Пытка как вид доказательства применялась только в уголовном судопроизводстве

Обновлено: 19.04.2024

Комплекс важнейших статей УПК РФ, связанных с защитой прав личности, при внимательном изучении вызывает немало вопросов.

Так, часть 1 ст. 9 УПК провозглашает, что в ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья.

К сожалению, без особых оговорок это не более чем декларация. Как справедливо указывает А.П. Гуляев, "закон сам по себе не может вызывать или навязывать должностным лицам, ведущим уголовное производство, однозначно положительного психологического отношения к каждому человеку, который участвует в уголовном процессе. Речь идет <. >о таком внешне выраженном отношении к человеку, в том числе выраженном в действиях и решениях по делу, которое соответствует должностному лицу как представителю государственной власти и лишено признаков пренебрежения, оскорбления, унижения" [1] .

Н.А. Колоколов отмечает, что к бесчеловечному обращению "относятся факты преднамеренного причинения человеку реального физического вреда, а равно глубоких физических или психических страданий. Условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. Унижающим достоинство признается обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности. Лицам, содержащимся под стражей, не должны причиняться лишения и страдания более тех, которые являются неизбежными при лишении свободы, а их здоровье и благополучие должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания" [2] .

Cо всем этим трудно не согласиться; однако следует отметить, что вынесение обвинительного приговора, безусловно, пятнает репутацию осужденного, личный обыск или освидетельствование, сопровождающееся обнажением, унижает человеческое достоинство личности, а задержание лица, оказывающего сопротивлением, нередко чревато опасностью для его здоровья, а то и самой жизни. Безусловно, прав А.В. Смирнов, указывающий на необходимость толкования данной нормы не буквально, но ограничительно: запрещению подлежат действия, неправомерно и незаслуженно унижающие честь и достоинство человека [3] .

Столь же декларативна и вторая часть рассматриваемой статьи: никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению.

Если по поводу пыток особых неясностей не возникает (хотя УПК определения этого понятия не дает) [4] , то обращение, унижающее человеческое достоинство, как уже отмечено выше, может, увы, быть законным и правомерным. И вновь упоминать о нем в части второй уже нет никакой необходимости.

Наконец, вопрос о применении насилия в уголовном процессе заслуживает отдельного рассмотрения. Чем иным, как не насилием над личностью, может считаться применение любой меры пресечения, вплоть до заключения под стражу, задержание, привод, принудительное освидетельствование или получение образцов крови для сравнительного исследования?

Как справедливо указывает И.Л. Петрухин, сам "уголовный процесс, как правило, – это насилие, это принуждение, основанное на законе. Нет никакой другой отрасли права, где принуждение было бы так сильно развито, как в уголовном процессе. Уголовный процесс – это и задержание подозреваемых, и аресты обвиняемых, и обыски в жилых помещениях, и прослушивание телефонных переговоров по поручению следователя, осмотр и изъятие корреспонденции, это принудительное доставление свидетеля к следователю для допроса, если свидетель уклоняется от явки по вызову, . все это сплошь принуждение. И этим принуждением, конечно, надо пользоваться очень осторожно и экономно" [5] . Аналогичное мнение высказывают и П.С. & С.П. Ефимичевы: "Весь уголовный процесс в широком понимании по своей сути является системой принуждения, направленной на решение задач уголовного судопроизводства" [6] . Безусловно разделяют эту позицию и О.Я. Баев и Д.А. Солодов, подчеркивающие, что речь идет "о недопустимости применения именно (и лишь) незаконных мер" [7] .

Уголовно-процессуальный кодекс явно и неявно допускает применение даже физического насилия, целью которого является пресловутое понуждение к законопослушному поведению. Примеры такого рода приводит, в частности, А.М. Ларин: "Уклонение от явки по вызову на допрос, отказ выдать искомые предметы, открыть закрытые помещения и хранилища представляют физические формы конфликтного поведения, которое может быть подавлено или нейтрализовано соответственно мерами физического воздействия [8] .

Психологическое насилие также вполне возможно в специально оговоренных законом случаях: так, следователь, предупреждая на допросе свидетеля (уклоняющегося от дачи правдивых показаний) об уголовной ответственности по ст. 307–308 УК РФ, оказывает на него очевидное психологическое давление, опять же, понуждая к законопослушному поведению, – и это насилие над личностью свидетеля закон не просто допускает, но императивно предписывает следователю поступать именно таким образом.

"Некоторые лица, – указывают А.И. Козбанов и В.Г. Глебов, – могут отказаться добровольно участвовать или подвергнуться каким-либо действиям. Тогда для достижения поставленной перед собой цели следователь должен использовать сначала психологическое, заключенное в правовых нормах, а затем, возможно, и физическое воздействие личного характера (опять же – предусмотренное законом), чтобы принудить лицо согласиться на участие в следственном действии или лишить его возможности оказывать противодействие Причем психологическое воздействие может носить как превентивный характер, заключенный в нормах уголовно-процессуального права, так и непосредственный, заключенный в указаниях, предупреждениях, угрозах следователя или иного должностного лица. Моральное и физическое принуждение носят, как правило, характер непосредственного воздействия" [9] .

Итак, следует открыто признать, что само по себе насилие – отнюдь не жупел, правомерность его применения в особых, специально оговоренных в законе случаях должна быть закреплена на законодательном уровне. Сформулируем в свете этого поправки к анализируемой ст. 9 УПК РФ:

Статья 9. Недопустимость насилия и унижения чести и достоинства личности

1. Никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться пыткам, а равно и иному неоправданно жестокому обращению.

2. В ходе уголовного судопроизводства запрещается незаконное насилие и угрозы его применения, а также осуществление действий и принятие решений, неправомерно унижающих честь и человеческое достоинство участника уголовного судопроизводства либо создающих неоправданную опасность для его жизни и (или) здоровья.

3. Применение физического и (или) психологического насилия в отношении любого участника уголовного судопроизводства, а равно угроза применения такого насилия допустимы лишь в исключительных случаях, специально оговоренных настоящим Кодексом, и только в той мере, в какой это необходимо.

4. Применение в ходе следственных действий пыток или иного незаконного физического или психологического насилия (а равно незаконной угрозы насилия) либо осуществление действий, неправомерно унижающих честь и человеческое достоинство участника уголовного судопроизводства или создающих опасность для его жизни и (или) здоровья, влечёт за собой признание полученных таким путем доказательств недействительными в порядке части третьей статьи 7 настоящего Кодекса.

При этом допустимость применения насилия либо принуждения, сопряженного с угрозой насилия, следует "прописать" в соответствующих статьях УПК, регламентирующих эти исключительные случаи. В частности, имеет смысл дополнить ст. 10 УПК новой частью 1.1:

Статья 10. Неприкосновенность личности

1.1. Применение физического насилия при задержании допустимо лишь в случаях, когда задерживаемое лицо оказывает сопротивление, и лишь в пределах, обусловленных этим сопротивлением.

Особое внимание, которое уделяет ст. 10 УПК именно задержанию и аресту, представляется в данном случае вполне оправданным. В.М. Корнуков по этому поводу отмечает, что "возможность ограничения неприкосновенности личности сопряжена как с производством ареста, так и с применением других мер процессуального принуждения. Но поскольку арест из всех возможных принудительных действий более всего стесняет личную свободу, Конституция и соответствующие нормативные акты уголовно-процессуального права, закрепляя принцип неприкосновенности личности, формулируют условия ограничения личной свободы только при его применении. Условия же применения других принудительных мер, стесняющих личную свободу, находят свое выражение непосредственно в нормах, предусматривающих применение этих мер" [10] .

Определённые вопросы возникают и при внимательном прочтении части 3 ст. 10 УПК: лицо, в отношении которого в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, а также лицо, которое задержано по подозрению в совершении преступления, должно содержаться в условиях, исключающих угрозу его жизни и здоровью. Увы, эта норма никак не учитывает условий содержания задержанных и арестованных в следственных изоляторах, не выдерживающих никакой критики. Однако сама норма не нуждается в коррективах – корректировать (и в срочном порядке) надлежит сами эти условия.

[1] Комментарий к УПК РФ / Верин В.П., Мозяков В.В., ред. – М.: Экзамен, 2004, с. 59.

[2] Колоколов Н.А. Оперативный судебный контроль в уголовном процессе. – М.: Юрист, 2008, с. 108.

[3] Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к УПК РФ. Изд. 5-е, перераб. и доп. / Смирнов А.В., ред. – М.: Проспект, 2009, с. 69.

[4] А.В. Смирнов указывает на необходимость признания недопустимыми доказательств, полученных с применением пыток или иного недопустимого насилия (Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Указ. раб., с. 71), – мы полагаем, что это справедливое требование имеет смысл закрепить в отдельной части ст. 9 УПК.

[5] Петрухин И.Л. Уголовный процесс и трудности, возникающие при расследовании и разрешении уголовных дел в судах // Лекции по основам правовых знаний для журналистов, вып. 16 / Под ред. Г.В. Винокурова, А.Г. Рихтера, В.В. Чернышова. – М.: Центр "Право и СМИ", 1999. См. также: Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. Общая концепция. Неприкосновенность личности. М.: Наука, 1985.

[6] Ефимичев П.С., Ефимичев С.П. Расследование преступлений: теория, практика, обеспечение прав личности. – М.: Юстицинформ, 2009, с. 86.

[7] Баев О.Я., Солодов Д.А. Производство следственных действий: криминалистический анализ УПК России. – М.: Эксмо, 2009, с. 17.

[8] Юридическая конфликтология / Под ред. В.Н. Кудрявцева. – М.: ИГП РАН, 1995.

[9] Козбанов А.И., Глебов В.Г. Вопросы реализации назначения уголовного судопроизводства при производстве следственных действий // Актуальные вопросы применения уголовно-процессуального и уголовного законодательства в процессе расследования преступлений (к 90-летию проф. И.М. Гуткина), часть 2. – М.: Академия управления МВД РФ, 2009, с. 176–181.

[10] Корнуков В.М. Меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве. – Саратов, 1978, с. 39.

легализованное насилие

Несмотря на то, что в главе 2 Конституции РФ закрепляются права и свободы человека, там же имеется ч.3 ст.55, согласно которой допускается легализованное насилие. По сути право это и есть легализованное насилие, - воля государства, основанная на возможности принуждения. Это основы ТГП. Как общество в принципе может существовать без насилия? Вроде бы объективная истина, а кто-то с этим спорит.. Пытки запрещены, но разве лишение свободы не является пыткой? )) человек по сути, помещается в зоопарк, как это не называй. Вопрос только в том за что пытать можно, а за что нет, что есть хорошо, а что есть плохо. Но это уже даже не ТГП, а философия.

В статье рассматриваются актуальные вопросы применения пытки в России. Затрагивается исторический аспект. Дается оценка современной правовой ситуации.

Torture as a criminal-legal category

The article deals with current issues of torture in Russia. It addresses the historical aspect. It assesses the current legal situation.

Текст научной работы на тему «Пытка, как уголовно-правовая категория»

Economics & Law 2015. № 7 (53)

С.К. Абрамян , Е.И. Должникова ПЫТКА, КАК УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ

Ключевые слова: государство, пытка, преступление, наказание, состав преступления.

До XV века не было никаких законодательных актов регулирующих приминение и проведение пытки. Но в судебных решениях приказ о пытке звучал как «пытать накрепко», а отчет об их исполнении: «подыман и пытан». Что кроется за этими формулировками - можно только догадываться. Одно можно сказать с уверенностью - пытки в процессе дознания применялись ещё в Киевской Руси.

Более обширное применение пыток стало происходить при становлении Московской Руси. В это время пытки впервые находят отражение в законодательстве: в Судебнике Ивана III 1497 года, который допускал применение пытки только по отношению к подозреваемым в самых тяжких преступлениях. Судья определял лишь вид пытки, а тяжесть уже определялась палачом. При Петре I применение пытки достигло своего апогея. В подписанном императором в марте 1715 года. Кратком изображении процессов или судебных тяжб» есть специальная глава, которая называется «О допросе с пристрастием и о пытке», где достаточно подробно определяется процедура применения пытки. С этого времени пытка становится неотъемлемой частью уголовного процесса. Русская пытка в отличие от европейской имела свои особенности:

Во-первых, пытка имела двоякий характер: она могла применяться как на этапе предварительного следствия и на этапе исполнения судебного приговора. В обоих случаях наказания могли быть очень схожими (например порка), но цели они имели различные: в первом случае побуждение к даче правдивых показаний, а во втором воздаяние преступнику.

Абрамян Сюзанна Кароевна - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии, Краснодарский университет МВД России (Новороссийский филиал).

Должникова Екатерина Игоревна - курсант, Краснодарский университет МВД России (Новороссийский филиал).

Экономика и право 2015. № 7 (53)

лиц отсутствовал. Допрос начинался с того, что объясняли обвиняемому его права и ответственность, за отказ или дачу ложных показаний. После этого начиналось зачитывание и обсуждение «допросных пунктов». Если следственная комиссия приходила к заключению, что допрашиваемый не желает сотрудничать с властями, то тогда в свои права вступал экзекутор (главный палач) с помощниками.

Екатерина II пыталась ограничить применение пытки, она была категорически против их применения и многое сделала для их отмены. Она писала: «. всякий пытанный в горячке и сам уже не знает, что говорит. ». И действительно, в первые годы царствования Екатерины пытали существенно меньше. [2, с. 76]. 8 ноября 1774 года императрица подписала секретное повеление о том, чтобы присутственные места ни под каким видом не допускали при допросах телесных истязаний «для познания о действиях истины». Суть этого постановления состояла в том, что могли применять только угрозу пытки. Но этот запрет зачастую нарушался. Полностью пытки были запрещены Александром I указом «Об уничтожении пытки» от 27 сентября 1801 года. Однако и этот запрет нарушался постоянно. Помещики пытали крестьян, а судьи - подозреваемых. Вплоть до судебной реформы 1864 года у следователей всегда был соблазн прибегнуть к пыткам. [3, 58]

В XX веке пытки вновь широко употребляются в репрессивными режимами, в том числе и СССР. Как известно, многие признательные показания добывались пытками и избиениями. Были случаи, что «враги народа» признавались в шпионаже даже в пользу Антарктиды. Применение пытки было узаконено Сталиным и Генеральным прокурором СССР Вышинским, и являлась 3-й степень допроса. Работники НКВД применяли к «врагам народа» изуверские пытки: автонасосом, электропаяльником, бутылкой (совали во влагалище и задний проход) крысами, которых помещали в бачек (ведро) и подогревали дно электроплиткой, также старорусскую пытку-дыбу.

В настоящее время пытки запрещены конституциями и законами практически всех государств современного мира, в том числе ч. 2 ст. 21. Конституции Российской Федерации. В науке не существует единого понятия «пытка». Если обратиться к лексическому толкование данного термина, то по словарю Ожегова пытка - а) Физическое насилие, истязание при допросе обвиняемого с целью вынудить у него показание. б) перен. Сильные физические страдания, доставляемые кем-л., чем-л. [4, с. 374] В международном праве определение «пытка» раскрывается в статье 1 Конвенции ООН против пыток 1984 года - означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия. В Российском законодательстве под пыткой понимается причинение физических или нравственных страданий в целях понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также в целях наказания либо в иных целях. Такое понятие дано в примечании ст. 117 УК РФ. При этом в УК пытка не выделена в отдельный состав преступления, она является квалифицированным составом истязания. Истязанием же признается причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев либо иными насильственными действиями. Но пытку отличается от истязания и способ и цель. Также она не может быть применена спонтанно, она всегда требует предварительного планирования способа и подготовки к его реализации, чаще всего с использованием специальных орудий и устройств. Квалифицируется же пытка по размеру причиняемых ею боли и страданий, которые должны быть оценены с учетом личности потерпевшего, орудием пытки и др.

В соответствии, ч. 2 ст. 302 УК РФ Принуждение подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта, специалиста к даче заключения или показаний с применением пытки со стороны следователя или лица, производящего дознание, а рав-

Economics & Law 2015. № 7 (53)

но другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание наказывается лишением свободы на срок от двух до восьми лет.

Объектом этого преступления является установленный порядок правосудия, а именно порядок осуществления следственной деятельности, а также свобода воли участников угловно-процессуальных отношений. Дополнительный объект - жизнь и здоровье граждан, их честь и психическое здоровье. Объективная сторона характеризуется деянием в форме действия или бездействия, состав преступления - формальный. В этой норме жёстко определён круг потерпевших, а также установлен специальный субъект: дознаватель и следователь. Преступление имеет специальную цель: принуждение к даче показаний, заключения. По сути, применение пытки при допросе и пытку, как квалифицированный составом истязания отличает и субъект преступления (дознаватель, следователь), и субъективная сторона (специальная цель), и объект преступления (правосудие). Принуждение к даче показаний с применением пытки является тяжким преступлением.

К сожалению, в России к людям, задержанным сотрудниками правоохранительных органов, нередко применяются пытки, в том числе влекущие за собой смертельный исход. Пытки -это не только избиение задержанного или издевательства над ним, как, например, это было в потрясшем всю страну случае в Казани. Официальная статистика по применению пыток в России в свободном доступе отсутствует. Почти все гарантии, рекомендуемые ООН, в нашем законодательстве закреплены, за исключением доступа к врачу, тем более независимому, выбранному задержанным самостоятельно. По мнению А.С. Александрова, практика пыток представляет собой «элемент культуры (искусства) уголовного судопроизводства современной России».

[7] По данным бывшего члена Европейского суда по правам человека А.И. Ковлера, основными обращениями из России в Страсбург являются жалобы по ст. ст. 2 (право на жизнь), ст.3 (запрещение пыток) и ст.5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Европейской конвенции, что разительным образом отличает Россию от других стран. В 2010 г. более половины постановлений ЕСПЧ (135) составили постановления именно по этим категориям жалоб, а в отношении применения пыток - 60 (44%). Рост количества жалоб по ст. 3 Европейской конвенции вызывает в нем растущую озабоченность. Более того, Евросуд дела, связанные с нарушением ст. 3 Европейской конвенции, относит к числу приоритетных. Показательно в этом плане и дело «Михеев против Российской Федерации». Михеев подозревался в убийстве, сотрудники Ленинского районного УВД г. Нижний Новгород жестоко избивали его, пытали электротоком, в результате чего Михеев выпрыгнул из окна отделения милиции и сломал позвоночник, став инвалидом. Весьма примечательно, что Михеев работал инспектором ГИБДД, т.е. пыткам подвергаются и свои коллеги. В Постановлении от 26 января 2006 г. ЕСПЧ особо отметил, что дело за семь лет, в течение которых подавались Михеевым многочисленные жалобы, так и не дошло до суда. Предварительное следствие прекращалось и возбуждалось более 15 раз. ЕСПЧ обязало выплатить Михееву 130 тыс. евро в возмещение материального вреда и 120 тыс. евро в качестве компенсации за моральный вред. Еще более печальный факт: ЕСПЧ считает, что в российской практике нет примеров эффективного расследования применения пыток и выплаты надлежащей компенсации по делам о жестоком обращении с задержанными и подозреваемыми. [7]. Думается, что самое главное в борьбе с искоренением пыток при расследовании преступлений - это общественный контроль за законностью действий органов предварительного расследования. Общественный контроль заключается прежде всего в предупреждении возможных злоупотреблений со стороны должностных лиц, ведущих расследование: осознание того, что допущенные нарушения могут стать достоянием гласности и, как следствие, привести к процессуальной проверке действий следователя, дознавателя и к санкциям за допущенные нарушения, уже само по себе является сдерживающим фактором. Кроме того, необходимо исключить саму возможность принятия на службу в правоохранительные органы лиц с неустойчивой, поврежденной или деформированной психикой и искаженными психологическими установками. В этом плане необходимо проведение серьезного психолого-психиатрического тестирования лиц, желающих служить в правоохранительных органах, которое должно проводиться квалифицированными специалистами. Но совершенно очевидно, что демократическое общество не может спокойно взирать на ситуацию с пытками в правоохранительных органах и делать

Экономика и право 2015. № 7 (53)

вид, что ничего не происходит. Подводя итог исследования, необходимо отметить, что в XXI в., опираясь на принципы судебного расследования, на приоритет прав и свобод личности, недопустимо применение пытки при допросе. Установление «истины» любыми средствами - один из постулатов инквизиционного процесса, в котором «царицей доказательств» было признание обвиняемым своей вины. Сегодня никто не может отменять такой важнейший принцип современного законодательства как гуманность. И еще крайне важно, чтобы этот принцип оставался не только на бумаге, но и применятся на практике.

[1] Циммерман А.Г. Русские пытки. Журнал Русский архив, 1867, №7.

[2] Соловьёв С.М. История России с древнейших времен. Царствование императрицы Екатерины II Алексеевны. 1764-1765 гг. М.: Голос, 1996. Т. 26.

[3] Анисимов, Е.В. Русская пытка. Политический сыск в России XVIII века. СПб.: Норинт, 2004.

[4] Балдаев Д.С. Drawings from the Gulag. D&AD Nomination, 2010.

[5] Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под. ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1988.

S.K. Abramyan, E.I. Dolzhnikova

TORTURE AS A CRIMINAL-LEGAL CATEGORY

The article deals with current issues of torture in Russia. It addresses the historical aspect. It assesses the current legal situation.

Василий Векленко, заместитель начальника Омской академии МВД РФ, доктор юридических наук.

Мария Галюкова, преподаватель Уральского филиала ГОУ ВПО "Российская академия правосудия", кандидат юридических наук.

В статье 117 УК РФ под истязанием понимается причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев либо иными насильственными действиями, если такими действиями не причинен тяжкий вред здоровью, вред здоровью средней степени тяжести. Общественно опасные последствия в рассматриваемом составе заключаются в причинении не только физических, но и психических страданий.

В уголовно-правовой литературе под физическим страданием обычно понимают претерпевание потерпевшим особо мучительной (особенной) боли. Физическое страдание - это боль, которую человек испытывает постоянно в течение более или менее продолжительного времени. Насколько должна быть сильна боль, чтобы признать ее особо мучительной, авторы затрудняются ответить и полагают, что данное понятие в теории уголовного права является оценочным . По мнению аналитиков уголовного права, к физическим страданиям относятся также истощающие нервную систему человека психофизиологические нарушения, вызываемые многократным введением в его организм разного рода психостимуляторов, галлюциногенов, других средств и препаратов наркотического, токсического или психотропного свойства .

См. напр.: Симонов В.И. К вопросу о понятии истязания // Вопросы совершенствования уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. Свердловск, 1983. С. 61; Константинов П. Уголовная ответственность за истязание // Законность. 2000. N 4. С. 8 - 10.
Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001. С. 121.

На наш взгляд, психофизиологические нарушения - это общее понятие, которое в каждом конкретном случае может представлять собой либо заболевание, либо патологическое состояние.

Отсутствие единого подхода к определению физического страдания нередко приводит к ошибкам в квалификации преступления на практике. Так, Ш. на почве личных неприязненных отношений со своей женой учинил скандал, в ходе которого ее отец С. вступился за свою дочь и воспрепятствовал причинению ей физических страданий, выполняя свой общественный долг. За это Ш. умышленно нанес С. два удара кулаком в лицо, причинив ему, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, черепно-мозговую травму (сотрясение головного мозга), перелом нижней челюсти. Данные повреждения повлекли длительное расстройство здоровья, и на основании этого признака содеянное квалифицировано по п. "б" ч. 2 ст. 112 УК РФ .

Дело N 1-67/2004. Архив Калининского районного суда г. Челябинска.

В материалах дела нет сведений о том, что в данном случае следует понимать под физическими страданиями. Если суд имел в виду деяние, предусмотренное в диспозиции ст. 117 УК РФ, то содеянное следовало бы квалифицировать по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 117 УК РФ и п. "б" ч. 2 ст. 112 УК РФ.

"Физическое страдание" не имеет четких критериев определения и не может иметь их, поскольку не является в отличие от травмы, заболевания, патологического состояния и боли медицинским термином, определяющим вред здоровью. Вследствие этого в компетенцию судебно-медицинского эксперта не входит установление факта причинения физических страданий. Факт причинения физических страданий должны определять правоохранительные органы. Мы полагаем, что если здоровью человека причинен вред, то в любом случае будет иметь место его физическое страдание.

Термин "психическое страдание" используется в диспозиции ст. 117 УК РФ, однако отсутствует его определение не только на законодательном уровне и в теории уголовного права, но и в судебно-психологической литературе . В юридической литературе встречается следующее определение данного понятия: "Психические страдания представляют собой концентрированное выражение всех других видов психического вреда с отметкой проявления виновным особой жестокости" .

Нагаев В.В. Основы судебно-психологической экспертизы. М., 2003. С. 152 - 154, 339; Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе. М., 1998. С. 120 - 125.
Шарапов Р. Психический вред в уголовном праве // Уголовное право. 2004. N 2. С. 81.

На наш взгляд, понятие "психическое страдание" не должно употребляться в уголовном праве. Совершение любого преступления сопровождается психическим страданием для потерпевшего. Выделять психическое страдание только как признак ст. 117 УК РФ является нецелесообразным. Вполне достаточно, что в гражданском праве существует институт возмещения морального вреда .

Ряд авторов придерживаются противоположной точки зрения. Так, В.Г. Вениаминов в своем диссертационном исследовании полагает, что "представляется абсолютно верным решение законодателя включить в диспозицию статьи об истязании направленность умысла виновного на причинение не только физических, но и психических страданий". Подробнее см.: Вениаминов В.Г. Уголовная ответственность за побои и истязание. Саратов, 2005. С. 93.

Истязание представляет собой специфический способ причинения вреда. Анализ юридической литературы показал, что наиболее распространенным является предположение авторов о том, что истязание представляет собой более опасную разновидность побоев и иных насильственных действий. Их разграничение производится по характеристике деяния, т.е. в зависимости от кратковременности или длительности (систематичности) насилия .

Каплин М.Н. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против жизни и здоровья: Дис. . канд. юрид. наук. Ярославль, 2003. С. 94.

УК РФ не дает определения терминов "побои", "иные насильственные действия", которые составляют объективную сторону рассматриваемого состава преступления. Правила судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений 1978 г. перечисляют ряд действий, характерных для истязания, и подчеркивают их общее свойство - причинение потерпевшему многократной или длительной боли.

А.Н. Красиков полагал, что побои следует рассматривать как истязание только в том случае, когда интенсивность их воздействия является адекватной понятию истязания, т.е. когда они наносятся в короткие промежутки времени и таким образом вызывают сильные физические и психические страдания . Истязание относится к числу продолжаемых преступлений, поэтому для признания систематических побоев истязанием должно быть доказано, что все эпизоды их нанесения связаны внутренним единством, представляют определенную линию поведения преступника, который действует с прямым умыслом. Но при этом не должно наступить последствий, указанных в ст. 111 и 112 УК РФ. Иными словами, истязание - это умышленное причинение легкого вреда здоровью и побоев особым способом. В реальной жизни, как показывает практика, преступник не ограничивается причинением легкого вреда здоровью. Избрав такой способ, он причиняет вред здоровью средней тяжести или тяжкий. В доктрине уголовного права в XIX веке существовала весьма интересная точка зрения по вопросу о том, чтобы иметь одну норму, предусматривающую уголовную ответственность за насилие, а последствия этого насилия в виде вреда здоровью различной тяжести рассматривать в качестве квалифицированных составов данного преступления. Н.А. Неклюдов отмечал: "Самым существенным элементом этого преступления является удар или насильственные действия над личностью - последствия же этого насилия настолько случайны, что определить их заранее нет решительно никакой возможности. Поэтому на основании наказуемости может и должна быть принята умышленность или намеренность самого насильственного действия, а не его последствия. Насильственное действие должно быть для законодателя фокусом, центром, на котором сосредоточено главное внимание; последствия этого действия - лучами или радиусами, усиливающими или уменьшающими наказуемость: во-первых, смотря по их тяжести, во-вторых, смотря по их намеренности" . Данная точка зрения представляется нам весьма интересной, но. В настоящее время в теории уголовного права существует более 200 определений понятий "насилие" и "насильственное действие", и законодатель также не дает разъяснений по этому поводу. Следовательно, концепция о единой правовой норме, охватывающей все "насилие", сегодня представляет больше теоретический, чем практический интерес.

Красиков А.Н. Преступления против личности. Саратов, 1999. С. 68.
Неклюдов Н.А. Руководство к Особенной части русского уголовного права. Т. 1. Преступления и проступки против личности. СПб., 1876. С. 247.

В действующем Уголовном кодексе отсутствует отдельная статья, предусматривающая уголовную ответственность только за пытку, однако термин "пытка" содержится в примечании к ст. 117 УК РФ.

Впервые понятие "пытка" введено в уголовное законодательство РФ Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ. "Пытка" определяется как причинение физических или нравственных страданий в целях понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также в целях наказания либо в иных целях. Данное определение отличается от понятия, предложенного Конвенцией ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания .

Понятие пытки закреплено в ст. 1 Конвенции ООН против пыток и определено как любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия. См.: Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания // Российская юстиция. 1995. N 4.

Понятие "пытка" в теории права не является новым. В то же время нельзя считать данную проблему до конца исследованной. Весьма интересны работы авторов, посвященные исследованию этого института . На наш взгляд, заслуживают внимания следующие доктринальные определения понятия "пытка".

Ся Юнь. Пытки и утилитаризм // Государство и право. 2005. N 11. С. 77 - 87; Кривошеин П. Пытка: понятие, признаки // Уголовное право. 2005. N 5. С. 40 - 43; Вениаминов В.Г. Уголовная ответственность за побои и истязания: Дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2005.

Пытка - это совокупность умышленных деяний, сопровождающихся причинением потерпевшему физических или психических страданий, и совершаемых с целью принуждения потерпевшего к определенному поведению, выгодному виновному .

Вениаминов В.Г. Указ. соч. С. 137.

Под пыткой следует понимать систематическое или непрерывное либо регулярно повторяемое на протяжении длительного времени причинение сильной физической боли и (или) глубоких нравственных страданий человеку в целях понуждения его и близких ему лиц к даче сведений или совершению иных действий, грубо противоречащих воле этого человека, а также в целях наказания или в иных противоправных целях .

Кривошеин П. Указ. соч. С. 43.

Под пыткой понимается любое умышленное противоправное воздействие на личность вопреки ее воле, причиняющее ей физические или психические страдания, совершаемое должностным лицом органа следствия, дознания, сотрудником уголовно-исполнительной системы, прокурором в целях запугивания, принуждения к чему-либо (подавления воли), дискриминации потерпевшего либо другого лица .

Дворянсков И. Уголовная ответственность за пытку и иное бесчеловечное или унижающее достоинство обращение с заключенными // Уголовное право. 2003. N 4. С. 21.

Пытка - это умышленное причинение сильных физических и (или) психических страданий насильственными действиями или бездействием, характеризующимися особо изощренными по жестокости способами воздействия на человеческий организм .

Андреева Л.А., Константинов П.Ю. Влияние жестокости преступного поведения на уголовную ответственность. СПб., 2002. С. 56.

Практически все ученые-юристы используют в своих определениях такие термины, как "страдать", "пытать", "истязать", "мучить" и т.д.

Согласно "Словарю русского языка" С.И. Ожегова :

Страдать - испытывать страдания (от боли); подвергаться чему-нибудь неприятному, терпеть урон, ущерб от чего-нибудь. Страдание - физическая или нравственная боль, мучение.
Истязать - жестоко мучить (физически или нравственно). Истязать - подвергнуть истязаниям.
Мучить - причинять кому-либо муки, страдания. Мучение - мука, страдание. Мука - сильное физическое или нравственное страдание.
Пытать - подвергать пытке. Пытка - физическое насилие, истязание при допросе; нравственное мучение, терзание.

Следует сделать вывод о том, что с филологической точки зрения "пытки", "мучения", "истязания" в русском языке являются однозначными понятиями.

Понятие пытки употребляется в двух статьях - ст. 117 УК РФ и ст. 302 УК РФ. При многообразии юридической терминологии, на наш взгляд, законодатель использует не совсем удачное сочетание понятий "пытка" и "истязание". А. Кузнецов и Т. Нуркаева справедливо замечают: "К ст. 117 УК "Истязание" законодатель впервые ввел примечание, где дается толкование понятия пытки. Приветствуя в целом желание законодателя толковать употребляемые термины в самом законе, в то же время считаем данную попытку неудачной, поскольку в примечании раскрывается не содержательная сторона понятия пытки, а лишь перечисляются цели, для достижения которых эта пытка применяется" . Вследствие того что "истязание" и "пытка" - по определениям схожие понятия, разграничение основного и квалифицированного составов истязания (п. "д" ч. 2 ст. 117 УК) в настоящее время выглядит довольно условным. Следует отметить, что п. "д" ч. 2 ст. 117 и ч. 2 ст. 302 УК являются двойными нормами , т.е. нормами, предусматривающими одинаковое деяние.

Кузнецов А., Нуркаева Т. Вопросы уголовно-правовой охраны здоровья в свете изменений и дополнений Уголовного кодекса // Уголовное право. 2004. N 3. С. 34 - 38.
Ткаченко В. Парные нормы // Уголовное право. 2002. N 2. С. 63.

Несмотря на то что большинство авторов сходятся во мнении, что криминализация "пытки" необходима , та законодательная конструкция, которая существует в настоящее время в УК РФ, нам представляется неприемлемой. Институт пытки нуждается в детальной разработке. В настоящее время, к сожалению, отсутствуют предпосылки для создания единой уголовно-правовой концепции данного понятия. Прежде всего это связано с наличием значительного числа оценочных понятий, присутствующих в определении пытки и истязания. В своих работах Ю.А. Язовских обращается к определению оценочных понятий и предлагает ввести в юридический лексикон термин "оценочный состав преступления". По мнению автора, оценочный состав преступления предполагает, что законодатель не определился с конкретными признаками определенного преступления (так как не нашел объективных критериев для их словесного обозначения) и предоставил правоприменителю возможность самому определить нечеткий признак применительно к конкретному практическому случаю . Таким образом, "истязание" есть оценочный состав. Анализ научной литературы показывает, что современные исследователи признают использование оценочных понятий в уголовном законе неизбежным. Уменьшение числа используемых разновидностей оценочных понятий возможно только в результате совершенствования законодательной техники на основе опыта правоприменительной деятельности и достижений юридической науки. Несмотря на то что создание безупречных юридических конструкций не всегда возможно, полагаем, что законодательство о причинении вреда здоровью человека должно быть максимально конкретизированным и исключать произвольное толкование. Об эффективности уголовной политики государства можно судить по степени воздействия принятых нормативных актов на правосознание. С целью формирования структуры уголовно-правовых норм используется юридическая техника, направленная на точное и безусловное восприятие правоприменителем смысла и содержания этих норм. По этой причине любые неточности и двусмысленности, возникающие в процессе толкования созданных норм, способны породить их содержательную коллизию. К тому же ставится под сомнение стабильность уголовного судопроизводства. Поэтому мы считаем, что формулировка ст. 117 УК РФ представляет собой дефект юридической техники и отражает неудачную попытку законодателя совместить способ, последствия и цель причинения легкого вреда здоровью.

Дворянсков И. Указ. соч. С. 19 - 21; Кривошеин П. Указ. соч. С. 40 - 43.
См., например: Язовских Ю.А. Проблемы вменения в российском уголовном праве: Дис. . канд. юрид. наук. Свердловск, 1997. С. 85 - 86.

В связи с этим целесообразно исключить ст. 117 из УК РФ, а способ совершения преступления учитывать при назначении наказания (п. "и" ч. 1 ст. 63 УК РФ). Декриминализация "истязания" не окажет негативного влияния на уровень насильственной преступности, так как квалификация содеянного по фактически наступившим последствиям полностью соответствует теории квалификации, а учет способа совершения преступления при определении окончательного наказания - теории назначения наказания. Необходимо продолжить дальнейшую разработку института пытки. При этом законодатель должен руководствоваться требованиями разумности и экономии юридического материала. Он не должен перегружать Уголовный кодекс абстрактными формулировками, поскольку с теоретической точки зрения норма уголовного права только тогда будет полной и эффективной, когда в ней правильно сочетаются элементы формализма и оценки. Считаем целесообразным еще раз подчеркнуть практическую потребность в полноценном правовом регулировании данного института для обоснованной и логической квалификации содеянного в практических ситуациях правоприменения.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

В статье рассматривается процессуальное право по Каролине 1532 года, применение пыток, а также ряд титулов правового памятника, подтверждающие применение и условия пыток.

Ключевые слова: процессуальное право, пытка, Каролина 1532 года

В период абсолютизма происходит переход от обвинительного процесса к следственно-розыскному (инквизиционному). Единообразие уголовного процесса было рычагом усиления государственной власти. Во многих европейских странах, составляются общегосударственные кодификации. Состязательный процесс остается для ведения гражданских дел и менее тяжких уголовных. Для расследования государственных преступлений, убийства, разбоя суд прибегает к сыску — розыскному процессу [3, c. 277].

Каролина 1532 г. — это правовой памятник средневековой Германии XVI века, который регулирует уголовные и уголовно-процессуальные отношения. По Каролине преступлением являлись действия, направленные против религии, государственного строя, против личности и собственности. Уголовная ответственность наступала с 14 лет. Целью наказания было устрашение [2].

Процесс делился на два вида: состязательный и розыскной (инквизиционный). В состязательном процессе потерпевший представлял улики и подозрения для доказательства вины обвиняемого. Инквизиционный процесс подготавливался задолго. Ещё до XVI века феодалы использовали жёсткие методы, которые не предусматривались законами, а основывались на их привилегиях для борьбы с непокорными крестьянами. Феодалы создавали благоприятные условия для применения пыток (замки с подземными тюрьмами, сила для подчинения крестьян). Такие элементы розыска как пытка, тайна и жесткость наказаний прочно применялись во внесудебной практике, из которой позже развивается инквизиционный процесс [2].

Инквизиционный процесс делился на два этапа:

1) предварительное разбирательство: общее (сбор материалов, дознание) и специальное расследование — предусматривающее полный допрос обвиняемого, в котором главным источником доказательств являлись пытки. Такое признание было получено не всегда добровольно, поэтому в инквизиционном процессе большое место уделяется пыткам. Также, помимо пыток, в этом процессе использовались показания свидетелей. После того, как вина обвиняемого была доказана, с помощью пыток и свидетелей, наступал следующий этап;

2) судебное разбирательство — рассмотрение актов предварительного следствия [3, с.281].

В титуле ХХII Каролины говорится о том, что главным доказательством вины является собственное признание [1, c. 694]. Поэтому особое внимание уделялось пытке как средству добиться признания обвиняемого. В Каролине подробно указано, в каких случаях должны быть применены пытки. Применение конкретных видов пыток в Каролине не оговаривалось. При их осуществлении должны были присутствовать судья, два судебных заседателя и судебный писец.

Для применения пытки должен был соблюдаться ряд условий. Так, достаточно было «двух добрых свидетелей, добродетельных и безупречных», предоставивших показания (титул XXX) [1, c. 696]. Также для применения пытки использовались подозрения, в качестве их могли выступать, «легкомыслие и дурная слава» человека, его способность совершить преступление (титул XXV). Однако, обвиняемого могли отдать под пытку тогда, когда были собраны «доброкачественные доказательства» против него. Допрос под пыткой мог примениться только тогда, когда будет установлено, что поводов для подозрения больше, чем для оправдания. Если наоборот, поводы для оправдание преобладают более, то пытка не может быть применена, хоть и некоторые подозрения, но незначительные, были обнаружены (титул XXVIII). При допросе под пыткой должны были соблюдаться условия. Если судья, не учитывая правила, произвёл пытку, он должен понести наказание и возместить ущерб обвиняемому, судья должен был учитывать раны и другие дефекты, которые были у обвиняемого под пыткой (титул LIX, LXXII) [1, c. 699].

Действительным признанием под пыткой являлось то, которое было окончательно записано после окончания пытки и повторенное не менее чем через день.

Основные термины (генерируются автоматически): Каролина, пытка, инквизиционный процесс, LIX, LXXII, XXV, XXVIII, XXX, правовой памятник, состязательный процесс.

Вещественные доказательства являются одним из видов доказательств в судебном процессе. Сущность вещественных доказательств заключается не в словесном описании обстоятельств, а в материальном представлении признаков события, которое играет важную роль при рассмотрении дела. В статье исследована природа возникновения вещественных доказательств в системе уголовного судопроизводства. Также дана оценка значимости вещественных доказательств при доказывании по уголовным делам. Кроме того, исследованы обстоятельства получения вещественных доказательств при производстве следственных действий. Рассматривается система вещественных доказательств в уголовном процессе России.

Ключевые слова: вещественное доказательство, порядок производства, след преступления, следственное действие, уголовное дело.

Physical evidence is one of the types of evidence in the judicial process. The essence of physical evidence is not in the verbal description of the circumstances, but in the material representation of the signs of the event, which plays an important role in the consideration of the case. The article examines the nature of the emergence of material evidence in the criminal justice system. An assessment of the significance of physical evidence in proving criminal cases is also given. In addition, the circumstances of obtaining material evidence in the course of investigative actions were investigated. The system of material evidence in the criminal process of Russia is considered.

Keywords: material evidence, procedure of production, trace of a crime, investigative action, criminal case.

На сегодняшний день актуальными являются вопросы правового регулирования и использования общепринятых норм о доказательствах, которые давно известны, но требуют регулярного анализа и научных исследований. К таким доказательствам необходимо отнести вещественные доказательства.

Любые сведения о конкретных фактах объективной действительности могут быть доказательствами по уголовному делу. Утверждения, предположения, догадки, общие заявления, что преступление совершил тот или иной человек, без приведения конкретных фактических данных, не могут служить доказательствами.

Доказательствами являются фактические данные, собираемые органами расследования, судом в окружающей их действительности. Эти данные существуют независимо от сознания лиц, осуществляющих доказывание, аккумулируясь в памяти участников уголовного судопроизводства (подозреваемый, обвиняемый, подозреваемый, потерпевший, свидетель и др.) или фиксируясь в той или иной форме в виде следов преступления на предметах, в различных документах и иных объектах. В процессе доказывания по уголовному делу эти фактические данные становятся достоянием следователя, судей и используются в интересах установления истины по делу [5, с. 143].

Действующее уголовно-процессуальное законодательство определяет, что доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном действующим уголовно-процессуальным законом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74 УПК РФ [1]).

Иными словами, доказательство — это наличие определенных фактов, материалов, которые вносят ясность и коррективы в существующее мнение, дело.

Если рассматривать именно законодательную структуру, то здесь факты, доказывающие, либо опровергающие ту или иную теорию имеют свой значительный вес. Поскольку дела, которые передаются в судебную инстанцию, должны быть подкреплены только достоверными источниками и материалами.

Для приобщения к рассматриваемому делу можно представить любые материалы и факты, которые имеют какое-либо отношение к процессу.

Значение вещественных доказательств по уголовным делам колоссально: порой, они являются основным подтверждением вины или наоборот, опровергают причастность лица к деянию. С изъятых объектов считывается информация, берутся и исследуются отпечатки пальцев, по похищенным предметам проводят оценочную экспертизу, по остаткам крови делают выводы о расположении участников преступления и т. д.

Можно выделить ряд специфических признаков, присущих вещественным доказательствам по уголовным делам:

— наличие материальной формы объекта, иными словами, вещественное доказательство по уголовному делу всегда имеет вещественный характер;

— уникальность вещественного доказательства, т. е. его незаменимость другими доказательствами по уголовному делу;

— исходный характер вещественного доказательства, т. е. его способность передавать информацию без искажений и субъективного восприятия обстановки;

— наличие связи с событием преступления — с помощью вещественного доказательства лица, осуществляющие предварительное расследование, устанавливают обстоятельства, подлежащие доказыванию;

— возможность с помощью вещественного доказательства устанавливать истину по уголовному делу;

— невозобновляемость вещественного доказательства — в случае утраты либо повреждения вещественное доказательство не может быть получено заново;

— наличие процессуального документа, содержащего данные о способе обнаружения вещественного доказательства, таким документом может быть протокол осмотра места происшествия, протокол обыска/выемки и т. д.;

— наличие протокола осмотра предметов (документов), где подробно описаны основные признаки объекта осмотра;

— наличие постановления о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств, в котором должна быть определена дальнейшая судьба вещественного доказательства — место его хранения.

Выделенные признаки касаются как содержания вещественных доказательств, так и их формы. Только совокупность всех вышеуказанных признаков может преобразовать объект материального мира в вещественное доказательство по уголовному делу.

Выражением процессуальной формы вещественного доказательства являются:

— материальный объект с признаками, имеющими значение для уголовного дела, образованными в результате взаимодействия объекта с обстановкой преступного деяния;

— протокол осмотра предметов (документов);

— постановление о признании предмета вещественным доказательством и приобщении его к уголовному делу.

На первоначальном этапе формирования доказательств по уголовному делу необходимо строго соблюдать требования УПК РФ касаемо: 1) условий и порядка производства следственных и иных процессуальных действий по сбору вещественных доказательств; 2) процедуры фиксации хода следственных и иных процессуальных действий; 3) условий и процедуры фиксирования результатов таких действий [2, с. 111].

При соблюдении требований УПК РФ, регламентирующих основания и порядок производства следственных и иных процессуальных действий, можно говорить о допустимости полученного таким способом вещественного доказательства.

Однако существует ряд факторов, когда доказательства не могут быть приняты судом: если сведения были получены противозаконным путем; если отсутствует источник, от которого были получена интересующая информация; если при слушании дела отсутствует защитник обвиняемого, а его присутствие является обязательным условием, тогда, согласно ст. 51 УПК РФ, данные показания считаются недействительными [4, с. 102].

Любое представленное сторонами доказательство должно отвечать требованиям относимости, допустимости и достаточности, иначе оно может быть не принято судом.

Относимость означает, что представленные сведения относятся непосредственно к предмету спора или обвинению в уголовном деле.

Допустимость — еще один важный критерий, который позволяет использовать доказательство в качестве основы для решения или приговора.

Изучение и описание предметов и объектов, имеющих значение для расследования преступления, осуществляется в ходе осмотра. По общему правилу осмотр обнаруженных объектов материального мира реализуется на месте, где объекты были непосредственно найдены. В случае, если произвести осмотр на месте обнаружения невозможно ввиду длительности или затрудненности производства следственного действия, все выявленные и изъятые предметы должны быть упакованы надлежащим способом, опечатаны и заверены подписями всех участвующих лиц. В ходе осмотра фиксируются в протоколе индивидуальные признаки и свойства изымаемых объектов, которые доступны для непосредственного восприятия. Например, форма, цвет, маркировка, повреждения и т. д. Особенности изымаемых предметов могут выявляться также с помощью имеющихся в распоряжении дознавателя, следователя линейки, рулетки, лупы и т. д.

Кроме того, в протоколе следственного действия, в результате которого были обнаружены предметы и объекты, представляющие интерес для предварительного расследования, должны быть указаны: общая характеристика места нахождения вещественного доказательства; методы и средства, используемые для обнаружения предмета; месторасположение объекта относительно неподвижных ориентиров обстановки; форма, конструкция, размер, цвет и отличительные признаки; способ изъятия (например, с предметом-носителем, с частью предмета, путем изготовления слепка и т. д.); упаковка, содержание пояснительной надписи, описание печати, кем подписан и т. д. [6, с. 50]

Допустимость означает соответствие доказательств требованиям закона. Только в этом случае суд принимает во внимание представленное государственным обвинением доказательство, в противном случае оно признается недопустимым и не имеющим юридической силы.

Систему вещественных доказательств можно определить по многообразию сведений, на основе которых в установленном уголовно-процессуальном порядке устанавливаются обстоятельства, подлежащие доказыванию (ст. 73 УКП РФ). На любых предметах материального мира могут отобразиться следы преступления, которые выявляются, собираются, изымаются, фиксируются и оцениваются. Споры о праве на имущество, признанное вещественным доказательством, подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства, в том числе, и в досудебном производстве по уголовному делу (ч. 1 ст. 82 УПК РФ).

Вещественные доказательства могут быть: а) возвращены законному владельцу б) переданы на хранение в соответствующие учреждения; в) храниться при уголовном деле; г) переходить в собственность государства, если не установлены законные владельцы; д) уничтожаться, реализовываться или утилизироваться; и) конфисковаться; к) арестовываться (ст. 82 УПК РФ). Вещественным доказательством могут стать животные, физическое состояние которых не позволяет возвратить их в среду обитания (п. 9 ч. 2 ст. 82 УПК РФ). Кроме того, единственным условием признания изымаемого предмета или документа вещественным доказательством — это фиксация данного юридического факта в процессуальном решении (ч. 2 ст. 81 УПК РФ) [3, с. 85].

Итак, под вещественными доказательствами понимать объекты материального мира и их состояния, а также следы преступления, образованные вне уголовного судопроизводства, но хранящие в себе сведения, имеющие значение для уголовного дела, полученные, зафиксированные и признанные вещественными доказательствами в порядке, установленном УПК РФ.

Использование вещественных доказательств в доказывании по уголовным делам осуществляется только в случае, если был соблюден процессуальный порядок их признания и приобщения. Надлежащий порядок признания и приобщения вещественных доказательств включает в себя соблюдение условий и порядка производства следственных и иных процессуальных действий по сбору таких доказательств, фиксации хода действий, осмотра предметов (документов), вынесения законного, обоснованного и мотивированного постановления о признании и приобщении к уголовному делу.

Основные термины (генерируются автоматически): вещественное доказательство, уголовное дело, доказательство, РФ, дело, материальный мир, порядок производства, следственное действие, уголовное судопроизводство, предварительное расследование.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также:

Пытка как вид доказательства применялась только в уголовном судопроизводстве

легализованное насилие

Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Абрамян С.К., Должникова Е.И.

Torture as a criminal-legal category

Текст научной работы на тему «Пытка, как уголовно-правовая категория»