Размер внедоговорной ответственности может быть уменьшен судом

Обновлено: 23.04.2024

ВС РФ в Определении от 14 июля 2020 г. N 306-ЭС20-2351 указал, что договорное условие о невозможности взыскивать штрафы является нарушением пределов свободы договора и потому ничтожно, поскольку освобождает от ответственности за умышленные нарушения.

Ряд аргументов ВС РФ, положенных в основу позиции, вполне себе заслуживает внимания, но некоторые высказывания заставляют задуматься и вызывают вопросы.

Само по себе построение ВС РФ цепочки рассуждений заставляет опасаться, что подобным образом судебная практика может любое договорное условие, которым стороны ограничивают ответственность (например, ограничивают убытки конкретным видом и суммой, т.п.), рассматривать как потенциально недействительное и неисполнимое. Однако такого быть не должно. Все –таки ВС РФ говорит о пределах свободы договора, а любое ограничение, в том числе судебная позиция, не могут толковаться расширительно.

Чтобы прокомментировать, опишу суть спора и позицию ВС РФ, разделив ее на смысловые фрагменты.

Спор возник из договора подряда и связан с оценкой договорного условия сторон об освобождении от ответственности. Истец (исполнитель, терминология спорного договора) обратился с требованием о взыскании задолженности по неоплаченным работам, а также процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ. Ответчик (заказчик) предъявил встречный иск о взыскании неосновательного обогащения и процентов по ст. 395 ГК РФ, мотивируя свою позицию тем, что подрядчик пользовался имуществом - нежилым помещением заказчика без правовых оснований и оплаты.

Суды всех инстанций удовлетворили первоначальный иск в части требования уплаты основного долга, в удовлетворении остальных требований, включая встречный иск, отказали. Суды посчитали, что при рассмотрении спора необходимо принимать во внимание буквальное значение условий договора, согласно пункту 4.8 которого в случае несвоевременной оплаты выполненных работ, исполнитель не вправе предъявлять заказчику штрафные санкции. На основании п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, суды пришли к выводу, что сторонами не согласованы условия об ответственности заказчика в случае несвоевременной оплаты выполненных исполнителем работ, в связи с чем отказали во взыскании с заказчика процентов за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ.

Определением ВС РФ судебные акты в части отказа во взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ отменены по следующим мотивам.

1. Нарушение влечет применение мер ответственности, в том числе ст. 395 ГК РФ.

ВС РФ указал, что “Ненадлежащее исполнение обязательств влечет для должника негативные последствия. Целью применения гражданско-правовой ответственности является восстановление имущественных потерь кредитора, возникших в связи с нарушением должником своих обязательств. В случае неисполнения денежного обязательства мерой ответственности может выступать взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму долга. Такой способ защиты прав кредитора предусмотрен положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ”.

2. По общему правилу, либо договорная нейстойка, либо проценты по ст. 395 ГК РФ.

ВС РФ сослался на то, что “По общему правилу, если в договоре содержится условие о том, что за нарушение денежного обязательства начисляется неустойка, то кредитор имеет право на взыскание с должника именно договорной неустойки, при этом проценты за пользование чужими денежными средствами не подлежат взысканию (пункт 4 статьи 395 ГК РФ)”.

3. Намек на оценку природы ст. 395 ГК РФ через призму правил о неустойке.

Далее ВС РФ сослался на п. 1 ст. 330 ГК РФ о том, что “размер неустойки, суммы, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, устанавливается договором сторон или определяется законом. Стороны соглашения обладают диспозитивными полномочиями при определении размера неустойки. Размер процентов, предусмотренных статьей 395 ГК РФ, определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. При этом предусмотрено, что эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

4. Основание оплаты процентов по ст. 395 ГК РФ = частные отношения + денежный характер.

Со ссылкой на п. 37 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (ПП ВС № 7), ВС РФ напомнил, что “проценты по ст. 395 ГК РФ подлежат уплате независимо от основания возникновения обязательства (договора, других сделок, причинения вреда, неосновательного обогащения или иных оснований, указанных в ГК РФ). Применение положений статьи 395 ГК РФ в конкретных спорах зависит от того, являются ли спорные имущественные правоотношения гражданско-правовыми, а нарушенное обязательство - денежным (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19.04.2001 N 99-О)”.

5. Обусловленность пределов свободы договора запретом ГРУБОГО нарушения баланса интересов сторон.

Описав общие положения п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, которая “включает в себя свободу заключать или не заключать договор, свободу выбирать вид заключаемого договора (включая возможность заключения смешанного или непоименованного договора), свободу определять условия договора по своему усмотрению”, ВС РФ сделал вывод: “юридическое равенство сторон предполагает, что подобная свобода договора не является абсолютной и имеет свои пределы, которые обусловлены, в том числе, недопущением грубого нарушения баланса интересов участников правоотношений.”

6. Подтверждение значимости концептуального постановления Пленума ВАС РФ № 16 + указание на обусловленность ПРЕДЕЛА ДИСПОЗИТИВНОСТИ существом законодательного нормирования.

Со ссылкой на п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах" (далее - постановление Пленума N 16), ВС РФ сослался на необходимость при оценке и толковании условий договора учитывать существо нормы и целей законодательного регулирования, чтобы “определить пределы диспозитивности, в рамках которых в договоре может быть установлено условие об освобождении заказчика от предъявления к нему исполнителем штрафных санкций в случае несвоевременной оплаты оказанных услуг”.

7. Вывод об отсутствии безграничной свободы на исключение положений ст. 395 ГК РФ. Но…, как оказалось, речь о наличии умышленной вины.

ВС РФ не согласился с правильностью толкования договорного условия нижестоящими инстанциями, которые “ ссылались на правовые позиции, изложенные в пункте 1 постановления N 16, полагая, что стороны вправе исключить применение диспозитивной нормы к их правоотношениям, что также исключает применение ответственности, предусмотренной статьей 395 ГК РФ”. Основу несогласия составил аргумент об отсутствии “ достаточных оснований полагать, что заказчик обладает безграничной свободой усмотрения при формулировании им в договоре условия о собственной ответственности”.

Поэтому ВС РФ указал, что “в договоре подряда не может быть условия о полном освобождении заказчика от ответственности за нарушение им собственных обязательств (в том числе за просрочку оплаты) по его же умышленной вине. Данный вывод основан, прежде всего, на категоричном запрете на заключение предварительного соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства, установленном в пункте 4 статьи 401 ГК РФ”.

8. Судя по всему, чтобы воспользоваться свободой договора, необходимо каждый раз доказывать отсутствие умышленной вины (?).

В конечном итоге, ВС РФ указал, что “Исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства, предусмотренной положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ, в случае умышленного нарушения не может быть обосновано принципом свободы договора, поскольку наличие такого преимущества у одной из сторон договора грубо нарушает баланс интересов сторон, ведь в таком случае исполнитель не получает своевременного вознаграждения за оказанные услуги, однако заказчик не несет никакой имущественной ответственности за время просрочки”.

9. Противоположностью (?!) умышленной вины является МИНИМАЛЬНАЯ степень заботливости и осмотрительности. Знать бы только ее критерии.

Со ссылкой на п. 7 ПП ВС № 7 и, в частности, п.п. 1, 2 ст. 401 ГК РФ, ВС РФ указал, что “отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство”. Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства”.

10. Похоже, что ВС РФ сформулировал правило о недопустимости договорных условий об исключении/ ограничении ответственности по умолчанию?

С учетом изложенных выше аргументов ВС РФ указал, что “условие об исключении ответственности заказчика за просрочку оплаты оказанных ему услуг должно признаваться ничтожным (в случае, если заказчик полностью освобождается от какой-либо ответственности) либо толковаться ограничительно в системной взаимосвязи с положениями пункта 4 статьи 401 ГК РФ как не подлежащее применению к случаям умышленного нарушения заказчиком своих обязательств”.

Поэтому, по мнению ВС РФ, “пункт 4.8 договора не подлежит толкованию как освобождающий заказчика от ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных пунктом 1 статьи 395 Кодекса, за нарушение сроков оплаты оказанных услуг. Судами не исследовались обстоятельства и не оценивались доказательства надлежащей степени заботливости и осмотрительности заказчика при исполнении обязательств по оплате. При таких обстоятельствах, у судов не имелось оснований для вывода о неприменении к заказчику мер гражданско-правовой ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами”.

В целом, если рассматривать позицию ВС РФ по частям, то с некоторыми отдельно взятыми суждениями вроде бы сложно не согласиться.

Например, ответственость в гражданских правоотношениях выполняет компенсаторную функцию и позволяет пострадавшей стороне воспользоваться правом потребовать компенсации /заглаживания причиненных “неудобств”. Логично.

О правовой природе неустойки (ст. 330 ГК РФ) и процентов по ст. 395 ГК РФ в доктрине существуют споры, но если отвлечься от нюансов, вполне можно согласиться с тем, что очень похожи проценты по ст. 395 ГК РФ на универсальную законную неустойку за нарушение любого денежного обязательства. В этом смысле основанием возникновения денежного требования могут послужить разные обстоятельства действительности.

Свобода договора в частности и автономия сторон частных отношений воообще не могут быть беспредельными, что обусловлено, в первую очередь, ограниченностью природы любой свободы (свобода/ право одного заканчивается там, где начинается свобода/право другого).

Совокупность принципов гражданского права обеспечиют необходимую систему сдержек и противовесов. В частности, принцип свободы договора ограничен принципом добросовестности. Эта идея закреплена в общем виде в п.п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ, которая не только требует добросовестности при осуществлении любых прав и исполнении обязанностей, но и запрещает извлекать преимущества из любого недобросовестного поведения. Частным примером подобного баланса выступаются положения ст. 434.1 ГК РФ о преддоговорной ответственности, согласно которым нарушением считаются любые виды недобросовестного ведения переговоров.

Однако любое ограничение является исключение из общего правила о свободе договора. Поэтому если полагаться на смысл правового регулирования для целей толкования договора, то необходимо не подменять понятия.

Что вызывает вопросы в позиции ВС РФ?

Первое. В спорном договорном условии, как следует из изложенных обстоятельств дела, говорится только о невозможности взыскивать штрафы. О запрете требовать возмещения убытков в нем указания нет.

Вместе с тем, именно убытки являются общей мерой ответственности (ст. 15, 393 ГК РФ) и всегда позволяют обеспечить необходимое воздействие на нарушителя обязательства, если потерпевший решит таким правом воспользоваться (ст. 9 ГК РФ). Договорная неустойка и проценты по ст. 395 ГК РФ, особенно в контексте позиции ВС РФ, который рассматривает ст. 395 ГК РФ через положения о неустойке, являются специальными мерами ответственности.

Поэтому сомнителен общий посыл ВС РФ о том, что исключение договорным условием возможности взыскивать штрафы вообще освобождает от ответственности.

Второе. Почему вдруг такой упор именно на ничтожность спорного договорного условия? Согласно положениям п. 1 ст. 168 ГК РФ общим правилом является оспоримость сделки и, как следствие, части сделки (договорного условия).

Для ничтожности необходимо прямое указание закона либо установление посягательства на публичный интерес или интересы третьих лиц. Остается загадкой, что именно посягает в спорном условии о запрете в конкретных частных отношениях взыскивать штрафы на публичный интерес или права третьих лиц?

О ничтожности в законе говорится только в тех случаях, когда а) заранее заключено соглашение об устранении или ограничении ответственности за б) умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК РФ).

Положения п. 4 ст. 401 ГК РФ являются исключением из принципа свободы договора, поэтому они не толкуются расширительно. Это, на мой взгляд, означает, что если в договорном условии в конкретном договоре прямо не говорится, что “не допускается взыскивать штрафы за умышленное нарушение договорного обязательства”, то автоматически применение п. 4 ст. 401 ГК РФ сомнительно. Поскольку иначе любое условие о любом ограничении ответственности (что является распространенной практикой) по умолчанию становится ничтожным. А такой вывод абсурден. И это отвлекаясь от того, что закон запрещает именно заранее заключать соглашения об освобождении от ответственности за умышленное нарушение, а не вообще.

Иначе говоря, определение ВС РФ порождает вопрос к сторонам - заключая договор и включая в него условия об ограничении ответственности или об освобождении от нее в том или ином виде (например, через запрет взыскивать убытки при наличии договорных неустоек, через ограничения объема и вида убытков, т.п.), задумываетесь ли вы вообще о субъективной стороне вопроса и наличии вины, причем не просто вообще, а именно в умышленной форме?

Особенно учитывая, что вопрос форм вины в гражданском праве не разработан, поскольку обычно для привлечения к ответственности на началах вины ее форма не имеет значения, если только не установлены исключения (например, как при взаимодействии источников повышенной опасности), а большинство участников гражданского оборота являются предпринимателями и вообще несут ответственность на началах риска.

На мой взгляд, без прямого указания в договоре на запрет привлечения к ответственности за умышленную вину, сложно заподозрить всех в автоматическом освобождении именно от ответственности за умышленное нарушение, которое заранее оговорено.

В любом случае, с учетом сформулированной позиции ВС РФ необходимо учитывать, что судебный спор может преподнести сюрприз. Поэтому лучше дополнительно включать соответствующие пояснения в договор (например, что стороны не вправе взыскивать штрафы, если вина за нарушение выразилась в форме грубой или легкой неосторожности).

Третье. При всей оценочности принципа добросовестности, который ограничивает свободу договора, стандарт его толкования более - менее сформирован – это оценка последовательности поведения, сопоставление анализируемого события/ условия с типичным обстоятельством и “человеком из автобуса”.

То есть речь идет о том, что с т.з. добросовестности любое договорное условие должно оцениваться на предмет допустимости отклонения от любого другого похожего, типичного, стандартного условия. А для этого должен задаваться вопрос, как поступил бы на месте спорящих сторон любой другой разумный участник оборота?

В этом смысле предложенный ВС РФ критерий отклонения – ГРУБОЕ НАРУШЕНИЕ БАЛАНСА ИНТЕРЕСОВ СТОРОН - не понятно, как применять. Получается, что только произвольно. Поскольку что именно грубо нарушает баланс интересов в запрете взыскивать штрафы оценить сложно.

Это тем более так, если учесть, что для опровержения умышленной вины, по мнению ВС РФ, достаточно доказать, что была какая-то минимальная степень заботливости и осмотрительности. Если вообще допустить, что достаточно некой минимальной степени чего-то, то вряд ли одновременно в отношениях может быть “грубо ” нарушен баланс интересов.

Иначе говоря, лейтмотив определения ВС РФ - это ссылка на п. 4 ст. 401 ГК РФ и запрет именно на досрочне освобождение от ответственности за умышленное нарушение обязательства . Вывод относительно ничтожности простого условия, которым “просто запрещается взыскивать штрафы за просрочки”, выглядит не слишком убедительно, поскольку спорное договорное условие ВС РФ, по сути, “доконструировал” и “дописал” (учитывая изложенные в деле обстоятельства). На это толкование условий договора не рассчитано.

С практической точки зрения имеет смысл уделять особое внимание формулировкам об ограничении и освобождении от ответственности и, возможно, лишний раз оговариваться, на что конкретно рассчитано соответствующее условие.

166. Прекращаются ли обязательства со смертью гражданина?
• только обязательства, неразрывно связанные с личностью должника

167. При взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами при нарушении денежного обязательства убытки:
• подлежат возмещению в полном объеме

168. При гибели одного из предметов исполнения в альтернативном обязательстве последнее:
• трансформируется в обязательство с одним предметом исполнения

169. При гибели предмета исполнения в факультативном обязательстве последнее:
• прекращается, если это предусмотрено соглашением сторон

170. При закладе предмет залога:
• остается у залогодателя

171. При несоответствии закладной договору об ипотеке или договору, обязательство из которого обеспечено ипотекой:
• верным считается содержание договора об ипотеке и договора, обязательство из которого обеспечено ипотекой

172. При отсутствии в банковской гарантии указания конкретного бенефициара, которому она выдана:
• обязательство гаранта должно исполняться в пользу кредитора (бенефициара), предъявившего гаранту подлинник банковской гарантии

173. При прекращении обязательства до начала его исполнения по соглашению сторон либо вследствие невозможности исполнения:
• задаток должен быть возвращен

174. При солидарной множественности субъектов активной обязанности:
• управомоченный субъект вправе требовать исполнения как от всех обязанных субъектов, так и от любого из них в отдельности в полном объеме или в части долга

175. При солидарности на стороне кредиторов требование к должнику в полном объеме может быть предъявлено:
• любым из солидарных кредиторов

176. Принадлежащее бенефициару по банковской гарантии, право требования к гаранту:
• не может быть передано другому лицу, если в гарантии не предусмотрено иное

177. Принцип полноты возмещения причиненного вреда или убытков означает:
• обязанность их возмещения в полном объеме, включая как реальный ущерб, так и упущенную выгоду

178. Просрочкой кредитора признается:
• несовершение действий, без которых должник не мог исполнить своего обязательства
• отказ выдать должнику расписку либо вернуть долговой документ
• отказ от принятия предложенного должником надлежащего исполнения

179. Публичная оферта должна быть адресована:
• неопределенному кругу лиц

180. Размер внедоговорной ответственности может быть уменьшен судом:
• с учетом имущественного положения потерпевшего

Верховный Суд сослался на определение Конституционного Суда, согласно которому суд обязан установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного размера ущерба, причиненного нарушением

Один из адвокатов отметил, что суд обязан установить справедливый баланс между заслуживающими внимания интересами ответчика в том, чтобы неустойка не носила карательный характер, и интересами истца, чьи права оказались нарушенными в результате неисполнения обязательства ответчиком. Другая добавила, что в ее практике арбитражные суды достаточно часто применяют положения ст. 333 ГК, однако всегда рассматривается не только вопрос наличия самого заявления о снижении неустойки, но и то, исследовались ли основания и доказательства, представленные стороной, заявляющей такое требование.

Верховный Суд в Определении от 15 ноября № 305-ЭС21-18141 напомнил, что размер неустойки может быть снижен судом по заявлению ответчика.

16 июля 2019 г. предприниматели Юлия Мазур (подрядчик) и Сергей Майоров (заказчик) заключили договор на оказание услуг, согласно которому заказчик производит предоплату в 100 тыс. руб. в срок до 20 июля 2019 г., окончательный расчет производится в течение пяти банковских дней со дня подписания сторонами окончательного акта приема-передачи выполненных работ. Также стороны согласовали меру ответственности заказчика в случае просрочки оплаты работ в виде штрафной неустойки в размере 0,2% от неоплаченной суммы за каждый день просрочки.

Так как заказчик работы не оплатил, Юлия Мазур обратилась в Арбитражный суд г. Москвы с иском к Сергею Майорову о взыскании более 2,7 млн руб. задолженности и около 822 тыс. руб. неустойки.

Установив факт выполнения подрядчиком предъявленных к оплате работ и отсутствие доказательств их оплаты заказчиком, суд со ссылкой на ст. 309, 310, 702, 708, 711 и 753 ГК удовлетворил иск.

Апелляция рассмотрела дело по правилам первой инстанции, так как установила, что ответчик не был извещен надлежащим образом. При этом Сергей Майоров заявил ходатайство о снижении размера неустойки, однако вторая инстанция удовлетворила иск, применив к нему предусмотренную договором меру ответственности в виде неустойки. Суд округа оставил решение в силе.

Сергей Майоров обратился в Верховный Суд, который заметил, что, исходя из смысла ст. 333 ГК и разъяснений, изложенных в абз. 1 п. 72 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», а также принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе, суд может снизить размер неустойки по ст. 333 ГК только при наличии соответствующего заявления ответчика, поданного исключительно в первую инстанцию или апелляцию, если та перешла к рассмотрению дела по правилам первой инстанции.

ВС указал, что, удовлетворяя требование о взыскании неустойки в полном объеме, апелляционный суд не рассмотрел вопрос о возможности снижения размера неустойки по ходатайству Сергея Майорова. Суд округа признал несостоятельным довод о нерассмотрении ходатайства, сославшись на вывод апелляции о том, что размер подлежащей взысканию неустойки подтверждается представленным расчетом, правильность и обоснованность которого были проверены. «Однако суд кассационной инстанции не учел, что суд апелляционной инстанции не устанавливал обстоятельств, связанных с возможностью снижения размера неустойки по ходатайству ответчика», – заметил ВС.

При этом Суд сослался на Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2000 г. № 263-О, согласно которому предоставленная суду возможность снижать размер неустойки в случае ее чрезмерности по сравнению с последствиями нарушения обязательств является одним из правовых способов, предусмотренных в законе, которые направлены против злоупотребления правом свободного определения размера неустойки. Так, в ч. 1 ст. 333 ГК речь идет не о праве суда, а, по сути, о его обязанности установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причиненного правонарушением.

В итоге ВС отменил акты апелляции и кассации и направил дело на новое рассмотрение во вторую инстанцию.

В комментарии «АГ» адвокат юридической фирмы «ЮСТ» Дмитрий Мальбин назвал решение ВС предсказуемым, указав, что оно направлено на исправление ошибок нижестоящих судов, которые проигнорировали заявление ответчика об уменьшении неустойки. «Несмотря на то что вопрос касался простого упущения апелляционного суда, необходимо понимать важность вопроса о снижении размера неустойки», – заметил он.

Адвокат указал, что заявление ответчика о снижении неустойки – это материально-правовое возражение относительно ее размера. Суд обязан его разрешить и установить справедливый баланс между заслуживающими внимания интересами ответчика в том, чтобы неустойка не носила карательный характер, и интересами истца, чьи права оказались нарушенными в результате неисполнения обязательства ответчиком. «Неустойка, будучи мерой ответственности, не должна носить карательный характер и приводить к несправедливому обогащению истца. Судам при разрешении споров о взыскании неустойки необходимо помнить, что гражданское право не имеет в качестве первостепенной цели наказание должника. Гражданское право – это преимущественно регулятивная отрасль права, поэтому защита нарушенных гражданских прав истца обеспечивается в первую очередь за счет восстановления нарушенного права», – подчеркнул он.

Дмитрий Мальбин с сожалением добавил, что суды зачастую формально относятся к рассмотрению таких исков и не склонны искать баланс между интересами истца и должника. Верховный Суд в очередной раз обратил внимание на обязанность суда определить справедливый размер неустойки при разрешении таких споров, что можно только поддержать, заключил он.

Адвокат МКА «СЕД ЛЕКС» Надежда Белоусова заметила, что помимо заявления о снижении неустойки и штрафа ответчик в силу положений ч. 1 ст. 56 ГПК обязан предоставить суду доказательства, подтверждающие явную несоразмерность неустойки последствиям нарушенного обязательства, а также то, что взыскание неустойки в предусмотренном договором размере может привести к получению кредитором необоснованной выгоды. Суд должен обсудить данный вопрос в заседании и указать мотивы, по которым он пришел к выводу об удовлетворении (неудовлетворении) такого заявления. Именно поэтому в ч. 1 ст. 333 ГК речь идет не о праве суда, а, по существу, о его обязанности установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного размера ущерба, подчеркнула она.

По мнению адвоката, данная правовая позиция Верховного Суда совпадает с ранее изложенными, согласно которым правоприменительная практика не допускает возможность решения судом вопроса о снижении неустойки и штрафа по мотиву явной несоразмерности последствиям нарушенного обязательства без заявлений ответчиками соответствующих требований, представления доказательств, подтверждающих такую несоразмерность, и без обсуждения этого вопроса в судебном заседании (определения от 20 декабря 2016 г. № 71-КГ16-17, от 12 сентября 2017 г. № 32-КГ17-28, от 16 января 2018 г. № 32-КГ17-36).

«Таким образом, ВС указал на необходимость судов исследовать не только заявление о несоразмерности, но и представленные доказательства такой несоразмерности, поскольку неисследование судом всех доказательств по делу является основанием для его пересмотра в силу нарушения норм процессуального права, что и было сделано: ВС направил дело на новое рассмотрение в апелляцию», – отметила она.

Надежда Белоусова рассказала, что в ее практике арбитражные суды достаточно часто применяют положения ст. 333 ГК, однако всегда рассматривается не только вопрос наличия самого заявления о снижении неустойки, но и то, исследовались ли основания и доказательства, представленные стороной, заявляющей такое требование.

Споры о взыскании неустойки – достаточно распространенные в современной практике. Однако, несмотря на многочисленные разъяснения высших судов, некоторые из дел тем не менее попадают на рассмотрение Верховного Суда РФ. Не стало исключением и дело № 305-ЭС21-18141, рассмотренное Судебной коллегией по экономическим спорам ВС.

Хотя в указанном деле проблема заключалась в простом упущении, допущенном судом апелляционной инстанции при разрешении вопроса о снижении неустойки по заявлению ответчика, следует тем не менее понимать важность института снижения неустойки.

Подход к применению этого института не должен быть формальным, как может показаться на первый взгляд. Традиционно считается, что неустойка имеет двойственную природу. Как способ обеспечения исполнения обязательства она предупреждает его нарушение и выполняет обеспечительную функцию, стимулируя должника к надлежащему исполнению обязательства. Если должник все же нарушил обязательство, неустойка выступает в качестве меры ответственности. Именно с таким ее проявлением связан институт уменьшения неустойки. Не случайно норма ст. 333 ГК РФ предусматривает, что суд вправе уменьшить только неустойку, подлежащую уплате, – то есть возникшую в результате неисполнения обязательства и подлежащую уплате должником.

В связи с этим указание в п. 2 ст. 333 ГК на уменьшение неустойки «определенной договором и подлежащей уплате» следует, на мой взгляд, признать ошибочным, поскольку оно может привести к неверным выводам – в частности, о том, что в случаях, когда должником является субъект предпринимательской деятельности, суд вправе уменьшить только размер договорной неустойки и лишен такой возможности при разрешении спора о взыскании неустойки, установленной законом, либо о том, что уменьшение размера договорной неустойки допустимо в исключительных ситуациях, а законной неустойки – в любом случае. Однако очевидно, что такие выводы не согласуются с п. 1 ст. 333 ГК и целью института уменьшения неустойки. Кроме того, в п. 78 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 также обращено внимание на применение положений ст. 333 ГК к случаям, когда неустойка определена законом.

Заявление о снижении неустойки представляет собой материально-правовое возражение относительно размера неустойки, которое может быть реализовано исключительно в рамках судебного спора. Норма ст. 333 ГК предоставляет суду право уменьшить неустойку, поэтому очевидным выглядит разъяснение п. 69 Постановления Пленума № 7 о том, что стороны не могут установить в договоре условие об ограничении или исключении применения ст. 333 ГК, поскольку это означало бы, что своим соглашением они ограничивают или исключают права суда. По названным причинам указанная норма Кодекса не применяется сторонами и тогда, когда стороны вне судебного разбирательства договариваются об уменьшении неустойки. Уменьшение размера подлежащей уплате сторонами неустойки осуществляется на основании иных гражданско-правовых норм, – в частности, ст. 330 ГК и общих положений о гражданско-правовом договоре, – поскольку соглашение сторон об изменении обязательства по уплате неустойки является договором (в смысле юридического факта, вследствие которого права и обязанности сторон в обязательстве изменяются).

В последние годы практика применения ст. 333 ГК претерпела значительные изменения. Если ранее суды самостоятельно и довольно активно снижали размер взыскиваемой неустойки, то с принятием Постановления Пленума ВАС РФ от 22 декабря 2011 г. № 81 подход существенно изменился. В указанном Постановлении ВАС ориентировал суды на то, что снижение размера неустойки возможно только при наличии соответствующего заявления должника. Такой вывод Суд сделал, основываясь на том, что субъекты гражданского права осуществляют свои права своей волей и в своем интересе (ст. 1 ГК). Следовательно, суд не вправе уменьшать размер неустойки, если должник не заявляет об этом, поскольку это противоречило бы указанному принципу гражданского права.

Несмотря на весомые аргументы, отмечу, что подход этот тем не менее представляется спорным, поскольку, как уже отмечалось, уменьшение размера неустойки – это вопрос применения меры ответственности в отношении должника, а сама норма ст. 333 ГК закрепляет право суда уменьшать неустойку. При этом не стоит забывать, что гражданское право – преимущественно регулятивная отрасль, основная цель которой не наказание должника, а восстановление прав потерпевшего. Именно поэтому убытки по общему правилу возмещаются в части, не покрытой неустойкой, а взыскание последней сверх суммы убытков – частный случай (ст. 394 ГК). Таким образом, несмотря на ее природу как меры ответственности, неустойка при ее взыскании выполняет в первую очередь компенсаторно-восстановительную функцию и лишь в исключительных случаях – карательную.

Более того, компенсаторно-восстановительная функция является основной для всех мер гражданско-правовой ответственности и проявляется в учете убытков, вызванных правонарушением, и восстановлении имущественных потерь потерпевшего, что не может не учитываться при применении названного института. Из этого фактически исходил и Пленум ВАС в Постановлении № 81, связывая вопрос об уменьшении размера неустойки с возможностью использования должником денежных средств вследствие нарушения денежного обязательства. Фактически ВАС руководствовался положениями абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК о том, что, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, чье право нарушено, может требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы. Таким образом, Пленум ВАС очевидно исходил из схожести институтов неустойки и убытков.

Таким образом, взыскание неустойки, размер которой превышает сумму причиненных кредитору убытков, особенно когда разница между неустойкой и убытками очевидна, ставит под сомнение необходимость заявления должника о несоразмерности неустойки, поскольку в таком случае взыскание неустойки будет расходиться с основной – компенсаторно-восстановительной – функцией данного института. При этом важно учитывать, что взыскание неустойки, значительно превышающей размер потерь кредитора, очевидным образом приведет к его обогащению, однако институт неустойки не должен превращаться в институт обогащения кредитора за счет должника, поскольку это не согласуется с принцами и задачами гражданского права в целом и институтом неустойки в частности.

В связи с этим, несмотря на изменение законодательства, остается актуальной ранее высказанная позиция Конституционного Суда РФ о том, что в ст. 333 ГК речь, по сути, идет не о праве суда, а о его обязанности установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причиненного конкретным правонарушением (см., например, определения от 21 декабря 2000 г. № 263-О и от 14 октября 2004 г. № 293-О и др.). Не случайно в Определении от 15 ноября 2021 г. Судебная коллегия по экономическим спорам ВС обратилась к позиции КС, хотя и отметила, что снижение неустойки возможно только при условии заявления об этом ответчиком.

Тем не менее такой подход представляется противоречивым, поскольку, с одной стороны, Верховный Суд указал на то, что вопрос об уменьшении неустойки разрешается судом исключительно вследствие соответствующего заявления ответчика. С другой – он сослался на то, что определение размера неустойки – обязанность суда.

Основанием возникновения этого противоречия является появившееся в ст. 333 ГК и сформулированное ранее в Постановлении Пленума ВАС № 81 условие снижения размера неустойки – заявление ответчика. Признавая наличие компенсаторно-восстановительной функции неустойки, последовательным, на мой взгляд, был бы отказ от такого условия, как заявление должника о снижении неустойки. Достаточным условием для осуществления судом права на уменьшение неустойки, полагаю, должна стать явная несоразмерность размера неустойки последствиям нарушения обязательства, а в случаях, когда несоразмерность не явная, – должнику необходимо заявлять о ней и доказывать, что взыскание неустойки в определенном размере будет расходиться с функциями данного института.

Несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства — понятие довольно распространенное, в том числе и в практике гражданско-правовых отношений. С одной стороны, оно предполагает определенную финансовую защиту должника от излишних санкций, а с другой — не допускает необоснованного приобретения выгоды. В целях защиты прав должника при предъявлении требований выплаты неустойки необходимо знать, что является основанием для уменьшения данной санкции, какие действия следует выполнить, какие обстоятельства доказать.

Несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства: содержание понятия

Правовое регулирование вопроса об уменьшении неустойки осуществляется ст. 333 Гражданского кодекса (далее также ГК). Кроме того, пленумом Верховного суда издано постановление «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» от 24.03.2016 № 7 (далее — постановление № 7), в котором более детально регламентируются вопросы уменьшения санкций при несоразмерности неустойки в ходе рассмотрения данных споров в судебном порядке.

Исходя из указанных актов, представляется возможным сделать определенные выводы о понятии несоразмерности неустойки в отсутствие законодательно установленного термина.

Под несоразмерностью данного вида санкции стоит понимать такой ее размер, при выплате которого пострадавшая сторона получит необоснованную (чрезмерную) выгоду и который может быть уменьшен решением судебного органа.

Основания для уменьшения неустойки, если она явно несоразмерна последствиям нарушения

Согласно п. 1 ст. 333 ГК обеспечение обязательства в виде неустойки может быть уменьшено лишь в том случае, когда оно несоразмерно тем негативным последствия, которые претерпела вторая сторона сделки от виновных действий должника. Более конкретно основание для снижения размера такой выплаты приведено в п. 73 постановления № 7, каковым является несоразмерность или же необоснованность полученной выгоды (при выплате неустойки), под которыми, в свою очередь, понимается несение пострадавшей стороной убытков, в значительной степени меньших по отношению к сумме начисленных санкций.

Указанной нормой постановления № 7 указываются также те обстоятельства, которые не могут служить основанием для уменьшения пеней и штрафов сами по себе:

применение к должнику санкции в виде процентов за пользование чужими деньгами;
тяжелое экономическое положение виновной стороны;

ВНИМАНИЕ! В связи с распространением коронавирусной инфекции в некоторых ситуациях судьи делают исключения. Например, суд снизил неустойку по ст. 333 ГК РФ приняв во внимание в том числе доводы ответчика о тяжелом финансовом состоянии, вызванном применением мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории РФ в связи с коронавирусом и объявлением нерабочих дней с сохранением зарплаты. Подробности дела см. в КонсультантПлюс, получив пробный демо-доступ к системе К+. Это бесплатно.

отсутствие в соответствующем бюджете расходных статей по конкретному обязательству или фактически перечисленных бюджетных средств;
арест расчетных счетов должника и наложение запрета на распоряжение движимым и недвижимым имуществом;
погашение долга виновной стороной по собственной инициативе до судебного рассмотрения спора;
нарушение обязанностей иных контрагентов должника по иным сделкам;
несение расходов должником на выполнение социально значимых функций и др.

Инициатива снижения при несоразмерности неустойки

Уменьшение размера начисленной неустойки за ненадлежащее исполнение стороной своих обязанностей по договору возможно:

по инициативе обязанной выплатить неустойку стороны, на основании ее заявления в любой допустимой законом форме (письменное ходатайство, заявление на протокол судебного заседания);
по усмотрению суда.

Бланк ходатайства в суд об уменьшении неустойки можно скачать бесплатно, кликнув по картинке ниже.

Инициатива судебного органа, рассматривающего подобный спор, может быть проявлена лишь в тех случаях, когда ответчиком (должником) по делу является лицо (как физическое, так и юридическое), которое не осуществляет предпринимательскую (приносящую доход) деятельность. Данное правило содержится в п. 71 постановления № 7.

Заявление же с ходатайством установить несоразмерность неустойки и снизить ее размер может последовать от лиц любой категории, если они считают требование взыскателя необоснованным. При этом такое заявление должно быть обоснованным, иначе оно может быть рассмотрено как злоупотребление правом (п. 1 ст. 10 ГК).

Действия должника, если подлежащая уплате неустойка несоразмерна

Отсутствие согласия виновной стороны добровольно выплачивать неустойку в том размере, в каком она была предъявлена ей стороной пострадавшей, с большой вероятностью повлечет перенесение рассмотрения спора в судебную плоскость. В этом случае на основании абз. 1 п. 72 постановления № 7 сторона ответчика, полагающая наличие оснований несоразмерности неустойки, которую ей предъявляют, должна в суде первой инстанции сделать соответствующее заявление. В противном случае должник утрачивает право требования уменьшения санкций в ходе пересмотра дела в иных инстанциях.

Однако Верховный суд в абз. 2 п. 72 постановления № 7 сделал оговорку о том, что апелляционный суд самостоятельно может воспользоваться правом пересмотра размера пеней и штрафов, если сочтет, что в деле имеются соответствующие доказательства. В таком случае судья (коллегия судей) должен вынести этот вопрос на рассмотрение сторон.

Вместе с внесением ходатайства об уменьшении штрафных выплат сторона должника обязана предъявить все доказательства, обосновывающие предъявление заявления и подтверждающие факты того, что неустойка в требуемом размере явно не соответствует тому ущербу, который понесла вторая сторона сделки (в соответствии с ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса).

Доказательства несоразмерности неустойки

Доказательствами несоразмерности неустойки в силу п. 2 ст. 333 ГК и абз. 2 п. 75 постановления № 7 могут служить:

данные об инфляции за тот период времени, за который возникло обязательство недобросовестной стороны сделки по выплате штрафных санкций;
информация о стоимости краткосрочных кредитов (в виде годовых процентов), которые предоставляются субъектам предпринимательской деятельности;
сведения о размере процентов по кредитам, выдаваемым банками физическим лицам в том регионе, где ими не было выполнено в установленный срок взятое по договору обязательство, за что была начислена неустойка;
подтверждения размера убытков, причиненных пострадавшей стороне.

Сопоставление всех обозначенных доказательств влияет на принятие решения о том, могут ли быть уменьшены те санкции, которые предъявляются должнику, или же их размер является обоснованным и не подлежит изменению.

Эксперты КонсультантПлюс подготовили Обзор судебных решений, согласно которым должник обязан представлять доказательства явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства, а кредитор вправе доказывать ее соразмерность. Получите пробный демо-доступ к системе К+ и бесплатно получите свежую подборку судебных решений.

Применение правила о несоразмерности неустойки, установленной законом

По смыслу ст. 333 ГК размер неустойки, если она является несоразмерной в соотношении с последствиями нарушения виновной стороной своих обязанностей, может быть уменьшен не только в том случае, если она устанавливается по соглашению сторон, но и когда она предъявляется на основании законодательного акта. Аналогичной позиции придерживается и Верховный суд, позиция которого закреплена в п. 78 постановления № 7.

Так, обозначенная норма предполагает возможность уменьшения несоразмерных санкций, начисленных в соответствии со следующими нормативными правовыми актами:

закон «О защите прав потребителей» от 07.02.1992 № 2300-1 (ст. 23, 28, 30 и др.);
закон «Об обязательном страховании…» от 25.04.2002 № 40-ФЗ (п. 21 ст. 12);
Устав железнодорожного транспорта;
закон «О контрактной системе…» от 05.04.2013 № 44-ФЗ (п. 5 ст. 34) и др.

Законодательство в целом не ограничивает возможность уменьшения санкций по суду и в отношении законной неустойки.

Последствия списания и добровольной выплаты санкции при несоразмерности неустойки

Требование вследствие неисполнения обязательства по договору в виде неустойки по правилам п. 2 ст. 847 ГК взыскатель может удовлетворить через списание ее суммы с расчетного счета должника. В таком случае на основании абз. 1 п. 79 постановления № 7 виновная сторона имеет право предъявить требование об уменьшении размера штрафных выплат и соответствующем перерасчете в судебном порядке.

В то же время абз. 2 указанного положения указывает, что если должник в добровольном порядке осуществил выплату предъявленной суммы неустойки, то он лишается права требования впоследствии уменьшения ее размера вследствие несоразмерности причиненного ущерба.

Требование об уменьшении размеров санкции и возврате излишне уплаченных сумм в рассматриваемой ситуации будет являться самостоятельным, предъявляться в качестве самостоятельного искового заявления по правилам ст. 1102 ГК. При его удовлетворении должнику может быть возвращена сумма излишне уплаченной неустойки как неосновательное обогащение второй стороны сделки.

Итоги

Итак, основанием для уменьшения неустойки по причине ее несоразмерности является причинение второй стороне вреда, существенно меньшего суммы санкций. Требование об уменьшении может быть заявлено должником и в некоторых случаях инициировано судом. Заявляется оно в суде первой инстанции и подлежит доказыванию должником.

При добровольном удовлетворении требования выплаты неустойки сторона лишается впоследствии права требовать ее уменьшения.

Прядок налогового учета неустойки за нарушение условий договора описан здесь.

Более полную информацию по теме вы можете найти в КонсультантПлюс.
Пробный бесплатный доступ к системе на 2 дня.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: