Судебные инвестиции как вид дохода
Обновлено: 22.04.2024
Практика финансирования судебных процессов (litigation finance) стала неотъемлемой частью современной системы правосудия на Западе. Доступ к внешнему финансированию уравнивает позиции обеих сторон арбитража, вне зависимости от их материальных возможностей.
На сторону истца привлекается инвестор, покрывающий расходы на ведение дела в обмен на процент от компенсации, которую отсудит истец. Так истцы, у которых недостаточно средств на судебное разбирательство, могут противостоять финансово сильной стороне в долгих судебных процессах, а инвесторы имеют возможность получить прибыль от 10 до 30% от вложенных средств.
В США количество американских юристов, чьи практики привлекли внешнее финансирование за период с 2013 по 2016 год, выросло в 4 раза (28% судебных исков против 7%). В России только появляются первые дела c привлечением инвестирования в судебные процессы. На начальном этапе судебные инвестиции интересны истцам по крупным коммерческим спорам, а также малому и среднему бизнесу и потребителям, которые рискнут судиться с крупными корпорациями.
Все началось с США
В США инвестирование в судебные процессы (litigation finance) к 2017 году стало отраслью, оцениваемой в $3 млрд, где доминируют специализированные банки и хедж-фонды.
Увеличение инвестирования в США связано с высокой стоимостью ведения судебного процесса. Минимальная сумма, необходимая для подачи иска, в среднем составляет $10 000. Люди или компании часто отказываются от исков только по той причине, что не могут оплатить услуги адвоката.
Диапазон финансируемых дел широк, но инвесторы предпочитают вкладывать в коллективные иски, коммерческие споры и дела против корпораций. Например, основанная адвокатами компания Counsel Financial, специализирующаяся на финансовой поддержке истцов, получила прибыль в $11 млн, инвестируя в иск спасателей к властям Нью-Йорка. Компания вложила $35 млн в судебный процесс против властей города Нью-Йорк в защиту прав спасателей, пожарных и волонтёров, которые приобрели различные болезни из-за токсичности обломков здания Всемирного торгового центра при работе после теракта 11 сентября 2001 года без необходимых средств индивидуальной защиты.
Адвокаты истцов доказали прямую связь между приобретенными заболеваниями и вредными парами и пылью здания во время спасательных работ. В результате около 10 тысяч работников получили компенсацию $712,5 млн за причинение вреда здоровью. Рассмотрение дела заняло два года, а индивидуальные выплаты колебались от нескольких тысяч до одного миллиона долларов при наиболее тяжком вреде здоровью.
В другом деле при финансовой поддержке фирмы Bentham был выигран один из самых громких процессов в США о клевете, в котором небольшая строительная компания CPM Construction в лице владельца Джозефа Рэдклиффа (Joseph Radcliff) отсудила $14,5 млн у крупной страховой американской компании.
Страховщик State Farm после сильной грозы, прошедшей в штате в 2006 году, отклонил сотни обращений от пострадавших. При этом фирма Джозефа Рэдклиффа помогла жильцам восстановить крыши, осуществляя кровельные работы. После этого State Farm предъявила обвинения к CPM Construction, утверждая, что фирма намеренно разрушала крыши, чтобы домовладельцы выставили больший счёт страховой компании и получили завышенную компенсацию.
Джозеф Рэдклифф выиграл дело, доказав, что обвинения были необоснованные, но его фирма понесла репутационный ущерб и обанкротилась, а страховая компания продолжила отстаивать свои обвинения в высших инстанциях. В итоге благодаря финансированию фирмы Bentham для продолжения ведения судебного дела, Джозеф Рэдклифф выиграл $14,5 млн в качестве компенсации за нанесенный репутационный ущерб.
Одно из самых ярких дел с привлечением внешнего финансирования – иск маленькой британской компании компании Miller к американской корпорации Caterpillar.
В 2009 году Miller обвинила американского производителя спецтехники в краже промышленных секретов. Вместо того, чтобы платить юристам из собственного кармана, директор Miller привлек финансирование фирмы Arena Consulting. Компании условились, что если Miller проиграет, Arena потеряет деньги. Если же выиграет, получит долю от выигрыша.
В юридическом мире это дело окрестили иском «Давид против Голиафа», настолько не равны были изначально силы компаний. В итоге Miller отсудил у Caterpillar более $74 млн. Гонорар Arena Consulting не разглашается, но считается, что он составил не меньше 20-30% от суммы иска.
Учитывая большое количество подобных дел, где финансовое положение сторон неравно, помимо банков и специализированных фондов, в США запускаются стартапы с фокусом на litigation finance.
К примеру, в 2016 году в США была основана компания Legalist. Цель стартапа — поддержка судебных дел, при которых небольшие компании не могут себе позволить судебные тяжбы с корпорациями и без финансирования были бы вынуждены согласиться на меньшие выплаты, чем могли бы быть им присуждены, или совсем отказаться от таковых. Компания создала базу из 15 млн судебных дел, собранных из разных штатов, и разработала алгоритм оценки успешности возможного инвестирования в дело: кейсы при помощи разработанной технологии анализируются с учётом результатов дел собранной базы, после чего рассчитываются риски и возможный успех предполагаемого финансирования.
В судебной практике США особое место занимают разбирательства по причине врачебных ошибок. К примеру, громкое дело было разрешено в 2015 году, в котором 23-летней студентке из Калифорнии было присуждено $28 млн на будущее лечение, так как суд признал, что девушка лишилась ноги из-за врачебной ошибки в одном из медицинских центров Kaiser Permanente.
Исследования показывают, что в США ежегодно сотни тысяч человек страдают от халатности докторов или неверно поставленных диагнозов, а на национальном уровне врачебные ошибки являются третьей по масштабности причиной смертей. При этом средний срок разбирательства и получения компенсации — 5 лет. Долгие судебные тяжбы могут привести к тяжелому финансовому положению истцов, и решением проблемы часто выступает стороннее инвестирование.
В США есть несколько краудфандинговых площадок (FundedJustice, Lex Shares или FundRazr ), где любой желающий может объявить сбор средств на ведение дела или найти единичного инвестора. Всего на рынке альтернативных инвестиций в судебные процессы в США работает более 100 хедж-фондов и более 1000 частных инвесторов.
Кто в России привлекает инвестиции в судебные процессы
В России только зарождается практика litigation finance. Согласно данным статистики Судебного департамента при Верховном суде РФ, количество поданных исков в России ежегодно растет на 10-20%. Недостаток средств у истцов является серьезной проблемой на пути к правосудию, и внешнее финансирование может стать решением этого вопроса.
Сейчас в России судебные инвестиции перспективны в крупных коммерческих спорах, требующих больших судебных затрат. Инвесторы готовы вкладываться в дела, если можно с большой долей вероятности рассчитать исход дела и вложения будут оправданы суммой судебных возмещений. Например, на сервис Platforma, специализирующийся на судебном финансировании в России, только за начало 2017 года поступило несколько десятков дел на сумму свыше 200 млн рублей. Если инвестор вложил 500 000 рублей в дело о взыскании убытков с крупной компании на сумму более 50 млн рублей. В случае выигрыша он получит не менее 10% от суммы компенсации, а доходность инвестиции может составить сотни процентов.
В другом случае иск теплоснабжающей компании к муниципальному образованию, которое задолжало ей 160 млн рублей, взялся вести адвокат за «гонорар успеха». Эта модель мотивирует адвоката работать на результат, так как оплату он может получить только в случае выигрыша. При благоприятном исходе дела его гонорар составит 1% от суммы взысканной судом. В случае проигрыша – ничего.
Один из трендов — запросы на финансирование крупных коммерческих споров с участием иностранных юрисдикций и арбитражей. Например, если дело рассматривается одновременно в разных юрисдикциях или необходимы дорогостоящие экспертизы и иностранные адвокаты.
Также поступают запросы на финансирование коллективных исков. Подобная модель экономит не только время, но и деньги истцов. К примеру, если есть необходимости проведения экспертизы, то она будет проведена для всей группы пострадавших, а не для каждого в отдельности. Популярны иски против управляющих компаний ЖКХ. Одно из таких находится сейчас на рассмотрении — жильцы ЖК «Аэробус» несколько лет получали счета по тарифам, которые были признаны районным судом недействительным, так как были утверждены собранием в отсутствие кворума.
Что касается индивидуальных дел, то в России, как и на Западе, распространены разбирательства по врачебным ошибкам. Сейчас в производстве находится дело 30-летней москвички, у которой после приема лекарственных препаратов, прописанных врачом частной клиники, начались серьезные проблемы со здоровьем. Пациентка написала претензию директору клиники и обратилась в прокуратуру. Но компенсации от клиники не получила. Более того, директор этого медицинского учреждения закрыл старую клинику и открыл новую, через дорогу. Девушка нашла адвоката, который работает за «гонорар успеха» и планирует отсудить 3 млн рублей на покрытие медицинских расходов и компенсацию морального вреда. В этом случае юрист, инвестируя свое время в судебный процесс, выступает одновременно и инвестором, и адвокатом по делу.
Через сервис также можно найти юриста, который будет работать по модели pro bono (от лат. pro bono publico – ради общественного блага) – на безвозмездной основе. Обычно адвокаты берутся за такие дела, если они имеют социальную и общественную значимость. Получателями такой юридической помощи чаще всего становятся некоммерческие организации или малообеспеченные слои населения. К примеру, Федеральная палата адвокатов России в 2015 году провела день правовой помощи детям. К участию в акции присоединились более 50 адвокатских палат из 50 регионов России. В результате к ним обратились 10 032 человека, которым были даны юридические консультации по вопросам защиты прав детей, опеки, попечительства и детско-родительских отношений.
Перспективы рынка и подводные камни
По данным исследования Litigation Finance Survey (2016), проведенного компанией Bruford Capital, все больше фирм вынуждены привлекать внешнее финансирование для обеспечения работы. Так, если в 2013 году всего 7% требовали дополнительного финансирования, то в 2016 году их количество увеличилось до 28%. За последние семь лет рынок внешнего финансирование судебных процессов вырос на 743%.
Впрочем, реальная картина может быть еще масштабнее, так как не все инвестиционные фонды публикуют свою финансовую отчетность. Но несмотря на развитость рынка, многие компании ещё не знают о всех возможностях судебного финансирования. Опрос Burford Capital организаций, которые имели судебные тяжбы за последние три года, показал, что 67% из них не знали, что могли привлечь инвестиции для ведения дела, 26% знали, но не были уверены, что их дело подходит для финансирования, 5% пытались получить материальную поддержку, но их случаи не были одобрены, и только 2% из опрошенных компаний успешно привлекли инвестиции для ведения судебного дела. Таким образом, казалось бы уже развитый рынок litigation finance в США имеет потенциал для дальнейшего роста. А зарождающаяся практика в России даёт большие надежды как для инвесторов, так и для сторон дела, для которых судебное финансирование — возможность защиты своих прав и интересов.
Финансирование в судебные процессы — новый тип инвестиций, при которых инвестор, не связанный с судебным процессом, покрывает расходы одной из сторон, чаще всего истца, на ведение судебного дела в обмен на процент от присужденной суммы. Этот вид финансирования существует уже около 20 лет и широко применяется в странах с развитой судебной системой.
На сегодняшний момент нет точных данных об объеме этого рынка, но если взять два крупных фонда США — Burford Capital и Gerchen Keller Capital, специализирующихся на инвестициях в судебные тяжбы, то только у них инвестировано уже более $2 млрд с момента их создания в 2009 и 2013 годах соответственно. В 2016 году Burford Capital поглотил Gerchen Keller Capital, став безоговорочным лидером отрасли.
Акселератор StartupDrive от «Газпром нефти» ищет стартапы. Пройдите тест и узнайте, насколько вы подходите друг другу
Также последнее время на рынке стали появляться краудфандинговые площадки, где можно при помощи так называемого народного финансирования собрать средства для покрытия судебных расходов или найти одного инвестора, который профинансирует ведение судебного процесса. В США популярны такие онлайн-площадки судебного финансирования, как Funded Justice и Lex Shares.
Что дает судебное финансирование истцам и инвесторам?
С точки зрения социального воздействия, судебное финансирование расширяет доступ к правосудию для тех компаний и граждан, которые не могут себе позволить покрыть самостоятельно судебные расходы. По этой причине нередки случаи, когда истцы просто отказываются идти в суд даже несмотря на то, что закон стоит на их стороне. В этом случае привлечение судебных инвестиций является решением проблемы. Инвесторы, в свою очередь, могут получить через судебное финансирование доход от 30% - это может составить от 20–50% от суммы выигранного иска.
Одним из самых ярких кейсов судебного финансирования является судебный процесс спасателей против властей города Нью-Йорка, которые после теракта 11 сентября 2001 года были вынуждены работать без специальных средств защиты, в результате чего приобрели различные заболевания. Прибыль инвесторов после выигранного дела тогда составила $11 млн.
Судебное финансирование также популярно среди компаний списка Fortune 500. В их случае они «продают» свои судебные дела, предпочитая использовать часть активов компании не на покрытие судебных расходов, а на другие нужды бизнеса. Buford Capital только за 2016 год увеличил свой чистый доход на 65% — с $65 млн до $108 млн за счет инвестиций в различные иски, главным образом корпоративные.
Частные инвесторы также заинтересованы в подобном инвестировании. Например, в 2016 году миллиардер из Силиконовой долины Питер Тиль (Peter Thiel), соучредитель PayPal, профинансировал судебный иск реслера Халка Хогана (Hulk Hogan) против онлайн-медиа Gawker. В результате истец выиграл $140 млн, а медиапортал оказался на грани банкротства.
Какие дела доступны для инвестирования?
Чаще всего через сервисы судебного инвестирования финансируются коммерческие дела с хорошо обоснованными убытками, которые проходят юридическую оценку специалистами компаний. Учитываются такие факторы, как размер и соотношение судебных расходов и суммы иска, платежеспособность ответчика и сроки рассмотрения спора.
Некоторые западные фирмы специализируются на финансировании определенных видов дел. Например, на причинении вреда здоровью, как платформа Mighty или как американские фирмы Balance Point Divorce Funding, BBL Churchill и Novitas US — на инвестировании в бракоразводные процессы.
Краудфандинговые площадки судебного финансирования чаще всего не устанавливают ограничения по видам исков и размерам сумм взысканий, как CrowdJustice, так как не предполагают возврат инвестиций.
Как привлечь финансирование, если вы истец?
Истцы могут обратиться для поиска инвестиций в соответствующие фонды, работающие за рубежом или через онлайн-площадки, предоставляющие финансирование для судебных процессов. В России на данный момент пока функционирует только один сервис судебных инвестиций — Platforma. Сайт представляет собой инвестиционную площадку, на которой истцы могут найти финансирование на покрытие судебных расходов, а инвесторы могут подобрать соответствующее дело для получения прибыли. Кроме этого, на сайте можно выбрать юриста, который работает за «гонорар успеха» — оплату за результат.
Cудебное финансирование несет в себе риски невозврата инвестиций, если дело будет проиграно, поэтому для инвестирования допускаются только дела с шансами на успех более 70%. Таким образом, после обращения на площадку, дело проходит предварительную проверку высокопрофессиональными юристами. Если оно одобрено, то оно становится доступно для инвесторов.
Среди исков, для которых чаще всего ищут инвестиции в России, можно выделить иски жильцов к управляющим компаниям; иски к клиникам от клиентов, которым оказали некачественные медицинские услуги; иски с участием иностранных юрисдикций и арбитражей.
В мае-июле к нам на платформу поступили коллективные иски о защите прав собственников жильцов многоквартирного дома, о защите прав собственников помещений по проекту реновации, иск к ГПБУ «Мосприрода» об отмене реализации проекта в парке Покровское-Стрешнево Москвы.
Оценивая ежегодное увеличение количества судебных исков, можно ожидать, что спрос на данную услуг на стыке юриспруденции и финансов со временем будет расти как глобально, так и на российском рынке.
Поскольку финансовый рынок представляет собой плохо прогнозируемую и высокорискованную сферу, многие начинающие инвесторы склонны доверять всякого рода слухам. Мошенники пользуются этим и нередко предлагают новичкам вложить деньги в сомнительные проекты.
Среди инвестиционных мошенников встречаются отличные психологи, они ловко играют на слабых струнках человеческой природы, знают, как вызвать интерес, как расположить к себе и как заставить человека отдать свои сбережения.
Концепция инвестиционного мошенничества, как и любого мошенничества вообще, достаточно несложная. Она укладывается всего в три этапа: вызвать доверие, надавить на эмоции и получить результат.
Чтобы вызвать у потенциальной жертвы доверие, мошенники могут представляться сотрудниками известных компаний, используют профессиональную терминологию, хорошо разбираются в инвестициях, внимательны к деталям.
В надежности и доходности будущих вложений клиента убеждают, активно используя все возможные методы, например, модные сайты с обилием информации на английском языке, котировками акций, биржевыми табло и диаграммами.
После того, как человек поверил в открывающиеся перед ним невероятные перспективы, мошенники умело давят на эмоции, чаще всего они оперируют человеческой жадностью. Помните, как Лиса Алиса и Кот Базилио предлагали Буратино закопать его деньги на Поле чудес, заманивая его обещаниями, что наутро его несколько монет превратятся в миллионы? Человеческая психология не особенно изменилась.
Измени свой подход к финансам и начни инвестировать – большой выбор программ обучения можно найти в каталоге курсов по инвестициям.
Мошенники до сих пор предлагают наивным, но жадным новичкам вложиться в тот или иной продукт, который, якобы, в ближайшее время принесет небывалую прибыль при нулевых рисках. Этого вполне достаточно, чтобы человек, опьяненный мечтами о красивой жизни, по доброй воле отдал свои деньги.
Виды инвестиционного мошенничества
Обман доверчивых инвесторов происходит по нескольким схемам, самая известная из них — схема Понци, или финансовая пирамида. Придумал ее в начале ХХ века некий Чарльз Понци, и вот уже более ста лет эта схема успешно работает. Яркий пример — недавний скандал вокруг компании «Финико».
Суть работы финансовой пирамиды в выплатах прибыли одним инвесторам за счет других. Именно для этого участникам такой схемы настоятельно рекомендуется привлекать к инвестициям друзей, коллег, знакомых. Чем больше людей участвует в схеме, тем больше новых участников нужно привлечь для сохранения выплат.
Для того, чтобы усыпить бдительность существующих инвесторов и привлечь новых, мошенники рассказывают о том, что они вкладывают деньги в низкорискованные и при этом высокодоходные активы, что на них якобы работают профессиональные и квалифицированные трейдеры и инвесторы по всему миру или что они разработали «автоматизированную систему генерации прибыли».
Все это только красивая ширма, за которой кроется обман, никакой экономической деятельности создатели пирамиды не ведут. И когда инвесторов становится много, а новые жертвы перестают приходить, пирамида схлопывается. Организаторы выводят деньги и исчезают.
Чтобы не стать жертвой мошенников, необходимо знать несколько признаков пирамиды:
- отсутствие у компании лицензии Центробанка;
- обещания высокой доходности при низком риске;
- чрезмерная стабильность выплат;
- сложные секретные стратегии;
- давление на клиента — «инвестируйте как можно быстрее»;
- активная рекламная кампания с привлечением медиаперсон;
- необходимость привлекать новых членов и выплата бонусов за это привлечение;
- регистрация компании за пределами России.
Мошенничество на pre-IPO инвестициях
Этот вид мошенничества рассчитан на инвесторов, уже имеющих некоторый опыт и знающих, что такое IPO. Он полностью копирует нормальную инвестиционную сделку, но отличается от нее тем, что мошенники продают акции, которых у них нет. В этом случае активно эксплуатируется ажиотаж, который возникает вокруг крупных IPO. Мошенники действуют по простой, но эффективной схеме.
- Ждут момента, когда крупная компания объявляет о то, что она выходит на биржу и намерена провести IPO.
- Находят потенциальных инвесторов и представляются им брокером, который выкупил часть акций еще до их размещения.
- Предлагают купить акции с хорошей скидкой по сравнению с ценой размещения.
Инвесторы, как правило, соглашаются, поскольку их привлекает скидка на акции известной компании. А после оплаты несуществующих акций продавец просто исчезает, а инвестор остается ни с чем. Усложняет ситуацию то, что процедура pre-IPO, когда лицензированные брокеры покупают часть акций до размещения, а затем продают их инвесторам, существует на самом деле.
Единственный способ не стать жертвой мошенников — проверять продавца. Обязательно нужно запросить у него лицензию, изучить реестры ЦБ, прошлые сделки и репутацию на рынке.
Мошенничество с криптовалютными инвестициями
Интерес инвесторов к криптовалюте вырос буквально пару лет назад, когда стоимость виртуальных денег начала быстро расти. В интернете активно муссируются истории о том, как люди становились криптомиллионерами, рассказывается о видах новых криптовалют, о связанных с ними инвестиционных продуктах. Все это привлекает немало инвесторов, которые готовы активно вкладываться в виртуальные монеты.
Криптовалюта — относительно новый актив, с высокой волатильностью и высоким риском. Деятельность мошенников в этой сфере облегчается еще и тем, что многие страны не имеют нормативно-правовой базы, регулирующей операции с криптовалютой.
Псевдоброкеры
Мошенники в этом случае маскируются под реальных брокеров и предлагают заработать на операциях с ценными бумагами. Доход при этом предлагается намного выше рыночного. Псевдоброкеры якобы помогают жертве инвестировать в акции известных компаний, высокодоходные облигации, купить криптовалюту или фьючерсы.
После того, как клиент переводит им деньги, мошенники просто исчезают. Все попытки вывести вложенные средства обычно заканчиваются безрезультатно, компании-мошенники обычно регистрируются в оффшорах, а значит и судиться с ними придется по законам иностранного государства.
Последователи Остапа Бендера ежедневно разрабатывают новые способы «отъема денег у населения». Защититься от мошенников можно только одним способом — повышать свою финансовую грамотность! Если человек хорошо разбирается в том, что он делает, он никогда не попадется на удочку даже с самой лакомой приманкой.
Прищурьтесь, пожалуйста, на площадку «Платформа». Там собирают вместе истцов, их юристов и инвесторов, которые оплачивают этих юристов. В случае выигрыша в суде обещают 30% от выигранной суммы. Насколько я понял, в работу берутся только дела, у которых по оценке внутренней службы более 75% шансов на успех.
Насколько все это законно и безопасно?
Дмитрий, на первый ваш вопрос ответить просто. Закон не запрещает оплачивать услуги юриста в обмен на часть выигранных в суде денег, поэтому такая схема законна.
С безопасностью все не так радужно. На первый взгляд инвестиция в судебный процесс кажется подбрасыванием монетки: орел — все теряешь, решка — идешь в кассу за деньгами. Но на практике судебная монетка гораздо изобретательнее: она может встать на ребро, зависнуть в воздухе, исчезнуть, превратиться в свинью или улететь на Марс. Предсказать ее действия невозможно. И все это будет происходить не сразу, а в течение нескольких лет и инстанций. Взять хотя бы наши изумительные истории.
И все же судебное инвестирование существует, поэтому попробую разобраться, что оно собой представляет и как работает сервис «Платформа».
Если коротко: нужны крепкие нервы
👍 Инвестиции в судебные процессы не противоречат законодательству РФ.
🤔 Я не нашел исчерпывающей информации о роли «Платформы» в судебных решениях, на которые они ссылаются.
👎 Судебные инвестиции очень рискованны. На мой взгляд, оценка вероятности победы в судебном процессе — дело неблагодарное. Ни один честный юрист не даст гарантий, как все кончится. А в случае проигрыша деньги инвестору не вернут.
👎 Даже в случае выигрыша дела все может пойти не так: процесс затянется, компенсация не окупит инвестиции, ответчик объявит себя банкротом.
Что такое судебное инвестирование
При судебном инвестировании речь обычно идет о гражданских процессах, связанных с выплатой каких-то денег. В упрощенном виде такой процесс — это противостояние двух сторон, истца и ответчика. Истец пытается взыскать что-то с ответчика, а тот доказывает, что ничего не должен. Чьи аргументы покажутся суду более убедительными, тот и побеждает. В этом противостоянии сторонам помогают представители, которые хорошо знают законы и умеют их применять. Как правило, это юристы.
Услуги юристов стоят денег — десятки и сотни тысяч рублей. Если истцу это не по карману, появляется еще один персонаж — инвестор. Он оплачивает юриста вместо истца и претендует на часть выплат по итогам дела. Если истец проигрывает дело, инвестор не получает ничего. Такую схему и называют судебным инвестированием.
Закон прямо не запрещает судебное инвестирование. Все это — на усмотрение истца, его юриста и инвестора. Главное — какие условия прописаны в договоре между ними. Чаще всего выплаты инвестору привязаны к получению денег самим истцом. Для инвестора это дополнительный риск: даже в случае успешного исхода дела ответчик может объявить себя банкротом или сбежать — и инвестору будет сложно вернуть свои вложения.
Этим инвестиционные риски не ограничиваются. Истец в своем иске может запросить любую сумму, но размер выплат все равно определяет суд. Если он решит, что истец требует слишком много, итоговая сумма может не покрыть даже тело инвестиций, не говоря уже о прибыли. Вот пример: истец требовал компенсацию морального ущерба за смерть двух человек в 1 и 2 миллиона рублей, но суд принял решение о выплате 100 и 200 тысяч. Для инвестора, который вложил деньги в этот процесс, такой исход станет неприятным сюрпризом.
Что такое «Платформа»
В случае с «Платформой» к системе истец — юрист — инвестор добавляется новый участник: посредник. Если верить сайту сервиса, он находит инвесторов для истцов и судебные процессы — для инвесторов.
На сайте опубликован каталог юристов, которые сотрудничают с «Платформой». У каждого юриста указана специализация, стаж, стоимость консультации и контакты для связи. Я постарался связаться с этими людьми. Дозвониться получилось не до всех: кто-то был вне зоны доступа, кто-то оказался занят. Но найти их оказалось несложно. У многих есть страницы и публикации на правовую тематику, которые подтверждают, что эти люди занимаются юридической практикой.
Ни один из юристов, до которых я дозвонился, не стал рассказывать о работе с «Платформой». Это, скорее, говорит в их пользу: юристы не раскрывают случайным людям, с кем они сотрудничают и на каких условиях. Но судя по тому, что через несколько часов со мной связался представитель «Платформы» и предложил ответить на мои вопросы, контакты с сервисом они поддерживают.
Сервис честно предупреждает инвесторов, что, если истец проигрывает дело, деньги не возвращаются. Но при этом он также пишет о доходности от 30% годовых и коротком сроке окупаемости инвестиций. Для судебных инвестиций это выглядит по меньшей мере преувеличением.
Предупреждение о возможной потере денег помогает потенциальным клиентам принять более взвешенное решение, поэтому вызывает доверие
А вот обещание высокой доходности за короткий срок в случае судебных инвестиций выглядит рекламным ходом: слишком многое зависит от решений третьих лиц
Дмитрий, вы пишете о том, что на «Платформе» в работу берутся только дела, у которых по оценке внутренней службы более 75% шансов на успех. Я не нашел на сайте сервиса такой информации. Более того, если юрист вам говорит о какой-то вероятности выиграть дело, я бы советовал относиться с недоверием и к такой оценке, и к самому юристу. Решение об исходе дела принимает суд, а не юрист, поэтому, когда он что-то предсказывает с такой точностью, он, возможно, не исходит из данных дела, а пытается рекламировать свои услуги.
На сайте «Платформы» действительно есть упоминание, что сервис оценивает инвестиционные перспективы дела. Но я не нашел показателей, по которым он это делает, поэтому не могу сказать, насколько такая оценка влияет на шансы выиграть в суде. Более того, если верить пользовательскому соглашению, сервис вообще не несет ответственности за достоверность информации пользователей.
Насколько я разобрался, «Платформа» делает только одно — помогает истцам и инвесторам находить юристов и друг друга. О снижении рисков судебных инвестиций я бы говорить поостерегся.
Судя по пользовательскому соглашению, «Платформа» только предоставляет возможность размещать на сайте информацию. Проверять ее у сервиса нет технической возможности
Сколько заработали инвесторы
Чтобы оценить эффективность работы «Платформы», мне захотелось проверить, сколько уже заработали инвесторы. Дела с участием сервиса собраны в каталоге на сайте. Но информации в нем оказалось очень мало: только наименования сторон, название дела, сумма иска и сколько на него собрали через сервис. Как потенциальному инвестору мне было бы интересно, какое решение приняли по делу и в чью пользу, как менялись исковые требования. Из каталога ничего этого не узнать.
Кроме того, дел в каталоге оказалось мало: за 2018 год я насчитал всего 19. Для сравнения, в том году одних только гражданских дел в судах РФ было рассмотрено более 31 миллиона.
В каталоге не указаны даже номера дел и в каком суде они рассматриваются. Кто истец, кто ответчик и что означает «дело закрыто» — тоже непонятно
Дела с участием «Платформы» пришлось искать в интернете. Судя по отдельным публикациям, сервис действительно принял участие в ряде громких процессов, хотя информация о них выглядит неполной.
Например, правовое издание «Право-ру» написало о деле, где инвестор вложил 500 тысяч рублей и заработал 2 миллиона 775 тысяч.
Дело действительно существовало, и сначала истец требовал взыскать с ответчика 18 миллионов рублей, а с учетом задолженности и пеней — почти 22 миллиона. Но потом между истцом и ответчиком было заключено мировое соглашение. В нем сказано, что истец отказался от иска в части взыскания задолженности.
Когда я задал вопрос об этом деле представителю «Платформы», он ответил, что ответчик добровольно погасил задолженность до заключения мирового соглашения. Таким образом, инвестор получил запланированную прибыль. Так это было или нет — судить сложно. Судебные документы есть в открытом доступе, а платежные документы — это внутренняя документация компании, показывать ее всем подряд она не обязана. Остается только верить представителям «Платформы» на слово.
В статье на «Право-ру» нет ни слова о мировом соглашении и досудебных выплатах. Зато есть реклама самой «Платформы».
Судя по мировому соглашению, истец отказался от иска в части взыскания задолженности. Представители «Платформы» говорят, что он выплатил все деньги истцу еще до мирового соглашения, но подтвердить эту информацию мне не удалось
Еще один пример судебного инвестирования, на который ссылается «Платформа», — иск спортсменки к реабилитационной клинике на 51 млн рублей. Решения суда по этому делу в открытом доступе нет — возможно, потому, что оно связано с медицинской тайной. Но, как сообщил мне представитель «Платформы», все закончилось относительно удачно: в первой инстанции суд определил компенсацию морального вреда в 40 тысяч рублей, а вторая увеличила ее до 2 миллионов. Юриста, который помог спортсменке, я нашел в реестре «Платформы», поэтому сомневаться в участии сервиса не приходится.
Но относить это дело к судебному инвестированию не совсем корректно: юридическая помощь по данному иску оказывалась по принципу pro bono — когда адвокат не получает вознаграждения за свои услуги. Поэтому здесь скорее можно говорить об инвестиции компании в свою репутацию. При этом по итогам разбирательства в отношении гендиректора медицинской компании было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества в особо крупном размере, поэтому действия компании можно только приветствовать.
Еще об одном деле с участием «Платформы» написал РБК: завод взыскал 45,3 млн рублей с поставщика электроэнергии.
Тут все правильно: в пользу завода взыскано 45 млн рублей убытков и 100 тысяч судебных расходов по уплате государственной пошлины. В удовлетворении остальной части иска отказано, решение суда вступило в законную силу. По словам представителя «Платформы», поставщик выплатил все долги, а инвесторы получили свои выплаты — и у меня нет оснований в этом сомневаться, хотя платежные документы мне, конечно, не показали.
Судя по найденным мной примерам, «Платформа» действительно делает то, о чем заявляет: помогает истцам оплачивать юристов, а инвесторам — находить дела для судебного инвестирования. Но у меня не сложилось впечатления, что сервис помогает снизить риски самого инвестирования.
Взять, к примеру, компанию-ответчика из последней публикации. Я проверил ее через сайт службы судебных приставов и нашел исполнительное производство, которое прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 46 ФЗ «Об исполнительном производстве». Это означает, что приставы искали местонахождение должника или его имущества, но так и не смогли их установить. Денег взыскатель не получил.
Насколько я знаю, к этому делу «Платформа» отношения не имеет. Но если бы кто-то вложил в него деньги, он бы их потерял. Этот пример хорошо иллюстрирует одну из проблем инвестиций в судебные процессы: получить решение суда о взыскании и взыскать эти деньги — совсем не одно и то же.
По этому делу судебные приставы не смогли найти ни денег, ни имущества для погашения долга. Хотя по другому делу все долги были выплачены. Судебные будни непредсказуемы
Что в итоге
На мой взгляд, пока что инвестиции в судебные процессы в России связаны с большим количеством рисков. Вот основные:
- Суд отклонит иск, и инвестор потеряет все деньги.
- У должника не окажется денег и имущества, и инвестор потеряет все деньги.
- Суд сильно уменьшит сумму возмещения, и инвестор потеряет часть денег.
- Иск будут рассматривать несколько лет в разных инстанциях — и каждая может принимать свое решение. Все это время инвестору придется ждать.
Что касается «Платформы», законам ее работа не противоречит. Но этот сервис, как и сами судебные инвестиции, подходит только инвесторам с очень крепкими нервами.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.
Если сталкивались с подозрительными компаниями, пишите. Прищуримся.
Судебные инвестиции (когда можно финансово поддержать истца и потом получить часть отсуженных им денег) — отрасль в России новая, но набирающая обороты. Объем рынка уже десятки миллиардов рублей в год. О том, почему развитие судебного финансирования должно стать трендом ближайших лет, в колонке для Forbes рассуждает предправления Ассоциации юристов России и участника списка Forbes Владимира Груздева.
Инвестиции в судебные споры для бизнеса — это новая и достаточно интересная сфера деятельности, где открываются хорошие возможности получения прибыли. По оценкам экспертов, рынок только арбитражных дел составляет 90–100 млрд рублей, причем речь идет о делах с суммой взыскания более 10 млн рублей. Для юристов активное внедрение в практику механизмов судебного инвестирования ценно не только само по себе, но и как стимул новых процессов, а значит, новых гонораров. Действительно, у практикующих юристов появляется больше работы за счет дел, ранее не инициировавшихся в силу отсутствия источников финансирования. Но ценность института судебного инвестирования для правового сообщества отнюдь не в этом.
В качестве примера можно привести страховые споры с участием граждан. В 2018 году суды рассмотрели 335 000 таких дел, по 90% из них исковые требования удовлетворены. Общая взысканная сумма достигла 33 млрд рублей. Безусловно, судебным инвесторам здесь есть за что бороться и на что рассчитывать.
В России пионером в развитии института судебного финансирования является сервис Platforma. Его создатели отмечают, что все чаще к поиску внешних источников финансирования судебных процессов прибегают не только граждане, но и представители бизнеса, различные компании. Судебные инвесторы, принимая решение, выделять средства или нет, анализируют перспективы иска и платежеспособность ответчиков. Это вполне понятный подход, так как тот, кто выделяет деньги, должен понимать, какую он может получить отдачу и получит ли ее вообще. Чтобы оценить перспективы иска, в большинстве случаев не надо быть ясновидящим: по типовым спорам практика уже сформировалась, и при грамотной работе юристов результат предсказуем. У истцов в таких делах одна проблема: нужны средства для получения квалифицированной финансовой помощи.
В России уже немало примеров, когда дела, инициированные с помощью механизмов судебного инвестирования, выигрывались в суде. Пожалуй, самый громкий процесс — дело звезды фристайла Марии Комиссаровой. При подготовке к Олимпиаде в Сочи она получила страшную травму и оказалась прикованной к инвалидной коляске. В одной из дорогих частных клиник ей дали надежду на восстановление, процедуры заняли полтора года, стоили 56 млн рублей, но не принесли результата. Мария Комиссарова при поддержке сервиса Platforma и судебных инвесторов подала в суд. В октябре 2019 года Санкт-Петербургский городской суд взыскал с клиники компенсацию морального вреда в размере 2 млн рублей, еще 1 млн рублей клиника должна будет выплатить в качестве штрафа.
В отечественной практике это одна из самых крупных моральных компенсаций в пользу потребителей. Вина медиков в данном случае в том, что они, по сути, лгали пациентке, чтобы привлечь ее в клинику. Врачи были обязаны говорить правду: положительный результат не просто не гарантируется, но крайне маловероятен, если не безнадежен. Медики должны помогать, а не наживаться на людях, давая им пустые надежды.
В целом в суды при поддержке инвесторов подано несколько десятков исков, счет же заявок от истцов идет на сотни. Что мешает шире применять рычаги внешнего финансирования судебных процессов? Есть ряд проблем в судебной практике, которые требуют разрешения. Активное внедрение института судебного финансирования может стать стимулом для положительных изменений.
Одна из проблемных точек — низкие суммы компенсаций морального вреда. Крупные суммы, исчисляющиеся в миллионах рублей, присуждаются достаточно редко и остаются исключениями. По подсчетам экспертов Ассоциации юристов России, основная масса пострадавших людей получает за вред здоровью или потерю близкого от 50 000 до 200 000 рублей. Этого мало.
В целом суды ежегодно рассматривают около 16 000 дел о компенсации вреда жизни и здоровью, удовлетворяя 90% требований на общую сумму свыше 2,5 млрд рублей. Если удастся добиться изменения практики назначения выплат в сторону увеличения, это может стать подспорьем для развития института судебного финансирования. Сегодня целый пласт гражданских споров по делам разных категорий оказывается вне системы судебного инвестирования. Это надо менять. Еще одна проблема: суды нередко занижают без объективных причин суммы компенсаций судебных расходов. В таких условиях инвестор рискует даже при выигранном процессе потерять часть вложенных средств, а прибыль и вовсе остается недостижимой. Решением может стать принятие закона о судебном инвестировании, а также принятие соответствующих поправок в гражданское и процессуальное законодательство. Фиксация в законодательстве такого института, как судебное финансирование, позволит урегулировать вопросы, связанные с взысканием судебных расходов.
В прошлом году был сделан серьезный шаг в развитии института судебного финансирования. С 1 октября вступили в силу поправки в процессуальное законодательство, расширяющие возможности подачи коллективных исков. В частности, такие иски могут подаваться по делам о защите прав потребителей. Теперь участники коллективного иска смогут заключить в нотариальной форме соглашение о распределении судебных расходов. В таком случае суд должен будет учесть соглашение и взыскать расходы с проигравшей стороны в том объеме, в каком это предусмотрено в документе.
Кроме того, 1 марта вступили в силу поправки в закон об адвокатуре, разрешающие адвокатам заключать соглашения на условиях гонорара успеха, то есть получать долю от выигранных сумм. Если процесс был начат с привлечением судебных инвесторов, то, безусловно, адвокат и инвестор могут разделить полученную долю победы. Но сегодня законодателю надо сделать более решительные шаги в сторону правового регулирования механизмов судебного инвестирования, активное внедрение которых принесет пользу и деловому сообществу, и правовой системе.
Автор статьи
Читайте также: