В каком судебном процессе не принимал участие юрист керенский
Обновлено: 18.04.2024
Среди судей Череповецкого городского суда советского периода ходила легенда о том, что до Великой Октябрьской социалистической революции, известный политический деятель, Александр Фёдорович Керенский, будучи присяжным поверенным, выступал в Череповецком окружном суде. Правда, за давностью лет, позабылось когда, у какого судьи и по какому поводу он выступал. Весь курьёз заключался в том,что Александр Фёдорович по какой-то причине опоздал к началу судебного заседания и вежливо объяснил судье причину опоздания, но председательствующий не допустил его в дело, попросив удалиться. Когда же Керенский подошёл к входной двери в зале суда и уже почти открыл её, чтобы выйти и выполнить распоряжение председательствующего, последний остановил его, сказав, что в интересах его клиента и ненарушения права на защиту, он всё-таки разрешает адвокату участвовать в процессе. 1
Интересно, остались ли какие-нибудь документы в архивах, чтобы можно было точно узнать, когда и по какому поводу он посетил Череповец и окружной суд?
Если А.Ф. Керенский стал помощником у присяжного поверенного Н.А. Оппеля, 2 в Санкт-Петербурге, в декабре 1904 года, а присяжным поверенным с 22 декабря 1909 года 3 и с 15 ноября 1912 года был избран депутатом IV Государственной Думы, то возможно, что это произошло в период с 22.12.1909 по 15.11.1912 года. 4
Согласно Памятной книге Новгородской губернии на 1907 год, председателем Череповецкого окружного суда был Оскар Александрович Ферсман, судьи:Пётр Алексеевич Волошинов, Фёдор Павлович Микулинский, Александр Александрович Меркулов и Иван Васильевич Соясерко. 5 Секретарями суда указаны: Фёдор Никанорович Лаговский и помощником Пётр Денисович Уткин. 6 Присяжными поверенными состояли Николай Иванович Спасокукотский и Василий Павлович Архангельский. 7
Согласно памятной книге на 1908 год, судьи те же, что указаны за предыдущий год. 8
Секретарём указан Ф.Н. Лаговский и помощником секретаря Василий Александрович Богоявленский. 9 Адвокатами указаны те же лица. 10
Согласно памятной книге на 1909 год, председателем суда был Владимир Александрович Ростиславов, члены: П.А. Волошинов, Ф.П. Микулинский, А.А. Меркулов и И.В. Соясерко. 11
Секретарём указан Ф.Н. Лаговский и помощником секретаря Василий Александрович Богоявленский. 12 Адвокатами указаны те же лица. 13
Согласно Памятной книге Новгородской губернии на 1910 год, председателем Череповецкого окружного суда был В.А. Ростиславов, судьями его П.А. Волошинов, Ф.П. Микулинский, А.А. Меркулов и И.В. Соясерко. 14 Секретарями суда указаны: Ф.Н. Лаговский и Алексей Владимирович Крылов. 15 Присяжными поверенными состояли Н.И. Спасокукотский и В.П. Архангельский. 16
На 1911 год в памятной книге отмечены председателем суда тот же В.А. Ростиславов, судьи: Николай Адольфович Витте, А.А. Меркулов, Пётр Николаевич Залесский и Георгий Иванович Белозерский. Секретарём указан Ф.Н. Лаговский и помощником секретаря Василий Александрович Богоявленский. 17 К предыдущим адвокатам добавился Михаил Семёнович Щукин. 18
Возможно, что эти судебные деятели могли контактировать в тот период времени с ещё не так известным им будущим министром юстиции и премьер-министром временного правительства.
Так же известно то, что Керенский, желая создать объединение народников различного толка, провёл на своей квартире в Санкт-Петербурге 16-17 июля 1915 года конференцию представителей народнических групп Петрограда, Москвы, Киева, Самары, Саратова, Вологды, Вятки, Красноярска, Томска, Екатеринбурга и Нижнего Новгорода. 19 Предполагаю, что вологодским представителем на этом собрании был присяжный поверенный Сергей Андреевич Горюшин. 20
Известный дореволюционный адвокат Николай Платонович Карабчевский в своих воспоминаниях дал следующую оценку наряду с другими и А.Ф. Керенскому: “Такие адвокаты, как Родичев, Керенский, Соколов, не отличаясь ни умом, ни талантливостью, ни широтою мировоззрения, были вполне подходящими стенобитными орудиями, ударявшими всегда в одну и ту же точку, по заранее выработанному революционному трафарету. И они добились своего; приобрели в конце концов последователей, союзников и подражателей, настолько, что к периоду 1904-1905 годов составляли уже весьма заметную и довольно властную в сословии группу”. 21
Далее он продолжает: “Керенский как судебный оратор не выдавался ни на йоту: истерически-плаксивый тон, много запальчивости и при всём этом крайнее однообразие и бедность эрудиции. Его адвокатская деятельность не позволяла нам провидеть в нём даже того “словесного” калифа на час, каким он явил себя России в революционные дни”. 22
Историк В.П. Федюк в своей монографии о Керенском сообщает о том, что в кругу его знакомых была Евгения Николаевна Моисеенко, родная сестра известного террориста и друга Б.В. Савинкова, Бориса Николаевича Моисеенко, через которого А.Ф. Керенский хотел проникнуть в организацию эсеров, но Азеф, по словам Бориса Моисеенко не дал этому произойти. Интересно то обстоятельство, что будучи в ссылке в Вологде, Б.Н. Моисеенко в 1902 году сменил бежавшего из Вологды Бориса Викторовича Савинкова, недолго работавшего секретарём в консультации присяжных и частных поверенных при Вологодском окружном суде. 23
Буду признателен, если кто-нибудь укажет по этому случаю более точную информацию.
Череповецкий окружной суд.
_______________________________
Источники и примечания:
1.Стало известно от адвоката Первой Вологодской коллегии адвокатов Татьяны Дмитриевны Мищенко, передавшей мне фабулу легенды, сославшись на судью Лебедеву Екатерину Ивановну, бывшую председателем народного суда города Череповца с 15 декабря 1970 года по 28 мая 1979 года.Последняя рассказала ей эту историю в 1972 году.
2.Николай Андреевич Оппель родился 26.03.1874 г. и сделал карьеру юриста, будучи присяжным поверенным. Революция разметала всю их семью: он скончался 30.01.1942 г. далеко от родных в станице Котляревской Кабардинской АССР и был похоронен в Первомайском поселке близ станицы.См.: Малышкин С.Л. Судьба портретов А.И. Михайловского-Данилевского.
3.Список присяжных поверенных округа Санкт-Петербургской судебной палаты и их помощников к 31 января 1914 г. Санкт-Петербург, 1914. — С.121.
4.В своих воспоминаниях А.Ф. Керенский сообщает следующее:”После ревельского процесса на меня со всех сторон посыпались предложения. Вплоть до осени 1912 года, до моего избрания в Думу, я редко бывал в Санкт-Петербурге. По делам службы я объездил все губернии, всю страну от Иркутска до Риги, от Санкт-Петербурга до Маргелана в Туркестане, так же, как и города Кавказа, Поволжья и Сибири.
Не все политические процессы вели адвокаты из группы политических защитников, поскольку иногда обвиняемые могли позволить себе самим выбрать защиту. За политические дела брались в ту пору такие блестящие знатоки уголовного права, как петербуржцы Андриевский, Карабчевский, Грузенберг, москвичи Маклаков, Муравьев, Ледницкий и Тесленко. Но во всех крупных российских городах были созданы специальные объединения политических адвокатов, вроде того, к которому принадлежал и я, и они-то и оказывали юридическую помощь крестьянам, рабочим и другим лицам, которые не могли позволить себе расходов на защиту. У нас не было членства, не было и устава. Согласно неофициальному соглашению, наш гонорар сводился к стоимости проезда во втором классе и суточным в размере 10 рублей. Старшие, известные и признанные, адвокаты из нашей среды принимали участие в этих благотворительных процессах реже, чем представители молодого поколения. Такого рода дела требовали особого, глубокого сострадания к обвиняемым и осознания политического значения этих процессов. Именно о такой работе я и мечтал”.//Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М.,1993. – С.53. С учётом анализа этой книги и монографии В.П. Федюка Керенский. М.,2009. можно расширить период его появления в Череповце с 1907 по 1911 год.
5.Памятная книжка Новгородской губернии на 1907 год. Новгород, 1907.- С.10.
6.Там же. С.10.
7.Там же.С.11
8.Памятная книжка на 1908 год. Новгород, 1907. -.С.10.
9.Там же.С.10.
10.Там же.С.11.
11.Памятная книжка на 1909 год. Новгород, 1909. -.С.10.
12.Там же.С.10.
13.Там же.С.11.
14.Памятная книжка Новгородской губернии на 1910 год. Новгород, 1910. – С.10.
15.Там же. С.10. В моём личном архиве есть фото Лаговского, а так же фото Крылова, который был в 1912 году судьёй в Белозерске, а потом адвокатом в советское время в Череповце.
16. Там же. С.11.
17. Памятная книжка Новгородской губернии на 1911 год. Новгород, 1910. – С.10.
18.Там же.С.10.
19.Там же.С.11
20. Колоницкий Борис. Легитимация через жизнеописание: Биографии А.Ф. Керенского (1917 год). //История и повествование: Сборник статей. М.: Новое литературное обозрение, 2006.- С.256.
21.Протоколы; 1-го Всероссийского съезда Народно-социалистической партии, 6-го Всероссийского съезда Трудовой группы, 1-го Всероссийского съезда Трудовой Народно-социалистической партии. 17—23 июня. П., 1917.- С. 60. На этом съезде Сергей Александрович Горюшин был избран в Президиум на I Всероссийском съезде «Народно-социалистической партии», проходившем в Петрограде с 17 по 23 июня 1917 года. Наше предположение основывается на данном факте, и что его участие в конференции с народными социалистами на квартире у А.Ф. Керенского было наиболее вероятным и он мог быть там 16-17 июля 1915 года как представитель из Вологды по адресу Загородный переулок, д.23, где проживал А.Ф. Керенский с женой Ольгой Львовной урождённой Барановской. См.:Весь Петроград: Адресная и справочная книга г. Петрограда на 1916 год: 23-й г. изд. – [1916]. – 924 с., 1984 стб. разд. паг., 21 л. план., 1 отд. л. план., 8 отд. сброш. с. “Указатель к плану…”: ил., план. ред. А.П. Шашковский. – Петроград: Т-во А.С. Суворина “Новое время”: 1916. – С.305. Керенская Ольга Львовна, жена присяжного поверенного, Загородный пер., д.23; Керенский Александр Фёдорович, присяжный поверенный, член Государственной Думы, Загородный пер., д.23, тел.:11960;
22.Карабчевский Н.П. Что глаза мои видели. Т.2. Революция и Россия. Берлин, 1921.- С.17.
18.Там же.
23.В.П. Федюк Керенский. М.,2009. – С.39-40. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М.,1993. – С.41-42.Сигорский Н.В. Отчёт о деятельности консультации за 1903 год. Вологда, б./г.-С.1 См.так же:
Первое его публичное выступление состоялось в феврале 1905 года. Тогда же имя молодого адвоката появилось и в "досье" Департамента полиции. После "Кровавого воскресенья", которое потрясло Керенского, он пытался установить связи с социал-революционерами. В декабре 1905 года Александра Федоровича впервые арестовали и после четырехмесячной отсидки отправили в Ташкент под надзор полиции. Вернувшись в Петербург, он начинает активно выступать в политических и уголовных процессах в качестве защитника.
По своим адвокатским делам А.Ф.Керенский исколесил всю Россию: выступал в Москве и Петербурге, Иркутске и Казани, Варшаве и Тифлисе, Саратове и Риге и во многих других городах. В мае 1912 года вместе с комиссией сенатора С.С.Манухина расследовал причины Ленского расстрела, а затем поддерживал иски потерпевших в суде. В том же году Александра Федоровича избрали от трудовой группы (по городу Вольску Саратовской губернии) в Четвертую Государственную Думу. Он активно использует думскую трибуну в борьбе с царским правительством и к началу Февральской революции становится неоспоримым лидером в Думе, широко известным народным массам.
2 марта 1917 года А.Ф.Керенский вошел в первый состав Временного правительства в качестве Министра юстиции и Генерал-прокурора. Он сразу же оказался на гребне славы. Каких только восторженных эпитетов не расточала ему печать: его называли "министром правды" и "народным трибуном". А известный адвокат Н.П.Карабчевский назвал его "всесильным революционным Генерал-прокурором". Александр Федорович работал тогда день и ночь. От перенапряжения он иногда даже терял сознание во время выступлений. А.Ф.Керенский выезжал в Москву, Финляндию, Царское Село, на фронт и всюду встречал восторженный прием.
А.Ф.Керенский проводил огромную работу по преобразованию судебных органов, обновлению кадров Правительствующего Сената, суда и прокуратуры. Он говорил, что "новый строй должен быть основан на праве и справедливости и к этому стремился во всей своей деятельности. Однако допускал и перегибы. Так "всесильный революционный генерал-прокурор" считал, что все руководящие должности должны занимать лишь "общественные деятели", преимущественно из сословия присяжных поверенных. Поэтому вчерашние адвокаты становились сенаторами, прокурорами и председателями судебных палат и окружных судов. Это не могло не сказаться отрицательно на работе государственного аппарата, суда и прокуратуры.
А.Ф.Керенский в качестве Генерал-прокурора много внимания уделял организации следствия над высшими царскими сановниками. В первые же дни революции была образована Чрезвычайная следственная комиссия. Почти все бывшие царские министры по воле новой власти оказались в Петропавловской крепости. Однако после Октябрьской революции ее работа была свернута.
В мае 1917 года А.Ф.Керенский стал Военным и морским министром, а в июле возглавил Временное правительство. После подавления Корниловского мятежа (август 1917 года) и провозглашения России республикой А.Ф.Керенский получил фактически неограниченные права: он возглавил Директорию из пяти человек, стал Верховным главнокомандующим. Последнее коалиционное правительство было им сформировано 25 сентября 1917 года и продержалось один месяц. После Октябрьской революции А.Ф.Керенский предпринял попытку организовать контрреволюцию, но, потерпев неудачу, эмигрировал.
А.Ф.Керенский скончался 11 июня 1970 года.
Первой женой Александра Федоровича была Ольга Львовна Барановская. От этого брака он имел сыновей Олега и Глеба.
Как "вождь свободного народа" стал пройдохой в женском платье
Сто лет назад, 20 июля 1917 года, 36-летний адвокат с неопределенно социалистическими убеждениями Александр Федорович Керенский встал во главе Временного правительства. Именно Керенский и стал символом неустойчивой власти, продержавшейся в России восемь месяцев - от революционных дней февраля до октябрьского прихода к власти большевиков.
Мальчик из Симбирска, ташкентский гимназист
Многим известно, что два самых популярных политика России 1917 года, Керенский и Ленин, были родом из губернского города Симбирска, нынешнего Ульяновска. Однако славный город Ташкент, куда семья Керенских переехала в 1889 году и где Александр окончил гимназию, в поворотах его судьбы значил больше Симбирска. Впечатлительный юноша именно там обнаружил в себе тягу к актерству, сыграл в любительском спектакле Хлестакова (с которым многие в 1917-м его и сравнивали), а в 14-летнем возрасте напугал родителей письмом, подписавшись как "будущий артист императорских театров". Время было не только литературоцентричное (в оставленном Керенским кабинете Зимнего дворца в октябре 1917 года найдут на столе томик Чехова), но и театроцентричное, и "делать жизнь" с артистов императорских театров юноше из приличной семьи уже не казалось, как в середине XIX века, чем-то постыдным.
Демагог из общежития
Умение завязывать контакты пригодилось молодому человеку очень быстро, помог и переход на юридический факультет, давший по выходе из университетских стен перспективную адвокатскую практику. Тут и актерские намерения пригодились: в столице юноша сделался заядлым театралом и на этой почве сошелся с будущей супругой Ольгой Барановской.
В конце 1905 года 24-летнему начинающему юристу откровенно повезло. Керенский искренне пытался проникнуть в революционное подполье и принять участие в самом настоящем эсеровском теракте. Это приключение в лучшем случае закончилось бы для него Сибирью, и дальнейшей политической карьеры с депутатством в Думе точно бы не было. Но, как выяснилось позже, сам руководитель боевой организации эсеров (он же агент охранки) Азеф выступил против привлечения необстрелянного юриста к террору. Но свое молодой Керенский в 1905-м отсидел, хоть и по ложному обвинению в укрывательстве у себя на квартире известной террористки Серафимы Клитчоглу. Так что ненавидеть "проклятый царский режим" ему было за что.
На вершине
Ораторское мастерство адвоката и участие в ряде громких процессов в 1912 году привели 31-летнего Керенского в IV Государственную думу. Но, не случись в России революции, Александр Федорович так и остался бы одним из задиристых депутатов, о которых часто писали в газетах. Свою политическую удачу Александр Федорович ловко изловил с самого начала. Он не просто вошел в первый состав Временного правительства с портфелем министра юстиции, но и был в этом кабинете единственным представителем Петроградского совета - органа неформальной власти, порожденного революцией.
После Февраля многое в России определяли восторги столичных улиц, и в митинговом ораторстве до осени, пока массы не очаровались красноречием Троцкого, Александру Федоровичу равных не было.
Венцом же славы был июль 1917 года, принесший ему и временное укрепление позиций после неудачной попытки большевиков взять власть в Петрограде, и кресло премьера, освободившееся после того, как сидевший в нем с марта князь Георгий Евгеньевич Львов заявил на заседании кабинета 20 июля по новому стилю о принципиальном несогласии с декларацией министров-социалистов, настаивавших на немедленном провозглашении республики и созыве Учредительного собрания.
Время печатать "керенки"
Пик власти был покорен. И тут 36-летний властитель умов толпы всерьез уверовал в свой маленький культ личности. Еще в мае 1917-го неплохо продавался жетон с портретом Керенского на одной стороне и елейной надписью на другой: "Славный, мудрый, честный и любимый вождь свободного народа".
Вообразив себя вождем, Александр Федорович почти мгновенно перестал им быть. А решать митинговыми речами навалившиеся на неудачно воюющую четвертый год на фронтах Первой мировой страну проблемы было уже невозможно. Спустя две недели после назначения премьером он уже пробовал подавать в отставку и даже вполне театрально исчез из Петрограда в неизвестном направлении, чтобы сформировать нужное ему правительство.
Но Керенский в итоге выбрал вершину власти и разместился в Зимнем дворце. Надписи на жетонах в памяти современников сотрутся быстро, и никому не будет дела до того, что политик промежуточного времени был бы в любом случае извергнут и из дворца, и из премьерского кресла. Слишком сильны были его противники. И свидетелям событий его фамилия впечатается в сознание двумя колоритными деталями. Введенные в сентябре 1917 года на волне инфляции денежные знаки номиналом 20 и 40 рублей без признаков водяных знаков и легко поддающиеся подделке народ влет поименовал "керенками". И прозвище это было уже презрительным.
А было ли женское платье?
А в "Кратком курсе истории ВКП(б)" образца 1938 года о бегстве премьера из Гатчины написали вот что: "Что касается Керенского, то он, переодетый в женское платье, успел скрыться "в неизвестном направлении". Но в женском платье Керенский не бежал. Сам он потом долго возмущался этим штампом советской пропаганды, но реальность была еще смешнее. Бежал свергнутый премьер в наряде, достойном опереточного Попандопуло: костюм был матросский, неподходящего размера, не влезавшая на крупную голову бескозырка дополнялась большими шоферскими очками и нелепыми для флотских людей штиблетами рыжеватого колера. Получается, что "Краткий курс" при всем своем догматизме образ Керенского сделал более серьезным: матерый и изобретательный враг облачился в женское платье и был таков. Ведь реального пройдоху в шоферских очках не поймали совершенно случайно.
Политический же нокаут, полученный главой Временного правительства в октябре 1917-го, сделал следующие 52 года его жизни вплоть до смерти в Нью-Йорке 11 июня 1970 года одной длинной тенью тех самых восьми месяцев на вершине власти. Отныне он был не опасен никому и никому не нужен - точь-в-точь как Хлестаков в том самом спектакле из детства.
В школьных спектаклях он играл Хлестакова, а на пике политической карьеры его сравнивали с грустным клоуном Пьеро
В кипении событий 1917 года Александр Керенский с невероятной быстротой поднялся на вершину славы и так же быстро был забыт. Много десятилетий о нем помнили единственное - что он бежал из Петрограда в женском платье. Это оказалось выдумкой, но так же выдумана и надумана была вся карьера этого "Хлестакова от политики".
Внук священника
Зыбкость, обманность фигуры Александра Федоровича проявлялась даже в фамилии, ударение в которой ставили и ставят как попало. Сам он настаивал на первом слоге, поскольку фамилия происходила от городка (ныне села) Керенск в Пензенской губернии - там служил священником его дед Михаил.
Сын последнего Федор изменил семейной профессии, став учителем словесности и дослужившись до директора гимназии в Симбирске. Он женился на дочке майора-немца Надежде Адлер: позже недоброжелатели Керенского упорно объявляли ее еврейкой. Возникла и другая легенда: будущий премьер был сыном Геси Гельфман, одной из убийц Александра II, якобы усыновленным Керенскими (настоящий ребенок Геси умер в тюрьме вместе с матерью).
На самом деле Александр был вполне законным сыном Федора Михайловича Керенского. Хорошенький кудрявый Саша был любимцем большой семьи (три старших сестры и младший брат Федор), несмотря на капризы и шалости. Его отца уважали в городе, он дружил со своим коллегой Ильей Ульяновым, поставив тем не менее единственную в аттестате "четверку" его сыну - гимназисту Владимиру.
Тот был на 11 лет старше Саши и однажды читал ему, больному, "Хижину дяди Тома".
Потом их пути надолго разошлись - в 1889 году Федора Керенского перевели в Ташкент, где его старший сын пошел в школу. Сохранился рассказ об истерике, устроенной им при известии о смерти Александра III - будущий председатель Временного правительства рыдал и бился головой об парту. Но скорее всего, это тоже легенда, хотя Саша действительно рос нервным и впечатлительным. Он блистал в школьных спектаклях (особенно в роли Хлестакова) и мечтал стать актером. Свои письма подписывал - "будущий актер императорских театров". Однако по настоянию отца поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета.
Любимец публики
Из сонного Ташкента юноша попал в бурлящую новостями и слухами столицу империи. Получение диплома совпало с началом первой русской революции. Став помощником присяжного поверенного Н.А. Оппеля, молодой адвокат защищал обвиняемых в политических преступлениях. И если Владимир Ульянов в роли адвоката провел всего одно - неудачное - дело, то Керенский часто добивался успеха - его актерские способности помогали оправдать даже явных террористов.
Что касается политических взглядов, Керенский не только сочувствовал эсерам, но и писал в их газеты статьи с призывами к восстанию. На спаде революции это привело его в тюрьму "Кресты", где он провел полгода, после чего был выслан к отцу в Ташкент вместе с семьей: к тому времени Александр женился на дочери полковника Ольге Барановской и уже был отцом двух сыновей Олега и Глеба. Летом 1906 года, после амнистии, 25-летний адвокат вернулся в Петербург и снова ринулся защищать противников власти. Его речи в суде сопровождались аплодисментами, восторженные дамы кидались ему на шею. Он был хорош собой: высокий, темноволосый, с выразительными серыми глазами. Охладев к жене, завел роман с ее юной кузиной Еленой, родившей ему дочь.
Известность Керенского росла, он выигрывал одно дело за другим. В 1912 году его голос громче всех звучал в общественной комиссии по расследованию Ленского расстрела, обвинившей во всем (конечно же) царскую власть. После этого начинающий политик был избран депутатом IV Государственной Думы - не от "родных" эсеров, которые бойкотировали выборы, а от малозаметной партии трудовиков. Благодаря газетам имя Керенского стало известно всей стране. Наравне с кадетом Милюковым он прославился как лучший оратор оппозиции, но если первый брал публику ученой убедительностью, то Александр Федорович - театральным пафосом.
Кадет Владимир Набоков (отец писателя), писал о нем с неприязнью: "Бритое актерское лицо, постоянно прищуренные глаза, неприятная улыбка".
Чтобы нарастить политический вес, Керенский вступил в масонскую организацию "Великий Восток народов России", а потом и возглавил ее. Правда, его бурную активность прервала болезнь - после удаления почки он почти год лечился. Но вернувшись в столицу в конце 1916 года, истосковавшийся по политическим баталиям, Керенский с ходу обрушился на "распутинскую клику" и фактически потребовал отстранить царскую семью от власти.
Императрица Александра Федоровна возмущалась - "Керенского нужно повесить!" - но Дума не выдала его на расправу.
Пророк
26 февраля, когда на улицах Петрограда началась стрельба, Александр Федорович заперся дома, решив, что революция провалилась. Наутро соратник по масонской ложе Николай Некрасов разбудил его ошеломляющей новостью: восстал Волынский полк!
Апатия Керенского тут же сменилась лихорадочной активностью. Он бросился в Таврический дворец (благо жил совсем рядом) и одним из первых вошел в состав новой власти - Временного комитета Думы. Метался по столице, выступал перед солдатами, помешал им устроить самосуд над арестованными царскими министрами. Пафосно обращался к толпе восставших: "Поклянемся, что Россия будет свободна!" - и толпа в один голос отвечала: "Клянемся!"
- Я испытал чувство пьянящего восторга, - вспоминал он позже. Этот кураж впечатлял. "Он говорил решительно, властно, как бы не растерявшись. - писал монархист Василий Шульгин. - Слова и жесты были резки, отчеканены, глаза горели. Казалось, что это говорил "власть имеющий". Он рос. Рос на качавшемся революционном болоте, по которому он привык бегать и прыгать, в то время как мы не умели даже ходить".
Керенский, которого многие не принимали всерьез, сразу обошел претендовавшего на власть председателя Думы Родзянко. И, сумев примирить враждующих лидеров Временного комитета и Петроградского Совета депутатов, создал Временное правительство, в котором занял пост министра юстиции. Многим запомнилась речь Керенского 2 марта, где он клялся немедленно умереть за революцию и в порыве чувств разодрал на себе рубашку.
В новом правительстве у Александра Федоровича открылось второе дыхание: он непримиримо и неуклонно выдавливает из власти давнего соперника Милюкова. Ежедневно выступает на митингах, принимает ходоков с мест, общается с послами Антанты, выходя далеко за рамки своих полномочий. В эти дни несостоявшийся актер придумал себе новый облик: полувоенный френч, фуражка-кепи, короткая стрижка. Выступая, переходил от крика к драматическому шепоту, вскакивал на стулья и столы, а порой падал в обморок. Никогда не готовил речи, признаваясь: "Когда я выступаю, я не знаю, что я скажу. А когда я кончил, я не помню, что я сказал".
Неудивительно, что в поездках по стране его встречали, как пророка: носили на руках, осыпали цветами, давились, чтобы пожать ему руку или просто дотронуться до одежды. Его называли "первой любовью революции", "гением русской свободы". Это бурное обожание выматывало его - Зинаида Гиппиус, видевшая Керенского в эти моменты, сравнила его с грустным клоуном Пьеро.
Главноуговаривающий
Менее сентиментальный критик Петр Пильский подобрал другое сравнение - "герой с картонным мечом". За грозными речами министра и правда ничего не стояло: страна стремительно летела в анархию. Солдаты перестали подчиняться офицерам, Керенский, с апреля военный министр, пытался навести в армии хоть какой-то порядок. Но не силой, а все теми же речами, за что был прозван "главноуговаривающим". Кое-как подготовленное его усилиями июньское наступление бесславно провалилось. А тут еще большевики все активнее - июльский мятеж - рвались к власти, надо было воевать и на этом фронте. Александр Керенский, уже премьер-министр, получает чрезвычайные полномочия - но вновь проявляет решительность только на словах. Его отказ "додавить" большевиков - "мы социалисты, а не держиморды" - вызвал разочарование коллег.
- Все же Керенский не волевой тип, а лишь упрямый истерик, - без обиняков высказался кадет Андрей Шингарев.
В этот переломный и для Керенского, и для страны момент и развернулась странная эпопея, получившая название "корниловского мятежа". Главнокомандующий Лавр Корнилов при посредничестве князя Львова предложил премьеру ввести в Петроград войска, а потом навести жесткий порядок в армии и во всей стране. Керенский до последнего колебался: он подозревал, что Корнилов в итоге сам захватит власть, а его с прочими "временными" выгонит вон. В итоге 27 августа 1917 года, когда корниловские части уже двигались к столице, Александр Федорович выступил на заседании правительства, объявив главкома в мятеже. Агитаторы, посланные большевиками, убедили солдат повернуть обратно, Корнилов был арестован, его полномочия перешли к Керенскому.
А через два месяца пришла расплата.
24 октября непрерывно заседавшие в Зимнем дворце министры узнали, что большевики захватили важнейшие объекты столицы. Рано утром Керенский покинул дворец на автомобиле американского посольства, переодевшись в матросскую блузу - а не в платье сестры милосердия, как много десятилетий ерничали потом советские учебники. Он отправился в Псков к генералу Краснову, которого с трудом уговорил послать в Петроград казачьи части. Но . повторилась история с Корниловым: в Гатчине казаков встретили агитаторы, убедившие их сдаться.
Но на дворе пока еще осень 1917 года, Александр Федорович, объявленный большевиками вне закона, бежит на Дон к атаману Каледину.
И тот велит ему поскорее убираться прочь, чтобы не быть повешенным.
Изгой
В Лондоне его принял британский премьер Ллойд-Джордж. В Париже, куда он отправился следом, - президент Пуанкаре. Александр Федорович и здесь произносил зажигательные речи: "Русская революция гибнет! Неужели вы не согласитесь ей помочь?" Но западные лидеры реагировали уклончиво: их больше интересовали завершение войны с немцами и послевоенная дележка мира.
Всех переживший
В 1940 году Францию заняли нацисты, к которым Керенский относился резко враждебно. Ему удалось бежать в США, где он выступал с лекциями и писал мемуары. Семейное счастье продолжалось всего несколько лет - в победном 1945-м у жены Александра Федоровича обнаружили рак. Он отвез ее в Австралию и оставался рядом до самой смерти. Потом вернулся к привычной уже американской жизни - читал, писал, преподавал, пока позволяло здоровье.
Жил в Нью-Йорке, в большой квартире, подаренной поклонницей, миллионершей Эллен Симпсон. Помирился, хоть и не без труда, с первой женой, его навещали сыновья - Олег стал известным в Англии архитектором, Глеб инженером. Смирился с Советской властью и даже искал возможности посетить СССР. За это Москва потребовала от него открыто признать свои ошибки и историческую правоту Октябрьской революции. Керенский отказался - зато дал большое интервью советскому журналисту Генриху Боровику, где сказал о неизбежности прихода большевиков к власти.
Когда отрывки интервью были напечатаны в "Литературной газете", многие были шокированы: ушли в небытие Ленин, Сталин, Хрущев, а проклинаемый ими Керенский, оказалось, жив и здоров!
Последние годы Александра Федоровича были согреты заботой русской эмигрантки Елены Пауэрс-Ивановой, работавшей в Колумбийском университете: она называла себя "секретаршей на все руки". С ее помощью он снова начал выступать и работать, но в начале 1970 года у последнего лидера революции диагностировали рак крови.
В тот же год, 11 июня, Александр Федорович Керенский умер. Местная русская церковь отказалась отпевать виновника революции; сын Олег перевез его тело в Лондон и похоронил на кладбище Патни без всяких обрядов.
2. Керенский адвокат 4. стр.
3. Из адвоката в политики 5. стр.
4. Список использованной литературы 9. стр.
Керенский Александр Федорович родился 22.04 ( 04.05) 1881 года в Симбирске. Являлся видным политическим деятелем, главой буржуазного Временного правительства. А.Ф. Керенский в 1904 году окончил юридический факультет Петербургского Университета, мечтал стать адвокатом, однако его мечта заключалась не в том, что бы работая адвокатом защищать обвиняемых и подсудимых, а в том, чтобы участвовать в политических судебных процессах, которые в начале двадцатого века сотрясали Россию, заявить о себе как о человеке не согласном с политикой правительства и верховной властью монарха, не способных удержать Россию перед пропастью, которая была видна каждому разумному человеку.
А.Ф. Керенский был до глубины души тронут событиями проходившими на Дворцовой площади 9 января 1905 года ( кровавое воскресенье),он своими глазами видел расстрел безоружных людей, он был среди них, по большому счету стреляли и в него тоже. Случившееся на Дворцовой площади оказывает на него ошеломляющее воздействие. Его гневу нет предела. С удвоенной энергией он берется за работу по оказанию помощи жертвам трагедии. В этот период он еще не помышляет о политической деятельности, тогда он работает, как хороший и неравнодушный юрист, с трепетом относящийся к страданиям народа, всеми своими силами днем и ночью пытающийся хоть чем- то помочь своему народу.
События в стране заставляют Александра Федоровича писать статьи, направленные против существующего режима, призывать людей перестать быть равнодушными к своей судьбе, судьбе окружающих, судьбе родины. С каждой своей статьей, с каждой речью, он все больше становится политиком, успешным политиком, он с легкостью становится депутатом четвертой Государственной думы ( 1912 –1917 гг.) от города Вольска Саратовской губернии, и неожиданно для многих и даже наверное для самого себя, становится первым лицом в фракции трудовиков, в марте – мае 1917 года работает министром юстиции России, в мае – сентябре 1917 года военным и морским министром, позже становится председателем Правительства России, а далее верховным главнокомандующим.
Александр Керенский не относится к числу крупнейших русских адвокатов. Но он был самым выдающимся представителем адвокатуры, кто осознанно использовал свою профессию для изменения государственного строя России.
КЕРЕНСКИЙ АДВОКАТ
Путь Керенского в адвокатуру, которая стала трамплином для достижения высоких политических целей, начинался с казуса.
Керенский готовил себя к научной карьере в области уголовного права. Но учеба на последних курсах совпала с бурными событиями в России- стачки, забастовки, обострение русско-японских отношений. В размышлениях о судьбе России он выносит окончательный приговор: в бедах страны повинна верховная власть, монархия.
Убийство министра внутренних дел Плеве подхлестывает его. Надо срочно оформлять вступление в коллегию адвокатов, “с тем чтобы иметь возможность участвовать в качестве защитника в политических процессах. ”.
Для вступления требовалось подать три поручительства лиц, хорошо знавших кандидата. Он представляет требуемые рекомендации: бывшего прокурора Ташкентской судебной палаты (результат отцовского знакомства после переезда из Симбирска в Ташкент), одного бывшего губернатора и члена Госсовета, сенатора Кони. И в этом была его ошибка. В своих поздних мемуарах Керенский пишет: "Кандидатура моя была отклонена на том основании, что все мои поручители занимали слишком высокое положение в кругах бюрократической иерархии".
Его забаллотировали по другой причине: члены комиссии прекрасно понимали - сенатор, губернатор и бывший прокурор слишком недосягаемые фигуры, чтобы быть с ними знакомым вчерашнему студенту.
Позже Кони вспоминал: на отдыхе под Сестрорецком, в мае 1904-го, он получил письмо от публициста "Русской мысли" Гольцева с просьбой протежировать молодому юристу Керенскому: "Назначьте, пожалуйста, день и час, когда Керенский может Вас видеть. " Встречаться он не стал, но поручительство, как видим, выдал. В знак ли благодарности или из уважения к заслугам, но в мае 17-го вышел указ Временного правительства за подписью Керенского: "Сенатор, неприсутствующий Кони, назначается первоприсутствующим. "
Получив от комиссии отказ, Керенский рвал и метал. Он жаждал действий, а его даже не впустили в сословие адвокатов. В исступленной ярости он помышляет отказаться от идеи вступления в адвокатуру. Его утешают, уговаривают - вокруг уже появляются первые поклонники, - и он находит нужных поручителей. Он получает вожделенное звание помощника присяжного поверенного. Керенский находит работу в народном доме. С этого момента начинается отсчет
его профессиональной деятельности. Керенский в восторге от своего нового положения, он неутомим, полностью поглощен порученным ему делом.
К нему приходят за советами, с просьбами, жалобами. Он дает разъяснения, обращается в разные инстанции. Он в гуще масс, в потоке события. 9 января выходит на демонстрацию. Случившееся на Дворцовой площади оказывает на него ошеломляющее воздействие. Его гневу нет предела. С удвоенной энергией он берется за работу по оказанию помощи жертвам трагедии. Коллегия адвокатов вводит его в специальную комиссию, и Керенский безвылазно проводит время в рабочих кварталах столицы, уточняя последствия трагедии, выясняя положение семей, пострадавших в Кровавое воскресенье.
В социалистическом бюллетене "Буревестник" выходят его статьи, направленные против режима. Дома у себя он хранит листочки "Организации вооруженного восстания". Он даже приходит к мысли об индивидуальном терроре и лично готов "пойти на убийство того, кто, узурпировав власть, вел страну к гибели".
В конце концов неистовство его, как и следовало ожидать, было замечено. Дома у него нашли листовки. В "Буревестник" нагрянула полиция. Арест. Приговор. Ташкентская ссылка. Первый период его адвокатской деятельности хотя и был бурным, но не ознаменовался участием в каком-либо конкретном судебном разбирательстве. Это случилось со второй попытки, после возвращения из ссылки.
На Столыпина было совершено покушение, и он возвратился уже в другую страну: погромы, репрессии, постоянные столкновения армии с забастовщиками. На это время и приходится самый активный период адвокатской деятельности Керенского. Он горит желанием приступить к работе "в качестве защитника на
политических процессах", чтобы иметь возможность ездить по обширным территориям империи и знакомиться с настроением масс, а ему все предлагают дела уголовные и гражданские. Он упорно отказывается и ждет, когда позовут на процесс политический.
Наконец позвонил знакомый ему адвокат Н. Соколов и предложил: надо собираться в Ревель, послезавтра там открывается процесс по делу крестьян, разоривших поместье своего барона. Ночь. На крыльях безумной радости он мчится в Ревель. Сутки на ознакомление с материалами дела и вот он - перед публикой. "Когда я закончил свою защитительную речь, наступила тишина, а затем зал взорвался бурей аплодисментов. "
Это было признанием. Это было первым воплощением его заветного желания - выйти в народ и заявить ему о своем существовании, заявить, что он знает о его горе. Его тщеславие было удовлетворено.
С этих пор его адвокатская персона нарасхват. Шесть последующих лет он почти не бывает в столице - весь в разъездах. Рига, Иркутск, Кавказ, Поволжье, Сибирь, Туркестан - он объездил всю страну вдоль и поперек.
ИЗ АДВОКАТА В ПОЛИТИКИ
Русские защитники никогда не позволяли себе использовать адвокатскую трибуну в целях революционной агитации и пропаганды. Впервые для достижения своих политических целей этим воспользовался Александр Керенский.
Во многих крупных городах сформировались специальные объединения политических адвокатов, оказывающих юридическую помощь населению, - в одно из них Керенский и входил. Эта работа была для него. В основном он предпочитал защищать в губернских военных трибуналах, где после подавления выступлений 1905-1906 годов было особенно много дел. За многие годы замалчивания, искажения исторической роли Керенского в сознании людей сложился устойчивый негативный стереотип его личности: неудачный временный правитель - он и адвокатом был никаким. "Керенский как судебный оратор не выдавался ни на йоту: истерически-плаксивый тон, много запальчивости и при всем при этом крайнее однообразие и бедность эрудиции". Это Николай Карабчевский,один из столпов русской адвокатуры, близко знавший Александра Федоровича и сотрудничавший с ним.
Трудно возражать светилам. Но недоступные ранее данные свидетельствуют несколько о другом. Список его побед в судах не столь длинный, но говорит сам за себя. Оправдание обвиняемых в экспроприации миасского казначейства на юге Урала. Смягчение приговора в апелляционном суде в ноябре 1907 года по крупнейшему делу Союза учителей Санкт-Петербургской губернии, за которым следила вся Россия. Успешная защита в Тверской губернии привлеченных по делу группы "Крестьянское братство". С января до середины марта 1912 года длился процесс по делу армянской партии Дашнакцутюн, завершавший многолетнее расследование. В числе защитников наиболее активным был Керенский. Из полторы сотни обвиняемых треть получила приговоры, остальных оправдали. За процессом пристально следили за рубежом, где его исход поднял престиж России.
С именем Керенского связано расследование печально знаменитого Ленского расстрела в апреле 1912 года. Он возглавлял думскую комиссию. Расследование привело к ликвидации монопольного положения компании, доведшей рабочих до голодного существования, рабочим построили новые дома и повысили зарплату. Имя Керенского обрастало легендами и анекдотами. Но главное дело свое с помощью адвокатуры он еще не сделал. Оно было впереди.
Перемены начались с наступлением 1904 года. Председатель Петербургского совета присяжных, многолетний советчик Александра Федоровича Керенского Николай Карабчевский так описывает события тех давних лет. "Внутри самого сословия "политиканы" были наперечет, но в последнее время, начиная с несчастной японской войны, их число все увеличивалось и деятельность их приобретала характер настойчивой планомерности. Судебные политические процессы теперь уже служили трибунами для революционной пропаганды, нередко выходя за пределы объективного, хотя бы и в страстной форме, освещения надвигающейся на Россию грозы в виде насильственного государственного переворота". И далее - персонально: "Такие адвокаты, как Родичев, Керенский, Соколов, не отличаясь ни умом, ни талантливостью, ни широтою мировоззрения, были вполне подходящими стенобитными орудиями, ударявшими всегда в одну и ту же точку, по заранее выработанному революционному трафарету. И они добились своего: приобрели в конце концов последователей, союзников и продолжателей, настолько, что к периоду 1904-1905 годов составляли уже весьма заметную и довольно властную в сословии группу".
"Стенобитная группа", по сути, овладела в петербургском сословии присяжных адвокатской молодежью. Сословные собрания, где проходила значительная часть жизни адвокатов, теперь превратилась в шумные политические митинги. Корифеи всячески сопротивлялись, но революционная бацилла уже многих заразила, и к ним мало кто прислушивался.
Кое-кто из "стариков" пытался возмутиться, но время было упущено - сословная дисциплина упала.После Ленских событий Керенский на ура прошел в IV Думу по списку трудовиков от города Вольска Саратовской губернии. К избирательной кампании он отнесся серьезно, продуманно. Заранее приехал в Вольск, обзавелся недвижимостью, дающей по законодательству тех лет право баллотироваться на выборах. Установил контакты с нужной аудиторией - врачами, судьями, чиновниками. Провел серию собраний, не витийствовал, не нагнетал страсти, а рассуждал и обещал. Когда собралась городская курия - выиграл выборы без всякого труда.
С 1912 года он получил звание адвоката, но собственно адвокатской деятельностью заниматься уже не хватало времени. Он весь охвачен революционной страстью, выступает в Думе, ведет партийные дела. Избранный в Думу, как начинающий депутат, неожиданно получает предложение возглавить в ней крупную левую фракцию и дает на это согласие. В одночасье становится заметной, влиятельной фигурой. Над ним, правда, подтрунивают, называют выскочкой, пустозвоном, но он словно не замечает уколов и сломя голову идет вперед, привлекая к себе все новых и новых сторонников.
Керенский не оставляет попыток увлечь за собой на баррикады адвокатское сословие, умело подогревая в нем революционные настроения. Как-то, как обычно таинственно, появился на собрании. Его группа сразу оживилась. Это было предвестником каких-то спланированных действий. Сразу же попросил слова задира Кремлев. Он зачитал проект заранее подготовленной резолюции, обязывающей адвокатов присоединиться к протестам и требованиям народа о свержении власти. На заготовку Кремлева отреагировали вяло. Кто-то крикнул: "Долой Кремлева!". Мгновенно, как от удара током, взметнулся со своего места к столу президиума Керенский. Теперь зал слушал его заготовку. Она была стереотипная, но, удивительное дело, когда Керенский ее озвучивал, слушатели встречали ее ревом возгласов, бурей рукоплесканий. Враг у ворот, обычно говорил он с пафосом, но сильного внешнего врага можно победить, только расправившись с нашим внутренним врагом, собственным правительством, помышляющим лишь о предательстве и унижении России. Резолюцию, правда, не приняли - помешал председатель Совета присяжных, выступив с предостережением от подобных заявлений, но Керенский покидал собрание с чувством выполненного долга. Агитационная работа проведена, слабые верой еще больше поколеблены, за сильными будет следующий черед.
Пройдет время, и они почти всем составом перебегут к нему, станут его опорой в реформаторских начинаниях после его назначения министром юстиции. Адвокаты будут преобладать повсюду. Они будут осаждать кабинет нового директора департамента и требовать себе выгодных назначений. Новые прокуроры, председатели палат и окружных судов, мелкие и крупные чиновники Минюста - всем хватит должностей при своем обожаемом патроне.
Среди Совета присяжных образуется целая плеяда новоявленных
сенаторов. Одни скромно и со знанием дела примутся за свои обязанности, другие будут упиваться своим величием и близостью к "самому".
В конце октября 1913 года суд присяжных оправдал Менделя Бейлиса,
обвинявшегося в совершении ритуального убийства малолетнего мальчика-христианина Андрея Юшинского. Процесс над Бейлисом вызвал во всем мире волну возмущения и негодования, поскольку считалось, что не было веских оснований подозревать его в этом преступлении. Решительным образом за Бейлиса вступилась Петербургская коллегия адвокатов, приняв и обнародовав резкую резолюцию, осуждавшую фабрикацию дела и возложение на суд "чуждых ему задач, а именно сеять семена расовой ненависти и межнациональной вражды".
Такого обвинения в свой адрес власть не смогла стерпеть. Прокурор опротестовал постановление Петербургского совета присяжных по поводу резолюции. Возникло так называемое дело 33-х петербургских адвокатов. В итоге к суду привлекли 25. Среди них был и Керенский. Всем им инкриминировался сговор в составлении и распространении резолюции протеста "против высших чинов центрального управления министерства юстиции, по поводу исполнения ими своих служебных обязанностей" и включения в означенную резолюцию заведомо оскорбительных для названных чинов выражений. Так как в уголовном кодексе отсутствовали статьи, квалифицирующие преступление авторов резолюции, обвинительный приговор им вынесли по закону времени Екатерины II - за распространение клеветнических анонимных писем. Хотя непонятно, почему анонимных. Стояли 83 подписи. 23 адвоката получили срок до 6 месяцев. Соколов и Керенский опять были на особом счету - по 8 месяцев тюрьмы и лишения прав быть куда-либо избранными. Первый наказывался как один из авторов, второй - как инициатор самой резолюции.
До 1916 года они будут опротестовывать этот приговор. Присяжный поверенный Исаченко был двадцать шестым. Он ничего не подписывал, но понес наказание за то, что "обходил собравшихся с листом для собирания подписей".
Потом Исаченко предложат пост министра юстиции. Он откажется, и на исторический простор вырвется Керенский. Он рвался в адвокаты, в адвокатуре набрал политический вес, адвокаты и расчистили ему дорогу во власть.
А в итоге только газета "Правда" от 13 июня 1970 года сообщила:
"Смерть Керенского Нью-Йорк. ТАСС. Вчера в Нью-Йорке на девяностом году жизни умер глава буржуазного Временного правительства России Керенский".
Ни имени. Ни отчества. Ни даты рождения. Отсутствие
биографических данных было не случайным. Если их приводить, страна бы
узнала, что Керенский родился, страшно подумать, тоже, как и
основатель СССР, 22 апреля, только с разницей в 11 лет.
Мистическая дата. Мистический человек. Мистическая судьба. И
летят осколки этой роковой мистики долго-долго, по траектории всего
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. История отечества ХХ век. Издательский дом «ДРОФА», 1996 год.,
В.П. Дмитриенко, В.Д. Есаков, В.А. Шестаков.
2. Большая советская энциклопедия том12. Москва. Издательство Советская энциклопедия. 1973 год.
Автор статьи
Читайте также: