Решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права

Обновлено: 23.04.2024

1. Решение третейского суда может быть отменено арбитражным судом только в случаях, предусмотренных настоящей статьей.

2. Решение третейского суда может быть отменено арбитражным судом по основаниям, установленным частями 3 и 4 настоящей статьи. Решение третейского суда может быть отменено по основаниям, установленным частью 4 настоящей статьи, даже в том случае, если сторона, подавшая заявление об отмене такого решения, не ссылается на указанные основания.

3. Решение третейского суда может быть отменено арбитражным судом лишь в случае, если сторона, подающая заявление об отмене такого решения, представит доказательства того, что:

1) одна из сторон третейского соглашения, на основании которого спор был разрешен третейским судом, не обладала полной дееспособностью;

2) третейское соглашение, на основании которого спор был разрешен третейским судом, недействительно по праву, которому стороны его подчинили, а при отсутствии такого указания - по праву Российской Федерации;

3) решение третейского суда вынесено по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадающему под его условия, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы третейского соглашения. Если постановления третейского суда по вопросам, которые охватываются третейским соглашением, могут быть отделены от постановлений по вопросам, которые не охватываются таким соглашением, может быть отменена только та часть решения, которая содержит постановления по вопросам, не охватываемым третейским соглашением;

4) состав третейского суда или процедура арбитража не соответствовали соглашению сторон или федеральному закону;

5) сторона, против которой принято решение третейского суда, не была должным образом уведомлена об избрании (назначении) третейских судей или о времени и месте заседания третейского суда либо по другим уважительным причинам не могла представить в третейский суд свои объяснения.

4. Арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если установит, что:

1) спор, рассмотренный третейским судом, в соответствии с федеральным законом не может быть предметом третейского разбирательства;

2) решение третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации. Если часть решения третейского суда, которая противоречит публичному порядку Российской Федерации, может быть отделена от той части, которая ему не противоречит, может быть отменена только та часть решения третейского суда, которая противоречит публичному порядку Российской Федерации.

5. Решение международного коммерческого арбитража может быть отменено арбитражным судом по основаниям, предусмотренным международным договором Российской Федерации и федеральным законом о международном коммерческом арбитраже.

Судебная практика и законодательство — АПК РФ. Статья 233. Основания для отмены решения третейского суда

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 20.11.2015, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 05.02.2016, заявленные требования удовлетворены в полном объеме. Суды признали, что решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права (пункт 2 части 3 статьи 233 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) - принцип запрета распоряжения имуществом, распоряжение которым запрещено, так как договор об отступном был заключен в период действия обеспечительных мер, примененных судом общей юрисдикции. Следовательно, по мнению судов, такой договор является недействительным. Также суды отметили, что ввиду недействительности договора, является недействительной третейская оговорка, содержащаяся в нем, следовательно, по их мнению, подтверждено второе основание для отмены решения третейского суда, предусмотренное пунктом 1 части 2 статьи 233 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Оценив в соответствии с требованиями главы 7 Кодекса представленные сторонами доказательства, исходя из фактических обстоятельств дела, руководствуясь частью 2 статьи 233 Кодекса, положениями Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", пунктом 20 информационного письма от 22.12.2005 N 96 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов", пунктом 2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2015), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25.11.2015), установив, что предприниматель не заявлял свои возражения относительно третейской оговорки ни при заключении договора поставки, ни до начала процедуры третейского разбирательства в третейском суде, не представлял возражений относительно порядка формирования состава третейского суда, не заявлял отводов составу суда, суды удовлетворили заявленные требования.

Оценив в соответствии с требованиями главы 7 Кодекса представленные сторонами доказательства, в том числе исходя из фактических обстоятельств дела, руководствуясь статьей 233 Кодекса, положениями Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" от 24.07.2002 N 102-ФЗ, установив, что стороны договора на оказание услуг выразили свою волю о разрешении споров между ними посредством третейского разбирательства в определенном третейском органе, учитывая отсутствие доказательств нарушения третейским судом при рассмотрении спора основополагающих принципов российского права, суды отказали в удовлетворении требований.

В соответствии с частью 1 статьи 233 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Оценив представленные сторонами доказательства с позиции статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", статьей 233 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, содержащей исчерпывающий перечень оснований для отмены решения третейского суда, исходя из того, что заявитель в обоснование требований ссылается на неправильное применение третейским судом норм материального права и несоответствие выводов третейского суда обстоятельствам дела, то есть фактически выражает несогласие с существом решения третейского суда, проверка которого выходит за пределы компетенции арбитражного суда, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленного требования.

Оценив представленные сторонами доказательства с позиции статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями Закона о третейских судах в Российской Федерации, статьей 233 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, содержащей исчерпывающий перечень оснований для отмены решения третейского суда, исходя из того, что заявитель в обоснование требований ссылается на неправильное применение третейским судом норм материального права и несоответствие выводов третейского суда обстоятельствам дела, то есть фактически выражает несогласие с существом решения арбитражной комиссии, проверка которого выходит за пределы компетенции арбитражного суда, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленного требования.

В то же время, встречные требования общества об отмене решения третейского суда на основании части 2 пункта 1 статьи 233 Кодекса, в силу которой решение третейского суда может быть отменено в случаях, если сторона, обратившаяся в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда, представит арбитражному суду доказательства того, что третейское соглашение недействительно по основаниям, предусмотренным федеральным законом, суд удовлетворил.

Право на третейское разбирательство гражданско-правового спора не означает, что заинтересованные лица вправе по своему усмотрению избирать и правила соответствующего производства, а также порядок исполнения решения третейского суда, - они определяются на основании федерального закона. При этом сама возможность отмены арбитражным судом решения третейского суда, основания которого предусмотрены статьей 42 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" и статьей 233 АПК Российской Федерации, также не может рассматриваться как нарушающая конституционное право заявителей на судебную защиту, поскольку третейское разбирательство является одной из альтернативных форм защиты гражданских прав, третейский суд не относится к органам осуществления правосудия (статья 118 Конституции Российской Федерации) и, соответственно, отмена решения третейского суда не препятствует его участникам впоследствии обратиться за защитой нарушенных прав или законных интересов вновь в третейский суд либо по подведомственности в суд общей или арбитражной юрисдикции (статья 43 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", часть третья статьи 422 ГПК Российской Федерации и часть 3 статьи 234 АПК Российской Федерации).

пункта 2 части 3 статьи 233 АПК Российской Федерации, в силу которого одним из оснований для отмены арбитражным судом решения третейского суда является вывод о нарушении таким решением третейского суда основополагающих принципов российского права.

Требование о независимости и беспристрастности состава третейского суда предъявляется законом не к третейскому соглашению, а к самой процедуре третейского разбирательства (статья 18 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации"). Поэтому при оценке арбитражным судом действительности третейского соглашения в связи с поданным участвующим в деле лицом ходатайством об оставлении искового заявления без рассмотрения, если имеется соглашение сторон о рассмотрении данного спора третейским судом, не может приниматься во внимание вопрос о том, будет ли соблюден принцип независимости и беспристрастности при рассмотрении третейским судом этого дела в будущем. Данный вопрос может стать впоследствии предметом проверки компетентного суда при рассмотрении заявлений об оспаривании решения третейского суда или о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (пункт 4 части 2 статьи 233, пункт 4 части 2 статьи 239 АПК Российской Федерации).

Исходя из этого установленный действующим законодательством перечень оснований для отмены (отказа в выдаче исполнительно листа на принудительное исполнение) решений третейских судов имеет исчерпывающий характер и предусматривает как основания, наличие которых подлежит доказыванию стороной, против которой принято соответствующее решение (подпункт 1 статьи 42 и подпункт 1 пункта 2 статьи 46 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", часть 2 статьи 233 и часть 2 статьи 239 АПК Российской Федерации, часть вторая статьи 421 и часть первая статьи 426 ГПК Российской Федерации), так и основания, наличие которых подлежит установлению компетентным судом, а именно: спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом или решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права (подпункт 2 статьи 42 и подпункт 2 пункта 2 статьи 46 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", часть 3 статьи 233 и часть 3 статьи 239 АПК Российской Федерации, часть третья статьи 421 и часть вторая статьи 426 ГПК Российской Федерации).

Между тем вывод о том, что спор заявителя в данном случае не может быть предметом третейского разбирательства, сделан арбитражным судом в результате исследования и оценки юридических обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения вопроса о нарушении третейским судом основополагающих принципов российского права с учетом оценки фактических обстоятельств, свидетельствующих, по мнению суда, о наличии существенной публично-правовой специфики характера спорных правоотношений. При этом сама возможность отмены арбитражным судом решения третейского суда, основания которой предусмотрены статьей 42 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" и статьей 233 АПК Российской Федерации, также не может рассматриваться как нарушающая конституционное право заявителя на судебную защиту, поскольку, как уже отмечалось, третейское разбирательство является одной из альтернативных форм защиты гражданских прав, третейский суд не относится к органам осуществления правосудия (статья 118, часть 2 Конституции Российской Федерации) и, соответственно, отмена решения третейского суда не препятствует его участникам впоследствии обратиться за защитой нарушенных прав или законных интересов вновь в третейский суд либо по подведомственности в суд общей или арбитражной юрисдикции (статья 43 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", часть третья статьи 422 ГПК Российской Федерации и часть 3 статьи 234 АПК Российской Федерации).

Нарушение «основополагающих принципов российского права» как основание отмены решения третейского суда

С принятием в 2002 г. нового процессуального законодательства в российской правоприменительной практике появилась новая категория — «основополагающие принципы российского права». Оценка содержания этой новой категории, по выражению профессора В.В. Яркова, довольно эластична 1 См.: Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» // Третейский суд. 2003. № 1. С. 26. . При использовании этого понятия довольно велико значение субъективного фактора — того, каким образом судьи понимают основополагающие принципы российского права.

В соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 233 АПК РФ арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если будет установлено, что оно нарушает основополагающие принципы российского права. Согласно п. 2 ч. 3 ст. 239 АПК РФ арбитражный суд, установив, что решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права, отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Аналогичные нормы содержатся в п. 2 ч. 3 ст. 421, п. 2 ч. 2 ст. 426 ГПК РФ, а также в абз. 3 п. 2 ст. 42 и абз. 3 пп. 2 п. 2 ст. 46 Закона о третейских судах.

Очевидно, что сегодняшний подход к определению содержания данной категории необходим с позиций представлений о принципах права, которые сформировались в общей теории права. И именно такие попытки делаются в настоящий момент. Понятие «принципы права», даваемое в юридической литературе, сводится к их характеристике как основополагающих нормативно закрепленных правовых идей. Таким образом, уже из этого определения видно, что принципы права по своему содержанию отражают два аспекта — идейное начало и нормативность.

А.И. Зайцев, основываясь на разработках общей теории права, полагает, что «под основополагающими принципами российского права следует понимать его главные (лежащие в его основе) исходные положения, ключевые идеи права, определяющие и выражающие его сущность» 2 Зайцев А.И. Комментарий к главе 46 ГПК РФ «Производство по делам об оспаривании решений третейских судов» // Третейский суд. 2003. № 5 (29). С. 19. .

Профессор В.А. Мусин в качестве примера противоречия решения третейского суда основополагающим принципам российского права приводит ситуацию, когда третейский суд своим решением обязывает стороны третейского разбирательства исполнить сделку, совершенную с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ) 3 См.: Комментарии к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» /отв. ред. А.Л. Маковский. Е.А. Суханов. С. 159. См. также: Мусин В.А. О взаимоотношениях арбитражных и третейских судов. С. 101-102. . Представляется, что в данном случае речь идет о частном случае противоречия решения третейского суда основополагающим принципам права. Вместе с тем такой подход также вызывает ряд вопросов, и прежде всего: каким образом соотносятся категории «основы правопорядка» и «основополагающие принципы российского права»?

По мнению К.И. Худенко, «понятие основополагающие принципы российского права необходимо толковать в широком его смысле. Ими могут быть принципы как процессуального, так и материального права. Однако прежде всего это относится к конституционным принципам, в частности, обеспечивающим основы конституционного строя, права и свободы человека и гражданина, а также судебную власть в Российской Федерации» 4 Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. Г.А. Жилина. С. 598. .

Предлагаемый подход к разрешению анализируемой проблемы ставит новые вопросы: а каково соотношение «конституционных принципов» и «основополагающих принципов российского права»? Можно ли признать «основополагающие принципы российского права» понятием более широким, нежели «конституционные принципы»? Или, напротив, существуют ли «конституционные принципы», которые не охватываются понятием «основополагающие принципы российского права»?

Вместе с тем следует отметить, что категория «конституционные принципы» уже имеет достаточную степень проработанности, что дает возможность эффективного использования этого понятия для осмысления введенной новым законодательством категории основополагающих принципов российского права. Так, говоря об общеправовых принципах, закрепленных в Конституции, Конституционный Суд Российской Федерации еще в 1993 г. обратил внимание на то, что они «обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав человека, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений» 5 Постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г. «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы» // Вестник КС РФ. 1993. № 2/3. С. 60. .

Современная юридическая доктрина также весьма активно оперирует понятием «конституционные принципы». Однако применение этой терминологии носит весьма абстрактный характер и используется не в отношении конкретных правовых отраслей или правовых институтов, а в отношении всей правовой системы государства. В любом случае применительно к исследуемой проблематике понятие конституционных принципов, разработанное для нужд конституционного и государственного права, вряд ли может быть применено с той степенью конкретности, которая требуется в отношении оценки актов, принимаемых третейскими судами.

В то же время профессор Е.А. Суханов, наоборот, предостерегает от широкой трактовки «основополагающих принципов российского права», считая, что такой подход «может привести к произволу и стать еще одним искусственным препятствием на пути развития третейского судопроизводства» 6 Суханов Е.А. Третейские суды в системе торгово-промышленных палат: состояние дел и перспективы развития. С. 76. . Эти опасения не беспочвенны. Комментируя практику применения Закона о третейских судах, юристы свидетельствуют о том, что суды толкуют нарушение «основополагающих принципов российского права» максимально широко — как нарушение норм права 7 См.: Морозов М.Э. Год в законе, или Один год действия Закона «О третейских судах в Российской Федерации». С. 33. .

Наиболее развернутый подход к содержанию понятия «основополагающие принципы российского права» предлагает профессор В.В. Ярков.

При определении круга основополагающих принципов российского права он указывает на пять критериев:

под таковыми понимаются принципы именно российского права в целом, а не его отдельных отраслей;
принципы, сформулированные в гл. 1 и 2 Конституции России, где закреплены основы конституционного строя нашего государства и права и свободы человека и гражданина;
принципы, зафиксированные в обязательных для России международно-правовых документах, например Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод;
решение должно приводить к результатам, несовместимым с действующим правопорядком;
принципы могут формулироваться как в Конституции Российской Федерации, так и одновременно в нормах федерального законодательства, однако при этом не должны иметь характера нарушения частных правил, закрепленных в федеральных законах 8 См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. проф. В.В. Яркова. С. 520; Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» // Третейский суд. 2003. № 4 (28). С. 25-26. .

Такой подход кажется привлекательным, поскольку сориентирован на всеобъемлющий охват основных принципов права. Вместе с тем предлагаемые критерии для определения системы основополагающих принципов российского права разнопорядковы, что с точки зрения построения единой логически непротиворечивой системы представляется дискуссионным. Предлагаемый подход соединяет в себе собственно российские правовые принципы и принципы, зафиксированные в актах международно-правового характера. Так или иначе, но подобный подход неизбежно ведет к необходимости соотнесения категории «основополагающие принципы права» с понятием «публичный порядок», которое используется в международно-правовом регулировании коммерческого третейского (арбитражного) судопроизводства.

Эти подходы легли в основу высказываемых некоторыми юристами взглядов, в которых понятие «основополагающие принципы российского права» дается через понятие «публичный порядок» и, более того, через идентификацию этих терминов 9 См.: Суханов Е.А. Новый закон о третейских судах// Третейский суд. 2002. № 3-4. С.10. . Общий смысл соответствующих высказываний заключается в том, что понятия «основополагающие принципы российского права» и «публичный порядок» являются синонимами, и только некие, не совсем ясные обстоятельства помешали законодателю унифицировать терминологию.

Таким образом, мы приходим к неизбежному выводу о том, что при анализе понятия основополагающих принципов российского права не избежать соотношения этой категории с понятием «публичный порядок». Во-первых, сравнение этих понятий напрашивается в результате сопоставления соответствующих норм Закона о международном коммерческом арбитраже и Закона о третейских судах.

Указанные законы предоставляют государственным судам при разрешении вопросов об обжаловании решений третейских судов и принудительного исполнения решений третейских судов право проверять такие решения на соответствие публичному порядку (международные коммерческие арбитражи) и «основополагающим нормам российского права» («внутренние» третейские суды).

Причем очевидно, что законодатель использует указанные правовые категории как понятия одного порядка. Это следует, в частности, из одинаковых правовых последствий, которые возникают при применении указанных категорий. Во-вторых, с содержательной точки зрения указанные понятия отражают представления о неких чрезвычайно значимых для правовой системы институтах, на которых базируется национальный правопорядок.

Само понятие «публичный порядок» нашло воплощение в действующем российском законодательстве. К примеру, в соответствии со ст. 1193 ГК РФ норма иностранного права в исключительных случаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации. Особо необходимо акцентировать внимание на том, что законодатель предусматривает противоречащей публичному порядку не саму норму иностранного государства, а последствия ее применения с точки зрения тех основ, которые составляют российский правопорядок.

В то же время российская судебная практика (во всяком случае практика судов общей юрисдикции) отвергает прямую проекцию категории «публичный порядок» на понятие «основополагающие принципы права».

В Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 25 сентября 1998 г. указано, что «при рассмотрении дела городской суд признал, что решение МКАС при ТПП РФ противоречит публичному порядку Российской Федерации, поскольку не соответствует ее законодательству. Однако этот вывод основан на неверном толковании понятия «публичный порядок Российской Федерации», а также противоречит содержанию решения, в котором отсутствуют ссылки на нормы международного или иностранного права.

Решение арбитражного суда основано на нормах российского гражданского законодательства, что вообще исключает возможность ссылки на нарушение публичного порядка, поскольку применение норм национального российского права не может трактоваться как нарушение публичного порядка Российской Федерации. Содержание понятия «публичный порядок Российской Федерации» не совпадает с содержанием национального законодательства Российской Федерации.

Поскольку законодательство Российской Федерации допускает применение норм иностранного государства (ст. 28 Закона Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»), наличие принципиального различия между российским законом и законом другого государства само по себе не может быть основанием для применения оговорки о публичном порядке.

По мнению большинства юристов, применение категории «публичный порядок» должно быть очень осторожным. При таком подходе случаи отказов в приведении арбитражных решений в исполнение по мотиву противоречия публичному порядку должны быть чрезвычайно редкими событиями.

Таким образом, обзор существующих в науке точек зрения и судебной практики свидетельствует о том, что основные попытки интерпретации понятия «основополагающие принципы российского права» сводятся к сопоставлению этой категории с иными, уже в значительной степени исследованными правовыми понятиями. Приведенные подходы можно классифицировать следующим образом: • «основополагающие принципы российского права» есть «публичный порядок»:

«основополагающие принципы российского права» — это «конституционные принципы»;
«основополагающие принципы российского права» есть «основы правопорядка»;
«основополагающие принципы российского права» — это «принципы права»;
«основополагающие принципы права» — исходные положения права, определяющие его сущность (в данном случае, видимо, можно утверждать лишь терминологическое отличие используемой категории от категории «принципы права»).

Очевидно, что исследователи, характеризуя понятие «основополагающие принципы российского права», стремятся определить его через смежные юридические понятия, при помощи которых характеризуются весьма важные юридические явления, которые рассматриваются в качестве фундаментальных основ правовой системы. Все указанные категории в той или иной степени отражают свойства наиболее важных правовых идей, определяющих формирование всей системы российского права.

Из смысла действующего процессуального законодательства можно сделать вывод о том, что, прибегая к понятию «основополагающие принципы российского права», государственный суд не должен заниматься проверкой правильности применения третейским судом норм материального и процессуального права, т.е. не должен выполнять своеобразную кассационную функцию по отношению к решениям третейского суда. Даже если третейский суд неправильно применил нормы материального или процессуального права, это не означает, что его решение в силу этого одного обстоятельства подлежит отмене.

Представления об основополагающих принципах права и не должны быть застывшими, формализованными в нормативных формулировках. При всей консервативности основополагающих принципов права они, аккумулируя наиболее общие правовые идеи, тем не менее, могут развиваться вслед за развитием тех общественных отношений, которые составляют существо жизни общества и отражением которых и являются собственно правовые принципы. Именно поэтому на правоприменителя в лице компетентных государственных судов возлагается непростая обязанность интерпретации основополагающих принципов российского права.

Основания для оспаривания и отмены решения третейского суда

Перечень оснований оспаривания и, соответственно, отмены решений третейского суда, закрепленных в действующем законодательстве, является исчерпывающим (ст. 421 ГПК РФ, ст. 233 АПК РФ).

Установлено две группы оснований отмены решений третейского суда.

К первой группе относятся основания, когда решение третейского суда отменяется только в том случае, если об этом указывает сторона, подавшая заявление об отмене и, более того, представившая доказательства, которые лежат в основании ее заявления.

Сделано это может быть лишь в случаях, если заявитель докажет:

недействительность третейского соглашения вследствие его противоречия федеральному законодательству;
что решение третейского суда принято по спору, который не предусмотрен третейским соглашением либо не подпадает под его условие, или что решение третейского суда содержит постановления по тем вопросам, которые выходят за пределы третейского соглашения;
что состав третейского суда или третейское разбирательство не соответствовали императивным положениям законодательства о третейских судах;
что сторона, против которой было принято решение третейского суда, не была должным образом уведомлена об избрании или назначении состава третейского суда или о времени и месте заседания третейского суда либо по другим причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения.

Во всех указанных случаях государственный суд при проверке заявления об отмене решения третейского суда связан доводами и доказательствами, содержащимися в заявлении заинтересованного лица, и не вправе выйти за их пределы.

Таким образом, законодатель при формулировании указанных оснований отмены решения третейского суда фактически опирается на известный с римских времен принцип tantum devolutum quantum appellatum (лат. — «сколько жалобы — столько судебного решения»), который применяется при конструировании процессуальных институтов обжалования и отмены судебных актов. При этом компетентный государственный суд связан как указанием в заявлении об оспаривании на основания отмены решения третейского суда, так и теми аргументами, которые использованы заинтересованной стороной.

К сожалению, на современном этапе развития судебной практики отмечается, что государственные суды не всегда следуют вышеуказанным положениям, связывающим компетентные государственные суды при осуществлении процедур проверки решений третейских судов 1 См.: Паповян И.С. Взаимодействие арбитражных и третейских судов: теория и реальность // Третейский суд. 2003. № 5 (29). С. 127-128. .

Вторая группа оснований, по которым решение третейского суда может быть пересмотрено государственным судом, включает два основания:

если спор, который рассмотрен третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства;
если решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права.

В указанных случаях государственный суд обязан проверить решение третейского суда независимо от того, содержится соответствующая просьба в заявлении об отмене решения либо не содержится. Пересмотр решения третейского суда по указанным основаниям является и правом, и одновременно обязанностью компетентного государственного суда, т.е. обязанностью ex officio.

Очевидно, что вторая группа оснований отмены решений третейского суда введена в законодательство с целью реализации компетентным государственным судом публично значимой функции по контролю за деятельностью третейского суда. Необходимость предоставления государственным судам таких полномочий обусловлена тем, что третейский суд выполняет определенные властные полномочия, и у государства в лице его судебных органов должны быть правовые возможности в наиболее значимых для общественных интересов случаях проверять, не нарушены ли третейским судом эти важнейшие публичные интересы.

Примером реализации полномочий ex officio является постановление ФАС Московского округа, в котором кассационная инстанция отмечает, что арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если установит, что спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с Федеральным законом, или если решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права вне зависимости от того, имеется ли ссылка на указанные обстоятельства в заявлении об отмене решения третейского суда 2 Постановление ФАС Московского округа от 6 ноября 2003 г. по делу № КГ-40/8699-03. .

Правила, регламентирующие признание и исполнение решений третейских судов, в значительной степени соответствуют тем нормам, которые сформулированы в международном праве и зарубежном законодательстве, регулирующих коммерческий арбитраж. В свою очередь, нормы международно-правового характера отражают общественные представления о минимальных стандартах, на которых должно покоиться правосудие. Соответствующие нормы воспроизводят положения, которые содержатся в Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Павловой Н.В.,

судей Попова В.В., Прониной М.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании жалобу муниципального унитарного предприятия города Ижевска "Ижводоканал" (далее - предприятие, заявитель) на определение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 09.04.2015 по делу N А71-15240/2014 и постановление Арбитражного суда Уральского округа от 07.07.2015 по тому же делу по заявлению предприятия о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Третейского суда при обществе с ограниченной ответственностью "Юридическая служба города" от 13.11.2014 N ТС-21/2014 по делу N А71-15240/2014 (далее - решение третейского суда)

и по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Управляющая компания Эксперт" (далее - общество) об отмене вышеуказанного решения третейского суда.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Павловой Н.В., Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

как установлено судами и следует из материалов дела, между предприятием и обществом заключен договор на отпуск питьевой воды и прием сточных вод N 116 от 04.12.2013 (далее - договор), по условиям которого, предприятие приняло на себя обязательства по отпуску через присоединенную водопроводную сеть холодной питьевой воды установленного качества для оказания обществом коммунальных услуг по водоснабжению в многоквартирных жилых домах (перечисленных в Приложении N 1 к договору) в объеме, установленном в соответствии с настоящим договором, и принятию от общества отводимых сточных вод (в том числе стоков от горячего водоснабжения), а общество обязалось оплачивать принятую холодную воды и отведенные сточные воды (п. 2.1, раздел 6 договора).

В соответствии с пунктом 12.1 договора, любой спор, возникающий по настоящему договору или в связи с ним, в том числе любой спор в отношении заключения, существования, действительности, исполнения или прекращения договора, при недостижении сторонами согласия по нему, подлежит передаче на рассмотрение в постоянный действующий Третейский суд при ООО "Юридическая служба города" г. Ижевск (далее - третейский суд).

В связи с ненадлежащим исполнением обществом обязательств по оплате оказанных услуг за период с августа 2013 года по август 2014 года, предприятие на основании пункта 12.1 договора обратилось в третейский суд с иском к обществу о взыскании 1 315 656 рублей 37 копеек долга.

Решением третейского суда исковые требования предприятия удовлетворены в полном объеме. С общества в пользу предприятия взыскано 1 315 656 рублей 37 копеек задолженности, а также 24 578 рублей 28 копеек третейского сбора.

Поскольку решение третейского суда обществом в добровольном порядке не исполнено, предприятие обратилось в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, которое было принято к производству арбитражным судом первой инстанции с присвоением делу номера А71-15240/2014.

Возражая против удовлетворения заявления предприятия, общество в свою очередь обратилось в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда, которое принято к производству Арбитражного суда Удмуртской Республики определением от 12.01.2015 по делу N А71-15540/2014.

Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 11.02.2015 дела N А71-15240/2014 и N А71-15540/2014 объединены в одно производство для их совместного рассмотрения, с присвоением номера дела N А71-15240/2014.

Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 09.04.2015, оставленным без изменения постановление Арбитражного суда Уральского округа от 07.07.2015, заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда оставлено без рассмотрения, встречное требование об отмене названного решения удовлетворено.

Руководствуясь положениями пункта 7 части 1 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс), в силу которого арбитражный суд оставляет исковое заявление без рассмотрения, если установит, что исковое заявление не подписано или подписано лицом, не имеющим право подписывать его, либо лицом, должностное положение которого не указано, а также пункта 5 части 3 статьи 237 Кодекса, согласно которому к заявлению о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решение третейского суда прилагается доверенность или иной документ, подтверждающий полномочия лица на подписание заявления, отметив, что в доверенности N 6/111-16 от 12.01.2015, выданной предприятием Мурину Н.В., право на подписание и предъявление в суд заявления о выдаче исполнительного листа, отсутствует, суд требования предприятия о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда оставил без рассмотрения.

При этом суд исходил из того, что условие третейского соглашения об окончательности решения третейского суда, на которое указывало предприятие в качестве запрета для отмены решения третейского суда, не принимается арбитражным судом, если решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права. Данный подход соответствует правовой позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 29.06.2010 N 2070/10.

Исходя из наличия полномочий по отмене решения третейского суда в силу нарушения основополагающих принципов российского права, суд признал факт такого нарушения ввиду отсутствия третейского соглашения между сторонами спора.

Предприятие, ссылаясь на существенное нарушение судебными актами норм права, прав и законных интересов заявителя, охраняемых законом публичных интересов, обратилось в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением об их пересмотре в кассационном порядке в части отмены решения третейского суда.

Обжалуя судебные акты, предприятие приводит следующие доводы: судебные акты нарушают нормы материального и процессуального права, поскольку государственный суд отменил третейское решение, об окончательности которого договорились стороны; арбитражными судами к спорным правоотношениям (к гражданско-правовой доверенности заявителя) ошибочно применена норма части 2 статьи 62 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующая специальные полномочия на передачу спора в третейский суд из государственного суда.

Данные доводы жалобы не свидетельствуют о наличии оснований для передачи дела на рассмотрение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, так как не являются существенными нарушениями норм материального права или норм процессуального права, повлиявшими на исход дела. Напротив, выводы судов по данным доводам соответствуют нормам права и сформировавшейся единообразной судебной практике по их толкованию. Соответствующие нормы права и правовые позиции по их толкованию верно указаны в судебных актах.

Также в качестве довода при оспаривании судебных актов по делу предприятие указывает следующее: общество (ответчик по спору), заявляя об отмене решения третейского суда по причине отсутствия полномочий на заключение третейской оговорки у представителя предприятия, действует недобросовестно и нарушает пункт 2 статьи 10, пункт 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку его поведение после заключения сделки давало основания другим лицам полагаться на действительность сделки в целом и третейского соглашения в частности.

В части вышеуказанного довода кассационная жалоба заявителя вместе с материалами истребованного из арбитражного суда первой инстанции дела Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Павловой Н.В. от 28.12.2015 была передана на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Согласно части 1 статьи 291.11 Кодекса основаниями для отмены или изменения судебных актов в порядке кассационного производства в Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Изучив материалы дела, проверив обоснованность доводов, изложенных в кассационной жалобе, Судебная коллегия полагает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене в части отмены решения третейского суда, требования общества в части отмены решения третейского суда удовлетворению не подлежат.

Согласно части 1 статьи 233 Кодекса решение третейского суда может быть отменено арбитражным судом только в случаях, предусмотренных в настоящей статье.

В частности, арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если установит, что: 1) спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом; 2) решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права (часть 3 статьи 233 Кодекса).

Одним из основополагающих принципов российского права является принцип свободного, сформулированного в соглашении, отказа участников гражданского оборота от государственного правосудия в пользу альтернативных способов разрешения споров (в частности, третейского разбирательства).

Так, согласно части 6 статьи 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по соглашению сторон подведомственный арбитражному суду спор, возникающий из гражданских правоотношений, до принятия арбитражным судом первой инстанции судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом. В соответствии с пунктом 1 статьи 5 Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного между сторонами третейского соглашения.

Таким образом, согласно вышеизложенным нормам закона обязательным условием для разрешения спора третейским судом является выраженное в предусмотренной законом форме волеизъявление сторон на отказ от государственного правосудия в пользу рассмотрения дела конкретным третейским судом.

При этом суды первой и кассационной инстанции верно указали, что в силу части 2 статьи 62 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации полномочие представителя на передачу спора в третейский суд указано в перечне полномочий, право на совершение которых должно быть специально оговорено в доверенности.

Суды указали, что договор подписан со стороны предприятия начальником абонентской службы Кубиным С.В., при этом в доверенности N 148/111-16 от 01.08.2013, выданной ему, полномочия на передачу возникших споров на разрешение третейского суда, отсутствуют, а доказательств прямого одобрения предприятием впоследствии заключенного неуполномоченным лицом третейского соглашения, заявителем не представлено.

Признав, что между сторонами спора отсутствует третейское соглашение ввиду его подписания неуполномоченным лицом со стороны предприятия, суды, по заявлению общества, ссылавшегося на нарушение его прав фактом подписания третейского соглашения со стороны контрагента неуполномоченным лицом, отменили решение третейского суда.

Однако при этом они не учли следующего.

Общество заявило о факте подписания соглашения со стороны контрагента неуполномоченным лицом только на стадии принудительного исполнения решения третейского суда. При подписании третейского соглашения, в период разрешения спора в третейском суде общество не ссылалось на данный факт, не указывало, каким образом в данном случае нарушаются его права.

Более того, общество на досудебной стадии отклонило предложение предприятия изменить подведомственность споров третейскому суду на подведомственность спора Арбитражному суду Удмуртской Республики. При этом вступило в переписку с предприятием по данному вопросу, направляя корреспонденцию на имя директора предприятия Гурова О.В.

Таким образом, общество еще на досудебной стадии в своем поведении исходило из того, что по вопросу третейского разбирательства споров из договора вступило в отношения непосредственно с предприятием.

При таких обстоятельствах поведение общества по отмене решения третейского суда ввиду отсутствия полномочий на заключение третейской оговорки у представителя предприятия и по причине отсутствия у общества понимания о надлежащем контрагенте по третейскому соглашению свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны общества, его недобросовестном поведении (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следовательно, общество не доказало наличие у него нарушенного права, достойного судебной защиты посредством отмены решения третейского суда (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При таких обстоятельствах, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации полагает оспариваемые судебные акты в части требований об отмене решения третейского суда подлежащими отмене.

Руководствуясь статьями 167, 291.11 - 291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

определение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 09.04.2015 по делу N А71-15240/2014 и постановление Арбитражного суда Уральского округа от 07.07.2015 по тому же делу в части отмены решения Третейского суда при обществе с ограниченной ответственностью "Юридическая служба города" от 13.11.2014 N ТС-21/2014 отменить.

В удовлетворении требований в указанной части отказать.

В остальной части определение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 09.04.2015 по делу N А71-15240/2014 и постановление Арбитражного суда Уральского округа от 07.07.2015 по тому же делу оставить без изменения.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 29 февраля 2016 г. N 309-ЭС15-12928 Суд отменил принятые судебные акты об оставлении без рассмотрения заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда и отказал в иске, поскольку истец не доказал наличие у него нарушенного права, достойного судебной защиты посредством отмены решения третейского суда

Обзор документа

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 29 февраля 2016 г. N 309-ЭС15-12928 Суд отменил принятые судебные акты об оставлении без рассмотрения заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда и отказал в иске, поскольку истец не доказал наличие у него нарушенного права, достойного судебной защиты посредством отмены решения третейского суда

Резолютивная часть определения объявлена 24 февраля 2016 года.

Полный текст определения изготовлен 29 февраля 2016 года.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Павловой Н.В.,

судей Попова В.В., Прониной М.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании жалобу муниципального унитарного предприятия города Ижевска "Ижводоканал" (далее - предприятие, заявитель)

на определение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 09.04.2015 по делу N А71-15240/2014 и постановление Арбитражного суда Уральского округа от 07.07.2015 по тому же делу

по заявлению предприятия

о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Третейского суда при обществе с ограниченной ответственностью "Юридическая служба города" от 13.11.2014 N ТС-21/2014 по делу N А71-15240/2014 (далее - решение третейского суда)

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Павловой Н.В., Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации установила:

В соответствии с пунктом 12.1 договора, любой спор, возникающий по настоящему договору или в связи с ним, в том числе любой спор в отношении заключения, существования, действительности, исполнения или прекращения договора, при не достижении сторонами согласия по нему, подлежит передаче на рассмотрение в постоянный действующий Третейский суд при ООО "Юридическая служба города" г. Ижевск (далее - третейский суд).

Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 09.04.2015, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 07.07.2015, заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда оставлено без рассмотрения, встречное требование об отмене названного решения удовлетворено.

В то же время, встречные требования общества об отмене решения третейского суда на основании части 1 пункта 2 статьи 233 Кодекса, в силу которой решение третейского суда может быть отменено в случаях, если сторона, обратившаяся в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда, представит арбитражному суду доказательства того, что третейское соглашение недействительно по основаниям, предусмотренным федеральным законом, суд удовлетворил.

Исходя из наличия полномочий по отмене решения третейского суда в силу нарушения основополагающих принципов российского права, суд признал

факт такого нарушения ввиду отсутствия третейского соглашения между сторонами спора.

Напротив, выводы судов по данным доводам соответствуют нормам права и сформировавшейся единообразной судебной практике по их толкованию. Соответствующие нормы права и правовые позиции по их толкованию верно указаны в судебных актах.

заключения сделки давало основания другим лицам полагаться на действительность сделки в целом и третейского соглашения в частности.

В части вышеуказанного довода кассационная жалоба заявителя вместе с материалами истребованного из арбитражного суда первой инстанции дела

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Павловой Н.В. от 28.12.2015 была передана на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Одним из основополагающих принципов российского права является принцип свободного, сформулированного в соглашении, отказа участников

гражданского оборота от государственного правосудия в пользу альтернативных способов разрешения споров (в частности, третейского разбирательства).

В соответствии с пунктом 1 статьи 5 Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного между сторонами третейского соглашения.

Однако при этом они не учли следующего.

Руководствуясь статьями 167, 291.11-291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации определила:

В удовлетворении требований в указанной части отказать.

Председательствующий судья

Н.В. Павлова

Судья

В.В. Попов

Судья

М.В. Пронина

Обзор документа

Предприятие просило выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда, взыскавшего долг с организации. А последняя просила отменить это решение. Она ссылалась на то, что третейское соглашение со стороны предприятия подписано неуполномоченным лицом.

Заявление о выдаче исполнительного листа было оставлено без рассмотрения. А встречное требование организации было удовлетворено.

Но Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ, наоборот, отказала в отмене решения третейского суда. При этом она руководствовалась следующим.

Суды верно указали, что полномочие представителя на передачу спора в третейский суд должно быть специально оговорено в доверенности.

Со стороны предприятия договор, содержащий третейскую оговорку, подписан представителем по доверенности. Однако в ней не закреплены полномочия на передачу споров в третейский суд.

Между тем организация заявила о том, что со стороны контрагента соглашение подписано неуполномоченным лицом, только на стадии принудительного исполнения решения третейского суда. При подписании третейского соглашения, в период разрешения спора в третейском суде она не ссылалась на данный факт, не указывала, каким образом в данном случае нарушаются ее права.

Более того, на досудебной стадии организация отклонила предложение предприятия изменить подведомственность споров третейскому суду на подведомственность арбитражному суду. При этом она вступила в переписку с предприятием по данному вопросу.

Несмотря на это, организация заявила об отмене решения третейского суда ввиду заключения третейской оговорки неуполномоченным лицом и отсутствия у нее понимания о надлежащем контрагенте по третейскому соглашению. Это свидетельствует о злоупотреблении правом, недобросовестном поведении.

Следовательно, организация не доказала наличие у нее нарушенного права, достойного судебной защиты посредством отмены решения третейского суда.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: