В суд германии поступило исковое заявление от немецкой фирмы о возмещении вреда
Обновлено: 18.04.2024
Мне нужно решить очень болезненную проблему. Она заключается в следующем. В ноябре 2013 года я встретила человека. Мы стали общаться и поняли, что наше общение стало для нас обоих ежедневной приятной и неотвратимой необходимостью. Он гражданин Германии, я гражданка Казахстана. Мы начали общаться ежедневно по 4-5 иногда 6 часов в день, в любое время суток. Он был в абсолютно разбитом морально-психологическом состоянии. Говорили обо всем — о семье, о детях, работе, раскрывая друг другу самые тонкие подробности личной жизни. У нас возникло полное взаимное доверие. ОН (имя я не называю пока) сказал, что разведен. Через 6 месяцев общения по скайпу (так как мы жили в разных странах) мы поняли, что жить друг без друга не можем, влюблены и должны быть вместе. Мы напрямую обсуждали вопросы встреч, возможного появления ребенка, совместного жилья, возможность жизни и работы для меня в Германии, возможность быть вместе в любое время.
Главное что он просил от меня — сохранять ему верность. Прошу сделать акцент на этой позиции. За время нашей истории мы многократно постоянно говорили о свадьбе, совместном жилье в обеих странах. 26.06 2015 он подарил мне обручальное кольцо, как знак любви и преданности друг другу. В течение 5, 5 лет мы отдыхали вместе в Европе в летнее время. Обсуждали детали свадьбы. Общались ежедневно по несколько раз по телефону и скайпу, по многу часов. Он гордился тем, что у него русская женщина, называл меня женой, говорил неоднократно обо мне как о русской жене среди своих коллег и клиентов, в каком-то смысле, поднимая таким образом свой рейтинг.
За время нашего длительного остро вставали вопросы здоровья, за 5,5 лет я держала обещание верности, так как любила этого человека. Встречи проходили 1 раз в год. В результате я потеряла мой цикл и гормональный фон стал резко ухудшаться, это отразилось на моих внешних данных (волосы, кожа, лицо) и внутренних процессах.
За 5,5 лет мы обсуждали также финансово-экономические вопросы, создавая наше общее будущее. Я обеспечила ему постоянную необходимую мотивационную, эмоциональную и психологическую поддержку, мы создали с нуля и запустили несколько новых проектов: пекарню и компанию по аренде VIP автомобилей на юге Франции, европейский фонд недвижимости. У нас были в задумке и другие проекты. За это же время я активно мотивировала его на возобновление карьеры адвоката, которую он фактически остановил еще до нашей встречи в 2013. Мы это сделали. Сейчас он действующий успешный адвокат в курортном городе Германии.
Суть моей проблемы:
Он оказался женат. От меня это он скрывал. Буквально вчера он сказал, что в наших отношениях не нуждается. Он использовал меня как ресурс для собственной наживы. Требуя от меня верности и удерживая обманным путем в качестве «будущей жены», он нанес мне значительный урон, я потеряла:
3) Напрасно 5лет и 7 месяцев жизни
4) Будущую стабильность
Прошу помощи в составлении иска в суд Германии о компенсации за нанесение моральной и физической травмы.
Верховным Судом Российской Федерации недавно было принято Постановление от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности». Однако в нем вопрос о правилах исчисления исковой давности по гражданским искам, предъявленным в рамках уголовных дел или по их итогам даже не был затронут, хотя в практическом отношении является очень актуальным. Незатронутым оказался также весьма актуальный вопрос о начале течения исковой давности по требованиям о возмещении вреда, причиненного преступлением.
Здесь необходимо отличать несколько разных ситуаций с точки зрения процесса.
Во-первых, потерпевший может предъявить к лицу, причинившему вред, или лицу, ответственному за действия причинителя вреда, самостоятельный гражданский иск, не дожидаясь того, будут ли действия причинителя вреда признаны уголовным преступлением и будет ли вообще возбуждено уголовное дело по этому поводу.
Гражданский иск, предъявленный в обычном порядке, рассматривается судом по правилам гражданского судопроизводства с распределением между сторонами бремени доказывания в соответствии с гражданским и гражданско-процессуальным законодательством. Вина причинителя вреда, а равно противоправность его действий (бездействия) при этом предполагаются. Соответственно, для освобождения от ответственности ответчик должен доказать отсутствие своей вины (кроме случаев, когда ответственность наступает независимо от вины) или свою управомоченность на причинение вреда.
Возбуждение уголовного дела по факту причинения вреда, если в действиях причинителя вреда просматривается состав преступления, по общему правилу, не оказывает влияния на судьбу предъявленного гражданского иска, который рассматривается в обычном порядке, то есть независимо от возбужденного уголовного дела. Соответственно, возбуждение уголовного дела не оказывает в данном случае какого-либо влияния на исковую давность.
Однако если суд придет к выводу о невозможности рассмотрения гражданского иска потерпевшего до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве, то он обязан приостановить производство по делу (абзац пятый статьи 215 ГПК РФ, часть 1 статьи 143 АПК РФ).
После вступления приговора в законную силу суд возобновляет рассмотрение гражданского иска. При этом факты, установленные в уголовном производстве, в соответствии с частью 4 статьи 61 ГПК РФ (частью 4 статьи 69 АПК РФ) приобретают для суда, рассматривающего гражданский иск, преюдициальное значение, как уже указывалось в статье, по двум вопросам: (a) имели ли место определенные действия и (б) совершены ли они определенным лицом.
Таким образом, у потерпевшего, который узнает о вредоносных действиях третьего лица, независимо от того, содержат ли эти действия признаки состава преступления или нет, появляется право предъявить обычный гражданский иск в порядке гражданского судопроизводства. Появление такого права закон никак не связывает с преследованием ответчика в уголовно-правовом порядке. Само же предъявление иска означает, что исковая давность началась, в противном случае было бы невозможно предъявить иск. Начало течения исковой давности при этом будет определяться на основании пункта 1 статьи 200 ГК РФ, то есть со дня, когда потерпевший узнал или должен был узнать о нарушении своего права и причинителе вреда.
Иначе говоря, если защита прав осуществляется безотносительно к уголовно-правовой квалификации и потерпевший предъявляет иск именно в гражданско-правовом порядке, начало течения исковой давности действительно определяется на основании общего правила, предусмотренного пунктом 1 статьи 200 ГК РФ.
Во-вторых, лицо, которому преступлением причинен имущественный вред, вправе предъявить гражданский иск в уголовном деле.
Соответственно, гражданский иск может быть предъявлен с момента возбуждения уголовного дела до окончания судебного разбирательства в суде первой инстанции. Поэтому для гражданского иска, предъявляемого в рамках уголовного дела, началом течения исковой давности может считаться момент возбуждения уголовного дела.
В-третьих, потерпевший вправе предъявить гражданский иск о возмещении причиненного ему преступлением вреда, опираясь на итоги рассмотрения уголовного дела.
Гражданский иск по итогам уголовного дела предъявляется в соответствии с правилами гражданского судопроизводства и рассматривается в обычном порядке, но с учетом преюдициального значения обстоятельств, установленных приговором суда по уголовному делу.
Такой гражданский иск может быть предъявлен в течение трех лет с момента вступления приговора по уголовному делу в законную силу. Иными словами, считается, что в данном случае исковая давность начинает свое течение только с момента признания в установленном законом порядке действий причинителя вреда преступлением.
Российское законодательство не содержит специальных правил о начале течения срока исковой давности по гражданско-правовым требованиям лиц, чьи права нарушены совершением преступления, поэтому, казалось бы, в рассматриваемом случае должно применяться общее правило о начале течения исковой давности, предусмотренное пунктом 1 статьи 200 ГК РФ.
Этот вывод подтверждается также положением, закрепленным в абзаце втором пункта 2 статьи 204 ГК РФ (в редакции от 1 сентября 2013 года), о том, что если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, то начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности приостанавливается до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения. (До 1 сентября 2013 года данное правило было сформулировано немного иначе: если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, то начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности приостанавливается до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения; время, в течение которого давность была приостановлена, не засчитывается в срок исковой давности. При этом, если остающаяся часть срока менее шести месяцев, она удлиняется до шести месяцев (абзац второй пункта 2 статьи 204 ГК РФ)).
Из приведенной нормы с достаточной очевидностью следует, что общее правило пункта 1 статьи 200 ГК РФ о начале течения исковой давности распространяется и на случаи, когда гражданские права нарушаются посредством деяний, которые в будущем потенциально могут быть признаны преступлениями. Напротив, какой-либо связи начала течения исковой давности по гражданскому иску с уголовно-правовой квалификацией содеянного из данной нормы не прослеживается.
Более того, сама конструкция гражданского иска в уголовном деле основывается на том, что течение исковой давности по такому иску начинается до вынесения приговора, так как в противном случае предъявление иска в уголовном деле было бы невозможно.
При этом подход российских судов к вопросу о начале течения исковой давности в случаях, когда гражданский иск предъявляется в рамках уголовного дела или по его итогам, существенно отличается от тех выводов, которые могут быть сделаны на основе буквального толкования норм статей 200 и 204 ГК РФ. Как показывает сложившаяся судебная практика, в этих случаях гражданско-правовые иски при наличии соответствующих оснований удовлетворяются безотносительно к сроку исковой давности, несмотря на то, что сами преступления, которыми потерпевшим был нанесен тот или иной урон, были совершены задолго до предъявления иска. Неизвестно ни одного судебного решения, которым было бы отказано в иске о возмещении вреда, причиненного преступлением, по причине пропуска срока исковой давности, если иск был предъявлен в течение трех лет с момента вступления приговора по уголовному делу в законную силу (см.: Особенности исчисления начала течения исковой давности, если вредоносные действия являются одновременно преступлением (Сергеев А.П., Терещенко Т.А.) («Арбитражные споры», 2014, № 4)).
В завершение вопроса об исковой давности по делам о возмещении вреда, причиненного преступлением, необходимо указать, что пункт 9 упомянутого Постановления № 43 посвящен исковой давности по требованиям о возмещении вреда, причиненного в результате террористического акта. Появление данного пункта обусловлено наличием в законе (п. 2 ст. 196 ГК РФ) специального указания на то, что предельный десятилетний срок исковой давности не распространяется на требования о возмещении вреда, причиненного данным преступлением. Верховный Суд РФ путем простых логических рассуждений пришел к вполне обоснованному выводу о том, что на требования о возмещении вреда, причиненного в результате террористического акта, исковая давность вообще не распространяется.
ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, ДЛЯ ПОТЕРПЕВШИХ И ДЛЯ ЛИЦ, СОВЕРШИВШИХ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
Разрешение исков о возмещении имущественного ущерба и (или) компенсации морального вреда, их реальное исполнение либо добровольное возмещение вреда совершившими преступление (без разрешения соответствующего иска) для потерпевших означает устранение преступных последствий, восстановление нарушенных гражданских прав, что, безусловно, не означает автоматического окончания уголовного преследования совершивших преступление. Последнее слово здесь всегда за государством, за его правоохранительными и судебными органами.
Именно они призваны также всячески стимулировать возмещение вреда от преступных действий с целью устранения преступных последствий. Выполнению указанной задачи может в значительной степени способствовать установление в законодательстве стимулирующих процедур, побуждающих осужденных возместить причиненный преступлением вред в обмен на снижение срока или размера назначенного наказания.
Действующим УК РФ уже предусмотрен целый ряд таких мер. Например, добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, является смягчающим обстоятельством, причем это обстоятельство выделяется из других смягчающих обстоятельств повышенным поощрительным потенциалом (ч. ч. 1, 2 ст. 62 УК РФ).
Полное или частичное возмещение осужденным вреда, причиненного преступлением, в размере, определенном решением суда, является обязательным условием для отмены условного осуждения и снятия с осужденного судимости (ч. 1 ст. 74 УК РФ), а также для условно-досрочного освобождения от отбывания наказания (ч. 1 ст. 79 УК РФ) и замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ч. 1 ст. 80 УК РФ). Необходимо особо подчеркнуть, что такая обязательность введена лишь недавно.
По действующему УК РФ возмещение причиненного преступлением вреда является необходимым условием для освобождения от уголовной ответственности: в связи с деятельным раскаянием (ст. 75 УК РФ); в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ); по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (ст. 76.1 УК РФ). Однако далеко не все обвиняемые имеют право на освобождение по указанным основаниям даже при полном возмещении вреда, причиненного преступлением, поскольку это не единственное обязательное условие для освобождения. Названные поощрительные нормы применяются к лицам, впервые совершившим преступление.
При постановлении обвинительного приговора и назначении наказания, в том числе условного осуждения, возмещение вреда учитывается в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Вместе с тем пределы этого учета формализованы в уголовном законе лишь в случае отсутствия отягчающих обстоятельств: срок или размер наказания не могут превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ (ч. 1 ст. 62 УК РФ).
Федеральным законом от 3 июля 2016 года № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» в УК РФ введен институт освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа (ст. 76.2 УК РФ). В УПК РФ тем же Законом введено новое основание прекращения уголовного дела или уголовного преследования – прекращение уголовного дела или уголовного преследования в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа (ст. 25.1 УПК РФ). При этом виновный должен возместить причиненный преступлением ущерб или иным образом загладить причиненный преступлением вред.
Подытоживая сказанное, необходимо указать, что существующая в настоящее время правовая регламентация вопросов, связанных с возмещением вреда, причиненного преступлением, и с рассмотрением гражданского иска в уголовном процессе, явно недостаточна. Уголовно-процессуальное и иное связанное с ним законодательство, порядок учета результатов рассмотрения уголовных дел в части ответственности должностных лиц правоохранительных органов и суда за обеспечение прав потерпевшего требуют дополнений и изменений.
Будем надеяться, что изменения к лучшему – впереди.
МИХАИЛ СЛЕПЦОВ, АДВОКАТ, УПРАВЛЯЮЩИЙ ПАРТНЕР АДВОКАТСКОГО БЮРО «СЛЕПЦОВ И ПАРТНЕРЫ», КАНДИДАТ ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК, ДОЦЕНТ, ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЮРИСТ РФ
Источник публикации: информационный ежемесячник «Верное решение» выпуск № 05 (187) дата выхода от 21.05.2018.
Конституция Российской Федерации в ст. ст. 46 и 52 гарантирует охрану прав потерпевших от преступлений, обеспечение им доступа к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
Требование о защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, включает в себя устранение преступных последствий, в том числе путем восстановления нарушенных гражданских прав потерпевших от преступлений лиц.
Согласно ст. 12 ГК РФ к числу способов защиты гражданских прав относятся возмещение убытков и компенсация морального вреда.
В уголовном судопроизводстве обязанность государства обеспечить надлежащую защиту гражданских прав потерпевших от преступлений физических и юридических лиц, сформулированная в ст. 6 УПК РФ, реализуется посредством разрешения исков о возмещении имущественного ущерба или компенсации морального вреда.
Возмещение вреда, причиненного преступлением, вопреки распространенному среди юристов мнению, не является специальным институтом возмещения вреда (например, как институты возмещения вреда – источником повышенной опасности или возмещения вреда при исполнении служебных обязанностей). Здесь действуют общие положения о возмещении вреда, предусмотренные ст. 1064 ГК РФ, такие, как: «возмещается только реально причиненный вред», «виновность причинившего», «полный размер возмещения», «наличие причинной связи» и т. п. Именно в силу этого гражданский истец по уголовному делу, при наличии одновременно специального института возмещения вреда, вправе выбирать – с кого же ему возмещать вред: с преступника или, скажем, с владельца источника повышенной опасности (если преступник причинил вред, используя такой источник)? Или: с преступника или с организации, в которой он исполнял служебные обязанности при причинении вреда? Полагаю, что нашим читателям нет необходимости подчеркивать, что автор под преступником здесь понимает то лицо, которое суд назовет преступником в приговоре суда.
Преимущества гражданского иска в уголовном процессе очевидны с точки зрения процессуальной экономии и полноты исследования доказательств. Так, подсудность и подведомственность гражданского иска определяются подсудностью уголовного дела (часть 10 ст. 31 УПК РФ). Тем самым лицо, признанное гражданским истцом по уголовному делу, освобождается от необходимости дважды участвовать в судебных разбирательствах – сначала по уголовному делу, затем по гражданскому делу. Немаловажным фактором является и то, что зачастую гражданскому истцу судиться по месту уголовного процесса попросту удобнее, нет необходимости отправлять иск по месту жительства или нахождения ответчика, а таким местом может быть совсем другой регион страны. При предъявлении гражданского иска гражданский истец освобождается от уплаты государственной пошлины (часть 2 ст. 44 УПК РФ, п. п. 4 п. 1 ст. 333.36 НК РФ).
Кроме того, уголовно-процессуальное законодательство предъявляет упрощенные требования к оформлению гражданского иска в уголовном деле.
Уголовно-процессуальный закон не обязывает, в отличие от норм ГПК РФ, гражданского истца прикладывать к исковому заявлению его копии в соответствии с количеством ответчиков. Обвиняемый о том, что к нему предъявлен гражданский иск, может узнать только при ознакомлении с материалами уголовного дела либо в судебном заседании.
Допускается произвольная форма искового заявления, отсутствие в нем сведений о лице, несущем гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный преступлением, цене и основаниях иска. Так, в одном из сложных дел, связанных со злоупотреблением должностными полномочиями, где автору публикации довелось участвовать, его коллега, защищавший одного из привлекаемых к уголовной ответственности, активно возражал против принятия искового заявления на крупную сумму от государственной организации, гражданского истца по уголовному делу, и просил этот иск оставить без рассмотрения в связи с тем, что в заявлении не были названы основания иска. Отклоняя возражения адвоката, суд резонно указал, что в силу части 2 ст. 250 УПК РФ отсутствие оснований иска в исковом заявлении, в отличие от гражданского процесса, не является препятствием для рассмотрения иска, поскольку в качестве таковых выступает сам факт предъявления обвинения. Привлекаемые к уголовной ответственности лица уже в силу этого факта являются гражданскими ответчиками (но не всегда это так, о чем речь пойдет ниже), если вред преступлением причинен, так что за основаниями далеко ходить не нужно.
Полагаем, что по смыслу норм действующего УПК РФ, в том числе ч. 4 ст. 42, ч. 2 ст. 136, ч. 2 ст. 309 УПК РФ, гражданский иск должен предъявляться в виде письменного заявления на имя следователя (дознавателя) либо суда. Не согласимся в этой связи с бытующим мнением о том, что гражданский иск может быть предъявлен как в письменной, так и в устной форме (когда устное исковое заявление заносится в протокол). Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 31 января 2011 г. № 1-П, гражданско-правовые требования о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением, вне зависимости от того, подлежат они рассмотрению в гражданском или уголовном судопроизводстве, разрешаются в соответствии с нормами гражданского законодательства. При этом в силу ч. 1 ст. 131 ГПК РФ исковое заявление подается в суд в письменной форме (подробнее см.: Гражданский иск в уголовном судопроизводстве (Сычева О. А.) («Мировой судья», 2015, № 5)).
Гражданскому истцу в уголовном процессе не очень-то трудно и с доказательствами по предъявленному иску. В их качестве выступают все материалы уголовного дела, все его тома и листы – от первого до последнего. Если факт совершения преступления привлекаемым к уголовной ответственности лицом будет доказан, если будет подтверждено, что вред причинен непосредственно преступлением – есть, как правило, все основания и для удовлетворения иска. А дальше, кто не согласен – жалуйтесь. Доказывайте свою невиновность, а значит, и отсутствие оснований для взыскания.
Вот почему, на наш взгляд, гражданскому истцу всегда легче в уголовном процессе, чем в гражданском. За него очень многое делают государственные правоохранительные органы: сбор доказательств, определение размера ущерба, обеспечение иска и т.п. Необходимо только внимательно отслеживать соблюдение своих прав, всю динамику этого процесса.
Согласно пункту 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию характер и размер вреда, причиненного преступлением. Следовательно, ключевым при решении вопроса о признании гражданина или юридического лица потерпевшим от преступления и, соответственно, гражданским истцом выступает понятие «вред».
В уголовно-процессуальном праве определение понятию «вред» не дано, что вызывает некоторые трудности при решении вопроса о признании лица гражданским истцом. Следователи порой затрудняются определить, кому именно причинен вред в результате преступления и, следовательно, – кого признавать потерпевшим и гражданским истцом (так, сейчас следствие по делу так называемой «МММ по-хабаровски» в тупике: кто является потерпевшим по делу – кредитные потребительские кооперативы (юридические лица) или граждане, доверившие кооперативам свои денежные сбережения?).
В связи с этим вполне оправданно обратиться к цивилистике, так как само понятие «вред» сформировано именно цивилистикой (см.: Гражданский иск в уголовном деле: от теории к практике (Сушина Т. Е.) («Журнал российского права», 2016, № 3).
Определение понятия «вред», сформулированное в цивилистике, представляется приемлемым и для уголовно-процессуальных отношений.
Вред, причиненный в результате преступления, подразделяется применительно к гражданам на физический, имущественный и моральный, к юридическим лицам – на имущественный вред и вред деловой репутации.
Общепринято под физическим вредом понимать вред, причиненный жизни и здоровью. Имущественный вред (ущерб) обусловлен лишением имущества, материальных благ и выражается в денежной сумме. Моральный вред определен в ст. 151 ГК РФ как физические и нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на другие принадлежащие гражданину нематериальные блага.
Разрешение гражданских исков в уголовном деле основано на установлении таких юридических фактов, как наличие преступления, причинение преступлением вреда, наличие причинной связи между преступлением и наступившим вредом. И если в установлении факта наличия преступления со стороны привлекаемых к уголовной ответственности лиц роль гражданского истца по понятным причинам невелика, то в определении размера причиненного вреда его активная позиция в уголовном процессе может сыграть ключевую роль.
При этом суд должен проявлять максимум объективности, поскольку, увлекшись задачей восстановления социальной справедливости, суд может не заметить предвзятости со стороны гражданского истца по отношению к виновному (помните знаменитое выражение пострадавшего Шпака из фильма Леонида Гайдая: «три магнитофона, три портсигара, куртка замшевая – три…»). Так, в одном из уголовных дел, связанных с похищением из предприятия импортного грузового автомобиля, районный суд в приговоре указал о взыскании с виновных более четырех миллионов рублей ущерба (то есть – полную балансовую стоимость украденного), хотя органами следствия предприятию были возвращены (и приняты последним!) запчасти с разукомплектованной похитителями машины в размере более половины ее стоимости. По апелляционной жалобе защитника краевой суд, разумеется, сумму взысканного вполовину уменьшил.
В соответствии со ст. 44 УПК РФ гражданским истцом является физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением. Приведенная здесь норма закона – это наглядная иллюстрация того, что в законе случайных слов или выражений не бывает. Мы, конечно, здесь имеем в виду слова «непосредственно преступлением». Дело в том что преступления могут иметь отдаленный, опосредованный вред, в первооснове которого лежит, между тем, вредоносность преступного деяния. Приведенная норма закона регламентирует, что гражданский иск в уголовном процессе может и должен заявляться лишь тогда, когда вред причиняется непосредственно совершенным преступлением. Только такой гражданский иск подлежит принятию и рассмотрению. Не является гражданским истцом по уголовному делу, к примеру, лицо, обратившееся с регрессным требованием. Или лицо, пострадавшее от отдаленных последствий преступления.
Между тем, судьи не всегда это учитывают. Так, в одном из уголовных дел с участием автора статьи в качестве защитника, суд взыскал с осужденного вред в пользу гражданина, лишившегося жилья по гражданскому иску об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Гражданин этот не был по такому иску признан добросовестным приобретателем, поскольку приобрел жилье хотя и по возмездной сделке, но жилье это ранее вышло из владения собственника помимо его воли (в результате мошеннических действий, за которые и был осужден виновник по уголовному делу). Защитник обратил внимание суда, что взыскивать ущерб в рамках уголовного дела с виновника нельзя, так как пострадавшему гражданину вред причинен не непосредственно преступлением, а порочной сделкой, которой предшествовал еще целый ряд порочных сделок. Со всеми этими сделками необходимо дополнительно разбираться и возлагать ответственность на всех виновных лиц. Суд районного звена не придал этому замечанию защитника никакого значения, но краевой суд применил положения ст. 44 УПК РФ, изменив в этой части приговор и постановив рассмотреть гражданский иск фактического приобретателя квартиры в отдельном гражданском процессе.
Поскольку к преступлению уголовный закон (ст. 14 УК РФ) относит виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания, то теоретически любое совершенное преступление может причинить вред, подлежащий возмещению, так как это деяние – общественно опасно. На практике это не всегда так. Преступление может быть совершено, а возмещать вред в его материально-правовом смысле – некому. Например, если преступление совершено с нарушением интересов государства или прав личности, но без видимых, ощутимых материальных последствий. Кроме того, после преступления не все пострадавшие желают возмещать причиненный им вред (по самым разным, иногда глубоко личным, причинам). Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, лишь 10% уголовных дел завершаются судами с разрешением гражданских исков. Проведенные исследования показывают, что доля фактического исполнения соответствующих судебных решений по возмещению вреда, причиненного преступлением, составляет менее 21% (см.: Стимулирование обвиняемого к возмещению причиненного преступлением вреда: проблемы и перспективы (Карабанова Е.Н., Цепелев К.В.) («Российская юстиция», 2016, №5)).
И все же можно выделить наиболее типичные, чаще всего встречающиеся примеры возмещения вреда в связи с совершенными преступлениями (и, соответственно, примеры гражданских исков в уголовных процессах):
•возмещение вреда от корыстных преступлений (кражи, грабежи, мошенничества, вымогательства и др.);
•возмещение вреда от насильственных преступлений (разбойные нападения, хулиганские действия, причинения телесных повреждений, истязания и др.);
•возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью (вследствие убийств, изнасилований, тяжких ДТП, преступлений по службе и др.);
•возмещение вреда от преступлений на транспорте, от тяжких ДТП, от аварий, взрывов, пожаров и др.;
•возмещение вреда от должностных преступлений (превышение должностных полномочий, злоупотребление должностными полномочиями, иные преступления по службе);
•возмещение вреда от преступлений против интересов коммерческих организаций;
•возмещение вреда от террористических актов;
•возмещение морального вреда;
•иные возмещения вреда.
СПОСОБЫ И РАЗМЕР ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ
На практике такой способ, как возмещение вреда в натуре, по уголовным делам используется редко и выступает чаще всего в форме возвращения части похищенных вещей (иногда – с существенным дисконтом их реальной стоимости), в форме восстановительного ремонта поврежденного имущества и т. п.
Гораздо чаще речь идет о возмещении причиненных убытков. Это может быть взыскание стоимости украденного, поврежденного, причиненного, денежная компенсация морального вреда. И тут очень важно точно определить размер вреда, причиненного преступлением, в целях его полного возмещения.
Гражданско-правовые споры являются одними из самых сложных, требуют от судей глубокого знания норм материального права. Порой в рамках уголовного процесса судья-криминалист, специализирующийся в суде первой инстанции на рассмотрении уголовных дел, не всегда сразу может разобраться в том, кто является действительным собственником определенного имущества, кому причинен реальный ущерб. Немалые трудности возникают и с определением суммы ущерба, подлежащей возмещению. Особенно это касается споров, связанных с осуществлением сделок хозяйствующими субъектами (подробнее см.: Возмещение вреда, причиненного преступлением (Титова В. Н.) («Законность», 2013, № 12)).
Обращает на себя внимание и то, что стоимость имущества, являющегося предметом преступных посягательств, постоянно возрастает, причем не всегда сразу можно разобраться, какой вид стоимости (кадастровой, рыночной, балансовой) должен применяться при оценке причиненного вреда.
Безусловно, все перечисленное требует от правоохранительных органов дополнительных усилий, знаний, повышения профессионального мастерства, ведь закон гарантирует потерпевшему, как мы уже указывали, возмещение как имущественного, так и морального вреда, причиненного преступлением, путем предоставления возможности защитить свои права одновременно с рассмотрением уголовного дела.
Размер имущественного вреда, подлежащего возмещению потерпевшему, определяется, исходя из цен, сложившихся на момент вынесения решения по предъявленному иску. Из этого общего правила имеются исключения. Так, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», определяя размер похищенного имущества, следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления. При отсутствии сведений о цене стоимость похищенного имущества может быть установлена на основании заключения экспертов. В одном из уголовных дел с участием автора публикации, связанных с мошенническими действиями в отношении муниципальных квартир, например, суд справедливо не согласился со стоимостью похищенных квартир, определенной по средней величине стоимости квадратного метра жилья в Хабаровске, и назначил оценочную экспертизу. Она определила стоимость похищенного с учетом индивидуальных (а не усредненных) особенностей конкретной квартиры. В дальнейшем это повлияло не только на размер гражданского иска (в меньшую сторону), но и на квалификацию содеянного и, как следствие, – на размер определенного судом наказания.
Размер присужденной ко взысканию суммы компенсации причиненного вреда не может быть увеличен с учетом индексации в порядке исполнения приговора, поскольку такое решение не предусмотрено главой 47 УПК РФ. Заявление гражданского истца об индексации рассматривается судом в порядке гражданского судопроизводства в соответствии с частью 1 статьи 208 ГПК РФ (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 №17 (ред. от 16.05.2017) «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»).
Причиненный преступными действиями нескольких лиц имущественный вред может быть возмещен по принципу солидарной гражданско-правовой ответственности, тогда как моральный вред компенсируется в денежной форме по правилам долевой ответственности, исходя из характера и объема причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и степени вины каждого (см.: Гражданский иск в уголовном процессе (Бубчикова М.В.) («Российский судья», 2015, №9)).
МИХАИЛ СЛЕПЦОВ, АДВОКАТ, УПРАВЛЯЮЩИЙ ПАРТНЕР АДВОКАТСКОГО БЮРО «СЛЕПЦОВ И ПАРТНЕРЫ», КАНДИДАТ ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК, ДОЦЕНТ, ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЮРИСТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Источник публикации: информационный ежемесячник «Верное решение» выпуск № 02 (184) дата выхода от 20.02.2018.
Встречаются ситуации, когда в совершении ДТП с автомобилем виновен пешеход. Однако законом априори установлена гражданская вина владельца источника повышенной опасности (далее – «ИПО») перед лицом, здоровью которого был нанесен ущерб[1].
Пешеход может оказаться иностранным гражданином или гражданином России, у которого есть вид на жительство в другой стране. Поэтому он имеет право на получение медицинской помощи не только на территории России, но и за рубежом. Случается, что и граждане России сами целенаправленно едут для диагностики и на лечение за рубеж, руководствуясь многими мотивами.
В реальности пешеходы-участники ДТП могут оказаться в состоянии алкогольного опьянения, они могут грубо нарушать правила дорожного движения, проявлять агрессию по отношению к водителю. Поэтому в интересах водителей полезно рассмотреть ситуацию с ДТП с участием виновного пешехода в плане возможных защитных мер, которые позволят снизить размер обязательно подлежащей выплате компенсации таким лицам. Очень актуальным этот вопрос становится в том случае, если владелец ИПО сталкивается с требованиями о компенсации расходов на лечение за рубежом, как правило в очень крупном размере.
Возможные требования от пострадавшего в ДТП
Лицо, пострадавшее в ДТП, может пройти курс лечения в российском стационаре клиники – многие виды таких медицинских процедур оплачиваются из средств Фонда Обязательного Медицинского Страхования (ФОМС). Однако встречаются случаи, когда какие-либо действия могут осуществляться только за плату, не будучи включенными в ОМС.
Наш доверитель – владелец ИПО - столкнулся на практике с требованиями потерпевшего лица, которое после непродолжительного курса лечения на территории России поехало на лечение за рубеж, а затем предъявило владельцу ИПО требования о компенсации расходов на такое лечение и нахождение в стационаре иностранной клиники.
Так, в рассмотренном в 2021 году районным судом в г. Москве деле истец требовал с нашего доверителя возместить ему стоимость медицинских услуг клиники в Германии, где потерпевший проходил лечение в течение длительного периода времени. Дополнительно истец просил взыскать с владельца ИПО моральный вред в размере около 25 % от стоимости лечения. Общая сумма исковых требований превышала 13 миллионов рублей.
Наше предложение инициировать переговоры и завершить дело мировым соглашением не нашло понимания у представителя истца.
Особенности лечения потерпевшего в ДТП лица за рубежом
В нашем случае из материалов дела, в частности, из представленных представителем потерпевшего документов было неясно, кто и когда рекомендовал истцу обратиться за лечением в немецкие клиники. Как правило, сейчас у российских врачей есть все необходимое оборудование, и они могут проводить все необходимые виды терапии истца. ДТП произошло в городе Москве, где расположены многие ведущие клиники, проводящие уникальные виды операций.
В выписном эпикризе, представленном истцом, не содержалось ни слова о необходимости прохождения лечения в Германии, документ был выдан в России по месту требования. В эпикризе не было каких-либо конкретных назначений, не были указаны виды и типы лечения, которое необходимо было пройти истцу. Поэтому и нам и суду было бы невозможно определить, включены ли данные виды лечения в обязательное медицинское страхование (ОМС) в России, и мог ли истец получить данные виды лечения за счет средств Фонда Обязательного Медицинского Страхования.
Защита владельца источника повышенной опасности
- Этап предварительного следствия – очень важен
Еще в рамках расследования ДТП, которое проводится органами внутренних дел, водитель самостоятельно должен привлечь для дачи показаний как можно больше свидетелей произошедшего, зафиксировать данные с видеорегистратора в своем автомобиле, а при наличии такой возможности – через своего юриста запросить для материалов дела видеозаписи с камер наблюдения, установленных на находящихся рядом зданиях.
В ряде случаев отсутствие вины владельца ИПО удается доказать в рамках следственных действий, добившись вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
Исходя из материалов дела, неясно, обращался ли Истец за выплатой в Ингосстрах, то есть в страховую компанию, где была застрахована ответственность ответчика по полису ОСАГО (согласно ст. 931 ГК РФ), за выплатой возмещения.
Данные о полисе Ответчика содержатся в справке о ДТП, которая была выдана в день происшествия. Копию этой справки Истец сам и предоставил в суд, то есть знал о ее наличии уже давно.
Поскольку, по всей видимости, Истец не обращался в страховую компанию, зная о страховании ответственности Ответчика по ОСАГО, в настоящее время неясно, какой размер возмещения и в связи с чем должен быть предъявлен Ответчику после осуществления страховой выплаты.
- Систематизация судебной практики и поведение владельца ИПО
Согласно п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 12 января 2010 года «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», владелец ИПО может быть освобожден судом от ответственности, если докажет, что вред был причинен вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего (п. 1 ст. 1079 Гражданского Кодекса РФ).
В отношении нашего доверителя была проведена проверка следственными органами, а после проведения всех необходимых экспертиз было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием вины. Ведь это истец в состоянии алкогольного опьянения вдруг возник на проезжей части прямо перед автомобилем, которым управлял ответчик. То есть у нашего доверителя не было ни секунды времени на то чтобы среагировать - затормозить и тем самым предотвратить столкновение с истцом. Следовательно, это и было обстоятельством непреодолимой силы для водителя: он его не предвидел, никак не мог предотвратить. Ответчик ехал без превышения скорости, был трезв и полностью контролировал свой автомобиль до самого момента ДТП.
Также наш доверитель поступил правильно сразу после аварии – он оставался на месте ДТП, проявлял необходимое внимание и заботу об истце, не уклонялся от общения с ним и его родственниками после ДТП в течение всего периода времени.
Далее, в указанном Постановлении Пленума Верховного Суда в п. 23 говорится о том, что при отсутствии вины владельца источника повышенной опасности суд не вправе полностью освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности. В этом случае размер возмещения вреда подлежит уменьшению. По сути, идеальным вариантом развития событий в суде был бы отказ в возмещении стоимости расходов на лечение и удовлетворение требований истца о компенсации морального вреда в незначительном размере.
В нашем случае, с учетом ненадлежащего оформления, наличия искажений и неотносимости ряда представленных истцом документов в подтверждение прохождения лечения в Германии, с учетом отсутствия причинно-следственной связи между документально подтвержденными результатами лечения в России и внезапным переездом Истца на лечение в Германию при имеющейся возможности получения всех необходимых терапевтических действий, проведения операций на территории Российской Федерации, мы попросили суд отказать Истцу в удовлетворении его требований в части возмещения расходов на лечение.
Запросы в российские клиники и в ФОМС
По нашему ходатайству судом были составлены и направлены несколько запросов – в том числе в ФОМС и в несколько самых известных московских клиник, в одной из которых истец проходил лечение. Суть запросов состояла в том, чтобы получить информацию о том, финансируются ли отдельные виды медицинской помощи, которую истец получил в Германии за плату, из средств ФОМС, и осуществляют ли запрошенные клиники те виды лечения, которые истец получил в Германии.
Полученный судом ответ из ФОМС содержал информацию о возможности финансирования отдельных видов операций и других сопутствующих медицинских услуг, которые могли бы быть оказаны истцу на территории Российской Федерации, за счет средств ФОМС.
В ходе изучения представленных документов, которыми истец подтверждал размер понесенных расходов на лечение, также вскрылось многое. Представленные истцом копии чеков, квитанций, писем и других документов из лечебных заведений в Германии не были снабжены апостилем (проставление апостиля требуется, поскольку Российская Федерация и Федеративная Республика Германия не являются сторонами соглашения о взаимной помощи по гражданским делам[2], в том числе о признании документов, в том числе таких, как врачебные документы / документы о прохождении лечения), на переводах на русский язык не было подписи переводчика, и соответственно, подпись российского переводчика соответственно не могла быть заверена нотариально.
В итоге в отзыве, который был направлен в суд, мы сделали вывод о том, что представленные истцом материалы не содержат достоверной информации, а изложенные на русском языке сведения являются искажением и неверной интерпретацией истцом в свою пользу тех обстоятельств и тех затрат, на которые он ссылается в исковом заявлении. При оценке судом отдельных доказательств, представленных истцом, мы попросили учесть это обстоятельство и не доверять представленной истцом информации.
Позиция судов и размер компенсаций
Суды не могут отказать в удовлетворении требований о возмещении вреда пешеходов, потерпевших в ДТП, в полном объеме, однако существенно снижают размер таких компенсаций – в соответствии с Постановлением Верховного Суда РФ № 1 от 12.01.2020. Конечно, происходит это в результате работы квалифицированных юристов, которые системно подходят к выстроению защиты доверителей и внимательны к мелким деталям представляемых противником документов.
В нашем случае, вместо удовлетворения исковых требований на сумму свыше 13.000.000,- рублей доверителю пришлось выплатить истцу компенсацию в размере 150.000,- рублей. Мы считаем это справедливым решением, а доверитель поблагодарил нас за отличный для него результат работы, которая велась около года.
По вопросам защиты в суде и представлению интересов на переговорах вы можете обращаться по тел. + 7 906 035 74 78 (WhatsApp, Telegram) или по адресу [email protected]
Релевантные темы:
защита от требований о возмещении ущерба в дтп
ответственность владельца источника повышенной опасности
компенсация стоимости лечения за рубежом
вина в совершении дтп и ответственности владельца источника повышенной опасности
Подход немецкого права к определению размера компенсации морального вреда при посягательствах на жизнь и здоровье человека
В статье представлен общий обзор концепции определения размера компенсации морального вреда, которая используется в немецком праве. Законодатель оставил определение справедливого возмещения на усмотрение судов, которые должны принимать решение с учетом всех обстоятельств дела. За столетие существования данной нормы накопилась обширная судебная практика, которая обобщается в частном порядке и учитывается судами для обеспечения равной компенсации за равный случай.
Schmerzensgeld (дословно — «деньги за боль») — это термин, который немецкое право использует для обозначения компенсации морального вреда. Первоначально норма о компенсации морального вреда содержалась в § 847 Германского гражданского уложения ( Bürgerliches Gesetzbuch, BGB ) и определяла, что «неимущественный ущерб может быть возмещен в случае телесного повреждения, расстройства здоровья, лишения здоровья либо женщине, в отношении которой совершены безнравственное преступление или проступок» 1 1 О влиянии римского права в части сужения ответственности за нематериальный вред см.: Беляцкин С. Возмещение морального вреда // Право. Еженедельная юридическая газета. 1911. № 26. С. 1618–1622. .
В последующем § 847 BGB был отменен, а его § 253 дополнен. Изменение законодательства, в частности, связано с тем, что § 847 располагался в главе о деликтах, теперь же данная норма распространяется и на договоры 2 2 См.: Bassenge P., Brudermüller G., Diederichsen U., et al. Palandt. Bürgerliches Gesetzbuch. 69. Aufl. München, 2010. S. 312. .
Итак, закон закрепляет, что «неимущественный вред может быть возмещен только в случаях, предусмотренных законом. Если нанесение телесных повреждений, причинение вреда здоровью, свободе или сексуальной идентификации подлежат возмещению, то возможно также требовать справедливого денежного возмещения ущерба неимущественного характера» 3 3 Гражданское уложение Германии: Вводный закон к Гражданскому уложению. М., 2015 (приводится по СПС «КонсультантПлюс»). . Под справедливостью возмещения обычно понимается соразмерность возмещения, учитывающая все обстоятельства дела.
В литературе отмечается, что в случае причинения неимущественного вреда нарушается allgemeine Persönlichkeitsrecht («всеобщее право личности») — категория, получившая развитие в XIX в. Его можно определить следующим образом: всеохватывающее субъективное право на уважение и совершенствование личности 4 4 См.: Арсланов К.М. Функции правового института возмещения морального вреда при посягательстве на честь, достоинство, деловую репутацию и сферу частной жизни гражданина по законодательству России и Германии: дис. … канд. юрид. наук. Казань, 1999. С. 61; Deutsch E., Ahrens H.J. Deliktsrecht. 5 Aufl. Köln, 2009. S. 216–217. , своеобразное рамочное право, основываясь на котором суды разрабатывают отдельные казусы.
Верховный суд ФРГ ( Bundesgerichtshof, BGH ) трактовал § 847 BGB не просто как иск с требованием о возмещении ущерба, но как иск с двойной функцией, предлагающий потерпевшей стороне адекватную компенсацию за те убытки, которые не имеют имущественного характера, в то же время учитывающий тот факт, что сторона, причинившая вред, обязана потерпевшей стороне обеспечить личное удовлетворение 5 5 См.: BGH 06.07.1955, BGHZ, 18, 149 (здесь и далее ссылки на судебную практику приводятся по:
ОдНА Статья «Подход немецкого права к определению размера компенсации морального вреда при посягательствах на жизнь и здоровье человека»
Автор статьи
Читайте также: