Уполномоченный не вправе вмешиваться в деятельность суда

Обновлено: 28.03.2024

наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.

2. Вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела -

наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо арестом на срок до шести месяцев.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, -

наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового, либо лишением свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

Комментарии к ст. 294 УК РФ

1. Принцип независимости судей, присяжных и арбитражных заседателей относится к числу конституционных. В ч. 1 ст. 120 Конституции РФ провозглашено: судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону.

Это требование нашло отражение и в ряде других законодательных актов: Законе РФ от 26.06.1992 N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации", Федеральном конституционном законе от 21.07.94 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", Федеральном конституционном законе от 28.04.95 N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации", УПК РФ, ГПК РФ, АПК РФ и др. Вмешательство любых лиц в деятельность по осуществлению правосудия или предварительного расследования грубо нарушает принцип независимости судей. Такие действия уголовный закон признает преступными.

В ст. 294 предусмотрена ответственность за два самостоятельных преступления: в первой части - вмешательство в деятельность суда; во второй - вмешательство в деятельность органов предварительного расследования.

2. Объектом преступления по ч. 1 комментируемой статьи выступает нормальная деятельность суда по рассмотрению и разрешению уголовных, гражданских, арбитражных дел и дел об административных правонарушениях. В качестве факультативного объекта могут выступать интересы личности (например, потерпевшего).

3. Объективная сторона преступления выражается во вмешательстве в какой бы то ни было форме в деятельность суда.

Согласно прямому указанию закона форма вмешательства значения не имеет и охватывает любое воздействие на судей, присяжных или арбитражных заседателей, существенно нарушающее принципы судопроизводства, закрепленные в законодательстве. Вмешательство может выражаться в просьбах, уговорах, требованиях, советах, обещаниях оказать услуги, непосредственно обращенных к судье или заседателю. Такое воздействие может быть оказано и через третьих лиц - родственников, знакомых, коллег и т.п. Для наличия рассматриваемого состава важным является лишь то, что подобным образом судья, присяжный или арбитражный заседатель склоняется или понуждается к одностороннему рассмотрению конкретного дела, его разрешению в интересах виновного.

4. Уголовную ответственность влечет лишь воздействие на лиц, непосредственно осуществляющих рассмотрение и разрешение дел: судью или заседателя. Такие же действия в отношении иных работников суда (консультанта суда, секретаря судебного заседания) или должностных лиц правоохранительных органов не могут признаваться воспрепятствованием осуществлению правосудия. При определенных обстоятельствах они могут быть квалифицированы по статьям о преступлениях против порядка управления.

5. Дача взятки судье, присяжному или арбитражному заседателю в целях воспрепятствования осуществлению правосудия влечет ответственность виновного по совокупности ст. ст. 294 и 291 (или ст. ст. 30, 291) УК.

6. Преступление имеет формальный состав, является оконченным с момента вмешательства в деятельность суда по рассмотрению конкретного дела независимо от того, привело ли это к вынесению неправосудного приговора или иного судебного решения.

7. Субъективная сторона предусматривает лишь прямой умысел. В качестве ее обязательного признака в законе указана цель преступления - воспрепятствовать осуществлению правосудия. Состав рассматриваемого преступления охватывает вмешательство как с целью прекращения дела, оправдания, смягчения наказания, освобождения от исковых требований, так и, наоборот, с целью ужесточения ответственности и наказания, привлечения к ответственности других лиц, увеличения суммы взысканий.

Мотивы для квалификации значения не имеют. Ими могут быть различного рода личные побуждения, корысть и т.п.

8. Субъектом является вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

9. Часть 2 ст. 294 УК предусматривает ответственность за вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание (дознавателя), в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела.

10. Объект преступления - нормальная деятельность органов следствия и дознания. Факультативным объектом могут выступать интересы личности.

11. Объективная сторона рассматриваемого преступления по своему содержанию тождественна вмешательству в деятельность правосудия. Здесь лишь надо иметь в виду, что норма охватывает только уголовно-процессуальную сферу и воздействие оказывается на прокурора, следователя или лицо, производящее дознание. Причем состав преступления при воздействии на прокурора будет только в том случае, если оно имело место в связи с осуществлением надзорных функций по конкретному расследуемому делу, а не вообще из-за выполнения прокурорских обязанностей.

Указанное воздействие осуществляется для того, чтобы воспрепятствовать всестороннему, полному и объективному расследованию дела. Это может выражаться в нарушении как одного из указанных требований, так и их совокупности.

12. Состав рассматриваемого преступления сконструирован также по типу формального. Преступление считается оконченным с момента вмешательства в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание.

13. С субъективной стороны совершение этого преступления возможно лишь при наличии прямого умысла. В законе указана цель преступления, являющаяся обязательным признаком субъективной стороны, - воспрепятствование всестороннему, полному и объективному расследованию.

Мотивы преступления различны и не учитываются при квалификации содеянного по ст. 294.

14. Субъект преступления - лицо, достигшее возраста 16 лет.

15. В части 3 ст. 294 в качестве квалифицирующего признака воспрепятствования как осуществлению правосудия, так и производству предварительного расследования указано использование лицом своего служебного положения.

Уголовную ответственность по ч. 3 ст. 294 могут нести должностное лицо, государственный служащий, служащий органа местного самоуправления или лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации. Дополнительной квалификации его действий в таких случаях по ст. 285 или ст. 201 УК не требуется.

Статья 10. Недопустимость вмешательства в деятельность судьи

1. Всякое вмешательство в деятельность судьи по осуществлению правосудия преследуется по закону. Не допускается внепроцессуальное обращение к судье по делу, находящемуся в его производстве, либо к председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по делам, находящимся в производстве суда.

Под внепроцессуальным обращением понимается поступившее судье по делу, находящемуся в его производстве, либо председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по делам, находящимся в производстве суда, обращение в письменной или устной форме не являющихся участниками судебного разбирательства государственного органа, органа местного самоуправления, иного органа, организации, должностного лица или гражданина в случаях, не предусмотренных законодательством Российской Федерации, либо обращение в не предусмотренной процессуальным законодательством форме участников судебного разбирательства.

Информация о внепроцессуальных обращениях, поступивших судье по делам, находящимся в его производстве, либо председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по делам, находящимся в производстве суда, подлежит преданию гласности и доведению до сведения участников судебного разбирательства путем размещения данной информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".

Порядок размещения в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" информации о внепроцессуальных обращениях устанавливается Верховным Судом Российской Федерации и Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 12.03.2014 N 29-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

(п. 1 в ред. Федерального закона от 02.07.2013 N 166-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

2. Судья не обязан давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных или находящихся в производстве дел, а также представлять их кому бы то ни было для ознакомления, иначе как в случаях и порядке, предусмотренных процессуальным законом.

Статья 11. Права уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации на принятие мер по защите и восстановлению прав и свобод человека и гражданина

1. По результатам рассмотрения жалобы уполномоченный по правам человека в субъекте Российской Федерации вправе:

2) обратиться в суд с административным исковым заявлением (иском) в защиту прав и свобод человека и гражданина (в том числе неограниченного круга лиц), нарушенных решениями или действиями (бездействием) государственного органа, муниципального органа, организации, должностного лица, государственного или муниципального служащего, а также лично или через своего представителя участвовать в процессе по делу о защите прав и свобод человека и гражданина в соответствии с законодательством Российской Федерации;

3) обратиться в соответствующие компетентные государственные или муниципальные органы с ходатайством о возбуждении дисциплинарного производства и (или) рассмотрении вопроса об уголовном преследовании в отношении должностного лица государственного органа, муниципального органа, организации, в решениях или действиях (бездействии) которого усматривается нарушение прав и свобод человека и гражданина, а также о возбуждении производства по делу об административном правонарушении в отношении организации и (или) должностного лица, в решениях или действиях (бездействии) которых усматривается нарушение прав и свобод человека и гражданина;

4) обратиться в прокуратуру с ходатайством о проверке вступившего в законную силу приговора суда в целях использования в случаях, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации, прокурором права обратиться в соответствующий суд с представлением о пересмотре вступившего в законную силу приговора суда.

2. Законом субъекта Российской Федерации могут быть предусмотрены иные не противоречащие федеральным законам меры, принимаемые уполномоченным по правам человека в субъекте Российской Федерации по результатам рассмотрения жалоб.

3. При наличии информации о массовых или грубых нарушениях прав и свобод человека и гражданина либо в случаях, имеющих особое общественное значение или связанных с необходимостью защиты интересов лиц, не способных самостоятельно использовать правовые средства защиты, уполномоченный по правам человека в субъекте Российской Федерации вправе по собственной инициативе провести проверку обстоятельств и принять соответствующие меры в пределах своей компетенции.

4. По результатам изучения и анализа информации о нарушении прав и свобод человека и гражданина, обобщения итогов рассмотрения жалоб уполномоченный по правам человека в субъекте Российской Федерации вправе:

1) инициировать проведение общественных проверок и общественной экспертизы в соответствии с законодательством Российской Федерации;

2) обратиться в законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Российской Федерации с предложением о проведении слушаний по фактам нарушения прав и свобод человека и гражданина, а также непосредственно либо через своего представителя участвовать в них.

Пастухов Игорь

Статьей 294 УК РФ установлена уголовная ответственность за вмешательство в любой форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия и в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела.

Сведения судебной статистики показывают, что число уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 294 УК РФ, является крайне незначительным. По официальным данным, в Российской Федерации по ч. 1 и 2 ст. 294 УК РФ были осуждены: в 1997 г. – 2, в 1998 г. – 4, в 1999 г. – 4, в 2000 г. – 2, в 2001 г. – 1, в 2002 г. – 2, в 2003 г. – 1, в 2004 г. – 3, в 2005 г. – 4, в 2006 г. – 3, в 2008 г. – 11, в 2009 г. – 4, в 2010 г. – 2, в 2011 г. – 4, в 2012 г. – 2, в 2013 г. – 4, в 2014 г. – 8, в 2015 г. – 11, в 2016 г. – 13, в 2017 г. – 18 человек.

Норма ч. 1 ст. 294 УК РФ является конкретизацией положения, установленного в ч. 5 ст. 5 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»: «лица, виновные в оказании незаконного воздействия на судей, присяжных и арбитражных заседателей, участвующих в осуществлении правосудия, а также в ином вмешательстве в деятельность суда, несут ответственность, предусмотренную федеральным законом». Она принята в целях защиты мерами уголовного закона конституционного положения об обеспечении правосудием прав и свобод человека и гражданина, являющихся непосредственно действующими и определяющими смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления.

В соответствии с Конституцией РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судами (ст. 18), которые действуют в соответствии с установленными Конституцией полномочиями (ч. 5 Заключительных и переходных положений).

Исходя из конституционных положений, правосудие – это форма реализации судебной власти посредством конституционного, административного, уголовного, гражданского судопроизводства при рассмотрении конкретных дел.

В юридической литературе существуют различные точки зрения по вопросу, является ли осуществлением правосудия рассмотрение судом дел только по существу, т.е. в процедурах, установленных для принятия окончательных решений по рассматриваемым делам, или рассмотрение судом в установленном законом порядке любых вопросов. Некоторые авторы считают, что применительно к уголовному процессу неправильно относить к осуществлению правосудия принятие судом решений о применении мер процессуального принуждения, иных решений, не связанных с рассмотрением уголовного дела по существу.

Представляется, что более соответствует воле законодателя позиция о том, что правосудие осуществляется при рассмотрении судом в процессуальной форме любых вопросов, на рассмотрение которых законодатель уполномочил суд. Этот вывод поддерживается и толкованием, данным Конституционным Судом РФ. Так, в Постановлении от 23 ноября 2017 г. № 32-П Конституционный Суд РФ указывает, что соблюдение требований законности и обоснованности оценивается судом как при рассмотрении уголовного дела по существу, так и в рамках предварительного судебного контроля, что отстаивание заинтересованным лицом перед судом своей позиции является формой реализации гражданином права на судебную защиту, что на предварительный судебный контроль распространяются все принципы осуществления правосудия.

В Постановлении от 9 июня 2011 г. № 12-П Конституционный Суд РФ прямо отнес решения органов судебной власти в рамках судебного контроля за деятельностью органов исполнительной власти, в том числе те, на основании которых допускается ограничение закрепленных в Конституции РФ прав граждан, относящимися к сфере правосудия, которое осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.

Частью 1 ст. 294 УК РФ установлена ответственность за вмешательство в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия.

УК РФ не содержит определений термина «вмешательство». Толковые словари русского языка дают два толкования понятию «вмешательство»: 1) вторжение в чьи-либо дела, отношения, деятельное участие в них; 2) действия, пресекающие, останавливающие что-либо.

Для уточнения понимания термина «вмешательство», использованного в ст. 294 УК РФ, целесообразно обратиться, в частности, к формулировке ч. 5 ст. 5 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации». Из формулировок этой нормы следует, что основной формой вмешательства законодатель считает незаконное воздействие на судью, присяжного или арбитражного заседателя. А из формулировки ч. 1 ст. 10 Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» следует вывод, что одной из форм вмешательства в деятельность суда является внепроцессуальное обращение к судье по делу, находящемуся в его производстве, к председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по делам, находящимся в производстве суда. Исходя из формулировки п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ, формами воспрепятствования осуществлению правосудия являются угрозы участникам уголовного судопроизводства, уничтожение доказательств.

Представляется принципиальным использование законодателем в этих нормах указаний на «незаконность» и «внепроцессуальность» воздействия. Из этих положений, по нашему мнению, естественным образом следует вывод, что к уголовно наказуемому вмешательству в деятельность суда не может быть отнесено законное, процессуальное обращение к суду.

Также обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294 УК РФ, является цель – воспрепятствование осуществлению правосудия.

Толковые словари определяют значение глагола «воспрепятствовать» как «помешать кому-либо в чем-либо, не допустить чего-либо». Соответственно, воспрепятствование является влиянием на свободное осуществление волеизъявления суд, т.е. вмешательством в независимое осуществление судом своих полномочий. Конституционный Суд РФ в Определении от 27 ноября 2008 г. № 737-О-Р сформулировал, что незаконное воздействие на судью осуществляется с тем, «чтобы поставить его в зависимое и подчиненное положение при осуществлении правосудия».

Принцип независимости судей является ключевым конституционным принципом (ст. 120 Конституции РФ). В ст. 1 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» закреплено как положение как о независимости судебной власти от законодательной и исполнительной властей, так и о независимости и подчинении только Конституции РФ и закону судьи, его неподотчетности в деятельности по осуществлению правосудия. Именно для защиты этого принципа в первую очередь и введена уголовная ответственность за действия, предусмотренные ч. 1 ст. 294 УК РФ.

Комиссия Совета судей РФ по этике в своем заключении, утвержденном постановлением от 7 декабря 2005 г., согласованном Постановлением Президиума Совета судей РФ от 30 марта 2006 г. № 95, указала, что для того, чтобы под сомнение не ставилась объективность и независимость судьи при осуществлении правосудия, он «обязан отреагировать на обращения граждан, должностных и иных лиц по делам, находящимся в его производстве, если эти обращения имеют характер вмешательства в деятельность правосудия либо в результате таких обращений воля судьи в принятии решения по делу становится несвободной». В заключении отмечается, что «фиксация таких обращений позволит одновременно решить несколько задач:

  1. Обеспечит превенцию недобросовестных руководителей органов государственной власти и местного самоуправления, граждан и должностных лиц от вмешательства в судебную деятельность.
  2. Обеспечит закрепление доказательственной базы для последующего принятия соответствующих мер к лицам, допустившим вмешательство в судебную деятельность в какой-либо форме.
  3. Укрепит авторитет суда и судебной власти, будет способствовать утверждению в обществе уверенности в справедливости, беспристрастности и независимости суда.
  4. Существенно сократит возможность внепроцессуального общения судей с участниками процесса и другими лицами, заинтересованными в разрешении дела, находящегося в производстве суда.
  5. Позволит судье максимально избежать контактов, которые могут умалить авторитет судебной власти, причинить ущерб его репутации и поставить под сомнение его объективность и независимость при осуществлении правосудия».

Однако принцип независимости судей не является единственным принципом осуществления правосудия: не менее значим для законного суда принцип состязательности и равноправия сторон. Очевидно, что сущность состязательности – осуществление в процессуальной форме действий, направленных на формирование у суда выводов о наличии или отсутствии обстоятельств, подлежащих установлению в целях вынесения судебного акта. То есть сущностью состязательности сторон является именно воздействие на суд, однако воздействие законное и процессуальное. Согласно положениям УПК РФ формами законного воздействия на суд являются ходатайства и жалобы, заявляемые и подаваемые участниками процесса.

Из изложенного следует вывод, что участник процесса, который в ходе рассмотрения судом любого отнесенного к его компетенции дела реализует предоставленные ему законом права на заявление ходатайств или подачу жалоб, не может являться субъектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294 УК РФ.

Соответственно, представляется очевидным, что адвокат, выступающий в суде в процессуальном качестве защитника, представителя гражданского истца, потерпевшего, частного обвинителя, представителя истца (административного истца) или ответчика (административного ответчика), представителя третьего лица, представителя лица, привлекаемого к административной ответственности, не может быть привлечен к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 294 УК РФ за совершение им процессуальных действий, вне зависимости от того, как к таким его действиям относятся суд или иные участники процесса.

Представляется, что если бы судьи более тщательно подходили к выполнению рекомендаций, сформулированных в Заключении комиссии Совета судей РФ по этике от 7 декабря 2005 г., количество уголовных дел об указанном преступлении могло бы значительно возрасти. Однако более чем сомнительно, что субъектами незаконного, внепроцессуального воздействия на суд адвокаты были бы чаще, чем другие участники судопроизводства. Вовсе не адвокаты имеют в судах помещения для постоянной работы. И куда чаще приходится сталкиваться с посещением служебных кабинетов судей вовсе не адвокатами, а сотрудниками прокуратуры. Да и Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 28 февраля 2008 г. № 3-П упоминает вовсе не адвокатов, а председателей судов.


По мнению одного из экспертов, КС сказал, что профсоюзы вправе самостоятельно решить, необходимо ли им согласовывать внутриорганизационное устройство и необходимо ли им полное соответствие уставов членских объединений уставу общего объединения для ассоциации. По мнению второго, подобное законоположение действительно препятствует реализации гражданами конституционного права на объединение в профсоюзы, а также ограничивает свободу деятельности общественных объединений. Заместитель председателя КС РФ Сергей Маврин отметил, что норма, признанная не соответствующей Конституции, содержалась только в Законе о профсоюзах, деятельность иных некоммерческих организаций законодатель таким же образом не регламентировал.

27 октября Конституционный Суд вынес Постановление № 44-П/2020, в котором признал п. 1 ст. 7 Закона о профсоюзах, содержащий требование о непротиворечии уставов территориальных объединений организаций профсоюзов уставам объединений соответствующих профсоюзов, не соответствующим Конституции.

Повод для обращения в Конституционный Суд

Новосибирский областной союз организаций профсоюзов «Федерация профсоюзов Новосибирской области» (ФПНО) является территориальным объединением организаций профсоюзов, действующих на территории региона, и одновременно – одним из учредителей и членом общероссийского объединения профсоюзов Общероссийский союз «Федерация Независимых Профсоюзов России» (ФНПР).

На основании информации, предоставленной Главным управлением Минюста РФ по Новосибирской области, прокуратурой г. Новосибирска было выявлено несоответствие ряда положений устава Федерации профсоюзов Новосибирской области Уставу ФНПР и вынесено представление об устранении нарушений законодательства о профессиональных союзах.

26 сентября 2018 г. суд удовлетворил исковые требования прокурора г. Новосибирска, предъявленные в интересах неопределенного круга лиц к ФПНО о признании ряда положений ее устава не соответствующими Уставу ФНПР и федеральному законодательству, а также об обязании Федерации профсоюзов Новосибирской области привести положения своего устава в соответствие с Уставом Федерации Независимых Профсоюзов России.

Суд заметил, что правовой статус территориального объединения организаций профсоюзов, являющегося членской организацией ФНПР, определяется Уставом последней. Он сослался, в частности, на п. 1 ст. 7 Закона о профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности, а также на ст. 30 Устава Федерации Независимых Профсоюзов России, согласно которой территориальное объединение организаций профсоюзов разрабатывает и утверждает свой устав в соответствии с Уставом, и пришел к выводу о недопустимости наличия в уставе территориального объединения организаций профсоюзов – членской организации Федерации Независимых Профсоюзов России каких-либо положений, которые противоречили бы Уставу. Апелляция оставила решение первой инстанции в силе. В передаче кассационных жалоб в президиум Новосибирского областного суда и в ВС было отказано.

Доводы заявителя жалобы

ФПНО обратилась в Конституционный Суд, указав в жалобе, что п. 1 ст. 7 Закона о профсоюзах противоречит Конституции, поскольку содержащееся в нем положение о непротиворечии уставов объединений (ассоциаций) организаций профсоюзов уставам соответствующих профсоюзов и их объединений (ассоциаций) ограничивает право профсоюзных объединений на самостоятельную разработку и утверждение своего устава, требуя от территориального объединения принятия устава, соответствующего уставу общероссийского объединения профсоюзов, членом которого оно является.

Заявитель указал, что в отношении территориального объединения организаций профсоюзов, являющегося одновременно учредителем и членом Федерации Независимых Профсоюзов России, приведенное законоположение фактически порождает обязанность обеспечить соответствие положений своего устава положениям Устава ФНПР. Глава V «Территориальное объединение организаций профсоюзов» Устава не только определяет статус территориальных объединений и устанавливает правовые основы их деятельности, но и предусматривает в качестве условия членства в территориальном объединении членство соответствующего общероссийского, межрегионального профсоюза в Федерации Независимых Профсоюзов России (п. 1 ст. 30). Тем самым – вопреки конституционному праву каждого на объединение и свободе деятельности общественных объединений – ограничивая состав членов такого территориального объединения организаций профсоюзов и – в нарушение конституционного запрета принуждения к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем – обязывая территориальное объединение организаций профсоюзов исключить из членов данного объединения профсоюзные организации, не входящие в структуру какого-либо общероссийского, межрегионального профсоюза, являющегося членской организацией Федерации Независимых Профсоюзов России.

КС признал норму неконституционной

Изучив материалы дела, КС указал, что само по себе перечисление в п. 2 и 3 ст. 7 Закона о профсоюзах перечня вопросов, подлежащих регламентации в уставе объединения профсоюзов, не является нарушением конституционного права на объединение и права профсоюзов самостоятельно вырабатывать свои уставы и административные регламенты, организовывать свой аппарат и свою деятельность и формулировать свою программу действий, поскольку представляет собой закрепление лишь формальных требований к уставу. Установление конкретных правил, касающихся внутренней деятельности объединения профсоюзов, относится к компетенции данного объединения профсоюзов.

Что же касается уставов объединений организаций профсоюзов (в том числе территориальных объединений организаций профсоюзов), отметил КС, каких-либо конкретных требований к их содержанию Закон о профсоюзах не устанавливает, за исключением лишь правила о том, что уставы таких объединений не должны противоречить уставам тех объединений, членами которых они являются.

Конституционный Суд указал, что применительно к Новосибирскому областному союзу организаций профсоюзов, являющемуся одновременно учредителем и членом общероссийского объединения профсоюзов, приведенное регулирование обязывает обеспечить соответствие положений своего устава положениям устава учрежденного им в прошлом общероссийского объединения профсоюзов, членом которого ФПНО продолжает оставаться наряду с общероссийскими профсоюзами.

КС отметил, что в силу этого территориальное объединение организаций профсоюзов, реализовав свое право на объединение, включающее право создавать федерации и конфедерации, а также право присоединяться к ним путем создания общероссийского объединения профсоюзов, после внесения изменений в устав данного общероссийского объединения профсоюзов оказывается в положении субъекта, обязанного вносить изменения в свой устав с целью устранения возникших противоречий между содержащимися в нем положениями и положениями устава общероссийского объединения профсоюзов.

Вместе с тем, подчеркнул Суд, Закон о профсоюзах не устанавливает каких-либо требований к содержанию и пределам такого рода изменений, вводя тем не менее безусловную обязанность территориального объединения организаций профсоюзов обеспечить соответствие своего устава уставу общероссийского объединения. Такое предписание законодательства является императивным, и принятие по данному вопросу иного решения в принципе исключено. Это подтверждается обстоятельствами дела заявителя, в котором необходимость внесения изменений в устав соответствующего территориального объединения организаций профсоюзов была подтверждена рядом судебных решений, изначально инициированных органами прокуратуры.

Между тем предусмотренные как Конституцией, так и международными правовыми актами, являющимися составной частью российской правовой системы, право на объединение в профсоюзы и свобода объединения должны включать не только правомочие самих профсоюзов и объединений организаций профсоюзов создавать новые объединения профсоюзов и вырабатывать их уставы в рамках процедуры, обеспечивающей свободное принятие решения уполномоченными на то органами, но также и правомочие указанных субъектов самостоятельно определять принципы взаимоотношений между различными профсоюзами и объединениями организаций профсоюзов, являющихся членами одного объединения профсоюзов на свободной и добровольной основе, и самим объединением профсоюзов. «К такого рода принципам может быть отнесено, в частности, единство организационных основ деятельности конкретного объединения профсоюзов, с одной стороны, и являющихся его членами профсоюзов и объединений организаций профсоюзов, с другой стороны, с тем чтобы – исходя из предназначения и основной функции профсоюзов – обеспечить равные стандарты защиты социально-трудовых прав и интересов работников», – заметил Конституционный Суд.

Он также указал, что основу взаимоотношений между различными профсоюзами и объединениями организаций профсоюзов, являющихся членами одного объединения, и самим объединением профсоюзов составляют права и обязанности членов соответствующего объединения. Права и обязанности, будучи закрепленными в его уставе, могут включать в том числе обязанность членских организаций того или иного объединения профсоюзов обеспечить соответствие своих уставов положениям устава данного объединения, что не может рассматриваться как ограничение права самостоятельно разрабатывать и утверждать свой устав. Напротив, отметил Суд, установление такого рода обязанности именно в уставе соответствующего объединения профсоюзов не только представляет собой проявление подлинной независимости профсоюзов и их свободы от какого-либо вмешательства государства в вопросы их внутренней деятельности, но и направлено на обеспечение гарантированных Конституцией права на объединение и свободы деятельности общественных объединений.

Конституционный Суд посчитал, что положения уставов как общероссийского объединения профсоюзов, так и объединений организаций профсоюзов могут быть предметом судебного контроля, в том числе с точки зрения соблюдения предусмотренного уставом объединения профсоюзов требования о соответствии уставов его членов положениям устава такого объединения. Инициаторами судебного контроля в целях обеспечения социального партнерства, социальной солидарности могут выступать как соответствующие объединения профсоюзов, их членские организации, так и государственные органы, уполномоченные на это федеральным законодательством.

По мнению КС, закрепление подобного положения в законе – при том что императивное предписание подкреплено государственно-властным принуждением к его реализации – означает необоснованное вмешательство государства в деятельность профсоюзов и их объединений, нарушает принцип независимости профсоюзов и подрывает демократическую основу их деятельности, поскольку соответствующее требование не вырабатывается в рамках процедуры, обеспечивающей свободное принятие решения уполномоченными органами профсоюзов, их организаций и объединений. Это приводит к не согласующемуся с конституционно значимыми целями, предусмотренными в ч. 3 ст. 55 Конституции, ограничению права на объединение и свободы деятельности общественных объединений, гарантированных ее ч. 1 ст. 30.

Таким образом, КС признал положение п. 1 ст. 7 Закона о профсоюзах, содержащее требование о непротиворечии уставов объединений организаций профсоюзов уставам объединений соответствующих профсоюзов, не соответствующим Конституции. Суд также постановил внести в действующее правовое регулирование необходимые изменения, а судебные акты, вынесенные в отношении заявителя, пересмотреть.

Судья КС и эксперты о принятом постановлении

Заместитель председателя КС РФ Сергей Маврин отметил, что норма, признанная не соответствующей Конституции, содержалась только в Законе о профсоюзах. «Деятельность иных некоммерческих организаций (включая, например, объединения работодателей) законодатель таким же образом не регламентировал. Данный подход, безусловно, не может быть оправдан исключительно спецификой профсоюзов. По природе своей им не присущи ни внутренняя иерархичность, ни субординация», – указал он.

Тем не менее, заметил Сергей Маврин, признание нормы Закона о профсоюзах не соответствующей Конституции не отменяет действие каких-либо положений устава ФНПР (этот документ КС не оценивал), члены которой должны его соблюдать.

По мнению юриста Центра социально-трудовых прав Юрия Варламова, КС сказал, что профсоюзы вправе самостоятельно решить, необходимо ли им согласовывать внутриорганизационное устройство и необходимо ли им полное соответствие уставов членских объединений уставу общего объединения для ассоциации. «Решение, с моей точки зрения, правильное, потому что объединение как таковое и, наоборот, объединение профсоюзов выполняют разные роли и задачи. Каждый профсоюз строится внутри в зависимости от того, какие цели и задачи он выполняет, что для него является более важным и более необходимым в той или иной ситуации: профсоюз моряков будет строиться одним образом, профсоюз учителей – другим, профсоюз работников сферы услуг – третьим. Поэтому никаких общих организационных принципов здесь быть не может. В свою очередь профсоюзы-члены вправе самостоятельно решить на организационных съездах то, как будет выглядеть их общее объединение», – отметил он. При это Юрий Варламов назвал важным то, что в постановлении КС напрямую сослался на сборник решений, принятых Комитетом по свободе объединения Административного совета МОТ, и выработанных им принципов.

«Беспокойство вызывает повышенное внимание правоохранительных органов к профсоюзам, которые в последнее время активизировались. Как показывает практика, конфликты между ними вызваны в основном не стремлением добиться защиты чьих-то прав, а борьбой за собственность. Замечательно, что теперь профсоюзы ограничены Конституционным Судом от вмешательства в их деятельность, – подчеркнул эксперт. – У нас в Конфедерации труда России не было никаких ситуаций, связанных с конфликтом уставов, но у нас и документы сформулированы так, чтобы предъявлять минимальные требования к уставам членских объединений. Решение КС дает возможность подробнее регламентировать какие-то моменты, не боясь, что это затронет интересы членских организаций», – резюмировал Юрий Варламов.

По мнению адвоката, старшего юриста корпоративной и арбитражной практики адвокатского бюро «Качкин и Партнеры» Ольги Дученко, подобное законоположение действительно препятствует реализации гражданами конституционного права на объединение в профсоюзы, а также ограничивает свободу деятельности общественных объединений. «Непосредственно в моей практике подобных ситуаций не было. Однако я знаю, что раньше суды придерживались позиции, согласно которой соблюдение всех требований к уставу – безусловная обязанность профсоюзов», – подчеркнула адвокат.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: