В чем суть представлений шершеневича о соотношении государства и права

Обновлено: 17.04.2024

Вопрос о механизме функционирования государственной власти в настоящее время остается одним из наиболее важных. Между тем, в отечественной правовой науке в последние годы на первое место вышла проблема правопонимания, а вопросами государствопонимания по существу никто не занимается [160] .

В контексте поставленной проблемы взгляды Г.Ф. Шершеневича на государство сегодня представляют значительный научный интерес, так как известный правовед являлся не только общепризнанным теоретиком права, но также изучал проблемы теории государства.

Понятие государства у Г.Ф. Шершеневича несет большую мировоззренческую нагрузку. Оно и сегодня дает нам ориентиры при рассмотрении вопросов о соотношении права и государства, организации государственной власти. «Под именем государства, – писал он, – понимается союз людей, осевших в известных границах и подчиненных одной власти» [161] .

Давая оценку состояния современной ему государственности, ученый говорил о перспективах государственного строительства: «…Всякому гражданину обязательно подумать, какое же, по его мнению, лучше всего государственное устройство, какие нужны законы и как надо управлять государством к общему благу» [162] .

Важно отметить, что в своих воззрениях правовед опирался на традиции, заложенные казанской школой права. В частности, он продолжил социологическую линию в объяснении сущности государства, начатую экстраординарным профессором государственного права Н.К. Нелидовым. Он, так же как и последний, приходит к пониманию естественного разрастания общества государственно-образующим фактором, добавляя к этим процессам фактор классового расслоения [163] . Понятие «государства» для Г.Ф. Шершеневича должно быть социологическим. Он считал, что государство – источник права, следовательно отнесение его в категории права логически не допустимо.

Г.Ф. Шершеневичем сформулированы основные признаки государства. Первым из них является власть, под которой он понимал возможность навязывать волю, подчинять своей воле волю других, заставлять сообразовывать свое поведение с волей властвующего, вводить свою волю одним из существенных мотивов, определяющих поведение другого. Следующим признаком является совокупность людей, образующих население государства или народ. И, наконец, третий признак – территория, то есть пространство, на которое простирается действие государственной власти [164] . Нетрудно заметить, что такой подход аналогичен позиции современной юридической науки.

«Государство, – отмечал правовед, – выступает не только как общественная организация, стоящая над гражданами и властвующая над ними, но и как субъект прав и обязанностей, наравне со всеми гражданами, относясь к ним, как равный к равным» [165] .

Взгляды Г.Ф. Шершеневича на государственную власть заслуживают особого внимания.

Государственная власть – это высшая власть, одна из разновидностей социальной власти. «Важным источником силы государственной власти является традиция, сила сложившегося порядка…» [166] . Все другие власти, действующие на той же территории, имеют производный характер. В этом заключается суверенитет государственной власти. Государство должно обладать такой властью, иначе оно не государство.

«Власть есть комбинация силы и воли», – заключает он [167] . Здесь проявляется властно-регулятивный признак государства. Таким образом, правовед отстаивает мысль о воле властвующих подчинять себе волю подвластных (здесь обнаруживается социологическое понятие Г.Ф. Шершеневичем государства). В отличие от большинства сторонников юридического позитивизма, ученый отвергал юридическое понятие государства.

Здесь важно заметить, что проблематика государственной власти существует в комплексе рассматриваемых Г.Ф.

Шершеневичем вопросов соотношения государства, права и общества. Важнейшими признаками государственной власти он считал ее неограниченность, единство, неделимость, независимость. Рассмотрим эти признаки.

Неограниченность в теории Г.Ф. Шершеневича означает возможность воздействия со стороны государственной власти на волю подчиненных, насколько то физически допустимо.

Единство – признак, означающий, что государственная власть есть высшая власть, она едина. Отсюда следует следующее ее свойство - неделимость. Важно отметить, что для теории Г.Ф. Шершеневича характерно отрицание принципа разделения властей. Он считал, что если данный факт действительно произойдет, то единство государства не может быть сохранено [168] .

Здесь мы усматриваем формирование двух моделей во взглядах Г.Ф. Шершеневича. С одной стороны, ученый негативно относился к теории разделения властей, подвергал ее критике. Он писал: «Законодательство, исполнение (управление) и суд – это не три ветви власти, это только три формы правления единой, неделимой государственной власти» [169] . Анализируя взаимоотношения между ними, ученый пришел к выводу, что верховная власть должна принадлежать царю и передаваться по наследству, а также народным представителям [170] . В этом положении прослеживается явная приверженность к монархической форме правления.

С другой стороны, Г.Ф. Шершеневич обозначил в своих работах модели правового государства. Основные пути формирования такого государства для него – это устранение произвола государственной власти, строгое определение полномочий органов власти, ограничение государства охраной субъективных прав. В правовом государстве (то есть в правильно устроенном государстве, где основная забота направлена на то, чтобы везде и во всем право торжествовало над усмотрением) каждая функция должна быть вручена особым лицам. Подзаконная администрации и независимый суд – главные устои правового государства [171] .

Однако, по нашему мнению, данная теоретическая модель не была приемлемой для страны, где существовала такая форма правления как монархия. Правовое государство для Г.Ф. Шершеневича – некий идеал, разделение компетенции органов государственной власти, но не разделение властей в современном понимании.

Г.Ф. Шершеневич отчасти соглашался с Гегелем, полагающим, что этот принцип имеет одно лишь отрицательное значение и в практическом отношении способен привести или к распаду власти или к борьбе властей. В действительности, считает Г.Ф. Шершеневич, этот принцип следует понимать в смысле расчленения власти на логические моменты [172] .

Государственная власть для него – самостоятельная власть, господствующая над всеми другими властями, существующими в обществе.

Для успешного осуществления государственной власти Г.Ф. Шершеневич выделяет следующие ее функции:

1) установление норм права;

2) осуществление задач государства в пределах этих норм;

3)охрана норм права от их нарушений.

Анализируя функции государственной власти, ученый отстаивает мысль о том, что этим трем функциям соответствуют три стороны власти: законодательная исполнительная, судебная [173] . Здесь прослеживается непоследовательность во взглядах правоведа, о чем уже говорилось выше.

Г.Ф. Шершеневич считал, что Россия по своему государственному развитию существенно отличается от ряда других стран: «…Никогда в России не может быть верхней палаты наподобие той, какая имеется в Англии или Венгрии, то есть основанной на влиятельной аристократии» [174] .

Отношения, в которых состоит государство, всегда публичны и государство никогда не может быть частноправовым субъектом [175] . С какой бы стороны мы не подходили к государству, везде можно встретить только общественный интерес. Государство и частное лицо могут быть противопоставляемы, но не сопоставимы [176] .

В основу своих рассуждений о причинах возникновения государства Г.Ф.

Шершеневич в духе традиции того времени ставил следующие концепции происхождения государства. Признавая несостоятельными теологическую и психологическую теории происхождения государства, в теории насилия он усматривал преимущество относительно других теорий. Однако насилие, по его мнению, становится причиной происхождения государства не только тогда, когда выражается в факте завоевания, но и тогда, когда существует угроза его применения из вне. Патримониальную теорию он считал вполне исторически обоснованной, но оставляющей за пределами своего предмета исследования факты насильственного приобретения права собственности на землю.

Ученый приходит к выводу о том, что три обстоятельства могли повлиять на процесс возникновения государства:

1) естественное разрастание, сопровождавшееся классовым расслоением;

2) добровольное соединение родов и племен с властью вождя;

3) завоевание одних другими.

Высказанные соображения о происхождении государства позволяют сделать следующий вывод: в работах правоведа прослеживается приверженность к теориям – патриархальной, договорной, насилия.

На наш взгляд, противоречивость идей Г.Ф. Шершеневича порождает неопределенность в отношении приверженности его к теориям происхождения государства. Например, уточняя вопрос о договорной теории происхождения государства, ученый считает, что она основывается на ложном предположении естественного состояния, в котором люди будто бы пользовались полной свободой и были равны. Это не соответствует исторической действительности. Далее он приходит к заключению о том, что нельзя указать ни одного государства, ни монархического, ни республиканского, которое возникло бы этим путем [177] .

В конце XIX – начале XX в. в России были распространены политические идеи и теории самой разной ориентации, происходило соединение множества накопленных концепций в систему политических знаний. Этот процесс был востребован обществом, переходившим к стадии серьезного политического управления и нуждавшемся в систематическом, научном осмыслении и прогнозировании всех сторон политической деятельности [178] .

Есть все основания утверждать, что сформулированные Г.Ф. Шершеневичем положения о формах правления несли на себе отпечаток своего времени (отметим, что до 17 октября 1905 г. страна представляла собой пример неограниченной абсолютной монархии).

В рамках данного параграфа возникает необходимость рассмотрения взглядов ученого на формы правления. Этому вопросу посвящена работа Г.Ф. Шершеневича «Конституционная монархия» (1906).

Вследствие взаимной связи правового и политического процессов в указанный период обозначим кратко господствовавшие в политике направления. Консервативное, либеральное и радикальное направления – каждое из указанных течений представляло свой проект будущих преобразований России. Как справедливо заметил В.Э. Вальденберг, «…кроме политических настроений эпохи, в политических теориях мы находим попытки начертания отвлеченных политических идеалов…» [179] . Для консерваторов идеалом являлась монархия, для либералов – правовое государство (концепции либералов предусматривали постепенное реформирование государственного строя России). Радикалы были сторонниками коренных, решительных мер по изменению политической обстановки в стране.

И.А. Емельянова считает, что для Г.Ф. Шершеневича идеалом являлась конституционная монархия или республика, но обязательно с установлением всех видов свобод [180] . С этим следует согласиться лишь отчасти. Действительно, Г.Ф. Шершеневич, обращаясь к основным правам граждан, называет следующие: право на образование, на охрану труда, на отдых и т.д. Он уделяет также внимание свободе совести, свободе слова и печати, свободе собраний, союзов и петиций, свободе передвижения, неприкосновенности личности и жилища, равенству всех перед законом [181] . Глава 2 ныне действующей Конституции РФ – «Права и свободы человека и гражданина» – закрепляет положения, составляющие основы правового статуса личности [182] . Сопоставив ее основное содержание с идеями Г.Ф. Шершеневича, можно констатировать, что, разъясняя каждое из них, он предвосхитил дискуссии периода конституционных преобразований 80–90-х гг. XX столетия.

Однако, по нашему мнению, рассуждая об организации верховной государственной власти, Г.Ф. Шершеневич оставлял приоритет за такой формой правления, как ограниченная монархия и неоднократно высказывал точку зрения о необходимости конституционной монархии для России. Более того, как представитель конституционно-демократической партии в составленной им программе он излагал: «…Наша партия желает, чтобы в России ни Царь не правил без народа, ни народ без Царя» [183] . Такую форму правления он называет конституционной монархией.

Г.Ф. Шершеневич обращал внимание на то, что конституционно-демократическая партия (или, как ее еще называли, партия народной свободы – примечание автора диссертации) расходилось во взглядах с социал-демократической и социал-революционной партий, полагавших, что в России можно ввести республику.

Следует сказать, что господствующей формой ограниченной монархии в указанный период являлась представительная монархия, когда монарх осуществлял верховную власть в государстве совместно с собранием народных представителей. Здесь не было уже представительства отдельных сословий [184] , устанавливались две власти: власть государя и власть народа, и на соглашении между этими двумя властями основывался весь государственный порядок [185] .

Г.Ф. Шершеневич делит монархии на парламентарные (где министры назначаются из парламентского большинства, например, в Англии, Венгрии, Италии, Испании, Бельгии, Голландии) и дуалистические (в которых монарх осуществляет свою власть вполне самостоятельно, например, в Германии) [186] .

В обоснование и защиту монархии Г.Ф. Шершеневич приводит доводы: «Монарх – душа государства. Он, и он один, призван нести на себе всю тяжесть заботы о государстве, освобождая от таких забот своих возлюбленных подданных и всецело отвечая за вверенное ему государство…» [187] .

Такое видение ученым будущего России было, на наш взгляд, оправданным, так как монархическая государственность свойственна менталитету русского народа.

Обосновывая необходимость монархии, правовед приходит к заключению, что для предупреждения возможности использования монархом единолично власти, его нравственно связывают при вступлении на престол присягой на верность конституции. Только при конституционном устройстве может быть утверждена законность, государство становится правовым, достигается независимость суда, обеспечивающая каждому гражданину уверенность в неприкосновенности личности и его имущества. Народ в лице своих представителей становится одним из элементов власти, а министры подчиняются народу, представленному парламентом или Государственной Думой.

И, наконец, в подтверждение своей точки зрения Г.Ф. Шершеневич заявляет, что республика в настоящее время в России, да еще демократическая, то есть основанная на полной перетасовке сложившихся сословных отношений, являлась бы чистым построением на песке. По его мнению, говорить о введении в России республики бесполезно, пока существует монархия как реальная сила. В обоснование своего вывода он заключает, что сопоставление монархической Германии с республиканской Францией убеждает, что интересы трудящихся масс при монархической форме правления обеспечиваются не хуже, чем при республиканской.

Важным теоретическим обобщением являются следующие выводы Г.Ф. Шершеневича:

в предпочтительной им конституционной монархии законом может быть признано только то, что принято народными представителями и монархом (первоначально законопроект обсуждается в парламенте, а затем идет на утверждение монарха);

народному представительству в конституционных государствах принадлежит контроль за законностью и целесообразностью действий как высшей, так и низшей администрации (парламент может привлечь к ответственности министров, если их управление противоречит основным законам как за незаконные действия, так и за нецелесообразность их деятельности);

народное представительство должно участвовать в установлении бюджета (т.е. государственной росписи доходов и расходов) [188] .

Идеи Г.Ф. Шершеневича традиционно рассматриваются как представителя либерального направления. Но, будучи либеральным буржуазным ученым, он неоднократно отдавал предпочтение социалистическим теориям перед консервативными и реакционными [189] . По нашему мнению, на данное обстоятельство повлияло состояние политической ситуации в предреволюционной России. Для него характерна попытка соединить идею народной свободы с идеей сильной государственной власти.

На основании изложенного можно сделать следующие выводы:

1. Сущность государства трактуется Г.Ф. Шершеневичем не столько в рамках юридического позитивизма, сколько с социологических позиций. Подобный подход основан на представлении о государстве как комбинации силы и воли. При этом основой государства является государственная власть.

2. Ученый изучал проблему государственной власти через анализ основных признаков государства.

3. Несмотря на существующие противоречия в теории Г.Ф. Шершеневича, его заслугой следует признать попытку конкретизировать и объяснить сущность государственной власти.

4. Во взглядах Г.Ф. Шершеневича прослеживается явная приверженность к такой форме правления, как конституционная монархия. Республика анализируется им как одна из возможных форм правления, но в другой временной период. В работах ученого можно обнаружить целую систему представлений о формах правления и перспективах развития современной ему России.

Теоретик права и государства Габриэль Феликсович Шершеневич (1863—1912) был профессором Казанского университета, а с 1906 по 1911 г. преподавал гражданское право в Московском университете. Ему принадлежит ряд крупных произведений: "История философии права" (1904—1905 гг.), "Наука гражданского права в России" (1893 г.), "Курс торгового права" (1899 г.), "Общая теория права" (1910—1912 гг.) в 4-х выпусках, "Общее учение о праве и государстве" (1911 г.) и др. Ряд работ Шершеневич посвятил конкретным проблемам теории права: "О применении норм права" (1893 г.), "Общее определение понятия о праве" (1896 г.), "О чувстве законности" (1897 г.) и др.

Свое учение о праве и государстве Шершеневич создавал на основе формально-догматической методологии юридического позитивизма. Изучая правовые явления и конструируя свое понимание науки о праве, Шершеневич использовал также достижения социологии, философии, политической экономии и других наук.

Одной из центральных тем науки о праве в тот период было построение философии права и ее отграничение от общей теории права.

Философия права, по Шершеневичу, изучает право в двух аспектах: право, как оно есть, и право, каким оно должно быть. Теоретическая часть философии права должна исследовать догму права, т.е. основные понятия юридических наук — источники права, нормы права, правоотношения, применение права, юридическую ответственность, государство и общество. Изучая положительное право государства, писал Шершеневич, можно узнать тенденции развития права того или иного государства, однако невозможно и нет необходимости постигать вечную идею права. Научная философия права, считал Шершеневич, строит свои понятия только на позитивном (действующем) праве; лишь таким способом возможно исследование проблем государства и права с позиций историко-сравнительного правоведения.

Ошибка современного правоведения, полагал Шершеневич, в том, что оно "тоскует по идеалу" вместо того, чтобы заняться исследованием юридических вопросов, определяемых временем и местом, т.е. правом, как оно есть.

Понятие права, утверждал Шершеневич, включает в себя только положительное, действующее право. Объективное право — совокупность правовых норм, субъективное право— "возможность осуществления своих интересов субъектом права".

Шершеневич доказывал, что объективное и субъективное право — это не две стороны одного понятия, как утверждали Иеринг и другие представители социологической юриспруденции, а самостоятельные и совершенно различные понятия. Если субъективному праву всегда соответствует объективное право, то последнее может вполне существовать без субъективного права. Объективное право, по Шершеневичу, — основное понятие права, субъективное право — производное.

К сущностным чертам права ученый относил следующие: 1) право предполагает поведение лица, 2) право обладает принудительным характером, 3) право всегда связано с государственной властью. Эти неотъемлемые элементы права образуют представление о его понятии. Право, утверждал Шершеневич, — это норма должного поведения человека, неисполнение которой влечет за собой принуждение со стороны государственных органов.

Шершеневича тревожило чрезмерно расширительное толкование права — распространение названия "право" на другие отношения, которые не подпадают под действие права или подпадают только отчасти. "Расширение права, — писал он, — производится главным образом за счет нравственности. Право часто приписывает себе то, что на самом деле создается и поддерживается моралью, не так заметно для глаза, но зато гораздо прочнее". Поэтому философия права должна четко отграничивать правовое от неправового.

Шершеневич признавал, что право как явление общественное есть понятие социологическое, и потому уяснение сущности права невозможно без понимания его проявлений в других областях. Однако это не должно быть делом юристов, а должно исследоваться другими общественными науками. Любой "дуализм права", т.е. противопоставление действующему праву "идеального права", Шершеневич последовательно отвергал. Понятие естественного права, замечал он, на протяжении всей истории имело самые разные толкования. За естественным правом признавалось значение либо методологии ("что было бы, если бы не было государства"), либо исторической гипотезы ("право, которое существовало в естественном состоянии до перехода к государственному"), либо политического и юридического идеала ("то право, которое должно бы действовать вместо исторически сложившегося порядка"), наконец, естественное право восполняло пробелы действующего права ("то право, которое должно применяться там, где молчат законы, а иногда и там, где они явно противоречат разуму").

Особо жесткой критике Шершеневич подвергал возникшую в те годы концепцию естественного права с изменяющимся содержанием. Он считал, что эта концепция не только научно несостоятельна, но и социально вредна, поскольку стремится подменить действующее право меняющимся идеалом. Шершеневич доказывал опасность дуализма — "исторически сложившегося права и умопостигаемого". Противопоставление действующего права и права "идеального" ведет, по его мнению, к удвоению правового порядка, смешению права с другими социальными нормами.

Понятие права Шершеневич строго отграничивал от понятия нравственности. Выступая против деления норм нравственности на индивидуальные и социальные, он утверждал, что нормы нравственности всегда имеют социальный характер, поскольку они определяют требования общества к человеку. Нравственное поведение обусловливается, по его учению, социальным авторитетом; на этом основании Шершеневич полемизировал с Кантом, утверждая, что нравственный закон не в нас, а вне нас (как и "звездное небо"). Абсолютной и неизменной нравственности не существует, все нравственные понятия относительны и исторически обусловлены. "Что общего между ветхозаветным принципом возмездия и новозаветным началом прощения врагам?" — Шершеневич утверждал, что критерий нравственности находится не в самом поведении человека, а в отношении поведения к чему-либо; таким формальным моментом изучения нравственности должны стать общественная полезность действий и "запрет действий, которые, по данным опыта, угрожают обществу вредом". Только в этом "благополучии значительного большинства членов общества", писал Шершеневич, следуя Бентаму, "совпадают нравственные представления разных народов в разное время".

Шершеневич полагал, что принудительный характер права не позволяет относить к нормам права конституционное, каноническое и международное право.

Нормы права выражают требования, обращенные государственной властью к подчиненным ей лицам, поэтому, отмечал ученый, "правила, определяющие устройство и деятельность самой государственной власти", т.е. конституция, не может иметь правового характера. "Писаная конституция есть фиксирование общественного взгляда на взаимное отношение элементов государственной власти. " Те, кто думает, что писаная конституция способна "точно определить образ действия власти", отмечал Шершеневич, глубоко ошибается, но их "ошибка не в том, что писаную конституцию считают силой, а в том, что ее признают правом и ожидают от нее тех гарантий, какие связаны с правом, тогда как она может дать только гарантии, какие заключаются в общественном мнении". Шершеневич утверждал, что государственная власть не может быть подчинена праву, потому что "требование, обращенное к самому себе под угрозою, не имеет никакого значения". Действия государственной власти находятся всецело под санкцией общественного мнения, т.е. в сфере морали.

Церковные каноны тоже не могут иметь правового характера, так как они исходят не от государства, а от церкви, регламентируют внутренние отношения среди членов церкви и поддерживаются не правовой, а религиозной санкцией.

Правовой характер не могут носить и те правила, которыми определяются взаимные отношения государств. Правила международного общения, по убеждению Шершеневича, поддерживаются только силой международного общественного мнения, которое не обладает свойствами организованного принуждения.

Шершеневич писал, что государство является источником права. Согласно его концепции, государство есть явление первичное, а право — вторичное. На этом основании он выступал с критикой идеи правовой связанности государства им же самим созданным правом, которой придерживались Еллинек, Дюги, Штаммлер и другие теоретики. Теория правового государства, утверждал Шершеневич, не имеет теоретического обоснования и практического значения.

"Дело не в том, чтобы связать государство правовыми нитками подобно тому, как лилипуты связали Гулливера. Вопрос в том, как организовать власть так, чтобы невозможен был или был доведен до минимума конфликт между правом, исходящим от властвующих, и нравственными убеждениями подвластных". Государство, согласно Шершеневичу, предшествует праву и исторически и логически. "Для признания за нормами правового характера необходимо организованное принуждение, которое только и способно отличить нормы права от всех иных социальных норм и которое может исходить только от государства". Однако, размышлял ученый, не санкционируется ли таким образом произвол властей?

Шершеневич всецело разделял положение Иеринга о том, что "право есть хорошо понимаемая политика силы". Эту идею самоограничения власти Шершеневич развивал как противовес теории правового государства. Он говорил о политике фактического самоограничения государственной власти, которая в своих же собственных интересах устанавливает границы возможному произволу со стороны должностных лиц и государственных органов.

Право представляет собой, по его учению, "равнодействующую двух сил, из которых одна имеет своим источником интересы властвующих, а другая — интересы подвластных".

Граница между правом и произволом заключается в том, отмечал Шершеневич, что "право есть правило поведения и должно быть соблюдаемо самой властью, его устанавливающей". Если же государственная власть, установившая правило, не считает нужным его соблюдать, а действует в каждом конкретном случае по своему усмотрению, то право сменяется произволом. В отличие от шайки разбойников государство проявляет свою волю в нормах, которые оно соблюдает, пока они не заменены новыми. Кроме того, различие между государством и шайкой разбойников заключается в том, что последняя пользуется силой для разрушительных целей, а государство обращает свою силу на созидательные цели.

Шершеневич писал, что государство и общество оказывают взаимное влияние друг на друга. В пределах территории государства существуют многочисленные и разнообразные общественные интересы: национальные, профессиональные, религиозные и другие, которые могут объединять людей совсем независимо от государственного интереса и его политики. Общество может одобрять, поддерживать, относиться сочувственно к политическому режиму своего государства, но может и воздействовать на политику государства через общественное мнение, выборы, референдум, отказ от уплаты налогов, восстания.

В основе деятельности любого государства, утверждал Шершеневич, лежит инстинкт политического самосохранения. Общий интерес, по его мнению, нередко является интересом только властвующих лиц, и чем дальновиднее они оказываются, чем лучше умеют они согласовывать свои частные интересы с потребностями большинства, тем прочнее государство. Для этого политика государства должна быть достаточно гибкой, чтобы умело приспосабливаться к новым общественным условиям. "Прогрессивность того или другого государства обнаруживается именно в том, что оно сумело раньше и лучше уловить требования времени и приспособиться к ним, вызывая в других, по необходимости, подражание", — писал Шершеневич. А потому, выступая с требованием реорганизации общественной жизни в России, он считал путь реформ единственно приемлемым как для существования и развития общества, так и для сохранения политической власти государства.

Шершеневич выступал против отождествления понятий правового и конституционного государства. По его мнению, правовое государство — это теоретическая конструкция, а конституционное государство — это средство для осуществления политики реформ в цивилизованном обществе.

Шершеневич считал безусловно необходимым исследование тех явлений и отношений, которые влияют на содержание правовых норм и на их применение к правовым отношениям.

Однако он возражал против замены правовой догматики социологическим правоведением либо естественно-правовыми воззрениями. Изучать догму и технику права, подчеркивал Шершеневич, особенно важно для юриста-практика, который стоит вне идеологии государства и политики права.

Разработанная им теория права и государства на основе формально-догматического метода имеет большое значение и в настоящее время. "Общая теория права" Шершеневича, переизданная в 1995 г., во многом не утратила значения для преподавания теории государства и права, истории политических и правовых учений.

В своем произведении Г.Ф. Шершеневич подробно остановился на теме метода изучения права. Он указывал на необходимость применения исторического, социологического и критического методов, и основным, в конечном счете, считал догматический; исторический метод рассматривался им в качестве «вспомогательного для догматики средства»; социологический же, по его словам, вообще не должен влиять на «метод догматики», потому что он, «строго говоря, не есть метод правоведения».

Г.Ф. Шершеневич как представитель школы юридического позитивизма отождествлял право и нормы права. «Право есть всегда правило, или, иначе выражаясь, норма», – писал он.

Общая характеристика юридического позитивизма.

Государство, по Шершеневичу, единственный источник права, а право - произведение государства и его функция. При этом имело фактическое отождествление права с правовыми текстами, в роли которых выступали законы. Как последовательный позитивист, Шершеневич утверждал, что отличительной чертой права, понимаемого как совокупность норм, установленных государством, является его принудительный характер. Стремясь выдержать этот принцип до конца, Шершеневич вынужден был исключить из сферы права целые правовые "миры", утверждая, например, что правила, определяющие устройство и деятельность самой государственной власти (нормы конституционного права), не могут иметь правового характера, т.к. государство не может принуждать самого себя к их исполнению. На этом же основании Шершеневич исключал из сферы права не только конституционного право, но и право международное, не говоря уже о праве каноническом (церковном).

Этатистский подход учёный демонстрировал и при объяснении политогенеза. Само возникновение государства Шершеневич трактовал социологически, никак не связывая его с правом.

Элементами государства по Шершеневичу являются территория как предел действия государственной власти и соединение людей, в отношении которых эта власть действует. Но основу государства составляет государственная власть, т.е. способность властвующих делать свои веления фактором, определяющим поведение подчинённых. Инстинкт самосохранения, страх за своё благополучие и доверие к органам государства со стороны подданных составляют индивидуально - психологическую основу государственной власти. Передача этих чувств от одного поколения к другому образует её коллективно - психологическую основу.

Интересно, что эти идеи русского правоведа, по сути, подрывали сами основы этатизма, так как предполагали, что не сам факт установления закона государством порождает право, а способность власти убеждать в этом население. Иными словами, фактически речь шла о необходимости политическую коммуникацию, но отрицать коммуникацию правовую (что как раз имело и имеет место во всех концепциях юридического позитивизма).

•Предмет философии права с точки зрения Шершеневича.Соотношение философии права и отраслевых юридических наук.

Предмет философии права с точки зрения Шершеневича.

Философия, имея своим предметом тот же материал, какой изучается и наукой, выполняет свою задачу при помощи особых методов, отличных от тех, которые приняты в науке. Но если мир, изучаемый философией, это тот же мир явлений, который составляет предмет и научного иcследования, то никаких иных, кроме научных методов, и быть не может: если они верны, то наука непременно воспользуется ими, а если они ложны, то научная философия не должна прибегать к ним. Для познания мира действительности, скрытого за явлениями, могут быть предлагаемы, конечно, и ненаучные методы, за полною непригодностью научных для достижения поставленной метафизиками задачи.

Теоретик права и государства Габриэль Феликсович Шершеневич (1863—1912) был профессором Казанского университета, а с 1906 по 1911 г. преподавал гражданское право в Московском университете. Ему принадлежит ряд крупных произведений: "История философии права" (1904—1905 гг.), "Наука гражданского права в России" (1893 г.), "Курс торгового права" (1899 г.), "Общая теория права" (1910—1912 гг.) в 4-х выпусках, "Общее учение о праве и государстве" (1911 г.) и др. Ряд работ Шершеневич посвятил конкретным проблемам теории права: "О применении норм права" (1893 г.), "Общее определение понятия о праве" (1896 г.), "О чувстве законности" (1897 г.) и др.

Свое учение о праве и государстве Шершеневич создавал на основе формально-догматической методологии юридического позитивизма. Изучая правовые явления и конструируя свое понимание науки о праве, Шершеневич использовал также достижения социологии, философии, политической экономии и других наук.

Одной из центральных тем науки о праве в тот период было построение философии права и ее отграничение от общей теории права.

Философия права, по Шершеневичу, изучает право в двух аспектах: право, как оно есть, и право, каким оно должно быть. Теоретическая часть философии права должна исследовать догму права, т.е. основные понятия юридических наук — источники права, нормы права, правоотношения, применение права, юридическую ответственность, государство и общество. Изучая положительное право государства, писал Шершеневич, можно узнать тенденции развития права того или иного государства, однако невозможно и нет необходимости постигать вечную идею права. Научная философия права, считал Шершеневич, строит свои понятия только на позитивном (действующем) праве; лишь таким способом возможно исследование проблем государства и права с позиций историко-сравнительного правоведения.

Ошибка современного правоведения, полагал Шершеневич, в том, что оно "тоскует по идеалу" вместо того, чтобы заняться исследованием юридических вопросов, определяемых временем и местом, т.е. правом, как оно есть.

Понятие права, утверждал Шершеневич, включает в себя только положительное, действующее право. Объективное право — совокупность правовых норм, субъективное право— "возможность осуществления своих интересов субъектом права".

Шершеневич доказывал, что объективное и субъективное право — это не две стороны одного понятия, как утверждали Иеринг и другие представители социологической юриспруденции, а самостоятельные и совершенно различные понятия. Если субъективному праву всегда соответствует объективное право, то последнее может вполне существовать без субъективного права. Объективное право, по Шершеневичу, — основное понятие права, субъективное право — производное.

К сущностным чертам права ученый относил следующие: 1) право предполагает поведение лица, 2) право обладает принудительным характером, 3) право всегда связано с государственной властью. Эти неотъемлемые элементы права образуют представление о его понятии. Право, утверждал Шершеневич, — это норма должного поведения человека, неисполнение которой влечет за собой принуждение со стороны государственных органов.

Шершеневича тревожило чрезмерно расширительное толкование права — распространение названия "право" на другие отношения, которые не подпадают под действие права или подпадают только отчасти. "Расширение права, — писал он, — производится главным образом за счет нравственности. Право часто приписывает себе то, что на самом деле создается и поддерживается моралью, не так заметно для глаза, но зато гораздо прочнее". Поэтому философия права должна четко отграничивать правовое от неправового.

Шершеневич признавал, что право как явление общественное есть понятие социологическое, и потому уяснение сущности права невозможно без понимания его проявлений в других областях. Однако это не должно быть делом юристов, а должно исследоваться другими общественными науками. Любой "дуализм права", т.е. противопоставление действующему праву "идеального права", Шершеневич последовательно отвергал. Понятие естественного права, замечал он, на протяжении всей истории имело самые разные толкования. За естественным правом признавалось значение либо методологии ("что было бы, если бы не было государства"), либо исторической гипотезы ("право, которое существовало в естественном состоянии до перехода к государственному"), либо политического и юридического идеала ("то право, которое должно бы действовать вместо исторически сложившегося порядка"), наконец, естественное право восполняло пробелы действующего права ("то право, которое должно применяться там, где молчат законы, а иногда и там, где они явно противоречат разуму").

Особо жесткой критике Шершеневич подвергал возникшую в те годы концепцию естественного права с изменяющимся содержанием. Он считал, что эта концепция не только научно несостоятельна, но и социально вредна, поскольку стремится подменить действующее право меняющимся идеалом. Шершеневич доказывал опасность дуализма — "исторически сложившегося права и умопостигаемого". Противопоставление действующего права и права "идеального" ведет, по его мнению, к удвоению правового порядка, смешению права с другими социальными нормами.

Понятие права Шершеневич строго отграничивал от понятия нравственности. Выступая против деления норм нравственности на индивидуальные и социальные, он утверждал, что нормы нравственности всегда имеют социальный характер, поскольку они определяют требования общества к человеку. Нравственное поведение обусловливается, по его учению, социальным авторитетом; на этом основании Шершеневич полемизировал с Кантом, утверждая, что нравственный закон не в нас, а вне нас (как и "звездное небо"). Абсолютной и неизменной нравственности не существует, все нравственные понятия относительны и исторически обусловлены. "Что общего между ветхозаветным принципом возмездия и новозаветным началом прощения врагам?" — Шершеневич утверждал, что критерий нравственности находится не в самом поведении человека, а в отношении поведения к чему-либо; таким формальным моментом изучения нравственности должны стать общественная полезность действий и "запрет действий, которые, по данным опыта, угрожают обществу вредом". Только в этом "благополучии значительного большинства членов общества", писал Шершеневич, следуя Бентаму, "совпадают нравственные представления разных народов в разное время".

Шершеневич полагал, что принудительный характер права не позволяет относить к нормам права конституционное, каноническое и международное право.

Нормы права выражают требования, обращенные государственной властью к подчиненным ей лицам, поэтому, отмечал ученый, "правила, определяющие устройство и деятельность самой государственной власти", т.е. конституция, не может иметь правового характера. "Писаная конституция есть фиксирование общественного взгляда на взаимное отношение элементов государственной власти. " Те, кто думает, что писаная конституция способна "точно определить образ действия власти", отмечал Шершеневич, глубоко ошибается, но их "ошибка не в том, что писаную конституцию считают силой, а в том, что ее признают правом и ожидают от нее тех гарантий, какие связаны с правом, тогда как она может дать только гарантии, какие заключаются в общественном мнении". Шершеневич утверждал, что государственная власть не может быть подчинена праву, потому что "требование, обращенное к самому себе под угрозою, не имеет никакого значения". Действия государственной власти находятся всецело под санкцией общественного мнения, т.е. в сфере морали.

Церковные каноны тоже не могут иметь правового характера, так как они исходят не от государства, а от церкви, регламентируют внутренние отношения среди членов церкви и поддерживаются не правовой, а религиозной санкцией.

Правовой характер не могут носить и те правила, которыми определяются взаимные отношения государств. Правила международного общения, по убеждению Шершеневича, поддерживаются только силой международного общественного мнения, которое не обладает свойствами организованного принуждения.

Шершеневич писал, что государство является источником права. Согласно его концепции, государство есть явление первичное, а право — вторичное. На этом основании он выступал с критикой идеи правовой связанности государства им же самим созданным правом, которой придерживались Еллинек, Дюги, Штаммлер и другие теоретики. Теория правового государства, утверждал Шершеневич, не имеет теоретического обоснования и практического значения.

"Дело не в том, чтобы связать государство правовыми нитками подобно тому, как лилипуты связали Гулливера. Вопрос в том, как организовать власть так, чтобы невозможен был или был доведен до минимума конфликт между правом, исходящим от властвующих, и нравственными убеждениями подвластных". Государство, согласно Шершеневичу, предшествует праву и исторически и логически. "Для признания за нормами правового характера необходимо организованное принуждение, которое только и способно отличить нормы права от всех иных социальных норм и которое может исходить только от государства". Однако, размышлял ученый, не санкционируется ли таким образом произвол властей?

Шершеневич всецело разделял положение Иеринга о том, что "право есть хорошо понимаемая политика силы". Эту идею самоограничения власти Шершеневич развивал как противовес теории правового государства. Он говорил о политике фактического самоограничения государственной власти, которая в своих же собственных интересах устанавливает границы возможному произволу со стороны должностных лиц и государственных органов.

Право представляет собой, по его учению, "равнодействующую двух сил, из которых одна имеет своим источником интересы властвующих, а другая — интересы подвластных".

Граница между правом и произволом заключается в том, отмечал Шершеневич, что "право есть правило поведения и должно быть соблюдаемо самой властью, его устанавливающей". Если же государственная власть, установившая правило, не считает нужным его соблюдать, а действует в каждом конкретном случае по своему усмотрению, то право сменяется произволом. В отличие от шайки разбойников государство проявляет свою волю в нормах, которые оно соблюдает, пока они не заменены новыми. Кроме того, различие между государством и шайкой разбойников заключается в том, что последняя пользуется силой для разрушительных целей, а государство обращает свою силу на созидательные цели.

Шершеневич писал, что государство и общество оказывают взаимное влияние друг на друга. В пределах территории государства существуют многочисленные и разнообразные общественные интересы: национальные, профессиональные, религиозные и другие, которые могут объединять людей совсем независимо от государственного интереса и его политики. Общество может одобрять, поддерживать, относиться сочувственно к политическому режиму своего государства, но может и воздействовать на политику государства через общественное мнение, выборы, референдум, отказ от уплаты налогов, восстания.

В основе деятельности любого государства, утверждал Шершеневич, лежит инстинкт политического самосохранения. Общий интерес, по его мнению, нередко является интересом только властвующих лиц, и чем дальновиднее они оказываются, чем лучше умеют они согласовывать свои частные интересы с потребностями большинства, тем прочнее государство. Для этого политика государства должна быть достаточно гибкой, чтобы умело приспосабливаться к новым общественным условиям. "Прогрессивность того или другого государства обнаруживается именно в том, что оно сумело раньше и лучше уловить требования времени и приспособиться к ним, вызывая в других, по необходимости, подражание", — писал Шершеневич. А потому, выступая с требованием реорганизации общественной жизни в России, он считал путь реформ единственно приемлемым как для существования и развития общества, так и для сохранения политической власти государства.

Шершеневич выступал против отождествления понятий правового и конституционного государства. По его мнению, правовое государство — это теоретическая конструкция, а конституционное государство — это средство для осуществления политики реформ в цивилизованном обществе.

Шершеневич считал безусловно необходимым исследование тех явлений и отношений, которые влияют на содержание правовых норм и на их применение к правовым отношениям.

Однако он возражал против замены правовой догматики социологическим правоведением либо естественно-правовыми воззрениями. Изучать догму и технику права, подчеркивал Шершеневич, особенно важно для юриста-практика, который стоит вне идеологии государства и политики права.

Разработанная им теория права и государства на основе формально-догматического метода имеет большое значение и в настоящее время. "Общая теория права" Шершеневича, переизданная в 1995 г., во многом не утратила значения для преподавания теории государства и права, истории политических и правовых учений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

10. УЧЕНИЕ ЦИЦЕРОНА О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ

10. УЧЕНИЕ ЦИЦЕРОНА О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.) – знаменитый римский оратор, юрист, государственный деятель и мыслитель. В его обширном творчестве значительное внимание уделено проблемам государства и права. Специально эти вопросы освещены

12. УЧЕНИЕ РИМСКИХ ЮРИСТОВ О ПРАВЕ

12. УЧЕНИЕ РИМСКИХ ЮРИСТОВ О ПРАВЕ В Древнем Риме занятие правом первоначально было делом понтификов, одной из коллегий жрецов. Ежегодно один из понтификов сообщал частным лицам позицию коллегии по правовым вопросам. Около 300 г. до н. э. юриспруденция освобождается от

15. УЧЕНИЕ ФОМЫ АКВИНСКОГО О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ

15. УЧЕНИЕ ФОМЫ АКВИНСКОГО О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ Вершины могущества как в политической, так и в духовной жизни средневековой Европы папство достигло в XIII в. Тогда завершилось создание системы схоластики – католицистской теологии, ориентированной на оправдание

38. УЧЕНИЯ ГРОЦИЯ О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ

38. УЧЕНИЯ ГРОЦИЯ О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ Гуго Гроций (1583–1645) – выдающийся голландский юрист и политический мыслитель, один из основателей раннебуржуазного учения о государстве и праве, рационалистической доктрины естественного и международного права Нового времени.

42. УЧЕНИЕ ЛОККА О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ

42. УЧЕНИЕ ЛОККА О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ Джон Локк (1632–1704) выступил идеологом социального компромисса в Англии. Свое политико-юридическое учение он изложил в труде «Два трактата о государственном правлении» (1690).Дж. Локк занял позицию тех общественных групп, которые

58. УЧЕНИЕ И. КАНТА О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ

58. УЧЕНИЕ И. КАНТА О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ Профессор философии Кенигсбергского университета Иммануил Кант (1724–1804) был в Германии первым, кто приступил к систематическому обоснованию либерализма – идейной платформы класса буржуа, выделившихся из конгломерата третьего

60. УЧЕНИЕ ГЕГЕЛЯ О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ

60. УЧЕНИЕ ГЕГЕЛЯ О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ Проблемы государства и права находились в центре внимания Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770–1831)на всех этапах творческой эволюции его воззрений. Эта тематика обстоятельно освещается во многих его произведениях, в том числе

§ 2. Теория естественного права. Учение Г. Гроция о праве и государстве

§ 2. Теория естественного права. Учение Г. Гроция о праве и государстве Первым крупным теоретиком школы естественного права был нидерландский ученый Гуго Гроций (1583—1645).Нидерланды[24] XVII в. представляли собой наиболее развитую страну того времени. В результате успешной

§ 3. Учение Т. Гоббса о государстве и праве

§ 3. Учение Т. Гоббса о государстве и праве В 1640 г. в Англии началась революция в защиту прав парламента, против ряда феодальных пережитков и своеволия короля.Среди защитников королевской власти был английский философ, теоретик естественного права Томас Гоббс (1588—1679). В

§ 3. Учение Ш. Монтескье о государстве и праве

§ 3. Учение Ш. Монтескье о государстве и праве Крупнейшим теоретиком государства во французском Просвещении был Шарль Луи де Монтескье (1689—1755). Свои общественно-политические воззрения он изложил первоначально в романе "Персидские письма", а также в историческом очерке

§ 2. Т. Пейн о государстве и праве

§ 2. Т. Пейн о государстве и праве Томас Пейн (1737—1809) относится к числу наиболее радикальных представителей демократической, политической и правовой идеологии периода Войны за независимость. Позднее других ее представителей включившись в освободительное движение

§ 6. А. Н. Радищев о праве и государстве

§ 6. А. Н. Радищев о праве и государстве Управляющий Петербургской таможней Александр Николаевич Радищев (1749—1802) в начале 1790 г. отпечатал в собственной типографии и выпустил в свет книгу "Путешествие из Петербурга в Москву" (включающую часть оды "Вольность"). Книга попала в

§ 2. Учение И. Канта о праве и государстве

§ 2. Учение И. Канта о праве и государстве Иммануил Кант (1724—1804) — родоначальник классической немецкой философии и основоположник одного из крупнейших направлений в современной теории права — был профессором Кенигсбергского университета. Учение Канта сложилось в

§ 3. Учение Гегеля о государстве и праве

§ 3. Учение Гегеля о государстве и праве Философское учение Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770—1831) представляет собой высшую ступень в развитии классического немецкого идеализма.Гегель родился в Штутгарте в семье финансового чиновника. Окончив богословский

§ 3. Учение Р. Иеринга о праве и государстве

§ 3. Учение Р. Иеринга о праве и государстве Юридический позитивизм соответствовал повседневным правовым интересам развивающегося гражданского общества, но не отвечал на ряд острых социальных проблем. Вне поля юридического позитивизма оставались противоречия и

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: