Судебная психологическая экспертиза ошибки

Обновлено: 28.03.2024

Представляем вам пример рецензии на заключение экспертов-психологов по одному из гражданских дел об определении места жительства ребенка и порядка общения.
На основании нашей рецензии суд не принял во внимание заключение экспертов и вынес решение в пользу матери.

АНО «Санкт-Петербургский научно-исследовательский центр прикладной психологии и судебной психологической экспертизы»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ КОМИССИИ СПЕЦИАЛИСТОВ

Вопросы, поставленные для исследования:

1. Насколько всесторонним, объективным и научно обоснованным является «Заключение судебной психолого-педагогической экспертизы» № 234-СГ/2017 от 02.04.2017 года, выполненной экспертами Ивановым И.И и Петровым П.П.
2. Являются ли обоснованными выводы, полученные экспертами Ивановым И.И.. и Петровым П.П., при выполнении судебной психолого-педагогической экспертизы № 234-СГ/2017 от 02.04.2017 года?

Для исследования (рецензирования) были предоставлены следующие документы:

  1. светокопия документа озаглавленного как: «Заключение судебной психолого-педагогической экспертизы» № 234-СГ/2017 от 02.04.2017 года, выполненное в ИП Иванов И.И. Объем документа 49 страниц, имеющий собственную нумерацию от 1 – 49.
    Объект исследования (документ) был доставлен в АНО «Санкт-Петербургский научно-исследовательский центр прикладной психологии и судебной психологической экспертизы» нарочно в неопечатанном виде. Во время проведения исследования объект (документ) находился в специальном сейфе, предназначенном для хранения материалов, в виде, исключавшем несанкционированный доступ к нему, его искажение и изменение. После проведения исследования, объект (документ) был опечатан и отмечен оттисками печати АНО «Санкт-Петербургский научно-исследовательский центр прикладной психологии и судебной психологической экспертизы».

Методология: анализ, синтез и оценка результатов на предмет всесторонности, объективности, полноты проведенного исследования, его научной обоснованности и достоверности выводов.

Исследование
При изучении документа, представленного для исследования, внимание специалистов в первую очередь привлекают информация об экспертах. В частности, в разделе «сведения об экспертах» на стр. 1 указано: «Иванов Иван Иванович, врач-психиатр высшей квалификационной категории, старший эксперт-психиатр, начальник центра психофизиологической диагностики при МСЧ ГУВД по АК, негосударственный эксперт-психолог по уголовным и гражданским делам. Образование: высшее медицинское (АГМИ), стаж профессиональной деятельности 244 года, высшая квалификационная категория. Специальные познания в области медицинской и судебной психологии подтверждаются наличием свидетельства о повышении квалификации на базе ММА им. Сеченова от 1998г, ГНИЦССП им. Сербского от 2010г.».
В этой связи требует пояснений профессиональная подготовка эксперта Иванова И.И., из названия документа известно, что проводимая экспертиза являлась психолого-педагогической, что определяет конкретный и узкий круг специалистов, которым она может быть поручена, а именно психологам и педагогам. Эксперт Иванов И.И., не предоставляет сведений о наличии у него высшего психологического образования, а только указывает на наличии удостоверения о краткосрочном повышении квалификации по медицинской и судебной психологии 19 летней и 7 летней давности. Следует заметить, что удостоверения о краткосрочном повышении квалификации на тематических курсах не присваивает квалификации психолога, и их предъявление никаким образом не может свидетельствовать о наличие у их предъявителя высшего профессионального образования по специальности «психология». Эксперт Иванов И.И., имеет квалификацию врача-психиатра, и его профессиональные познания лежат в сугубо медицинской, психиатрической плоскости и не применимы в отношении здоровых лиц, когда речь идет о психолого-педагогическом исследовании. Называя себя «негосударственным экспертом-психологом», г-н. Иванов И.И. документально никак не подтверждает присвоения ему квалификации по специальности «психология» и как следствие присутствие у него специальных познаний в области психологии, а не психиатрии. Не смотря на наличие одного корня у названия специальностей «психология» и «психиатрия», это абсолютно разные направления деятельности и кардинально разный набор профессиональных знаний и подходов. Присутствие эксперта с медицинским образованием по специальности психиатрия, было бы необходимо в производстве комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, но никак при производстве психолого-педагогического исследования.

Квалификационный справочник должностей руководителей, специалистов и других служащих 4-е издание, дополненное (утв. постановлением Минтруда РФ от 21 августа 1998 г. N 37) (с изменениями и дополнениями) предусматривает следующие требования к специалисту-психологу: «Требования к квалификации. Психолог: высшее профессиональное (психологическое) образование без предъявления требований к стажу работы».

Также, следует обратить внимание, что согласно Приказу Минздрава России от 26.11.96 г. № 391 “О подготовке медицинских психологов для учреждений, оказывающих психиатрическую и психотерапевтическую помощь”, медицинский психолог это – «специалист с высшим образованием по специальности “Психология”, получивший подготовку по медицинской психологии».
Кроме того, Приказ МЗ от 23 июля 2010 г. No 541н «Об утверждении единого квалификационного справочника должностей руководителей, специалистов и служащих», раздел «квалификационные характеристики должностей работников в сфере здравоохранения», также предъявляет следующие требования к квалификации медицинского психолога: «Высшее профессиональное образование по специальности “Клиническая психология” без предъявления требований к стажу работы, либо высшее профессиональное (психологическое) образование и профессиональная переподготовка по специальности “Клиническая психология” без предъявления требований к стажу работы».
Положение «Об организации деятельности медицинского психолога, участвующего в оказании психотерапевтической помощи» (утв.приказом Минздрава РФ от 16 сентября 2003 г. No 438) в п. 1.1. определяет следующие требования к образованию и подготовке: «Медицинский психолог, работающий в учреждении здравоохранения, оказывающем психотерапевтическую помощь, специалист с высшим психологическим образованием по специальности клиническая психология, либо специалист с другим высшим психологическим образованием, прошедший профессиональную переподготовку по клинической (медицинской) психологии в образовательных учреждениях, имеющих соответствующую государственную лицензию и государственную аккредитацию».
Таким образом, законодатель во главу угла ставит требование о наличии высшего профессионального образования по специальности психология, а факт прохождения краткосрочных курсов тематического усовершенствования по направлению «клиническая психология» или «судебная психология» без наличия базового высшего психологического образования не соответствует требованиям, которые Закон предъявляет к специалистам – психологам или клиническим (медицинским) психологам.

Второй эксперт – Петров Петр Петрович о себе сообщает следующее: «Медицинский психолог ГГРПБ, негосударственный эксперт-психолог по уголовным и гражданским делам (свидетельство о гос. регистрации №15554 от 30.04.2002г, ОГРН 67897777777567, коммерческое обозначение «Центр психологической экспертизы «Эксперт + Эксперт»», свое образование описывает следующим образом: «высшее педагогическое (АСУ), высшее психологическое (СпБГУ), стаж профессиональной деятельности 24 года, высшая квалификационная категория. Специальные познания в области медицинской и судебной психологии подтверждаются наличием свидетельства о повышении квалификации на базе ММА им. Сеченова от 1997г. и ГНИЦССП им. Сербского от 2004, 2010г. Сертификат соответствия требованиям Системы добровольной сертификации судебных экспертов и судебно-экспертных организаций, осуществляющих производство судебных экспертиз в области «Исследование психологии и психофизиологии человека» № 122490072 от 02.02.2013 г. 1224123333 от 25.03.2015г.»

Указанные сведения об эксперте Петрове П.П. требуют некоторых уточнений, а именно:
1. Что следует понимать под «негосударственный эксперт-психолог по уголовным и гражданским делам (свидетельство о гос. регистрации №15084 от 17.04.2002г, ОГРН 6767678809999, коммерческое обозначение «Центр психологической экспертизы «Эксперт + Эксперт»), это квалификация, специальность или призвание? В каком нормативно-правовым актом упоминается специальность «негосударственный эксперт-психолог по уголовным и гражданским делам», рецензентам известна лишь одна легитимная специальность в области судебной экспертизы относящаяся к лицам ее выполняющим – «государственный судебный эксперт», кроме того изучение документов на которые ссылается Петров П.П. в качестве подтверждения своего «звания» указывают лишь на то, что данный ОГРН присвоен индивидуальному предпринимателю Петрову П.П., в числе видов предпринимательской деятельности которого согласно выписке из ЕГРИП значатся: основная – предоставление прочих персональных услуг, не включенных в другие группировки; дополнительные – копирование записанных носителей информации; деятельность, связанная с использованием вычислительной техники; деятельность по обработке данных, предоставление услуг по размещению информации; и прочее.
2. О чем именно сообщает эксперт Петров П.П., указывая в качестве своего образования «высшее педагогическое (АСУ)», это высшее биологическое, физико-математическое образование или высшее образование в сфере дошкольной педагогики? Квалификация педагогического образования Петровым отчего-то не раскрывается. Учитывая недостаток сведений о педагогическом образовании, следует обратить внимание, что для производства судебной психолого-педагогической экспертизы по гражданским делам об определении места жительства и/или порядка общения с участием малолетних детей к экспертизе привлекаются в качестве педагога лица имеющие образования по дошкольной педагогике или педагоги-психологи, а не учителя-предметники или преподаватели биологии.
3. Следующий момент, который вновь требует прояснения, это «стаж профессиональной деятельности 24 года», что г-н. Петров П.П., понимает под профессиональным стажем, это стаж педагогический, экспертный, опыт работы в качестве клинического психолога? Только расширенные сведения о профессиональном опыте могут дать достоверную картину квалификации эксперта. Кроме того, ст. 25 ФЗ 73 требует изложения сведений «об эксперте (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность), которым поручено производство судебной экспертизы», рецензентами сведений о специальности в анализируемом тексте не обнаружены, равно как и не обнаружено указание на профессиональную подготовку в качестве клинического психолога. Краткосрочные тематические курсы двадцати, тринадцати и семилетней давности по клинической психологии, никакого отношения к получению специальности и квалификации медицинского (клинического) психолога не имеют и на наш взгляд вводят Суд в заблуждения относительно профессиональной подготовки эксперта.
4. Вызывает обоснованное сомнение достоверность информации, указанной Петровым П.П., в части, действительности «Сертификата соответствия требованиям Системы добровольной сертификации судебных экспертов и судебно-экспертных организаций, осуществляющих производство судебных экспертиз в области «Исследование психологии и психофизиологии человека»», в виду того, что организация являющееся сертифицирующим органом (НП Всеросийская Гильдия Судебных экспертов), ликвидирована решением Центрального районного суда г. Мухинск от 24.01.2017г., ДЕЛО № 34а-7409/2014 (2а-90345/2015;).

Далее на стр. 37 – 43 следует описание результатов проведенной экспертизы в отношении Сидоровой Феодоры Федоровны, 1986 г.р. Анализируя данный этап экспертизы, обращают на себя внимание реакции экспертов, которые они отражают в тексте заключения следующим образом: «Совершенно неожиданно отказывается заполнять опросник родительских установок PARI (у экспертов это прецедент за 20 лет экспертной практики», что своим комментарием хотели продемонстрировать эксперты? Как отказ от выполнения методики может охарактеризовать подэкспертную, какое экспертное значение имеет факт отказа заполнять методику? На наш взгляд отказ заполнять методику в виду того, что подэкспертной не четко сформулирована инструкция, говорит лишь о плохом качестве контакта эксперта с подэкспертной и низкой профессиональной подготовке. Кроме того, следует учитывать, что эксперт общался с Сидоровой Ф.Ф. через Skype, что в принципе противоречит сути очной судебной психолого-педагогической экспертизы. На этом фоне вновь возникают вопросы, обеспечил ли эксперт отсутствие влияния на испытуемую со стороны третьих лиц в момент исследования? Каким образом и в каких условиях, сколько времени подэкспертной заполнялись опросники и в какой форме ответы предоставлялись эксперту? Где именно проводилась экспертиза в отношении Сидоровой Ф.Ф.?
По сути содержащихся выводов в отношении Сидоровой Ф.Ф. изложенных на стр. 40 – 43, к экспертам возникают следующие вопросы (для удобства анализа, в виду отсутствия нумерации в пунктах на стр. 40 – 43, мы условно пронумеровали их в порядковом значении от 1 до 15):
1. Эксперты в п. 14 делают заключение об уместности максимального удовлетворения потребностей ребенка и отмечают, что у Сидоровой Ф.Ф. отсутствует данное стремления. Однако, авторы методики «Анализ семейного воспитания» Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкис относят максимальное (или полное) удовлетворение потребностей ребенка к негармоничному стилю воспитания.
2. Далее в п.15. эксперты указывают, что «в результатах ОРО у матери отсутствует тревога за ребенка как таковая». В методике «Опросник родительского отношения» (ОРО) отсутствует подобная шкала. На основании интерпретации, какой шкалы из ОРО эксперты Петров П.П. и Иванов И.И. сделали подобный вывод не вполне ясно.
По нашему мнению, эксперты пренебрегли требование п.2 ст.85 ГПК, которая гласит: «эксперт не в праве самостоятельно собирать материалы для проведения экспертизы». Однако в нарушение ст. 85 ГПК, эксперты самостоятельно собирают сведения, которые используются ими для дачи экспертного заключения, в частности, сведения о лечебном учреждении: «кроме того, экспертам не совсем понятен выбор лечебного учреждения (согласно общедоступной информации из глобальной сети Интернет, Многопрофильная клиника им. Х.Х. Лобачева не специализируется в области педиатрии, во всяком случае, на ее сайте услуги в указанной области не обозначены)». Формулируя такие выводы, помимо откровенного нарушения требований закона, эксперты выходят за пределы своей профессиональной компетенции и подменяют собой суд.

Далее в тексте экспертизы следует «сравнительный анализ отношения родителей к ребенку», стр. 43. Первый вывод сравнительного анализа отношения родителей к ребенку не представляется возможным для понимания в силу полного несогласования и попусков слов в предложении.

На стр. 44 эксперты отражают результаты исследования Сидоровой Анастасии Андреевны, 2011 г.р. которые имеют ряд существенных дефектов, в их числе:
1. В заключении на Сидорову А.А. отсутствует анализ «Рисунок семьи», проведение которого необходимо на начальном этапе СТО.
2. Метод портретных выборов Сонди не является валидным для ребенка 5-ти лет. Полученные в результате проведения данного теста данные не могут быть использованы для составления заключения на Сидорову А.А.
3. Проведение экспертизы по Skype в присутствии третьего лица, не уполномоченного судом на проведение экспертной работы, тексте упоминается некий психолог Городовая О.И., какова ее роль и степень влияния на процесс в документе не отражено, является ли она сотрудником экспертного учреждения, которым проводилась настоящая экспертиза?

Стр. 48 – 49 содержат экспертные выводы по поставленным судом вопросам.
Исходя из представленного экспертами заключения на обоих родителей следует, что Сидоров А.А. обладает весьма противоречивыми личностными особенностями, в то время как, в особенностях личности Сидоровой Ф.Ф. подобное противоречие отсутствует. Однако эксперты Петров П.П. и Иванов И.И. делают заключение, что интересам Сидоровой А.А. будет в большей степени соответствовать проживание с отцом.

Вывод по вопросу № 3 сформулирован нечетко и основан на личной интерпретации экспертов. Вопросы, связанные с отцом могут вызывать напряжение, проистекающее из самой ситуации развода родителей и отношения ребенка к разводу, а не из попытки скрыть информацию, как это указывается в выводе. Насколько объективно эксперты могли контролировать и оценивать невербальное поведение ребенка через Skype? Насколько четкое изображение происходящего получали эксперты на своем компьютере? Как в принципе эксперт удостоверился, что пред ним именно гр. Сидорова А.В. и Сидорова А.А.?

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
Ответ на вопрос № 1. Насколько всесторонним, объективным и научно обоснованным является «Заключение судебной психолого-педагогической экспертизы» № 0909-СГ/2015 от 02.04.2014 года, выполненной экспертами Петровым П.П. и Иванов И.И.
Представленный для исследования документ имеет ряд существенных, грубых недостатков, которые позволяют поставить под сомнение всесторонность, объективность, беспристрастность и полноту проведенного исследования, его научную обоснованность и достоверность выводов. На основании анализа представленных материалов «Заключение судебной психолого-педагогической экспертизы» № 0909СГ/2015 от 02.04.2014 года, экспертное заключение трудно считать научно обоснованным, поскольку выводы в нем не вытекают из приведенных в нем данных и имеют существенные противоречия.
Ответ на вопрос № 2. Являются ли обоснованными выводы, полученные экспертами Петровым П.П. и Иванов И.И., при выполнении судебной психолого-педагогической экспертизы № 0909-СГ/2015 от 02.04.2014 года?
Выводы полученные экспертами Петровым П.П. и Ивановым И.И. при написании документа «Заключение судебной психолого-педагогической экспертизы» № 0909-СГ/2014 от 02.04.2015 года, не являются всесторонними, объективными и научно обоснованными в виду того, что: используемые методики не отвечали требованиям возрастных критериев их применения; процедура проведения судебной экспертизы в отношении Сидорова А.А., Сидоровой Ф.Ф. и Сидоровой А.А. осуществлялась с многочисленными нарушениями; результаты исследований носят противоречивый характер.

Приложения:
1.Засвидетельствованные копии документов об образовании, квалификации, месте работы специалиста – 10 листов.
2.Копия свидетельства о государственной регистрации юридического лица – 1лист.

Сафуанов Ф.С., профессор, руководитель лаборатории судебной психологии Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, руководитель рубрики "Проблемы судебно-психологической экспертизы", доктор психологических наук.

Производство судебной экспертизы - это не только профессиональная деятельность лица, обладающего специальными знаниями, а прежде всего процесс взаимодействия судебного эксперта с органом или лицом, назначающим данную экспертизу. Полноценное, качественное и обоснованное заключение экспертов-психологов невозможно без корректной постановки экспертного задания. Однако в практике при назначении судебной экспертизы, к сожалению, достаточно часто встречаются ошибки, которые в целом можно разделить на две категории: во-первых, это неправильная формулировка вопросов к судебному эксперту-психологу, во-вторых, неверное определение рода экспертизы - однородной судебно-психологической (СПЭ) или комплексной судебной психолого-психиатрической (КСППЭ). Рассмотрим эти ошибки подробнее.

  1. Ошибки, связанные с неправильной формулировкой вопросов к экспертам (экспертного задания)

1.1. Наиболее часто такие ошибки связаны с выходом сформулированных в постановлении или определении вопросов за пределы компетенции эксперта-психолога. В уголовном процессе в отношении совершеннолетних обвиняемых это обычно вопросы о мотивах преступления, о том, какие индивидуально-психологические особенности подэкспертного способствовали совершению преступления. В отношении несовершеннолетних обвиняемых наиболее типичной ошибкой является вопрос о соответствии уровня психического развития подэкспертного его паспортному (календарному) возрасту. При экспертизе свидетелей самой распространенной ошибкой является формулировка вопроса о достоверности показаний. В гражданском процессе до сих пор можно увидеть ситуации, когда суд просит эксперта-психолога ответить на вопрос, с кем из раздельно проживающих родителей должен проживать ребенок, или определить порядок встреч ребенка с отдельно проживающим родителем.

Как видно из приведенных примеров, их отличает одна особенность: эксперту-психологу поручают ответить на вопросы, решение которых находится всецело в компетенции судебно-следственных органов (Ф.С. Сафуанов, 1998; Т.Б. Дмитриева, Ф.С. Сафуанов, 2005; Т.Б. Дмитриева и др., 2006; И.А. Кудрявцев и др., 2006).

1.2. Другим видом ошибок при назначении экспертизы является формулировка вопросов, в принципе входящих в компетенцию судебного эксперта-психолога, но не имеющих никакого юридического значения при проведении определенного предметного вида СПЭ или КСППЭ. Так, неверно спрашивать о наличии состояния аффекта у подэкспертного, если он обвиняется не в убийстве (что имеет значение для квалификации ст. 107 УК РФ) или не в причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (ст. 113 УК РФ), а, например, в изнасиловании, в краже и т.п. Неправильно задавать вопрос об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, у совершеннолетнего обвиняемого, поскольку такая формулировка вопроса имеет значение только для возможного применения ч. 3 ст. 20 УК РФ в отношении несовершеннолетнего обвиняемого. Недопустимо в отношении суицидента (чаще всего его процессуальный статус - это потерпевший по ст. 110 УК РФ) задавать вопрос о его способности осознавать фактический характер или общественную опасность своих действий либо руководить ими, так как ответ на этот вопрос имеет правовые последствия только в отношении обвиняемого (ст. 21 УК РФ).

1.3. Еще одним недостатком вопросов к судебному эксперту-психологу является их формулировка в виде суждения о возможности того или иного психологического явления при необходимости ретроспективной оценки психического (эмоционального) состояния подэкспертного лица. Например, встречаются вопросы типа: "Могли ли действия потерпевшего вызвать у обвиняемого состояние аффекта?". Как указывают Е.Я. Щукина и С.Н. Шишков (2007), такие вопросы не имеют отношения к предмету проводимой экспертизы. Действительно, если состояния аффекта у подэкспертного не выявлено, но с точки зрения научной психологии гипотетическое возникновение данного эмоционального состояния в описанных условиях вероятно и это будет отражено в заключении экспертов, то подобные ответы могут приводить к необоснованному назначению новой экспертизы.

1.4. Встречается немало случаев, когда вопросы к экспертам, содержащиеся в постановлении (определении) о назначении экспертизы, "перекрывают" друг друга. Так, при назначении КСППЭ по делам о недействительности совершения сделки с "пороком воли" (ст. 177 ГК РФ) наряду с правильным вопросом: "Мог ли подэкспертный в момент совершения сделки понимать значение своих действий или руководить ими?" часто задают ряд вопросов, фактически дублирующих его: "Мог ли подэкспертный во время совершения сделки правильно оценивать свои действия?", "Могли ли его индивидуально-психологические особенности оказать существенное влияние на осознание своих действий при совершении следки?" и т.п. По существу, при производстве КСППЭ эксперты-психологи и эксперты-психиатры при экспертной оценке неспособности лица, совершившего сделку, к пониманию значения своих действий и их руководству обязательно конкретизируют его состояние в юридически значимый период ("такое состояние", согласно ст. 177 ГК РФ), поэтому названные и им подобные вопросы являются избыточными и вынуждают экспертов давать один ответ сразу на несколько вопросов.

Указание в одном вопросе одновременно факторов, относящихся к компетенции психиатров и психологов, возможно лишь в тех случаях, когда квалификация юридического критерия является совместной компетенцией этих специалистов. Так, допустимо задавать такие вопросы в отношении свидетелей ("С учетом психического состояния, уровня психического развития, индивидуально-психологических особенностей и (или) эмоционального состояния подэкспертного, а также конкретных условий ситуации мог ли подэкспертный правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и может ли давать о них показания?") и потерпевших по половым преступлениям ("С учетом психического состояния, уровня психического развития, индивидуально-психологических особенностей и (или) эмоционального состояния подэкспертного мог ли подэкспертный понимать характер и значение совершаемых с ним преступных действий или оказывать сопротивление виновному?") (Т.Б. Дмитриева и др., 2006).

Можно полностью согласиться с мнением Е.Я. Щукиной и С.Н. Шишкова (2007), что одной из наиболее существенных причин появления в документах о назначении судебной экспертизы ненужных и неправильных вопросов является некритичное удовлетворение ходатайств защитников и иных участников процесса о постановке перед экспертами дополнительных вопросов. Не давая должной оценки этим вопросам, не определяя в полной мере их юридическую значимость, следователь или суд включают в свое постановление (определение) все вопросы сторон в их неизменном виде. Если учесть, что они присоединяются к основным вопросам, сформулированным самим следователем (судом), это в конечном итоге делает экспертное задание путаным и хаотичным.

Что же делать экспертам-психологам, когда они сталкиваются с такими постановлениями (определениями) о назначении КСППЭ или СПЭ? На наш взгляд, они должны придерживаться следующей стратегии. На первом этапе исключаются вопросы, решение которых не входит в их компетенцию. На втором этапе вопросы группируются и сводятся в тот минимальный типичный экспертный стандарт, который обусловлен характером судебного дела (уголовного, гражданского), процессуальным положением подэкспертного (обвиняемый, свидетель, потерпевший, истец, ответчик и пр.), конкретной статьей уголовного, гражданского, семейного или др. законодательства, что в совокупности и определяет предмет экспертного исследования психолога (СПЭ). На третьем этапе выделяются вопросы, которые могут быть и нетипичными, но обусловлены особенностями конкретного дела и отвечают двум критериям: их решение, во-первых, имеет значение для дела, а во-вторых, входит в компетенцию эксперта-психолога. В соответствии с выполнением задач каждого из очерченных этапов выстраивается и структура экспертного заключения.

  1. Ошибки, связанные с неправильным определением рода экспертизы - однородной или комплексной

2.1. Следователем или судом назначается КСППЭ, когда достаточно назначить однородную судебно-психиатрическую экспертизу. В результате в заключении экспертизы даются ответы только на вопросы, входящие в компетенцию психиатра, и утрачивают свое значение вопросы, требующие специальных познаний в психологии. Например, обвиняемый совершил преступление под влиянием галлюцинаторных переживаний или бредовых мотивов и по результатам КСППЭ признан невменяемым. Такого рода экспертные решения встречаются примерно в 20% случаев. Конечно, далеко не всегда можно при назначении экспертизы предугадать, какие решения примут эксперты, но ряд таких случаев достаточно очевиден, например, обвиняемый в убийстве нескольких человек давно болен шизофренией, неоднократно перенес бредовые приступы (что подтверждается медицинской документацией), а следователь необоснованно назначает КСППЭ.

В этих случаях типичный ответ эксперта-психолога должен формулироваться следующим образом: "Поскольку судебно-психиатрические эксперты определили неспособность обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими во время совершения инкриминируемого ему деяния вследствие психического расстройства, ответить на вопрос о том, находился ли обвиняемый в состоянии аффекта (или о существенном влиянии его индивидуально-психологических особенностей на поведение) не представляется возможным: действия подэкспертного определялись не психологическими, а психопатологическими механизмами".

2.2. Следователем или судом назначается КСППЭ, но в постановлении (определении) отсутствуют вопросы, относящиеся к компетенции эксперта-психолога. В каждом десятом документе о назначении КСППЭ не содержится вопросов к психологам. С какой же целью в таком случае назначается не судебно-психиатрическая, а комплексная экспертиза? Скорее всего, во многих случаях происходит элементарная путаница из-за незнания следователем специфики КСППЭ по сравнению с судебно-психиатрической.

В таких ситуациях задачей эксперта-психолога на этапе ознакомления с уголовным или гражданским делом и очного обследования подэкспертного является поиск обстоятельств, которые имеют значение для дела и установление которых входит в его компетенцию. Если он искомые обстоятельства находит, то вправе ответить на недостающие вопросы самостоятельно, используя предоставленное законом право экспертной инициативы (п. 4 ч. 3 ст. 57 УПК РФ, ч. 2 ст. 86 ГПК РФ). Если таких обстоятельств не обнаруживается, то эксперт-психолог должен отметить за своей подписью в заключении комиссии экспертов: "Вопросов, решение которых входит в компетенцию судебного эксперта-психолога, в постановлении (определении) не содержится".

2.3. Следователем или судом назначается судебно-психиатрическая экспертиза, но в постановлении (определении) содержатся и вопросы, которые не входят в компетенцию эксперта-психиатра, но относятся к компетенции эксперта-психолога. Такие случаи более редки, чем вышеописанные, но они также встречаются. Здесь очевидна ошибка при выборе вида экспертизы - следователя интересуют обстоятельства, входящие в компетенцию эксперта-психолога, но он не различает его компетенцию и компетенцию психиатра и неверно полагает, что психиатр может решить вопросы об аффекте, индивидуально-психологических особенностях и т.п.

В таких случаях согласно п. 4 Инструкции об организации производства комплексных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях СССР (1986 г.) и п. 7 Инструкции об организации производства судебно-психиатрических экспертиз в отделениях судебно-психиатрической экспертизы государственных психиатрических учреждений (2005 г.), проводится КСППЭ по распоряжению руководителя судебно-психиатрического экспертного учреждения.

2.4. Следователем или судом назначается судебно-психиатрическая экспертиза. В постановлении (определении) все вопросы сформулированы правильно, все они входят в компетенцию эксперта-психиатра. Но при первичном осмотре подэкспертного, при ознакомлении с материалами уголовного дела и медицинской документацией эксперты-психиатры сами приходят к выводу, часто после консультаций с психологом, что в данном случае существуют обстоятельства, имеющие значение для дела, установление которых входит в компетенцию эксперта-психолога, но по поводу которых вопросы поставлены не были. Здесь ошибка следователя совсем другого рода, чем в предыдущем случае: он не путает компетенцию психиатра и психолога, он неверно оценивает следственно-экспертную ситуацию и не видит обстоятельств, требующих либо комплексного экспертного исследования, либо последующего назначения судебно-психологической экспертизы. Наиболее часты ошибки, связанные с необходимостью квалификации ст. ст. 107, 113 УК РФ, т.е. отсутствует вопрос об аффекте.

2.5. Целый ряд комплексных психолого-психиатрических экспертиз назначается в тех случаях, когда можно было ограничиться однородной судебно-психологической экспертизой. Например, обвиняемой в убийстве своего мужа назначена третья повторная КСППЭ из-за сомнений суда в экспертном установлении состояния аффекта в момент убийства. Все три предыдущие КСППЭ, проведенные в разных экспертных учреждениях, пришли к однозначному мнению, что обвиняемая представляет собой психопатическую личность истеро-возбудимого круга, вменяема, но на двух экспертизах был диагностирован аффект, а на одной - сделан вывод о его отсутствии. В данном случае очевидна необходимость производства не КСППЭ, а только судебно-психологической экспертизы.

2.6. Наконец, примерно в 1 случае из 70 в судебно-психиатрическое экспертное учреждение поступают постановления (определения) о назначении КСППЭ, но в этих документах не содержится вопросов, входящих в компетенцию судебно-психиатрического эксперта: сформулированы только вопросы к эксперту-психологу. Чаще всего это экспертизы в отношении малолетних свидетелей и потерпевших.

В таких случаях судебно-психиатрический эксперт в порядке экспертной инициативы отвечает на вопросы, входящие в его компетенцию. Например, в отношении обвиняемого - о наличии у подэкспертного психического расстройства, о его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими во время совершения инкриминируемого ему деяния, о рекомендуемых принудительных мерах медицинского характера.

Подытоживая обзор типичных ошибок, которые допускают следственные и судебные органы при назначении КСППЭ и СПЭ, необходимо отметить следующее. Судебно-экспертная деятельность основывается, в частности, на принципах законности, а также объективности, всесторонности и полноты исследований (ст. ст. 4 - 8, 41 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"). Достижению этих принципов часто мешают некорректное формулирование экспертного задания, неправильный выбор рода необходимой экспертизы. Следует иметь в виду, что все перечисленные в постановлении или определении о назначении экспертизы вопросы должны быть воспроизведены в заключении экспертов, и ни один из поставленных перед экспертами вопросов не должен остаться без ответа на него или объяснения причин, почему на него нельзя ответить (ч. 1 ст. 80 УПК РФ, п. 6 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, ч. 2 ст. 86 ГПК РФ, ст. 25 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"). Возможности же самого судебного эксперта-психолога по исправлению описанных в статье ошибок весьма ограничены.

Поэтому кроме постоянного ознакомления органа или лица, назначающего судебные экспертизы с участием эксперта-психолога, со специальной литературой судебно-следственным органам важно наладить и постоянное взаимодействие с судебно-психиатрическими и судебно-психологическими экспертными учреждениями. А формы такого взаимодействия могут быть разнообразными: это и чтение лекций по организации, теории и методологии КСППЭ и СПЭ юристам в системах дипломного и постдипломного образования; и участие следователей, судей и прокуроров в рабочих совещаниях и научно-практических конференциях судебных психологов и психиатров; и, напротив, обсуждение актуальных вопросов назначения, производства и оценки КСППЭ и СПЭ экспертами-психологами и психиатрами на совещаниях и конференциях, проводимых под эгидой прокуратуры и судебных органов.

Литература

  1. Медицинская и судебная психология. Курс лекций: Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. М.: Генезис, 2005.
  2. Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе. М.: Гардарика; Смысл, 1998.
  3. Дмитриева Т.Б., Шишков С.Н., Щукина Е.Я., Макушкин Е.В., Ткаченко А.А., Сафуанов Ф.С., Дозорцева Е.Г. Подготовка следователем материалов для судебно-психиатрической экспертизы: Практическое пособие. М., 2006.
  4. Кудрявцев И.А., Савина О.Ф., Морозова М.В. Определение целесообразности и необходимости назначения комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз: Информационное письмо. М., 2006.
  5. Щукина Е.Я., Шишков С.Н. Вопросы, подлежащие разрешению с помощью судебно-психиатрической экспертизы // Российский психиатрический журнал. 2007. N 1.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Здесь же давайте рассмотрим «типовые» ошибки при использовании этих вопросов.

1.Внесение правовых терминов

Одна из самых частых ошибок — когда типовой вопрос перестраивается с учетом специфики текущего дела за счет использования правовых терминов. Это неизбежно означает два следствия: либо эксперт вообще откажется отвечать на такой вопрос (грамотный эксперт), либо ответит и этим выйдет за границы своей компетенции (неграмотный эксперт, еще и поставит этим под сомнение правильность прочих выводов).

Оба варианта так себе, поэтому важно помнить: эксперт-психолог не решает правовые вопросы. Он не оценивает достоверность показаний, не квалифицирует состояние потерпевшей как беспомощное, не решает, с кем должен остаться жить ребенок при разводе родителей и т.д.

НЕПРАВИЛЬНО
Находилась ли потерпевшая в момент совершения над ней криминальных действий в беспомощном состоянии? ПРАВИЛЬНО
Могла ли потерпевшая понимать характер и значение совершаемых в отношении нее действий и оказывать сопротивление в криминальной ситуации?
На основании экспертного ответа на Правильный вопрос суд сам вынесет решение, было ли это беспомощным состоянием.

2. Брать вопросы, предназначенные для других категорий дел

В статье «Шпаргалка для адвоката: типовые вопросы психологической экспертизы» вопросы не зря разбиты на группам по видам процессов и дел. Есть такое понятие как «предмет экспертизы». Это тот конкретный феномен, который будет изучаться. И предмет экспертизы в разных видах дел отличается.

Например, в деле об изнасиловании:

НЕПРАВИЛЬНО
Могла ли потерпевшая, с учетом ее эмоционального состояния, в период криминальной ситуации адекватно соотносить свои действия с объективными требованиями ситуации? ПРАВИЛЬНО
Могла ли потерпевшая понимать характер и значение совершаемых в отношении нее действий и оказывать сопротивление в криминальной ситуации? Первый вопрос является неправильным, поскольку относится к ситуациям самообороны. И если на потерпевшую насильник не заявил в полицию, как на превысившую меры допустимой самообороны, то этот вопрос абсолютно не нужен.

3. Путать вопросы к психиатру и психологу

Это две категорически разные специальности. Психиатр — врач, психолог — нет. Психиатр изучает болезни психики, психолог — здоровую психику, а клинический психолог — здоровую психику и проявления психики при соматических и психических заболеваниях (нет, это не одно и то же с психиатром).

Врач ставит диагноз и назначает лечение. Психолог квалифицирует состояния, описывает изученные им феномены психики (например, эмоционально-личностные особенности, нарушения памяти или внимания и т.д.), но не соотносит их с какой-либо болезнью и не выставляет диагноз.

НЕПРАВИЛЬНО
любые вопросы психологу с терминами «психическое расстройство», «психическое здоровье», «наркомания», «лечение», «медицинская и социальная реабилитация», «принудительные меры медицинского характера»

4. Большое количество вопросов с небольшими изменениями в формулировке

Однажды писала рецензию на Заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, в которой на разрешение экспертов поставили 26 вопросов. Двадцать шесть! Хотя можно было запросто сократить их количество до 2 вопросов психиатрам и 5 вопросов психологу.

Неудивительно, что эксперты отвечали не на каждый вопрос, а оптом. Потому что множество вопросов были либо вообще об одном и том же, только разными словами, либо несколько вопросов можно было объединить в один, охватывающий их.

Если вам кажется, что куча вопросов с мелкими уточнениями лучше, чем несколько, но весомых, вам это правда только кажется (конечно, если у вас нет цели вызвать в эксперте раздражение). Грамотно сформулированный вопрос сам по себе способен охватить тот предмет экспертизы, который вам нужен.

Разумеется, адвокат и может, и должен более «мелким» вопросом обратить внимание эксперта на важный для него (адвоката) феномен. Но такие вопросы и должны быть точечным воздействием, а не попыткой «расстрелять» эксперта картечью.

НЕПРАВИЛЬНО
1. Имеется ли у обвиняемого такая индивиудально-психологическая особенность как враждебность?
2. Имеется ли у обвиняемого такая индивиудально-психологическая особенность как агрессивность?
3. Имеется ли у обвиняемого склонность к повышенной возбудимости?

Типовые вопросы экспертизы — это устоявшиеся, выверенные, правильные, охватывающие наиболее значимые области применения экспертных знаний вопросы.

Очень часто типовых вопросов вполне достаточно для того, чтобы достичь целей экспертизы. Ими очень просто оперировать, поскольку они уже соотнесены с видами экспертиз по уголовным и гражданским процессам. Также их формулировки правильные и адекватные, с ними не ошибешься.

Если же типовые вопросы не подходят для вашей ситуации, то необходимо самостоятельно составить нетиповые вопросы (об этом поговорим в следующей публикации)

Давайте ознакомимся с типовыми вопросами судебной психологической экспертизы (СПЭ), распределив их по видам процессов.

В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

А. В отношении обвиняемого

Экспертиза аффекта и иных эмоциональных состояний
(для квалификации ст. 107 УК РФ, ст. 113 УК РФ)

  1. Находился ли обвиняемый (подсудимый) в момент совершения инкриминируемого ему деяния в состоянии аффекта?
  2. Находился ли обвиняемый (подсудимый) в момент совершения инкриминируемого ему деяния в каком-либо эмоциональном состоянии, которое могло существенно повлиять на его сознание и психическую деятельность?
  3. Мог ли обвиняемый, с учетом его эмоционального состояния, в период совершения инкриминируемого ему деяния адекватно соотносить свои действия с объективными требованиями ситуации?

Экспертиза индивидуально-психологических особенностей
(ст. 60 УК РФ)

  1. Каковы индивидуально-психологические особенности обвиняемого (подсудимого)?
  2. Могли ли индивидуально-психологические особенности обвиняемого оказать существенное влияние на его поведение во время совершения инкриминируемого ему деяния?
  3. Имеются ли у обвиняемого такие индивидуально-психологические особенности, как… (перечисляются интересующие судебно-следственные органы особенности личности обвиняемого, например, повышенная враждебность, агрессивность, возбудимость, внушаемость, подчиняемость?

Экспертиза в отношении несовершеннолетних обвиняемых

  1. Имеются ли у несовершеннолетнего признаки не связанного с психическим расстройством отставания в психическом развитии и в чем они выражаются?
  2. С какими причинами связано отставание несовершеннолетнего в психическом развитии?
  3. Учитывая уровень психического развития, индивидуально-психологические особенности несовершеннолетнего обвиняемого и конкретные обстоятельства дела, мог ли он при совершении инкриминируемого ему деяния в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий?
  4. Учитывая уровень психического развития, индивидуально-психологические особенности несовершеннолетнего и конкретные обстоятельства дела, мог ли он при совершении инкриминируемого ему деяния в полной мере руководить своими действиями?

Б. Экспертиза в отношении свидетелей и потерпевших
(ст. 196 УПК РФ)

  1. Имеются ли у свидетеля (потерпевшего) признаки отставания в психическом развитии, существенно влияющие на способность правильно воспринимать, запоминать и воспроизводить информацию?
  2. Учитывая особенности психической деятельности свидетеля (потерпевшего), его состояние в период восприятия интересующих следствие событий и конкретные условия восприятия, мог ли он правильно воспринимать обстоятельства дела?
  3. Мог ли свидетель (потерпевший) давать правильные показания об интересующих следствие обстоятельствах?
  4. Способен ли свидетель (потерпевший) давать показания в настоящее время?
  5. Имеются ли у свидетеля (потерпевшего) какие-либо индивидуально-психологические особенности (напр., повышенная внушаемость, склонность к фантазированию, зависимость и др.), которые могли существенно повлиять на его способность правильно воспринимать обстоятельства, запоминать и давать правильные показания?

В. Экспертиза в отношении потерпевших по делам о сексуальных преступлениях
(для квалификации ст. 131 УК РФ, ст. 132 УК РФ)

  1. Учитывая уровень психического развития, возрастные и индивидуально-психологические особенности, могла ли потерпевшая (потерпевший) понимать характер и значение совершаемых в отношении нее (него) действий и оказывать сопротивление в криминальной ситуации?
  2. Могла ли она (он) по своему психическому состоянию правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать показания?

Г. Экспертиза по фактам гибели (самоубийства)
(для квалификации ст. 110 УК РФ или п. «б» ст. 63 УК РФ при квалификации ст. 131 УК РФ)

  1. В каком психическом состоянии находился подэкспертный в период, предшествовавший самоубийству?
  2. Существует ли причинно-следственная связь между действиями обвиняемого (указать: изнасилование или такие действия, которые квалифицируются как угрозы, жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства) и возникновением и развитием психического состояния потерпевшего в период, предшествовавший самоубийству?

В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ

Экспертиза по делам о возмещении морального вреда
(для квалификации ст. 151 ГК РФ)

  1. Имеются ли у подэкспертного изменения психической деятельности, наступившие после действий причинителя вреда, каков их характер и в чем они выражаются?
  2. Каковы степень, глубина, длительность изменений психической деятельности подэкспертного?
  3. Имеются ли у подэкспертного индивидуально-психологические особенности, которые могли увеличить глубину и длительность субъективного переживания исследуемых событий?
  4. Существует ли причинно-следственная связь между состоянием потерпевшего (изменением его психического благополучия) и действиями виновного?

Экспертиза по делам о признании недействительными сделок
(для квалификации ст. 177 ГК РФ, ст. 178 ГК РФ, ст. 179 ГК РФ)

  1. Находился ли субъект (сторона сделки) в период, относящийся к совершению сделки, в таком состоянии, когда он не мог понимать значение своих действий или руководить ими?
  2. Учитывая особенности познавательной сферы, состояние в момент совершения сделки, внешние условия, в которых происходило принятие решения, а также индивидуальную значимость последствий сделки, имел ли субъект адекватное (правильное) представление о существе сделки?
  3. Какие факторы повлияли на формирование неадекватного (неправильного) представления о сделке?
  4. Какое влияние оказала угроза (насилие, стечение тяжелых обстоятельств) на процесс принятия лицом решения о совершении сделки и его реализацию? Была ли ограничена способность субъекта свободно изъявлять свои подлинные желания и намерения?
  5. Мог ли субъект в период, относящийся к совершению сделки, свободно и осознанно принимать решение и руководить своими действиями по его реализации?

Экспертиза по делам, связанным со спорами о праве на воспитание детей
(для квалификации ст.24, ст. 65 Семейного кодекса РФ)

  1. Каковы индивидуально-психологические особенности ребенка? Каковы уровень и особенности психического развития ребенка?
  2. Каково действительное отношение и привязанность ребенка к каждому из родителей (другим членам семьи)?
  3. Каковы индивидуально-психологические особенности отца (матери)?
  4. Могут ли особенности психического состояния, индивидуально-психологические особенности отца (матери, другого фактического воспитателя) оказать негативное влияние на психическое состояние и психическое развитие ребенка (в условиях совместного проживания, определенных условиях участия родителя в воспитании)?
  5. Принимая во внимание уровень развития и психическое состояние ребенка, могут ли особенности взаимоотношений родителей, их системы ценностей, стилей воспитания, привязанностей оказать негативное влияние на психическое состояние и психическое развитие ребенка в условиях совместного проживания с каждым из родителей (определенных условиях участия родителя в воспитании)?
  6. Каково действительное отношение и привязанность каждого из родителей (другого члена семьи) к ребенку?

Ознакомиться с исходным списком типовых вопросов, а также объектами исследования СПЭ (и не только СПЭ) вы можете на сайте РФЦСЭ при Минюсте Для удобства использования вы можете скачать прилагаемый документ с типовыми вопросами СПЭ и обращаться к нему по мере необходимости.

Добавлено: 13:49 17.06.2021

Документы

Вы можете получить доступ к документам оформив подписку на PRO-аккаунт или приобрести индивидуальный доступ к нужному документу. Документы, к которым можно приобрести индивидуальный доступ помечены знаком " "

Мы уже писали в одной из статей о качестве судебно-психологической экспертизы (СПЭ) в судебно-экспертной практике. В этой статье мы хотели бы остановиться на ошибках судебных экспертов, которые нам довелось видеть в различных судебных психологических экспертизах и судебных психолого-педагогических экспертизах, которые попадали в АНО «Центр прикладной психологии и судебно-психологической экспертизы» на рецензирование.

Следующая распространенная ошибка заключается в том, что эксперты-психологи не прилагают к своему заключению материалы, иллюстрирующие заключение эксперта, которые согласно требованиям ст. 25 ФЗ-73 “О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации” должны прилагаться к заключению и служат его составной частью. Отсутствие расчетов по методикам, бальных оценок опросников, цифровых значений шкал тестов, рисунков и пр., лишает суд возможности убедиться в объективности и непредвзятости, сделанных экспертом выводов и перепроверить их.

Одной из распространенных ошибок экспертов-психологов также является отсутствие изучения когнитивных особенностей испытуемых. В этой связи необходимо подчеркнуть, что это, во-первых, нарушение проведение судебно-психологической экспертизы, во-вторых, когнитивная сфера относится к личностным особенностям и, соответственно, должна быть изучена с точки зрения ответа на вопрос о индивидуально-психологических особенностях подэкспертных. И, в-третьих, каким образом эксперт может вообще проводить СПЭ, не удостоверившись, что его клиент (ребенок, взрослый) понимает инструкции, его внимание в данный момент не рассеяно, мышление не нарушено и так далее? Более того, не проведя обследование детей, эксперты – судебные психологи часто пишут, что «развитие ребенка соответствует нормальному». Что такое нормальное развитие в понимании психолога-эксперта? И каким образом ему удалось установить, что развитие ребенка соответствует нормальному, не проведя ни одной методики? Исключительно пронаблюдав ребенка и задав ему вопросы? Действительно, наблюдение является универсальным методом психодиагностики. Квалифицированный, грамотный психолог может пронаблюдать и сделать вывод об особенностях поведения, эмоциональной сферы, личностных качествах. Однако пронаблюдать процессы восприятия, внимания, памяти, мышления достаточно затруднительно. Предположим, эксперт осуществляющий судебную экспертизу по детско-родительским отношениям при разводе супругов, задает вопрос из категории общих знаний, на который ребенок не может ответить. Что это? Педагогическая запущенность или нарушения памяти? По результатам беседы достоверный вывод сделать практически невозможно.

Распространенная ошибка при проведении судебной экспертизы детей, встречающаяся в заключения судебно-психологической экспертизы относится и к некорректному использованию методик. Так, например, в одном из заключений, попавших на рецензирование в нашу организацию, эксперт изучал отношение ребенка к родителям и другим членам семьи при помощи методики «Лесенка» Дембо-Рубинштейн. Эксперт предлагал ребенку разместить всю семью на представленной лесенке, и делал вывод об отношении ребенка к тому или иному члену семьи, исходя из положения данного человека на лесенке. Подобное применение методики при проведении судебных экспертиз детей, находится в противоречии с авторским вариантом, полученные таким образом данные, являются спорными и не могу серьезно рассматриваться в суде.

Подобные и еще очень многие ошибки, которые встречаются в судебно-психологических и психолого-педагогических экспертизах относятся к числу профессиональной некомпетентности психологов-экспертов.

Квалификация специалистов АНО «Центр прикладной психологии и судебно-психологической экспертизы» позволяет со 100% гарантией ручаться в качестве психологических исследований. Будьте бдительны при выборе экспертных учреждений.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: