Субсидиарная ответственность кдл судебная практика

Обновлено: 17.04.2024

Участники ООО отвечают по обязательствам компании в пределах своих долей. Но в отношении субсидиарной ответственности (в обиходе — субсидиарка) это правило не работает.

Под прицел кредиторов попадают руководство, главный бухгалтер, учредители и участники, фактические и номинальные — все, кого можно причислить к контролирующим должника лицам (далее — КДЛ).

Содержание

В нашей подборке — пять историй привлечения к субсидиарной ответственности. Одни отличаются неоднозначностью ситуации. Другие демонстрируют устоявшиеся и новые тенденции в судебной практике.

1. Доказывать статус КДЛ становится легче

Номиналы — классическая схема скрытия реальных руководителей и бенефициаров. Причём часто нелегко установить, кто реально стоит за бизнесом. Суды любят официальные бумажные свидетельства статуса КДЛ, а лучше — публичный выход из тени. Но постепенно ситуация меняется.

В рамках банкротства ООО «Фудмаркет» конкурсный управляющий поставил вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности трёх КДЛ. Среди ответчиков был и фактический руководитель компании-должника. Он не значился в ЕГРЮЛ и не фигурировал в документах — ключевая сложность для истца.

В качестве доказательств фактического руководства фирмой суд принял показания номинального руководителя ООО и его переписку в WhatsApp с реальным управленцем. Этого оказалось достаточно, чтобы определить, кто на самом деле принимал ключевые решения и руководил бизнесом. Суд полностью удовлетворил иск на сумму около 16,7 млн и взыскал её солидарно со всех ответчиков.

2. Исключение из ЕГРЮЛ не спасает от субсидиарной ответственности

В конце 2016 года в законе об ООО появилась норма (п. 3.1 ст. 3), которая позволяет привлекать КДЛ к субсидиарной ответственности по долгам исключенного из ЕГРЮЛ недействующего общества. И банкротство для этого вовсе не требуется. Вроде бы и не новость, но должники упорно продолжают наступать на старые грабли.

В 2018 году кредитор взыскал с ООО «Нефтепромойл» 3,7 млн рублей. Фактического исполнения судебного решения он не добился. Банкротства не было. Собственник забросил компанию, и в течение года она была исключена из ЕГРЮЛ как недействующая.

Компании уже не было, но кредитор всё равно обратился в суд. Он потребовал у бывшего единственного участника и директора «Нефтепромойла» выплатить 3,2 млн ₽. Суд согласился привлечь владельца бизнеса к субсидиарной ответственности.

3. Завершение банкротства — не индульгенция от субсидиарки

Признание ООО банкротом и его исключение из ЕГРЮЛ — не повод расслабляться. Вопрос о субсидиарной ответственности КДЛ можно ставить и после завершения основного процесса.

В апреле 2017 года ООО «ГПСИ» признано банкротом. Перед самым завершением конкурсного производства было подано заявление о привлечении КДЛ должника к субсидиарной ответственности. Его не успели рассмотреть до завершения банкротства и исключения должника из ЕГРЮЛ. На этом основании суд первой инстанции прекратил дело о субсидиарке.

В апелляции решение отменили, а в кассации — поддержали. В итоге спор дошел до Верховного суда, который встал на сторону конкурсного управляющего. ВС РФ отметил, что рассмотрение вопроса о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности возможно, несмотря на исключение должника из ЕГРЮЛ. Главный аргумент — ответчики по иску никуда не исчезли.

Закон о несостоятельности допускает привлечение КДЛ к ответственности не только в рамках, но и вне банкротства. Более того, возможно и взыскание с КДЛ убытков в части, не покрытой размером субсидиарки.

Оцените все возможности онлайн-бухгалтерии бесплатно.

4. Субсидиарка в наследство

Наследников КДЛ привлекать к субсидиарной ответственности нельзя — такой позиции суды чётко придерживались до конца 2019 года и в исках отказывали. Причина проста: обязательство считалось исключительно личным, а потому по наследству переходить не могло.

Все изменилось 16 декабря 2019 года.

В рамках процедуры банкротства ООО «Амурский продукт» кредиторы потребовали привлечь к субсидиарке бывшего руководителя компании. Заместитель руководителя погиб в ДТП, но кредиторов это не остановило, они потребовали взыскать долги с его наследников.

Суды первых трёх инстанций в требованиях к наследникам отказали. Это полностью соответствовало сложившейся судебной практике. Но Верховный суд решения отменил и посчитал, что долг по субсидиарке переходит по наследству так же, как и долги, которые связаны с возмещением имущественного вреда.

Проще говоря, привлекать наследников КДЛ к субсидиарной ответственности можно. Включая и ситуации, когда в составе наследства нет имущества, которое получено от действий (бездействия), повлекших субсидиарку.

5. Чтобы попасть под субсидиарку, необязательно руководить или владеть фирмой

Руководство и бенефициары ООО — первые кандидаты на субсидиарку. Но «крайними» могут оказаться и бухгалтеры, в том числе сторонние бухгалтерские фирмы, работающие на аутсорсинге.

Конкурсный управляющий подал иск о привлечении к субсидиарной ответственности по долгам компании-банкрота ООО «САНСАР». Среди ответчиков оказалось и ООО «ФБА», которое занималось ведением бухучёта и сдачей отчетности должника.

Суд усмотрел в действиях бухгалтерской фирмы нарушения и «связал» их с основаниями для субсидиарки — искажения данных учёта и отчётности, несвоевременное принятие к учёту, ошибки и прямые нарушения требований законодательства о бухучёте. Все ответчики привлечены к ответственности солидарно.

Ни для кого не секрет, как работает правило маятника. Если несколько лет назад добиться привлечения к субсидиарной ответственности руководителя, акционера и уж тем более стороннего контролирующего лица, было почти из области фантастики, то сейчас маятник метнулся в прямо противоположную сторону.
Здесь очень много конечно нюансов, и статей миллион на эту тему. Я бы хотела коснуться нескольких моментов, которые кажутся мне уж слишком сомнительными и не терпящими немедленного урегулирования хотя бы на уровне пленума ВС РФ.

1. О стандартах доказывания по искам о взыскании убытков с КДЛ и о привлечении к субсидиарной ответственности.

Я убеждена, что субсидиарная ответственность должна быть все же крайней мерой, и решение о привлечении к таковой должно базироваться на серьезной доказательной базе. Стандарт доказывания в данном случае не должен быть ниже, чем по искам о взыскании убытков, ведь по общему правилу на привлеченное лицо возлагается солидарная ответственность в размере требований всех кредиторов. Не многовато ли будет?
Так, наличие презумпций и соответственно, пониженного стандарта доказывания при оспаривании сделок, входящих в период подозрительности, формирует риск финансовых потерь, но только в рамках суммы сделки, так как контрагент по сделке автоматически вылетает за реестр.
Безусловно, есть ситуации, когда определить конкретный размер убытков, причиненных лицом, представляется затруднительно. И всё же, таковых скорее меньшинство.
Судами игнорируются разъяснения ВС РФ, касающиеся раскрытия обстоятельств дела.
КДЛ привлекают к субсидиарной ответственности за единственную сделку, на основании свидетельских показаний, без четкого определения объективного банкротства, без разбора и учёта степени участия и добросовестности, да что там, вообще без обоснования.
Определения судов все больше похожи на черновик, который так и не потрудились усовершенствовать.

Что удивляет меня более всего: в обычном арбитражном процессе при доказывании убытков, как известно, затруднен именно сбор доказательств, однако на заявителя ложится бремя доказывания состава целиком. В делах о банкротстве, где управляющий наделен таким широким кругом полномочий, стандарт доказывания понижен и упрощен презумпциями, а субсидиарная ответственность, повторимся, по общему правилу, солидарная. Это означает, что на деле во многих случаях суммы ко взысканию часто оказываются несправедливыми.

О чем это я, ах да! Статьей 2 АПК РФ гарантировано справедливое публичное судебное разбирательство, и это основа основ.

2. О соотношении убытков и субсидиарной ответственности.

Как в самом ФЗ "О банкротстве", так и в многочисленных разъяснениях и обобщениях, нет четкости на счёт соотношения убытков, причиненных руководителем или КДЛ и субсидиарки. Так, есть практика взыскания убытков, не покрытых размером субсидиарной ответственности, что вообще-то прямо предусмотрено самим законом. Но на деле преобладает практика взыскания всего подряд в произвольном порядке, основываясь чуть ли не на интуитивных предположениях суда.

Понятно, что институт взыскания убытков нельзя отодвинуть в сторону как самостоятельную возможность, однако в таком случае нельзя допускать дублирования по сути одной и той же ответственности конкретного лица, разделяя ее на ответственность перед кредиторами и перед самим банкротом: исполнительные листы, выданные в отношении данног о лица за совершение одного и того же деликта, в сумме не должны превышать сумму причиненных им убытков.

На сей счет еще в 2020 году высказался ВС РФ, в Определении по делу № А40-203647/2015, указав, что вообще-то так быть не должно.

Однако дальше этого ВС РФ не пошел.

Суды продолжают удовлетворять иски о взыскании убытков и одновременно привлекать к субсидиарной ответственности по одним и тем же основаниям.

На мой взгляд, регулируется вопрос не очень сложно, достаточно законодательно закрепить, что субсидиарка сверх убытков по тем же основаниям взыскиваться не может, что само по себе взыскание убытков автоматически уменьшает размер субсидиарной ответственности лица, а в случае, когда основания для привлечения к ответственности совпадают, привлечение к субсидиарной ответственности не производится вовсе.

Рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности должно быть недопустимо до вступления в законную силу поданных заявлений о привлечении к ответственности за убытки тех же самых лиц.

3. Определение суда о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

На мой взгляд, определением суда, фиксирующим доказанность вины привлекаемых лиц, в случае, если производство по данному спору подлежит приостановлению до установления размера требований кредиторов, не должен устанавливаться порядок привлечения к субсидиарной ответственности, в частности, солидарный. Было бы гораздо правильнее остановиться на том, что установлена вина конкретных лиц. В ходе дальнейшего производства по банкротному делу выясняются новые и новые обстоятельства, взыскиваются убытки, оспариваются сделки, и прочее и прочее. То есть к моменту возобновления производства суд может оказаться в ситуации, когда вина осталась, но оснований для привлечения конкретного лица к ответственности уже нет (тот самый случай, к примеру, когда убытков взыскано столько же или более, чем размер ущерба, причиненный с точки зрения привлечения к субсидиарной ответственности).

Безусловно, мне будут возражать кредиторы, потому что их главная цель — любыми способами достичь своей цели и получить удовлетворение, однако, помнится, еще был принцип равенства прав и состязательности, если мне не изменяет память.

Проблем, связанных с рассмотрением споров о привлечении к субсидиарной ответственности, несомненно, гораздо больше, чем обозначенные три. Удивительно, как медленно реагирует ВС на создавшийся беспредел.

2. О соотношении убытков и субсидиарной ответственности.

Однако дальше этого ВС РФ не пошел.

3. Определение суда о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

О существенном росте случаев привлечения к «субсидиарке» говорит и судебная статистика. Согласно сведениям «Федресурса», за период с января по сентябрь 2018 по январь – сентябрь 2019 количество заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности выросло на 12,2%. За этот же период количество удовлетворённых заявлений выросло на 19%, а совокупный размер субсидиарной ответственности увеличился в два раза (с 147,3 млрд руб. до 303,1 млрд руб.). При этом общий процент удовлетворённых требований от заявленных составляет 30%.

Перед обсуждением вопроса, как же в ситуации «завинчивания гаек» КДЛ избежать субсидиарной ответственности в ситуации банкротства контролируемой компании, необходимо кратко определиться с основными терминами и понятиями.

Контролирующие должника лица (КДЛ) – это, согласно ст. 61.10 ФЗ № 127 «О несостоятельности», лицо, имеющее либо имевшее в течение определенного срока до банкротства право давать должнику обязательные указания или возможность иным образом влиять на его действия. Закрытого перечня признаков такого лица нет, поэтому суд может признать лицо таковым и по не указанным в законодательстве основаниям. Отсутствие данного статуса должен доказывать сам субсидиарный ответчик. Хотя чаще к субсидиарной ответственности привлекают директоров и мажоритарных участников (акционеры) юрлиц, суд может признать, что КДЛ и любое лицо формально-юридически не связаны с должником, но участвовали в его управлении и получили выгоду от деятельности компании-банкрота.

Наиболее распространенными случаями привлечения КДЛ к ответственности можно назвать:

из-за невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) данного контролирующего лица (ст. 61.11 № 127-ФЗ);
за неподачу (несвоевременную подачу) заявления о несостоятельности должника (ст. 61.12 № 127-ФЗ);
за нарушение законодательства о несостоятельности (банкротстве) (ст. 61.13 № 127-ФЗ).

Предъявлять требования по «субсидиарке» может арбитражный управляющий или конкурсный кредитор, при этом период, в который КДЛ могли совершать действия, являющиеся основаниями для привлечения к ответственности, не может превышать трёх лет.

Для привлечения к субсидиарной ответственности необходимо доказать следующие обстоятельства: 1) лицо является КДЛ; 2) полное погашение долгов невозможно; 3) невозможность погашения долгов состоит в причинной связи с действиями или бездействием этого КДЛ.

Как избежать субсидиарной ответственности и при каких основаниях суд может не применить к КДЛ указанную меру?

Самый разумный совет: всегда соблюдать требования законодательства, своевременно рассчитываться по долгам и вести дела с «должной осмотрительностью», своевременно и в полном объеме взыскивать дебиторскую задолженность. На практике, к сожалению, часто происходит, что в силу объективных и субъективных причин избежать банкротства компании не получается и вот уже разгневанные кредиторы и непреклонный арбитражный управляющий требуют привлечь КДЛ к субсидиарной ответственности.

Следует отметить, что в действующем законодательстве в отношении контролирующих лиц действует презумпция вины. Чтобы избежать привлечения к субсидиарной ответственности, КДЛ необходимо будет доказать:

1) отсутствие своей вины в причиненных убытках;

2) добросовестность и разумность в принятии управленческих решений;

3) отсутствие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролирующего лица и убытками компании;

4) желание предотвратить вред большего масштаба.

Постараемся сформулировать возможный список возражений со стороны КДЛ при рассмотрении заявлений о «субсидиарке»:

Отсутствие причинно-следственной связи между действиями КДЛ и банкротством предприятия.

П. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 г. № 53 указывает, что «… доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при сопровождении установленных законом презумпций (п. 2 ст. 61.11 з-на о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т. п.)…»

Этот пункт говорит о том, что если экономическая ситуация в стране или в конкретной отрасли плохая, то ее обязательно нужно учитывать. То есть не всегда неплатежеспособность и банкротство общества связаны с непосредственными действиями руководящего состава.

Сделки, которые заявители характеризуют как нанесшие ущерб должнику и его кредиторам, имели экономический смысл для предприятия. Для доказательства экономической цели сделок в суде обычно требуется заключение финансово-экономической экспертизы или заключение аудиторов. При этом следует отметить, что достаточно часто именно доказательство экономического смысла вменяемых КДЛ в вину действий позволяет избежать субсидиарной ответственности. У нас наглядным примером было дело № А40-71868/2015, при рассмотрении которого наши юристы смогли представить заключение специалиста и наглядно доказать экономическую основу сделок должника – телекоммуникационной компании, чем спасли имущество и нервы бывшего директора.
Руководство должника вело себя добросовестно, что доказывается тем, что получаемые в преддверии банкротства денежные средства тратились компанией на выплату зарплаты работникам и налогов в бюджет. Следует помнить, что отсутствие долгов по зарплате и налогам – это 50% успеха для директора при попытках привлечения его к субсидиарной ответственности по долгам фирмы.
В случае утраты финансовых, бухгалтерских документов необходимо доказать объективный характер утраты (может подтверждаться заявлением в полицию о краже документов), предпринять активные меры по их восстановлению.

«Когда передача документации становится невозможной ввиду объективных факторов, находящихся вне сферы контроля директора, соответствующая презумпция применена быть не может» (Определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079 по делу № А41-87043/2015; Определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда от 22.07.2019 № 306-ЭС19-2986).

Другим интересным моментом, связанным с привлечением руководителя к субсидиарной ответственности за непредоставление документов, является то, что кредитор или управляющий обязан доказать, каким образом непередача документов затруднила формирование конкурсной массы должника.

«Суд апелляционной инстанции правильно распределил бремя доказывания, указав, что доказательств, что в связи с непередачей Чадаевым Н. В. бухгалтерской и иной документации невозможно сформировать конкурсную массу должника, не представлено, поскольку, согласно разъяснениям, содержащимся в абз. 4 п. 24 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 года № 53, заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) на момент руководства обществом Чадаевым Н. В., то есть до сентября 2014 года, повлияло на проведение процедур банкротства, в том числе конкурсного производства – с мая 2017 года».

Следует отметить, что механизм субсидиарной ответственности в российском банкротном законодательстве активно применяется не так давно и, скорее всего, в ближайшее время законодательство и судебная практика все же пойдут по пути не «обвинительного уклона» в отношении КДЛ, который может просто загнать большое количество бизнеса «в тень», а нахождения разумного баланса между интересами кредиторов и развитием добросовестной предпринимательской инициативы.

Вопрос определения даты объективного банкротства организации подробно обсуждается в юридических кругах и имеет первоочередное значение, чтобы привлечь к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц (КДЛ). Существует даже мнение, что ст. 2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 года следует дополнить термином «объективное банкротство». В этой статье эксперты объясняют, по какой методике можно определить дату объективного банкротства за счет судебной экспертизы.

Для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности, согласно Постановлению Пленума ВC РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», учитывается контроль, имевший место в трехлетний период до момента наступления даты объективного банкротства.

Трактовка в судебной практике

Сам термин «объективное банкротство» первоначально появился в определении Судебной коллегии по экономическим спорам ВС от 20 июля 2017 года по делу № А50-5458/2015 и привязан к бухгалтерской стоимости активов. Впоследствии понятие конкретизировали в п. 4 Постановления Пленума ВC от 21.12.2017 № 53. Так, под объективным банкротством Пленум ВС понимает неспособность должника «в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов».

Если до 2020 года суды нередко определяли дату объективного банкротства исходя из бухгалтерской стоимости активов, то позднее стало преобладать единообразное понимание термина «объективное банкротство», основанное на реальной цене этих активов. Именно такой подход виден в постановлении АС Западно-Сибирского округа от 14 октября 2021 года по делу № А45-38318/2019, АС Московского округа от 14 декабря 2021 года по делу № А41-1022/2016, АС Северо-Западного округа от 20 октября 2021 года по делу № А56-40551/2017.

Дата объективного банкротства может устанавливаться судом не только по результатам судебных экспертиз по соответствующему вопросу, но и исходя из проведенного конкурсным управляющим анализа финансового состояния должника, а также бухгалтерской документации должника. Подтверждение этому факту есть в постановлении АС Дальневосточного округа от 11 января 2021 года по делу № А04-6843/2015.

Говоря о возможности привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности применительно к дате установления объективного банкротства, необходимо упомянуть несколько важных правовых позиций ВС:

1) Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) КДЛ на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством (определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС от 25 сентября 2020 года по делу № А14-7544/2014).

2) Огромное значение имеют наличие и реализация экономически обоснованного плана, суть и содержание которого конкретизированы в Обзоре судебной практики ВС РФ № 3 за 2021 год (п. 17). Ранее уже отмечалась важность экономически обоснованного плана.

3) Также судами должны учитываться доводы об искусственном характере возникновения у должника имущественного кризиса (определение ВС от 26 февраля 2021 года по делу № А14-7544/2014).

Кроме того, исходя из смысла указанного постановления Пленума № 53, объективное банкротство имеет следующие особенности:

это момент времени, когда возникла неспособность удовлетворять требования кредиторов;
в дальнейшем данная неспособность непрерывно сохранялась, стала стабильной;
активы должника должны быть оценены по реальной стоимости.

Дату объективного банкротства недопустимо приравнивать к дате, когда размер обязательств формально или на короткое время превысил объем активов. Факт разового и даже неоднократного превышения обязательств над активами может говорить о сезонности, временных сложностях в деятельности должника. Данные обстоятельства позволяют принять необходимые меры по улучшению его финансового состояния (постановление АС Восточно-Сибирского округа от 18 ноября 2021 года по делу № А19-25993/2018). При этом объективное банкротство подразумевает именно стабильную неспособность должника удовлетворить требования кредиторов в будущем.

Возникает вопрос, какой же срок необходим, чтобы считать неспособность удовлетворения требований кредиторов стабильной? Когда наступает вышеуказанное критическое состояние у должника? Должны ли учитываться добросовестность и разумность со стороны руководителя должника и иных КДЛ?

Из-за многообразия причин и условий, способных вызвать банкротство конкретного должника, вопрос стабильности в каждом случае является оценочным, а выявление даты такой стабильности — критичным по каждому конкретному делу.

Вместе с тем при наличии добросовестности и разумности в поведении руководителя должника дата наступления объективного банкротства может быть смещена относительно даты формального превышения обязательств над активами. В подтверждение вышеизложенному можно сослаться на п. 17 Обзора судебной практики ВС от 10.11.2021 № 3 (2021).

Также отметим, что акцент в постановлении Пленума ВC № 53 сделан именно на реальную стоимость активов, а не на цену, формально отраженную в бухгалтерских документах. На наш взгляд, это совершенно обоснованно, поскольку стоимость активов, указанная в бухгалтерских документах, может существенно отличаться от реальной как в сторону превышения, так и наоборот. Потому она не дает реальной картины стоимости активов организации при рассмотрении банкротных дел.

Согласно cт. 7 ФЗ «Об оценочной деятельности в РФ» от 29.07.1998 № 135-ФЗ под реальной стоимостью активов понимается их рыночная стоимость.

Сложности при расчете даты объективного банкротства объясняются, по всей вероятности, недостаточной ясностью данного Пленумом ВС понятия «объективное банкротство», что приводит к спорам и разным подходам даже со стороны экспертов. Некоторые эксперты при определении даты объективного банкротства отступают от указанного вопроса и фактически проводят исследование по другому предмету: проводят комплексный финансовый анализ безотносительно к определению даты объективного банкротства; анализируют факторы, оказавшие влияние на снижение платежеспособности и ликвидности; делают ретроспективный прогноз вероятности банкротства.

Диагностика банкротства в зарубежной практике

В зарубежной литературе и практике при диагностике банкротства в основном применяются стресс-тесты состоятельности (solvency tests), например тест на платежеспособность (ability-to-pay solvency test или cash-flow solvency test), балансовый тест (balance sheet solvency test), тест достаточности капитала (capital adequacy solvency test). Тесты, однако, представляют собой лишь некий срез неплатежеспособности, нас же интересует момент наступления перманентной неспособности удовлетворения требований кредиторов без вероятности улучшения финансового состояния организации.

О методике определения даты банкротства в судэкспертизе

До недавнего времени в нормативных документах и литературе отсутствовала развернутая методика определения объективной даты банкротства. В научной литературе присутствовали отдельные методические разработки по данному вопросу. В статье А. З. Бобылевой и О. А. Львовой (журнал «Актуальные проблемы экономики и права», 2020, № 1).

В 2022 году была опубликована методика определения даты объективного банкротства организации Д. М. Хлопцова, О. С. Беломытцевой, А. С. Баландиной (журнал «Имущественные отношения в Российской Федерации», 2022, № 1). Авторы этой методики выдвинули следующие тезисы:

для определения даты объективного банкротства необходимо определение реальной стоимости как активов, так и обязательств организации-банкрота;
суммы дебиторской и кредиторской задолженности подлежат дисконтированию (приведению к оцениваемому моменту времени) исходя из их содержания;
на основе реальной стоимости активов и обязательств организации составляется специальный баланс;
в данном балансе присутствует строка «излишек активов» или «недостаток активов», делающая баланс понятным для юридического сообщества;
дате объективного банкротства предшествует некий момент, с которого начинается ухудшение ряда финансовых показателей деятельности организации (первичная дата объективного банкротства);
дату объективного банкротства возможно определить при сочетании абсолютных (стоимости чистых активов), относительных (финансовых коэффициентов — коэффициентов платежеспособности и финансовой устойчивости, коэффициентов рентабельности) и иных показателей.

В балансе, исходя из реальной стоимости активов и обязательств, присутствует строка «излишек активов» или «недостаток активов», делающая его понятным для юридического сообщества.

Первичная дата объективного банкротства определяется как дата, по состоянию на которую стоимость чистых активов организации исходя из их реальной (рыночной) стоимости впервые имела отрицательное значение и в дальнейшем положительного значения не принимала. Установление первичной даты объективного банкротства имеет вспомогательное значение для дальнейшего анализа и определения даты объективного банкротства.

Под датой объективного банкротства понимается дата, по состоянию на которую стоимость чистых активов организации, исходя из их реальной стоимости, была отрицательна непрерывно, c первичной даты объективного банкротства, в течение как минимум трех месяцев в сочетании со значениями прочих показателей объективного банкротства ниже нормативных.

Обе даты теоретически могут быть определены по состоянию на любой момент времени. Однако фактически их определение зависит от дат составления балансов организации, определенных учетной политикой. Поэтому в зависимости от учетной политики организации первичная дата объективного банкротства и дата объективного банкротства могут быть установлены в трех вариантах: по состоянию на конец месяца, или квартала, или года.

Факторами, на основании которых эксперты могут определить дату объективного банкротства позднее трех месяцев с момента наступления первичной даты объективного банкротства, являются сезонность деятельности организации, исполнение организацией крупных контрактов, окончание финансового года как завершение годичного цикла деловой активности, иные обоснованные факторы исходя из специфики деятельности организации.

Промежуточным результатом методики является составление балансов организации исходя из реальной (рыночной) стоимости активов и обязательств организации. Финальным результатом методики выступает трактовка сочетания показателей объективного банкротства, установление дат и временного интервала, в течение которого они непрерывно не соответствовали нормативным значениям, и финально — определение даты объективного банкротства.

В рамках определения даты объективного банкротства организации существуют вопросы, требующие дополнительной проработки. К ним относятся:

признание необходимости оценки по реальной стоимости обязательств организации, а не только активов;
признание обоснованности составления в рамках привлечения к субсидиарной ответственности КДЛ понятия «баланса, составленного исходя из реальной (рыночной) стоимости активов и обязательств»;
разработка новых Методологических рекомендаций по проведению анализа финансово-хозяйственной деятельности организаций (текущая версия явна устарела, поскольку была утверждена Госкомстатом России в 2002 году);
разработка финансовых коэффициентов в отраслевом разрезе, а также применительно к балансу, составленному исходя из реальной (рыночной) стоимости активов и обязательств.

1) Ольга Беломытцева, канд. экон. наук, доцент НИ ТГУ, докторант Новосибирского госуниверситета экономики и управления, судэксперт, член Экспертного совета при ЦБ по существенным рыночным отклонениям, член палаты судэкспертов им. Ю. Г. Корухова «СУДЭКС».

2) Алексей Юдин, адвокат НО Кировская коллегия адвокатов Томской области, руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов при ТРО «Опора России».

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: