Судебная практика последствия преступлений

Обновлено: 01.05.2024

В России, с её развитой системой государственного кривосудия, довольно часто встречаются эпизоды, когда судьи оказывают одной из сторон в судебном деле консультации и даже содействие в совершении уголовного преступления, предусмотренного ч.1 статьи 303 УК РФ «Фальсификация доказательств»

Является ли это противоправными действиями со стороны судей .

Ну, это с какой стороны посмотреть.

Если посмотреть со стороны обычного человека с нормальными морально-нравственными устоями, то такие действия судей не только противоправны, но являются тяжкими и особо тяжкими преступлениями против правосудия и основ конституционного правопорядка в Российской Федерации.

А если посмотреть со стороны существующих норм давно устаревшего Уголовного кодекса, который почти в неизменном виде перешел к нам из времён сталинского террора, то такое пособничество судей и укрывательство ими уголовных преступлений прямо в ходе судебных дел вроде как и не является противоправным деянием. Поскольку в нынешнем Уголовном кодексе пока нет ни одной статьи по такому составу преступления судей и других сотрудников судебных органов. Если ещё не предусмотрено в нынешнем законодательстве ответственности судей за такие преступления, то почему бы им (судьям) не пользоваться возможностью безнаказанно оказывать содействие стороне дела и даже прикрыть её от уголовного преследования за фальсификацию доказательств.

Вот конкретный пример, как председатель суда и судья пособничают в укрывательстве уголовного преступления по фальсификации доказательств, прямо в ходе рассмотрения этого дела.

09 июля 2019 года - в Климовском городском суде Московской области было начато рассмотрение гражданского дела № 2-592/2019 на основании искового заявления Дзюбы С.А. к ответчику муниципальной управляющей организации МУП «СЕЗ» Климовска о понуждении к заключению договора на коммунальное обслуживание квартиры, собственником которой является истец Дзюба С.А., во вновь построенном многоквартирном доме.

Ответчик МУП «СЕЗ», в лице представителя Мельничук Н.А., отказались признать исковые требования собственника квартиры Дзюбы С.А. на том основании, что они не считают истца собственником этой квартиры. И это несмотря на официальные и подтверждённые данные о законной регистрации его права собственности на эту квартиру.

Далее представитель ответчика МУП «СЕЗ» предоставила в суд заведомо фальшивый договор коммунального обслуживания этой самой квартиры, только заключённый с другим человеком, который в этом договоре указан как собственник этой квартиры. Хотя на самом деле, эта квартира принадлежит истцу Дзюбе С.А. на праве собственности. Причём договор коммунального обслуживания этой квартиры с другим человеком был подписан намного позже, чем Дзюба С.А. оформил своё право собственности на эту квартиру.

Копия этого заведомо фальшивого договора была приобщена к материалам судебного дела.

Под запись в протоколе судебного заседания эта представитель ответчика засвидетельствовала, что этот договор был подписан руководителем управляющей организации на основании выписки из ЕГРН, которую предоставил другой человек о его праве собственности на эту квартиру. Поэтому они, как управляющая организация, не могут подписать ещё один Договор коммунального обслуживания этой же квартиры с настоящим собственником Дзюбой С.А.

Тогда судья запросила в Росреестре всё регистрационное дело на эту квартиру.

Эти документы из Росреестра также были приобщены к материалам данного дела. Из их содержания следует, что единственным и законным собственником указанной квартиры является истец Дзюба С.А.

Казалось бы, ситуация полностью прояснилась в ходе рассмотрения дела и у судьи нет никаких препятствий для принятия законного решения в пользу истца Дзюбы С.А., с обязанием управляющей организации заключить с ним договор на коммунальное обслуживание его квартиры, собственником которой он является, и который управляющая организация обязана заключить в силу закона.

Но не тут-то было,

Представитель ответчика управляющей организации МУП «СЕЗ» заявила ходатайство о приостановлении рассмотрения данного дела № 2-592/2019 по той причине, что другой человек (с которым у них сейчас подписан заведомо фальшивый договорна коммунальное обслуживание) хочет оспорить факт регистрации права собственности на квартиру истца Дзюбы С.А.

Как не странно, но судья удовлетворила это ходатайство ответчика, несмотря на возражения истца, и 10.09.2019 года вынесла определение о приостановлении рассмотрения данного дела. Истцу Дзюбе С.А. ничего не оставалось, как в установленном порядке обжаловать заведомо неправосудное определение судьи о приостановлении данного дела.

Тут следует отметить, что никакое другое судебное дело, даже по искам третьих лиц, не может повлиять на текущий спор по делу № 2-592/2019 между управляющей организацией и законным собственником квартиры.

Таким образом, это определение ещё не вступило в законную силу, поскольку оно было обжаловано и ждёт своей очереди рассмотрения в Мособлсуде.

Истец со своим представителем внимательно ознакомились с материалами данного дела и точно выяснили, что тут имеются однозначно фальшивые доказательства, которые представитель ответчика приобщила к материалам дела, но также имеются её явные лжесвидетельства под запись в протоколы судебных заседаний.

24.09.2019 года истец письменно заявил судье об обнаружении признаков уголовного преступления, предусмотренного ч.1 ст.303 УК РФ «Фальсификация доказательств» лицом, участвующим в деле или его представителем.

И в этом своём заявлении истец предложил суду выполнить нормы процессуального законодательства, предусмотренного статьёй 226 ГПК РФ, согласно которым суд может и даже обязан вынести частное определение об обнаружении в действиях стороны ответчика признаков уголовного преступления, предусмотренного частью 1 статьи 303 Уголовного кодекса РФ.

Тем более, что данное преступление является завершенным и полностью доказанным, имеющимися в судебном деле документами.

Но судья, получив от истца Дзюбы С.А. заявление об обнаруженном им уголовном преступлении, просто промолчала, а потом и вовсе срулила в отпуск. Проигнорировав это заявление истца.

В случае такого вопиющего бездействия судьи истец Дзюба С.А. был вынужден уже обратиться к Председателю Климовского городского суда Синицыну Борису Николаевичу с заявлением о недопустимости волокиты и нарушения судом закона при рассмотрении гражданского дела № 2-592/2019 и потребовал от Председателя суда вынести частное определение по ст.226 ГПК РФ, если это не может (не хочет) сделать судья. И тем самым соблюсти законность, дабы не было со стороны суда укрывательства и пособничества в совершении уголовного преступления в ходе этого судебного дела.

Но председатель Климовского суда Синицын Б.Н., также как и судья по этому делу, своим бездействием, решил оказать содействие представителю ответчика, чтобы скрыть уголовное преступление, которая та совершила, предоставив в судебное дело заведомо фальшивые доказательства. (ст.303 УК РФ)

В результате, не судья, не Председатель Климовского городского суда, до сих пор, не выполнили нормы статьи 226 ГПК РФ, не вынесли частное определение и не направили его в органы следствия, по факту наличия в материалах дела зафиксированного уголовного преступления, предусмотренного ч.1 ст.303 УК РФ, совершенное представителем ответчика МУП «СЕЗ» Климовска.

Кстати, председатель этого суда Синицин Б.Н. имеет 12 лет стажа работы в милиции и с 1993 года уже был назначен судьёй. Ему ли не знать, как правильно поступать в случае обнаружения уголовного преступления, а тем более при наличие от пострадавшей стороны письменного заявления об уголовном преступлении.

В Ы В О Д:

Сложно что-то посоветовать в это ситуации стороне судебного дела, пострадавшей не только от уголовного преступления другой недобросовестной стороны, но и от судейского произвола по укрывательству уголовного преступления, предусмотренного ч.1 ст.303 УК РФ, которое было совершено в ходе рассмотрения этого дела.

Разве что, самостоятельно обратиться с соответствующим заявлением в Следственный комитет, ну и конечно к Президенту России В.В. Путину. Даже интересно, что ответят из администрации Президента РФ по этим фактам противоправных действий судей Климовского городского суда, которых он сам лично, как Президент утверждает в должности судей.

Исходя из пункта 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.06.2013 N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности", сроки давности привлечения к уголовной ответственности оканчиваются по истечении последнего дня последнего года соответствующего периода (например, если преступление небольшой тяжести было совершено 12 августа 2010 года в 18 часов, то срок давности в данном случае начинает течь 12 августа 2010 года, последний день срока давности - 11 августа 2012 года, по истечении которого, т.е. с 00 часов 00 минут 12 августа 2012 года, привлечение к уголовной ответственности недопустимо); при этом не имеет значения, приходится ли окончание сроков давности на рабочий, выходной или праздничный день.

КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 228.1 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 210.1 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

СТАТЬЕЙ 178 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

Устанавливая в статье 72 УК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ) правила зачета времени содержания лица под стражей до вступления приговора суда в законную силу в срок лишения свободы - предусматривающие, в частности, что один день содержания под стражей засчитывается за один день отбывания наказания в тюрьме либо исправительной колонии строгого или особого режима, за полтора дня отбывания наказания в воспитательной колонии либо исправительной колонии общего режима и за два дня отбывания наказания в колонии-поселении (часть третья1), - федеральный законодатель не вышел за рамки уголовно-правовых средств, которые он вправе использовать для достижения конституционно оправданных целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиления его исправительного воздействия на осужденного, предупреждения новых преступлений и тем самым защиты личности, общества и государства от преступных посягательств и которые не допускают избыточного ограничения прав и свобод при применении мер уголовно-правового принуждения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2018 года N 2845-О, от 20 декабря 2018 года N 3377-О, от 29 января 2019 года N 65-О и др.).

ПРАВ ЧАСТЬЮ ТРЕТЬЕЙ1 СТАТЬИ 72 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

В связи с изменением законодательства, а также возникающими в судебной практике вопросами Пленум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, статьями 2 и 5 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 года N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", постановляет внести изменения в следующие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации:

В связи с вопросами, возникающими у судов, и в целях обеспечения единообразного применения ими законодательства об уголовной ответственности за преступления против правосудия, предусмотренные статьями 301 - 303, 306, 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, Пленум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, статьями 2 и 5 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 года N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", постановляет дать судам следующие разъяснения:

Оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание обстоятельства, установленные судебным актом по делу N А60-42173/2018, в котором установлено, что ранее спорное имущество использовалось предприятием уголовно-исполнительной системы, принадлежность имущества, его функциональное назначение и использование подтверждены; отметив, что на момент вынесения обжалуемого распоряжения имущество принадлежит Российской Федерации на праве собственности; управление Росимущества осуществляет полномочия собственника федерального имущества, суд, руководствуясь положениями статей 198, 200, 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статей 209, 214, 216, 296, 299 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 11 Закона Российской Федерации от 21.07.1993 N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы", пунктами 1, 4 Положения о Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 05.06.2008 N 432, пунктом 4.1.9 Положения о территориальном управлении Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Свердловской области, утвержденного приказом Росимущества от 05.03.2009 N 63, пришел к выводу о том, что оспариваемое распоряжение издано управлением Росимущества в рамках представленных ему полномочий, является законным и обоснованным и не нарушает прав и законных интересов заявителей, поэтому отказал в удовлетворении заявления.

Согласно данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, доля дел об экологических преступлениях (глава 26, статьи 246 - 262 Уголовного кодекса РФ (далее также - УК РФ) в общей структуре уголовных дел, поступающих в суды, составила в 2019 г. 1,2%, в 2020 г. - 1,3%, в 2021 году - 1,3%.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 14 постановления от 05.06.2002 N 14 "О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем" дал разъяснения, что вред, причиненный пожарами личности и имуществу гражданина либо юридического лица, подлежит возмещению по правилам, изложенным в статье 1064 Гражданского кодекса, в полном объеме лицом, причинившим вред.

В обоснование заявления фонд указывал на то, что вступившим в законную силу приговором Московского городского суда от 16.08.2019 Мкртчан О.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Названным приговором также удовлетворен гражданский иск фонда: с Мкртчана О.А. в пользу фонда взысканы 198 498 229 874 руб. 57 коп.

Данный суд указал на то, что сведения о недостоверности в отношении общества содержались в ЕГРЮЛ в течение шести месяцев. Возражения, которые были направлены в регистрирующий орган заявителями, признаны необоснованными, учитывая среди прочих обстоятельств факт возбуждения по заявлению Сергеевой А.В. уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 173.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. В трехмесячный срок со дня опубликования решения о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ от заинтересованных лиц не поступили мотивированные заявления о том, что исключение общества из реестра по основанию недостоверности содержащихся в ЕГРЮЛ сведений, затрагивает их права и законные интересы.

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации, неоднократно дополненной им аналогичными обращениями, гражданин В.Н. Гринцов оспаривает конституционность части третьей.4 статьи 72 УК Российской Федерации, устанавливающей порядок зачета времени нахождения под домашним арестом в срок содержания под стражей до судебного разбирательства и в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей или лишения свободы.

1. Железнодорожным районным судом города Рязани в Конституционный Суд Российской Федерации направлен запрос, в котором оспаривается конституционность подпункта "б" пункта 14 статьи 1 Федерального закона от 29 февраля 2012 года N 14-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних".

Архипов Владимир Михайлович, . судимый 15 июля 2020 года по ч. 1 ст. 139 УК РФ к обязательным работам на срок 200 часов, наказание не отбыто,
- осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 11 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 2 года. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения с наказанием по приговору от 15 июля 2020 года окончательно назначено 11 лет 15 дней лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 2 года с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ.

- 9 сентября 2014 года по ч. 1 ст. 111 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 74, ст. 71, ст. 70 УК РФ частичным присоединением неотбытой части наказания по приговору Климовского районного суда Брянской области от 24 сентября 2013 года, к 4 годам 3 месяцам лишения свободы, 12 июля 2018 года освобожден по отбытии наказания,

Как следует из утвержденного Президиумом Верховного Суда обзора применения ст. 76.2 УК РФ, институт судебного штрафа подтвердил свою востребованность и в 2018 г. его назначили более чем в 33 тыс. случаев

Адвокаты отметили ценность обзора для развития и корректировки практики применения судами института судебного штрафа, подчеркнув, что ВС дал четкие ответы на ряд весьма спорных вопросов. В то же время один из них указал на наличие недочетов в обзоре. По мнению другого, судебный штраф не решает основную проблему – огромное количество судимых лиц.

Президиум Верховного Суда РФ 10 июля утвердил Обзор судебной практики освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа (ст. 76.2 УК РФ).

В документе, содержащем 13 правовых позиций, отмечается, что за период действия ст. 76.2, 104.4 и 104.5 УК (с 2016 г.) институт судебного штрафа подтвердил свою востребованность. Так, в 2018 г. он был назначен свыше 33 тыс. лицам, что в 1,6 раз больше, чем в 2017 г. Данная мера уголовно-правового характера применялась в отношении лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести (кражу, мошенничество, присвоение или растрату, умышленное уничтожение или повреждение имущества и др.).

ВС указал, что суды в основном правильно применяли уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, регламентирующее основания и порядок освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, руководствуясь при этом разъяснениями Пленума ВС (постановления от 27 июня 2013 г. № 19; от 22 декабря 2015 г. № 58; от 1 февраля 2011 г. № 1 и от 20 декабря 2011 г. № 21).

Практика применения судебного штрафа

Как указано в п. 1 обзора, закон не запрещает применение данной меры и в тех случаях, когда диспозиция инкриминируемой статьи не предусматривает причинение ущерба или иного вреда в качестве обязательного признака объективной стороны преступления.

При этом подчеркивается, что суд в каждом конкретном случае должен не просто констатировать наличие или отсутствие оснований для освобождения от уголовной ответственности, а принять справедливое и мотивированное решение с учетом всей совокупности данных, характеризующих, в том числе, особенности объекта преступного посягательства, обстоятельства его совершения, действия, предпринятые лицом для возмещения ущерба или иного заглаживания вреда, изменение степени общественной опасности деяния вследствие таких действий, личность виновного, а также обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

В п. 2 отмечается, что согласно п. 21 Постановления № 19 способы возмещения ущерба и заглаживания вреда должны носить законный характер и не ущемлять права третьих лиц. При этом они не ограничены законом. Таким образом, суды правильно исходят из того, что причиненный преступлением вред может быть возмещен в любой форме, позволяющей компенсировать негативные последствия, – в том числе и с помощью судебного штрафа.

В п. 3 обзора ВС указал, что лицо также может быть освобождено от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, если материальный ущерб фактически не причинен ввиду того, что преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам. При этом возврат похищенного имущества потерпевшему может быть признан в качестве возмещения ущерба или заглаживания вреда при условии, если это было сделано добровольно (п. 4 обзора). В то же время отмечается обоснованность отказов судов в применении положений ст. 76.2 УК, если похищенные предметы были изъяты при задержании лица, а также в ходе следствия.

В п. 5 обзора подчеркивается, что имущественное положение и отсутствие источника дохода не препятствуют освобождению от уголовной ответственности и применению судебного штрафа. При этом суды исходят из того, что необходимость выяснения имущественного (материального) положения предусмотрена исключительно при определении размера судебного штрафа, что соответствует ст. 19 Конституции РФ.

ВС также разъяснил, что в мотивировке постановления об удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела и назначении судебного штрафа должны быть приведены основания прекращения дела и (или) уголовного преследования, а также указание на согласие подозреваемого, обвиняемого на это. Так, суды выясняли, возместило ли данное лицо ущерб либо иным образом загладило причиненный вред, и приводили в своих решениях доказательства, подтверждающие это. Если суды первой инстанции не выполняли соответствующие требования УПК, вышестоящие инстанции обоснованно отменяли такие постановления (п. 6 обзора).

Как указано в п. 7, согласие потерпевшего в качестве обязательного условия для освобождения лица от уголовной ответственности по ст. 76.2 УК не предусмотрено. ВС отметил, что в большинстве случаев в ходе предварительного расследования выяснялось мнение потерпевших о такой возможности, оформляемое в виде ходатайств либо письменного согласия на прекращение дела. Если потерпевший возражает против прекращения дела с назначением судебного штрафа, судья выясняет причины его позиции, а также оценивает достаточность принятых обвиняемым мер по возмещению ущерба или заглаживания вреда для признания выполненными условий, предусмотренных ст. 76.2 УК.

В п. 8 обзора разъясняется, что размер судебного штрафа не может превышать половину максимального размера штрафа, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК. Если же штраф не предусмотрен, то размер судебного штрафа не должен превышать 250 тыс. руб. Минимальный размер судебного штрафа не установлен.

ВС напомнил, что в п. 71 Постановления № 58 указано, что судебный штраф, назначаемый на основании ст. 76.2 УК лицу, освобожденному от уголовной ответственности, не является уголовным наказанием, а относится к иным мерам уголовно-правового характера. Правила ст. 46 УК к назначению и исполнению судебного штрафа не применяются. Размер последнего определяется судом с учетом тяжести преступления и имущественного положения лица, освобождаемого от уголовной ответственности, и его семьи, а также с учетом возможности получения им зарплаты или иного дохода.

В п. 9 обзора ВС указал, что УК не содержит положений, регламентирующих порядок назначения судебного штрафа, а также определения его окончательного размера в отношении лиц, совершивших несколько преступлений небольшой и (или) средней тяжести (образующих их совокупность). В то же время в п. 16.1 Постановления № 19 подчеркивается, что совершение лицом впервые нескольких преступлений небольшой и (или) средней тяжести не препятствует его освобождению от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа.

Верховный Суд подтвердил обоснованность позиции судов о том, что судебный штраф является не наказанием, назначаемым за конкретное преступление, а иной мерой уголовно-правового характера, и на него не могут распространяться положения ст. 69 УК. Поскольку освобождение от уголовной ответственности на основании ст. 76.2 УК − это единовременное решение суда в отношении одного лица, то с учетом всех обстоятельств, позволяющих судить о наличии оснований и условий для принятия такого решения, независимо от количества совершенных преступлений всегда вместо наказания применяется одна единая мера уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. При определении размера судебного штрафа за несколько преступлений суды, подчеркнул ВС, обоснованно применяют санкцию статьи, устанавливающей наиболее строгую ответственность.

Процессуальные особенности назначения судебного штрафа

Как указано в п. 10 обзора со ссылкой на п. 25.1 Постановления № 19, согласие подозреваемого является обязательным условием прекращения дела в связи с назначением судебного штрафа, так как относится к нереабилитирующим основаниям. ВС подчеркнул, что суды обоснованно отказывают в удовлетворении ходатайств следователей или дознавателей, если обвиняемый не подтвердил согласие.

В п. 11 отмечается, что участие прокурора в рассмотрении соответствующего ходатайства следователя или дознавателя обязательно. При этом ВС подчеркнул, что мнение прокурора, не поддержавшего ходатайство, не препятствует применению ст. 76.2 УК, если судом установлено наличие законных оснований для прекращения дела и (или) уголовного преследования с назначением судебного штрафа.

При рассмотрении ходатайства суд должен убедиться, что предъявленное лицу обвинение в совершении преступления небольшой или средней тяжести обоснованно, подтверждается собранными по делу доказательствами, размер ущерба или иного вреда определен верно и в материалах дела содержатся достаточные сведения, позволяющие суду прекратить дело или уголовное преследование и назначить обвиняемому судебный штраф (п. 12 обзора).

В случаях, когда суд, рассматривая ходатайство, устанавливает иные основания для прекращения дела (как реабилитирующие, так и нереабилитирующие), он отказывает в удовлетворении ходатайства и возвращает его с материалами дела руководителю следственного органа или прокурору (п. 13 обзора).

Вместе с тем, если в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства по уголовному делу, поступившему в суд с обвинительным заключением или постановлением, будут установлены основания, предусмотренные ст. 25.1 УПК, а стороны заявляют ходатайство об освобождении подсудимого от уголовной ответственности по иным основаниям (например, в связи с примирением сторон или с деятельным раскаянием), то суд прекращает дело по тому основанию, против которого не возражает подсудимый.

Если суд придет к выводу о невозможности прекращения дела в связи с деятельным раскаянием либо примирением сторон, то при отсутствии возражений подсудимого он прекращает его с назначением судебного штрафа.

Адвокаты оценили практическую значимость правовых позиций ВС

Адвокат и руководитель уголовной практики юридической фирмы «Инфралекс» Артем Каракасиян отметил, что за три года применения института судебного штрафа накопились спорные вопросы, в связи с чем обзор имеет особое значение с точки зрения корректировки практики и расширения сферы применения данной меры.

«ВС упорядочил назначение судебного штрафа по делам, где лицо обвиняется в совершении преступления с формальным составом, т.е. без наступления конкретных вредных последствий и наличия потерпевшего, – пояснил он. – Некоторые суды по таким делам, например по ст. 327 УК “Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков”, отказывали в удовлетворении ходатайств о применении судебного штрафа, поскольку считали, что при отсутствии потерпевшего невозможно загладить причиненный преступлением вред».

Эксперт добавил, что в основу позиции ВС было положено Определение Конституционного Суда РФ от 26 октября 2017 г. № 2257-О о том, что отсутствие прямого указания в УК на наступление конкретных последствий не означает, что совершение преступления не причинило никакого вреда или не повлекло возникновение реальной угрозы его причинения. «В этой связи ВС справедливо указал, что совершение лицом преступления с формальным составом не исключает применения к нему норм о судебном штрафе», – подчеркнул Артем Каракасиян.

Другое важное, по мнению адвоката, разъяснение касается способов возмещения ущерба и заглаживания вреда, которые, как указано в обзоре, не ограничены законом. «Таким образом, суды могут учитывать любые меры, принятые подсудимым для минимизации причиненного им вреда, – полагает он. – При этом необходимо учитывать, что достаточность мер по заглаживанию ущерба является оценочным понятием, определяемым исключительно по усмотрению суда». Эксперт добавил, что это может спровоцировать всплеск обращений в вышестоящие инстанции для пересмотра приговоров ввиду субъективного подхода судов.

Также Артем Каракасиян обратил внимание, что положениями обзора была скорректирована практика в части назначения судебного штрафа при отсутствии согласия потерпевшего. «Судебная коллегия по уголовным делам ВС обоснованно сделала вывод, что для применения норм ст. 76.2 УК не требуется согласие потерпевшего, если выполняются требования для назначения судебного штрафа. Таким образом, Суд признал применение данной нормы по аналогии с нормой об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим некорректным».

Адвокат АБ «Феоктистов и партнеры» Руслан Долотов также считает правовые позиции, включенные в обзор, крайне важными. Он подчеркнул, что Президиум ВС однозначно ответил на весьма спорный вопрос, вызвавший немало дискуссий в уголовно-правовой доктрине, касательно освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа сразу за несколько преступлений: «Суд не назначает вначале судебный штраф за каждое деяние и не суммирует “итоговый штраф” по аналогии с правилами назначения наказания по совокупности преступлений. Разъяснено, что в данной ситуации назначается один судебный штраф независимо от количества совершенных деяний, размер которого определяется исходя из санкции, устанавливающей наиболее строгую ответственность за преступление, входящее в совокупность».

Также, добавил адвокат, в обзоре дан четкий ответ на вопрос о том, как применять ст. 76.2 УК при одновременном наличии оснований освобождения от уголовной ответственности по другим статьям Кодекса. Принципиальное значение, по мнению Руслана Долотова, имеет позиция о том, что освобождение от ответственности с назначением судебного штрафа может быть применено даже в тех случаях, когда речь идет о покушении на преступление и ущерб реально не был причинен. Данный вопрос, считает эксперт, актуален и для ч. 2 ст. 76.1 УК; он выразил надежду, что представленный в обзоре вариант применения ст. 76.2 УК в отношении покушений на преступления послужит толчком к решению аналогичной проблемы для этой статьи.

«К сожалению, в обзоре нет и намека, что ст. 76.2 УК может быть применена при изменении категории тяжести преступления. В Постановлении Пленума ВС от 15 мая 2018 г. № 10 четко указано, что применение ч. 6 ст. 15 УК может повлечь освобождение от наказания со ссылками на ст. 75 и 76 Кодекса. В подобной ситуации, несмотря на спорность подхода (ст. 75 и 76 УК не могут служить основанием для освобождения только от наказания, так как в них идет речь об освобождении от уголовной ответственности вообще), нераспространение “юрисдикции” ч. 6 ст. 15 на ст. 76.2 УК выглядит крайне несистемным шагом», – резюмировал адвокат.

Адвокат АП Тюменской области Илья Сливко подчеркнул, что применение судебного штрафа в России в виде наказания приобрело широкие масштабы. «Суды очень активно используют данную форму прекращения уголовного дела, и не могу сказать, что это плохо, – считает он. – Как всегда, имеют место перегибы, когда правоохранители уговаривают людей признать вину, не всегда по правильно квалифицированному преступлению и доказанную, обещая прекращение уголовного дела с назначением судебного штрафа. Преподносят ситуацию как благо, которое могут предоставить только они. Задача адвоката при этом – разъяснить доверителю все “плюсы” и “минусы”». Самые большие минусы, по мнению эксперта, – факт привлечения лица к уголовной ответственности и дальнейшие последствия, к примеру, в виде искового заявления о взыскании ущерба.

Илья Сливко добавил, что иногда правоохранители, прокуратура и суд используют судебный штраф как «средство торговли» по тем делам, где доказательства вины очень слабые. «Такие прецеденты тоже имеют место быть. Но еще раз отмечу, что в общей системе правосудия в России, к которой масса вопросов и в которой огромное количество проблем, практика применения судебного штрафа носит исключительно положительный характер», – отметил он.

По словам адвоката, в его практике всего три дела закончились назначением судебного штрафа – по ст. 134, 176, 327 УК. В первом случае стороны в суде заявляли о прекращении уголовного дела за примирением сторон. Однако прокурор был против, мотивируя тем, что преступление было совершено против половой неприкосновенности. «Сам факт того, что преступление совершено в сфере половой неприкосновенности, не может являться основанием для отказа в прекращении уголовного дела за примирением сторон. По ходатайству прокурора дело было прекращено судом с применением судебного штрафа в 40 тыс. руб., причем ни я, ни потерпевшие, ни подсудимый об этом не ходатайствовали, – пояснил Илья Сливко. – С учетом разъяснений ВС, приведенных в п. 13 обзора, я бы подал апелляционную жалобу и акцентировал внимание суда на несогласии подсудимого на прекращение дела с применением судебного штрафа. В той ситуации с решением суда пришлось согласиться».

В другом случае ходатайство о применении судебного штрафа было заявлено на стадии судебного разбирательства. «Это был выход как для стороны защиты, так и для стороны обвинения, так как доказательства преступления отсутствовали, было много сомнений в виновности, общий срок уголовного судопроизводства по делу уже составлял более трех лет, и было понятно, что подзащитного все равно осудят, однако до приговора может пройти еще несколько месяцев. Столь длительный срок разбирательства не позволял моему доверителю нормально жить и работать, и нам пришлось согласиться на прекращение дела с применением судебного штрафа», – отметил эксперт.

По третьему случаю адвокат пояснил, что ходатайство о прекращении дела с применением судебного штрафа было заявлено на стадии предварительного расследования, и с согласия прокуратуры суд прекратил дело.

В качестве особенно интересных с практической точки зрения позиций обзора Илья Сливко назвал п. 2, 7, 11, 13. «Так, в п. 2 разъясняется возможность возместить ущерб в любой форме, а не только посредством возмещения материального вреда. Адвокаты активно пользуются практикой возмещения ущерба по неимущественным преступлениям – к примеру, по ст. 228 УК, где нет потерпевших, посредством направления денег в детские дома и благотворительные фонды. Но в рассматриваемом пункте обзора приведен пример общественно полезных работ. Я в своей практике такого не встречал и не видел подобных примеров у коллег», – пояснил он.

Эксперт также считает важным разъяснение о том, что мнение потерпевших и прокурора не обязательно учитывать для применения наказания в виде судебного штрафа. «Зачастую суды идут на поводу как у прокуроров, так и у потерпевших при рассмотрении вопроса и о назначении наказания, и о применении судебного штрафа, – отметил Илья Сливко. – В рассматриваемом обзоре ВС вновь обратил внимание судов на необходимость в первую очередь соблюдать закон, а уже во вторую – учитывать мнение прокурора».

Немного иначе, по мнению адвоката, выглядит ситуация с мнением потерпевших. «Раньше одним из основных нереабилитирующих оснований прекращения дела было примирение сторон, где мнение потерпевших учитывалось. Это создавало условия, когда потерпевшие торговались с подсудимыми за право прекратить дело, называя суммы, не соответствующие реальному ущербу. Сейчас с возможностью прекращения дела с применением судебного штрафа порочная практика может быть искоренена», – подчеркнул Илья Сливко.

По мнению адвоката, обзор поможет улучшить практику применения судебного штрафа и облегчит работу адвокатам по убеждению судов в необходимости прекращения уголовного дела по тем или иным основаниям.

Опубликован обзор практики применения судами положений УК об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, а также об ответственности за превышение пределов необходимой обороны и мер, необходимых для задержания преступника

В качестве особо интересного адвокаты отметили раздел, посвященный вопросам причинения вреда в условиях крайней необходимости. По мнению одного из них, указание ВС на важность правильной оценки обстоятельств и применения норм с учетом степени опасности деяния – положительная тенденция. Второй адвокат отметил, что требуется более детальная разработка института обстоятельств, исключающих преступность деяния, применительно к экономическим преступлениям. Третий полагает, что такого рода обзоры должны рассматриваться на совещаниях в правоохранительных органах для недопущения заведомо незаконного уголовного преследования.

4 июля Верховный Суд опубликовал Обзор практики применения судами положений главы 8 УК РФ об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, а также ст. 108 и 114 Кодекса, предусматривающих ответственность за убийство и причинение вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны и мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Документ был утвержден Президиумом ВС РФ 22 мая.

Отмечая тенденцию снижения числа осужденных за убийство при превышении пределов необходимой обороны с 2015 г., ВС отметил, что вопросы применения положений УК об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, разъяснены в Постановлении Пленума ВС РФ от 27 сентября 2012 г. № 19. Данные разъяснения, подчеркивается в обзоре, способствуют единообразию применения ст. 37, 38, 108 и 114 УК. При рассмотрении уголовных дел данной категории суды также руководствуются Постановлением Пленума от 26 января 2010 г. № 1.

В обзор вошли правовые позиции по четырем категориям дел.

Состояние необходимой обороны

Первый раздел обзора касается установления состояния необходимой обороны. Так, ВС отметил, что суды в основном правильно разрешали уголовные дела, связанные с причинением вреда при защите от общественно опасного посягательства. Для установления пределов необходимой обороны учитывались такие фактические обстоятельства дела, как соответствие средств защиты и нападения, характер опасности, угрожающей интересам обороняющегося либо иным охраняемым законом интересам, его силы и возможности по отражению посягательства, количество посягающих и обороняющихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства, внезапность и интенсивность нападения, момент его прекращения, возможность обороняющегося объективно оценить степень и характер угрожающей ему опасности, а также возможность определить момент прекращения посягательства (п. 1.1 обзора).

Также суды учитывают, что находившимся в состоянии необходимой обороны не признается лицо, спровоцировавшее нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий, в том числе для причинения вреда здоровью, хулиганства, сокрытия другого преступления и т.п. (п. 9 Постановления Пленума № 19). ВС подчеркнул, что такие деяния обоснованно квалифицировались без учета признаков необходимой обороны (п. 1.2 обзора).

В п. 1.3 Верховный Суд отметил, что суды принимают во внимание форму вины, с которой обороняющийся причинил вред здоровью посягающему либо смерть, опираясь при этом на разъяснение ВС о том, что причинение любого вреда по неосторожности вследствие действий оборонявшегося лица при отражении общественно опасного посягательства не влечет уголовную ответственность (п. 11 Постановления № 19).

Как указано в п. 1.4 обзора, в отдельных случаях суды апелляционной и кассационной инстанций испытывают сложности с применением ст. 37 УК – в частности, неправильно оценивают ситуации, в которых продолжается общественно опасное посягательство и сохраняется состояние необходимой обороны. Также они не всегда принимают во внимание, что переход оружия или других предметов, использованных в качестве такового, от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства, если с учетом интенсивности нападения, количества посягавших, их возраста, пола, физического развития и других обстоятельств сохранялась реальная угроза продолжения посягательства (п. 8 Постановления № 19).

ВС обратил внимание судов на необходимость учитывать, что переход орудия к оборонявшемуся наряду с другими обстоятельствами, установленными по делу, может указывать на прекращение посягательства и, как следствие, завершение состояния необходимой обороны. Также суды должны принимать во внимание, что данное состояние может иметь место в ситуациях, когда, во-первых, защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но, исходя из обстоятельств, для оборонявшегося не был ясен момент его окончания, и лицо ошибочно полагало, что посягательство продолжается. Во-вторых, посягательство не прекращалось, а с очевидностью для оборонявшегося лишь приостанавливалось посягавшим с целью создания наиболее благоприятной обстановки для его продолжения или по иным причинам.

Трудности возникают у судов и в связи с юридической оценкой поведения участников конфликта, завершившегося смертью либо причинением тяжкого вреда здоровью, с учетом последовательности, характера и опасности их действий, а также фактического наличия посягательства, от которого имело право обороняться лицо, действия которого повлекли указанные последствия (п. 1.5 обзора).

Умышленное причинение оборонявшимся тяжкого вреда здоровью или смерти посягавшему

Второй раздел посвящен квалификации убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны

Как отмечается в п. 2.1, при квалификации умышленного причинения смерти либо тяжкого вреда здоровью посягавшего суды не всегда усматривают совершение данных действий в состоянии необходимой обороны и не учитывают, что несоразмерность мер защиты опасности посягательства свойственна именно превышению пределов обороны, поскольку причинение вреда другому лицу происходит при отражении его общественно опасного посягательства, когда обороняющийся умышленно совершает действия, явно не соответствующие характеру и опасности последнего. Согласно ч. 2 ст. 37 УК такое превышение возможно, только если посягательство не связано с применением насилия, опасного для жизни, либо с угрозой его применения.

В отдельных случаях суды не учитывают разъяснения, содержащиеся в п. 14 Постановления № 19, о том, что обороняющееся лицо из-за волнения, вызванного посягательством, не всегда может правильно оценить характер и опасность последнего и избрать соразмерные способ и средства защиты. При этом действия оборонявшегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов обороны, если причиненный вред хотя и оказался больше предотвращенного, но при причинении вреда не было допущено явного несоответствия мер защиты характеру и опасности посягательства.

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление

Раздел 3 обзора посвящен применению норм УК о причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Так, ВС указал, что положения ст. 38 УК, регламентирующие правомерное причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, а также ч. 2 ст. 108 и ч. 2 ст. 114 УК об ответственности за превышение допустимых мер в судебной практике применяются редко. Тем не менее у судов возникают сложности с выяснением наличия данного обстоятельства и факта превышения мер, необходимых для задержания. В частности, суды в отдельных случаях не устанавливают и не исследуют тот факт, что правоохранители или иные лица действовали в состоянии задержания лица, совершившего преступление, а причинение ему вреда обусловливалось обстоятельствами задержания.

«Наличие данных примеров свидетельствует о том, что оценка обстоятельств, связанных с самообороной, – очень сложный процесс, вызывающий большие затруднения у судов, что вкупе с мизерным процентом оправдательных приговоров практически гарантирует обвинительный», – отметил партнер консалтинговой группы G3, адвокат Александр Татаринов.

Условия крайней необходимости

Как указано в заключительном разделе о применении положений УК о причинении вреда в условиях крайней необходимости, трудности у судов возникают и в оценке таких ситуаций. В частности, при определении наличия реальной опасности, непосредственно угрожающей интересам личности, общества или государства, и невозможности ее устранения способами, не связанными с причинением вреда третьим лицам. При этом вопрос о том, что лицо причинило вред в состоянии крайней необходимости, преимущественно возникал по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, в том числе совершенных руководителями коммерческих организаций и предпринимателями.

При этом ВС подчеркнул, что ситуации, связанные с причинением вреда в состоянии крайней необходимости, могут возникать и в других сферах, в том числе в рамках общественных отношений, обеспечивающих конституционные права и свободы человека и гражданина. При оценке данных ситуаций судам необходимо обращать внимание на такие обязательные условия, указывающие на правомерность предпринятых лицом действий, как наличие и действительный характер опасности, а также невозможность ее устранения без нарушения прав и свобод другого лица и отсутствие явного превышения допустимых при этом пределов, в том числе в виде причинения вреда, равного или большего по сравнению с тем, который мог быть причинен при дальнейшем развитии возникшей опасности.

Адвокаты обратили особое внимание на последний раздел обзора

«В первом из приведенных примеров лицо было признано виновным в совершении преступления по ст. 199.2 УК (сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов), во втором – по п. “б” ч. 2 ст. 177 УК (осуществление предпринимательской деятельности без лицензии). В обоих случаях приговоры были отменены, а уголовные дела прекращены за отсутствием состава преступления по тем основаниям, что при вынесении приговора судом не были учтены положения п. 1 ст. 39 УК», – отметил Александр Татаринов.

Эксперт добавил, что ВС еще раз подчеркнул важность правильной оценки обстоятельств и применения норм с учетом степени опасности деяния. «Это является положительной тенденцией, так как высшая судебная инстанция уже неоднократно обращала внимание на экономические статьи, призывая суды быть более внимательными в отношении подобной категории дел», – резюмировал адвокат.

«Поскольку основным направлением моей деятельности является защита предпринимателей, примеры, связанные именно с предпринимательской деятельностью, для меня наиболее значимы, – отметил адвокат Новосибирской городской коллегии адвокатов Виктор Прохоров. – К сожалению, в данном разделе отражены всего два случая применения судами ст. 39 УК, причем только один из них относится к предпринимательской деятельности».

Тем не менее, добавил Виктор Прохоров, даже этот единственный пример позволяет положительно оценить обзор в целом, поскольку это один из немногих случаев применения ст. 39 УК при обвинении лица в совершении преступления, предусмотренного ст. 199.2 Кодекса.

Адвокат и руководитель уголовной практики юридической фирмы «Инфралекс» Артем Каракасиян добавил, что по данному вопросу отсутствует постановление Пленума ВС, и суды не имеют четких ориентиров, давно существующих для других обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Безусловно, правильным шагом, по мнению эксперта, является то, что высший судебный орган обратил внимание на сложности применения крайней необходимости по делам об экономических преступлениях. «Зачастую при наступлении кризиса на предприятии руководство вынужденно допускает формальное нарушение требований уголовного закона (например, не уплачивает налоги, скрывает доходы или осуществляет деятельность в отсутствие лицензии). При этом суды зачастую не принимают во внимание, что эти нарушения вызваны не корыстными или иными противоправными мотивами гендиректора, а его желанием не допустить большего вреда», – подчеркнул он.

Адвокат добавил, что согласно ст. 39 УК для применения нормы о крайней необходимости должны быть доказаны наличие опасности для охраняемых законом интересов и невозможность ее устранения иными средствами, кроме как допущенным нарушением Кодекса. «Несмотря на достаточную ясность данной нормы, на практике обосновать ее применимость бывает сложно, поскольку у судов часто отсутствует понимание, какие именно факты нужно учитывать по экономическим делам, – отметил Артем Каракасиян. – Кроме того, ВС отметил, что в определенных случаях возможное прекращение деятельности предприятия само по себе может рассматриваться как достаточный источник опасности, порождающей ситуацию крайней необходимости. К таким случаям отнесены риск утраты большого числа рабочих мест, срыва отопительного сезона (для водоснабжающих организаций), создания аварийных ситуаций (для опасных производств)».

По мнению эксперта, из обзора можно сделать вывод, что при установлении невозможности устранить опасность законными средствами суды должны изучать действия руководства предприятия, совершенные в период нарушения закона. «В пользу крайней необходимости говорят диалог с органами власти (заблаговременное информирование о кризисе на предприятии и грозящем возникновении задолженности по налоговым платежам), обращение в налоговые органы с просьбой о реструктуризации долга, расходование денежных средств, поступающих на счет организации, исключительно на текущую деятельность (выплата зарплаты, приобретение сырья) и т.д.», – пояснил он.

Артем Каракасиян добавил, что в дальнейшем требуется более детальная разработка института обстоятельств, исключающих преступность деяния, применительно к экономическим преступлениям. «Это необходимо, так как в условиях нестабильной экономики отсутствие проработанных подходов к применению норм о крайней необходимости и обоснованном риске создает предпосылки для несправедливого привлечения руководства организаций к уголовной ответственности», – подчеркнул он.

По мнению Виктора Прохорова, данный обзор ВС имеет явный перекос в сторону анализа практики применения соответствующих положений в делах о преступлениях против личности. «Полагаю, что регулярная подготовка и публикация таких обзоров, безусловно, полезна как для правоприменителей, так и для представителей бизнеса. Практика показывает, что предприниматели зачастую оказываются в практически тождественных ситуациях, что, видимо, является следствием сложившихся во всех регионах сходных экономических условий», – считает он.

В заключение эксперт подчеркнул, что такого рода обзоры должны рассматриваться на совещаниях в правоохранительных органах в целях недопущения заведомо незаконного уголовного преследования в сходных случаях.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: