Суд есть не только судилище но и школа как понять

Обновлено: 22.04.2024

«Сила и талант Кони заключались несомненно в живом слове. Он, прежде всего, был человеком трибуны, кафедры, эстрады. Ему, как воздух, нужна была аудитория, и этим, помимо всего прочего, объясняются его любовь к студентам, к молодежи, его всегдашняя готовность, несмотря на бремя обязательных занятий, читать публичные лекции, его неизреченная щедрость, с которой он отдавал свое слабое здоровье и часы отдыха голодающим, курсисткам, врачам, бедствующим литераторам

Вложенные файлы: 1 файл

A_F_Koni.docx

АКАДЕМИЯ УПРАВЛЕНИЯ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНЧЕСКИХ КАДРОВ

по дисциплине юридическая этика

на тему: «Роль А.Ф. Кони в формировании юридической этики»

(Из воспоминаний Р.М. Хин-Гольдовской «Памяти старого друга»)

Анатолий Федорович Кони – российский юрист, судья, государственный и общественный деятель, литератор, судебный оратор. Также мы его знаем, как основателя российской науки судебной этики. Он получил это «звание» благодаря своей работе «Нравственные начала в уголовном процессе». В этой работе он характеризует судебную этику как «учение о приложении общих понятий о нравственности к той или другой отрасли специальной судебной деятельности». Требования нравственности А.Ф. Кони видел в уголовно-процессуальном законе: например, право близких родственников обвиняемого устраниться от дачи показаний о нем; право обвиняемого на молчание и недопустимость принимать это молчание за признание своей вины и т.д.[1]

Нравственность, по убеждению А.Ф. Кони, выражается прежде всего в уважении к человеческому достоинству, что способствует развитию «истинного и широкого человеколюбия на суде», справедливому отношению к человеку. Выдающийся юрист настойчиво желал того, чтобы в отправление правосудия «вносился вкус, чувство меры и такт, ибо суд есть не только судилище, но и школа». Нравственным началам в процессе разбирательства дела подчинены как судья, так и обвинитель и защитник.

Еще А.Ф. Кони указывал, что будущим правоведам «следует изучать не только судебную технику и судебную практику, но и судебную этику, как учение о приложении общих понятий о нравственности к той или другой отрасли специально судебной деятельности». Прошедшие десятилетия подтвердили его правоту. В сферу ответственности юриста, какова бы ни была его специализация, входят вопросы жизни и здоровья, определение будущей судьбы, защиты чести и достоинства, отстаивании интересов конкретных людей. Нравственным содержанием проникнуты основополагающие принципы правосудия – справедливость, независимость, беспристрастность. Вне этих принципов не может быть понят высокий смысл того, чему служит юрист.

Судья, по мнению А. Ф. Кони, должен напрягать все свои душевные силы для отыскания истины в деле, при вынесении приговора он не должен быть в плену «мимолетного мнения, внушенного порывом чувства или предвзятым взглядом», он не вправе решать дела по принципу: «Я так хочу». Его девизом должно быть: «Я не могу иначе». В основе судебного приговора должна лежать не только логическая неизбежность, но и нравственная обязательность.[1]

Высоко ценил А. Ф. Кони судейскую независимость как одно из важнейших условий, обеспечивающих постановление правильного приговора. Он считал необходимым ограждать судей от всяких посягательств на их независимость, от условий, дающих основание к развитию в них «малодушия и вынужденной угодливости».[1]

Высоко ценя закон, А. Ф. Кони тем не менее подчеркивал, что наряду со служебным долгом есть нравственный долг.

Поэтому в деятельности судьи должны сливаться правовые и нравственные требования, в каждом судебном действии наряду с вопросом, что следует произвести, возникает не менее важный вопрос о том, как это произвести.[1] Нравственный долг судьи А. Ф. Кони видел прежде всего в уважении к человеческому достоинству и в справедливом отношении к человеку. «Правосудие не может быть отрешено от справедливости, – писал А. Ф. Кони, – а последняя состоит вовсе не в одном правомерном применении к доказанному деянию карательных определений закона. Судебный деятель всем своим образом действий относительно людей, к деяниям которых он призван приложить свой ум, труд и власть, должен стремиться к осуществлению нравственного закона».[1]

А. Ф. Кони стремился привить нравственную чуткость судье, развивать в нем стремление не только казаться, но и быть справедливым. «Судья никогда не должен забывать, что подсудимый почти никогда не находится в спокойном состоянии, что следует всегда учитывать состояние потерпевшего, оскорбленного в своих лучших чувствах, а также состояние свидетелей, большинство которых теряется в необычной, торжественной обстановке суда, и потому надо уметь вернуть спокойствие и самообладание одним, поддержать бодрость в других».[1]

«Быть слугой, а не лакеем правосудия» А. Кони. [1]

Думали ли мы о значении этого выражения и понимаем ли мы то, что хотел сказать Кони?

А. Кони был выдающимся судебным оратором. Порой ему удавалось одной фразой разрешить все сомнения судебных заседателей.

Не будем скрывать: ведь многие из нас даже не вникают во все тонкости, всю глубину смысла фраз, сказанных великими людьми, да и не только ими. Мы считаем это неинтересным, нам это не нужно.

Слова слуга и лакей с одной стороны – совершенно одинаковые, имеющие тот же смысл – находиться у кого-то в подчинении, но с другой стороны – в этом и есть подвох. Кони хотел подчеркнуть различное значение этих слов, хотел, чтобы люди задумались над его фразой.

Кони именно служил правосудию – это значит, что он отдавал всего себя своему делу, делал все, чтобы его работа не была напрасной, пустой, скучной, а была честной и справедливой. Он посвятил себя исполнению закона – совершению поступков и действий по закону. Свою работу он выполнял не для себя, а во благо людей, для того, чтобы защитить их, помочь разобраться в сложившейся ситуации.

Кони не был лакеем. Лакей понимается как чрезмерно услужливый. Это значит, что человек пытается сделать все, для того чтобы его заметили: он будет прислуживать, выполнять все поручения, льстить, делать комплименты, дабы показать, что он очень хороший и достойный работник, но на самом деле он таким не является – это лишь притворство.

Обращая внимание судей на недопустимость автоматического применения закона, на необходимость проникновения в мысль законодателя, А. Ф. Кони вместе с тем возражал против внесения в толкование закона своих личных вкусов, симпатий и антипатий, что способно поставить на место закона личное усмотрение и произвол. «Законодательная деятельность, — писал он, — в своей вдумчивой и медлительной, по самому своему существу, работе, уподобляется старости, о которой поэт сказал, что она «ходит осторожно и подозрительно глядит». Пестрые явления и новые потребности мимо бегущей жизни обгоняют закон с его тяжелой поступью. Судье легко и извинительно увлечься представлением о том новом, которому следовало бы быть на месте существующего старого, и в рамки настоящего постараться втиснуть предполагаемые веления желанного будущего. Этот прием приложения закона… однако, грозит правосудию опасностью крайней неустойчивости и случайности…».

Таким образом, А. Ф. Кони выступал против корректирования законов судьями в соответствии с потребностями практики и изменившимися условиями жизни. Так идея независимости судей дополнялась идеей законности, составляя двуединую формулу одного из важнейших устоев правосудия.

Высоко ценя закон, А. Ф. Кони тем не менее подчеркивал, что он намечает лишь служебные обязанности судьи. Но наряду со служебным долгом есть нравственный долг.

Поэтому в деятельности судьи должны сливаться правовые и нравственные требования, в каждом судебном действии наряду с вопросом, что следует произвести, возникает не менее важный вопрос о том, как это произвести. Нравственный долг судьи А. Ф. Кони видел прежде всего в уважении к человеческому достоинству и в справедливом отношении к человеку. «Правосудие не может быть отрешено от справедливости, — писал А. Ф. Кони, — а последняя состоит вовсе не в одном правомерном применении к доказанному деянию карательных определений закона. Судебный деятель всем своим образом действий относительно людей, к деяниям которых он призван приложить свой ум, труд и власть, должен стремиться к осуществлению нравственного закона».

В ряде положений уголовно-процессуального закона А. Ф. Кони видел требования нравственности (право близких родственников и супруга обвиняемого устраниться от дачи показаний о нем, недопущение к свидетельству защитника в отношении признания, сделанного ему обвиняемым во время производства по делу, право обвиняемого на молчание и недопустимость принять это молчание за признание им своей вины и т. д.).

А. Ф. Кони стремился привить нравственную чуткость судье, развивать в нем стремление не только казаться, но и быть справедливым. Судья никогда не должен забывать, что подсудимый почти никогда не находится в спокойном состоянии, что следует всегда учитывать состояние потерпевшего, оскорбленного в своих лучших чувствах, а также состояние свидетелей, большинство которых теряется в необычной, торжественной обстановке суда, и потому надо уметь «вернуть спокойствие и самообладание одним, поддержать бодрость в других».

Он рекомендовал судьям относиться с уважением к науке и ее представителям на суде в лице экспертов, не допуская как рабского преклонения перед авторитетом, так и вредного самомнения. Он стремился к тому, чтобы в осуществление правосудия «вносился вкус, чувство меры и такт, ибо суд есть не только судилище, но и школа».

А. Ф. Кони боролся против переоценки доказательственного значения признания обвиняемым своей вины. «Нравственный долг судьи, — писал он, — не идти слепо по пути «собственного сознания»… свободно, вдумчиво и тревожно исследовать, в чем кроется истинный источник этого доказательства». В связи с этим А. Ф. Кони рассматривает вопрос о доказательственном значении дневника обвиняемого. Хотя закон разрешает пользоваться дневником как доказательством, А. Ф. Кони считает, что, с точки зрения нравственной, «дневник очень опасное, в смысле постижения правды, доказательство».

Он видел нравственную сторону не только в деятельности судьи, но и в деятельности «его ближних помощников» в исследовании истины — обвинителя и защитника. Он предостерегал против слепого подражания русских обвинителей западным образцам, против перенесения «на русскую почву страстных и трескучих приемов французских обвинителей, столь часто обращающих свое участие в судебных прениях в запальчивую травлю подсудимого». Он желал видеть в слагающемся после судебной реформы 1864 года русском типе обвинителя черты спокойствия, отсутствия личного озлобления против подсудимого, опрятности приемов обвинения, чуждых к возбуждению страстей и искажению данных дела, объективности и беспристрастности. А. Ф. Кони часто называл прокурора — государственного обвинителя «публично говорящим судьей». Эта крылатая фраза раскрывает судейскую объективность и беспристрастность, которые должны быть присущи прокурору.

Строгое соблюдение этических начал в деятельности прокурора А. Ф. Кони считал столь же обязательным, как и для судей.

Еще в большей мере, чем для прокурора, А. Ф. Кони подчеркивал важность этических устоев в деятельности защитника по уголовным делам. Между защитником и подсудимым, между защитником и обществом существуют сложные и многообразные отношения. Защитник не должен быть слугой своего клиента, пособником ему в стремлении уйти от заслуженной кары правосудия. Защита преступника не должна обращаться в оправдание преступления. Защита — это общественное служение. Она возможна по любому делу о самом тяжком преступлении, «ибо нет такого падшего и преступного человека, в котором безвозвратно был бы затемнен человеческий образ и по отношению к которому не было бы места слову снисхождения». Защитник — «друг, он советник человека, который, по его искреннему убеждению, невиновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют». В этом видел А. Ф. Кони призвание присяжной адвокатуры, пришедшей на смену крючкотворцам и челобитчикам «с заднего крыльца».

А. Ф. Кони считал, что «деятели судебного состязания не должны забывать, что суд, в известном отношении, есть школа для народа, из которой, помимо уважения к закону, должны выноситься уроки служения правде и уважения к человеческому достоинству».

Таковы основные этические устои суда, прокуратуры, адвокатуры, которые А. Ф. Кони хотел воплотить в жизнь Это были идеалы, к которым он стремился, но которые не могли быть осуществлены в условиях царской России. Этим и можно объяснить проникнутые пессимизмом заключительные строки его выдающегося произведения «Нравственные начала в уголовном процессе»: «Идеалы постепенно начали затемняться, и нравственные задачи стали отходить на задний план. Служение правосудию понемногу начинает обращаться в службу по судебному ведомству, которая отличается от многих других лишь своею тяжестью и сравнительно слабым материальным вознаграждением».

А. Ф. Кони мечтал, чтобы в курс уголовного судопроизводства входил отдел судебной этики в дополнение к истории и догме процесса. Неоднократные его попытки получить возможность читать такой курс в университете не увенчались успехом. Но мечта его была смелой и дерзкой: утверждать и внедрять нравственные начала в уголовное судопроизводство, хотя и пореформенной, но самодержавной России.

Большую научную ценность имеет включенный в четвертый том очерк «История развития уголовно-процессуального законодательства в России.». Законы о судопроизводстве, подчеркивал А. Ф. Кони, помимо своего назначения регламентировать осуществление правосудия, имеют историческое, политическое и этическое значение.

Метко и образно характеризует А. Ф. Кони старый дореформенный суд, в котором торжествовало «своеобразное правосудие, среди органов которого подчас власть без образования затопляла собою небольшие островки образования без власти».

Волокита и исключительная медлительность производства являлись непременными спутниками этого суда. В работе приводится яркий пример такой волокиты: дело о краже из московского уездного казначейства медной монеты, возникшее в 1844 году, было окончено лишь в 1865 году, т. е. через 21 год. Таких дел было немало.

Как правило, юристы совершают три основные ошибки в суде апелляционной инстанции.

Не проверяют безусловные основания для отмены решения

Это сильный довод для отмены решения, но его часто упускают из виду. Юристы слишком увлекаются обоснованием своей позиции и описанием обстоятельств, но забывают проверить, есть ли в деле безусловные процессуальные нарушения.

Если апеллянт найдет хотя бы одно такое нарушение — суд отменит решение и пересмотрит дело по правилам первой инстанции, то есть заново рассмотрит спор по существу. При таком пересмотре можно будет подавать ходатайства и заявления, представлять доказательства, если по каким-либо причинам не сделали это в первой инстанции.

Наиболее часто в жалобах апеллянты ссылаются на два нарушения — суд рассмотрел дело без лица, участвующего в деле, которое не известили о времени и месте заседания, или суд принял решение о правах и обязанностях лиц, которые не привлечены к участию в деле.

Если судью по делу незаконно заменили или нарушена территориальная подсудность — можете ссылаться на рассмотрение дела в незаконном составе суда.

Проверяйте, есть ли в деле протокол судебного заседания — вышестоящие суды часто отменяют решения из-за его отсутствия. Если в деле нет аудиозаписи судебного заседания, суды также могут отменить решение по этому же основанию.

Апелляция отменит решение, если аудиозаписи нет, но на ней были зафиксированы сведения, которые послужили основанием для принятия судебного акта. Поэтому укажите в жалобе, какие важные сведения были на аудиозаписи. Например, допросы свидетелей, экспертов, осмотр доказательств.

Юристы плохо выстраивают защиту

Юрист приводит в апелляционной жалобе бесконечный перечень ошибок суда от серьезных до ничего не значащих.

Например, когда он указывает, что судья неправильно применил нормы и при этом был без мантии, второй довод явно перечеркивает серьезность первого. Сами нарушения апеллянты обычно формулируют в общих словах — без ссылки на конкретные доказательства и материалы дела. Судьи редко воспринимают такие жалобы положительно.

Рекомендация — пишите не более четырех-пяти четко сформулированных оснований для отмены. В каждом доводе желательно описывать три момента: ошибку нижестоящего суда, неверный вывод, к которому он пришел из-за этой ошибки, и вывод, к которому суд должен был прийти.

Юристы пассивно ведут себя в апелляции

Когда суд уже рассмотрел дело по существу, юристам кажется, что их задача в апелляции — лишь приводить аргументы за и против решения суда. Это не совсем так. Апелляция — это последняя возможность закрыть доказательственные пробелы в позициях сторон по делу. Воспользуйтесь этим.

Пробуйте представить в апелляции существенные для дела доказательства, заявляйте ходатайства. Апелляционная инстанция может принять от стороны дополнительные доказательства и рассмотреть ходатайства о получении новых доказательств, но только в двух случаях. Первый случай — если сторона обоснует, что не могла представить их в первую инстанцию по уважительным причинам. Вторая — если суд первой инстанции их отклонил. То есть в апелляции необходимо еще раз заявить все ходатайства и доказательства, которые отвергла первая инстанция.

Если не представили доказательства в первую инстанцию, но они имеют существенное значение для дела, все равно представьте их в апелляции. Если не сможете привести уважительные причины или они явно «притянуты», вероятность, что суд примет доказательство или удовлетворит ходатайство, все равно остается: суд скорее примет новое доказательство, чем не примет его под риском отмены судебного акта.

Например, компания обратилась к обществу с иском о взыскании неосновательного обогащения. Так как ответчик не представил доказательств, что удержал перечисленные деньги обоснованно, суд удовлетворил иск. В суд апелляционной инстанции ответчик представил договоры и акты сдачи-приемки услуг, которые подтвердили наличие обязательств между истцом и ответчиком и основание платежей. Апелляция приобщила документы к делу и отказала в иске. Вышестоящие суды согласились с апелляционной инстанцией.

Ошибки в кассации

Юристы совершают шесть популярных ошибок. Первые три разобрали в разделе про апелляцию. Еще три ошибки характерны только для кассации.

В 99 процентах случаев, когда кассация оставляет в силе решения нижестоящих судов, она указывает, что доводы жалобы направлены на переоценку фактических обстоятельств дела и доказательств. А это не входит в пределы рассмотрения дела в кассации. Кассация лишь проверяет, правильно ли суды применили нормы материального и процессуального права.

Причина такой практики — юристы часто копируют в кассационную жалобу текст апелляционной. Например, в жалобе пишут, что «выводы судов не соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным в дело доказательствам».

Если хотите представить новые доказательства или выполнить процессуальные действия, которые возможны только в первой инстанции, ищите безусловные основания для отмены решения.

Ссылайтесь в кассационной жалобе именно на ошибки в применении норм — это ваши основные доводы. Все аргументы, которые связаны с не исследованием или неверной оценкой доказательств, приводите лишь в подтверждение ошибок суда.

Доводы жалобы не соответствуют просительной цели

Кассация не сможет принять новый акт, так как для этого ей придется исследовать и оценить доказательства, а суд кассационной инстанции не вправе это делать. Такое несоответствие просьбы и доводов снижает убедительность жалобы и часто вызывает вопросы и критику в кассационном суде.

Изучите материалы дела и подберите возможные доводы для кассации. После этого определитесь, как сформулировать просительную часть кассационной жалобы.

Слишком поздно подали дополнительные документы

Часто юристы слишком поздно подают позиционные документы и неверно их оформляют. Суды обычно принимают документы прямо в заседании, но только не кассационные. Если представить отзыв на жалобу, дополнения, письменные объяснения прямо в заседание, кассация может их отклонить. Например, суд указал, что письменные объяснения поступили накануне судебного заседания, и отказал приобщить их к материалам дела.

Учитывайте особенности суда. Например, Арбитражный суд Московского округа может не принять письменные объяснения, так как считает их новыми доказательствами, которые кассация не может принимать. Поэтому оформляйте дополнительные объяснения как текст выступления — его суды обычно принимают.

Вы меня слушаете? Громко задайте этот вопрос судье, если он хоть на секунду отвел от вас взгляд. Если он посмотрел, например, в окно, то лучше хлопнуть в ладоши или крикнуть «Эй». Следом укажите на его – судейские ошибки, некомпетентность нижестоящих инстанций и напомните о своей очень-очень высокой загруженности. В дополнение можно также бурно поспорить с оппонентом, уличить его во лжи и процитировать как можно больше положений из законов. Если ваша речь будет максимально длинной и непонятной – очень хорошо. Главное разбавлять ее фразами, что виновата бухгалтерша, вахтер и газовщик. Кто угодно, но только не вы. Вы же в суд не про свою вину пришли говорить, правда же? Юристы говорят, что это отличные способы проиграть дело. Но если у вас другая цель – читайте советы наших экспертов.

❓Даже если очевидно, что судья не слушает выступление и все его внимание, к примеру, занято происходящим на экране монитора, прямой вопрос тут не поможет. Он лишь вызовет раздражение, предупреждает партнер юрфирмы Арбитраж.ру Арбитраж.ру Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) Профайл компании × Владимир Ефремов.

✅ Лучше всего в такой ситуации приостановить выступление и продолжить его, когда судья заметит паузу, советует эксперт. Еще можно громко покашлять или уронить папку. Это тоже поможет привлечь внимание. На крайний случай – допустимо спросить у судьи, можно ли продолжить выступление или нужно сделать перерыв, дает еще одну рекомендацию Ефремов.

❓Этой фразой можно только вызвать агрессию и желание доказать, что ошибаетесь на самом деле вы, поясняет управляющий партнер юрфирмы Кульков, Колотилов и партнеры Кульков, Колотилов и партнеры Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Международные судебные разбирательства группа Международный арбитраж Профайл компании × Максим Кульков. К тому же подобные замечания суд может расценить как неуважение, которое при прочих равных склонит чашу весов в пользу оппонента, добавляет Евгений Зубков из Инфралекс Инфралекс Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Цифровая экономика группа Антимонопольное право (включая споры) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Семейное и наследственное право группа Транспортное право группа Фармацевтика и здравоохранение группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Частный капитал группа Уголовное право Профайл компании × .

✅ По словам юриста, корректно вернуть судью в нужное русло может следующая фраза: «Уважаемый суд, хотел бы обратить ваше внимание на [том, лист дела, пункт Постановления Пленума и т.д.], из чего следует такой-то вывод, подтверждающий обоснованность наших требований». Таким заявлением вы ко всему прочему продемонстрируете глубокую погруженность в дело, что заставит суд более внимательно прислушиваться к вашим аргументам, добавляет Зубков.

❓Указания на некомпетентность коллег и, тем более, на их заинтересованность в исходе спора, отвлекут внимание судьи от вашей позиции по делу. «Не позволяйте цеховой солидарности вмешиваться в спор», – предупреждает Егор Ковалев из КА Delcredere Delcredere Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Антимонопольное право (включая споры) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) Профайл компании × .

✅ Куда эффективнее избегать любых обвинений и указывать на конкретные ошибки, которые нижестоящие суды допустили при применении норм и оценке доказательств, советует Ковалев.

❓Ссылки на «высокую загруженность» вряд ли вызовут сострадание. А учитывая нагрузку судей (в среднем несколько сотен дел в год), они станут поводом для раздражения, предупреждает Зубков.

✅ Если есть какие-то уважительные причины, почему не получилось предоставить доказательство или процессуальный документ заранее, стоит сослаться на них. Например, необходимы были сведения, которые есть только у третьих лиц. Если же таких причин нет, то лучше не вступать в дискуссию и просто извиниться, советует Зубков.

«В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 328 ГК… Кроме того, как следует из ч. 7 ст. 48 Градостроительного кодекса…»

❓«Цитирование общеизвестных норм может перегрузить и так довольно сложный юридический текст», – поясняет управляющий партнер Стрижак и партнеры Стрижак и партнеры Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (high market) Профайл компании × Максим Стрижак. Судье будет сложно разглядеть за этими цитатами содержательные аргументы. Кроме того, на выступление в суде обычно отводится не так много времени и тратить его подобным образом неэффективно.

✅ Перед заседанием стоит продумать основные тезисы выступления и как можно раскрыть каждый из них за пару минут, дает рекомендацию Ольга Дученко из АБ Качкин и Партнеры Качкин и Партнеры Федеральный рейтинг. группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство Профайл компании × . По ее словам, лучше всего использовать максимально понятные и легкие для восприятия фразы. Цитировать тоже можно, но делать это нужно выборочно. «Одна-две короткие цитаты, сказанные своевременно, могут украсить и усилить ваше выступление», – отмечает Стрижак.

❓Уважение к оппоненту – признак профессионализма. Поэтому ни в коем случае нельзя переходить на личности, предупреждает Антон Гусев из ALUMNI Partners (ранее Bryan Cave Leighton Paisner) ALUMNI Partners (ранее Bryan Cave Leighton Paisner) Федеральный рейтинг. группа Антимонопольное право (включая споры) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Интеллектуальная собственность (Защита прав и судебные споры) группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Международный арбитраж группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Транспортное право группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Цифровая экономика группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Комплаенс группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Международные судебные разбирательства группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Природные ресурсы/Энергетика группа Семейное и наследственное право группа Уголовное право группа Фармацевтика и здравоохранение группа Финансовое/Банковское право группа Частный капитал 2 место По выручке 2 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 5 место По количеству юристов Профайл компании × . С ним соглашается Ковалев, добавляя, что суд может негативно воспринять любые резкие высказывания об оппоненте и, как следствие, отнестись без должного внимания к другим аргументам.

✅ Негативных суждений об оппоненте лучше вообще избегать. Если его доводы расходятся с действительностью, стоит ограничиться ссылками на конкретные доказательства, которые это подтвердят, советует Зубков.

«Уважаемый представитель ответчика, вы неправы, потому что неправильно толкуете ст. 10 нашего договора!»

❓Спорить с оппонентом на заседании бессмысленно, говорит Кульков: «Я ни разу за 25 лет практики не слышал: «Коллега, я наконец-то понял, что вы правы. Мы признаем иск».

✅ Убеждать в своей правоте нужно не другую сторону, а суд. Поэтому и обращаться нужно к нему, замечает Дученко. С ней соглашается Кульков и приводит пример «правильной» реакции: «Уважаемый суд, ответчик ошибается в толковании ст. 10 договора, потому что …».

❓Не стоит сокращать наименование участников дела (например, «фсбшники»), говорить о них с помощью местоимений «он»/«она»/«они», а также использовать непривычные феминитивы наподобие «юристка», «врачиха», «бухгалтерша», предупреждает Андрей Колбун из юркомпании Лемчик, Крупский и Партнеры Лемчик, Крупский и Партнеры Федеральный рейтинг. группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Семейное и наследственное право группа Цифровая экономика группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (mid market) группа Трудовое и миграционное право (включая споры) 6 место По количеству юристов 17 место По выручке 22 место По выручке на юриста (более 30 юристов) Профайл компании × .

По его словам, такие конструкции демонстрируют неуважение к суду и другим участникам процесса. Это вызывает раздражение у судьи. Он начинает концентрировать свое внимание на этих словах, отвлекаясь от сути сказанного, поясняет эксперт.

✅ Корректным будет употреблять стандартные формулировки из кодекса: «истец», «ответчик», «третье лицо», «представитель истца» и так далее. Обращаться к участникам процесса лучше по имени и отчеству, добавляет Колбун. В случае же с органами госвласти, по словам юриста, подойдут формулировки: «уполномоченный» или «государственный» орган.

Верховный суд разъяснил, почему суды должны принимать заявления с неверной подведомственностью и самостоятельно исправлять ошибку, а не прекращать дело. Еще он разрешил дело, в котором нижестоящие инстанции отказались принимать заявление истца и по ГПК, и по КАС. А юристы рассказали о процессуальных сложностях выбора между административным и гражданским производством.

До 15 сентября 2015 года обжаловать акты, решения или действия органов власти можно было в гражданском судопроизводстве, но в особом порядке – согласно гл. 24 и 25 Гражданского кодекса. Теперь практически все подобные иски попадают под действие Кодекса об административных правонарушениях. В то же время, по правилам гражданского судопроизводства, суд оценивает те акты, из которых возникают гражданские права и обязанности – например, когда лицо получает право на какое-либо имущество. Такие разъяснения даны в п. 1 Постановления Пленума Верховного суда от 27 сентября 2016 г. № 36 «О некоторых вопросах применения судами КАС РФ».

Сложный выбор

Правила сформулированы очень абстрактно, а конкретизирующих постановлений со стороны ВС немного, говорит партнер юрфирмы «Шаймарданов и партнеры» Айнур Ялилов. Поэтому судьи могут сомневаться, в каком порядке рассмотреть дело. Спорные ситуации возникают тогда, когда в одном деле есть и административный, и гражданско-правовой компоненты, делится управляющий партнер АБ «Юг» Юрий Пустовит. «Например, по распоряжению местной администрации снесли здание, которое она считала самостроем, – здесь нарушено гражданско-правовое право собственности, но нарушено согласно властно-распорядительному акту органа власти, – приводит примеры Пустовит. – Или площадь участка уменьшилась из-за незаконных поправок Росреестра: тоже нарушено право собственности, но суд должен будет оценить законность действий чиновников».

По словам Ялилова, каждый судья пытается истолковать разъяснения Верховного суда самостоятельно, чтобы применить их в конкретном деле. В итоге по аналогичным вопросам двое судей могут вынести разные процессуальные решения. Суды общей юрисдикции ошибочно относят административные дела к гражданским, и эта проблема носит системный характер, отмечает адвокат «Инфралекса» Михаил Гусев.

Если суд придет к выводу, что требования поданы в неправильном порядке, он выносит определение об отказе в принятии иска или административного иска. Если судья сомневается, ему удобнее отказать: в этом случае по спорному вопросу может высказаться апелляция. Ведь отмены определений, как правило, не влияют на общую статистику судьи, рассказывает Ялилов. Если же судья принял к рассмотрению спор, который был разрешен в неправильном судопроизводстве, то это уже очень грубое нарушение, объясняет юрист.

Возможно и такое, что ошибка не исправлена, а спор рассмотрен с нарушением правил подведомственности. Выбор неправильного вида судопроизводства создает для истца большие проблемы из-за разных принципов гражданского и административного процессов. В первом случае исходят из равенства истца с ответчиком, которые обладают схожими процессуальными правами. Во втором случае гражданину дают больше прав, а госоргану больше обязанностей, соответственно распределяется и бремя доказывания. Если административный спор разрешили по правилам гражданского – значит, лишили гражданина процессуальных прав и возможностей, которые полагаются ему по закону. Ошибки здесь ведут и к тому, что дело рассматривает другой суд, говорит Ялилов. Если дело касается земельных участков, то, вынужденно подавая иск в гражданском судопроизводстве, нужно будет адресовать его по месту нахождения участка, рассказывает юрист, в то время как административный иск подается по месту нахождения органа власти.

Нельзя спорить бесконечно

Граждане не должны страдать от сомнений судов, которые не знают, в каком судопроизводстве разрешать дело, указал Верховный суд в одном из недавних дел. Юрий Жилин* решил оспорить отказ местной администрации выделить ему в собственность садовый участок. Сначала он подал административный иск, но заявление возвратили и указали, что дело надо разрешать в гражданско-правовом порядке. Такое решение Сургутского городского суда «засилил» суд Ханты-Мансийского автономного округа-Югры.

Жилин так и сделал: подал гражданский иск. Сургутский горсуд его удовлетворил, но суд ХМАО-Югры вопреки своей же позиции в предыдущем деле прекратил производство. Он объяснил, что вопрос надо решать, наоборот, в административном порядке. С этим не согласился Верховный суд, который отменил этот акт. Если Жилину нельзя обратиться в суд ни в гражданском, ни в административном порядке – получается, у него вообще отняли право на судебную защиту, гласит определение ВС № 69-КГ17-17. В итоге дело направили на новое рассмотрение в апелляцию.

Как определить подведомственность спора

Если правоотношения возникли только в результате акта органа власти и носят публично-правовой характер – то защищать права нужно административным иском или заявлением в порядке «административной» гл. 24 АПК, объясняет Пустовит.

По его словам, обычный гражданский иск надо подавать в том случае, если правоотношения возникли из фактов, указанных в ст. 8 ГК. В частности, это:

договоры и другие сделки;
акты госорганов и органов местного самоуправления, на основании которых по закону возникают гражданские права и обязанности;
причинение вреда;
неосновательное обогащение.

В случае, если истец оспаривает отказ администрации передать в собственность земельный участок – ему нужно выбирать административное судопроизводство, говорит Пустовит. В таком порядке надо разрешать дела, в которых публичный акт (или, в данном случае, отказ его вынести) нарушил права истца. А если гражданин требовал бы продать ему участок по закону и получил отказ – ему стоило бы подать обычный [гражданский] иск о понуждении к заключению договора, заключает Пустовит.

Какие дела разрешаются в порядке КАС: мнение Верховного суда

Гражданин оспаривает отказ местных властей выделить ему бесплатно садовый участок (определение № 20-КГ17-17, 20-КГ17-16).
Гражданин оспаривает акт местных властей о порядке демонтажа самовольных построек (определение № 11-АПГ17-9).
Гражданин оспаривает бездействие местной администрации, которая не подключает его дом к сети водоснабжения (определение № 45-КГ17-4).
ТСЖ обжалует постановление муниципальных властей, которые наложили сервитут на ее участок (определение № 11-КГ17-18).
Казенное предприятие хочет признать незаконными предписания Государственной инспекции труда (определение № 29-КГ17-5).

Какие дела разрешаются в порядке ГПК: мнение Верховного суда

Прокурор оспаривает акты местной власти, в результате которых ряд граждан получили участки, а затем некоторые из них были проданы третьим лицам (№ 27-КГ17-11).
Бывшая военнослужащая, не согласная с полученной характеристикой, подала иск о защите чести и достоинства (№ 201-КГ17-35).
Гражданка решила обязать местные власти выдать ей звание «Ветеран труда» (№ 53-КГ17-8).

Разрушить процессуальный барьер

Если истец ошибся и подал неправильное заявление – это не должно тормозить процесс, убежден Пустовит. Вместо того, чтобы отказывать в принятии иска, возвращать его или оставлять без движения, суд должен сам определить верный вид судопроизводства, информировать об этом участников процесса и рассмотреть дело по закону, считает адвокат. Такое разъяснение он предлагает включить в закон или закрепить в судебной практике.

Еще более детальные разъяснения Верховный суд дал в свежем определении № 81-КГ17-27:

Вид судопроизводства (гражданское или административное) выбирает суд. Он должен передать заявление для рассмотрения в тот же суд, но в другом порядке, а не прекращать дело.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: