Суд не вправе при назначении наказания выйти за пределы установленные государственным обвинителем

Обновлено: 24.04.2024

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кулябина В.М.,

судей Земскова Е.Ю., Зателепина О.К.

при секретаре Черниковой О.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Мамышева А.Ю. в интересах осужденного Кузьмина И.В. на апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 19 августа 2020 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 4 марта 2021 года, в соответствии с которыми

Кузьмин Игорь Владимирович, < . >, несудимый,

оправдан по ч. 4 ст. 159 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления с признанием за ним права на реабилитацию;

осужден по ч. 2 ст. 201 УК РФ к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года, с возложением обязанностей, указанных в приговоре, с лишением права занимать должности в коммерческих организациях, связанных с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, сроком на 3 года.

Постановлено гражданские иски потерпевших Т., К., Г., С., Х. передать на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

В апелляционном порядке приговор изменен:

- исключены из описательно-мотивировочной части приговора указания суда об учете при назначении наказания Кузьмина мнения потерпевших;

- исключено указание суда о применении к Кузьмину положений ст. 73 УК РФ при назначении наказания в виде лишения свободы;

- наказание Кузьмину по ч. 2 ст. 201 УК РФ усилено до 6 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с исчислением его срока с 19 августа 2020 года;

- приговор в части разрешения гражданских исков потерпевших отменен, уголовное дело в указанной части передано на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию в ином составе суда.

В остальной части приговор оставлен без изменения.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 4 марта 2021 года приговор и апелляционное определение в отношении Кузьмина И.В. изменены. При квалификации действий Кузьмина И.В. исключено указание на извлечение выгод и преимуществ для других лиц. В остальной части приговор и апелляционное определение оставлены без изменения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Земскова Е.Ю., выступления осужденного Кузьмина И.В. и адвоката Мамышева А.Ю., поддержавших доводы кассационной жалобы, представителя потерпевшего ООО "Уником Партнер" адвоката Конькова К.А. и представителя Генеральной прокуратуры РФ прокурора Тереховой С.П., возражавших против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия

Кузьмин признан виновным и осужден за злоупотребление полномочиями, то есть использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, повлекшим причинение тяжких последствий правам и законным интересам граждан и организаций.

Преступление совершено в период с 1 января 2010 года по 23 марта 2015 года г. Екатеринбурге при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Мамышев А.Ю., не оспаривая осуждение Кузьмина и квалификацию его действий по ч. 2 ст. 201 УК РФ, просит отменить апелляционное определение в части усиления наказания, назначенного приговором, а также кассационное определение об отклонении кассационной жалобы на апелляционное определение. Полагает, что у суда апелляционной инстанции отсутствовали основания для усиления наказания, поскольку они были изложены в апелляционном представлении государственного обвинителя, пропустившего срок обжалования приговора, как считает автор жалобы, без уважительной причины. Невручение государственному обвинителю копии приговора в пятидневный срок не является уважительной причиной, поскольку тот присутствовал при оглашении приговора в судебном заседании и знал содержание судебного решения, в связи с чем мог его обжаловать. В постановлении судьи первой инстанции не приведены обстоятельства, подтверждающие уважительность причин пропуска срока обжалования, в связи с чем правомерность восстановления такого срока оспаривается. Полагает, что у суда апелляционной инстанции, помимо апелляционного представления с незаконно восстановленным сроком, отсутствовали другие процессуальные поводы для усиления наказания с четырех до шести лет лишения свободы, поскольку в жалобах потерпевших такой вопрос не ставился.

Кроме того, адвокат указывает, что суд апелляционной инстанции не мотивировал свое решение об исключении условного осуждения Кузьмину; полагает, что не были приняты во внимание данные о личности Кузьмина, а также не учтено, что с момента окончания преступления прошло более 5 лет, не учел суд поведение Кузьмина после совершения преступления, его содействие и сотрудничество с конкурсным управляющим; обращает внимание, что при принятии решения об усилении осужденному наказания суд апелляционной инстанции вышел за пределы доводов апелляционных представления и жалоб, сослался на размер материального ущерба и причинение вреда правам и законным интересам значительного числа граждан, тогда как данные обстоятельства, по мнению адвоката, не могут учитываться при назначении наказания, поскольку предусмотрены диспозицией ч. 2 ст. 201 УК РФ.

В возражениях на кассационную жалобу адвоката потерпевшие Г., К., Т., Х., Г., С., С. просили об ее отклонении.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Выводы суда о фактических обстоятельствах дела и квалификации совершенного преступления в жалобе не оспариваются. Выводы суда мотивированы, подтверждаются исследованными судом доказательствами, которым дана убедительная оценка в приговоре. Ставить под сомнение правильность приговора, по указанным вопросам, с учетом изменений, внесенных судами апелляционной и кассационной инстанций, Судебная коллегия оснований не усматривает.

Не имеется также оснований для отмены либо изменения оспариваемых судебных решений по доводам, которые приведены в жалобе.

Доводы о незаконности восстановления государственному обвинителю срока для апелляционного обжалования в рассматриваемом случае, с учетом конкретных обстоятельств дела, лишены оснований.

Согласно ч. 1 ст. 389.4 УПК РФ апелляционные жалоба, представление на приговор или иное решение суда первой инстанции могут быть поданы в течение 10 суток со дня постановления приговора или вынесения иного решения суда, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копий приговора, определения, постановления.

В случае пропуска срока для обжалования закон позволяет суду его восстановить, если он пропущен по уважительным причинам (п. 1 ст. 130, ч. 1 ст. 389.5 УПК РФ).

По смыслу закона, сам по себе факт вручения копии приговора при несоблюдении срока, установленного ст. 312 УПК РФ, не является безусловным основанием для его восстановления. В то же время данное обстоятельство может свидетельствовать о наличии уважительных причин пропуска срока обжалования в совокупности с другими конкретными обстоятельствами дела, как это имело место в рассматриваемом случае.

Как следует из материалов дела, приговор оглашен 26 августа 2019 года, его копия вручена государственному обвинителю 9 сентября 2019 года, а апелляционное представление подано в суд первой инстанции 18 сентября 2019 года. Из дела также следует, что приговор изложен на 66 листах и оглашался, согласно протоколу судебного заседания, около трех часов.

В связи с изложенным Судебная коллегия считает, что несвоевременное вручение прокурору копии приговора, с учетом значительного объема этого приговора, а также оснований последующего обжалования (в том числе по вопросу о необоснованном оправдании Кузьмина по ч. 4 ст. 159 УК РФ) создавало объективные препятствия в подготовке апелляционного представления.

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции правомерно восстановил государственному обвинителю срок для обжалования, а суд апелляционной инстанции рассмотрел его представление в судебном заседании.

По смыслу ст. 401.15 УПК РФ основанием отмены либо изменения судебного решения в кассационном порядке является не любое, а лишь существенное нарушение уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, которое повлияло на исход дела.

В контексте данной нормы утверждение защитника о том, что восстановление срока апелляционного обжалования прокурору, повлияло на исход дела, представляется ошибочным, поскольку, как следует из апелляционного определения, поводом для рассмотрения вопроса об усилении наказания осужденному являлось не только апелляционное представление государственного обвинителя, но и апелляционные жалобы потерпевших.

Оспаривая правомерность такого вывода суда апелляционной инстанции, защитник ссылается на то, что вопрос об увеличении срока лишения свободы с 4 до 6 лет в апелляционных жалобах потерпевших не ставился. В них лишь излагалось несогласие с условным осуждением Кузьмина и высказывались требования о назначении реального лишения свободы.

В связи с этим Судебная коллегия отмечает, что указанные доводы содержат ссылку на обстоятельства, не имеющие правового значения.

Вопреки доводам кассационной жалобы суд апелляционной инстанции, рассматривая жалобу потерпевших либо представление государственного обвинителя, в которых оспаривается наказание ввиду его чрезмерной мягкости, и принимая решение о его усилении, не связан позицией сторон в определении конкретного вида и срока более строгого наказания.

По смыслу части первой статьи 389.24 УПК РФ суд апелляционной инстанции может принять решение, ухудшающее положение осужденного по отношению к приговору суда первой инстанции, не иначе как по представлению прокурора и (или) жалобе потерпевшего, частного обвинителя, их законных представителей и (или) представителей. При этом суд не вправе выходить за пределы доводов жалобы или представления (пункт 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.11.2012 N 26 (ред. от 01.12.2015) "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции".

В рассматриваемом случае в апелляционных жалобах потерпевших ставился вопрос об ухудшении положения осужденного, в связи с несправедливостью наказания ввиду его чрезмерной мягкости.

Поэтому решение об усилении наказания принято судом апелляционной инстанции, как в пределах доводов апелляционного представления, так и в пределах доводов апелляционных жалоб потерпевших, которые являлись надлежащим процессуальным поводом для назначения более строгого наказания по усмотрению суда апелляционной инстанции.

Отсутствие же в жалобах потерпевших конкретной просьбы о назначении лишения свободы в определенном размере, вопреки позиции стороны защиты, не препятствовало суду апелляционной инстанции самостоятельно определить вид и размер более строгого наказания, отвечающего требованиям справедливости.

Аргументация судом апелляционной инстанции своих выводов ссылкой на фактические обстоятельства дела, о чем указано в кассационной жалобе, не свидетельствует о том, что суд вышел за пределы доводов апелляционных представления и жалоб, которые заключались в несогласии с назначенным наказанием.

При разрешении вопроса об усилении наказания суд апелляционной инстанции учел все имеющие правовое значение, в том числе указанные в кассационной жалобе, обстоятельства дела и определил осужденному справедливое наказание.

Доводы о том, что суд апелляционной инстанции не мотивировал необходимость назначения Кузьмину реального лишения свободы, лишены оснований. Апелляционное определение содержит изложение выводов по данному вопросу, которые надлежаще мотивированы.

Утверждение защитника, что суд апелляционной инстанции при усилении наказания учел обстоятельства, которые охватываются квалифицирующим признаком части второй статьи 201 УК РФ, предусматривающим ответственность за причинение тяжких последствий, также приведено в жалобе без достаточных оснований и не основано на содержании оспариваемого судебного решения.

Как следует из апелляционного определения, решение об усилении наказания Кузьмину по части 2 статьи 201 УК РФ было принято без учета каких-либо отягчающих обстоятельств, которые судом апелляционной инстанции установлены не были, а в результате вывода суда апелляционной инстанции о недостатках в оценке судом первой инстанции степени общественной опасности совершенного преступления с учетом конкретных обстоятельств дела.

Назначенное судом апелляционной инстанции наказание является справедливым, соразмерным содеянному, полностью отвечает задачам исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.

Приобщенные к материалам уголовного дела в судебном заседании Седьмого кассационного суда общей юрисдикции справка о состоянии здоровья матери осужденного и его положительная характеристика из следственного изолятора получили правильную оценку в кассационном определении как документы, не содержащие оснований для снижения наказания.

Суд кассационной инстанции при проверке доводов кассационной жалобы надлежащим образом проверил материалы уголовного дела, оценил все имеющие значение обстоятельства и принял правильное решение. На основании изложенного и руководствуясь ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, Судебная коллегия

апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 19 августа 2020 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 4 марта 2021 года в отношении Кузьмина Игоря Владимировича оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

В связи с вопросами, возникающими у судов при применении положений части 6 статьи 15 УК РФ, и в целях обеспечения правильного и единообразного применения судами норм уголовного и уголовно-процессуального законов, регламентирующих основания и порядок изменения категории преступления на менее тяжкую, Пленум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, статьями 2 и 5 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 года N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", постановляет дать следующие разъяснения:

1. Обратить внимание судов на то, что изменение категории преступления на менее тяжкую в соответствии с частью 6 статьи 15 УК РФ позволяет обеспечить индивидуализацию ответственности осужденного за содеянное и является реализацией закрепленных в статьях 6 и 7 УК РФ принципов справедливости и гуманизма.

Изменение категории преступления на менее тяжкую улучшает правовое положение осужденного, поскольку влияет, в частности, на назначение осужденному к лишению свободы вида исправительного учреждения (статья 58 УК РФ); назначение наказания по совокупности преступлений (статья 69 УК РФ); назначение условного осуждения (пункт "б" части 1 статьи 73 УК РФ); отмену или сохранение условного осуждения (части 4, 5 статьи 74 УК РФ); возможность освобождения от отбывания наказания в связи с деятельным раскаянием (статья 75 УК РФ), примирением с потерпевшим (статья 76 УК РФ), истечением срока давности уголовного преследования или исполнения обвинительного приговора суда (статьи 78, 83, 94 УК РФ), изменением обстановки (статья 80.1 УК РФ) или вследствие акта об амнистии (статья 84 УК РФ), применением к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия (статья 92 УК РФ); исчисление срока наказания, после фактического отбытия которого возможны применение условно-досрочного освобождения от отбывания наказания (статьи 79, 93 УК РФ) или замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания (статья 80 УК РФ); исчисление срока погашения судимости (статьи 86, 95 УК РФ).

С учетом правовых последствий изменения категории преступления на менее тяжкую суду при рассмотрении уголовного дела надлежит проверять, имеются ли основания для применения положений части 6 статьи 15 УК РФ в отношении каждого подсудимого.

2. При наличии одного или нескольких смягчающих наказание обстоятельств и при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств суд, назначив за совершение преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления наказание, указанное в части 6 статьи 15 УК РФ, решает в соответствии с пунктом 6.1 части 1 статьи 299 УПК РФ вопрос о возможности изменения категории преступления на менее тяжкую, но не более чем на одну категорию преступления с учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности.

Разрешая данный вопрос, суд принимает во внимание способ совершения преступления, степень реализации преступных намерений, роль подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, вид умысла либо вид неосторожности, мотив, цель совершения деяния, характер и размер наступивших последствий, а также другие фактические обстоятельства преступления, влияющие на степень его общественной опасности. Вывод о наличии оснований для применения положений части 6 статьи 15 УК РФ может быть сделан судом, если фактические обстоятельства совершенного преступления свидетельствуют о меньшей степени его общественной опасности.

3. При учете обстоятельств, смягчающих наказание, для решения вопроса о возможности применения части 6 статьи 15 УК РФ суду следует исходить из положений частей 1 и 2 статьи 61 УК РФ.

В случаях, когда в соответствии с частью 2 статьи 61 УК РФ судом в качестве смягчающих признаны обстоятельства, не предусмотренные частью 1 статьи 61 УК РФ, они также учитываются при изменении категории преступления на менее тяжкую.

4. Наличие одного или нескольких отягчающих наказание обстоятельств, указанных в частях 1 и 1.1 статьи 63 УК РФ, исключает возможность изменения категории преступления на менее тяжкую.

Если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве признака состава преступления, в том числе квалифицированного состава преступления, то такое обстоятельство по смыслу части 2 статьи 63 УК РФ не препятствует применению судом положений части 6 статьи 15 УК РФ. Например, грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (пункт "а" части 1 статьи 213 УК РФ), или совершение кражи в составе группы лиц по предварительному сговору (пункт "а" части 2 статьи 158 УК РФ) само по себе не является препятствием для рассмотрения судом вопроса об изменении категории такого преступления на менее тяжкую.

5. Вопрос об изменении категории преступления на менее тяжкую решается: судом первой инстанции при вынесении обвинительного приговора по уголовному делу, рассмотренному как в общем, так и в особом порядке судебного разбирательства (главы 40, 40.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации); судом апелляционной инстанции - при вынесении апелляционного приговора либо определения, постановления об изменении приговора суда первой инстанции; судом кассационной или надзорной инстанции при изменении приговора нижестоящего суда.

Положения части 6 статьи 15 УК РФ могут быть применены судом, разрешающим вопросы, связанные с исполнением приговора, если вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, наказание осужденному в соответствии с пунктом 13 статьи 397 УПК РФ смягчено до пределов, предусмотренных частью 6 статьи 15 УК РФ. В этом случае решение об изменении категории преступления на менее тяжкую принимается судом исходя из фактических обстоятельств преступления, изложенных в приговоре.

6. Если подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, то суд при постановлении приговора разрешает вопрос о возможности применения положений части 6 статьи 15 УК РФ по каждому из входящих в совокупность преступлений в отдельности, а если в совершении преступления (преступлений) обвиняется несколько подсудимых, - в отношении каждого подсудимого в отдельности (части 2 и 3 статьи 299 УПК РФ).

7. В случае принятия судом решения о применении положений части 6 статьи 15 УК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора наряду с другими вопросами в силу пункта 5 статьи 307 УПК РФ должна содержать: указание на наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств; мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания; указание на конкретные фактические обстоятельства преступления, уменьшающие степень его общественной опасности и дающие основания для изменения категории преступления; вывод о необходимости изменения категории преступления на менее тяжкую; при наличии соответствующих оснований - мотивы решения вопросов, относящихся к освобождению подсудимого от отбывания наказания.

Резолютивная часть обвинительного приговора в случае применения части 6 статьи 15 УК РФ должна, в частности, содержать: решение о признании лица виновным в совершении преступления; вид и размер наказания, назначенного за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным; решение об изменении категории преступления (преступлений) на менее тяжкую с указанием измененной категории преступления.

8. Судам следует иметь в виду, что изменение категории преступления возможно только после того, как осужденному назначено наказание с учетом предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации правил назначения наказания, при условии, что вид и срок назначенного наказания отвечают требованиям части 6 статьи 15 УК РФ.

Применение судом статьи 64 УК РФ само по себе не препятствует изменению категории преступления в соответствии с частью 6 статьи 15 УК РФ, указанные нормы применяются самостоятельно, поскольку законом предусмотрены различные для этого основания.

9. Если лицо осуждается за совершение нескольких преступлений, то решение об изменении категории преступления на менее тяжкую принимается при наличии к тому оснований отдельно по каждому преступлению, после чего суд с учетом измененной категории преступления (преступлений) назначает окончательное наказание на основании части 2 или 3 статьи 69 УК РФ.

В случае назначения осужденному наказания в виде лишения свободы суд, применяя положения статьи 58 УК РФ при определении вида исправительного учреждения и режима для отбывания наказания, должен исходить из измененной категории преступления.

10. Решение суда об изменении категории преступления с тяжкого на преступление средней тяжести позволяет суду при наличии оснований, предусмотренных статьями 75, 76, 78, 80.1, 84, 92, 94 УК РФ, освободить осужденного от отбывания назначенного наказания. В этих случаях суд постановляет приговор, резолютивная часть которого должна, в частности, содержать решения о признании подсудимого виновным в совершении преступления, о назначении ему наказания, об изменении категории преступления на менее тяжкую с указанием измененной категории преступления, а также об освобождении от отбывания назначенного наказания (пункт 2 части 5 статьи 302 УПК РФ).

Лицо, освобожденное от отбывания наказания по указанным основаниям, считается несудимым (часть 2 статьи 86 УК РФ).

11. Применение положений части 6 статьи 15 УК РФ не влияет на юридическую оценку деяния, в том числе приготовления к совершению конкретного тяжкого или особо тяжкого преступления (части 4 и 5 статьи 15 УК РФ), а равно не влечет правовых последствий для лиц, в отношении которых решение об изменении категории преступления не принималось. В частности, изменение судом категории преступления с особо тяжкого на тяжкое преступление не исключает уголовную ответственность другого лица за заранее не обещанное укрывательство особо тяжкого преступления (статья 316 УК РФ).

Если в отношении осужденного применялись положения части 6 статьи 15 УК РФ об изменении категории преступления на менее тяжкую, то все предусмотренные уголовным законом правовые последствия, связанные с его судимостью (например, при определении рецидива преступлений в случае совершения нового преступления, применении условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, исчислении срока погашения судимости), должны определяться с учетом измененной категории преступления.

12. Судам следует иметь в виду, что в соответствии с пунктом 4 статьи 304 УПК РФ в отношении лица, имеющего судимость, во вводной части приговора наряду с другими данными, которые могут быть учтены судом при назначении подсудимому вида и размера наказания, вида исправительного учреждения, признании рецидива преступлений, разрешении других вопросов, имеющих значение для дела, необходимо отражать сведения об изменении категории преступления на менее тяжкую по предыдущему приговору.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, СВЯЗАННЫЕ С ЛИЧНОСТЬЮ ПОДСУДИМОГО

В соответствии с абз. 5 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» к сведениям о личности, которые подлежат учету при назначении наказания, относятся характеризующие виновного сведения, которыми располагает суд при вынесении приговора. Это, в частности, сведения:

— о семейном и имущественном положении;

— поведении в быту;

— наличии на иждивении несовершеннолетних детей, иных нетрудоспособных лиц.

Исходя из ч. 6 ст. 86 УК, суды не должны учитывать в качестве отрицательно характеризующих личность подсудимого обстоятельств данные, свидетельствующие о наличии у него погашенных или снятых судимостей. Погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, которые предусмотрены уголовным законом, поэтому о них нельзя упоминать в приговоре ни в каком контексте.

Также встречаются решения, в которых ВС РФ констатирует, что суд не должен учитывать при мотивировке назначения наказания отсутствие у подсудимого работы.

Указанные выше решения ставят вопрос о том, в каком случае суд может вдаваться в рассуждения о том, работает ли подсудимый или нет, при назначении наказания. Представляется, что сведения о наличии работы суд может учитывать в контексте имущественного положения подсудимого либо в целях определения места отбывания исправительных работ, но не в качестве негативного обстоятельства, характеризующего личность осужденного.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, СВЯЗАННЫЕ С ПОСТПРЕСТУПНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ ПОДСУДИМОГО

Постпреступное поведение виновного принято разделять на позитивное (возмещение вреда, принесение извинений, активное способствование расследованию преступления и др.) и негативное (воспрепятствование расследованию, оказание давления на свидетелей и пр.).

Практика показывает, что негативное посткриминальное поведение суд не должен учитывать при назначении наказания.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, СВЯЗАННЫЕ С ОТНОШЕНИЕМ ПОДСУДИМОГО К ОБВИНЕНИЮ

В соответствии с судебной практикой суды не должны учитывать при назначении наказания непризнание вины. Отрицание вины — один из способов защиты, избранный подсудимым.

Таким образом, в приговорах судам следует исключить использование и более мягких формулировок: «учитывается отношение к обвинению», «принимается во внимание отношение к содеянному» и т. п., притом что подсудимый не признавал вину или признавал ее частично.

Вместе с тем признание вины, раскаяние в содеянном, принесение извинений потерпевшему, как правило, справедливо учитываются судами в качестве обстоятельств, смягчающих наказание в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК. Именно в таком смысле следует толковать разъяснение в постановлении Пленума ВС РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве». Пленум указал, что при назначении наказания за убийство необходимо учитывать «личность виновного, его отношение к содеянному, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание».

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, КОТОРЫЕ ЯВЛЯЮТСЯ ЧАСТЬЮ ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

В соответствии с принципом non bis in idem (нельзя наказывать дважды за одно и то же) при назначении наказания не следует учитывать обстоятельства, которые входят в конструктивные признаки состава преступления.

МНЕНИЕ ПОТЕРПЕВШЕГО О НАКАЗАНИИ

Согласно правовой позиции, высказанной Конституционным Судом РФ в определении от 25.09.2014 № 2053-О, «обязанность государства обеспечивать права потерпевших от преступлений не предполагает наделение их правом определять необходимость осуществления публичного уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности и наказания…».

В данном вопросе судебная практика уже устоялась. Однако, несмотря на это, ошибки, связанные с учетом мнения потерпевшего при назначении наказания, суды продолжают допускать.

Завершая краткий анализ проблем излишнего учета различных обстоятельств, которые, с точки зрения практики Верховного Суда РФ, фактически отягчают положение виновного при назначении наказания, можно отметить, что судам нужно внимательно относиться к изготовлению соответствующих частей приговора и мотивировке разрешения вопросов о наказании.

Всего комментариев: 1

Не могу пока комментировать не чего, потому что устала от всех проблем в нашем обществе всё заключается в деньгах и во лжи… Простите но иначе с чем я сталкнулась в своей жизни в каторой надо платить за всё и не иначе….

Данное правило должно соблюдаться и при отмене приговора с возвращением дела прокурору из-за обнаружения оснований для квалификации содеянного как более тяжкого преступления, несмотря на то что в УПК нет прямого указания на это

Один из экспертов «АГ» пояснил, что в данном случае столкнулись независимость суда, с одной стороны, и общий запрет на ухудшение положения обвиняемого в апелляции без соответствующего требования со стороны обвинения, с другой. При этом, по его словам, любой из этих подходов может быть обоснован при помощи Конституции. Другой полагает, что рассматриваемое определение не имеет какого-либо серьезного значения для практики, а сам факт направления подобного запроса свидетельствует о том, что суды не всегда понимают смысл уголовно-процессуального регулирования.

Конституционный Суд вынес Определение № 3271-О, которым отказал в рассмотрении в заседании запроса Воронежского областного суда о проверке конституционности ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ, предусматривающей, что обвинительный приговор, определение и постановление первой инстанции могут быть изменены апелляционным судом в сторону ухудшения положения осужденного лишь по инициативе стороны обвинения.

Апелляция по своей инициативе ухудшила положение подсудимого

В октябре 2018 г. Семилукский районный суд Воронежской области осудил гражданина Х. по п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ. Мужчина был приговорен к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком полтора года и на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ освобожден от наказания вследствие акта об амнистии.

Защитник обжаловал приговор в апелляционном порядке. Установив, что потерпевшему был причинен реальный материальный ущерб, судья Воронежского областного суда пришел к выводу, что существуют основания для квалификации содеянного как более тяжкого преступления. На этом основании он отменил приговор и вернул дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В кассационную инстанцию обратился не только адвокат, но и заместитель прокурора Воронежской области. Последний настаивал на том, что апелляция, вопреки п. 16 и 17 Постановления Пленума ВС от 27 ноября 2012 г. № 26 «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции», приняла решение, ухудшающее положение осужденного, хотя ни прокурор, ни потерпевший об этом не просили.

Президиум Воронежского областного суда в ходе рассмотрения жалобы и представления усомнился в конституционности ч. 1 ст. 389.24 УПК как препятствующей суду апелляционной инстанции, усмотревшему основания для изменения квалификации содеянного в неблагоприятную для осужденного сторону, отменить приговор и возвратить дело прокурору при отсутствии представления прокурора или жалобы потерпевшего. В июне 2019 г. кассация приостановила производство и направила запрос в Конституционный Суд РФ.

КС защитил права подсудимых

Воронежский областной суд просил признать ч. 1 ст. 389.24 УПК противоречащей Конституции в той мере, в какой она не допускает принятия судом апелляционной инстанции по собственной инициативе решения о возвращении уголовного дела прокурору в связи с наличием оснований для предъявления более тяжкого обвинения.

КС напомнил, что уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие возвращение уголовного дела прокурору со стадии рассмотрения его в суде первой инстанции, включая вопрос о повороте обвинения к худшему, уже были предметом оценки Конституционного Суда.

Так, в Постановлении от 2 июля 2013 г. № 16-П, в частности, указано, что судебное разбирательство проводится только по предъявленному обвинению, а изменение обвинения в судебном разбирательстве в сторону ухудшения не допускается. Если суд обнаружит процессуальное нарушение, препятствующее рассмотрению дела, в том числе ввиду несоответствия квалификации преступления обстоятельствам, указанным в обвинительном заключении, то ограничение права суда на выбор нормы уголовного закона, подлежащей применению, или на возвращение дела прокурору ставит предстоящее решение суда в зависимость от решения, обоснованность которого как раз и составляет предмет судебной проверки и которое принимается органами уголовного преследования. Тогда Суд пришел к выводу, что такое ограничение является неправомерным вмешательством в осуществление судебной власти. КС напомнил, что именно во исполнение данного акта в ст. 237 УПК появился п. 6, согласно которому суд первой инстанции вправе вернуть дело прокурору по ходатайству стороны или по собственной инициативе в случае выявления обстоятельств, которые указывают на наличие оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

В то же время уголовно-процессуальное законодательство предполагает недопустимость изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение осужденного, при апелляционном рассмотрении иначе как посредством отмены апелляционной инстанцией приговора и направления дела прокурору, напомнил КС. Это правило относится и к случаям, когда фактические обстоятельства свидетельствуют о наличии оснований для квалификации содеянного как более тяжкого преступления.

По мнению Суда, пределы полномочий апелляционной инстанции по принятию решений, влекущих возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение осужденного, предопределены тем, что апелляционное рассмотрение дела возможно только по инициативе одной из сторон. В системной связи с таким порядком находится правило о недопустимости поворота к худшему. В определении подчеркивается, что такой запрет применительно к этой стадии означает невозможность изменения или отмены приговора непосредственно решением апелляционной инстанции по неблагоприятным для подсудимого основаниям по его жалобе или жалобе, поданной в его интересах.

Указанное регулирование, отраженное в оспариваемой норме, по мнению КС, обусловлено необходимостью обеспечить права на судебную защиту, на обжалование в суд решений государственных органов и на пересмотр приговора вышестоящим судом надлежащими гарантиями их беспрепятственного осуществления в условиях реальной свободы обжалования. «Эта свобода, помимо прочего, предполагает отсутствие у стороны защиты причин опасаться того, что инициированная ею процедура апелляционного производства тем или иным образом приведет к принятию судебного акта, ухудшающего положение подсудимого по сравнению с обжалуемым актом», – подчеркнул Суд.

КС полагает, что наличие подобных опасений значимым образом осложняло бы принятие стороной защиты решения об обжаловании не вступившего в законную силу приговора, вызывая своего рода «охлаждающий эффект» (chilling effect) в стремлении реализовать данное право либо даже вынуждая отказаться от его реализации.

Суд исходил из того, что риск возможного изменения положения подсудимого в неблагоприятную для него сторону после проверки приговора, проведенной по его же жалобе, мог бы стать фактором, препятствующим реализации им конституционного права на обжалование приговора и рассмотрение его дела как минимум двумя судебными инстанциями. В определении подчеркивается, что запрет на поворот к худшему по инициативе апелляционной инстанции должен соблюдаться и в случае отмены апелляционной инстанцией приговора с возвращением уголовного дела прокурору в связи с установлением оснований для квалификации содеянного как более тяжкого преступления, несмотря на то что в этом случае такой запрет прямо не указан в УПК.

Суд напомнил, что ранее он в своих актах уже говорил в том, что апелляционная инстанция вправе отменить приговор и вернуть уголовное дело прокурору, если имеется представление прокурора или жалоба потерпевшего на приговор, которыми инициирован апелляционный пересмотр дела и в которых поставлен вопрос о необходимости учета отягчающего наказание обстоятельства или об ужесточении наказания осужденному, а значит, об ухудшении его положения. Аналогичную позицию занял и Пленум ВС в п. 16 Постановления от 27 ноября 2012 г. № 26. «Часть первая статьи 389.24 УПК не может расцениваться как допускающая принятие судом апелляционной инстанции по собственной инициативе решения об отмене не оспоренного прокурором, потерпевшим или другими участниками судопроизводства, представляющими сторону обвинения, приговора суда первой инстанции и о возвращении уголовного дела прокурору по мотиву необходимости предъявить подсудимому более тяжкое обвинение», – подытожил Суд.

Противоположное толкование означало бы существенное ограничение процессуальных гарантий права на судебную защиту и обжалование в суд решений любых государственных органов, включая судебные, а также права каждого осужденного за преступление на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, указал КС.

Эксперты поддержали подход Суда

Советник АБ «ЗКС», заведующий кафедрой уголовного права факультета права НИУ ВШЭ, профессор, д.ю.н. Геннадий Есаков отметил, что в данном определении Конституционного Суда достаточно жестко схлестнулись две противоборствующие силы уголовного процесса. «С одной стороны – независимость суда, которая повлекла через развитие конституционно-правовой практики наделение суда первой инстанции полномочиями по ухудшению положения обвиняемого по, скажем так, инициативе самого суда. Как известно, в исходной версии УПК суд первой инстанции не имел таких полномочий, и только через практику Конституционного Суда в УПК РФ появился п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ», – пояснил эксперт.

По его словам, логичным развитием такого подхода стало бы разрешение суду апелляционной инстанции задействовать п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ по собственной инициативе. Но в то же время существует общий запрет на ухудшение положения подсудимого в апелляции без предъявления соответствующего требования к стороной обвинения, добавил Геннадий Есаков.

«Парадоксально, но КС мог выбрать любой из двух подходов, поскольку оба с равной долей убедительности могут быть обоснованы конституционным текстом. Суд выбрал второй. Наверное, его можно в этом поддержать, что, однако, не исключает возможности изменения законодательства в этой части с последующим наделением суда апелляционной инстанции правом задействовать п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ по собственной инициативе», – полагает он.

Адвокат АП г. Москвы Валерий Саркисов в свою очередь сообщил «АГ», что определение не имеет какого-либо серьезного значения для правоприменительной практики, а сам факт направления подобного запроса свидетельствует о том, что суды, к сожалению, не всегда понимают смысл уголовно-процессуального регулирования. «Конституционный Суд совершенно обоснованно указал, что непредставление суду апелляционной инстанции права на возвращение уголовного дела прокурору при наличии оснований для квалификации действий осужденного по статье, предусматривающей уголовную ответственность за совершение более тяжкого преступления, объясняется тем, что в противном случае опасения ухудшения положения осужденного создавали бы в силу "охлаждающего эффекта" препятствия для принятия стороной защиты решения об обжаловании приговора в апелляционной инстанции», – сказал Валерий Саркисов.

В комментарии «АГ» защитники осужденного выразили надежду, что выводы ВС мотивируют суды более тщательно изучать уголовные дела и оценивать доводы стороны защиты. По мнению одного из экспертов «АГ», несогласие апелляционного суда с подробной и логичной мотивировкой применения первой инстанцией ст. 73 УК РФ свелось к отчасти противоречащим друг другу, а отчасти даже абсурдным доводам. Другой отметил, что в рассматриваемом деле ВС РФ указал на то, что ухудшение положения осужденного всегда должно мотивироваться судом апелляционной инстанции.

Верховный Суд вынес определение суда кассационной инстанции по уголовному делу, в котором апелляция и кассация усилили наказание, назначенное подсудимому первой инстанцией за преступления, сопряженные с незаконным оборотом наркотиков.

Апелляция и кассация назначили реальный срок лишения свободы взамен условного

В ноябре 2019 г. суд приговорил Павла Лошкарёва к четырем с половиной годам лишения свободы за покушение на незаконный сбыт наркотических средств группой лиц по предварительному сговору в крупном размере и за незаконное хранение наркотиков без цели сбыта. Это наказание было назначено условно с испытательным сроком в пять лет на основании ст. 73 УК РФ.

При решении вопроса о назначении наказания, не связанного с реальным лишением свободы, первая инстанция учла характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, личность виновного, который ранее не был судим, учился в вузе, имел исключительно положительную характеристику и ряд благодарностей, грамот из мест обучения, а также наличие смягчающих обстоятельств. Среди последних – признание вины, раскаяние в содеянном, явка с повинной и активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, молодой возраст, совершение действий, направленных на заглаживание вреда в результате преступления, выразившихся в публикации открытого письма в местной газете, наличие хронических заболеваний и отсутствие отягчающих обстоятельств, а также его длительное содержание в СИЗО.

Кроме того, учитывая совокупность смягчающих обстоятельств, положительные характеристики, уровень психического развития Павла Лошкарёва и влияние на него старших по возрасту лиц, суд пришел к выводу о применении в отношении него положений ст. 96 УК РФ.

После этого прокурор внес апелляционное представление, указав, что судом первой инстанции назначенное осужденному наказание с применением ст. 73 УК РФ является несправедливым и чрезмерно мягким. Апелляционный суд согласился с этим доводом и изменил приговор, исключив из него ссылку на ст. 73 УК РФ. В связи с этим осужденному было назначено наказание в четыре года лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Апелляция мотивировала свой вывод тем, что суд первой инстанции не в полной мере учел характер и степень общественной опасности преступления, а также обстоятельства его совершения. Это, по мнению апелляционной инстанции, в совокупности с данными о личности Лошкарёва – совершеннолетний возраст, воспитание в полной семье, обучение в высшем учебном заседании, а также отсутствие каких-либо психических расстройств – свидетельствовало о повышенной опасности совершенного им преступления. Кассация поддержала апелляционное определение.

Верховный Суд не согласился с выводами апелляции и кассации

В кассационной жалобе в Верховный Суд защитники Павла Лошкарёва – адвокаты АП Смоленской области Леонид Войтенко и Александр Кравчук указали, что апелляционный суд, отменив применение в отношении осужденного положений ст. 73 УК РФ, не мотивировал принятое им решение, а также не дал оценку характеризующему подсудимого материалу.

В итоге Судебная коллегия по уголовным делам ВС выявила существенные нарушения второй инстанцией уголовного и уголовно-процессуального закона при осуществлении судопроизводства по делу. Верховный Суд напомнил, что апелляционный суд может принять решение, ухудшающее положение осужденного по отношению к приговору суда первой инстанции, не иначе как по представлению прокурора и (или) жалобе потерпевшего, частного обвинителя, их законных представителей и (или) представителей (ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ), при этом он не вправе выходить за пределы доводов жалобы или представления. В силу п. 7 ч. 3, ч. 4 ст. 389.28 УК РФ суд обязан указать в апелляционном определении основания полной или частичной отмены либо изменения обжалованного судебного решения, а также привести мотивы такого решения.

«Таким образом, судом при принятии решения о применении в отношении Лошкарёва положений ст. 73 УК РФ были учтены все обстоятельства, влияющие на выводы о том, что исправление осужденного возможно без реального лишения свободы, в том числе были учтены характер и степень общественной опасности содеянного Лошкарёвым, данные о его личности, совокупность обстоятельств, смягчающих наказание, а также совокупность иных данных, влияющих на назначение наказания. Каких-либо других обстоятельств, влияющих на наказание, которые не были учтены судом первой инстанции, в апелляционном определении суда не приведено. Не указаны они и в апелляционном представлении прокурора», – отмечено в определении Суда.

Верховный Суд не согласился с приведенными апелляцией основаниями для усиления наказания Павлу Лошкарёву (распределение ролей при совершении преступления и количество сделанных закладок). «Между тем эти обстоятельства предусмотрены диспозицией преступления, за совершение которого осужден Лошкарёв (ч. 3 ст. 30 и п. “г” ч. 4 ст. 228.1 УК РФ), и вменены осужденному в качестве квалифицирующих признаков – группой лиц по предварительному сговору и в крупном размере. Также суд апелляционной инстанции, сославшись в определении на то, что установленная судом первой инстанции совокупность смягчающих наказание обстоятельств является исключительной, существенно уменьшающей степень общественной опасности преступления, тем не менее пришел к выводу о том, что именно характер и степень общественной опасности содеянного Лошкарёвым не позволяют назначить осужденному наказание без изоляции от общества, – заключил ВС. – Что же касается ссылки суда апелляционной инстанции на данные о личности Лошкарёва, которые свидетельствуют, как указано в судебном решении, о том, что осужденный не мог не понимать повышенную общественную опасность совершаемых им действий и наступление в результате их совершения вредных последствий, то суд апелляционной инстанции не учел, что одним из оснований для применения в отношении осужденного условного осуждения явилось отсутствие вредных последствий».

В связи с этим Верховный Суд отменил судебные акты апелляции и кассации, передав дело на новое апелляционное рассмотрение. Он также освободил Павла Лошкарёва из-под стражи, избрав в отношении него меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Суды должны внимательнее изучать дела и оценивать доводы защиты

В комментарии «АГ» адвокат Леонид Войтенко считает, при вынесении кассационного определения Верховным Судом в полной мере соблюдены принципы законности и справедливости: «Я надеюсь, что решение, принятое Верховным Судом, будет мотивировать нижестоящие суды более тщательно изучать уголовные дела, в особенности данные о личности подсудимых, поскольку нередки случаи, когда именно они имеют ключевое значение в вопросе назначения наказания».

Адвокат Александр Кравчук рассказал, что защитой были приведены доводы, с которыми согласился Верховный Суд, о том, что судом апелляционной инстанции и кассационным судом общей юрисдикции были допущены ошибки по вопросу назначения наказания, что послужило основанием для отмены их судебных актов. «Своим определением Верховный Суд напомнил, что формальный подход к назначению наказания недопустим. Твердо убежден в том, что определение ВС РФ по данному уголовному делу в конечном итоге повлияет на повышение престижа адвокатского сообщества и профессии адвоката; показывает на необходимость в случае несогласия всех этапов обжалования принятых по делу судебных актов; будет формировать у нижестоящих судов необходимость более внимательно оценивать доводы стороны защиты при рассмотрении уголовных дел», – заключил защитник.

Эксперты «АГ» поддержали выводы Суда

Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов пояснил, что применение ст. 73 УК РФ (как и ст. 64 УК РФ) не ограничено четкими критериями и, по сути, отдано на откуп судейскому усмотрению. «Но это не значит, что судейское усмотрение не должно быть мотивированным. Изучение практики проверочных инстанций показывает, что вышестоящие суды сравнительно редко изменяют решения в части дискреционных вопросов, поскольку здесь суды начинают ходить по тонкой грани “кто кого перемотивирует”. К таким случаям относится и комментируемое дело», – заметил он.

По словам эксперта, как видно из определения ВС, несогласие апелляционного суда с подробной и логичной мотивировкой применения первой инстанцией ст. 73 УК РФ свелось к отчасти противоречащим друг другу, а отчасти даже абсурдным доводам. «Так, исключая ссылку на ст. 73 УК РФ, областной суд указал, что о повышенной общественной опасности содеянного Лошкарёвым свидетельствуют, помимо прочего, воспитание в полной семье, обучение в высшем учебном заведении и отсутствие каких-либо психических расстройств. Как семейное благополучие, наличие студенческого билета и здоровая психика повышают общественную опасность преступления – решительно неясно», – подчеркнул адвокат.

Максим Никонов отметил, что Смоленский областной суд, исключая упоминание ст. 73 УК РФ, сослался на распределение ролей при совершении преступления, а также на количество сделанных закладок: «Это явная ошибка двойного учета одного и того же обстоятельства – сначала в качестве признака состава преступления при квалификации, а затем еще и при назначении наказания».

Адвокат, старший партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов полагает, что в рассматриваемом деле ВС РФ указал на то, что ухудшение положения осужденного всегда должно мотивироваться судом апелляционной инстанции. «Это действительно так, и данное решение Суда можно только приветствовать. Однако вряд ли оно окажет какое-то существенное влияние на формирование общей судебной практики, так как с точки зрения закона ситуация очевидна: судебное решение должно быть мотивированным. Скорее это все же случай судебной ошибки, который был исправлен. Вместе с тем зачастую подобные ошибки остаются без внимания, в том числе и со стороны Верховного Суда», – резюмировал он.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: