Судебная речь это монолог или диалог

Обновлено: 28.03.2024

Книга "Основы судебного красноречия (риторика для юристов). Учебное пособие 2-е издание"

Оглавление

Читать

Помогите нам сделать Литлайф лучше

4. Диалогизированный монолог

Что такое судебная речь: монолог или диалог? Этот вопрос поднимался юристами неоднократно. Давайте проанализируем судебную речь как форму стилистического построения и сделаем определенные выводы.

Психологи рассматривают монолог как деятельность нескольких людей, при которой один из них «озвучивает» продукты своей предшествующей речевой деятельности, т.е. придает им форму, в которой они через проговаривание воспринимаются остальными участниками этой деятельности. Монолог в лингвистике определяется на основе лингвистических признаков как особая форма стилистического построения, в которой сплетаются синтаксические особенности письменного и разговорного литературного языка. Монолог (от греч. monos - один + logos - слово, речь = речь одного) - развернутое высказывание одного лица. Это организованная речь, которая требует определенного речевого воспитания и в которой ярко проявляется воздействие. Характерными чертами публичного монолога лингвисты считают преднамеренность воздействия на слушателей и замысел.

Речь участников судебных прений отражает особенности сферы правовых отношений. Обращенная прежде всего к суду и обвинительная, и защитительная речь осуществляется в условиях непосредственного контакта, ориентирована на установление юридической истины и характеризуется наличием замысла, который в каждом случае обусловливается особенностями конкретного уголовного дела.

В уголовном процессе судебный оратор может определить замысел как доказательство виновности (невиновности) подсудимого, или как переквалификацию преступления, или как установление смягчающих ответственность обстоятельств, или как обоснование недоказанности преступных действий подсудимого. Нередко замысел судебной речи находит выражение в языковых средствах: Основную свою задачу / я вижу в том / чтобы акцентировать / ваше внимание / на тех смягчающих обстоятельствах / которые имеются по делу / моего подзащитного //. Еще пример: Как государственный обвинитель, я должен представить вам доказательства виновности Тищенко, убедить вас в обоснованности предъявленного ему обвинения [172. С. 355].

Сложность освещаемых вопросов не только предполагает развернутое, логичное изложение материалов дела, но и требует, как было сказано, системы убедительных доказательств. Доказательность, аргументированность являются внутренними признаками судебного монолога, вызванными его убеждающим характером, и проявляются в использовании логических доводов, убедительных фактов, а также в определенных языковых формах.

Замысел судебной речи требует таких характеристик, как протяженность речевого отрезка, целенаправленность, композиционная организованность, предметно-смысловая завершенность, т.е. исчерпывающее выражение замысла, которое обеспечивает возможность ответа. Своеобразным ответом на выступления судебных ораторов служит обоснованное, законное судебное решение, в котором аргументированная, убедительная речь находит отражение в квалификации преступления, в определении меры наказания или признании гражданских правоотношений законными (или незаконными).

Обвинительная и защитительная речи, а также речи представителей истца и ответчика в гражданском процессе не зависят друг от друга, они самостоятельны в смысловом отношении. Таким образом, для определения судебной речи как монолога принимается обращенность к адресату с целью воздействовать на него, наличие замысла, предметно-смысловая исчерпанность, самостоятельность.

Чтобы произнести интересную речь, чтобы судьи слушали ее, ораторам надо постоянно чувствовать связь с адресатом, управлять его вниманием.

Являясь монологом по форме, судебная речь составляет часть диалога[28], который ведется между прокурором и адвокатом на протяжении всего судебного следствия. Диалог проявляется в исследовании материалов дела с точки зрения обвинения и защиты, с точки зрения представителей истца и ответчика, в заявлении ходатайств. Завершается он в судебных прениях, когда окончательно определяются и аргументируются мнения процессуальных оппонентов. Вся судебная речь развертывается не как монолог, а как диалог с процессуальным противником. Это обусловлено ее назначением. Адвокат, полемизируя с прокурором, отвергает его точку зрения как неправильную или в чем-то соглашается с нею: Как никогда / сегодня справедливо / подметил / этот вопрос / государственный обвинитель / и я считаю / совершенно правильно / он просил о том / чтобы действия Крючкова / переквалифицировали на статью 112 / часть 1 //. Или: Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и в них сознался. О чем тут спорить? (Ф.Н.П.).

Обращенность к суду, обоснование определенной квалификации того или иного обстоятельства делают необходимым воспроизведение и оценку (опровержение или принятие) мнения органов предварительного расследования, подсудимого, потерпевшего, свидетелей и ведут к диалогизации монологической речи, которая понимается как апелляция к суду и воспроизведение чужого мнения в целях доказывания, отражающее особенности устной разговорно-бытовой диалогической речи. Для судоговорения диалогизация является, как уже было сказано, внутренним качеством, связанным с его убеждающим характером. Юристы рассматривают диалогичность как основной признак судебной речи [184].

Оратор строит изложение так, как будто он занимается поисками истины тут же, в судебном процессе. Он видит в судьях не пассивных слушателей, а людей, активно участвующих в осмыслении и оценке информации. Поэтому прокурор и адвокат сознательно воздействуют на судей и присяжных заседателей, организуют процесс восприятия, организуют и направляют внимание суда, стремятся вовлечь его в ход своих рассуждений, заставляют думать, размышлять. Это достигается использованием разнообразных средств. Рассмотрим некоторые из них.

Лекторское мы объединяет оратора и состав суда в процессе поиска истины: мы видим, мы знаем, мы помним, мы исследовали и т.д.

Анализируя доказательства по делу, судебный оратор приводит показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей (одни из них он отвергает, как недостоверные, другие принимает, как имеющие доказательственное значение), тем самым включает разные речевые сферы в официальную речь. Это чаще всего оформляется конструкциями с несобственно-прямой речью:

Интересны вопросы: что представляет собой судебная речь – монолог или диалог? как соотносится судебная речь с книжно-письменными стилями? какие качества речи необходимы судебному оратору?

Так что же такое судебная речь: монолог или диалог? Думается, что многие из вас скажут: монолог, и будут правы лишь отчасти. Являясь монологом по форме, судебная речь составляет часть диалога, который ведется между прокурором и адвокатом на протяжении всего судебного следствия. Применительно к судебной речи монологического характера диалогичность понимается как апелляция к суду и воспроизведение чужого мнения в целях доказывания, отражающее особенности устной разговорно-бытовой диалогической речи (мнения подсудимого, потерпевшего, свидетелей и т.д.). Для судоговорения диалогичность является внутренним качеством, связанным с его убеждающим характером. Юристы рассматривают диалогичность как основной признак судебной речи[91].

Оратор строит изложение так, как будто он занимается поисками истины тут же, в судебном процессе. Он видит в судьях не пассивных слушателей, а людей, активно участвующих в поисках истины, в осмыслении и оценке информации. Поэтому прокурор и адвокат сознательно воздействуют на судей и присяжных заседателей, организуют и направляют внимание суда, стремятся вовлечь его в ход своих рассуждений, заставляют думать, размышлять. Это достигается использованием разнообразных средств. Рассмотрим некоторые из них:

1) это прежде всего глаголы, обозначающие побуждение к действию: давайте обратимся к…, обратите внимание, всмотритесь в …, давайте возьмем… и т.п.;

2) глагольно–местоименные конструкции: Я считаю, Я полагаю, Я прошу; Я заявляю, Я думаю, Мне представляется;

3) лекторское МЫ, объединяющее оратора и состав суда в процессе поиска истины: мы видим, мы знаем, мы помним и др.;

4) Вся судебная речь развертывается не как монолог, а как диалог с процессуальным оппонентом;

5) использование конструкций с несобственно-прямой речью; ссылка на чужое мнение: "Обвиняемый говорит, что …", " …Как показали Вячеслав Иванов и Игнатенко нападающих было двое».

Таким образом, приведенный материал позволяет сказать, что выступление прокурора и адвоката в судебных прениях лишь по форме является монологом, по существу же и по используемым в нем языковым средствам это диалог.

Если говорить о стилевом статусе судебной речи, то мнения исследователей сводятся к следующему: в наше время судебные прения больше всего походят на деловое, профессиональное обсуждение подлежащих рассмотрению вопросов; в суде следует говорить языком закона; современная судебная речь носит ярко выраженный разговорный характер.

Филологи рассматривают судебную речь как сложное функционально-стилевое образование, в котором используются признаки и средства различных функциональных стилей от научного и публицистического до разговорно-просторечного. Выделяют судебную разновидность публицистического стиля.

Нам кажется, что важная общественная функция судебной речи позволяет говорить прежде всего о ее соотнесенности с официально-деловым стилем. Но мы уже отмечали, что основное назначение судебной речи — оценить действия, доказать правильность позиции оратора, воздействовать на формирование убеждения судей. Значит, судебная речь — это относительно законченное выступление по поводу правовой и общественно-политической оценки определенного деяния. Каждая судебная речь является публичным выступлением, которая будит мысль, заставляет думать, служит важным средством воздействия.

В формировании у слушателей определенного мировоззрения, (а именно эти занимаются адвокат и прокурор) проявляется функция публицистического стиля. Черты и средства публицистического стиля проявляются во всей речи, но особенно ярко – во вступлении, где дается моральная оценка деяния, а также при анализе характеристики личности подсудимого и причин, способствовавших свершению преступления, кроме того, в так называемых "общих местах". Основная черта публицистического стиля — открытая оценочность. Каждый эпизод обвинения, каждое доказательство не только анализируются оратором, но и оцениваются с точки зрения обвинения или защиты.

Итак, особенности содержательного плана позволяют утверждать, что судебная речь является разновидностью публицистического стиля, который включает в себя элементы официально-делового стиля.

Также необходимо отметить то, что судебная речь является одновременно и диалогом, и монологом.

1. Судебная речь как монолог

«Монолог в лингвистике определяется на основе лингвистических признаков как особая форма стилистического построения, в которой сплетаются синтаксические особенности письменного и разговорного литературного языка. Монолог (от греч. monos - один + logos - слово, речь = речь одного) - развернутое высказывание одного лица. Это организованная речь, которая требует определенного речевого воспитания и в которой ярко проявляется воздействие. Характерными чертами публичного монолога лингвисты считают преднамеренность воздействия на слушателей и замысел»[4].

Речь участников судебных прений отражает особенности сферы правовых отношений. Обращенная прежде всего к суду и обвинительная, и защитительная речь осуществляется в условиях непосредственного контакта, ориентирована на установление юридической истины и характеризуется наличием замысла, который в каждом случае обусловливается особенностями конкретного уголовного дела.

В уголовном процессе судебный оратор может определить замысел как доказательство виновности (невиновности) подсудимого, или как переквалификацию преступления, или как установление смягчающих ответственность обстоятельств, или как обоснование недоказанности преступных действий подсудимого.

Сложность освещаемых вопросов не только предполагает развернутое, логичное изложение материалов дела, но и требует, как было сказано, системы убедительных доказательств. Доказательность, аргументированность являются внутренними признаками судебного монолога, вызванными его убеждающим характером, и проявляются в использовании логических доводов, убедительных фактов, а также в определенных языковых формах.

Замысел судебной речи требует таких характеристик, как протяженность речевого отрезка, целенаправленность, композиционная организованность, предметно-смысловая завершенность, т.е. исчерпывающее выражение замысла, которое обеспечивает возможность ответа. Своеобразным ответом на выступления судебных ораторов служит обоснованное, законное судебное решение, в котором аргументированная, убедительная речь находит отражение в квалификации преступления, в определении меры наказания или признании гражданских правоотношений законными (или незаконными).

Обвинительная и защитительная речи, а также речи представителей истца и ответчика в гражданском процессе не зависят друг от друга, они самостоятельны в смысловом отношении. Таким образом, для определения судебной речи как монолога принимается обращенность к адресату с целью воздействовать на него, наличие замысла, предметно-смысловая исчерпанность, самостоятельность.

2. Судебная речь как диалог

Чтобы произнести интересную речь, чтобы судьи слушали ее, ораторам надо постоянно чувствовать связь с адресатом, управлять его вниманием.

«Являясь монологом по форме, судебная речь составляет часть диалога, который ведется между прокурором и адвокатом на протяжении всего судебного следствия. Диалог проявляется в исследовании материалов дела с точки зрения обвинения и защиты, с точки зрения представителей истца и ответчика, в заявлении ходатайств. Завершается он в судебных прениях, когда окончательно определяются и аргументируются мнения процессуальных оппонентов. Вся судебная речь развертывается не как монолог, а как диалог с процессуальным противником. Это обусловлено ее назначением. Адвокат, полемизируя с прокурором, отвергает его точку зрения как неправильную или в чем-то соглашается с нею»[5].

Обращенность к суду, обоснование определенной квалификации того или иного обстоятельства делают необходимым воспроизведение и оценку (опровержение или принятие) мнения органов предварительного расследования, подсудимого, потерпевшего, свидетелей и ведут к диалогизации монологической речи, которая понимается как апелляция к суду и воспроизведение чужого мнения в целях доказывания, отражающее особенности устной разговорно-бытовой диалогической речи. Для судоговорения диалогизация является, как уже было сказано, внутренним качеством, связанным с его убеждающим характером. Юристы рассматривают диалогичность как основной признак судебной речи.[6]

Психологи рассматривают монолог как деятельность нескольких людей, при которой один из них «озвучивает» продукты своей предшествующей речевой деятельности, т.е. придает им форму, в которой они через проговаривание воспринимаются остальными участниками этой деятельности. Монолог в лингвистике определяется на основе лингвистических признаков как особая форма стилистического построения, в которой сплетаются синтаксические особенности письменного и разговорного литературного языка. Монолог (от греч. monos - один + logos - слово, речь = речь одного) - развернутое высказывание одного лица. Это организованная речь, которая требует определенного речевого воспитания и в которой ярко проявляется воздействие. Характерными чертами публичного монолога лингвисты считают преднамеренность воздействия на слушателей и замысел.

Речь участников судебных прений отражает особенности сферы правовых отношений. Обращенная прежде всего к суду и обвинительная, и защитительная речь осуществляется в условиях непосредственного контакта, ориентирована на установление юридической истины и характеризуется наличием замысла, который в каждом случае обусловливается особенностями конкретного уголовного дела.

В уголовном процессе судебный оратор может определить замысел как доказательство виновности (невиновности) подсудимого, или как переквалификацию преступления, или как установление смягчающих ответственность обстоятельств, или как обоснование недоказанности преступных действий подсудимого. Нередко замысел судебной речи находит выражение в языковых средствах: Основную свою задачу / я вижу в том / чтобы акцентировать / ваше внимание / на тех смягчающих обстоятельствах / которые имеются по делу / моего подзащитного //. Еще пример: Как государственный обвинитель, я должен представить вам доказательства виновности Тищенко, убедить вас в обоснованности предъявленного ему обвинения [172. С. 355].

Сложность освещаемых вопросов не только предполагает развернутое, логичное изложение материалов дела, но и требует, как было сказано, системы убедительных доказательств. Доказательность, аргументированность являются внутренними признаками судебного монолога, вызванными его убеждающим характером, и проявляются в использовании логических доводов, убедительных фактов, а также в определенных языковых формах.

Замысел судебной речи требует таких характеристик, как протяженность речевого отрезка, целенаправленность, композиционная организованность, предметно-смысловая завершенность, т.е. исчерпывающее выражение замысла, которое обеспечивает возможность ответа. Своеобразным ответом на выступления судебных ораторов служит обоснованное, законное судебное решение, в котором аргументированная, убедительная речь находит отражение в квалификации преступления, в определении меры наказания или признании гражданских правоотношений законными (или незаконными).

Обвинительная и защитительная речи, а также речи представителей истца и ответчика в гражданском процессе не зависят друг от друга, они самостоятельны в смысловом отношении. Таким образом, для определения судебной речи как монолога принимается обращенность к адресату с целью воздействовать на него, наличие замысла, предметно-смысловая исчерпанность, самостоятельность.

Чтобы произнести интересную речь, чтобы судьи слушали ее, ораторам надо постоянно чувствовать связь с адресатом, управлять его вниманием.

Ивакина Надежда Николаевна

Основы судебного красноречия (риторика для юристов). Учебное пособие 2-е издание

А.И.Р. - А.И. Рожанский

В.В.Ш. - В.В. Шапочников

В.Д.С. - В.Д. Спасович

В.И.Ж. - В.И. Жуковский

И.М.К. - И.М. Кисенишский

К.К.А. - К.К. Арсеньев

К.Ф.Х. - К.Ф. Хартулари

М.Г.К. - М.Г. Казаринов

М.С.Д. - М.С. Драбкин

М.Ф.Г. - М.Ф. Громницкий

Н.П.К. - Н.П. Карабчевский

Н.П.Ш. - Н.П. Шубинский

П.А.А. - П.А. Александров

П.А.Д. - П.А. Дроздов

П.Н.О. - П.Н. Обнинский

С.А.А. - С.А. Андреевский

Ф.Н.П. - Ф.Н. Плевако

Я.И.Г. - Я.И. Горнштейн

Я.С.К. - Я.С. Киселев

Мало сказать: нужна ясность; на суде нужна необыкновенная, исключительная ясность. Слушатели должны понимать без усилий. Оратор может рассчитывать на их воображение, но не на их ум и проницательность.

П. Сергеич. Искусство речи на суде

…нужно знать предмет, о котором говоришь, в точности и подробности, выяснив себе вполне его положительные и отрицательные свойства; нужно знать свой родной язык и уметь пользоваться его гибкостью, богатством и своеобразными оборотами.

А.Ф. Кони. Приемы и задачи прокуратуры

…для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать.

А. П. Чехов. Хорошая новость

Воздействие на чувства является естественной принадлежностью красноречия в уголовном процессе, и само название судебного оратора едва ли может подойти к тому, кто говорит исключительно для ума.

K.П. Луцкий. Судебное красноречие

Как музыканту нельзя без музыкального слуха, так и людям, работающим со словом, нельзя без любовного отношения к слову, без живого чувства языка.

Г.А. Золотова. Слово и штамп

Книга написана лингвистом. Много раз я спрашивала себя, имею ли право давать юристам какие-либо советы по подготовке и произнесению судебных речей. И пришла к убеждению, что имею. 15-летний опыт участия в судебных процессах в качестве народного заседателя Красноярского краевого суда и многолетний опыт чтения студентам юридического факультета Красноярского госуниверситета собственного курса «Культура речи юриста» дают мне это право.

Целью курса «Культура речи юриста» было воспитание языкового вкуса будущих юристов, развитие коммуникативных навыков. Разработка программы и методов преподавания шла путем поисков. Были неудачи, были успехи. «Учебником» по данному курсу была практическая деятельность юристов: посещали со студентами судебные процессы, анализировали судебные речи дореволюционных судебных ораторов, современных прокуроров и адвокатов; читали и анализировали процессуальные акты, делали выводы. Проводили конференции с работниками прокуратуры и следственных органов, с судьями. Студенты выполняли курсовые, даже дипломные работы, хотя курс не был профилирующим; выступали с докладами на научных студенческих конференциях в городах Красноярске, Перми, Казани, Москве. В результате большой работы был накоплен материал для учебного пособия «Культура речи юриста» в двух частях, вышедшего в 1994 г. в издательстве Красноярского госуниверситета. В 1995 г. в московском издательстве «БЕК» вышло учебное пособие «Культура судебной речи». В 1997 г. в том же издательстве было издано учебное пособие «Профессиональная речь юриста». В 1999 г. в издательстве «Юристъ» вышло второе издание учебного пособия «Культура судебной речи» под названием «Основы судебного красноречия (Риторика для юристов)».

О судебном ораторском искусстве имеется довольно значительная литература, написанная в дореволюционный, советский и постсоветский периоды. Главное внимание в работах, написанных юристами, с полным основанием уделяется раскрытию правовых и процессуальных вопросов. В советский период использованию в судебной речи риторических структур и приемов не придавалось значения. Они считались делом второстепенным, почти ненужным. Культурно-речевой аспект судебной речи рассматривался юристами в общих чертах. Публичному говорению, судебному красноречию в учебном процессе на юридических факультетах университетов не уделялось должного внимания. Юристами справедливо отмечалось, что «учат студентов многому, но вот как подготовиться к процессу, как построить речь, ораторскому искусству не учат! Артистов учат, как вести себя на сцене, как правильно говорить, а студентов-юристов - нет» [141].

Но в работах, написанных в постсоветские годы, ставится вопрос о том, что убедительная речь должна строиться «…по всем правилам ораторского искусства»: «Одна из причин неубедительности речей государственных обвинителей в суде с участием присяжных заседателей (впрочем, как и в обычном суде) заключается в том, что они при разработке и произнесении своих речей не придают должного значения ораторскому искусству» [172. С. 141].

Подзаголовок данной книги Риторика для юристов определяет ее направленность. Эта книга - о риторике в суде: об убедительной и эффективной речи, об искусстве говорить хорошо и логично, об искусстве украшения речи, об искусстве речевого воздействия. Об этом расскажет каждая тема книги. Не вдаваясь глубоко в правовые и процессуальные вопросы, мы будем говорить о форме судебной речи[1], о том, какие риторические фигуры и приемы делают речь логичной, воздействующей, этичной. То есть будем говорить о речевом мастерстве выступающего в суде юриста. «Если у вас неудачная форма изложения, то есть то, как вы говорите, то уже не имеет значения, что вы говорите, потому что все равно вас не будут слушать», - пишут американские юристы [179].

В пособии впервые сформулировано определение понятия судебного красноречия[2]. Судебная речь рассматривается с точки зрения ее особенностей как жанра публичной речи, с точки зрения ее убедительности, композиции, этических основ и устности; продемонстрировано, что выбор языковых средств связан с темой речи; даются рекомендации по использованию языковых средств, способствующих логичности и экспрессивности судебного выступления; а также предлагаются ораторские приемы, которые помогут приобрести отдельные навыки в подготовке и произнесении судебных речей. Приводятся многие правила риторики, позволяющие молодому, начинающему оратору овладеть основами судоговорения.

В пособии приведено большое количество цитат из работ юристов о судебной речи для того, чтобы показать, что вопросы судебного красноречия волновали и волнуют юристов; что мои выводы из исследований о судебной речи совпадают с мнениями ученых-юристов и подтверждаются ими. Кроме того, точки зрения дореволюционных, советских и современных юристов обобщаются, сопоставляются, систематизируются, что позволит студентам познакомиться с литературой и на основе этого составить собственное мнение по многим вопросам.

Изложение учебного материала ведется с учетом требований к судебному красноречию в условиях реформированной судебной системы. В качестве иллюстраций использованы тексты судебных речей выдающихся дореволюционных судебных ораторов, прокуроров и адвокатов советского и постсоветского периодов. Цель пособия - содействовать развитию коммуникативных умений юриста в практике публичных выступлений.

По каждой теме, предлагаемой в учебном пособии, даны необходимые лингвистические термины, вопросы для самопроверки, задания для самостоятельной работы и примерный план практического занятия. К пособию прилагаются тексты судебных речей. В речи, записанной на магнитную пленку, знаки препинания не поставлены; речевые сегменты отделены друг от друга наклонными линиями. Фамилии красноярских судебных ораторов не названы из этических соображений.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: