В условиях кризиса налоги следует увеличить чтобы увеличились доходы государственного бюджета
Обновлено: 24.04.2024
Новые предложения о повышении налоговой нагрузки с 2021 года противоречат ранее озвученным принципам налоговой стабильности и делают налоговую политику еще более непредсказуемой. Реализация таких предложений на фоне текущей нестабильной обстановки станет еще одним негативным фактором, сдерживающим восстановление экономики, считает аналитик Института комплексных стратегических исследований кандидат экономических наук Вера Кононова
Судя по новостям о налоговой политике последних месяцев, в ней наметился своеобразный «разворот». Если в кризисном II квартале принимались налоговые послабления в виде отсрочек выплат налогов и снижения ряда выплат для малого бизнеса, то теперь практически все меры налоговой политики на 2021 год, о которых было объявлено, направлены на повышение налоговой нагрузки. В итоге к мерам по повышению налога на доходы физических лиц добавилось резкое увеличение акцизов на табачные изделия, повышение НДПИ для широкого круга добывающих отраслей, а также пересмотр налогообложения контролируемых иностранных компаний. Не стоит забывать, что в 2021 году все это будет происходить на фоне ранее запланированных мер — индексации акцизов на бензин, автомобили, алкогольную продукцию, повышения пороговых уровней оплаты труда для начисления страховых взносов, отмены ЕНВД (что означает необходимость смены налогового режима для более чем 1,9 млн налогоплательщиков), завершения действия «коронавирусных» отсрочек по налогам и постепенного сокращения налоговых льгот.
Насколько возрастет при этом налоговая нагрузка на экономику? Пока что официального ответа на этот вопрос нет — известны лишь отдельные данные о дополнительных поступлениях, которые обеспечит повышение того или иного налога. В последние годы уровень налоговой нагрузки на экономику (оценивается как отношение поступлений налогов и аналогичных им платежей, включая таможенные пошлины и страховые взносы, к ВВП) уже имел четкую тенденцию к росту. По данным Минфина, если в 2016 году налоговая нагрузка в России оценивалась на уровне 28,6% ВВП, то в 2019 году — уже 32,6% ВВП. Рост налоговой нагрузки по отношению к ВВП с высокой вероятностью продолжится и в 2020-2021 годах, ведь современные средства контроля над налогоплательщиками обеспечивают высокую собираемость налогов даже на фоне падения деловой активности.
Не секрет, что такая «перезагрузка» во многом связана с попытками сгладить текущую бюджетную ситуацию — минимизировать дефицит бюджета. Однако последствия такой налоговой политики для экономики могут оказаться куда более серьезными, чем просто увеличение выплат со стороны тех или иных групп налогоплательщиков. Крайне важно, что вся ситуация с изменением налоговой политики дает обществу четкий сигнал: налоговая политика непредсказуема, и в текущей ситуации она только усиливает общую нестабильность в экономике.
Отказ от стабильности и предсказуемости
Важно и то, что новые налоговые меры оказались для участников экономики неожиданными. Например, ни одна из мер налоговой политики, предложенных в последние месяцы, не фигурировала в «Основных направлениях бюджетной политики» на 2019-2021 годы — документе, призванном определять перспективные направления корректировки налоговой системы на перспективу.
Более того, по риторике публичных выступлений официальных лиц все чаще заметно видение налоговой политики не как инструмента по достижению социально-экономических целей, а всего лишь как способа пополнения бюджета, притом за счет тех участников экономики, которые имеют на это средства. Например, при обосновании новых мер налоговой политики представители правительства все чаще используют аргументы о «сложной ситуации», необходимости «всем участвовать в решении проблем», говорят о необходимости повышения налогообложения для так называемых доходных отраслей. По сути это говорит о том, что череда мер по повышению налогов может продолжаться и далее, поскольку «сложная ситуация» пока что далека от разрешения.
Однако непредсказуемость налоговой политики, угнетающая деловую активность, сама становится одним из факторов, препятствующих восстановлению экономики. Ведь каждое новое неожиданное предложение по повышению налоговой нагрузки разрушает доверие между обществом и властью и лишь усугубляет негативные ожидания относительно ухудшения условий ведения бизнеса.
Препятствие для восстановления экономики
Рост налоговой нагрузки и непредсказуемость налоговой политики может стать серьезным негативным препятствием для восстановления деловой активности, и особенно инвестиционной. Информационный фон, созданный вокруг «налоговой повестки», и реальные факты о принятии мер, повышающих налоговую нагрузку, — все это является негативным сигналом как для российских, так и для иностранных инвесторов, снижающим их интерес к российской экономике. Нарушение обещаний не повышать налоговую нагрузку — это дополнительный неблагоприятный фактор инвестиционного климата с точки зрения инвестора, накладывающийся на наличие административных барьеров, низкий уровень защиты прав собственности и т. п.
Вызывает опасение и то, что совсем недавно эти риски получили реальное подтверждение. Недавний пример с повышением НДПИ продемонстрировал, что действующие механизмы специальных инвестиционных контрактов (СПИК) и соглашений о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), которые должны обеспечивать инвесторам защиту от неблагоприятных изменений законодательства, на самом деле обеспечивают ее лишь в ограниченных пределах. И хотя после негативной реакции бизнеса была введена отдельная норма, исключающая повышение нагрузки по НДПИ для проектов, реализуемых в рамках СЗПК, сам факт возникновения такой коллизии говорит о высокой уязвимости инвестиционных проектов к изменениям в налоговой политике.
Необходимо также учитывать, что повышение налогов на одни рынки или секторы экономики не проходит бесследно для других. Так, резкое повышение акцизов на табачные изделия, по оценкам участников рынка, приведет к расширению доли «теневого сектора» на табачном рынке, а следовательно, и к ограничениям продаж у тех компаний, которые являются добросовестными налогоплательщиками. Повышение НДПИ на твердые полезные ископаемые (в том числе и на сырье для металлургической промышленности) будет оказывать сдерживающее влияние на перерабатывающие производства, работающие на этом сырье. Например, основная часть железорудной продукции направляется не на экспорт, а на переработку внутри страны. Нужно принимать во внимание и высокую материалоемкость металлургических производств. Например, по отчетам производителей черных металлов, стоимость материалов может составлять более 70% от себестоимости продукции, при этом доля железной руды — более 10-12%.
В целом текущий подход к налоговой политике, который в значительной степени опирается на поиск возможностей по увеличению налоговых доходов бюджета, не учитывает, что в условиях экономического спада увеличение изъятий из одних отраслей экономики приведет к ограничениям в работе других. А это, в свою очередь, отразится на возможностях восстановления экономики, а значит, в том числе на доходах бюджета.
Необходимые изменения
Налоговая политика, допускающая спонтанные изменения в налоговой системе и ориентированная преимущественно на рост поступлений в бюджет, в текущей ситуации не просто принципиально неверна, но и крайне опасна для экономики. Ориентация на сиюминутное получение средств может окончательно лишить экономику возможностей восстановления, а также создания основы для роста в долгосрочном периоде. В сложившейся ситуации, характеризующейся экономическим спадом и высокой неопределенностью будущего развития, стабильность и предсказуемость налоговых условий становится еще важнее для участников экономики, чем в периоды экономического роста. В этой связи в ближайшие годы налоговую политику целесообразно ориентировать на создание бизнес-среды, максимально стабильной и комфортной для долгосрочных инвестиций (прежде всего в перерабатывающих отраслях и сфере услуг). При этом отдельное внимание следует уделить предсказуемости налоговой политики как для бизнеса, так и для населения — прежде всего путем заблаговременного публичного обсуждения налоговых мер.
Необходимо также пересмотреть сложившееся в фискальных органах отношение к дефициту бюджета. Нужно учитывать, что дефицит федерального бюджета — это временное явление, устранение которого напрямую зависит от восстановления деловой активности в стране. При этом сейчас у властей есть достаточно возможностей решить проблему дефицита, не прибегая к ужесточению фискальной политики. Уровень государственного долга России по итогам 2019 года был одним из самых низких в мире (12,3% ВВП). Даже при двукратном росте в ближайшие годы (что вряд ли потребуется, учитывая имеющиеся резервы) он останется на довольно низком по мировым меркам уровне. Это дает правительству широкие возможности по стимулированию экономики за счет наращивания долговой нагрузки без ущерба для устойчивости бюджетной системы.
Готовое решение: Заказ №10115
Тип работы: Задача
Статус: Выполнен (Зачтена преподавателем ВУЗа)
Предмет: Экономика
Дата выполнения: 10.11.2020
Цена: 229 руб.
Чтобы получить решение , напишите мне в WhatsApp , оплатите, и я Вам вышлю файлы.
Кстати, если эта работа не по вашей теме или не по вашим данным , не расстраивайтесь, напишите мне в WhatsApp и закажите у меня новую работу , я смогу выполнить её в срок 1-3 дня!
Темпы роста экономики к 2024 г., которые прогнозирует правительство, недостаточны для снижения бедности и повышения качества жизни населения до целевых уровней. К таким выводам пришли эксперты кафедры финансов и цен РЭУ им. Плеханова при подготовке заключения на Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2022–2024 гг. Минфина (доклад вуза есть у «Ведомостей»). Документ подготовлен для Госдумы в преддверии рассмотрения проекта бюджета. Для обеспечения устойчивого роста реальных доходов россиян на уровне 2–2,5% в год экономика должна расти темпами не менее 4–5%, оценивают экономисты. Реальные доходы населения в 2021 г. соответствуют их уровню 10-летней давности – 2011 г., подсчитали эксперты РЭУ. Несмотря на средний годовой прирост ВВП около 2% за эти годы, показатель реальных доходов фактически стагнировал. Чтобы вывести их в плюс, необходимо ускорить экономику в 1,5–2 раза, констатируют в РЭУ.
«Причины негативной динамики реальных доходов связаны именно с отсутствием устойчивых высоких темпов роста российской экономики (более 5% в год), что наблюдалось с 2000 по 2009 г., а также с проведением жесткой бюджетной политики после мирового финансового кризиса 2008–2009 гг.», – говорится в заключении. В прогнозе Минэка заложен рост реальных располагаемых доходов населения в 2021–2022 гг. на уровне соответственно 3 и 2,4% с выходом на устойчивый рост на 2,5% в 2023–2024 гг.
Чтобы улучшить ситуацию с доходами, в РЭУ им. Плеханова предложили выделить дополнительную поддержку населения из-за пандемии: «В условиях сохранения неблагоприятной ситуации с пандемией коронавируса в федеральном бюджете должны быть предусмотрены средства на продолжение стимулирующих выплат населению и компаниям сферы услуг на случай введения ограничительных мер в 2022 г.». По их оценке, практика антикризисной финансовой господдержки российского населения и бизнеса в 2020–2021 гг. хотя и уступала по масштабу аналогичным мерам в развитых странах, но оказала действенное влияние на восстановление потребительского спроса и, как следствие, на темпы экономического роста в 2021 г.
Несмотря на наличие востребованных мер по активной борьбе с бедностью и стимулированию инвестиций, конструкция федерального бюджета на 2022–2024 гг. демонстрирует возврат к умеренной бюджетной консолидации, отмечают эксперты. «Пассивная политика бюджетной консолидации, реализуемая в допандемийный период, полностью себя исчерпала», – подчеркивают экономисты РЭУ им. Плеханова. В современных условиях требуется перенастройка бюджетных приоритетов в направлении долгосрочной финансовой поддержки прорывных направлений, считают они.
В России последовательно расширяется спектр мер государственной поддержки — это в том числе различные социальные выплаты семьям, сообщил «Ведомостям» представитель Министерства труда и социальной защиты. Кроме того, в соответствии с поручением президента в ближайшее время будут предложены дополнительные меры по поддержке граждан. «Вместе с тем борьба с бедностью не ограничивается предоставлением мер социальной поддержки. Одно из ключевых направлений борьбы с бедностью — реализация трудового потенциала граждан», — отметил собеседник издания. Так, с прошлого года уровень безработицы снизился в России до 4,4 %, что меньше допандемийных показателей, также растут реальные зарплаты (в июле на 2,2% по сравнению с прошлым годом).
Угрозы для роста доходов
По данным Росстата, в первом полугодии 2021 г. рост реальных располагаемых денежных доходов составил 1,7% в годовом выражении. «Во втором полугодии улучшения показателя ожидать не приходится, учитывая повышение базы и ускорение инфляции до максимумов с 2016 г.», – полагает руководитель Центра инвестиционного анализа и макроэкономических исследований ЦСР Даниил Наметкин. С его точки зрения, на данный момент действительно существуют значительные риски в вопросах достижения национальных целей, связанных с улучшением благосостояния граждан. Помимо недостаточных прогнозных темпов экономического роста, которые тоже еще надо обеспечить, серьезной угрозой выступает ситуация с инфляцией, считает он.
Ускорение инфляции продолжается, даже несмотря на стабильное ужесточение денежно-кредитной политики, которое оказывает охлаждающий эффект на и без того «невзрывное» восстановление экономики, добавил Наметкин. В структуре доходов населения существенную долю занимают социальные выплаты и зарплаты бюджетников, динамика которых в лучшем случае не сильно превышает инфляцию, продолжил эксперт. При этом обязательные платежи, скорее всего, будут расти опережающими темпами. Например, в части процентов по кредитам платежи существенно возрастут, учитывая рекордные темпы роста ипотечного и потребительского кредитования, резюмировал Наметкин. Рост ВВП не всегда отражает ситуацию с доходами населения, отмечает директор Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ Георгий Остапкович. Конечно, согласно экономической теории, один из основных факторов роста доходов населения – это рост ВВП, рассуждает он: «Если растет экономика, значит, растут производство и прибыль, и тогда предприниматели мотивированы нанимать больше людей и платить большую зарплату. Это также увеличивает налогооблагаемую базу, а значит, и расходы бюджета на социальную поддержку, что тоже увеличивает доходы граждан».
Можно на 5% увеличивать ВВП, но иметь нулевой рост доходов населения, это означает, что в ВВП большая доля непроизводительных расходов. Кроме того, имеет значение отток капитала – т. е. если деньги уходят из страны, они съедают этот рост и «не работают на людей».
В РЭУ кроме этого упрекнули правительство в политике искусственного сдерживания экономики. Согласно прогнозу Минфина, за три года размер фонда национального благосостояния (ФНБ) увеличится на 9,4 трлн руб. до 23,3 трлн. Рост ФНБ сопровождается наращиванием государственного внутреннего долга, отметили эксперты. С одной стороны, пополнение ФНБ отсекает экономику от части нефтегазовых доходов. С другой – увеличение госдолга, которое на данном этапе не имеет большого экономического смысла, провоцирует переток капитала из частного сектора в государственный. Такая конструкция негативно влияет на перспективы увеличения темпов прироста ВВП.
Действительно, дальнейшее наращивание резервов в этой ситуации – сомнительная политика, но логика в действиях Минфина есть, полагает директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв. Правительство хочет накопить дополнительные рубежи обороны, чтобы можно было маневрировать с расходами бюджета в кризисной ситуации.
Не исключено, что уже в 2021 году бюджетные расходы в России будут сокращены на ₽1,4 трлн. Почему это создает риски для экономики, объясняет главный директор по экономическому направлению ИЭФ Марсель Салихов
Из-за эпидемии коронавируса и начавшейся рецессии российским властям пришлось довольно сильно пересмотреть параметры бюджета на 2020 год. Закон о федеральном бюджете предусматривал ₽20,6 трлн доходов и ₽19,7 трлн расходов. Причем в 2019 году расходы были заметно меньше — ₽18,2 трлн, так что стимулирующая бюджетная политика планировалась и до кризиса. Основной прирост должны были обеспечить нацпроекты. Однако все эти планы пришлось быстро менять.
Обвал цен на нефть сделал неактуальными прогнозы ожидаемых нефтегазовых доходов. Начавшаяся рецессия потребовала увеличения государственных расходов. Правительство приняло несколько антикризисных программ, которые в конечном счете вошли в Национальный план восстановления экономики. Принятые в конце июля поправки в Бюджетный кодекс позволяют правительству повысить расходы на ₽1,8 трлн, не внося изменений в бюджет. Минимальный объем расходов федерального бюджета в этом году составит ₽21,5 трлн. Скорее всего, он будет даже больше из-за переноса части расходов с прошлого года и, по оценкам Минфина, может достичь ₽23 трлн.
Только в первом полугодии бюджет увеличил расходы на ₽2,2 трлн. Это серьезно поддержало экономику в условиях сжатия совокупного спроса. По текущим оценкам МВФ, размер российской антикризисной программы составляет 3,4% ВВП. Не много по сравнению с развитыми странами, однако сопоставимо с другими развивающимися экономиками. По данным Банка России, российский ВВП снизился на 9-10% во втором квартале. Без резкого увеличения госрасходов спад был бы еще больше. Однако завершение карантинных ограничений и кризисных выплат приведут к замедлению роста расходов.
Снижение цен на нефть привело к обвалу нефтегазовых доходов, которые снизились во втором квартале практически на 60%. Восстановление цен на нефть и возможность увеличения добычи с августа приведут к постепенному восстановлению нефтегазовых доходов. По нашим оценкам, в этом году они составят около ₽5 трлн, если цены на нефть останутся на текущих уровнях. Это все равно серьезное падение: в 2019 году нефтегазовые доходы достигали ₽8 трлн.
С другой стороны, не связанные с сырьевым экспортом доходы оказались достаточно устойчивыми к кризису. К примеру, поступления по НДС во втором квартале сократились лишь на 5%, акцизы снизились на 2% — и это в условиях снижения ВВП практически на 10%. Восстановление экономической активности во втором полугодии позволит увеличить эти поступления. В итоге ситуация с государственными финансами не так плоха, как можно было ожидать. Дефицит федерального бюджета за первое полугодие 2020 года составил относительно скромные ₽956 млрд. Разумеется, сыграло роль зачисление в бюджет прибыли ЦБ от продажи пакета акций Сбербанка — ₽1,05 трлн. Фактически, эта сделка позволила использовать средства ФНБ для финансирования текущих расходов.
Поэтому текущий официальный прогноз дефицита бюджета по итогам 2020 года — 5% ВВП, кажется завышенным. Скорее всего, дефицит не превысит 3,5-4,0% ВВП. Традиционная стратегия Минфина — занижать доходы и завышать расходы в бюджетных проектировках, чтобы защитить «государственную кубышку» от притязаний отраслевых лоббистов. Однако в условиях кризиса такая стратегия может замедлить восстановление экономики.
Помимо вероятного завышения дефицита бюджета, текущие планы Минфина предполагают и секвестр расходов уже со следующего года. Похоже, что базовые предложения достаточно просты — сокращение на 10% всех незащищенных статей расходов, оборонных статей — на 5%. Крупнейшие номинальные сокращения должны постигнуть государственные программы по развитию транспортной системы и промышленности. Впрочем, серьезно урезаны будут все программы раздела «Национальная экономика».
Суммарное сокращение ассигнований, по планам Минфина, должно уже в 2021 году составить ₽1,4 трлн, и это создает серьезные риски для экономики. По сути, речь о бюджетной консолидации в пределах 1,2-1,3% ВВП. В условиях слабого частного спроса это может помешать восстановительному росту. По крайней мере, на слабость восстановления уже указывают оперативные индикаторы. Текущие данные ЦБ по отраслевым финансовым потокам указывают на «стабилизацию экономической активности на пониженном уровне». В условиях сокращения государственных расходов стабилизация легко может превратиться в спад. Разумеется, в случае негативного развития событий правительство может отказаться от ранее объявленных планов и вновь перейти к стимулирующей бюджетной политике. Однако в экономике важную роль играют ожидания — само по себе объявление о секвестре расходов на следующие три года формирует долгосрочные негативные ожидания бизнеса, которые в свою очередь сказываются на экономической динамике.
Негативным фактором является и то, что одновременно правительство намерено увеличивать налоговую нагрузку как на бизнес, так и на население. Уже приняты поправки в Налоговый кодекс об увеличении налогов на процентные доходы по вкладам и о налогообложении купонных доходов по всем облигациям. Для доходов физических лиц свыше ₽5 млн в год вводится ставка НДФЛ в размере 15%. Минфин также объявил войну снижению налоговых платежей с использованием офшорных юрисдикций. Все эти меры направлены на пополнение доходной части бюджета и сокращение дефицита. Суммарно они могут принести дополнительные доходы в размере до ₽500 млрд. Это станет выигрышем для Минфина, но может оказаться проигрышем для экономики в целом.
Прошлые инициативы по повышению налогов, в первую очередь повышение ставки НДС с 18 до 20% в 2019 году, должны были повысить темпы экономического роста за счет увеличения госинвестиций. Повышение налогов произошло, но ускорения экономики не получилось. Непонятно, почему в этот раз надо ожидать иных результатов.
Макроэкономический термин, обозначающий значительное снижение экономической активности. Главный показатель рецессии – снижение ВВП два квартала подряд. Период с очень низким или отсутствующим ростом в экономике. Основной признак стагнации – замедление темпов роста ВВП в пределах 0-3%.
Неинвестируемые личные доходы состоятельных россиян и лежащие на счетах прибыли компаний надо обложить повышенными налогами, считают экономисты ВШЭ. Такой штраф за накопление капитала может не сработать, возражают их оппоненты
Высшая школа экономики (ВШЭ) предложила существенно поднять налоги на неинвестируемые личные доходы состоятельных граждан и неинвестируемые средства корпораций. Инициатива содержится в отзыве ВШЭ на проект федерального бюджета на 2021 год и плановый период 2022 и 2023 годов.
Речь идет о ставке налога 20–24% для доходов физлиц свыше 12 млн и 24 млн руб. в год и о возвращении к ставке 24% или даже к 30% по налогу на прибыль (сейчас 20%) в сочетании с установлением эффективного инвестиционного вычета, отмечается в заключении ВШЭ. Достигнутый налоговыми органами уровень контроля и современная внешнеэкономическая ситуация «существенно ограничивают возможности бегства национального капитала» и вывода денег за рубеж, поэтому повышение налогов не приведет к массовой эмиграции налогоплательщиков, считают экономисты.
С 2021 года в России впервые за 20 лет будет введен прогрессивный элемент при налогообложении доходов физических лиц: по поручению президента НДФЛ вырастет с 13 до 15% для граждан с доходами выше 5 млн руб. в год (больше 416 тыс. руб. в месяц). Повышенным налогом будет облагаться часть доходов, превышающая 5 млн руб. При расчетах будут учитываться только периодические и активные доходы, например зарплата, дивиденды, доходы от продажи ценных бумаг, а разовые доходы, например от продажи личного имущества, из базы для повышенного налога будут исключены. За счет этой меры бюджет рассчитывает получить 60 млрд руб. дополнительных доходов в 2021 году, 64 млрд — в 2022 году и 68,5 млрд — в 2023 году. Средства будут направляться на лечение детей с редкими тяжелыми (орфанными) заболеваниями.
Минфин сообщил РБК, что другие варианты изменений по НДФЛ и налогу на прибыль сейчас не разрабатываются.
Тем не менее вероятность повышения НДФЛ в будущем есть, прокомментировал РБК партнер КПМГ Донат Подниек: «Это наглядно демонстрирует весь период действия плоской 13-процентной ставки — сразу после ее введения с 2001 года регулярно появлялись инициативы по возвращению к прогрессивной шкале, и 20 лет спустя эти инициативы концептуально реализовались. Как говорится, вода камень точит».
Запланированное повышение налогов хотя и затронет незначительную долю россиян, имеет большой потенциал расширения в будущем, отмечали ранее опрошенные РБК экономисты. После «тренировки» на небольшой группе граждан в дальнейшем возможно повышение НДФЛ и/или снижение планки доходов для применения повышенной ставки, допускали они.
Как торговаться с китайцами — секреты переговоров
Спать по 8 часов в день и лениться: здоровые привычки Джеффа Безоса
Как оценить и повысить рентабельность продаж
Налоговые споры: на что обратить внимание прямо сейчас
Приятели с первого нюха: как мы находим друзей и почему это так сложно
Движение назад: почему Netflix переходит к бизнес-модели кабельного ТВ
Как отличить конфликтного кандидата на интервью: 7 признаков
Дожить до 120 лет: зачем сооснователь PayPal принимает гормон роста
Из стран с прогрессивной шкалой налогообложения самая высокая максимальная ставка подоходного налога установлена в Швеции — 61,85%. В Дании она составляет 55,8%, в Германии — 47,5%, в Китае, Великобритании, Испании, Франции и ЮАР — 45%, в США — 37%. Из стран ЕАЭС прогрессивную шкалу ввела Армения с максимальной ставкой 36%. В Белоруссии ставка НДФЛ равна 13%, в Казахстане и Киргизии — 10%.
Целесообразно ли повышать НДФЛ для состоятельных россиян
Поскольку ВШЭ предлагает облагать повышенным налогом только неинвестируемые доходы, такой подход «представляет собой своего рода штраф за накопление капитала», указывает Подниек. Подтолкнуть физлица вкладывать деньги может только повышение привлекательности таких инвестиций. «Стимулирование «кнутом» может сработать в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной перспективе эффективным не станет», — уверен партнер КПМГ.
«При цели увеличить налогообложение доходов богатейших лиц бессмысленно повышать НДФЛ: они получают основные доходы не в виде зарплат, а в виде дивидендов», — считает заведующая лабораторией развития налоговой системы Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Наталья Корниенко. В связи с этим, по ее мнению, нужно вернуться к идее ужесточить правила налогового резидентства.
Сейчас платить налоги в России обязаны лица, находящиеся на ее территории 183 дня в год и более. Поэтому часть состоятельных бизнесменов покидают страну в сумме более чем на полгода, чтобы не платить здесь налоги. Минфин предлагал сократить лимит для признания налоговым резидентом до 90 дней и ввести критерий «центра жизненных интересов»: даже если гражданин находился в стране меньший срок, но у него остались недвижимость, бизнес и личные связи, он все равно будет обязан заплатить налоги в России. Позже Минфин отказался от этой идеи.
По мнению Подниека, более жесткие правила налогового резидентства логично вводить по мере роста привлекательности России для ведения бизнеса, совершенствования судебной системы, защиты предпринимателей от административного давления. В таком случае значительное улучшение условий ведения бизнеса должно компенсировать рост налогов. Сейчас Россия «проигрывает борьбу за налоговых резидентов многим странам, у которых шире арсенал средств для сбора налогов с доходов физлиц, получаемых за пределами страны резидентства», отмечает эксперт.
Уже состоявшееся повышение НДФЛ для граждан с доходами выше 5 млн руб. затронет средний класс, а не сверхбогатых, отмечала ранее РАНХиГС. При этом на фоне повышения НДФЛ для них государство вводит налоговую льготу для лиц со сверхвысокими доходами. С 2021 года владельцы зарубежных активов (в низконалоговых странах и офшорах) вместо налога 13% смогут платить фиксированный платеж 5 млн руб. в год без дополнительной отчетности за все контролируемые иностранные компании (КИК).
Инициатива направлена на то, чтобы создать в России выгодный налоговый режим для бизнесменов с зарубежными активами и вывести их доходы из тени. За 2019 год в бюджет пришло лишь 4,1 млрд руб. НДФЛ с доходов бенефициаров КИК и налога на прибыль КИК, следует из данных ФНС. Причем большую часть выплат обеспечил один российский миллиардер — Владимир Лисин (бенефициар НЛМК), писал РБК.
При этом россияне держат за рубежом более $400 млрд активов, оценивала консалтинговая фирма BCG. Причина низких поступлений налогов от КИК — в том числе сложные правила налогообложения. Поэтому часть российских бизнесменов отказались от налогового резидентства России, чтобы не декларировать прибыль контролируемых офшорных компаний.
Подтолкнет ли инвестиции рост налога на прибыль
Помимо повышения подоходного налога для богатых ВШЭ выступает за повышение до 24% или даже до 30% ставки налога на прибыль на свободные неинвестированные средства корпораций. Компании в России накопили на корпоративных счетах и банковских депозитах более 31,8 трлн руб., следует из данных ЦБ на 1 октября 2020 года, что на 10%, или почти на 3 трлн руб., больше, чем год назад (28,9 трлн руб.). Сложно сказать, какую их часть можно отнести к неинвестируемым и по каким критериям.
В 1995–2001 годах базовая ставка налога на прибыль в России составляла 35%, а для банков, страховых компаний и ряда других организаций была еще выше. В 2002–2008 годах была введена единая ставка 24%, с 2009 года она снижена до 20%.
Счетная палата указывала в недавнем заключении на проект бюджета, что «значительные объемы средств, предоставленные государственным корпорациям и государственной компании [«Автодор»] в прошлые годы, используются не в полном объеме и размещаются на депозитах и счетах в кредитных организациях, по которым государственные корпорации (государственная компания) получают проценты». Общий объем временно свободных средств госкорпораций (их в России шесть) аудиторы оценили в 182 млрд руб. на 1 сентября 2020 года.
В общем случае повышать налоги, изымая деньги у производителей в пользу бюджета, когда сам бизнес должен искать пути выхода из кризиса, нецелесообразно, говорит Миронов. Но нынешняя ситуация — не обычная циклическая рецессия: кризис не связан со сменой технологического уклада или производственными шоками. На фоне пандемии нужно расширять вложения в здравоохранение и поддержку наиболее проигравших секторов: предприятия пострадали не в результате проигрыша в конкурентной борьбе, а из-за ограничений, введенных самим государством, и бизнесу нужно компенсировать затраты и потери, объясняет эксперт. В такой ситуации повышение налогов на неинвестируемые средства с эффективным инвестиционным вычетом может быть оправданной мерой, полагает Миронов. Это, по его мнению, могло бы активизировать инвестиционный процесс, подтолкнуть компании «не почивать на лаврах», а вкладываться и в основной бизнес, и в сопряженные отрасли.
Хотя в этом году прибыли корпораций не растут такими темпами, как в предыдущие годы (в первом полугодии упали в два раза), определенные средства заморожены на счетах крупных игроков, напоминает Миронов. «Если на Западе корпорации инвестировали в ценные бумаги и на этом фоне фондовые рынки росли, то в России ситуация иная из-за высоких рисков санкций; деньги «не работают» в полной мере. Предприятия продолжают осторожничать — накапливать ресурсы на черный день», — заключает Миронов.
Инвестиции в основной капитал в России упали на 7,6% (год к году, до 4,03 трлн руб.) во втором квартале 2020 года, на который пришелся пик первой волны пандемии, оценил Росстат. За первое полугодие инвестиции в основной капитал снизились на 4% по сравнению с первым полугодием 2019 года. Правительство в базовом варианте прогноза ожидает рост инвестиций на 3,9% в 2021 году после спада на 6,6% в текущем году.
Автор статьи
Читайте также: