Трактовка права как продукта государства этатистские концепции права

Обновлено: 19.04.2024

В основе легистского (позитивистского) правопонимания и легистской концепции юриспруденции лежит понятие права как приказа, как принудительных установлений государства, как совокупности (системы) обязательных правил (норм), предписанных официальной властью.

С легистских позиций, сводящих с самого начала право к закону и отождествляющих их, по сути дела невозможно сказать что-либо содержательное о законе (позитивном праве), поскольку с этой точки зрения в принципе безразлично (да и невозможно выявить), формой выражения какого именно содержания (правового или произвольно-противоправного) является закон. Тут существование закона (публично-властная его данность) в роли права предшествует той правовой сущности (и того правового содержания), выражением чего этот закон как носитель права должен быть.

Для легизма и в целом “юридического позитивизма” весьма характерны пренебрежение правами человека и гражданина, апология власти и гипертрофия ее нормотворческих возможностей. В этом смысле легизм представляет собой нормативное выражение авторитаризма. Пафос и устремления легизма — подчинение всех властно-приказным правилам и установлениям. Здесь повсюду господствует взгляд на человека как на подчиненный объект власти, а не свободное существо.

У истоков такого подхода к праву в Новое время стоит Т.Гоббс с его концепцией всемогущего государства и трактовкой права как приказа власти. “Правовая сила закона, — подчеркивал он, — состоит только в том, что он является приказанием суверена”[5]. Под “законом” здесь имеется в виду все действующее (позитивное) право. В дальнейшем такое понимание права было взято на вооружение представителями различных направлений легизма.

В конкретно-историческом плане становление и развитие “юридического позитивизма” было связано с победой и укреплением буржуазного строя, с возвышением роли государства и увеличением в этих условиях удельного веса и значения государственных нормативных актов в системе источников права и т.д.

В идейном отношении “юридический позитивизм” отразил изменившееся юридическое мировоззрение победившего класса буржуазии, уже добившегося официального признания в законе (“позитивации”) своих правовых притязаний, идеологию защиты официального, наличного законопорядка против всякого рода критически и оппозиционно (“непозитивно”) звучащих требований и представлений о “естественном”, “должном”, “идеальном”, “разумном”, “справедливом” и т.п. праве.

К основным идеям и положениям “юридического позитивизма” относятся трактовка права как творения власти, властная принудительность как в конечном счете единственная отличительная особенность права, формально-логический и юридико-догматический методы анализа права, “очищение” права и юриспруденции от “метафизических” положений о природе, причинах, ценностях, сущности права и т.д.

Подобные представления в XIX в. развивали Д. Остин, Ш. Амос и др. в Англии, Б. Виндшайд, К. Гербер, К. Бергбом, П. Лабанд, А. Цительман и др. в Германии, Кабанту и др. во Франции, Е.В. Васьковский, А.Х. Гольмстен, Д.Д. Гримм, С.В. Пахман, Г.Ф. Шершеневич и др. в России. В XX в. этот подход представлен такими направлениями “юридического” неопозитивизма, как “реформированная общим языковедением юриспруденция” В.Д.Каткова, “чистое учение о праве” Г. Кельзена, “концепция права” Г. Харта и т.д.

Так, Д. Остин характеризовал право как “агрегат правил, установленных политическим руководителем или сувереном”, и подчеркивал: “Всякое право есть команда, приказ”[6]. Также и Ш. Амос утверждал, что “право есть приказ верховной политической власти государства с целью контроля действий лиц в данном сообществе”[7]. Г.Ф. Шершеневич придерживался аналогичных воззрений. “Всякая норма права, — писал он, — приказ”[8]. Право, по его оценке, — это “произведение государства”, а государственная власть характеризуется им как “тот начальный факт, из которого исходят, цепляясь друг за друга, нормы права”[9].

Своим приказом государственная власть порождает право — таково кредо данного типа правопонимания. С этой точки зрения все, что приказывает власть, есть право. Отличие права от произвола тем самым в принципе лишается объективного и содержательного смысла и имеет для приверженцев такого подхода лишь субъективный и формальный характер: явный произвол, санкционируемый определенным субъектом (органом государства) в определенной форме (в форме того или иного акта — закона, указа, рескрипта, постановления, циркуляра и т.д.), признается правом. В легистско-позитивистской трактовке за приказом государственной власти признаются магические возможности. Получается, что подобным приказом решаются задачи не только субъективного характера (формулирование норм законодательства), но и объективного плана (формирование, создание самого права), а также собственно научного профиля (выявление специфики права, его отличия от иных социальных норм и т.д.).

Как приказ власти и принудительный порядок трактуют право и неопозитивисты, несмотря на их декларации об “очищении ’ юриспруденции от прежних этатистских представлений о праве как продукте государства и их попытки формальнологическим образом обосновать, будто отстаиваемое ими принудительно-приказное право получает свою действительность не от государства, а от гипотетической основной нормы (Г. Кельзен) или от некоего фактического “последнего правила” — “высшего правила признания” (Г. Харт)[10].

В силу такой позитивистско-прагматической ориентированности легистская юриспруденция занята уяснением и рассмотрением двух основных эмпирических фактов: 1) выявлением, классификацией и систематизацией самих видов (форм) этих приказаний (принудительно-обязательных установлений) официальной власти, т.е. так называемых формальных источников действующего права (позитивного права, закона), и 2) выяснением мнения (позиции) законодателя, т.е. нормативно-регулятивного содержания соответствующих приказаний государственной власти как источников (форм) действующего права.

Легизм (во всех его вариантах — от старого легизма и этатистского толкования права до современных аналитических и нормативистских концепций юридического позитивизма), отождествляя право и закон (позитивное право), отрывает закон как правовое явление от его правовой сущности, отрицает объективные правовые свойства, качества, характеристики закона, трактует его как продукт воли (и произвола) законоустанавливающей власти. Поэтому специфика права, под которым позитивисты имеют в виду закон (позитивное право), неизбежно сводится при таком правопонимании к принудительному характеру права. Причем эта принудительность права трактуется не как следствие каких-либо объективных свойств и требований права, а как исходный правообразующий и правоопределяющий фактор, как силовой (и насильственный) первоисточник права. Сила государственной власти здесь рождает насильственное, приказное право.

Истина о праве, согласно легизму, дана в законе, выражающем волю, позицию, мнение законодателя (суверена, государства). Поэтому искомое истинное знание о праве носит здесь характер мнения, хотя и официально-властного мнения.

По логике такого правопонимания и понимания государства как принудительной публичной власти одна только государственная власть, не будучи сама правовой, создает право, действительно знает, что такое право и чем оно отличается от неправа. Наука же в лучшем случае может адекватно постигнуть и выразить это воплощенное в законе (действующем праве) властно-приказное мнение.

Теоретико-познавательный интерес легизма полностью сосредоточен на действующем (позитивном) праве как продукте государства. Все, что выходит за рамки эмпирически данного позитивного права, все рассуждения о сущности права, идее права, ценности права и т.д. позитивисты отвергают как нечто метафизическое, схоластическое и иллюзорное, не имеющее правового смысла и значения.

Особо остро позитивисты критикуют естественноправовые учения. Причем к естественноправовым они относят все концепции различения права и закона, все теоретические рассуждения о праве, расходящиеся с положениями закона. Позитивистская гносеология тем самым по существу отвергает теорию права и признает лишь учение о законе, законоведение, предметом которого является позитивное право, а целью и ориентиром — догма права, т.е. совокупность непреложных основных положений (устоявшихся авторитетных мнений, позиций, подходов) о действующем (позитивном) праве, о способах, правилах и приемах его изучения, толкования, классификации, систематизации, комментирования и т.д.

Конечно, изучение, комментирование, классификация и иерархизация источников позитивного права, выявление их нормативного содержания, систематизация этих норм, разработка вопросов юридической техники, приемов и методов юридического анализа и т.д., т.е. все то, что традиционно именуется юридической догматикой (догмой права) и относится к особой сфере профессиональной компетентности, мастерства и “ремесла” юриста, представляют собой важную составную часть познания права и знания о действующем праве. Но позитивистское ограничение теории права разработкой догмы права по существу означает подмену собственно научного исследования права его формально-техническим описательством, сведение правоведения к законоведению.

Позитивистская гносеология закона (действующего права) при этом ориентирована не на познание сущности закона, не на получение какого-то нового (отсутствующего в самом фактически данном законе) знания о действующем праве, а на адекватное (в юридико-догматическом смысле) описание его как собственно уже познанного и знаемого объекта. Все знание о праве, согласно такому правопониманию, уже официально дано в самом позитивном праве, в его тексте, и основная проблема позитивистского учения о праве состоит в правильном толковании текста закона и надлежащем изложении имеющегося в этом тексте официально-правового знания, мнения и позиции законодателя.

С этим связан и повышенный интерес позитивистов (особенно представителей аналитической юриспруденции) к лингвистическим и текстологическим трактовкам закона при явном игнорировании его правового смысла и содержания. При таком подходе юридическая гносеология подменяется легистской лингвистикой, согласно которой разного рода непозитивистские понятия, идеи и концепции (типа сущности права, идеи права, естественного права, неотчуждаемых прав человека и - это лишь ложные слова, языковые иллюзии и софизмы, результат неверного словоупотребления.

Подобные взгляды развивал уже ярый позитивист И. Бентам, оказавший заметное влияние на становление аналитической юриспруденции (Д. Остин и др.). Естественное право — это, согласно его оценке, словесная фикция, метафора, а неотчуждаемые права человека — химера воображения.

Начатое Бентамом “очищение” языка юриспруденции от подобных “обманных” слов было продолжено последующими позитивистами, особенно последовательно — в кельзеновском ‘ чистом” учении о праве.

Дальше всех в этом направлении пошел русский дореволюционный юрист В.Д. Катков. Пытаясь реформировать юриспруденцию с помощью “общего языковедения”, он даже предлагал вовсе отказаться от слова “право” и пользоваться вместо него словом закон”, поскольку, как утверждал он, в реальности “нет особого явления “право”[11].

Юридическое правопонимание признает теоретико-познавательное и практическое значение лингвистического, текстологического (герменевтического), структуралистического, логико-аналитического, юридико-догматического направлений, приемов и средств исследований проблем права и закона. Но в рамках юридического подхода к праву речь идет не о сведении права к закону и теории права к учению о законе и догме позитивного права, а об использовании всей совокупности гносеологических приемов, средств и возможностей в процессе всестороннего познания права для получения достоверного и истинного знания о праве и законе.

В аксиологическом плане легизм — в силу отождествления права и закона (позитивного права) и отрицания объективных, независимых от законодателя и закона, свойств и характеристик права — отвергает, по существу, собственно правовые ценности и признает лишь ценность закона (позитивного права). Причем признаваемая позитивистами “ценность” закона (позитивного права) на самом деле лишена собственно правового ценностного смысла. Позитивистская “ценность” закона (позитивного права) — это его официальная общеобязательность, властная императивность, а не его общезначимость по какому-либо объективному (не властно-приказному) правовому основанию.

Характерен в этом отношении радикально-позитивистский подход Кельзена, согласно которому право ценно только как приказание, как норма. В таком смысле (как приказ, как норма) право характеризуется им как форма долженствования. “Нельзя сказать, как это часто делается, — утверждает Кель- зен, — что право не только представляет собой норму (или приказание), но что оно также составляет или выражает некую ценность (подобное утверждение имеет смысл только при допущении абсолютной божественной ценности). Ведь право составляет ценность как раз потому, что оно есть норма. ”[12].

Но эта “норма” у Кельзена — чистое долженствование- приказание, но не норма равенства, не норма свободы, не норма справедливости. Она ничего из формально-правовых характеристик права в себе не содержит. Кельзеновская норма (и вместе с тем форма права) — это “чистая” и пустая форма долженствования, пригодная для придания императивно-приказного статуса и характера любому произвольному позитивно-правовому содержанию.

Нормативистская теория права возникает в ХХ в. Её представите­лями считаются: Г. Кельзен, Р. Штаммлер, П. И. Новгородцев идр.

Нормативисты утверждают, что право — это совокупность норм, выраженных в законах и иных нормативно-правовых актах.

Это по­ложение достаточно очевидно, и с ним согласно большинство юристов. Однако нормативисты ограничивают своё исследование права соб­ственно изучением множества юридических норм — множества на­блюдаемых явлений, не пытаясь заглянуть во внутрь явления. Норма­тивисты отказываются ставить вопрос о том, что стоит за собственно нормами: чью волю они выражают или какие более общие законы они отражают. С философских позиций нормативисты ограничивают свои исследования изучением собственно явлений (юридических норм) и отрицают наличие какой-либо сущности за этими явлениями. Не следует искать за нормами какую-либо сущность или субстрат — утверждают они. Исследование норм права достаточно ограничить, считают они, исследованием собственно самих норм.

Основное содержание учения

Яркий представитель нормативистской теории Г. Кельзен считает, что право представляет собой иерархически построенную систему норм со строгими логическими связями. В основе системы лежит

«основная норма». Система выглядит в виде перевернутой пирамиды или в виде аксиоматической теории, где существует только одна акси­ома (основная норма), а все остальные нормы — это теоремы, выво­димые из аксиомы.

Основная норма обладает высшей юридической силой, высшей законностью. Остальные нормы располагаются последовательно по степени общности и юридической силы на различных уровнях пира­миды системы права. Юридическая сила определённой нормы мень­ше юридической силы «вышестоящей» в пирамиде нормы. Кроме того, норма не должна логически противоречить «вышестоящей» норме.

Нормативистскую теорию можно выразить кратко в следующих положениях:

Право — это система (пирамида) иерархически построенных норм, изложенных в нормативных актах (юридических документах).

2. На самом верху пирамиды находится «основная (суверенная) норма».

3. Каждая «нижестоящая» норма черпает свою законность в «вы­шестоящей» норме, которая обладает большей юридической силой.

4. В самом низу пирамиды норм находятся веления, выраженные в индивидуальных актах и иных документах: решения судов, распоря­жения органов исполнительной власти, договоры и др. Они также включаются в понятие системы права и должны соответствовать ос­новной норме.

5. Нормы права регулируют наиболее важные общественные от­ношения.

6. Нормы права лежат в основе формирования правосознания, правового поведения.

7. Право — это сфера должного, а не сущего. Должное не имеет основания в социально-политической, экономической или иных сфе­рах. Сила норм долженствования заключена в самих нормах — в ло­гической стройности системы юридических правил поведения. Поэто­му Кельзен считает, что юридическая наука должна изучать право в «чистом виде», вне связи с какими-либо внешними факторами.

8. Реализация права обеспечивается принудительной силой госу­дарства.

Достоинства нормативистской теории права. Эта теория позволяет:

1. Строить иерархическую систему права по модели математиче­ской аксиоматической теории, связывая нормы права логическим

путём, исключая противоречивость норм права, избавляясь от логи­чески смутных юридических понятий, достигая значительной полно­ты системы.

2. Четко закреплять права и обязанности субъектов права, строго определять границы мер государственного принуждения.

3. Обеспечивать формальную определённость права, совершен­ствовать систему законодательства, отражающую систему права.

4. Достигать высокого режима законности путём единообразного применение норм и индивидуально-властных велений.

5. Формировать правосознание граждан на основе понимания юридически должных правил поведения как определённых по содер­жанию, формально закреплённых, рациональных норм, а не как не­определённых по содержанию представлении о справедливом и не­справедливом.

6. Абстрагироваться от классовых интересов, конъюктурных по­литических целей права, что особенно важно в юридической практи­ке, в решении конкретных юридических дел.

Критика нормативистской теории права. Слабыми местами вте- ории являются:

1. Отрицание обусловленности права интересами различных со­циальных групп общества.

2. Апологетика позитивного права, которое утверждается как оп­тимальное и эффективное право для конкретного общества.

3. Игнорирование того факта, что в позитивном праве конкретно­го общества всегда встречаются положения, противоречащие принци­пам справедливости, равенства, гуманизма и иным правовым ценно­стям. Позитивное право может содержать устаревшие, противоречивые, однозначно произвольные нормы.

4. Игнорирование роли правосознания в реализации юридических норм, невнимание к проявлениям разнообразных подходов к толко­ванию права, к явлениям правового нигилизма и идеализма.

5. Чрезмерное увлечение формальной стороной права и игнори­рование его содержательной стороны. Отрицание связи права с объ­ективными отношениями в обществе, закономерностями социально­политического развития, с естественными и нравственными началами права.

Нормативистская трактовка права находит своё обоснование в философии позитивизма, философии конца XIX — начала XX века.

В естествознании позитивисты призывают учёных ограничивать свои исследования собственно результатами наблюдений и экспериментов и не пытаться искать некие субстраты за эмпирическими данными. «Гипотез я не измышляю», — говорил великий И. Ньютон и основывал свои законы на эмпирических данных. «Не надо выдумывать сущно­стей, которые якобы стоят за научными фактами», — призывают по­зитивисты. Учёному достаточно эмпирических фактов.

Однако позитивизм был подвергнут заслуженной критике и посте­пенно потерял своё былое влияние. Было доказано, что для того, чтобы выразить и сформулировать факты, надо использовать абстрактные научные понятия, которые как раз выражают сущность наблюдаемых явлений.

Механика Ньютона построена на теоретической модели, где тела представлены как материальные точки, и масса тела сосредоточена в этой точке. Это ни что иное, как теоретическая идеализация матери­альных тел. Физические параметры «сила», «масса», «энергия» — это сущностные характеристики явлений. Оказывается, что учёный не мо­жет описать эксперимент и сформулировать закон без проникновения в глубь наблюдаемых фактов — без открытия сущности.

Нормы права не рождаются произвольно. Законы издаются пар­ламентами государств. Таким образом, за нормами права стоит воля и интересы государства. Этот простой вывод очевиден любому. Сле­довательно, нормативисты должны признать за нормами права, как явлением, хотя бы сущность первого порядка — волю государства. Нормативисты отрицают сущность права и одновременно должны погружать право в конкретное государство. Иначе их система права становится умозрительной конструкцией, которая не относится ни к какому государству и существует лишь как игра ума в виртуальном мире. Но и в этом виртуальном мире нормы не могут быть совершен­но произвольны и независимы ни от чего. Они будут порождаться самим творцом этого виртуального мира — его волей. Таким образом, и в воображаемом мире мы не обойдёмся без разделения его на явле­ние и сущность. Сами нормы будут выступать явлением, а воля твор­ца — сущностью. Отрицание позитивистами расчленения объекта на явление и сущность противоречит многовековому развитию фило­софии и науки и приводит их к теоретическому тупику.

Этатистский подход к праву (от франц. слова «Etat» — государство) близок по своему содержанию к нормативистскому учению. В целом под этатизмом понимается учение, утверждающее доминирующую

роль государства в политико-правовой жизни, включая подчинение интересов как отдельных людей, так и социальных групп интересам государства.

Нормативисты отрицают наличие сущности права, ограничивая право позитивным правом. Этатизм находит сущность права в воле государства. Право выступает государственным регулятором обще­ственных отношений.

Право официально устанавливается государством в виде юридических законов. Государство возводит государственную волю в ранг закона. Право предстаёт как воля государства, возведённая в закон. Этатизм сводит право исключительно к позитивному праву или законодательству и, таким образом, отождествляет право и закон. От­рицается естественное право. Человек обладает правами не в силу сво­ей природы от рождения, а благодаря закреплению их в законах госу­дарства. Государство может наделять человека правами, но может и лишать его прав по своему усмотрению. Таким образом, государство является источником права. Сущность права есть воля государства.

Этатисткий подход справедливо указывает на то, что государство своими волевыми решениями устанавливает законы и стоит на их за­щите. Однако этатисткий подход раскрывает сущность права так ска­зать первого порядка или первого самого поверхностного уровня. Вместе с тем мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущ­ности, от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т. д. Выше было показано, что учёный-юрист Л. С. Явич обратил внимание отечественных исследователей на возможность изучения сущности права разных порядков (см. п. 10. 1).

Главный критический вопрос, на который не может ответить эта- тисткая концепция, — что определяет саму волю государства. Неуже­ли воля государства самодовлеющая? Неужели она ни от чего не за­висит и не определяется чем-то иным?

Ответ на этот вопрос мы находим, например, в марксистском уче­нии о государстве и праве.

Основные положения этатистской доктрины, в основе которой лежит приоритет государственного (а тем самым общественного) перед личным, индивидуальным началом, связаны главным образом с марксистским учением о государстве (Термин «этатизм» впервые употребил буржуазный либерал, президент Швейцарской конфедерации Нюма Дроз в 1896 году в своем сочинении «Демократия и социализм государства».

Еще до появления марксизма целый ряд мыслителей выступали в качестве сторонников государственной точки зрения, признававшим приоритет государственных интересов (и тем самым свободы государства) по отношению к свободе отдельной личности. Это и Никколо Макиавелли, и Томас Гоббс, и Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Другое дело, что в марксизме эта точка зрения нашла свое наиболее концентрированное и яркое выражение). Ее положения могут быть сведены к следующему:

Во-первых, главная движущая сила общества – борьба классов. Это борьба должна завершиться победой пролетариата и установлением нового общественного строя – социализма и в конечном счете – коммунизма. Этого невозможно достичь без уничтожения самого государства, которое есть орудие насилия над человеком. Но искусственно такое уничтожение невозможно. Государство будет отмирать постепенно, по мере стирания существенных различий между ними. Поэтому новое социалистическое (пролетарское) государство, возникающее после пролетарской революции, и должно решить эту задачу постепенной ликвидации классовых различий. Исходя из этой глобальной задачи, новый тип государства рассматривается как важнейший фактор социалистических преобразований, которому должны быть подчинены всё и вся в обществе. Государство - первично в обществе, всё остальное - вторично, производно. Человек есть объект государственного воздействия,. «винтик» (по Сталину) государственного механизма.

Во-вторых, демократия - явление классовое.

В демократические процессы включаются не все (буржуазия исключается). Права и свободы соотносятся только с победившим классом - пролетариатом. Об универсальности прав и свобод речи нет. Власть пролетариата, а тем самым его права и свободы могут быть обеспечены только лишь насилием по отношению к тем, кто этого не признает (к «врагам народа»). «Чистой демократии», то есть демократии для всех, нет, и не может быть никогда, это все буржуазные выдумки (Ленин).

В-третьих, раскрепощение личности, которая сможет жить при коммунизме, марксизм видит в преодолении индивидуализма, в растворении личности в обществе, а индивидуальных интересов - в общественных на первых порах (государственных). Движущая сила общества - не интересы отдельного индивидуума, но интересы классовые. Отсюда и неприятие понятия «правового государства», которое не может не признавать значение отдельно взятой личности, отдельного человека самого по себе.

В-четвертых, отношение к частной собственности в марксизме - резко отрицательное. Частная собственность - основное зло для общества, государства и отдельного человека. Именно в ней кроется главная опасность, поэтому ее уничтожение - основная задача после победы пролетарской революции. Утверждение и защита государственной собственности - вот цель нового государства. Все социалистические преобразования и начинаются с отмены частной собственности, с обобществления и централизации производства. Утверждение госсобственности и объективно вызванное этим жесткое государственное управление привели к разрушению гражданского общества в России, устранению свободных экономических форм производства и обмена, ограничению выбора индивидом сферы и характера своей деятельности. Все было подчинено интересам государства.

В целом, цели марксистской доктрины были благородны - создание общества, в котором не будет нищеты и голода, не будет социального неравенства. Ведь и главнейшая цель - создание подлинно свободного человека, казалось бы, противоречит тому, что было сказано. Но дело в том, что: а) не всё в марксизме было «прочитано» последователями К. Маркса и Ф. Энгельса, в том числе В.И. Лениным, правильно и б) средства для достижения такой благородной цели были избраны ошибочные.

Название этого типа правопонимания происходит от французского слова etat — «государство».

Как очевидно из названия, его формирование связано с возникновением западноевропейских абсолютистских государств. В Европе этатизм был противовесом юснатурализму, защищая позитивное, то есть государственное, право.

Но как течение (хотя и без названия) этатизм в зачаточном виде появился еще в раннем средневековье в болонской школе юристов (XI–XII вв.). В его основу легло римское право.

Этатисты признавали торжество закона и государства над отдельной личностью.

По этой точке зрения закон (государство, монарх) всегда прав.

Только нормы права способны удержать человека от негативных поступков.

Отсутствие закона или слабость приводят к непредсказуемым результатам (отъем собственности, революции).

Власть, писаное право признавались тем фактором, который способен создать процветающее общество, хотя для его процветания придется применить насилие над отдельными личностями.

Право является созданием государства, обеспечивается его принудительной силой (Дж. Остин).

Соответственно, источники права отождествляются с волей государства. На этой точке зрения стояло большинство историков, правоведов и филососов. Вовлеченные в круг государственных проблем, они не могли рассматривать общество, исключив государственное право.

В XIX в. философское обоснование этатизма дал О.Конт, который считал, что необходимо отойти от метафизического взгляда на мир, сущность которого и так непознаваема, так стоит ли усложнять то, что можно проверить практикой.

В правопонимании этот подход привел к переходу от этатизма к оформлению школы правового нормативизма.

Этатизм предполагает произвольное установление содержания правовых норм государством, либо господствующим классом.

Этатизм не приводит обязательно к диктатуре или тоталитарному обществу, но он признает за государством право устанавливать для его граждан необходимую меру свободы и не считает гуманитарные ценности ценностями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

10.1 Основные концепции правопонимания

10.1 Основные концепции правопонимания Право — не менее сложное явление, чем государство. Оно существует в различных видах, формах, образах.Что такое право? Этим вопросом задавались люди с древних времен.Ведущие школы права всегда стремились дать свое понимание права,

Само слово этатизм произошло от французского «État», что в переводе означает «государство». Этатизм – это концепция мысли в политике, которая рассматривает государство в качестве наивысшего достижения и цели общественного развития.

Термин «этатизм»

История самого термина берет свое начало в конце 19 века во Франции. Его отцом принято считать франкоязычного швейцарца Нюма Дро. Он был успешным политиком и публицистом. В 1881 и 1887 годах занимал должность президента Швейцарского союза. Демократ по натуре и ярый противник социализма, он выступил за усиление централизации Швейцарской Конфедерации. Нюма Дро начал употреблять термин «этатизм» как раз в отношении общества, в котором принципы государственности стали более важны, чем принципы собственной свободы и индивидуальности.

В любом государстве присутствуют элементы системы под названием этатизм. Плюсы и минусы этого политического явления активно исследуются и в наши дни. Однако далеко не многие видят в этой политической что-либо позитивное для своей страны.

Представители

Основную идею, положительные и отрицательные стороны этатизма исследуют на протяжении нескольких веков. Данное явление рассматривают в разных странах мира. Основными представителями этатизма являются философы, экономисты, политики и историки. Существует множество трактатов и статей, посвященных этой теме. О главенствующей роли государства в обществе писали еще такие античные философы, как Аристотель и Платон, их идею поддержали чуть позже в Италии – Николо Макиавелли, Англии – Гоббс, Германии – Гегель.

Принципы этатизма

Главным принципом является основная роль государства во всех процессах. Сюда относятся политические, духовные, экономические, а также область правотворчества. Задача правительственного аппарата – это необходимость постоянного влияния на каждую сферу общественного бытия. Исходя из данной теории, у общества просто отсутствует способность к справедливому самоуправлению: правительство должно «помогать» своим гражданам.

Еще одним основным принципом этатизма является то, что государство – это и есть источник развития. Не имеют права на существование частные компании, средства массовой информации, любого рода бизнес. Правительственный аппарат – это монополист в любой сфере деятельности.

Следующий принцип имеет название интервенционизм. Что есть не что иное, как политика вмешательства государственных лиц в жизнь частных. Основной целью правительство считает недопущение революции, контроль промышленных отраслей, управление массой и наблюдение за всеми сферами жизнедеятельности своего народа.

Еще один важный принцип этатизма – это политика, которая стремится утвердить Царство Божие повсюду. Они навязывают религию поголовно каждому, и благодаря этому происходит «оцерковление» государства. По мнению убежденных этатистов, церковь должна иметь влияние на все сферы в жизни человека. Другими словами, происходит присвоение и приватизация религии. Однако такая политика, как свидетельствует история, не обречена на успех, она ведёт к тоталитаризму, который все больше напоминает большевизм или национал-социализм (нацизм, фашизм).

Плюсы

Рассмотрим достоинства и недостатки этатизма. Одним из основных преимуществ является то, что народ принимает участие в выстраивании сильного, независимого и цивилизованного государства, которое эффективно осуществляет цивилизаторскую функцию. Проживая на территории такой страны, люди не должны беспокоиться о своей социальной незащищенности, о наличии рабочих мест и низком уровне экономики. Они полностью доверяют государству, а то, в свою очередь, дает им уверенность в завтрашнем дне. Выходит простая схема: люди отдают свой голос в их пользу, а они обязаны обеспечить своему народу безопасное и социально обеспеченное проживание. Но, как известно, ни одна система не действует в идеале, поэтому обратимся к обратной стороне медали.

Минусы

Государство занимает позицию абсолютизации своей роли. И иными словами можно сказать, что этатизм – это создание модели «Бога на земле». Происходит так называемое огосударствление всех форм жизни человека. Нет сферы деятельности, в которой бы не принимало участие правительство. По сути, этатизм – это контролирование малого и среднего бизнеса, всех структур, продовольственной сферы, социальных ветвей жизни человека. Появляется полнейшая централизация управления. Правовой этатизм включает в себя и навязывание идеалов, ценностей. Уничтожение элементов гражданского общества создает высшую степень полицейско-бюрократической государственности в форме тотального этатизма.

Население просто превращается в одну огромную инертную массу, которой можно с легкостью управлять.

Этатизм и анархизм

Николо Макиавелли и Георг Вильгельм Гегель являются самыми цитируемыми теоретиками, развивавшими идеи этатизма. Они считали, что этатизм – это полная противоположность анархизма. По их мнению, эффективным способом борьбы с беспорядками на улицах, кражами, убийствами и другим беспределом является увеличение роли государства.

Макиавелли стремился возродить раздробленную Италию, страдавшую на тот момент от опустошений и грабежей. Его позицию полностью разделял и Гегель, который хотел могущества для Германии. Он стремился к тому, чтобы объединить всех немцев и убедить их в том, что они принадлежат своему государству и должны подчиняться его законам.

И Макиавелли, и Гегель считали, что сильная монополистическая власть государства является главнейшим условием свободы человечества. Они также были убеждены в том, что народ должен принимать участие в создании законодательства и решать важные дела государственного уровня. Такой модели позже дали название «моральное государство». И многие страны используют ее и в наши дни.

Примеры этатизма

История помнит множество примеров попыток этатизма. Сюда входят такие державы, как Япония, Китай, США, Азейбарджан. Заметны элементы такого явления, как этатизм в России тоже.

Но все же одним из самых ярких примеров в мировой практике был первый президент Турции Мустафа Кемаль-паша-Ататюрк (годы правления 1923-1938). Он стремился «одержавить» все предприятия и учреждения, которые, по его мнению, имели для государства малейший интерес. Его реформы и попытки изменить устрой целой державы повлекли за собой некоторые изменения. Этатизм в форме «кемализма» признали в Турции официальной доктриной правительства, ввели его в программы Народно-республиканской партии (1931 год) и даже закрепили конституционно (в 1937 году).

Чтобы подробнее разобраться в концепции этатизма, можете обратиться к литературе. Джорж Оруэлл написал потрясающе реалистичный и правдоподобный роман-антиутопию, посвященный главным образом идее огосударствления всего вокруг. Роман называется «1984», и он имеет огромную популярность во всем мире. Сюжет заключается в том, что в вымышленном мире правительственный аппарат держит все под своим контролем и надзором: людей повсюду снимают на камеры. Нет места даже для личной жизни, а любая отрасль находится полностью под влиянием партии. Людям запрещено думать, дружить и любить. Любое противозаконное действие строго карается законами, которые меняются и дополняются каждый день. После выхода в свет данного произведения мир затаил дыхание и в страхе ожидает такой участи для себя.

Этатизм в России

Правовой этатизм распространяется по всему земному шару уже на протяжении нескольких веков. И Россию это политическое явление не обходит стороной. Элементы данной концепции присущи каждому государству.

В России этатизм проявляется за счет интересов органов управления в металлургических и нефтегазовых компаниях, а также контролировании малого и среднего бизнеса. По сути, правительство создает монополию в крупнейших компаниях, которые являются главными налогоплательщиками этой же страны. По этой причине законодательство, касающееся этих отраслей, постоянно меняется не в пользу простого народа.

Однако, к сожалению, налоговый произвол – это не единственный признак этатизма в России. Государство также вмешивается в малый бизнес, даже тот, который с невысокой прибылью обеспечивает чистоту, порядок, доступ к продовольствию или услугам в небольших городах. Законы постоянно меняются, иногда они становятся просто невыносимыми для бизнесменов. Таким образом, получается, что правительственный аппарат поглощает собой маленькие частные предприятия.

Этатизм сегодня

Сегодня все западные политологи пришли к единому общему мнению. Они убеждены, что идеология этатизма на практике оборачивается государственным капитализмом, милитаризацией экономики и приводит к гонке вооружений (таким был, в частности, и коммунистический режим).

По этой и многим другим причинам, во всем мире люди выступают за демократию и свободу мысли. Они в большей степени хотят мирно сосуществовать с правительственным аппаратом и сотрудничать на выгодных условиях. Но полностью подчиняться и быть под полной властью и контролем у своего государства не хочет ни один гражданин.

Читайте также:

  
• Заявление на снятие с учета маломерного судна в гимс
  
• Значение судебной экспертизы как средства доказывания в гражданском процессе
  
• Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью
  
• Каждое государство обязано содействовать с помощью
  
• Это установленный законом или судом или момент