Вс напомнил об обязанности судов исследовать доказательства по делу в полном объеме

Обновлено: 19.04.2024

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Горшкова В.В.,

судей Асташова С.В. и Киселева А.П.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Вачевских К.Ю. к Еремину А.Н. о взыскании долга по договору займа и процентов,

по кассационной жалобе представителя Вачевских К.Ю. - Никулиной С.А. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 13 июля 2015 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Киселева А.П., объяснения представителей Вачевских К.Ю. - Никулиной С.А. и Горбатовского Р.А., поддержавших доводы кассационной жалобы, представителя Еремина А.Н. - Валяева А.И., возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

Вачевских К.Ю. обратился в суд с иском к Еремину А.Н. о взыскании долга и процентов, сославшись на заключение 27 февраля 2014 г. между ним и ответчиком договора займа, в соответствии с которым Вачевских К.Ю. передал Еремину А.Н. 10 000 000 долларов США сроком на 1 месяц, однако ответчик денежные средства не возвратил.

Просил взыскать с ответчика сумму долга в размере 10 000 000 долларов США, проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 27 марта 2014 г. по 28 августа 2014 г., возместить судебные расходы, связанные с уплатой государственной пошлины.

Решением Химкинского городского суда Московской области от 28 августа 2014 г. иск удовлетворен.

Определением Химкинского городского суда Московской области от 29 декабря 2014 г. Еремину А.Н. восстановлен процессуальный срок для подачи апелляционной жалобы.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 13 июля 2015 г. решение суда отменено и по делу вынесено новое решение, которым в иске отказано.

В кассационной жалобе представителя Вачевских К.Ю. - Никулиной С.А. ставится вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 13 июля 2015 г., как незаконного.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Киселева А.П. от 26 апреля 2016 г. кассационная жалоба с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.

Согласно статье 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.

Согласно расписке от 27 февраля 2014 г. между Вачевских К.Ю. и Ереминым А.Н. заключен договор займа, в соответствии с которым Вачевских К.Ю. предоставил Еремину А.Н. денежные средства в размере 10 000 000 долларов США сроком на 1 месяц.

По настоящему делу Еремин А.Н. оспаривает заключение договора займа от 27 февраля 2014 г., указывает, что в представленной расписке подпись ему не принадлежит.

26 ноября 2014 г. в нарушение норм гражданско-процессуального закона из материалов гражданского дела изъят оригинал расписки от 27 февраля 2014 г. и передан ответчику Еремину А.Н., в деле осталась светокопия расписки.

Как утверждает Еремин А.Н., оригинал расписки передан следователю следственного управления УМВД России по г. Хабаровску, в производстве которого находилось уголовное дело, возбужденное в отношении Вачевских К.Ю. по признакам состава преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству, судом установлено, что Вачевских К.Ю., имея преступный умысел на хищение денежных средств Еремина А.Н., изготовил подложную расписку от имени последнего.

В рамках уголовного дела отделом почерковедческих экспертиз экспертно-криминалистического центра УМВД РФ по Хабаровскому краю проведена почерковедческая экспертиза расписки от 27 февраля 2014 г., согласно заключению которой (от 21 января 2015 г.) подпись под текстом представленной расписки выполнена не Ереминым А.Н., а иным лицом.

Приговор по данному уголовному делу не постановлен.

Разрешая спор и удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что 27 февраля 2014 г. Вачевских К.Ю. по договору займа передал Еремину А.Н. 10 000 000 долларов США сроком на 1 месяц, однако в установленный договором срок сумма долга ответчиком истцу не возвращена.

Отменяя решение суда и отказывая в иске, судебная коллегия указала на то, что согласно заключению почерковедческой экспертизы от 21 января 2015 г., проведенной в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, подпись от имени Еремина А.Н. в расписке от 27 февраля 2014 г. выполнена не Ереминым А.Н., а другим лицом.

Судом апелляционной инстанции дополнительно указано на отсутствие достаточных доказательств наличия у истца соответствующей денежной суммы для передачи ее в долг Еремину А.Н.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит определение суда апелляционной инстанции вынесенным с существенным нарушением норм процессуального права.

В соответствии с положениями статьи 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду.

В силу статьи 12 названного Кодекса правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

В соответствии со статьей 808 Гражданского кодекса Российской Федерации договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда заимодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы.

В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

Из данных положений закона следует, что расписка заемщика является надлежащим доказательством, удостоверяющим факт заключения договора и факт передачи суммы займа.

В силу статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации одним из основных принципов судебного разбирательства является его непосредственность, решение может быть основано только на тех доказательствах, которые были исследованы судом в судебном заседании.

При вынесении судебного решения недопустимо основываться на доказательствах, которые не были исследованы судом в соответствии с нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении").

Принцип непосредственности исследования доказательств судом установлен и частью 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Непосредственность судебного разбирательства - это принцип гражданского процесса, определяющий метод исследования доказательств судом и являющийся правовой гарантией их надлежащей оценки, установления действительных обстоятельств дела, формулирования правильных выводов и вынесения правосудного решения. Он заключается в том, что суд, рассматривающий дело, обязан лично воспринимать доказательства по делу, а судебное постановление должно быть основано лишь на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Исходя из этого принципа суд при рассмотрении дела, как того требует часть 1 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обязан непосредственно исследовать доказательства по делу.

Согласно части 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

На необходимость суда апелляционной инстанции оказывать содействие в собирании и истребовании доказательств указано в пункте 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", согласно абзацу второму которого, если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.

Согласно части 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

В силу части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 этого Кодекса.

В соответствии с частью 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции в интересах законности вправе проверить решение суда первой инстанции в полном объеме.

Истцом в обоснование заявленных требований был представлен оригинал расписки, находящийся в деле на момент его рассмотрения в суде первой инстанции.

При проверке решения суда первой инстанции в полном объеме на основании части 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом апелляционной инстанции была изучена оставшаяся в деле светокопия расписки.

По делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза копии расписки, производство которой поручено экспертам филиала Федерального бюджетного учреждения Российской Федерации "Центр судебной экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации".

Перед экспертом поставлены вопросы: кем - Ереминым А.Н. или иным лицом выполнены текст и подпись в копии расписки от 27 февраля 2014 г.

В соответствии с заключением эксперта от 8 мая 2015 г. текст расписки от имени Еремина А.Н. выполнен не Ереминым А.Н., а иным лицом; решить вопрос о том кем - Ереминым А.Н. или иным лицом выполнена подпись не представляется возможным, поскольку при оценке результатов сравнительного исследования изображения подписи выявленных признаков недостаточно для определенного (положительного или отрицательного) вывода.

Заключение эксперта от 8 мая 2015 г. не позволило дать однозначный ответ на вопрос кем - Ереминым А.Н. или иным лицом выполнена подпись в расписке.

В случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту (часть 1 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Дополнительная экспертиза (статья 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статья 20 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"), как правило, назначается при неполноте заключения (когда не все объекты были представлены для исследования, не все поставленные вопросы получили разрешение); при неточностях в заключении и невозможности устранить их путем опроса эксперта в судебном заседании; при необходимости поставить перед экспертом новые вопросы (например, в случае неверного установления обстоятельств, имеющих значение для дела, или при уточнении таких обстоятельств в связи с изменением исковых требований).

Между тем в нарушение приведенных норм процессуального права при наличии недостаточной ясности почерковедческой экспертизы, проведенной в рамках гражданского дела, суд апелляционной инстанции не создал условия для установления фактических обстоятельств, отклонил ходатайства истца о назначении повторной почерковедческой, комиссионной и комплексной экспертиз, не предпринял необходимых мер для исследования оригинала документа, вследствие чего действительные обстоятельства дела установлены не были.

Отказывая в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции основывался на выводах заключения почерковедческой экспертизы от 21 января 2015 г., проведенной в рамках уголовного дела.

В соответствии с частью 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда.

Преюдициальность приговора представляет собой обязательность выводов суда об установленных лицах и фактах, содержащихся во вступившем в законную силу приговоре по делу, для иных судов и других правоприменительных органов, рассматривающих и разрешающих те же самые фактические обстоятельства в отношении тех же лиц, при этом правовое значение приговора суда состоит в том, что вследствие его принятия ранее спорное материально-правовое отношение обретает строгую определенность, устойчивость, общеобязательность.

Между тем, экспертиза, проведенная в рамках уголовного дела, по которому отсутствует приговор суда, не может иметь преюдициальной силы при рассмотрении данного гражданского дела.

Кроме того, основываясь на данном письменном доказательстве, полученном не в рамках рассмотрения данного дела, суд апелляционной инстанции, посчитав его доказательством, имеющим исключительное значение, не учел следующее.

Судом апелляционной инстанции указано на то, что единственным экспертным заключением, выполненным по оригиналу расписки, является заключение, выполненное в рамках уголовного дела, согласно которому подпись в расписке сделана не Ереминым А.Н., а иным лицом.

Однако судебная коллегия не указала, на каком основании она сделала вывод, что предметом исследования судебным экспертом экспертно-криминалистического центра УМВД РФ по Хабаровскому краю являлся оригинал расписки, изъятый из данного гражданского дела, и светокопия, находящаяся в настоящем гражданском деле, соответствует этой расписке.

Какие-либо данные, подтверждающие это обстоятельство, в материалах отсутствуют.

Указанные обстоятельства судом первой инстанции не исследовались и не оценивались.

Соответствующей экспертизы о соответствии копии расписки из материалов гражданского дела оригиналу из уголовного дела судом апелляционной инстанции не проводилось, как и не проверено судом при оценке копии расписки - не произошло ли при копировании изменение содержания копии документа по сравнению с его оригиналом, гарантирует ли копирование тождественность копии документа и его оригинала, не претерпел ли оригинал расписки какие-либо изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации также полагает необходимым отметить следующее.

Отказывая в удовлетворении иска со ссылкой на отсутствие доказательств, подтверждающих наличие у Вачевских К.Ю. соответствующей денежной суммы для передачи ее в долг Еремину А.Н., судебной коллегией не учтено, что по данному делу Ереминым А.Н. оспаривается факт заключения договора займа, его подписания.

Исходя из презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной в пункте 5 и 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, вопрос об источнике возникновения принадлежащих им денежных средств, по общему правилу, не имеет правового значения.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу о том, что допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм процессуального права являются существенными, в связи с чем могут быть исправлены только посредством отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 13 июля 2015 г. с направлением дела в суд апелляционной инстанции для нового рассмотрения.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

Как указали эксперты «АГ», Верховный Суд в очередной раз обратил внимание на излишне формальный подход судов нижестоящих инстанций при разрешении споров. Один из них пояснил, что суды трех инстанций просто не захотели разобраться в действительных фактических обстоятельствах дела.

Гражданин Святослав Ляшко являлся единственным учредителем, участником и гендиректором ООО «ДАС-Групп Логистик Проджектс». В июне 2015 г. он получил в налоговой инспекции выписку из ЕГРЮЛ, из которой узнал, что 9 сентября 2013 г. он перестал являться единственным участником этого общества, поскольку в состав участников за счет внесения дополнительного вклада в уставный капитал введен некий Сергей Власов, а 26 сентября Ляшко был выведен из состава его участников, и его доля распределена в пользу Власова.

В этой связи Ляшко в сентябре 2015 г. обратился в арбитражный суд с иском к обществу о признании недействительной сделки по выходу из состава участников общества и о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, путем внесения в ЕГРЮЛ записи о принадлежности 100% доли уставного капитала ему. Судом было возбуждено производство по делу № А40-164995/2015, в ходе производства по которому ответчик представил подписанное Ляшко решение о введении нового участника общества, существование которого и позволило в дальнейшем вывести основателя компании из числа участников. Однако истец утверждал, что он этот документ не пописывал и данный документ не выражает его действительную волю и решение.

В связи с этим Ляшко обратился в арбитражный суд с новым иском о признании данного решения недействительным и о применении последствий его недействительности. При этом ответчик в отзыве на иск указал на пропуск срока исковой давности, в связи с чем просил отказать в удовлетворении исковых требований.

Суд первой инстанции согласился с доводами ответчика и отказал в удовлетворении иска. При этом он отказал и в удовлетворении ходатайств истца об истребовании доказательств и назначении судебной почерковедческой экспертизы. Апелляция и кассация оставили решение без изменения. Суды указали, что поскольку оспариваемое решение было принято единственным участником общества, то п. 4 ст. 43 Закона об обществах с ограниченной ответственностью не применяется для исчисления срока исковой давности и в данном случае применяется общий срок исковой давности в 3 года. Обжалуемое решение датировано 9 сентября 2013 г., тогда как в суд он обратился только 12 декабря 2016 г.

Рассмотрев кассационную жалобу Святослава Ляшко и материалы дела № А40-246017/2016, Судебная коллегия ВС РФ по экономическим спорам вынесла Определение № 305-ЭС17-22588, которым отменила нижестоящие судебные акты и отправила дело на новое рассмотрение.

ВС отметил, что внесение вклада в уставный капитал ООО третьим лицом, оформленное решением участника этого общества, является сделкой. При этом в заявлении участника ООО и в заявлении третьего лица должны быть указаны размер и состав вклада, порядок и срок его внесения, а также размер предполагаемых долей. Одновременно с решением об увеличении уставного капитала также принимаются решения о принятии третьего лица в общество и вносятся изменения в его устав в связи с увеличением уставного капитала и изменением размеров долей. Датой увеличения уставного капитала считается дата внесения изменений в ЕГРЮЛ.

Также Судебная коллегия указала, что вывод нижестоящего суда о том, что истец именно в дату принятия решения узнал или должен был узнать о его принятии, судом не мотивирован. ВС сослался на Постановление Конституционного Суда от 10 апреля 2003 г. № 5-П, согласно которому течение срока исковой давности должно начинаться с того момента, когда правомочное лицо узнало или реально имело возможность узнать о факте совершения сделки. А в целях применения срока исковой давности нужно оценивать не только фактическую информированность истца, но и наличие возможности быть информированным о совершении оспариваемой сделки и наличии оснований для признания ее недействительной. Своим отказом суд лишил истца возможности представить доказательства в обоснование заявленных им требований и опровергнуть заявление ответчика о применении срока исковой давности, указал ВС.

Также Коллегия отметила, что первая инстанция не исследовала и не оценивала утверждение Ляшко об иной дате, в которую он получил информацию о принятии оспариваемого решения, не проверяла обстоятельства, связанные с тем, когда он, добросовестно осуществляя права и обязанности участника и исполняя надлежащим образом функции исполнительного органа общества, мог или должен был узнать о сделке по увеличению уставного капитала.

«При новом рассмотрении судам следует учесть изложенное, установить обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения настоящего дела, оценить доказательства в соответствии с требованиями гл. 7 Кодекса в их совокупности и взаимной связи применительно к установленным обстоятельствам и с учетом этих обстоятельств разрешить настоящий спор», – заключила Судебная коллегия ВС.

Как отметил Кирилл Данилов, руководитель проектов Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья», суды установили, что по формальным основаниям истцом был пропущен срок исковой давности, соответственно, в силу п. 2 ст. 199 ГК РФ, этого достаточно для отказа истцу в иске без долгого и изнурительного рассмотрения дела по существу. «При этом суды никак не стали объяснять или мотивировать свой вывод о моменте начала течения срока исковой давности, что совершенно справедливо отметил ВС РФ в качестве одного из основных доводов для отмены решений», – полагает эксперт.

По словам юриста, суды по непонятным причинам не исследовали и не оценили доводы и доказательства истца, не назначили почерковедческую экспертизу, не привлекли к участию в деле лиц, права которых могут быть затронуты решением суда: «То есть целому ряду доказательств, которые предлагал со своей стороны истец, суды предпочли одно-единственное доказательство со стороны ответчика, которое позволяло суду первой инстанции разрешить спор, не вникая во всю совокупность фактических обстоятельств и доказательств, предлагаемых истцом».

«Суды трех нижестоящих инстанций крайне формально подошли к рассматриваемому делу и не захотели разобраться в действительных фактических обстоятельствах», – заключил Кирилл Данилов, добавив, что ВС РФ ранее уже неоднократно указывал на то, что формальное рассмотрение дела недопустимо (см., например, Определение ВС РФ от 25 июля 2016 г. по делу № А41-48518/2014).

Юрист Группы правовых компаний «ИНТЕЛЛЕКТ-С» Вадим Стеценко также отметил, что Суд в очередной раз обратил внимание на излишне формальный подход судов нижестоящих инстанций при разрешении споров. По его мнению, если решение суда первой инстанции можно объяснить, но ни в коем случае не оправдать сильной загруженностью и большим потоком дел, то в ситуации с апелляционным и кассационным судами подобные объяснения представляются совсем не состоятельными. «Ни один из них не разобрался в деталях дела, не установил момент, с которого начинает течь срок исковой давности, надлежащим образом. При этом активная позиция истца, который стремился указанное обстоятельство выяснить, осталась без поддержки, а сам истец – без возможности защитить свои права в судебном порядке», – указал он.

Верховный Суд вернул дело в первую инстанцию, которая вынесла решение по делу о защите деловой репутации, не исследовав программу, в ходе которой якобы были сделаны некорректные высказывания о телеканале

По мнению экспертов, при рассмотрении таких дел действительно существуют проблемы. В частности, что суды ненадлежащим образом оценивают материалы СМИ, содержащие оспариваемые сведения, и дают поверхностную оценку лингвистическим заключениям.

Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 5-КГ20-123, в котором указал первой инстанции на необходимость тщательнее исследовать доказательства в исках о защите деловой репутации.

В свою очередь Луиза Хациева представила в суд заключение специалиста-лингвиста, согласно которому в ее высказываниях содержатся сведения негативного характера о работе телеканала и его главного редактора, выраженные в форме мнения, однако отсутствуют оскорбления.

В ходе рассмотрения дела была назначена судебная лингвистическая экспертиза, согласно результатам которой в высказываниях ответчика содержатся сведения негативного характера о том, что «телеканал истца (его представители, журналисты) лгали и продолжают лгать о третьем лице, а также без оснований порочили и оскорбляли третьих лиц, распространяли о них недостоверную информацию». При этом указано, что часть сведений является утверждениями о фактах, которые можно проверить на соответствие действительности, а часть негативной информации является мнением ответчика. Высказывания в отношении телеканала не являются оскорбительными. При этом негативные сведения о телеканале могут быть признаны порочащими деловую репутацию истца в случае несоответствия их действительности.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что высказывания Луизы Хациевой являются ее мнением об обсуждаемых в передаче событиях. Кроме того, суд первой инстанции указал, что программа «Место встречи» является полемической, призвана освещать злободневные и социально значимые события в форме свободной дискуссии. С данными выводами согласился и суд апелляционной инстанции.

ВС сослался на ч. 1 ст. 157 ГК, согласно которой суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по нему: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещдоки, прослушать аудиозаписи и просмотреть видеозаписи. Однако суд, оценивая устные высказывания ответчика в противоположность выводам эксперта как оценочные суждения, а не утверждения о фактах, не исследовал приобщенную к материалам дела видеозапись эфира, сославшись лишь на протокол осмотра этого доказательства, заверенный нотариусом.

Таким образом, Верховный Суд вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. «При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное и разрешить дело в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона», – подчеркнул ВС.

В комментарии «АГ» партнер юридической фирмы INTELLECT, руководитель практики «ТМТ/Цифровая экономика» Анастасия Махнёва отметила, что определение ВС иллюстрирует очень распространенную процессуальную проблему, возникающую при рассмотрении дел о диффамации (как в судах общей юрисдикции, так и в арбитражных судах), – ненадлежащая оценка таких доказательств, как лингвистические заключения.

«К сожалению, российские суды очень часто дают поверхностную и чересчур краткую оценку лингвистическим заключениям даже тогда, когда в материалах дела находится несколько заключений экспертов и специалистов с прямо противоположными выводами. Суды зачастую не поясняют, почему они согласились или не согласились с доводами лингвиста. Не принимая во внимание выводы эксперта, суд может указать просто, что он “оценивает выводы эксперта критически”. Что же касается заключений специалистов-лингвистов, то здесь я постоянно сталкиваюсь с ситуацией, когда суды вообще даже не упоминают в решениях, что такое доказательство содержится в материалах дела, и не дают им никакой оценки», – указала эксперт.

Анастасия Махнёва заметила, что это отражается на качестве судебного акта, справедливости и обоснованности принятого решения. При этом данная проблема относится не только к делам о защите деловой репутации, она имеет общий характер для многих категорий судебных споров. Она выразила надежду, что позиция Верховного Суда будет воспринята нижестоящими судами и войдет в судебную практику.

По ее мнению, еще одна проблема по диффамационным делам – это то, что суд первой инстанции, отказывая в иске, указал, что оспариваемая телепрограмма «является полемической, призвана освещать злободневные и социально значимые события в форме свободной дискуссии». «Очень часто суды отказывают в иске, ограничившись просто такой краткой характеристикой оспариваемых сведений, не утруждая себя анализом формы сведений (утверждение о фактах или мнение) и доказанности их достоверности. Все это противоречит и Постановлению Пленума ВС от 24 февраля 2005 г. № 3 “О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц”, и прецедентной практике ЕСПЧ», – отметила Анастасия Махнёва.

Кроме того, указала она, суды ненадлежащим образом оценивают материалы СМИ, содержащие оспариваемые сведения. «В данном случае суд не исследовал телевизионный контент, который кроме речи выступающих может содержать и иные способы распространения информации (бегущая строка, визуальные образы)», – заключила юрист.

Адвокат Межрегиональной коллегии адвокатов г. Москвы Арсен Егиазарян посчитал, что если буквально трактовать заключение эксперта, проводившего судебную экспертизу, то вывод не является однозначным. При таких обстоятельствах имеется тонкая грань между понятием «мнение» и «утверждение о сведениях, порочащих деловую репутацию истца». Так как суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, крайне важно, чтобы суд исследовал в процессе судебного заседания непосредственно видеозапись, на которой выступает ответчик.

Арсен Егиазарян отметил, что истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений. «В целом в соответствии с заключением эксперта, который проводил судебную экспертизу, можно сделать вывод о том, что высказывания ответчика могут быть признаны порочащими деловую репутацию истца в случае несоответствия их действительности. Таким образом, ответчик обязан доказать, соответствует ли действительности его высказывание», – подчеркнул он.

Представлять нужные доказательства – дело сторон, однако участвовать в этом должен и суд. Именно ему надо сначала при необходимости помочь сторонам со сбором доказательств, а потом дать представленным материалам надлежащую оценку. Об этой обязанности судей напомнила коллегия по гражданским спорам Верховного суда при рассмотрении дела о сомнительной сделке по продаже квартиры. В ВС также разъяснили, какой надлежащий способ защиты использовать в таких ситуациях.

Екатерине Любимовой* принадлежала квартира. 12 марта 2015 года от ее имени был заключен договор купли-продажи с Еленой Кравченко*, ее сестрой. В тот же день нотариус составила и удостоверила доверенность на имя Михаила Хлыстова* для регистрации и продажи помещения. По доверенности он сдал в Росреестр документы на переход права собственности, а месяц спустя, 9 апреля 2015 года, новая владелица недвижимости Елена Кравченко продала квартиру ООО «Капиталгрупп Плюс».

Однако первоначальная собственница Екатерина Любимова заявила, что не подписывала никаких документов у нотариуса. Возвращать квартиру она решила через суд, добиваясь признания сделки по выдаче доверенности недействительной. В подкрепление своих слов она представила копии материалов уголовного дела. В них было заключение, подтверждающее, что подписи в журнале нотариальных действий ей не принадлежат.

В Троицком районном суде ей отказали в иске, решение устояло в апелляции. Суд исходил из того, что Любимова не представила доказательств нарушения ее прав выдачей доверенности и не доказала, что отзывала доверенность или пыталась оспорить нотариальные действия в суде. Также в первой инстанции указали, что заявительница выбрала не тот способ защиты права. Чтобы восстановить права на квартиру, надо признать недействительными сделки купли-продажи и истребовать имущество из чужого незаконного владения, отмечено в решении суда, а нарушение каких-либо прав выдачей доверенности не доказано. Любимова так и сделала, обратившись с соответствующим иском в Никулинский районный суд города Москвы. Однако она подала кассационную жалобу в ВС.

«Если доверитель, преследуя цель восстановления прав на квартиру, обратился в суд с требованием о признании сделки по продаже квартиры недействительной, это не лишает его права на обращение с аналогичным, но самостоятельным требованием применительно к «выданной» доверенности», – отмечает он.

Кроме того, ВС сконцентрировался на том, как в нижестоящих инстанциях отнеслись к сбору и анализу доказательств по делу. Так, заявительница представила результаты экспертизы, подтверждающие ее позицию, однако суды не опровергли этот довод и ничего не сделали, чтобы установить, выдавалась ли доверенность в установленном порядке.

Суд вправе сам предложить сторонам представить дополнительные доказательства и их сбор – дело не только сторон, но и суда, подчеркнули в ВС. Следует определить, что имеет значение для дела, и обсудить эти обстоятельства, даже если стороны на них не ссылались, указали в гражданской коллегии. Определяются значимые вопросы исходя из доводов участников спора и применяемых норм права. Эти требования распространяются не только на первую инстанцию, но и на апелляцию, подчеркнули в ВС, если там рассматривается дело по правилам первой инстанции. В этом случае, согласно Пленуму № 13, апелляция должна обсудить предоставление участниками дела новых доказательств, а при необходимости по их ходатайству содействовать в сборе. Так же следует поступить, если в первой инстанции не доказаны значимые для дела обстоятельства.

В деле Любимовой эти требования не были выполнены, указали в ВС: суду следовало установить подлинность подписи на доверенности, назначив экспертизу. Сделать это можно и на основании копий документов, обратили внимание в ВС. В итоге суд отменил акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в Мосгорсуд (еще не рассмотрено).

Верховный суд направил на новое рассмотрение спор компании с подрядчиком, который взыскал с нее крупный штраф за расторжение договора. Экономколлегия напомнила о важности исследования всех доказательств по делу и о том, что штрафные санкции не должны приводить к обогащению одной из сторон спора.

В 2012 году «Уралкалий» заключил договор с подрядчиком, компанией «НВУ». Позднее последняя обратилась в суд с иском к своему контрагенту и потребовала взыскать с «Уралкалия» штраф в размере 290 млн руб. (дело № А50-14426/2017). Суды пришли к выводу, что у подрядчика были основания для одностороннего отказа от исполнения договора из-за досрочного прекращения обязательств по вине заказчика.

«Уралкалий» пожаловался в Верховный суд, но безуспешно: судья Екатерина Корнелюк отказалась передавать дело на рассмотрение экономколлегии. Она указала, что доводы, изложенные в жалобе, получили надлежащую правовую оценку в нижестоящих инстанциях и были отклонены как несостоятельные с подробным изложением мотивов отклонения.

Председатель коллегии по экономическим спорам Олег Свириденко истребовал дело и все же передал его на рассмотрение. В своем определении он указал: имеющие значение для правильного разрешения спора обстоятельства достижения целевых показателей, которые суд первой инстанции посчитал установленными, а суд апелляционной инстанции оценил как не имеющие самостоятельного значения для спора, в действительности установлены не были.

По итогам рассмотрения спора ВС признал неправомерным отказ апелляции рассмотреть экспертное заключение, которое хотел приобщить «Уралкалий». «Рассмотрев заявленный иск по существу без наличия заключения лиц, имеющих специальные знания, посчитав верными технические расчеты управления, суды не обеспечили установления всех необходимых для правильного разрешения обстоятельств, представления доказательств по делу, которые могли бы повлиять на выводы суда относительно обоснованности отказа подрядчика от исполнения договора вследствие неоказания содействия заказчиком и требования о взыскании штрафа», – указал ВС.

Кроме того, экономколлегия прислушалась к доводу «Уралкалия» о том, что компания «НВУ» пошла на расторжение контракта только для того, чтобы получить прописанную в договоре штрафную санкцию. Наличие в договоре условия о штрафе при расторжении контракта с учетом принципа свободы договора «само по себе не должно обеспечивать возможность имущественного обогащения одной из сторон сделки в размере, не соответствующем негативным имущественным последствиям вследствие прекращения договора, нарушать баланс прав и имущественных интересов сторон договора», напомнил ВС и направил дело на пересмотр в Арбитражный суд Пермского края.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: