Заключение под стражу как найти 15 ошибок суда
Обновлено: 17.04.2024
О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, см. Федеральный закон от 15.07.1995 N 103-ФЗ.
УПК РФ Статья 108. Заключение под стражу
1. Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение. Такими обстоятельствами не могут являться данные, не проверенные в ходе судебного заседания, в частности результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в нарушение требований статьи 89 настоящего Кодекса. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, при наличии одного из следующих обстоятельств:
(в ред. Федеральных законов от 08.12.2003 N 161-ФЗ, от 02.12.2008 N 226-ФЗ, от 30.12.2012 N 309-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации;
2) его личность не установлена;
3) им нарушена ранее избранная мера пресечения;
4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.
1.1. Заключение под стражу в качестве меры пресечения при отсутствии обстоятельств, указанных в пунктах 1 - 4 части первой настоящей статьи, не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных статьями 159 частями первой - четвертой, 159.1 - 159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 и 201 Уголовного кодекса Российской Федерации, если эти преступления совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности, а также статьями 159 частями пятой - седьмой, 171, 171.1, 171.3 - 172.3, 173.1 - 174.1, 176 - 178, 180, 181, 183, 185 - 185.4 и 190 - 199.4 Уголовного кодекса Российской Федерации.
(часть 1.1 в ред. Федерального закона от 02.08.2019 N 315-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
2. К несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести.
3. При необходимости избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство. В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения. К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства. Если ходатайство возбуждается в отношении подозреваемого, задержанного в порядке, установленном статьями 91 и 92 настоящего Кодекса, то постановление и указанные материалы должны быть представлены судье не позднее чем за 8 часов до истечения срока задержания.
(в ред. Федерального закона от 05.06.2007 N 87-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4. Постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит рассмотрению единолично судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня с обязательным участием подозреваемого или обвиняемого, прокурора, защитника, если последний участвует в уголовном деле, по месту производства предварительного расследования либо месту задержания подозреваемого в течение 8 часов с момента поступления материалов в суд. Подозреваемый, задержанный в порядке, установленном статьями 91 и 92 настоящего Кодекса, доставляется в судебное заседание. В судебном заседании вправе также участвовать законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого, руководитель следственного органа, следователь, дознаватель. Неявка без уважительных причин сторон, своевременно извещенных о времени судебного заседания, не является препятствием для рассмотрения ходатайства, за исключением случаев неявки обвиняемого.
(в ред. Федерального закона от 02.12.2008 N 226-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
5. Принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае объявления обвиняемого в международный и (или) межгосударственный розыск.
(см. текст в предыдущей редакции)
6. В начале заседания судья объявляет, какое ходатайство подлежит рассмотрению, разъясняет явившимся в судебное заседание лицам их права и обязанности. Затем прокурор либо по его поручению лицо, возбудившее ходатайство, обосновывает его, после чего заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица.
7. Рассмотрев ходатайство, судья выносит одно из следующих постановлений:
1) об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу;
2) об отказе в удовлетворении ходатайства;
3) о продлении срока задержания. Продление срока задержания допускается при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения по ходатайству одной из сторон для представления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. В постановлении о продлении срока задержания указываются дата и время, до которых продлевается срок задержания.
(п. 3 в ред. Федерального закона от 04.07.2003 N 92-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
7.1. При отказе в удовлетворении ходатайства об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу судья по собственной инициативе вправе при наличии оснований, предусмотренных статьей 97 настоящего Кодекса, и с учетом обстоятельств, указанных в статье 99 настоящего Кодекса, избрать в отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде запрета определенных действий, залога или домашнего ареста.
(часть 7.1 введена Федеральным законом от 08.12.2003 N 161-ФЗ; в ред. Федерального закона от 18.04.2018 N 72-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
8. Постановление судьи направляется лицу, возбудившему ходатайство, прокурору, подозреваемому, обвиняемому или потерпевшему и подлежит немедленному исполнению.
(в ред. Федерального закона от 28.12.2013 N 432-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
9. Повторное обращение в суд с ходатайством о заключении под стражу одного и того же лица по тому же уголовному делу после вынесения судьей постановления об отказе в избрании этой меры пресечения возможно лишь при возникновении новых обстоятельств, обосновывающих необходимость заключения лица под стражу.
О выявлении конституционно-правового смысла ч. 10 ст. 108 см. Постановление КС РФ от 22.03.2005 N 4-П.
10. Если вопрос об избрании в отношении подсудимого в качестве меры пресечения заключения под стражу возникает в суде, то решение об этом принимает суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе, о чем выносится определение или постановление.
11. Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом может быть обжаловано в апелляционном порядке с учетом особенностей, предусмотренных статьей 389.3 настоящего Кодекса, в течение 3 суток со дня его вынесения. Суд апелляционной инстанции принимает решение по жалобе или представлению не позднее чем через 3 суток со дня их поступления. Решение суда апелляционной инстанции об отмене постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит немедленному исполнению. Решение суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам, установленным главой 47.1 настоящего Кодекса.
(часть 11 в ред. Федерального закона от 29.12.2010 N 433-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
12. Лицо, в производстве которого находится уголовное дело, незамедлительно уведомляет о месте содержания под стражей или об изменении места содержания под стражей подозреваемого или обвиняемого кого-либо из его близких родственников, при их отсутствии - других родственников, при заключении под стражу военнослужащего - также командование воинской части, при заключении под стражу лица, являющегося членом общественной наблюдательной комиссии, образованной в соответствии с законодательством Российской Федерации, - также секретаря Общественной палаты Российской Федерации и соответствующую общественную наблюдательную комиссию, а при заключении под стражу сотрудника органа внутренних дел - также начальника органа, в котором проходит службу указанный сотрудник.
(в ред. Федеральных законов от 01.07.2010 N 132-ФЗ, от 22.07.2010 N 155-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
13. Не допускается возложение полномочий, предусмотренных настоящей статьей, на одного и того же судью на постоянной основе. Эти полномочия распределяются между судьями соответствующего суда в соответствии с принципом распределения уголовных дел.
14. На обвиняемого, содержащегося под стражей, распространяются требования статьи 95 настоящего Кодекса.
Несмотря на принятие в 2001 г. и введение в действие с 1 июля 2002 г. нового Уголовно-процессуального кодекса РФ, а также неоднократных поправок к нему, постановлений и определений Верховного и Конституционного Судов РФ, всё же до сих пор имеют место ряд ошибок, допускаемых судами при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
Ни для кого не секрет, что главные ошибки судей состоит в вынесении ими незаконных, необоснованных и, порой, немотивированных постановлений об избрании меры пресечения. К этому, без всякого преувеличения, я бы добавил ещё и невнимательность судом и органов предварительного расследования, а равно и органов прокуратуры, при принятии соответствующих процессуальных решений.
Немотивированность постановлений судов заключается лишь в том, что суды только констатируют необходимость избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, не указывая на конкретные фактические обстоятельства и основания, послужившие поводами для её избрания. Последнее время явление изживает себя, однако и до настоящего времени
Необоснованность заключается, как правило, в недостаточности оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Так, например, нередко суды обосновывают свои постановления лишь тяжестью вменяемого обвиняемому преступления, и какими-то ведомыми лишь государственному обвинению и суду «конкретными обстоятельствами» дела, на основании которых суд делает выводы о невозможности избрания иной, более мягкой меры пресечения, нежели чем заключение под стражу. К слову, здесь же, судьи практически никогда не обосновывают невозможность применения альтернативных мер пресечения, т.е. не дают в своих постановлениях однозначного, чёткого и внятного ответа на вопрос, а почему, например, невозможно избрать в качестве меры пресечения домашний арест или залог. Последний, к сожалению, вообще стал применяем лишь на усмотрение судьи по опять-таки ведомым же ему «конкретным обстоятельствам дела». Уголовно-процессуальный закон не устанавливает конкретных ставок залога, и обязательность его применения в качестве меры пресечения, а равно условий, при которых избрание залога в качестве меры пресечения невозможно. Именно поэтому судами и допускается своего рода юридическая эквилибристика при остро поставленных вопросах о залоге. Здесь возможны различные варианты – от выяснения личности и материального состояния залогодателя с целью определения неподъёмного для него размера залога либо просто игнорирование данного вопроса со ссылкой на уже вышеприведённые «конкретные обстоятельства дела».
Ещё пример – с лицами иностранного государства. Зачастую и следователи, и судьи в своих постановлениях указывают на это обстоятельство. Вместе с тем, уголовно-процессуальным законом предусмотрено, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в исключительных случаях возможно, например, в отношении лица, не имеющего постоянного места жительства в Российской Федерации. Здесь же, кстати, суды зачастую ссылаются на отсутствие регистрации, в том числе постоянной, у иностранного гражданина, лица без гражданства, да даже и российских граждан, оставшихся без таковой в силу стечения различных жизненных обстоятельств. Вместе с тем, в соответствии с абзацем вторым пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста», отсутствие у лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трёх лет, регистрации на территории Российской Федерации может служить лишь одним из доказательств отсутствия у него постоянного места жительства, но само по себе не является предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 108 УПК РФ обстоятельством, дающим основание для избрания в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу.
Дальше – больше. Уже, конечно, не в исключительных случаях, а при обвинении (подозрении) лица в совершении преступления, за которое уголовным законом предусмотрено наказание свыше 2 лет лишения свободы, одним из оснований для избрания меры пресечения периодически встречается в судебных постановлениях то, что «место жительства обвиняемого находится на значительном удалении от места предварительного расследования». В моей практике местами жительства обвиняемых были Московская область и сопредельные с ней регионы, место же производства предварительного расследования г.Москва. Ну так и что же, это как-то повлияет на ход расследования? Что, неужели обвиняемый или подозреваемый в течение нескольких часов не может доехать до «места предварительного расследования»?
Ещё очень интересные случаи, когда суды обосновывали свои постановления тем, что обвиняемый имеет судимость. В моей практики были два курьёза, связанных с этим. Первый заключается в том, что судимость у моего подзащитного на момент совершения им инкриминируемого преступления была погашена. Второй ещё похлеще – человек был осуждён условно за другое преступление, но: а) приговор ещё не вступил в законную силу; и б) инкриминируемое ему преступление, по которому ещё пока что шло следствие было совершено до совершения того преступления, за которое он был осуждён к условному наказанию. Итог рассмотрения этих дел был, слава богу, вполне оптимистичный – в первом случае моему подзащитному после оглашения приговора была отменена мера пресечения (ещё и назначено наказание, не связанное с лишением свободы), во втором случае постановление судьи районного суда отменил Мосгорсуд. Но не по тем основаниям, что я здесь описал и подробно расписал в жалобе на постановление судьи, а по тем, что ему, к тому же, ещё и инкриминировалось преступление небольшой тяжести, за которое максимальное наказание – 2 года лишения свободы, конкретно – ч. 1 ст. 109 УК РФ.
Ну, это из примеров. Ну, и главное – судьи практически никогда и ничем не обосновывают в своих постановлениях, почему они пришли к выводам о том, что «находясь на свободе, обвиняемый … может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов предварительного расследования и суда, угрожать свидетелю, уничтожить доказательства либо иным путём воспрепятствовать производству по уголовному делу». Порой хочется задать вопрос следователю и прокурору – а что, были попытки уже? Почему такое недоверие? На чём оно основано? Внутренне убеждение здесь роли не играет, по моему мнению. Здесь нужны лишь фактические и конкретные обстоятельства, как гласит закон. То есть доказательства. Особенно трагикомично слушать и читать рассуждения судей о том, как это ранее не судимый может продолжить заниматься преступной деятельностью, когда ему инкриминируется всего один бытовой эпизод, и то произошедший случайно либо как он может угрожать свидетелям, когда свидетели явно подставные и сами кому хочешь и поугрожают, да в общем-то и уже нанесли вред подсудимому своими, зачастую, ложными показаниями. Все эти факты в большинстве подобных случаев лежат на поверхности, и должны быть понятны каждому нормальному человеку, в том числе судье. Но, увы и ах, как говорится, здесь торжествует его величество Обвинительный уклон.
Встречаются и прямые нарушения закона.
Так, например, судьи иногда рассматривают ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу уже за пределами срока, на который подозреваемый (обвиняемый) был задержан, а при этом обвиняемый доставляется в зал суда в наручниках и под конвоем.
Ещё один пример, в принципе я уже описал выше, — избрание меры пресечения лицу, обвиняемому в совершении преступления, за которое уголовным законом предусмотрено наказание до трёх лет лишения свободы, при отсутствии исключительных к тому обстоятельств, установленных ч. 1 ст. 108 УПК РФ. Зачастую также связано с неверным толкованием права относительно отсутствия постоянного места жительства.
И ещё – избрание меры пресечения в виде заключения под стражу лицам, обвиняемым в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности. Зачастую здесь имеет место неправильное толкование понятия предпринимательской деятельности судами при оказании им медвежьей услуги прокурорами, которые только и занимаются, что уголовными делами, и порой им лень лишний раз открыть Гражданский кодекс РФ, в котором чётко и ясно даётся понятие предпринимательской деятельности.
Конечно же, приведённые мною случаи составляют далеко не исчерпывающий перечень ошибок судей и других работников правоохранительных органов, встречаются они и многие другие, не описанные мною и коллегами. Конечно, нельзя не согласиться в том, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает… Но, мне кажется, при решении таких важных вопросов, как судьба человека, его дальнейшая жизнь, лучше всего порой перестраховаться и исключить возможность судебной ошибки, тем более что так велит и закон, да и весь уклад человеческой жизни… Остаётся надеяться на скорое осознание этой проблемы всеми деятелями российской юстиции.
Часто радуюсь за коллег, которые рассказывают о своих победах при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Вот, я в очередной раз столкнулся с этой проблемой.
Моего подзащитного заключили под стражу. Статья «народная», ч. 2 ст. 228 УК РФ. Один эпизод. Ранее 2 раза судим. Судимость не погашена. В остальном все благополучно: семья, постоянное место жительства, с 1986 года на одном месте, постоянное место работы и источник дохода.
Ну и естественно, непогашенная судимость стала камнем преткновения. Хотя следствие как обычно ссылалось и на то, что может скрыться, помешать расследованию. Но эти все доводы в суде мною были аргументировано опровергнуты. При избрании меры пресечения, присутствовал другой адвокат, по назначению. Но хочу отметить, работу она свою добросовестно выполнила.
Постановление суда уже, мною. было обжаловано в апелляции, но результат оказался предсказуем.
Выйдя из зала судебных заседаний, и прокурор, и судья мне сказали что, действительно им искренне жаль человека, но у него «опасный рецидив», вы же понимаете, мы иначе не могли поступить.
Очень жаль, что эти слова были произнесены за рамками процесса, в личной беседе. А то я бы мог поспорить с ними.
Действительно, действия человека, совершившего тяжкое преступление, если он ранее отбывал реальное наказание за особо тяжкое преступление образуют состав опасного рецидива.
И мне, стало интересно, ведь суд еще не признал его еще виновным, и не признал в его действиях наличия опасного рецидива.
Насколько обоснованны будут ссылки в обвинительном заключении, как обстоятельства отягчающие наказание, наличие опасного рецидива. Ведь признать наличие такого рецидива может только вступивший в законную силу приговор суда.
Хочется услышать Ваше мнение коллеги, по данному вопросу.
Апелляционное определение еще не получил. Очень интересно, чем будут мотивировать. Как получу выложу обязательно. Ведь наличие непогашенной судимости, любых видов рецидива не являются ни основаниями, ни поводом для избрания меры пресечения в виде заключения под стражей.
Доводы суда о том, что Б.А.Е. совершил преступление в период УДО, судом апелляционной инстанции в этой части изменены. Т.к. это противоречит предоставленным материалам. В остальном постановление оставлено без изменения.
Документы
Вы можете получить доступ к документам оформив подписку на PRO-аккаунт или приобрести индивидуальный доступ к нужному документу. Документы, к которым можно приобрести индивидуальный доступ помечены знаком " "
Верховный Cуд отменил судебный акт нижестоящей инстанции, подчеркнув, что та не указала, какие именно обстоятельства дела и данные о личности обвиняемого свидетельствуют о том, что он может скрыться или оказать давление на свидетелей
В комментарии «АГ» защитники обвиняемого позитивно охарактеризовали позицию Верховного Суда, но один из них отметил, что тот учел не все доводы кассационной жалобы. Эксперты «АГ» неоднозначно оценили определение ВС. По мнению одного из них, оно вряд ли станет неким переломным моментом для сложившейся ситуации, так как без комплексных мер по повсеместному обеспечению судами принципа состязательности сторон ничего не изменится. Другой отметил, что определение Суда вызывает двоякие чувства и свидетельствует о том, что попытка изменения неоправданно карательного подхода в правоприменительной практике по избранию мер пресечения – это борьба с ветряными мельницами. Третий полагает, что данное определение – это тот редкий случай, когда законность восторжествовала.
Верховный Суд РФ опубликовал мотивированное определение Судебной коллегии по уголовным делам от 19 марта 2020 г., которым отменил меру пресечения в виде заключения под стражу обвиняемого в растрате и незаконной вырубке леса гражданина, посчитав решение суда недостаточно обоснованным.
Кассационное обжалование стражи в ВС
29 июня 2019 г. Могочинский районный суд Забайкальского края постановил поместить Егора Литуева, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 160 и 260 УК РФ, под стражу на срок до 18 августа. Впоследствии апелляция и кассация оставили в силе соответствующее постановление суда первой инстанции. Несмотря на это, защитники – партнер АБ «ЗКС» Сергей Малюкин и адвокат АП Забайкальского края Ирина Полещук – продолжили настаивать, что постановление об избрании меры пресечения незаконно в связи с нарушением территориальной подсудности при рассмотрении соответствующего ходатайства следователя и иными допущенными нарушениями УПК.
В своей кассационной жалобе в Верховный Суд (есть у «АГ») они указали, что суду не были представлены доказательства, свидетельствующие о причастности их подзащитного к инкриминируемым ему деяниям. Защитники также указали на надуманный характер опасений правоохранителей о том, что их доверитель скроется от следствия, в связи с их недоказанностью. Адвокаты также сослались на то, что следствие не доказало факт того, что Литуев пытался сокрыть или уничтожить доказательства по делу. Кроме того, данные о личности обвиняемого свидетельствовали об отсутствии оснований для заключения его под стражу.
«Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона (ч. 4 ст. 7 УПК РФ), влекущего отмену постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу», – отмечалось в кассационной жалобе защитников.
ВС пришел к выводу о необоснованности заключения под стражу
После изучения материалов дела № 72-УД20-1 высшая судебная инстанция нашла обоснованной кассационную жалобу. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ напомнила, что в судебном постановлении о назначении меры пресечения должно быть мотивировано и подтверждено конкретными доказательствами наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый скроется от предварительного следствия и суда, может угрожать свидетелю / другим участникам уголовного судопроизводства и иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (ст. 97 и 73 УПК РФ).
ВС заметил, что, принимая решение об удовлетворении ходатайства следователя об избрании Егору Литуеву меры пресечения в виде заключения под стражу, суд сослался на обвинение последнего в совершении тяжких преступлений, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до семи и десяти лет, на конкретные обстоятельства дела и личность обвиняемого. Это дало суду основания полагать, что тот представляет опасность для общества и, находясь на свободе, может скрыться от органов предварительного следствия и суда, оказать давление на свидетелей, а также воспрепятствовать производству по уголовному делу. Вместе с тем, как подчеркнул Верховный Суд, нижестоящая инстанция не указала в постановлении, какие конкретные обстоятельства дела и данные о личности гражданина свидетельствуют о том, что он может скрыться, а также не привела доказательства того, что тот может оказать давление на свидетелей.
В обоснование своих выводов Суд сослался на показания Егора Литуева, данные им в ходе допроса в качестве подозреваемого. Из них следовало, что он не собирался скрываться от органов предварительного следствия, равно как и каким-либо образом оказывать давление на участников уголовного судопроизводства, уничтожать доказательства или иным путем препятствовать производству по уголовному делу, и ранее не предпринимал таких попыток. Кроме того, гражданин женат, имеет на иждивении двоих малолетних детей, проживает по месту регистрации и прежде к уголовной ответственности не привлекался.
Таким образом, Суд удовлетворил кассационную жалобу адвокатов и отменил обжалуемые ими судебные акты нижестоящих инстанций.
Адвокаты Егора Литуева прокомментировали выводы Суда
В комментарии «АГ» Сергей Малюкин выразил огорчение в связи с тем, что не все доводы защиты нашли свое отражение в определении Верховного Суда. «Так, ВС РФ никак не оценил довод о нарушении территориальной подсудности, а также отсутствии доказательств причастности подзащитного к инкриминируемым ему деяниям. Видимо, принимая сторону защиты, Суд посчитал, что, раз решение будет отменено, не стоит прописывать все основания, ограничившись одним и фактически игнорируя другие. Тем не менее увеличение числа таких определений однозначно заставит судей исключить формальный подход к рассмотрению вопроса об аресте, а также побудит следователей представлять в суд мотивированные ходатайства, подкрепленные доказательствами», – отметил он.
По мнению адвоката, Постановление Пленума ВС РФ № 41 от 19 декабря 2013 г. о практике рассмотрения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога является самым неисполняемым судебным актом высшей инстанции. «Несмотря на то что данное постановление требует от следствия предоставления доказательств наличия основания избрания ареста, следователи в лучшем случае продолжают вшивать в материалы несколько доказательств виновности лица. В связи с этим главным внепроцессуальным основанием для ареста по-прежнему является тяжесть инкриминируемого преступления. При этом вопрос виновности не исследуется, подозрения в совершении преступления также не проверяются. Адвокаты, занимающиеся уголовными делами, подтвердят, что на практике нередки случаи, когда ходатайство следователя вообще не обосновывается никакими доказательствами, а суду наряду с ходатайством представляются только процессуальные документы о возбуждении дела, продлении сроков следствия, движении дела между следователями и т.д. В связи с этим определение Верховного Суда РФ затронуло не просто актуальную, а принципиально важную проблему современного уголовного судопроизводства», – подытожил Сергей Малюкин.
В свою очередь, Ирина Полещук полагает, что Верховный Суд услышал доводы стороны защиты о существенном нарушении судами норм материального и процессуального права при решении данного вопроса. По ее мнению, столь значимые результаты по защите прав и интересов доверителя в ВС РФ были достигнуты в результате ряда факторов. Среди них в том числе формальный подход нижестоящих инстанций к вопросу об отсутствии необходимости избрания самой суровой меры пресечения в отношении лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью при условии имеющегося корпоративного конфликта; к документам, представляемым стороной защиты в обоснование доводов о возможности избрании более мягкой меры пресечения (в том числе к личностным характеристикам доверителя).
Эксперты «АГ» разошлись в оценке выводов Суда
Управляющий партнер АБ «ОПОРА» Приморского края, адвокат Алексей Ананьев отметил, что в комментируемом определении ВС РФ нет ничего необычного с точки зрения закона и элементарной логики, как и нет ничего необычного в том, что это определение по распространенному и «больному» вопросу практической деятельности стало весьма обсуждаемым в юридических кругах.
«В российских судах первой инстанции чуть ли не каждое первое решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу принимается не на основе каких-либо доказательств целесообразности и необходимости избрания именно этой меры пресечения, а потому что многие судьи по ряду причин до настоящего времени не могут быть действительно независимыми. Как следствие – страдают фундаментальные принципы уголовного судопроизводства, в том числе состязательность сторон, а также регламентирующие правила оценки доказательств, – отметил он. – В настоящее время сторона обвинения в таких процессах давно нивелировала свой так называемый профессионализм до того, что во многих случаях делаются лишь громкие заявления-предположения, что подозреваемый может скрыться от следствия и суда, совершить еще какое-либо преступление, повлиять на участников судопроизводства, уничтожить доказательства или иным способом воспрепятствовать расследованию».
При этом, отметил он, как правило, доводы стороны защиты об отсутствии доказательств таких предположений у стороны обвинения в суде первой инстанции не имеют должного эффекта
По мнению Алексея Ананьева, такая порочная практика должна уйти в прошлое, но для этого ВС РФ должен не только принимать решения по отдельно взятым делам, но и перестроить соответствующим образом работу судов первой инстанции, обеспечив именно состязательность сторон, а не «игру в одни ворота». «Я обратил внимание, что ВС РФ в своем определении вообще не дал никакой оценки иным доводам защитников, кроме тех, которые послужили основанием для отмены решений нижестоящих судов. А это недопустимо, так как суд должен давать оценку каждому доводу сторон уголовного судопроизводства, а не ограничиваться выборочностью», – отметил адвокат.
В связи с этим Алексей Ананьев выразил веские сомнения, что рассматриваемое определение Верховного Суда станет неким переломным моментом для сложившейся ситуации при избрании мер пресечения, так как без комплексных мер по повсеместному обеспечению судами принципа состязательности сторон ничего не изменится.
Партнер АБ «КРП» Михаил Кириенко отметил, что определение ВС вызывает двоякие чувства. «С одной стороны, я, безусловно, рад за коллег, которые не отступили и смогли добиться справедливого и законного решения. С другой же, факт того, что такое решение состоялось лишь в Верховном Суде РФ, в очередной раз указывает на то, что попытка изменения неоправданно карательного подхода в правоприменительной практике по избранию мер пресечения – это лишь борьба с ветряными мельницами. Стремление высшей судебной инстанции побороть однобокую судебную практику в оценке материалов органов предварительного расследования, которые обосновывают избрание самой строгой меры пресечения в виде заключения под стражу, заложено еще в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41, но воз и ныне там», – отметил эксперт.
Он добавил, что доводы стороны защиты о необходимости оценки фактических данных о возможности подозреваемого (обвиняемого) скрыться, оказать давление на участников процесса, скрыть или уничтожить доказательства разбиваются о непоколебимую логику правоохранительной системы, что в подобных случаях «царица доказательств» – предъявленное обвинение или наличие подозрения. «Суды скорее согласятся с тем, что тяжесть обвинения сама по себе свидетельствует о необходимости полной изоляции гражданина, все остальное – не заслуживает внимания. При этом судьи не стремятся дать оценку доводам стороны защиты, как правило, указывая их путем перечисления, после чего следует дублирование доводов стороны обвинения. Увы, состязательности в таких разбирательствах очень мало», – констатировал Михаил Кириенко.
Адвокат АБ «А2К» Дмитрий Хомич считает, что необоснованное применение меры пресечения в виде заключения под стражу является одной из острейших проблем. По словам эксперта, адвокатское сообщество с надеждой встретило изменения порядка применения этой меры пресечения, когда санкционирование ареста было изъято из полномочий прокурора и передано суду. «Считалось, что суд более полно и объективно будет исследовать обстоятельства, изложенные в ходатайстве следователя, что обеспечит непредвзятость и сократит количество лиц, содержащихся под стражей в период предварительного расследования. Судебный порядок должен был привести к невозможности применения ареста для давления на обвиняемого и сделать сам процесс избрания меры пресечения состязательным», – пояснил адвокат.
Он с сожалением резюмировал, что ожидания не оправдались на практике. «Сегодня суду проще удовлетворить ходатайство об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей, чем обосновать отказ. Несмотря на наличие разъяснений Пленума Верховного Суда, призывающего применять эту меру пресечения только в исключительных случаях, когда доказана невозможность применения иной, суды первой инстанции удовлетворяют подавляющее большинство ходатайств об аресте. Формализм, штампованные фразы, полное игнорирование доводов защиты стали непременными атрибутами постановлений суда первой инстанции о применении меры пресечения в виде заключения под стражу. Еще более формальный подход – в апелляции, когда суд, уходя для вида в совещательную комнату, возвращается через три минуты и зачитывает заранее заготовленное определение об отказе в удовлетворении жалобы», – убежден Дмитрий Хомич.
По мнению эксперта, определение ВС РФ – это тот редкий случай, когда законность восторжествовала. «Все доводы, положенные в обоснование принятого решения, юридически выверены, точны и соответствуют духу уголовно-процессуального закона. Они были не менее очевидны и предыдущим инстанциям, но что-то помешало им сделать правильные выводы. Почему так случилось, неплохо бы детально разобраться квалификационным коллегиям соответствующих судов», – подытожил эксперт.
Понятие «обоснованное подозрение» отсутствует в действующем уголовно-процессуальном кодексе. Пробел в понимании данного термина должен восполняться правовыми позициями Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и правоприменительной практикой.
Конституционный Суд РФ в Определении от 19.06.2007 №592-О-О называет необходимым элементом законного задержания или заключения под стражу лица наличие у компетентных органов обоснованного подозрения в совершении преступления.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.10.2009 № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста», декларируется следующая позиция «. суду следует дать оценку обоснованности выдвинутого против лица подозрения. а также убедиться в достаточности данных об имевшем место событии преступления и о причастности к нему подозреваемого. Однако суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом преступлении».
Три года спустя Верховный Суд РФ вновь вернулся к этому вопросу, по смелому предположению автора, в связи с тем, что обобщение судебной практики показало формальность подхода судов к обоснованию подозрения.
Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.05.16 №23 даны следующие рекомендации нижестоящим судам:
1. проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению.
2. при рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить:
- содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица;
- дать этим сведениям оценку в своем решении.
Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона ( ч. 4 ст. 7 УПК РФ), влекущего отмену постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
Кром того, ч. 1 ст.91 УПК РФ определяет, какие сведения необходимы суду, чтобы прийти к выводу об обоснованности подозрения. По нашему мнению, указанный перечень не является исчерпывающим, и суду могут быть представлены также иные данные, которые подтверждали бы в каждом конкретном случае обоснованность такого подозрения.
На практике можно столкнуться с ситуацией, когда сторона защиты при избрании или продлении срока содержания под стражей, задает справедливый вопрос стороне обвинения о том, какие именно доказательства подтверждают причастность лица к данному преступлению, и получает максимально короткий и формальный ответ: «Весь материал, представленный в суд, и есть подтверждение».
На мой взгляд, в подобных случаях стороне защиты следует занимать более активную позицию при рассмотрении ходатайств о заключении и продлении срока содержания под стражей, и подвергать скрупулезному анализу доказательства, приведённые следствием, для демонстрации Суду формальности обоснованности подозрения.
Активная позиция адвоката обратившего внимание суда апелляционной инстанции на то, что проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных, указывающих на такую причастность, способствует принятию судами отмене незаконных постановлений о заключении лица под стражу.
А) Так, например, Верховный суд Республики Дагестан пришел к следующему выводу: «установлено, что в материалах, представленных органом предварительного расследования, отсутствуют данные, подтверждающие обоснованность подозрения, выдвинутого в отношении ***, отсутствует заявление о совершенном *** преступлении, показания свидетелей или потерпевших, указывающие на факт совершения подозреваемым преступления.» (Апелляционное постановление Верховного суда Республики Дагестанпо делу №22К-1092/2016 от 02.06.2016).
Б) Также, например, Кировский районный суд г. Томска избрал в отношении *** меру пресечения в виде заключения под стражу. При этом суд формально сослался на наличие в материалах дела достаточных данных для осуществления уголовного преследования в отношении ***, не проверив наличие конкретных сведений, указывающих на его причастность к совершению преступления. По данной причине Томский областной суд это судебное решение отменил, освободив обвиняемого из-под стражи (Апелляционное постановление Томского областного суда по делу № 22–351/2018 от 15.02.2018).
В) Еще одним примером можно назвать позицию, изложенную в апелляционном постановлении Московского городского суда, согласно которой по смыслу уголовно-процессуального закона необходимым условием применения любой меры пресечения является обоснованное подозрение лица в причастности его к преступлению. Придя к выводу о необходимости избрания меры пресечения в виде запрета определенных действий суд первой инстанции не проверил и не высказал никакого суждения о причастности *** к совершению преступления». Московский городской суд вернул данный материал на новое рассмотрение. (Апелляционное постановление Московского городского суда по делу № 10-12165/18 от 12.07.2018).
При этом, вышеуказанное решение суда, по мнению автора, является неоднозначным, так как если следствием не доказана обоснованность подозрения – это является основанием для отмены любой меры пресечения, без предоставления «еще одного шанса» следствию собрать необходимые доказательства для повторного ее избрания.
Также необходимо обратить внимание суда на то, что при каждом последующем продлении лицу срока заключения под стражей необходимо требовать от органа предварительного следствия значительно большего объема доказательств о причастности лица к инкриминируемому ему деянию.
А), Так, например, в постановлении Октябрьского районного суда г. Краснодара о продлении меры пресечения в отношении *** указано лишь на то, что суд считает ходатайство следователя обоснованным. При этом, Краснодарский краевой суд указал в апелляционном постановлении на недостаточность такой мотивировки решения о продлении срока содержания под стражей. Судом первой инстанции не приведены в постановлении результаты исследования в судебном заседании конкретных обстоятельств, обосновывающих продление срока меры пресечения в виде заключения под стражу, не исследованы наличие доказательств, подтверждающих обоснованное подозрение ***, а также не дана оценка судом этим обстоятельствам и доказательствам с изложением мотивов принятого решения. (Апелляционное постановление Краснадарского краевого суда дело № 22-7589/2019 от 29.10.2019)
В настоящее время представляется недостаточно освещенным и проработанным понятие «обоснованность подозрения» как в теории уголовного процесса, так и в судебной практике. Суды зачастую достаточно формально оценивают обоснованность подозрения, случаи практики приведенных выше также подтверждают, формальность оценки обозначенного понятия судами первой инстанции. Суды иногда и вовсе забывают проверить обоснованность подозрения и создают впечатление, что оценивают материалы продления просто по количеству листов.
Поэтому представляется необходимым обратиться к практике Европейского суда по правам человека, где подтверждение «обоснованности подозрения» отнесена к обязательному элементу для законного избрания и продлению меры пресечения в виде заключения под стражу.
Так, в пп. «с» п.1 ст. 5 Конвенции закреплено, что арест возможен только при наличии обоснованного подозрения в совершении правонарушения. Данное правило является гарантией, что произвольное лишение прав человека без законных на то оснований невозможно.
Кроме того, в своем Решении по делу Фокса, Кэмпбелл и Хартли против Соединённого Королевства Европейский суд в п.32-34 констатировал следующее: «обоснованное подозрение» предполагает наличие фактов или информации, которые убеждают объективного наблюдателя, что, возможно, соответствующее лицо совершило правонарушение. Однако то, что может считаться «обоснованным», должно определяться с учетом всех обстоятельств».
Интересным представляется закрепленное в данном постановлении право суда определять обоснованность с учетом всех обстоятельств. В практике Европейского суда известны случаи, когда наблюдается снижение минимально допустимого порога обоснованности подозрения (на такую возможность суд указывал и вышеуказанном решении), например в преступлении террористической направленности. В п.51 Дела Мюррей против Соединённого Королевства указано: «Террористические преступления попадают в особую категорию. Из-за существующего риска человеческих жертв и страданий полиция обязана действовать самым срочным образом по получении любой информации, включая информацию из секретных источников. Кроме того, возможно, что полиции часто приходится арестовывать подозреваемого террориста на основании информации, которая является надежной, но не может быть раскрыта подозреваемому или представлена в суде в подтверждение обвинения без создания угрозы для источника информации. От государств - участников нельзя требовать доказательств обоснованности подозрения, оправдывающего арест подозреваемого террориста, путем раскрытия конфиденциальных источников обвинительной информации или даже фактов, указывающих на такие источники или конкретные личности.
Тем не менее, Суд должен иметь возможность установить, соблюдено ли существо гарантии статьи 5 п. 1 «c». Отсюда следует, что государство - ответчик обязано представить по крайней мере некоторые факты или информацию, которые могли бы убедить Суд в том, что данное лицо обоснованно подозревается в совершении предполагаемого преступления. Это тем более необходимо, когда, как в данном случае, национальный закон устанавливает более низкий порог обоснованности подозрения, говоря лишь о добросовестном подозрении».
На основании изложенного мы можем сделать вывод, что в преступлениях террористической направленности достаточно добросовестного подозрения, которое является лишь элементом, можно даже сказать, звеном более широкого понятия – обоснованного подозрения.
Однако по общему правилу минимальный порог доказывания обоснованности подозрения с каждым продлением срока содержания под стражей должен становиться все выше и выше. В своих постановлениях Европейский суд не раз обращал внимание, что существуют разные минимальные пороги доказывания обоснованности подозрения при заключении лица под стражу и при продлении срока содержания под стражей:
«Существование обоснованного подозрения в том, что задержанное лицо совершило преступление, является ( sine qua non) необходимым условием для признания законности продления срока содержания под стражей, но по прошествии времени этого становится недостаточно, и Суд должен в этом случае установить, существовали ли иные основания для лишения свободы, указанные судебными органами. Когда такие основания являются «обоснованными» и «достаточными», Суд также должен убедиться в том, что национальные органы проявили «особую тщательность» при проведении разбирательств» (п. 90 Постановления от 13 ноября 2012 года по делу Королева против Российской Федерации ).
«По прошествии времени первоначальные причины для заключения под стражу становятся все менее и менее существенными, и суды должны исходить из «существенных» и «достаточных» оснований для длительного лишения свободы» (п. 54 постановления от 10 февраля 2011 года по делу Пелевин против Российской Федерации ).
Для того чтобы нахождение лица под стражей в течение всего периода, на который применена данная мера пресечения, было законным и обоснованным, обоснованность подозрения должна сохраняться в течение всего этого времени (п. 90 постановления от 22.05.14 по делу Ильгар Маммадов против Азербайджана»).
Представляется необходимым, чтобы Российская судебная практика начала неукоснительно соблюдаться правило: чем дольше срок содержания лица под стражей, тем меньше оно может быть оправдано.
Автор статьи
Читайте также: