Реституционный иск условия предъявления
Обновлено: 19.04.2024
1. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.
2. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
3. Если из существа оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время.
4. Суд вправе не применять последствия недействительности сделки (пункт 2 настоящей статьи), если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.
Комментарий к ст. 167 ГК РФ
1. Комментируемая статья закрепляет общие правовые последствия недействительных сделок, которые сводятся к следующему. Прежде всего, данная статья раскрывает сущность недействительной сделки как действия, которое не порождает тех правовых последствий, на которые оно было направлено. В п. 1 ст. 167 прямо указывается на то, что недействительная сделка влечет лишь те правовые последствия, которые связаны с ее недействительностью.
Данное положение имеет, однако, отдельные исключения. Так, согласно п. 2 ст. 165 ГК суд может признать действительной сделку, не облеченную в требуемую законом нотариальную форму; в соответствии с п. 2 ст. 172 ГК судом может быть признана действительной сделка малолетнего, совершенная к его выгоде, и т.д.
2. Далее, по общему правилу недействительная сделка является таковой с момента ее совершения (п. 1 ст. 167). Это положение, вполне естественное для ничтожных сделок, принципиально для сделок оспоримых. Последние не порождают последствий, на которые они были направлены, с самого начала, а не с момента вступления в силу судебного решения о признании их недействительными, которое действует с обратной силой.
Данное правило знает исключение, которое предусмотрено п. 3 ст. 167. В ряде случаев, исходя из характера оспоримой сделки, она может быть прекращена лишь на будущее время. Так, если предметом сделки было оказание услуг или предоставление имущества во временное пользование, возвращение сторон в первоначальное положение при частичном исполнении сделки оказывается невозможным, поскольку соответствующая услуга уже потреблена, а из имущества в процессе его использования извлечены полезные свойства. В этом случае суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время. Это означает, что к отношениям сторон, имевшим место до вступления в силу решения суда, применяются условия той сделки, которая признана судом недействительной.
Указанное исключение распространяется лишь на оспоримые сделки. Если аналогичная ситуация возникает применительно к ничтожным сделкам, отношения сторон регулируются в основном правилами о неосновательном обогащении.
Признание сделки недействительной следует отличать от расторжения и отмены сделки, при которых права и обязанности сторон по общему правилу прекращаются лишь на будущее время.
3. Правила комментируемой статьи распространяются как на оспоримые, так и на ничтожные сделки. Различный порядок признания их недействительными не оказывает никакого влияния на последствия их недействительности. Иными словами, после признания оспоримой сделки недействительной она ничем не отличается от ничтожной сделки.
Из этого правила также есть отдельные исключения. Об одном из них, а именно о возможности прекращения оспоримой сделки лишь на будущее время (п. 3 ст. 167), уже говорилось в п. 2. Наряду с ним имеются и более частные различия в последствиях недействительности отдельных оспоримых и ничтожных сделок. Так, только в оспоримых сделках возможны односторонняя реституция (ст. 179 ГК), а также возмещение вреда, причиненного одной стороной сделки другой (ст. ст. 178, 179 ГК).
4. В качестве общего последствия недействительности сделки выступает двусторонняя реституция - возврат сторонами всего полученного по сделке друг другу. Согласно п. 2 ст. 167 взаимная реституция наступает во всех случаях, если только законом не установлены иные последствия недействительности сделки.
По своей юридической природе двусторонняя реституция - особая санкция, в которой выражено отрицательное отношение государства к сделке, не соответствующей тем или иным требованиям закона. Однако эта санкция не относится к мерам гражданско-правовой ответственности, а значит, не требует для своего применения установления вины сторон и иных условий гражданско-правовой ответственности.
В силу своей природы реституция применяется лишь тогда, когда сделка хотя бы частично исполнена сторонами. Если же стороны к исполнению сделки еще не приступили, дело ограничивается констатацией ее недействительности, что следует расценивать в качестве запрета на ее исполнение.
5. В случаях, когда возврат полученного по сделке в натуре невозможен (например, переданное по сделке имущество потреблено, работа выполнена, услуга оказана и т.п.), стороны обязаны возместить полученное в деньгах. Данное правило применимо далеко не всегда, поскольку потребление соответствующего блага нередко делает бессмысленным возврат его стоимости в ответ на получение уплаченной за него цены. Тем не менее указанное правило полезно, поскольку, во-первых, пригодно для большинства ситуаций и, во-вторых, свидетельствует о последовательном подходе законодателя к последствиям недействительности сделок.
Стоимость полученного определяется по соглашению сторон, а в случае возникновения спора устанавливается на основании правил, закрепленных п. 3 ст. 393 ГК, которые могут быть применены по аналогии закона.
6. Двусторонняя реституция, а при невозможности возвратить полученное в натуре - замена его денежным эквивалентом применяются, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Под "иными последствиями, предусмотренными законом", понимаются последствия двоякого рода.
Во-первых, это последствия, наступающие вместо двусторонней реституции. К ним относятся возврат переданного по сделке лишь одной стороне (односторонняя реституция), взыскание всего полученного по сделке в доход РФ (отсутствие реституции), признание сделки действительной (п. 2 ст. 165, п. 2 ст. 172 ГК) и невозможность истребования вещи у добросовестного приобретателя при наличии условий, предусмотренных ст. 302 ГК.
Во-вторых, это последствия, которые могут наступить наряду с двусторонней реституцией и носящие по отношению к ней вспомогательный характер. Ими являются:
а) производство расчетов, связанных как с доходами, извлеченными из имущества в период его нахождения у другой стороны, так и с затратами на содержание имущества, а также на его улучшение. Хотя указанный аспект отношений сторон комментируемой статьи, как и вообще правилами гл. 9 ГК, не урегулирован, к нему по прямому указанию ст. 1103 ГК приложимы правила о возврате неосновательного обогащения. Поэтому правовой базой для производства расчетов между сторонами недействительной сделки служат ст. ст. 1107, 1108 ГК;
б) взыскание убытков в виде реального ущерба, которые сторона, считающаяся потерпевшей, понесла по вине другой стороны в связи с признанием сделки недействительной (п. 1 ст. 171, п. 1 ст. 172, п. 2 ст. 178, п. 2 ст. 179, п. 3 ст. 951 ГК). По своей правовой природе данное требование носит деликтный характер.
Судебная практика по статье 167 ГК РФ
Суд постановляет, что в соответствии со статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны обязаны возвратить все полученное по сделке. Принимая во внимание, что квартира N 3-1 в селе Новослободск Думиничского района Калужской области не может быть возвращена [заявительнице], поскольку она стала объектом нескольких сделок и ее стоимость составляет 732 000 рублей, суд присуждает выплатить [К.] 732 000 рублей в пользу Натальи Евгеньевны Швидкой [первой заявительницы]".
В кассационной жалобе заявитель просит отменить постановление суда округа, принять по делу новый судебный акт, удовлетворив в полном объеме кассационную жалобу местной администрации о признании незаконным решения Арбитражного суда Кабардино-Балкарской Республики от 10.03.2016 и постановления Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.06.2016 в части отказа истцу во взыскании пени в размере 67 635 руб. По мнению заявителя, редакция ст. 167 Гражданского кодекса РФ от 01.09.2013 не могла повлиять на решение суда о взыскании денежных средств за пользование земельным участком.
Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций, оценив представленные доказательства по правилам статей 65, 71 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и руководствуясь положениями статей 10, 167, 168 и 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", указали, что о наличии оснований для оспаривания сделок Колесников В.С. (являвшийся в тот период временным управляющим должником) узнал не ранее 01.10.2014. Поскольку он утвержден конкурсным управляющим 11.11.2014, а обратился в суд с настоящим иском только 20.11.2015, суды пришли к выводу о пропуске им годичного срока исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в иске.
Повторно разрешая спор, суд апелляционной инстанции, оценив представленные доказательства по правилам статей 65, 71 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и руководствуясь положениями статей 10, 167, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом разъяснений, изложенных в пунктах 1 и 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", а также статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", исходил из того, что все оспариваемые сделки являлись мнимыми, заключенными банком с Червонных А.В. лишь для вида, действительная цель которых состояла в переводе неликвидной дебиторской задолженности на иное лицо, что позволяло сформировать резервы в Банке России в заниженном размере, и в итоге вводило участников гражданского оборота и регулятор в заблуждение относительно действительного финансового состояния кредитной организации.
В связи с этим суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статей 10, 167, 1102, 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 61.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", с учетом правовой позиции, изложенной в пункте 14 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 N 120 "Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации", отменил определение суда первой инстанции в части применения последствий недействительности сделок, взыскав с ЗАО "УК "Пермнефтегазсервис" в пользу должника денежные средства в размере 9 999 999,68 руб., с чем впоследствии согласился суд округа.
С учетом изложенного, руководствуясь статьями 167, 449 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды признали недействительными торги в виде аукциона от 10.08.2015 на право заключения договора аренды спорного земельного участка и в порядке применения последствий недействительности ничтожной сделки (договора аренды земельного участка, заключенного по результатам аукциона от 21.08.2015 N 11863/1 между администрацией муниципального образования (арендодатель) и обществом с ограниченной ответственностью "Парус" (арендатор)), прекратили ограничение (обременение) права в виде аренды в отношении указанного земельного участка.
Удовлетворяя заявленные требования частично, суды первой и апелляционной инстанций, оценив представленные доказательства по правилам статей 65, 71 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и руководствуясь положениями пункта 1 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статей 167, 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом разъяснений, изложенных в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", исходили из того, что оспариваемые сделки по продаже должником ООО "Сервис" объектов недвижимости совершены в годовой период подозрительности (на указанный период выпадает дата их государственной регистрации) при неравноценном встречном исполнении со стороны покупателя, в связи с чем имеются основания для признания их недействительными.
общество с ограниченной ответственностью "ИВА" (далее - ООО "ИВА") обратилось в Арбитражный суд Оренбургской области с иском к Министерству лесного и охотничьего хозяйства Оренбургской области (далее - министерство) о признании недействительными решений аукционной комиссии министерства от 20.07.2015 N 64 о приеме заявок, в части отказа ООО "ИВА" в допуске к участию в аукционе на право заключения охотхозяйственного соглашения в Пономаревском районе Оренбургской области сроком на 49 лет; о результатах открытого аукциона N 64 на право заключения охотхозяйственного соглашения по лоту N 1, извещение от 16.06.2015 N 160615/0989035/01, отраженное в протоколе от 21.07.2015 N 63; охотхозяйственного соглашения, заключенного между министерством и обществом с ограниченной ответственностью "Усла" (далее - ООО "Усла") по результатам проведенного аукциона; о применении последствия недействительности сделки в виде прекращения действия охотхозяйственного соглашения на будущее время в неисполненной части на основании ч. 3 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации (с учетом изменения заявленных требований в порядке, предусмотренном ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).
Руководствуясь статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации и учитывая разъяснения, изложенные в пункте 52 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", Судебная коллегия признала, что в порядке реституции обременение подлежало признанию отсутствующим.
По мнению заявителя, суды первой и кассационной инстанций при вынесении оспариваемых актов нарушили положения статей 153, 154, 158, 160, 161, 166, 167, 168, 432 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс) и признали незаключенную сделку недействительной (ничтожной). Кроме того, судом не установили самого факта наличия спора о праве на акции между истцом и ответчиком.
Разрешая заявленные требования, суды, руководствуясь положениями статьи 167, пункта 4 статьи 477, статей 448, 449 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив, что истец не был признан победителем конкурса в связи с тем, что предложенная им цена договора не являлась самой высокой, а условия оплаты не были лучшими, суды пришли к выводу об отсутствии нарушений порядка определения победителя открытого конкурса, поскольку победителем был выбран участник, предложивший наиболее высокую цену и лучшие условия исполнения договора купли-продажи недвижимого имущества.
Заключен договор купли-продажи доли в уставном капитале общества. В части передачи доли договор исполнен не был, в то время как оплата по договору произведена. От имени продавца мы обратились в суд с иском о признании договора недействительным на основании ст. 179 ГК РФ, мотивируя его тем, что договор был заключен под влиянием обмана со стороны ответчика – покупателя доли. Требование о реституции нами не заявлялось. Ответчик против иска возражал, возвратить уплаченное не требовал.
Решением арбитражного суда наш иск был удовлетворен.
Особый интерес поднятой мной теме придает то, что в рамках данного спора судом кассационной инстанции разрешен вопрос о правомочии суда по применению последствий недействительности сделки в случае, когда такое требование сторонами не заявлялось. Сначала суд вынес дополнительное решение о применении реституции в виде возврата ответчику уплаченных денежных средств. Кассация отменила решение, указав, что инициатива суда по применению реституции ограничена диспозицией п. 4 ст. 166 ГК РФ и предъявление такого требование является субъективным правом сторон по сделке, основанным на принципе диспозитивности арбитражного процесса.
Итак, последствия признания сделки недействительной в деле не были и не могли быть применены.
Проиграв основное дело во всех инстанциях, наши оппоненты сразу же пошли в суд за реституцией. Честно говоря, изначально каких-либо иллюзий относительно дела мы не имели, а доверитель готов был все вернуть и без суда. Но, непривыкшие сдаваться, мы вступили в дело.
Отзыв на иск был основан на следующих доводах:
1. Истцом пропущен срок исковой давности (основной довод):
Действующее законодательство устанавливает один единственный способ исчисления срока исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности, в соответствии с которым исковая давность начинает свое течение со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 2 ст. 181 ГК РФ).
В отсутствие иного установленного законом порядка исчисления срока исковой давности для лица, совершившего обманные действия, остается прийти к выводу либо о том, что порядок исчисления срока исковой давности, установленный п. 2 ст. 181 ГК РФ, является единым как как для лица, потерпевшего от обманных действий, так и для лица, совершившего обманные действия.
Таким образом, срок исковой давности для истца по требованию о реституции должен течь с момента совершения им же самим обманных действий. К моменту обращения с иском один год с момента совершения обмана прошел.
2. При заключении сделки истец действовал недобросовестно, в связи с чем ему должно быть отказано в защите (дополнительный довод):
Заявить данное утверждение позволяет абз. 2 п. 1 ст. 167 ГК РФ, согласно которому лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.
Положение ст. 10 ГК РФ, которое к тому же коррелирует с п. 4 ст. 1109 ГК РФ, лишает недобросовестного истца, добившегося заключения сделки с помощью обмана, требовать возврата уплаченных им денежных средств.
Что сделали суды двух инстанций? Они согласились с нами и отказали истцу в применении реституции.
Прошу прощения, но не могу не привести в качестве иллюстрации известный мем:
Суд: «А всё! А надо было раньше!»
Истец: «Когда раньше? Я же сразу иск подал, как только сделку признали недействительной!»
Суд: «А всё уже, всё!»
Аналогично по вопросу об исчислении срока давности ответил истцу – «обманщику» Верховный Суд РФ при рассмотрении дела № А40-29304/2015 (Определении Верховного суда РФ № 305-ЭС16-11656 от 27.09.2016 по делу № А40-29304/2015), что повышает градус проблемы.
Отмечу, что суды, рассмотревшие наше дело, применили оба основания для отказа в иске, пропуск срока давности и злоупотребление правом, через запятую. Справедливости ради надо признать, что два данных основания исключают друг друга. Если статья 10 ГК РФ лишает лицо, совершившее обманные действия, права требовать реституцию, то и исковая давность вовсе не подлежит применению. Впрочем, аргументация суда выносит еще больше вопросов на «повестку дня».
Отказ «обманщику» в иске о реституции – это санкция за обман? Положение п. 2 ст. 167 ГК РФ не подлежит применению в случае признания сделки недействительной по ст. 179 ГК РФ? Изменится ли решение суда, если потерпевший сам попросит в иске применить двустороннюю реституцию?
Если это санкция, то она должна действовать безусловно в силу абз. 2 п. 1 ст. 167 ГК РФ и ст. 10 ГК РФ или же только за пределами срока исковой давности (правило о течении которого для "обманщика" намеренно установлено таким образом, чтобы наказать его за обман)? Если «обманщик» заявит реституционное требование в пределах года со дня совершения им обмана, иск будет удовлетворен? Получается, чтобы не пропустить срок давности мы заставим ответчика заявлять встречный иск в деле о признании сделки недействительной, т.е. по сути признаться в обмане.
А как смотреть на то, что ст. 178 ГК РФ предоставляет право на иск о признании сделки недействительной только стороне, претерпевшей от обманных действий? Чтобы потребовать реституцию, необходимо сначала признать сделку недействительной, а права на такой иск у «обманщика» нет. Выходит, он остается в заложниках текущего срока исковой давности. Представим, что потерпевший узнал о факте обмана после истечения года с момента заключения сделки и обратился с иском в суд о признании сделки недействительной. «Обманщик» к этому моменту уже утратил возможность вернуть уплаченное в связи с истечением для него срока исковой давности, так как он о факте обмана знал сразу. При таком подходе возможность получить переданное по сделке обратно будет зависеть от того, заявит ли лицо, потерпевшее от обманных действий, иск в пределах года с момента заключения сделки или позднее. Кажется это нелогичным.
Может быть, в таком случае п. 2 ст. 181 ГК РФ устанавливает срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности только в отношении лица, у которого есть право на оба указанных иска, т.е. только в отношении потерпевшего? А для лица, совершившего обманные действия, в таком случае срок давности по иску о реституции должен течь по общим правилам ст. 196 ГК и ст. 200 ГК РФ и составлять три года с момента нарушения права, каковым в данном случае будет момент отпадения основания для удержания переданного по сделке, т.е. вступления в законную силу решения суда о признании сделки недействительной.
С другой стороны, наделение «обманщика» трехлетним сроком исковой давности на реституцию несправедливо, учитывая, что для потерпевшего установлен годичный срок.
А может в ГК РФ есть пробел и срок давности по иску о реституции для лица, совершившего обманные действия, вовсе не установлен?
Коллеги, прошу, поделитесь вашими мыслями и идеями! Признаюсь, я не проверяла актуальную судебную практику. Буду очень рада обнаружить для себя с вашей помощью новые правовые позиции судов по данному вопросу.
Правовые дискуссии как любимый сериал: то самое чувство, когда заранее знаешь, кто какую позицию озвучит. Все они интересны, имеют право на жизнь. Предложу свою.
Фабула дела
При выходе из общества участников (с 1/5 долей в УК у каждого) возник спор с обществом о стоимости долей, который был разрешён в пользу вышедших участников. Тем временем, общество продало годный актив с кратным занижением цены покупателю, который через 3 дня его перепродал третьему лицу. Участники обратились с реституционным иском о взыскании с первого покупателя реальной стоимости актива.
Позиция судов
Нижестоящие суды признали сделку недействительной, но в реституции отказали, посчитав, что истцы не вправе требовать возврата имущества между ответчиками, а также не утратили возможность вернуть сам актив. Верховный Суд их поправил, указав, что недействительности недостаточно, и только реституция позволяет защитить истцов, поэтому её надо применить.
Сергей Львович Будылин и Мария Тахировна Белова с ВС в целом согласились.
Действия в исполпроизводстве
Мария Андреевна Ерохова справедливо напомнила, что исполнить решение о реституции между ответчиками против их воли тяжело и странно. Предложила "техническое" решение проблемы через обращение взыскания в исполпроизводстве на имущество должника, находящееся у третьего лица (второго покупателя). Для этого реституция не нужна - достаточно уничтожить первую сделку. Тогда вторая сделка также не повлекла перенос собственности.
В чём недостаток этой позиции? Как верно обратил внимание Роман Сергеевич Бевзенко, игнорируется добросовестность незаконного владельца. В силу закона такой приобретатель становится собственником. Даже если он заявит об исключении спорной вещи из описи, вопросы права по сути виндикационного характера не могут решаться на коленке у пристава. Вариант - всё-таки требовать реституции и обращать взыскание на реституционную дебиторку должника.
Деликтные убытки при злоупотреблении правом
Константин Ильич Скловский, мнение которого разделил Олег Романович Зайцев, высказался в пользу солидарного взыскания деликтных убытков по п.4 ст.10 ГК, мотивируя тем, что такой способ не требует не только реституции, но и признания сделок недействительными. Ответчики сговорились увести имущество из-под взыскания истцов и за это отвечают все вместе.
Решение, на первый взгляд, красивое своей юридической прямотой. Действительно, зачем признавать сделки недействительными, если они совершены между самими ответчиками, а по отношению к истцам стороны сделок - делинквенты? Тем не менее, доказывание неправомерности причинения вреда фактически соответствует доказыванию состава ничтожных сделок, которые нарушают права третьих лиц. Кроме того, такой подход требует наличия вины у ответчиков, то есть знания ими о требованиях истцов и недостаточности имущества у должника. По сути речь идёт о добросовестности покупателей, которая презюмируется, то есть отрицательном для них факте (не знал, что. ). Поэтому хотя отсутствие вины по общему правилу доказывается ответчиком, здесь бремя следует возложить на истца. Возможно, со смягчением стандарта, но тем не менее.
Иначе говоря, на поверку деликтный иск оказывается не таким легковесным в обосновании, как может показаться. При всём желании помочь истцам найти простой способ решения их проблемы (возможно, подобная деформация просто ещё не успела овладеть мною в силу меньшего стажа в профессии, и мне оказывается ближе взгляд арбитра), право со всей присущей ему догматической необходимостью будто возвращает нас в заданный рамками обстоятельств дела юридический состав. Это наблюдение не является случайным. Я уже давно пришёл к выводу, что никакого расхожего среди юристов права выбора иска не существует. Истец выбирает только имущественный предмет требований, а дальше квалификация этого требования и правовое основание его удовлетворения оказываются предопределены правопорядком с учётом установленных судом фактов. Последствия неправильного выбора иска зависят от профессиональной или непрофессиональной модели судебного процесса. Как верно заметил Сергей Васильевич Сарбаш, состязательному процессу чужда переквалификация судом иска из реституции в деликт.
Деликтные убытки в натуре при интервенции
Артём Георгиевич Карапетов напомнил о существовании деликтного иска о возмещении вреда в натуре к интервенту. Помимо вышеизложенных замечаний к деликтной модели, здесь возникают трудности особого характера такого иска. Взыскание в натуре в пользу того, кто пострадал чисто экономически, то есть отобрание вещи у собственника вместо возмещения финансовых потерь выглядит весьма маргинально. К тому же сами истцы не заинтересованы в истребовании вещи. Если же владелец - банкрот, то деликтное истребование вещи у собственника не спасает от очереди в реестре.
Версионный иск (косвенная кондикция)
Как говорится (в описании к видеозаписи тоже), "критикуя, предлагай". На мой взгляд, здесь есть место для версионного иска (actio de in rem verso) или по-другому - косвенной кондикции, когда ответчик обогащается за счёт среднего звена, находящегося в договорных (в том числе корпоративных) отношениях с истцом. При этом в результате такого обогащения истец утрачивает возможность удовлетвориться за счёт своего контрагента. Платежеспособный (в смысле исполнимости решения суда) покупатель приобрёл спорное имущество в 7 раз дешевле рынка. Сделка, совершённая с целью избежать исполнения решения суда о присуждении стоимости долей участия в обществе его вышедшим участникам, ничтожна по ст.169 ГК, поскольку нарушает основы правопорядка (нельзя препятствовать исполнению судебных решений).
Такая квалификация уже удавалась 3 года назад в деле № А40-135337/15, в котором сделка дарения доли участия в обществе была успешно оспорена нами во внеконкурсной процедуре как мнимая и совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка, по мотиву уклонения от обращения взыскания на имущество по долгам ответчика. Примечательно, что служба судебных приставов, чьё заявление мы также составляли, была признана законным представителем взыскателей при оспаривании сделки должника и привлечена в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями. В итоге запись в ЕГРЮЛ восстановлена, несмотря на то, что до этого истцу было уже отказано в оспаривании сделок как притворных и в восстановлении корпоративного контроля в деле № А40-177013/14.
Дальше правильно, на мой взгляд, решить кейс мешает только господствующее в практике и доктрине представление о реституции как о самостоятельном иске. Закон действительно его выделяет. Однако по своей правовой природе это встречная в силу закона (несиналлагматическая) редукция кондикции (в случае денежной или родовой компенсации) или вещного иска (при реституции владения). Ссылка в ролике на учебник МГУ под ред. Е.А. Суханова, к сожалению, не об этом. В нём, если верно помню, реституционное отношение просто классифицировано без вскрытия природы встречных требований: возврат денег назван компенсацией, вещи - реституцией владения. Статья на тему двусторонней реституции есть у меня. так и неопубликованная, по-моему, показывал Андрею Владимировичу Егорову с целью обсуждения со студентами в РШЧП.
По закону реституция допускается только между сторонами. ВС вынужден уже был разъяснять эту норму contra legem. Каковы преимущества разрешения спора через версионный иск? Неучастие истца в сделках не является проблемой. Не надо доказывать весь состав убытков. Имевшегося в деле отчёта оценщика и признания сделки недействительной по ст.169 ГК хватило бы для взыскания. В отличие от деликта он не требует от суда переквалификации реституции, поскольку компенсационная реституция - это тоже кондикция.
Можно немного усложнить кейс, представив, что последующие покупатели оказались в контролируемом банкротстве. Вероятно, тогда потребуется идти ко второму покупателю за истребованием вещи по косвенному иску о виндикации. Хотя истцы и вышли из общества, осталась вытекающая из корпоративных отношений долговая связь. Их имущественный интерес опосредован активами должника, руководство которого недобросовестно.
Если в банкротстве оказался только первый покупатель, а истцам не нужен сам актив (гаражи какие-то)? Скоротечность перепродажи позволяет игнорировать промежуточную притворную сделку, представляя первого покупателя в качестве агента. Тогда кондикционный иск в размере обогащения второго покупателя направлен на взыскание разницы между номинальной и фактической стоимостью актива, несмотря на его наличие у ответчика. Реституция, представленная как самостоятельный иск, такой возможности не даёт, вынуждает забирать обратно актив, потому что изначально задумывалась как редукция классических исковых средств с целью грубого физического возврата сторон в первоначальное состояние. Сама жизнь изгоняет её из гражданско-правовой материи как инородное тело.
Всем здравствуйте! Любой упущенный во время заключения договора нюанс может обернуться признанием его недействительным полностью или в части. Реституция в гражданском праве — имущественное последствие недействительности сделки.
Это весьма проблемный институт российского права. В зарубежных странах решение не подсмотришь, потому что реституция — изобретение советского гражданского права, которое успешно перекочевало в современное. Развитием этого института у нас мало кто занимается, чем и обусловлено большое количество проблем.
Общие положения о последствиях недействительности сделки урегулированы ст. 167 ГК РФ. Некоторые вопросы прописаны в других статьях, посвященных отдельным основаниям недействительности (п. 6 ст. 178, п. 4 ст. 179 ГК РФ).
Сперва давайте выясним, что стоит за словом «реституция» в современном российском праве.
Что такое реституция?
После признания сделки недействительной возникает логичный вопрос: что делать с имуществом, которое стороны успели передать друг другу? Как указывает п. 1 ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий. Но тут же делает оговорку: «…за исключением тех, которые связаны с её недействительностью».
Таким правовым последствием, причем основным, является реституция. Строго говоря, возникновение реституционных прав и обязанностей — это последствие не самой недействительности сделки, а сделанных по ней предоставлений.
Если их не было, то и оснований для реституции нет — возвращать сторонам друг другу нечего. Также реституция не производится по притворным сделкам, потому что там особое последствие в виде переквалификации.
Реституция — это общее имущественное последствие недействительности сделки, исполненной полностью или частично, которое выражается в реализации её сторонами прав и обязанностей по возврату всего предоставленного и полученного по такой сделке или возмещению его стоимости.
Сам термин ГК РФ не использует, но его широко употребляют в юридической науке и судебной практике. Он образован от латинского слова «restituere» — возвращать обратно, восстанавливать.
Понятие «реституция» пришел к нам из римского права и существует за рубежом, но в обоих случаях оно имеет иные значения, нежели в нашем гражданском праве.
При реституции стороны должны вернуть друг другу всё предоставленное и полученное по недействительной сделке
Реституция возможна только в случае недействительности сделки. Если она действительна или договор признан незаключенным, то действуют другие последствия.
Например, когда у покупателя изъяло вещь третье лицо по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи, требование к продавцу о возврате покупной цены и взыскании убытков рассматривается по правилам ответственности за ненадлежащее исполнение обязательства.
Нормы о реституции тут неприменимы, как разъяснено в п. 83 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
По общему правилу реституция является двусторонней. Но в некоторых ситуациях может быть применена односторонняя реституция, либо она вовсе не применяется.
Двусторонняя реституция как общее последствие недействительности
При двусторонней реституции возвратить друг другу всё полученное по полностью или частично исполненной недействительной сделке или компенсировать его стоимость должна каждая из сторон.
Тут возникает хороший вопрос: являются ли реституционные правоотношения взаимными, встречными? Это неисчерпаемая тема для дискуссий. Одни специалисты настаивают на отсутствии такой взаимности, другие доказывают, что где-то она все же сидит.
По реституционному обязательству каждая сторона должна вернуть другой имущество не потому, что ожидает от другой встречного предоставления, как в обычном двустороннем договоре. Причина возврата в другом: сторона удерживает у себя полученное без наличия на то правовых оснований или необоснованно получила от другой имущественную выгоду.
Но мы оставим эти споры ученым мужам, а здесь пройдемся по практическим моментам.
Процессуальные аспекты
Способом возврата сторон в первоначальное положение служит иск о применении последствий недействительности ничтожной или оспоримой сделки. Обычно лицо заявляет реституционное требование одновременно с иском о признании сделки недействительной и оба требования суд рассматривает в одном процессе.
Но возможность раздельного предъявления двух исков тоже не исключена.
Правом на подачу иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки обладает её сторона, а в случаях, установленных законом, — третьи лица.
Если требование о реституции никто не заявлял, то п. 4 ст. 166 ГК РФ дает суду право по собственной инициативе применить последствия недействительности ничтожной сделки, когда это нужно для защиты публичных интересов и в иных предусмотренных законом случаях.
О том, что стоит за словами «публичные интересы», я подробно рассказал в статье о незаконных сделках. Поэтому здесь специально останавливаться на этом не буду. Переходите по ссылке, читайте и возвращайтесь сюда.
Что касается оспоримой сделки, то в законе на этот счет специальных указаний. Но из содержания абз. 1 п. 2 ст. 166 ГК РФ можно сделать вывод, что иск о реституции может предъявить как сторона оспоримой сделки, так и иное лицо, указанное в законе.
Если закон дает иному лицу право на оспаривание, то было бы странно лишать его возможности требовать применения последствий недействительности сделки.
Независимо от того, заявил ли ответчик встречное требование о применении последствий и в свою пользу тоже, суд применяет реституцию в одном процессе против обеих сторон.
В п. 80 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 указано: при удовлетворении реституционного требования одной стороны недействительной сделки суд одновременно рассматривает вопрос о взыскании в пользу другой стороны всего полученного первой.
Тем самым суд присуждает не только ответчика вернуть полученное имущество истцу, но и по своей инициативе — истца вернуть им полученное ответчику.
Еще одна особенность — ст. 181 ГК РФ устанавливает специальные правила исчисления исковой давности для требований о применений последствий недействительности сделок.
Сроки и правила следующие:
- для ничтожных сделок — 3 года со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки. Если иск предъявило третье лицо, то срок начинает течь с момента, когда оно узнало или должно было узнать о начале её исполнения, но не может составлять более 10 лет со дня начала исполнения.
- для оспоримых сделок — 1 год со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Для оспоримых сделок тем самым установлен сокращенный срок исковой давности, о чем следует помнить.
При возврате сторонами друг другу имущества встает вопрос эквивалентности сделанных предоставлений.
Презумпция равноценности предоставлений
Пленум ВС РФ в п. 80 Постановления от 23.06.2015 № 25 разъяснил, что взаимные предоставления, сделанные по недействительной сделке, считаются равными, пока не доказано иное.
Т. е. мы имеем дело с опровержимой презумпцией (предположением).
Равноценность предполагается, но её можно опровергнуть, поскольку соглашение сторон по поводу стоимости сделанных предоставлений не имеет юридического значения — сделка-то недействительна.
Иногда суд может вовсе не применять предположение о равноценности, например, если основанием недействительности является порок воли, которым недобросовестный контрагент воспользовался для получения выгоды. Так, при совершении сделки под влиянием обмана, насилия или угрозы признание равноценности сделанных предоставлений может привести к необоснованному обогащению одной из сторон.
Пункт 2 ст. 167 ГК РФ предусматривает два вида реституции в зависимости от сохранности переданного имущества и характера сделки:
- по недействительной сделке передана вещь и она сохранилась у другой стороны — применяется реституция владения;
- переданная вещь у другой стороны не сохранилась, либо предоставление выражалось в пользовании имуществом, выполнении работ, оказании услуг — применяется компенсационная реституция.
Соответственно, для защиты своих прав стороны могут требовать либо истребования друг у друга переданного по недействительной сделке имущества, либо компенсации его стоимости.
Реституция владения
В случае передачи по недействительной сделке имущества у получателя возникает обязанность вернуть её обратно, поскольку у получателя не возникает права собственности или иного вещного права на.
Как указывает п. 81 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25:
«Индивидуально-определенная вещь подлежит возврату, если она сохранилась у получившей её стороны».
Сторона обязана вернуть вещь, если:
- она сохранила свои индивидуальные признаки;
- может быть идентифицирована;
- находится во владении получателя.
При отсутствии этих условий обязанность вернуть вещь заменяется обязанностью возместить её стоимость (компенсационная реституция).
Реституция владения — это истребование вещи из незаконного владения получателя, возникшего в результате имущественного предоставления по недействительной сделке.
Очень похоже на виндикацию, не правда ли? Но в российском гражданском праве есть строгое разграничение между иском о реституции и виндикационным иском.
Нельзя вернуть имущество, переданное ответчику по недействительной сделке, через виндикацию (ст. 301 ГК РФ). По этому поводу есть разъяснение в п. 34 совместного Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»:
«Спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения».
Защитить свое право путем виндикации можно, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения по поводу недействительности сделки.
Вот вам условный пример: А передал Б автомобиль по недействительной сделке. Его истребование обратно производится через реституцию. Но если к моменту признания сделки недействительной Б успел передать автомобиль В, то его возврат осуществляется уже путем подачи А виндикационного иска к В.
«Цепочка» реституций в ситуации, когда получатель имущества по недействительной сделки успел передать её дальше, а третий получатель, возможно, четвертому и т. д. запрещена. Восстановить владение в подобной ситуации можно только путем виндикации.
Компенсационная реституция
Эта разновидность реституции выражается в денежном возмещении полученного по недействительной сделке. Это последствие возможно в двух случаях: переданное имущество не сохранилось или предоставление выражалось не в передаче вещи, а в пользовании имуществом, выполнении работ, оказании услуг.
По поводу пользования имуществом дано разъяснение в п. 82 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25: сторона, получившая в качестве предоставления имущество во временное пользование, должна возместить стоимость такого пользования, а само имущество — вернуть.
Т. е. тут одновременно применяется и компенсационная реституция, и реституция владения.
При компенсационной реституции следует иметь в виду разъяснение ВС РФ о презумпции равноценности, о которой шла речь выше. Если она не опровергнута, то двусторонняя компенсационная реституция лишается смысла — не будут же стороны обмениваться равными денежными суммами. Суд просто зачтет оба требования.
Интереснее, если презумпция опровергнута. Тогда реституция фактически будет пользу только одной стороны. Может возникнуть странная ситуация, когда истец заявил требование о реституции, но «сальдо» в итоге сложилось в пользу ответчика. И решение об удовлетворении иска оказывается против истца.
Вроде хотел свои права защитить, а в итоге в некоторым смысле сам и пострадал.
Иногда компенсационную реституцию трудно или вовсе невозможно отличить от обязательства из неосновательного обогащения. Тем не менее при недействительности сделки конкуренцию выигрывает реституция: это следует из п. 1 ст. 1103 ГК РФ, который устанавливает применение норм о неосновательном обогащении только если ситуация не урегулирована правилами о последствиях недействительности.
В этой конкуренции выигрывает компенсационная реституция
Можно проиллюстрировать это на примере недействительного договора купли-продажи. Приобретатель обязан вернуть полученную вещь, поскольку владеет ею незаконно. Но собственник вещи фактически является неосновательно обогатившимся, поскольку получил деньги по недействительной сделке.
Но юридически по нормам ГК РФ в этой ситуации должен применяться специальный способ защиты права — реституция.
А если собственник не может вернуть вещь, потому что приобретатель по недействительному договору успел её, например, подарить третьему лицу?
Тогда реституция невозможна. Теперь приобретатель должен компенсировать стоимость вещи и суд просто зачтет встречные денежные требования и оставит собственнику сумму, уплаченную ему по недействительной сделке.
Но на стороне собственника может сохраниться обогащение, если он впоследствии вернет себе вещь с помощью виндикационного иска. После этого приобретатель по недействительной сделке может защитить свои права уже только иском к продавцу о взыскании неосновательного обогащения.
Такая возможность подтверждена в Определениях ВС РФ от 16.09.2014 № 310-ЭС14-79 (Коллегия по экономическим спорам), от 17.01.2017 № 85-КГ16-13 (Коллегия по гражданским делам).
Если обязательство по возврату уплаченной суммы было сперва реституционным, но потом реституция стала невозможной, то способом защиты становится иск о взыскании неосновательного обогащения.
Таким иском может защищаться и третье лицо. Если приобретатель по недействительной сделке не подарил, а продал вещь третьему лицу, то он фактически восстановил свое имущественное положение. Теперь неосновательное обогащение на стороне собственника считается возникшим уже за счет третьего лица — второго приобретателя.
Лицо, восстановившее владение над вещью, при невозможности реституции будет считаться неосновательно обогатившимся, нужно только установить — за счет кого именно?
Односторонняя реституция и неприменение реституции
Не всегда реституция является двусторонней. При недействительности некоторых сделок обязанность вернуть полученное лежит только на одной стороне. К ним относятся:
- сделки, по которым исполнение предоставляет только одна сторона (ссуда, заем, дарение);
- сделки, которые хотя и предполагают взаимность предоставлений, но были полностью или частично исполнены только одной стороной;
- исключение реституции в отношении одной из сторон законом.
Если применение реституции будет противоречить основам правопорядка и нравственности, то суд, согласно п. 4 ст. 167 ГК РФ, вправе не применять реституцию.
Иными словами, суд отказывает в иске. Полученные предоставления стороны оставляют себе и в доход государства они не обращаются, как это было до 2013 года при недействительности сделок по ст. 169 и ст. 179 ГК РФ (тогда это и называли «односторонней реституцией» и «недопущением реституции», что неудачно с точки зрения терминологии).
Когда реституция может противоречить основам правопорядка и нравственности?
Один из распространенных примеров — использование переданного по недействительной сделке имущества в социально полезных целях. Например, больнице передано оборудование и оно уже используется для лечения пациентов. Реституция в такой ситуации будет социально вредной.
Другой пример — реституция вызовет банкротство юридического лица, значимого для экономики региона. Это реальная ситуация, которая рассмотрена в Постановлении Президиума ВАС РФ от 19.10.2004 № 5905/04.
Еще одна иллюстрация неприменения реституции — когда сторона требует её со ссылкой на собственные противоправные или антисоциальные действия. Например, заказчик убийства требует вернуть ему в порядке реституции денежную сумму, уплаченную киллеру. В подобных ситуациях считается, что суд не должен «марать руки» их рассмотрением. Если сделанное предоставление не обращается в доход государства на основании соответствующих норм УК РФ, то оно остается у получателя даже если это приводит к его обогащению.
В этой статье я затронул лишь маленькую толику вопросов, связанных с последствиями недействительности сделок в целом и с реституцией в частности. Надеюсь, что эта тема стала для вас чуточку понятнее и вы узнали что-то новое для себя.
А чтобы не пропустить новые материалы, подписывайтесь на мою e-mail-рассылку, страничку «ВКонтакте» или Telegram-канал . До встречи в новых статья!
В отношении ООО в 2015 году было возбуждено дело о несостоятельности. Незадолго до направления в суд заявления о признании данной компании банкротом она продает свою недвижимость (нежилое трехэтажное здание и земельный участок с нежилым двухэтажным зданием). Новый собственник этого имущества вскоре снова отчуждает его. Следующий собственник уже разделяет данные объекты в кадастровом учете и снова перепродает их («по частям»), после чего они вновь выступают объектами купли-продажи.
Важной особенностью указанных сделок, по мнению истца, являлся их фактически безвозмездный характер. Также исходя из текста определения можно предположить, что компания-должник и конечный покупатель
не являются одним и тем же лицом.
По сути дела, Экономическая коллегия ВС отметила следующее.
ВС различает способы возврата имущества должника в подобных ситуациях (виндикация и реституция) в зависимости от действительной воли первого приобретателя объектов.
«Во-первых, возможна ситуация, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс) к последнему приобретателю».
«Во-вторых, возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательно перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка – сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее – бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах» (при этом возникает вопрос: если бенефициар не назван ни в каких документах, можно ли его определить вне оперативно-розыскных мероприятий?).
«… правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку – ту сделку, которая действительно имелась ввиду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами».
«В ситуации неправомерного завладения чужим имуществом по недействительной прикрываемой сделке с использованием ничтожных притворных сделок купли-продажи, у стороны, утратившей имущество, возникает реституционное требование к другой стороне прикрываемой сделки – бенефициару (статья 167 Гражданского кодекса)».
В определении также обращается внимание на особенности при доказывании обстоятельств в подобных случаях.
О подконтрольности сторон сделок одному лицу (бенефициару) могут свидетельствовать следующие обстоятельства:
«действия названных субъектов скоординированы в отсутствие к тому объективных экономических причин»;
«по отдельности эти действия противоречат экономическим интересам и возможностям каждого из лиц»;
«данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д.».
При этом Экономическая коллегия ВС обратила внимание на разъяснение, изложенное в абзаце третьем пункта 86, абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», а именно:
«притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом»;
«для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок»;
«само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса».
В процессе чтения возникает вопрос: что будет являться достаточным доказательством перечисленных скоординированности, подчиненности и т.д.? Экономическая коллегия ВС отмечает «объективную сложность получения управляющим отсутствующих у него прямых доказательств притворности» и предлагает судам принимать во внимание «совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств», наличие которых согласно позиции Экономической коллегии перекладывает бремя доказывания обратного на другую сторону. «Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о совершении лишь одной прикрываемой сделки по прямому отчуждению должником своего имущества бенефициару, в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного переходит на стороны цепочки последовательных договоров купли-продажи, ссылающихся на самостоятельный характер отношений по каждой из сделок.
При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок». Вероятно речь идет о случае, когда ответчик сам заявляет о наличии доверительных отношений, как причине тех или иных действий, например отсутствия в договоре купли-продажи условия о залоге при отсутствии предоплаты за объект продажи (как и последующей оплаты цены договора).
Стоит также отметить, что при наличии единой (прикрываемой) сделки Экономическая коллегия ВС признает «обязательства приобретателя (бенефициара – стороны недействительной прикрываемой сделки) и причинителя вреда (лица, участвующего в выводе активов через подписание притворных договоров)» солидарными (статья 1080 Гражданского кодекса).
Учитывая это, отдельное внимание следует уделить первому покупателю в цепочке перепродаж объектов (физическое лицо), которое, по его словам, не было в курсе, что в такой схеме используют его персональные данные. Поэтому в один день этот человек к своему немалому удивлению узнал, что формально должен крупную сумму (в 7 340 раз превышающую его заработную плату, для полной выплаты которой потребуется 611 лет. ), и, как потом разъяснила Экономическая коллегия ВС, еще и несет солидарные обязательства с участниками какой-то цепочки перепродаж недвижимости, а также должен в связи со всем этим доказывать, что он ни при чем, так как «совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств», представленных конкурсным управляющим, перекладывает бремя доказывания на него.
Автор статьи
Читайте также: