Судебная нагрузка как правовой инструмент предполагает

Обновлено: 23.04.2024

Нагрузка на российских судей продолжает расти, сильнее всего это сказывается на мировых судьях. Поэтому их собираются избавить от рутинных дел, чтобы больше времени было на рассмотрение комплексных споров. При этом мировым судьям хотят отдать все алиментные споры, рассказал глава Совета судей Виктор Момотов. А Вячеслав Лебедев поделился актуальной судебной статистикой и рассказал, какие разъяснения Пленум ВС даст уже в ближайшее время.

Новые пленумы и обзоры практики

Верховный суд подготовил новые предложения по совершенствованию уголовного судопроизводства, рассказал Лебедев. Сейчас уголовный закон предусматривает возможность обжалования в порядке сплошной кассации решений по уголовным делам, которые не обжаловались в апелляционной инстанции. В 2020 году в таком порядке рассмотрели 16% всех кассационных жалоб.

Но кассационные суды не рассматривают доказательства по уголовным делам — эффективность такого обжалования под вопросом. Поэтому председатель ВС пообещал: в скором времени Пленум представит законопроект, предусматривающий обжалование в порядке сплошной кассации жалоб по уголовным делам только тех судебных решений, которые уже были обжалованы в апелляционном порядке. «Те, кто не воспользовался правом на апелляционное обжалование, получит право на подачу кассационной жалобы по процедуре выборочной кассации», — заверил Лебедев.

Кроме того, до конца этого года Пленум ВС представит несколько новых постановлений. Одно из них будет касаться правил рассмотрения дел об административных правонарушениях, связанных с нарушением трудового законодательства. Также готовятся разъяснения по правилам рассмотрения споров в арбитражных судах первой инстанции.

А Президиум ВС в скором времени утвердит обзор по договорам тепло- и энергоснабжения.

Мировые судьи: проблемы с финансированием

Мировые судьи рассматривают порядка 80% всех судебных споров в России, рассказал председатель Совета судей Виктор Момотов. Нагрузка на них остается высокой, но есть проблемы с финансированием мировых судебных участков. Дело в том, что «денежные» вопросы решаются региональными властями. В некоторых регионах «нет должного взаимодействия» между судейским сообществом и исполнительными органами власти субъекта, и это, по словам Момотова, приводит к снижению гарантий обеспечения деятельности мировой юстиции.

«Советы судей Владимирской, Кемеровской, Сахалинской областей, Забайкальского края, республик Ингушетия, Марий-Эл, Хакасия и Крым отмечают недостаток финансирования мировой юстиции своего региона», — заявил Момотов. А в Еврейской автономной области финансирование мировых судей на 2022 год уменьшили сразу на 46%. Из-за этого судьям не хватает денег ни на серверы для платформы ГАС «Правосудие», ни на кондиционеры.

Также во многих регионах существует проблема текучки кадров в аппаратах мировых судей. Причина этого, по мнению Совета судей, — низкий уровень зарплат. «Это абсолютно недопустимая ситуация, и ответственность за нее лежит и на исполнительных органах власти субъектов, и на региональных советах судей, которые не смогли донести и должным образом отстоять потребности и интересы мировых судей», — заявил Момотов.

В России 7698 мировых судей, и каждый в равной степени должен быть обеспечен всем необходимым для отправления правосудия — от бумаги и помещения до помощников и секретарей.
Виктор Момотов

Нужно освободить мировых судей от рутинных и несвойственных им функций, подчеркнул Момотов. И один из способов — помощь искусственного интеллекта. Глава Совета судей напомнил, что три участка мировых судей в Белгородской области участвуют в пилотном проекте: там при помощи программы готовят судебные приказы при взыскании с граждан имущественного, транспортного и земельного налогов. «Планируется, что в дальнейшем программа будет доступна для всех мировых судей», — пообещал Момотов.

Путь примирения

«Само по себе увеличение количества судей является в какой-то мере тупиковым путем, так как не снижает ежегодно увеличивающееся количество дел, поступающих в суды различных уровней», — уверен Момотов. Решать проблему нужно другими путями, например через «упрощение некоторых судебных процедур» и с помощью дальнейшего развития досудебного порядка рассмотрения споров.

Так, Момотов предложил ввести обязательное досудебное урегулирование споров между дольщиками и застройщиками. Сейчас дольщики направляют претензии строительной компании, а если застройщик их не удовлетворит — обращаются в суд. Но лишь небольшая часть конфликтов между участниками долевого строительства и застройщиками успешно решается в досудебном порядке, подчеркнул председатель Совета судей.

«На наш взгляд, участие третьего лица на досудебной стадии позволило бы снизить напряжение и конфликтность, которые часто возникают между сторонами по таким спорам, что способствовало бы мирному решению конфликта без обращения в суд», — заявил Момотов. Он подчеркнул, что нужно создать такой правовой механизм, при котором застройщики должны нести дополнительную экономическую ответственность, если они не смогли договориться с дольщиком до суда, а в суде проиграли.

«В целом необходимо расширять круг споров, по которым стороны обязаны использовать досудебное урегулирование, которое при этом не должно ограничиваться только претензионным порядком», — подытожил глава Совета судей.

Перераспределение нагрузки

Для разгрузки мировых судей Совет судей и ВС предлагают и другие шаги.

Момотов предлагает передать мировым судьям все споры об алиментах, а не только те, что рассматриваются в порядке приказного производства. Такое предложение он объяснил «высокой нагрузкой районных судов», а также «приближенностью» мировых судей к населению.

Суды идут в YouTube

Совет судей прилагает много усилий по созданию единой системы информирования гражданского общества о работе судебной системы России, подчеркнул Момотов. Но «назрела необходимость» сделать новый шаг и от координации пресс-служб и различных площадок перейти к единому медиаресурсу, способному полноценно освещать деятельность судебной системы.

Нагрузка на суды растет, а на колонии — падает

За 9 месяцев 2021-го российские суды общей юрисдикции рассмотрели 16,8 млн гражданских дел, 6,5 млн дел об административных правонарушениях и 3,47 млн административных дел, рассказал председатель ВС Вячеслав Лебедев. Арбитражные суды рассмотрели чуть больше 1,2 млн экономических споров. По итогам трех кварталов 2021 года зафиксировано повышение нагрузки на судей на 5% относительно аналогичного периода 2020 года.

За 9 месяцев этого года российские суды рассмотрели 567 000 уголовных дел. Около 23% от них завершились прекращением уголовного преследования, а обвинительный приговор вынесли в отношении 439 300 человек. Наказание в виде реального лишения свободы получили 29% осужденных.

Меру пресечения в виде заключения под стражу избрали в отношении 65 000 человек — на 9% меньше, чем в прошлом году. При этом суды удовлетворили 191 900 ходатайств о продлении срока содержания под стражей, что на 13% меньше, чем за 9 месяцев прошлого года.

По состоянию на 1 ноября в колониях и тюрьмах находятся 469 283 человека. С 1 января количество заключенных сократилось на 13 549 человек.

В начале текущего месяца Пленум Верховного Суда Российской Федерации предложил внести целый ряд существенных изменений в процессуальные кодексы. В числе прочего они охватывают институт судебной подведомственности, вопросы представительства в суде и особенности формирования судебных решений.

Профессор кафедры гражданского процесса МГУ имени М.В. Ломоносова, д. ю. н. Елена Борисова рассказала порталу ГАРАНТ.РУ о необходимых предпосылках для изменения законодательства, тенденциях российского судопроизводства и целесообразности реформы судебного процесса.

Елена Александровна, по вашему мнению, целесообразно ли в настоящее время вносить значительные правки в законодательство?

Мне представляется, что сначала следует ответить на вопрос о необходимости таких изменений, а затем об их целесообразности. Необходимость изменений возникает, как правило, под воздействием внешних факторов, которые являются сигналом того, что в той или иной деятельности появились проблемы. Изменения призваны повысить или хотя бы стабилизировать, но не ухудшить эффективность деятельности. Необходимость изменений, как правило, оценивается с точки зрения их разумности, целесообразности, а также готовности к ним.

Наряду с необходимостью важен и вопрос о наличии возможности проведения изменений. Как правило, ответ на этот вопрос состоит из двух взаимосвязанных составляющих: наличие власти у инициатора изменений и должный профессиональный уровень участников преобразований. Так, при наличии властной составляющей и отсутствии высокого уровня профессиональной составляющей подготавливаемые изменения не приведут к ожидаемому результату.

На какие определения суда первой инстанции в гражданском процессе не подаются частные жалобы? Узнайте из материала "Определение суда по гражданскому делу" в Домашней правовой энциклопедии интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите бесплатный доступ на 3 дня!

Изменения 1 , предлагаемые в настоящее время ВС РФ, как указывается в пояснительной записке к законопроекту, вызваны такими объективными факторами, как увеличение количественных и финансовых показателей осуществления правосудия по гражданским делам [в частности, в документе отмечается, что за период с 2014 по 2017 год объем бюджетных средств, выделяемых Судебному департаменту при ВС РФ на обеспечение деятельности судов, вырос в среднем на 26%. – ГАРАНТ.РУ]. Эти показатели требуют изменений, направленных, в первую очередь, на снижение судебной нагрузки и затрат на осуществление правосудия. Предлагаемые изменения, видимо, позволят добиться этого и повысить таким образом эффективность деятельности суда в ее количественном измерении. Но будет ли повышена эффективность судебной деятельности по своевременному и правильному рассмотрению и разрешению гражданских дел в целях защиты прав граждан и организаций, то есть качественная составляющая? Судя по содержанию законопроекта, скорее нет.

Разумны ли изменения? Если цель снижения судебной нагрузки и расходов на правосудие достигается за счет снижения процессуальных гарантий судебной защиты гражданских прав, то, скорее всего, нет.

Целесообразны ли изменения? Тенденция на увеличение числа обращений в суд неизменна. Возможно ли сокращение числа дел? Не исключено, поскольку заинтересованные в судебной защите лица могут в связи с предполагаемыми изменениями утратить свою "заинтересованность" и защищать свои правы в ином порядке. Принимая во внимание конституционное положение о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием, количественный показатель "ценности", обусловливающий необходимость изменений, должен быть более убедительным, чем указанный в пояснительной записке к законопроекту.

Имеется ли готовность к изменениям? У государства в лице суда, скорее, да (но вряд ли просчитаны все вытекающие из этих изменений последствия), у общества, скорее, нет.

Так необходимы ли изменения? Если бы речь шла об изменениях, затрагивающих деятельность любого другого органа государственной власти, то ответ мог бы быть положительным, поскольку в случае нарушения этим органом прав граждан и организаций сохранялась возможность судебной защиты этих прав. Поскольку речь идет о суде и отправлении им правосудия по гражданским делам, то поиск путей преодоления проблем высокой нагрузки и значительных финансовых затрат должен вестись не только и не столько в процессуальной сфере, но и в сферах управления, финансов, несудебных форм защиты права или альтернативного разрешения споров.

ВС РФ считает необходимым исключить институт подведомственности и использовать только термин "подсудность", поясняя, что в контексте единой судебной системы сосуществование данных понятий неуместно. Согласны ли вы с такой позицией и почему?

Идея не нова. Об этом, например, в 1997 году в своей докторской диссертации писал В.М. Жуйков (в то время – заместитель Председателя ВС РФ). Данное предложение, выносимое на защиту, было обосновано. Дело в том, что с принятием Конституции РФ изменилась характеристика института подведомственности. Как верно обращал внимание В.М. Жуйков, этот институт перешел из механизма распределения дел по спорам о защите прав между разными ведомствами, определяемого ранее по свободному усмотрению законодателя и других органов, управомоченных на нормотворчество, в механизм регулирования и защиты прав человека и гражданина. Важно, что одновременно с этим положением В.М. Жуйков отстаивал идею об объединении судебной системы и рассмотрении всех гражданских дел в одном судопроизводстве – гражданском.

В настоящее время отказ от понятия "подведомственность" не обусловлен никакими объективными факторами и создаст трудности как для суда, так и для заинтересованных в судебной защите лиц. Возникнут трудности в использовании понятийного аппарата в научной, а также в учебной и учебно-методической литературе.

В рамках изменений также планируется отказ от договорной подсудности – ее будут применять только в отношении споров с участием иностранных лиц. Способно ли данное нововведение действительно снизить нагрузку на судей и обеспечить принцип единства судебной системы?

Нельзя исключать, что отказ от договорной подсудности стал последствием отказа от понятия подведомственности. Ведь если, как отмечается в пояснительной записке, "формирование предметов ведения судов общей юрисдикции и арбитражных судов <. >должно производиться посредством института подсудности с использованием его отличительных особенностей", то что может помешать сторонам составить соглашение о рассмотрении дела в конкретном звене конкретной системы судов и настаивать на рассмотрении, ссылаясь на норму о договорной подсудности?

Ссылкой ВС РФ на неравномерное распределение дел между судами и высокую нагрузку на суды городов Москвы, Санкт-Петербурга, суды Московской области вряд ли можно обосновать необходимость изменений. Нормы процессуальных законов о договорной подсудности направлены на защиту частного, а не государственного интереса. Они призваны обеспечить сторонам оптимальные условия для рассмотрения и разрешения судом их дела. Равномерное распределение нагрузки между судебными звеньями призваны решать, например, нормы о родовой подсудности. В науке гражданского процессуального права вопрос об отказе от договорной подсудности никогда не ставился. Напротив, в целях оптимизации осуществления правосудия по гражданским делам в науке предлагается более широко рассматривать соглашение о подсудности и в связи с этим дополнить нормы о договорной подсудности положениями о последствиях ошибочного определения подсудности. Такой подход призван защитить как частный интерес сторон, так и интерес государственный.

Одна из существенных и широко обсуждаемых поправок – отказ от мотивировочной и описательной частей по большинству судебных решений. ВС РФ считает, что таким образом избавит судей от избыточных формальных процедур по "простым" делам. По вашей оценке, такой шаг оправдан или все же судебные решения, вне зависимости от сложности дела, должны всегда составляться в полном объеме?

Простых дел не бывает. Это аксиома. Отказ же от составления мотивировочной части решения – давняя мечта судей. Предложения такого рода поступали еще в ходе подготовительных работ над проектом ГПК РФ в 1993-1995 годах. Отчасти они были удовлетворены: так, например, ГПК РФ предусматривал, что решение о расторжении брака может состоять из вводной и резолютивной частей. Затем последовали изменения относительно содержания решения мирового судьи, решения, принятого в упрощенном производстве.

Теперь все решения, за некоторыми исключениями, предлагается сделать немотивированными. Считаю неприемлемым обоснование такого изменения указанием на процент обжалованных решений и процент решений, оставленных после апелляционной проверки без изменения. Мотивировочная часть решения составляется не только и не столько для того, чтобы обжаловать это решения, а для того, чтобы понять, почему суд, например, отказал в удовлетворении заявленных требований, на чем основан его вывод. Именно поэтому ЕСПЧ рассматривает мотивированность судебного решения как процессуальную гарантию права на справедливое судебное разбирательство. Проблему "загруженности" судов можно было попытаться решить иначе: сохранив обязательность составления мотивировочной части по всем делам, но при этом допустить с согласия лиц, участвующих в деле, отразить в решении только вводную и резолютивную часть. Возможно, что такое согласие и было бы получено в 88,5% случаях, поскольку по данным статистики в апелляционном порядке обжалуется около 11,5% решений, принятых судами общей юрисдикции.

Не исключено, что судьи смогут единолично рассматривать частные жалобы в судах общей юрисдикции и апелляционные жалобы в арбитражных судах. Кроме того, возможно, самостоятельно решать вопрос об отводе при единоличном рассмотрении дела судьи будут не только в гражданском процессе, как сегодня, но и в арбитражном. Можно ли такой подход считать общей тенденций к единоличному разрешению процессуальных вопросов?

Исходя из текста законопроекта, в единоличном порядке предполагается рассматривать частные жалобы и апелляционные жалобы на решения по делу, рассмотренному в упрощенном производстве. Является ли данный подход направлением дальнейшего развития процессуального законодательства, стремлением к единоличному рассмотрению и разрешению гражданских дел? Вряд ли. Это срочные меры, принимаемые для "оптимизации" судопроизводства. Можно было бы с ними согласиться, если бы не одно "но". В очередной раз необходимость изменений связывается с нуждами одного участника процессуальных отношений – суда, что не гарантирует эффективность изменений.

И в этом случае имеется возможность учесть и государственные, и частные интересы. В тех случаях, когда частная жалоба на определение суда рассматривается с извещением лиц, участвующих в деле, то можно было бы выяснить мнение лиц относительно возможности единоличного рассмотрения жалобы. В случаях, когда частная жалоба рассматривается без извещения лиц, участвующих в деле, единоличный порядок может закреплен в качестве правила.

ГПК РФ и КАС РФ могут быть дополнены нормами, в соответствии с которыми судья, рассматривающий дело единолично, вправе разрешить вопрос об отводе или самоотводе протокольным определением без удаления в совещательную комнату. Кажется очевидным, что удаление в данном случае действительно не требуется или все же это действие не пустая формальность?

Отвод судьи – важнейшая гарантия принципов законности, независимости судей. Порядок разрешения отвода в ГПК РФ и АПК РФ отличается, причем лучшее решение найдено в АПК РФ, в связи с чем научных публикациях предлагалось провести унификацию соответствующих норм по образцу именно АПК РФ. В законопроекте предлагается решать вопрос об отводе по правилам ГПК РФ. В рассматриваемом случае унификация норм невозможна. В системе судов общей юрисдикции есть районные суды, состоящие из одного судьи, есть мировые судьи. Отсутствие другого судьи не позволяет рассматривать вопрос об отводе по правилам АПК РФ. Но это обстоятельство совсем не означает, что для арбитражного суда надо установить порядок, имеющийся в ГПК РФ. Для такого рода изменений нет никаких объективных причин. Что же касается необходимости удаления судьи в совещательную комнату, то это, возможно, важно с точки зрения соблюдения некой "обрядовости", "символичности" совершаемого действия.

Предложения ВС РФ и одна из недавних законодательных инициатив – о допуске в процесс представителей только при наличии у них юридического образования. Насколько эта мера необходима, и как она может повлиять на качество судопроизводства?

Вместе с тем, не исключены и ситуации, когда в качестве представителя более полезным окажется иной специалист, способный оказать суду и представляемому гражданину большую помощь, нежели юрист. Право выбора представителя у стороны все же должно быть, да и о "цене" вопроса для лиц, участвующих в деле, не мешало бы задуматься.

Какие предложения ВС РФ в рамках законопроекта, помимо перечисленных, вы бы отнесли к значительным, способным серьезно повлиять на практику и судебную систему?

Положительные изменения есть, но о их значительности вряд ли можно говорить. Вместе с тем, это ожидаемые, обоснованные в доктрине изменения. Среди них – возвращение дела судом апелляционной инстанции в суд первой инстанции, когда последний не рассмотрел заявление о восстановлении срока на подачу апелляционных жалобы, представления; замечание на протокол судебного заседания; заявление о дополнительном решении. Это положение лишний раз обращает внимание на распределение полномочий суда первой инстанции и второй, проверочной инстанции. Другим положительным изменением является появление в ГПК РФ фигуры помощника и определение его полномочий. Есть и другие небольшие, но полезные уточнения и дополнения, говорить о которых в контексте всех изменений неинтересно.

Какие существенные проблемы вы бы выделили в процессуальном законодательстве? В связи с этим как вы относитесь к предложенному пакету поправок – являются ли предложенные изменения своевременными и востребованными, и решат ли они эти проблемы?

Главная проблема, на мой взгляд, состоит в том, что потребности судебной практики, заключающиеся в снижении судебной нагрузки, ставятся во главу преобразований процессуального законодательства. Игнорируются интересы лиц, заинтересованных в гарантированном Конституцией РФ отправлении правосудия по гражданским делам, а не только лишь в получении письменного ответа от суда по вопросу о наличии-отсутствии спорного права. Не учитываются достижения процессуальной науки, что влечет за собой отсутствие научно разработанной, теоретически обоснованной концепции изменений, их необходимости, вкупе с целесообразностью, разумностью, осознанностью такой необходимости, возможности осуществления преобразований. Функцию научного прогнозирования нельзя не принимать во внимание.

Такой подход к подготовке изменений, масштабных и не очень, показывает, что государство, несмотря ни на что, здесь и сейчас решает оптимизировать судопроизводство в целях снижения судебной нагрузки и финансовых затрат. Суд, являясь гарантом беспрепятственного осуществления прав человека и гражданина, игнорирует интересы этого человека и гражданина. При таких отношениях между главными участниками гражданских процессуальных отношений вряд ли можно достичь положительного результата предполагаемых изменений.

Говоря о проблемах процессуального законодательства, не могу не обратить внимание на проверочные производства. По-прежнему считаю необходимым унифицировать нормы КАС РФ, ГПК РФ и АПК РФ о полномочиях суда апелляционной инстанции и наделить этот суд правом отменять судебное решение и направлять дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в случаях, указанных в свое время КС РФ, и нашедшим отражение в КАС РФ [например, если административное дело было рассмотрено судом в незаконном составе, или в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле (п. 3 ст. 309 Кодекса административного судопроизводства). – ГАРАНТ.РУ].

Требуется продолжить изменения института кассации. Первый организационный шаг сделан: сформированы, пока на бумаге, кассационные суды общей юрисдикции. Надо двигаться дальше и менять кассационное производство – первую кассацию в ГПК РФ по образцу кассационного производства в АПК РФ. Без этого изменения создание кассационных судов в общем и целом хорошее, но в части эффективности судебной защиты гражданских прав, бесполезное дело. За исключением, конечно, результата в виде снижения судебной нагрузки областных и равных по компетенции судов.

Представляется необходимым в том числе и в целях снижения судебной нагрузки и финансовых затрат развитие примирительных процедур. В законопроекте есть соответствующие изменения, но они примитивны в сравнении с тем, какими они могли бы быть, если бы были приняты во внимание достижения науки по этому вопросу и опыт зарубежного процессуального законодательства.

Важно в новых технологических условиях и тщательное законодательное регулирование вопросов, связанных с понятием протокола, его формой, содержанием, порядком ведения, ознакомления, принесения замечаний на протокол. Все это является необходимыми процессуальными гарантиями судебной защиты гражданских прав и обеспечивает правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел.

Как, по вашему мнению, должно развиваться процессуальное законодательство в нашей стране?

История показывает эффективность развития эволюционного по восходящей линии. В союзе с наукой и осознанием социального назначения гражданского судопроизводства.

Исследователи из ВШЭ проанализировали причины высокой загруженности судов. Основная из них - большое количество мелких и бесспорных дел, которые инициируют госорганы. При этом процесс рассмотрения множества исков на суммы до 10 тыс. руб. выглядит нецелесообразным с экономической точки зрения. Разбираем причины сложившейся ситуации в этом материале.

На примере работы арбитражных судов в исследовании показана высокая доля дел с незначительными требованиями (суммой менее 50 тыс. руб.) - таких дел в 2019 г. было 39%. Если смотреть разбивку внутри этих дел по категориям, то преобладает взыскание обязательных платежей и санкций. Таким образом, в мелких делах высока доля именно государственных требований.

Почему судебное взыскание мелких требований, в которых изначально отсутствует спор, неэффективно? Часто порядок взыскания таких требований является безальтернативным (только судебный). Например, закон требует обязательного обращения органов ПФР в суд для взыскания санкции за нарушение порядка персонифицированного учета. То есть у органов ПФР и ФНС зачастую больше нет выбора в возможностях взыскания положенных денег, закон их в этом ограничивает. Но в то же время именно они и являются рекордсменами по мелким требованиям. Здесь стоит задуматься о возможных альтернативах стандартной процедуре привлечения к ответственности.

Оценив затраты бюджета на каждое из звеньев данной цепи, можно сделать неутешительный вывод, что государство тратит больше средств на процесс взыскания штрафов и санкций, нежели получает выгоды в результате взыскания. Более того, даже на этапе исполнительного производства не будет абсолютной гарантии получения денег в бюджет. Соответственно, стоит искать альтернативы судебному рассмотрению дел из-за высоких затрат на них, которые не согласуются с выгодами, получаемыми от взыскиваемых средств.

Авторы исследования приводят следующие возможные варианты решения проблемы, исходя из зарубежного опыта:

сокращение компетенции судебных органов и передача мелких и бесспорных дел нотариусам и др. административным органам;
упрощение процедуры вплоть до полной автоматизации процесса рассмотрения мелких однотипных дел;
передача полномочий по рассмотрению мелких бесспорных дел судебным клеркам.

В целом все представленные подходы кажутся возможным вариантом решения проблемы, однако нотариус также требует достаточно высоких затрат на выполнение работы, равно как и другие административные органы. Поэтому передача всех мелких и бесспорных дел госорганов нотариусу безусловно разгрузит суды, однако с точки зрения затрат на процедуру взыскания картина вряд ли изменится.

Автоматизация процесса, в свою очередь, превратит процедуру рассмотрения дел в конвейер (который и без этого существует в судебной системе). С этой точки зрения более эффективным шагом будет выведение этих дел из компетенции суда.

Участие судебных клерков в рассмотрении дел в России хоть и не зафиксировано на законодательном уровне, но вполне ощущается в каждом деле. Поэтому полная передача им полномочий по рассмотрению дел может быть воспринята неоднозначно.

Таким образом, стоит тщательным образом подойти к оценке экономической эффективности процедуры взыскания мелких штрафов и санкций в судах. Эта процедура совершенно не оправдывает себя с точки зрения анализа издержек и выгод государственного бюджета. Надеемся, что дальнейшие исследования помогут сформулировать действительно действенные решения данной проблемы. Какие, на ваш взгляд, возможны выходы из сложившейся ситуации?

Периодически возбуждаются разговоры об эффективности судебной системы. Среди прочего звучат тезисы о загруженности судов, необходимости снижать нагрузку. Вспоминают также о низкой стоимости правосудия, отсутствия у сторон серьезных издержек на ведение дела и потому засилье неприличных исков. Свободное время выходного решил потратить на небольшое исследование по этому вопросу.

Тут возникло первое наблюдение – 78% из всех дел – это дела с ценой до 500К. Почему так? Скорее всего, вызвано спецификой транспорта, который основывается на множестве однотипных повторяющихся сделок и операций, каждая из которых имеет низкую номинальную стоимость. Поскольку цена нарушения не может превышать ожидаемые выгоды от сделки, то соответственно возникают дешевые споры.

Бóльшего нашего внимания заслуживают споры с ценой еще ниже. Так, в 9К дел цена иска не превысила 50К. В этой цифре нет дел приказного производства, а, значит, можно предполагать наличие обмена состязательными документами и сопутствующему ему издержки.

Сделаем гипотезу, что иск в 50К с точки зрения экономического результата является неэффективным. Его инициирование свидетельствует либо о наличии у истца каких-то иных – не экономических – мотивов, либо его нерациональности.

В общем виде эффективным является иск, который возвращает заявленную сумму (цену иска) и покрывает издержки на ведение дела. Эта формула базовая, как минимум, для корпораций, где юристы находятся в штате и возврат их стоимости через судебные расходы маловероятен. Кроме того, нужно учитывать срок до фактического получения денег, чем он больше, тем ниже покупательная способность присужденного.

Если суммировать сказанное, то ожидаемая по суду сумма должна, как минимум, покрыть расходы на юриста и приведение стоимости. Закинем в эту модель следующие исходные данные:

100 тыс. заработная плата юриста[1];
2 мес. продолжительность судебного разбирательства (ч. 2 ст. 226 АПК);
2 процессуальных документа от истца по делу (иск и возражения на отзыв ответчика, ч. 3 ст. 228 АПК);
0 (ноль) судебных заседаний;
120 дн. от претензии до получения денег.

При таких данных ожидаемый результат от иска в 50К будет иметь отрицательное значение (-17К). То есть, ведение дела (сам процесс) выше ожидаемого результата, а эффективность такого иска -35% (рис. 1).

Даже при цене иска в 100К эффективность не является приемлемой (только 17%). Более или менее оптимальное значение можно получить при иске в 500К (эф. = 57%).

С учетом изложенного утвердительно повторю гипотезу, что иск в 50К является неэффективным; его инициирование свидетельствует либо о наличии у истца каких-то иных – не экономических – мотивов, либо его нерациональности.

Почему можно рассуждать о нерациональности истцов? Для этого нужно глубже погрузиться в дела с ценой 50К-.

Обнаруживается, что один истец в короткий промежуток времени по одной категории инициирует несколько дел против одного ответчика. Первое предположение – эти иски схожи по предмету и основанию, обусловлены лишь динамикой отношений и отличаются только по моменту нарушения. Гипотеза укрепляется, если речь идет не о двух − трех делах, а, например, о 80 ("РЖД" против "Локотех-Сервис") или 74 ("Маркт" против "РЖД").

Будем считать схожими 5 и более дел между сторонами, тогда 1,6К исков рассмотрено по сути по поводу одного и того же. Подобную нерациональность истцов не может объяснить даже сокращенная – годичная – исковая давность, характерная для споров на транспорте. Анализируемая выборка сформирована по году (2019 г.), соответственно внутри этого периода давность не могла стеснять истцов.

Объяснение кроется, скорее всего, в плоскости организационного устройства. Географическое распределение транспорта вынуждает корпорации создавать филиальную сеть, где каждый филиал по общему правилу автономно ведет деятельность. При таком устройстве мыслима ситуация, когда несколько филиалов имеют правоотношения с одним контрагентом, что собственно определяет последующее мультиплицирование одинаковых споров.

Рациональный истец, стремящийся максимизировать эффективность, объединил бы эти иски. Например, отдал бы их в одни руки через создание объединенного центра обслуживания (ОЦО) или координацию действий филиалов.

В исследовательских целях ничего не сдерживает от подобного объединения. В результате вместо 1,6К дел осталось только 120. При этом средняя цена иска возросла с 23К до 291К.

В качестве вывода могу лишь отметить, что, рассматривая загрузку судебной системы, точно не стоит забывать о собственной неэффективности, которая во многом может также портить суды.

Новые пленумы и обзоры практики

А Президиум ВС в скором времени утвердит обзор по договорам тепло- и энергоснабжения.

Мировые судьи: проблемы с финансированием

В России 7698 мировых судей, и каждый в равной степени должен быть обеспечен всем необходимым для отправления правосудия — от бумаги и помещения до помощников и секретарей.

Путь примирения

Перераспределение нагрузки

Для разгрузки мировых судей Совет судей и ВС предлагают и другие шаги.

Суды идут в YouTube

Нагрузка на суды растет, а на колонии — падает

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: