Признание мирового соглашения недействительным судебная практика
Обновлено: 24.04.2024
Думаю, многие из тех, кто часто работает с банкротствами, сталкивались с ситуацией, когда связанные с должником кредиторы утверждают мировое соглашение на крайне выгодных должнику условиях: например, предполагающих прощение 80 % долга или предоставляющих должнику ничем не обоснованную отсрочку или рассрочку.
Как это ни печально, но формально такие, аффилированные с должником, кредиторы относятся к третьей очереди и могут участвовать в деле о банкротстве наравне с независимыми кредиторами, в том числе и голосовать за утверждение мирового соглашения.
При этом, очевидно, что кредитор, подконтрольный тому же лицу, что и должник, особенно и не заинтересован во взыскании долга: ведь от перекладывания денег из кармана в карман их не становится ни больше, ни меньше.
Зато такое «перекладывание» позволит избавиться от долгов перед внешними кредиторами.
Например, аффилированные кредиторы могут проголосовать за прощение 80 % задолженности. Сами они ничего не теряют (минус 80 % у связанных кредиторов это плюс те же 80 % у должника), но при этом задолженность перед третьими лицами будет значительно сокращена.
Поэтому, если аффилированные кредиторы обладают более чем 50 % голосов на собрании кредиторов должника, то ничто не мешает им утверждать такие «отмороженные» мировые соглашения, явно ущемляющие права и интересы независимых кредиторов.
Частично ситуацию спасает то, что независимый кредитор, голосовавший против такого мирового соглашения, может возражать против его утверждения судом, если его условия неисполнимы, экономически необоснованны или не приведут к восстановлению платежеспособности должника.
Однако, как это ни печально, до недавнего времени суды отказывались оценивать что-то кроме обоснованности самих условий мирового соглашения, даже когда на лицо вопиющее злоупотребление правом должником и связанными с ним кредиторами (например, они заключают мировое соглашение, предполагающее прощение 99 % от задолженности).
Впрочем, свежая практика рассмотрения подобных дел показывает, что с недавних пор суды все чаще и чаще начинают обращать внимание не только на сами условия мирового соглашения, но и на состав кредиторов, голосовавших за его утверждение. К примеру, суды перераспределяют бремя доказывания обоснованности/необоснованности условий мирового соглашения (с несогласного кредитора на должника и его аффилов) или вовсе рассматривая аффилированность кредиторов, утвердивших мировое соглашение, как обстоятельство, свидетельствующее в пользу его неразумности и необоснованности.
В этой связи, предлагаю вашему вниманию подборку наиболее интересных судебных актов, вынесенных в 2016-2017 году по вопросу оспаривания мировых соглашений по делу о банкротстве.
Определение Верховного Суда РФ от 17.05.2016 N 305-ЭС16-1045 по делу N А40-95123/2014. ВС РФ отменил акты нижестоящих судов, утвердивших мировое соглашение, предполагающее отсрочку уплаты основного долга на 6 лет, а неустоек - на 11 лет, в связи с отсутствием экономического обоснования этих условий. Дополнительно ВС РФ указал, что если за утверждение мирового соглашения голосовали связанные с должником кредиторы (например, его аффилированные лица или поручители по обязательствам должника), то они обязаны доказать, что голосовали в интересах всех кредиторов как гражданско-правового сообщества, а не в интересах должника.
Определение Верховного Суда РФ от 19.12.2016 по делу N 305-ЭС15-18052(2), А41-69762/14. ВС РФ отменил акты нижестоящих судов, утвердивших мировое соглашение, предполагающее прощение должнику около 50 % долга, а также 3-летнюю рассрочку платежа, в связи с отсутствием экономического обоснования этих условий, а также отсутствием у должника средств, необходимых для выплаты кредиторам по предложенному графику (неисполнимостью условий мирового соглашения). ВС РФ также подчеркнул, что правомерной целью заключения мирового соглашения конкурсным кредитором является получение в результате мирового соглашения большего по сравнению с тем, на что можно было бы рассчитывать в результате незамедлительного распределения конкурсной массы.
Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 27.07.2016 N Ф02-2545/2016 по делу N А19-4094/2014 . Кассация отменила определение об утверждении мирового соглашения, предполагающего прощение 84 % долга и 1-летнюю отсрочку с последующей 5-летней рассрочкой выплаты оставшейся части долга. В обоснование суд указал, что процедура утверждения мирового соглашения должна обеспечивать защиту меньшинства кредиторов от действий большинства в ситуации, когда уже на стадии утверждения мирового соглашения ясно, что описанный результат не может быть достигнут. Поскольку должник планирует рассчитываться с кредиторами исключительно за счет реализации принадлежащего ему имущества, условия о прощении долга и предоставлении отсрочки должнику экономически не обоснованы. В этой связи, мировое соглашение не подлежит утверждению, так как не приведет к восстановлению платежеспособности должника и кредиторы получат меньше, чем получили бы в конкурсном производстве.
Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 21.07.2016 N Ф03-3092/2016 по делу N А51-31080/2012. Кассация отменила определение об утверждении мирового соглашения, предполагающего 3-летнюю отсрочку платежей, поскольку оно было утверждено аффилированными кредиторами должника, отсутствуют доказательства его исполнимости, прекращение дела о банкротстве, может повлечь существенный ущерб для независимых кредиторов должнкиа, поскольку в деле о банкротстве рассматривается обособленный спор о признании недействительном сделки должника на сумму более чем 450 000 000 рублей.
Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 30.01.2017 N Ф04-6080/2016 по делу N А02-2082/2015. Кассация отменила определение об утверждении мирового соглашения, поскольку оно утверждено кредитором, единственным учредителем которого является учредитель должника, отсутствует экономическое обоснование рассрочки, временным управляющим выявлены признаки вывода должником имущества в пользу данного аффилированного кредитора.
Постановления Арбитражного суда Московского округа от 06.11.2015 и от 24.05.2016 по делу N А40-90028/2012. Суд отказал в утверждении мирового соглашения, предполагающего 5-летнюю рассрочку по основному долгу и 5-летнюю отсрочку по неустойке, в связи с отсутствием экономического обоснования этих условий, а также наличием у должника имущества, достаточного для частичного расчета с кредиторами. Кроме того, поскольку за утверждение такого мирового соглашения голосовали кредиторы, аффилированные с должником, оно заключено с злоупотреблением правом, поскольку направлено на ущемление интересов независимого кредитора должника.
Постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.12.2016 N Ф05-4492/2015 по делу N А40-156928/13. Кассация отменила определение об утверждении мирового соглашения, предполагающего 7-летнюю рассрочку уплаты долга, поскольку суд первой инстанции не проверил наличие у должника возможности и источников для восстановления платежеспособности и расчета с кредиторами на условиях мирового соглашения. По мнению суда, только письма контрагентов о возможности в будущем предоставить должнику заказ (в отсутствие иных действий с их стороны) не могут подтверждать наличие у должника источников получения дополнительных средств для расчета с кредиторами по условиям мирового соглашения.
Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.12.2016 N Ф05-1316/2015 по делу N А41-34695/14. Суды отказали в утверждении мирового соглашения, предполагающую 5-летнюю рассрочку по обязательствам должника, посчитав, что при отсутствии доказательств реального возобновления производственной деятельности должника и восстановления его платежеспособности (в том числе, сведений о заключении им договоров на текущий и последующие периоды, получения прибыли в размерах, позволяющих произвести установленное спорной сделкой погашение задолженности кредиторам в размерах и срок, установленный ею), условия об оплате всех долгов перед кредиторами не могут являться достаточным основанием для признания соглашения исполнимым реально, поскольку носят лишь предположительный характер.
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 01.10.2015 по делу N А21-8862/2014. Суд кассационной инстанции отказал в утверждении мирового соглашения, предполагающего 3-летнюю отсрочку исполнения обязательств, поскольку оно утверждено аффилированным с должником кредитором и устанавливает неразумные сроки погашения задолженности, что не может считаться нормальным способом расчетов с кредиторами и противоречит смыслу и целям мирового соглашения как процедуры банкротства.
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.02.2016 по делу N А42-8053/2008. Суд отказал в утверждении мирового соглашения, предполагающего 7-летнюю рассрочку долга, посчитав, что зависимость возможности погашения должником обязательств перед кредиторами от получения прибыли от хозяйственной деятельности, связанной с использованием квот на вылов водных биологических ресурсов при отсутствии иного имущества, и условия мирового соглашения об исполнении обязательств в течение 7 лет не отвечают принципу определенности и разумности. Дополнительно суд указал, что о неразумности условий мирового соглашения свидетельствует голосование за его утверждение аффилированного с должником кредитора.
Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 02.03.2016 N Ф09-334/16 по делу N А60-48393/2014. Суды отказали в утверждении мирового соглашения, предполагающего прощение 96,43 % долга и 10-летнюю рассрочку уплаты оставшихся требований. Свой отказ суды мотивировали тем, что прощение долга не связано с необходимостью обеспечить должнику возможность восстановления платежеспособности для последующих расчетов с конкурсными кредиторами, взамен прощения 96,43% долга конкурсные кредиторы не получают никакого встречного предоставления, мировое соглашение утверждено голосованием кредиторов, аффилированных с должником.
Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 06.04.2016 N Ф10-897/2016 по делу N А09-9729/2014. Кассация отменила определение об утверждении мирового соглашения, поскольку оно утверждено аффилированными кредиторами должника, не представившими доказательства исполнимости условий мирового соглашения. Также кассация указала, что первая инстанция не исследовала вопрос о возможности восстановления платежеспособности должника.
Подборка наиболее важных документов по запросу Признание мирового соглашения недействительным в банкротстве (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика: Признание мирового соглашения недействительным в банкротстве
Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Признание мирового соглашения недействительным в банкротстве
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Обзор правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации по вопросам частного права за март 2018 г.
(Карапетов А.Г., Матвиенко С.В., Мороз А.И., Сафонова М.В., Фетисова Е.М.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2018, N 5) Для признания мирового соглашения недействительной сделкой на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве требуется установление реальной или потенциальной осведомленности кредитора об обстоятельствах, позволявших сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. При решении вопроса об осведомленности кредитора во внимание принимаются его возможности как разумного и осмотрительного участника оборота по установлению этих обстоятельств. Помимо прочего, может быть принято во внимание, что с учетом характера сделки, личности кредитора и условий оборота проверка сведений о должнике должна была осуществляться в том числе по информации, размещенной в открытом доступе в картотеке арбитражных дел.
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
"Банкротство в практике Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: энциклопедия правовых позиций за 2014 - 2018 гг."
(выпуск 2)
(Суворов Е.Д.)
("Статут", 2019) Может ли быть пересмотрен по новым обстоятельствам судебный акт, которым было признано недействительным мировое соглашение в деле о банкротстве, на том основании, что в Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 были внесены изменения, согласно которым мировые соглашения не могут оспариваться как сделки по правилам Закона о банкротстве?
Нормативные акты: Признание мирового соглашения недействительным в банкротстве
Постановление Пленума ВАС РФ от 08.04.2003 N 4
"О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" После вступления в силу Закона о банкротстве к ранее заключенным мировым соглашениям не могут применяться правила Федерального закона от 08.01.98, касающиеся признания мировых соглашений недействительными и их расторжения в отношении отдельного кредитора.
Постановление Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29
(ред. от 21.12.2017)
"О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" Арбитражный суд вправе рассмотреть данное заявление одновременно с решением вопроса об утверждении мирового соглашения. О времени и месте судебного заседания уведомляются лица, участвующие в деле, и лица, участвующие в процессе по делу о банкротстве.
Подборка наиболее важных документов по запросу Оспаривание мирового соглашения как сделки (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Оспаривание мирового соглашения как сделки
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
"Научно-практический комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью"
(том 2)
(под ред. И.С. Шиткиной)
("Статут", 2021) При заключении мирового соглашения с нарушением соответствующих правил одобрения участник общества, не принимавший участия в рассмотрении дела, в котором такое соглашение было заключено, вправе в силу п. 1 ч. 2 ст. 311 АПК РФ предъявить требование о пересмотре судебного акта, утвердившего мировое соглашение, по вновь открывшимся обстоятельствам в порядке гл. 37 АПК РФ. Удовлетворение указанного процессуального заявления участника возможно только в том случае, если суд удовлетворил заявление об оспаривании мирового соглашения как сделки. Совершенно очевидно, что такое толкование Верховный Суд РФ сохранил для обеспечения применимости института мирового соглашения, чтобы корпоративные процедуры согласования мирового соглашения не препятствовали его утверждению в суде. Действительно, права сторон защищены возможностью последующего обжалования судебного акта, утвердившего мировое соглашение.
Нормативные акты: Оспаривание мирового соглашения как сделки
Постановление Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 N 28
(ред. от 26.06.2018)
"О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью" Судам следует учитывать, что в случае заключения мирового соглашения с нарушением соответствующих правил одобрения участник общества, не принимавший участия в рассмотрении дела, где такое соглашение было заключено, вправе в силу пункта 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) предъявить требование о пересмотре судебного акта, утвердившего мировое соглашение, по вновь открывшимся обстоятельствам в порядке главы 37 АПК РФ. Удовлетворение указанного процессуального заявления участника возможно только в том случае, если суд удовлетворил бы заявление об оспаривании мирового соглашения как сделки.
Как пояснил Верховный Суд, начало течения такого срока связывается прежде всего с моментом, когда первый уполномоченный на оспаривание сделок арбитражный управляющий мог реально узнать о сделке и о нарушении ею прав кредиторов
Один из адвокатов заметил, что в рамках дела ВС рассмотрел два важных для практики вопроса: разграничение оспаривания сделки по банкротным и общегражданским основаниям; определение момента осведомленности управляющего для целей исчисления срока исковой давности по требованию об оспаривании сделки. Другой добавил, что проблема применения ст. 10, 168 ГК совершенно необоснованно распространилась в судебной практике, что явно противоречит стабильности гражданского оборота и установкам законодателя, которыми он руководствовался при совершенствовании гл. 9 ГК.
9 марта ВС вынес Определение № 307-ЭС19-20020 (9) по делу № А56-18086/2016, в котором был рассмотрен вопрос того, как введение внешнего управления и мировое соглашение влияют на исковую давность при оспаривании сделок банкрота.
Суды признали недействительными соглашение о переводе долга и платежи по нему
В апреле 2016 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области возбудил процедуру банкротства ООО «Грама», в отношении должника было введено наблюдение, а затем – внешнее управление. Далее судом было утверждено мировое соглашение между должником и его кредиторами, после чего банкротное дело было прекращено.
Впоследствии окружной суд отменил определение об утверждении мирового соглашения, дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, который в мае 2018 г. возобновил производство по делу о банкротстве общества, вновь подвергнув его процедуре внешнего управления.
Спустя несколько месяцев должник был признан банкротом, его конкурсным управляющим стала Юлия Барановская, которую затем сменил Дмитрий Лазарев. Он оспорил в судебном порядке соглашение от 20 апреля 2015 г. о переводе долга по договору поставки лекарств и медпрепаратов перед ОАО «Акционерное Курганское общество медицинских препаратов и изделий «Синтез» с ЗАО «Империя-Фарма» (в настоящее время АО «Торговый дом «Фармация») на должника. Кроме того, конкурсный управляющий оспорил совершенные должником в соответствии с этим соглашением платежи в период с 5 по 29 мая 2015 г. на общую сумму 9,8 млн руб.
С аналогичными заявлениями обратились кредитор должника – общество «Легал Хэлп», а также Михаил Латышев, также считающий себя конкурсным кредитором фирмы-банкрота. Все три заявления были объединены в одно производство.
В ходе судебного разбирательства компания «Синтез» заявила о пропуске заявителями срока исковой давности на оспаривание соглашения о переводе долга и совершении платежей. Тем не менее суд удовлетворил требования заявителей в части признания недействительным соглашения о переводе долга, отказав удовлетворении остальной части требований. В свою очередь, апелляция отменила определение нижестоящего суда в части отказа в удовлетворении требований о признании недействительными расчетных операций по перечислению 9,8 млн руб. в адрес «Синтеза».
Обе инстанции согласились, что заявители не пропустили срок исковой давности, поскольку оспариваемые сделка и расчетные операции были обнаружены лишь после анализа Дмитрием Лазаревым переданной в его распоряжение документации, то есть после сентября 2018 г. Первоначально утвержденный арбитражный управляющий, как пояснили они, не располагал сведениями и документами по указанным сделке и операциям, позволяющими выявить основания для их оспаривания и подать соответствующее заявление в суд.
Суды также сочли, что процедура внешнего управления фактически была направлена на заключение мирового соглашения с кредиторами, а все действия внешнего управляющего были обусловлены желанием в кратчайшие сроки завершить процедуру банкротства путем погашения всей задолженности за счет средств третьего лица, привлеченных на условиях займа. Соответственно, проведение иных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности общества «Грама», противоречило утвержденному собранием кредиторов плану внешнего управления и мировому соглашению. О совершении оспариваемых сделок общество «Легал Хэлп» узнало в сентябре 2018 г., после поступления в материалы дела анализа сделок должника, проведенного управляющим. Этот заявитель, как отметили суды, также не пропустил срок давности.
Впоследствии окружной суд поддержал вывод нижестоящих инстанций, добавив, что к спорным отношениям применяется трехлетний срок исковой давности, так как сторонами соглашения о переводе долга допущено злоупотребление правом. В связи с этим ОАО «Синтез» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд,
ВС не согласился с выводами судов
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что закрепленные в ст. 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами ст. 10 Гражданского кодекса. При этом указанные в норме специального закона сделки являются оспоримыми и на них распространяется годичный срок исковой давности, установленный п. 2 ст. 181 ГК РФ.
Как пояснил Верховный Суд, в рассматриваемом случае обстоятельства, положенные судами в обоснование вывода о недействительности оспариваемых сделки и расчетных операций, сводились к тому, что общество «Грама» (новый должник) в годичный период подозрительности, установленный п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, заключило с аффилированным лицом (первоначальным должником в лице ЗАО «Империя-Фарма») соглашение о переводе долга, приняв на себя дополнительные обязательства в условиях недостаточности имущества для проведения расчетов с уже существующими кредиторами. В это время первоначальный должник также отвечал признакам несостоятельности и не мог фактически выполнить условие договора о выплате своему контрагенту, исполнившему чужое обязательство, компенсации в размере исполненного. В свою очередь, получатель денежных средств, давая согласие на перевод долга, не мог не знать о том, что общество «Грама» принимает чужой долг без реального встречного предоставления, вредя тем самым своим кредиторам.
«При этом судами не установлена аффилированность компании, не являющейся стороной соглашения о переводе долга (ст. 391 ГК), по отношению к первоначальному либо новому должникам (как формально-юридическая, так и фактическая). Вмененные компании нарушения в полной мере укладывались в диспозицию статьи 61.2 Закона о банкротстве, подлежащей применению в качестве специального средства противодействия недобросовестным действиям в преддверии банкротства, грубо нарушающим права кредиторов. С учетом изложенного оснований для применения к спорным отношениям ст. 10 ГК и, как следствие, трехлетнего срока исковой давности не имелось», – заключил ВС.
Экономколлегия добавила, что срок исковой давности исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных ст. 61.2 Закона о банкротстве. При этом законодательство связывает начало течения срока исковой давности прежде всего с моментом, когда первый уполномоченный на оспаривание сделок арбитражный управляющий имел реальную возможность узнать о сделке и о нарушении этой сделкой прав кредиторов.
«Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, спорное соглашение о переводе долга перед компанией не являлось уникальным для общества “Грама”, в марте–апреле 2015 г. оно заключило серию такого рода сделок с рядом крупных фармацевтических организаций на общую сумму около 1,3 млрд руб. Ввиду наличия в оспариваемом соглашении условия о предоставлении торговым домом компенсации обществу “Грама” за исполнение обязательства перед компанией дебиторская задолженность по этому соглашению подлежала отражению в данных бухгалтерского учета упомянутого общества. Более того, требование общества “Грама” к торговому дому, основанное на спорном договоре о переводе долга, в размере исполненного в пользу компании (9 816 900 руб. 19 копеек), как установил суд первой инстанции, определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15 октября 2015 г. по делу № А56-30632/2015 включено в реестр требований кредиторов торгового дома», – подчеркнул Суд.
ВС согласился с выводом кассации о том, что срок исковой давности не прерывался
Как пояснила СКЭС, факты сокрытия от предыдущего арбитражного управляющего должника информации об имевших место в преддверии банкротства переводах долгов не были установлены судами, как и то, что дебиторская задолженность торгового дома по соглашению о переводе долга не была отражена в бухгалтерском учете должника.
«Намерение управляющего максимально сосредоточиться на заключении мирового соглашения не освобождает его от исполнения иных обязанностей, в том числе от исполнения предусмотренной абзацем седьмым п. 2 ст. 20.3 Закона о банкротстве обязанности по сбору сведений о подозрительных сделках и действиях, информированию о них кредиторов. При таких обстоятельствах судам следовало проверить, должна ли была Юлия Барановская при надлежащем проведении анализа финансового состояния общества “Грама” еще в процедуре наблюдения узнать об имущественном положении последнего, о заключении им спорного соглашения, наличии у торгового дома непогашенной задолженности по данному соглашению и о проведении на основании указанного соглашения платежей в пользу компании. Без выяснения названных обстоятельств невозможно правильно определить начало течения годичного срока исковой давности по заявлению конкурсного управляющего. Однако суды соответствующую проверку не провели», – пришел к выводу ВС.
Он добавил, что требование Михаила Латышева к должнику, основанное на вексельных обязательствах, было признано необоснованным вступившим в законную силу постановлением апелляции, в связи с чем необходимо исследовать вопрос о наличии у него в материальном смысле права на иск об оспаривании сделок общества «Грама». Судам также следовало проверить, были ли аффилированы между собой должник и общество «Легал Хэлп», и определить момент, с которого последнее, проявляя требуемую в подобных случаях степень заботливости и предусмотрительности, должно было узнать об обстоятельствах заключения и исполнения оспариваемого договора о переводе долга перед компанией.
При этом Судебная коллегия поддержала вывод окружного суда, что в рассматриваемом случае течение срока исковой давности не приостанавливалось и не прерывалось. Выбор гражданско-правовым сообществом кредиторов определенной стратегии получения удовлетворения своих требований (посредством восстановления платежеспособности за счет займов третьего лица, без использования иных способов пополнения конкурсной массы) не может влиять на содержание права контрагента по сделке защититься от ее оспаривания ссылкой на истечение срока исковой давности, за исключением ситуации, когда объективная невозможность предъявления иска возникла по обстоятельствам, за которые отвечает сам контрагент.
«В настоящем деле за утверждение мирового соглашения проголосовал единственный кредитор – правопредшественник общества «Легал Хэлп», это соглашение поддерживал внешний управляющий , поэтому их правопреемники не вправе перекладывать последствия поведения своих правопредшественников на компанию, лишая ее всей полноты предусмотренного п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса способа защиты. Более того, если утверждения компании о начале течения срока исковой давности соответствуют действительности, этот срок истек еще до момента утверждения мирового соглашения», – заключил ВС. Он отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение в АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда
Адвокат, юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Анна Васильева пояснила, что ВС рассмотрел два важных для практики вопроса:
1) разграничение оспаривания сделки по банкротным и общегражданским основаниям (от квалификации зависит применение к сделке положений об исковой давности – один год или три года);
2) определение момента осведомленности управляющего для целей исчисления срока исковой давности по требованию об оспаривании сделки.
Адвокат посчитала, что Верховный Суд обоснованно пришел к выводу о том, что в указанном деле применению подлежит годичный срок исковой давности, а не общий трехлетний, поскольку сделка не выходит за пределы диспозиции ст. 61.2 Закона о банкротстве. «Вместе с тем высшей судебной инстанцией так и не были сформулированы критерии разграничения применения норм ст. 61.2 Закона о банкротстве и норм ст. 10 и 168 ГК РФ (сделки, совершенные при наличии злоупотребления правом), – отметила эксперт. – В очередной раз Суд ограничился констатацией того, что в условиях конкуренции норм Закона о банкротстве и положений гражданского законодательства на основании ст. 10 и 168 ГК может быть оспорена только сделка, выходящая за пределы диспозиции ст. 61.2 Закона о банкротстве. Необоснованное продление срока исковой давности за счет применения общегражданских оснований оспаривания сделок недопустимо, так как это может свидетельствовать о том, что в отношении оспаривания сделок в деле о банкротстве допущение возможности признания сделки недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ является чрезмерным».
Анна Васильева добавила, что вывод ВС о том, что стремление управляющего заключить мировое соглашение не освобождает его от исполнения обязанностей по сбору сведений о подозрительных сделках и действиях, информированию о них кредиторов, а следовательно, не должно влиять на определение момента осведомленности о сделке, на ее взгляд, также является обоснованным. «Дело о банкротстве было возбуждено в 2016 г., а спустя два года было заключено мировое соглашение. Соответственно, у управляющего имелась реальная возможность узнать о совершенной сделке, и именно тогда начинает течь срок исковой давности. Кроме того, само назначение срока исковой давности предполагает возможность контрагента должника по сделке защититься от предъявленного требования об оспаривании, заявив об истечении срока исковой давности», – резюмировала она.
По мнению управляющего партнера АБ «Бартолиус» Юлия Тая, «опухоль» применения ст. 10 и 168 ГК совершенно необоснованно распространилась в судебной практике, что явно противоречит стабильности гражданского оборота и установкам законодателя, которыми он руководствовался при совершенствовании гл. 9 ГК РФ. «Вполне справедливо судьи ВС РФ напомнили о необходимости соблюдения правила lex specialis derogat generalis, кроме того, применение изобретенного исключительно судебной практикой механизма ст. 10 и 168 ГК возможно только в исключительном случае, когда суду очевидно нарушение прав, но нет формальной нормы для блокирования данного нарушения. У нас же исключение превратилось в правило», – отметил он.
Эксперт позитивно оценил то, что судьи СКЭС, помимо ответа на вопрос о соотношении специальных банкротных оснований для признания недействительными сделок, попутно рассмотрели еще несколько насущных и актуальных проблем. «Суд четко указал, что срок исковой давности составляет один год, и, что важнее, подчеркнул, что сложившаяся практика высших судов исходит из недопустимости расширения применения института ничтожных сделок только с целью увеличения срока исковой давности и трактует это как обход правил о сроке исковой давности. Также Коллегия справедливо отметила, что начало течения срока исковой давности должно исчисляться с момента первоначального утверждения внешнего или конкурсного управляющего, а его персональная смена, отвлечение арбитражного управляющего на утверждение мирового соглашения или что-либо еще не может влиять на течение такого срока. Более того, обстоятельства дела позволили суду отдельно отметить, что исключением этого общего правила может (должна) являться только ситуация, когда “объективная невозможность предъявления иска возникла по обстоятельствам, за которые отвечает сам контрагент”. От себя добавлю, что, разумеется, доказывать эту невозможность и связь с контрагентом должен тот, кто это утверждает», – подчеркнул Юлий Тай.
Он добавил, что судьи Верховного Суда вполне справедливо обратили внимание на особенности истечения сроков в случае правопреемства, а именно что по общему правовому (включая процессуальный аспект) правилу правопреемники несут все последствия действий и бездействий провопредшественников, отметив, что «правопреемники не вправе перекладывать последствия своих правопредшественников на компанию, лишая ее всей полноты предусмотренного п. 2 ст. 199 ГК способа защиты».
Как пояснил Суд, кредитор по гражданско-правовым обязательствам, намеревающийся участвовать в деле о банкротстве, должен обратиться с соответствующим заявлением о включении его требований в реестр должника
По мнению одного эксперта «АГ», определение может положительно повлиять на судебную практику при разрешении банкротных споров, поскольку Верховный Суд фактически выделил критерий выхода за пределы подозрительности для оспаривания сделок. Другой полагает, что хотя центральный вывод ВС о неразрывности судьбы земельного участка и объекта недвижимости на нем верен, однако фактические обстоятельства самого спора и сделанные на их основе выводы высшей судебной инстанции нельзя назвать бесспорными.
14 февраля Верховный Суд вынес Определение № 306-ЭС16-9556 (6) по делу № А57-9021/2014 касательно оспаривания третьим лицом мирового соглашения между должником и его конкурсными кредиторами.
В рамках дела о банкротстве ОАО «Концерн «Артромед» его конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением об утверждении мирового соглашения между должником и его кредиторами – ООО «Строительно-монтажное управление № 36», ФГКУ «Войсковая часть 71330» и Гагиком Хачатряном.
Рассмотрев заявление, суд отметил, что в ходе процедуры конкурсного производства было выявлено имущество должника (земельный участок и расположенный на нем объект незавершенного строительства). По условиям мирового соглашения это имущество подлежало передаче Гагику Хачатряну после погашения им всей суммы кредиторской задолженности. Суд также учел решение арбитражного суда по делу № А57-4137/2019, которым ранее были признаны незаконными действия Управления Росреестра Саратовской области по государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок на основании договора купли-продажи от 17 января 2011 г., заключенного между должником и индивидуальным предпринимателем Виктором Яскевичем. Тогда на ведомство была возложена обязанность аннулировать запись о регистрации права собственности за этим предпринимателем в ЕГРН и восстановить таковую за концерном. Посчитав, что мировое соглашение не нарушает прав и законных интересов третьих лиц, суд удовлетворил заявление конкурсного управляющего, дело о банкротстве было прекращено.
Далее Виктор Яскевич направил кассационную жалобу в окружной суд, который отменил определение первой инстанции и вернул дело на новое рассмотрение. Кассация отметила, что в 2008 г. ИП перечислил концерну 10 млн руб. в счет оплаты по ДДУ, который не был заключен, но деньги не были ему возвращены. Впоследствии между концерном и предпринимателем был заключен договор купли-продажи спорного земельного участка, который был оплачен покупателем за счет вышеуказанной денежной суммы. Кассация добавила, что в рамках дела о банкротстве должника в признании договора от 17 января 2011 г. недействительным было отказано апелляцией, поскольку сделка была совершена за пределами срока подозрительности при равноценном встречном исполнении. В связи с этим суд округа счел, что утвержденное судом первой инстанции мировое соглашение не проверено на предмет возможного нарушения прав и законных интересов Виктора Яскевича, поскольку договор с ним не расторгнут и не признан недействительным.
«Концерн «Артромед» обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, рассмотрев которую, Судебная коллегия по экономическим спорам напомнила про принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов (подп. 5 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса) и запрет на отчуждение земельного участка без находящихся на нем здания или сооружения, если они принадлежат одному лицу (п. 4 ст. 35 этого Кодекса). Сделки, совершенные в нарушение такого запрета, ничтожны, подчеркнула Коллегия.
Как пояснил ВС, при рассмотрении спора по делу № А57-4137/2019 суды установили, что на земельном участке на момент его продажи в пользу Виктора Яскевича и совершения регистрационных действий находились объекты недвижимости, принадлежащие должнику. Осуществляя регистрацию, Росреестр не проверил законность договора от 17 января 2011 г. на предмет соблюдения запрета, установленного п. 4 ст. 35 ЗК РФ. В связи с этим действия Росреестра по госрегистрации перехода права собственности на земельный участок были признаны незаконными. Суды фактически констатировали ничтожность договора от 17 января 2011 г. как не соответствующего требованиям закона (ст. 168 ГК РФ в редакции до вступления в силу Закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ). Дальнейшее оспаривание договора от 17 января 2011 г. по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве, и отказ в признании договора недействительным, а также принятие Виктором Яскевичем мер по признанию незаконными действий Росреестра по регистрации права собственности на объект незавершенного строительства за обществом (в удовлетворении его заявления отказано в деле № А57-10865/2021) не влияют на квалификацию вышеуказанного договора как ничтожного.
В связи с этим ВС поддержал вывод первой инстанции о том, что спорное имущество принадлежит должнику на праве собственности и правомерно включено в конкурсную массу. Он подчеркнул, что у суда округа не имелось оснований для отмены определения первой инстанции, поскольку законодательством о несостоятельности установлен определенный порядок вступления кредиторов в дело о банкротстве должника.
«Кредитор по гражданско-правовым обязательствам (например, имеющий реституционное требование о возврате исполненного по недействительной сделке), имеющий намерение участвовать в деле о банкротстве, должен выразить свою волю в соответствующей процессуальной форме, обратившись с заявлением о включении его требований в реестр, – указал Верховный Суд, отменяя решение кассации. – Виктор Яскевич после вступления в законную силу судебных актов по делу № А57-4137/2019 требований к должнику в рамках дела о банкротстве не заявлял, фактически отказавшись от материальных притязаний к обществу посредством банкротных процедур. При таких обстоятельствах Виктор Яскевич не мог обжаловать судебный акт об утверждении мирового соглашения по настоящему делу со ссылкой на положения ст. 42 АПК РФ».
Адвокат МКА «Вердиктъ», арбитр Хельсинского международного коммерческого арбитража Юнис Дигмар назвал определение ВС не бесспорным. «Во-первых, Суд указал на отсутствие процессуального права Виктора Яскевича на обжалование судебного акта об утверждении мирового соглашения, притом что данный вывод противоречит ст. 160 Закона о банкротстве. Мировое соглашение предусматривало передачу ранее принадлежавшего указанному лицу земельного участка в собственность кредитору должника, соответственно, даже в отсутствие факта включения требования ИП в реестр он имел соответствующий материально-правовой интерес, реализация которого не может зависеть от наличия либо отсутствия факта включения требования в реестр требований кредиторов», – полагает он.
Во-вторых, по словам эксперта, из анализа судебных актов по делу № А57-4137/2019, которые и явились предпосылкой для утверждения мирового соглашения, предусматривающего передачу кредитору должника земельного участка, ранее принадлежавшего Виктору Яскевичу и возвращенного в собственность должника, следует, что конкурсный управляющий должника последовательно пытался возвратить спорный земельный участок всеми возможными способами. «Речь идет о попытке признания сделки недействительной по признаку подозрительности с неравноценным исполнением, по признаку мнимости и так далее. И в удовлетворении всех требований было отказано. Лишь впоследствии заявленное управляющим требование о признании незаконными действий Росреестра по регистрации перехода права собственности на спорный земельный участок по причине нахождения на данном земельном участке принадлежащих должнику объектов недвижимости было удовлетворено. Причем самое примечательное в данном деле, что спор о праве на объект недвижимого имущества был разрешен Арбитражным судом Саратовской области по правилам главы 24 АПК РФ, что в принципе противоречит разъяснениям, содержащимся в п. 56 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29 апреля 2010 г.», – заметил он.
Адвокат добавил, что в рассматриваемом случае Виктор Яскевич оказался в ситуации правовой неопределенности: при фактическом отсутствии судебного акта о признании сделки недействительной (наличие которого и порождает субъективное право кредитора на включение своего требования в реестр требований) он фактически был лишен права собственности на принадлежащий ему земельный участок, а также формально не приобрел право включить в реестр свое требование в размере исполненного по сделке. «С учетом изложенного полагаю, что центральный вывод ВС РФ о неразрывности судьбы земельного участка и объекта недвижимости на нем, несомненно, догматически и нормативно верен, однако фактические обстоятельства самого спора и сделанные на их основе выводы высшей судебной инстанции нельзя назвать бесспорными», – резюмировал Юнис Дигмар.
Юрист юридической фирмы INTELLECT Анна Скорова отметила: одной из проблем, существующих в судебной практике при разрешении банкротных споров, является разграничение общих и специальных оснований оспаривания сделок. «Несмотря на то что п. 4 ст. 35 Земельного кодекса содержит прямой запрет на отчуждение земельного участка без расположенного на нем объекта недвижимости под страхом ничтожности, суды в банкротных спорах отрицают возможность признания сделок недействительными по данному основанию, ссылаясь на наличие специальных норм – cт. 61.2 Закона о банкротстве, что порой препятствует возврату имущества в конкурсную массу (см., например, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 17 сентября 2021 г. по делу № А76-177/2018)», – полагает она.
Автор статьи
Читайте также: