Судебная практика финансовая ответственность

Обновлено: 30.04.2024

ИП тоже дробят бизнес. И им тоже доначисляют

Налоговики доначислили ИП недоимку по УСН на основании неправомерного применения ПСН, а также за явные признаки ухода от налогов через дробление.

Информация о движении денег по счетам. Новое решение суда в пользу компании

У судов по-прежнему нет единого мнения, обязаны или нет налоговики выдавать информацию о движении и остатках средств по счетам должников.

Недоимка, вылезшая после получения субсидии — не повод ее возвращать. Так считают суды

Компания получила субсидию на дезинфекцию, но позже налоговики нашли недоимку. Они потребовали субсидию вернуть, компания этого не сделала, те пошли в суд. Суды единогласно приняли сторону компании.

Что бывает, когда участник прощает обществу долги

Согласно пункту 2 статьи 26 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» в случае выхода участника общества из общества его доля переходит к обществу с момента подачи заявления о выходе из общества.

Юрист по налоговым спорам. Чем может помочь?

Компаниям приходится развиваться в нестабильных экономико-политических условиях. Уследить за всеми нововведениями и уладить вопросы взаимодействия с ФНС не всегда получается, поэтому на практике возникают налоговые споры. Чтобы «и рыбку съесть, и в прорубь не влезть», нужно обратиться за помощью к профессионалу.

Как списать ТМЦ в налоговом учёте

Несмотря на то, что списание ТМЦ является обычном делом при ведении любого бизнеса, налоговики часто болезненно воспринимают учёт соответствующих расходов для целей налога на прибыль.

Верховный суд не позволил использовать искусственную безнадежную задолженность

Если компания не собирается возвращать заем, учитывать этот долг для снижения базы по налогу на прибыль незаконно, считают налоговики. И суды с ними согласны.

Суды разъяснили, когда нужно платить НДС с обеспечительного платежа

Компания получила от арендатора обеспечительный платеж и не отразила его в декларации по НДС. Налоговая потребовала это сделать и доначислила 3,5 млн рублей НДС, пени на 127 тысяч и штраф 700 тысяч рублей.

Налоговикам суд отказал в доначислениях и штрафе. Все дело в ТКС

Инспекторы отправляли требования и акты по расхождениям после камералки по ТКС, исключив личное вручение. Суд сказал, что это незаконно.

Налоговая хотела доказать фиктивность сделки снимками со спутника. Суды сказали, что этого мало

Налоговая доначислила компании более 7 миллионов рублей в сумме по НДС, налогу на прибыль, пеням и штрафам. Три инстанции с ними не согласились.

Верховный суд разъяснил, можно ли получить вычеты и учесть расходы от «техничек»

Высшая инстанция отправила дело по доначисленным налогам на новое рассмотрение, посчитав необоснованной налоговой выгодой наценку, которую добавили технические компании в цепочке перепродаж.

Какие документы налоговики могут требовать у аудиторов? Разбираю решение суда

Нашел интересный кейс, где аудиторская компания не хотела предоставлять сведения налоговикам: за это ее оштрафовали. Суд уточнил, что данные сведения к аудиторской тайне не относились.

Роль действительных потерь бюджета при доначислении налогов, пеней и штрафов

Под действительными потерями бюджета понимается недоимка, образовавшаяся в бюджете вследствие нарушения налогового законодательства, а именно — неуплаты налогов, сборов и страховых взносов. Размер такой недоимки не всегда равен размеру доначислений.

Ваш налоговый инспектор закончил среднюю школу?

Вопрос навеян свежим спором (дело № А40-281499/21) по ст. 54.1 НК. ИФНС, как обычно, отказала в вычетах.

Условия инвестиционного соглашения выполнены не полностью: последствия для льгот по налогу на имущество

Арбитражный суд Удмуртии 28.03.2022 принял решение по делу № А71-14921/2020, где ООО «Заря» смогло частично отстоять право на применение освобождения от налога на имущество по инвестиционному соглашению, несмотря на невыполнение его отдельных условий.

Налоги, уплаченные подконтрольными компаниями, учтут при расчете доначислений

23 марта опубликовано определение Верховного Суда по делу № 307-ЭС21-17087, изменившее направление правоприменительной практики в сфере налогового права.

Возбуждение дел по налоговым преступлениям

9 марта 2022 Владимир Путин подписал закон, благодаря которому будет применяться новый подход к налоговым преступлениям. В чем суть нового порядка? В отношении каких статей УК будет действовать введенный механизм?

Обзор практики Верховного Суда по налогам за 2021

Расскажу про ключевые выводы Верховного Суда по налогам за 2021 (по месяцам).

Расскажу про наиболее интересные позиции Верховного Суда по налоговым вопросам за январь 2022 года.

Налоговики считают, что нет отчетности — нет сотрудников. Но суды смотрят и другие документы

Налоговики любят оспаривать сделки, чтобы доначислить. И один из аргументов — у контрагента нет сотрудников, чтобы сделку исполнить. В качестве доказательства показывают, что по сотрудникам нет отчетности. Но суды часто придерживаются другого мнения.

Верховный Суд Российской Федерации разрешил вызывавший споры в правоприменительной практике вопрос относительно того, освобождается ли финансовая организация, исполнившая в установленный срок решение уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг, от ответственности за нарушение обязательства, послужившее поводом для обращения потребителя за разрешением спора к финансовому уполномоченному (Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 13 апреля 2021 г. № 14-КГ21-3-К1).

В соответствии с ч. 1 ст. 24 Закона о финансовом уполномоченном исполнение финансовой организацией вступившего в силу решения финомбудсмена признается надлежащим исполнением обязанностей по договору с потребителем. Применительно к отношениям в рамках ОСАГО предусмотрено, что надлежащим исполнением страховщиком своих обязательств по договору признается осуществление страховой выплаты (выдача отремонтированного транспортного средства) в порядке и сроки, установленные Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", а также исполнение вступившего в силу решения финансового уполномоченного в порядке и сроки, которые установлены таким решением. Страховщик освобождается от обязанности уплаты неустойки, финансовой санкции и штрафа, если он исполнил обязательство в порядке и сроки, установленные Законом об ОСАГО и Законом о финансовом уполномоченном (п. 2 и 5 ст. 16.1 Закона об ОСАГО).

На практике приведенные нормы часто толковались в том смысле, что своевременное исполнение страховщиком решения финансового уполномоченного освобождает его от уплаты неустойки за весь период просрочки в осуществлении страхового возмещения, в том числе предшествовавший обращению потребителя к финансовому уполномоченному за разрешением спора (см., например, определения Третьего КСОЮ от 23 декабря 2020 г. по делу № 8Г-22557/2020, Четвертого КСОЮ от 24 ноября 2020 г. по делу № 8Г-28022/2020, Первого КСОЮ от 23 октября 2020 г. по делу № 8Г-19508/2020).

Вместе с тем широкое распространение получила и другая точка зрения, в соответствии с которой исполнение страховщиком решения финансового уполномоченного, при установленном факте нарушения обязательства, не может рассматриваться в качестве основания для освобождения страховщика от уплаты неустойки (см., например, определения Четвертого КСОЮ от 4 декабря 2020 г. по делу № 8Г-26705/2020, Седьмого КСОЮ от 24 декабря 2020 г. по делу № 8Г-16586/2020, Восьмого КСОЮ от 17 ноября 2020 г. по делу № 8Г-17817/2020).

Этот подход поддержал и ВС РФ в рамках дела о взыскании со страховщика неустойки за нарушение срока осуществления страхового возмещения по договору ОСАГО. Суд указал, что для освобождения страховщика от обязанности уплатить неустойку необходимо не только исполнение решения финансового уполномоченного, но и исполнение обязательства в порядке и сроки, установленные Законом об ОСАГО. При ином толковании потерпевший, являющийся потребителем финансовых услуг, при разрешения вопроса о взыскании неустойки находится в менее выгодном положении по сравнению с потерпевшим, не имеющим такого статуса, а страховая компания получает возможность в течение длительного времени – до вынесения решения финансовым уполномоченным – уклоняться от исполнения обязательств по договору и неправомерно пользоваться причитающимися потерпевшему денежными средствами без угрозы применения каких-либо санкций.

Кроме того, ВС РФ отметил, что в рассматриваемом случае договоры ОСАГО участников ДТП были заключены до вступления в силу законодательства, определяющего порядок разрешения споров финансовым уполномоченным; страховой случай также имел место ранее вступления соответствующих норм в силу. Это само по себе исключает возможность их применения к отношениям сторон.

Резолютивная часть определения объявлена 12 ноября 2018 года.

Полный текст определения изготовлен 19 ноября 2018 года.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Букиной И.А.,

судей Разумова И.В. и Самуйлова С.В. -

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Федеральной налоговой службы в лице Управления Федеральной налоговой службы по Чувашской Республике (далее - уполномоченный орган) на определение Арбитражного суда Чувашской Республики - Чувашии от 03.10.2017 (судья Крылов Д.В.), постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 12.12.2017 (судьи Протасов Ю.В., Кирилова Е.А., Рубис Е.А.) и постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 06.04.2018 (судьи Елисеева Е.В., Ногтева В.А., Прыткова В.П.) по делу N А79-7505/2010 о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества "Рассвет" (далее - должник).

В судебном заседании приняли участие арбитражный управляющий Василега М.Ю., его представитель Доценко М.Ю. по доверенности от 10.11.2018, а также представители:

арбитражного управляющего Мацаева Э.В. - Василега И.В. и Рожков А.В. по доверенности от 22.10.2018;

уполномоченного органа - Кулагина Т.А. по доверенности от 17.09.2018 N ММВ-24-18/300, Егорова Ф.А. по доверенности от 03.05.2018 N 17-15/7;

АО "Страховая компания "Подмосковье" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Кртян М.М. по доверенности от 16.10.2018.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Букиной И.А. и объяснения представителей лиц, участвующих в деле, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

в рамках дела о банкротстве должника уполномоченный орган обратился в арбитражный суд с заявлением о взыскании солидарно с арбитражных управляющих Василеги Михаила Юрьевича и Мацаева Эмина Вахаевича 16 666 134,43 руб. убытков, причиненных в связи с ненадлежащим исполнением обязанностей конкурсных управляющих должником.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительного предмета спора, привлечены ассоциация "Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих", акционерное общество "Страховая компания "Подмосковье", акционерное общество "Страховая компания "Альянс", общество с ограниченной ответственностью "Страховая компания "Высота", общество с ограниченной ответственностью "БИН Страхование" и общество с ограниченной ответственностью "Страховая компания "АМКОполис".

Определением арбитражного суда первой инстанции от 03.10.2017, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции от 12.12.2017 и округа от 06.04.2018, в удовлетворении требований отказано.

Уполномоченный орган обратился в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой, в которой просит обжалуемые судебные акты отменить, заявленные требования удовлетворить.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 11.10.2018 (судья Букина И.А.) кассационная жалоба вместе с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В отзывах на кассационную жалобу арбитражные управляющие Василега М.Ю. и Мацаев Э.В. просили оставить обжалуемые судебные акты без изменения.

В судебном заседании представители уполномоченного органа поддержали доводы кассационной жалобы, а арбитражный управляющий Василега М.Ю., представители арбитражного управляющего Мацаева Э.В. и АО "Страховая компания "Подмосковье" возражали против ее удовлетворения.

АО "Страховая компания "Альянс", ООО "Страховая компания "Высота", ООО "БИН Страхование", ООО "Страховая компания "АМКОполис" и ассоциация "Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих", надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в судебное заседание не направили, в связи с чем дело рассмотрено в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзывах на нее, выслушав представителей лиц, явившихся в судебное заседание, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене по следующим основаниям.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, решением арбитражного суда первой инстанции от 14.11.2011 должник признан банкротом, в отношении него введена процедура конкурсного производства; конкурсным управляющим утвержден Василега М.Ю.

Определением арбитражного суда первой инстанции от 29.01.2013 признано ненадлежащим исполнение арбитражным управляющим Василегой М.Ю. обязанностей конкурсного управляющего должником в части нарушения очередности уплаты текущих платежей по налогам и пеням.

Определением арбитражного суда первой инстанции от 01.08.2013 конкурсным управляющим должником утвержден Мацаев Э.В.

Определением арбитражного суда от 21.09.2016 признаны незаконными действия (бездействие) конкурсного управляющего должником Мацаева Э.В., выразившиеся в непринятии с 14.03.2015 мер по возврату в конкурсную массу должника денежных средств в сумме 17 009 731 руб., необоснованно перечисленных кредиторам третьей очереди, и по перечислению их в счет погашения текущих платежей в бюджет.

Полагая, что в результате нарушения конкурсным управляющим Василегой М.Ю. очередности удовлетворения требований кредиторов, непринятия арбитражными управляющими Василегой М.Ю. и Мацаевым Э.В. надлежащих мер по возврату в конкурсную массу должника денежных средств в сумме 17 039 731 руб., выплаченных кредиторам с нарушением очередности, в бюджет не поступил подлежащий уплате НДС в сумме 16 666 134,43 руб., в том числе 109 532 руб. за второй квартал 2012 года и 16 556 602,43 руб. за третий квартал 2012 года, уполномоченный орган обратился в арбитражный суд с заявлением о взыскании с Василеги М.Ю. и Мацаева Э.В. 16 666 134,43 руб. убытков.

Отказывая в удовлетворении требований, суды первой и апелляционной инстанций исходили из недоказанности наличия совокупности условий для привлечения ответчиков к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков. При этом суды отметили, что само по себе ненадлежащее исполнение арбитражными управляющими возложенных на них обязанностей не является достаточным доказательством причинения убытков и основанием для их взыскания.

В частности суды указали, что при наличии более приоритетного и непогашенного требования по вознаграждению конкурсного управляющего Мацаева Э.В. в размере 810 000 руб. и отсутствия возможности пополнения конкурсной массы, удовлетворение требований уполномоченного органа об уплате НДС не представлялось возможным. Более того, в период осуществления расчетов с кредиторами положения действующего законодательства, а также судебная практика не устанавливали обязанности конкурсного управляющего резервировать денежные средства для выплаты НДС. В связи с этим суды пришли к выводу об отсутствии вины Василеги М.Ю., действующего, по их мнению, в условиях правовой неопределенности. Избрание же конкурсным управляющим Мацаевым Э.В. ненадлежащего способа защиты при принятии мер к взысканию с конкурсных кредиторов денежных средств, перечисленных с нарушением очередности, в отсутствие доказательств, что иные способы защиты нарушенных прав привели бы к положительному итогу и способствовали возвращению спорных денежных средств, по мнению судов, является неубедительным доказательством наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) Мацаева Э.В. и последствиями в виде неудовлетворенных требований уполномоченного органа. Доказательств обращения уполномоченного органа к конкурсному управляющему с предложением оспорить какие-либо сделки должника не представлено.

Суд округа с выводами судов согласился. Кроме того, окружной суд отметил, что коль скоро судом апелляционной инстанции установлена осведомленность уполномоченного органа о реализации имущества должника, распределении вырученных денежных средств, а также о невозможности пополнения конкурсной массы и, как следствие, о невозможности оплаты выставленных требований об уплате налога от 23.10.2012, от 20.11.2012, от 21.11.2012 и от 21.12.2012, то о нарушении права и размере убытков уполномоченному органу стало известно не позднее 21.12.2012. При таких условиях суд округа счел, что, заявив требования только 26.04.2017, уполномоченный орган пропустил срок исковой давности по требованию к Василеге М.Ю.

Между тем судами не учтено следующее.

При проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества (пункт 4 статьи 20.3 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

Основополагающим требованием при реализации конкурсным управляющим своих прав и обязанностей, определенных статьями 20.3 и 129 Закона о банкротстве, является добросовестность и разумность его действий с учетом интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, на основании принципов объективности, компетентности и профессионализма.

В силу пункта 4 статьи 20.4 Закона о банкротстве арбитражный управляющий обязан возместить должнику, кредиторам и иным лицам убытки, которые причинены в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей и факт причинения которых установлен вступившим в законную силу решением суда.

Из вступившего в законную силу определения суда первой инстанции от 29.01.2013 следует, что в результате преждевременных расчетов с конкурсными кредиторами третьей очереди конкурсный управляющий Василега М.Ю. допустил нарушение очередности удовлетворения текущих требований по уплате НДС за второй и третий кварталы 2012 года. Указанные действия могут повлечь невозможность исполнения должником обязанности по уплате названного налога.

Вступившим в законную силу определением суда от 21.09.2016 установлено, что в результате избрания конкурсным управляющим Мацаевым Э.В. в период с 03.10.2010 по 13.03.2015 ненадлежащего способа судебной защиты в конкурсную массу не были возвращены необоснованно перечисленные кредиторам третьей очереди денежные средства в сумме 17 009 731 руб. Каких-либо надлежащих мер по возврату в конкурсную массу спорных денежных средств Мацаев Э.В. с 14.03.2015 не принимал. При этом судами при рассмотрении спора отмечено, что в силу абзаца пятого пункта 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе подавать от имени должника заявления о признании недействительными сделок, о применении последствий недействительности ничтожных сделок и совершать другие действия, предусмотренные федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации и направленные на возврат имущества должника.

При таких условиях выводы судов о недоказанности противоправности поведения ответчиков направлены на пересмотр выводов, содержащихся в названных судебных актах, что недопустимо.

Таким образом, с учетом обстоятельств, установленных судебными актами, имеющих в силу части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации преюдициальное значение, в настоящем обособленном споре подлежал разрешению вопрос о наличии у уполномоченного органа убытков, их размере и причинной связи между возникновением этих убытков и незаконными действиями (бездействием) Василеги М.Ю. и Мацаева Э.В.

В этой части необходимо отметить следующее.

Тот факт, что на стороне уполномоченного органа возникли убытки, не опровергается участвующими в деле лицами. Равным образом не опровергается ими и конкретный размер этих убытков. Следовательно, подлежало установлению наличие причинно-следственной связи между возникновением этих убытков и незаконными действиями (бездействием) конкурсных управляющих.

Согласно разъяснениям абзаца второго пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" при установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.

Из определения от 29.01.2013 следует, что Василеге М.Ю. было вменено нарушение очередности при удовлетворении требований кредиторов, то есть удовлетворение требований кредиторов последующих очередей перед кредиторами очередей предыдущих. Обычным последствием такого нарушения очередности при отсутствии у должника иного имущества является то, что требования кредиторов приоритетных очередей удовлетворены не будут (на их стороне возникнут убытки). Если бы Василега М.Ю. не совершил признанных судом незаконными действий, то и не произошло бы нарушение очередности, поскольку требования уполномоченного органа могли быть погашены. Поэтому из приведенных выше разъяснений применительно к фабуле настоящего дела следует, что судам необходимо было признать наличие презумпции причинной связи между действиями Василеги М.Ю. и убытками уполномоченного органа как кредитора приоритетной очереди, в связи с чем бремя опровержения такой презумпции должно было быть переложено на ответчика.

Вывод судов об отсутствии причинной связи между бездействием Мацаева Э.В. и убытками уполномоченного органа также является ошибочным, поскольку отсутствие со стороны уполномоченного органа указаний на то, какие именно меры должны были предпринимать арбитражные управляющие для получения указанной суммы, а также недоказанность того факта, что использование иных мер защиты нарушенного права привело бы к положительному результату, не может препятствовать привлечению арбитражного управляющего Мацаева Э.В. к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков, учитывая установленный факт избрания им ненадлежащего способа судебной защиты и незаконность его бездействия, выразившегося в непринятии надлежащих мер по возврату в конкурсную массу спорных денежных средств.

Вопреки выводам судов эффективные меры по защите конкурсной массы и прав кредиторов в силу положений пункта 3 статьи 20.3 и статьи 129 Закона о банкротстве должны предприниматься прежде всего самим арбитражным управляющим.

Данная позиция согласуется с подлежащими применению при рассмотрении арбитражными судами дел о взыскании убытков с конкурсных управляющих разъяснениями, изложенными в пункте 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", а также правовой позицией, изложенной в пункте 3 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3(2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 19.10.2016.

Судебная коллегия также считает ошибочными выводы суда округа о начале течения срока исковой давности в отношении требований к Василеге М.Ю.

В соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (далее - потерпевшего). Следовательно, исковая давность не может течь до появления у потерпевшего права на иск, а право на иск не возникает ранее момента, в который истец должен был узнать о нарушении ответчиком защищаемого этим иском права.

Появление у потерпевшего права на иск закон связывает с реальной или потенциальной осведомленностью этого лица о нарушении своего права и о надлежащем ответчике по иску о защите этого права. С этого момента согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации по общему правилу начинает течь срок исковой давности.

По общему правилу убытки могут быть взысканы в судебном порядке при одновременной доказанности потерпевшим наличия убытков, противоправности поведения причинителя убытков, причинной связи между содеянным и возникшими убытками. Отсутствие одного из указанных элементов не дает потерпевшему право на иск в материальном смысле, иск для него становится заведомо бесперспективным.

До того момента, пока текущие требования уполномоченного органа могли быть погашены за счет конкурсной массы, отсутствовал состав правонарушения Василеги М.Ю. по отношению к уполномоченному органу, так как его действиями уполномоченный орган не был лишен возможности получить денежные средства с должника.

Таким образом, по требованию уполномоченного органа к Василеге М.Ю. исковая давность исчисляется с момента, когда уполномоченный орган получил реальную возможность узнать о том, что его текущие требования окончательно не смогут быть погашены в связи с отсутствием в конкурсной массе денежных средств.

В судебном заседании представитель уполномоченного органа указывал, что о наличии убытков от противоправных действий ответчиков ему не могло быть известно ранее момента принятия последнего судебного акта, которым зафиксирована безрезультатность принимаемых конкурсным управляющим Мацаевым Э.В. мер по возвращению необоснованно перечисленных кредиторам третьей очереди денежных средств.

Вместе с тем указанный довод не был предметом оценки суда округа, равно как и суда первой инстанции, отказавшего в применении исковой давности.

Допущенные судами нарушения норм права являются существенными, без их устранения невозможна защита прав и охраняемых законом интересов уполномоченного органа, в связи с чем обжалуемые судебные акты подлежат отмене на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении обособленного спора суду следует оценить доводы и доказательства, касающиеся момента начала течения исковый давности, наличия причинной связи между противоправным поведением ответчиков и возникшими убытками, а также определить размер убытков с учетом правовой позиции, изложенной в пункте 20 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016.

Лежащие в основе требований уполномоченного органа незаконные действия (бездействие) арбитражных управляющих Василеги М.Ю. и Мацаева Э.В. позволяют применить к названным лицам правила о солидарной ответственности, принимая во внимание, что размер ответственности последнего из названных лиц не может превышать размер денежных средств, взыскание которых представлялось бы возможным в случае оспаривания сделок по погашению требований кредиторов третьей очереди по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве.

Руководствуясь статьями 291.11 - 291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

определение Арбитражного суда Чувашской Республики - Чувашии от 03.10.2017, постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 12.12.2017 и постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 06.04.2018 по делу N А79-7505/2010 отменить.

Обзоры, направляемые Федеральной налоговой службой, позволяют налогоплательщикам понимать позицию судов в спорной ситуации, а также выступают весомым аргументом и доказательством на каждом из этапов спора с налоговым органом — в связи с чем отслеживание судебной практики является одним из обязательных условий в работе прогрессивного бухгалтера. Обзор правовых позиций, принятых в III квартале 2020 г. по вопросам налогообложения, отражен в Письме Федеральной налоговой службы от 16 октября 2020 г. № БВ-4-7/16990.

Незаконное получение вычета — не повод для уголовного преследования

Ситуация: Налогоплательщик заявил имущественный налоговый вычет в соответствии со ст. 220 НК РФ по квартире, приобретенной им как участником накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих. Налоговый орган представил данный вычет налогоплательщику, перечислил денежные средства, а затем признал его мошенником.

Суть. Каждый налогоплательщик имеет право на имущественный налоговый вычет на основании п. 3 ст. 220 НК РФ, вычет предоставляется один раз в жизни. В результате предоставления вычета налогоплательщику возвращается денежная сумма, максимальный размер — 260 000 руб. Однако данный вычет не представляется по тем расходам, которые были оплачены из бюджетных средств (п. 5 ст. 220 НК).

В рассматриваемой ситуации физическое лицо приобрело имущество за счет бюджетных средств, получило имущественный вычет незаконно, затем был обвинен мошенником.

Однако Конституционный Суд указал, что действия налогоплательщика, представившего достоверные сведения в документах, на основе которых заполнена налоговая декларация, не могут расцениваться в качестве элемента состава преступления, если не будет установлено, что при этом налогоплательщиком предприняты целенаправленные действия для принятия налоговым органом ошибочного решения. Предоставление необоснованного налогового вычета в такой ситуации должно быть исключено действиями сотрудников этого органа, которыми по итогам камеральной налоговой проверки принимается решение о праве на налоговый вычет и его действительном размере.

Следовательно, незнание налогоплательщиком налогового законодательства, а также неквалифицированные действия налогового инспектора при камеральной проверке деклараций и предоставлении вычета не могут свидетельствовать о наличии умысла и совершении налогоплательщиком мошеннических действий.

Подлежат ли компенсации расходы на апелляционную жалобу

Ситуация: по результатам проведения выездной налоговой проверки инспекцией было составлено решение о привлечение к ответственности с доначислением сумм налогов. Налогоплательщик представил апелляционную жалобу на решение инспекции в вышестоящий налоговый орган для соблюдения процедуры досудебного урегулирования спора. При подготовке жалобы Общество воспользовалось услугами юридической фирмы, которые заключались в подготовке апелляционной жалобы. В результате рассмотрения жалобы Управлением ФНС часть налоговых доначислений была исключена из решения. На этом основании налогоплательщик захотел возместить расходы по подготовке апелляционной жалобы, оплаченные юридической фирме.

Суть. Налогоплательщик в арбитражном суде заявил o возмещении ущерба в размере стоимости услуг по подготовке апелляционной жалобы.

Согласно Гражданскому кодексу РФ лицо, чье право нарушено, может требовать полного возмещения убытков. Также это лицо должно доказать, что действия ответчика были неправомерными и привели к ущербу, подтвердить размер убытка.

Убытки, причиненные лицу в результате незаконных действий или бездействия государственных органов или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Федерации или муниципальным образованием. Следовательно, экономический ущерб, причиненный государством в лице его органов участникам гражданского оборота может выражаться не только в незаконных действиях должностных лиц, перечисленных в ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, но также и в действиях, впоследствии признанных судом необоснованными, но повлекшими определенные затраты таких хозяйствующих субъектов.

Судебная коллегия пришла к выводам, что расходы, понесенные налогоплательщиком на оплату юридической или иной экспертной помощи в целях формирования правовой позиции, являются обычными расходами, которые несет налогоплательщик как субъект экономической деятельности.

Тот факт, что законное проведение мероприятий налогового контроля имело для налогоплательщика неблагоприятные имущественные последствия, достаточных оснований для возмещения вреда не образует. Иное бы означало, что по правилам возмещения вреда возмещаются расходы за сам факт участия налогоплательщика в предписанных Налоговым кодексом Российской Федерации административных процедурах.

Следовательно, сама по себе отмена решения инспекции вышестоящим налоговым органом не означает, что имеются все условия так называемой деликатной ответственности (наличие вреда, противоправность действий ее причинителя, наличие причинной связи между вредом и противоправными действиями, вины причинителя).

При установлении факта наличия ущерба имеет значение не тот факт, правильно ли налоговый орган доначислил суммы налогов, а иные обстоятельства — имело ли место со стороны налогового органа невыполнение публичных обязанностей, приведшее к тому, что налогоплательщик в рамках реализации права на обжалование решения налогового органа был вынужден нести дополнительные (чрезмерные) расходы, направленные по сути на исправление нарушений, ставших причиной неправомерного доначисления налогов.

При этом размер подлежащего выплате возмещения может быть уменьшен судом, если налоговым органом будет доказано или из обстоятельств дела следует с очевидностью, что величина заявленных расходов превышает разумный уровень затрат, которые было необходимо понести налогоплательщику для обеспечения своей защиты.

Источник: Определение Верховного Суда РФ от 20.07.2020 № 306-ЭС19-27836 по делу № А12-39006/2018.

Налоговый орган выполняет функцию калькулятора при расчете имущественных налогов

Ситуация: Налоговый орган в уведомлении об уплате налога за 2016 г. спорный объект относил к жилым домам и предоставлял льготу (помимо льготы на одну из двух квартир), а уже в уведомлении за 2017 г. спорный объект поименован как квартира, из-за чего налогоплательщику предоставлена льгота не в полном объеме (только по одной квартире, в то время как изначально она предоставлялась на дом и квартиру, то есть в большем объеме).

Суть. Расчет имущественных налогов производится инспекцией на основании сведений, переданных Росреестром. Суды пришли к выводу, что налоговые органы не наделены правом по своему усмотрению корректировать данные об объектах налогообложения, которые поступили от уполномоченного органа.

В рассматриваемой ситуации Росреестр предоставлял в налоговый орган не тождественные сведения за разные налоговые периоды. Кроме того, Росреестр не смог доказать, что спорный объект относился к такому виду объекта как квартира.

Досудебная процедура возврата налогов и взносов

Ситуация: Предприниматель применяет упрощенную систему налогообложения с объектом «доходы, уменьшенные на величину расходов». За 2017 г. налоговый орган выставил требование, в котором 1% страховых взносов с доходов, превышающих 300 000 руб., рассчитан исключительно с суммы полученных доходов, уменьшенных на 300 000 руб., без учета произведенных расходов предпринимателя. Налогоплательщик оплачивает требование налогового органа (чтобы избежать блокировки счета), а затем обращается в суд за взысканием переплаты, указывая на то, что 1% страховых взносов должен производиться с учетом произведенных расходов.

Суть. Согласно ст. 430 НК РФ индивидуальный предприниматель обязан оплачивать страховые взносы в фиксированном размере за каждый календарный год, а в случае превышения доходов от деятельности суммы в размере 300 000 руб. дополнительно исчисляется 1% взносов на пенсионное страхование с разницы. Порядок признания доходов установлен п. 9 ст. 430 НК РФ.

Спор относительно того, учитываются расходы ИП при расчете 1% взносов свыше 300 000 руб., идет с 2017 г. Вплоть до 2020 г. налоговые органы не принимали позицию Конституционного суда РФ от 30.11.16 № 27-П и исчисляли дополнительные взносы без учета произведенных расходов. Однако в текущем году были приняты два знаковых в этом вопросе документа, после которых отпали все вопросы: Определение Конституционного суда РФ от 30.01.2020 № 10-О и Письмо ФНС от 01.09.2020 № БС-4-11/14090. То есть теперь сформирована однозначная позиция: при расчете 1% предприниматель может учитывать произведенные расходы.

Однако в этом судебном разбирательстве был еще один нюанс — налогоплательщиком не была соблюдена процедура досудебного урегулирования спора. Поскольку оплата 1% взносов производилась на основании требования налогового органа, то такая переплата признается излишне взысканной. Ее возврат осуществляется на основании ст. 79 НК РФ.

Ст. 79 Налогового кодекса регламентирует административный порядок возврата из бюджета сумм излишне взысканных страховых взносов, а не порядок обращения в суд. Согласно п. 3 данной статьи заявление о возврате суммы излишне взысканного страхового взноса может быть подано налогоплательщиком в налоговый орган в течение трех лет со дня, когда налогоплательщику стало известно о факте излишнего взыскания с него налога. При этом в ст.79 НК РФ отсутствует указание о возможности обращения налогоплательщика в суд с исковым заявлением о возврате излишне взысканных сумм только при условии соблюдения досудебного порядка урегулирования вопроса об их возврате. Не установлен такой порядок и иным федеральным законом.

При этом установление в законе обязательного досудебного порядка рассмотрения спора является административным барьером для доступа к правосудию. Соответственно, наличие такого барьера должно четко и однозначно следовать из законодательства и практики его применения.

В связи с этим подача заявления о возврате излишне взысканных платежей в налоговый орган до обращения в суд является правом налогоплательщика, но не его обязанностью.

Источник: Определение Верховного Суда РФ от 21.08.2020 № 301-ЭС20-5798 по делу № А11-3900/2019.

По мнению одного из адвокатов, проблемы банкротства в целом и субсидиарной ответственности в частности составляют большинство правовых позиций Верховного Суда в последние годы. Другой посчитал, что данное определение, на которое можно ссылаться при защите интересов добросовестных руководителей банков и других организаций, является предпосылкой к позитивным изменениям в судебной практике.

Верховный Суд опубликовал Определение от 10 ноября № 305-ЭС19-14439 (3-8), в котором указал на невозможность обвинительного уклона в делах о привлечении к субсидиарной ответственности, поскольку законодательством о несостоятельности не предусмотрена презумпция наличия вины в доведении до банкротства только лишь за сам факт принадлежности ответчику статуса контролирующего лица.

Банкротство банка

В конце лета 2015 г. АО КБ «Гринфилд» приобрели новые собственники. 10 сентября того же года члены правления – Санал Пахомкин, Александр Гуль, Юрий Шунин, Евгений Лавринов, Елена Горбылева, Александр Воронов – проголосовали за открытие лимитов на контрагентов (об этом указывалось в протоколе собрания правления), а 14 сентября одобрили выдачу ссуд пяти техническим юридическим лицам и приобретение прав требования по кредитам «технических» заемщиков. Сделки также были одобрены советом директоров. В результате банку был причинен ущерб в размере более 1 млрд руб. Вред, обусловленный выдачей ссуд, с учетом частичного возврата превысил 472 тыс. руб.

В последующем выяснилось, что банк вошел в неформальную банковскую группу, имеющую признаки обслуживания интересов одних и тех же лиц. Группу возглавляли Магомед Мухиев и Михаил Янчук. В состав группы также входили ООО КБ «Анталбанк», ЗАО КБ «Лада-Кредит», ОАО Банк «Содружество», КБ «МРБ» (ООО), ООО КБ «РБС», АО «НСТ-Банк», ООО КБ «Дорис Банк» и ОАО АКБ «Максимум». Банки проводили агрессивную политику привлечения средств населения под процентные ставки, существенно превышающие рыночные, с размещением привлеченных средств в активы низкого качества. В итоге банк «Гринфилд» обанкротился.

Привлечение членов правления к субсидиарной ответственности

Конкурсный управляющий должника в лице ГК «Агентство по страхованию вкладов» обратился в суд, посчитав, что указанные выше сделки привели к банкротству. По его мнению, они были совершены при участии членов совета директоров, в том числе Натальи Зубрицкой, Ираиды Синицыной, Ирины Семыкиной и Всеславы Федорцовой. Следовательно, их нужно привлечь к субсидиарной ответственности.

По результатам первоначального рассмотрения дела Мухиев, Янчук, Пахомкин и Гуль были привлечены к субсидиарной ответственности. Обособленный спор в части иных ответчиков суд округа направил на новое рассмотрение.

Разрешая при новом рассмотрении спор в отношении Шунина, Зубрицкой, Синицыной, Семыкиной, Федорцовой, Горбылевой, Лавринова и Воронова, АС г. Москвы сослался на положения ст. 10, 189.23 Закона о банкротстве и исходил из того, что вина названных лиц (за исключением Александра Воронова) доказана и подтверждается выписками из протоколов заседаний правления и совета директоров.

При этом он отклонил возражения ответчиков об отсутствии как оригиналов данных документов, так и их подписей в протоколах. Как отметил арбитражный суд, выписки из протоколов подписаны секретарем правления, а приложение к протоколу от 10 сентября – председателем правления Саналом Пахомкиным, и оснований сомневаться в достоверности их подписей не имеется. Аналогичные выводы суд сделал и в отношении выписок из протоколов заседаний совета директоров, подписанных Александром Гулем как секретарем совета.

Суд также отклонил ссылку на показания обвиняемого по уголовному делу Гуля, поскольку показания не являются бесспорным доказательством, оправдывающим ответчиков; Александр Гуль мог целенаправленно сообщать не соответствующие действительности сведения, используя все способы защиты, направленные на освобождение от уголовной и субсидиарной ответственности.

Первая инстанция пришла к выводу о наличии оснований для привлечения всех ответчиков (за исключением Воронова) к субсидиарной ответственности и взыскала с них более 6 млрд руб. В отношении Александра Воронова суд учел, что с 27 августа 2015 г. его членство в составе правления банка прекращено.

Девятый арбитражный апелляционный суд указал, что, согласно уголовному делу, Мухиев и Янчук являлись лицами, фактически руководившими банком и контролировавшими его. Лица, числившиеся участниками и сотрудниками, контролировали банк лишь номинально. Мухиев и Янчук в качестве заместителя председателя правления назначили подконтрольного им Александра Гуля. Сотрудники банка не влияли на принятие решений и заключение сделок от имени должника.

В отношении членов правления апелляция указала, что с 3 сентября 2015 г., после смены собственников совет директоров принимал решение об утверждении лимитов по межбанковским кредитам без участия правления банка. Сделки по выдаче кредитов и покупке прав требования по ссудной задолженности не могли быть одобрены правлением, поскольку принятие решений о предоставлении банком кредитов и заключении иных сделок, несущих риск, на сумму, превышающую 3% собственных средств банка, направлялось в совет директоров для одобрения.

Первая инстанция не приняла во внимание, что во всех выписках из протоколов заседания правления, являющихся единственным доказательством проведения данного собрания, не содержится подписей членов правления банка. При этом Гуль в своих показаниях сообщил, что при подписании договоров осознавал, что процедура выдачи кредитов и совершения цессий нарушена, так как необходимые для этого заседания правления и совета директоров не проводились. Таким образом, отметил суд, с момента смены собственников банка и перехода контроля к Магомеду Мухиеву и Михаилу Янчуку заседания совета директоров и правления не проводились, а выписки из протоколов правления и совета директоров, копии которых представлены в материалы дела, были изготовлены, чтобы создать видимость одобрения сделок органами управления должника.

Помимо этого, в отношении Синицыной, Федорцовой и Семыкиной суд установил, что они входили в состав совета директоров банка формально, в принятии решений не участвовали. Все выписки из протоколов собраний совета директоров подписаны Гулем, при этом оригиналы данных выписок и протоколов в материалы дела не представлены. Апелляция пришла к выводу, что банкротство должника является следствием действий иных лиц, привлеченных к субсидиарной ответственности, а именно Александра Гуля, который инициировал заключение «технических» сделок в интересах Магомеда Мухиева и Михаила Янчука, являвшихся фактическими бенефициарами вывода активов и фактическими собственниками банка через номинальных подконтрольных акционеров.

Суд отказал в удовлетворении требований ко всем ответчикам, в отношении которых спор разрешался при новом рассмотрении.

АС Московского округа отменил постановление апелляции, согласившись с выводами первой инстанции о том, что номинальный характер статуса ответчиков не является основанием для отказа в иске и освобождения их от ответственности. При этом суд округа обратил внимание на то, что вина ответчиков правомерно признана доказанной судом первой инстанции, исходя из представленных и надлежаще заверенных выписок из протоколов заседаний правления и совета директоров.

Вина всех членов правления не доказана

Юрий Шунин, Наталья Зубрицкая, Ираида Синицына, Ирина Семыкина, Всеслава Федорцова и Елена Горбылева подали кассационные жалобы. Верховный Суд заметил, что особенность функционирования кредитных организаций состоит в том, что они осуществляют масштабную деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников, в том числе в органах управления. При этом банковская деятельность строго урегулирована – в частности, предъявляется значительное количество требований к перечню органов управления, а также персональному составу входящих в них лиц. В связи с этим в рамках дел о банкротстве споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются большим количеством ответчиков. Судам необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству, заметил ВС.

Верховный Суд указал, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание:

наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и так далее, при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);
реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям, масштаб которых соотносится с масштабами деятельности должника – то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное – банкротное – состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению хоть и невыгодных, но несущественных по размерам и последствиям для должника сделок);
ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий.

Как пояснил Суд, в рассматриваемом деле следовало определить степень вовлеченности каждого из членов совета директоров в процесс вывода спорного актива и их осведомленности о причинении этим значительного вреда его кредиторам

Эта правовая позиция, указал Суд, изложена в Определении от 22 июня 2020 г. № 307-ЭС19-18723 (2, 3).

ВС отметил, что применительно к критерию № 2 квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений «должник (его конкурсная масса) – кредиторы», то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения. При этом сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

В отношении критерия № 3 судам при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них, указал ВС. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в банке (например, входили в состав правления или кредитного комитета) либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие абстрактные выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

«В контексте названного критерия это означает, что суд, установив наличие отношения ответчика к руководству банка, должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно», – указано в определении.

ВС заметил, что суды установили (а участвующие в деле лица не оспаривали), что инициировал совершение спорных сделок Александр Гуль, при этом сделки совершены в интересах Магомеда Мухиева и Михаила Янчука. Таким образом, вменяя заявителям одобрение сделок, конкурсный управляющий фактически исходил из того, что Юрий Шунин, Наталья Зубрицкая, Ираида Синицына, Ирина Семыкина, Всеслава Федорцова, Елена Горбылева и Евгений Лавринов являлись соучастниками Гуля, Мухиева и Янчука в выводе активов.

Само по себе осуществленное на основании внутрибанковских правил одобрение сделки лицом, входящим в органы управления, еще не свидетельствует о том, что это лицо является соучастником вывода активов, поскольку в такой ситуации предполагается, что оно действовало в соответствии со стандартами разумности и добросовестности, обычно применяемыми в этой сфере деятельности. Бремя доказывания обратного лежит на конкурсном управляющем, заметил ВС. Однако, указал он, в данном случае ответчики отрицали свою причастность к одобрению сделок. Следовательно, первично в предмет доказывания входило установление самого факта совершения действий по одобрению.

Как пояснил ВС, здание медцентра не могло использоваться в коммерческой деятельности, поэтому судам следовало выявить цели сдачи его в аренду для определения наличия убытков у участников общества-должника

Верховный Суд заметил, что суд округа не привел мотивов, по которым счел ошибочными выводы апелляционной инстанции о фальсификации протоколов. Фактически кассация исходила из того, что статус ответчиков не исключал возможности одобрения спорных сделок, – то есть положила в основу выводов не подтвержденные конкретными фактами подозрения, что такое одобрение могло потенциально иметь место. Однако, в отличие от споров о принятии обеспечительных мер, наличия только лишь подозрений в виновности ответчиков недостаточно для удовлетворения иска о привлечении к субсидиарной ответственности, подчеркнул Верховный Суд: в рамках рассматриваемой категории дел необходимо привести ясные и убедительные доказательства такой вины (Определение от 30 сентября 2019 г. № 305-ЭС16-18600 (5-8). «В то же время занятый судом округа подход приводит к обвинительному уклону в делах о привлечении к субсидиарной ответственности, что является недопустимым. Законодательством о несостоятельности не предусмотрена презумпция наличия вины в доведении до банкротства только лишь за сам факт принадлежности ответчику статуса контролирующего лица», – заметил ВС.

Таким образом, резюмируется в определении, выводы апелляционной инстанции об отсутствии одобрения по существу не были опровергнуты судом округа. Из этого следует, что с точки зрения критериев № 2 и 3 оснований для удовлетворения заявления не имелось. В итоге ВС отменил решение кассации и оставил в силе решение апелляции.

Суды все чаще привлекают к ответственности всех руководящих лиц компаний

В комментарии «АГ» адвокат, управляющий партнер МАБ «Проценко и партнеры» Татьяна Проценко отметила, что проблемы банкротства в целом и субсидиарной ответственности в частности составляют большинство правовых позиций Верховного Суда за последние годы.

По ее мнению, активное развитие института субсидиарной ответственности привело к появлению большого количества презумпций вины руководящих лиц должника. В результате в 2019–2020 гг. суды удовлетворили порядка 40% заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности. «Многие суды ограничиваются формальным критерием наличия у лица возможности влиять на решения в компании, но не определяют, каким образом эти решения привели к банкротству», – обратила внимание она.

Татьяна Проценко указала, что Верховный Суд исправил ошибку суда округа, который привлек ответчиков к ответственности лишь на основании наличия у них статуса, который формально не исключал возможности одобрения убыточных сделок, в отсутствие прямых доказательств принятия ими такого решения. Фактически суд руководствовался лишь предположениями. «Таким образом, Верховный Суд продолжает настраивать институт субсидиарной ответственности и указывает нижестоящим судам на необходимость применения сбалансированного подхода. Осталось лишь дождаться, как данные позиции будут восприняты судами», – заключила адвокат.

Управляющий партнер АБМО «Сазонов и партнеры» Всеволод Сазонов отметил, что в последнее время в рамках споров, вытекающих из дел о банкротстве, сформировался «субсидиарный терроризм» – по аналогии с понятием потребительского терроризма. «Сформировалась судебная практика привлечения к субсидиарной ответственности всех контролирующих должника лиц без разбора, не устанавливая степень вовлеченности в принятие решений и соразмерности ущерба», – пояснил он.

По мнению адвоката, добросовестные участники правоотношений находятся под угрозой, так как, исходя из практики, нередки случаи привлечения к субсидиарной ответственности невиновных в причинении ущерба кредиторам. Именно такую позицию заняли АС г. Москвы и АС Московского округа, однако ВС фактически впервые не согласился с подобными выводами судов и отменил постановления первой и кассационной инстанций, указав, что абстрактные и необоснованные выводы о недобросовестности ответчика, входящего в группу контролирующих лиц, недопустимы. Кроме того, Верховный Суд обратил внимание на отсутствие в законодательстве презумпции наличия вины в доведении до банкротства за факт принадлежности ответчику статуса контролирующего лица, добавил Всеволод Сазонов.

«К сожалению, упомянутый Верховным Судом обвинительный уклон в делах о привлечении к субсидиарной ответственности становится нормой: суды принимают решения не в пользу контролирующих лиц при похожих ситуациях, основывая свои позиции на не подтвержденных конкретными фактами подозрениях. Несмотря на необходимость предоставления убедительных доказательств вины, суды зачастую не исследуют этот вопрос, создавая ситуацию, при которой становится просто опасно входить в состав высшего менеджмента организации, так как к субсидиарной ответственности могут быть привлечены в том числе лица, добросовестно выполняющие свои должностные обязанности», – заметил он.

Данное определение ВС, на которое можно ссылаться в дальнейшем при защите интересов добросовестных руководителей банков и других организаций, является предпосылкой к позитивным изменениям в судебной практике, заключил Всеволод Сазонов.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: