечить безопасность участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или иных близких лиц.

Порядок рассмотрения жалоб

Рассмотрение жалобы в суде осуществляется в следующем порядке:

в начале судебного заседания судья объявляет, какая жалоба подлежит рассмотрению;
объявляет состав суда;
разъясняет лицам, явившимся в судебное заседание, их права и обязанности, предоставляет возможность заявителю обосновать свою жалобу;
заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица;
заявителю предоставляется возможность выступить с репликой.

В завершение судебного заседания судья удаляется в совещательную комнату, где по результатам рассмотрения жалобы выносит одно из следующих постановлений:

о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение;
об оставлении жалобы без удовлетворения.

Копии постановления судьи выдаются на руки лицам, присутствовавшим в судебном заседании, или направляются заявителю, прокурору и руководителю следственного органа.

Как отмечалось выше, обжалование действий и решений должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, может осуществляться не только путем подачи жалобы в суд. Жалоба может быть подана также прокурору и руководителю следственного органа.

Образец жалобы в суд на действие (бездействие) и решения следователя был размещен ранее в одной из публикаций на страницах данного сайта.

Прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования – это такое его окончание, которое осуществляется в связи с наличием обстоятельств, исключающих дальнейшее производство по уголовному делу или наличием оснований для освобождения лица от уголовной ответственности. В отличие от прекращения уголовного дела, когда прекращается все производство по делу, прекращение уголовного преследования – это прекращение производства в отношении конкретного лица – подозреваемого или обвиняемого.

Прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования – это такое его окончание, которое осуществляется в связи с наличием обстоятельств, исключающих дальнейшее производство по уголовному делу или наличием оснований для освобождения лица от уголовной ответственности.

В отличие от прекращения уголовного дела, когда прекращается все производство по делу, прекращение уголовного преследования – это прекращение производства в отношении конкретного лица – подозреваемого или обвиняемого.

Согласно ч. 1 ст. 212 УПК РФ уголовное дело и уголовное преследование прекращаются при наличии оснований, общий перечень которых предусмотрен ст. 24-28 УПК РФ. К ним относятся:

отсутствие события преступления;
отсутствие в деянии состава преступления;
истечение сроков давности уголовного преследования;
смерть подозреваемого или обвиняемого;
отсутствие заявления потерпевшего
непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления;
наличие акта об амнистии;
наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению;
наличие определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению;
наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо
наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела; сторон;
деятельное раскаяние;
отсутствие заключения суда или отсутствие согласия Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного суда РФ или квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела, привлечение лица к уголовной ответственности лиц либо лишение неприкосновенности в отношении которых установлен особый порядок производства по уголовному делу.

Далее мы рассмотрим эти основания более подробно, а пока вернемся к различиям между прекращением уголовного дела и прекращением уголовного преследования.

Прежде всего, следует иметь в виду, что прекращение уголовного дела в любом случае влечет за собой прекращение уголовного преследования. Однако прекращение уголовного преследования не всегда влечет за собой прекращение уголовного дела.

Так, например, не влечет прекращения уголовного дела прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого ввиду непричастности их к данному преступлению. Это означает, что преступление имело место, его событие установлено, но лицо, его совершившее, осталось неустановленным.

Если по уголовному делу в качестве обвиняемых привлечено несколько человек, а основание прекращения уголовного преследования установлено только в отношении некоторых из них, прекращение уголовного преследования в отношении них не означает полного прекращения уголовного дела, производство по которому продолжается в отношении других обвиняемых.

Рассмотрим некоторые основания прекращения уголовного дела и уголовного преследования более подробно.

Прекращение уголовного дела за отсутствием события преступления

В данном случае неустановление события преступления означает недоказанность самого преступного деяния, по которому было возбуждено уголовное дело. Если данный факт устанавливается в суде, это влечет постановление оправдательного приговора. Поэтому данное основание прекращения уголовного дела является реабилитирующим, т.е. влечет восстановление обвиняемого в правах и компенсацию причиненного ему материального и морального вреда.

Следует отметить, что на самом деле случаи прекращения уголовного дела по данному основанию достаточно редки.

Прекращение уголовного дела за отсутствием состава преступления

По данному основанию уголовное дело прекращается в тех случаях, когда само деяние, по поводу которого возбуждено уголовное дело, имеет место, но оно не является преступным, т.е. отсутствует какой-либо признак преступления (относящийся к объекту, объективной стороне, субъекту или субъективной стороне). Это может произойти, когда расследуемое деяние не является преступлением, т.е. не предусмотрено Уголовным кодексом РФ, т.е. совершены без вины в случае:

добровольного отказа от преступления;
необходимой обороны;
причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление;
крайней необходимости;
физического или психического принуждения;
обоснованного риска;
исполнения приказа или распоряжения.

Кроме того, согласно ч. 3 ст. 27 УПК РФ уголовное преследование по данному основанию прекращается в отношении лица, не достигшего к моменту совершения преступления возраста с которого наступает уголовная ответственность (ст. 20 УК РФ), а также несовершеннолетнего, хотя и достигшего возраста, с которого начинается уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии (не связанным с психическим расстройством), не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, имеющего признаки преступления. Кроме того, по рассматриваемому основанию уголовное преследование прекращается в отношении лица, совершившего деяние, предусмотренное уголовным кодексом РФ, признанного невменяемым (ст. 21 УК РФ).

Прекращение уголовного дела и уголовного преследования в связи с истечением давности уголовного преследования

По данному основанию прекращение уголовного дела подлежит, если истекли следующие сроки (ст. 78 УК РФ):

два года после совершения преступления небольшой тяжести;
шесть лет после совершения преступления средней тяжести;
десять лет после совершения тяжкого преступления;
пятнадцать лет после совершения особо тяжкого преступления.

Вместе с тем, согласно ч. 2 ст. 27 УПК РФ прекращение уголовного преследования по данному основанию не допускается, если обвиняемый против этого возражает.

Прекращение уголовного дела и уголовного преследования в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого

Следует иметь в виду, что по данному основанию уголовное дело и уголовное преследование прекращаются только в тех случаях, когда факт смерти человека подтвержден в установленном законом порядке (свидетельством о смерти).

Вместе с тем, если родственники умершего либо иные лица, считая его невиновным, ходатайствуют о продолжении производства по уголовному делу с надеждой вынесения оправдательного приговора с целью дальнейшей его реабилитации. Дело должно быть расследовано, передано в суд и по нему должен быть вынесен приговор.

Прекращение уголовного дела при отсутствии заявления потерпевшего о преступлении

Это основание применяется в тех случаях, когда обнаруживается, что уголовное дело возбуждено при отсутствии письменного заявление потерпевшего, в котором он просит привлечь лицо, совершившее по отношению к нему преступление, к уголовной ответственности. Речь идет о делах частно публичного обвинения, по которым уголовные дела возбуждаются не иначе, как при наличии указанного заявления (например, по преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 131 УК РФ «Изнасилование», ч. 1 ст. 146 УК РФ «Нарушение авторских и смежных прав»).

Прекращение уголовного дела и уголовного преследования в связи с примирением сторон

Данное основание прекращения уголовного дела и уголовного преследования достаточно рассмотрены в следующих публикациях, размещенных на страницах данного сайта:

Прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием

Согласно ст. 28 УПК РФ уголовное преследование может быть прекращено в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений небольшой или средней тяжести в случаях, предусмотренных ст. 75 УК РФ:

лицо впервые совершило преступление;
добровольно явилось с повинной;
способствовало раскрытию преступления;
возместило ущерб или иным образом загладило вред причиненный преступлением.

До прекращения уголовного преследования лицу должны быть разъяснены основания его прекращения и право возражать против прекращения уголовного преследования.

Поскольку иные основания прекращения уголовного дела и уголовного преследования на практике встречаются гораздо реже, рассматривать их не будем.

Однако обратим внимание, что в соответствии со ст. 28.1 УПК РФ по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности уголовное дело и уголовное преследование прекращается лишь в случаях, если подозреваемый или обвиняемый до назначения судебного заседания возместили вред, причиненный в результате преступления, в полном объеме (в том числе, уплатили недоимки, пени, штрафы).

Порядок прекращения уголовного дела и уголовного преследования

Уголовное дело уголовное преследование прекращается по постановлению следователя, копия которого направляется прокурору.

Если прекращение уголовного дела допускается только при согласии обвиняемого или потерпевшего, наличие такого согласия отражается в постановлении.

Копия постановления о прекращении уголовного дела и уголовного преследования должна быть вручена или направлена следователем лицу, в отношении которого прекращено уголовное преследование, потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику, а также иным заинтересованным органам (например, в налоговый орган).

Когда основания прекращения уголовного преследования относятся не ко всем подозреваемым или обвиняемым, следователь выносит постановление о прекращении уголовного преследования в отношении конкретного лица. При этом, как отмечалось выше, производство по уголовному делу продолжается.

Постановление о прекращении уголовного дела или уголовного преследования может быть обжаловано прокурору либо руководителю следственного органа, а также в суд.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: