Возможен ли в судебном заседании одновременный перекрестный допрос сразу двух свидетелей

Обновлено: 24.04.2024

Наверное, сложно найти юриста уголовно-правовой специализации, который бы на вопрос о том, что он больше всего любит в уголовном процессе не ответил – допрашивать. Допрос – это всегда азартно, динамично и очень интересно. Пожалуй, именно судебный допрос и выступление в прениях наиболее ярко демонстрируют публичную работу адвоката, его ораторские навыки, владение материалами дела, аналитические способности и остроту реакции.

Однако, по наблюдениям автора, далеко не все участники уголовного судопроизводства умеют допрашивать по-настоящему хорошо. Государственные обвинители, к сожалению, вообще это делать практически разучились, и все их вопросы даже к свидетелям обвинения сводятся исключительно к «что вы можете показать по существу уголовного дела». Во многом это связано не только с вымыванием из прокуратуры опытных и профессиональных кадров, но и с реальным отсутствием подлинной состязательности в процессе. Ну зачем прокурору уметь допрашивать, если все незаданные вопросы за него «подберет» судья? А если «не подберет» при допросе, то на приговоре это тоже в большинстве случаев не отразится. Впрочем, автор не преследует цель в настоящей публикации критиковать сторону обвинения или суд, поскольку подобной критики в настоящее время и так содержится с избытком практически в каждом тексте о судебных заседаниях по уголовным делам.

К тому же и представители стороны защиты далеко не в каждом уголовном деле проявляют себя истинными мастерами судебного допроса. Нет-нет, громко пререкаться со свидетелем при перекрестном допросе, деланно возмущаться, не соглашаясь с его показаниями, засыпать свидетеля потоком высмеивающих его вопросов и всячески работать на присутствующую в зале заседания публику умеют очень многие из нас. Как правило, проблема возникает, когда требуется глубина знаний материалов уголовного дела, понимание существа обвинения, правильность формулирования вопросов, острота реакции и умение вовремя остановиться.
Можно ли научиться допросу? Полагаю, да. Это практический навык, который, как и любой другой, может развиться с опытом участия в судебных заседаниях. При этом данный навык может нарабатываться не только в реальных, но и в игровых процессах, которых сейчас во многих высших учебных заведениях и на различных курсах проводится в достаточном количестве. Возможно, для начинающего юриста будет целесообразно попрактиковаться допросам именно в подобных игровых процессах, а уже потом, после формирования определенного навыка переходить непосредственно к «хирургическим операциям» по настоящим уголовным делам.
Попробуем разобраться, что же нужно для того, чтобы допрашивать по-настоящему хорошо, вне зависимости от того прямой это допрос или перекрестный.

2. Законодательство о судебном допросе

Но для начала давайте выясним, что говорит уголовно-процессуальное законодательство о допросах свидетеля, потерпевшего и подсудимого в ходе судебного разбирательства.

2.1. Законодательство о допросе свидетеля

Допрос свидетеля в судебном заседании регламентируется ст. 278 УПК РФ. В ней указано, что свидетели допрашиваются порознь и в отсутствие недопрошенных свидетелей (присутствие недопрошенных свидетелей в зале судебного заседания может повлечь за собой отмену приговора или иного итогового судебного решения).
До начала допроса председательствующий разъясняет свидетелю права, обязанности, ответственность, свидетель дает соответствующую подписку. Председательствующий выясняет у свидетеля данные о его личности, а также отношение к подсудимому и потерпевшему.
Далее стороны задают вопросы свидетелю. При этом первой допрос проводит та сторона, по ходатайству которой свидетель вызван в судебное заседание. Судья задает вопросы свидетелю после его допроса сторонами. На практике мне неоднократно доводилось сталкиваться с тем, что допрос стороны по делу начинается с общего вопроса председательствующего, который предлагает свидетелю в режиме свободного рассказа сообщить об известных по делу обстоятельствах, а затем уточняющими вопросами еще и направляет ход допроса. Представляется, что это является нарушением процедуры судебного допроса, предусмотренной ч. 4 ст. 278 УПК РФ, однако ни в одном случае суды апелляционной и кассационной инстанции какой-либо реакции в виде отмены или изменения приговора не проявляли.
Допрос свидетеля может проводиться в режиме видеоконференции, а также в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства.
Свидетель в силу положений ст. 279 УПК РФ может пользоваться при допросе письменными заметками, которые предъявляются суду по его требованию.
УПК РФ не содержит прямой нормы, предоставляющей председательствующему право отклонять поставленные свидетелю вопросы, однако на практике подобное случается в большинстве процессов. Председательствующий при этом ссылается на общие нормы о пределах судебного разбирательства, регламенте судебного заседания, аналогичное право, предоставленное ему ст. 275 УПК РФ в отношении допроса подсудимого. Поскольку данная практика является общераспространенной, адвокат должен быть готов к подобным действиям председательствующего, в особенности в процессе с участием присяжных заседателей, где это происходит практически при каждом допросе.
Важное практическое значение в любом судебном процессе имеет оглашение показаний свидетеля, которые давались на стадии предварительного расследования. Процедура оглашения показаний свидетеля регламентируется ст. 281 УПК РФ.
Оглашение производится по решению суда на основании ходатайства сторон или по инициативе председательствующего. Оглашение возможно в случае неявки свидетеля или при наличии существенных противоречий в показаниях, которые даны в судебном заседании, и на стадии предварительного расследования. В случаях неявки свидетеля по причине тяжелой болезни, отказа от явки гражданина другого государства, стихийного бедствия, иных чрезвычайных обстоятельствах, неустановления его местонахождения, оглашение показаний возможно, только если ранее обвиняемому была предоставлена возможность оспорить показания на предыдущих стадиях. В большинстве случаев практика понимает под возможностью оспорить показания проведение очной ставки между свидетелем и обвиняемым на стадии досудебного производства. Без предоставления на предыдущей стадии возможности оспорить показания оглашение допускается только в случае смерти свидетеля.
Оглашение показаний при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями в суде допускается только по ходатайству одной из сторон. Сторона обвинения обычно активно подобным правом пользуется. Позиция защиты в случаях, когда оглашение предыдущих показаний не выгодно, должна заключаться в возражениях против ходатайства обвинения, ссылках на отсутствие мотивировки заявленного ходатайства (зачастую представители обвинения не утруждают себя конкретными обоснованиями), пояснениях с выдержками из показаний в суде и ранее данных показаний об отсутствии противоречий или их несущественности.
В последнее время участились случаи отказа свидетелей от дачи показаний в суде со ссылками на положения ст. 51 Конституции РФ и последующим оглашением ранее данных на стадии предварительного расследования показаний в порядке ч. 4 ст. 281 УПК РФ. Это, как правило, происходит в отношении свидетелей, которые одновременно являлись обвиняемыми по этому же уголовному делу, признали свою вину, но досудебное соглашение о сотрудничестве с ними не заключалось. Стороне обвинения может быть не выгоден допрос таких лиц в судебном заседании, поскольку защита может продемонстрировать неубедительность показаний, задав неудобные вопросы, на которые не будет внятного ответа. Для того, чтобы это предотвратить, обвинение достаточно успешно пользуется данной уловкой. Полагаю, что в случаях, когда возможность оспорить показания подобного свидетеля на стадии предварительного расследования не предоставлялась, защите целесообразно возражать против оглашения показаний свидетеля, отказавшегося от ответа на вопросы в суде, со ссылками на позицию Европейского суда по правам человека и аналогичные нормы ч. 3 ст. 281 УПК РФ. Впрочем, необходимо признать, что в моих случаях суды отказывались соглашаться с подобной позицией защиты и принимали решение об оглашении показаний. Можно предположить, что данная практика может быть скорректирована лишь в случае прямого вмешательства Европейского суда по правам человека и оценки такого оглашения по конкретным делам, как нарушающего право на защиту от выдвинутого обвинения.

2.2. Законодательство о допросе потерпевшего

Допрос потерпевшего в ходе судебного следствия регламентируется ст. 277 УПК РФ. При этом допрос потерпевшего проводится по общим правилам допроса свидетеля за одним исключением: потерпевший имеет право давать показания в любой момент судебного следствия, но с разрешения председательствующего. На практике мне ни разу не доводилось сталкиваться с ситуациями, когда потерпевший таким правом пользовался.

2.3. Законодательство о допросе подсудимого

Допрос подсудимого проводится по правилам ст. 275 УПК РФ.
Подсудимый в силу ч. 3 ст. 274 УПК РФ обладает правом с разрешения председательствующего давать показания в любой момент судебного следствия. Практика не дает однозначного ответа о том, в какой момент подсудимому лучше давать показания. В данном случае все зависит от обстоятельств уголовного дела, личности подсудимого, его готовности давать показания, ораторских навыков и умения связно выражать свою мысль. Однозначно не следует давать показания на первоначальном этапе судебного следствия, когда нет полного понимания того, какие доказательства представит сторона обвинения и существует риск, что показания подсудимого могут быть опровергнуты или придется их менять для пояснения дополнительно установленных обстоятельств. В случае же уверенности в неопровержимости позиции подсудимого, необходимости донести эту позицию до суда на начальном этапе разбирательства по делу, разъяснить обстоятельства сложного дела, можно реализовать право подсудимого на допрос в любой момент. Однако в этом случае надо быть готовым к тому, что с момента допроса стороны и суд могут задавать вопросы подсудимому на любом этапе судебного следствия.
Первыми подсудимого допрашивают его защитник и остальные участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и другие участники со стороны обвинения. Суд задает вопросы подсудимому после его допроса сторонами.
Ч. 1 ст. 275 УПК РФ предоставляет председательствующему право отводить наводящие вопросы и вопросы, не имеющие отношения к уголовному делу. Практика показывает, что обычно суд данное право активно реализовывает, к чему адвокат должен быть готов.
Подсудимый вправе пользоваться письменными заметками, которые предъявляются суду по его требованию.
Подсудимый по ходатайству стороны или инициативе суда может быть допрошен в отсутствие другого подсудимого, о чем выносится постановление или определение. После возвращения подсудимого в зал судебного заседания председательствующий доводит до него содержание показаний лица, допрошенного в его отсутствие, и предоставляет возможность задать тому вопросы.
Оглашение показаний подсудимого, данных на стадии предварительного следствия, возможно при наличии существенных противоречий с показаниями, которые даны на стадии судебного следствия, при рассмотрении уголовного дела в отсутствие подсудимого, и отказе от дачи показаний. Такое оглашение может осуществляться только по ходатайству сторон.

3. Практические рекомендации в отношении допроса свидетеля, потерпевшего

3.1. Практические рекомендации по допросу свидетеля и потерпевшего

3.2. Практические рекомендации по допросу подсудимого

Вышеприведенные практические рекомендации в отношении подготовки к допросу и самого допроса свидетеля и потерпевшего в целом применимы и к работе при допросе подсудимого.
Вместе с тем в отношении допроса подсудимого работа во многом облегчается тем, что вы в случае достаточной подготовки к такому допросу будете заранее знать, какие ответы последуют на ваши вопросы. По этой причине еще большее значение имеет подготовительная стадия к допросу. На стадии подготовки я рекомендую совместно с подсудимым формулировать проект письменных показаний, которые в дальнейшем в ответ на первый вопрос своего защитника ваш подзащитный огласит в судебном заседании, заявив ходатайство о приобщении текста показаний к материалам дела. При этом в данных показаниях целесообразно освещать все возможные вопросы, в том числе и самые неудобные, которые затем может задать противоположная сторона. Таким способом вы решите сразу несколько задач. Во-первых, подсудимый будет готов к допросу, а для вас в его позиции не будет никаких сюрпризов. Во-вторых, не возникнет вопросов с возможным искажением содержания показаний в протоколе судебного заседания. В-третьих, давать показания по самым неудобным моментам в подобном формате подсудимому будет гораздо проще, чем отвечать на аналогичные вопросы государственного обвинителя или председательствующего. В таких случаях, если уже освещенный подсудимым вопрос предлагается выяснить повторно, защитник может обратить внимание председательствующего на этот момент и попросить отвести вопрос. При этом целесообразно огласить цитату из письменных показаний подсудимого. Даже если вопрос председательствующим отведен не будет, это обратит внимание подзащитного на то, что ответ уже имеется в письменном документе и он сможет дать его в том виде, как вы ранее с ним обговорили на стадии подготовки к допросу.
С учетом рекомендации о подготовке письменной позиции подсудимого особое значение должно иметь прогнозирование сложных и неудобных вопросов, которые могут быть заданы противоположной стороной. Главным подспорьем в этом вопросе будет, как и в случае подготовки к любому другому допросу, понимание существа предъявленного обвинения, уяснение объема имеющихся доказательств, сопоставление его с ранее выстроенной картиной идеальных доказательств, виртуальная постановка защитника на позицию обвинителя для того, чтобы определить вероятную логику стороны обвинения.
Существуют ли ситуации, когда оглашение подсудимым ранее подготовленного письменного текста показаний нецелесообразно? Да, конечно. В первую очередь это большинство процессов с участием присяжных заседателей, когда одной из основных задач подсудимого является «понравиться» суду, продемонстрировать свою искренность. Однако далеко не каждый подсудимый обладает необходимыми навыками публичного выступления, способен не испортить своими ответами на вопросы впечатление о себе, потому и не во всяком случае даже при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей оглашение подсудимым письменного текста показаний будет ошибкой.

4. Заключение

Подводя итог данному рекомендательному тексту, посоветую коллегам не руководствоваться предложенными рекомендациями, как обязательным руководством к действию при любом судебном допросе и подготовке к нему. Это всего лишь определенная выжимка из индивидуального опыта конкретного адвоката – Гривцова А.А. с его личностными и профессиональными достоинствами, а также многочисленными недостатками.
Защита в целом не может носить полностью стандартизированный характер, и нельзя полагать, что работающее у одного адвоката, в одном уголовном деле, и с конкретным подсудимым, будет столь же успешно в другом уголовном деле. Напротив, адвокат, планируя какие-либо защитные действия, должен исходить из обстоятельств конкретного дела, личностных особенностей подсудимого и других участников процесса, тщательно прогнозировать возможные негативные и позитивные последствия от своих действий и советов, помня об универсальном адвокатском правиле «не навреди».
Желаю коллегам-адвокатам быть всегда успешными в деле защиты интересов доверителей, придумывать и внедрять в практику эффективные инструменты такой защиты, и, конечно же, почаще делиться своими наработками и профессиональными успехами с другими юристами.

В ходе лекции спикер подчеркнул, что главная задача защитника – убедить в чем-либо судью или присяжных, а не сторону обвинения, допрашиваемого или своего доверителя.

Лектор отметил, что перекрестный допрос свидетеля (потерпевшего) заключается в том, что стороны допрашивают лицо, которое ранее уже давало показания. И при должном допросе можно понять, говорил он правду или нет. Ценнее этого не может быть никакая бумага, убежден он.

Калой Ахильгов затронул исторические аспекты перекрестного допроса в контексте «золотого века» адвокатуры и рассказал о современных понятиях такого допроса в международном праве (в США, Англии, а также практике Европейского Суда по правам человека). Несмотря на то что термин «перекрестный допрос» отсутствует в российском законодательстве, сама процедура допроса при определенных условиях предусматривает перекрестный допрос.

Прежде чем решить допросить свидетеля (потерпевшего), уточнил Калой Ахильгов, нужно понять, не навредит ли он стороне защиты, а если нет, то чем поможет. Это особенно важно в контексте рассмотрения судами уголовных дел. В связи с этим часто бывает обоснованно отказаться от допроса свидетелей. «Задача адвоката, который ведет допрос, – убедить в чем-либо судью или присяжных, а не сторону обвинения, допрашиваемого или своего доверителя», – подчеркнул спикер.

Калой Ахильгов обозначил цели и задачи перекрестного допроса: видоизменить показания в пользу позиции защиты, разъяснить прежние показания, ослабить показания, подорвать доверие к показаниям свидетеля. Он уточнил, что защитник не должен преследовать цель получить в ходе допроса новую информацию.

По словам спикера, адвокат должен всегда готовиться к допросу, изучать личность допрашиваемого, не задавать вопросы, на которые не знает ответа, не задавать двусмысленных и неоднозначных вопросов. Кроме того, никогда не недооценивать оппонента и уважать суд и участников процесса. «Все это в совокупности дает большой шанс, что допрос в суде даст стороне защиты источник положительных доказательств в виде показаний допрашиваемых лиц», – считает Калой Ахильгов.

Запись вебинара будет доступна 22 ноября до 00:00 (по московскому времени). Повторы трансляции состоятся 23 и 24 ноября.

Признавая принцип свободы оценки доказательств основополагающим для российского судопроизводства, считаю нужным отметить, что в отечественной юридической науке традиционно высокое доказательственное значение отводится именно показаниям свидетелей. Так, А.Ф. Кони в статье «Свидетели на суде» 1 указывал: «Особенное внимание обращается на чистоту источника главного из доказательств, которое прямо или косвенно (в качестве улики) по большей части имеет решающее значение для выработки судейского убеждения, выражающегося в приговоре. Это доказательство – свидетельское показание (выделено мной. – А.Г.)». Необходимо, на мой взгляд, полностью согласиться с позицией выдающегося российского юриста и обратить внимание, что с момента написания им этой статьи и до сегодняшнего дня именно показания свидетелей являются наиболее часто встречающимся типом доказательств в уголовных делах.

С учетом изначально субъективной природы свидетельских показаний полагаю, что от участия адвоката в указанном судебном действии требуется проявление широкого спектра профессиональных навыков, базирующихся как на знании норм уголовного, уголовно-процессуального закона и адвокатской этики, так и на познаниях в области психологии, философии, логики и ряда других сфер науки. Адвокат, д.ю.н. К.И. Скловский отмечал 2 : «Я категорически не согласен с тем, что юрист может сформироваться исключительно на чтении кодекса. Всякое живое дело множеством нитей связано с психологией живущих людей, их предрассудками, а значит, с нашей и мировой историей, погружено в культуру и политику, в том числе и текущую, в которой нужно уверенно ориентироваться».

Несмотря на отсутствие буквального закрепления соответствующей дифференциации в УПК РФ, допрос в судебном разбирательстве разделяется на первоначальный (допрос свидетеля стороной, вызвавшей его в суд для дачи показаний) и перекрестный (допрос свидетеля противоположной стороной). Различаются и подходы защитников к проведению этих видов допроса.

Традиционно присущая отечественному уголовному процессу континентальная структура судопроизводства (включающая предварительное следствие и доминирующую роль стороны обвинения при сборе на указанной стадии доказательств, зачастую являющихся основополагающими для исследования в суде) значительно снижает уровень возможностей адвоката при его участии в прямом допросе свидетеля по весьма утилитарным причинам – большинство свидетелей, являющихся носителями сведений, имеющих значение для правильного разрешения дела, допрошены на досудебной стадии и вызваны в суд как свидетели стороны обвинения. Таким образом, более типичным для российского уголовного процесса является участие адвоката в перекрестном допросе свидетеля обвинения.

Длительное время с момента принятия действующего УПК РФ производство перекрестного допроса в уголовном процессе зачастую нивелировалось тем, что показания свидетелей, допрошенных на стадии предварительного следствия и не явившихся в заседание, оглашались в порядке, предусмотренном ч. 2 ст.281 УПК. Подобный механизм безусловно ограничивал защиту в возможности надлежащим образом осуществлять ее процессуальную функцию, поскольку исключал возможность подвергнуть показания свидетелей критическому анализу.

Однако в последние годы законодатель избрал вектор повышения значимости перекрестного допроса как инструмента обеспечения права подсудимого на защиту. Так, Федеральным законом от 2 марта 2016 г. № 40-ФЗ «О внесении изменений в статью 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» в ст. 281 УПК внесена ч. 2.1, согласно которой в случаях, предусмотренных п. 2–5 ч. 2 данной статьи, решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля и о воспроизведении видеозаписи или киносъемки следственных действий, производимых с их участием, может быть принято судом при условии предоставления обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами.

Согласно разъяснению Пленума Верховного Суда РФ (п. 4 Постановления от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре») возможность оспорить показания свидетелей и потерпевших может быть предоставлена обвиняемому путем проведения с его участием очных ставок с названными лицами, с чьими показаниями тот не согласен. В ходе таких очных ставок подсудимый или его защитник могут задать им вопросы и высказать возражения относительно показаний указанных лиц. Полагаю, эта новелла – закономерный шаг в развитии состязательности уголовного судопроизводства и отхода от традиций советского процессуального права, пережитком которых является, на мой взгляд, оглашение показаний не явившихся свидетелей и потерпевших в условиях отсутствия у стороны защиты возможности допросить их в суде.

Несмотря на позитивное отношение к упомянутым изменениям в УПК, считаю, что механизм очной ставки не может полноценно заменить перекрестный допрос. Так, на момент допроса свидетеля в судебном заседании сторона защиты ознакомлена со всеми материалами уголовного дела, что безусловно влияет как на построение защитительной позиции в целом, так и, в частности, – на стратегию и тактику производства перекрестного допроса конкретного свидетеля или потерпевшего. Это качественно отличается от возможностей осуществляющего защиту на стадии предварительного следствия адвоката, не обладающего на момент производства очной ставки всей полнотой сведений о доказательствах обвинения.

Кроме того, принципиальное значение в данном случае имеет тот факт, что производством очной ставки руководит следователь, являющийся представителем стороны обвинения и обладающий практически дискреционными полномочиями по отводу вопросов участников следственного действия, в том числе защитника и обвиняемого. Принимая во внимание его процессуальную функцию, полагаю, что подобный механизм является неравноценной заменой перекрестного допроса свидетеля в судебном заседании.

Для повышения состязательности уголовного судопроизводства законодателю, по моему мнению, целесообразно обратить внимание на институт депонирования показаний свидетеля, существующий в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан. Подобный механизм, установленный в ст. 217 УПК РК, направлен на преодоление при рассмотрении уголовного дела по существу затруднений, связанных с неявкой свидетеля или потерпевшего в заседание для дачи показаний ввиду уважительных причин (постоянное проживание за пределами РК, выезд за границу, плохое состояние здоровья, применение мер безопасности), а также исключение последующих допросов несовершеннолетних свидетелей и потерпевших в связи с их психотравмирующим воздействием и качественно отличается от очной ставки рядом характеристик.

Во-первых, допрос указанных свидетелей производится не для устранения противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц, а является первоначальным допросом свидетеля или потерпевшего.

Во-вторых, депонирование показаний производится следственным судьей по ходатайству одной из сторон по правилам, регламентирующим порядок производства допроса свидетелей или потерпевших в судебном заседании, – т.е. с участием прокурора, защитника и обвиняемого (подозреваемого). Подобный механизм, на мой взгляд, в большей, нежели очная ставка, степени отвечает требованиям принципа состязательности уголовного судопроизводства.

В-третьих, согласно ст. 366 УПК РК вызов и допрос в суде свидетеля и потерпевшего не проводятся, если их показания депонированы следственным судьей. Таким образом, вместо обязательного вызова свидетеля или потерпевшего в суд, последующего заявления и рассмотрения ходатайства одной из сторон об оглашении их показаний, данных на предварительном следствии, в случае их неявки депонирование предусматривает более простой механизм, не требующий вызова лиц, чьи показания были ранее депонированы следственным судьей.

Не менее важной представляется возможность задавать в ходе перекрестного допроса в суде наводящие вопросы свидетелю, потерпевшему и эксперту. Следует отметить, что ключевой проблемой, связанной с наводящими вопросами, является отсутствие закрепленной в УПК РФ дефиниции наводящего вопроса, но это тема отдельного исследования, а в данном материале считаю важным обратить внимание на проблему использования наводящих вопросов при производстве перекрестного допроса.

Согласно ч. 1 ст. 275 УПК при допросе подсудимого председательствующий отклоняет наводящие вопросы и вопросы, не имеющие отношения к делу. Однако, в ст. 277–278.1 и 282 Кодекса, регламентирующих порядок допроса свидетеля, потерпевшего и эксперта в судебном заседании, подобных запретов не закреплено.

Тем не менее некоторые исследователи считают, что при допросе указанных лиц в ходе судебного разбирательства задавать им наводящие вопросы недопустимо. Так, А.П. Рыжаков в комментарии к ст. 278 УПК 3 указывает, что председательствующий отклоняет заданные свидетелю наводящие вопросы и вопросы, не имеющие отношения к уголовному делу. А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский в комментарии к ст. 258 УПК 4 приходят к выводу о возможности применения председательствующим мер воздействия к защитнику, задающему свидетелям наводящие вопросы.

Полагаю, что подобное толкование норм УПК является аналогией закона, не предусмотренной действующим Кодексом в качестве источника права. По моему мнению, столь расширительное толкование запрета наводящих вопросов противоречит воле законодателя, не включившего указанный запрет в нормы, регламентирующие допрос свидетеля, потерпевшего и эксперта. Это также не соответствует правовой природе состязательного уголовного процесса, в ходе которого у защитника при проведении перекрестного допроса есть возможность задавать наводящие вопросы 5 . Кроме того, подобная позиция исследователей, зачастую встречающаяся также в правоприменительной практике, противоречит общему правилу осуществления защиты всеми способами, не запрещенными УПК.

Полагаю, что наводящие вопросы в ходе перекрестного допроса являются необходимым инструментом защитника, выявляющим перед судом именно те сведения, которые необходимы для опровержения тезисов обвинения. Чтобы избежать неоднозначного толкования на практике норм, регламентирующих производство перекрестного допроса свидетеля, потерпевшего или эксперта, представляется целесообразной дача соответствующих разъяснений по указанному вопросу (в частности, Пленумом ВС РФ).

1 Кони А.Ф. Уголовный процесс: нравственные начала. – М.: Издательство СГУ, изд. 3-е, 2008. С. 145.

2 Скловский К.И. Повседневная цивилистика. М.: Статут, 2017.

3 Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 2010.

4 Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под общ. ред. А.В. Смирнова // СПС КонсультантПлюс. 2012.

Подборка наиболее важных документов по запросу Допрос секретного свидетеля (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Допрос секретного свидетеля

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 19.05.2021 N 77-1563/2021
Приговор: По ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество).
Определение: Акты изменены: назначенное наказание смягчено. Допрос свидетелей М.Т. и С.И. по правилам ч. 5 ст. 278 УПК РФ в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства, обусловлен необходимостью обеспечить безопасность указанных лиц. Объективных данных о том, что личности этих свидетелей не устанавливались, материалами дела не подтверждается и доводы о том, что указанные свидетели оговорили осужденных несостоятельны, поскольку таких данных суду не представлено, а ограничения в задаваемых свидетелям вопросах обусловлено сохранением секретности данных об их личностях. Оснований для раскрытия подлинных данных о личности указанных свидетелей, связанных с необходимостью зашиты осужденных или установления существенных для рассмотрения уголовного дела обстоятельств судом, также не установлено и не имелось.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Допрос секретного свидетеля

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Использование цифровых технологий при допросе свидетелей на досудебных стадиях уголовного судопроизводства (сравнительно-правовой анализ законодательства Российской Федерации и законодательства некоторых иностранных государств)
(Антонович Е.К.)
("Актуальные проблемы российского права", 2019, N 6) Например, в УПК Республики Молдова особое внимание уделено использованию телеконференцсвязи для дистанционного допроса в целях обеспечения безопасности свидетеля. Предусмотрено право свидетеля быть информированным о возможности допроса посредством телеконференции с изменением внешности и голоса (ч. 12 ст. 90 УПК Республики Молдова). Вместе с тем согласно ст. 110 УПК Республики Молдова основанием допроса свидетеля не по месту нахождения органа уголовного преследования, а посредством технических средств являются не только основания полагать, что жизнь, телесная неприкосновенность или свобода свидетеля или его близкого родственника находятся в опасности в связи с данными им показаниями по делу о тяжком, особо тяжком или чрезвычайно тяжком преступлении, но и наличие соответствующих технических средств. Такому свидетелю разрешается сообщить иную, чем это есть на самом деле, информацию о своей личности. Подлинная информация о его личности вносится в отдельный протокол и хранится в запечатанном конверте с соблюдением секретности. Свидетель может быть допрошен посредством закрытой телеконференции с таким изменением внешности и голоса, чтобы его невозможно было узнать, однако обвиняемому, его защитнику и потерпевшему обеспечивается возможность задавать ему вопросы.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Эволюция института судебного контроля за досудебным производством в Республике Молдова
(Верещагина А.В., Куманькова Д.А.)
("Актуальные проблемы российского права", 2022, N 4) В системе следственных действий, осуществляемых под контролем судьи по уголовному преследованию, интересен незнакомый российскому законодательству "допрос свидетеля с применением особых способов и его защиты". Процедура допустима при наличии одного из перечисленных ниже юридически фактов: 1) веские основания полагать, что жизнь, "телесная неприкосновенность" или свобода свидетеля или его близкого родственника находятся в опасности в связи с данными ими показаниями по делу о тяжком, особо тяжком или чрезвычайно тяжком преступлении; 2) допрашиваемый - это агент, работающий под прикрытием; 3) участник процесса имеет в соответствии с законом статус защищаемого лица (ст. 110 УПК РМ, ред. 2003 г.). Решение о производстве означенной процедуры принимается по собственной инициативе судьей по уголовному преследованию (или судебной инстанцией) либо (при удовлетворении ходатайства, заявленного прокурором) адвокатом, свидетелем или любым заинтересованным лицом (ч. 2 ст. 110 УПК РМ, ред. 2003 г.). Допрос производится с соблюдением следующих условий: участие судьи по уголовному преследованию; изменение информации о личности свидетеля; занесение подлинной информации о свидетеле и обстоятельствах, о причинно-следственной связи между совершенным деянием и свидетелем в отдельный протокол, который "хранится в судебной инстанции в запечатанном конверте с соблюдением строгой секретности"; допустимость допроса с применением закрытой телеконференции, с изменением внешности и голоса, чтобы свидетеля нельзя было узнать; обеспечение возможности задавать вопросы свидетелю, допрашиваемому посредством закрытой телеконференции; видеофиксация показаний свидетеля и внесение показаний в протокол; опечатывание и надлежащее хранение видеокассет с записью показаний свидетеля в судебной инстанции (ч. 3 - 7 ст. 110 УПК РМ, ред. 2003 г.). Изложенная процедура не только обеспечивает право на жизнь, психическую и физическую неприкосновенность (ст. 24 Конституции РМ), но и устанавливает стандарты доказывания, в частности непосредственность исследования доказательств как основу формирования внутреннего убеждения судьи при принятии решения.

Отвечая на заметку адвоката Александра Гетманова «Может ли очная ставка заменить перекрестный допрос?», менее всего хотелось бы предпринять безуспешную попытку раскрыть в одном небольшом материале вопросы, о которых написаны монографии. В то же время в качестве «комментариев к прочитанному» можно сформулировать несколько тезисов, которые мне представляются важными для понимания и дальнейшего обсуждения проблематики перекрестного допроса.

Введение в ст. 281 УПК РФ ч. 2.1, безусловно, ограничило суд в возможности оглашать показания «поточным методом» – после формально проведенных и потому безуспешных вызовов свидетелей для допроса в судебном заседании. Однако эту норму теперь научились обходить: явка свидетелей более-менее обеспечивается, однако в суде они либо дают самые общие показания, либо ссылаются на «запамятование» (почему-то «потеря памяти» поражает их преимущественно в ходе вопросов стороны защиты), либо – если позволяют обстоятельства, – пользуются предусмотренным ст. 51 Конституции РФ и п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК правом не давать показания. В результате «блокировка» ч. 2.1 ст. 281 УПК снимается, и суд может без каких-либо процессуальных ограничений огласить досудебные показания, сославшись на необходимость снятия противоречий.

При этом ходатайствующие о таком оглашении прокуроры не только не утруждают себя доказыванием наличия противоречий и их существенности (как это следует из смысла ч. 3 ст. 281 и п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК), но даже не пытаются исчерпать перед этим другие процессуальные способы (например, используя активный и умелый допрос) устранения противоречий. При этом протоколы допросов часто оглашаются в полном объеме, а не только в рамках противоречащих показаний.

Более того, в кассационной практике считается, что такое оглашение уже само по себе снимает противоречия в показаниях: «Вопреки утверждениям в жалобе, имеющиеся в показаниях свидетелей противоречия устранены судом путем оглашения их показаний, ранее данных при производстве предварительного расследования, которые свидетели подтвердили в судебном заседании в полном объеме. Следственные действия, их содержание, ход и результаты, зафиксированные в соответствующих протоколах, проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона» 1 .

Вместе с тем очевидно, что противоречия между судебными и досудебными показаниями не могут быть сняты путем простого оглашения и подтверждения последних, поскольку работа с противоречиями – это логическая операция, включающая анализ, синтез и соотнесение с другими доказательствами по делу, а никак не монотонное зачитывание протокола.

В своей заметке коллега совершенно верно, на мой взгляд, отметил ограниченный потенциал очной ставки для компенсации отсутствия перекрестного допроса в суде – из-за ее проведения под контролем процессуального оппонента, а также ограниченности стороны защиты «в маневре» по причине незнания материалов дела в полном объеме.

Однако считаю, что депонирование решает только первую проблему, переводя процедуру из-под «контроля» следователя в зал судебных заседаний. При этом оно по-прежнему обладает вторым недостатком очной ставки: как правило, депонирование производится в начале или середине следствия, когда сторона защиты еще не обладает всей необходимой информацией из материалов дела. В то же время сторона обвинения уже знает, что именно содержат материалы дела, поэтому может ставить более точные и эффективные – для нее – вопросы. В результате адвокат вынужден либо весьма сдержанно вести допрос, руководствуясь принципом «не навреди» и опасаясь, что свидетеля «подсекут» на не известных защите материалах, либо задавать острые вопросы на свой страх и риск. Более того, после ознакомления со всеми материалами дела у стороны защиты могут возникнуть связанные с ними вопросы, которые она объективно не могла задать в ходе депонирования. В связи с этим, на мой взгляд, необходимо не просто введение депонирования, а его тонкое регулирование – в частности, следует «сузить» основания для проведения депонирования (например, по кругу лиц), ввести его обязательную видеофиксацию, дифференцировать подходы к оглашению показаний, полученных в результате депонирования и других следственных действий 2 .

В противном случае депонирование приобретет те же массовость и формальность, что и очные ставки с введением ч. 2.1 ст. 281 УПК: следователи в ходе очной ставки просто еще раз фиксируют показания, которые были даны в процессе допросов, вместо того чтобы использовать тактические и психологические возможности очных ставок.

Снятие наводящих вопросов при перекрестном допросе возникает вследствие двух обстоятельств: неурегулирования перекрестного допроса в УПК и непонимания судами сути перекрестного допроса либо их опасений по поводу его результатов для судьбы дела.

Перекрестный допрос, по большому счету, призван решать две задачи.

Первая: дискредитация результатов прямого допроса, подрыв доверия к показаниям свидетеля и к самому свидетелю. Для этого могут использоваться:

выявление искажений, сокращений, преувеличений в показаниях (как судебных, так и досудебных, а также между показаниями и другими доказательствами);
демонстрация того, что факты, содержащиеся в показаниях, по своей природе невозможны и противоречат здравому смыслу;
демонстрация того, что свидетель не способен давать показания относительно тех фактов, которые призван удостоверить;
принуждение свидетеля к признанию того, что он не вполне уверен в тех фактах, о которых утверждал;
опровержение презумпции добропорядочности свидетеля путем демонстрации его репутации или профессиональной квалификации (если свидетель является экспертом (специалистом));
демонстрация предвзятости или предубежденности свидетеля по делу в целом или какой-либо его части;
демонстрация того, что время и обстоятельства исказили вспоминание фактов свидетелем;
демонстрация того, что эксперт (специалист) не имел достаточно материалов для обоснованных выводов по поставленным перед ним вопросам.

Вторая: получение новых сведений в пользу допрашивающего, которое может выражаться в:

новой интерпретации свидетелем фактов;
установлении новых фактов, ранее свидетелем не сообщенных;
дополнении показаний и усилении эффекта от них 3 .

Именно «протаскивание» свидетеля сквозь череду наводящих вопросов решает эти задачи и является сутью перекрестного допроса – неважно, проводится он по уголовному или гражданскому делу. Так, известные адвокаты К. Хобер и Х.С. Зусман в книге «Перекрестный допрос в международном арбитраже» прямо указывают: «При перекрестном допросе ˂…˃ вам практически всегда нужно задавать только наводящие вопросы, а ненаводящие – лишь в весьма особых и тщательно контролируемых ситуациях. Это объясняется основополагающей идеей перекрестного допроса, которая состоит в том, что вы берете свидетеля за руку – а иногда и за воротник, нос или ухо – и ведете его туда, куда вы хотите, чтобы он пошел» 4 .

Резюмируя сказанное, отмечу, что, безусловно, есть частные проблемы, связанные с получением показаний в суде (обход «блокировки» ч. 2.1 ст. 281 УПК, ограниченный потенциал очных ставок и отсутствие депонирования, снятие судами наводящих вопросов). Однако они не могут быть успешно решены без устранения первопричин: во-первых, отсутствия в УПК внятных и подробных правил проведения перекрестного допроса и дифференцированного подхода к оглашению показаний; во-вторых, существующего у судей приоритета «протокольных» показаний перед сказанным в судебном заседании. Именно с этими первопричинами и нужно бороться до того, как юридико-технически «шлифовать» отдельные детали процессуального механизма.

1 Кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 29 октября 2020 г. № 77-1849/2020.

2 См. подробнее: Никонов М.А. Депонирование доказательств в уголовном судопроизводстве // Законодательство. 2016. С.60–69.

3 См.: Александров А.С., Гришин С.П. Перекрестный допрос в суде (объяснение его сущности, принципов и порядка проведения, а также практическое наставление к употреблению). М., 2007. С. 54–55.

4 Хобер К., Зусман Х.С. Перекрестный допрос в международном арбитраже / Пер. с англ. под ред. Н.А. Бабаджаняна. М., 2019. С. 148.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: