Свобода оценки доказательств как принцип уголовного судопроизводства доклад

Обновлено: 24.04.2024

1. Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

2. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Комментарий к ст. 17 УПК РФ

1. Принцип свободной оценки доказательств, или оценки доказательств по внутреннему убеждению, производен от принципа независимости суда, хотя распространяет свое действие и на прокурора, следователя и дознавателя. Во-первых, он предполагает запрет указанным в данной статье лицам принимать во внимание при оценке доказательств какие-либо посторонние мнения лиц, не участвующих в процессе, а равно не основанные на доказательствах утверждения сторон и иных участников судопроизводства. Во-вторых, этот принцип направлен на обеспечение самостоятельности суда по отношению к законодателю, который не вправе принимать законы, в которых различным видам доказательств придавалась бы разная, заранее установленная сила. В части второй данной статьи по этому поводу сказано: "Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы", т.е. названный принцип запрещает формальную (легальную) систему доказательств в уголовном процессе. Тот же самый запрет можно отнести к различного рода указаниям и разъяснениям вышестоящих прокурорских, судебных и ведомственных органов и инстанций, а также к некоторым обыкновениям судебно-следственной практики. Так, в силу данного принципа неправомерно, на наш взгляд, разъяснение о том, что те или иные виды заключений экспертов (например, некатегорического, или вероятностного, характера) не могут использоваться для обоснования приговора или любого иного судебного решения (см. об этом коммент. к ст. 80 настоящего Кодекса).

2. Внутреннее убеждение есть полная уверенность субъекта оценки доказательств относительно достоверности полученных выводов. Однако оно должно основываться не на отвлеченном мнении, а на оценке каждого из доказательств и всей их совокупности в целом. Указание о том, что доказательства оцениваются в совокупности, не означает, что значение имеет лишь общее впечатление, которое произвели исследованные доказательства на судью, присяжного заседателя и др. Оценить доказательства в совокупности - значит не упустить ни одного из них. В описательно-мотивировочной части приговора суд в силу данного принципа обязан дать оценку всем исследованным им доказательствам и указать, почему он принимает за основу своего решения одни из доказательств и почему отвергает другие (п. 2 ст. 307).

3. Нарушением принципа свободной оценки доказательств является не только введение легальной системы оценки доказательств, но и использование в текстах судебных решений в явочном порядке ряда формулировок-штампов, которые указывают на стихийное применение в доказывании рудиментов формальной оценки доказательств. Так, в приговорах нередко можно встретить такие, например, обороты: "суд признает показания обвиняемого недостоверными, ибо последний желает избежать уголовной ответственности"; "суд не доверяет показаниям подсудимого, поскольку в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства он свою вину не признал и неоднократно менял показания"; "у суда нет оснований не доверять показаниям сотрудников милиции, у которых не было мотивов оговаривать обвиняемого, поскольку ранее они знакомы с ним не были"; "суд отвергает заключение специалиста, данное в судебном заседании по инициативе защитника, поскольку оно противоречит выводам, содержащимся в заключении экспертизы, назначенной и проведенной в ходе предварительного следствия в установленном законом порядке" и другие "шедевры" юридической мысли времен средневековья.

Под ред. А.В. Смирнова "КОММЕНТАРИЙ К УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМУ КОДЕКСУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" (ПОСТАТЕЙНЫЙ), 5-е издание

Судебная практика по статье 17 УПК РФ:

Все его показания приведены в приговоре, им дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. 17 , 88 УПК РФ в совокупности с другими доказательствами, подтверждающими виновность Вдовина Д.Ю. Вопреки доводам стороны защиты, С было разъяснено право отказаться от дачи показаний, гарантированное ст. 51 Конституции Российской Федерации (т.67 л.д.146). Нарушений уголовно процессуального закона, влекущих признание его показаний недопустимыми, в судебном заседании не допущено.

Ссылка в апелляционной жалобе адвоката Ховрачева Ю.А. на правила доказывания по уголовным делам (утверждается, что необходимы, как минимум, два объективных доказательства) не основана на законе, напротив в силу ч. 2 ст. 17 УПК РФ никакие доказательства по делу не имеют заранее установленной силы.

Данные доказательства, несмотря на отрицание своих ранее данных показаний Паршинцевой И.А., достоверно подтверждают вину осужденного Жердева А.А. в сбыте героина. Суд дал оценку показаниям Паршинцевой И.А. в соответствии с требованиями ст. 17 , 88 УПК РФ. Обстоятельства совершения данного преступления следствием и судом установлены с достаточной полнотой, действия Жердева А.А квалифицированы верно.

Оценка доказательств сопровождает собирание и проверку доказательств и вместе с тем логически завершает процесс доказывания. Оценка доказательств представляет собой логическую, мыслительную деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда, приводящую их к убеждению об относимое – ти, допустимости, достоверности, значимости каждого отдельного доказательства и достаточности всей их совокупности для разрешения уголовного дела (ст. 88 Уголовно-процессуального кодекса).

Дознаватель, следователь, прокурор и суд свободны в оценке доказательств. Никакие доказательства не имеют для них заранее установленной силы. Оценка производится по внутреннему убеждению, основанному на совокупности собранных и проверенных в соответствии с требованиями закона доказательств.

Принцип свободы оценки доказательств, закрепленный в ст. 17 УПК, заключается в том, что судья, присяжные заседатели, прокуpop, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. При этом никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Под оценкой доказательств понимают мыслительную (логическую) деятельность субъектов уголовного процесса, осуществляющих доказывание, по определению относимости, допустимости, достоверности и достаточности для разрешения дела доказательств.

Рассматриваемый принцип, с одной стороны, предоставляет субъектам уголовного процесса «внутреннюю свободу» оценки доказательств, поскольку закон не устанавливает обязательной для участников уголовного судопроизводства силы (доказательственной значимости) тех или иных доказательств, не связывает оценку достоверности, достаточности доказательств какими-либо формальными предписаниями, не устанавливает минимального количества доказательств для признания тех или иных фактов доказанными.

Вместе с тем «свобода» в оценке доказательств не является абсолютной, основанной на интуиции участника уголовного судопроизводства. Закон предъявляет к свободной оценке доказательств ряд требований.

1. Внутреннее убеждение субъектов доказывания должно быть основано «на совокупности имеющихся в деле доказательств», т.е. оно должно иметь объективное основание.

2. При оценке доказательств участник процесса должен руководствоваться законом, который устанавливает, например, правила допустимости доказательств (ст. 75 УПК РФ), дает понятие доказательства и предмета доказывания и т.д.

3. Оценивая доказательства, участник процесса обязан руководствоваться своей совестью - нравственным ориентиром, необходимым для разрешения уголовного дела.

Конституционно-правовой основой принципа права на обжалование процессуальных действий и решений выступают положения о праве каждого на судебную защиту, предусмотренные ст. 46 Конституции рФ.

УПК предоставляет право каждому участнику уголовного судопроизводства на досудебных стадиях уголовного процесса обратиться с жалобой на процессуальное действие (бездействие) прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя соответствующему прокурору, руководителю следственного органа. Если же эти действия (бездействия) и решения причиняют ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо ограничивают доступ граждан к правосудию, жалоба может быть подана в суд.

Другим аспектом этого принципа является предоставление каждому осужденному, оправданному (по мотивам оправдания) права на апелляционный, кассационный и надзорный пересмотр приговора в порядке, установленном законом. Конституция РФ гласит: «Каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом. » (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ).

Если исчерпаны все внутригосударственные средства правовой защиты, лицо вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обратиться в Европейский Суд по правам человека.

Принцип свободы оценки доказательств, за–крепленный в ст. 17 УПК, заключается в том, что судья, присяжные заседатели, прокуpop, следователь, до–знаватель оценивают доказательства по своему внут–реннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. При этом никакие доказа–тельства не имеют заранее установленной силы.

Под оценкой доказательств понимают мыслитель–ную (логическую) деятельность субъектов уголовно–го процесса, осуществляющих доказывание, по опре–делению относимости, допустимости, достоверности и достаточности для разрешения дела доказательств.

Рассматриваемый принцип, с одной стороны, пре–доставляет субъектам уголовного процесса «внутрен–нюю свободу» оценки доказательств, поскольку закон не устанавливает обязательной для участников уголов–ного судопроизводства силы (доказательственной зна–чимости) тех или иных доказательств, не связывает оценку достоверности, достаточности доказательств какими-либо формальными предписаниями, не уста–навливает минимального количества доказательств для признания тех или иных фактов доказанными.

Вместе с тем «свобода» в оценке доказательств не является абсолютной, основанной на интуиции участ–ника уголовного судопроизводства. Закон предъяв–ляет к свободной оценке доказательств ряд требо–ваний.

1. Внутреннее убеждение субъектов доказывания должно быть основано «на совокупности имеющихся в деле доказательств», т.е. оно должно иметь объек–тивное основание.

2. При оценке доказательств участник процесса должен руководствоваться законом, который устанав–ливает, например, правила допустимости доказа–тельств (ст. 75 УПК РФ), дает понятие доказатель–ства и предмета доказывания и т.д.

3. Оценивая доказательства, участник процесса обязан руководствоваться своей совестью – нрав–ственным ориентиром, необходимым для разрешения уголовного дела.

Конституционно-правовой основой принципа права на обжалование процессуальных действий и ре–шений выступают положения о праве каждого на су–дебную защиту, предусмотренные ст. 46 Конституции рФ.

УПК предоставляет право каждому участнику уго–ловного судопроизводства на досудебных стадиях уголовного процесса обратиться с жалобой на про–цессуальное действие (бездействие) прокурора, сле–дователя, органа дознания и дознавателя соответ–ствующему прокурору, руководителю следственного органа. Если же эти действия (бездействия) и реше–ния причиняют ущерб конституционным правам и сво–бодам участников уголовного судопроизводства либо ограничивают доступ граждан к правосудию, жалоба может быть подана в суд.

Другим аспектом этого принципа является предо–ставление каждому осужденному, оправданному (по мотивам оправдания) права на апелляционный, кас–сационный и надзорный пересмотр приговора в по–рядке, установленном законом. Конституция РФ гла–сит: «Каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом. » (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ).

Если исчерпаны все внутригосударственные сред–ства правовой защиты, лицо вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обратиться в Европейский Суд по правам человека.

Я уже давно не следователь, но часто, оказавшись поблизости в связи с необходимостью посещения следственного изолятора или по иным причинам, захожу в гости к своим друзьям и бывшим коллегам.
При встрече за чашкой ароматного чая мы, как правило, обсуждаем интересные ситуации из практики, советуясь, споря, ругаясь, но искренне уважая опыт и мнения друг друга.

В один из таких вечеров, когда рабочий день следователя подошел к концу, я сидела со своим другом А., обсуждая дело о квартирном мошенничестве. Речь шла об организованной группе, которая на протяжении нескольких лет, под прикрытием законной деятельности риелторского агентства, путем обмана завладевала квартирами граждан, ведущих антисоциальный образ жизни. Потерпевшими были лица, юридически безграмотные, доверчивые, как правило, зависимые от алкоголя и в силу этих обстоятельств социально незащищенные, являющиеся отличным объектом для мошенников. В разных районах г. Москвы были обнаружены трупы бывших собственников квартир, но установить к этому причастность данной преступной группы и факт криминальной смерти (смерть наступала от отравления спиртными напитками) так и не удалось.

Суть нашего спора была в следующем. Один из сотрудников описанной риелторской компании осуществлял сопровождение сделки, которая, как в дальнейшем было установлено, являлась элементом мошеннической схемы по завладению квартирой.

К уголовной ответственности привлечены несколько фигурантов – сотрудники указанного агентства, а в данный момент перед следователем вставал вопрос о привлечении к уголовной ответственности и риелтора П. Доказательств, подтверждающих умысел на совершение мошенничества, по мнению следователя, было совсем немного, а по моему мнению, их не было вовсе.

– Как ты думаешь, можно вменять П. совершение мошенничества на основании тех доказательств, которые у меня есть, или оставлять его свидетелем? – спросил А.

– На мой взгляд, для установления умысла на совершение мошенничества доказательств в уголовном деле недостаточно, скорее всего, если не будет новых доказательств, придется оставлять свидетелем. Не докажешь, – занимая сторону защиты, ответила я.

– У нас несколько трупов нашли, квартиры перепродавались через агентство, СК проверку проводит, но времени много прошло с момента смерти, трудно будет установить виновных. Они много горя людям причинили. У меня есть приговор по другому эпизоду в отношении П. Он в этот период совершил мошенничество в составе этой же группы, как он мог не знать, что эта сделка тоже является обманом?

– Но эпизод же другой, а у них еще и законные сделки были, не совсем правильно делать вывод о его причастности к этому преступлению на основании приговора по другому факту.

– Помнишь дело Ф.? Мы это дело с тобой вместе расследовали. Мошенники оставили ее на улице с пятью детьми, жить им было негде. Государство временно квартиру предоставило, а у них срок по ее пользованию истекал. Она хоть и глупая была из-за своей доброты и наивности, но для детей на все готова. А ее мошенники выставили на улицу, и ведь хватило совести!

– Помню… (Я ее действительно хорошо помнила, она к нам приходила после того, как мы дело в суд направили, искренне благодарила).

– Да, хорошо, когда можно помочь. Но там иная ситуация, и доказательств было достаточно, хотя мы их с тобой долго собирали, дело сложное было.

– Я очную ставку провел, мне потерпевшая подтвердила, что П. в ходе одной встречи находился в помещении с остальными своими коллегами, которые принимали непосредственное участие в обмане.
– А он в разговоре участвовал?

– Нет, – с сожалением ответил А.

– А мог он не понимать, что потерпевших в ходе этого разговора обманывают?

– Мог, но это маловероятно, он же знал, что они мошенники. Есть приговор. Он мне говорит, что сделку до конца не сопровождал, но я думаю, что он и в этом врет. В приговоре указано, что П. именно в этот период совершал другие мошенничества с теми же соучастниками.

– Я думаю, что для установления умысла это очень сомнительные доводы. В обвинении, конечно, ты великолепно распишешь его роль, а вот в обвинительном заключении, пожалуй, аргументов будет маловато.

Он улыбнулся, только очень печальной и уставшей улыбкой. Это был один из тех следователей, которого я бы назвала следователем с большой буквы. До глубины души честный и порядочный, умный, с развитым чувством эмпатии, очень любящий свою работу, по-своему справедливый, имеющий за спиной внушительный стаж работы следователем. А самое главное, убежденный, что он может сделать этот мир чуточку лучше. Ему не нужны были звездочки и «звезды», он просто занимался тем, во что верил и что любил.

– Даша, он не мог не знать. Кстати, по нашему с тобой бывшему делу, потерпевшего из окна выбросили, в больнице лежит. Я же ему говорил, чтобы никого к себе не заселял и пить перестал. Не послушался. Опять кого-то в квартиру впустил. Как и кто выбросил, не помнит. Нет, не мог он не знать, буду избирать ему меру пресечения и предъявлять обвинение. Направлю в суд. У него три адвоката, вот пусть они судью и убеждают в его невиновности. Суд разберется, а в обвинительном заключении я анализ доказательств сделаю в лучшем виде.

Конечно, я все отлично помнила: и одинокую старую женщину, которую до смерти забили молотком из-за квартиры, и Ф., упавшую в отчаянии на колени, ради своих детей. Но еще я помню историю своего друга, которого несправедливо подвергали уголовному преследованию в течение более пяти лет по тому же принципу: «Он не мог не знать». И у него в тот момент была семья, дети, жизнь.

В уголовном процессе залогом принятия законного и обоснованного решения по расследуемому уголовному делу является правильная оценка доказательств. Ошибка в оценке имеющихся сведений и фактов или их неполное исследование может привести к последующему несправедливому процессуальному решению.

Свобода оценки доказательств является одним из немаловажных принципов независимости судьи и следователя при осуществлении ими своей процессуальной деятельности.

Следователь в силу занимаемой им обвинительной позиции и специфики своей работы априори оценивает доказательства с определенной психологической установкой. По сути, следствие любыми способами собирает доказательства обвинительного характера, не давая надлежащей оценки доказательствам защиты. Все заявления стороны защиты о процессуальных нарушениях при сборе доказательств, как правило, отклоняются.

В силу принципа независимости судей при осуществлении правосудия, провозглашенного в ст. 120 Конституции РФ (судьи независимы и руководствуются только Конституцией РФ и федеральным законом), именно на суд фактически возложена обязанность иметь подлинную объективность при оценке доказательств, так как он не связан позицией сторон. При поступлении уголовного дела судья должен понимать, что собранные следователем доказательства необходимо рассматривать под призмой осознания того факта, что они представлены стороной обвинения. С учетом этого, при оценке имеющихся данных, необходимо всецело выслушивать и принимать во внимание позицию защиты.

Однако зачастую суд дублирует функции обвинения, и надежды человека, в отношении которого осуществляется преследование на то, что он будет услышан, остаются неоправданными. Исходя из сложившейся российской судебной практики, основная стадия уголовного процесса – это предварительное следствие (дознание). Именно эта закрытая, негласная стадия в большинстве случаев решает судьбу человека, и именно с позицией, предложенной следователем по уголовному делу, скорее всего, и согласится суд.

Сложившаяся практика рассмотрения уголовных дел судами в Российской Федерации в настоящее время такова, что оправдательные приговоры практически не выносятся.

Согласно ст. 17 Уголовно-процессуального кодекса РФ, принцип свободы оценки доказательств провозглашают судья, следователь и другие лица, указанные в законе, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью, никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Закон, с одной стороны, призывает оценивать доказательства, руководствуясь неким морально-нравственным аспектом, который затруднительно формализовать на законодательном уровне, с другой стороны, руководствоваться его же четкими требованиями об относимости, допустимости, достоверности и достаточности этих доказательств для разрешения уголовного дела.

Так, ст. 88 УПК РФ закрепляет правила оценки доказательств и указывает, что «каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела». В ст. 75 УПК РФ указаны критерии недопустимости собранных по уголовному делу доказательств, в том числе использование показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденных подозреваемым, обвиняемым в суде; показаний потерпевшего, свидетеля, основанных на догадке, предположении, слухе, а также показаний свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. Данной нормой законодатель ограничил свободу правоприменителя в оценке доказательств, указав, какие доказательства должны признаваться недопустимыми в обязательном порядке.

Но на практике все гораздо сложнее.

Оценка доказательств затрудняется в случае, когда имеются косвенные доказательства вины, при отсутствии неоспоримых и оправдательных, а также когда совокупность доказательств обвинения имеет равное значение с совокупностью оправдательных. Конечно, в таких случаях суд должен руководствоваться не только внутренним убеждением, но и требованием презумпции невиновности. Оправдательный приговор может быть основан на предположении невиновности, но при вынесении обвинительного приговора любые сомнения в виновности лица недопустимы, и в силу ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Однако судебно-следственная практика идет по пути достаточности таких доказательств, как показания обвиняемого, заключившего сделку со следствием, в отношении другого соучастника. И, несмотря на отсутствие иных доказательств, бывают случаи, когда только на этом доказательстве констатируется вина подсудимого. Хотя, объективно оценивая такие показания, можно сделать вывод о заинтересованности лица в оговоре иных соучастников с целью смягчения собственного наказания.

Встречаются случаи, когда суд делает вывод о наличии умысла (осведомленности обвиняемого о том, что его действия носят преступный характер, хотя и совершаются под видом законных) на основании косвенных доказательств, при полном отсутствии иных, исходя из сложившегося в ходе следственной практики принципа «он не мог не знать!»

В своем определении от 12 июля 2005 г. № 323-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шейченко на нарушение его конституционных прав статьями 17, 88, 234 и 235 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» Конституционный Суд разъяснил, что: «Предусмотренный статьей 17 УПК Российской Федерации принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению закрепляет адресованное судье, присяжным заседателям, прокурору, следователю и дознавателю требование не только исходить при такой оценке из своего внутреннего убеждения и совести, но и основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствоваться законом, что должно исключать принятие произвольных, необоснованных решений. Не предоставляя таким образом органам предварительного расследования и суду право произвольного решения вопросов об относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, указанное нормативное предписание вместе с тем направлено на исключение какого бы то ни было внешнего воздействия на суд, следователя и других лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, с целью понуждения их к принятию того или иного решения. Этим, в частности, обеспечивается действие провозглашенного в ст. 120 Конституции Российской Федерации принципа независимости судей при осуществлении правосудия».

Аналогичную позицию Конституционный Суд РФ отразил в Определении от 25 января 2005 г. № 45-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Бутусова М.С.»

В Постановлении Пленума ВС РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре» имеются рекомендации общего характера при оценке доказательств с целью вынесения правосудного приговора, иных разъяснений об оценке доказательств не имеется.

По моему мнению, законодатель не может и не должен заранее предписывать судьям обязательные правила при оценке представленных доказательств, что нарушало бы принцип независимости судей. Как справедливо заметил один из величайших российских юристов А.Ф. Кони: «Совесть есть гарантия тщательности исследования истины и правдивости объявляемого судьей мнения». Однако с учетом обвинительного уклона действующей судебной системы, тенденции вынесения именно обвинительных приговоров при практически полном отсутствии оправдательных необходимо предпринять шаги для определения общих критериев при оценке доказательств в ситуациях, которые чаще всего встречается на практике.

Возможно, разумнее всего это сделать с помощью рекомендаций и разъяснений Верховного Суда РФ.

Так, очень интересные критерии оценки доказательств выразил Г.М. Резник в своей книге «Внутреннее убеждение при оценке доказательств»: «Ответить на вопрос о достоверности доказательств можно лишь в результате тщательного и всестороннего изучения в совокупности источника фактических данных и всего хода формирования доказательств: способности допрошенного к восприятию, запоминанию и воспроизведению информации; факторов, могущих на эти процессы повлиять, исказить действительную картину происшедшего события в глазах воспринимавшего его лица; взаимоотношения свидетеля с обвиняемым и потерпевшим; условий появления, сохранения и копирования материальных следов и т.д. Окончательное решение о достоверности отдельного доказательства может быть принято в результате сопоставления его содержания с информацией, полученной из других процессуальных источников»[1].

При оценке показаний обвиняемого, данных им в результате заключения сделки со следствием, важно обращать внимание на ранее данные им показания, насколько они согласуются с имеющимися в деле иными доказательствами (например показаниями других обвиняемых). В случае отсутствия таковых, указанное доказательство не может являться единственным для констатации вины.

Особое значение имеет оценка в качестве доказательства заключения эксперта. Для соблюдения равенства сторон заключение эксперта должно рассматриваться в качестве доказательства наравне с выводами независимого специалиста, предоставленными стороной защиты. При возникновении разногласий в выводе эксперта и специалиста желательно назначение повторной экспертизы в другом экспертном учреждении с возможностью участия при ее проведении независимого специалиста, выбранного стороной защиты.

Интересные критерии оценки данных были предложены английским правоведом Дж. Стифеном. Некоторые из них законодательно закреплены и в российском праве. Согласно его мнению, не могут быть признаны имеющими отношение к делу: факты, сходные, но специально не связанные между собой причинною связью (res inter alios actae); факт, что некоторое лицо, не вызванное в качестве свидетеля, подтверждает существование известного факта (свидетельство понаслышке – hearsay); факт, что репутация известного лица такова, что она делает вероятным или невероятным приписываемое ему поведение (репутация – character); факт, что некоторое лицо держится того мнения, что известный факт существует (мнение – opinion)[2].

Понимаю, что любые рекомендации, разъяснения, новые нормы бесполезны, если их не будут в соответствии со смыслом закона применять на практике. Шарль-Луи де Монтескье великолепно отметил: «Когда я собираюсь ехать в какую-либо страну, я не смотрю, какие там законы; я смотрю на то, как они там реализуются». Но я пишу этот текст, зная, что и в этой системе произойдут изменения. Мы захотим и станем жить по закону. Этот закон будет разумным и справедливым. А в споре между Шараповым и Жегловым, который до сих пор продолжается, не будет возникать вопроса: «Чья позиция более правильна?»

В статье показано, как, не выходя за рамки закона, следователь и судья опирались на экспертизы, содержащие диаметрально противоположные выводы о состоянии здоровья сначала подследственного, а затем подсудимого.

Смысл правовой нормы
В соответствии с ч. 1 ст. 17 УПК РФ судья. следователь оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Основополагающий принцип уголовного судопроизводства сформулирован с использованием неюридических терминов. Решение вопроса об их интерпретации законодатель возложил на правоприменителей.
Общеупотребительные слова и врачу доступны. Поэтому рискну разобраться, в чем же заключается свобода оценки доказательств.

1. Убеждение должно быть основано на совокупности доказательств. Убеждение – прочно сложившееся мнение, уверенный взгляд на что-нибудь, точка зрения (Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка). Таким образом, чтобы основать убеждение, сначала надо оценить совокупность доказательств. А как оценивать совокупность, не имея своего внутреннего убеждения? Только на основании знаний! Но о них закон не упоминает.

2. Обозначение убеждения как «своего внутреннего», очевидно, предполагает дистанцирование от чужого наружного. УПК РФ разрешает мнение начальников и взяткодателей игнорировать. Практики-то знают, как чужое наружное мнение трансформируется в свое внутреннее.

3. При оценке доказательств следует руководствоваться совестью. Совесть – нравственное сознание, чутье или чувство (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка). Полагаю, что законодатель имеет в виду какую-то процессуально-должностную совесть, ни кем не регламентированную. Поэтому, например, совесть следователя ликует от изобилия имеющихся в уголовном деле доказательств, обвинительного заключения и полученной премии, а судья выносит по этому же делу оправдательный приговор, не испытывая угрызений совести.

4. Бросается в глаза безалаберщина: «оценивают доказательства по. убеждению, основанному на совокупности. доказательств». По-иному, предлагают оценить доказательства по доказательствам. Надо полагать, уже оцененным и тоже по своему внутреннему убеждению. Этакая пирамида доказательств, верхние из которых – самые доказательные.

5. Украшает весь этот хаос заголовок статьи «Свобода оценки доказательств». Свобода – возможность действовать по-своему (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка). В этом смысле свобода прекрасно сочетается с внутренним убеждением и совестью. Удивительно, что здесь же поминают закон.

6. А чем руководствуются защитники, собирающие и предоставляющие доказательства (п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ)? Прежде чем их предоставить, надо же их оценить!

Не осилил я этот законодательный изыск. Мешают 20 лет советского образования и 40 лет судебно-медицинского экспертного стажа.

Анатолий СЕМЯЧКОВ,
частный врач, судебно-медицинский эксперт (г. Тюмень)

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: