Рапорт не является доказательством по уголовному делу верховный суд

Обновлено: 22.04.2024

Подборка наиболее важных документов по запросу Объяснение не является доказательством по уголовному делу (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Объяснение не является доказательством по уголовному делу

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Апелляционное определение Владимирского областного суда от 01.12.2021 по делу N 22-2371/2021
Приговор: По ч. 1 ст. 105, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ (убийство; кража).
Определение: Приговор изменен. Не исследованные в ходе судебного разбирательства и не изложенные судом в приговоре объяснения Н.О.ЕА., не ставят под сомнение достоверность его показаний в качестве подозреваемого и обвиняемого, признанных судом достоверными и допустимыми доказательствами, поскольку объяснения не является доказательствами по уголовному делу.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 21.04.2022 N 77-1290/2022
Приговор: По ч. 3 ст. 30, пп. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (покушение; незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов. ).
Определение: Приговор оставлен без изменения. Утверждения осужденного, со ссылкой на нахождение в состоянии наркотического опьянения, о недопустимости его объяснений, данных до возбуждения уголовного дела, признанных судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства - явки с повинной, не основаны на материалах уголовного дела, поскольку данные объяснения, не являющиеся доказательствами, не были положены судом в основу вывода о виновности осужденного в содеянном.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Объяснение не является доказательством по уголовному делу

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Правовая природа объяснений в уголовном судопроизводстве
(Нобель А.Р.)
("Актуальные проблемы российского права", 2019, N 11) Таким образом, закрепление сведений, имеющих значение для уголовного дела, в виде объяснений не соответствует требованиям допустимости и не является уголовно-процессуальным доказательством . Объяснения, получаемые на стадии возбуждения уголовного дела, имеют ограниченное значение, заключающееся прежде всего в установлении объективной стороны и иных признаков преступления, их достаточности для начала осуществления уголовного преследования.

Нормативные акты: Объяснение не является доказательством по уголовному делу

Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел ряд обращений осужденного Александра Колосова (защитники адвокаты Игорь и Светлана Копытовы), связанных с вопросами привлечения к уголовной ответственности и доказывании виновности лица по уголовному делу, возбужденном на материалах, выделенных в порядке ст.155 УПК РФ из другого уголовного дела.

Одно из обращений было основано на том, что Елизовский районный суд, при вынесении приговора, в качестве доказательства виновности осужденного сослался на рапорт следователя об обнаружении им преступления, составленный в порядке ст.143 УПК РФ. Конституционный Суд РФ отказался принимать к рассмотрению указанную жалобу осужденного. Однако из определения Конституционного Суда РФ следует, что подобный документ не может признаваться судами в качестве доказательства виновности.

Таким образом, Конституционный Суд РФ констатировал, что рапорт, составленный в порядке ст.143 УПК РФ, составленный лицом на основании информации, полученной в ходе изучения уголовного дела, то есть составленный на основании иных источников, нежели указанных в пунктах 1,2 и 4 части 1 статьи 140 УПК РФ, доказательством виновности обвиняемого признан быть не может, а имеет иное процессуальное назначение, предусмотренное законом, — может быть использован только как повод для возбуждения уголовного дела.

Адвокат Игорь Копытов, готовивший и направлявший обращение от имени Александра Колосова, пояснил, что, конечно, ожидал от Конституционного Суда более твердой позиции. В частности, и с ссылкой на то, что следователь не может быть источником происхождения информации (В противном случае он подлежит отводу и должен привлекаться в дело как свидетель. К примеру, следователь лично видел какие-то действия обвиняемого, по которым тому и предъявляется обвинение). Результаты изучения каких-то документов в зависимости от изучающего их лица, всегда будут разниться. Более того, как может выясниться позже, в части документах может быть изложена недостоверная, сомнительная или ложная информация. Некоторые из таких документов позже будут признаны недопустимыми доказательствами или исключены из доказывания. Если следователи начнут писать рапорта по результатам изучения уголовных дел, то, может оказаться, что никакой уголовный процесс и не нужен будет, так как в качестве доказательств будут одни рапорта, которые и будут основой признания граждан виновными. Оценить же мнение следователя, высказывающего позицию в рапорте невозможно. Но, Конституционный Суд, к сожалению, не стал давать оценку рапорту следователя с точки зрения понятия доказательства, в том числе, с точки зрения достоверности, а указал, что закон относит рапорт лишь к поводу для возбуждения уголовного дела. Тем не менее, и это толкование рапорта, составленного в порядке ст.143 УПК РФ, может быть использовано в судебной практике. И в первую очередь по делу Александра Колосова, в котором рапорты следователя в приговоре и апелляционном определении признаны доказательствами его вины. В кассационной жалобе этот вопрос отражен. Кассационная инстанция рассмотрит жалобу 5 октября 2020 года.

Судья Верховного Суда Российской Федерации Никифоров С.Б., рассмотрев жалобу Солиева И.Т. на вступившие в законную силу постановление мирового судьи судебного участка N 4 г. Буденновска и Буденновского района Ставропольского края от 04 мая 2016 года, решение судьи Буденновского городского суда Ставропольского края от 06 июля 2016 года и постановление заместителя председателя Ставропольского краевого суда от 09 сентября 2016 года, вынесенные в отношении Солиева И.Т. по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 12.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,

должностным лицом ДПС взвода в составе ОР ДПС ОМВД России по Буденновскому району Ставропольского края в отношении Солиева И.Т. составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 12.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, согласно которому он 29 апреля 2016 года, являясь водителем транспортного средства, не выполнил законное требование уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения (л.д. 1).

Постановлением мирового судьи судебного участка N 4 г. Буденновска и Буденновского района Ставропольского края от 04 мая 2016 года, оставленным без изменения решением судьи Буденновского городского суда Ставропольского края от 06 июля 2016 года и постановлением заместителя председателя Ставропольского краевого суда от 09 сентября 2016 года, Солиев И.Т. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 12.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, и подвергнут административному наказанию в виде административного штрафа в размере 30 000 рублей с лишением права управления транспортными средствами сроком на 1 год 6 месяцев.

В жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, Солиев И.Т. просит об отмене вынесенных в отношении него судебных актов, ссылаясь на их незаконность.

Изучение материалов дела об административном правонарушении и доводов жалобы заявителя позволяет прийти к следующим выводам.

В соответствии с частью 1 статьи 1.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях лицо, привлекаемое к административной ответственности, не может быть подвергнуто административному наказанию и мерам обеспечения производства по делу об административном правонарушении иначе как на основаниях и в порядке, установленных законом.

Положения названной статьи Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в обеспечение законности при применении мер административного принуждения предполагают не только наличие законных оснований для применения административного взыскания, но и соблюдение установленного законом порядка привлечения лица к административной ответственности.

Доказательствами по делу об административном правонарушении в силу статьи 26.2 названного Кодекса являются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Эти данные устанавливаются протоколом об административном правонарушении, иными протоколами, предусмотренными данным Кодексом, объяснениями лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, показаниями потерпевшего, свидетелей, заключениями эксперта, иными документами, а также показаниями специальных технических средств, вещественными доказательствами.

Согласно пункту 3 статьи 29.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях судья, орган, должностное лицо при подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении в числе прочих вопросов выясняют, правильно ли составлены протокол об административном правонарушении и другие протоколы, предусмотренные данным Кодексом, а также правильно ли оформлены иные материалы дела.

Из содержания пункта 4 части 1 статьи 29.4 указанного Кодекса следует, что при подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении в случае необходимости выносится определение о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол, в случае составления протокола и оформления других материалов дела неправомочными лицами, неправильного составления протокола и оформления других материалов дела либо неполноты представленных материалов, которая не может быть восполнена при рассмотрении дела.

Главой 27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях определен порядок применения мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, которыми, в частности, являются отстранение от управления транспортным средством и медицинское освидетельствование на состояние опьянения.

В соответствии с частью 1 статьи 27.12.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях лица, совершившие административные правонарушения (за исключением лиц, указанных в частях 1 и 1.1 статьи 27.12 настоящего Кодекса), в отношении которых имеются достаточные основания полагать, что они находятся в состоянии опьянения, подлежат направлению на медицинское освидетельствование на состояние опьянения.

О направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения составляется соответствующий протокол, копия которого вручается лицу, в отношении которого применена данная мера обеспечения производства по делу об административном правонарушении (часть 3 статьи 27.12.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях).

В силу части 4 статьи 27.12.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в протоколе о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения указываются дата, время, место, основания направления на медицинское освидетельствование, должность, фамилия и инициалы лица, составившего протокол, сведения о лице, в отношении которого применена данная мера обеспечения производства по делу об административном правонарушении.

Из смысла части 5 статьи 27.12.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях следует, что протокол о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения составляется в присутствии лица, в отношении которого применена данная мера обеспечения производства по делу об административном правонарушении и удостоверяется, в том числе его подписью. В случае отказа лица, в отношении которого применена данная мера обеспечения производства по делу об административном правонарушении, от подписания такого протокола в нем делается соответствующая запись.

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях гарантирует соблюдение прав лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении не только при применении к такому лицу мер обеспечения производства по делу, но и при составлении протокола об административном правонарушении.

Так, в соответствии с частью 1 статьи 28.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях о совершении административного правонарушения составляется протокол, за исключением случаев, предусмотренных статьей 28.4, частями 1 и 3 статьи 28.6 названного Кодекса.

В протоколе об административном правонарушении указываются дата и место его составления, должность, фамилия и инициалы лица, составившего протокол, сведения о лице, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, фамилии, имена, отчества, адреса места жительства свидетелей и потерпевших, если имеются свидетели и потерпевшие, место, время совершения и событие административного правонарушения, статья указанного Кодекса или закона субъекта Российской Федерации, предусматривающая административную ответственность за данное административное правонарушение, объяснение физического лица или законного представителя юридического лица, в отношении которых возбуждено дело, иные сведения, необходимые для разрешения дела (часть 2 статьи 28.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях).

В силу части 4 статьи 28.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях физическому лицу или законному представителю юридического лица, в отношении которых возбуждено дело об административном правонарушении, должна быть предоставлена возможность ознакомления с протоколом об административном правонарушении. Указанные лица вправе представить объяснения и замечания по содержанию протокола, которые прилагаются к протоколу.

Согласно части 6 статьи 28.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях физическому лицу или законному представителю юридического лица, в отношении которых возбуждено дело об административном правонарушении, а также потерпевшему вручается под расписку копия протокола об административном правонарушении.

В случае неявки физического лица, или законного представителя физического лица, или законного представителя юридического лица, в отношении которых ведется производство по делу об административном правонарушении, если они извещены в установленном порядке, протокол об административном правонарушении составляется в их отсутствие. Копия протокола об административном правонарушении направляется лицу, в отношении которого он составлен, в течение трех дней со дня составления указанного протокола (частью 4.1 статьи 28.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях).

Толкование положений частей 3, 5 статьи 27.12.1 и частей 4, 4.1, 6 статьи 28.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в их системной взаимосвязи позволяет прийти к выводу о том, что изменения сведений, ранее внесенных в протокол о направлении на медицинское освидетельствование, равно как и в протокол об административном правонарушении, производятся в присутствии лица, в отношении которого применены данные меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, составлен протокол об административном правонарушении. В его отсутствие такие изменения могут быть внесены в перечисленные процессуальные акты только при наличии сведений о надлежащем извещении такого лица.

Иное толкование вышеприведенных норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях означало бы нарушение прав лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении.

Таким образом, указанными выше нормами лицу, привлекаемому к административной ответственности, обеспечивается правовая возможность для защиты прав и законных интересов и непосредственное участие его при составлении протокола о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения и протокола по делу об административном правонарушении и внесении изменений в такие процессуальные акты.

В связи с изложенным, административный орган не вправе в одностороннем порядке самовольно вносить изменения в указанные протоколы.

Из материалов дела об административном правонарушении усматривается, что в протокол об административном правонарушении внесены изменения, графа "совершил нарушение" дополнена "наличие достаточных оснований полагать, что водитель транспортного средства находится в состоянии опьянения, при отрицательном результате на состояние алкогольного опьянения" (л.д. 1).

В протокол о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения внесены изменения в третий пункт (л.д. 5).

Данные обстоятельства подтверждаются копией протокола об административном правонарушении (л.д. 53), рапортом сотрудника полиции (л.д. 14), протоколом о направлении на медицинское освидетельствование (л.д. 5).

Вместе с тем в материалах дела отсутствуют данные, свидетельствующие о том, что изменения в протокол о направлении на медицинское освидетельствования на состояние опьянения и в протокол об административном правонарушении были внесены при составлении указанных процессуальных актов в присутствии Солиева И.Т. Из рапорта сотрудника полиции следует, что Солиев И.Т. уведомлен о внесении изменений в указанные протоколы, однако подписи названного лица напротив внесенных изменений не имеется. Отсутствуют и сведения об извещении Солиева И.Т. о необходимости явки в подразделение ГИБДД для внесения изменений в названные протоколы.

Тем самым лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, оказалось лишенным предоставленных законом гарантий защиты его прав, поскольку не могло квалифицированно возражать и давать объяснения по существу внесенных изменений в процессуальные акты.

Согласно пункту 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N 5 (ред. от 19 декабря 2013 г.) "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" когда протокол об административном правонарушении составлен или другие материалы оформлены неправильно судье на основании пункта 4 части 1 статьи 29.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях необходимо вынести определение о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган или должностному лицу, которыми составлен протокол.

Несмотря на указанное разъяснение Верховного Суда Российской Федерации, на стадии подготовки к рассмотрению дела мировым судьей протокол об административном правонарушении с материалами дела не был возвращен в подразделение ГИБДД для устранения противоречий относительно внесенных в процессуальные документы изменений.

Таким образом, оснований полагать о том, что изменения в протокол о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения и в протокол об административном правонарушении внесены должностным лицом с соблюдением требований Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, не имеется.

Несмотря на вышеизложенные обстоятельства, заместитель председателя Ставропольского краевого суда, рассмотрев жалобу лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, то есть располагая сведениями о приведенных выше нарушениях, в постановлении от 04 мая 2016 года указал, что доводы заявителя о неполном, необъективном, невсестороннем и с нарушением принципа презумпции невиновности рассмотрении дела, нельзя признать состоятельными. Внесенные в протоколы дописки на установление вины Солиева И.Т. в совершенном правонарушении не влияют.

Такие выводы не основаны на действующем законодательстве.

Допущенные по настоящему делу нарушения требований, предусмотренных Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях, являются существенными, повлияли на всесторонность и полноту рассмотрения дела, а также законность принятых по делу решений.

Согласно части 3 статьи 26.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не допускается использование доказательств по делу об административном правонарушении, если указанные доказательства получены с нарушением закона.

На основании вышеизложенного протокол о направлении на медицинское освидетельствование и протокол об административном правонарушении подлежат признанию недопустимыми доказательствами по настоящему делу об административном правонарушении, так как составлены с нарушением требований названного Кодекса.

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не предусматривает возможности устранить указанные нарушения путем возвращения протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол, на стадии рассмотрения жалобы на вступившие в законную силу судебные акты, принятые по делу.

Согласно частям 1 и 4 статьи 1.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина. Неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 октября 2006 года N 18 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" разъяснено, что основанием привлечения к административной ответственности по статье 12.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях является зафиксированный в протоколе об административном правонарушении отказ лица от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения, заявленный как непосредственно должностному лицу Государственной инспекции безопасности дорожного движения, так и медицинскому работнику.

Учитывая, что протокол о направлении на медицинское освидетельствование и протокол об административном правонарушении составлены с нарушением требований названного Кодекса и являются недопустимыми доказательствами, выводы о наличии в действиях Солиева И.Т. состава административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 12.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, являлись бы преждевременными.

В соответствии с пунктом 4 части 2 статьи 30.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях по результатам рассмотрения жалобы, протеста на вступившие в законную силу постановление по делу об административном правонарушении, решения по результатам рассмотрения жалоб, протестов, при недоказанности обстоятельств, на основании которых были вынесены указанные постановление, решение, принимается постановление об отмене постановления по делу об административном правонарушении, решения по результатам рассмотрения жалобы, протеста и о прекращении производства по делу.

При таких обстоятельствах постановление мирового судьи судебного участка N 4 г. Буденновска и Буденновского района Ставропольского края от 04 мая 2016 года, решение судьи Буденновского городского суда Ставропольского края от 06 июля 2016 года и постановление заместителя председателя Ставропольского краевого суда от 09 сентября 2016 года, вынесенные в отношении Солиева И.Т. по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 12.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, подлежат отмене, а производство по делу - прекращению на основании пункта 4 части 2 статьи 30.17 названного Кодекса - в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых были вынесены состоявшиеся по делу судебные постановления.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 30.13 и 30.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,

жалобу Солиева И.Т. удовлетворить.

Постановление мирового судьи судебного участка N 4 г. Буденновска и Буденновского района Ставропольского края от 04 мая 2016 года, решение судьи Буденновского городского суда Ставропольского края от 06 июля 2016 года и постановление заместителя председателя Ставропольского краевого суда от 09 сентября 2016 года, вынесенные в отношении Солиева И.Т. по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 12.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, отменить.

Производство по делу об административном правонарушении прекратить на основании пункта 4 части 2 статьи 30.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Эксперты «АГ» сдержано отнеслись к определению КС, отметив, что отсутствие принципиальной новизны в высказанной позиции никак не скажется на правоприменительной практике, в которой результаты ОРМ нередко воспринимаются именно как доказательства. Один из адвокатов добавил, что нежелание Суда рассматривать по существу жалобы по важнейшим вопросам негативно отражается на правах и свободах российских граждан.

Конституционный Суд вынес Определение № 2801-О/2017 об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на ст. 89 «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности» УПК РФ. По мнению заявителя, данное законоположение противоречит Конституции РФ, так как позволяет признавать в качестве доказательств по уголовному делу результаты негласной аудио- и видеозаписи, полученные без судебного решения и без рассекречивания сведений о характеристиках технических средств, использованных при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Отказывая заявителю, КС РФ вновь указал, что применение технических средств фиксации наблюдаемых событий не предопределяет необходимости вынесения о том специального судебного решения, которое признается обязательным условием для проведения отдельных оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина. А осуществление негласных ОРМ с соблюдением требований конспирации и засекречивания сведений в области оперативно-розыскной деятельности, в том числе сведений об использованных средствах, само по себе также не нарушает прав граждан.

Конституционный Суд напомнил, что, согласно УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются «любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном этим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».

При этом Суд подчеркнул, что результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Закона об оперативно-розыскной деятельности, могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем.

Комментируя определение, адвокат АБ «ЗКС» Кирилл Махов отметил, что Конституционным Судом РФ верно отмечено, что само по себе применение технических средств фиксации наблюдения событий не предполагает необходимости вынесения о том специального судебного решения при проведении ОРМ – это необходимо только в случае проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, которое может, в том числе, осуществляться с применением технических средств.

Эксперт добавил, что сведения (аудио- и видеозаписи), полученные в ходе ОРМ с использованием технических средств записи, становятся доказательствами по уголовному делу после проведения осмотра цифрового накопителя, на котором находятся данные записи и вынесения соответствующего постановления о признании вещественным доказательством. Но на практике часто возникают вопросы именно по порядку предоставления данных ОРМ в следственный орган.

«Приказами МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. “Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд” определен порядок представления оперативными подразделениями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, результатов ОРД органу дознания, следователю или в суд при наличии в них достаточных данных, указывающих на признаки преступления. И уже в случае выявления нарушений данной инструкции возможно на предварительном следствии и в суде заявлять о признании недопустимыми доказательств, полученных в ходе ОРМ», – указал адвокат.

Кирилл Махов добавил, что очень часто у правоприменителей возникают вопросы в законности проведенных ОРМ и, как следствие, признании этих результатов доказательствами. Определение КС РФ в очередной раз подтверждает, что к изучению материалов уголовного дела и в особенности материалов проведенных ОРМ необходимо подходить с особенной тщательностью.

Доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина Артем Осипов пояснил, что данное определение отражает устоявшиеся правовые позиции Конституционного Суда РФ в отношении конституционно-правового смысла положений ст. 89 УПК РФ.

При этом эксперт высказал сожаление, что данные правовые позиции на протяжении многих лет так и не привели к преодолению одного из главных парадоксов современного доказательственного права, связанного с неопределенностью условий и форм трансформации результатов ОРД в доказательства по уголовным делам. По его словам, ситуация усугублена несоответствием многих положений российского Закона об оперативно-розыскной деятельности международным стандартам правовой определенности, на что неоднократно обращал свое внимание ЕСПЧ в ряде постановлений («Ахлюстин против России» от 7 ноября 2017 г., «Веселов и другие против России» от 2 октября 2012 г., «Быков против России» от 10 марта 2009 г. и иные).

«Свидетельством такого несоответствия является и отсутствие независимой процедуры санкционирования ряда ОРМ, сопряженных с риском провокационного воздействия властей, и отсутствие положений о судебном санкционировании использования технических средств фиксации поведения и бесед фигурантов оперативных мероприятий за пределами их жилища. Отсутствие механизмов судебного контроля, сфера которого включала бы в себя оценку необходимости и пропорциональности проводимых ОРМ предусмотренным законом целям, не позволяет рассматривать плоды такой деятельности как в качестве источника надлежащих доказательств, так и доказательств в собственном смысле слова. Тем не менее на практике суды общей юрисдикции при рассмотрении уголовных дел в абсолютном большинстве случаев ссылаются в обвинительных приговорах на результаты ОРД именно как на доказательства, перечисляя через запятую показания свидетелей, рапорты и служебные записки», – пояснил Артем Осипов.

Эксперт заключил, что отсутствие принципиальной новизны в определении Конституционного Суда РФ указывает на то, что оно не приведет к заметному изменению правоприменительной практики.

Адвокат АП Краснодарского края Алексей Иванов в свою очередь отметил, что охотное использование результатов ОРД в качестве доказательств, не только правоохранительными органами, но и судами, не является секретом. «Несмотря на то что ранее КС РФ неоднократно высказывался о том, что “результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов”, для правоприменителя это не имеет решающего значения. А адвокатские возражения и ссылки на правовые позиции КС РФ нередко не принимаются во внимание, что только подстегивает правоохранительные органы к использованию в виде доказательств подобные “суррогаты”», – заметил эксперт.

Алексей Иванов считает, что заявитель жалобы поставил актуальный и давно требующий ответа вопрос: насколько практика признания в качестве доказательств по уголовному делу результатов негласной аудио- и видеозаписи, полученных без судебного решения, соответствует Конституции?

«Жаль, что в очередной раз при рассмотрении принципиальнейшего вопроса КС РФ не нашел оснований для рассмотрения жалобы по существу. Увы, но подобное давно стало печальным трендом в деятельности Конституционного Суда. А нежелание рассматривать жалобы по важнейшим вопросам сказывается на правоприменительной практике и негативно отражается на правах и свободах российских граждан», – заключил Алексей Иванов.

В судах принято считать, что ходатайства об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, можно заявлять при рассмотрении уголовного дела по существу, а вот при судебном разрешении ходатайств следствия о заключении под стражу или продлении сроков такое процессуальное право у стороны защиты отсутствует. Автор данной публикации попробует развенчать ошибочность этой позиции и расскажет, какие нормы призваны обеспечить исключение порочных доказательств на максимально ранних стадиях уголовного судопроизводства для того, чтобы они не смогли способствовать принятию судьями или должностными лицами правоохранительных органов незаконных процессуальных актов, в каких случаях защитник вправе ходатайствовать об исключении из доказательств результатов оперативно-розыскной деятельности, протокола допроса, рапортов, нарушение каких требований закона органом расследования позволяет это сделать.

Доводы суда и ответ защиты

Невозможность заявления таких ходатайств может аргументироваться судьями и представителями обвинения тем, что в ст. 108 УПК РФ, регламентирующей порядок заключения под стражу, и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 (ред. от 24 мая 2016 г.) «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» (далее – Постановление № 41) об исключении доказательств ничего не сказано.

Чем можно ответить нашим консервативным оппонентам, для которых рассмотрение соответствующих следственных ходатайств давно превратилось в обвинительный конвейер с почти неизменным результатом, и кому какая-то дополнительная адвокатская активность крайне нежелательна?

Начнем с того, что в соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ: «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона».

Рассмотрение судами ходатайств о заключении под стражу или продлении сроков содержания под стражей и есть осуществление правосудия как вид правоприменительной государственной деятельности, в результате которой и реализуется судебная власть.

То обстоятельство, что в ст. 108 УПК РФ ничего не говорится о возможности заявления ходатайства об исключении доказательств, вовсе не означает, что такие ходатайства не могут быть заявлены и соответственно рассмотрены судами. Например, в этой процессуальной норме ничего не сказано о праве сторон задавать вопросы или выступать в прениях, но ни у кого такие права не вызывают никаких сомнений и поэтому давно реализованы в судебной практике.

Если в ст. 108 УПК РФ какие-то процессуальные процедуры подробно не прописаны, то возникающий пробел легко восполняется предусмотренными уголовно-процессуальным законом общими условиями и правилами судебного разбирательства

Обязанность суда – проверить и оценить доказательства

Считаю принципиальным тезис о том, что интересы справедливого правосудия как раз требуют того, чтобы ходатайства об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, заявлялись в судебных заседаниях при рассмотрении ходатайств о заключении под стражу или продлении сроков содержания под стражей.

Данный тезис основан на следующем:

Согласно п. 2 Постановления № 41: «Избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Обоснованное подозрение предполагает наличие данных о том, что это лицо причастно к совершенному преступлению (застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; потерпевший или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление; на данном лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления и т. п.).

Обратить внимание судов на то, что проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению. При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении.

Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона (части 4 статьи 7 УПК РФ), влекущего отмену постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу».

Как видно, причастность лица к совершенному преступлению может быть установлена на основании материалов и конкретных сведений, которые судья обязан проверить и дать им оценку. Проверка этих данных должна производиться в порядке ст. 87 УПК РФ, а оценка в соответствии со ст. 88 УПК РФ, согласно ч. 1 «каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела», а согласно ч. 2 «в случаях, указанных в части второй статьи 75 настоящего Кодекса, суд, прокурор, следователь, дознаватель признает доказательство недопустимым».

Исключение из доказательств результатов оперативно-розыскной деятельности

Согласно п. 21 вышеупомянутого Постановления № 41: «При продлении срока содержания под стражей на любой стадии производства по уголовному делу судам необходимо проверять наличие на момент рассмотрения данного вопроса предусмотренных статьей 97 УПК РФ оснований, которые должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами».

Пленум Верховного Суда РФ недвусмысленно называет материалы, представляемые следователями, именно доказательствами, которые суду необходимо оценивать по правилам ст. 88 УПК РФ, в том числе и с точки зрения их допустимости. В развитие заявленного тезиса ч. 1 ст. 108 УПК РФ как раз и предусматривает один из видов недопустимых доказательств: «При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение.

Такими обстоятельствами не могут являться данные, не проверенные в ходе судебного заседания, в частности результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в нарушение требований статьи 89 настоящего Кодекса».

Данная процессуальная норма позволяет заявить ходатайство об исключении из доказательств результатов оперативно-розыскной деятельности, если они представлены в нарушение закона.

Никого не должна смущать ч. 4 ст. 88 УПК РФ: «Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 и 235 настоящего Кодекса», согласно которой ходатайство об исключении доказательств может быть заявлено только в ходе предварительного слушания.

Так, Конституционный Суд РФ в своем определении от 23 мая 2006 г. № 154-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дружинина Игоря Станиславовича на нарушение его конституционных прав статьями 75, 88, 109, 152 и 235 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» заключил, что устранение дефектных с точки зрения процессуальной формы доказательств может осуществляться не только на стадии предварительного слушания.

Более того, по своему смыслу и предназначению норма Конституции РФ о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона, призвана обеспечить исключение порочных доказательств на максимально ранних стадиях уголовного судопроизводства для того, чтобы они не смогли способствовать принятию судьями или должностными лицами правоохранительных органов незаконных процессуальных актов. Это как борьба с коронавирусом, который желательно нейтрализовать как можно раньше, чтобы пандемия не заразила большее количество людей.

В противном случае может возникнуть трагическая ситуация, когда судья, рассматривая ходатайство о заключении под стражу либо о продлении сроков содержания под стражей, не обращает внимание на недопустимость материалов и доказательств, представленных стороной обвинения в суд, и, как результат, безосновательно лишает лицо свободы на несколько месяцев при отсутствии достаточных законных оснований.

Абсолютно очевидно, что суд не может дистанцироваться от решения вопроса о допустимости при разрешении соответствующих ходатайств следователя, а если он так поступает, то вынесенное им постановление уже не может считаться соответствующим закону.

Принцип законности является ключевым в УПК РФ и согласно требованиям ч. 3 ст. 7 УПК РФ: «Нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания, начальником органа дознания, начальником подразделения дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств».

Таким образом, причастность лица к совершенному преступлению (обоснованность подозрения) может быть установлена на основании конкретных доказательств (протоколов следственных действий, заключений экспертиз и т. д.), допустимость которых можно проверить в судебном заседании.

Исключение из доказательств протокола допроса

Если, например, следователь пытается обосновать то обстоятельство, что обвиняемый угрожает свидетелю протоколом допроса данного свидетеля, который не содержит разъяснения об уголовной ответственности по ст. 307, 308 УК РФ, то защитник вправе заявить ходатайство об исключении протокола допроса как полученного с нарушением требований ст. 56 УПК РФ, а судья обязан его рассмотреть.

Судей может остановить опасность исключения доказательств на этой стадии как предрешающая оценку доказательств при рассмотрении дела по существу. Но, как мне представляется, такие страхи беспочвенны.

Постановление судьи об исключении доказательств в силу требований ст. 90 УПК РФ не является преюдициальным и имеет бесспорную силу лишь при рассмотрении ходатайства о заключении под стражу (продлении срока содержания). Суд, рассматривающий само уголовное дело, не связан с этим решением и может иначе оценить исключенное доказательство. На это недвусмысленно указывает и ч. 7 ст. 235 УПК РФ, согласно которой при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.

При рассмотрении ходатайств следователей на основании представленных доказательств судом, как известно, могут устанавливаться следующие важные фактические обстоятельства:

о том, что лицо может скрыться от дознания, предварительного следствия или суда (документы, подтверждающие факты продажи принадлежащего ему на праве собственности имущества на территории Российской Федерации, наличия за рубежом источника дохода, финансовых (имущественных) ресурсов, наличия гражданства (подданства) иностранного государства, отсутствия у такого лица в Российской Федерации постоянного места жительства, работы, семьи);
–о том, что лицо может продолжать заниматься преступной деятельностью (документы, подтверждающие совершение им ранее умышленного преступления, судимость за которое не снята и не погашена);
о том, что обвиняемый, подозреваемый может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (протоколы допросов или иные документы, которые могут свидетельствовать о наличии угроз со стороны обвиняемого, подозреваемого, его родственников, иных лиц, предложение указанных лиц свидетелям, потерпевшим, специалистам, экспертам, иным участникам уголовного судопроизводства выгод материального и нематериального характера с целью фальсификации доказательств по делу, предъявление лицу обвинения в совершении преступления в составе организованной группы или преступного сообщества).

Исключение из доказательств рапортов

Согласно п. 21 вышеуказанного Постановления № 41 предусмотренные ст. 97 УПК РФ основания должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами. Достаточно часто указанные обстоятельства устанавливаются судами на основании результатов оперативно-розыскной деятельности, а именно рапортов сотрудников о том, что лицо по имеющейся оперативной информации может скрыться от следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью либо может угрожать свидетелю, иному участнику уголовного судопроизводства и т. д.

В связи с этим у стороны защиты возникает возможность заявить ходатайство об исключении рапортов как полученных с нарушением:

1. Требований ч. 1 ст. 108 УПК РФ о том, что такими обстоятельствами не могут являться данные, не проверенные в ходе судебного заседания, в частности результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в нарушение требований ст. 89 настоящего Кодекса.

Например, Ковылкинский районный суд Республики Мордовия в постановлении от 8 сентября 2015 г., удовлетворяя ходатайство следователя о заключении под стражу Л., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ, вывод о том, что Л. скроется от предварительного следствия, обосновал имеющейся оперативной информацией о намерении Л. выехать в г. Москву.

Верховный Суд Республики Мордовия 23 сентября 2015 г. отменил постановление в апелляционном порядке и отказал в удовлетворении ходатайства следователя, указав на то, что суд не привел в постановлении каких-либо конкретных фактических данных, не проверил и не дал надлежащей оценки оперативной информации, на наличие которой ссылался следователь. (Обзор практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей. Утв. Президиумом Верховного Суда РФ 18 января 2017 г.).

Так, согласно надзорному определению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 5 ноября 2013 г. № 46-Д13–23:

«Сам по себе рапорт сотрудника органа внутренних дел о том, что Гайнанов занимается незаконным сбытом, который ничем иным не подтвержден, а также не исследован судом, не может служить достаточным основанием для вывода о том, что осужденный занимается незаконным сбытом наркотических средств и совершил бы данное преступление без вмешательства оперативного сотрудника».

2. Порядка представления результатов оперативно-розыскной деятельности в суд.

В соответствии со ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»: «Представление результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, налоговому органу или в суд осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами».

Я ни разу не встречал случая, чтобы рапорты как результаты оперативно-розыскной деятельности представлялись в судебное заседание при рассмотрении ходатайств о заключении под стражу вместе с постановлением руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.

Не стоит дополнительно объяснять, каким образом и при каких обстоятельствах пишутся такие рапорты.

3. Правила п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, когда автор рапорта не может указать источник своей осведомленности. В соответствии со ст. 87 УПК РФ: «Проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство».

Представители стороны обвинения, как правило, скрывают этот источник, обосновывая его соображениями секретности.

Однако по смыслу ст. 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, вправе не предоставлять суду только сведения о лицах, внедренных в организационные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и о лицах, отказывающих им содействие на конфиденциальной основе. Иную информацию по требованию суда он предоставить обязан.

Если же оперативный сотрудник в своем рапорте указывает, что у него имеется значимая информация, но источник своей осведомленности не называет, то такой рапорт по правилу п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ должен признаваться недопустимым доказательством.

Напомню, что согласно п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности, не имеют юридической силы.

В данном случае понятие «показания свидетеля» должно толковаться широко, поскольку процессуальный закон правило указания источника осведомленности адресует ко всем видам доказательств, а не только к показаниям свидетеля и потерпевшего.

Суды, принимая ничем не подтвержденные рапорты и не желая проверять их достоверность и допустимость, тем самым в нарушение требований ч. 2 ст. 17 УПК РФ придают данному виду доказательств заранее установленную силу.

На практике могут возникнуть и иные основания для признания рапортов недопустимыми доказательствами, на которые следует обращать внимание.

В случае заявления таких ходатайств представителями стороны защиты судьи с учетом дефицита процессуального времени могут уклониться от удаления в совещательную комнату с целью их разрешения, но при этом будут обязаны в окончательном постановлении дать оценку заявленным доводам. Если же они этого не сделают, то появляется дополнительная убедительная аргументация при апелляционном обжаловании вынесенного судебного акта.

В завершение хотелось бы призвать коллег к активизации своей деятельности на этом важном участке защиты прав граждан, чтобы общими усилиями попытаться сформировать приемлемую судебную практику «с человеческим лицом».

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: