В современном уголовном законодательстве зарубежных государств общепризнанным является норм

Обновлено: 27.03.2024

В современном конституционном и уголовном законодательстве зарубежных государств общепризнанным является приоритет норм международного права над внутренним законодательством; во многих странах конституционно оформлено включение норм международного права во внутреннюю правовую систему.

Например, ст. 25 Конституции Германии устанавливает, что «общепризнанные нормы международного права являются составной частью федерального права», а также «они имеют преимущество перед законами и порождают права и обязанности непосредственно для лиц, проживающих на территории Федерации»[148]. Согласно ст. 96 Конституции Испании «законно заключенные и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства»[149]. Аналогичные нормы можно найти в конституциях стран СНГ, Австрии, Албании, Болгарии, Венгрии, Литвы, Парагвая, Португалии, Румынии, Словении, США, Франции, Эстонии и многих других стран.

Несмотря на то что конституции многих государств объявляют ратифицированные международные договоры непосредственной частью национального права и даже признают их приоритет над национальными законами, в сфере уголовного права международные акты могут выступать, как правило, только в виде опосредованных источников, т.е. требуют имплементации в национальное законодательство. Сказанное касается как континентальной, так и англо-американской систем права.

Вообще непосредственное применение многих международно-правовых норм невозможно уже хотя бы потому, что они сами не содержат конкретных уголовно-правовых санкций. Поэтому обязательная сила и приоритетность ратифицированных международных соглашений заключаются в том, что они создают для национального законодателя обязанности привести свое внутреннее право в соответствие с международными нормами.

Таким образом, действующее международное уголовное право определяет содержание и направление развития национального уголовного законодательства, но само не вторгается в его сферу и не подменяет его.

Именно в таком духе законодатель решает вопрос о соотношении международного и национального уголовного права в самих уголовных законах.

Так, в странах СНГ и Монголии УК содержат общую формулу, согласно которой Уголовный кодекс основывается на Конституции данного государства и общепризнанных принципах и нормах международного права.

В УК Украины это положение усилено дополнительной нормой (ч. 5 ст. 3): «Законы Украины об уголовной ответственности должны соответствовать положениям, содержащимся в действующих международных договорах, согласие на обязательность которых предоставлено Верховной Радой Украины»[150].

В УК КНР (ст. 9) идея опосредованного действия международного уголовного права выражена иначе: «К лицу, совершившему преступление, предусмотренное положениями международного договора, который Китайская Народная Республика заключила или к которому присоединилась, в рамках уголовной компетенции Китайской Народной Республики применяется настоящий Кодекс»[151].

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» (п. 6) указывается: «Международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом (например, Единая конвенция о наркотических средствах 1961 года, Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 года, Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 года).

Исходя из статьи 54 и пункта «о» статьи 71 Конституции Российской Федерации, а также статьи 8 УК РФ, уголовной ответственности в Российской Федерации подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации.

В связи с этим международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться судами Российской Федерации в тех случаях, когда норма Уголовного кодекса Российской Федерации прямо устанавливает необходимость применения международного договора Российской Федерации (например, статьи 355 и 356 УК РФ)»[152].

Таким образом, в некоторых случаях международные договоры все же выступают непосредственными источниками уголовного права. Прежде всего это происходит тогда, когда сами уголовные кодексы и законы содержат отсылку к нормам международного права. Например, уголовные кодексы стран СНГ и многих других государств при определении пределов действия уголовного закона в пространстве в нескольких случаях прямо отсылают к международным договорам. То же самое касается статей УК, посвященных экстрадиции.

В современном уголовном законодательстве можно найти и другие случаи, когда сам национальный законодатель предусматривает прямое обращение к международно-правовым источникам, видимо, считая невозможным полную инкорпорацию соответствующих норм в ткань Уголовного кодекса.

Так, согласно ст. 27 УК Эстонии «Противоправным признается деяние, которое соответствует предусмотренному законом составу виновного деяния и противоправность которого не исключается настоящим Кодексом, иным законом, международной конвенцией или международными обычаями»[153].

Отсылки к международным договорам встречаются и в Особенной части, прежде всего, при формулировании составов международных преступлений. Так, § 425 УК Словакии устанавливает наказание за преступления против человечности, однако никак не раскрывает этого понятия, отсылая правоприменителя к ст. 7 Римского статута Международного уголовного суда (где содержится подробный перечень соответствующих деяний)[154].

Конституция Португалии (ст. 29) содержит норму, допускающую определение преступности и наказуемости деяния непосредственно международным правом: «1. Никто не может быть ни осужден за уголовное преступление иначе как на основании закона, вошедшего в силу до совершения деяния, ни подвергнут мере пресечения иначе как в случае, предусмотренном ранее вступившим в силу законом. 2. Изложенное в предыдущем пункте не препятствует наказанию в рамках, предусмотренных внутренним законодательством, за действия или бездействие, которые в момент их совершения признавались бы преступными согласно общепризнанным нормам международного права»[155].

В настоящем параграфе также следует рассмотреть вопрос о решениях международных судов как источнике уголовного права.

В последнее время для России особую актуальность приобрела судебная практика Европейского Суда по правам человека, постановления которого публикуются на русском языке в специальном вестнике.

Юридическая природа решений указанного Суда вызывает определенные доктринальные разногласия.

По утверждению одного из отечественных ученых, «основное проявление влияния решений Европейского Суда по правам человека для российского уголовного права заключается в их признании в качестве формального источника уголовного права»[156].

Эту позицию разделяет другой специалист, уточняя при этом, что «исходя из понимания Конвенции как первичного источника права, следует отнести решения Европейского Суда по правам человека к категории производных источников

По мнению третьего российского ученого, прецеденты Европейского Суда по правам человека «являются официальным толкованием Европейской конвенции [о правах человека] и, хотя и не могут рассматриваться в качестве источников российского права, но имеют важнейшее юридическое значение. Игнорирование российскими законодателями и правоприменителями страсбургского прецедентного права может привести к применению в отношении России международно-правовых санкций»[158].

В вышеуказанном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. говорится, что применение судами Европейской конвенции «должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод». В Постановлении неоднократно упоминаются «правовые позиции Европейского Суда по правам человека», которые представляют собой отношение данного Суда к определенным правовым проблемам, закрепленное в его решениях. По сути, это официальный акт толкования норм Европейской конвенции, создающий новые нормы (нормы толковательного характера), обязательные для всех судов государств-участников.

Как полагает один из процитированных выше специалистов, то обстоятельство, что, толкуя Конвенцию в рамках конкретного дела, Европейский Суд создает нормативные установки в виде своих правовых позиций, дает основание считать решения Суда источниками права — судебными прецедентными, а не актами толкования или применения[159].

Как будет показано далее в настоящей работе, некоторые постановления Европейского Суда по правам человека оказывают существенное влияние на современную уголовно-правовую доктрину и даже могут обусловить изменение отдельных норм национального уголовного законодательства (в частности, это было сделано Англией, Бельгией, Италией, Францией, Швейцарией[160]).

Для стран Латинской Америки аналогом ЕСПЧ является Межамериканский Суд по правам человека (МАСПЧ) — автономный судебный орган, наделенный функциями по применению и толкованию Межамериканской конвенции по правам человека, принятой 22 ноября 1969 г. Решения Суда по рассмотренным им делам обязательны для участвующих в рассмотрении сторон и обжалованию не подлежат. По просьбе одной из сторон в деле Суд может дать толкование вынесенного им решения[161]. Некоторые решения Межамериканского суда напрямую затрагивают уголовно-правовые нормы. Например, в 2005 году МАСПЧ постановил, что при отсутствии возможности помилования приговоренных к смертной казни приговор в исполнение приводить нельзя[162].

В современном конституционном и уголовном законодательстве зарубежных государств также общепризнанным является приоритет норм международного права над внутренним законодательством.

Более того, во многих странах законодательно оформлено включение норм международного права во внутреннюю правовую систему. Следовательно, нормы международного права в целом можно рас­ценивать в качестве источников внутреннего уголовного права зару­бежных государств.


Тем не менее в странах с различной системой внутреннего права сохраняются определенные различия в решении вопроса о том, ка­ким образом международно-правовые нормы становятся источника­ми уголовного права (уточним еще раз, что мы имеем в виду источ­ники права в их формальном понимании).

Так, в странах континентального права обычным юридическим правилом считается включение во внутреннюю правовую систему вступивших для этих государств в силу международных договоров и обязательств.

Например, ст. 25 Конституции Федеративной Республики Герма­нии устанавливает, что «общепризнанные нормы международного пра­ва являются составной частью федерального права», а также «имеют преимущество перед законами и порождают права и обязанности непо­средственно для лиц, проживающих на территории Федерации».

Подобные предписания содержатся в ст. 96 Конституции Испа­нии: «Законно заключенные и официально опубликованные в Испа­нии международные договоры составляют часть ее внутреннего за­конодательства».

Наиболее четкая регламентация применения норм международного права как источников внутреннего законодательст­ва характерна для Конституции Франции (ст. 55): «Договоры или соглашения, должным образом ратифицированные и одобренные, имеют силу, превышающую силу внутренних законов, с момента опубликования при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной».

Итак, как правило, нормы международного права становятся ис­точниками внутригосударственного права в странах континенталь­ной системы при следующих условиях:

— соблюдение определенного порядка вступления междуна­родного договора в силу для того или иного государства (ратифика­ция, официальное опубликование и проч.);

— взаимность применения норм международного права догова­ривающимися сторонами.

Концепция современного уголовного права большинства стран континентальной системы базируется на идеях примата общечело­веческих ценностей (фактически — международных) над нацио­нальными, а, следовательно, подчинение национальных правовых систем праву мирового сообщества.

К числу отличительных призна­ков правового государства западные политики и юристы относят не только верховенство закона, но и его соответствие международному праву. Несомненно, это в равной мере касается всего отраслевого законодательства развитых стран, в том числе и уголовного.

Действительно, в новых уголовно-правовых актах европейских стран эти положения получили непосредственное закрепление.

Так, концептуальной идеей нового УК Франции является реали­зация принципа примата международного права над внутригосудар­ственным.426 Несмотря на отсутствие в У К Франции 1992 года пря­мого законодательного указания на преимущество международной нормы над нормой национального права, этот принцип последова­тельно реализуется в Особенной части. Так, в У К Франции в связи с подписанием ряда международных соглашений впервые включены нормы о преступлениях против человечества.

Например, § 211-1 У К Франции в соответствии с положениями Конвенции о предупрежде­нии преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 года, дает даже более широкое, нежели в названной Конвен­ции, понятие геноцида как «деяния, осуществляемого во исполнение заранее обдуманного плана, имеющего целью полное или частичное уничтожение какой-либо национальной, расовой или религиозной группы, либо группы, определенной на основе любого другого про­извольного критерия».

Далее, УК Франции устанавливает ответст­венность за другие преступления, предусмотренные в нормах международного права:

  • депортацию; обращение в рабство;
  • массовое и сис­тематическое осуществление смертной казни без суда;
  • похищение лю­дей, за которым следует их исчезновение;
  • пытки или акты жестокости, совершенные по политическим, расовым или религиозным мотивам и организованные во исполнение обдуманного плана против группы гражданского населения.

УК Франции особо оговаривает ответствен­ность за приготовление к совершению названных преступлений, а так­же устанавливает наиболее строгое наказание за их совершение (при­чем при назначении последнего не подлежат учету смягчающие об­стоятельства — «льготы по смягчению наказания»).

Выгодной, на наш взгляд, особенностью французского уголов­ного закона является возможность наступления ответственности за указанные преступления не только физических, но и юридических лиц(§ 212-1-212-3; 213-1-213-5)427

В соответствии с Гаагской Конвенцией о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 года и Римской Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности мор­ского судоходства 1988 года, в УК Франции введена соответствую­щая статья «Захват воздушного судна, корабля или другого транс­портного средства» (§ 224-6).

Расширенно применяя международно-правовые нормы, установлена ответственность за «любые» формы дискриминации (§ 225-1).428

Перечень деяний, криминализованных в У К Франции 1992 года в соответствии с международными договорами, можно было бы продолжать. Однако, на наш взгляд, следует обратить внимание на то, что международно-правовые нормы стали источниками француз­ского уголовного закона в силу их инкорпорации во внутреннее за­конодательство.

Причем, как правило, она происходила путем им-плементации международной нормы, т. е. ее адаптации в соответст­вии с национальными особенностями. Причем такая адаптация нередко носит своеобразный расширительный характер по сравне­нию с нормой международного договора.

38.1. Общая характеристика уголовного законодательства зарубежных государств.

38.2. Наказание в уголовном праве зарубежных государств.

На основании общих историко-правовых черт формируются правовые семьи. В зависимости от принадлежности к той или иной правовой семье выделяют романо-германское, англосаксонское и мусульманское уголовное право.

К романо-германской правовой семье относятся правовые системы, возникшие первоначально в континентальной Европе на основе древнеримского права, а также канонических и местных правовых обычаев. Данная правовая семья является наиболее древней, в настоящее время она объединяет правовые системы многих государств континентальной Европы, Латинской Америки, Ближнего Востока, Японии, Индонезии и многих других стран.

Романо-германской правовой семье свойственны ярко выраженные стремление к писаному праву, деление права на отрасли, наличие хорошо разработанного законодательства, отказ от прецедентного и обычного права, кодификация и систематизация нормативных актов, четкая иерархия законов с главенствующим положением конституции государства. Характерной чертой этой правовой семьи является оптимальная обобщенность нормы права, т.е. нормы формируются как некие абстрактные правила поведения, адресованные неопределенному кругу лиц.

Романо-германские системы уголовного права характеризуются признанием закона единственным нормативным источником уголовного права, кодификацией уголовных законов, лаконичностью языка при описании уголовно-правовых запретов.

Романо-германская правовая семья делится на две основные правовые группы, что нашло отражение в ее названии:

а) романскую, опирающуюся в первую очередь на право Франции и включающую в себя также правовые системы Бельгии, Люксембурга, Нидерландов, Италии, Португалии, Испании;

б) германскую, объединяющую наряду с ФРГ правовые системы Австрии, Швейцарии и некоторых других стран. И хотя в настоящее время в связи с осуществлением определенной унификации европейского права данная правовая семья представляется достаточно однородной, между двумя названными правовыми группами имеются серьезные различия. В связи с этим представляется необходимым рассмотреть уголовное право двух государств, относящихся к романо-германской правовой семье, — Франции и Германии.

Уголовное право Франции в законченном виде сформировалось после Великой французской революции XVIII в. Его основные принципы -равенство всех граждан перед уголовным законом, презумпция невиновности - были закреплены в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Затем они были развиты в Уголовном кодексе Франции 1791 г., основанном на идеях просветительско-гуманистического направления в уголовном праве, выраженных в трудах французских просветителей (Вольтера, Дидро, Монтескьё и др.). В 1810 г. при непосредственном участии Наполеона Бонапарта был разработан и принят новый УК Франции (Кодекс Наполеона), который вступил в силу 1 января 1811 г. Кодекс отличался высоким для того времени Уровнем юридической техники, четкостью и простотой изложения норм. О качестве Кодекса Наполеона свидетельствует хотя бы тот факт, что он действовал в течение 180 лет и оказал серьезное влияние на развитие уголовного права во многих европейских и латиноамериканских странах.

В 1992 г. во Франции был принят новый Уголовный кодекс, который вступил в силу 1 марта 1994 г. Кроме УК значительное число норм уголовно-правового характера содержится в иных, не уголовно-правовых законодательных актах: в законах о прессе и о торговле фальсифицированными продуктами питания, в Ордонансе о правонарушениях несовершеннолетних, в кодексах Уголовно-процессуальном, Дорожном, Военной юстиции, Земельном, Лесном и других, в многочисленных правительственных декретах.

Современное уголовное право Федеративной Республики Германии также имеет глубокие исторические корни. Оно базируется на Уголовном уложении Германской империи 1871 г., основанном, в свою очередь, на Прусском уголовном уложении 1851 г., философско-правовых взглядах Канта и Гегеля, идеях классической школы уголовного права. В Уложении 1851 г. был четко закреплен принцип, что наказанию подлежат только лица, совершившие деяния, недвусмысленно закрепленные уголовным законом как преступления в момент их совершения.

За время своего существования Уложение 1871 г. подвергалось многочисленным изменениям и дополнениям. В 1953 г. из его названия было изъято упоминание о Германской империи, а сам документ был назван Уголовным кодексом, который действует в ФРГ по настоящее время с многочисленными изменениями и дополнениями.

Кроме того, в ФРГ, как и во Франции, значительное количество уголовно-правовых норм помимо УК содержится в иных нормативных правовых актах. Это законы об отправлении правосудия по делам молодежи, о нарушениях общественного порядка, о борьбе с эпидемиями, военно-уголовный закон и т.д.

Англосаксонская правовая семья основана на так называемом общем праве. Ее родиной является Англия, а исторической датой возникновения - 1066 г., когда английские территории были завоеваны норманнами, и возникла необходимость согласовать местное, локальное право с решениями королевской власти. В случае возникновения серьезных конфликтов Королевский суд имел преимущества в осуществлении правосудия. К его компетенции относились дела о земельной собственности, о тяжких преступлениях. С течением времени количество таких дел увеличивалось. В конечном итоге королевскими судами было создано общее английское право, т.е. право, независимое от местных обычаев. Основной особенностью этого права явилось использование судебных прецедентов. Судебные решения по конкретным делам были обязательны для судов при рассмотрении последующих дел. Значительное влияние система общего права оказала на развитие права в США. Канаде, Австрии, во многих странах Африки и Азии, которые в прошлом являлись британскими колониями.

Для англосаксонской правовой семьи характерны следующие основные признаки, которые нашли отражение и в уголовном праве:

а) отсутствие деления права на публичное и частное, придание особого значения процессуальным нормам;

б) незначительное использование институтов, категорий и понятий древнеримского права;

в) признание в качестве источников права наряду со статутами (парламентское законодательство) судебных прецедентов (общее право) и делегированного законодательства (представление парламентом полномочий в области нормотворчества иным органам государственной власти);

г) комплексный характер источников права (включение в них норм как материального, так и процессуального, административного, дисциплинарного и других отраслей права), а также признание вспомогательными источниками права обычаев, доктрин, правосознания.

Ведущими странами - представителями рассматриваемой правовой семьи являются Англия и США, поэтому ее часто именуют, особенно зарубежные авторы, англо-американской.

Уголовное право Англии есть по существу прецедентное право. Рассматривая уголовное дело, суд должен выяснить, не было ли аналогичное дело рассмотрено ранее, и в случае положительного ответа руководствоваться уже имеющимся решением. Степень обязательности прецедента зависит от места в судебной иерархии суда, рассматривающего дело, и суда, чье решение может стать при этом прецедентом. Решения высшей судебной инстанции (палаты лордов) обязательны для всех судов. Апелляционный уголовный суд обязан соблюдать прецеденты палаты лордов и свои собственные; а его решения обязательны для всех нижестоящих судов. Верховный суд связан прецедентами обеих вышестоящих инстанций, но его решения также обязательны для всех нижестоящих судов. Окружные и магистратские суды обязаны следовать прецедентам всех вышестоящих инстанций, а их собственные решения прецедентами не являются. Не являются таковыми и решения Суда короны, созданного в 1971 г. для рассмотрения особо тяжких уголовных преступлений.

Наряду с судебной практикой в английском уголовном праве все возрастающее значение придается статутам - законам и подзаконным актам, принятым во исполнение законов. Старейшим из них является Закон о государственной измене 1351 г. Статутное уголовное право Англии интенсивно развивается. Действуют Закон об уголовном праве 1967 г., Закон о компетенции судов 1973 г., Закон об исправлении правонарушителей 1974 г., Закон об уголовном праве 1977 г., Закон о преступном покушении 1981 г., многие законы, определяющие ответственность за отдельные преступления. Однако при коллизии закона и прецедента приоритет отдается прецеденту.

Подзаконные акты как источники уголовного права Англии могут издаваться правительственными органами в порядке поручения, данного парламентом (делегированное законодательство).

Уголовное право Соединенных Штатов Америки формировалось под влиянием английского права, в нем также велика роль прецедентов. Федеральные уголовно-правовые предписания содержатся в Конституции США (запреты на издание законов, имеющих обратную силу, на применение жестких и необычных наказаний, на лишение жизни, свободы и собственности без законного судебного разбирательства и др.), а также в части 1 раздела 18 Свода законов США, насчитывающей 70 глав. В первой главе рассматриваются вопросы Общей части, в остальных - Особенной части уголовного права.

Однако не все уголовно-правовые нормы собраны в разделе 18 Свода законов США. Еще около 400 статей, предусматривающих уголовную ответственность за иные преступления, находятся во многих других его разделах, в частности, в разделах 7 - Сельское хозяйство, 10 - Единый кодекс военной юстиции, 26 - Кодекс законов о внутренних налогах, 50 - Война и национальная оборона. В 1962 г. был опубликован подготовленный Институтом американского права Примерный уголовный кодекс США. На его основе национальная комиссия по реформе федерального уголовного права работает над созданием Федерального УК США.

Источниками уголовного права отдельных штатов являются их конституции, уголовные кодексы, законы и подзаконные акты. Основным уголовно-правовым актом каждого штата является УК.

Мусульманское право в своей основе сложилось в эпоху становления феодального общества в Арабском халифате в VII-X вв. и базируется на исламе. Нормы ислама (шариат) выступают в качестве как источников права, так и законодательной и правоприменительной практики. Они регламентируют практически все стороны жизни мусульман, включая религиозные традиции и обычаи. Мусульманское право, например, определяет молитвы, которые правоверный должен читать, посты, которые он должен соблюдать, милостыню, которую он должен подавать, и паломничества, которые он должен совершать. Источниками мусульманского права являются Коран, сунна (предания), иджма, кияс, урф (обычай).

Коран - собрание изречений пророка Мухаммеда, составленное его ближайшими сподвижниками после его смерти. Сунна - сборник преданий о Мухаммеде, о его поведении в различных ситуациях.

Иджма - согласованное заключение древних правоведов, знатоков ислама, по вопросам, не урегулированным Кораном и сунной. Кияс -правила применения предписаний Корана, сунны или иджмы к сходным, не урегулированным ими случаям (аналогия). Урф представляет собой обычное право, составленное из традиций и обычаев.

Мусульманское право в том или ином виде действует в Саудовской Аравии, Пакистане, Судане, Иране, Мавритании и ряде других мусульманских стран. В мире проживают около миллиарда человек, исповедующих ислам, они составляют большинство или значительную часть населения более чем пятидесяти государств.

Мусульманское уголовное право характеризуется широким применением смертной казни, наказания плетьми, забивания камнями, наказания по принципу талиона («око за око, зуб за зуб»). Преступлениями признаются и такие действия, как прелюбодеяние, ложное обвинение в прелюбодеянии, употребление спиртных напитков.

Понятие преступного деяния в уголовном праве зарубежных стран определяется либо нормативно (непосредственно в законодательстве), либо доктринально (в трудах ученых-криминалистов).

В уголовном праве Англии законодательное определение понятия преступления отсутствует. В англосаксонской уголовно-правовой тео­рии чаше всего дается формальное определение преступления: как противоправного и наказуемого деяния. Однако противоправность характеризуется своеобразно. Правовым основанием признания деяния преступлением признаются статуты, принятые парламентом, акты делегированного права, а при отсутствии нормативного запрета - судебные решения, в которых другой суд уже признал такое же или сходное деяние преступлением и наказал виновного.

Преступления подразделяются на «арестные» (наказуемые лише­нием свободы на срок свыше пяти лет) и «неарестные» (наказуемые менее строго, чем «арестные»). Такая классификация имеет больше процессуальное значение и по существу не влияет на регулирование уголовно-правовых институтов. В отношении «арестных» преступлений установлены особые правила производства ареста, позволяющие задерживать лицо, подозреваемое в совершении преступления, при отсутствии судебного решения, введены ограничения на освобожде­ние под залог и др.

Во французском уголовном праве формами вины признаются: а) умысел; б) неумышленное создание опасности для другого лица; в) неосторожность; г) пренебрежение правилами осторожности или безопасности, установленными законом или постановлением. Преступлениями признаются только умышленные деяния. Проступки могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности.

УК ФРГ не содержит определений форм вины, однако устанавливает, что наказуемым является только умышленное деяние, если закон прямо не предусматривает наказания за последствия, наступившие по неосторожности (§ 15 УК). Узаконен институт уменьшенной вменяемости (§ 21 УК).

Особенностью УК ФРГ является то, что в нем предусмотрено уголовно-правовое значение ошибки (как фактической, так и юридической). При этом выделяется две разновидности фактической ошибки. Первая связана с тем, что лицо при совершении деяния не знает об обстоятельствах, которые относятся к предусмотренному законом составу деяния. Эта ошибка исключает ответственность за умышленное преступление (§ 16 п. 1 УК). Вторая разновидность заключается в том, что лицо при совершении деяния ошибочно оценивает обстоятельства этого деяния как такие, которые образуют состав деяния при смягчающих обстоятельствах. Такая ошибка оценивается судом в пользу виновного, и он может наказываться за умышленно совершенное деяние при смягчающих обстоятельствах (§ 16 п. 2 УК).

Юридическая ошибка, или как она именуется в кодексе «ошибка в запрете» (§ 17 УК), заключается в том, что, если у лица, совершающего деяние, отсутствует понимание того, что оно действует противоправно, вина его исключается, но при условии, что оно не могло избежать этой ошибки. Если же лицо могло избежать указанной ошибки, то оно не освобождается от наказания, которое, однако, может быть смягчено.

15 января 2020 года Владимир Путин в послании Президента Федеральному Собранию вынес на обсуждение ряд конституционных изменений. Первое среди них – изменение, гарантирующее приоритет Конституции над требованиями международных договоров и решениями международных органов.

Давайте разберемся с юридической стороной этого вопроса.

Что есть сейчас

В соответствии с частью 1 статьи 15 Конституции РФ

Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

То есть в Конституции установлено верховенство Основного закона над внутренним правом. Однако нас интересует выше ли Конституция международного права. Прямо на это Конституция ответа не дает.

В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

При внимательном прочтении этой нормы видно, что ей предусмотрен приоритет международных договоров над законами. Значит для ответа на вопрос о том, выше ли Конституция международного права, и в частности международных договоров, нужно понять является ли Конституция законом в смысле этой нормы, то есть сказано ли в части 4 статьи 15 о том, что международный договор выше Конституции. Для ответа на этот вопрос нужно узнать официальное толкование этой нормы.

В соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд (КС) дает толкование Конституции. В соответствии со статьей 6 того же ФКЗ решения КС обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

В силу полномочия КС на толкование Конституции и обязательности его решений правовые позиции этого специального суда составляют неотъемлемую часть самой Конституции и подлежат непосредственному применению как любой закон. Значит если КС сформулировал позицию по вопросу соотношения Конституции и международного права, то мы должны непосредственно применять эту позицию, и принимать изменения в Конституцию нет необходимости.

Так вот такая позиция была сформулирована в пункте 2.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П. Более того, она проходит красной нитью через все Постановление. КС пишет:

Вместе с тем, как следует из Конституции Российской Федерации, ее статей 4 (часть 1), 15 (часть 1) и 79, …, ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, …, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации.

Таким образом, КС однозначно решил вопрос о соотношении Конституции и международного права: Конституция имеет приоритет в силу суверенитета Российской Федерации, верховенства Конституции как основного закона и недопустимости имплементации в правовую систему государства международных договоров с нарушением конституционных предписаний.

Итак, мы выяснили каково существующее регулирование.

Президент Путин, внеся предложение, сказал следующее:

Необходимо внести изменения, которые гарантируют приоритет Конституции. Это означает буквально следующее: требования международных договоров и решения международных органов могут действовать только в той части, когда они не противоречат нашей Конституции.

То есть, фактически предложено закрепить в Конституции правовую позицию КС, которая итак имеет юридическую силу и непосредственное применение.

Не критикуя данное предложение по существу, скажу о трудностях реализации данного предложения. Дело в том, что статья 15 Конституции, которую мы рассматривали, относится к основам конституционного строя РФ (глава 1 Конституции) и в силу статьи 135 Конституции может быть пересмотрена только в особом порядке, также как и положения глав 2 и 9. Порядок этот следующий:

1. Положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.

2. Если предложение о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации будет поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, то в соответствии с федеральным конституционным законом созывается Конституционное Собрание.

3. Конституционное Собрание либо подтверждает неизменность Конституции Российской Федерации, либо разрабатывает проект новой Конституции Российской Федерации, который принимается Конституционным Собранием двумя третями голосов от общего числа его членов или выносится на всенародное голосование. При проведении всенародного голосования Конституция Российской Федерации считается принятой, если за нее проголосовало более половины избирателей, принявших участие в голосовании, при условии, что в нем приняло участие более половины избирателей.

Что написано в этой статье: для внесения изменений в статью 15 Конституции надо пройти голосование в Парламенте, а затем созвать Конституционное Собрание, которое должно либо принять новую Конституцию (либо вынести ее проект на референдум) либо разойтись. Проблема состоит в том, что федеральный конституционный закон, в соответствии с которым должно созываться и работать Конституционное Собрание, еще не принят, хотя проекты этого закона есть. Да-да, Конституция (и данная 135 статья) вступила в силу в 1993 году, и с тех пор до настоящего времени такой важнейший закон не был принят. Что же делать?

Вариант 1. Принять ФКЗ о Конституционном Собрании и уже в соответствии с ним принимать изменения в статью 15. Если этого не сделать, конституционный порядок внесения изменений в Конституцию будет не соблюден.

Вариант 2. Внести изменения не в статью 15, а в статью 79 (глава 3 Конституции)[1].

В соответствии со статьей 79 Конституции

Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации.

Предложение дополнить данную статью обоснованно в части приоритета Конституции над решениями международных организаций, но в части приоритета Конституции над международными договорами такое дополнение представляется обходом закона, а именно статьи 135 Конституции.

Вариант 3. Внести изменения не в статью 15, а в статью 125 Конституции (часть 2), то есть дополнить полномочия Конституционного Суда[2].

Сейчас КС не может проверять на соответствие Конституции вступившие в силу международные договоры, а проверка решений международных организаций возможна только силу пункта 3.2 статьи 3 ФКЗ о Конституционном суде. Предлагается дополнить полномочия КС так, чтобы он мог признавать международные договоры и решения международных организаций неконституционными и следовательно не подлежащими применению.

Это предложение в части полномочия по проверке конституционности вступившего в силу международного договора противоречит правовой позиции Конституционного суда, выраженной в Определении от 2 июля 2013 года N 1055-О.

КС пишет об этой позиции:

…проверка конституционности федерального закона о ратификации международного договора, в том числе по порядку принятия, по общему правилу, может быть осуществлена лишь до момента вступления данного международного договора в силу (который обычно не совпадает с моментом завершения процесса принятия соответствующего федерального закона о ратификации международного договора); иное не только противоречило бы общепризнанному принципу международного права pacta sunt servanda и ставило бы под сомнение соблюдение Российской Федерацией добровольно принятых на себя международных обязательств…


Представленная монография является комплексным исследованием, в котором систематизируются и обобщаются основные направления развития уголовного законодательства стран, относящихся к семьям континентального и общего права. Отмечаются тенденции к расширению составов преступлений, использованию принципа экстерриториальности при применении уголовных законов, вовлечению иных отраслей законодательства в решение вопросов уголовного права и формированию новых подходов в преодолении уголовно-правового конфликта. Рассматриваются формы взаимного влияния международного права и национальных уголовно-правовых систем, наиболее значимые для современного мира способы криминализации и декриминализации деяний. Выделяются альтернативные, квазиуголовные способы воздействия на физических и юридических лиц, применяемые как на досудебной стадии, так и на этапе исполнения наказания. Для юристов – ученых и практиков, представителей правозащитных организаций и правотворческих органов, преподавателей, аспирантов, магистрантов, студентов, интересующихся вопросами развития уголовного права.

Оглавление

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Новые направления развития уголовного законодательства в зарубежных государствах: сравнительно-правовое исследование предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Целями и задачами уголовного законодательства всегда провозглашается защита общественных отношений от преступных посягательств путем их пресечения и предупреждения. Между тем динамика уголовного законодательства зависит от неустойчивых связей между общественными интересами и конкретной политической обусловленностью и выступает в качестве эффективного регулятора общественных отношений в переходные и кризисные периоды. От того, в чьих руках находится столь мощный инструмент, определяющий вектор развития целых государств, зачастую зависит и состояние общества, его инициативность или инертность.

Именно такая постановка вопроса предопределила содержание настоящего исследования, целями которого стали выявление тенденций развития уголовного законодательства в зарубежных государствах, определение нового пласта нормативного материала, формирующего не только правовую, но и социальную реальность существования того или иного общества. С учетом влияния международных стандартов на уголовное право и процесс, современных скоростей обмена информацией и транснационального характера преступности не только общество, объединенное в рамках государственных границ одной страны, но и все мировое сообщество участвуют в решении глобальной задачи — устранение уголовно-правового конфликта.

Для достижения поставленной цели было проведено исследование доктринальных подходов, законодательства и правоприменительной практики в области уголовного законодательства зарубежных стран, выявлены схожие направления развития и новые институты уголовного права, которые реализуются не только в рамках рассмотрения уголовного дела, но и вне его пределов.

Поставленные цели и задачи исследования определили структуру работы. В первую очередь внимание уделяется современному состоянию уголовного законодательства государств, принадлежащих к разным правовым системам, отдельным базовым институтам уголовного права. Далее проанализирована быстрая трансформация уголовного законодательства, происходящая под влиянием международных стандартов, в частности, вопросы противодействия эксплуатации детей (опасность которой признается в мире равной террористическим угрозам), коррупции и киберпреступлениям. Отмечается также обратное влияние, которое оказывают законодательные решения, успешно апробированные на национальном уровне, на развитие международных стандартов. В работе рассматривается развитие института уголовной ответственности юридических лиц, не свойственного на данном этапе уголовному законодательству России. Отдельная глава посвящена альтернативным мерам и способам воздействия на правонарушителей. Среди таких способов в условиях традиционных институтов появляются новые направления, например уголовно-правовая медиация, соглашение об отказе от уголовного преследования и соглашение об отложенном уголовном преследовании.

В качестве приоритетных для исследования в рамках Европейского Союза были определены Федеративная Республика Германия, Польская Республика, Чешская Республика, Швейцарская Конфедерация, государства, образовавшиеся на постюгославском пространстве. На примере указанных стран можно проследить подходы к реформированию уголовного законодательства в рамках западноевропейской правовой традиции, а также способы законодательной интеграции, использованные в Азербайджане, Грузии, Эстонии.

Схожие традиции формирования уголовного законодательства наблюдаются и в других государствах. Однако здесь прослеживается определенный отход от классического понимания источников уголовного права. Например, в Республике Казахстан к источникам уголовного законодательства отнесены нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного Суда РК. В то же время страны семьи общего права все меньше учитывают судебный прецедент в качестве источника уголовного права, например, в США на федеральном уровне он вообще исключен из числа таковых. В монографии исследуется законодательство таких представителей семьи общего права, как Великобритания, Канада, Соединенные Штаты Америки и Австралийский Союз.

Монография подготовлена коллективом авторов, избравших в качестве основного направления своих исследований изучение законодательства зарубежных государств. Начиная с 2002 г. был подготовлен ряд монографических исследований и научно-практических пособий [1] , направленных на изучение самостоятельных институтов в зарубежном уголовном законодательстве. Данная работа появилась не случайно, она представляет собой квинтэссенцию накопленного авторами опыта, отраженного в серии предшествующих работ, обобщенного и сконцентрированного на том, что нового происходит в современном уголовном законодательстве за пределами Российской Федерации.

Представленная монография может быть полезна для исполнительных, судебных и законодательных органов власти, профильных комитетов Государственной Думы и Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. Исследуемые подходы к формированию и реализации уголовно-правовых норм в иностранных юрисдикциях могут привнести новые решения данных вопросов в России.

Книга может быть рекомендована научным, педагогическим и практическим работникам в области уголовного права, криминологии, уголовного процесса, а также смежных отраслей права, успешно использоваться в научной деятельности, а также в учебном процессе по дисциплинам: уголовное право, криминология, уголовно-процессуальное право, уголовно-исполнительное право, международное уголовное право и др.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: