Судебные ошибки при квалификации преступлений

Обновлено: 28.03.2024

1. Ошибка в объекте - это заблуждение лица в отношении социальной или юридической сущности объекта посягательства.

Ошибка в объекте включает в себя две разновидности:

1) ошибка в юридической сущности объекта,

2) ошибка в социальных свойствах объекта.

В первом случае умыслом субъекта охватыва­ется один объект, а фактически в силу ошибки посягательство совершается на другой неоднородный объект.

Например, субъект, ошибочно считая потерпев­шую женой судьи, применил к ней неопасное для жизни и здоровья насилие, требуя, чтобы судья вы­нес оправдательный приговор. Фактически совершен­ное деяние содержит в себе признаки преступле­ния против личности, предусмотренного ст.116 УК РФ. Однако умысел субъекта был направлен на причи­нение вреда другому объекту - интересам правосудии, а не личности.

При ошибке в юридической сущностиобъектаквалификация осуществляетсяпо содержанию и на­правленности умысла. Поскольку в данном случае интересы право­судия не пострадали, содеянное квалифицируется как покушение по ч.3 ст.30 и ч.3 ст.296 УК РФ. Дополнительная квалификация по ст.115 УК РФ не требуется, так как ущерб причинен здоровью лич­ности.

Во втором случае при ошибке в социальных свойствах объекта имеет место покушение на так называемых негодный объект или отсутствующий объ­ект (по другой терминологии). Например, субъект, полагая, что имеет дело со спящим человеком, с целью лишения его жизни фактически стреляет в труп.

При ошибке в социальных свойствах объекта содеянное квалифицируется как покушение на убийство, которое охватывалось умыслом субъекта. Профессор Н.Ф.Кузнецова справедливо отмечает, что объекты, то есть общественные отношения, на которые осуще­ствляется посягательство, всегда являются годными. Это означает, что в данном случае происходит ошибка не вобъекте, а в потерпевшем.

2. Ошибка в предмете - это заблуждение виновного лица относительно уголовно-значимых сво­йств предмета посягательства.

Ошибка в предмете имеет уголовно-правовое значение в двух случаях:

во-первых, если предмет имеет особые свойст­ва и является обязательным признаком состава пре­ступления, как например, оружие, взрывчатые вещества, боеприпасы, наркотики и психотропные вещества;

во-вторых, если предмет в силу своей ценно­сти и социальной значимости является квалифициру­ющим признаком, как например, предметы и документы, имеющие особую историческую, культурную, художественную или научную ценность (ст. 164 УК).

При ошибке в предмете квалификация содеянного осуществляется посодержанию и направленности умысла как покушение на то преступление, которое охватывалось умыслом виновного лица.

Так, в случае кражи из выставочного зала картины, которая не представляет художественной ценности, содеянное квалифицируется как покушение на кражу предмета, представляющего особую ценность, по ч.3 ст. 30 и ст. 164 УК РФ. При этом дополнительная квалификация по ст.158 УК РФ не требуется, т.к. в случае совершения кражи чужого имущества без признака художественной ценности ущерб причиняется чужой собственности, как ипри хищении, предусмот­ренном ст. 164 УК РФ, т.е. объект является однородным.

Если ошибка в предмете связана с ошибкой в объекте преступления, то содеянное следует квали­фицировать по совокупности преступлений: как поку­шение на преступление, которое охватывалось умыслом субъекта, и как оконченное преступление, объектом которого фактически выступают общественные отноше­ния, которым реально причинен вред.

Например, в случае кражи обычных лекарствен­ных препаратов из аптеки вместо наркотиков, содеянное следует квалифицировать по ч.3 ст.30, ст.229 УК РФ и п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ как покушение на хищение наркотиков и кражу с незаконным проникнове­нием в хранилище.

Ошибка в предмете не влияет на квалификации в двух случаях:

во-первых, если предмет, указанный в статье Особенной части УК обозначенобобщенно как чужое имущество. В таком случае кража видеокамеры вместе видеомагнитофона не имеет уголовно-правового зна­чения, содеянное следует квалифицировать как окон­ченное преступление по ст.158 УК РФ;

во-вторых, если предмет является факультатив­ным признаком, т.е. не указан в конкретном соста­ве преступления. Так, если вор с целью проникно­вения в квартиру взламывает по ошибке другую дверь и тем самым причиняет порчу чужому имуществу, а затем, взломав нужную ему дверь, совершает кражу из намеченной квартиры, то содеянное не может быть квалифицировано по совокупности пре­ступлений, т.к. незаконное проникновение в жилище предполага­ет порчу дверей и запорных устройств.

3. Ошибка в потерпевшем может быть трех видов:

1) ошибка в личности потерпевшего,

2) ошибка в социально-правовой значимости потерпевшего,

3) ошибка в свойствах потерпевшего.

Ошибка в личности потерпевшего - это заблуж­дение, врезультате которого субъект причиняет вред постороннему лицу.

Различают две разновидности таких ошибок:

во-первых, ошибка в личности, не связанная с ошибкой в объекте;

во-вторых, ошибка в личности, связанная с ошибкой в объекте.

В первом случае ошибка в личности не влияет на квалификацию, т.к. посягательство совер­шается на однородный объект. Например, субъект с целью лишения жизни своего недруга по ошибке убивает похожего на него человека. Содеянное сле­дует квалифицировать по ст.105 УК РФ как оконченное убийство.

Некоторые авторы полагают, что действия ли­ца, допустившего ошибку в личности потерпевшего, могут быть квалифицированы по ч.3 ст.30, ст.105 УК РФ как покушение на убийство и по ст. 109 УК РФ как неосторожное причинение смерти. Однако при таком подходе упускается из виду, что субъект осуществил посягательство на жизнь другого чело­века и достиг желаемого результата.

Во втором случае, когда ошибка в личности связана с ошибкой в объекте, квалификация меняется.Например, субъект желая посягнуть на жизнь сотрудника правоохранительного органа, убил по ошибке посто­роннее лицо, т.е. вместо посягательства на порядок управления (ст.317 УК) совершил посягательство на жизнь другого человека (ст.105 УК).

Содеянное в таких случаях следует квалифи­цировать как покушение на преступление, которое охватывалось умыслом, т.е. по ч.3 ст.30, ст.317 УК РФ и по ст.105 УК РФ, т.к. в данном случае посягательство совершалось на один объект, а реальный ущерб причинен другому объекту.

Ошибка в свойствах потерпевшего, хотя и не связана с ошибкой в объекте, влияет на квалифи­кацию, т.к. умысел направлен на причинение вреда лицу, которое имеет особые свойства (беременность либо беспомощность).

Например, субъект, желая убить свою беременную жену, по ошибке убил постороннюю женщину, которая не находилась всостоянии беременности.Действия виновного лица по содержанию и направленности умысла надлежит квалифицировать по ч.3 ст.30 и п. «г» ч.2 ст.105 УК РФ как покушение на убийство заведомо беременной женщины. Дополни­тельная квалификация по ч.1 ст.105 УК РФ не требуется, т.к. по ч.1 и ч.2 указанной статьи в каче­стве объекта выступает жизнь другого человека. В обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2004 г. рекомендуется квалифицировать убийство мнимо беременной по ч.1 ст.105 УК РФ (БВС РФ. -2005. -№1).

4. Ошибка в характере совершаемых действий или бездействий – это заблуждение субъекта относительно отсутствия или наличия общественной опас­ности в совершенном деянии.

В первом случае лицо, например, расплачивается фальшивыми купюрами, ошибочно полагая, что они настоящие. Поскольку умысел на сбыт фальшивых денег отсутствует, содеянное не может быть квалифициро­вано по ст.186 УК РФ. Отсутствие умысла в случае ошибки в характере совершаемого деянияисключает уголовную ответственность.

Во втором случае, например, лицо ошибочно по­лагает, что сбывает наркотики, но реально продает другим лицам лекарственные препараты, которые не отнесены к наркотикам. В таком случае содеянное следует квалифицировать по ч.3 ст.30 и ч.1 ст.228.1 УК РФ.

Действия лица, которое ошибается относительно общественной опасностисвоих действий, надлежит квалифицировать как покушение на соверше­ние преступления, которое охватывалось умыслом.

Разновидностью ошибки в характере совершаемых действий является ошибка в способе совершения пре­ступления.Например, субъект ошибочно полагает, что совер­шает хищение чужого имущества тайным способом, но в действительности за его хищением наблюдают окру­жающие лица. Действия данного лица следует квали­фицировать по ст.158 УК РФ как кражу, а не грабеж.

При ошибке в характере действия ( по способу) квалификация определяется содержанием умысла.

5. Ошибка в средствах - это заблуждение относительно использованных средств либо орудий преступления.

Различают три разновидности таких ошибок:

1) использование по ошибке другого, не менее годного средства. Например, в случае совершения убийства кухонным ножом вместо финского. Данная ошибка на квалификацию не влияет, поскольку субъект реализует свой умысел;

2) использование средств, которые в силу заб­луждения субъектапредставлялись менее вредными, но причинили более тяжкий ущерб.

Например, жена дала больному мужу большую до­зу снотворного, а сама отправилась на танцы. Муж от передозировки скончался.Содеянное следует квалифицировать как причи­нение смерти по неосторожности по ст.109 УК РФ.

3) использование в силу заблуждения негодных средств. Посягательство с негодными средствами обра­зует состав покушения, например, в случае примене­ния для убийства безвредного препарата вместо яда. Содеянное следует квалифицировать по ч.3 ст.30 и ст.105 УК РФ.

Следует отметить, что в случае использования в силу невежества или суеверия абсолютно негодных средств, уголовная ответственность не наступает. На ничтожные средства как обстоятельство, исключающее уголовную ответственность, указывает постановление ПВС РСФСР по делу С. //БВС РСФСР. - 1963. -№4. -С.6.

6. Ошибка в последствиях представляет собой заблуждение субъекта относительно качествен­ной либо количественной стороны фактически наступивших последствий.

Ошибка в качестве наступивших последствий заключается в заблуждении субъекта в отношении характера общественно опасных последствий. При этом субъект может ошибочно предполагать ненаступление последствий, которые фактически наступили.Например, медсестра сделала незаконный аборт, ошибочно полагая, что опасные последствия не на­ступят. Однако своими действиями причинила по не­осторожности тяжкий вред здоровью.

В тех случаях, когда преступление совершается с двумя формами вины, непредвидение последствий на квалификацию не влияет. В приведенном примере содеянное квалифицируется по ч.З ст.123 УК РФ как незаконное производство аборта с отягчающим приз­наком.

Другая ситуация - субъект может ошибочно пред­полагать наступлениепоследствий, которые фактически не наступили. Например, субъект поджигает чужой дом, чтобы его уничтожить. В действительности этого результата достичь не удается.Содеянное в таких случаях квалифицируется как покушение на уничтожение чужого имущества по ч.3 ст.30 и ч.1 ст.167 УК РФ, если дом получает повреж­дения.

Заблуждение субъекта относительно количественной характеристикипоследствий на квалифи­кацию не влияет, если размер вреда, предусмотрен­ный законом, находится в пределах ошибки.

Например, субъект полагает, что совершил кражу вещи стоимостью 300 тысяч рублей, а фактически вещь стоит в 3 раза дороже. Данную кражу следует квалифицировать по п. «в» ч.3 ст.158 УК РФ, т.к. имеет место ущерб в крупном размере, то есть до 1 миллиона рублей.

Однако, если умысел субъекта направлен на хищение в крупном размере, а фактический ущерб оказался меньше, то содеянное следует квалифици­ровать как покушение на хищение в крупном раз­мере, т.к. субъекту не удалось реализовать умысел в полном объеме.

Например, субъект проник в кассу, вскрыл сейф, из которого рассчитывал изъять около милли­она рублей. Однако фактически в сейфе оказалось около 10 тысяч рублей. По направленности умысла содеянное следу­ет квалифицировать по ч.3 ст.30 и п. «в» ч.3 ст.158 УК РФ.

7. Ошибка в развитии причинной связи - это неправильное понимание субъектом причинно-следственной зависимости между совершенным деянием и наступившими последствиями.

Например, субъект наносит удар потерпевшему свинчаткой по голове и, считая потерпевшего мертвым, сбра­сывает его с моста в воду. В действительности смерть наступает не от удара по голове, а в ре­зультате утопления.В данном случае последствие в виде смерти потерпевшего является результатом не умышленных, а неосторожных действий.

В таких случаях содеянное следует квалифици­ровать как убийство по ч.1 или ч.2ст.105 УК РФ, несмотря на допущенную ошибку, поскольку умысел субъекта полностью реализован.

Разновидностью ошибки в развитии причинной связи является так называемое отклонение в дейст­вии, которое вызывает иные последствия, чем преду­сматривалось умыслом субъекта. Например, субъект выстрелил в жертву, но по­пал в его жену, от чего та скончалась на месте.

В приведенном примере действия виновного сле­дует квалифицировать как покушение на убийство и причинение смерти по неосторожности, т.е. по ч.3 ст.30 и ч.1 ст.105 УК РФ, а также по ч.1 ст.109 УК РФ. Таким же образом квалифицируются другие слу­чаи отклонения в действии.

Ошибка в развитии причинной связи может вы­зывать незначительное расхождение между тем, что полагает субъект, и тем, что происходит в дейст­вительности. Такого рода ошибка на квалификацию не влияет.

Например, субъект ударил потерпевшего ножом в область сердца, в результате чего тот потерял сознание и упал в овраг. Виновный, полагая, что потерпевший скончался, ушел. Однако смерть наступила не сразу, а через несколько часов от кровопотери. Поскольку наступившее последствие охватыва­лось умыслом виновного, содеянное надлежит квали­фицировать по ст.105 УК РФ как умышленное убийство.

8. В юридической, литературевыделяют ошибки в квалифицирующих признаках преступления. Квалифика­ция таких ошибок осуществляется в зависимости от вида ошибки, т.е. по изложенным правилам.

§3. Квалификация преступлений при наличии субъективных ошибок юридического ха­рактера

В результате заблуждений допускаются неско­лько видов юридических ошибок:

1) лицо может оценить правомерное деяние как преступление.

Например, в силу заблуждения лицо считает хра­нение холодного оружия преступлением. В таком слу­чае речь может идти только о мнимом преступлении, так как соответствующее деяние не предусмотрено уголовным законом;

2) субъект может оценить уголовно-противоправное деяние как правомерное поведение либо незначительное нарушение.

В случае заблуждения лица относительно пра­вомерности или неправомерности совершенного деяния, его действия (без­действие) квалифицируются всоответствии с законом. При этом считается, что в Российской Федерации действует презумпция знания законов. В действительности, имеет место фикция знания законов. Тем не менее судебной практике неизвест­ны факты освобождения от уголовной ответственности лиц, которые не знают норм УК РФ.

Типичный пример - дело гражданина К. Послед­ний занимался отловом собак, сдирал с оглушенных, но еще живых животных шкуру, а затем делал мехо­вые изделия на продажу. При этом К. считал свои действия общественно полезными, не зная, что УК РФ предусматривает уголовную ответст­венность за жестокое обращение с животными, пов­лекшее их гибель, если это деяние совершено из корыстных или хулиганских побуждений. Тем не менее за совершен­ные деяния К. привлечен к уголовной ответственно­сти по ч.2 ст.245 УК РФ по признаку неоднократно­сти. ( Последний отменен в декабре 2003 г.)

3) субъект может ошибаться в квалификации совершенного им деяния. В таких случаях виновный привлекается к уголовной ответственности за то преступление, которое он совершил, т.к. мнение субъ­екта во внимание при квалификации преступления не принимается.

Так, гражданин В. выдал себя за законного наследника, чтобы получить вклад, который принадлежал умершей. При этом виновный ошибочно полагал, что совершает мошенничество, однако действия гражданина В. были квалифицированы Верховным Судом РФ по ст.165 УК РФ как причинение имущественного ущерба путем обмана. Суд справедливо исходил из того, что деньги в результате обмана не поступи­ли наследникам, что характерно для деяния, преду­смотренного ст. 165 УК РФ, в то время как при мошен­ничестве требуется завладение чужим имуществом.

Юридическая ошибка может быть допущена субъ­ектом и в отношениивида и размера наказания за совершенное им деяние. Такие ошибки при квалификацииво внимание не принимаются.

Ситникова Александра Ивановна, профессор кафедры уголовного права Юго-Западного государственного университета, доктор юридических наук, доцент.

Статья посвящена проблемам квалификации деяний при наличии субъективных ошибок, относящихся к объективным признакам состава преступления: объекту посягательства, его социальным свойствам, предмету преступления, характеру совершаемых действий (бездействия), развитию причинной связи, последствиям, личности потерпевшего.

Ключевые слова: фактическая ошибка, квалификация преступлений, юридическая сущность объекта, ошибка в личности, не связанная с объектом, ошибка в личности, связанная с объектом, ошибка в последствиях, ошибка в характере совершаемых действий, ошибка в развитии причинной связи.

Qualification of Actions related to Actual Errors

Sitnikova Aleksandra I., Professor of the Criminal Law Department of the South-West State University, Doctor of Law, Assistant Professor.

The article is devoted to the problems of qualification of acts in the presence of subjective errors related to the objective elements of a crime: the object of infringement, its social properties, the subject of crime, the nature of the committed action (inaction), development of causality, consequences, the personality of the victim.

Key words: actual error, qualification of crimes, legal entity object, an error in the person, not associated with the object, the error in the identity associated with the object, the error in the consequences, the error in the nature of action, mistake in the development of a causal link.

Уголовный кодекс Российской Федерации не содержит нормативных предписаний о квалификации преступлений при наличии фактической ошибки, относящейся к объекту и объективной стороне состава преступления. Вопрос об ошибке решается в уголовно-правовой литературе и правоприменении.

В юридической литературе субъективные ошибки определяются по-разному. Одни авторы определяют ошибки как заблуждение субъекта относительных фактических и юридических признаков содеянного, другие - как неправильное представление субъекта о фактических и юридических свойствах совершенного деяния, третьи - как неверную оценку лицом своего поведения . Г.В. Назаренко дает троякую формулировку субъективной ошибки:

  • во-первых, ошибка - это интеллектуальный промах субъекта, т.е. частная форма заблуждения, которая определяет характер и содержание интеллектуально-волевых процессов во время совершения деяния;
  • во-вторых, ошибка представляет собой заблуждение, которое порождает неправильное представление о содеянном и неверную оценку своего деяния в целом или отдельных его признаков;
  • в-третьих, ошибка касается фактических или юридических признаков содеянного .

В теории и на практике сложным является вопрос юридической оценки содеянного при наличии фактической ошибки в объекте, средствах, характере совершаемых действий (бездействия), в последствиях и развитии причинной связи.

Ошибка в объекте - это заблуждение лица в отношении социальной и юридической сущности объекта посягательства. При ошибке в юридической сущности объекта умыслом субъекта охватывается один объект, а фактически совершается посягательство на другой неоднородный объект. Например, субъект, ошибочно считая потерпевшую женой судьи, применил к ней неопасное для жизни и здоровья насилие, требуя, чтобы судья вынес оправдательный приговор. Фактически совершенное деяние содержит в себе признаки преступления против личности, предусмотренного ст. 115 УК РФ. Однако умысел субъекта был направлен на причинение вреда другому объекту - интересам правосудия. При данном виде ошибки квалификация осуществляется по направленности умысла и фактически наступившим последствиям, т.е. по совокупности оконченного деяния, причинившего фактический вред объекту, и неоконченного деяния (покушения), учитывающего направленность умысла, - по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 296 и ст. 115 УК РФ.

При ошибке в социальных свойствах объекта имеет место покушение на так называемый негодный объект или отсутствующий объект. Например, субъект, полагая, что имеет дело со спящим человеком, с целью лишения его жизни фактически стреляет в тулуп, который лежит на постели. В таком случае содеянное квалифицируется как покушение на преступление, которое охватывалось умыслом субъекта, т.е. по ч. 3 ст. 30, ст. 105 УК РФ.

Ошибка в предмете - это заблуждение виновного лица относительно уголовно значимых свойств предмета посягательства. Ошибка в предмете имеет уголовно-правовое значение в двух случаях:

  • во-первых, если предмет имеет особые свойства и является обязательным признаком состава преступления, как, например, оружие, взрывчатые вещества, боеприпасы, наркотики и психотропные вещества;
  • во-вторых, если предмет в силу своей ценности и социальной значимости является квалифицирующим признаком, как, например, предметы и документы, имеющие особую историческую, культурную, художественную или научную ценность .

При ошибке в предмете квалификация осуществляется по содержанию и направленности умысла как покушение на то преступление, которое охватывалось умыслом виновного лица. Так, в случае кражи из выставочного зала картины, которая не представляла художественной ценности, содеянное квалифицируется как покушение на кражу предмета, представляющего особую ценность, по ч. 3 ст. 30, ст. 164 УК РФ. При этом дополнительная квалификация по ст. 158 УК РФ не требуется, так как в случае совершения кражи чужого имущества без признаков художественной ценности ущерб причиняется чужой собственности, как и при хищении, предусмотренном ст. 164 УК РФ, т.е. объект является однородным.

Если ошибка в предмете связана с ошибкой в объекте преступления, то содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений: как покушение на преступление, которое охватывалось умыслом субъекта, и как оконченное преступление, объектом которого выступают общественные отношения, которым фактически причинен вред. Например, в случае кражи обычных лекарственных препаратов из аптеки вместо наркотиков содеянное надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 229 и п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ как покушение на хищение наркотиков и кражу с незаконным проникновением в хранилище.

Ошибка в личности потерпевшего - это заблуждение, в результате которого субъект причиняет вред потерпевшему лицу. Различают две разновидности таких ошибок: во-первых, ошибка в личности, не связанная с ошибкой в объекте; во-вторых, ошибка в личности, связанная с ошибкой в объекте . В первом случае ошибка в личности на квалификацию не влияет. Например, субъект, посягая на жизнь беременной женщины, причиняет смерть другой беременной женщине. Во втором случае, когда ошибка в личности связана с ошибкой в объекте, квалификация меняется, например, субъект, желая посягнуть на жизнь сотрудника правоохранительного органа, лишил жизни постороннее лицо, т.е. вместо посягательства на порядок управления (ст. 317 УК) совершил посягательство на жизнь другого человека (ст. 105 УК). Содеянное в таких случаях следует квалифицировать как покушение на преступление, которое охватывалось умыслом, и оконченное преступление, причинившее реальный ущерб объекту уголовно-правовой охраны, т.е. по ч. 3 ст. 30, ст. 317 и ст. 105 УК РФ, поскольку в данном случае посягательство совершено на один объект, а фактически ущерб причинен другому объекту.

См.: Назаренко Г.В. Теоретические основы квалификации преступлений. С. 27 - 30.

Ошибка в свойствах потерпевшего, хотя и не связана с ошибкой в объекте, влияет на квалификацию, так как умысел направлен на причинение вреда лицу, которое имеет особые свойства (беременность либо беспомощность), например, субъект, совершая убийство, ошибочно полагает, что потерпевшая находится в состоянии беременности.

В науке и на практике уголовно-правовая оценка таких действий имеет неоднозначное толкование. В частности, С.В. Бородин квалифицирует содеянное как оконченное убийство с отягчающим признаком по п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ , Э.Ф. Побегайло рассматривает содеянное как покушение на жизнь заведомо беременной женщины и убийство , Л.А. Андреева усматривает в деянии оконченное преступление и квалифицирует его по ч. 1 ст. 105 УК РФ , А.Н. Попов оценивает посягательство как покушение на убийство заведомо беременной женщины по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ .

См.: Бородин С.В. Преступления против жизни. СПб., 2003. С. 138.
См.: Уголовное право России: учебник для вузов: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А. Красикова. М., 1998. С. 28.
См.: Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. СПб., 1998. С. 15.
См.: Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб., 2003. С. 342.

Изучение дел данной категории показывает, что в правоприменительной практике отсутствует единый подход. В свое время Президиум Верховного Суда РФ рекомендовал судам квалифицировать данное преступление по ч. 1 ст. 105 УК РФ и указал, что квалификация действий в качестве покушения на убийство является излишней . При ошибке в свойствах потерпевшей в рамках одного объекта Президиум Верховного Суда РФ учел только фактически наступивший результат - смерть потерпевшей. Такой подход Верховного Суда РФ следует одобрить и поддержать, поскольку он исключает не просто квалификационную фикцию, а двойную квалификационную фикцию, имеющую место в рассмотренных выше доктринальных воззрениях на квалификацию убийства мнимо беременной женщины, которую субъект ошибочно считал беременной.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 1. С. 21; Ситникова А.И. Правоприменительные фикции при ошибке субъекта в свойствах потерпевшей // Юридический мир. 2007. N 4. С. 29 - 31.

Первая квалификационная (правоприменительная) фикция связана с тем, что совершенное убийство квалифицируется как покушение на жизнь заведомо беременной женщины. В действительности совершается оконченное убийство женщины, а не покушение на убийство. Вторая фикция заключается в том, что в качестве потерпевшей реально выступает небеременная женщина, а в квалификационной записи фигурирует беременная женщина. Следует признать, что сложная (двойная) фикция дает возможность интегрировать направленность умысла и направленность действий при квалификации посягательства, обусловленного наличием ошибки в свойствах потерпевшего в рамках одного объекта.

Сложная (двойная) фикция - это квалификационный прием, который отчуждает правоприменителя от правомерных интересов граждан и создает искусственную правовую среду, не соответствующую действительности.

Однако необходимо отметить, что Верховный Суд РФ во всех редакциях Постановления Пленума от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" в целях правильного применения законодательства не дал судам никаких разъяснений в отношении квалификации убийства женщины при ошибке в свойствах потерпевшей.

Ошибка в характере совершаемых действий (бездействия) - это заблуждение субъекта относительно отсутствия или наличия общественной опасности в совершаемых действиях. При отсутствии общественной опасности в совершаемых действиях уголовная ответственность исключается. При ошибке в характере совершаемых действий содеянное надлежит квалифицировать как покушение на то преступление, которое охватывалось умыслом виновного . Например, лицо ошибочно полагает, что сбывает наркотики, но реально продает лекарственные препараты, которые не отнесены к наркотикам. В таком случае содеянное следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ.

См.: Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 267.

Ошибка в средствах совершения преступления - это заблуждение относительно использованных средств и орудий преступления ввиду их негодности. Посягательство с использованием негодных средств образует покушение . Например, в случае использования с целью убийства безвредного препарата вместо яда содеянное квалифицируется по ч. 3 ст. 30, ст. 105 УК РФ.

См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 78.

Ошибка в последствиях представляет собой заблуждение субъекта относительно качественной либо количественной характеристики фактически наступивших последствий . Ошибка в качестве наступивших последствий заключается в заблуждении субъекта относительно характера общественно опасных последствий. Например, субъект поджигает чужой дом, чтобы его уничтожить, но в действительности этого результата достичь не удается. Если дом получает повреждения, действия виновного квалифицируются как покушение на уничтожение чужого имущества по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 167 УК РФ. В случае если повреждения отсутствуют, лицо уголовной ответственности не подлежит, так как совершенные им действия являются приготовлением к преступлению небольшой тяжести.

Заблуждение субъекта относительно количественной характеристики на квалификацию не влияет, если размер вреда находится в пределах ошибки. Однако если умысел субъекта направлен на хищение в крупном размере, а фактически ущерб оказался меньше, то содеянное следует квалифицировать как покушение на хищение в крупном размере, так как субъекту не удалось реализовать умысел в полном объеме. Например, субъект проник в кассу, вскрыл сейф, из которого рассчитывал изъять около миллиона рублей. Однако в сейфе оказалось 10 тысяч рублей. Для уголовно-правовой оценки содеянного необходимо применить ч. 3 ст. 30, п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Ошибка в развитии причинной связи - это неправильное понимание субъектом причинно-следственной зависимости между совершенным деянием и наступившими последствиями. Например, субъект наносит удар потерпевшему свинчаткой по голове и, считая его мертвым, сбрасывает тело с моста в воду. В действительности смерть наступила не от удара по голове, а в результате утопления. В данном случае последствие в виде смерти потерпевшего является результатом не умышленных, а неосторожных действий.

Действия виновного по направленности умысла могут быть квалифицированы как покушение на убийство и причинение смерти по неосторожности, т.е. по ч. 3 ст. 30, ст. 105 и ст. 109 УК РФ. Однако предпочтительней квалифицировать содеянное по ст. 105 УК РФ. Однозначная уголовно-правовая оценка призвана исключить правоприменительную фикцию, которую в первом варианте фиксирует квалификационная запись (два преступления вместо одного).

Разновидностью ошибки в развитии причинной связи является так называемое отклонение в действии , которое вызывает иные последствия, чем предусматривались умыслом субъекта. Например, виновный совершил выстрел в жертву, но попал в его жену, от чего та скончалась на месте. В данном случае имеет место совокупность преступлений: покушение на убийство одного лица и причинение смерти по неосторожности другому лицу - ч. 3 ст. 30, ст. 105 и ст. 109 УК РФ.

См.: Тяжкова И.М. Указ. раб. С. 356.

Таким образом, ошибочное представление лица о фактических обстоятельствах содеянного не может не учитываться при квалификации его действий. Причем при наличии фактической ошибки правоприменитель обязан соотносить субъективное представление лица о содеянном с объективными признаками совершенных действий. Объективно совершенное деяние и субъективное восприятие лица фактических обстоятельств содеянного имеет важное значение для квалификации любого преступного посягательства.

Литература

  1. Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. СПб., 1998. С. 15.
  2. Бородин С.В. Преступления против жизни. СПб., 2003. С. 138.
  3. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 1. С. 21.
  4. Назаренко Г.В. История вины и виновного вменения в уголовном праве // Российский следователь. 2011. N 17. С. 37 - 40.
  5. Назаренко Г.В. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 2010. С. 26 - 27.
  6. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб., 2003. С. 342.
  7. Ситникова А.И. Правоприменительные фикции при ошибке субъекта в свойствах потерпевшей // Юридический мир. 2007. N 4. С. 29 - 31.
  8. Тяжкова И.М. Субъективная сторона преступления // Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении: учебник для вузов / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 1999. С. 353.
  9. Уголовное право России: учебник для вузов: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А. Красикова. М., 1998. С. 28.
  10. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 78.
  11. Якушин В.А. Проблемы субъективного вменения в уголовном праве. М., 1998. С. 243 - 244.
  12. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 267.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Гарбатович Денис Александрович, декан юридического факультета Челябинского филиала Университета Российской академии образования, кандидат юридических наук.

В статье рассматриваются основные ошибки, которые совершаются при квалификации преступлений против порядка управления. При анализе указанных ошибок можно сделать вывод об эффективности уголовно-правовых норм, предусматривающих соответствующие составы преступлений.

Ключевые слова: квалификация преступления, порядок управления, объект преступления.

In article the main mistakes which are made at qualification of crimes against a management order are considered. In the analysis of the specified mistakes it is possible to draw a conclusion on efficiency of the criminal rules of law providing the relevant structures of crimes.

Key words: qualification of a crime, management order, object of a crime.

Одним из критериев, определяющих эффективность действия уголовно-правовой нормы, является уровень и характер ошибок правоприменителя при квалификации соответствующего преступного деяния. Соответственно, особую значимость приобретает постоянный анализ ошибок, совершаемых в следственно-судебной практике при применении конкретных уголовно-правовых норм. Рассмотрев некоторые ошибки, совершаемые правоприменителем в процесс квалификации преступлений против порядка управления, можно будет сделать вывод об эффективности применяемых уголовно-правовых нормах.

По приговору Максимова Л.А. и Селин В.И. признаны виновными в вымогательстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия и с угрозой применения насилия.

Исходя из установленных судом обстоятельств настоящего уголовного дела видно, что Селин В.И. и Максимова Л.А, подозревая Ж. в причастности к краже их имущества, применяя насилие и высказывая угрозы, требовали от потерпевшей возместить причиненный им в результате хищения ущерб, ограничив свои требования возвратом суммы, выплаченной ими последней за проживание в квартире, то есть самовольно, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку, совершили действия, правомерность которых оспаривается гражданином, и своими действиями, с применением насилия или с угрозой его применения, причинили существенный вред потерпевшей.

При таких обстоятельствах действия Селина и Максимовой являются незакономерными, однако они не могут влечь уголовную ответственность по ст. 163 УК РФ, а должны квалифицироваться как самоуправство, совершенное с применением насилия и с угрозой его применения, то есть по ч. 2 ст. 330 УК РФ.

Мысин В.А. и Гришаев А.С. осуждены за самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом и иными нормативными актами порядку совершения действий, правомерность которых оспаривается гражданином, причинивших существенный вред, совершенное с применением насилия и угрозой его применения.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд неправильно применил уголовный закон. Уголовный закон предусматривает ответственность за самовольное осуществление только таких действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, и обязательным признаком объективной стороны данного преступления является существенный вред.

Однако судом первой инстанции таких обстоятельств не установлено.

Как видно из обстоятельств дела, сами осужденные каких-либо прав на документы, которые ими были открыто похищены у потерпевшей Г., а также прав на ее дом - не имели. То обстоятельство, что им стало известно о притязании свидетеля Ю. на дом, в котором до смерти проживал ее брат (умерший муж потерпевшей Г.), юридического значения для квалификации их действий по ст. 330 УК РФ не имеет. В данном случае уголовная ответственность за совершенные осужденными действия предусмотрена специальными нормами Уголовного кодекса РФ, а именно ч. 2 ст. 325 УК РФ (похищение у гражданина паспорта и другого важного личного документа).

  1. Ошибка при квалификации преступлений против порядка управления в связи с неправильным установлением объективной стороны и предмета соответствующих составов преступлений (Постановление Президиума Верховного суда РФ от 30 мая 2012 г. N 69-П12).

Так, Ермаков осужден также по ч. 1 ст. 325 УК РФ за умышленное уничтожение официальных документов убитого З., совершенное с целью скрыть преступление.

Между тем водительское удостоверение, свидетельство о регистрации транспортного средства, технический паспорт на автомобиль, лицензионная карточка на перевозку пассажиров, принадлежавшие З. и уничтоженные осужденными путем их сожжения, не являются официальными документами, о которых говорится в ч. 1 ст. 325 УК РФ, а относятся к другим важным личным документам (ч. 2 ст. 325 УК РФ), уголовная ответственность за уничтожение которых не предусмотрена.

Следовательно, судебные решения в части осуждения Ермакова по ч. 1 ст. 325 УК РФ подлежат отмене, а производство по делу в этой части - прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

  1. Ошибка в связи с неправильным установлением субъективной стороны состава преступления против порядка управления (Определение Верховного суда РФ от 2 июня 2010 г. N 92-О10-10).

Так, Байыр О.Э., Сармыгыр С.С., Чаш-оол А.А. и Чигден А.А. были признаны за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа Ч. в целях воспрепятствования законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Указав на действия осужденных с целью посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа и не конкретизировав эту цель, суд не установил наличие у них прямого умысла на убийство потерпевшего.

Таким образом, доказательства наличия у Байыра О.Э., Сармыгыра С.С., Чаш-оола А.А. и Чигдена А.А. прямого умысла на лишение жизни сотрудника милиции Ч. в приговоре не приведены. Не представлены они и органами предварительного следствия.

Вместе с тем имеющиеся в приговоре доказательства свидетельствуют об умышленном причинении тяжкого и средней тяжести вреда здоровью сотруднику милиции, то есть представителю власти Ч. в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

С учетом изложенного, поскольку Байыр О.Э., Сармыгыр С.С., Чаш-оол А.А. и Чигден А.А. применили насилие, опасное для жизни и здоровья, в отношении представителя власти Ч. исполнявшего свои должностные обязанности, их действия следует переквалифицировать со ст. 317 УК РФ на ч. 2 ст. 318 УК РФ.

  1. Ошибка в связи с неправильным установлением субъекта состава преступления против порядка управления (Определение Верховного суда РФ от 11 декабря 2002 г. N 29-О02-20).

С. осужден за действия, направленные на дезорганизацию нормальной деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, с угрозой применения насилия и применения насилия, опасного для жизни или здоровья сотрудника места лишения свободы.

Проверив материалы дела, судебная коллегия находит приговор в части осуждения С. по ч. 3 ст. 321 УК РФ по эпизоду применения насилия к Л. от 8 мая 2002 г. подлежащим отмене, а дело в этой части - прекращению за отсутствием в действиях С. состава преступления по следующим основаниям.

Субъектом данного преступления может быть лицо, содержащееся в местах лишения свободы, которое может действовать как в своих интересах, так и в интересах третьих лиц.

Как видно из материалов дела, 10 апреля 2002 г. С. был освобожден из мест лишения свободы по отбытии срока наказания, а насилие в отношении потерпевшего им было совершено 8 мая 2002 г. по месту жительства Л., то есть когда С. уже не отбывал наказание в местах лишения свободы и не являлся осужденным.

Таким образом, на момент совершения деяния, имевшего место 8 мая 2002 г., С. не являлся субъектом преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 321 УК РФ, а поэтому в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный указанным Законом.

  1. Ошибка в связи с неправильным отграничением приготовления от покушения на преступления, следствием чего являются неправильное применение уголовного закона и необоснованное привлечение лица к уголовной ответственности (Постановление Президиума Московского городского суда от 28 августа 2009 г. по делу N 44у-251/09).

Так, при описании преступных действий осужденного по эпизоду подделки идентификационного номера транспортного средства от 24 апреля 2008 г. суд указал, что Х. приобрел различные специальные инструменты и материалы для подделки идентификационных номеров, номеров кузова, шасси, двигателей похищенных ранее автомашин марки "Камаз 53215-15", автокран, прибыл на охраняемую автостоянку, расположенную по адресу: Московская область, Ленинский район, деревня Саларьево, переоделся в спецодежду, с целью производства работ по изменению идентификационных номеров, номеров кузова, шасси, двигателей вышеуказанных автомашин, однако был задержан сотрудниками милиции на месте преступления.

Таким образом, содеянное Х. является приготовлением к преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 326 УК РФ, поскольку действий, непосредственно направленных на подделку идентификационного номера транспортного средства, совершено не было. Поэтому содеянное им следовало квалифицировать по ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 326 УК РФ как приготовление к преступлению.

Согласно ч. 2 ст. 30 УК РФ, уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Поскольку преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 326 УК РФ, относится к преступлениям небольшой тяжести, то судебные решения в этой части подлежат отмене, а уголовное дело прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

  1. Ошибка в связи с неправильным отграничением единого продолжаемого преступления от совокупности преступлений (Определение Санкт-Петербургского городского суда от 16 мая 2011 г. N 22-2907/402).

П. был осужден по ч. 1 ст. 318 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы, по ст. 319 УК РФ к штрафу в доход государства в размере 10000 руб. Из исследованных доказательств следует, что оскорбление и применение осужденным насилия были направлены в отношении одного потерпевшего, применение насилия к потерпевшей и ее оскорбление были совершены П. в течение небольшого промежутка времени. Суд признал установленным, что П., применяя насилие к потерпевшей, выражался нецензурной бранью оскорбительного содержания в ее адрес. Таким образом, П. совершены непрерывные и взаимосвязанные действия, что свидетельствует о том, что юридическая квалификация его действий по ст. 319 УК РФ является излишней.

Признав обоснованной квалификацию действий осужденного по ч. 1 ст. 318 УК РФ, суд кассационной инстанции посчитал необходимым исключить из приговора указание на осуждение по статье 319 УК РФ, поскольку действия гражданина, применившего насилие в отношении представителя власти и выражавшегося нецензурной бранью оскорбительного содержания в его адрес, носят непрерывный и взаимосвязанный характер, что исключает необходимость дополнительной юридической квалификации деяний.

  1. Ошибка в связи с неправильным определением характера и степени участия лица в совершенном им деянии (Определение Верховного суда РФ от 17 марта 2003 г. N 89-О03-8).

Так, из материалов уголовного дела видно, что А. не являлся соисполнителем предусмотренных ч. 2 ст. 330, п. "в" ч. 3 ст. 126 преступлений, а выполнял роль пособника. Он в процессе совершения самоуправных действий не участвовал, насилия к потерпевшему не применял, а лишь привез осужденных к месту совершения самоуправных действий на своем автомобиле, наблюдал за обстановкой, когда совершались самоуправные действия. Он также не участвовал в захвате М., не удерживал его силой в автомобиле, а оказал только пособничество в перемещении осужденными потерпевшего к месту удержания его в гараже. Суд признал недоказанным предварительный сговор на похищение М.

При таких обстоятельствах не имеется оснований для квалификации действий А. по ч. 2 ст. 330, п. "в" ч. 3 ст. 126 УК РФ. Он должен отвечать за пособничество в совершении этих преступлений.

  1. Ошибка при вменении лицу совершения преступления против порядка управления без установления соответствующих фактических обстоятельств дела (Определение Верховного Суда РФ от 13 февраля 2006 г. N 31-О05-22).

И. признан виновным в самоуправстве, совершенном с угрозой применения насилия, в организации приготовления к убийству общеопасным способом и в организации незаконного приобретения, перевозки, хранения взрывных устройств.

Наряду с этим судебная коллегия находит, что суд без достаточных оснований пришел к выводу о виновности И. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ.

Ответственность по указанному закону наступает за самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным актом порядку, совершение действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, с применением насилия или угрозой его применения.

Судом фактически не установлено, какой вред причинен потерпевшим и является ли он существенным, не отражено это и в приговоре, в котором лишь указано о намерении причинить вред. В то же время из показаний потерпевших О. не следует, что им причинялся какой-либо вред и высказывались угрозы его причинения. При таких обстоятельствах приговор в части осуждения И. по ч. 2 ст. 330 УК РФ подлежит отмене, а дело - прекращению за отсутствием состава преступления.

Как видим, указанные ошибки свидетельствуют о недостаточной профессиональной подготовке правоприменителя, сложностях законодательных конструкций некоторых составов преступлений против порядка управления. Все это негативно сказывается на эффективности уголовно-правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за совершение преступлений против порядка управления. Однако нужно помнить, что постоянный анализ ошибок, совершаемых правоприменителем в процессе квалификации уголовно-правовых деяний, является неотъемлемым элементом при повышении квалификации дознавателей, следователей, судей, что также способствует дальнейшему единообразному применению уголовного закона, повышению его эффективности.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Квалификационные ошибки — это неверное установление на­личия либо отсутствия состава преступления, а также его соот­ветствия описанию в нормах Общей и Особенной частей УК РФ. Эти ошибки, в отличие от уголовно-процессуальных ошибок, носят уголовно-правовой характер. Основные истоки квалифи­кационных ошибок - недочеты законодательства и недостатки правоприменения.

К квалификационным ошибкам не относятся неправильные наказания. Окончание преступления или неокончание его по не зависящим от лица обстоятельствам (приготовление и поку­шение) — граница квалификации преступлений. Для решения квалификационных вопросов санкции, назначение наказания не должны привлекаться. Не учитывается при квалификации преступлений и лежащее за составом постпреступное поведе­ние.

Квалификационные ошибки обобщенно можно классифици­ровать по трем группам:

1) непризнание наличия состава преступ­ления в деяниях, где он имеется;

2) признание наличия состава преступления в деяниях, где он отсутствует;

3) неправильное из­брание нормы УК для квалификации преступления.

К группе квалификационных ошибок, связанных с неправиль­ной юридической оценкой содеянного, относятся «избыточные» квалификации или «квалификации с запасом». Они нередко допускаются правоприменителями заведомо не столько из-за традиционного обвинительного уклона, сколько из-за противо­речивости уголовно-процессуального законодательства.

Две основные причины квалификационных ошибок - зако­нодательная и правоприменительная. Первая заключается в пробельности УК, избыточности норм, неточности таковых или их устарелости.

Сохраняется пробельность УК, связанная с правилом квалифи­кации всех неосторожных преступлений. В ч. 2 ст. 24 УК впервые в российском уголовном законе было записано, что неосторож­ные преступления наказываются лишь в специально оговоренных случаях. Это правило квалификации преступлений широко из­вестно зарубежному уголовному законодательству и было удач­но сформулировано в российском уголовном уложении 1903 г. Однако введение данного правила в Общую часть УК оказалось по недосмотру разработчиков недостаточно выдержанным в Осо­бенной части кодекса. При этом последовали квалификационные ошибки, когда слово «неосторожное» в диспозиции норм о неос­торожных составах преступлений отсутствовало. При этом явно неосторожные преступления должны были квалифицироваться как умышленные.

К следующей группе пробелов УК, порождающих квалифи­кационные ошибки, относится неуказание законодателем кримино и составообразующих элементов преступлений с их от­личительными признаками. Это приводит к размыванию границ между преступлениями и проступками, между смежными составами преступлений, «умертвляет» уголовно-правовые нормы, которые из-за пробельности не применяются к реально распространенной преступности.

Основные составообразующие элементы - общественно опас­ные последствия, вина, более всего умышленная, мотив и цель, а также способы совершения преступления — насильственные, групповые, с использованием служебных полномочий, обман­ные. По нормам, где эти элементы четко представлены, квали­фикационные ошибки допускаются уже по вине правоприменителя.

Избыточность криминализации деяний представляет собой включение в УК таких составов преступлений, которые граничат с проступками, и более эффективно могли бы преследоваться в гражданском, административном, дисциплинарном порядке. Это относится к преступлениям небольшой тяжести, а также к ряду преступлений средней тяжести в сфере предпринимательской де­ятельности.

Для минимизации квалификационных ошибок, связанных с избыточностью криминализации деяний, возможно несколько вариантов. Один - декриминализация преступлений небольшой тяжести и передачей их как проступков в гражданский, административный, трудовой, таможенный и т.д. кодексы с одновременным усилением санкций за них в этих кодексах. Другой - no ряду норм вернуться к конструкциям с административной и гражданско-правовой преюдицией.

Третий - наиболее радикальный, соответствующий россий­скому дореволюционному и современному зарубежному зако­нодательству. Это введение категории «уголовный проступок», который заменил бы преступления первой категории, т.е. не­большой тяжести.

Неточность уголовного законодательства как причина квалификационных ошибок связана с нарушением в законотворчестве правил законодательной техники. Это прежде всего языковые и системные правила.

Значимым для квалификации преступлений является законо­дательно-техническое правило о системности УК, в частности, рубрикации и цифровом обозначении его норм. Уголовный кодекс РФ вначале перешел на современную систему цифрового обоз­начения статей. Вместо знаков, стоящих справа над номером ста­тьи, после точки за основным номером ставятся цифры 1, 2, 3 и т.д. Например, 141.1, 199.2 и т.д. Однако выдерживается единс­тво формулированных номеров статей УК не всегда.

Другим после погрешностей законодательства источником квалификационных ошибок служат недостатки деятельности правоохранительных и судебных органов. Именно они повинны в ошибке № 1 - неквалификации преступлений вследствие необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел или их прекращении.

Другая по распространенности после основной в виде неквалификации группа ошибок правоприменителей состоит в не­верном избрании нормы УК для идентификации содеянного с составом преступления. Иллюстрацией могут служить квалификационные ошибки по делам об умыш­ленном убийстве.

Итак, можно сделать выводы:

1. Квалификационные ошибки представляют собой неверную
с точки зрения законности и обоснованности правовую оценку
общественно опасных деяний;

2. Ее допускает законодатель, официальные правоприменители и неофициальные правотолкователи;

3. Основные причины квалификационных ошибок - недоче­ты законодательства и непрофессионализм правоприменителей;

4. Недочеты законодательства более всего выражаются в пробельности и избыточности криминализации деяний, в наруше­ниях правил кодификации и законодательной техники;

5. Наиболее распространены ошибки в виде «неквалификации», т.е. непризнании составов преступлений в деяниях, где они
наличествуют, вопреки принципам законности и доступа граждан
к правосудию, а также неправильной уголовно-правовой оценки
общественно опасных деяний.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: