Решение суда которое принимается за образец при последующем рассмотрении аналогичных дел это
Обновлено: 24.04.2024
Термин «преюдиция» имеет латинское происхождение (от лат. praejudicialis), что означает «относящийся к предыдущему судебному решению».
В процессуальном смысле институт преюдиции предполагает освобождение от необходимости повторного доказывания обстоятельств, которые ранее были установлены и зафиксированы судом во вступившем в законную силу судебном постановлении (решение суда, приговор, определение об утверждении мирового соглашения).
Понятие преюдиции законодательно не закреплено, однако значение этого термина находит отражение во всех отраслях российского процессуального законодательства (ч. 2 ст. 61 ГПК РФ, ч. 2 ст. 69 АПК РФ, ст. 90 УПК РФ, ч. 2 ст. 64 КАС РФ).
Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение его стабильности и общеобязательности, на исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности (Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 N 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко»).
Преюдиция в гражданском процессе
Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных ГПК РФ (ч. 2 ст. 61 ГПК РФ).
При этом, если суд, принимая решение, сослался на преюдициальную силу судебного акта, которая отсутствовала (например, в силу того, что выводы суда по какому-либо из обстоятельств, обсуждаемых сторонами при рассмотрении нового дела, в ранее вынесенном решении не содержались), это также будет являться основанием для отмены вынесенного решения (Определение Верховного Суда РФ от 20.09.2016 N 5-КГ16-114).
При рассмотрении гражданского дела обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением арбитражного суда, не должны доказываться и не могут оспариваться лицами, если они участвовали в деле, которое было разрешено арбитражным судом (ч. 3 ст. 61 ГПК РФ). Если состав лиц, участвовавших в арбитражном и гражданском процессе, различен, то решение арбитражного суда не может являться для суда общей юрисдикции преюдициальным (Определение Верховного Суда РФ от 13.09.2016 N 33-КГ16-14).
Вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом (ч. 4 ст. 61 ГПК РФ).
Преюдициальность приговора представляет собой обязательность выводов суда об установленных лицах и фактах, содержащихся во вступившем в законную силу приговоре по делу, для иных судов и других правоприменительных органов, рассматривающих и разрешающих те же самые фактические обстоятельства в отношении тех же лиц, при этом правовое значение приговора суда состоит в том, что вследствие его принятия ранее спорное материально-правовое отношение обретает строгую определенность, устойчивость, общеобязательность (Определение Верховного Суда РФ от 31.05.2016 N 4-КГ16-12).
Преюдиция в арбитражном процессе
Нормы арбитражного законодательства, устанавливающие преюдициальную силу судебных актов, очень схожи с нормами гражданского законодательства.
Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица (ч. 2 ст. 69 АПК РФ).
Вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле (ч. 3 ст. 69 АПК РФ).
Вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу обязательны для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом (ч. 4 ст. 69 АПК РФ).
Согласно позициям судебных органов:
— факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения имеют преюдициальное значение для другого дела (Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2015 N 2060-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы открытого акционерного общества «Росагролизинг» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 2 статьи 22 Федерального закона «О финансовой аренде (лизинге)», пунктом 2 статьи 670 Гражданского кодекса Российской Федерации и частью 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»);
— если требование истца было заявлено в деле о банкротстве, обстоятельства, установленные в рамках этого дела, не подлежат доказыванию вновь (п. 28 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», Определение Верховного Суда РФ от 09.03.2016 по делу N 303-ЭС15-16010, А51-29511/2014 (Определением Верховного Суда РФ от 08.07.2016 N 262-ПЭК16 по делу N А51-29511/2014 отказано в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда РФ));
— независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле о его оспаривании, в более позднем деле учитывается оценка обстоятельств, которые установлены в деле, рассмотренном ранее; в том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы (п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств»);
— по смыслу ч. ч. 2, 3 ст. 61 ГПК РФ или ч. ч. 2, 3 ст. 69 АПК РФ обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле; такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество, в то же время при рассмотрении данного иска суд учитывает обстоятельства ранее рассмотренного дела о праве на спорное имущество, независимо от того, установлены ли они судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда; если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы (п. 4 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).
— наличие права на подачу иска не является преюдициальным фактом и должно исследоваться судом по каждому конкретному делу (Постановление Президиума ВАС РФ от 23.08.2005 N 3668/05 по делу N А60-18250/2004-С4);
— правовая квалификация сделки, данная судом по ранее рассмотренному делу, хотя и не образует преюдиции по смыслу ст. 69 АПК РФ, но учитывается судом, рассматривающим второе дело; в том случае, если суд, разрешающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы (Определение Верховного Суда РФ от 06.10.2016 N 305-ЭС16-8204 по делу N А40-143265/2013 (Определением Верховного Суда РФ от 20.01.2017 N 655-ПЭК16 отказано в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда РФ));
— вопросы применения норм материального права преюдициального значения не имеют (Определение Верховного Суда РФ от 29.03.2016 по делу N 305-ЭС15-16362, А40-152245/2014);
— если суд установил, что на момент проведения ранее состоявшихся общих собраний лицо обладало правами акционера, это не имеет преюдициального значения при оспаривании решений других собраний (Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.02.2008 N 18АП-750/2008 по делу N А76-3844/2006);
— постановления следственных органов не могут иметь преюдициальной силы и должны оцениваться арбитражным судом наряду с другими доказательствами (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 04.06.2013 по делу N А75-6316/2012 (Определением ВАС РФ от 12.09.2013 N ВАС-12341/13 отказано в передаче дела N А75-6316/2012 в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора данного Постановления), Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 29.01.2015 N Ф10-1188/2014 по делу N А14-5950/2013).
Преюдиция в уголовном процессе
Преюдициальными в уголовно-процессуальном законодательстве согласно ст. 90 УПК РФ признаются обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства.
Указанные обстоятельства признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки; при этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.
Поэтому в уголовном судопроизводстве результатом преюдиции может быть принятие судом данных только о наличии либо об отсутствии какого-либо деяния или события, установленного в порядке гражданского судопроизводства, но не его квалификация как противоправного, которая, с точки зрения уголовного закона, имеет место только в судопроизводстве по уголовному делу.
Так, решение по гражданскому делу, возлагающее гражданско-правовую ответственность на определенное лицо, не может приниматься другим судом по уголовному делу как устанавливающее виновность этого лица в совершении уголовно наказуемого деяния и в этом смысле не имеет для уголовного дела преюдициального значения. Иное являлось бы нарушением конституционных прав гражданина на признание его виновным только по обвинительному приговору суда, а также на рассмотрение его дела тем судом, к компетенции которого оно отнесено законом (Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 N 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко»).
Важно определить границы, в рамках которых юридические факты, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным решением суда, принятые посредством гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, имеют значение для правильного разрешения уголовного дела.
Следует отметить, что действие преюдиционного судебного решения не будет распространяться на обстоятельства, вынесенные и вступившие в законную силу в соответствии со ст. ст. 226.9, 316 или 317.7 УПК РФ. Речь идет о приговорах и постановлениях по делам, дознание по которым осуществлялось в сокращенной форме, а также принятых в особом порядке (гл. 40, 40.1 УПК РФ).
В первую очередь это касается участия лица в совершении преступления в качестве соучастника.
В данной ситуации не распространяется действие приговора, вступившего в законную силу и вынесенного в отношении одного из соучастников в особом порядке, на другого соучастника, совершившего преступление в соучастии, уголовное дело которого рассматривается в обычном порядке, в соответствии с гл. 36 — 39 УПК РФ.
Преюдиция в административном судопроизводстве
Согласно ч. 2 ст. 64 КАС РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом по ранее рассмотренному гражданскому или административному делу либо по делу, рассмотренному ранее арбитражным судом, не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении судом другого административного дела, в котором участвуют лица, в отношении которых установлены эти обстоятельства, или лица, относящиеся к категории лиц, в отношении которой установлены эти обстоятельства.
При применении данной правовой нормы нужно исходить из того, что под лицами, относящимися к категории лиц, в отношении которой установлены названные выше обстоятельства, понимаются, в частности, органы государственной власти, входящие в единую систему государственных органов (например, налоговые органы, таможенные органы и т.п.), должностные лица соответствующей системы государственных органов (п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2016 N 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации»).
Также в соответствии с ч. 3 ст. 64 КАС РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении являются обязательными для суда, рассматривающего административное дело об административно-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесены приговор и постановления суда.
Однако указанные акты имеют преюдициальное значение только по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они этим лицом.
Материал статьи взят из открытых источников
Прецедент – это решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел либо служащее примерным образцом толкования закона, не имеющим обязательной силы (Р. Давид). Судебным прецедентом признается вынесенное судом по конкретному делу решение, обоснование которого становится правилом, обязательным для всех судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел (Л. П. Ануфриева). Судебный прецедент – это такое решение суда по конкретному делу, которое подсказывает другим судьям, какое решение следует принять при разрешении аналогичных дел в будущем; решение по делу, которое будет принято во внимание при последующем рассмотрении аналогичного дела (К. Сокерин).
От судебного решения прецедент отличается тем, что имеет свойство образца при разрешении более поздних дел. Это свойство прецедента в английской правовой теории обозначается понятием «stare decisis» («по умолчанию» прецеденту нужно следовать, если нет аргументов против).
Любой прецедент содержит ratio decidendi и obiter dictum. Ratio decidendi фиксирует правовую основу, которая имеет силу закона и должна применяться при разрешении всех последующих дел и в отношении всех других лиц. Ratio decidendi – это обоснование, признанное судом, рассматривающим новое дело с использованием прецедента; особый элемент (сущность решения), «правоположение, применяемое к правовым вопросам, возникающим в связи с установленными судом фактами, на которых основано решение» (Ф. Квин, К. Элиот). Obiter dictum также представляет собой часть решения суда (замечания суда по вопросам, которые непосредственно не входят в предмет судебного решения). Obiter dictum не содержит формулировок какого‑либо принципа права или обоснования судебного решения. Эта часть решения имеет дополнительный, аргументирующий, необязательный характер.
Американское законодательство (и федеральное, и штатов) кодифицировано в большей степени, чем английское. Например, в сфере внедоговорных обязательств действуют Второй свод деликтного права (1932 г.) и Единообразный закон о взаимной вине (1977 г.). Но и при наличии законодательного регулирования изменения в судебную практику по деликтам вносятся посредством прецедентов: институт встречной вины в штате Иллинойс введен решениями по делам Kravens v. Algonquin Township, 1973 и Alvis v. Ribar, 1981 (Х. Кох). В коллизионном праве США прецедент играет решающую роль, а законодательных актов в этой области совсем не много.
Объем судебных прецедентов английского права настолько велик, что это усложняет и замедляет судебную процедуру. В современной судебной практике Великобритании господствует узаконенная тенденция ограничения количества прецедентов. Суды стремятся принимать решения, основанные на презумпции «отыскания закона, свойственного данному договору», т. е. строго на данных, конкретных фактических обстоятельствах, которые не могут быть применены при решении аналогичных дел в дальнейшем. Во всех государствах общего права повышается роль «писаного» права, идет интенсивный процесс кодификации законодательства.
Зеркальные процессы происходят в странах романогерманской правовой системы. Согласно господствующей теории только законодательство считается юридическим источником МЧП в большинстве европейских стран. На практике наиболее важные судебные решения играют в этой отрасли права определяющую роль: в ст. 1 ГК Швейцарии указано: «При отсутствии закона и обычая судья должен решать на основании такого правила, которое он установил, если бы был законодателем». Многие французские ученые, анализируя судебную практику в системе источников права, подчеркивают, что французское гражданское право незаметно перестает быть писаным правом, трансформируясь в общее.
В настоящее время действует региональная система прецедентного права – европейское прецедентное право, сложившееся в рамках Европейского союза (ЕС) и выработанное Судом ЕС. Все решения Суда обязательны для государств – членов ЕС, их национальных судов и административных органов, физических и юридических лиц и имеют характер прецедента. Судебные органы стран – членов ЕС не вправе принимать решения, противоречащие решениям Суда, которые имеют решающее значение и должны применяться по аналогии. В европейской доктрине господствует концепция, что прецедентное право, созданное Судом, – самостоятельный компонент права ЕС, на котором основываются решения национальных органов судебной власти. Суд ЕС играет решающую роль в развитии регионального МЧП в странах Сообщества.
Постановления КС РФ обязывают всех правоприменителей действовать в соответствии с правовыми позициями. Правовые позиции лежат в основе выводов Суда о соответствии тех или иных правовых норм Конституции РФ и представляют собой его отношение к определенным правовым проблемам, закрепленное в решениях. Источником таких позиций являются решения Суда; обязательные правовые позиции могут содержаться в любых постановлениях и определениях. Акты КС РФ по юридической силе стоят выше актов парламента и президента (М. В. Баглай); его правовые позиции приобретают характер конституционно‑правовых норм (Н. Витрук); решения КС РФ о толковании конституционных норм становятся частью Конституции РФ (Б. С. Эбзеев).
Официально в современной России судебный прецедент не признается источником права, хотя фактически система судебного прецедента давно сложилась. Деятельность каждого судьи оценивается по количеству решений, отмененных высшими инстанциями. При вынесении решений судьи стараются придерживаться рекомендаций высших судебных органов, учитывать причины отмены ранее вынесенных решений. Российская система прецедента основана на административной субординации, «уважении к высшим судебным инстанциям». В отечественной доктрине высказывается мнение, что для судебного прецедента «необходимо отыскать должное место» в системе источников российского права, аналогично тому, как это случилось с торговым обычаем (обычаями делового оборота), применение которых санкционировано в ГК РФ и КТМ РФ (Л. П. Ануфриева).
Судебная практика – институт континентального права, не совпадающий с прецедентным правом англосаксонской системы. Судебная практика – это обобщение судебной деятельности, результат толкования и применения законодательства, самостоятельная форма существования правовых норм. «Создание общеобязательных правил поведения – свойство, генетически присущее судебной власти» (Т. Н. Нешатаева). Судебные акты, содержащие нормативные предписания:
– решения КС РФ. Постановления КС РФ – это прецеденты конституционного правосудия (К. Сокерин). Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1‑ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» устанавливает, что решение данного Суда окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно, действует непосредственно, не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Закон прямо санкционирует, что решения КС РФ имеют характер прецедентов (Л. П. Ануфриева);
– нормативное толкование Пленумов ВС РФ и ВАС РФ;
– решения судов общей юрисдикции, отменяющие нормативные акты субъектов РФ в случае их противоречия федеральному законодательству;
– решения судов по аналогии закона и права, а также на основе норм права, содержащих оценочные понятия;
– решения Европейского Суда по правам человека.
Конституция РФ (ст. 126, 127) наделяет ВС РФ и ВАС РФ правом давать разъяснения по вопросам судебной практики. Решения судов и арбитражей, формулируемые в общей форме в постановлениях их высших органов, представляют собой источник права (К. Сокерин).
В российской юриспруденции существует и противоположная точка зрения: постановления высших судебных инстанций не могут являться источниками права. Основные аргументы сторонников данной позиции следующие:
– официальная компетенция судов – только правоприменение, но не правотворчество;
– нормотворчество судов противоречит концепции разделения властей;
– нормативные толкования пленумов высших судебных органов содержат не правовые нормы в целом, а отдельные элементы диспозиций, гипотез и санкций.
Согласиться с этой аргументацией не представляется возможным. Современная концепция разделения властей отвергает теорию «абсолютного» деления власти на законодательную, исполнительную и судебную (концепция «делегированных полномочий» и «делегированного законодательства»). Признание за отдельными судебными актами роли источников права обеспечивает гибкость и объективность действующих правовых предписаний.
Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ наделены общеобязательной силой. Обобщения судебной практики, сформулированные в постановлениях высших судебных органов РФ, являются обязательными для применения в нижестоящих судах. Решение, игнорирующее установленное Пленумом правило, может быть отменено вышестоящим судом.
Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ по вопросам судебной практики нельзя считать прецедентами. Эти акты не являются судебными решениями, не могут быть обжалованы в судебном порядке, их обязательный характер прямо предусмотрен законом. Прецедент по определению не может представлять собой институт, закрепленный в законе (К. Сокерин).
В российском законодательстве судебная и арбитражная практика формальноюридически не считается источником права. Отечественный законодатель расценивает практику правоприменительных органов в качестве основного средства для толкования, определения и применения правовых норм. Такой подход противоречит сложившейся практике. Российские суды и арбитражи играют точно такую же роль по выявлению действующего права и его формулированию, как и суды тех государств, в которых судебная практика официально признана источником права.
Юридический прецедент - это судебное или административное решение по конкретному юридическому делу, которому придается сила нормы права и которым руководствуются при разрешении схожих дел.
Выделяют два вида прецедентов - судебный (решение, принимаемое судом по гражданскому или уголовному делу) и административный (решение, принимаемое органом исполнительной власти или административным судом).
Административный прецедент - такое поведение государственного органа, должностного лица, которое имело место хотя бы один раз и может служить образцом при аналогичных обстоятельствах.
Административный прецедент в России не является официально признанным источником права. Однако в юридической действительности нашей страны можно найти примеры, когда в практической деятельности государственных органов создаются правила поведения, которые реально действуют наряду с писаным правом, конкретизируют, дополняют, а иногда и отменяют последнее.
Судебный прецедент — это решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел либо служащее примерным образцом толкования закона (прецеденттолкования). Данный источник права характерен для стран с так называемой англосаксонской системой права, основанной на прецедентном праве (Англия, США, Новая Зеландия, Австралия и др.).
Преимущества прецедентов:
- прецедент — это результат логики и здравого смысла. Правоприменитель руководствуется своим мировоззрением, правосознанием, господствующими в обществе моральными ценностями, житейским опытом;
- больший динамизм, нежели у других источников права, так как правоприменитель способен принять решение с учетом изменений, произошедших в стране, мире.
Недостатки:
- нет авторитета, присущего нормативному акту;
- есть возможность произвола.
Судебный прецедент - это решение суда, которое стало обязательным образцом для последующих решений нижестоящих судов по разрешению аналогичных ситуаций.
Судебный прецедент имеет двоякую природу:
1. Это решение суда, которое разрешает конкретную ситуацию и адресовано к конкретным лицам. Более того, решение суда, которое стало прецедентом, как правило, основывается на др. прецедентах и в этом смысле является правоприменительным актом.
2. С другой стороны, судебный прецедент создает норму права, которая обращена не к конкретному адресату и предназначена для разрешения неопределенного множества ситуаций.
Судебный прецедент при формулировании нормы права отличается от нормативного акта. В н/а содержится абстрактное описание ситуации.
Суд. прецедент описывает конкретный пример и указывает, что по этому примеру необходимо поступать в дальнейшем.
Суд. прецедент является главным источником права в странах англо-саксонской правовой системы. В литературе очень часто возникает вопрос: какой источник права дает большую свободу усмотрения судьям: н/а или судебный прецедент?
· С одной стороны, судебный прецедент может дать большую свободу, поскольку решение суда может основываться на нескольких судебных прецедентах (судья выбирает прецедент).
· Во-вторых, поскольку одинаковых ситуаций не бывает, то всегда судебный прецедент адаптируется к ситуации.
· С другой стороны, н/а также дает широкую свободу, поскольку судья вносит решение в соответствии со своими убеждениями и производит толкование норм. Более того, имеют место т.н. "резиновые нормы" (на усмотрение судьи). - по этому вопросу высказать свое мнение на экзамене.
В России активно обсуждается проблема существование судебного прецедента.
В России, действительно, судебная практика играет большую роль. Однако, судебная практика имеет свое собственное формальное выражение: это либо постановления пленумов, либо обзоры судебной практики, либо письма ВАС (в прошлом). Однако судебная практика всегда обобщает конкретные судебные решения и делает свои выводы. Но судебная практика не тождественна единичному решению суда. В российской правовой системе единичное судебное решение никогда не ложится в основу судебного решения.
Следовательно, судебный прецедент однозначно не является источником права в РФ.
Как указали эксперты «АГ», Верховный Суд в очередной раз обратил внимание на излишне формальный подход судов нижестоящих инстанций при разрешении споров. Один из них пояснил, что суды трех инстанций просто не захотели разобраться в действительных фактических обстоятельствах дела.
Гражданин Святослав Ляшко являлся единственным учредителем, участником и гендиректором ООО «ДАС-Групп Логистик Проджектс». В июне 2015 г. он получил в налоговой инспекции выписку из ЕГРЮЛ, из которой узнал, что 9 сентября 2013 г. он перестал являться единственным участником этого общества, поскольку в состав участников за счет внесения дополнительного вклада в уставный капитал введен некий Сергей Власов, а 26 сентября Ляшко был выведен из состава его участников, и его доля распределена в пользу Власова.
В этой связи Ляшко в сентябре 2015 г. обратился в арбитражный суд с иском к обществу о признании недействительной сделки по выходу из состава участников общества и о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, путем внесения в ЕГРЮЛ записи о принадлежности 100% доли уставного капитала ему. Судом было возбуждено производство по делу № А40-164995/2015, в ходе производства по которому ответчик представил подписанное Ляшко решение о введении нового участника общества, существование которого и позволило в дальнейшем вывести основателя компании из числа участников. Однако истец утверждал, что он этот документ не пописывал и данный документ не выражает его действительную волю и решение.
В связи с этим Ляшко обратился в арбитражный суд с новым иском о признании данного решения недействительным и о применении последствий его недействительности. При этом ответчик в отзыве на иск указал на пропуск срока исковой давности, в связи с чем просил отказать в удовлетворении исковых требований.
Суд первой инстанции согласился с доводами ответчика и отказал в удовлетворении иска. При этом он отказал и в удовлетворении ходатайств истца об истребовании доказательств и назначении судебной почерковедческой экспертизы. Апелляция и кассация оставили решение без изменения. Суды указали, что поскольку оспариваемое решение было принято единственным участником общества, то п. 4 ст. 43 Закона об обществах с ограниченной ответственностью не применяется для исчисления срока исковой давности и в данном случае применяется общий срок исковой давности в 3 года. Обжалуемое решение датировано 9 сентября 2013 г., тогда как в суд он обратился только 12 декабря 2016 г.
Рассмотрев кассационную жалобу Святослава Ляшко и материалы дела № А40-246017/2016, Судебная коллегия ВС РФ по экономическим спорам вынесла Определение № 305-ЭС17-22588, которым отменила нижестоящие судебные акты и отправила дело на новое рассмотрение.
ВС отметил, что внесение вклада в уставный капитал ООО третьим лицом, оформленное решением участника этого общества, является сделкой. При этом в заявлении участника ООО и в заявлении третьего лица должны быть указаны размер и состав вклада, порядок и срок его внесения, а также размер предполагаемых долей. Одновременно с решением об увеличении уставного капитала также принимаются решения о принятии третьего лица в общество и вносятся изменения в его устав в связи с увеличением уставного капитала и изменением размеров долей. Датой увеличения уставного капитала считается дата внесения изменений в ЕГРЮЛ.
Также Судебная коллегия указала, что вывод нижестоящего суда о том, что истец именно в дату принятия решения узнал или должен был узнать о его принятии, судом не мотивирован. ВС сослался на Постановление Конституционного Суда от 10 апреля 2003 г. № 5-П, согласно которому течение срока исковой давности должно начинаться с того момента, когда правомочное лицо узнало или реально имело возможность узнать о факте совершения сделки. А в целях применения срока исковой давности нужно оценивать не только фактическую информированность истца, но и наличие возможности быть информированным о совершении оспариваемой сделки и наличии оснований для признания ее недействительной. Своим отказом суд лишил истца возможности представить доказательства в обоснование заявленных им требований и опровергнуть заявление ответчика о применении срока исковой давности, указал ВС.
Также Коллегия отметила, что первая инстанция не исследовала и не оценивала утверждение Ляшко об иной дате, в которую он получил информацию о принятии оспариваемого решения, не проверяла обстоятельства, связанные с тем, когда он, добросовестно осуществляя права и обязанности участника и исполняя надлежащим образом функции исполнительного органа общества, мог или должен был узнать о сделке по увеличению уставного капитала.
«При новом рассмотрении судам следует учесть изложенное, установить обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения настоящего дела, оценить доказательства в соответствии с требованиями гл. 7 Кодекса в их совокупности и взаимной связи применительно к установленным обстоятельствам и с учетом этих обстоятельств разрешить настоящий спор», – заключила Судебная коллегия ВС.
Как отметил Кирилл Данилов, руководитель проектов Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья», суды установили, что по формальным основаниям истцом был пропущен срок исковой давности, соответственно, в силу п. 2 ст. 199 ГК РФ, этого достаточно для отказа истцу в иске без долгого и изнурительного рассмотрения дела по существу. «При этом суды никак не стали объяснять или мотивировать свой вывод о моменте начала течения срока исковой давности, что совершенно справедливо отметил ВС РФ в качестве одного из основных доводов для отмены решений», – полагает эксперт.
По словам юриста, суды по непонятным причинам не исследовали и не оценили доводы и доказательства истца, не назначили почерковедческую экспертизу, не привлекли к участию в деле лиц, права которых могут быть затронуты решением суда: «То есть целому ряду доказательств, которые предлагал со своей стороны истец, суды предпочли одно-единственное доказательство со стороны ответчика, которое позволяло суду первой инстанции разрешить спор, не вникая во всю совокупность фактических обстоятельств и доказательств, предлагаемых истцом».
«Суды трех нижестоящих инстанций крайне формально подошли к рассматриваемому делу и не захотели разобраться в действительных фактических обстоятельствах», – заключил Кирилл Данилов, добавив, что ВС РФ ранее уже неоднократно указывал на то, что формальное рассмотрение дела недопустимо (см., например, Определение ВС РФ от 25 июля 2016 г. по делу № А41-48518/2014).
Юрист Группы правовых компаний «ИНТЕЛЛЕКТ-С» Вадим Стеценко также отметил, что Суд в очередной раз обратил внимание на излишне формальный подход судов нижестоящих инстанций при разрешении споров. По его мнению, если решение суда первой инстанции можно объяснить, но ни в коем случае не оправдать сильной загруженностью и большим потоком дел, то в ситуации с апелляционным и кассационным судами подобные объяснения представляются совсем не состоятельными. «Ни один из них не разобрался в деталях дела, не установил момент, с которого начинает течь срок исковой давности, надлежащим образом. При этом активная позиция истца, который стремился указанное обстоятельство выяснить, осталась без поддержки, а сам истец – без возможности защитить свои права в судебном порядке», – указал он.
По мнению одного из экспертов, подход высшей инстанции позволит независимым кредиторам эффективнее бороться со злоупотреблениями аффилированных к должнику кредиторов. Другой отметил, что данный документ пополнил «копилку» определений, в которых ВС отошел от формального подхода и рассмотрел спор вкупе со всеми обстоятельствами дела в сложно сконструированных отношениях.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ 20 августа вынесла Определение № 309-ЭС20-2354 (1, 2) по спору о включении в реестр кредиторов должника требований организации, сначала обратившейся за защитой своих прав в арбитражный суд, а затем – в суд общей юрисдикции.
Сергей Бровцев приобрел у Александра и Ангелины Шардиных доли в обществах, входящих в группу «Витус», за 100 млн руб. по 18 договорам купли-продажи. Так как поручителем покупателя выступило ООО «Строй-Контраст», которое погасило его задолженность перед Шардиными, именно к этому юрлицу перешло право требования оплаты за приобретенные гражданином доли.
В июле 2012 г. общество «Строй-Контраст» и Сергей Бровцев новировали обязательство по оплате долей в заемное с уплатой процентов в размере 25% годовых. В конце того же года общество уступило ОАО «Каменный пояс» право требования по договору займа. В январе 2013 г. ООО «Профит» в целях обеспечения исполнения Сергеем Бровцевым его обязательств по возврату займа передало обществу «Каменный пояс» в залог ценные бумаги. В ту же дату аналогичное обеспечение в виде залога ценных бумаг предоставило ООО «Кастом Кэпитал Групп», которое также поручилось за Бровцева.
Впоследствии в отношении общества «Профит» было возбуждено дело о банкротстве (№ А50-25819/2016), в рамках которого суд отказал обществу «Каменный пояс» во включении в реестр требований кредиторов на основании указанного договора залога. Тогда суд счел, что участники цепочки сделок являлись аффилированными лицами, а подобная структура отношений требовалась для создания внутригрупповой контролируемой задолженности на случай банкротства кого-либо из членов группы.
В дальнейшем Пермский краевой суд удовлетворил иск общества «Каменный пояс» (дело № 33-4288/2018), взыскав с Сергея Бровцева, обществ «Капитал-Инвест» и «Бриг-Девелопмент» свыше 89 млн руб. Таким образом, краевой суд, обладая информацией о результатах рассмотрения первого дела, отклонил мотивы, по которым арбитражный суд пришел к соответствующим выводам. Как отметил суд общей юрисдикции, предметом иска являлось не признание сделок недействительными (ничтожными), а взыскание задолженности по договору займа.
На основе полученного судебного приказа общество «Каменный пояс» обратилось в арбитражный суд с заявлением о включении его требований в реестр в рамках дела о банкротстве общества «Кастом Кэпитал Групп» на сумму свыше 81 млн руб.
Арбитражный суд отказал в удовлетворении заявления ввиду отсутствия основного заемного обязательства Сергея Бровцева перед обществом «Каменный пояс» и, соответственно, отсутствия всех обеспечительных требований.
Впоследствии апелляция отменила определение первой инстанции, мотивируя наличием вступившего в силу апелляционного определения суда общей юрисдикции о взыскании долга с общества «Кастом Кэпитал Групп» (должника) в пользу кредитора.
В свою очередь, окружной суд оставил в силе решение первой инстанции, отметив, что апелляция не учла наличие свидетельств мнимого характера задолженности, искусственно созданной для неправомерного распределения конкурсной массы в пользу фиктивного кредитора, то есть в ущерб правам независимых кредиторов. Кассация сочла подозрительным поведение кредитора, который, получив отказ во включении требований в реестр одного из залогодателей, обратился в суд общей юрисдикции для взыскания задолженности с иных должников, тем самым намереваясь обойти более ранний акт арбитражного суда.
Не согласившись с решением кассации, общество «Каменный пояс», Александр и Ангелина Шардины обратились в Верховный Суд с кассационными жалобами.
Изучив материалы дела № А50-23227/2018, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что перед нижестоящими судами стояла задача разрешить спор в условиях наличия конкурирующих между собой судебных актов по вопросу существования долга перед кредитором (обществом «Каменный пояс»). При наличии противоречивых выводов об обстоятельствах дела, изложенных во вступивших в силу актах арбитражного суда и суда общей юрисдикции, суд при разрешении спора не может ограничиться формальной ссылкой на результат рассмотрения спора по одному из данных дел и на положения ст. 69 АПК РФ. В такой ситуации он должен самостоятельно повторно установить фактические обстоятельства дела и на основе этого разрешить спор с учетом обстоятельств ранее рассмотренных дел. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебных актах по ранее рассмотренным делам, он должен указать соответствующие мотивы.
Как пояснил ВС, общество «Каменный пояс», получив отказ во включении в реестр кредиторов общества «Профит» в арбитражном суде, обратилось в суд общей юрисдикции к иным должникам по обязательству с иском о взыскании денежных средств. Высшая инстанция сочла, что в рамках второго дела суд общей юрисдикции не опроверг выводы арбитражного суда о транзитном характере движения денежных средств внутри группы лиц, о заключении обеспечительных сделок для наращивания внутригрупповой кредиторской задолженности, подконтрольной бенефициарам группы, а также об отсутствии дополнительных (обеспечительных) обязательств ввиду отсутствия основного обязательства.
«Суд общей юрисдикции ограничился лишь формальным набором доказательств и констатацией фактов заключения договоров и совершения платежных операций, то есть в условиях, когда обязательства сторон были столь сложно сконструированы, не установил всю совокупность отношений сторон. В отличие от Пермского краевого суда, арбитражный суд в рамках первого дела полно и всесторонне определил отношения сторон, вникнув в суть совершенных сделок», – отмечается в определении.
Таким образом, заключил Верховный Суд, при этих условиях между судебными актами отсутствовала подлинная конкуренция, поскольку выводы по второму делу, рассмотренному судом общей юрисдикции, не могли противопоставляться и опровергать выводы арбитражного суда в первом деле. В связи с этим ВС поддержал выводы окружного суда и первой инстанции, оставив кассационную жалобу без удовлетворения.
Юрист юридического бюро «ОЛИМП» Иван Хорев, комментируя «АГ» выводы ВС, отметил, что Суд правильно разрешил спор, всесторонне изучив его обстоятельства. «Действительно, в условиях наличия судебного акта по банкротному делу, в котором подробно указывается на мнимый характер основного обязательства (судом указано на ничтожность основного обязательства по основаниям п. 1 ст. 170 ГК РФ), заявитель попытался иным образом установить действительность основного обязательства, что повлекло конкуренцию судебных актов. Примечательно здесь то, что суд общей юрисдикции дал иную оценку этим обстоятельствам, не учитывая всех выводов суда по делу о банкротстве, что свидетельствует об ошибочном применении им норм материального и процессуального права», – подчеркнул он.
По мнению эксперта, Верховный Суд сделал важный для практики вывод о неподлинной конкуренции судебных актов в данном случае. «Такой подход позволит независимым кредиторам эффективнее бороться со злоупотреблениями аффилированных к должнику кредиторов даже в условиях уже выработанного судебной практикой повышенного стандарта доказывания подобных требований. Дело в том, что сейчас появляется все больше сложных и многоуровневых схем создания подконтрольной кредиторской задолженности для контроля процедуры банкротства и вывода максимального объема денежных средств из конкурсной массы должника в пользу аффилированных кредиторов. В аналогичных ситуациях независимым кредиторам следует занимать более активную позицию в отношении не только банкротного дела, но и иных дел, где могут быть вынесены подобные судебные акты, влияющие на выводы судов такому делу (используя механизм п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35). Такая практика уже имеется, что позволит не допустить возникновения подобных ситуаций и максимально эффективно противодействовать таким злоупотреблениям», – подытожил Иван Хорев.
Адвокат, партнер юридической компании Tenzor Consulting Антон Макейчук считает, что определение ВС пополнило «копилку» определений, в которых Суд отошел от формального подхода и рассматривал спор вкупе со всеми обстоятельствами дела в сложно сконструированных отношениях. «Это дело усложнилось наличием двух конкурирующих друг с другом судебных актов, хотя ВС в итоге указал на отсутствие их подлинной конкуренции ввиду того, что суд общей юрисдикции не дал всесторонней оценки всем имеющим значение обстоятельствам», – пояснил он.
Эксперт назвал любопытной последующую судьбу решения суда по второму делу, рассмотренному судом общей юрисдикции, поскольку ВС хоть и не в рамках обжалования данного судебного акта, но все же высказался по поводу его обоснованности. «В целом сам факт того, что общество, получив отказ во включении требований в реестр одного из залогодателей, обратилось в суд общей юрисдикции для взыскания задолженности с иных должников, тем самым намереваясь обойти более ранний судебный акт арбитражного суда, не говорит о подозрительности поведения кредитора. Исходя из содержания определения ВС, судам не хватило доказательной базы и пояснений заявителя о наличии экономической целесообразности сделок. При наличии таковых требование кредитора подлежало бы включению в реестр, хотя не исключено, что его следовало субординировать, а не отказывать во включении в реестр», – заключил Антон Макейчук.
Автор статьи
Читайте также: