Суды общей юрисдикции обязаны руководствоваться позицией верховного суда

Обновлено: 19.04.2024

ВС РФ в "Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 10(2020)" включил постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе N 3811/17 "Велиляева против Российской Федерации" (вынесено и вступило в силу 6 октября 2020 года) (Постановление ЕСПЧ № 3811/17).

Данным постановлением установлено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950) (Конвенция 1950) в связи с нарушением права заявителя на справедливое судебное разбирательство. Заявитель жаловалась на то, что отказы национальных судов в удовлетворении ее ходатайства о предоставлении рассрочки по уплате государственной пошлины по причине недостатка средств нарушили ее право на доступ к суду. Она также жаловалась на необоснованность решений судов, отклонивших ее ходатайства о предоставлении рассрочки.

Конвенция 1950 является международным договором Российской Федерации и, как следствие, частью ее правовой системы. В этом смысле, если не вдаваться в тонкости конституционного толкования (см., например, постановление КС РФ от 19.04.2016 N 12-П), постановления ЕСПЧ и приведенные в них позиции также являются частью российской правовой системы (п. 4 ст. 15 Конституции РФ).

То, что ВС РФ включил это постановление в свой Обзор, дает основание полагать, что ВС РФ разделяет и поддерживает позицию ЕСПЧ.

Постановление ЕСПЧ № 3811/17 интересно приведенными в нем разъяснениями относительно «права на справедливый суд», которое равным образом применимо и к государственным судам, и к арбитражам (третейским судам) (и, зеркально, применимо к сторонам спора).

По мнению ЕСПЧ,

1) обоснование судебного решения является обязательством суда, но оценивать его выполнение необходимо с учетом конкретных обстоятельств дела и националных правовых особенностей ("обязательные гарантии пункта 1 статьи 6 Конвенции включают обязательство обосновывать судебные решения. Однако, если данное положение обязывает суды обосновывать свои решения, то его нельзя понимать как требование о подробном рассмотрении каждого довода. Объем обязательств по изложению причин, обосновывающих принятие решения, может различаться в зависимости от его характера. Также необходимо принимать во внимание, в частности, разнообразие средств, которые сторона может использовать в суде, и различия между Договаривающимися государствами с точки зрения права, обычаев, доктринальных концепций, а также вынесения и изменения судебных решений и постановлений. Именно поэтому вопрос об установлении того, нарушил ли суд свою обязанность по обоснованию своего решения, может быть проанализирован только в свете обстоятельств дела" - пункт 18 Постановления ЕСПЧ № 3811/17);

2) если суды пересказывают аргументы нижестоящих судов, надо учитывать, достаточно ли этого сторонам для эффективного использования права на обращение в суд/обжалование, поскольку если не учтены все доводы, и при этом вышестоящие суды пересказывают позицию нижестоящих, возникают сложности при осуществлении надзора за правосудием («Обоснование требования о вынесении мотивированного судебного решения заключается не только в интересе истца знать, что его доводы были должным образом учтены, но и в интересах всех граждан демократического общества при осуществлении надзора за отправлением правосудия. Кроме того, в случае, если суд апелляционной инстанции ограничивается повторным изложением доводов, положенных в основу решения суда первой инстанции об отказе в удовлетворении иска, то суд или нижестоящий орган должен указать основание, позволяющие сторонам эффективно использовать свое право на обращение в суд - пункт 19 Постановления ЕСПЧ № 3811/17).

В качестве примера подобных упущений (недостаточной «первоначальной» аргументации, которая породила цепочка аналогичных актов) в п. п. 20, 21 Постановления ЕСПЧ обращено внимание на следующие обстоятельства разрешения дела заявительницы национальными судами:

Заявительница обратилась в суд с иском о возмещении убытков.
Определением от 15 октября 2014 года суд оставил иск без движения ввиду неоплаты государственной пошлины, и предложил в срок до 22 октября 2014 года устранить недостатки. Причем этим же определением суд отклонил представленное заявителем ходатайство о предоставлении отсрочки оплаты(но без специального пояснения о необоснованности ходатайства об отсрочке), то заявитель решила подать повторное, более обоснованное ходатайство.
Определением от 23 октября 2014 года суд отклонил повторное ходатайство, не рассмотрев довод заявителя о ее сложном финансовом положении. Отсутствие мотивированного ответа помешало заявителю понять причины такого решения, с тем чтобы надлежащим образом использовать существующие средства правовой защиты или, в соответствующих случаях, выполнить требования суда первой инстанции.
Другие судебные инстанции без дополнительных обоснований ограничились только ссылкой на определение от 15 октября 2014 года, которое также не было обосновано.

По мнению ЕСПЧ, в данном деле российские суды допустили нарушение гарантии на «справедливое судебное разбирательство», поскольку они не выполнили обязательства по обоснованию своих решений, которое следует из подразумеваемой гарантии справедливого судебного разбирательства, в том виде, в каком она вытекает из правоприменительной практики.

Представляется, что в национальной судебной практике можно найти множество решений с подобной «неполной»/ «неопределенной» аргументацией, тем более, что вышестоящие суды действительно достаточно часто используют «метод отсылки». Разумеется, сложно ожидать от государственных судов такой детальной аргументации, которая характерна для арбитража (третейского разбирательства). Однако решения государственных судов действительно чрезмерно лапидарны (лаконичны).

Поэтому позиция ЕСЧП, поддержанная ВС РФ, вполне может быть использована как один из аргументов в процессе судебного оспаривания для целей выстраивания правовой стратегии в рамках спора.

Другое дело, что справедливости ради следует отметить и тот факт, что суд в условиях состязательности все-таки ограничен существом сформулированной сторонами позиции. В этом смысле позиция ЕСПЧ хороша тем, что позволяет лишний раз напомнить, что судебную практику, как это ни парадоксально, формируют также стороны спора. Как говорится, «какие доводы и их изложение» - таковы и «оценка и существо обязательства суда по обоснованию своего решения» (к вопросу о влиянии национальных правовых особенностей).

Верховный суд России усилил роль прецедентов: своих позиций по принципиальным вопросам, высказанных в конкретных делах. Нижестоящие суды больше не вправе игнорировать официальное мнение высокой инстанции.

Сегодня "Российская газета" публикует два постановления пленума Верховного суда, которые юристы уже назвали прорывными. По сути у нас закрепляются элементы прецедентного права.

Документы разъясняют тонкости рассмотрения дел в апелляционных и кассационных инстанциях. В постановлении, касающемся кассационных судов, дано четкое указание: проверять выводы первой и апелляционной инстанции на предмет соответствия правовым позициям Верховного суда России. Если нижестоящие инстанции рассудили как-то по-своему, вынесенные решения надо отменить.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона. Мы должны понимать, что по типовому делу сюрпризов не будет, судьи решат, как положено, а не как им заблагорассудится.

Иногда на практике, действительно, возникают спорные вопросы и поначалу единого подхода нет. Например, в одном из регионов налоговая инспекция стала требовать с граждан так называемые налоги с покупок. Допустим, купил фермер дорогой автомобиль. А налоговая выставила счет: мол, мы не видели, как вы заработали эти деньги, но раз откуда-то они у вас появились, вы должны заплатить с них налог. Машина стоила миллион? Прекрасно, говорила налоговая, вы должны заплатить в казну 130 тысяч рублей. Все честно.

Некоторые суды соглашались с такой логикой, некоторые нет. Все ждали, когда первое такое дело дойдет до Верховного суда России.

Судебная практика должна быть единой по всей стране. Не может быть каких-то особенных - рязанских или уральских - трактовок закона

Высокая инстанция четко сказала: нет, такой налог незаконен. Права граждан были защищены отныне и впредь. Как только Верховный суд высказался и отменил "налог с покупки" по конкретному делу, все остальные подобные дела решились сами собой. Где налоговая сняла сама претензии, где суды отклонили ее требования. Само же прецедентное решение было включено в обзор судебной практики Верховного суда России. Если у кого-то возникнут проблемы, можно будет сослаться на этот документ. Но проблемы не возникнут, налоговая инспеция действуют законопослушно: раз нельзя, так не делается. Именно так все и работает. Однако, как рассказывает адвокат Вячеслав Голенев, на практике иногда суды делают вид, что не замечают правовых позиций высокой инстанции.

Поэтому принятые постановления он назвал существенным шагом вперед. Публикуемые в сегодняшнем номере "РГ" постановления пленума дают разъяснения арбитражным судам. Однако, по мнению экспертов, аналогичные подходы могут и должны быть закреплены в отношении кассационных судов общей юрисдикции - как по делам, рассматриваемым по ГПК, так и рассматриваемым по Кодексу административного судопроизводства.

"Кассационная практика арбитражных кассационных судов нарабатывалась почти 30 лет, - говорит Вячеслав Голенев. - Нормы ГПК и Кодекса административного судопроизводства по "новой кассации" во многом заимствованы из положений АПК РФ об арбитражном кассационном судопроизводстве".

Так что суды общей юрисдикции тоже не вправе игнорировать правовые позиции Верховного суда страны.

"Поэтому обоснованным является распространение положительного опыта арбитражных кассационных судов и в кассационных судах общей юрисдикции, - говорит адвокат Вячеслав Голенев. - Но крайне важно, что принятые постановления сейчас позволят усовершенствовать практику именно в арбитражных судах".

Он привел пример из своей практики. Бывает, крупная компания искусственно дробится на несколько мелких организаций, чтобы каждая из них платила налог по упрощенной системе. В принципе это нарушение, так как является типичной схемой ухода от налогов. Когда налоговая инспекция ловит предпринимателей на этом, то предъявляет обоснованные претензии. Но возникает вопрос, по какой формуле рассчитывать НДС в данном случае. Есть два варианта, в одном случае выходит больше, в другом - меньше.

По словам адвоката, Верховный суд России не раз высказывал позицию, что в таких делах применяться должна гуманная формула. Но некоторые арбитражные суды продолжают выносить решения, противоречащие правовым подходам высокой инстанции. Теперь же они будут обязаны принять во внимание обзор судебной практики Верховного суда России и определения по конкретным делам. И объяснить, почему они не подходят в данном случае, если, по мнению суда, случай совершенно иной.

В свою очередь адвокат Алексей Сикайло обратил внимание, что оба постановления интересны в первую очередь в части уточнения такой категории жалобщиков, как "иные лица, о правах и обязанностях которых принят оспариваемый судебный акт". Проще говоря, тех, кто не участвовал в ходе разбирательства дела в первой инстанции, не являлся стороной процесса, но все-таки не может оставаться в стороне. "Предлагается толковать эту категорию лиц достаточно широко", - подчеркивает адвокат.

Прецедентное право берет свое начало в Британии и лежит в основе судебных систем многих бывших колоний британской империи. В США во время судебных процессов разворачиваются настоящие баталии между защитниками и обвинителями, каждая сторона приводит свои примеры того, как поступали во время рассмотрения схожих дел. Дело в том, что еще в колониальный период судьи использовали английские сборники судебных отчетов, чтобы вынести вердикт по тому или иному спору, учитывая при этом и местные обычаи. Примечательно, что нижестоящие суды должны следовать решениям вышестоящих (вплоть до Верховного), однако могут и не руководствоваться ранее вынесенным вердиктом, создав новый прецедент. Сложность системы заключается еще в том, что в каждом американском штате действует своя правовая система со своими прецедентами.

Во Франции на практике все более значимую роль играют прецеденты, и этому есть вполне логичное объяснение. Дело в том, что при толковании законов то и дело возникают пробелы, а обязанность заполнять их на основе имеющихся прецедентов закреплена за Кассационным судом, что обозначено в статье 4 Гражданского кодекса Франции. Причем решения по этим вопросам публикуются в особых сборниках, что позволяет судьям знакомиться с новыми прецедентами, и применять их в схожих случаях. Более того, судебные прецеденты широко используются в административной юстиции, где высшей судебной инстанцией является Государственный совет. Именно отталкиваясь от прецедентов, он выносит многие свои вердикты. Тем не менее строгой обязанности нижестоящих судебных инстанций равняться на прецедентные решения вышестоящих во Франции нет.

Судебные решения Верховного Кассационного суда Италии являются обязательными лишь для каждого отдельного представленного случая, но при этом не всегда являются прецедентом в отношении других будущих случаев. Тем не менее судебное решение, пройдя кассационную фазу, может восприниматься другими судами в качестве прецедента. "При подготовке к любому процессу мы в обязательном порядке изучаем прецедентные вердикты, вынесенные кассационной инстанцией. Тем не менее решение остается за конкретным судом первой инстанции или апелляционным судом, который может принять к сведению вердикт Кассационного суда", - рассказала "РГ" магистр международного и европейского права, юрист-международник "Адвокатского бюро Грассо" Наталия Грассо.

Пленум Верховного суда России принял постановление, которое эксперты назвали прорывным. По сути у нас закрепляются элементы прецедентного права. Судьи арбитражных судов будут обязаны ориентироваться на правовые позиции Верховного суда России по аналогичным делам.

Разъяснения заложены в постановлении пленума Верховного суда России, прописывающего правила рассмотрения дел в арбитражном суде кассационной инстанции. Да, данный документ касается только арбитражных судов. Однако речь об универсальном принципе, так что эксперты не исключают, что в ближайшей перспективе Верховный суд даст аналогичные разъяснения и для гражданских процессов, то есть споров обычных граждан.

В постановлении дано четкое указание кассационным судам проверять выводы первой и апелляционной инстанции на предмет соответствия правовым позициям Верховного суда России.

"Это существенный шаг вперед, так как несмотря на неоднократные разъяснения Верховного суда России, арбитражные суды не всегда прислушиваются к его практике и, бывает, выносят решения без учета практики Верховного суда", - подчеркивает адвокат Вячеслав Голенев.

Кассационный суд - это третья инстанция, ее задача выявлять ошибки в уже вступивших в силу решениях. Формально точка в деле поставлена, но если эта точка несправедлива, кассация полномочна ее убрать. Теперь вступившие в силу решения судов должны в обязательном порядке проверяться на соответствие правовым позициям Верховного суда России, выраженным в постановлениях пленума, президиума, а также в обзорах судебной практики Верховного суда. Если постановления пленума это скорее общие разъяснения - как толковать те или иные нормы права, - то постановления президиума выносятся по конкретным делам. Обзоры же судебной практики по сути - сборники живых примеров с пояснениями.

Направляя дело на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции в постановлении обязан указать действия, которые должны быть выполнены лицами, участвующими в деле, и судом первой или апелляционной инстанции. "Указания суда кассационной инстанции, например, о толковании закона, о том, какими нормами законодательства суду следовало руководствоваться, должны быть конкретными и исполнимыми, основанными на всесторонней оценке доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы, выводах суда первой или апелляционной инстанции о применении нормы права, установленных ими по делу фактических обстоятельствах и имеющихся в деле доказательствах, - говорит Вячеслав Голенев. - Иначе говоря, кассация вправе указать нижестоящим судам на необходимость рассмотреть вопросы (однако самостоятельно не предрешая их), в частности, о замене лиц, участвующих в деле, об изменении основания или предмета иска, о проведении экспертизы по делу, об истребовании доказательств, в том числе в случаях, когда соответствующие письменные ходатайства были приобщены судами к материалам дела, но оставлены без рассмотрения, а доводы об этом не приняты во внимание".

По его словам, аналогичные подходы могут и должны быть закреплены в отношении кассационных судов общей юрисдикции - как по делам, рассматриваемым по ГПК, так и рассматриваемым по Кодексу административного судопроизводства. "Кассационная практика арбитражных кассационных судов нарабатывалась почти 30 лет, - говорит адвокат. - Нормы ГПК и КАС по "новой кассации" во многом заимствованы из положений АПК РФ об арбитражном кассационном судопроизводстве. Поэтому обоснованным является распространение положительного опыта арбитражных кассационных судов и в кассационных судах общей юрисдикции".

В свою очередь председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев отметил, что пленум Верховного суда России подготовил разъяснения, которые давно ожидались. "Ведь от качества работы арбитражных судов зависит стабильность правоотношений в экономическом обороте, - сказал он. - Одно из принятых нововведений - расширение круга лиц, которые вправе подавать жалобы на решения арбитражных судов".

Пленум Верховного суда России готовит постановление, которое эксперты назвали прорывным. По сути у нас закрепляются элементы прецедентного права. Судьи будут обязаны ориентироваться на правовые позиции Верховного суда России по аналогичным делам.

Важные разъяснения заложены в проекте постановления пленума Верховного суда России, прописывающего правила рассмотрения дел в арбитражном суде кассационной инстанции. Да, данный документ касается только арбитражных судов. Однако речь об универсальном принципе, так что эксперты не исключают, что в ближайшей перспективе Верховный суд даст аналогичные разъяснения и для гражданских процессов, то есть споров обычных граждан.

В проектируемом постановлении дано четкое указание кассационным судам проверять выводы первой и апелляционной инстанции на предмет соответствия правовым позициям Верховного суда России.

Многие юристы морщатся от слова "прецедент". Такое предубеждение возникло, не исключено, в силу слишком глубоких познаний. Такие юристы полагают, что неспециалисты, говоря о прецеденте, путают наши правила с английским правом. На самом деле, конечно же, не путают, так как в большинстве своем не имеют столь глубоких познаний. Им просто не с чем путать.

Наша правовая система в корне отличается от англосаксонской, это факт. Но точно такой же факт: судебная практика должна быть единой по всей стране. Решения судов по аналогичным вопросам, вынесенные в Санкт-Петербурге и Хабаровске, должны быть идентичны. Так что роль прецедентов, создаваемых Верховным судом России, в формировании единой судебной практики по всей стране исключительно велика.

Кроме того, как обратил внимание Вячеслав Голенев, подготовленное постановление дает ответы и при спорах о том, где проходит грань между вопросами права и вопросами факта. "Как известно, суд кассационной инстанции не вправе переустанавливать факты дела, не может оценивать доказательства по спору", - напоминает он.

Проще говоря, третья инстанция не проверяет факты, считается, что картина ясна и доказана. Кассация только изучает, как суды применили закон, не ошиблись ли в толкованиях. В связи с этим даже у многих юристов возникают проблемы с пониманием, на что можно жаловаться в кассационный суд, на что - нет. Теперь частично кассация сможет сомневаться и в фактах: если не согласится с мотивами, почему нижестоящие суды не приняли те или иные доказательства, дело может быть направлено на новое рассмотрение. И уже нижестоящие суды будут разбираться, как все было на самом деле.

Мнение, что если высший суд один, то нет проблем с единообразием практики, — ложное. Не обеспечивается единообразие и за счет постановлений Пленума Верховного суда, так как это абстрактное толкование без конкретики. Пленум дает лишь общие подходы. А если одни и те же споры в результате получают разное прочтение в гражданском и арбитражном процессе, с этим должен разбираться Президиум, считает доцент кафедры гражданского процесса МГУ имени М.В. Ломоносова Татьяна Андреева. В своем интервью в июльском номере журнала «Закон» она рассуждает о судоустройстве, о нагрузке судов, о процедуре пересмотра решений и о единообразии практики. В этом материале — выдержки из интервью. Полную версию читайте здесь.

«В недавнем своем выступлении Вячеслав Михайлович Лебедев отметил, что в 2020 г. Верховный Суд принял 12 постановлений Пленума, содержащих свыше 400 правовых позиций по вопросам правоприменения, и утвердил 16 Обзоров судебной практики, которые также содержат более 400 правовых позиций, чем обеспечил единообразие практики. Но, во-первых, мне непонятно, как они это посчитали и что подразумевается под правовой позицией. Раньше Президиум Высшего Арбитражного Суда указывал, к примеру, что позиция, сформулированная в конкретном деле, является обязательной при разрешении аналогичных дел. Тогда можно было четко определить, где так называемое практикообразующее решение, а где нет. Ни в одном из постановлений Верховного Суда такой оговорки нет. Во-вторых, как эти позиции реализуются — тоже большой вопрос. Нужно самим определиться, чего стоят эти решения.

В Президиуме Верховного Суда при этом рассматриваются единичные дела — всего несколько в год. Были года, когда экономические споры туда вообще не попадали. Вместе с тем с учетом тех разногласий при разрешении конкретных дел, которые возникают в гражданской и экономической коллегиях, Президиум Верховного Суда мог бы обеспечить единообразие практики хотя бы в этой части, если бы работал более активно.

Помню, при передаче в Президиум Высшего Арбитражного Суда дел на пересмотр вообще не ставилось вопроса об отмене судебного решения — основным мотивом передачи в надзор было как раз нарушение единообразия судебной практики. Тройки, передающие дела на пересмотр, могли даже не возражать против решений по тому делу, которое они передают. Главное, чтобы не было «рязанской, казанской» юстиции и т.п. — чтобы оправдывались разумные ожидания сторон.

При этом Президиум мог рассматривать по несколько сот дел в год. Был запрос на постоянное увеличение числа таких дел, и в этих целях даже обсуждали идею создания двух палат внутри Президиума — по частному и публичному праву.

Сказать, что единообразие обеспечивается только за счет постановлений Пленума, было бы неправильно. Все-таки абстрактное толкование без привязки к конкретике. Поэтому исключать работу надзорной инстанции в этом направлении я бы не стала.

Тем более что решения коллегий порой выносятся с достаточно скупой мотивировкой, а логика различных решений в разных коллегиях остается туманной. Возьмем хотя бы те же самые корпоративные споры — они сейчас рассматриваются и в арбитражных судах, и в судах общей юрисдикции по правилам АПК, в зависимости от вида корпорации, поскольку в свое время у арбитражных судов забрали корпоративные споры с участием некоммерческих организаций. Где судам общей юрисдикции взять ориентиры для разрешения этой новой для них категории дел? Пленум дает лишь общие подходы. Есть масса вопросов, ответы на которые остаются непонятными, например: можно ли применять по аналогии общие положения АПК или же руководствоваться ГПК при рассмотрении судами общей юрисдикции корпоративных споров? И если одни и те же споры в результате получают разное прочтение в гражданском и арбитражном процессе — с этим как раз должен разбираться Президиум.

То же касается и административных дел — одни и те же по сути дела рассматриваются и в экономической, и в административной коллегии.

Получается: довод, что если высший суд один, то и проблем с единообразием нет, — ложный.

Никакой иерархической подчиненности у заместителей Председателя Верховного Суда нет, и получается — добиваться передачи на пересмотр дела можно очень долго, обращаясь поочередно к каждому из них. Если это так, нужно такой механизм предусмотреть прямо в законе. Тем более что, как показала практика, передача на пересмотр возможна уже по истечении установленного законом срока обращения в суд, т.е. установленные сроки для самих заместителей Председателя не действуют. Это богатая почва для злоупотреблений и неоправданной дискреции, из-за чего мы в свое время отказались от института протеста.

Давно надо было отказаться от рассмотрения дел Верховным Судом по первой инстанции — это не его уровень, какое бы значение рассматриваемые дела ни имели. К тому же это подрывает авторитет других судов, создается впечатление, что они не готовы рассматривать такие дела по первой инстанции.

По моему глубокому убеждению, и Судебные коллегии, и Президиум Верховного Суда должны заниматься не исправлением судебных ошибок, а выработкой правовых позиций, обеспечением единообразия судебной практики для достижения правовой определенности, разумной обоснованности судебных решений.

Если оставить организацию Верховного Суда как есть, то выработкой правовых позиций будет заниматься только Президиум в порядке надзора. Но тогда получается, что в отношении гражданских дел и экономических споров эта функция не выполняется, потому что в Президиуме рассматривается всего одно-два таких дела в год.

Правда, Председатель Верховного Суда заверил, что весь Верховный Суд этим занимается. Если так, то он и должен через Судебные коллегии вырабатывать правовые позиции, по сути подменяя собой Президиум.

Если бы коллегии занимались не исправлением судебных ошибок, а выработкой правовых позиций, даже имеющееся количество дел уже могло бы сыграть совершенно другую роль в единообразии практики.

Ненормально то, что у нас две кассации. Первая в основном концентрируется на нарушении законности, а вторая — на существенных нарушениях, без устранения которых невозможно восстановить нарушенное право. И характер этого нарушения определяет судья, который рассматривает жалобу, т.е. это фактически вопрос усмотрения судьи.

Конечно, в постановлениях Пленума Верховного Суда частично эти вопросы освещаются — они дают некие ориентиры для того, что считать существенным нарушением. Но, безусловно, судьи, которые изучают жалобу, толкуют эти разъяснения тоже по-своему. Что такое существенность? Это понятие относительное. То, что кажется несущественным судье, может быть существенным для стороны.

Мы, кстати, долго не могли ввести в арбитражный процесс ни упрощенное, ни приказное производство, поскольку бытовало мнение, что нет простых дел в арбитраже, а сумма иска отнюдь не свидетельствует о том, что дело простое.

Лично я считаю, что существенность, если уж сохранять такое основание для пересмотра, должна раскрываться через единообразие практики, развитие права, формирование правовых позиций.

В противном случае любое дело, даже с самым незначительным, с точки зрения судьи, вопросом, нужно будет передавать на пересмотр при выявлении нарушений в толковании в нижестоящих инстанциях, притом не только процессуального, но и материального закона.

В таком случае можно будет отсеивать дела, по которым правовые позиции уже сформировались. К примеру, в бытность мою судьей Высшего Арбитражного Суда я нередко сталкивалась с жалобами налоговых органов, пытавшихся оспорить судебные решения по однотипным делам, по которым уже устоялась практика, даже если цена иска была незначительной. Вот такие дела нужно отсеивать, но не в связи с суммой иска, а в связи с тем, что они никак не могут повлиять на сложившуюся практику, ведь жалобы подаются, как правило, для галочки. Ситуация с подачей таких жалоб, кстати, изменилась после того, как мы сами стали ссылаться на свои правовые позиции в отказных определениях. Плюс на это повлияла еще и открывшаяся возможность взыскания судебных расходов на представителей с бюджета.

Когда судьи при передаче дел на рассмотрение или отказе в такой передаче будут раскрывать, в связи с какой правовой позицией принято то или иное решение, для сторон и нижестоящих судов это будет сигналом о том, что данные правовые позиции обязательны при рассмотрении аналогичных дел».

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: