Суд присяжных это гражданское общество

Обновлено: 23.04.2024

Ну, вот и завертелось. Второе рождение суда присяжных в России. Встречено оно специалистами, впрочем, холодно, как мне показалось. В этом тексте я попытаюсь объяснить (для себя в первую очередь), среди прочего, почему мнения по внесенному законопроекту из разряда: «Все лучше, чем сейчас» или «Надо же с чего-то начинать».

Спорить о суде присяжных практически бесполезно. В него можно верить или нет. Аргументов за и против набирается достаточно. Но я все же попытаюсь выдвинуть некоторые глобальные тезисы и объяснить, почему я не верю в суд присяжных в современной России. И в то же время показать местами, что если уж вводить, то что можно сделать, чтобы суд присяжных потянул за собой хоть какие-то изменения.

На помощь я призову великого ученого в области права – Карла Миттермайера. Именно он, как изучавший процесс других стран наиболее тщательно и лично, как обожатель английского правосудия в том числе, заставляет меня не верить в суд присяжных здесь и сейчас.

Опираться я буду не на специализированную работу о присяжных, а на книгу «Уголовное судопроизводство в Англии, Шотландии и Северной Америке». М., 1864.

В качестве опоры для рассуждения возьмем местами Англию 19 века. При этом я не фанат английской системы. Просто они такие, а мы другие. Мы разные. Но между нами есть то общее, о чем идет речь – суд присяжных. И современный его вид в мире – заслуга Англии.

Данный текст не безусловен, это попытка порассуждать. Категоричность местами нарочитая, местами искренняя.

Цитата. Вместо введения

Если кратко изложить мои мысли, то тут подходит конструкция одного известного мема: «Нельзя просто так взять и ввести суд присяжных». Я, признаться, даже не понимаю, почему многие так свято верят в то, что введи суд присяжных и жизнь станет лучше. Я даже так скажу – он просто не введется. В этом смысле прогноз – скорее всего, не будет у нас присяжных с 2017-2018 года. Попросят отсрочку, не успеют приготовиться. Если только это не «пунктик» того, кто принял решение. Но и в этом случае все будет зависит от того, кто и что будет докладывать. А если что-то и начнется, то быстро закончится.

Ах, да, цитата. Собственно, того самого Карла. На ней можно было бы и закончить.

… «как мало обеспечивает свободу суд присяжных при недобросовестном правительстве и дурном и робком судебном сословии». (стр. 6)

Суд присяжных – продукт многовековой культуры.

Подтверждено и доказано. Он не появился как в Европе – введением сверху. Он долго рождался и приобретал форму. Из общинного устройства английского общества. Он устоялся благодаря таким условиям как: уважение прав граждан на протяжении столетий, неотвратимость ответственности должностных лиц, уважение частного права, независимость судей, гражданского мужества (такие и другие условия выделял Миттермайер).

Если посмотреть на историю Англии, то каждое приобретение в правах (Petition of right, Habeas Corpus, Biil of rights) порождало новый виток в развитии суда присяжных. Он рос вместе с народом, рос вместе с приобретением гражданских и политических прав. Рос медленно, с проблемами, переживал кризисы, дурных правителей, но рос.

Присяжных, бывало, принуждали и даже садили в тюрьму. Но такие случаи приобрели в английском праве названия, стали «case» и навсегда легли в фундамент нового суда.

Англичанин (я буду говорить больше об англичанине 19 века) не может себе представить правосудие без своего участия. Не может, потому что без его участия не идет жизнь в Англии. Потому что Парламент – место для дебатов. Потому что он выбирает большую часть должностных лиц. Потому что его мнение значимо при решении любого местного вопроса. Он никогда не сможет понять, почему кого-то серьезно осудили без его участия. Потомучто власть, а также шерифы, коронеры, судьи - меняются с завидной регулярностью.

Не может быть суда присяжных там, где гражданин не вовлечен в политические процессы. Ему это не присуще, он не поймет, почему, когда все вокруг как-то без него решается, то не могут осудить без него. Суд присяжных – своеобразный венец демократического общества, он возникает тогда, когда граждане не могут не участвовать. Когда они не верят тому, что происходит без них и единственный способ легитимировать то, что происходит - пригласить их участвовать.

Английское общество 19 века имело сотни союзов и обществ, которые организовывали защиту интересов определенных групп, выступали обвинителями в суде, помогали жертвам преступлений. Сегодня в нашей стране эта деятельность почти вне закона и жертвам должностных преступлений, например, показывают большую фигу, не давая возможности работать тем, кто готов им помочь.

Ни одно развитое общество не сможет стерпеть 70% дел до 10 лет лишения свободы рассматриваемых без судебного (а, как правило в этом случае и без нормального предварительного) следствия. Но мы терпимые. И не такое терпели. Да и вообще – не наше это дело, суд он знает, как и что нужно.

20 лет счастья

В истории России были 20 лет счастья для суда присяжных. И появился он в 1864 как часть великих реформ и преобразований. И стал одним из катализаторов всем известных внутренних процессов. Но этот период очень быстро закончился. Контрреформы Александра III поставили суд присяжных на другое место. Существенно ниже.

Сейчас же нет никаких реформ. Сейчас есть своего рода подачка. И в этих условиях я не дам суду присяжных (если он введется все же) и 10 лет в предлагаемом виде. Он просто не вписывается во все происходящее. Он противоречит всему, что у нас есть.

Суд присяжных не логичен там, где мнение гражданина ни на что не влияет. История Англии это показывает. Суд присяжных родился и повзрослел там в ситуации многовекового уважения и роста прав граждан. Его нельзя посадить на недемократическую почву. К слову, тот же Миттермайер крайне критичен к присяжным во Франции (он пишет, что немцы подражают французам, а те списали процесс у англичан, но без присущего ему духа, исказили сильно).

Свобода печати.

Одним из ключевых факторов развития суда присяжных Миттермайер называет свободу печати. Именно отчеты о суде присяжных, которые начали появляться в конце 17 века (вспомним Россию в это время) стали одним из тех факторов, которые заставили государство пересмотреть взгляды на процесс. Нет ничего страшнее для англичанина 19 века, чем что-то тайное. Политические дела, которые корона старается вывести из под суда присяжных – черное пятно на правосудии для англичанина. Предмет раздражения общественного мнения. Полнейшая гласность, обязательное освещение процессов – те факторы которые меняли процесс и приобщали каждого англичанина к мысли, что иным правосудие быть не может.

Суд присяжных как катализатор

Да, он может обострить противоречия, но не более. Если бы вместе с судом присяжных в нашей стране появились бы свободные выборы, например, я бы мог надеяться на связку этих факторов в перспективе 10 лет хотя бы. Но скорее всего наступит момент, когда даже введенный суд присяжных будет урезан-сокращен и т.п. Мы это уже проходили дважды в своей истории и уж когда-когда, а сейчас нет никаких предпосылок, что за судом присяжных последует развитие гражданского общества.

Система адаптируется. Суд присяжных и предварительное расследование.

Один англичанин писал Миттермайеру – «суд присяжных, устность и гласность судопроизводства без гласности предварительного следствия походят на человека в изящном платье и грязном белье, на отрывок театральной пьесы, или на дом без фундамента». Тайное предварительное следствие непонятно англичанину, и он открыто смеется над французами и немцами. Каждая комиссия, которая приезжала в 19 веке на материк, буквально «плевалась» от того, что видели во Франции, например, (позже это фиксировалось в отчетах, которые служили основанием для принятия Парламентом процессуальных законов).

Англичанин по-своему прав. Как англичанин. В радикализме я его не поддержу, ибо оставляю каждой культуре право на свои продукты. Сторонником гласного предварительного следствия не являюсь. Но суд присяжных с нынешним предварительным расследованием практически бесполезен. В суде, где в 80 % просто прочитываются материалы дела – нет места присяжным, которых вполне себе убедят прочитанные показания и слова свидетеля с опущенной головой, что да, он это говорил, просто забыл детали.

Система адаптируется. Самые сложные дела не будут попадать к присяжным, ибо подсудимого убедят отказаться от адвоката, который настаивает на присяжных. Почти все статьи, которые предлагается рассматривать присяжными – очень тяжелые. Там механизмов давления хоть отбавляй. У меня есть несколько ужасающих примеров. Жалею, что не могу ими поделиться, ибо тайна. Но когда все понимают, что доказательств не хватает и на обычный суд, в условиях «застенок» и неразвитого гражданского общества – подсудимый откажется от суда присяжных.

Шанс небольшой появляется при наличии бо'льших прав у защиты. Сторонником адвокатского расследования не являюсь, но издевательский законопроект якобы об эффективном адвокатском запросе должен быть превращен в законопроект, который позволяет адвокату собирать всю информацию быстро, и быть ограниченным только государственной тайной. Вопрос о приобщении доказательств должен решаться судом в присутствии присяжных.

Оглашения показаний в суде, а тем более в суде присяжных быть не должно вообще. Если есть живой свидетель - только он может стать источником информации. Присяжные не должны ничего знать о том, что он говорил на следствии. Собственно также должно быть и в единоличном суде.

Беспрепятственный допуск адвокатов, работа ОНК, преследование превышений полномочий… Даже пара таких моментов оставляла бы шанс хоть на что-то. Но этих моментов нет, и шансов нет. Система научится делать так, чтобы присяжные не были помехой. Не сразу, но научится. А будут сложности – найдут повод урезать юрисдикцию.

Расширение компетенции. Это дорого. Сделки.

Это очень дорого, даже при уменьшенных коллегиях. Если обеспечивать присяжных всем необходимым, если адвокатам платить больше (увеличивается количество заседаний), переоборудовать суды (вспомните суд не в главном городе субъекта РФ, а подальше) и т.д. это дорого. А денег в стране вроде бы не так много. А без инфраструктуры все – пшик.

Ну, и самое главное, количество составов вроде как надо расширять, это так. Иначе какое-то не очень-то доверие к гражданам. Но такое расширение приведет к коллапсу. Итак уже по предлагаемым составам набирается 15 000 дел в год. Если хотя бы половина пойдет с присяжными, система не выдержит. И вот тут может начаться самое противное, что есть явно в американском, например, праве – поиск неформальных урегулирований, сделки. С нашей-то культурой переговоров? И с американской-то не очень, а для нас переход во внепроцессуальную плоскость может обернутся катастрофично: включатся методы давления и шантажа.

Размер коллегии. Оправдательный вердикт.

Тем, кто считает вслед за нашей властью, что нет разницы между 12 и 8 и 6 – можно даже не лезть в английскую литературу, а просто прочитать известную книжку по социальной психологии с разбором этого момента. Она перевдена.

Требование выносить вердикт большинством в общем-то приемлемое. Но оправдательный единогласный вердикт не должен иметь возможности быть обжалован. Пока такое возможно, суд присяжных не будет восприниматься обществом, ибо если после длительной работы на единогласное мнение присяжных наплевали (а менно так это будет воспринято), то какой смысл во всем этом?

Судьи.

Когда-то на всю Англию было 15 судей. Они ездили по этой самой всей Англии два раза в год и судили людей, отправленных в суд большим жюри (присяжными на предварительном следствии. Да, они тоже там есть и выносят обвинительный акт). Это очень критиковалось всеми, ибо если ты задержан был 16 августа, а суд уехал 15 августа - сиди в тюрьме или под залогом до апреля – следующей сессии суда.

Но! Это были 15 человек достоинство и уважение, к которым ни подлежало сомнению. И эта система привила англичанам безмерное уважение к личности судьи.

Иное, как правило, не позволит привиться суду присяжных, так как последний требует от судьи отказаться от монополии на решение и внутреннее убеждение. На это способен не каждый, особенно привыкший считать себя не судьей, а частью судебной системы.

Ремарка о Сибири 1909-1919.

Пару лет назад я случайно нашел в местном архиве дела о введении в Енисейской губернии суда присяжных. Надеюсь, я когда-нибудь напишу об этом статью или книжку. С 1908 по 1919 велась работа по введению этого института в Восточной Сибири и правительством Колчака он был даже на пару месяцев введен в 1919, но не успел провести ни одного заседания.

В переписке с Минюстом, в докладах, подчеркивалось, что население теперь – не только каторжные, что много школ, фабрик, подробный социально-экономический анализ давался. Удивительная история, конечно, зачем властям Енисейской, Иркутской и др. губерний это надо. Велика была вера даже тогда, когда суд присяжных уже был урезан, в то, что этот институт – показатель благополучия вверенной территории.

Но и здесь мы найдем прагматизм власти. Переживали, но в свое время ввели институт присяжных в Западной Сибири. И успокоились, когда увидели более высокий процент обвинительных приговоров, чем в «европейских губерниях». И только тогда позволили перейти к обсуждению этого вопроса в отношении Восточной Сибири.

Заключение

Миллион всего можно написать еще. И про адвокатское сообщество и его неготовность и про прокурорское (как теперь в день 6 процессов проведешь), про важность и культуру отбора присяжных, про недопустимость разрушающих мозг вопросов в вопросном листе, где ответить логично равносильно вызову духа (например, Аристотеля).

Основное же в том, что нет никакой почвы сегодня для того, чтобы тот суд присяжных, который предложен - прижился. Нет политической почвы, нет социально-экономической почвы, нет процессуальной почвы, нет гражданского общества.

Надо же что-то делать? Да. Готовить почву. И не рассчитывать на то, что форма, ставшая итогом многовекового развития автономного общества, станет тягачем для нашей страны.

И нам надо работать над почвой. Долго, всем вместе. А для этого не надо пихать туда красивые цветущие деревья, чтобы показать всем, а потом сказать, что не прижились, мол, пусть растет, что растет.

И да, меня можно отнести к пессимистам и верить в лучшее. Полное отрицание обычно вызывает такую реакцию у тех, кто хотел бы верить. Но я постарался быть рациональным пессимистом. Причем в глубине души, где-то очень глубоко, я храню веру в то, что то, что предложено под соусом суда присяжных начнет менять ситуацию вокруг.

Верховенство права станет одной из главных тем Общероссийского гражданского форума (ОГФ), который пройдет в Москве 30 ноября, следует из материалов его оргкомитета: государство не в состоянии обеспечить право на справедливый суд, но у гражданского общества есть план действий.

Обеспечить верховенство права должны 11 шагов, в их числе – расширение компетенции суда присяжных, изменение состава судей, процедуры их назначения и требований к ним. «Внутри судебной системы, не способной противостоять силовым структурам, уже нет импульса к реформе и необходимых для этого факторов, – говорится в материалах. – Общество должно взяться за решение проблемы судебной системы».

При этом ставку следует делать на суд присяжных, добиваясь максимального расширения его компетенции и обеспечив ему максимальную общественную поддержку, уверены организаторы. Они напоминают, что обычные суды выносят лишь 0,17% оправдательных приговоров по уголовным делам, а суды присяжных – более 17%. В числе других предложений – исключение правоохранителей из президентской комиссии по отбору судей, ротация председателей судов и общественный контроль над судебной системой, полицией и местами лишения свободы.

Оценка ситуации и предлагаемые шаги по решению проблем – это дискуссионные документы, поясняет ответственный секретарь ОГФ Мария Шклярук: «Предлагаемые меры будут вынесены на голосование, это позволит выяснить, по каким вопросам повестки возможна максимальная консолидация гражданского общества и какие шаги можно будет совместными усилиями продвигать так, чтобы строить дискуссию не на частных вопросах». Социология говорит о низком уровне доверия к судебной системе, а принятые государством в последние годы меры не привели к существенным изменениям, считает Шклярук: «Из серьезных шагов удалось разве что введение отдельных кассационных инстанций, результат работы которых пока не известен, и суда присяжных. И нам кажется, что сейчас суды присяжных – это то, на что гражданское общество должно обратить внимание. Чтобы этот суд не захлебнулся из-за неготовности людей быть присяжными, чтобы его подсудность не стали снижать под этим предлогом».

Пресс-секретарь Верховного суда Павел Одинцов категорически не согласен с такими оценками: «Это абсолютно маргинальный взгляд на работу судебной системы. Вероятно, горе-эксперты получили очередной грант с целью девальвации одного из самых устойчивых и стабильных институтов власти. У нас прирост обращений граждан в суды свыше 10% в год, одних гражданских дел рассматривается более 18 млн. Оценить итоги работы новых апелляционных и кассационных судов можно лишь через полугодие, но и спустя два месяца видно, что они стали серьезным фильтром для неправосудных решений». Одинцов напоминает, что за последние 10 лет вдвое сократилось число заключенных в местах лишения свободы и это результат последовательной политики Верховного суда на гуманизацию уголовного законодательства. «Общественный контроль за судами – это эстетика времен революционных троек, – уверен он. – Если речь идет о верховенстве права, то о каком общественном контроле может идти речь? Судьи подчиняются только Конституции и законам».

Уровень доверия россиян к судам очень низок, но в подавляющем большинстве случаев это не результат личного опыта, а элемент общего представления о системе власти, объясняет политолог Аббас Галлямов. Люди плохо понимают, что такое разделение властей, и в конечном счете оказываются правы, так как в российских условиях этот принцип существует исключительно формально. Именно поэтому в рамках существующего режима бессмысленно ждать какой-либо судебной реформы – власть не будет рубить сук, на котором сидит, уверен эксперт. В итоге проблема падающего доверия к судебной власти становится политической, превращаясь в фактор делегитимизации режима, предупреждает Галлямов.

Суд присяжных - это элемент гражданского общества в правосудии. Он приобщает граждан к осуществлению госвласти и позволяет ее контролировать. Не случайно он получил наибольшее распространение в англосаксонских странах, где суд воспринимается скорее как общественный институт. Отторжение суда присяжных свидетельствует о чиновничьем характере нынешнего российского правосудия.

В ходе судебной реформы 1864 г. суд присяжных для уголовных дел был введен в необычайно широком размере. По подсчетам А. Ф. Кони, ему было подсудно втрое больше дел, чем во Франции, и вчетверо больше, чем в Австрии. Он придал уголовному процессу открытый и состязательный характер. В первые годы публика ломилась на процессы, они составляли настоящую конкуренцию театрам.

Участие присяжных снижало репрессивность суда в среднем на 12%. Самый громкий вердикт присяжных - это именно пример вопиющей снисходительности: в 1878 г. петербургский окружной суд признал невиновной Веру Засулич, выстрелившую в градоначальника Трепова под впечатлением от беззакония, учиненного им в отношении политического арестанта. Оправдание Засулич более всего повредило суду присяжных во мнении властей. Реакционеры смаковали подобные случаи, началась кампания черного пиара против «суда улицы». Возник повод для ограничения его компетенции, некоторые дела было предписано рассматривать при закрытых дверях (в середине 1870-х - 0,8%, а в 1894 г. уже 7,4%). Но эти ограничения были незначительными и во многом разумными.

Между тем из истории с Засулич вовсе не следовало, будто суд присяжных для России не годился. Он нуждался лишь в доработках. Составители судебных уставов устранили имущественный ценз для лиц, занимавших выборные должности по крестьянскому самоуправлению: они ошибочно надеялись, что большинство присяжных будут зажиточными и культурными. Однако богатые крестьяне избегали выборных должностей, и на практике в присяжные попадали не самые отборные из крестьян. При этом представители «образованных классов» - дворяне, чиновники, купцы - преобладали только в столичных судах (около 2/3). Именно столичный, максимально «недемократический» и совсем не характерный для России в целом состав присяжных оправдал Засулич. Для петербургских присяжных это был не первый подвиг такого рода. Парадоксально, что именно их решения вызвали нападки на наиболее демократический элемент тогдашней государственности. В любом нестоличном суде коллегия присяжных состояла преимущественно из крестьян, которые сурово относились к преступлениям против церкви и государства. Они вряд ли оправдали бы Засулич.

Современная проблематика обнаруживает немалое сходство с тогдашней. Имперский Петербург был столь же специфичен для России, как нынешний Северный Кавказ. Когда в 2010 г. Владимир Путин сказал, что «суды присяжных работают неэффективно, в некоторых регионах они принимают решения по клановому этническому признаку», все поняли, о каких регионах речь. Под этим предлогом суд присяжных в РФ был крайне урезан и, по сути, превращен в чистый декорум. Ряд поправок последних лет изъял из его компетенции наиболее важные уголовные составы политического характера (терроризм, шпионаж, госизмена, насильственный захват власти, вооруженный мятеж, диверсии, массовые беспорядки). Реальной причиной умаления суда присяжных было то, что присяжные не очень склонны попустительствовать следствию и хуже прощают его ошибки.

Что касается нехватки у присяжных современного правосознания, то тут Россия не уникальна, такая проблема известна и англосаксонскому «общему праву». Для ее решения там использовался такой инструмент, как «специальный вердикт»: от присяжных требуется сообщить свое мнение только о фактах дела, событии преступления и участии в нем подсудимого, не касаясь вопроса о его виновности, т. е. не давая юридической оценки. Именно специальный вердикт был затребован у присяжных в одном из самых знаменитых дел в истории «общего права» - «Королева против Дадли и Стивенса» (1884), где перед судом стояла задача ниспровергнуть архаичный морской обычай, который оправдывал каннибализм ради спасения жизней потерпевших кораблекрушение. Механизм специального вердикта может быть эффективен в таких случаях, и лучше использовать его, чем вовсе отказываться от суда присяжных.

Это вторая статья из цикла, посвященного судебной реформе 1864 г. Первую читайте в «Ведомостях» от 5.12.2014.

Данный текст не безусловен, это попытка порассуждать. Категоричность местами нарочитая, местами искренняя.

Цитата. Вместо введения

Ах, да, цитата. Собственно, того самого Карла. На ней можно было бы и закончить.

Суд присяжных – продукт многовековой культуры.

20 лет счастья

Свобода печати.

Суд присяжных как катализатор

Система адаптируется. Суд присяжных и предварительное расследование.

Расширение компетенции. Это дорого. Сделки.

Размер коллегии. Оправдательный вердикт.

Судьи.

Ремарка о Сибири 1909-1919.

Заключение

Тема суда присяжных в последнее время актуализировалась. Так, по результатам заседания Совета по развитию гражданского общества и правам человека Президент РФ Владимир Путин рекомендовал Верховному Суду РФ рассмотреть вопрос о расширении составов преступлений, дела о которых подсудны данному институту. Помимо предложений о расширении полномочий суда присяжных в уголовном процессе представители профессионального юридического сообщества высказались за распространение его компетенций на гражданские споры.

Они поддержали идею распространения сферы юрисдикции присяжных заседателей на гражданско-правовые отношения, однако отметили, что в этом вопросе нужна осторожность

Будучи абсолютным сторонником расширения полномочий суда присяжных в уголовном судопроизводстве, хотел бы критически рассмотреть некоторые аспекты возможного введения суда присяжных в цивилистический процесс России.

Историко-правовой анализ происхождения и становления современного института суда присяжных демонстрирует его богатую историю функционирования в правовых системах различных стран. Так, в качестве прообраза суда присяжных В.Г. Графский привел процедуру судебного расследования при помощи посредников из местных жителей, обязанных давать показания под клятвой. Эта процедура была установлена королем Англии Генрихом II в Кларендонской ассизе (конституции) 1166 г. По мнению ученого, с XVI в. было окончательно определено назначение присяжных, которые выносили вердикт о виновности (невиновности) обвиняемого в суде 1 .

Впоследствии английская модель была заимствована колонистами и воспроизведена в судебной системе США 2 . Во Францию суд присяжных был перенесен из Англии в 1789 г., претерпев некоторые изменения 3 .

В системе российского правосудия суд присяжных появился благодаря Судебной реформе 1864 г. 4 Существует, однако, мнение, что ранние черты большого жюри упоминались еще во времена Русской Правды 5 .

В некоторых странах англосаксонской правовой семьи (Англия, США, Новая Зеландия) данный институт участвует в отправлении правосудия по гражданским делам 6 . Наибольшую популярность суд присяжных в гражданском процессе снискал в США. Уитни Р. Харрис утверждал, в частности, что суд присяжных является жизненно важной и устоявшейся частью отправления гражданского правосудия в стране 7 . В свою очередь, А. де Токвиль, исследуя вопрос о суде присяжных в Америке, пришел к выводу, что он (особенно по гражданским делам) распространяет в обществе уважение к решению суда и демонстрирует, что такое справедливость 8 .

Несмотря на снижение в США количества гражданских дел, рассмотренных с участием присяжных 9 , споры с применением данного института остаются значимыми для американского общества. В качестве примера приведу дело «Hackney v. Daubert». Эми Хэкни обратилась в суд с заявлением о незаконном увольнении, утверждая, что оно было обусловлено исполнением ею обязанностей присяжного заседателя по другому делу. Присяжные пришли к выводу, что истице не угрожали увольнением в связи с исполнением обязанностей присяжного и участие в отправлении правосудия не было определяющей причиной прекращения работодателем трудовых отношений с ней. В результате суд принял решение в пользу ответчика.

В другом деле «In re Capacitors Antitrust Litigation» присяжным предстоит вынести вердикт по коллективному иску в межрайонном судебном процессе в рамках гражданского дела о нарушении антимонопольного законодательства.

Суд присяжных в России с момента его возникновения используется исключительно в уголовном судопроизводстве 10 . В доктрине российского права существуют различные мнения относительно введения института присяжных в гражданский процесс. В частности, Е.В. Васьковский полагал это возможным, но в то же время выражал сомнения в целесообразности 11 . По мнению Д.А. Венева, непреодолимые сложности для внедрения суда присяжных в гражданское судопроизводство отсутствуют 12 .

В.Н. Тарасов, в свою очередь, считает введение суда присяжных по гражданским делам нецелесообразным, обращая внимание на существенные различия между гражданским и уголовным процессами 13 . Н.Д. Грибов и И.Г. Домрачев разделяют эту позицию, отмечая снижение количества дел, рассматриваемых присяжными в странах англосаксонской правовой семьи 14 . Как полагает Д.М. Ямашев, необходимость введения института присяжных при рассмотрении гражданских дел обусловлена недоверием к судам 15 .

Между тем сторонники расширения полномочий суда присяжных при рассмотрении уголовных дел апеллируют преимущественно к усилению принципа состязательности уголовного процесса и ослаблению обвинительного уклона в качестве результатов. Действительно, многие практикующие адвокаты отмечают наличие обвинительного уклона при рассмотрении судами уголовных дел. В связи с этим расширение полномочий суда присяжных при рассмотрении уголовных дел, на мой взгляд, будет способствовать решению указанных проблем.

Все же российский гражданский процесс отличается от уголовного, поскольку для него характерны наличие частноправового элемента, диспозитивности, свойственного порядка распределения бремени доказывания, классификация исков по различным критериям, преобладание юридической (формальной) истины, а также различные модификации гражданской процессуальной формы. Наряду с этим для гражданского процесса характерно действие принципа состязательности на всех стадиях, фактическое равноправие сторон, и, соответственно, в нем нет какого-либо уклона.

Указанные отличительные признаки, на мой взгляд, могут создать проблемы для эффективного функционирования института присяжных заседателей при рассмотрении гражданских дел, а кроме того, – привести к дискуссии о теоретической необходимости данного института в гражданском судопроизводстве.

Например, стандарты доказывания по гражданским делам в России и США различаются. Так, в нашей стране познание и доказывание происходит по внутреннему убеждению профессионального судьи, основанному на нормах закона. В свою очередь, в США при рассмотрении гражданских дел с участием присяжных используются стандартизированные инструкции – формальные критерии оценки доказательств.

Также особую сложность, полагаю, может представлять процедура формирования вопросов для присяжных заседателей при рассмотрении гражданских дел. Целью рассмотрения уголовных дел является справедливое разрешение вопроса о виновности или невиновности обвиняемого. Поскольку наибольшее значение здесь имеют факты, для присяжных и судьи не составит труда отделить их от права. В отличие от уголовных дел, гражданские споры в информационную эпоху многогранны и сложны и часто вызывают у судов и сторон трудности при разграничении фактов и права.

Одновременно с этим современный отечественный гражданский процесс все чаще склоняется в сторону письменности, нежели устности, что может дополнительно усложнить присяжным оценку фактов. Также в настоящее время сохраняется тенденция российского законодателя к упрощению судебной деятельности в гражданском процессе, что, на мой взгляд, идет вразрез с инициативами о введении института присяжных, который традиционно относится к элементам, «усложняющим» судебную деятельность.

Распространение суда присяжных на гражданские дела потребует увеличения судебных расходов и затрат, включая дополнительные расходы на оборудование специальных залов заседаний. Также актуальна проблема формирования коллегий присяжных заседателей в некоторых субъектах РФ.

Кроме того, вопреки мнению Д.М. Ямашева, определенное недоверие граждан к судебной системе не может служить достаточным основанием для введения института присяжных в гражданский процесс. Гюстав Лебон, рассуждая о психологии присяжных, утверждал, что «присяжные, как и толпа, легко подчиняются влиянию чувств и очень мало – влиянию рассуждения», и дополнял: «присяжные, как и всякая толпа, легко ослепляются обаянием» 16 .

Российская судебная система в последнее время подвергается критике со стороны общественности. Безусловно, она не лишена недостатков, как и система любой страны. Но в целом мне сложно согласиться с тем, что проблемы качества правосудия следует решать преимущественно посредством расширения полномочий и юрисдикции института присяжных, перекладывая тем самым бремя вынесения «вердикта» (решения) на граждан, не являющихся профессиональными судьями. Полагаю, что государство должно создавать эффективные средства для повышения уровня и независимости профессиональных судей, чтобы принятые ими судебные акты внушали доверие и уважение со стороны граждан.

В заключение подчеркну, что вовсе не являюсь противником введения института присяжных в гражданский процесс. Напротив, считаю, что такой демократический институт, претворяющий концепцию самодостаточного и высокоорганизованного общества, должен использоваться при отправлении правосудия, но только при условии взвешенного, точного, индивидуального подхода и учета особенностей отечественного гражданского процесса. В то же время поспешные попытки рецепции англосаксонского института суда присяжных и его внедрение в классический российский гражданский процесс могут препятствовать достижению целей и задач гражданского судопроизводства, а также снизить эффективность правосудия.

1 Графский В.Г. Всеобщая история права и государства: Учебник для вузов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2007. С 288–289.

2 Ширев Д.А. К вопросу об институте суда присяжных в США // Вопросы экономики и права. 2015. № 5. С. 35–38.

3 Михайлов П.Л. Суд присяжных во Франции: становление, развитие и трансформация. – СПБ.: Юрид. Центр Пресс, 2004. – 428 с.

4 Курс уголовного процесса / А.А. Арутюнян, Л.В. Брусницын, О.Л. Васильев и др.; под ред. Л.В. Головко. М.: Статут, 2016. 1278 с.

5 Исаев М.А. История Российского государства и права: учебник / МГИМО (Университет) МИД России. М.: Статут, 2012. 840 с.

6 Грибов Н.Д. Модели участия граждан в осуществлении правосудия по гражданским делам // Арбитражный и гражданский процесс. 2018. № 1.

7 Whitney R. Harris. Jury Trial in Civil Cases – A Problem in Constitutional Interpretation, 7 Sw L.J. 1 (1953).

8 Токвиль Алексис де. Демократия в Америке / Пер. с франц. В.П. Олейника, Е.П. Орловой, И.А. Малаховой, И.Э. Иванян, Б.Н. Ворожцова; Предисл. Гарольда Дж. Ласки; Комм. В.Т. Олейника. – М.: Прогресс, 1992. – 554 с.

9 William V. Dorsaneo III, The Decline of Anglo-American Civil Jury Trial Practice, 71 SMU L. Rev. 353 (2018).

10 Домрачев И.Г. Суд присяжных в гражданском судопроизводстве // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 2 (34).

11 Васьковский Е.В. Курс гражданского процесса: Субъекты и объекты процесса, процессуальные отношения и действия. – М.: Статут, 2016. – С. 131.

12 Венев Д.А. Проблемы института суда присяжных в гражданском судопроизводстве и пути их разрешения // Арбитражный и гражданский процесс. 2017. № 8 // СПС «КонсультантПлюс».

13 Тарасов В.Н. Актуальные проблемы института суда присяжных на современном этапе // Судья. 2016. № 2 // СПС «КонсультантПлюс».

14 Грибов Н.Д. Там же; Домрачев И.Г. Там же.

15 Ямашев Д.М. Возможность введения суда с участием присяжных заседателей в гражданском процессе // Российский судья. 2009. № 9 // СПС «КонсультантПлюс».

16 Gustave Le Bon. LA PSYCHOLOGIE DES FOULES / Издание на русском языке AST Publishers, 2016.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: