Выберите этап который не входит в подготовку оратора к выступлению в судебных прениях
Обновлено: 24.04.2024
В середине 19 века королевский английский адвокат Рихард Гаррис (автор лучшего учебника по адвокатуре «Школа адвокатуры) писал:
«Искусство речи, по моему глубокому убеждению, далеко не пользуется у нас должным вниманием, и в последние годы создалось какое-то нелепое обыкновение смотреть на него, как на нечто второстепенное в судебной деятельности. Но факты остаются фактами, и в большинстве случаев лучший оратор бывает и лучшим адвокатом, т. е. ведет дела с большим успехом.
Уменье говорить есть обязанность адвоката, и, чтобы усовершенствоваться в нем, не следует жалеть ни времени, ни труда.».
Хотя в наши дни также приходится часто слышать, что ораторское искусство сейчас уже не требуется, тем не менее, представляется, что правило в полной мере действует и сейчас. Чем лучше юрист выступает, тем в конечном итоге выше коэффициент его полезного действия, тем интереснее ему работать, тем меньше он выгорает.
Можно ли научиться хорошо выступать?
Хрестоматийный пример с Демосфеном, который первоначально даже считался косноязычным, всем известен.
Р. Гаррис и не менее хороший и умный американский адвокат Френсис Л. Веллман (написавший «Искусство перекрестного допроса») единодушны в том, что лучшим адвокатом Англии был Томас Эрскин.
Между тем в начале своей адвокатской карьеры он очень плохо выступал. Он говорил, что бросил бы свое первое дело, если бы не чувствовал, по его словам, что дети его дергают за мантию. В более поздние годы у него была лучшая английская речь, когда-либо произносимая адвокатом».
Ф.Л. Веллман приводит и другой пример.
Ирландский адвокат Джон Филпот Курран, как адвокат по работе с присяжными, был того же класса, что и Эрскин. Сын крестьянина, он стал членом Высокого суда правосудия Ирландии.
Он был маленьким и худым, с заикающимся, грубым, пронзительным голосом, изначально настолько не похожим на того, кем он стал потом, что во время своего первого дела он потерял дар речи и уронил все бумаги на пол, но упорством и опытом он стал одним из самых красноречивых и сильных криминальных адвокатов в мире.
О нем говорили, что он мог встать перед присяжными после шестнадцатичасового заседания с одним двадцатиминутным перерывом и произнести одну из самых памятных речей своей жизни.
Эдмонд Пикар (бельгийский адвокат, публицист, профессор и сенатор) рассказывал о своем великом учителе (патроне) в адвокатуре: «Его первые попытки в защитах не были счастливы и на него ссылались, как на пример, подтверждающий то положение, что только плохие дебюты в защитах и приносят счастье, ибо в адвокатуре, больше чем где-либо, надо уметь начать с ничего, чтобы стать чем-нибудь.»
Еще один вопрос, который не может не волновать юристов. Как быть – писать перед выступлением свою речь или она должна рождаться на глазах у аудитории?
В Древней Греции речи писали заранее. При этом в большинстве случаев их составляли профессиональные юристы, а произносили клиенты.
Интересный случай описывает Плутарх. Для одного афинянина оратор Лисий написал защитительную речь. Когда тот с нею ознакомился, она ему очень понравилась. Но через несколько дней клиент вернулся и заявил: «Когда я читал ее первый раз, я был в восхищении. При повторном прочтении она понравилась мне чуть меньше, на третий раз – еще меньше, а сейчас вообще не нравится. Напишите мне новую». Опытный оратор в ответ напомнил клиенту, что присутствующие в зале услышат речь только один раз.
В Древнем Риме ораторы, в том числе великий Цицерон, также, как правило, сочиняли свои речи на бумаге. О необходимости готовить речь заранее говорил и учитель риторики Квинтилиан (автор 12 книг риторических наставлений).
Известнейший дореволюционный теоретик и практик судебного красноречия П. Сергеич в «Искусстве речи на суде» предостерегает:
«Знайте, читатель, что, не исписав нескольких сажен или аршин бумаги, вы не скажете сильной речи по сложному делу. Если только вы не гений, примите это за аксиому и готовьтесь к речи с пером в руке. Остерегайтесь импровизации.
Отдавшись вдохновению, вы можете упустить существенное и даже важнейшее.
Можете выставить неверное положение и дать козырь противнику. У вас не будет надлежащей уверенности в себе.
Наконец, имейте в виду, что крылатый конь может изменить».
Король российской адвокатуры В.Д. Спасович и не менее известный и талантливый С.А. Андреевский составляли свои речи заранее.
А.Ф. Кони рассказывал, что во время произнесения одной из речей В.Д. Спасович вдруг запнулся на слове «черт» и, несколько раз произнеся его, продолжил. Когда во время перерыва А.Ф. Кони поинтересовался, не почувствовал ли он себя плохо, В.Д. Спасович признался, что просто забыл, о чем дальше должен был говорить.
Оппоненты В.Д. Спасовича, зная о том, что он все готовит заранее, иногда специально изменяли что-нибудь в тексте.
Слова придут сами собою
Не менее известный и блестящий оратор, присяжный поверенный Н.П. Карабчевский утверждал прямо противоположное.
Подогретое блюдо вряд ли произведет то впечатление, которое может быть достигнуто живой, рождающейся прямо на глазах у слушателей речью. Сам он никогда своих речей не писал.
Н.П. Карабчевский рассказывает про подготовку и другого не менее великого оратора – П.А. Александрова (защитника, произнесшего историческую речь по делу Веры Засулич), которая сводилась к тому, что вечером перед сном он два-три часа ходил по комнате, прожив, просмаковав свое выступление.
Ф.Н. Плевако первоначально свои речи целиком не записывал (писал «оазисами», как он сам объяснял). В последующем сразу после прений стал отдавать рукопись в газету. Однако, как рассказал мне недавно замечательный и очень хороший самарский адвокат А.И. Карномазов (с которым повезло поучаствовать в одном процессе), произносил он не то, что было в тетрадочках.
А.Ф. Кони, возражая П. Сергеичу, советует молодым ораторам:
«Не пишите речей заранее, не тратьте времени, не полагайтесь на помощь этих сочиненных в тиши кабинетов строк, медленно ложившихся на бумагу, а изучайте внимательно материал, запоминайте его, вдумывайтесь в него – и затем следуйте совету Фауста: «Говори с убеждением, слова и влияние на слушателей придут сами собою!»
Французский адвокат XIX в. де Бетс высказывается о письменной подготовке так:
«Никогда не пишите своих речей. Между речью, написанной заранее и произнесенной устно, существует глубокая пропасть… Изучайте дело, углубляйтесь в него как можно больше; работайте всегда анализом. Изучайте событие со всеми его подробностями, разбирайте все предположения, допускаемые фактами. Изучайте юридические вопросы, возникшие или могущие возникнуть в деле хотя бы при неверном его освещении. Знайте процесс со всеми возможными исходами его. А потом пишите. Только не речь! Не план речи. Нет! Речь будет импровизацией на суде; до суда и не думайте о ней. Записать надо строгий аналитический разбор дела, разбор для себя; надо довести до совершенной точности и закрепить ваше понимание процесса… Вы знаете старинную поговорку: вопрос, верно поставленный, есть вопрос разрешенный… Каждое положение должно быть отточено, как сталь; кончайте только, когда признаете, что анализ доведен до математической точности. В этой записке у вас будут собраны все доводы, имеющие объективное значение в процессе; не заносите туда «ораторских доводов», то есть ложных аргументов, которые могут производить впечатление, но в строго логическом смысле силы не имеют».
Об одном из лучших французских адвокатов (не называя его имени) де Бетс повествует, что он писал свои речи. Но, добавляет автор, он подготавливал восемь речей, а произносил девятую. И эта последняя речь, которую оратор импровизировал в самом судебном заседании, была самой прекрасной.
И еще. В те дни, когда он произносил приготовленную речь, аудитория удивлялась его таланту, изяществу, эрудиции. Это было торжество актера. Но когда он позволял себе заменить подготовленную речь импровизацией, убедительность последней глубоко внедрялась в умы, увлекая сердца. В этих случаях была полная победа оратора над аудиторией.
Современный американский адвокат Джерри Спенс (за 50 лет выступлений в судах не проигравший ни одного уголовного дела, а гражданское дело проигравший последний раз 40 лет назад) первоначально все свои речи от начала до конца записывал и затем, дабы ни одного из доводов не забыть, в суде их зачитывал.
Почти все дела он проигрывал. И когда он уже подумывал о том, чтобы поменять профессию, случилось вот что.
Однажды во время очередного чтения речи листочки упали и рассыпались. Как ни пытался их собрать покрасневший от смущения оратор, ничего не получалось, он не мог найти нужное место. Он слышал смешки в зале, поймал перепуганный взгляд клиента.
Ему ничего не оставалось делать, кроме как говорить «своими словами». И вот он, время от времени спотыкаясь, начал выступать. И говорил около часа. А когда закончил, понял, что ни разу не заглянул в записи. Какая-то удивительная сила, поддержка, безотчетный разум взял верх, подобрал слова.
Он вернулся на место уставший, но довольный. Слушатели поздравляли его. Жюри вынесло вердикт в пользу его клиента.
С тех пор он всегда выступал без бумажки, но готовился очень усиленно. Он раз за разом проговаривал, продумывал и записывал свои аргументы. Джерри Спенс (как и де Бетс) объясняет секрет успешного выступления тщательным обдумыванием речи.
Американский адвокат считает, что подготовка оратора к выступлению сродни строительству каменного дома Наф-Нафа из известной сказки. Он рассказывает, что часто, пока его противники спят, он продолжает мысленно возвращаться к выступлению. Перед его кроватью всегда лежит блокнот для записи новых идей и доводов.
Могут сказать, что это относится в основном к адвокатам-криминалистам. Между тем один из знакомых адвокатов, очень успешно ведущий исключительно арбитражные дела (управляющий одним известным адвокатским бюро) также рассказывал мне, что никогда своих речей заранее не пишет, при этом тщательно готовится к делу, выполняет тщательный анализ. Его ученики рассказывали мне, что он заставляет их вести дела таким же образом и им в голову не приходит готовить письменные тексты).
Подготовку оратора к выступлениям в судебных прениях принято условно делить на три этапа: 1) досудебный; 2) во время судебного следствия; 3) заключительный.
Досудебная подготовка предполагает прежде всего всестороннее изучение оратором материалов уголовного или гражданского дела. Выступающему необходимо внимательно познакомиться со всеми обстоятельствами дела, со всеми собранными доказательствами, чтобы потом решать, какие из них использовать в речи, а какие – нет.
Чтобы лучше уяснить данные предварительного следствия, ораторам рекомендуется использовать различные приемы. Полезные «руководящие указания», к примеру, дает П. С. Пороховщиков. Назовем основные из них:
• Спросите себя, что было: кто, что, где, когда, с какой целью, каким способом, с какими соучастниками ? Каждое из этих обстоятельств может осветить ту или иную сторону дела. Отделите соучастников друг от друга; определите точно, что и почему, с какой целью сделал каждый из них.
• Отделите установленные факты от сомнительных и неизвестного. При составлении речи следует использовать только надежные факты. Здравый смысл подсказывает оратору, что можно считать достоверным, а где следует допустить возможность ошибки.
• Не удовлетворяйтесь готовыми объяснениями фактов. Следует иметь в виду, что ошибаются все: и потерпевшие, и свидетели, и следователи. Например, одна женщина была осуждена за убийство своей хозяйки. Было установлено, что в доме не было никого, кроме убитой и подсудимой, и что все окна и двери были заперты изнутри. Однако из позднейшего признания одного из настоящих двух убийц выяснилось, что они проникли внутрь дома по доске, перекинутой через узкий переулок из окон верхнего этажа соседнего дома в верхний этаж дома убитой, и, совершив убийство, скрылись тем же способом.
• Ищите внутреннюю связь событий. Помните, что ее объяснение заключается именно в тех фактах, которые кажутся необъяснимыми или безразличными. Иногда для этого нужна большая проницательность, иногда трудность заключается в том, что объяснение слишком просто
• Найдите для каждого факта то освещение и объяснение, которое наиболее выгодно для вас, для вашего противника. Цицерон писал: «Выслушав своего клиента, я вступаю с ним в спор от имени его противника; он возражает и, таким образом, высказывает мне все, что ему кажется полезным для дела; когда он ушел, я воплощаю в себе три лица: себя, своего противника и судью, всячески стараясь быть вполне беспристрастным». Это важно не для того, чтобы предугадать доводы противника, а чтобы проверить прочность своих.
• Примите во внимание то, чего не было. В одном рассказе обстановка происшествия заставляет предполагать преступление; на самом деле человек убит лошадью. В разговоре героя с полицейским сыщиком встречается остроумное замечание: «Обратите внимание на замечательный случай с собакой». – «Позвольте, с собакой ничего не случилось». – «В этом-то и заключается замечательный случай». Собака не лаяла, потому что не чужой человек, а свой тренер хотел увести лошадь из хозяйских конюшен, и лошадь убила его.
• Ищите противоречия в фактах, не согласных с вашим пониманием дела. При исследовании материалов дела целесообразно вести соответствующие записи, которые могут быть использованы в ходе судебного следствия и при составлении текста выступления.
Досудебная подготовка включает в себя также углубленное изучение действующего законодательства, знакомство с юридической литературой по данным вопросам, анализ материалов юридической практики по аналогичным проблемам, проведение необходимых консультаций, встреч, бесед (например, адвоката с клиентом), подбор иллюстративного материала (выдержки из газетных, журнальных статей, передач радио и телевидения; пословицы и поговорки фразеологические выражения, крылатые слова и т. п.).
Важное место в досудебной подготовке занимает определение оратором стратегии и тактики обвинения или защиты. Следует иметь в виду, что процессуальные противники обычно стоят на разных мировоззренческих позициях относительно вопроса об ответственности человека за совершенные поступки.
Обвинитель, как правило, придерживается субъектоцентристской точки зрения (человек – творец своей судьбы и лично отвечает за свои поступки), а защитник – объектоцентристской, в соответствии с которой развитие и поведение человека определяется внешней средой и социально-экономическими условиями, что в определенной мере оправдывает человека, смягчает его вину, переносит ответственность на общество.
На этом этапе подготовки оратор продумывает также структуру будущей речи, составляет подробный план, пишет тезисы или полный текст выступления.
Во время судебного следствия ораторы (обвинитель, защитник и др.), принимая активное участие в исследовании доказательств, собранных на предварительном следствии, представленных суду участниками процесса и полученных самим судом, продолжают работать и над предстоящей речью. Фиксируются отдельные показания свидетелей, потерпевших, подсудимого и т. д., уточняются некоторые положения, вносятся соответствующие коррективы, появляются новые доводы в пользу занимаемой позиции по делу.
На заключительном этапе подготовки оратор еще раз продумывает содержание и структуру своей речи с учетом результатов судебного следствия, четко формулирует основные положения и выводы. Защитник вносит последние поправки в текст речи во время выступления прокурора, общественного обвинителя, гражданского истца. Накануне судебных прений ораторы должны обязательно проверить себя, насколько они владеют материалом выступления: мысленно выделить основные смысловые части речи, восстановить в памяти план и содержание, продумать связь между ними, произнести вслух отдельные фрагменты или текст речи в целом.
Подготовку оратора к выступлениям в судебных прениях принято условно делить на три этапа: 1) досудебный; 2) во время судебного следствия; 3) заключительный.
^ Досудебная подготовка предполагает прежде всего всестороннее изучение оратором материалов уголовного или гражданского дела. Выступающему необходимо внимательно познакомиться со всеми обстоятельствами дела, со всеми собранными доказательствами, чтобы потом решать, какие из них использовать в речи, а какие – нет.
Чтобы лучше уяснить данные предварительного следствия, ораторам рекомендуется использовать различные приемы. Полезные «руководящие указания», к примеру, дает П. С. Пороховщиков. Назовем основные из них:
• Спросите себя, что было: кто, что, где, когда, с какой целью, каким способом, с какими соучастниками ? Каждое из этих обстоятельств может осветить ту или иную сторону дела. Отделите соучастников друг от друга; определите точно, что и почему, с какой целью сделал каждый из них.
• Отделите установленные факты от сомнительных и неизвестного. При составлении речи следует использовать только надежные факты. Здравый смысл подсказывает оратору, что можно считать достоверным, а где следует допустить возможность ошибки.
• Не удовлетворяйтесь готовыми объяснениями фактов. Следует иметь в виду, что ошибаются все: и потерпевшие, и свидетели, и следователи. Например, одна женщина была осуждена за убийство своей хозяйки. Было установлено, что в доме не было никого, кроме убитой и подсудимой, и что все окна и двери были заперты изнутри. Однако из позднейшего признания одного из настоящих двух убийц выяснилось, что они проникли внутрь дома по доске, перекинутой через узкий переулок из окон верхнего этажа соседнего дома в верхний этаж дома убитой, и, совершив убийство, скрылись тем же способом.
• Ищите внутреннюю связь событий. Помните, что ее объяснение заключается именно в тех фактах, которые кажутся необъяснимыми или безразличными. Иногда для этого нужна большая проницательность, иногда трудность заключается в том, что объяснение слишком просто
• Найдите для каждого факта то освещение и объяснение, которое наиболее выгодно для вас, для вашего противника. Цицерон писал: «Выслушав своего клиента, я вступаю с ним в спор от имени его противника; он возражает и, таким образом, высказывает мне все, что ему кажется полезным для дела; когда он ушел, я воплощаю в себе три лица: себя, своего противника и судью, всячески стараясь быть вполне беспристрастным». Это важно не для того, чтобы предугадать доводы противника, а чтобы проверить прочность своих.
• Примите во внимание то, чего не было. В одном рассказе обстановка происшествия заставляет предполагать преступление; на самом деле человек убит лошадью. В разговоре героя с полицейским сыщиком встречается остроумное замечание: «Обратите внимание на замечательный случай с собакой». – «Позвольте, с собакой ничего не случилось». – «В этом-то и заключается замечательный случай». Собака не лаяла, потому что не чужой человек, а свой тренер хотел увести лошадь из хозяйских конюшен, и лошадь убила его.
• Ищите противоречия в фактах, не согласных с вашим пониманием дела. При исследовании материалов дела целесообразно вести соответствующие записи, которые могут быть использованы в ходе судебного следствия и при составлении текста выступления.
Досудебная подготовка включает в себя также углубленное изучение действующего законодательства, знакомство с юридической литературой по данным вопросам, анализ материалов юридической практики по аналогичным проблемам, проведение необходимых консультаций, встреч, бесед (например, адвоката с клиентом), подбор иллюстративного материала (выдержки из газетных, журнальных статей, передач радио и телевидения; пословицы и поговорки фразеологические выражения, крылатые слова и т. п.).
Важное место в досудебной подготовке занимает определение оратором стратегии и тактики обвинения или защиты. Следует иметь в виду, что процессуальные противники обычно стоят на разных мировоззренческих позициях относительно вопроса об ответственности человека за совершенные поступки.
Обвинитель, как правило, придерживается субъектоцентристской точки зрения (человек – творец своей судьбы и лично отвечает за свои поступки), а защитник – объектоцентристской, в соответствии с которой развитие и поведение человека определяется внешней средой и социально-экономическими условиями, что в определенной мере оправдывает человека, смягчает его вину, переносит ответственность на общество.
На этом этапе подготовки оратор продумывает также структуру будущей речи, составляет подробный план, пишет тезисы или полный текст выступления.
^ Во время судебного следствия ораторы (обвинитель, защитник и др.), принимая активное участие в исследовании доказательств, собранных на предварительном следствии, представленных суду участниками процесса и полученных самим судом, продолжают работать и над предстоящей речью. Фиксируются отдельные показания свидетелей, потерпевших, подсудимого и т. д., уточняются некоторые положения, вносятся соответствующие коррективы, появляются новые доводы в пользу занимаемой позиции по делу.
^ На заключительном этапе подготовки оратор еще раз продумывает содержание и структуру своей речи с учетом результатов судебного следствия, четко формулирует основные положения и выводы. Защитник вносит последние поправки в текст речи во время выступления прокурора, общественного обвинителя, гражданского истца. Накануне судебных прений ораторы должны обязательно проверить себя, насколько они владеют материалом выступления: мысленно выделить основные смысловые части речи, восстановить в памяти план и содержание, продумать связь между ними, произнести вслух отдельные фрагменты или текст речи в целом.
Досудебная подготовка. Подготовка к выступлениям в судебных прениях начинается со всестороннего изучения оратором материалов дела еще до суда. Выступающему необходимо внимательно ознакомиться со всеми обстоятельствами дела, со всеми собранными доказательствами, чтобы потом решать, какие из них использовать в речи, а какие – нет. Чтобы лучше уяснить данные предварительного следствия, ораторам рекомендуется использовать различные приемы. Обратимся к рекомендациям П.С. Пороховщикова:
- Спросите себя, что было: кто, что, где, когда, с какой целью, каким способом, с какими соучастниками?
- Отделите установленные факты от сомнительных и неизвестного.
- Не удовлетворяйтесь готовыми объяснениями фактов.
- Ищите внутреннюю связь событий.
- Найдите для каждого факта то освещение и объяснение, которое наиболее выгодно для вас, для вашего противника.
- Примите во внимание то, чего не было.
- Ищите противоречий в фактах, не согласных с вашим пониманием дела.
При исследовании материалов дела целесообразно вести записи, которые могут быть использованы в ходе судебного следствия и при составлении текста выступления.
Досудебная подготовка включает в себя также углубленное изучение действующего законодательства, юридической литературы по данным вопросам, анализ материалов юридической практики по аналогичным проблемам, подбор иллюстративного материала (выдержки из газетных, журнальных статей; пословицы и поговорки, крылатые слова, фразеологизмы и т.п.). Оратор продумывает также структуру будущей речи, составляет подробный план, пишет тезисы или полный текст выступления.
Деятельность судебного оратораво время судебного следствия. Во время судебного следствия обвинитель и защитник активно участвуют в исследовании доказательств, собранных на предварительном следствии, представленных суду участниками процесса и полученных самим судом. Фиксируются отдельные показания свидетелей, потерпевших, подсудимого и т.д., уточняются некоторые положения, вносятся соответствующие коррективы, появляются новые доводы в пользу занимаемой позиции по делу.
Заключительный этап подготовки. Оратор еще раз продумывает содержание и структуру своей речи с учетом результатов судебного следствия, четко формулирует основные положения и выводы; проверяет себя, насколько он владеет материалом выступления: мысленно выделяет основные смысловые части речи, восстанавливает в памяти план и содержание, продумывает связь между ними, произносит вслух отдельные фрагменты или текст речи в целом.
Защитник закончил свое выступление и в зале заседаний раздались аплодисменты. Это похоже на сцену из фильма, но эффектные судебные монологи встречаются не только в кино. Адвокатам и в жизни удавалось поразить присяжных заседателей и добиться победы для своего подзащитного. Большая часть известных речей относится ко второй половине XIX века, когда в результате судебной реформы суды стали по-настоящему независимыми от полицейского следствия. Но нашлась и пара дел из современности.
Речь Федора Плевако по делу Лукашевича
Речи легендарного адвоката Федора Плевако, который практиковал в XIX веке, считают образцом судебного красноречия и ораторского искусства. Зачастую его судебные монологи краткие и непринужденные, будто они не были тщательно подготовлены заранее . Известный юрист Анатолий Кони говорил, что Плевако – «человек, у которого ораторское искусство переходило во вдохновение». Плевако руководствовался не только логикой, но и уделял внимание психологическим факторам. Он вызывал к подсудимым чувство сочувствия и так добивался к ним снисхождения.
Многие судебные выступления Плевако вошли в сборники и публиковались. В том числе и речь по делу Лукашевича. 25 октября 1878 года в имении своего отца Николай Лукашевич застрелил мачеху Фанни Лукашевич. Его обвинили в умышленном убийстве, а защитник (Федор Плевако) настаивал на переквалификации убийства как совершенного в припадке умоисступления. Дело в том, что после появления мачехи отношения в семье разладились, происходили постоянные скандалы. Свою речь Плевако начал с того, что умышленное убийство – это самое страшное зло.
«Фанни Владимировна, которая как-то особенно умела вызывать к себе ненависть людей, окружавших ее, нисколько не думала о примирении с пасынком. Напротив, она систематически, искусственно старалась волновать его и для этого придумала еще новый способ – судебный процесс. Она заявляет мировому судье, что пасынок оскорбил ее, ссылается на массу свидетелей».
На все это накладывается новость о смерти брата. Не только родственники, но и люди, которые знали семью, были уверены, что в его смерти виновата Фанни Лукашевич. Для подсудимого, по словам Плевако, было одно утешение – это имение отца, откуда мачеха съехала. При этом сказала мужу выплачивать ей определенную сумму на содержание. Адвокат объяснил, что в роковой день мачеха решила вернуться в имение, именно тогда, «когда возмущение в доме достигло самых крайних пределов».
В итоге Лукашевича признали виновным в убийстве, совершенном в припадке умоисступления. Присяжные вынесли оправдательный вердикт.
Речь Петра Александрова по делу Засулич
Революционерку и социалистку Веру Засулич обвинили в покушении на убийство Петербургского градоначальника генерала Трепова. 24 января 1878 года она пришла к Трепову на личный прием под видом заявительницы и выстрелила в него из пистолета. Преступление квалифицировали как умышленное, с заранее обдуманным намерением. По версии Засулич, ее возмутили беззаконные действия генерала Трепова, приказавшего высечь розгами политического подследственного Алексея Боголюбова, который содержался в доме предварительного заключения. Дело рассмотрел Петербургский окружной суд с участием присяжных заседателей 31 марта 1878 года. Защитником Засулич был адвокат Петр Александров. Александров говорил своим коллегам: «Передайте мне защиту Веры Засулич, я сделаю все возможное и невозможное для ее оправдания, я почти уверен в успехе».
«Передайте мне защиту Веры Засулич, я сделаю все возможное и невозможное для ее оправдания, я почти уверен в успехе».
В своем судебном выступлении адвокат провел связь между поркой Боголюбова 13 июля и выстрелами в Трепова 24 января. Он объяснил, что у подсудимой не было какого-то личного мотива, с градоначальником она была не знакома до покушения. И сразу она не собиралась совершать это преступление. Юрист рассказал о жизни и судьбе Засулич. В 17 лет она познакомилась со студентом Сергеем Нечаевым (как оказалось, государственным преступником). По его просьбе Засулич несколько раз передавала письма, ничего не зная об их содержании, а после получила обвинение в государственном преступлении и провела 2 года в заключении.
Засулич узнала о том, что случилось с Боголюбовым. Она ждала справедливости, что кто-то вступится за беспомощного каторжанина. Ее волновал и другой вопрос: кто вступится за судьбу других несчастных?
«Засулич создала и закрепила в душе своей навеки одну симпатию – беззаветную любовь ко всякому, кто, подобно ей, принужден влачить несчастную жизнь подозреваемого в политическом преступлении. «Когда я совершу преступление, – думала Засулич, – тогда замолкнувший вопрос о наказании Боголюбова восстанет. Мое преступление вызовет гласный процесс».
В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, – женщина, которая со своим преступлением связала борьбу за идею во имя того, кто был ей только собратом по несчастью всей ее жизни. Она может выйти отсюда осужденной, но она не выйдет опозоренною, и остается только пожелать, чтобы не повторились причины, производящие подобные преступления», – сказал Александров.
Засулич отказалась от последнего слова. Прения были объявлены оконченными. За преступление ей грозила тюрьма, но присяжные в итоге признали ее невиновной.
Как только прозвучал вердикт, в зале началось столпотворение. Все аплодировали и кричали: «Браво!». А речь Александрова потом опубликовали во многих российских газетах и перевели на иностранные языки.
Речь Сергея Андреевского по делу Богачева
10 апреля 1892 года во дворе дома № 8 по Владимирской улице Петербурга студент А. Богачев нанес своей жене пять ударов ножом. Раны оказались легкими, злоумышленника задержали на месте преступления. Богачев признал себя виновным в покушении на убийство жены, но затем передумал: сказал, что нанес ранения жене в состоянии запальчивости и чрезмерной раздражительности. Защищавший Богачева адвокат Сергей Андреевский просил снисхождения для своего доверителя и уверял, что у тот не было умысла на совершение преступления.
В своих речах Андреевский всегда ставил на первый план личность подсудимого, его жизнь и условия, в которых он совершил преступление. Андреевский считал, что уголовные адвокаты должны учиться раскрывать человеческую душу, как это делают в художественной литературе. Кстати, до того, как стать адвокатом, Андреевский работал прокурором и ему даже предлагали выступать по делу Засулич с обвинением, потому что тот зарекомендовал себя как первоклассный судебный оратор. Но Андреевский отказался.
В своей речи по делу Богачева адвокат рассказал о тяжелой судьбе подзащитного. В детстве тот потерял родителей, всю жизнь жил небогато. К 20-ти ему удалось устроиться секретарем в газету «Новое время» и получать стабильный и хороший доход. Он решил жениться по любви, уверял адвокат. Но, по мнению Андреевского, у невесты были другие взгляды. Луиза Глеб-Кошанская не любила Богачева. Она была замечена в связи с другим и брак ей нужен был для того, чтобы считаться в обществе порядочной женщиной. Другая причина – деньги и связи супруга. Избранница Богачева с помощью своего супруга хотела добиться мечты стать актрисой. Проблемы в их семье начались сразу после свадьбы: сначала теща с еще одной дочерью поселилась у новобрачных, потом жена тайно поступила в драматическую школу и стала бесконечно тратить деньги мужа. Все скандалы заканчивались тем, что влюбленный Богачев уступал. Ему даже пришлось поругаться с редактором из-за критического отзыва, который «Новое время» опубликовало про его супругу. А после, забеременев, жена попыталась избавиться от ребенка. В итоге Богачев потерял работу, влез в долги, а супруга с матерью и сестрой съехали из квартиры, за которую он уже не мог платить. Адвокат уверял, что пережив это, его подзащитный уже не мог отвечать супруге «вечной любезностью и ангельской добротой».
«Разобрав это дело, мы можем поверить подсудимому, что он действовал в состоянии мгновенного потемнения рассудка, что ужасных слов – «надо убить ее» он себе не говорил. Это была какая-то бессмысленная кровавая потасовка после долгих подвигов удивительного терпения, великодушия и рабства, – одна из тех бессмысленных сцен, которые возможны только после напряженных семейных несогласий, поддерживаемых опытной интриганкой».
Андреевскому удалось добиться снисхождения для доверителя и доказать, что преступление не было умышленным, Богачева признали виновным в покушении на убийство жены в запальчивости и раздражении и приговорили к ссылке в Томскую губернию.
У Андреевского есть и другие известные судебные монологи. Стенографы приходили практически на все его дела, чтобы потом публиковать выступления в газетах. В 1891 Андреевский выпустил сборник своих судебных речей, а после этого молодые адвокаты начали цитировать части из его монологов в своих заседаниях.
Речь Владимира Спасовича по делу Кроненберга
После рассказа о жизни и семейных отношений подсудимого адвокат Владимир Спасович перешел к главному вопросу: имеют ли право родители наказывать своих детей? Он говорил, что из всего следствия ясно, что прутьями отец наказал свою только лишь однажды. А врачи, которые выступали на процессе, говорили, что «повреждения не имели особенного влияния на здоровье ребенка». Поэтому защитник наводил присяжных заседателей на мысль, что родители могут наказывать детей способами, которые не вредят их здоровью. Что его доверитель имел право воспитывать и наказывать свою дочь, если был недоволен ее поведением.
«Говорят: «За что же? Разве можно так строго взыскивать за несколько штук чернослива, сахара?» – Я полагаю, что от чернослива до сахара, от сахара до денег, от денег до банковских билетов путь прямой, открытая дорога».
В итоге коллегия присяжных заседателей оправдала Кроненберга. Общественность широко обсуждала это решение. Шли споры о законности оправдания отца, который избил дочь, и об институте адвокатуры, которая защитила виновного.
Для Спасовича это было дело по назначению, после которого он получил много критики. Не исключено, что он мог как-то от него отказаться, но не стал. Салтыков-Щедрин был очень недоволен адвокатом: «Всего естественнее было бы обратиться к господину Спасовичу с вопросом: если вы не одобряете ни пощечин ни розог, то зачем же ввязываться в такое дело, которое сплошь состоит из пощечин и розог?» Федор Достоевский одобрил оправдание Кроненберга, ведь это помогло сохранить семью, но порицал Спасовича за то, что он перечеркнул чувство сострадания к ребенку своими заявлениями: «Девочка, ребенок; ее мучили, истязали, и судьи хотят ее защищать, – и вот какое бы, уж, кажется, святое дело!».
Речь Михаила Барщевского в Конституционном суде
В октябре 2019-го Конституционный суд рассмотрел жалобы трех москвичек, пострадавших от репрессий. Женщины не могли много лет получить гарантированную законом компенсацию – бесплатные квартиры взамен тех, что у них отняли. Самыми эмоциональными и яркими были, разумеется, речи заявителей. Но внимания заслуживает и монолог представителя Правительства России в КС Михаила Барщевского. Он взял слово после представителя правительства Москвы, который выразил мнение, что постановка «детей ГУЛАГа» в общую очередь – это справедливое решение. Барщевский начал выступление с извинений, обращенных к заявителям, «от имени части, по крайней мере, москвичей за то, что услышали». Потом он рассказал историю своей семьи: дед был расстрелян, бабушка чудом осталась в живых, но была выслана, а отцу удалось вернуться в Москву лишь в середине 1950-х.
«Власть, государственная власть, сломала жизни. А сегодня кто-то находит юридические крючки, чтобы сказать: «Мы ни за что не отвечаем, мы здесь ни при чем». Мы с вами – вы, мои коллеги, и я – мы власть сегодняшняя. И если мы не отвечаем за действия власти предшествующей, то подумайте о том, что будет с нашими потомками».
В итоге КС обязал законодателей обеспечить жертв репрессий правом на жилье. Он признал противоречащими Конституции положения региональных законов и закона Москвы, которые не признают за детьми репрессированных право на улучшение жилищных условий.
Речь Генри Резника по делу Лебедева
Одну из знаковых в современное время судебных речей произнес адвокат Генри Резник в защиту коллеги Александра Лебедева. В середине декабря 2017 года Лебедева обвинили в том, что он предъявил суду в качестве доказательства заведомо подложную справку (она подтверждала, что его подзащитная не нарушала условия домашнего ареста). Следствие привело показания врача-педиатра, которая выписала эту справку. По ее словам, доверительница Лебедева попросила выдать документ «задним числом». Следствие решило, что адвокат обязан был знать об этом, а значит, он предъявил суду заведомо подложный документ.
Лебедев же свою вину не признал. Он заявил, что был уверен в подлинности бумаги. В отношении адвоката сначала возбудили уголовное дело по ч. 3 ст. 303 УК – фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении, а затем переквалифицировали на вмешательство в деятельность суда (ст. 294 ). Из-за истечения срока давности дело могли прекратить. Обвинение просило оштрафовать его на 200 000 руб. и освободить от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности.
Но Лебедев ходатайствовал о том, чтобы дело продолжали слушать. Его защита настаивала на полном оправдании. В суде Резник заявил, что адвокатская деятельность основана на доверии – при получении документов от доверителя адвокат считает их подлинными и не проверяет достоверность. Резник добавил, что защитник не должен превращаться в судью для своего доверителя и сомневаться в доказательствах, которые представил подзащитный. Поэтому у представителя нет другого выбора, кроме как просить приобщить в процесс документ, который просит приобщить заявитель.
Поддержать Лебедева пришли около 40 юристов и адвокатов, потому что профессиональное сообщество считает это дело «посягательством на природу профессии». Если Лебедева признают виновным, то и любое действие адвокатов в процессе можно будет истолковать как «воспрепятствование правосудию», предупредил Резник.
«Федеральная палата адвокатов воспринимает это несостоятельное уголовное преследование как атаку недругов адвокатуры на ее базовые основы. Убежден, эта атака на наш правозаступный институт захлебнется. Но хотелось бы пресечь ее здесь, в первой инстанции районного суда, наиболее приближенного к защите прав и свобод простых граждан – наших доверителей. Адвокат Лебедев, честно и добросовестно выполнявший свой профессиональный долг, подлежит оправданию. Такие одиозные дела не должны появляться на судейских столах».
В итоге в 2019 году Тверской районный суд оправдал адвоката Лебедева. Сам адвокат рассказал, что суд не увидел в его действиях воспрепятствования правосудию. Суд не принял во внимание и факт приобщения к делу подложной справки, потому что этот документ представила доверительница.
При создании подборки использовались материалы:
И.Я. Козаченко. Истина и закон. Судебные речи известных российских и зарубежных адвокатов. Книга 2.
Автор статьи
Читайте также: